Евразийский Союз как политический проект: анализ эффективности PR-стратегий

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВО «КубГУ»)

Кафедра связей с общественностью

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ (ДИПЛОМНАЯ) РАБОТА

Евразийский Союз как политический проект: анализ эффективности PR-стратегий

Работу выполнила К.Е. Налбандян

Факультет педагогики, психологии и коммуникативистики

Специальность «Связи с общественностью»

Научный руководитель

канд. полит. наук, доцент Р.З. Близняк

Нормоконтролер ст. преподаватель кафедры

связей с общественностью А.В. Мартиросьян

Краснодар 2014

Содержание

Введение

Теоретические аспекты анализа информационного сопровождения политических проектов

.1 Политическое проектирование: понятие и основные этапы

.2 Специфика информационного сопровождения политических

проектов

Проект Евразийского Союза в постсоветском политико-информационном пространстве

.1 Евразийский Союз как политический проект: идейная основа

.2 Информационное сопровождение политического проекта Евразийского Союза: основные риски и стратегия

Заключение

Список использованных источников

Введение

Актуальность темы исследования. Начало второго десятилетия ХХI века отмечено большим динамизмом в реализации глобальных проектов интеграционной направленности в различных регионах мира. Многозначность региональных трансформаций находит отражение в появлении наднациональных структур, развитии принципа трансграничности и стремлении создать многовекторные основания для интеграции. Указанные тенденции развиваются в рамках новых мирополитических феноменов - глобальных регионов.

Прошедшие десятилетия с момента распада СССР стали трудным этапом для всех стран бывшего единого Союза, и за эти годы произошли болезненные процессы на всем постсоветском пространстве на фоне региональных и глобальных трансформаций. Попытки реинтеграции между странами СНГ долгое время не давали успехов, поскольку правящие лидеры уже независимых стран не были в полной мере готовы к воссоединению в новых условиях развития. Неожиданным событием для многих стало создание в 2010 г. полноформатного Таможенного Союза между РФ, Беларусью и Казахстаном с общим таможенным кодексом и общими внешними тарифами в отношении третьих стран. Этот, без преувеличений, интеграционный прорыв открыл новый этап развития на постсоветском пространстве, за которым последовало создание Единого экономического пространства (ЕЭП) и наднационального института управления - Евразийской экономической комиссии. Лидеры ЕЭП договорились построить к 2015 г. Евразийский экономический союз и в дальнейшем Евразийский Союз, что может кардинально изменить политическое и экономическое пространство СНГ и его роль на мировой арене.

Постсоветское пространство - безусловный приоритет внешних связей РФ. Рынок СНГ рассматривается как расширенный внутренний рынок, крайне необходимый для ускоренного развития обрабатывающих отраслей промышленности, исправления накопленных структурно-технологических деформаций в отечественной экономике. При нынешнем уровне техники и технологий отечественная машиностроительная продукция, а также инновационные товары и услуги пользуются в СНГ большим спросом, чем в дальнем зарубежье. Потенциально постсоветское пространство - это главная зона экономической экспансии российских предприятий, новых технологий, интеллектуальных услуг и ареал «взращивания» ростков новой экономики. Регион СНГ - важнейший дополнительный источник трудовых и природных ресурсов, транзитная территория, по которой пролегают международные транспортные коридоры.

При этом проект Евразийского Союза сталкивается с ожесточенным противодействием со стороны крупных глобальных игроков, которые реализуют собственные интеграционные проекты на постсоветском пространстве. Поэтому для его успешного осуществления необходима эффективная PR-стратегия, которая позволила бы преодолеть соответствующие вызовы и угрозы в политико-информационном пространстве.

Степень научной разработанности темы. Исследованиям политических трансформаций в условиях глобализации посвящены работы академиков РАН В.Н. Кудрявцева, Д.С. Львова, Г.В. Осипова, С.Ю. Глазьева, членов-корреспондентов РАН М.К. Горшкова, А.В. Дмитриева, В.Н. Иванова, Р.Г. Яновского, а также таких авторов, как А.А. Горбунов, А.Г. Дугин, В.П. Култыгин, В.К. Левашов, А.С. Панарин, Ю.В. Яковец.

В свою очередь, идея евразийства эволюционировала на протяжении многих десятилетий. О ней писали такие авторы, как Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, П.П. Сувчинский, Г.В. Фроловский, В.Н. Ильин, Н.Н. Алексеев, Н.Я. Данилевский, В.П. Никитин; позже - А. Акаев, П. Быков, Г.В. Вернадский, Л.Н. Гумилев, Н.А. Назарбаев, Н.И. Рыжков, И.Б. Орлова, А.С. Панарин.

Большую важность представляют работы, посвященные процессам интеграции на постсоветском пространстве, в частности, деятельности таких интеграционных объединений, как СНГ, ЕврАзЭС, Таможенный Союз, Евразийский Союз.

В то же время, несмотря на внимание, уделяемое исследователями вопросам интеграции на постсоветском пространстве, работ, посвященных эффективному информационному сопровождению данных процессов, пока недостаточно.

Объектом исследования является политический проект Евразийского Союза.

Предмет исследования составляют коммуникационные стратегии, применяющиеся при реализации политического проекта Евразийского Союза.

Цель исследования - проанализировать эффективность PR-стратегий, применяющихся при реализации политического проекта Евразийского Союза. Достижение поставленной цели осуществляется путем решения следующих исследовательских задач:

опередить понятие и основные этапы политического проектирования;

выявить специфику информационного сопровождения политических проектов;

охарактеризовать идейную основу Евразийского Союза как политического проекта;

выделить основные риски и стратегию информационного сопровождения политического проекта Евразийского Союза.

Теоретико-методологическая основа исследования. В дипломной работе применяется системный и структурно-функциональный подходы к анализу международно-политических процессов.

Эмпирическая основа исследования включает в себя такие виды источников, как материалы социологических опросов, выступления политических деятелей, публикации в СМИ, в т.ч. в сети Интернет.

Структура выпускной работы определена по проблемно-логическому принципу и включает в себя: введение, две главы, разделенные на четыре параграфа, заключение, список использованных источников.

1 Теоретические аспекты анализа информационного сопровождения политических проектов

евразийский союз информационный политический

1.1 Политическое проектирование: понятие и основные этапы

Развитие политического проектирования как специализированной отрасли науки, имеющей не только теоретическую, но и очевидную прикладную направленность, обусловливает необходимость максимально точного и правильного применения специальной терминологии, без которого невозможно достичь взаимопонимания и эффективного взаимодействия исследователей и экспертов, занятых в данной сфере. Однако, как показывает анализ пока еще немногочисленных публикаций по указанной проблематике, понятийный аппарат соответствующей области науки пока не отличается логической стройностью, однозначным и строгим толкованием используемых терминов. Это касается, прежде всего, ключевых понятий «политическое проектирование» и «политический проект».

Между тем четкое понимание, которое раскрывало бы принципиальные отличия проектирования от внешне схожих с ним прогнозирования и планирования, не сформировано, что свидетельствует об отсутствии концептуального подхода к трактовке соответствующего вопроса и смысловому разграничению названных понятий. Это порождает важность обоснования политического проектирования как теоретического концепта в его целостной конкретизации.

Саму идею проектирования будущего нельзя назвать новой. Ее в том или ином виде неоднократно пытались реализовать. На протяжении всей истории любое государство сталкивается с необходимостью преобразований своей политической системы и ее институциональных основ. Так, совокупность идей, лежащих в основе подобных трансформаций, периодически оформлялась в различные проекты. Характерным примером тому может служить «План государственного преобразования» М. Сперанского, разработанный им в начале XIX века по поручению Александра I. Важно отметить, что этот исторический источник можно считать своеобразной протоформой современного политического проекта. Заметим, нечто похожее было представлено и два столетия спустя. Речь идет о труде Ю. Лужкова «Путь к эффективному государству. План преобразования системы государственной власти и управления в РФ». Однако, и тот, и другой случаи демонстрируют нам не столько конструирование цельного проекта, сколько адресованные государственной власти рекомендации. Они основаны на результатах проделанной аналитической работы и субъективного опыта и не содержат прогноза по причине отсутствия соответствующей задачи.

Существующие в настоящее время представления о политическом проектировании довольно размыты. В современном научном сообществе его часто отождествляют с выработкой индивидуального или коллективного экспертного мнения прогностического характера. Встречаются и другие подходы к сущности проектирования, сближающие его с дальнесрочным прогнозированием. Так, согласно известному определению, предложенному К.В. Симоновым: «Политическое проектирование - составление научно обоснованных суждений о возможных глобальных, базисных и принципиальных для тех или иных политических систем качественных изменениях, приводящих к существенным политическим трансформациям и занимающих значительный период времени». Однако, на наш взгляд, данное определение соотносится не столько с проектированием, сколько с прогнозированием, под которым понимается вероятностное предсказание, научное предвидение, касающееся перспектив развития какого-либо процесса или явления. В отличие от прогнозирования, проектирование предполагает не только «суждение о возможных изменениях», но и достижение конкретных результатов, предполагающее определенную последовательность действий. Иначе говоря, проектирование основывается на прогнозировании, но никаким образом не сводимо к нему.

Между тем целостная картина, выстроенная в концептуальном ключе, раскрывающая суть проектирования в политике, технологию его осуществления и значение в соответствующем технологическом процессе, более ясной не становится. В результате подмены понятий «политический проект» и «политический прогноз» ряд прогностических суждений невольно выдается за политические проекты. Подобное происходит и с рекомендациями в адрес государственной власти, которые также иногда ассоциируются с проектами.

Однако политическое проектирование представляется нам самодостаточной терминологической единицей, многосоставной по своему характеру, которая нуждается в обосновании в виде комплексной теории. С этой целью предлагается дефиниция «политическое проектирование». Введение ее обосновано теоретико-методологической и содержательной ограниченностью прогностики, которая ставится под сомнение в своей репрезентативности суждений, что особенно наглядно проявляется на фоне ее вероятностности и альтернативности. Проект, в отличие от прогноза, как правило, характеризуется более высокой верифицируемостью, поскольку он ближе к гипотетической реальности будущего. В содержательном отношении он сопоставим с реалистическим сценарием политических процессов, однако строится на основе иной технологии и расширенной методологической базы. Весомое теоретико-прикладное значение политического проектирования заключено в потенциальной нейтрализации большинства рисков, допускаемых в прогнозе. Поэтому оно предстает в качестве многоаспектной научной проблемы, требующей детальной разработки, в том числе и методологических приемов, теоретических подходов, выявления конкретной технологии конструирования самих проектов. Конструирование последних на практике часто способствует эволюции политического процесса в русле, предполагающем разумную коррекцию, которая при необходимости и применяется.

Для определения объема понятий, связанных с областью политического проектирования, представляется вполне очевидным обратиться к существующим трактовкам более общих понятий «проектирование» и «проект».

Достаточно краткое и в то же время универсальное определение первого из указанных понятий приводится в Большой Советской Энциклопедии: «Проектирование (от лат. projectus, буквально - брошенный вперёд) - процесс создания проекта - прототипа, прообраза предполагаемого или возможного объекта, состояния». Важно отметить, что данное определение ограничивает «проектирование» только разработкой проекта и не включает в себя стадию его реализации, исполнения, внедрения. Таким образом, любое проектирование представляет собой особый вид деятельности людей, результатом которой является некий конечный продукт, называемый «проектом». Следовательно, политическое проектирование можно определить как деятельность одного или нескольких индивидов либо организаций по созданию, разработке политических проектов. Однако такое определение требует уточнить, что следует понимать под «политическим проектом».

Понятие «проект» обычно употребляется в трех значениях: во-первых, как совокупность документов (расчетов, чертежей и др.) для создания какого-либо сооружения или изделия; во-вторых, как предварительный текст какого-либо документа; в-третьих, как замысел, план. Очевидно, что каждое из этих значений может быть конкретизировано в контексте политического проектирования. Например, в первом случае речь может идти о проекте создания в системе органов исполнительной власти нового министерства или ведомства; во втором - о проекте законодательного акта, управленческого решения, партийной программы; в третьем - о проекте реформы избирательной системы. Однако в каждом из указанных случаев «проект» понимается в качестве решения некоторой задачи по созданию еще не существующего объекта или достижения еще не существующего состояния, ограниченной определёнными исходными данными и заданными результатами или целями, которые обусловливают способ её решения.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что применительно к конкретной деятельности, определяемой в качестве «проектирования», указанные значения понятия «проект» становятся практически тождественными: с одной стороны, наличие замысла или плана предполагает и предопределяет его документальное оформление, тогда как с другой - предварительный текст какого-либо политического документа всегда связан с последующей реализацией каких-либо конкретных планов, замыслов, решений. Таким образом, политический проект представляет собой документ или совокупность документов по созданию новых либо изменению уже существующих объектов в политической сфере и/или связей, отношений между ними в соответствии с поставленными политическими целями.

Чем же принципиально различаются между собой «политическое проектирование», «политическое прогнозирование» и «политическое планирование»? Под «политическим прогнозированием» традиционно понимается процедура выработки научно обоснованного суждения о вероятных состояниях политической системы или отдельных ее субъектов в будущем и о возможных путях и сроках их достижения. Принимая во внимание альтернативу, изначально предоставляемую классическим прогнозным продуктом, а также внутренне присущие ему особенности, очевидно, что любой прогноз далек от абсолютизации своей содержательной стороны. Практическую значимость его, в конечном счете, определяет совокупность обстоятельств, далеко не последнее место в которой занимают факторы, сопровождавшие аналитическую подготовку к выработке суждения и присущие основной процедуре.

Объективность прогноза сопряжена с характером выявления непосредственного предмета, выбранного для исследования, а также источника возникновения самой потребности в продуцировании конкретного результата. Таким образом, прогноз, как готовый продукт, получающийся в результате применения соответствующей технологии, может отражать актуальную политическую конъюнктуру и представлять меньшую научную ценность. Подобная судьба зачастую постигает оперативные прогнозы, хотя в отношении долгосрочных кроется другая гипотетическая опасность. В виду значительного периода упреждения своих выводов они не всегда могут быть проверены. Именно их периодически и называют «проектами», вкладывая в это иной смысл, отличный от представляемой здесь концепции.

Выходит, что конструирование политического проекта применимо лишь тогда, когда период упреждения весьма значителен. Другими словами, происходит прямая ассоциация проектирования и долгосрочного или даже дальнесрочного прогнозирования. На наш взгляд, ставить знак равенства в данном случае некорректно, так как происходит предметное ограничение политического проекта и сужение по отношению к нему темпорального фактора. По нашему убеждению, политический проект гипотетически может быть как долгосрочным, так средне- и краткосрочным, поскольку данное понятие выходит за рамки классического прогнозного продукта. При этом наиболее значимыми в практическом отношении могут стать проекты, затрагивающие макроуровень политики. Оперативное проектирование вряд ли целесообразно.

Близкой по содержанию к политическому проектированию является и другая процедура - политическое планирование. Но это только на первый взгляд. Планирование в подавляющем большинстве случаев ассоциируется с разработкой программ политического решения различных проблем, стоящих перед публичной властью, посредством применения математических и статистических методов. Именно такой подход доминирует при преподавании соответствующих курсов в западных вузах. Другие трактовки рассматривают указанный процесс как планирование избирательных кампаний, работу с электоратом.

Такое представление о планировании в политике представляется довольно узким, так как отражает сугубо прикладной аспект науки, сильно ограничивая при этом проблемную сторону. Также существует понимание политического планирования как поиска инвариантов. При этом важно подчеркнуть, что в подобном понимании планирование предполагает в качестве своей сути «видение больших временных горизонтов, в рамках которых государство ставит цели, выстраивает определенную иерархию своих задач». Иными словами, речь идет о формировании стратегии государственного развития. Это, на наш взгляд, наиболее объективная трактовка политического планирования, поскольку, помимо прикладного аспекта данной проблемы, она подчеркивает и теоретический.

Однако если исходить из логики многоступенчатой схемы выработки государственной политики, очевидно, что достижению данной цели способствует содержательный этап, подразумевающий проективную проспекцию - политико-философскую составляющую, которая упускает технологический аспект конструирования. В результате стратегическое планирование перемещается исключительно в теоретическую плоскость. Более того, оно рассчитывается на длительный отрезок времени, вследствие чего появляется проблема решения потенциальных затруднений, возникающих в процессе выполнения плана вследствие изменения объективных условий. Тем не менее, политическое проектирование допустимо рассматривать в качестве инструмента политического планирования, поскольку оно дополняет последнее в случае, если понимать его в изложенной нами трактовке. Но нельзя забывать о самодостаточности политического проектирования, особенно в случаях понимания политического планирования в сугубо прикладном ключе.

В то же время следует отметить недостаток политического планирования, заключающийся в возможной декларативности и заведомо популистском его характере. Причина этому - следование динамике политической конъюнктуры. Планирование в политике должно иметь серьезную аналитическую основу, но так происходит далеко не всегда, что особенно характерно для государств постсоветского пространства. Поэтому рассуждать о степени эффективности политического планирования целесообразно лишь на конкретных примерах.

Принимая во внимание разграничение «прогноза», «плана» и «проекта», политическое проектирование определяют как особый вид политико-управленческой деятельности, направленный на коррекцию поведения акторов этого процесса и оптимизацию политического развития в будущем. В результате создается многосоставный прогнозный продукт предуказательного типа, сконструированный путем применения специальной технологии. Предложенная дефиниция трактует соответствующий концепт как область политического менеджмента, с одной стороны, и структурный элемент прогностики, выходящий с содержательной точки зрения за ее пределы, - с другой. Таким образом, выходит, что политическое проектирование соотносится с базовыми элементами планирования и прогнозирования, являясь одним из неотъемлемых этапов выработки государственной политики, а в технологическом отношении выступает непосредственным инструментом ее формирования. Разработка и обоснование технологии конструирования политических проектов, а также проблемы ее практического применения требуют дальнейшего детального и всестороннего исследования.

Если проблему понимать как ситуацию, характеризующуюся различием между желаемым (необходимым) состоянием в рамках некоторого процесса и существующим состоянием в рамках этого же процесса, то основной вопрос при урегулировании любых проблем вне зависимости от сферы, в которой они возникли, их содержания и характера - это вопрос выбора наиболее подходящих решений. Первоначально решения могут выстраиваться в виде некоторых альтернатив, из которых необходимо выбрать оптимальные. Само решение проблемы можно рассматривать как деятельность, которая обеспечивает сохранение и/или улучшение характеристик состояния системы. А система определяется заданием элементов, свойств и связей.

Для решения проблемы требуется ответить на три базовых вопроса: Что нужно знать, чтобы решить проблему? Что нужно создать для решения проблемы? Что нужно организовать в процессе решения проблемы? Именно проект позволяет ответить на эти вопросы, поскольку проект позволяет существующую систему (вещь, ситуацию) превратить в желаемую систему (вещь, ситуацию). Эта новая система и выступает в качестве цели проекта. Поиски ответа на каждый из трех перечисленных выше вопросов предполагают некоторые действия. Если графически изобразить связь проблемы с каждым из указанных трех вопросов, а каждый из вопросов - с действиями, которые надо совершить для ответа на него, то можно выстроить «дерево» проблемы, которое и может лечь в основание проекта. Ведь любой проект начинается с проблемы, которую необходимо решить.

Проблема представляет собой так называемую «неполную задачу», под которой в логике понимают операцию при известной цели, но неизвестных условиях ее достижения. Проект сводит неполную задачу к полной, когда известны условия и требуется достижение установленной цели. Полная задача уже поддается решению, чего и добиваются благодаря проектному подходу.

Размышляя над путями решения проблемы, заинтересованные лица на самых ранних подходах к тому или иному проекту могут провести оценку на предмет того, получится ли проект, если двигаться в том же направлении, или надо сменить направление, с помощью методики SMART. Данная методика ориентирует оценщика на выяснение:

есть ли специфическая индивидуальность в предполагаемых путях достижения установленной цели, которая и состоит в решении конкретной проблемы;

измерим ли результат при достижении цели;

вообще достижима ли поставленная цель;

имеет ли она общественную значимость;

возможно ли определить отрезок времени, в течение которого будет достигнута цель на предполагаемых путях решения проблемы.

В том случае, если ответы на все указанные вопросы положительны, т.е. если имеется специфическая конкретность цели и путей ее достижения, будущий результат измерим (при возможности в численном выражении, а при невозможности этого - хотя бы через описание реальных изменений, произошедших с существующим состоянием некоей системы при переходе или, по крайней мере, при приближении к желаемому состоянию той же системы), поставленная цель достижима, что означает возможность получения желаемого результата, имеются или могут быть действительно получены ресурсы для достижения цели, определено время, в течение которого может быть получен желаемый результат, то проект возможен и реалистичен и, следовательно, его надо тщательно прорабатывать и готовиться к реализации.

Название данной методики оценки представляет собой аббревиатуру, состоящую из начальных букв английских слов «specific» (по-русски - «особый», «индивидуально-определенный»), «measurable» (по-русски - «измеримый»), «achievable» (по-русски - «достижимый»), «relevant» (по-русски - «значимый», «важный»), «time-bound» (по-русски - «связанный с определенным промежутком времени»). Кстати, обратим также внимание на то, что название данной методики оценки совпадает по написанию с английским словом «smart», что на русском языке означает «умный».

Любой проект существует ограниченный промежуток времени, причем, подчеркнем, именно обозримый промежуток времени. Проект нельзя начинать, если неясно, сколько времени он будет продолжаться. В силу тех или иных обстоятельств проект может быть заморожен, но такие обстоятельства, по-видимому, нельзя было предсказать, поскольку, если их можно было предвидеть, то их необходимо было учесть при разработке проекта и принять соответствующие меры для нейтрализации или сразу же отказаться от проекта в случае невозможности нейтрализации. В случае же неспособности заранее увидеть обстоятельства, препятствующие реализации проекта, в то время как, в принципе, такие обстоятельства можно было установить данными лицами с учетом их осведомленности и уровня образования, это свидетельствует о неготовности разработчиков проекта к проектной деятельности. Замораживание проекта в силу обстоятельств, которые нельзя было предусмотреть заранее, не отменяет правила, согласно которому проект всегда планируется на определенный промежуток времени.

Промежуток времени, отведенный на проект, составляет жизненный цикл проекта. В жизненном цикле любого проекта выделяются несколько периодов. Начинается жизненный цикл проекта предпроектным периодом. Данный период именуется предпроектным, поскольку в этот период делается подготовительная работа, и если в ходе такой работы проект сочтут невыполнимым, по крайней мере, в данный момент в силу тех или иных причин (например, нехватка ресурсов, наличие непреодолимых внешних препятствий и т.п.), проект может не состояться, и дальше по проекту никакой работы вестись не будет. Вместе с тем, несмотря на свое название (предпроектный), рассматриваемый период входит составной и неотъемлемой частью в жизненный цикл проекта, так как именно в этот период проходит вся подготовительная работа, без которой реализация проекта невозможна, да и сам проект немыслим.

Предпроектный период состоит из двух стадий - концептуальной стадии и стадии разработки проекта. На концептуальную стадию уходит обычно примерно 3-5% времени всего жизненного цикла проекта, на стадию разработки проекта - 25%. На концептуальной стадии появляется идея. Она обдумывается и обсуждается, постепенно превращаясь в концепцию проекта (отсюда и название этой стадии). На базе идеи может родиться несколько альтернативных концепций одного и того же проекта, но после обсуждений и проработки остается только одна концепция, которая и ложится в основу разработки проекта. На этой стадии оформляется концепция, собираются необходимые данные, устанавливаются цель и задачи проекта, исследуется выполнимость проекта, определяются потребные ресурсы и источники дополнительных ресурсов в случае нехватки собственных, планируется реализация проекта. При этом могут использоваться различные методики. Например, для оценки выполнимости проекта можно использовать SWOT-анализ. Как известно, SWOT-анализ проводится путем построения матрицы, в каждой из четырех граф которой фиксируются последовательно сильные стороны проекта, слабые стороны проекта, возможности (способствующие успеху проекта) и угрозы осуществлению проекта (аббревиатура, состоящая из начальных букв четырех английских слов: «strength», «weakness», «opportunities», «threats»). На этой же стадии можно провести экспертизу концепции.

После предпроектного периода идет период реализации проекта, на который затрачивается, как правило, примерно 60% времени всего жизненного цикла проекта. Данный период характеризуется также наибольшими усилиями, прилагаемыми исполнителями проекта, интенсивностью деятельности, затратой наибольшей части ресурсов.

После периода реализации проекта наступает период завершения проекта. На этот период уходит обычно приблизительно 10-12% всего жизненного цикла проекта. В течение указанного периода организуются заключительные мероприятия, проводится итоговая оценка эффективности проекта, и при необходимости составляются содержательный и финансовый отчеты. Именно в этот период можно вынести суждение об успешности или неуспешности проекта, сделать выводы на будущее. Вместе с тем нельзя забывать, что и этот период требует оперативного планирования. Если предполагается, что после завершения проекта его результатами будет еще кто-то пользоваться, то в период завершения производится подготовка кадров, которые смогут эффективно применить результаты проекта, а также разрабатывается необходимая для должного применения указанных результатов документация. В конце данного периода расформировывается проектная команда.

Представляется возможным предложить следующие основания для классификации политических проектов. Во-первых, в зависимости от субъектов, выступающих потребителями или заказчиками результатов проектных разработок, можно различать государственные и партийные проекты, а также проекты органов местного самоуправления, избирательных объединений и иных политических акторов. Эти проекты могут быть связаны с выработкой предварительных текстов различных документов, решений, программ действий и т.д. Во-вторых, в зависимости от масштабов можно выделить проекты муниципальные (местные), региональные (на уровне одной или нескольких крупных административных единиц - субъектов федерации, штатов, земель и т.д.), общенациональные (общегосударственные), межгосударственные, глобальные. Кроме того, в зависимости от сущностных характеристик представляется возможным также разграничить институциональные, процессуальные и технологические проекты. В частности, примерами институциональных проектов являются проекты реформирования институтов публичной власти или изменения партийной структуры, примером процессуального проекта - план подготовки и проведения избирательной кампании политической партии или независимого кандидата, примером технологического проекта - проект корректировки политического имиджа. Конечно, последняя классификация весьма условна, поскольку в случае каждого конкретного проекта следует говорить скорее о преобладании какой-либо одной из трех указанных составляющих, однако она представляется достаточно продуктивной.

В целом по параграфу можно сделать следующие выводы. Политическое проектирование - это особый вид политико-управленческой деятельности, направленный на коррекцию поведения акторов этого процесса и оптимизацию политического развития в будущем. В результате создается многосоставный прогнозный продукт предуказательного типа. Политическое проектирование соотносится с базовыми элементами планирования и прогнозирования, являясь одним из неотъемлемых этапов выработки государственной политики, а в технологическом отношении выступает непосредственным инструментом ее формирования.

Промежуток времени, отведенный на проект, составляет жизненный цикл проекта. В жизненном цикле любого проекта выделяются несколько периодов. Начинается жизненный цикл проекта предпроектным периодом. Предпроектный период состоит из двух стадий - концептуальной стадии и стадии разработки проекта. После предпроектного периода идет период реализации проекта. Данный период характеризуется наибольшими усилиями, прилагаемыми исполнителями проекта, интенсивностью деятельности, затратой наибольшей части ресурсов. После периода реализации проекта наступает период завершения проекта. В течение указанного периода организуются заключительные мероприятия, проводится итоговая оценка эффективности проекта.

.2 Специфика информационного сопровождения политических проектов

В настоящее время любой политический проект нуждается в его информационном сопровождении. Однако сам термин «информационное сопровождение» так и не получил четкого определения. Технологии информационного сопровождения в некотором смысле схожи с технологиями PR.

Предложенное профессорами Г. Кэмероном и Д. Уилкоксом определение «связей с общественностью» описывает их как «коммуникативную функцию управления, посредством которой организации адаптируются к окружающей их среде, меняют (или же сохраняют) её во имя достижения своих организационных целей».

С. Катлип, А. Сентер определяют понятие «связи с общественностью» как «функцию управления, способствующую налаживанию или поддержанию взаимовыгодных связей между организацией и общественностью, от которой зависит ее успех или неудача».

Ф.П. Сайтел в исследовании «Современные паблик рилейшнз» наиболее полно определяет этот термин: «Связи с общественностью ? это определенная функция управления, которая способствует установлению и поддержанию взаимодействия при общении, понимании, восприятии и сотрудничестве между организацией и основными заинтересованными группами людей; включает управление проблемами; помогает руководству организации быть в курсе состояния общества и отвечать должным образом, вовремя и эффективно реагировать на все изменения; служит системой раннего оповещения и прогнозирования тенденций; использует в качестве своих основных инструментов данные научных исследований, технологии коммуникации и высокие этические принципы».

Согласно позиции Д. Гавры, на сегодняшний день существует тенденция к стиранию границ между PR-задачами в традиционном понимании и задачами из смежных сфер коммуникативной деятельности - реклама, маркетинг и бренд-менеджмент. Так же он отмечает, что: «интеграция управления коммуникативными процессами требует уточнения понимания особенностей коммуникативной технологии в целом и PR-технологии в частности».

По мнению К. Кейвуда, связи с общественностью - это построение новых или продолжение старых отношений между организацией и заинтересованной стороной, в том числе и с клиентами, посредством коммуникационных каналов.

Экс-президент Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО) Марина Шишкина в своей работе говорит о том, что коммуникативная деятельность - «совокупность социальных практик, направленная на формирование эффективной системы публичных дискурсов социального субъекта, обеспечивающей оптимизацию его взаимодействия со значимыми сегментами социальной среды (с его общественностью)».

Итак, в рамках данной работы информационное сопровождение можно определить как создание эффективной коммуникации, обеспечивающей продвижение ключевых посланий от политического проекта к определенной группе людей, заинтересованных в получении информации.

Информационное сопровождение обеспечивает связь проектов и их целевых аудиторий. «Организация стремится инициировать информационные потоки и управлять ими, с целью сообщить аудитории о своем рыночном предложении и убедить ее в его ценности и преимуществах по сравнению с предложениями конкурентов».

Самой важной функцией всего информационного сопровождения во время реализации проекта является коммуникация с определенной целевой аудиторией, которая заинтересована в получении информации о проекте.

В процессе коммуникации принимают участие коммуникатор (тот, кто создает сообщение) и реципиент (тот, кто его получает). Процесс коммуникации начинается с того, что у коммуникатора возникает определенная цель. После этого он определяет смысл сообщения, необходимого для достижения этой цели. Затем он облекает свое сообщение в определенную форму и передает его. Сообщение может передано двумя способами: непосредственно (межличностная коммуникация) или с помощью технических средств (массовая коммуникация). Получив сообщение, реципиент должен декодировать его - определить его смысл и цель.

При информационном сопровождении организаторы и исполнители проекта выступают в роли сокоммуникаторов. Получателем информации выступает общественность, точнее та потенциальная целевая аудитории, для которой создавался проект. Канал коммуникации служит связующим звеном между разработчиками проекта и целевой аудиторией. Сама распространяемая информация в данном случае играет первостепенную роль.

Создаваемое и передаваемое сообщение коммуникатор старается адаптировать таким образом, чтобы оно стало максимально понятным для реципиента. Такое сообщение может быть письменным, аудио или аудиовизуальным и направленно на потенциальную аудиторию, которая в свою очередь должна расшифровать его и предпринять ответное действие. Таким действием зачастую является ответная поведенческая реакция, которая во многом зависит от смысла, вложенного в это сообщение. Поэтому при проведении информационного сопровождения необходимо уделить огромное внимание смыслу, заложенному в сообщение, которое будет в последующем размещено в разных каналах коммуникации, и влиянию этого сообщения на потенциальную аудиторию.

Информационное сопровождение любых политических проектов делится на следующие этапы:

-постановка целей и задач;

поиски целевой аудитории / целевых групп;

определение приоритетных каналов коммуникации;

составление медиаплана;

составление информационных материалов;

разработка предложений по внедрению и проведению информационных кампаний;

реализация информационной кампании;

анализ результативности проведенной информационной кампании, подведение итогов, составление отчетов.

И.М. Дзялошинский считает, что «инструментарий информационного сопровождения, включает в себя такие технологии коммуникационного сопровождения, как обеспечение свободного доступа к информации, создание информационных поводов, создание собственного информационного потока».

Обеспечение свободного доступа к информации является важным фактором при информационном сопровождении проектов. И.Б. Гурков определяет понятие «обеспечения свободного доступа к информации» или «информационную открытость» как «способность организации генерировать и предоставлять адекватную информацию заинтересованным сторонам (внешним и внутренним пользователям)» .

Раскрытие информации обусловлено следующими факторами:

-оно осуществляется регулярно и своевременно;

доступ к соответствующей информации является беспрепятственным;

раскрываемая информация является полной и точной;

раскрываемая информация имеет отношение к делу и подкреплена документами.

На сегодняшний день информационная открытость является одним из ключевых факторов повышения эффективности реализации политических проектов.

Создание информационных поводов также играет немаловажную роль. Информационный повод - это событие, которое служит поводом прямо или косвенно предоставить информацию о компании (проекте или персоне) широкой аудитории. Главная задача при проведении информационного повода - обозначить и направить важную информацию по проекту, с тем, чтобы добиться максимального охвата целевой аудитории. Для этого требуется подготовить все необходимые информационные материалы, найти все основные информационные поводы, переработать и отредактировать их так, как в последующем они будут размещены на разных информационных каналах, выбранных для проведения информационного сопровождения проекта.

Создание собственного информационного потока - «рассылка пресс-релизов и других новостных материалов, организация интервью представителей ведомства (организации, компании), подготовка для СМИ комплектов информационных материалов (пресс-кит), написание эксклюзивных статей, очерков и других материалов».

Так же существует возможность мотивировать журналистов на создание авторской публикации, которая в последующем раскроет суть информационного сообщения.

Зачастую, информационное сопровождение, построенное на информационном поводе, включает в себя такие материалы как:

-легенда проекта (предыстории);

пресс-релизы;

новостные заголовки;

информационные материалы по проекту для журналистов и экспертов;

сценарии информационных событий, промо-акций, пресс-конференций.

При проведении информационного сопровождения необходимо проводить анализ его эффективности. С целью определения эффективности информационного сопровождения необходимо отслеживать динамику ситуации в целом. На ранних этапах должна исследоваться его концепция. Далее - его промежуточные формы, например, ежедневный мониторинг публикаций в Интернет-пространстве и во всех СМИ, проведение контент-анализа для определения эмоциональной нагрузки публикаций о проекте. В завершение - сбор всех данных, их анализ и составление отчетов.

Анализ эффективности информационного сопровождения состоит как минимум из двух этапов.

На начальном этапе происходит первичное тестирование всех коммуникационных составляющих информационного сопровождения. На данном этапе целью является дать предварительную оценку качества информационного сопровождения.

Результаты первичного анализа дают возможность:

-спрогнозировать эффективность донесения значимой информации до целевой аудитории;

выявить сильные и слабые стороны информационного сопровождения;

скорректировать передаваемую информацию с учетом полученных показателей.

Второй этап - тестирование в процессе проведения информационного сопровождения и по итогам проведения. Тестирование проводится по прошествии определенного времени, достаточного для ознакомления целевой аудитории с передаваемой информацией. Цель тестирования - подведение промежуточных или окончательных итогов.

Значимую роль при проведении информационного сопровождения играет выбор канала коммуникации с целевой аудиторией. В связи с усилением конкуренции, без грамотного информационного сопровождения как политический проект, так и любой другой проект обречен на провал. Любая информационная кампания сталкивается с большими рисками при выборе наилучшего канала коммуникации, так как не знает заранее, насколько эффективно будет размещение.

Цели и задачи информационного сопровождения для каждого конкретного политического проекта различны, также как и вариации создания информационных материалов, каналов коммуникации с целевой аудиторией. На сегодняшний день существует множество способов распространения информации и ее донесения до потребителей. Каналами для проведения информационного сопровождения являются как традиционные СМИ, немедийные ресурсы, так и новые медиа.

Определяя масс-медиа как общественный институт, задающий ограничительные рамки для процессов создания и распространения массовой информации, было принято считать «традиционно» действующими в этих рамках такие СМИ, как: печатные издания - газеты, журналы и т.д.; телерадиовещание - радио, телевидение, кино- и видеопрограммы; цифровые издания (так называемый web 1.0) - электронные версии газет, информационные и новостные ленты.

Однако наблюдаемые за последние 5-10 лет изменения в этой сфере, такие как снижение аудитории вечерних новостей, падение тиражей основных газет, потеря доверия к «традиционным» медиа-источникам, рост числа пользователей Интернета, получающих информацию в онлайн режиме и живущих уже в режиме web 2.0, дали повод говорить о кризисе «традиционных» СМИ и приходе им на смену «новых» медиа. «Новые медиа» - это термин, характеризующий возникновение цифровой, компьютеризированной или сетевой информации и коммуникационных технологий во второй половине ХХ века». К «новым» сами же «новые медиа» относят такие виды компьютерной коммуникации, как: блоггинг (blogging); подкастинг (podcasting); систему онлайн энциклопедий типа Википедии (wikis); и, наконец, социальные сети (social networking).

Если в традиционных СМИ, несмотря на разные парадигмы журналисткой деятельности, точнее, даже несмотря на существование третьего типа журналистики - «личностной, коммунитарной» и наличие системы feedback - в любом случае существует модель «журналист (СМИ) - аудитория», при которой инициатором коммуникации и источником информации служит СМИ, то новые же медиа - это совершенно новый сдвиг в системе кто владеет, контролирует и распространяет информацию. Теперь аудитория сама создает и распространяет информацию в онлайн режиме.

Принято считать, что по отношению к рассматриваемым двум медийным «реальностям» применимы две абсолютно разные концепции: в случае традиционных медиа - это есть либеральная концепция, предполагающая определенную степень социальной ответственности, в случае же новых - уместнее скорее либертарианская логика. Ключевое различие в том, что «старые» медиа в любом случае имеют тенденцию к «саморегуляции», в то время как сам дух новых медиа - «все для всех».

Для каждого конкретного проекта, исходя из его целей и задач, нужно подобрать оптимальные каналы передачи и распространения информации. Каждый канал коммуникации имеет свои возможности, которые будут рассмотрены далее.

Телевидение представляет собой одно из самых влиятельных средств распространения информации, а значит и информационного сопровождения любых проектов, из-за глобального охвата целевой аудитории. Пожалуй, из-за этого же фактора на сегодняшний день никакое иное средство информирования общества не может сравниться с телевидением. Можно выделить следующие преимущества и недостатки данного информационного канала.

Телевидение обладает огромной аудиторией, характеризуется высокой степенью привлечения внимания. Недостатком данного канала коммуникации является высокая стоимость его использования. Дорого не только актуальное время эфира, но и сам процесс производства. Данный аспект существенно ограничивает возможность его использования для многих проектов.

Радио, зародившееся еще в начале ХХ века, благодаря изобретателю А.С. Попову уже давно стало эффективным средством для информационного сопровождения. В настоящее время радио слушают повсеместно: в кафе, дома, на даче, в машине и т.д. Зачастую радио используют как фон, во время каких-то других дел, что можно отнести к его преимуществу по отношению к другим средствам массовой информации.

В своей работе А.В. Кочеткова говорит о том, что «теперь самыми оперативными средствами массовой информации являются телевидение и Интернет, поэтому большая часть радиорепортажей идет в эфир в записи. Исключение составляют некоторые спортивные комментарии и политические репортажи. Результатом такого положения вещей стало снижение рекламных расценок при росте их качества». Несмотря на это на радио существует довольно много программ, вещающих в прямом эфире, например, передачи о ситуации на дорогах.

Охват таких каналов коммуникации как радио, телевидение и печатные издания может быть транснациональным, национальным, региональным и локальным. В отличие от других каналов коммуникации, радио используется для вещания в специализированных пространствах.

Печатные средства массовой информации являются популярной площадкой для размещения информации. Связанно это с широчайшим спектром возможностей, а так же с большим количеством достоинств данного канала коммуникации.

По данным исследования Advertising Age, «существует тенденция к сокращению аудитории читающих печатные издания в пользу Интернет-изданий, большинство людей, вне зависимости от величины дохода, национальности и пола, читают ежедневные либо воскресные газеты, а многие - и то, и другое».

Среди особенностей печатных средств массовой информации специалисты отмечают:

-Полноту охвата и продолжительность существования. На телевидении и радио любой контакт с аудиторией продолжается некоторое время. Часть аудитории может успеть за это время получить информацию, а другая часть нет. В печатных изданиях, информационное сообщение можно сохранить и еще не раз к нему вернуться, перечитать при необходимости, а также передать другому;

-Разнообразие читателей. Эффективность размещения информации в печатных средствах массовой информации зависит в первую очередь от выбора издания, которое адресовано определенному кругу читателей. Подобную направленность информации при помощи телевидения, радио и наружной рекламы достигнуть сложнее;

Мобильность. Печатные издания можно брать с собой повсюду;

Возможность получения статистических данных. Учет распространения изданий дает возможность исследовать читательскую аудиторию.

Все издания можно классифицировать на такие категории, как: национальные и региональные. Они в свою очередь делятся на:

-деловые;

-общественные;

информационно-развлекательные;

специализированные издания;

справочники и ежегодники.

Так же очень важный аспект - способы распространения печатных изданий:

-розничная продажа;

-бесплатное распространение;

подписка.

Стоит отметить, что информация, опубликованная в печатных средствах массовой информации, может выглядеть как публичное обращение, так и как специальный проект в нестандартном формате, а также как вложение в издание (буклеты, пробники, купоны и т.п.).

Интернет еще совсем недавно рассматривался как средство для поиска нужной информации, хранения информационных блоков и доступа к ним, а также как средство развлечения.

Формат сети Интернет дает возможность разместить наиболее исчерпывающую информацию. На сегодняшний день информационное сопровождение в сфере Интернет является «открытым оповещением о товарах, идеях и начинаниях, которое проводится с использованием возможностей Сети: отдельных сайтов, каталогов, поисковых систем, периодических изданий, статей, объявлений, гиперссылок, баннеров, рекламных страниц, интерактивных роликов, рассылки посредством e-mail и т.д., для достижения разнообразных целей рекламодателя».

В сфере Интернет у информационного сопровождения есть масса преимуществ:

-Интернет отличается от других каналов коммуникации интерактивностью, возможностью быстрого внесения корректировок, а также упрощенным процессом обратной связи и оценки эффективности.

Мультимедийность. Сеть Интернет предоставляет возможность размещать информационные материалы в самой разнообразной форме: от обычного текста до видеороликов и игр. Причем контентом могут обмениваться как компании с их потенциальными потребителями, так и потребители между собой.

Объем передачи информации. Современные технологии глобальной Сети позволяют не только хранить большой объем информации, но и передавать его. Передача и распространение информации может осуществляться посредством корпоративных Интернет-ресурсов, сообществ в социальных сетях, блогах, форумах и т.д.

Взаимодействие с целевой аудиторией. Большинство Интернет-ресурсов дает возможность организатору проекта размещать всевозможные информационные материалы, а также вступать с потенциальными клиентами в дискуссии.

-Скорость распространения информации. Данная сфера позволяет в довольно короткие сроки распространить информационные материалы многим потенциальным клиентам, поэтому информация может обновляться постоянно и оставаться всегда актуальной.

Отсутствие границ распространения. Информационное сообщение может быть распространено по всему свету.

-Геотаргетинг. Предоставляет возможность показывать информационное сообщение пользователям из определенного региона или места.

-Возможность анализа и интерпретации поведения посетителей. Принципиальная особенность Сети заключается в том, что владельцам Интернет-ресурсов доступна статистика показов информационных объявлений, откликов и поведения посетителей, оставивших отклик. Это способствует определению как информационных сообщений, так и работы ресурса в целом.

-Доступность глобальной Сети. Существует множество способов использования сети Интернет: от сайтов, где представлена краткая информация о проекте, до непосредственной реализации продуктов или услуг.

Специфика циркуляции и передачи информации в Интернете от пользователя к пользователю складывается в стихийную коммуникативную цепочку, в которой наблюдается множество посредников между источником информации и ее получателями. Как следствие, такая информация часто искажается посредниками и доводится до получателя в значительно измененной форме. Такая стихийная, или, как ее еще называют - вирусная, форма подачи информации в современном Интернете напоминает передачу слухов в стихийной межличностной обыденной коммуникации граждан между собой.

Передача в такой форме информации, которая интересует многих пользователей Интернета, по мнению А.П. Назаретяна, обусловлена двумя факторами: фактором личностного статуса и фактором эмоционального баланса. Фактор личного статуса проявляется в том, что когда мы сообщаем кому-либо интересные сведения, тем самым мы приковываем внимание и к себе как источнику передачи такой информации, демонстрируя свою близость к предмету всеобщего интереса (политику, общественному деятелю, о котором говорится в передаваемом сообщении), и к органам исполнительной власти, принимающим решение, поддерживая свой статус неформального лидера мнения, что является очень значимым фактором для восприятия информации в Интернете для ее пользователей, тем самым мы приобретаем статус выразителя мнения всей данной социальной сети.

Фактор эмоционального баланса значимой для пользователя информации способен временно оптимизировать эмоциональное равновесие в складывающейся в Интернете социальной сети. Иными словами, в этой сети может происходить процесс повышения или снижения эмоционального напряжения ее участников до необходимого уровня при помощи тональности (эмоциональной окрашенности) передаваемого сообщения. Если группа продолжительное время находится в состоянии напряженного ожидания, пользователи чувствуют непреодолимую потребность обсуждать между собой потенциально существующие опасности от непоступающей ожидаемой информации. В такой ситуации может срабатывать эффект аффилиации, ощущение принадлежности к общности, которая еще больше сплачивает участников социальной сети. В итоге это может приводить и к дисфункциональным последствиям: циркулирующая непроверенная информация может нагнетаться и рождать страх перед неясными возможными последствиями и усиливать панические настроения в этой сети.

При этом созданная подобным образом виртуальная информация о якобы реально осуществляющихся политических явлениях наполняет жизнь данной социальной общности в Интернете виртуальными псевдособытиями, которые способны частично компенсировать событийную разреженность и нехватку эмоционального возбуждения. Более того, она начинает придавать смысл существованию этих социальных виртуальных групп, которые и создают для себя мифологическую природу реальности существования придуманных псевдособытий, заставляя создавать эмоциональные ярлыки, становящиеся квинтэссенцией созданного в этой группе фантома.

В целом по параграфу можно сделать следующие выводы. Информационное сопровождение проекта - это создание эффективной коммуникации, обеспечивающей продвижение ключевых посланий от политического проекта к определенной группе людей, заинтересованных в получении информации. Самой важной функцией информационного сопровождения во время реализации проекта является коммуникация с определенной целевой аудиторией, которая заинтересована в получении информации о проекте. В процессе коммуникации принимают участие коммуникатор (тот, кто создает сообщение) и реципиент (тот, кто его получает).

Канал коммуникации служит связующим звеном между разработчиками проекта и целевой аудиторией. Цели и задачи информационного сопровождения для каждого конкретного политического проекта различны, также как и вариации создания информационных материалов, каналов коммуникации с целевой аудиторией. На сегодняшний день существует множество способов распространения информации и ее донесения до потребителей. Каналами для проведения информационного сопровождения являются как традиционные СМИ, немедийные ресурсы, так и новые медиа.

2 Проект Евразийского Союза в постсоветском политико-информационном пространстве

.1 Евразийский Союз как политический проект: идейная основа

На современном этапе происходит дальнейшая трансформация постсоветского пространства, которое утрачивает последние элементы общего советского прошлого. Создаются новые пространственные геополитические конфигурации и интеграционные объединения, с новым составом участников и приоритетными направлениями развития, отвечающие современной международной ситуации и новым вызовам. На смену идеологической догме «братских союзных республик» приходит прагматика национальных интересов, стремление занять достойное место в системе мирохозяйственных связей. Тема интеграции и выбора вектора интеграции - одна из центральных во внешней политике каждого нового независимого государства.

За годы независимости бывшие союзные республики создали несколько интеграционных объединений, как в экономической, так и в военно-политической сфере. Наиболее эффективным из них стало Евразийское экономическое сообщество, которое в перспективе может трансформироваться в Евразийский Союз (далее - ЕАС).

Термины «евразийство» и «Евразия» становятся доминирующими в политическом и интеллектуальном дискурсе в конце XX - начале XXI вв. В конце 2011 г. идея евразийской интеграции получила новое звучание и выражение в конкретных инициативах, а последующее развитие интеграционных процессов должно привести к созданию в 2015 году Евразийского экономического союза.

В девяностые годы, после распада СССР, начинается процесс переосмысления классического евразийства или становление неоевразийства в работах российских ученых и политиков. В трудах А.Г. Дугина проект неоевразийства предстал как широкомасштабная геополитическая доктрина, превосходящая рамки условных географических границ.

Помимо А. Дугина, которого считают лидером и главным теоретиком «правого неоевразийства», попытки развития евразийской идеи предпринимали сторонники «левого неоевразийства» (С. Кара-Мурза, И. Тугаринов, Р. Вахитов и другие) и представители «либерального» или «демократического неоевразийства» (С. Станкевич, Г. Попов, Л. Пономарев).

Однако необходимо отметить, что главной особенностью неоевразийства 1990-х гг. являлось то, что оно представляло собой главным образом идеологические построения, исходило от оппозиционных политиков и, как следствие, не могло быть реализовано на практике.

В свое время идея создания Евразийского Союза, прозвучавшая из уст Президента Казахстана Н.А. Назарбаева, имела вполне реальные шансы на практическую реализацию, однако оказалась преждевременной. 29 марта 1994 г. в ходе официального визита в Российскую Федерацию Президент Казахстана Н.А. Назарбаев посетил МГУ имени М.В. Ломоносова и в своем выступлении перед профессорско-преподавательским составом и студентами впервые озвучил идею создания ЕАС. Назарбаев предложил создать на пространстве СНГ «качественно новое интеграционное объединение - Евразийский союз государств». «Эта идея была не случайно обнародована мной в академической аудитории Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Я напрямую обратился к интеллектуальной элите всего Содружества с твердой решимостью вывести из ступора процесс многосторонней интеграции, в котором он оказался уже через два года после создания СНГ. Я откровенно сказал, что СНГ не отвечает объективным требованиям времени и не обеспечивает интеграцию стран-участников, в которой так остро нуждаются наши народы. Поэтому назрела необходимость создания нового межгосударственного объединения, которое бы действовало на более четких принципах».

Евразийский Союз он видел как объединение государств на основе принципов равенства, невмешательства во внутренние дела друг друга, уважения суверенитета и неприкосновенности государственных границ, а основой интеграции - экономический прагматизм. Н. Назарбаев предложил создать в будущем ЕАС наднациональные органы, которые бы действовали на основе консенсуса, с учетом интересов каждой страны-участницы, обладали четкими и реальными полномочиями, но без передачи политического суверенитета.

Проект Н. Назарбаева получил высокую оценку среди политической и интеллектуальной элиты России, но в то же время его практическая реализация в силу сложных внутриполитических процессов, происходящих в Российской Федерации, была отложена. В свою очередь, Н. Назарбаев остался сторонником идеи сохранения евразийской целостности и стал последовательно воплощать эту идею во внешней и внутренней политике Казахстана. Содержание проекта создания ЕАС Н. Назарбаев изложил в многочисленных выступлениях, статьях и книгах. По инициативе Н. Назарбаева в Астане был открыт Евразийский национальный университет, который носит имя Л.Н. Гумилева.

Что же касается общерегионального уровня, то частично идея евразийской интеграции была реализована в проекте создания Евразийского экономического сообщества в 2000 г. Создание ЕврАзЭС в формате пяти государств - Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России и Таджикистана - стало переломным моментом в практике евразийской интеграции. Всего за тринадцать лет в рамках ЕврАзЭС была сформирована разветвленная структура механизмов по различным измерениям интеграционного процесса.

декабря 2010 г. президенты трех стран-участниц Таможенного Союза ЕврАзЭС подписали в Москве декларацию о формировании единого экономического пространства (далее - ЕЭП). При этом здесь уже официально зафиксировано их стремление «к созданию Евразийского экономического союза в целях обеспечения гармоничного, взаимодополняющего и взаимовыгодного сотрудничества с другими странами, международными экономическими объединениями и Европейским Союзом».

октября 2011 г. в «Известиях» была опубликована статья В.В. Путина «Новый интеграционный проект для Евразии - будущее, которое рождается сегодня», затем вышли статьи А.Г. Лукашенко «О судьбах нашей интеграции» и Н.А. Назарбаева «Евразийский Союз: от идеи к истории будущего». В целом публикации лидеров трех стран отразили сходные подходы не только к созданию ЕЭС, но и выражали официальные позиции по проекту создания Евразийского Союза.

Большинство экспертов первоначально отреагировали на обращение В.В. Путина к евразийской тематике как на хорошую PR-кампанию в ходе предвыборной кампании. Однако в дальнейшем пришло осознание того, что обращение к идее евразийской интеграции неслучайно и имеет глубинные и объективные предпосылки, отражает пересмотр упущенных возможностей и переход России к новому уровню взаимодействия с ближним и дальним зарубежьем.

В своей статье В.В. Путин обозначил главную цель развития интеграционных процессов в евразийском регионе - создание ЕАС. Основой нового интеграционного объединения должны стать Таможенный Союз и Единое экономическое пространство «евразийской тройки». В ответ на статью В.В. Путина лидеры Казахстана и Беларуси высказали свои идеи по поводу развития евразийской интеграции.

Сравнительный анализ публикаций позволяет выделить несколько общих позиций лидеров трех государств по развитию евразийской интеграции.

1.Главная цель интеграции - создание полноценного конкурентоспособного глобального экономического союза.

2.Евразийский Союз как новый рациональный проект, а не восстановление СССР.

3.Евразийский Союз - как открытый проект, как часть общеевропейских интеграционных проектов.

4.Евразийский Союз как новый геополитический проект и составная часть нового мирового порядка.

Статью Нурсултана Назарбаева «Евразийский Союз: от идеи к истории будущего» можно рассматривать с точки зрения завершения своеобразной дискуссии о том, каким должен быть ЕАС. Каких-либо серьезных расхождений с идеями российского премьера и белорусского президента здесь не наблюдается.

Вместе с тем, Президент Казахстана делает в своей статье акцент на тех моментах, которые отвечают интересам, как его страны, так и его личной позиции по вопросу развития интеграции в Евразии:

развитие евразийской интеграции исключительно на эволюционной и добровольной основе без какого-либо искусственного ускорения;

многовекторность интеграционного процесса, предполагающая участие постсоветских стран в различных региональных организациях, а также возможность создания наряду с ЕАС других межгосударственных объединений и, прежде всего, Центрально-Азиатского Союза;

создание ЕАС как конкурентоспособного глобального экономического объединения;

формирование ЕАС как самодостаточного регионального финансового объединения с учреждением евразийской наднациональной расчетной единицы - ЕНРЕ;

широкая общественная поддержка как неотъемлемое условие создания ЕАС;

необходимость размещения исполнительных органов ЕЭП в Астане, что «стало бы справедливой данью признательности Казахстану как инициатору идеи евразийской интеграции».

Опубликованные в «Известиях» статьи лидеров «евразийской тройки» сыграли важную роль в актуализации идеи евразийской интеграции и дали серьезный импульс к процессам ее всестороннего анализа и реализации на практике.

Таким образом, создание Таможенного Союза России, Белоруссии и Казахстана в 2010 г., запуск в 2012 г. проекта Единого экономического пространства трех стран и принципиальные договоренности о формировании к 2015 г. Евразийского экономического союза обозначили главный тренд постсоветского интеграционного процесса. Другие интеграционные объединения (СНГ, СГРБ), сохраняя формальную самостоятельность, выполняют дополняющую, резервную функцию. По истечении трех лет реализации Таможенный Союз России, Белоруссии и Казахстана - первый интеграционный проект в истории новых независимых государств, вышедший за рамки либерализации взаимного товарного обмена и демонстрирующий относительно успешное функционирование наднациональной системы регулирования внешней торговли. Проект с самого начала предполагал сочетание «негативной» и «позитивной» интеграции - последовательное восхождение по «интеграционной лестнице» при условии конструктивного согласования экономической политики.

Анализ показывает, что имеющие место во всех странах-участницах, а также возможных участниках ТС/ЕЭП, дискуссии о желательных темпах и глубине интеграции во многом провоцируются разночтениями в понимании конечной цели реализуемого интеграционного проекта. Что же должен представлять из себя Евразийский Союз, и насколько своевременным является переход интеграции в новое качество уже в 2015 г.? Какие критерии «готовности» к дальнейшему продвижению по пути интеграции должны быть положены в основу принимаемых решений?

В настоящее время международная группа экспертов-юристов ведет работу над содержанием договора «О Евразийском экономическом союзе» (ЕАЭС). Содержание Соглашения на первом этапе определено путем кодификации, т.е. создания объединенного и упорядоченного свода всех законов, который бы заменял все предшествующие в систематической и усовершенствованной форме. Его основу составляют документы, принятые в рамках ЕврАзЭС по созданию ТС и ЕЭП. Но цели и задачи ЕАЭС определенно должны быть шире. Европейский опыт показывает, что для этого вполне достаточно формата Единого экономического пространства. Евразийский Союз должен обладать принципиально новым содержанием.

В материалах, освещающих последние решения в рамках Таможенного Союза и ЕЭП применительно к 2015 г., речь идет то об «экономическом союзе», то просто о «Евразийском Союзе».

В средствах массовой информации можно встретить и такие дефиниции: «Евразийский Союз - проект конфедеративного союза суверенных государств с единым экономическим, политическим, гуманитарным, военным и таможенным пространством». Председатель Комитета по науке и образованию Госдумы РФ В. Никонов с очевидностью говорит о задаче создания политического союза: «Сколько времени потребуется на создание Евразийского Союза как политической организации, сказать трудно, тут все будет зависеть от многих обстоятельств. Я думаю, что лучше не спешить с этим процессом, нежели потом двигаться вспять. Здесь фактор времени не решающий, здесь надо решать задачи постепенного наращивания ткани интеграции».

В такой ситуации нельзя не согласиться с Ф. Лукьяновым, который считает, что «в России, прежде всего, надо сформулировать для себя как, вообще говоря, мы видим будущее интеграции. И не только мы, но и те партнеры, которые уже участвуют в ней. Пока этого нет». Не только специалисты, но и население стран СНГ, должны четко понимать, что намечено создать к 2015 г.

Отсутствие ясного видения общего будущего неразрывно связано с отсутствием объединяющей три страны-участницы идеи, что, в свою очередь, является главным препятствием на пути развития евразийской интеграции - как ее углубления, так и расширения. Директор Института экономики РАН Р. Гринберг заметил: «Как экономист я точно знаю, что есть вещи поважнее экономики. При всех долговых проблемах, которые есть в Евросоюзе, там есть идея, которая сплачивает народы. Я боюсь, у нас такой нет». «Евразийская идея может стать консолидирующей не только для россиян (что в многонациональной России с ее проблемами уже немало), но и для всего постсоветского пространства. Пока же российская правящая элита все еще оперирует критериями «качества жизни», подразумевая улучшение материального достатка. Что для граждан России уже мало. Как показывает история последних десятилетий, без объединяющей сверхъидеи ясной самоидентификации (которой могла бы стать евразийская интеграция) нация начинает деградировать, стремительно теряя свой национальный человеческий капитал (НЧК). Даже позитивные изменения в экономике и качестве жизни не меняют этой закономерности, хотя власть продолжает апеллировать только к этой категории».

Технократический подход к евразийской интеграции не дает ей идейного наполнения. А «приоритет экономической составляющей и необходимость серьезного подхода к расчету баланса долгосрочных выгод и потерь» не может являться идеологией.

Что в настоящее время вбирает в себя евразийская идея? Само понятие «евразийская интеграция» трактуется политиками и экспертами по-разному. С одной стороны, считается, что речь идет о реинтеграции особого пространства, обладающего определенной спецификой, но при этом она не расшифровывается, а пространство предлагается почему-то выстраивать по тем же принципам, какими руководствуется Европейский Союз. Как писал в своей программной статье В. Путин, «Мы не собираемся ни от кого отгораживаться и кому-либо противостоять. Евразийский Союз будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, объединенной едиными ценностями свободы, демократии и рыночных законов». Таким образом, как справедливо отмечает Ф. Лукьянов, «речь идет не об отвержении европейских подходов, что было бы естественно для настоящего евразийца, а об их заимствовании и адаптации к России и окрестностям». Следовательно, использование понятия «евразийство» в современных условиях «имеет двойственный смысл: с одной стороны, подчеркнуть отличие от имеющегося ЕС (отсюда и евразийскость), но, с другой - продемонстрировать и сопричастность, сходство организационных принципов».

Критики евразийской идеи в ее современном исполнении отмечают, что характерная черта евразийского пространства - это невозможность или неспособность стран, ему принадлежащих, следовать декларируемым ценностям и соответствовать европейским стандартам демократии и рыночных отношений и, как результат, - выстраивание собственного альтернативного пространства из себе подобных. Евразийство - это и не Азия, и не Европа, это что-то «непонятное между», чему сложно дать ясное определение. «После падения железного занавеса и контактов с дальним зарубежьем, - отмечает казахстанский политолог М. Лаумулин, - казахстанцы убедились, что не похожи на соседей из исламского мира, несмотря на некий мусульманский ренессанс в республике. В Советском Союзе жители Средней Азии считались "азиатами", но после более тесного знакомства с китайцами и другими дальневосточными народами стало очевидно, что и на настоящих азиатов они не очень похожи. Гораздо больше общего у них с другими гражданами стран СНГ, здесь и пригодилось понятие евразийцы».

Неспособность принять чужие нормы и ценности и в то же время отсутствие собственной внятной альтернативной идеологии создает в современных условиях идейную пустоту, которая заполняется, прежде всего, сохраняющимися прежними стереотипами, привычками и образом мыслей. «Когда есть оболочка, но отсутствует внятное содержание, - пишет Ф. Лукьянов, - оболочка начинает заполняться самостоятельно, впитывая то, что витает в воздухе. А в воздухе у нас витает остаточная просоветская риторика, обильно сдобренная ностальгией, - у кого-то искренней, у кого-то искусственно и конъюнктурно раздуваемой - по «единому и могучему»».

Таким образом, очень многое в ощущении общности остается от ностальгии по советскому прошлому. Так, Ю. Баранчик, руководитель белорусского Евразийского народного союза, поддерживая евразийскую интеграцию, особый упор делает на ее духовную составляющую. «Главное, - отмечает он, - что мы вновь почувствовали узы братства, того, что мы не одиноки и что мы можем решать самые сложные проблемы нашего развития - как социально-экономические, так и общественно-политические...». Наверное, правы те, кто утверждает, что евразийство - это мировоззрение. Речь идет о мировоззрении людей, объединенных общим прошлым и имеющих реальные опасения относительно перспектив сохранения их самоидентичности перед лицом расширяющихся союзов (интеграций), в состав которых, по тем или иным причинам, они войти не могут. Несмотря на то, что российская сторона убеждает, что не стоит противопоставлять ЕС и ТС, что «это ложная развилка», конкуренция интеграций на постсоветском пространстве - реальность.

Прошлый совместный опыт проявляется не только в ностальгии. Он задает ориентиры всем последующим интеграционным усилиям на этом пространстве. Унаследованные от СССР общие черты и связи создают иллюзию легкости реинтеграционных процессов на нашем пространстве. Кажется, что значительно проще не создавать в мучительных поисках новые связи, а только наполнить уже существующие новым содержанием. На деле же задача реинтеграции пространства оказывается много сложнее, чем формирование европейской интеграции с нуля. Прошлый опыт способен оказывать значительно более негативное влияние, нежели отсутствие опыта совместной жизни как такового.

Так, прежняя иерархия взаимоотношений между Москвой и остальными республиками, привычка к доминированию у первой, стремление к самостоятельности у последних, а также страхи и предрассудки по отношению к друг другу, продолжают влиять и деформировать отношения в этом регионе и на современном этапе. Тем более что взаимодействие между этими странами сохранили во многом прежний характер договоренностей между их руководителями, некоторые из которых к тому же сохранили свои позиции еще с советских времен. «Умиление по поводу общего советского прошлого в остальных экс-союзных республиках, - пишет Ф. Лукьянов, - воспринимают совсем не столь позитивно, как в России. Она оплакивает утрату могущества, а остальные празднуют возникновение собственной государственности. Понятно, что в любой постсоветской стране хватает тех, кто многое потерял за 20 лет и с удовольствием вернулся бы в «золотой век». Но таких людей становится меньше по мере взросления поколений, которые этого века не помнят. И уж точно эти грезы не найдут понимания у правящего класса любого государства из числа бывших советских республик - они, естественно, не заинтересованы в собственной делегитимации».

Необходимо ясно понимать, что, в отличие от ЕС, интеграция на постсоветском пространстве не может быть партнерством равных по объективным причинам. Сложившаяся конфигурация этого пространства - наличие мощного русского «ядра», вокруг которого множество очень далеких друг от друга (и географически, и культурно), находящихся на разных стадиях развития относительно небольших народов, образующих «периферию» - унаследована от советского, а до этого от имперского прошлого. Российско-центричность имманентно присуща этому пространству, это данность, которую сложно игнорировать. «Естественно, что Москву будут все больше обвинять в имперских амбициях, - пишет российский политолог А. Караваев. - Особенно на Западе. Но парадокс в том, что по-другому строить интеграционные процессы в Евразии с участием России невозможно. Казахстан и Россия - это не равновеликие Франция и Германия. Можно сколько угодно долго говорить о политическом равноправии, но в реальности существует единственный субъект интеграции, собирающий вокруг себя земли».

В результате, как бы Россия ни пыталась убеждать в обратном, как бы вновь и вновь ни говорила о невозможности воскрешения Советского Союза, как бы ни стремилась, даже искренне, по-новому выстроить отношения со своими соседями, все равно ситуация возвращается к той или иной степени доминирования России над ними. В таких условиях реальное состояние интегрирующего центра, качественное содержание протекающих в нем процессов оказываются решающими для будущего интеграционного проекта. «Если в 1920-е гг. молодая Советская Россия предложила народам бывшей империи великий модернизационный и интернационалистский проект, то сегодня его нет, - пишет казахстанский политолог М. Лаумулин. - Поколение «рожденных в СССР» всей душой за объединение, но после здравого размышления возникает закономерный вопрос: а с кем? С державой, взявшей все худшее от западного капитализма, усвоившей буржуазную культуру самого дурного вкуса, демонстрирующей проявления ксенофобии и бытового расизма, находящейся в демографическом и технологическом упадке? Со страной, чья экономика контролируется мафиозными олигархическими группами? Нам могут вполне резонно указать, что у нас в Казахстане то же самое, и будут во многом правы».

Со столь жесткой оценкой можно спорить, но нельзя не признать правоту казахского эксперта в том, что, если в результате реализации интеграционного проекта мы хотим получить мощный региональный центр экономического и политического влияния, решить эту задачу без нахождения «объединяющей идеи», без разработки большого модернизационного проекта невозможно. До сих пор интеграционный процесс ограничивался сугубо прагматическими вопросами снятия трансграничных барьеров для создания общего рынка, главным образом, товарного. Играли свою роль ностальгия по прошлому величию, логика выживания. Но этого, с очевидностью, недостаточно, особенно на более высоких стадиях интеграции, в частности, в рамках планируемого Евразийского Союза.

В целом по параграфу можно сделать следующие выводы. В девяностые годы ХХ века, после распада СССР, начинается процесс переосмысления классического евразийства или становление неоевразийства в работах российских ученых и политиков. Идея создания Евразийского Союза Президента Казахстана Н.А. Назарбаева имела вполне реальные шансы на практическую реализацию, однако оказалась преждевременной.

В конце 2011 г. идея евразийской интеграции получила новое звучание. Публикации лидеров России, Казахстана и Белоруссии отразили сходные подходы не только к созданию ЕЭС, но и выражали официальные позиции по проекту создания Евразийского Союза. Основой нового интеграционного объединения должны стать Таможенный Союз и Единое экономическое пространство «евразийской тройки». Главной целью интеграции провозглашалось создание полноценного конкурентоспособного глобального экономического союза. При этом проект инициировался как новый рациональный проект, а не восстановление СССР. Статьи лидеров «евразийской тройки» сыграли важную роль в актуализации идеи евразийской интеграции и дали серьезный импульс к процессам ее всестороннего анализа и реализации на практике.

При этом дискуссионным остается вопрос о политическом характере нового объединения. Отсутствие ясного видения общего будущего неразрывно связано с отсутствием объединяющей три страны-участницы идеи, что, в свою очередь, является главным препятствием на пути развития евразийской интеграции - как ее углубления, так и расширения. Технократический подход к евразийской интеграции не дает ей идейного наполнения.

.2 Информационное сопровождение политического проекта Евразийского Союза: основные риски и стратегия

Важнейшая проблема на пути практической реализации разработанной стратегии евразийской региональной интеграции и формирования Евразийского Союза - это конкуренция России за влияние на постсоветском пространстве с другими крупными мировыми игроками - США, ЕС, Китаем. Они прилагают немалые усилия для реализации в данном регионе мира собственных геополитических и геоэкономических интересов, предлагая соседям России такие проекты международного сотрудничества, которые минимизируют унаследованные ими связи с РФ и все теснее «привязывают» к иным центрам силы как экономическими, так и политическими методами. Поэтому проект ЕАС для успешной реализации нуждается в эффективном информационном сопровождении.

Отметим, что США никогда не скрывали своего неприятия любых проектов интеграции даже с участием ограниченного числа государств постсоветского пространства, что проявилось и в связи с реализацией Россией, Казахстаном и Белоруссией евразийского интеграционного проекта - созданием ТС/ЕЭП и перспективой формирования ЕАС. Об этом, в частности, недвусмысленно заявила бывший Госсекретарь США Х. Клинтон незадолго до своей отставки и всего за несколько часов до встречи с главой российского МИД С. Лавровым 6 декабря 2012 г. на пресс-конференции в Дублине. «Сейчас предпринимаются шаги по ресоветизации региона, - сказала она. - Называться это будет иначе - Таможенным Союзом, Евразийским Союзом и так далее. Но не будем обманываться. Мы знаем, какова цель этого, и пытаемся найти действенные способы замедлить или предотвратить это. Тревожит, что спустя 20 лет после постсоветской эпохи... исчезают многие из показателей прогресса, на которые мы надеялись… Мы пытаемся бороться, но это очень сложно».

Эксперт Heritage Foundation А. Коэн в связи с перспективой создания ЕАС откровенно высказывает опасения по поводу того, что «новая авторитарная сфера влияния России» может еще больше ограничить доступ США и НАТО к морским и сухопутным путям в регионе, а «это не то, чего хотят США и НАТО».

Один из инструментов внешней политики США в регионе ЦА - Стратегия Нового шелкового пути (СНШП), представленная мировому сообществу в июле 2011 г. СНШП включает в себя: продвижение торговых связей; транспортный коридор по маршруту Центральная Азия - Афганистан - Южная Азия; запуск газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан - Индия (ТАПИ); энергопоставки из стран Центральной Азии в Афганистан и Южную Азию (проект CASA-1000) и др. Стратегия реализуется через страны региона, региональные экономические механизмы и программы сотрудничества при поддержке международных организаций.

Исторически транспортная и энергетическая инфраструктура постсоветских государств ЦА была развернута на север (Россию). Очевидной задачей вновь реализуемых при содействии США проектов является разворот транспортных коридоров, линий энергопередач и т.п. в странах ЦА (Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана) с севера на юг (Афганистан, Пакистан, Индию).

Есть, однако, еще один интеграционный проект, который активно предлагается Белоруссии. Это польская модель создания «Междуморья», т.е. целостного региона из Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы и Польши. Такое объединение с населением около 100 млн. человек при союзных отношениях с Вашингтоном могло бы контролировать большую часть западных экономических связей России, участвовать в тех же проектах трансъевразийских торговых путей и при этом быть достаточно сильным, чтобы отстаивать свои интересы перед Брюсселем. Польские проекты строятся на представлении о хрупкости белорусского режима, завязанного на власть одного человека: как только он падет, Белоруссия, как ожидается, развернется на Запад. Сторонники интеграции вокруг Варшавы также нередко указывают, что именно Белоруссия и Польша являются странами с наиболее быстро растущими региональными экономиками Центрально-Восточной Европы и имеют схожие интересы в отношениях с Россией. Однако пока что эти планы не имеют значимой поддержки ни среди белорусских политиков и экспертов, ни в белорусском обществе.

Набирающий экономическую мощь Китай конкурирует с Россией уже не только в Центральной Азии, но и в европейских странах СНГ, успешно отлаживая в посткризисный период формы и механизмы взаимодействия. Его цель - экономическая экспансия на внутренние рынки стран СНГ, использование их сближения с Евросоюзом для собственного выхода на рынки объединенной Европы и установление контроля над важными сырьевыми ресурсами. Китай не предлагает включения этих стран в какой-либо собственный интеграционный проект, а действует точечно, тщательно изучая ситуацию в каждой из стран СНГ.

Главный конкурент России в восточно-европейском и южно-кавказском субрегионах СНГ - это Евросоюз, реализующий проект «Восточное партнерство» (ВП), начатый совместно ЕС и США в 2009 г. Проект ВП развивает прежнюю европейскую политику соседства применительно к странам СНГ (Украина, Белоруссия, Молдавия, Армения, Грузия, Азербайджан), но на гораздо более прочной юридической основе (три вида обязательных международных соглашений) и с целью формирования многостороннего формата взаимодействия стран-участниц ВП между собой и с расширенным ЕС-28. Заявлено о создании «экономического сообщества соседей ЕС», в котором не участвует Россия, и о тесной «политической ассоциации» стран ВП с Евросоюзом, что подразумевает их движение в фарватере внешней политики ЕС и США.

Анализ программы «Восточное партнерство», предложенной Евросоюзом шести странам-членам СНГ, показал, что многосторонние проекты ЕС высвечивают конкурентную природу этой программы по отношению к интеграционным намерениям России в СНГ. Так, например, обязательным условием заключения углубленных соглашений о зонах свободной торговли между «восточными партнерами» и ЕС является их отказ от сотрудничества с Россией в Таможенном Союзе.

Проект «Восточное партнерство» серьезно трансформирует институты и законодательство в странах-участницах, адаптируя их к европейским нормам посредством так называемой «гармонизации». Понятие «гармонизация» законодательства ВП трактуется органами ЕС как необходимость согласования правовой системы этих стран с уже действующей в Евросоюзе «нормативной силой», или законодательной базой ЕС - acquis communautaire. Фактически речь идет об односторонней политике ЕС по переносу на страны СНГ своей нормативной базы, тогда как более справедливым и логичным по отношению к постсоветским государствам был бы подход, основанный на понимании гармонизации законодательства как процесса постепенной конвергенции правовых режимов сторон к единому, приемлемому для всех участников интеграционного процесса режиму, учитывающему взаимные интересы.

Параллельно с работой по экономической привязке названных стран СНГ к Евросоюзу не прекращаются усилия по подготовке участников проекта «ВП» к членству в НАТО. Тем самым на практике начинает воплощаться геополитическая идея «буферной зоны» между ЕС и Россией, подконтрольной Западу.

В таких условиях особенно важным становится эффективное информационное сопровождение проекта Евразийского Союза. Пока основным инструментом PR-коммуникаций в этом плане является организация специальных событий.

Большое внимание проекту Евразийского Союза уделяют в российской правящей партии «Единая Россия». 26 мая 2012 г. в рамках XIII съезда «Единой России» прошел межпартийный круглый стол на тему «Евразийский проект. Интеграционные объединения как фактор обеспечения стабильности развития», в котором приняли участие представители политических партий СНГ, Восточной Европы, Китая, Вьетнама и других государств. Открывая дискуссию, руководитель федерального агентства «Россотрудничество» Константин Косачев заявил, что «проект Евразийского Союза относится к последним интернациональным проектам российской внешней политики». 29 июня 2012 г. в Казани состоялась международная конференция «Евразийский Союз: амбиции, проблемы, перспективы». 3 декабря 2012 г. в Санкт-Петербурге при поддержке «Россотрудничества», партии «Единая Россия» и Совета Федерации состоялся международный форум «Евразийская интеграция в XXI веке».

Как отметил директор Института экономики РАН Р. Гринберг на круглом столе в Совете Федерации России 24 ноября 2011 г., посвященном вопросам интеграции, «в данном союзе, наряду с экономической прагматикой, должно быть объединяющее духовное, цивилизационное начало, как в ЕС».

Научное осмысление и практическое воплощение идей евразийской интеграции являются важными направлениями исследований Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента Республики Казахстан - Лидера нации, Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилева и других научных и образовательных центров страны. За 2011-2013 гг. прошел ряд научно-практических конференций, таких как «Европейский вектор Евразийского Союза: вызовы и перспективы», «Перспективы развития межгосударственной интеграции: Евразийский Союз» и другие. Подготовлен и издан ряд научных публикаций, посвященных проблематике евразийской интеграции, среди них - сборник научных статей под названием «Евразийская идея в новом мире» и другие.

-20 октября 2012 г. в Киеве состоялась научно-практическая конференция «Проект Евразийского Союза в общественном измерении». В конференции приняли участие ученые, авторитетные представители экспертного сообщества, представители предпринимательских кругов, государственных учреждений и общественных организаций Украины и России. Участники обсудили контуры первых практических шагов на пути реализации нового интеграционного проекта для Евразии и пути привлечения Украины к взаимовыгодному сотрудничеству. Преобладающим мнением участников обсуждения, как с российской, так и с украинской стороны, было понимание практической важности евразийского вектора интеграции для Украины, а также того, что экономическая интеграция должна дополняться гуманитарными, идеологическими ориентирами. Официальная позиция Киева заключается в проявлении интереса к проекту ЕАС и необходимости изучения практических результатов, однако не более того.

В Ереване есть убежденные сторонники проекта Евразийского Союза. Например, Арташес Гегамян - видный армянский политический деятель, депутат парламента, руководитель постоянной делегации парламента в ПА ОБСЕ, председатель партии «Национальное Единение» и общественной организации «Северная Перспектива». Его восприятие проекта ЕАС и возможного участия Армении изложены в сборниках «Евразийский Союз - наше будущее» и «Евразийский Союз - путь независимой Армении в будущее».

В апреле 2012 г. в Цахкадзоре «Армяно-российский союз общественных организаций», председателем которого является Г. Царукян, провел международный форум «Роль общественных организаций в формировании Евразийского Союза»; в августе 2012 г. там же состоялся первый евразийский молодежный форум «Молодая Евразия» с участием молодежного крыла ППА. Наконец, в октябре в Ереване в рамках деловой программы 5-й юбилейной промышленной российско-армянской выставки «Expo-Russia-Armenia 2012» проходил первый ереванский бизнес-форум «Евразийский прорыв», одним из организаторов которого является концерн Multi Group, принадлежащий все тому же Г. Царукяну.

Тема евразийской интеграции стала предметом обсуждения для ряда научных мероприятий Молдовы. 7 февраля 2012 г. в Кишиневе состоялось заседание дискуссионного клуба «Диалоги об актуальном» при Российском центре науки и культуры на тему «Молдова и Таможенный Союз: возврат в прошлое или прорыв в будущее?».

мая 2012 г. в Кишиневе прошла первая международная конференция «Евразийский Союз - Молдова: план действий», организованная Единым информационным центром «Eurasia inform» при поддержке представительства «Россотрудничества» в Молдавии. В мероприятиях приняли участие политики, общественные деятели, журналисты, предприниматели, политологи, экономисты, священнослужители. В ходе мероприятий высказывались идеи о проведении в Молдавии законодательного референдума по вопросу вступления в Таможенный Союз, о необходимости «консолидации всех здоровых сил молдавского общества и выработке конкретного плана действий».

Вариант урегулирования конфликтов в рамках евразийской интеграции становится одной из составляющих дискурса. Так, например, эксперты и общественно-политические деятели из Южной Осетии и России обсудили перспективы ЕАС и вхождения в него Республики Южная Осетия на круглом столе «Евразийский Союз - новый этап интеграции», который состоялся в Цхинвале 27 ноября 2012 г. в офисе Юго-Осетинского филиала Фонда развития «Институт евразийских исследований». В целом участники обсуждения пришли к единому мнению о несомненной пользе вхождения Южной Осетии в Евразийский Союз.

Идея евразийской интеграции пока не стала общенациональной идеей ни в одной из потенциальных стран-участниц. Однако в последнее время наметились позитивные тенденции, которые находят выражение в формировании Евразийского экономического форума молодежи, Евразийского молодежного движения «Молодая Евразия», Конфедерации общественных сил за евразийскую интеграцию, идеи создания Евразийского молодежного парламента, Международной общественной организации «Евразийское содружество», евразийских клубах ведущих вузов России, Казахстана и Беларуси, а также научно-образовательных и исследовательских центрах по изучению проблем евразийской интеграции.

«Всестороннее освещение процессов интеграции в рамках проекта ЕАС - как одна из главных задач СМИ» - такова была повестка дня двухдневной конференции в подмосковном Виноградово, которая состоялась 4-5 декабря 2012 г. Конференция «Роль СМИ в развитии интеграционных процессов на территории Евразийского Союза» собрала ведущих специалистов по СМИ из Белоруссии, Молдовы, Украины, Приднестровья, Казахстана и России. Конференция прошла при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Конференция взяла за основу тезис о том, что ЕАС может стать экономическим и внешнеполитическим базисом нового уровня интеграции постсоветского пространства и, возможно, новым мировым центром силы. Следовательно, значительную роль в информационной поддержке этого международного евразийского проекта будут играть СМИ. Их первоочередная задача - донести до аудитории информацию о преимуществах, перспективах для всех участников ЕАС.

Председатель движения «Молодая Евразия» и руководитель рабочей группы по созданию Евразийского молодежного парламента Юрий Кофнер обратил внимание на важность использования Интернет-ресурсов для популяризации идеи создания Евразийского Союза.

Главный редактор журнала «Международная жизнь» Армен Оганесян предложил на следующий год опубликовать в качестве приложения к журналу «Международная жизнь» специальный выпуск на тему ЕАС. Обсуждалась идея создания электронных видеоканалов и отдельного сайта «Евразия», на страницах которого освещалось бы развитие интеграционных процессов.

В результате проект создания ЕАС в настоящее время становится одним из самых дискуссионных интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Именно поэтому важно иметь адекватные представления о том, как оценивают политики, бизнес-круги, эксперты и рядовые граждане возможное участие (или неучастие) своих стран в евразийской интеграции. Без понимания того, на какой идейной базе и массовых настроениях закладывается фундамент Евразийского Союза и Единого экономического пространства и каков потенциал его политической, интеллектуальной и общественной поддержки, едва ли можно рассчитывать на благоприятный результат в задуманные сроки.

В качестве примера можно привести результаты опросов общественного мнения в странах - потенциальных кандидатах ЕАС. Несмотря на открыто заявленный нынешним руководством Молдавии проевропейский вектор политики, данные социологии демонстрируют устойчивый рост в широких слоях населения настроений «евроскептицизма» и повышения привлекательности России и евразийских интеграционных объединений. К примеру, согласно данным проведенного в ноябре 2011 г. Барометра общественного мнения (БОМ), поддержка молдаванами идеи вступления в ЕС снизилась только за 6 месяцев с 64% до 47%. В то же время 60,5% граждан желают, чтобы Российская Федерация стала основным стратегическим партнером Республики Молдова, и всего лишь 23,2% выступают в пользу ЕС. Результаты того же БОМ показывают, что если бы молдаванам необходимо было выбирать между присоединением к Таможенному Союзу России, Белоруссии и Казахстана и присоединением к Евросоюзу, 45,6% из них высказались бы за Таможенный Союз и лишь 33,8% выбрали бы ЕС.

Проведенный IMAS в декабре 2011 г. опрос общественного мнения подтверждает те же тенденции. Поддержка в пользу вступления в ЕС снизилась с 62% (по данным IMAS на март 2011 г.) до 50%. В то же время 45% граждан страны проголосовали бы за вступление своей республики в ТС России, Белоруссии и Казахстана. Наконец, проведенные в Молдавии в августе-сентябре 2012 г. масштабные социологические исследования показали: 37% жителей республики ориентируются на постсоветское пространство, из них 34% - на Россию. 33% опрошенных ориентируются на Европейский Союз. 23% граждан Молдавии готовы переехать на постоянное место жительства в Россию, 24% - в страны Евросоюза.

Примечательно, что политики и эксперты из прозападного лагеря, признавая такие данные социологии весьма тревожным сигналом для процесса европейской интеграции Молдавии, дают крайне тенденциозные объяснения причин подобной эволюции взглядов молдавского населения. Например, депутат парламента РМ, сопредседатель Комитета по парламентскому сотрудничеству РМ - ЕС К. Фусу (вице-председатель Либеральной партии) заявила, что «информационные пространства в Республике Молдова на 80% являются российскими каналами. И хорошо известно, что они занимаются антиевропейской пропагандой».

Весьма характерной была реакция на результаты опросов посла Румынии Мариуса Лазуркэ, который потребовал от молдавских экспертов и политологов продвигать «месседжи», призванные «убедить как можно больше людей в преимуществах европейской интеграции, убедить общество однозначно поддержать эту перспективу». С таким заявлением он выступил после опубликования опроса «Барометр общественного мнения».

Согласно его данным, идея европейской интеграции уступает по привлекательности Таможенному Союзу России - Беларуси - Казахстана, а в случае выбора между двумя интеграционными проектами молдаване предпочтут Восток. Дипломат выразил сожаление о высоком уровне поддержки «виртуального проекта» Евразийского Союза в молдавском обществе. «Я изумлен тем, что народ поддерживает политический проект, которого пока даже не существует. Евразийский Союз - это проект, виртуальность, которая может воплотиться в жизнь, а может и не воплотиться. Как можно выбирать между тем, что является пока лишь виртуальным и историей успеха, которая способствовала расширению мира, благополучия, стабильности практически на всем европейском континенте?» - заявил Лазуркэ, имея в виду ЕС.

В свою очередь, местная оппозиция стала эксплуатировать «евразийскую» тему в своих целях. Партии левой части политического спектра (Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ), Партия социалистов Республики Молдова (ПСРМ), Социал-демократическая партия, Партия патриотов и др.) в последнее время активно используют проевразийскую риторику в своих политических выступлениях, стараясь представить себя наиболее последовательными сторонниками идеи сближения с Россией через интеграционные проекты.

Сложное отражение в общественном мнении имеет вопрос вступления в ЕАС на Украине. По большинству социологических опросов сторонниками интеграции выступают более 50% населения, причем для юго-восточных областей страны эта цифра иногда доходит и до 80%. Так, по данным Киевского международного института социологии (КМИС), собранным 10-19 февраля 2012 г., 55% граждан проголосовало бы на референдуме за присоединение Украины к Союзу России и Белоруссии, а против - только 27%. При этом цифра поддержки колеблется между 77% на востоке страны и 24% на западе. По результатам опроса компании R&B около 54% населения поддерживают идею интеграции в СНГ, а изоляционистские настроения характерны даже для меньшей доли граждан, чем в России (23 против 36% соответственно).

В целом налицо сильнейшее расхождение во мнениях между народными массами и элитой страны, что вообще характерно для современной Украины. Экономическая (и тесно связанная с нею политическая) элита отвергает воссоединение в основном по идеологическим и деловым соображениям.

Идеология играет здесь очень большую роль. Ценностное противопоставление всего украинского всему русскому и утверждение о наличии цивилизационной пропасти между двумя народами стали нормой общественной жизни на Украине, абсолютно господствующей в местной информационной среде (в том числе и русскоязычной). Другой идеологии национального самосознания, способной представить жителям Украины альтернативу украинскому национализму, до сих пор фактически нет. Идеологический запрет на пророссийские взгляды, идея о несовместимости симпатий к России с украинским патриотизмом - все это блокирует интеграцию.

Большую роль играет также и структура бизнес-интересов современной украинской финансово-промышленной элиты. В деловой украинской среде распространен страх перед российскими «олигархами» и «силовиками». За последние годы украинский бизнес сделал очень много для проникновения на европейские рынки и создания своих панъевропейских производственных цепочек. При этом в экспорте в страны Евросоюза доля сырья и продукции первого передела составляет более 80%. Все это во многом предопределяет европейскую направленность интересов основных украинских финансово-промышленных групп. Например, лидер одной из них Д. Фирташ в 2011 г. открыто заявил о причинах прохладного отношения к российским интеграционным инициативам. По его словам, как бизнесмену ему выгодно, чтобы Украина была именно в Евросоюзе: «Потому что России я ничего не продаю, кроме двуокиси титана. Мой бизнес больше ориентирован на Запад. Соответственно, мне выгоднее двигаться в Евросоюз». Эту позицию можно считать типичной для представителей большинства украинских ФПГ.

Последнее время на Украине стало распространяться мнение о принудительном характере российских интеграционных предложений. По этому поводу в украинской политической лексике даже сложились устойчивые негативные лексемы: Россия «давит», Россия «втягивает», Россия «шантажирует», «прессингует». Соответственно, украинская власть и сервильные масс-медиа, формируя подобный образ, сами же демонстрируют и соответствующую модель поведения - предлагают держаться подальше от России и противостоять ее унизительному давлению. Эту точку зрения активно поддерживают некоторые публичные политологи и СМИ. Несмотря на статистическое преобладание положительно настроенных к России граждан, сделать ее интеграционные инициативы привлекательными для общественного мнения пока что не удалось.

Таким образом, в евразийском интеграционном процессе пока достаточно много сдерживающих факторов: поспешность стран-участниц с переходом от одного этапа интеграции к другому, отсутствие мониторинга готовности общества и экономики к углублению интеграции, медленное формирование нормативно-правовой базы.

Между участниками проекта существуют серьезные расхождения в понимании будущих интеграционных процессов. Хотя курс на евразийскую интеграцию является «генеральной линией», внутри самой власти, среди экспертов и в обществе нет единых подходов. В этой связи необходимы: налаживание активного и конструктивного диалога между представителями различных подходов, активизация внутреннего диалога между властью и обществом по вопросу интеграции для обеспечения идеи Евразийского Союза реальной социальной и идейной базой. Необходима консолидация экспертно-аналитического сообщества потенциальных участников евразийского проекта.

В целом проект создания Евразийского Союза имеет объективные предпосылки, определенное теоретическое и идейное наполнение и в случае успешной реализации может способствовать созданию сильного регионального объединения.

В настоящее время проект создания ЕАС является одной из тем ожесточенных дискуссий. К сожалению, пока в обществах постсоветских государств отсутствует критическая масса, поддерживающая идею Евразийского экономического союза. Определенная вина в таком положении лежит и на руководящих органах новой интеграционной структуры. В частности, деятельность Евразийской экономической комиссии (ЕАК) недостаточно прозрачна, ее решения плохо доводятся до общественности, а сами решения формулируются без должной общественной дискуссии, что заведомо снижает их «легитимность» в глазах простого человека. ЕАК действует как бюрократическая структура, и ей явно недостает, по крайней мере, одного необходимого элемента: развитой системы связи с общественностью. Без такого PR Комиссия так и останется «вещью в себе».

Настоящее положение свидетельствует: об отсутствии глубокой, проработанной программы общественной поддержки проекта, позитивной информации о соседях по союзу и единой объединяющей линии в общем информационном пространстве стран-участниц; о слабом использовании современных методов и инструментов информационного продвижения, особенно таких как социальные сети, недостаточном использовании образовательного, экспертного, межкультурного, молодежного и прочих уровней трансграничного диалога.

В целом по параграфу можно сделать следующие выводы. Важнейшая проблема на пути практической реализации разработанной стратегии евразийской региональной интеграции и формирования Евразийского Союза - это конкуренция России за влияние на постсоветском пространстве с другими крупными мировыми игроками. В таких условиях особенно важным становится эффективное информационное сопровождение проекта Евразийского Союза.

Кроме того, проект создания ЕАС в настоящее время становится одним из самых дискуссионных интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Без понимания того, на какой идейной базе и массовых настроениях закладывается фундамент Евразийского Союза и Единого экономического пространства и каков потенциал его политической, интеллектуальной и общественной поддержки, едва ли можно рассчитывать на благоприятный результат в задуманные сроки.

В евразийском интеграционном процессе пока достаточно много сдерживающих факторов: поспешность стран-участниц с переходом от одного этапа интеграции к другому, отсутствие мониторинга готовности общества и экономики к углублению интеграции, медленное формирование нормативно-правовой базы.

На данном этапе основным инструментом PR-коммуникаций в этом плане является организация специальных событий. Важным представляется активное использование иных каналов коммуникации для популяризации проекта создания Евразийского Союза, таких как Интернет-ресурсы, электронные видеоканалы и др. Очевидно, что созданию ЕАС должна предшествовать эффективная информационная кампания. Причем она должна быть направлена как на широкие слои населения, так и на национальные политические и бизнес-элиты потенциальных стран-участниц интеграционного проекта. Необходимо убедительно показать преимущества интеграции, ее практическую пользу.

Заключение

Политическое проектирование - это особый вид политико-управленческой деятельности, направленный на коррекцию поведения акторов этого процесса и оптимизацию политического развития в будущем. В результате создается многосоставный прогнозный продукт предуказательного типа. Политическое проектирование соотносится с базовыми элементами планирования и прогнозирования, являясь одним из неотъемлемых этапов выработки государственной политики, а в технологическом отношении выступает непосредственным инструментом ее формирования.

Промежуток времени, отведенный на проект, составляет жизненный цикл проекта. В жизненном цикле любого проекта выделяются несколько периодов. Начинается жизненный цикл проекта предпроектным периодом. Предпроектный период состоит из двух стадий - концептуальной стадии и стадии разработки проекта. После предпроектного периода идет период реализации проекта. Данный период характеризуется наибольшими усилиями, прилагаемыми исполнителями проекта, интенсивностью деятельности, затратой наибольшей части ресурсов. После периода реализации проекта наступает период завершения проекта. В течение указанного периода организуются заключительные мероприятия, проводится итоговая оценка эффективности проекта.

Информационное сопровождение проекта - это создание эффективной коммуникации, обеспечивающей продвижение ключевых посланий от политического проекта к определенной группе людей, заинтересованных в получении информации. Самой важной функцией информационного сопровождения во время реализации проекта является коммуникация с определенной целевой аудиторией, которая заинтересована в получении информации о проекте. В процессе коммуникации принимают участие коммуникатор (тот, кто создает сообщение) и реципиент (тот, кто его получает).

Канал коммуникации служит связующим звеном между разработчиками проекта и целевой аудиторией. Цели и задачи информационного сопровождения для каждого конкретного политического проекта различны, также как и вариации создания информационных материалов, каналов коммуникации с целевой аудиторией. На сегодняшний день существует множество способов распространения информации и ее донесения до потребителей. Каналами для проведения информационного сопровождения являются как традиционные СМИ, немедийные ресурсы, так и новые медиа.

В девяностые годы ХХ века, после распада СССР, начинается процесс переосмысления классического евразийства или становление неоевразийства в работах российских ученых и политиков. Идея создания Евразийского Союза Президента Казахстана Н.А. Назарбаева имела вполне реальные шансы на практическую реализацию, однако оказалась преждевременной.

В конце 2011 г. идея евразийской интеграции получила новое звучание. Публикации лидеров России, Казахстана и Белоруссии отразили сходные подходы не только к созданию ЕЭС, но и выражали официальные позиции по проекту создания Евразийского Союза. Основой нового интеграционного объединения должны стать Таможенный Союз и Единое экономическое пространство «евразийской тройки». Главной целью интеграции провозглашалось создание полноценного конкурентоспособного глобального экономического союза. При этом проект инициировался как новый рациональный проект, а не восстановление СССР. Статьи лидеров «евразийской тройки» сыграли важную роль в актуализации идеи евразийской интеграции и дали серьезный импульс к процессам ее всестороннего анализа и реализации на практике.

При этом дискуссионным остается вопрос о политическом характере нового объединения. Отсутствие ясного видения общего будущего неразрывно связано с отсутствием объединяющей три страны-участницы идеи, что, в свою очередь, является главным препятствием на пути развития евразийской интеграции - как ее углубления, так и расширения. Технократический подход к евразийской интеграции не дает ей идейного наполнения.

Важнейшая проблема на пути практической реализации разработанной стратегии евразийской региональной интеграции и формирования Евразийского Союза - это конкуренция России за влияние на постсоветском пространстве с другими крупными мировыми игроками. В таких условиях особенно важным становится эффективное информационное сопровождение проекта Евразийского Союза.

Кроме того, проект создания ЕАС в настоящее время становится одним из самых дискуссионных интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Без понимания того, на какой идейной базе и массовых настроениях закладывается фундамент Евразийского Союза и Единого экономического пространства и каков потенциал его политической, интеллектуальной и общественной поддержки, едва ли можно рассчитывать на благоприятный результат в задуманные сроки.

В евразийском интеграционном процессе пока достаточно много сдерживающих факторов: поспешность стран-участниц с переходом от одного этапа интеграции к другому, отсутствие мониторинга готовности общества и экономики к углублению интеграции, медленное формирование нормативно-правовой базы.

На данном этапе основным инструментом PR-коммуникаций в этом плане является организация специальных событий. Важным представляется активное использование иных каналов коммуникации для популяризации проекта создания Евразийского Союза, таких как Интернет-ресурсы, электронные видеоканалы и др. Очевидно, что созданию ЕАС должна предшествовать эффективная информационная кампания. Причем она должна быть направлена как на широкие слои населения, так и на национальные политические и бизнес-элиты потенциальных стран-участниц интеграционного проекта. Необходимо убедительно показать преимущества интеграции, ее практическую пользу.

Список использованных источников

Источники

1.Большинство украинцев отдают предпочтение интеграции с РФ - опрос. URL: <#"justify">Научная литература

.Автономов А.С. Очерк основ проектного подхода // Социальное проектирование и прозрачность власти. М., 2008.

31.Аги У., Кэмерон Г. и др. Самое главное в PR. СПб., 2004.

32.Буссель Ю.Н. Обзор учебных курсов по политическому планированию в зарубежных университетах. URL: <http://www.politanaliz.ru/articles_406.html#_ftnref1>

.Винокуров Е.Ю. Прагматическое евразийство // Россия в глобальной политике. 2013. №2. Март-апрель.

.Волков К.М. Коммуникации, интегрированные во времени // Маркетинговые коммуникации. 2006. №2(32).

.Гавра Д.П. Социально-коммуникативные технологии: сегодня и завтра // PR-диалог. 2003. №2-3.

.Герасимюк Т., Соломович Т. Интернет: среда и инструмент реализации паблик рилейшнз // Маркетинг в России и за рубежом. 2002. №5.

.Грачев М.Н. «Политическое проектирование» и «политический проект»: концептуализация понятий // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2013. №3.

.Гулевич О.А. Психология коммуникации. М., 2007.

.Гурков И.Б. Материалы семинара «Организационное развитие и смежные проблемы». URL: http://gurkov.ru/sem/org_dev/vnutr_inf_otkr.pdf

40.Гуров Ф.Н. Продвижение бизнеса в Интернет: все о PR и рекламе в сети. М., 2008.

.Джефкинс Ф. Реклама. М., 2002.

.Дзялошинский И.М. СМИ и общественные институты: Перспективы взаимодействия // Медиаскоп. 2008. Вып. №2. <http://mediascope.ru/taxonomy/term/150>

.Дугин А.Г. Евразийский путь как национальная идея. М., 2002.

.Дугин А.Г. Проект «Евразия». М., 2004.

.Евразийский интеграционный проект: эффекты и проблемы реализации (научный доклад) / Под общ. ред. С.П. Глинкиной. М., 2013.

.Евразийский союз - наше будущее. Ереван, 2012.

.Евразийский союз - путь независимой Армении в будущее. Ереван, 2012.

.Ежов Д.А. Политическое проектирование: концептуальный взгляд // Труд и социальные отношения. 2010. №4.

.Информационное сопровождение социальных проектов в современном обществе. Материалы I Международной научно-практической конференции 16-18 марта 2010 г. М., 2010.

.Катлип С.М., Сентер А.Х., Брум Г.М. Паблик рилейшнз. Теория и практика. М., 2008.

.Косикова Л.С. Восточное партнерство Евросоюза со странами СНГ и интересы России // Россия и современный мир. 2012. №1(74).

.Кочеткова А.В. Медиапланирование. М., 2003.

.Круглый стол: «Евразийский проект. Интеграционные объединения как фактор обеспечения стабильности развития». URL: http://www.fondres.ru/index.php/meropriyatiya/113-kruglyj-stol-evrazijskij-proekt-integratsionnye-obedineniya-kak-faktor-obespecheniya-stabilnosti-razvitiya

.Курсова Ю.Ю. Определение целевых аудиторий и постановка целей при проведении PR-кампании // Маркетинг и маркетинговые исследования. 2003. №44.

.Кутлалиев А., Попов А. Эффективность рекламы. М., 2006.

.Лапенко М.В. Проект создания Евразийского Союза и его восприятие в политической элите и экспертном сообществе перспективных стран-участниц // Известия Саратовского университета. Серия История. Международные отношения. 2013. Т. 13. Вып. 2.

.Лаумулин М. Возвращение в место, которого нет // Россия в глобальной политике. 2012. №1. Январь-февраль.

.Лилиенталь С. и др. Каким будет PR на Земле? Размышления о третьем тысячелетии // Советник. 2009. №1.

.Материалы «круглого стола» «Нормативная сила ЕС на мировой арене». URL: http://hse.ru/news/recent/8385679.html

.Материалы конференции в Париже 14-16 февраля 2007 года. URL: <http://unesdoc.unesco.org/images/0015/001520/152017e.pdf>

.Мустафин А.Г. Эволюция евразийской идеи: от классического евразийства к современному «практическому». Евразийская идея в новом мире. Астана, 2011.

.Мэлчоу Х. Новое политическое целевое планирование. М., 2004.

.Назайкин А.Н. Медиапланирование на 100%. М., 2007.

.Назаретян А.П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи. СПб., 2004.

.Пашигорова Л. Old media vs new media в политической коммуникации // Бизнес. Общество. Власть. 2010. №4.

.Перегудов С.П. Политическая система России: опыт коллективного проектирования // Полис. 2009. №6.

.Подберезкин А., Подберезкина О. Роль России в развитии евразийской интеграции // Евразийская экономическая интеграция. 2013. Май. №2.

.Расторгуев В.Н. Философия и методология политического планирования: избранные лекции и доклады. Тверь, 2009.

.Сайтэл Ф.П. Современные паблик рилейшнз. М., 2002.

.Симонов К.В. Политический анализ. М., 2002.

.Шишкина М.А. Паблик рилейшнз в системе социального управления. М., 2002.

.Энтин М.Л. В поисках партнерских отношений: Россия и Европейский Союз в 2004-2005 годах. СПб., 2006.