Cовременный религиозно-политический экстремизм

Современная эпоха - эпоха становления глобального информационного общества, характеризующаяся столкновением с устоями индустриального и традиционного общества. Это столкновение происходит во всех областях общественной жизни, в том числе и в духовной жизни.

Сам по себе современный религиозно-политический экстремизм - неизбежный элемент такого перехода. При этом необходимо учесть, что этот цивилизационный переход характеризуется следующими группами глобальных социально-цивилизационных конфликтов, находящих свое специфическое отражение и в идеологической и религиозной сферах:

) столкновение внутри высокоразвитых стран между традиционными религиозными идеологиями и психологическими установками и нетрадиционными религиозными идеологическими альтернативами в сознании не только рядовых верующих, но и политиков и идеологов;

) столкновение религиозных идеологий традиционных обществ третьего мира с религиозными идеологическими новациями «передовых» или развитых западных стран;

) столкновение религиозных идеологий традиционализма с идеологическими нетрадиционными религиозными новациями внутри стран третьего мира.

Политический экстремизм - идеология и практика псевдореволюционных и крайне правых ультрареакционных сил, добивающихся осуществления своих политических целей посредством террора, насилия, убийств и других видов агрессивной деятельности. Политический экстремизм нередко выступает в религиозном облачении. Религиозные крайности в нем, в зависимости от политических целей, могут, как искусственно раздуваться, так и максимально сглаживаться.

В отличие от политического религиозный экстремизм, выражая интересы наиболее консервативных и фанатичных кругов в рамках отдельных конфессий, ставит перед собой преимущественно религиозные цели и в принципе отвергает методы насилия и террора как средства их осуществления. Вместе с тем в отдельных случаях религиозные фанатики « во славу божию» способны пойти и на совершение насилия. Проявляется религиозный экстремизм в крайнем религиозном рвении, нарушении законов, неповиновении органам власти, умышленном создании напряженности в отношениях между верующими и неверующими, в стремлении к максимальной изоляции единоверцев от религиозной и инорелигиозной среды, в разжигании религиозного фанатизма и агрессивности в насаждении и отстаивании своих верований и др.

Экстремизм порождают социально-экономические кризисы, деформация политических институтов, резкое падение жизненного уровня, ухудшение социальных перспектив значительной части населения, доминирование в обществе чувств, настроений хандры, пассивности, неполноты бытия, подавление властями оппозиции, инакомыслия. Он также определяет блокирование легитимной самодеятельности человека, национальный гнет, амбиции лидеров политических партий, ориентации лидеров на экстремальные средства политической деятельности. Экстремизму свойственны особые нормы логических рассуждений, «недостаток» чувства исторической действительности и геометрическая прямолинейность суждений и оценок, пресловутая их «принципиальность». Стремление всегда обо всем судить «принципиально» ведет к совершенно отвлеченным суждениям, не вникающим в сложности действительности и тем самым освобождающим себя от трудностей надлежащей оценки реального положения дел.

Особенностями современного экстремизма является рост масштабности, сопутствующий наращиванию потенциала и превращение экстремистских группировок во влиятельные структуры жизни; усиление жестокости и безоглядности действий экстремистов; многообразие форм деятельности, использование новейших технических достижений, средств массового поражения; стремление добиться общественного резонанса, устрашения населения. Расширяется информационная, тактико-стратегическая, финансовая, идеологическая, психологическая, ресурсная взаимосвязанность экстремистских сообществ и групп в отдельных странах и международном масштабе.

политический экстремизм религиозный движение

Нетрадиционные религиозные движения

В современном религиоведении пока нет разработанной типологии нетрадиционных религий, хотя и предложено много классификаций, учитывающих особенности их вероучения, обрядности, организационных форм. При этом принимаются во внимание прежде всего внешние, феноменологические проявления нетрадиционных религий, а не их внутренняя, структурно-функциональная организация, определяющая их морфологию, с учетом которой и строится типология религий. В этих классификациях, наряду с неохристианством и неоориентализмом, выделяют ещё неоязычество, синкретические и универсалистские религии, врачевательные и психотерапевтические культы, эзотерические религиозно-философские течения, неомистицизм. Подобная группировка позволяет систематизировать чрезвычайное разнообразие нетрадиционных религий и выявить их более крупные и существенные особенности, однако еще не дает полного представления о их месте и значении в современном социокультурном контексте, об их социальной роли, воздействии на личность и обществ.

Нетрадиционные религии, получившие широкое распространение в последней трети XX века в западном мире (а с конца 80-х годов в России), представляют собой типологическое социальное явление, многократно наблюдавшееся в истории. Их особая активность проявляется в эпохи кризиса и общественных потрясений, в переломные периоды истории, связанные с глубокими изменениями экономики и быта, политических настроений, общего мироощущения человека. Сопутствующее этим явлениям усиление недоверия к официальной идеологии и господствующей религии способствует распространению новых религиозных движений, обличающих лицемерную апологетику властей и коррумпированность церковных институтов.

Нетрадиционные религии нередко были начальной фазой становления новой вероучительской традиции, наиболее известные примеры этого рода ранний буддизм и первоначальное христианство.

Альтернативный характер религии может быть следствием нарастания противоречий в господствующей религиозной традиции под воздействием обозначившихся общественно-исторических перемен. Таковы японские секты дзэн и нитирен в средневековом буддизме, которые в последние десятилетия нашли своих приверженцев среди западных богоискателей и даже проникли в Россию. Таков и широко известный у нас своими выступлениями против Русской православной церкви Богородичный центр.

В отличие от традиционных религий, настроенных апологетически в отношении господствующего социально-политического строя, новационные религии всегда более интенсивны в своем воздействии на верующих, даже в том случае, если предписывают им общественную пассивность, равнодушие и невозмутимость в отношении с окружающими.

При всей разнородности состава нетрадиционных религий они все же представляют собой единую категорию - типологическое явление иной религиозности, радикально отличающейся от традиционной для данного общества в рассматриваемый исторический период. Для них характерна интенсификация социальных функций религии, а часто и пропаганда новых социально-религиозных утопий обновленческой, оппозиционной либо альтернативной направленности, разработанных на основе радикально измененных (обычно нетрадиционных) вероучений единодушно указывают на ряд острых социальных проблем и противоречий в современных индустриально развитых странах как на условия, способствующие распространению новых религиозных движений. Рост безработицы, инфляции, стоимости жизни, широкое распространение преступности, алкоголизма, наркомании, разгул терроризма, пагубное воздействие индустрии на окружающую природную среду, страх перед ядерной катастрофой - все это вызвало сдвиги в общественном сознании, породив представление о том, что обществом распоряжаются какие-то иррациональные силы. На этой почве произошло оживление богоискательских настроений. Ему способствовала растущая неудовлетворенность духовной атмосферой в западном обществе, в котором перманентно развивался кризис традиционной культуры, усиливалась девальвация духовных ценностей, возобладал культ потребительства и сладкой жизни. В этих условиях росло число богоискателей, считающих, что традиционные церкви не только не в силах противостоять социальным противоречиям и культурному упадку общества, но даже потворствуют им.

Новые религиозные движения чутко реагируют на необходимость глобальных программ реформирования современных сложных общественных систем. К ним относится, например, программа по защите окружающей среды, предотвращение ядерных катастроф, овладение методами психорегуляции и саморазвития личности, оздоровительная программа и др. Все эти виды общественнополезной деятельности не стимулируются рыночными структурами современного общества, но, тем не менее, они жизненно необходимы всей системе в целом. С другой стороны, удовлетворение многих видов потребности прямо или косвенно грозит снижению работоспособности и даже разрушению общественной системы.

В нашей стране новые религиозные движения, культы и секты сформировались отчасти самостоятельно, на почве богоискательских интересов, отчасти проникли к нам из-за рубежа. В результате к концу века Россия стала ареной очень широкого, без преувеличения, повсеместного распространения самых разнообразных нетрадиционных религий, что, впрочем, можно рассматривать в качестве закономерного явления для большинства цивилизованных стран современного мира.

Хотя целый ряд факторов, порождающих религиозные новации в современном мире, одинаков, будучи связан с общим цивилизационным процессом, с сопутствующими ему трудностями и противоречиями в промышленно-экономической и экологической сфере, в сфере национальных, политических отношений и с их отражением в религиозном сознании, тем не менее было бы неправильно единообразно объяснять причины распространения нетрадиционных религий в нашей стране и в странах Запада, нивелируя существенные различия соответствующих им культурно-исторических условий, традиций и особенностей общественно-политической обстановки. Нет сомнения, что определяющую роль в широком распространении в постсоветской России нетрадиционных религий сыграли особые обстоятельства. Вначале сказалась весьма неблагоприятная социальная и духовная атмосфера 70-х - начала 80-х годов, ее негативное воздействие на настроения в обществе подтачивало высокие нравственные ценности, присущие нашему народу. Затем последовали резкие и глубокие социокультурные изменения конца 80-х - начала 90-х годов, которые значительно усилили и перевели в новую фазу экстремального развития тенденции роста религиозных настроений, наблюдавшиеся еще в годы застоя. Все это подтвердило известную закономерность: углубление кризисных явлений в обществе всегда сопровождается усилением религиозных исканий.

Говоря об условиях и причинах распространения нетрадиционных религий в современной России, нельзя не коснуться двух утопических иллюзий, свойственных советской идеологии и наложивших, в свою очередь, определенный отпечаток совковости на религиозные искания в постсоветский период. Одна из этих иллюзий заключалась в представлении о скором, через считанные десятилетия, построении коммунистического общества, которое полностью освободится от религиозных предрассудков и станет целиком атеистическим. Эта просветительская иллюзия во многом основывалась на сведении содержания и культурно-исторического значения религии к идеологии эксплуататорского строя, тогда как изучение нетрадиционных религий показывает, что одним из факторов их распространениея в частности в России, является выраженное в них стремление к социальному освобождению, к раскрытию могучих потенциалов человеческой личности и их плодотворной реализации.

Анализируя причины распространения нетрадиционных религий, нельзя не обратить внимания на то, что они часто привлекают к себе внимание популяризацией тех или иных физиопсихотехник, которые по праву считаются действенным средством изменения сознания человека, его самочувствия и соответствующих физических (соматических) показателей. Наличие в новых культах и сектах подобной религиозной практики служит действенным аргументом в пользу утверждений об их преимуществах перед традиционными религиями, которые призывают своих верующих пассивно ожидать милости свыше. Напротив, нетрадиционные религии обещают своим приверженцам действенное преобразование личности и радикальное изменение условий повседневного существования здесь и сейчас. Любая секта дает им ощущение участия в малом микрокосмосе, где все друг друга знают и все солидарны.

Во-вторых, сегодня трудно оспаривать правомерность отстранения сектантов от пагубной во многих отношениях среды их повседневного существования, в которой все возрастает влияние преступности, коррупции, наркомании, проституции, финансовых махинаций, голода и разрухи.

Основной мотив обращения к нетрадиционным религиям состоит в том, что человека не удовлетворяют ответы и решения, даваемые официальной идеологией, будь то светской или церковной. Приверженцы нетрадиционных религий надеются, что предлагаемые последними утопические программы сакрального совершенствования человека и общества приведут к чудодейственному разрешению всех трудностей современной цивилизации и прежде всего безотлагательно помогут им лично.

Религиозно-политический экстремизм в России и на Северном Кавказе

В России особая активность исламских радикалов стала отмечаться в конца 80-начала 90-х годов ХХ в. в республиках Северного Кавказа, где ими проповедовались идеи всеобщей исламизации населения. В эти годы наблюдался рост числа приверженцев исламского радикализма в форме ваххабизма, особенно в Чечне и Дагестане, их стремление подчинить своему влиянию официальные культовые учреждения, а также противопоставить верующих органам власти, создание ими религиозно-политических структур и вооруженных формирований, укрепление контактов с руководителями некоторых экстремистских движений как внутри страны, так и за ее пределами.

Последователи «чистого ислама» в Дагестане, а затем и в Чечне, заявляли, что на земле должен действовать только закон Аллаха, а все другие законы, написанные людьми, не подлежат исполнению. И для установления всеобъемлющего божественного закона необходимо объявить джихад.

Таким образом, на Северном Кавказе наряду с возрождением и заметной политической активизацией традиционного ислама появляется и постепенно утверждается ранее мало известное здесь течение ислама - ваххабизм, представляющий собой ярко выраженное религиозно-политическое движение в суннитском исламе.

Со временем ваххабиты перестали скрывать свои политические цели, которые сводились к силовому захвату власти в Чечне и Дагестане, построению в перспективе на ряде территорий Кавказа исламского государства. Такая идейная и политическая позиция ваххабитов порождала внутриконфессиональный конфликт в мусульманских общинах Северного Кавказа. Следует отметить, что подобное развитие событий характерно не только для России, но и для стран Центральной Азии, а также других стран и регионов, где нашло активное распространение идеология и практика исламского радикализма, ваххабизма.

Исторически ваххабизм представляет собой фундаменталистское религиозное движение в суннитском исламе, ставшее идейным столпом будущего саудовского государства. Сложность и неоднозначность самого феномена исламского радикализма в мире, в том числе и в России и на Северном Кавказе привела к тому, что на официальном уровне, на языке представителей науки, средств массовой информации, специалистов и, наконец, официального духовенства стали широко использовать многочисленные определения, такие, как «ваххабиты», «последователи ваххабизма», «салафиты», «фундаменталисты», «муваххидун», «джамаатисты», «исламские экстремисты» и многие другие.

Как показывает анализ деятельности сторонников религиозно-политического экстремизма на постсоветском пространстве, они стремятся путем демагогии, организации беспорядков, актов гражданского неповиновения дестабилизировать и разрушить существующие общественные структуры для достижения своих целей. При этом, как правильно замечает Н.Наматов «широко используют силовые методы - террористические акты, партизанскую войну и т. д.; в принципе отрицают переговоры, соглашения, компромиссы, основанные на взаимных уступках».

Термин «ал-ваххабийа» («ваххабизм») прочно утвердился и в мусульманском мире. На примере северокавказских ваххабитов можно проиллюстрировать вариативность их самоидентификации. Детальное исследование идеологии и практики ваххабитского радикализма, форм и методов его пропаганды и деятельности внутри и за пределами движения, а также степени идеологического воздействия оппозиционных общин ваххабитов на определенные слои религиозного и светского населения позволяет сделать вывод о религиозно-политическом характере данного феноменального явления в рамках суннитского ислама. Течение это имеет совершенно определенное название - «ваххабизм», поэтому нами предлагается придерживаться именно данного термина.

На Северный Кавказ ваххабизм активно начинает проникать около двадцати лет тому назад, в первую очередь на территорию Дагестана и Чечни. В Российской Федерации, особенно на Северном Кавказе такое радикальное и политизированное течение, как ваххабизм, начал распространяться при активном и решающем влиянии из-за рубежа.

На основе анализа научных публикаций и материалов периодической печати и собственных наблюдений относительно движения ваххабизма на Северном Кавказе можно сделать некоторые обобщающие выводы.

Во-первых, движение ваххабизма можно квалифицировать как имеющую двойственную природу религиозно-политическую организацию. С одной стороны, налицо признаки секты, с другой стороны - политической организации.

Во-вторых, движение имеет неадекватное своей численности политическое влияние в силу своей идеологической специфики, финансовых возможностей, режиму благоприятствования некоторых чиновников в центре и на местах.

В-третьих, ваххабизм в ближайшей перспективе будет оставаться одним из самых активных движений в силу названного нами ряда объективных причин.

В-четвертых, на Северном Кавказе имеются объективные и субъективные условия для дальнейшего распространения идеологии ваххабизма.

В-пятых, ваххабизм, в частности его северокавказский вариант, имеет много общего с суданским его вариантом в силу того, что наложение ваххабизма на местные религиозные традиции привело к его относительной трансформации и, следовательно, изучать северокавказский ваххабизм необходимо с учетом этих факторов.

Религиозно-политический конфликт на Северном Кавказе, в первую очередь в Чечне, Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Адыгеи, Карачаево-Черкессии стал следствием сложного комплекса противоречий в религиозной и политической сферах, что было осложнено такими факторами, как ухудшение социально-экономического положения в регионе, сложная этнополитическая ситуация, заинтересованность внешних сил в дестабилизации региона, отсутствие четко выработанной концепции национальной политики, сепаратистское движение в Чечне и массовое распространение оружия, бурный рост исламского самосознания северокавказцев при сохраняющейся религиозной безграмотности населения.

Ваххабистские группировки рассматривают свое учение как единственно правильную трактовку ислама. В ней присутствуют два системообразующих положения: такфир и джихад. Такфир- это обвинение в неверии всех мусульман ,не согласных с ваххабитами. Немусульмане в расчет не берутся- они ибез того считаются неверными . Борьба ведется именно с мусульманами, которые не следуют той специфической интерпритации Ислама , которую ваххабиты считают единственно правильной. Неверные мусульмане приобретают статус вероотступников. А в отношении вероотступников в шариате предусмотрена исключительная мера- смертная казнь или убийство. Единоверие, о чем ваххабиты часто забывают, это то, что кровь вероотступника «разрешена» только после выяснения действительного положения вещей и троекратного предложения покаяться и вернуться в лоно ислама.

Еще один краеугольный камень в трактовке ваххабитами ислама- джихад. Ваххабитские группировки трактуют джихад как исключительно вооруженную борьбу, объектами которой в первую очередь становятся впервую очередь неверные мусульмане.

Наиболее часто апологеты террора ссылаются на аяты Корана: «О вы, кто верует! Сражайтесь с теми из неверных, кто близок к вашим (очагам), и пусть они найдут суровость в вас. И знайте, что Аллах лишь с теми, кто страшится его гнева», «Убивайте многобожников, где бы вы их ни застали...», «О Пророк! Борись с неверными и лицемерами и будь беспощаден к ним…» и некоторые другие. При этом экстремисты не прислушиваются к комментариям и доводам признанных исламских правоведов и богословов, а дают свои толкования священных источников.

Например, мусульманская правовая мысль толкует вышеуказанные аяты в ином духе - как допущение вооруженного действия лишь в случае агрессии и опасности извне, или в качестве профилактических мер по обеспечению безопасности верующих.

Согласно повелениям Корана, война представляет собой «нежелательную, вынужденную необходимость», к которой должно обращаться лишь в случае ее абсолютной неизбежности, при строжайшем соблюдении четко установленных моральных и гуманных законов и пределов. В случае возникновения какого-либо конфликта мусульмане не могут начинать войну до тех пор, пока она не станет вынужденной необходимостью и вступать в войну только лишь при нападении с противостоящей стороны, при отсутствии альтернативы военному решению конфликта. Это положение поясняется в Коране так: «Если же они остановят [войну], то и вы [остановите] ... ведь Аллах - прощающий, милосердный!». Верующие обязаны искать мирного решения и соглашения с конфликтующей стороной, предпочесть мир войне и могут вступать в войну только лишь для обороны в случае агрессии с противоположной стороны.

Иными словами, дозволенной в исламе является лишь оборонительная война. Коран предупреждает мусульман, что верующие обязаны всеми силами избегать ненужного применения силы и не поддаваться на провокации: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте [пределов], - поистине, Аллах не любит преступающих!».

В своем Откровении Всевышний повелевает верующим относиться с добром и к тем, кто не исповедует Ислам: «Не дает вам Аллах запрета быть справедливыми и благодетельствовать к тем, которые не сражались с вами из-за веры и не изгоняли вас из ваших жилищ,- ведь Аллах любит справедливых! Но Аллах запрещает вам брать в друзья тех, которые сражались с вами против вашей веры и изгнали вас из ваших жилищ и помогали вашему изгнанию...».

Коран четко определяет отношение мусульманина к немусульманину: мусульманин должен относиться с благом ко всем людям и не брать себе друзьями только тех, кто проявляет враждебность к Исламу. Если люди, враждебные мусульманам, посягнут на их души и имущество и это станет причиной войны, то мусульмане обязаны вести эту войну справедливо, соблюдая все законы человечности. Мусульманам запрещены все виды насилия и несправедливого применения силы, без вынужденной на то необходимости.

Прямым значением слова «джихад», по мнению исламских богословов, является «усердие». Согласно вероучению Ислама, выражение «вести джихад» означает «усердствовать, прилагать старания». Пророк Мухаммад разъяснил верующим, что «самый великий джихад - это джихад, который человек ведет с собственным естеством». Под словом «естество» здесь подразумеваются низменные, эгоистичные страсти, алчность и другие отрицательные качества характера человека. Джихадом является и идейная борьба за установление справедливости, мира и равноправия, против тех, кто вершит несправедливость к людям, угнетает их, подвергает насилию и жестокости, нарушает законные права человека. Джихад исключает любое насилие не только по отношению к мусульманам, но и по отношению к немусульманам, о чем прямо говорится в Коране: «Призывай на путь Господа мудростью и добрым увещеванием и веди спор с многобожниками наилучшим способом».

Наряду с идейными и духовными значениями, война, как способ физической борьбы, также считается джихадом. Но эта война, согласно повелениям Корана, может быть только оборонительной и вестись при строгом соблюдении моральных принципов Ислама. Использование же понятия джихада применительно к любым формам насилия, направленным против не повинных людей, то есть для оправдания террора, является искажением истины

Сегодня ислам, которому всегда были присущи умеренность, терпимость и способность к позитивному взаимодействию с другими культурами, экстремисты пытаются радикализировать, противопоставить всему остальному миру, разрушая тем самым не только межконфессиональный мир, но и внутреннее единство исламского мира.

В целом на достаточно активное распространение на Северном Кавказе идеологии исламского радикализма, ваххабизма существенное влияние оказали следующие условия:

социально-экономический кризис, приведший к обнищанию широких масс;

идеологический, духовно-нравственный и политический кризис;

обострение межнациональных отношений;

криминализация различных сторон жизни, коррупция, организованная преступность;

неопределенность политики федерального Центра в отношении региона и отдельных субъектов;

геополитические трансформации в регионе;

низкий авторитет местного духовенства.

Религиозно-политический экстремизм в виде ваххабизма в Дагестане и Чечне не однороден. В Дагестане существовало три направления: умеренное (А. Ахтаев), радикальное (А. Омаров) и ультрарадикальное (Б. Магомедов). В Дагестане ваххабизм был представлен, прежде всего, на идейном уровне как движение за очищение ислама, Появившись вследствие первой чеченской войны, ваххабизм изначально носил в Чечне военный характер. В Чечне он служил в определенной степени знаменем «национально-освободительной» борьбы, сепаратизма и зачастую оправданием преступлений над «неверными», к которым относились и мусульмане - не ваххабиты.

На наш взгляд, религиозно-политический конфликт в Дагестане и, соответственно, историю ваххабитского движения в республике можно условно разделить на четыре этапа. Первый этап - с конца 80-х - до середины 90-х годов ХХ века можно охарактеризовать как латентное противостояние между сторонниками ваххабизма и традиционного ислама, которое не выходило за рамки дискуссий и касалось в основном религиозной догматики. В этот период происходит организационное оформление ваххабитского движения, создаются партии (Исламская партия возрождения), организации (ваххабитские джамааты).

На втором этапе - середина 90-х годов - до августа 1999 года - противостояние приобретает открытые формы, с обеих сторон звучат призывы к насилию и в ряде городов и районов республики происходит столкновения между сторонниками традиционного ислама и ваххабитами, в том числе и с применением оружия. Важно отметить, что официальные власти попытались урегулировать конфликт лишь в конце второго этапа, пытаясь вначале мирном путем разрешить ситуацию. Проводимая государственными и муниципальными органами власти политика открытой поддержки Духовного управления мусульман Дагестана, представителей традиционного ислама в республике, которые в абсолютной своей массе не восприняли ваххабитскую идеологию, окончательно определило непримиримость ваххабитской оппозиции в отношении государственной власти. Таким образом, начавшись как религиозный, конфликт лишь впоследствии перешел и в политическую плоскость, выразившись в попытке свержения государственного строя.

Третий этап - переселение с конца 1997 года в Чечню исламистской оппозиции и вооруженное вторжение международных бандформирований в Дагестан в августе-сентябре 1999 года. В результате всенародного вооруженного отпора международные бандформирования были разгромлены. Был ликвидирован ваххабитский анклав в Кадарской зоне Буйнакского района. 19 сентября 1999 г. был принят Закон РД «О запрете ваххабитской и иной экстремисткой деятельности на территории Республики Дагестан», запретившей пропаганду идеологии и практику ваххабизма в республики. Аналогичные законы были приняты в Ингушетии и Карачаево-Черкессии. Начался процесс восстановления конституционного порядка на территории Чечни.

Четвертый этап охватывает период с 2000 года по настоящее время. Легальные ваххабитские структуры были ликвидированы. Были закрыты филиалы многочисленных исламских международных благотворительных фондов, которые, по данным правоохранительных органов, оказывали значительную финансовую, материальную, организационную помощь ваххабитским структурам на Северном Кавказе. Представители религиозно-политического экстремизма перешли к нелегальной деятельности. В последние годы на всей территории Северного Кавказа, России ваххабитские структуры перешли к тактике «слепого» террора, в результате которого гибнут не только представители государственных и муниципальных органов власти, правоохранительных органов, но и простые граждане.

Привнесенный в нашу страну с конца 80-х гг. XX в. при мощной финансовой и организационной поддержке из-за рубежа идеология религиозно-политического экстремизма стала агрессивной идеологией, питающей идеи радикального национализма и сепаратизма для целей, далеких от нужд абсолютного большинства населения Юга России.

Существующие в современных общественных науках подходы к вопросу о корнях и причинах исламского религиозно-политического экстремизма можно разделить на экономические, политические, идеологические, функционалистические, основанные на роли личности и др.

Экономические подходы исходят из важности социально экономических условий как причины экстремизма, порожденного бедностью, отсталостью, безработицей. Все выступившие едины в том мнении, что основной причиной возникновения и роста религиозно-политического экстремизма является социально-экономическая напряженность, обусловленная спадом производства, падением уровня жизни значительной части населения, безработицей, появлением маргинальных слоев населения. Эти проблемы больше всего коснулись молодежи, наиболее оказавшейся подверженной идеологии исламского радикализма.

Подход, ориентирующийся на политическую ситуацию, рассматривает экстремизм как форму протестных отношений, вызванных невозможностью политического участия в делах общества, повсеместной коррупцией, засильем клановых структур. В то же время такой подход не может объяснить, почему в ряде стран с авторитарными режимами (например, Туркменистане) исламский радикализм не получил распространение.

Идеологическое объяснение исходит из того, что некоторые фундаменталистские идейные течения в исламе, характеризуемые как ваххабитские, содержат идеи такфира (обвинения в неверии), проповедующие нетерпимость не только к немусульманам, но и мусульманам, нарушающим законы ислама (шариата). В то же время выступившие на конференции председатель Совета муфтиев России и Духовного управления мусульман Европейской части России, муфтий Р.Гайнутдин, шейх-уль ислам Кавказа А.Паша-заде, многие ученые считают, что расширительная версия джихада, проповедуемая сторонниками религиозно-политического экстремизма и терроризма в России, резко расходится с фундаментальными основами ислама, является отклонением от ислама.

Функционалистическая концепция религиозно-политического экстремизма и терроризма рассматривает ислам лишь как орудие для достижения политических целей. После падения коммунистической идеологии, в постсоветской России мусульмане испытывали кризис идентичности. Ислам стал одним из важнейших компонентов новой идентичности, формирующейся у мусульманских этнических групп. К сожалению, некоторые исламские группировки в качестве самоутверждения выбрали путь религиозно-политического экстремизма.

Концепция, основанная на роли личности, преувеличивает роль индивидов в распространении исламского радикализма в России. Среди исламских радикалов можно выделить несколько групп - идеологов, учителей-наставников, организаторов, полевых командиров, финансистов и рядовых членов. Такие исламские радикалы, как Шамиль Басаев, Хаттаб, Мовлади Удугов, Зелимхан Яндарбиев, Анзор Астемиров, Амир Сайфулла, Багаутдин Магомедов, Раппани Халилов, Ясин Расулов, Расул Макашарипов и другие сыграли важную роль в мобилизации религиозно-политического экстремизма и терроризма на Юге России.

Анализ причин распространения идей религиозно-политического экстремизма в Южном федеральном округе позволяет выявить факторы, обусловившие укрепление его позиций среди части населения, особенно молодежи: религиозно-политическая доктрина рациональна, доступна, обладает четкой внутренней логикой; буквально следуя ряду положений Корана, Сунны, умозрительно воссоздавая модель «чистого, первоначального ислама», она преодолевает элитарность суфизма (суннитский ислам в форме ряда суфийских орденов представляет собой традиционный для Северо-Восточного Кавказа, особенно Дагестана, Чечни и Ингушетии, ислам), очищает ислам от мистики, суеверий, патриархальных традиций; данная идеология способна транслировать протест против традиционных форм социальной организации, выводить индивида из системы семейно-клановых, патриархально-традиционных, национальных связей, мобилизовать отдельные социальные группы; религиозно-политические общины, выступающие нередко как организованная, вооруженная сила, способны обеспечить своим членам чувство социальной защищенности, реальную защиту в условиях разгула преступности; привлекательна их идея модели социальной организации в виде мини-общин, имеющих социально-политический, конфессиональный иммунитет от внешних воздействий. Религиозно-политическая идеология проповедует идеи равенства верующих перед Аллахом, сочетая их с призывами к социальному равенству и справедливости; религиозно-политические экстремисты символизируют новый, «исламский порядок», тогда как традиционалисты, тарикатисты, несмотря на их аналогичные призывы к постепенному введению шариатского устройства общества, воспринимаются частью «старого порядка», старой системы.

К факторам, способствующим распространению религиозно-политического экстремизма, относятся также несовершенство современного федерального законодательства, отсутствие концепции развития государственно-конфессиональных отношений, низкая религиозная грамотность населения, деятельность части выпускников исламских вузов зарубежных стран, низкий уровень образования и культуры определенной части населения, наступление информационной эры развития, несущей с собой смену базовых ценностей, доступность в получении и распространении разнообразной информации, миграция населения и нерешенность проблем переселенцев и беженцев, неустойчивость политических институтов и гражданского общества, слабость спецслужб и нескоординированность их действий, этнонациональные конфликты и т.д.

Необходимо подчеркнуть, что исламский радикализм на Северном Кавказе неоднороден: имеются как экстремистское течение, так и умеренный, бытовой радикализм. Если с первым надо вести бескомпромиссную борьбу, в том числе и насильственными методами, то со вторым надо пойти на диалог, найти общие точки соприкосновения. Как показывает мировой опыт, возможная легитимизация умеренного исламского радикализма и перевод решения противоречий между сторонниками исламского радикализма и традиционного ислама, в том числе и суфизма, в мирное русло может способствовать снятию накопившегося потенциала радикализации всего спектра исламистских движений и предотвращению их выхода на ультрарадикальные позиции.

Список используемой литературы

1.Ольшанский Д.В. Психология террора. - М., 2002

.Ханбабаев К.М., Якубов М.Г. Религиозно-политический экстремизм в мире, России: сущность и опыт противодействия. Махачкала, 2008

.Арухов З.С. Экстремизм в современном исламе. Очерки теории и практики. Махачкала: Кавказ, 1999.

.Балагушкин Е.Г. Нетрадиционные религии в современной России: морфологический анализ. Ч. 1. - М.: ЦОП ИФРАН, 1999.

5.Гальперин Б.И. Религиозный экстремизм: Кто есть кто. - Киев: Политиздат Украины, 1989.

.Мец А. Мусульманский Ренессанс. - М., 1996.

.Ханбабаев К.М. Этапы распространения ваххабизма в Дагестане // Алимы и ученые против ваххабизма. - Махачкала, 2000.