Ономатопея в глагольных номинациях немецкого языка

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования «Минский государственный лингвистический университет»

Факультет немецкого языка

Кафедра общего языкознания

Дипломная работа

Ономатопея в глагольных номинациях немецкого языка

Грышалевич Анастасия Дмитриевна

Руководитель

Варпахович Людмила Викторовна

доцент кафедры общего языкознания

кандидат филологических наук, доцент

Рецензент

Васильев Василий Васильевич

доцент кафедры лексикологии

кандидат филологических наук, доцент

Минск, 2014г.

РЕФЕРАТ

Объектом исследования являются примарно-мотивированные звукоподражательные глаголы современного немецкого языка.

Предметом исследования стали мотивирующие признаки, легшие в основу наименований, и лексико-семантические характеристики звукоподражательных глаголов немецкого языка.

Целью настоящего исследования является выявление статуса ономатопеи как мотивирующего признака в номинации процессов и определение её роли в разных тематических группах непроизводных звукоподражательных глаголов.

Основными методами для решения поставленных задач послужили: 1) метод сплошной выборки лексических единиц, 2) метод этимологического анализа семантики, 3) метод компонентного анализа, применение которого способствовало определению элементарных значимых частиц семантической структуры звукоподражательных глаголов - сем, 4) сопоставительный метод, 5) описательный метод, 6) количественный метод.

Основные результаты

Область применения. Результаты данного исследования могут быть использованы в курсах лексикологии и стилистики немецкого языка, в практике преподавания немецкого языка как иностранного, а также при составлении спецкурсов по сравнительной типологии.

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая работа посвящена исследованию одной из самых сложных по мотивированности и лексико-семантическим отношениям микросистем звукоподражательной лексики современного немецкого языка - звукоподражательным глаголам. В рамках данной работы основное внимание уделялось именно семантическому аспекту немецких звукоподражательных слов.

Ономатопея как проявление особого рода мотивированности в языке представляет собой явление неоднозначное и малоизученное. Одни ученые склонны отрицать наличие единиц, мотивированных собственным звуковым составом, другие, напротив, пытаются доказать неслучайное присутствие в том или ином слове определённых звуков и на основании этого факта приходят к этимолого-семантическим выводам.

Ономатопея, или звукоподражание, а также языковые единицы, вербализирующие данное явление (ономатопы, мимемы и др.), не раз являлись объектом научного исследования с целью описания их частеречной принадлежности, разграничения междометий и звукоподражательных слов, определения специфики их значения.

Во второй половине XX в. возрос интерес к ономатопее в рамках фоносемантической модели лингвистического изучения языковых единиц. Несмотря на достаточно большое количество работ, посвященных ономатопее (С.В. Воронин, А.П. Журавлев, А.М. Газов-Гинзберг, В.В. Левицкий и др.), ставших результатом систематизации, анализа и обобщения накопленного материала, звукоизобразительность в немецком языке получила узкую трактовку.

На первый план был выдвинут звукосимволизм, в то время как звукоподражательная подсистема получила статус периферийной, что подтверждается достаточно скептическим к ней отношением в работах немецких лингвистов, затрагивающих данный вопрос, как правило, лишь в связи с проблемами мотивированности языкового знака.

Актуальность темы данного исследования обусловлена необходимостью определения места, роли и специфики звукоподражательных глаголов немецкого языка. Распространенное в лингвистическом сообществе мнение о звукоподражательной лексике как промежуточном, периферийном пласте словарного состава языка привело к тому, что до настоящего времени вопросы семантики звукоподражательных глаголов, в том числе и немецкого языка, остаются наименее разработанными.

Исследование звукоподражательных глаголов ведётся лишь в рамках изучения звукоподражательности. Работы, посвященные собственно анализу семантического значения звукоподражательных глаголов, единичны, несмотря на то, что они представляют собой достаточно многочисленную группу в звукоизобразительной системе языка, настоятельно требующую системного описания.

Целью настоящего исследования является выявление статуса ономатопеи как мотивирующего признака в номинации процессов и определение её роли в разных тематических группах непроизводных звукоподражательных глаголов.

Данная цель определила следующие задачи работы:

1.Изучение мотивированности как номинативной особенности звукоподражательных глаголов.

2.Определение понятия ономатопеи как универсального типа мотивированности.

.Уточнение и систематизация терминологии и понятийного аппарата по проблеме.

.Установление критериев отбора языкового материала и составление массива языковых фактов методом сплошной выборки непроизводных звукоподражательных глаголов современного немецкого языка на основе этимологического словаря.

.Классификация непроизводных глаголов по тематическим группам в ходе установления интегральных и дифференциальных сем.

.Анализ семантики непроизводных звукоподражательных глаголов немецкого языка с точки зрения этимологии и выявление мотивирующих признаков.

.Выявление структурно-семантических особенностей звукоподражательных глаголов как составных элементов лексической системы языка.

Объектом исследования являются примарно-мотивированные звукоподражательные глаголы современного немецкого языка.

Предметом исследования стали мотивирующие признаки, легшие в основу наименований, и лексико-семантические характеристики звукоподражательных глаголов немецкого языка.

Материалом исследования послужили звукоподражательные глаголы современного немецкого языка в количестве единиц, отобранные нами путем сплошной выборки из этимологического словаря немецкого языка лингвиста и лексикографа Фридриха Клюге. Нами были отобраны глаголы, маркированные пометкой «lautmalend, lautnachahmend, schallnachahmend, Laut-, Schallnachahmung, Lautgebärde».

Основными методами для решения поставленных задач послужили: 1) метод сплошной выборки лексических единиц 2) метод этимологического анализа семантики, 3) метод компонентного анализа, применение которого способствовало определению элементарных значимых частиц семантической структуры звукоподражательных глаголов - сем 4) описательный и количественный методы.

ГЛАВА 1. ОНОМАТОПЕЯ КАК УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ЯЗЫКОВОЙ ФЕНОМЕН

1.1 Номинация как процесс создания новых лексических единиц

Первоначально акт номинации является актом индивидуальной деятельности человека. В ходе познания окружающей действительности человек объективирует, в сущности, субъективную структуру сознания, сложившуюся по определенным причинам в его уме. Этот акт по своему материальному результату - сформированному языковому обозначению - становится достоянием говорящих на том же языке, позволяющим соотнести тело знака со сложившейся структурой сознания, определенным значением. К понятию знака издавна обращались представители разных научных направлений с целью более глубокого проникновения в сущность языка.

Определяя исходное значение лексической единицы, мы задаёмся вопросом, что же послужило толчком для присвоения определенного имени данной единице языка.

Ответ на данный вопрос мы находим у А.П. Журавлева, который справедливо отмечает, что при овладении языком человек должен запомнить все его многочисленные знаки «твердо и за короткий срок». Уже эти соображения заставляют предположить, что знаки языка, например слова, должны быть мотивированными. [21, с.11]

Таким образом, номинации предшествует мотивация, под которой обычно понимают мотивированность простых (неразложимых) слов их ассоциативными отношениями с другими единицами языка. Мотивация является условием акта именования предметов и явлений действительности.

Cуществует целый ряд определений понятия мотивированности. Это обусловлено предметом той науки, в рамках которой даётся определение. Так, например, О.И. Блинова предлагает следующее определение этого термина: «мотивированность представляется как результат процесса создания мотивированной формы наименования на основе мотивировочного признака, легшего в основу наименования. [4, с.14] Иначе говоря, мотивированность, непроизвольность, иконичность языкового знака - это отношение подобия означающего и означаемого, то сходство, на основании которого происходит соединение значения и акустического образа; «пучок связей между звуковой формой слова и признаком объекта-денотата, лежащим в основе номинации».

Многие лингвисты, в том числе О.И. Блинова, связывают мотивированность с внутренней формой слова, где они утверждают, что процесс мотивации зависит от внутренней формы. «Слова мотивированные - это слова с внутренней формой», под которой, в свою очередь, понимается «структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать рациональность связи значения и звуковой оболочки слова на основе его лексической и структурной соотносительности». [5, с. 30]

Термин «внутренняя форма слова» в этом значении в русскоязычную лингвистику был введен в середине XIX в. А.А. Потебней, позаимствовавшим этот термин у В. фон Гумбольдта, который ещё раньше подметил возможность давать одному предмету разные по смыслу наименования в пределах одного языка или разных языков, и назвал признак, по которому производится наименование, внутренней формой слова.

В своей работе 1862 «Мысль и язык» А.А. Потебня пишет: «В слове мы различаем внешнюю форму, т.е. членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание. При некотором внимании нет возможности смешать содержание с внутреннею формою. [31, c.124] Таким образом, А.А. Потебня выдвигал мысль о том, что слово ограничивается не только значением или содержанием, но и содержание базируется на основополагающем признаке, который является его ядром.

Сравнив определения разных учёных, мы приходим к выводу, что многие языковеды под внутренней формой слова понимают идеальную, смысловую категорию: «внутренняя форма - это образ, легший в основу наименования» (В.Г. Гак); «это признак, по которому назван предмет» (А.И. Федоров); «семантическая структура знака» (Л.Р. Зиндер); «признак представления референта» (Н.И. Мигирина).

Таким образом, мы делаем вывод о том, что внутренняя форма слова мотивирует звуковой облик слова, указывает на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков.

В свою очередь, А.П.Журавлев отмечает тот факт, что содержание и форма языковых знаков генетически возникают одновременно, и возможностей предварительного выбора здесь нет. Казалось бы, это снижает вероятность первоначальной мотивированности знака и повышает вероятность случайных образований единства содержания и формы.

Однако история языков свидетельствует о том, что в начале развития в языках гораздо сильнее заметны звукоподражательный и образоподражательный элементы, т.е. элементы фонетической мотивированности языковых знаков. Очевидно, сам процесс рождения языкового знака требует присутствия некоторого катализатора, или регулятора, в качестве которого выступает соблюдение требования взаимосоответствия содержания и формы. [21, с. 11 - 12]

1.1.1 Фонетическая мотивированность лексических единиц

В языке, как и в других знаковых системах, существует несколько типов мотивированности знаков. С. Ульманн различал три типа мотивированности: семантическую, морфологическую и фонетическую или естественную мотивированность.

В.Г. Гак, развивая идею С. Ульмана, предлагает называть фонетическую мотивированность абсолютной (или внешней), остальные виды - относительной (или внутренней) мотивированностью. Последняя в его представлении подразделяется на морфологическую, где значение слова вытекает из значения составляющих его частей, и семантическую, где значение образуется вследствие переосмысления.

В нашем исследовании, в связи со своеобразием исследуемого материала, мы более подробно рассмотрим фонетическую мотивированность, которую, вслед за C.B. Ворониным, мы определяем как «свойство слова, заключающееся в наличии необходимой, существенной, повторяющейся и относительно устойчивой непроизвольной связи между фонемами слова и полагаемым в основу номинации признаком объекта-денотата (мотивом).

Фонетическая мотивированность реализует изобразительные или оценочные потенции означающего. Остальные виды мотивированности сводятся к основному - семантической мотивированности, которая может быть или не быть выражена морфологически.

Рассмотрение фонетической мотивированности позволяет показать, что слова, этимология которых перестала быть прозрачной, а семантика не подсказывает явной мотивировки, часто обладают мотивированной звуковой формой. Обычно к этому типу относят лишь случаи звукоподражания, которые считают немногочисленными и не играющими в языке серьёзной роли. Но, как отмечает А.П. Журавлев, при более внимательном рассмотрении обнаруживается, что почти любое слово, называющее звук или звучащий предмет, так или иначе связано с этим звуком своей звуковой формой. [21, с. 13]

Многие лингвисты придерживаются той точки зрения, что фонетическая мотивация является первичной, поскольку данный тип мотивации ориентирован на сферу экстралингвистического, посредствам звука языка, деривата естественного звука.

Следовательно, фонетическая мотивация связана, в определенной степени, с эмоциональной оценкой реалии. В дальнейшем эмоциональная оценка уступает место концептуальной, или, вернее, даже эмоциональная оценка стремится базироваться на определенном концептуальном представлении, содержащемся во внутренней форме.

Впрочем, фонетическая мотивированность, как подчеркивал В.В. Левицкий, не вытесняется полностью семантической, продолжая существовать в форме непосредственной мотивации слова, экспрессивного «корректирования» концептуального значения, а также в форме явления вторичного звукосимволизма. [27, с. 15]

Исходя из этого, фонетическая мотивированность касается не только слов, называющих звук и подражающих ему, но и слов, где соответствия формы слова его значению основаны на способности материала языковых знаков выражать символическое значение. Эти два вида фонетической мотивированности (подражание звуком звуку и передачу звуком образа) обычно не разграничивают, но А.А. Леонтьев убедительно показал, что это явления различного типа, хотя и имеющие точки пересечения. [21, с. 14]

Существование смысловой и морфологической мотивированности является очевидным и не требует приведения основательных доказательств. С третьим типом мотивированности - фонетическим - все обстоит гораздо сложнее. Поскольку мы, как правило, не осознаем фонетической значимости, то, естественно, не можем сознавать и фонетической мотивированности слова. В этом случае, доказательства того, что звучание и значение слова стремятся к взаимному соответствию, мы можем получить, вычисляя фонетическую значимость слов и сопоставляя затем полученные результаты с признаковым аспектом значения тех же слов.

1.1.2 Роль ономатопеи в процессе номинации

Ономатопея рассматривается как одно из наиболее значимых свидетельств примарной мотивированности языкового знака, которая лежала в основе проторечи. Доказательством данного утверждения могут служить исследования А.М. Шахнаровича, Е.И. Исениной, Н.И. Лепской, которые показывают, что первичная невербальная система коммуникации ребенка позднее переходит в «звукоизобразительную» стадию, когда первые слова отражают фундаментальное свойство детской речи: приблизить звуковую форму к изображаемому предмету или явлению, когда ребенок ищет буквального отражения действительности. [42, c.180]

Таким образом, ономатопея - второстепенный способ образования слов. Базой для создания звукоподражательных единиц языка служит окружающий нас мир со своим многообразием звуков. Мир звуков, встречаемых в природе, богат и разнообразен. Фонетическая же структура любого языка значительно беднее. Но природные звуки не обладают самостоятельным значением, поэтому они являются лишь базой для образования новых лексических единиц посредствам фонетической системы того или иного языка.

Следовательно, звукоподражания помогают передать звуки реальной действительности разными способами. Все это приводит к тому, что ономатопеические слова, в отличие от других лексических единиц, имеют особый фонетический строй, который не типичен для обычных слов языка.

Например, многие звукоподражательные глаголы, которые занимают среди звукоподражательных слов значительное место, сравнительно легко опознаются и отличаются от обычных глаголов. Это оказывается возможным благодаря тому, что акустические особенности фонем приближаются к акустическому сигналу в той мере, в какой это позволяет сделать особенности индивидуального восприятия носителей данного языка и рамки сложившейся фонетической системы. [1, с.7]

Вместе с тем следует подчеркнуть, что вследствие разнообразия природных звуков звукоподражательные слова передают эти звуки неодинаково. Например, простые звуки более точно передаются людьми, что приводит к возникновению звукоподражательных слов, совпадающих в различных языках. Для имитации сложных звуков в разных языках используется разный звуковой арсенал, поэтому эти звуки передаются лишь приблизительно.

Необходимо отметить, что звукоподражание не может стать идентичным звукам внешнего мира. В. Скаличка объясняет это тем, что «звуки языка являются элементами языковой системы, звуки же внешнего мира являются составной частью системы реального мира». [34, с. 112] При этом, ономатопоэтические слова не только изображают звуки, свойственные предметам, но и выражают чувства носителя языка, передают его эмоции и ощущения. Это отличает ономатопоэтические единицы от описательного образа, создаваемого другими единицами лексики.

Зачастую процесс порождения новых лексических единиц на основе звукоподражания являлся произвольным, случайным, окказиональным. Мы разделяем точку зрения Г. Пауля, который утверждал, что для того, чтобы слово вошло в систему языка, этот процесс должен оказывать длительное и прочное воздействие на психику, так «чтобы в дальнейшем можно было, опираясь на значение, воспроизвести по памяти звучание и, опираясь на звучание, воспроизвести значение.

Необходимым условием возникновения новообразований в сознании человека, впервые его употребляющего, и понимания его другими является, по мнению учёного, так называемая «причинная связь». Благодаря многократному повторению эта причинная связь становится излишней, так как её постепенно заменяют уже успевшие стать достаточно прочными внешние ассоциации. [30, с. 47]

Эта точка зрения находит место и в работах других учёных в этой области. Так А.Г. Спиркин интерпретирует данную мысль следующим образом: «Звуковой раздражитель по принципу ассоциации связывался в мозгу человека со зрительным образом этого предмета. Подражание этому звуку порождалось способностью сообщить другим членам коллектива об этом предмете. Образовывалась и закреплялась условная связь между образом и мыслью о предмете, издававшем звук, со слуховым образом звука и с кинетическими ощущениями речедвигательного аппарата». [35, с. 32]

Отсюда следует, что основой наименования всего предмета становилось звучание, которое передавало один из признаков предмета. Затем полученное название распространялось на класс однородных предметов. Подражательные звуки наиболее понятно и ощутимо выражают представление данного предмета или действия.

В итоге рассмотрения данного вопроса можно сказать, что в случае, когда человек образует новые лексические единицы, он выделяет из множества одновременно воспринимаемых им впечатлений какой-нибудь определенный объект.

Г. Пауль считает, что человек не умеет производить подобное выделение логическим путем, оно должно произойти за счет какого-либо толчка извне. Надо, чтобы в окружающем его внешнем мире произошло нечто такое, что привлекло бы к себе его внимание. «Осознавая окружающее, человек выделяет в нем не находящиеся в покое и безмолвные предметы, а в первую очередь предметы движущиеся и звучащие, и для них-то он и создает первые звуки своего языка». [30, с. 54]

Многие ученые, вслед за Г. Паулем, придерживаются мнения, что основополагающим для образования звукоподражательных единиц стал принцип исключительности, или уникальности, звучаний внешнего мира. «Звукоподражательные слова имеют отношения к звукам и движениям, производимым ртом, руками и ногами». [34, с. 303]

Что касается звукоподражательных глаголов, которые для нас представляют особый интерес, то их семантика в полной мере реализуется только в контексте. Употребление звукоподражательного глагола в сочетании с определенными словами, т.е в определенном лексическом окружении и синтаксическом контексте, оказывает непосредственное влияние на семантику слова. Звукоподражательное слово, попадая в различные контексты, взаимодействуя с другими словами, содержащимися в данных контекстах, семантически обогащается, приобретает дополнительные семантические оттенки.

Следует отметить тот факт, что С.А. Аваков, исходя из анализа звукоподражательных глаголов в английском и немецком языках, утверждает, что не менее важным компонентом смысловой структуры звукоподражательных глаголов, является сема звучания. Хотя звукоподражательные глаголы, лишенные этой семы, не могут существовать, в разных языках эта сема выражается по-разному. [1, с.10]

Это мы можем объяснить тем, что хотя животные и издают везде одинаковые звуки, но воспроизводит эти звуки человек, воспринимающий субъект, который передает услышанные звуки посредством своего конкретного языка. При этом важно отметить, что люди разных национальностей различно слышат звуки, издаваемые животными и птицами.

По справедливому утверждению Э. Сепира звукоподражания не порождены природой, а только внушены ею. Именно по этой причине один и тот же акустический образ по-разному изображается в разных языках. Выбор той или другой фонемы для данного звукоподражательного слова диктуется, с одной стороны, акустическими особенностями денотата, а с другой - артикуляционно-акустическими свойствами реализации самой фонемы.

Являясь органическим слагаемым системы языка, звукоподражательные слова со временем изменяют свою внутреннюю и внешнюю форму. О том, что звукоподражательные слова - это категория речи исторически изменяющаяся, свидетельствует и наличие грамматической синонимии среди звукоподражательных слов. [1, с. 12]

Распространенное в лингвистическом сообществе мнение о звукоизобразительной лексике, в том числе и звукоподражательных единицах, как маргинальном, периферийном пласте словарного состава языка привело к тому, что до настоящего времени вопросы семантики и словообразования ономатопов, в том числе и немецкого языка, остаются наименее разработанными, несмотря на то, что звукоизобразительная лексика представляет собой достаточно многочисленную группу слов, настоятельно требующую системного описания.

1.2 История изучения звукоподражательности

Звукоподражания имеют многовековую историю, обусловившую их особое место в сложившейся системе частей речи. В каждом современном развитом языке насчитывается до 2-х - 3-х тысяч звукоподражательных слов.

В истории науки велось и ведется много споров о том, насколько первобытный язык обязан своим происхождением принципу звукоподражания.

По всей вероятности, звукоподражание играло известную роль в процессе формирования языка. Но эта роль была очень ограниченной, и не она определила общую линию формирования языка. Сфера действия звукоподражания была ограничена теми предметами и явлениями, которые могли производить звуки. Это не означает, что все способные издавать звуки предметы наименовались по этому принципу. Звукоподражание, по-видимому, не было, не могло быть совершенно точным. Необходимо было только то, что его могли узнавать в реальном контексте жизни те, к кому оно было обращено. [35, c. 30]

А.Н. Трегубов справедливо отмечает, что отношение к звукоизобразительности всегда отличалось полярностью. С одной стороны, лингвисты оценивали и оценивают как случайное языковое явление, недостойное пристального изучения, мотивируя это тем, что передача одних и тех же явлений в разных языках осуществляется по-разному, с помощью различного набора фонем. С другой стороны, как утверждает учёный, ещё со времен Античности прослеживается противоположное мнение, аксиоматично ставящее звукоизобразительность во главе угла в решении проблемы происхождения языка. [38, с. 80]

Наиболее выразительно в этом отношении высказывался А.А. Потебня, который не подвергал сомнению исключительную роль звукоподражаний в процессе образования первых лексических единиц. Учёный пишет: «Первые слова были звукоподражательные. Изобретатели языка поступали подобно живописцу, который, изображая траву или листья древесные, употребляет для этого зелёную краску; желая, например, выразить предмет дикий и грубый, избирали и звуки дикие и грубые. Затем, ободренные успехом, люди стали выдумывать слова, имеющие более отдаленное сходство с предметами». [31, с. 87]

Проблемами звукоизобразительности в той или иной степени в разное время занимались крупнейшие немецкие философы, психологи и лингвисты, среди которых В. фон Гумбольдт, В. Вундт, Г. Штейнталь, Г. Пауль и др.

В. фон Гумбольдт и другие философы языка считают, что «каждое понятие обязательно должно быть внутренне привязано к свойственным ему самому признакам или к другим соотносимым с ним понятиям, в то время как артикуляционное чувство (Articulationssinn) подыскивает обозначающие это понятие звуки». [17, с.103].

В. фон Гумбольдт отмечал, что достоинства языка, с точки зрения его звуковой системы, основаны на отношении звука и значения. Очевидно, существует связь между звуком и его значением. Но характер этой связи редко удается описать достаточно полно.

В. фон Гумбольдт определяет три способа обозначения понятий, которые коррелируют с понятием стадиальности развития языка в фоносемантике.

«Живописный» способ, который «постепенно утрачивается в ходе развития и совершенствования языка, заключается в непосредственном подражании, когда звук, издаваемый предметом, имитируется в слове настолько, насколько членораздельные звуки в состоянии передать нечленораздельные».

«Символический» способ для обозначения предметов «не исключает весьма значительной произвольности и избирает звуки, которые отчасти сами по себе, отчасти в сравнении с другими звуками рождают для слуха образ, подобный тому, который возникает в глубине души под впечатлением от предмета».

Этот способ обозначения, основанный на определенном значении, оказал огромное и, может быть, исключительное воздействие на примитивные способы словообразования. Необходимым следствием отсюда должно быть определенное сходство обозначений во всех языках человеческого рода, так как впечатления, производимые предметами, связаны повсюду более или менее одинаково с одними и теми же звуками.

«Аналогический» способ - «наиболее плодотворный из всех известных» - «строится на сходстве звуков в соответствии с родством обозначаемых понятий», но при этом «не принимается во внимание присущий самим этим звукам характер». [18, с. 17]

Несмотря на уничижительный, с точки зрения многих учёных, статус звукообозначений в системе языка, они не раз становились объектом исследования в лингвистике. Ещё в те времена, когда о становлении такой науки, как фоносемантика, даже речи не шло Ф. Соссюр (1977) и Ш. Балли (1955) обращали внимание на явление ономатопеи в свете проблемы мотивированности языкового знака, К. Бюлер (1933) рассматривал звукоподражание и звукопись как ограниченную область в символической системе языка. С точки зрения роли в процессе формирования языка явления ономатопоэтики рассматривались К.Вундтом (1912), Г. Паулем (1960), Э. Сепиром (1968). Проблемам звукосимволизма вне связи с ономатопоэтической лексикой посвящены работы О. Есперсена (1964), М. Свадеша (1972), Й. Коржинека (1972). Среди исследований звукоподражательной лексики в отдельных языках можно выделить труды В. Скалички (1967) по венгерскому языку и С. Мартина (1962) по корейскому языку, в которых содержатся выводы о функционировании ономатопов в данных языках.

1.2.1 Ономатопеические единицы в рамках звукоподражательной и междометной теорий языка

С XVII по XIX века изучение звукоизобразительности значительной степени шло в рамках звукоподражательной и междометной теорий происхождения языка.

Существование класса звукоподражательных слов послужило в свое время поводом для разработки звукоподражательной теории происхождения языка человека. Сущность этой теории в том, что первые слова появились в результате подражания человека звукам окружающей природы и естественным шумам, а также крикам животных.

В защиту того, что настоящая теория имеет место быть, Р.А. Будагов утверждает: «Как язык в целом, так и его отдельные слова представляют собой не что иное, как своеобразное звуковое подражание. Когда говорят, что кошка мяукает, лягушка квакает, лошадь ржет и т.п., то в самих названиях этих глаголов (мяукать, квакать, ржать) звукоподражанием передают особенности данных действий. В глаголе «мяукать» как будто бы слышится мяу-мяу, которое издает кошка. Соответственно воспринимается кваканье лягушки, ржанье лошади и т.п.». [5, с. 335]

Ученые видят в ономатопах источник человеческой речи. По их мнению, словарь первобытного человека - это набор звукоподражательных слов. В данной теории есть определенный смысл, т.к. как показали результаты исследования С. В. Воронина, в языках - развитых и бесписьменных - действительно большое количество слов, имеющих звукоподражательную природу. [14, с.16]

Тем не менее, уже сам факт существования второй теории предполагает наличие противников первой. Например, Г. Пауль подвергает критике точку зрения В. Вундта, который, в свою очередь решительно отказывается от подхода к ономатопоэтическим словам как к подражанию звукам природы. По его мнению, как пишет Г. Пауль, сходство между звуками языка и вызвавшими их слуховыми впечатлениями не является результатом сознательного намерения и возникает лишь впоследствии, благодаря эмоции, служащей промежуточным звеном. Один из доводов, приводимых В. Вундтом в защиту своей точки зрения, сводится к тому, что среди слов, которые принято относить к ономатопоэтическим, встречаются и слова, обозначающие лишь движение, но не звук. [29, с.53]

В ответ на критику В. Вундт приводит весьма обоснованные, на наш взгляд, доводы, дающие право на существование его точки зрения. В своей работе «К вопросу о происхождении языка» учёный пишет: «Я считаю эту теорию звукоподражания, как она ни соответствует ходячим представлениям, не выдерживающею критики, во-первых, потому, что приведённые в её пользу сами по себе верные факты не кажутся мне доказательными, и, во-вторых, потому, что положенные в основу её предпосылки, на мой взгляд, психологически немыслимы». [15, с. 59] Значительное число постоянно вновь образующихся звукоподражательных слов В. Вундт считал одним из аргументов против теории звукоподражания, чем в её пользу.

Принимая во внимание взгляды учёных на значение звукоподражательной теории в развитии языка, следует отметить, что звукоподражательная теория имела сильную и слабую стороны. Сильной стороной звукоподражательной теории было признание существования первоначальной связи между звуком и значением в словах языка и признание естественного, природного характера этой связи.

Противники звукоподражательной теории, справедливо критикуя ее за недооценку социальных условий возникновения языка и за абсолютизацию принципа звукоподражания, вместе с тем необоснованно принижали значение звукоподражания. [11, с. 165]

Междометная теория объясняет происхождение языка теми переживаниями, которые испытывает человек. Первые слова, исходя из этой теории, - непроизвольные выкрики, междометия, рефлексы. Они эмоционально выражали боль и радость, страх и голод. [21, с. 47]

А.А. Потебня считал, что «слова должны были образоваться из междометий, потому что только в них человек мог найти членораздельный звук. Таким образом, первобытные междометия по своей последующей судьбе распадаются на такие, которые навсегда остались междометиями, и на такие, которые с незапамятных времен потеряли свой интеръекционный характер». [31, с.73] Сторонниками междометной теории происхождения языка были также Ж.- Ж. Руссо, Ч. Дарвин, Д.Н. Кудрявский и др.

Ономатопеи и междометия с давних пор объединяют в один класс. Вопрос о частеречном статусе звукоподражаний и междометий считается спорным. По мнению Е.Ю. Кустовой звукоподражания и междометия входят в один онтологический и функциональный класс интеръективов того или иного языка, «интеръективные формы, имеющие звукоизобразительный (ономатопеический), звукосимволический и эмоционально-симптоматический характер, объединяются на общей основе своей прототипической когнитивной интеракциональной природы». [24, с. 62]

1.2.2 Становление фоносемантики как науки о звукоизобразительности

Отношение между звуком и значением в языках пытались установить часто, но не всегда успешно. Языкознание сопротивлялось таким попыткам, подвергая их сомнению или вообще не признавая, так как усматривало в них дилетантство. Все это не мешает, однако, тому, что подобные отношения действительно существуют. [10, с. 98]

В середине XX века появляется ряд работ, которые существенно повлияли на становление фоносемантики как отдельной отрасли языкознания. Огромная роль в разработке данного вопроса принадлежит таким русским лингвистам, как А.П. Журавлеву, С.В. Воронину, В.В.Левицкому и др. Наибольшего успеха в изучении фоносемантики достиг А.П.Журавлев. В своих исследованиях он доказал сам факт существования фонетического значения, указал на его специфику, дал ему четкое определение, описал его структуру. А.П.Журавлев впервые четко сформулировал цели и задачи фоносемантики, обозначил спектр проблем внутри явления.

Согласно А. П. Журавлеву, звук - значимая единица языка, обладающая определенным фонетическим значением. Он опровергал предположение о том, что звук вообще нельзя соотнести с представлениями о реальных объектах и явлениях. Как подчеркивал сам А. П. Журавлев в одной из своих работ: «Никто не станет отрицать, что закрепленные в нашем сознании представления о «звучащих» реалиях включают в себя не только зрительный, но и слуховой образ, и поэтому восприятие одного только звука может вызвать в сознании соответствующий зрительный образ, и наоборот. Уже это соображение позволяет считать, что звуковая форма знака способна играть изобразительную роль и поэтому может быть соотносима с содержанием». [21, c. 12]

Позже теорию Журавлева развивает Л.Н.Санжаров, который утверждает, что фонетическое значение, в отличие от лексического и грамматического, носит коннотативный характер, обозначая цвет, различные виды оценки, эмоции. Таким образом, исследования по фоносемантике доказывают, что звук - это значимая единица и его значение носит коннотативный характер. [9, с. 7]

Если книга А.П. Журавлева была посвящена главным образом детальному изучению символических свойств звуков русского языка и функционированию фонетического значения в речи, то работа В.В. Левицкого «Семантика и фонетика» затрагивает иной круг вопросов: типология языковых знаков и место символа среди них, методика экспериментального изучения звукового символизма, природа и источники его порождения, степень универсальности звукосимволических правил. [26, с.8] Данные исследования стали предпосылкой становления новой науки, о которой в 1982 уже самим своим названием заявила работа С.В. Воронина «Основы фоносемантики».

Исходя из этого, фоносемантика является относительно новым разделом языкознания. Согласно С.В. Воронину, внешней предпосылкой возникновения этой дисциплины как самостоятельной служит тот факт, что предметом фоносемантики является звукоизобразительная система языка, и эта система, как и любая другая, требует самостоятельного рассмотрения.

Внутренние (лингвистические) парадигматические предпосылки обусловлены свойством, на основании которого конструируется рассматриваемая система. Таковым является звукоизобразительность, или фонетическая (примарная) мотивированость. С точки зрения С.В. Воронина, внутренней предпосылкой стали попытки древних ученых решить вопрос, каким образом слово передает значение. В основе спора лежал вопрос о том, называют ли слова вещи произвольно и связи между звуком и значением нет, или же слова называют вещи непроизвольно, и связь между звуком и значением есть. [14, с. 9]

На эти и на другие вопросы пытается ответить фоносемантика. Основы фоносемантики были заложены С.В. Ворониным, который дал следующее определение данному понятию.

Фоносемантика - новая наука языковедческого цикла, имеющая своим предметом звукоизобразительную (т.е. звукоподражательную, или ономатопеическую, и звукосимволическую) систему языка. [13, с. 5]

Основными принципами фоносемантики, по мнению С.В. Воронина, являются принцип непроизвольности языкового знака, принцип детерминизма, отражения, целостности, многоплановости.

Предметом изучения фоносемантики является звукоизобразительная система языка, единицы которой обладают необходимой, существенной, повторяющейся и относительно устойчивой непроизвольной фонетически мотивированной связью между фонемами слова и полагаемым в основу номинации признаком объекта-денотата (мотивом).

Если фонетика, фонология имеют отношение к изучению звука, а семантика (семасиология) - к изучению значения (смысла), то фоносемантика исследует примарную (фонетическую) мотивированность языковых единиц, т.е. занимается тем, что в традиционных терминах называется связью между звуком и значением.

Стоит отметить, что звукоизобразительная система любого языка состоит из двух подсистем: звукоподражательной и звукосимволической. В отличие от звукоподражательных, в которых носители языка без особого труда определяют наличие мотивированной связи «между звуком и значением, в звукосимволических словах в ходе языковой эволюции эта связь оказалась затемненной, ослабленной и даже на первый взгляд полностью утраченной, но с помощью этимологического анализа эта связь выявляется. [14, с. 22] Зачастую этот момент не учитывается, что приводит к неоправданному принижению роли числа звукоизобразительных слов.

1.3 Звукоизобразительность как объект изучения фоносемантики

В современной лингвистике проблемы ономатопоэтической лексики широко освещаются в ряде работ таких отечественных лингвистов, как: Н. И. Ашмарин (1928), А. М. Газов-Гинзберг (1965), И. Н. Горелов (1969), В. В. Левицкий (1973), А. П. Журавлев (1974), С. В. Воронин (1982). [38, с. 4]. Ономатопея рассматривается учеными как один из видов звукоизобразительных слов и является синонимом звукоподражания.

Сложность в рассмотрении звукоподражательных единиц заключается, в первую очередь, в многообразии определений исследуемого явления. Необходимо отметить, что звукоподражательные слова выполняют в языке две основные функции, сущность которых отражается в определении О.С. Ахмановой. Звукоподражание - это:

) условное воспроизведение звуков природы и звучаний, сопровождающих некоторые процессы (дрожь, смех, свист), криков животных;

) создание слов, звуковые оболочки которых в той или иной степени напоминают называемые (обозначаемые) предметы и явления. [2, с.157]

Что касается первой функции, то она полностью отражает сущность звукоподражания как условной словесной имитации звучаний. Вторая же характерна для звукосимволизма, поскольку звукосимволические слова особенно часто напоминают называемые предметы и явления, указывают на их форму, величину, свойства и т.д.

Таким образом, О.С. Ахманова не разграничивает понятия «звукоподражание» и «звукосимволизм». Это связано с тем, что в течение длительного времени в лингвистике эти два разных понятия объединяли под термином «звукоизобразительные слова».

Неразличение ономатопеи, составляющей звукоподражательную подсистему (акустический денотат), и звукосимволических единиц, составляющих звукосимволическую подсистему (неакустический денотат) звукоизобразительной системы языка характерно и для одного из первых специальных исследований звукоизобразительных слов немецкого языка, которое было проведено немецким ученым Г. Хильмером «Звукоподражание, словотворчество и изменение значений», целью работы которого было установление звукоподражательного происхождения некоторых звуков в словах, обозначающих удар, падение и т.п., и выявление тенденций развития значений звукоизобразительных слов в немецком и английском языках.

В свою очередь, современные лингвисты придерживаются мнения, что разграничение звукоподражательных и звукосимволических слов является необходимым условием при исследовании звукоизобразительной системы языка. Эту точку зрения разделяет В.В. Левицкий, который утверждает, что звукоподражание и звукосимволизм «недопустимо смешивать друг с другом ни при теоретическом рассмотрении, ни, тем более, при экспериментальном изучении, так как обе разновидности звукоизобразительности имеют свою специфику и требуют своих специфических методов изучения». [26, с. 15]

Для различения звукоподражаний и звукосимволизмов в 60 - 80 -е годы разработана универсальная классификация слов по соотносимости их с денотатом. Определенная заслуга в этом принадлежит С.В. Воронину, который также разработал методику опознания звукосимволических слов и выделил семантические, грамматические, словообразовательные и структурно-фонетические критерии их идентификации. [11, с. 89]

Мы разделяем позицию С.В.Воронина и в качестве основополагающего критерия различения звукоподражаний и звукосимволизмов определяем акустический или неакустический признак денотата, положенный в основу номинации слова.

Основываясь на данном положении, мы можем определить, что звукоподражательные слова используют звуки, акустически напоминающие обозначаемое явление, т.е. денотатом имени являются предметы, явления, процессы внешнего мира, способные производить звуки.

Что касается звукообразных, или идеофонических слов, то здесь звук создает образное впечатление о форме предметов, их движении, расположении в пространстве, качествах на основе ассоциаций между звуками и незвуковыми явлениями. Иначе говоря, денотатом имени являются предметы, явления, процессы, качества внешней действительности, не способные к звукопроизводству.

В связи с этим, звукосимволические слова особенно часто обозначают различные виды движения, световые явления, форму, величину, удаленность объектов, свойства их поверхности, походку, мимику, физиологические и эмоциональные состояния человека и животных.

И.Р. Гальперин выделял две функции непосредственно звукоподражания, которые оно выполняет в системе языка. На основании этих функций выделяют так называемые явления прямого и косвенного звукоподражания. В качестве основной обычно рассматривается функция номинации соответствующих явлений или процессов окружающей нас действительности (прямое звукоподражание). Не менее часто ономатопеические единицы используются как средство создания экспрессивности, эмоциональности, выразительности в художественных произведениях (косвенное звукоподражание). [16, с. 102]

Звукообразные слова, или идеофоны, являются составляющими более широкого понятия звуковой символизм, определяемого в словаре лингвистических терминов О.С. Ахмановой как «предполагаемое наличие у некоторых звуков речи способности непосредственно соответствовать тем или другим представлениям». [2, с. 404]

Звукосимволизм (звуковой символизм, фонетический символизм, символика звука) - закономерная, непроизвольная, фонетически мотивированная связь между фонемами слова и полагаемым в основу номинации незвуковым (неакустическим) признаком денотата (мотивом).

Начало теоретическому изучению звукосимволизма положил в 20-х годах XX века О. Есперсен. Вслед за ним изучению звукосимволизма посвятили свои труды такие зарубежные и отечественные исследователи, как Д. Болинджер, Т. Кауфман, X. Марчанд, Г. Мердок, Ю. Найда, С. Ньюмэн, Э. Сепир, М. Тейлор, С. Ульман, Дж. Ферс, Л. Хинтон, С.В. Воронин, А.М. Газов-Гинзберг, А.П. Журавлев, В.В. Левицкий, В.И. Шаховский.

Исследования в области звукосимволизма всегда подвергались критике, поскольку, как утверждал В.В. Левицкий, звуковой символизм никогда не был «баловнем» советской лингвистики. Это было вызвано тем, что звуковой символизм противоречил теории отражения, так как считалось, что язык отражает объективную действительность не внешней (звуковой), а внутренней (семантической) стороной, а потому между звучанием и значением не может существовать «отприродной» связи. [26, с.5]

В современной лингвистике основные возражения против существования звукосимволизма сводятся обычно к следующему: если бы звучание и значение слова были связаны друг с другом непроизвольно, то не было бы возможным ни существование различных названий одного и того же предмета в различных языках, ни изменение звуковой оболочки слова в процессе исторического развития. [32, с. 5]

Вследствие этого, вся проблематика, связанная с отношением между звучанием и значением, в течение длительного времени ограничивалась изучением звукоподражательных слов. При этом неизменно подчеркивалось, что звукоподражательная лексика находится на периферии языка.

Перелом в развитии звукосимволизма в отечественном языкознании произошёл с появлением работ зарубежных лингвистов, которые, в той или иной степени, допускали возможность существования звукового символизма и возможность его воздействия на функционирование слова.

Данные работы повлияли на отношение русских лингвистов к проблеме звукосимволизма и вызвали их интерес к исследованиям в данной области. Д.Н. Шмелев высказывался по этому поводу следующим образом: «В реальном языке, где звуки не являются носителями собственных значений, а выступают как смыслоразличители в составе морфем и слов, их самостоятельная «выразительность» не может играть сколько-нибудь заметной роли. Это не значит, однако, что продолжавшиеся в течение веков попытки определить собственный «смысл» звуков (например, установить, какие эмоции или представления способны вызвать каждый из гласных сам по себе) основаны целиком на недоразумении и иллюзиях…». [43, с. 162]

Тем не менее, установление существования двух основных категорий звукоизобразительности повлекло за собой возникновение новых вопросов, один из которых продолжает оставаться в лингвистике предметом оживленных споров: каким образом возможно сосуществование «отприродной» (по выражению А.П. Журавлева) связи звука и смысла, с одной стороны, и изменчивости фонетических систем в синхронии (от языка к языку) и в диахронии (в процессе исторического развития языка), с другой?

В. В. Левицкий допускал подобное сосуществование и в доказательство приводил некоторые факторы. Во-первых, несмотря на противоположную направленность действий фонетических законов и звукосимволических регулярностей, действие первых не препятствует действию вторых, поскольку в процессе звуковой символизации происходит приписывание одному из двух структурно сходных, но не связанных от природы явлений определённого значения.

Учёный указывает также на относительный, а не абсолютный характер звукосимволизма, и подчёркивает, что, несмотря на чёткие соответствия между определенными акустическими (артикуляционными) и семантическими единицами, между теми и другими нет жёсткой связи.

Стоит отметить, что символизации подвержены не все звуки фонетической системы данного языка, и даже не все звуки, входящие в состав обозначения данного понятия.

В конечном итоге мы приходим к выводу, что звукоподражательная подсистема наряду со звукосимволичной входит в звукоизобразительную систему языка. Однако звукоподражание, являясь закономерной непроизвольной фонетически мотивированной связью между фонемами слова и лежащим в основе номинации звуковым (акустическим) признаком денотата (мотива), составляет первый уровень системы звукоизобразительных средств языка.

Звуковой символизм, как второй уровень этой системы, намного более сложное явление, материальная основа которого до сих пор остается неопределенной. Если сходство моделей построения звукоподражательных слов во всех языках мира можно объяснить попытками воспроизвести один определенный природный (или человеческий) звук при помощи несовершенного человеческого речевого аппарата на фонетико-фонологической базе соответствующего языка, так что один природный звук будет схоже воспроизводится носителями разных языков, то сходство звукосимволичных основ в разных языках мира не поддается такому простому логическому объяснению.

1.3.1 Исследование звукоизобразительности в немецком языке

Но на фоне активных исследований ономатопеи на материале английского, русского и других языков работы по звукоизобразительности в немецком единичны. Это обусловлено широко распространенным и недоказанным мнением о малочисленности рассматриваемой лексико-семантической группы слов, а также полным игнорированием семантических и словообразовательных процессов, протекающих в ней.

Отдельные аспекты звукоизобразительных слов немецкого языка изучаются и в славяноязычных работах. В области ономатопеи исследуются фоносемантические аспекты образования звукоподражательных междометий (О.В. Матасова), сопоставительно-семантический анализ глаголов звучания в немецком и русском языках (Н.А. Дементьева), ономатопоэтические глаголы в современном немецком языке (Е.А. Глухарева), структурно-семантические особенности звукоподражательных глаголов современного немецкого языка (Л.И. Корниенко), сопоставление словообразования звукоподражаний в немецком, французском и русском языках и коннотативный аспект значения звукоподражательных слов в рассматриваемых языках (О.А. Хабиббулина), семантический аспект и словообразование звукоподражательных слов (С.А. Филимоненко).

Несмотря на достаточно большое количество работ, посвященных ономатопее, звукоизобразительность в немецком языке получила узкую трактовку. На первый план был выдвинут звукосимволизм, в то время как звукоподражательной подсистеме предписывалась второстепенная роль, что подтверждается достаточно скептическим к ней отношением в работах немецких лингвистов, затрагивающих данный вопрос, как правило, лишь в связи с проблемами мотивированности языкового знака. [39, с.5]

На сегодняшний день эта точка зрения относительно звукоподражательных единиц является достаточно распространенной. Ономатопеические слова относятся, по мнению В.А. Живова и Б.А. Успенского, к «периферии языка», они принадлежат к «малым» группам лексики, к «малому» синтаксису. [20, с. 27]

Эту точку зрения разделяет и большинство немецких исследователей (К. Бюлер, В. Шмидт, Т. Шиппан, И. Эрбен и др.), которые утверждают, что лексический пласт звукоподражательных слов является периферийным в немецком языке, так как является малочисленным и играет незначительную роль в системе немецкого языка. Ономатопы приводятся преимущественно в качестве примера действия фонетико-фонологической мотивировки или же включаются в исторический обзор в рамках теории номинации.

Однако русскоязычная германистика подвергает сомнению данный тезис. Ученые утверждают, что звукоизобразительная система современного немецкого языка «значительно богаче и разнообразнее, чем считалось ранее».

Современные исследования демонстрируют креативные возможности ономатопеи в языке, которая представляет собой один из важных путей обогащения словарного состава языка.

На наш взгляд, звукоподражательные слова обладают рядом характерных особенностей, позволяющих оспорить утверждение о их незначительной роли в системе современного немецкого языка.

Во-первых, звукоподражательные единицы относятся к фонетико-фонологическим или естественно мотивированным словам, т. е. звуковая сторона слова определенным образом связана с его значением. Следует отметить, что В. Вартбург выделяет звукоподражательные слова, как «непосредственно мотивированные». По мнению В. Вартбурга, слова, происходящие от других слов, лишь относительно, косвенно мотивированны, в то время как звукоподражательные слова и в настоящее время непосредственно связаны с источником своего происхождения. [36, с. 178]

Во-вторых, несмотря на тот факт, что звукоподражание не является продуктивным способом словообразования в современном немецком языке, существует несколько основных и достаточно распространенных способов образования новых слов от звукоподражательных основ. Следует подчеркнуть, что звукоподражание отличается от остальных способов словообразования тем, что именно с его помощью образуются новые основы слова, не существовавшие ранее, в то время как остальные способы словообразования имеют дело уже с существующими основами. [22, с. 72]

Данный факт подтверждает исследование Е.Н. Севастьяновой, которая рассматривает ономатопеические единицы немецкого языка в семантико-грамматическом и стилистическом аспектах. Исследователь утверждает, что в немецком языке встречается множество звукоподражаний-неологизмов, которые опровергают точку зрения, согласно которой язык звукоизобразителен только на начальной ступени своего развития. Стилистический потенциал ономатопеических единиц также во многом реализуется благодаря существованию в системе языка такого лингвистического явления как звукоподражательные окказионализмы.

Результаты исследования О. В. Матасовой доказывают, что в немецком языке пласт звукоподражательной лексики обширен и постоянно пополняется, а звукоподражательные основы показывают большую морфологическую и семантическую продуктивность, возможность ' развития абстрактных составляющих семантики, способность к обобщению. Все это свидетельствует о важной роли звукоподражания в развитии словарного состава немецкого языка. [28, c. 9]

Известно, что звукоподражательные слова передают в изобразительной форме различные звуки, издаваемые человеком, животными или неодушевленными предметами. О.А. Хабибуллина выделят в индоевропейских языках следующие группы звукоподражательных слов: 1) слова, обозначающие шумы, которые возникают в результате соприкосновения поверхностей предметов, что, в свою очередь, имплицирует семантический признак движения; 2) звуки, издаваемые животными и насекомыми: 3) разного рода шумы, создаваемые специальными техническими приспособлениями; 4) шумы как явления природы и стихии; 5) разновидности деятельности человека, иногда в сочетании с видами мимики; 6) названия птиц, животных и насекомых. [40, с. 12]

Что касается звукоподражательных слов немецкого языка, то С.А. Филимоненко, которому принадлежит одна из значительных работ по изучению звукоподражательности в немецком языке, выделяет здесь пять лексико-семантических групп: 1) природные звуки, 2) антропоцентричную группу, 3) анимальную группу, 4) звуки, издаваемые рукотворными предметами и механизмами, 5) смешанный тип (источником звука выступают природа, человек, животное или механизм). [39, с. 11]

Краткий обзор основных достижений по исследованию звукоподражательности в немецком языке позволяет сделать вывод о том, что звукоподражания в немецком языке требуют более глубокого, системного анализа.

Современная фоносемантика включает множество направлений исследований, однако большинство работ на материале немецкого языка находится в русле традиционных подходов, не учитывающих принцип примарной мотивированности языкового знака. Специальные работы, посвященные немецкой звукоизобразительности, ориентированы не на фоносемантическую специфику, а грамматические и словообразовательные возможности звукоизобразительной лексики, а также ее семантический потенциал. [42, с.182]

Таким образом, несмотря на богатую историю изучения немецкой звукоподражательности, в исследовании ономатопеи остается множество нерешенных проблем, которые требуют научного разрешения.

звукоподражательный глагол междометный семантический

ГЛАВА 2. ЗВУКОПОДРАЖАТЕЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА

2.1 Критерии и принципы отбора исследуемого материала

Настоящая работа посвящена исследованию одной из самых сложных по мотивированности и лексико-семантическим отношениям микросистем звукоподражательной лексики современного немецкого языка - звукоподражательным глаголам.

Звукоподражательные глаголы, как особая микросистема в языковой системе современного немецкого языка, отличаются структурно-семантическими особенностями и своеобразием, обусловленными их денотативно-сигнификативной соотнесенностью, мотивированностью и прагматической функцией. Являясь репрезентативно-изобразительными номинативными знаками языка, звукоподражательные глаголы представляют собой важный объект исследования, как в ономасиологическом, так и в семасиологическом планах. [24, с. 2]

В ходе работы методом сплошной выборки, который используется при сборе фактологического материала, из этимологического словаря нами было отобрано 247 непроизводных звукоподражательных глаголов немецкого языка.

Глаголы были отобраны вместе со словарной статьей с целью проведения компонентного анализа, в ходе которого словарная статья служит непосредственной опорой, так как дефиниция в статье помогает с точностью определить исходное значение.

В первую очередь нас заинтересовали глаголы, маркированные пометкой „lautmalend, lautnachahmend, schallnachahmend, Laut-, Schallnachahmung, Schallwort, Lautgebärde. В группу исследуемых нами глаголов мы также включаем единицы, происхождение которых подвергается сомнению, но предполагается, что наименование носит звукоподражательный характер. Вместе с тем следует подчеркнуть, что базу для нашего исследования составили также итеративные образования как диалектические варианты звукоподражательных глаголов.

Как показал компонентный анализ, семантическая структура звукоподражательных глаголов отличается иерархическим построением, включая 3 вида сем: интегральные, дифференциальные и периферийные (вспомогательные). Наряду с этим наличие семантического инварианта, выражающего общее понятие звукового процесса «Geräusch Laut/Schallerzeugen» послужило основой объединения звукоподражательных глаголов в отдельный семантический класс, внутри которого, благодаря наличию семантического идентификатора, были определены группы и тематические ряды.

Для семантической классификации непроизводных звукоподражательных глаголов за основу была взята классификация С.А. Филимоненко, которому принадлежит одна из значительных работ по изучению звукоподражательности в немецком языке. Исследователь выделяет в звукоподражательных глаголах современного немецкого языка пять лексико-семантических групп: 1) природные звуки: plätschern журчать; tro(ö)pfen капать; 2) антропоцентричную группу: gurgeln полоскать горло; kichern хихикать; 3) анимальную группу: bläffen лаять; bähen блеять; 4) звуки, издаваемые рукотворными предметами и механизмами: flöten играть на флейте; orgeln играть на органе; 5) смешанный тип (источником звука выступают природа, человек, животное или механизм): kratzen царапать; grapschen жадно хватать, цапать.

Смешанный тип, который выделяется в данной классификации, является самым неоднозначным, поскольку данный тип не находит место в работах многих исследователей в области звукоподражательности немецкого языка. Именно это обстоятельство послужило основанием для выбора нами этой классификации, поскольку, вслед за С.А. Филимоненко, мы отводим значительную роль глаголам настоящей группы в системе звукоподражательных глаголов немецкого языка.

Таким образом, эта классификация представляется нам наиболее удачной, поскольку с четырьмя основными категориями источников воспроизведения звуков она оставляет место для звукоподражаний, одновременно характерным для нескольких типов субъектов. С.А. Филимоненко определяет представленную им классификацию как универсальную, отражающую общие типологические черты звукоизобразительной лексики различных языков мира.

2.2 Лексико-семантические группы звукоподражательных глаголов немецкого языка

Особое место среди звукоподражательных глаголов занимают звукоподражательные глаголы анимальной группы, представляющие собой многочисленную группу слов, передающих звучания, которые воспроизводятся животными, типа blaffen лаять, тявкать, grunzen хрюкать, zwitschern щебетать, mauen мяукать, muhen мычать (о корове), quacken квакать, knappen токовать (о глухаре).

Звуки, производимые животными достаточно разнородны. Существуют наиболее простые звуки, которые люди способны передать более точно. Таким способом образованы звукоподражательные глаголы, совпадающие в различных языках, например miauen мяукать, muhen мычать (о корове), quacken квакать.

В случаях, когда представлены более сложные звуки, издаваемые животными, в разных языках соответствующие звукоподражательные глаголы имеют различное фонематическое оформление: knappen токовать (о глухаре), wimmern скулить (о собаке), fauchen (pfauchen) шипеть, фыркать.

Для анализа семантической структуры звукоподражательных слов возьмем следующие звукоподражательные глаголы - подражания голосам животных и птиц - miauen мяукать, blaffen гавкать, brummen рычать, brüllen мычать, heulen выть, keckern тявкать, wimmern скулить, schwirren свистеть, grunzen хрюкать, wiehern ржать, krähen каркать и т.д.

Действие метода выявления семной структуры звукоподражательных глаголов можно показать через сопоставление с членами ряда данных глаголов, что позволит нам выделить интегральные и дифференциальные семы в значении данных лексических единиц.

Состав компонентов, образующих семную структуру звукоподражательных слов, у разных звукоподражательных глаголов будет различным. Следующий факт находит объяснение в наличии множества звуков, издаваемых живыми существами, их особенностями, оттенками звучания, теми чувствами, которые вкладываются при произношении того или иного звука.

В данном случае глаголы характеризуются различным источником звучания и характером издаваемого звука. Все эти звукоподражательные глаголы входят в одну лексико-семантическую группу благодаря наличию в их значении двух основных сем: субъекта звучания и непосредственно самого звучания. Структурно-парадигматический анализ включает в себя не только рассмотрение идентифицирующих признаков, которые позволяют объединить лексические единицы в одну парадигму, но и дифференциальных, противопоставляющих значение одной лексемы значению другой. Оставшиеся семы являются дифференциальными. Среди них можно выделить сему интенсивности, эмоциональности, способа производства звука и характера издаваемого звука, которые различают звукоподражательные слова непосредственно внутри одной лексико-семантической группы.

Достаточно ограничен круг глаголов, в семной структуре которых можно выделить сему «способ действия», это следующие глаголы fauchen (pfauchen) шипеть, prusten фыркать, хрипеть, piepsen пищать, ziepen пищать, zwitschern щебетать.

Незначительное количество глаголов с семой конкретного звучания образует отдельную группу, в которую входят такие лексемы как schnattern гоготать, gackern кудахтать, krähen кукарекать , brüllen мычать, quarren крякать, grunzen хрюкать и т.д. Однако в немецком языке глагол quarren имеет еще значение крякать. Стоит отметить, что в немецком языке нет четкой дифференциации звуков, издаваемых лягушкой или уткой. Это положение также имеет отношение к глаголу quaken квакать (о лягушке), крякать (об утке), где субъект действия, на первый взгляд, не вызывает сомнения.

Среди так называемых анимальных глаголов следует различать лексические единицы, имитирующие звучания, производимые непосредственно животными blaffen лаять, тявкать, brummen рычать, реветь, fauchen (pfauchen) фыркать, шипеть (о кошке), птицами gackern кудахтать, schnattern гоготать, gurren ворковать (о голубях), насекомыми zirpen стрекотать (о кузнечиках), трещать (о цикадах), surren гудеть, жужжать, рептилиями quacken квакать.

Стоит обратить внимание, что среди названных категорий преобладают глаголы, передающие звуки, производимые птицами. Причиной отмеченного факта является широкое разнообразие представителей данного семейства, для каждого вида которых характерно особое звучание, отличающее его от других. В связи с этим, звукоподражательные глаголы, возникающие на основе птичьих фонаций, отличаются разнородностью.

Следует уделить внимание тому факту, что ярко выраженная субъектная сема характерна для глаголов, называющих звукоподражания птиц с конкретным характером звучания. Глаголы gackern кудахтать, schnattern гоготать, krächzen каркать, gurren ворковать и т. п. уже в своей семантике содержат указание на субъект действия. В отличие от последних, у глаголов ziepen пищать, попискивать, чирикать (о птенцах), piepsen пищать, чирикать (о птенцах), schmettern петь, заливаться (о птицах) субъектная сема дает лишь общее представление об источнике производимого звука. Мы можем утверждать лишь о том, что фонации, легшие в основу наименования соответствующих звукоподражательных глаголов, характерны для птиц, но определить конкретный вид вне контекста не представляется возможным.

Что касается звукоподражательных глаголов, передающих звуки, издаваемые животными, то у большинства из них без труда можно вычленить субъектную сему, позволяющую с точностью определить источник происхождения звучаний, легших в основу образования соответствующих наименований. В качестве примера мы можем привести глаголы grunzen хрюкать, mauen (mauzen) мяукать, meckern блеять, muhen мычать (о корове), wimmern скулить (о собаке), wiehern ржать, schnurren мурлыкать.

Наряду с последними присутствуют также единицы, в семантике которых отсутствует явное указание на субъект, или в качестве субъекта могут выступать сразу несколько представителей животного мира bölken реветь (о скоте), мычать, блеять, brüllen мычать, реветь, рычать, brummen рычать (о медведе), реветь (о быке).

Важным для исследования является положение о том, что звукоподражательные глаголы настоящей группы используются в равной степени для характеристики животных и человека. В последнем случае лексические единицы анимальной группы используются в переносном значении и служат для оценки коммуникативной ситуации, как отрицательной, так и положительной.

Со всей определенностью можно утверждать, что при употреблении звукоподражательных слов, обозначающих звуки, издаваемые животными или птицами, в переносном значении большинство из них приобретает отрицательный оценочный компонент. В сознании человека существуют различные ассоциации, связанные с тем или иным животным и со звуками, которые эти животные производят. Когда речь человека ассоциативно напоминает тот или иной звук, характерный для какого-либо животного, вполне естественно, что это продуцирует соответствующую положительную или отрицательную эмоциональную оценку той или иной коммуникативной ситуации.

Если с животными, издающими соответствующие звуки, ассоциируются положительные качества, то данный звукоподражательный глагол употребляется для придания положительной оценки коммуникативной ситуации.

В случае, когда с животными, издающими соответствующие звуки, ассоциируются отрицательные качества, данный звукоподражательный глагол употребляется для придания негативной оценки коммуникативной ситуации. Это объясняется тем, что при сравнении человека с животным, мы тем самым принижаем его, например: bellen ругать(ся), орать, рычать, кидаться (на кого-либо ), blöken реветь, громко плакать , brüllen выть, громко плакать, brummen фальшивить, плохо петь (низким голосом), реветь басом, kläffen собачиться, тявкать, kollern беситься, злиться, шипеть, krähen говорить каркающим голосом, пустить петуха, сфальшивить (о певце), piepsen ныть, жаловаться, quaken говорить, quarren плакать, пищать, брюзжать, schnattern трещать, болтать, судачить, wimmern жалобно стонать, хныкать, wiehern ржать, громко хохотать.

Небольшое количество звукоподражательных глаголов имеют положительный оценочный компонент значения girren ворковать, summen тихонько напевать (вполголоса).

Несмотря на широкое разнообразие единиц данного типа, лексический состав представленной группы является ограниченным вследствие того, что установленная группа ономатопов не пополняется.

Наибольшую часть ономатопов в немецком языке формируют лексические единицы, обозначающие разновидность деятельности человека. Данное явление связано с тем, что деятельность человека занимает важное место в повседневной жизни. В первую очередь человек обращает внимание на звучания внешнего мира, непосредственно сопровождающие его повседневную деятельность, неотъемлемой частью которой является коммуникация между людьми.

Наряду с этим, ономатопеические глаголы часто обозначают рефлекторные движения органов фонаций человека, сопровождаемые звуками (всхлипывание, поцелуй и др.), звуковые явления речевого аппарата человека (дефекты произношения и др.), виды движения, не сопровождаемые акустическим эффектом (качание, дрожание, быстрые движения, хаотичные движения и др.), виды походки, внешний вид и форму предметов, душевное и эмоциональное состояние человека.

Тем не менее, значительная часть звукоподражательных лексем антропоцентрической группы отображает звуковые явления речевого аппарата человека. Этот факт является закономерным, поскольку, как уже подчеркивалось, коммуникация составляет неотъемлемую часть повседневной жизни человека. Здесь не стоит забывать о том, что речь выполняет такую важную функцию, как эмоционально-экспрессивную, где адресант прибегает непосредственно к звукоподражаниям, характеризующимся яркой эмоциональной окраской и разнообразием передаваемых человеческих чувств ächzen охать, стонать, greinen брюзжать, ворчать; хныкать, ныть, janken визжать, скулить, плакать, стонать.

Среди рассматриваемого ряда глаголов мы можем выделить единицы с отрицательной и нейтрально-положительной эмоциональной окраской. При этом, первых насчитывается гораздо больше knurren ворчать, брюзжать, бурчать, murren роптать, ворчать, nörgeln брюзжать, quackeln болтать вздор; брюзжать, prahlen много говорить, tratschen болтать, сплетничать, разболтать, kakeln кудахтать (как курица); трещать без умолку.

Небольшое количество звукоподражательных глаголов имеют нейтрально-положительный оценочный компонент значения flüstern шептать, pappeln болтать, разговаривать, plaudern болтать, беседовать.

Данная группа также включает лексемы, отражающие в своей семантике дефекты произношения, характерные для некоторых людей. Мы относим их к представленному классу на основании наличия интегральной семы «издавать звук с помощью речевого аппарата», объединяющей данные глаголы с вышеперечисленными.

В качестве примера рассмотрим глагол lispeln, одно из значений которого шепелявить. Словарная статья дает нам следующую дефиницию: „beim Artikulieren der Zischlaute fehlerhaft mit der Zunge an die oberen Vorderzähnestoßen (при артикуляции шипящих звуков язык ошибочно упирается в верхние передние зубы). Настоящая черта характерна для людей с нарушениями речевого аппарата, что приводит к воспроизведению звуков, отличающих их речь от других. Данное отличие обратило на себя внимание со стороны представителей человеческого рода и привело к возникновению соответствующих звукоподражательных глаголов.

Наряду с глаголами, отображающими звуковые явления речевого аппарата человека, мы рассматриваем лексемы, изображающие рефлекторные движения органов фонаций человека, сопровождаемые звуками. Ведь движение органов речи позволяет человеку не только говорить, но и порождать звуки, вызванные различными физиологическими процессами и эмоциональным состоянием человека, в которых эти органы задействованы janken визжать, скулить, плакать, стонать, jaulen выть, завывать, röcheln хрипеть, schluchzen рыдать, всхлипывать, плакать навзрыд, schnupfen втягивать носом, нюхать, schneuzen сморкаться, küssen целовать, schlürfen хлебать, прихлёбывать, потягивать, чавкать.

Глаголы, входящие в вышеописанные ряды составляют основу антропоцентрической группы глаголов. Иные семантические ряды, выделяемые в этой группе представлены малочисленными единицами schlorren идти, шаркая ногами [туфлями], schnackeln щёлкать, прищёлкивать (языком, пальцами), tippeln семнить (ногами), бродяжничать, шататься, бродить, trampeln топать (ногами).

Ономатопеические слова, имитирующие шумы окружающей природы, являются самой немногочисленной группой слов данной категории. Часто, при совпадении эмоциональной окраски речи человека с данным видом ономатопов, эти звукоподражания используются для оценки коммуникативной ситуации.

Звукоподражание явлениям живой природы трудно воспроизводимо, потому что все звуки и шумы, естественно кроме человеческого голоса, нечленораздельны. В шуме водопада и грохоте мостовой шумы так сливаются, что они производят одно слуховое ощущение, которое только по аналогии со звуками голоса, расчленяется на несколько отдельных шумов, это ещё раз подтверждает тот факт, что звукоподражательные слова в различных языках неодинаковы. Вследствие того, что звуки и шумы, образуемые в полостях рта и носа, часто не совпадают с шумами и звуками природы, а также и того, что в каждом языке образуются свои артикуляции, возникает субъективная ономапоэтичность слова.

Среди звукоподражаний природе можно выделить звукоподражания явлениям природы, sausen шуметь; свистеть (о ветре), rascheln шелестеть, шуршать (о ветре). Значение отдельных единиц включают сему «издавать шум», но при этом не указывают на источник происхождения шумов и являются многозначными, т.е. один и тот же глагол может использоваться для передачи звуков, производимых различными источниками flirren сверкать, мерцать, мелькать, rauschen шуметь; шелестеть, шуршать; журчать; рокотать, rummeln шуметь, грохотать.

Среди природных звуков, которые человеческое ухо с легкостью может отличить от всех остальных звуков этой группы, особый интерес вызывают звукоподражательные глаголы, передающие шум, возникающий при манипуляции с жидкостями, в большинстве случаев с водой klecken шлёпаться; падать с шумом (о воде), gluckern булькать (о воде), planschen плескаться (в воде); хлопать, бить (по воде), puddeln барахтаться в воде, quatschen хлопать, шлёпать, хлипать (по жидкой грязи), patschen хлопать (по воде); плескаться (в воде); ходить [шлёпать] по воде, plätschern плескаться, полоскаться; журчать (о ручье).

При рассмотрении следующих ономатопов мы столкнулись с явлением переноса значения, так, например, глагол quatschen хлопать, шлёпать; хлипать (по жидкой грязи) в переносном значении употребляется как нести ерунду, болтать вздор, в котором лексема употребляется чаще, чем в первоначальном этимологическом значении. Что касается глагола puddeln, значение которого мы определили как барахтаться [плескаться] в воде , то дефениция в толковом словаре дает нам значение пудлинговать, т.е. перерабатывать чугун в сварочное железо посредством плавления в особых печах.

Обратившись к словарной статье, мы выясняем, что данные значения являются омонимичными, поскольку имеют различные пути происхождения, т.е. речь идёт о двух разных лексемах. В первом случае глагол puddeln образован по аналогии с глаголом buddeln копаться [рыться] в песке для обозначения соответствующего действия в воде. Во втором случае мы имеем дело с заимствованием из английского языка.

Звукоподражательные слова, относящиеся к группе «подражания звуковым проявлениям механических предметов» могут подразделяться на подгруппы в соответствии с источником производящего звука. Например, ономатопы, передающие звучания, возникающие при стрельбе из огнестрельного оружия ballern греметь (о выстрелах) или при игре на музыкальных инструментах tuten трубить.

При этом не все глаголы имеют в своей семантике конкретное указание на источник происхождения звука klimpern бренчать, тренькать (на музыкальном инструменте). Число глаголов, которые конкретно указывают на источник происхождения звуков невелико tippen печатать на (пишущей) машинке, tuckern стучать (о моторе) .

Следовательно, в группе преобладают звукоподражательные глаголы, о происхождении передаваемого звука которых мы можем только догадываться bimmeln звонить, schnippeln строгать, klingen (klingeln) звенеть, звучать, раздаваться, klippen звенеть, звякать, дребезжать. Здесь стоит отметить, что семантика таких глаголов сужает круг возможных субъектов действия, что позволяет нам с достаточной точностью определить характер источника происхождения данного вида фонаций.

Смешанный тип, где источником звука выступают природа, человек, животное или механизм, является самым неоднозначным, поскольку в работах многих исследователей в области звукоподражательных слов немецкого языка данный тип не выделяется. В глаголах, которые мы выделяем в настоящую группу, они подчеркивают наиболее употребительное значение, которое позволяет отнести к одному из четырех вышеназванных типов звукоподражательных глаголов.

Закономерным является тот факт, что данная группа глаголов насчитывает наибольшее количество единиц, поскольку источником звучаний, легших в основу наименований звукоподражательных глаголов, может быть не только один из указанных нами выше видов, но и похожие звуки могут одновременно воспроизводиться животными и людьми, механизмами и природой. В качестве примера мы можем привести глагол surren гудеть, жужжать, который может обозначать шумы, исходящие от насекомых или колес автомобиля. Или глагол quäken пищать, визжать, верещать (о людях, о зайцах), значении которого позволяет нам утверждать, что речь идёт о звуках, воспроизводимых человеком или животными.

Эта группа содержит значительное количество подобных примеров, среди которых особое внимание следует уделить звукоподражаниям, субъектом которых одновременно являются люди и представители животного мира. Это становится возможным благодаря наличию общих признаков. Первым признаком, который объединяет оба эти вида, является их необходимость в некоторых физиологических процессах, что отличает их от других возможных субъектов порождения звуков, поскольку мы говорим о живых существах. Этим видам присущи такие физиологические процессы как keuchen пыхтеть, задыхаться, с трудом переводить дыхание, furzen выпускать газы (из кишечника), schnarchen храпеть, сопеть, knabbern грызть, глодать, niesen чихать, schnaufen (schniefen) сопеть, пыхтеть, тяжело дышать, храпеть (о животных), которые сопровождаются звучаниями определенного рода.

Наличие опорно-двигательного аппарата является ещё одним свойством, характерным для живых существ, которое даёт им возможность двигаться или перемещаться, т.е. изменять положение тела. Звуки, возникающие при осуществлении данного процесса также не осталось без внимания. Фиксация соответствующих шумов нашла свое отражение в языке в виде глаголов grapsen (grapschen) жадно хватать, цапать, hüpfen прыгать, скакать, flutschen(fluschen) проскакивать, проскальзывать, knuffen толкать, пихать, ударять, schnappen сделать быстрое движение; прыгнуть, шмыгнуть; хватать, (жадно) ловить, wuseln проворно двигаться, кишеть, zappeln (zwatzeln) трепыхаться, трепетать(ся), барахтаться.

Среди глаголов данной категории мы находим также немногочисленные примеры, которые ещё раз подтверждают, что у животных и людей много общего gellen резко звучать (о крике и т.п.), quieken (quietschen, quieksen) пищать, визжать, ведь благодаря органам фонаций животные могут воспроизводить звуки подобно человеку.

Не стоит забывать о том, что благодаря наличию этих же органов возникают звуки, сопровождающие процесс потребления пищи живыми существами knabbern (knuppern, knappern) грызть, глодать, knacken щёлкать, грызть, knuspern грызть, хрустеть, nutschen, lutschen сосать, schlingen (жадно) глотать, заглатывать.

В рассматриваемой группе насчитывается меньше всего звукоподражаний, характерных одновременно для людей, животных, механизмов и природных явлений. Это положение можно обусловить разнородностью данных субъектов. В качестве примеров мы можем привести звукоподражательные глаголы blähen вздувать, надувать (о ветре, о ноздрях), klappern громыхать, стучать; трещать, дребезжать; щёлкать (зубами, клювом), summen жужжать; гудеть (о пчёлах, о моторе), zischen шипеть (о воде, паре; о змее).

2.3 Структурно-семантические особенности звукоподражательных единиц немецкого языка

Одним из важных аспектов исследования семантических особенностей звукоподражательных глаголов является образование переносных наименований, которые занимают значительное место в номинативном процессе звукоподражательных глаголов и образуются в результате перенесения сигнификативных признаков на новые денотаты в ходе познания объективной действительности.

Переносные наименования звукоподражательных глаголов выступают в качестве тропеических средств в процессе образного отражения явлений действительности в стиле художественной литературы (метафора, метонимия), а также наименований сниженного стиля обиходно-разговорной речи, образую бинарную оппозицию стилистической маркированности.

Перенос наименования звукоподражательных глаголов отражает субъективное отношение номинатора к именуемому явлению и представляет собой стилистический вид вторичной номинации, осуществляемой на основе различных пресуппозиций: экстралингвистических и лингвистических. При переносе наименования звукоподражательных глаголов связь первичного денотата со вторичным осуществляется при помощи различного рода ассоциаций, представлений и т.п.

Перенос значений мы наблюдаем во всех выделенных нами группах звукоподражательных глаголов. Достаточно широко этот процесс представлен среди глаголов анимальной группы, что представляет собой закономерное явление, поскольку звуки, издаваемые животными, чаще всего переносятся на человеческую речь, когда она ассоциативно напоминает тот или иной звук, характерный для какого-либо животного.

Характерная для глаголов строгая субъектная соотнесенность сохраняется и имплицитно выступает в качестве вспомогательного субъекта метафоры, давая однозначную отсылку на производителя действия, в нашем случае звука, подсознательно вызывая у слушателя совершенно определенное, типизированное представление качеств конкретного животного. Так глагол wiehern ржать мы употребляем в переносном значении как ржать, громко хохотать. Глагол schnattern гоготать (о гусях); крякать (об утках) в разговорной речи мы можем употребить в значении трещать, болтать, судачить. Аналогичным образом обстоит ситуация с глаголами grunzen хрюкать и bellen лаять, тявкать, переносное значение которых мы соответственно определяем как ругаться, орать; бурчать себе под нос.

Примеры переноса наименования нашли своё отражение и в других группах глагольных звукоподражаний, где это явление, по сравнению с глаголами анимальной группы, не получило широкого распространения. Реже всего данное явление проявляется среди глаголов антропоцентрической группы zittern дрожать, трястись, в переносном значении - бояться.

Если мы говорим о переносе, то при осуществлении этого процесса глаголы приобретают новое значение зачастую на основе ассоциации с человеческой жизнедеятельностью. Исходя из этого положения, можно предположить, что перенос наименования на звукоподражательные глаголы, уже обозначающие некую активность человека, представляет собой затруднительный и вовсе ненужный процесс.

Если речь идёт о глаголах, передающих звучания, издаваемые рукотворными предметами и механизмами, то здесь глаголы чаще всего приобретают новое значение, связанное с деятельностью человека на основе ассоциации «механизм, устройство - человеческая жизнь как механизм, двигатель». В качестве примера приведем глагол klappen хлопать, стучать, переносное значение которого ладиться, идти на лад (die Sache klappt, es klappt дело идёт на лад).

Среди природных звуков рассмотрим глагол quatschen хлопать, шлёпать, хлипать (по жидкой грязи), который в переносном значении употребляется как нести ерунду, болтать вздор. Исходя из этого значения, мы ещё раз убеждаемся в том, что в первую очередь для переноса выбираются слова с отрицательным оценочным компонентом, в связи с чем, глаголы приобретают в процессе переноса соответственно такую же отрицательную окраску.

Звукоподражательные глаголы с отрицательной коннотацией представляют собой группу уничижительной или пейоративной лексики, отличающейся сниженной качественно-ценностной характеристикой, демонстрируют общую номинативную тенденцию звукоподражательных глаголов в стиле разговорно-обиходной речи, направленную на обозначение стигматичных явлений и обусловленную психологической особенностью человека обращать внимание прежде всего на недостатки с целью их искоренения, что находит свое отражение в языке.

Прежде всего, данные глаголы отмечают отрицательные характеристики человеческой речи, быстрый темп, неясную артикуляцию, слишком тихое или громкое произнесение звуков, грубость или резкость общения и т. д.

Прагматическая функция звукоподражательных глаголов находит свое выражение также в образовании социолектных наименований, которые образуются на основе ассоциативных прессуппозиций и сходства экстралингвистических процессов, являясь выражением образности и экспрессии разговорной речи определенных социальных групп.

Это обстоятельство позволяет выделить среди звукоподражательных глаголов немецкого языка наряду с нейтральными лексическими единицами flüstern шептать, говорить шёпотом, pfeifen свистеть, насвистывать, blähen вздувать, надувать) многочисленные разговорные варианты nuckeln сосать (соску), plappern болтать, тараторить, трещать, quackeln болтать вздор; брюзжать, bibbern дрожать, трястись, knuffen толкать, ударять, quabbeln дрожать, колыхаться.

Среди звукоподражательных глаголов можно отметить наличие профессионализмов. В основном данную группу представляет охотничья лексика keckern тявкать (о лисе), knappen токовать (о глухаре), röhren трубить (об олене), fiepen подманивать косулю подражанием её голосу.

Встречается также фамильярная и вульгарно-грубая лексика, нарушающая определенный социокультурный стандарт между говорящим и слушающим субъектами kläffen собачиться, тявкать, quaken говорить, furzen выпускать газы из кишечника, kacken испражняться.

Не менее многочисленную группу представляют диалектные варианты janken визжать, скулить, ruscheln шелестеть, шуршать (о ветре), bölken реветь (о скоте), мычать, блеять, knaupeln грызть ногти, глодать, среди которых особенно распространены глаголы, относящиеся к нижненемецкому диалекту schnauben сморкать (нос), kakeln болтать без умолку, knautschen мять, комкать, fluschen проскакивать, проскальзывать, quarren квакать, крякать; плакать, пищать, quatschen хлопать, шлёпать, хлипать (по жидкой грязи), grabbeln хватать, мять, kloppen бить, колотить, schwabbeln болтать (вздор), трещать, ziepen дёргать, теребить (за волосы).

Среди рассматриваемых нами глаголов встречаются также варианты южнонемецкого диалекта panschen плескаться (в воде), schnupfen всхлипывать, рыдать, kläpfen ударять, бить, röhren реветь, громко плакать, кричать, zwitzern щебетать, чирикать, петь, lupfen приподнимать, приоткрывать, scheppern постукивать, стучать, дребезжать, побрякивать, zwatzeln трепыхаться, трепетаться, schneuzen сморкаться, рейнского диалекта quakeln бормотать, невнятно говорить, баварского диалекта schnarpen хрустеть, скрипеть, pimpern бренчать, звякать, звенеть, schnackeln щёлкать, прищёлкивать.

Достаточно широкое распространение диалектных вариантов обращает на себя внимание, несмотря на то, что источниками лексикографического материала послужили общие словари немецкого языка, что свидетельствует о достаточно сильной диалектальной окраске разговорной речи современного немецкого языка.

Исследование внешних семантических отношений звукоподражательных на уровне парадигматики и синтагматики обнаружило ряд структурно-семантических особенностей, свойственных звукоподражательным глаголам современного немецкого языка. Парадигматические отношения звукоподражательных глаголов эксплицируются в широких синонимических связях, ведущих к образованию различных синонимов: абсолютных, относительных, экспрессивно-эмоциональных, неподлинных и территориальных дублетов, а также парных сочетаний.

Синонимический ряд звукоподражательных глаголов может выстраиваться только из стилистически нейтральных лексем, иногда даже почти не различающихся оттенками своих значений: проскользнуть - witschen - schlüpfen - wischen - wutschen, тявкать bellen - blaffen - kläffen, шептаться flispern - flüstern - lispeln.

В синонимический ряд звукоподражательных глаголов могут входить одновременно несколько нейтральных и стилистически окрашенных номинативных единиц, не обнаруживающих между собой четких смысловых оттенков хныкать, ныть greinen - grinsen - winseln, болтать pappeln -plappern - babbeln, хватать grapsen - grabbeln - grapschen.

Нечеткая выраженность дифференциальных сем, ведущая к отмеченным разночтениям, компенсируется различными акустическими характеристиками звукоподражательных глаголов, составляющих один ряд, и позволяет выстраивать его без выделения доминанты.

Отсутствие антонимических противопоставлений, так же как и наличие большого количества синонимических рядов свидетельствует о близости семантики звукоподражательных глаголов, что находит выражение в их активной контекстуальной взаимозаменяемости.

Некоторая диффузность различительных признаков ведёт к аморфности лексического значения звукоподражательных глаголов, что обуславливает их употребление в самых различных ситуациях: der Wind bläht die Segel ветер надувает паруса, ein Luftzug blähte die Vorhänge сквозняк раздувал шторы , das Pferd bläht die Nüstern лошадь раздувает ноздри; die Treppe knackt лестница скрипит, mit den Fingern knacken щёлкать пальцами; die Bienen summen пчёлы жужжат, der Motor summt мотор гудит, es summt mir in den Ohren у меня в ушах звенит.

Эта особенность характерна для глаголов смешанного типа, поскольку передаваемые ими звукоподражания могут исходить как от людей или животных, так и от механизмов и природных явлений.

Большинство звукоподражательных глаголов многозначны. Так, из порядка 247 рассмотренных глагольных единиц только некоторые имеют всего лишь одно значение, что подтверждается данными словарей, остальные имеют по несколько лексико-семантических вариантов и довольно часто более двух glucken кудахтать, клохтать; корпеть, высиживать; пить (издавая булькающий звук), булькать, schlürfen хлебать; прихлёбывать; потягивать (о напитках); чавкать; глотать, вбирать в себя; шаркать ногами (при ходьбе).

Наличие более одного лексико-семантического варианта в семантической структуре звукоподражательного глагола предопределяет возможность их включения сразу в несколько синонимических рядов.

Для звукоподражательных глаголов современного немецкого языка, отражающих однотипные звуковые явления, выделенные нами в определенный звукотип, характерна унификация фонетической структуры, обусловленная денотативной и семантической близостью изображаемых явлений.

Словообразовательная мотивированность звукоподражательных глаголов отличается особыми видами словопроизводства, свойственными для разговорной речи и выражающими экспрессивность номинативного процесса: итерацией, редупликацией, контаминация, ведущими к образованию большого количества фонетических, лексических и семантических вариантов звукоподражаний.

По данным С.А. Филимоненко, редупликация нетипична для немецкого языка. Редупликация засвидетельствована только у звукоподражаний. Здесь мы можем согласиться с ученым, поскольку наличие редупликации исторически засвидетельствовано у восьми глаголов beben дрожать, сотрясаться, dudeln дудеть, kuckucken куковать, lallen болтать, лепетать, plappern тараторить, quieken пищать, визжать, zittern дрожать, quinquilirieren свистеть.

Более широкое распространение при образовании вариативных звукоподражательных глаголов получила итерация. Глаголы, образованные по данному принципу, отмечены в этимологическом словаре как „Iterativbildungen flutschen - fluschen, hoppen - hoppeln, quieken - quietschen, quieksen, sausen - säuseln, sirren - surren, witschen - wischen, zappeln - zwatzeln, zischen - zischeln, knabbern - knuppern, knappern.

Существенную роль итерации при образовании новых звукоподражательных глаголов доказывает значительное количество примеров итеративных образований в немецком языке. На основе некоторых глаголов образовано до четырёх итеративов. Распространение этого явления связано с наличием большого количество диалектов немецкого языка, что помогло разнообразить систему языка звукоподражательными единицами.

Количество ономатопей в немецком языке является открытым. Как правило, есть группа общепринятых и употребительных звукоподражаний, которые могут даже входить в словари. Одним из таких видов звукоподражаний являются описанные нами непроизводные звукоподражательные глаголы.

Однако помимо них в речи встречаются и другие звукоподражательные слова, образуемые по мере необходимости, когда человек сталкивается с новыми, непривычными для него звуками внешнего мира. Это обстоятельство имеет отношение и к глагольным единицам.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе работы мы определили статус ономатопеи как особого типа мотивированности для создания соответствующих звукоподражательных единиц и выявили, объектом каких исследований являлись звукоподражания в ходе исторического изучения этого феномена и, какую роль в системе языка отводят ономатопеическим единицам современные лингвисты.

В итоге нами была создана теоретическая база для проведения нашего исследования, суть которого заключалась в отборе языкового материала и составлении массива языковых фактов методом сплошной выборки непроизводных звукоподражательных глаголов современного немецкого языка на основе этимологического словаря.

На основе отобранных единиц был произведен этимологический анализ семантики звукоподражательных глаголов немецкого языка с выявлением исходных и модифицирующих сем. По результатам анализа глаголы были расклассифицированы по тематическим группам путём установления интегральных и дифференциальных сем. В качестве интегральных сем, объединяющих все звукоподражательные глаголы, нами были определены сема звучания и субъектная сема. Характер последней стал основанием для разделения звукоподражательных глаголов на пять семантических групп, поскольку главным отличием лексических единиц, входящих в состав той или иной группы, является различие источников звучания.

Последовательный анализ тематических групп, предусматривающий сравнение звукоподражательных глаголов одной группы и единиц, входящих в состав различных групп, помог выявить мотивирующие признаки, ставшие базисом для номинации процессов на основе конкретного звучания.

В ходе анализа нам также удалось выявить структурно-семантические особенности, которые характерны для всех звукоподражательных глаголов немецкого языка. Семантическая структура звукоподражательных глаголов, включающая интегральные, дифференциальные и перефирийные семы, отличается расплывчатостью семантических признаков, что создает аморфность лексического значения звукоподражательных единиц и обусловливает их широкую вариативность, что, в свою очередь вызывает их активную взаимозаменяемость в контексте, образование большого количества синонимических рядов и широкое употребление переносных значений.

В результате проведенного исследования было установлено, что звукоподражательная лексика современного немецкого языка не относится вопреки распространенному убеждению многих зарубежных и отечественных исследователей к маргинальным пластам словарного состава языка, а представляет собой достаточно многочисленную группу слов, требующую системного описания в рамках общей теории звукоизобразительности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1.Аваков, С.А. Звукоподражательные слова русского языка в сравнении с английским и немецким: автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.20 / С.А. Аваков; Дагест. гос. пед. ун-т. - Махачкала, 2007. - 23 с.

2.Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. - 5-е изд. - Москва: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 576 с.

.Базылев, В.Н. Фоносемантика / В.Н. Базылев // Российская лингвистика XXI века: традиции и новации: сб. науч. ст. изд-во СГУ; под ред. Е.Ф. Тарасова (отв. ред.), Н.В. Уфимцевой, Е.А. Аршавской. Москва, 2009. - 380 с.

.Блинова, О.И. Явление мотивации слов: Лексикологический аспект. - 3-е изд. - Москва: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. - 208 с.

.Блинова, О.И. Термин и его мотивированность / О.И. Блинова // Терминология и культура речи / - М.,1981. - С. 28-37.

.Большой немецко-русский словарь / К. Лейн, Д.Г. Мальцева, А.Н. Зуев и др. - 14-е изд., испр. - М.: Рус. яз. - Медиа, 2007, ISBN 978-5-9576-0359-7. - XX, [II], 1159, [3] c.

.Будагов, Р.А. Введение в науку о языке / Р.А. Будагов. - М.: Просвещение, 1965. - 492 с.

8.Валуйцева, И.И. Влияние фонетической значимости текста на особенности его восприятия: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.19 / И.И. Валуйцева; Москов. гос. ун-т. - М., 1987. - 19 с.

9.Васильева, Е.А. Фоносемантическая характеристика основных лексических категорий: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Е.А. Васильева; Таганрог. гос. пед. ин-т. - Тула, 2004. - 23 с.

10.Вестерман, Д. Звук, тон и значение в западноафриканских суданских языках / Д. Вестерман // Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании: учебное пособие / С. В. Воронин. - Л., 1990. - С. 98-107.

11.Воронин, С. В. Звукоподражание / С. В. Воронин // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева, - Москва: Советская энциклопедия, 1990. - С. 165 - 166.

.Воронин, С. В. Звукосимволизм / С. В. Воронин // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева, - Москва: Советская энциклопедия, 1990. - С. 166.

.Воронин, С.В. Из истории изучения звукоизобразительности / С.В. Воронин // Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании: учебное пособие / С. В. Воронин. - Л., 1990. - С. 98-107.

14.Воронин, C.B. Основы фоносемантики / C.B. Воронин. Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1982. - 244 с.

15.Вундт, В. К вопросу о происхождении языка. Звукоподражания и звуковые метафоры / В. Вундт // Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании: учебное пособие / С. В. Воронин. - Л., 1990. - С. 58-66.

16.Гальперин, И.Р. Информативность единиц языка: пособие по курсу общего языкознания: учебное пособие для вузов / И.Р. Гальперин. - М.: Высшая школа, 1974. - 175 с.

.Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. - М.: Прогресс, 1984. - 397 с.

.Гумбольдт, В. фон. Звуковая система языков. Распределение звуков между понятиями / В. фон Гумбольдт// Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании: учебное пособие / С. В. Воронин. - Л., 1990. - С. 58-66.

.Ефремова, Т. В. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный Т. Ф. Ефремова. - Москва: Русский язык, 2000. 589 с.

20.Живов, В.М., Успенский, Б.Н. Центр и периферия в языке в свете языковых универсалий / В.М. Живов, Б.Н. Успенский // Вопросы языкознания. - 1973. - №5. - С.24 - 35.

21.Журавлёв, А. П. Фонетическое значение / А.П. Журавлев. - Л.: Изд. Лениград. ун-та, 1974. - 160 с.

22.Искоз, А. М. Хрестоматия по лексикологии немецкого языка / А. М. Искоз, А. Ф. Ленкова. - М.: Просвещение, 1985. - 208 с.

.Кодухов, В.И. Введение в языкознание / В.И. Кодухов. - М.: Просвещение, 1987.- 303 с.

24.Корниенко, Л.И. Структурно-семантические особенности звукоподражательных глаголов современного немецкого языка: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.04 / Л.И. Корниенко; Киев. гос. пед. ин-т иностр. яз. Киев, 1983. - 19 с.

25.Кустова, Е.Ю. Французское междометие: лексико-грамматические аспекты: семиогенез и интеракциональные функции: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.05 романские языки / Е. Ю. Кустова; Пятигор. гос. лингв. ун-т. - Пятигорск, 2010. - 42 с.

26.Левицкий, В.В. Звуковой символизм: мифы и реальность: монография / В.В. Левицкий. - Черновцы: Рута, 1998. - 130 с.

27.Левицкий, В.В. Семантика и фонетика / В.В. Левицкий. - Черновцы: Изд. Черновиц. гос. ун-та, 1973. - 101 с.

.Матасова, О.В. Звукоподражательные междометия немецкого языка: фоносемантический и семантико-диахронический аспекты: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 германские языки / О. В. Матасова; Саратов. гос. акад. права. - Саратов, 2006. - 15 с.

.Орлянская, Т. Г. Звукоподражание и звуковой символизм (на материале японского, русского и английского языков) / Т. Г. Орлянская // Вестник Московского университета. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2006. - № 3. - С. 83-99.

.Пауль, Г. Первотворчество / Г. Пауль // Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании: учебное пособие / С. В. Воронин. - Л., 1990. - С. 45-58.

.Потебня, А. А. Мысль и язык А. А. Потебня. Киев: Синто, 1993. - 191 с.

.Пруцких, Т.А. Проявление иконизма в языке: экспериментально-теоретическое исследование: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.19 / Т.А. Пруцких; Бийский гос. пед. ун-т. - Иркутск, 2009. - 21 с.

.Севастьянова, Е.Н. Ономатопеические единицы немецкого языка в семантико - грамматическом и стилистическом аспектах: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04. / Е.Н. Севастьянова; Москов. пед. гос. ун-т. - М., 2011. - 16 с.

.Скаличка, В. Исследование венгерских звукоподражательных выражений / В. Скаличка // Пражский лингвистический кружок / Изд-во Прогресс; сост. - ред. Н.А. Кондрашов. - М., 1967. - С. 277 - 316.

35.Спиркин, А.Г. Происхождение языка и его роль в формировании мышления / А.Г. Спиркин // Мышление и язык / Гос. изд. полит. лит.; под ред. Д. П. Горского. - М., 1957. - С. 3 - 72.

36.Степанова, М.Д. Лексикология современного немецкого языка: учебник М.Д. Степанова, И. И. Чернышева. - М.: Высшая школа, 1962. - 310 с.

37.Стефановская, С.В. Способы семиотизации звукового мира (на материале языка с идеографической системой письма): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.19 / С.В. Стефановская; Иркут. гос. лингв. ун-т. - Иркутск, 2012. - 20 с.

38.Трегубов, А.Н. Методология диахронического фоносемантического анализа / А.Н. Трегубов// Вестник ВЭГУ. Сер. 4, Филология. - 2007. - № 29/30. - С. 80 - 84.

39.Филимоненко, С.А. Звукоизобразительная лексика в немецком языке: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 германские языки / С.А. Филимонеко; СПб гос. ун-т. - СПб, 2008. - 26 с.

40.Хабибуллина, О.А. Звукоподражательные слова в немецком языке в сопоставлении с французским и русским: автореф. дис. … канд. филол. наук.: 10.02.04, 10. 02.20 / О.А. Хабибуллина; Башкир. гос. ун-т. - Уфа, 2003. - 24 с.

.Чиронов, С.В. Ономатопоэтические слова в современном японском языке (проблемы функционирования): автореф. дис. … канд. наук: 10.02.22 / С.В. Чиронов; Москов. гос. ун-т. - М., 2004. - 30с.

.Шляхова, С.С., Шестакова, О.В. Изучение вукоподражательности в немецком языке: проблемы и перспективы / С.С. Шляхова, О.В. Шестакова // Вестник Пермского государственного технического университета. Сер. Проблемы языкознания и педагогики. - 2010. - №4 (30). - С. 171-185.

.Шмелёв, Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка / Д.Н. Шмелёв. - М.: Просвещение, 1964. - 244 с.

44.Kluge, Friedrich. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. 24., durchgesehene und erweiterte Auflage. Walter de Gruyter, Berlin/New York 2001, ISBN 978-3-11-017473-1, DNB 965096742.

.Wissenschaftlicher Rat der Dudenredaktion (Hrsg.): Duden, Deutsches Universalwörterbuch. 6. Auflage. Dudenverlag, Mannheim/Leipzig/Wien/Zürich 2007, ISBN 978-3-411-05506-7.

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Звукоподражательные глаголы анимальной группы

1. bellen лаять, тявкать 2) ругать(ся), орать, рычать, кидаться 2. blaffen лаять, тявкать 3. blöken (bläken)1) мычать (о коровах) 2) блеять (об овцах) 4. bölken реветь (о скоте) , мычать, блеять 5. brüllen мычать, реветь, рычать 6. brummen жужжать (о жуке и т. п.); рычать (о медведе); мычать (о корове) 7. fauchen (pfauchen) 1) шипеть, фыркать (о кошке и т. п.) 2)пыхтеть, выпускать пар (о локомотиве и т. п.) 3)(возмущённо) шипеть, фыркать (о человеке) 8. gackern (gackeln, gacksen) кудахтать, клохтать (о курах); гоготать (о гусях) 9. girren 1) ворковать (о голубях) 2) ворковать, нежно говорить 10. keckern тявкать (о лисе) 11. grunzen 1) хрюкать 2) бурчать, невнятно бормотать 12. gurren 1) ворковать (о голубях) 2) ворковать (о людях) 13. kläffen гавкать, тявкать 14. knappen токовать (о глухаре) 15. kollern клохтать; ворковать; токовать (о тетереве) 16. krähen 1) каркать; петь (о петухе) 2) говорить каркающим голосом; пустить петуха, сфальшивить (о певце) 17. krächzen 1) каркать 2) хрипеть, говорить хриплым голосом18. miauen (mauen) мяукать 19. mauzen (maunzen) 1) мяукать 2) скулить, повизгивать, хныкать, ныть 20. meckern 1) блеять; подражать козлиному блеянию 2) говорить дрожащим голосом; петь "козлетоном" 3) глупо хихикать 4) вмешиваться в разговор 5) брюзжать, ворчать, ныть, быть недовольным; придираться, привередничать 21. muhen мычать (о корове) 22. picken 1) клевать 2) стучать клювом 23. piepsen (piepen) пищать, чирикать (о птенцах) 24. prusten фыркать; прыскать; впрыскивать, вдувать (что-л с характерным звуком) 25. röhren реветь (об олене) 26. tschilpen чирикать 27. quaken 1) квакать (о лягушке) 2) крякать (об утке) 28. quarren 1) квакать; крякать 2) плакать, пищать 3) брюзжать 29. zirpen (schirpen) 1) стрекотать (о кузнечиках); трещать (о цикадах) 2) чирикать, щебетать (о птицах) 30. zwitschern (zwitzern) щебетать, чирикать, петь 31. schnattern 1) гоготать (о гусях); крякать (об утках) 2) трещать, болтать 32. schnobern (schnuppern, schnüffeln) 1) нюхать, обнюхивать (о животных) 33. wiehern 1) ржать 2) громко хохотать, ржать 34. ziepen пищать, попискивать, чирикать (о птенцах)

ПРИЛОЖЕНИЕ Б

Звукоподражательные глаголы антропоцентрической группы

1. ächzen охать, стонать 2. brabbeln невнятно говорить, бормотать 3. baumeln болтаться, висеть покачиваясь 4. faseln пустословить, молоть вздор, нести чепуху 5. fiepen 1) подманивать косулю подражанием её голосу, 2) пищать (разг.) 6. flispern шептаться, шушукаться 7. flüstern шептать, говорить шёпотом 8. greinen брюзжать, ворчать; хныкать, ныть 9. fummeln 1) бегать взад и вперёд, суетиться; 2) работать наспех, ощупывать 10. gicksen вскрикнуть; взвизгнуть 11. gnatzen ворчать, брюзжать 12. greinen 1) хныкать, ныть 2) брюзжать, ворчать 13. grinsen 1) скалить зубы, ухмыляться, осклабиться; издеваться 2) плакать 14. janken визжать, скулить; плакать; стонать 15. jaulen выть, завывать 16. kaudern 1) бормотать (как индюк), говорить неразборчиво 2) болтать 17. kakeln 1) кудахтать (как курица) 2) трещать [болтать] без умолку (niederdeutsch) 18. kitzeln щекотать 19. knapsen скупиться, экономить; с представлением, что отрезается что-то нужное 20. knautschen 1. мять, комкать 2. 1) хныкать, ныть 2) есть с неохотой 21. knittern мять, комкать 22. küssen целовать 23. kichern хихикать24. koppen рыгать, отрыгивать; срыгивать (о грудном ребёнке) 25. knurren 1) рычать, ворчать (о собаке) 2) ворчать, брюзжать; бурчать 3) урчать (в животе) 26. lispeln 1) шепелявить, сюсюкать 2) шептаться; шелестеть 27. lachen смеяться, хохотать 28. lallen лепетать, бормотать, неразборчиво говорить 29. manschen (mantschen) mantschen мешать, перемешивать; намешивать; подмешивать; разбавлять (водой) (о вине) 30. mucken издавать слабый [еле внятный] звук, пикнуть; 3) протестовать, возмущаться, роптать, ворчать, противиться 4) дуться, надуть губы; быть не в настроении [не в духе] 31. mummeln 1) бормотать, мямлить; невнятно говорить, шамкать 2) ворчать себе под нос; ругаться вполголоса 3) шевелить губами, жевать; неаккуратно есть; грызть 32. muffeln 1) усиленно жевать 2) шамкать, бормотать 2. ворчать, брюзжать; хмуриться, быть недовольным 33. mampfen 1) уплетать за обе щеки; есть, причмокивая от удовольствия; чавкать (звуки при разговоре с полным ртом) 34. muffeln 1) усиленно жевать 2) шамкать, бормотать 2. ворчать, брюзжать; хмуриться, быть недовольным 35. nörgeln 1) придираться, быть недовольным; брюзжать 2) проявлять мелочность, быть мелочным; быть привередливым 3) квакать36. nuckeln сосать (соску) 37. paffen попыхивать трубкой, дымить, пускать дым (курить) 38. panschen (pantschen) 1. разбавлять водой (вино, молоко); фальсифицировать (вино, молоко) ; подмешивать (в вино, в молоко) 2. 1) плескаться (в воде) 2) хлопать, бить (по воде) 39. pappeln болтать (разговаривать) (syn. babbeln) 40. pfeifen свистеть, насвистывать 41. plappern болтать; тараторить, трещать 42. plärren 1) реветь, плакать 2) хныкать, плакаться 3) орать, петь 43. plaudern болтать, беседовать prahlen много говорить 44. quackeln 1) болтать вздор 2) брюзжать 45. quakeln бормотать, невнятно говорить 46. röcheln хрипеть (об умирающем) 47. rülpsen рыгать, отрыгивать 48. schlabbern 1) лакать 2) чавкать 49. schlürfen 1) (громко) хлебать (суп) ; прихлёбывать; потягивать (вино) ; чавкать 2) глотать, вбирать в себя 3)шаркать ногами [туфлями] (при ходьбе) 50. schluchzen рыдать, всхлипывать, плакать навзрыд51. schlorren (schlorfen) идти, шаркая ногами [туфлями] 52. schnackeln щёлкать, прищёлкивать (языком, пальцами) 53. schmatzen 1) чавкать 2) чмокать (целовать) 54. schnarren 1) трещать 2) жужжать 3) картавить 4) ворчать; скрипеть 55. schnauben 1)сморкать (нос) 2) сопеть, фыркать 56. schnupfen 1) втягивать носом, нюхать (табак и т.п.) 2) всхлипывать; рыдать 57. schneuzen сморкаться (южно-нем) 58. tappen 1) тяжело ступать; брести [идти] ощупью; идти неуверенным [нетвёрдым] шагом 59. trampeln топать [стучать] (ногами) 60. trällern (весело) напевать 61. tratschen болтать, сплетничать; разболтать 62. trippeln семенить 63. tippeln 1) семенить (ногами) 2) бродяжничать; шататься; бродить 64. tuscheln шушукаться, шептаться 65. wiehern 1) ржать 2) ржать, громко хохотать 66. winseln визжать, скулить; ныть, хныкать 67. zuzeln сосать

ПРИЛОЖЕНИЕ В

Природные звуки

1. brausen 1) шуметь (о волнах, ветре) 2) с шумом проноситься [мчаться] 2. bullern (bollern) бурлить, рокотать (о воде); потрескивать (об огне) 3. flirren мерцать, сверкать, мелькать 4. flimmern мерцать, мигать (о свете) 5. gluckern булькать (о жидкости) 6. planschen (plantschen) плескаться; шлёпать по воде 7. pladdern 1) плескаться, журчать 2) шлёпать (по воде); шлёпаться, ударяться (о что-л.) с шлёпающим звуком 8. patschen 1) хлопать (по воде); плескаться (в воде) 2) ходить [шлёпать] по воде9. plätschern 1) плескаться, полоскаться 2) журчать (о ручье) 10. puddeln барахтаться [плескаться] в воде 11. klecken шлёпаться; падать с шумом (о воде) 12. quatschen хлопать, шлёпать; хлипать (по жидкой грязи) 13. rascheln (rischeln, ruscheln) шелестеть, шуршать (о ветре) 14. rauschen шуметь; шелестеть, шуршать; журчать; рокотать 15. rummeln шуметь, грохотать 16. sausen (säuseln) шуметь; свистеть (о ветре и т.п.)

ПРИЛОЖЕНИЕ Г

Звуки, издаваемые рукотворными предметами и механизмами

1. ballern греметь (о выстрелах), стучать, греметь, колотить 2. bimmeln звонить, трезвонить, бренчать 3. hissen 1) поднимать (флаг, сигнал); ставить, поднимать (паруса) 2) тянуть (судно) против течения 4. holpern спотыкаться; трястись (об автомашине) 5. klimpern 1) бренчать, звенеть (о монетах и т. п.) 2) тренькать, бренчать (на гитаре и т. п.) 6. knipsen (knispeln) 1)компостировать (билеты) 2) фотографировать, снимать 3) щёлкать, прищёлкивать (пальцами) 7. klingen (klingeln) звенеть, звучать, раздаваться 8. klippen звенеть, звякать, дребезжать 9. klirren бряцать (оружием и т. п.); звенеть (цепями, ключами и т. п.); дребезжать (о стаканах и т. п.) 10. klappen 1) хлопать, стучать 2) ладиться, получаться11. knattern 1) трещать; потрескивать 2) трещать (о выстрелах); строчить (о пулемёте) 12. knarren (knarzen) трещать, скрипеть (о лестнице, кровати и т. п.) 13. lupfen приподнимать; приоткрывать (движение вверх, вниз) 14. rappeln греметь, стучать; громыхать; грохотать 15. rattern трещать; грохотать 16. rasseln греметь, звенеть, громыхать, побрякивать (о металлических предметах) 17. scheppern дребезжать, побрякивать (о вёдрам, банках и т. п.) 18. schmurgeln жариться на слабом огне, шипеть (на сковородке) 19. schnurren гудеть (о холодильнике, кондиционере и т. п.); жужжать 20. schnippeln изрезать, (ис)кромсать (на мелкие кусочки); строгать 21. tippen печатать на (пишущей) машинке 22. tuckern стучать (о моторе) 23. tuten трубить

ПРИЛОЖЕНИЕ Д

Звукоподражательные глаголы смешанного типа

1. beben дрожать (о земле, стенах, человеке) 2. bibbern дрожать, трястись 3. blähen вздувать, надувать (о ветре, о ноздрях) 4. furzen выпускать ветры [газы] (из кишечника) 5. flittern (flattern) блестеть, порхать, развеваться 6. flutschen (fluschen) (проскакивать, проскальзывать) 7. gellen резко звучать (о крике и т.п.) 8. grapsen (grapschen) жадно хватать, цапать 9. glucken(glucksen, gluckern) 1) кудахтать, клохтать (о курах; о человеке) 2) корпеть; высиживать 3) пить (издавая булькающий звук) 10. grummeln 1) (слегка) громыхать, погромыхивать 2) невнятно говорить, бормотать 11. hüpfen 1)прыгать, скакать, 2)подпрыгивать, подскакивать, 3)припрыгивать 12. kacken испражняться 13. klacken (knacken) 1) трещать; хрустеть 2) щёлкать, грызть (орехи); давить (блох) ; бить (вшей) 14. keuchen 1)пыхтеть, задыхаться 2) с трудом переводить дыхание [дух] 15. klittern1) размазывать 2) раскалывать, расщеплять; дробить, делить на мелкие части 3) скомпилировать; состряпать; надёргать (цитат) ; (с)валить всё в одну кучу 16. klappern 1) громыхать; стучать; трещать; дребезжать; греметь 2) щёлкать (зубами, клювом) 17. klappen (klacken, klatschen) хлопать, стучать, шлёпать, щёлкать18. klappern громыхать; стучать; трещать; дребезжать; греметь 19. klopfen (kloppen) 1) бить, колотить 2)стучать; хлопать 20. knabbern(knuppern, knappern) грызть, глодать 21. knacken щёлкать, грызть (орехи) 22. knaupeln 1) грызть ногти 2) глодать 23. knuspern грызть; хрустеть 24. knicken 1) надламывать; разламывать; подсекать 2) раздавить (насекомое) 25. knirschen (knirren) 1) хрустеть, скрипеть 2)скрежетать 26. knistern 1) потрескивать, трещать, хрустеть 2) шуршать, шелестеть 27. knuffen 1) толкать, пихать 2) ударять, наносить удар 28. kratzen 1) расчёсывать, чесать; царапать; скрести, скоблить 2) царапать, писать каракулями 29. kreischen визжать, пронзительно кричать (о птице и т. п.) 2) громко скрипеть, издавать пронзительный звук (о колёсах и т. п.) 30. murren 1)роптать 2)ворчать (также о громе) 31. niesen чихать 32. nutschen (lutschen ) сосать 33. platzen 1) лопнуть, лопаться 2) треснуть, трескаться, разрываться 34. pochen стучать 35. pfusen тяжело дышать, сопеть 36. pupen (громко) выпускать газы (кишечника) 37. puppern 1) трястись, дрожать 2) колотиться, сильно биться (о сердце)38. poltern катиться [двигаться, падать] с шумом [с грохотом], громыхать 2) шуметь, стучать (о людях) 39. quabbeln дрожать, колыхаться 40. quieken (quietschen) пищать, визжать 41. quäken пищать, визжать, верещать (о людях, о зайцах) 42. schlingen (жадно) глотать; заглатывать 43. schnaufen (schniefen) 1) сопеть, пыхтеть, тяжело дышать 2) храпеть (о животных) 44. schmaddern пачкать, марать, загрязнять 45. schmettern 1) греметь, оглушительно звучать 2) петь, заливаться (о птицах) 3) швырять, бросать, кидать 46. schnappen 1) сделать быстрое движение 2) прыгнуть, шмыгнуть (под воздействием ) 3) защёлкнуться 4) хватать, (жадно) ловить 47. schnarchen храпеть, сопеть 48. schnippen 1) щёлкать (пальцами) 2) стряхивать щелчком 49. schrillen 1) резко [пронзительно] звучать 2) стрекотать (о кузнечике и т. п.) 50. schwabbeln (wabbeln) 1) покачиваться, колебаться 2) дрожать, колыхаться (о студенистой массе) 51. schwirren 1) (про)свистеть, (про)жужжать, (про)лететь (со свистом) 2) кружиться, вертеться 52. sirren 1) звонко жужжать 2) гудеть 53. summen жужжать, гудеть 54. surren гудеть, жужжать55. wimmern жалобно стонать; хныкать; скулить (о собаке); жалобно мяукать; повизгивать 56. witschen 1) (быстро) скользить 57. 2) ускользать 58. wutschen проскользнуть, промелькнуть (как тень) 59. wuseln 1) бодро [проворно, живо] двигаться 2) кишеть 60. zappeln (zwatzeln) 1) трепыхаться, трепетать(ся); 2) барахтаться, биться 61. zischen (zischeln) 1) шипеть ( о воде, паре; о змее) 2) шипеть; шикать (в театре) 62. zotteln 1) медленно идти (вразвалку), еле двигаться, плестись, брести; отставать 2) слоняться, шляться, бродить 63. zucken (zuckeln, zockeln) 1) вздрогнуть, сделать внезапное, судорожное движение 2) (конвульсивно) вздрагивать, подёргиваться 3) трепетать, биться 64. zwitschern (zwitzern) 1) щебетать, чирикать, петь 2) сверкать, мерцать, мигать (о свете) 3) рябить, пестрить 65. zwacken щипать; прищемлять 66. ziepen 1) дёргать, теребить (за волосы) niederdeutsch 2) пищать, попискивать, чирикать (о птенцах) 67. zittern дрожать; трястись; трепетать; вибрировать