Экономическое развитие реформ в России: "шоковая терапия" 90-х, стабилизация и кризис в первое десятилетие XXI в.

Федеральное Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Санкт-Петербургский государственный университет сервиса и экономики

Кафедра «История и политология»

Контрольная работа по дисциплине

«История»

Экономическое развитие реформ в России: «шоковая терапия» 90-х, стабилизация и кризис в первое десятилетие XXI в.

Санкт-Петербург 2013

Вступление

Последнее десятилетие прошлого века оказалось одним из наиболее тяжелых в истории нашей страны и в первую очередь ее экономики. Материальные потери, которые понесла она в ходе шоковой терапии, сопоставимы, пожалуй, лишь с ущербом от Первой мировой войны и распадом Российской империи или от нашествия фашистской Германии на Советский Союз. Объем производства в стране и жизненный уровень населения упали вдвое, многие миллионы людей были отброшены в состояние нищеты и борьбы за выживание при неслыханном обогащении вновь возникшей финансовой олигархии, тесно связанной с государственным аппаратом. Оказалась разрушенной социальная инфраструктура общества, трудно поправимый ущерб нанесен гуманитарной сфере - науке, образованию и культуре.

По объему производства Россия смогла выйти на уровень 1990 года лишь к 2006-2007 годам, да и то за счет увеличения добычи и первичной переработки природных ресурсов при запущенности обрабатывающей промышленности (прежде всего машиностроения) и сельского хозяйства. Не случайно мировой экономический кризис 2008-2009 годов нанес России наиболее существенный урон.

В итоге экономика России застряла на уровне начала 90-х годов прошлого столетия, как по своему объему, так и по научно-техническому облику, структуре и эффективности. В то же время для развитых стран Запада - США, Европейского Союза и особенно Китая, Индии, Бразилии - это был период быстрого роста и постиндустриальной перестройки экономики. Для России возникла реальная опасность надолго, если не навсегда, быть отодвинутой на обочину мирового экономического развития. Это подчеркивает важность задачи модернизации России, выдвинутой ее нынешним руководством, необходимость всесторонней, тщательной разработки ее программы.

Раздел I. Борьба вокруг перестройки экономики (конец 80-х - начало 90-х годов)

. Как была пущена под откос реформа 1987 года

Руководству страны, пришедшему к власти в 1985 году, досталось сложное экономическое наследство, обусловленное экстенсивным характером советского хозяйства, растущей зависимостью страны от экспорта топливно-сырьевых ресурсов и импорта зерна, непосильным бременем военных расходов, напряженностью бюджета и платежного баланса.

Благодаря оздоровлению общественно-политического климата в стране, повышению дисциплины и материальной заинтересованности людей индивидуальной и коллективной - в 1985-1988 годах удалось добиться некоторого оживления экономического роста. Но уже в 1989 году экономический рост стал меньшим, а в 1990 году уступил место снижению производства, которое продолжилось и в 1991 году. Следует признать, что экономику страны не удалось вывести из экстенсивного состояния на траекторию современного научно-технического развития и качественных перемен, преодолеть ее зависимость от сырьевых отраслей и цен на нефть, освободить от непомерной тяжести расходов на оборону.

Это можно объяснить стечением и взаимопереплетением ряда неблагоприятных факторов как объективного, так и субъективного характера. К числу первых следует отнести трехкратное снижение мировых цен на нефть и нефтепродукты в середине 80-х годов, тяжело сказавшееся на валютных поступлениях, доходах госбюджета - на общем финансовом состоянии страны и ситуации на внутреннем рынке.

Тяжелым и непосильным для экономики страны бременем были расходы на оборону, поглощавшие более пятой части государственного бюджета. Несмотря на серьезные подвижки в ослаблении международной напряженности и военно-стратегического противостояния с США (освобождение Европы от ракет средней и меньшей дальности, ограничение наступательных вооружений, вывод войск из Афганистана), расходы на оборону сохранялись на очень высоком уровне. Лишь в 1990 году бюджетные расходы на оборону были сокращены примерно на 8%.

Что касается субъективных факторов, то они связаны с выработкой и практическим осуществлением новой экономической политики, проведением глубоких экономических преобразований. Вопрос о радикальной экономической реформе был поставлен лишь спустя два года после прихода к власти перестроечного руководства.

Решения июньского Пленума ЦК о радикальной экономической реформе оказали противоречивое влияние на ситуацию в народном хозяйстве: в 1988 году она улучшилась. Но на этот положительный эффект наложились негативные факторы, связанные уже на том этапе с консервативными настроениями в государственно-хозяйственном аппарате и в традиционных партийных кругах, приверженных старым методам и отвергающим серьезные шаги в сторону рыночного хозяйства. Именно по этой причине оказались блокированными реформа ценообразования и переход от системы материально-технического снабжения к договорной купле-продаже средств производства.

Что касается радикал-либеральной оппозиции в экономических преобразованиях, то она в тот период отчетливо еще не сложилась. Ее будущие приверженцы, не имея тогда сколько-нибудь цельной концепции экономического развития, ограничивались демагогическими суждениями и требованиями по отдельным вопросам. Признаки радикал-либерализма угадывались и в демагогических требованиях безусловного отказа от увязки роста зарплаты с повышением производительности труда, невзирая на перемены других компонентов хозяйственного механизма. И уж совсем странным выглядело фактическое смыкание радикал-либералов и консерваторов в негативном отношении к реформе цен и ценообразования, без чего никакое преобразование экономической системы было немыслимо.

Между тем, с 1989 года ситуация в экономике страны стала быстро ухудшаться. Рост производства еще продолжался, но его темпы по основным показателям - валовому общественному продукту и национальному доходу, продукции промышленности и сельского хозяйства, производительности труда - заметно упали и снова приблизились к доперестроечной нулевой отметке. Особенно тревожно складывалась ситуация на потребительском рынке, в финансовой сфере и денежном обращении. Сказалось сочетание ряда неблагоприятных факторов, в частности внешнеэкономических. Из-за низких цен на нефть начали падать ее добыча и экспорт. Впервые за многие годы внешнеторговый баланс стал отрицательным. Но, пожалуй, наиболее чувствительное влияние на экономическую ситуацию оказала неудача, можно сказать, даже срыв экономической реформы, разработанной в 1987 году. Особенно тревожно складывалась ситуация на потребительском рынке, в финансовой сфере и денежном обращении. Он повлиял, с одной стороны, на снижение темпов экономического роста, а с другой - на рост денежных доходов населения. Последние выросли в 1989 году на 13,1% при увеличении валового общественного производства - на 1,9%, промышленной продукции на 1,7% (в том числе предметов потребления - на 4,9%), сельского хозяйства - на 1,3%.

Неустойчивое состояние приобрел потребительский рынок. Даже небольшой частный сбой вызывал всплески ажиотажного спроса. Из свободной продажи периодически исчезали не только сахар, кондитерские изделия, но и зубная паста, мыло и стиральный порошок, школьные тетради, батарейки, застежки молний и т.д., не говоря уже о мясе, обуви, меховых изделиях.

. Попытки реформирования экономики в 1989-1991 годах

В этих условиях с новой силой развернулась борьба вокруг реформирования экономической системы. Теперь она вышла за рамки КПСС на общеполитическую арену и оказалась в сфере деятельности высших органов государственной власти страны в лице съездов народных депутатов, Верховного Совета СССР и сформированного ими летом 1989 года нового правительства Рыжкова Н.И. В его составе была создана Государственная комиссия по экономической реформе во главе с Л.И.Абалкиным в ранге заместителя председателя правительства. В Комиссию наряду с руководителями экономических ведомств вошли академики А.Г.Аганбегян и С.С.Шаталин. К участию в ее работе были привлечены Е.Я.Ясин, В.Покровский, П.М.Кацура, Г.А.Явлинский и другие экономисты. Таким образом, центр тяжести в подготовке нового захода на экономическую реформу переместился в правительство и его структуры, подотчетные Съезду народных депутатов и Верховному Совету.

Новый проект экономической реформы был подготовлен в достаточно сжатые сроки. Уже в середине ноября 1989 года он был обнародован и обсужден на конференции в Колонном зале Дома Союзов с участием высшего руководства страны, членов правительства и широкого круга партийно-хозяйственного актива.

Предлагалось в 1990 году принять неотложные меры по стабилизации экономического положения в стране и выработать параметры нового хозяйственного механизма, в 1991-1992 годах осуществить его запуск, включая частичную либерализацию цен, финансовое оздоровление и стабилизацию денежного обращения, перестройку финансово-кредитной системы, реформу оплаты труда, трудовых отношений и социальной поддержки населения с тем, чтобы завершить реализацию экономической реформы в 1993-1995 годах.

Вокруг новых предложений развернулась острая дискуссия. Они оказались неприемлемыми для консервативных кругов, в которых Л.И.Абалкин слыл рыночником. Именно в этом духе было организовано пикетирование конференции в Колонном зале. В дальнейшем же критика нового варианта экономической реформы, в отличие от 1987 года, стала быстро нарастать с другой, прямо противоположной стороны - нарождающейся радикально-либеральной оппозиции.

В начале 1990 года в условиях усложнения социально-экономической ситуации, обострения политических противоречий и межнациональных отношений Комиссией Л.И.Абалкина была предпринята новая попытка радикализации экономической реформы под девизом: «К регулируемой рыночной экономике». Предусматривалось ускорить создание системы рыночных институтов - акционерных обществ, коммерческих банков, товарных бирж, налоговых служб, социальных институтов и служб. Изменилось отношение правительства и к ценовой реформе: не растягивать ее, начиная с оптовых цен, а провести общую реформу ценообразования, предусмотрев компенсацию потерь населения от повышения розничных цен.

Предложения правительства были обсуждены на совместном заседании Президентского Совета и Совета Федерации, а в мае правительство внесло в Верховный Совет доклад «Об экономическом положении страны и концепции перехода к регулируемой рыночной экономике». Нельзя не отметить, что авторитет правительства к этому времени был серьезно подорван нарастающими трудностями, затяжкой экономических реформ, по стране прокатывались волны забастовок. Внимание партии было сосредоточено на подготовке к своему ХХVIII съезду, обостряющейся внутрипартийной борьбе.

В этих условиях была допущена серьезная политическая и тактическая ошибка. Выступая в Верховном Совете с обновленной программой реформ, Н.И.Рыжков объявил о предстоящем повышении розничных цен, обещав компенсировать 2/3 потерь населения увеличением прямых денежных доходов. Конечно, о реформе розничных цен и, в частности, о необходимости повышения цен на продовольствие и раньше не раз говорилось в официальных партийных и государственных документах, выступлениях Горбачева. Но при этом всегда подчеркивалось, что такое решение не будет приниматься без совета с народом, широкого публичного разъяснения и обсуждения в средствах массовой информации, через профсоюзы и другие общественные организации, трудовые коллективы.

Ничего этого не было сделано, и реакция населения последовала незамедлительно. Волны ажиотажного спроса смели с прилавков не только продовольственные, но и многие промышленные товары, паника охватила сферу торговли на всей территории страны. Авторитет правительства упал до низшей точки, зазвучал с новой силой мотив его отставки. В результате программа экономической реформы правительства и на сей раз не была принята. 13 июня Верховный Совет поручил правительству внести в нее изменения и представить к 1 сентября 1990 года.

августа 1990 года Горбачев и Ельцин, а также главы правительств СССР и РСФСР Рыжков и Силаев подписали документ о разработке совместной программы по переходу к рынку и создали для этой цели рабочую группу во главе с С.С.Шаталиным, в которую вошли Г.А.Явлинский, Н.Я.Петраков, Е.Г.Ясин, В.А.Мартынов и ряд других экономистов.

Не дожидаясь результатов совместной работы, Ельцин в августе 1990 г. на массовых встречах и митингах в городах России настраивал граждан против союзных структур, обещал им быстрый - через полтора - два года - подъем экономики и уровня жизни в случае поддержки российских властей в их противостоянии с Союзным центром.

Для Ельцина достоинство совместной программы было прежде всего в самом факте признания руководства Российской Федерации наряду с Союзным центром равноправным субъектом реформы и тем более ее инициатором. Его интересам соответствовало и то, что в представленной комиссией Шаталина-Явлинского программе говорилось лишь об экономическом союзе республик и умалчивалось о политическом их союзе, союзном государстве и его центре. Объяснение этого факта тем, что программа эта носит чисто экономический характер, выглядело совершенно неубедительно. Ведь субъектом союзной программы может быть только союзное государство, а не какой-то межреспубликанский экономический комитет, как это предлагалось в проекте программы. Вряд ли можно считать случайным отсутствие в программе Шаталина-Явлинского даже упоминания о союзных налогах, что сразу же обратило на себя внимание.

октября Верховный Совет СССР принял постановление «Об основных направлениях стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике», представленное Горбачевым. Противостояние программ перехода к рынку, казалось бы, завершилось, но противоречия между союзным и российским руководством не утратили своей остроты.

Между тем СССР вступал в полосу серьезного кризиса - и экономического, и политического при их тесном переплетении и взаимовлиянии: нарастание экономических трудностей усложняло политическую обстановку, что, в свою очередь, затрудняло решение экономических проблем, и наоборот. Замедление темпов экономического роста переросло в 1990 году в абсолютное сокращение производства. Оно произошло во всех основных секторах народного хозяйства, за исключением производства предметов потребления.

В немалой степени это было обусловлено крайне неблагоприятными внешними факторами, общим ухудшением экономической ситуации в мире. В результате резко уменьшились валютные доходы страны, сократился импорт некоторых важных материалов и изделий производственного назначения, а также зерна и многих предметов потребления.

В условиях обострения финансовой ситуации все ресурсы были брошены на поддержание потребительского рынка. Благодаря этому в 1990 году удалось сохранить рост производства предметов потребления, увеличить закупки производственных и промышленных товаров для населения за рубежом.

Еще более сложная картина сложилась в первой половине 1991 года: розничный товарооборот (в реальном исчислении) снизился на 12,2% при сокращении производства предметов потребления на 4%.

Все это привело к увеличению внешнего долга, который к середине 1991 года достиг 65 млрд. долларов против 30 млрд. долларов в 1985 году. В результате падения цен на нефть мы оказались в долгу и перед европейскими странами - членами СЭВ в размере около 20 млрд. долларов. Обслуживание растущего внешнего долга стало поглощать все бóльшую долю валютных поступлений, ограничивая возможности самого необходимого импорта для внутреннего производства и потребления. Образовался некий порочный круг, а точнее - суживающаяся экономическая спираль.

Главной же причиной наступивших трудностей страны, в том числе и экономических, были не внешние, а внутренние факторы, и прежде всего деструктивные действия радикал-либеральной оппозиции, сепаратистских сил в руководстве Российской Федерации и других республик, их курс на разрушение единства Союза и его экономической основы.

В конце 1990 года российским руководством было принято одностороннее решение сократить отчисления в союзный бюджет на 100 млрд. рублей так, чтобы весь налог с оборота сначала поступал не в союзный, а в российский бюджет, что помимо всего прочего подрывало возможности финансовой поддержки дотационных республик. Было также решено досрочно, в одностороннем порядке поднять оптовые цены на нефть и нефтепродукты, закупочные цены на мясо. Российское руководство стало активно добиваться контроля и за валютной выручкой, чтобы Союз получал ее от республик в виде неких отчислений.

Реакция союзных республик на российскую суверенизацию была неоднозначной, так как в менее развитых республиках Закавказья и Средней Азии возникали серьезные опасения возможных трудностей.

Свои экономические интересы республики защищали, как могли. Здесь и законные протесты на сокращение традиционных субвенций из союзного бюджета, и необоснованное придерживание поставок товаров на союзный рынок, и стремление выйти на внешний рынок и получить доступ к валютным поступлениям. Казахстан и Украина так и не выполнили поставки зерна на общесоюзные цели из урожая 1990 года - одного из самых высоких за всю историю страны. В первом квартале 1991 года поставки мяса из Литвы составили 30-40% запланированных при том, что комбикорма они получили из централизованных фондов на 80%. Узбекистан в ответ на сокращение бюджетных субвенций сократил поставки хлопка с целью прямого выхода с ним на внешний рынок. Немалый урон экономике страны нанесли недопоставки продукции в связи с забастовками. В течение первых месяцев 1991 года остановились 5 коксовых батарей и 20 домен.

В целях выхода из политического и экономического кризиса, в который все глубже погружалась страна, в конце 1990 года по инициативе Президента СССР были приняты важные решения по реорганизации государственного руководства страной и укреплению вертикали власти. Вместо Совета Министров СССР создан Кабинет Министров при Президенте СССР. Распущен Президентский Совет и образован Совет безопасности под председательством Президента, в состав которого вошли главы всех союзных республик.

Председателем Кабинета Министров стал В.С.Павлов, ранее зарекомендовавший себя как опытный финансист.

Перед Кабинетом Павлова была поставлена труднейшая задача - предотвратить дальнейшее углубление наступившего экономического кризиса и полное расстройство потребительского рынка и денежного обращения. Кабинету Павлова удалось осуществить назревшую и перезревшую реформу розничных цен. Опасения, связанные с повышением розничных цен, прежде всего на продовольственные товары, при одновременном возмещении потерь населения, в первую очередь малообеспеченных слоев, не оправдались. Обстановка в розничной торговле ощутимо изменилась. На прилавках в свободной продаже появились мясные и молочные продукты, не говоря о хлебобулочных изделиях. К сожалению, их запасы оказались недостаточными, а неконтролируемый рост денежных доходов не был остановлен. Так что благополучие в розничной торговле оказалось довольно шатким.

После полосы острых политических столкновений в стране (Вильнюс, Рига, массовые оппозиционные митинги и демонстрации в Москве, забастовки, различные демарши российского руководства перед Центром) в кругах леворадикальной оппозиции появились некоторые признаки отрезвления на фоне нарастания активности консервативных сил в партии и Верховном Совете. Горбачев решил использовать этот шанс для того, чтобы ввести развитие событий в конструктивное русло. Это начинание было встречено с пониманием демократической оппозицией, трезво мыслящими руководителями большинства национальных республик.

Так возник новоогаревский процесс - соглашение Президента СССР и руководителей девяти союзных республик о безотлагательных мерах по стабилизации обстановки в стране и преодолении кризиса, подписанное 23 апреля 1991 года в подмосковной резиденции Ново-Огарево. Оно было «в штыки» встречено на Пленуме ЦК КПСС 24-25 апреля, и только заявление об отставке, сделанное Генсеком, вынудило отступить партийных фундаменталистов. Новоогаревское соглашение открыло возможность для нормализации обстановки в стране, принятия стабилизационных мер, введения особого режима для работы базовых отраслей промышленности и, пожалуй, самое главное - для завершения подготовки и принятия нового Союзного договора.

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что к исходу лета 1991 года появился «свет в конце тоннеля» - обозначилась возможность выхода из политического и экономического кризиса, в котором оказалась страна, через обновление политического союза республик и постепенную нормализацию социально-экономической ситуации в стране. Но августовский путч 1991 года перечеркнул эту возможность.

августовский путч перестройка кризис

3. Августовский путч. Прелюдия шоковой терапии

Путч и его провал коренным образом изменили ситуацию в стране. Консервативные круги, попытавшиеся силой заблокировать демократические процессы, восстановить старые, доперестроечные порядки в стране, потерпели полное поражение. Дискредитировали себя поддержавшие путч Политбюро ЦК и аппарат ЦК КПСС, руководители Верховного Совета, Кабинета Министров и силовых структур СССР - вооруженных сил, госбезопасности, внутренних дел.

Резко возросли авторитет и влияние российского руководства. Без согласования с ними теперь не могли принимать сколько-нибудь важные решения и оставшиеся союзные структуры. Одновременно усилились центробежные силы в национальных республиках. Так, уже 24 августа объявила о своей независимости Украина, а за ней и другие республики. Стало очевидно, что проект Союзного договора, подготовленный к подписанию 21 августа, не может быть принят в прежнем виде.

Путч вызвал тяжелые негативные последствия для экономики страны, привел к усилению распада межреспубликанских и межрегиональных поставок продовольствия, сырья и топлива, готовых изделий, финансовых и денежных потоков, игнорированию республиками своих бюджетных обязательств. Особенно болезненно на экономическом положении страны отразились замораживание как государственных, так и коммерческих кредитных линий из зарубежных стран, резкий спад валютных поступлений от внешней торговли.

СССР сохранил свое название, но по существу это была другая страна. Союзная власть в той или иной степени признавалась лишь в девяти республиках. Общие органы представительной власти (Съезд народных депутатов, Верховный Совет СССР) перестали функционировать. Правительство СССР так и не было воссоздано. Вместо него после подавления путча был создан Комитет по оперативному управлению хозяйством. Силовые ведомства, новые руководители которых были назначены по согласованию с Ельциным, подчинялись Президенту СССР фактически номинально.

Крупнейшая в истории страны перемена геополитического характера наложилась на тотальную ломку экономического строя, ввергнув страну в беспрецедентный по глубине и продолжительности экономический и социальный кризис. Он продолжался 5-7 лет, и только после финансового краха 1998 года началось медленное и мучительное восстановление экономики.

Реальное состояние российской экономики к началу 1992 года, когда ее руководство приступило к реализации шоковых реформ в рамках Федерации, действительно было непростым. Усилились признаки вступления ее в полосу глубокого экономического кризиса, обусловленного неблагоприятным сочетанием внутренних и внешних причин, о которых речь шла выше.

Но, во-первых, усложнение экономической ситуации во многом было связано с действиями самих радикал-демократов в 1990-1991 годах: провоцированием сепаратистских действий, подрывом экономических функций союзного центра, поощрением забастовочного движения.

Во-вторых, экономические проблемы и трудности 1991 года были искусственно преувеличены и драматизированы инициаторами шоковой терапии с целью ее реабилитации.

Несмотря на все трудности, в 1991 году удалось не допустить серьезного снижения уровня жизни населения. Среднемесячная реальная заработная плата (с учетом индекса потребительских цен) упала на 3%, а среднедушевые денежные доходы в реальном выражении даже выросли на 16%.

Раздел II. Шоковая терапия в действии

. Генезис шоковой терапии

Экономическая политика ельцинского руководства России как до, так и после августовского путча не имела сколько-нибудь ясной и четко сформулированной направленности и тем более программы, кроме задачи разрушения политических и социально-экономических структур Союза ССР.

Обращение к шоковой терапии в какой-то мере можно объяснить внутренними факторами и особенностями ситуации в стране, связанными с неудачами экономических преобразований в стране в годы перестройки и, прежде всего, реформы 1987 года.

После провала путча в рамках ельцинского курса на роспуск Союза открылась возможность самых радикальных преобразований экономики. Ею и не преминула воспользоваться российская власть, решив совершить капиталистическую революцию в экономике, одним ударом разрушить существующую систему, считавшуюся социалистической. Идея возможно более быстрого устранения социализма и лежит в основе шоковой терапии. Это признают ее авторы и исполнители - Е.Т.Гайдар, Е.Г.Ясин, В.А.Мау и другие.

Опыт развитых стран, вступающих в постиндустриальную эпоху, показывает, что определенное сочетание рыночных, капиталистических отношений с внерыночными, социалистическими не только возможно, но и необходимо. Первые более эффективны в отраслях материального производства, вторые более адекватны сфере воспроизводства самого человека - образованию, здравоохранению, охране окружающей среды, социальному обеспечению. Впрочем, то или иное сочетание рыночных и нерыночных отношений возможно и целесообразно практически в каждой из этих сфер. Искоренение социалистической компоненты общественного развития, отождествляемой с советским строем, стало определяющей целью авторов шоковой терапии. Эта идея пронизывает основные усилия администрации Ельцина и правительства России, начиная с конца октября 1991 года.

. Либерализация цен

Исходным пунктом и ключевым звеном радикал либеральной программы явилась либерализация цен.

Со 2 января 1992 года цены были отпущены на подавляющую массу товаров. Фиксированные пределы повышения устанавливались только на отдельные виды розничных (хлеб, молоко, сахар, масло растительное, детское питание, медикаменты) и оптовых цен (электроэнергия, нефть, газ). «Для смягчения социальных последствий» сняты ограничения на рост зарплаты в производственной сфере, в 1,9 раза повышена зарплата в бюджетных организациях, военнослужащим, а также размеры пенсий.

По уверениям авторов «шоковой терапии», преодоление «денежного навеса» и сбалансированность рынка должны были быть достигнуты при 2-2,5-кратном повышении цен. Предполагалось дальнейший их рост сдерживать с помощью жесткой денежно-финансовой политики: ограничения эмиссии, государственных расходов, регулирования банковских кредитов и т.д.

Но эти планы оказались построенными на песке. Уже в январе цены возросли в среднем в 3,5 раза, рост цен не удалось остановить в течение ряда лет, и все это время обесценение рубля балансировало на грани гиперинфляции.

Разовая либерализация внутреннего рынка сочеталась с открытием его внешних границ. Здесь также было допущено немало скоропалительных шагов и импульсивных мер, нанесших немалый ущерб для российской экономики, обостривших ее кризис.

Либерализация импорта аргументировалась интересами создания конкурентной среды на внутреннем рынке, а также компенсации спада отечественного производства. И в том, и в другом отношениях мера была явно нарушена, что обернулось тяжелыми последствиями для страны. Произошло это прежде всего в силу того, что внутренний рынок был раскрыт при отсутствии элементарных условий таких, как система таможенных пошлин и таможенных служб.

После распада СССР границы России оказались вообще неохраняемыми. Так, 85% сигарет и алкоголя, до половины бытовой электроники ввозилось, минуя таможенный контроль, фактической контрабандой.

Но и в дальнейшем после того, как постепенно в России складывалась таможенная система, напор со стороны импорта не ослабевал, не говоря уж о том, что широко использовались различного рода обходные пути беспошлинного ввоза из-за рубежа и продажи на внутреннем рынке различной продукции.

В итоге беспорядочной либерализации внешнеэкономической деятельности импорт товаров из дополнительного средства сбалансирования внутреннего рынка превратился в основной источник формирования его товарных ресурсов.

К 1995 году доля импортных товаров в розничной торговле возросла до 54% против 14% в 1991 году1. Конкуренция со стороны иностранных товаров стала не стимулирующим, а удушающим фактором для отечественного производства продуктов сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности, машиностроения, в том числе бытовой техники.

За стабилизацию рынка посредством шокового высвобождения цен и открытия его для зарубежной конкуренции страна заплатила слишком высокую цену. Процесс стабилизации растянулся вместо нескольких месяцев на несколько лет. На каком-то этапе инфляцию удалось свести к приемлемому уровню. В 1996 году она составила 30-40% и в 1997 году - 10%, что вроде бы создавало условия для выхода из кризиса. Но оказалось, что дело не только в инфляции, но и в обострении ряда других проблем.

. Приватизация собственности

В советское время господство госсобственности считалось важнейшей чертой и преимуществом социализма, но на практике, основанная на нем система командной экономики превратилась в главную помеху социально-экономического прогресса. Программа приватизации оказалась оторванной от реального состояния экономики, переживающей тяжелый кризис. Приватизации был задан принудительный темп, продиктованный не экономическими и даже социальными причинами, а факторами, лежащими в области политической борьбы. Акционированию подвергались без разбора и хорошо и плохо работающие предприятия.

В результате государственную собственность в стране удалось быстро - в течение полутора-двух лет - разрушить, но создать новые эффективные формы собственности и хозяйства, естественно, оказалось делом невозможным. Появился лишь новый титул собственности, а в финансовом положении предприятий, их организационных структурах и тем более в уровне эффективности и конкурентоспособности ничего практически не изменилось.

Официальное обоснование приватизации во многом строилось на идее формирования в стране широкого слоя собственников и создания социально ориентированной рыночной экономики.

С середины 1994 года начался новый, так называемый коммерческий этап приватизации, предусматривающий конкурсную, аукционную продажу объектов государственной собственности, главным образом, в виде принадлежащих государству пакетов акций компаний.

Каковы же общие итоги приватизации?

Революция в сфере собственности совершилась. Ее социальные результаты очевидны. Наиболее доходные сегменты бывшей госсобственности, особенно в отраслях, добывающих и перерабатывающих топливно-энергетические и сырьевые ресурсы, оказались в руках новоявленного номенклатурно-олигархического капитала.

Экономические последствия «большой» приватизации, ее воздействие на эффективность производства оказались в основном негативными. Не случайно годы массовой приватизации - 1992-1993 - совпали со временем наибольшего падения реальной экономики. Иные, в целом положительные результаты с точки зрения эффективности экономики дала малая приватизация, сопровождавшаяся спонтанным возникновением мелкого и среднего предпринимательства. В наибольшей степени она коснулась торговли и сферы услуг.

Безусловно, предпринимательский сектор, возникший в результате малой приватизации и спонтанных процессов, способствовал оживлению экономической деятельности, наполнению рынка товарами и поддержанию рыночного равновесия, снижению остроты проблемы занятости и доходов некоторых слоев населения.

Однако масштабы и удельный вес малого и среднего предпринимательства оставались явно недостаточными. Оно слабо затронуло сферу промышленности и строительства, через некоторое время пошло на убыль. Даже в аграрном секторе, где, казалось бы, имелись наиболее благоприятные условия для частного хозяйства и частной инициативы, фермерство вначале довольно быстро развивалось, а затем движение застопорилось.

Помимо общей кризисной ситуации в России это объясняется отсутствием эффективной государственной поддержки, произволом, притеснениями и поборами со стороны бюрократии и мафиозных структур, непосильным налоговым прессом, делающим законопослушную деятельность в этой сфере затруднительной или даже вовсе невозможной. Неудивительно, что в значительной своей части мелкий и средний бизнес был погружен в обширный массив теневой экономики.

. Проблемы рыночной инфраструктуры

Эффективность разгосударствления экономики и создание сильнодействующих стимулов развития производства в огромной степени зависят от формирования рыночной инфраструктуры - системы институциональных образований, опосредующих движение товарных, денежных, финансовых, трудовых, информационных ресурсов и обеспечивающих саморегулирование рыночной экономики. И в этом направлении трансформационные процессы в России были крайне противоречивыми и болезненными. Основные надежды возлагались на «невидимую руку рынка».

Это прежде всего касается товаропроводящей сети. Централизованное материально-техническое снабжение, унаследованное от советского хозяйства, быстро распалось, в значительной степени было просто разрушено, а система оптовой торговли средствами производства не могла возникнуть в одночасье. Основные потоки продукции производственного назначения переместились в сферу прямых отношений между предприятиями. В 1996 году предприятиями-изготовителями продано продукции больше, чем организациями оптовой торговли, почти в 4 раза, в том числе на внешний рынок - почти в 10 раз.

В связи с этим возник своеобразный биржевой бум. В 1992 году насчитывалось около 400 бирж универсального, в основном, товарно-сырьевого профиля. «Биржевая торговля» приобрела ярко выраженный спекулятивный характер и явилась одним из главных методов первоначального накопления капитала. В дальнейшем значение товарно-сырьевых бирж начало падать, а их число сокращаться. К концу 1993 года их было уже 159, в 1994 году - 137, а к концу 1997 года осталось всего 67. Это объясняется не столько становлением оптового рынка, сколько острым денежным дефицитом и вынужденным распространением бартера.

Функционирование рыночной экономики, ее денежное обслуживание, аккумулирование финансовых ресурсов и их перераспределение между сферами и отраслями народного хозяйства немыслимо без банковской системы. Крупные коммерческие банки появились в результате акционирования государственных кредитных учреждений (Промбанка, Стройбанка, Сельхозбанка). Основная же масса коммерческих банков родилась спонтанно, по инициативе частных предпринимателей. Число банков и других кредитных учреждений значительно возросло.

Банковский бум отражал потребности нарождающейся рыночной экономики, но в обстановке обесценения рубля, неустойчивости его валютного курса, жестких денежных ограничений, дороговизны кредита он приобрел нездоровый, спекулятивный характер. «Прокручивание денег», связанное с обслуживанием бюджета, торгово-посреднических и валютно-финансовых операций, особенно с государственными долговыми бумагами, в течение ряда лет составляло наиболее характерное и прибыльное содержание банковского бизнеса.

Характерна и структура кредитов. На конец 1996 года из общей суммы кредитов в 202 трлн. рублей, предоставленных коммерческими банками экономике и населению, 97% составили краткосрочные и лишь 3% долгосрочные кредиты. «Краткосрочные кредиты в экономику» были связаны не столько с производственными, сколько с торгово-финансовыми операциями хозяйственных субъектов. По мере снижения темпов инфляции, стабилизации валютного курса рубля, ограничения доступа коммерческих банков к бюджетным средствам банковская система России вступила в полосу серьезных трудностей. Стали накатываться волны банковских банкротств, набирала силу тенденция к слияниям банков, превращению мелких и средних кредитных учреждений в филиалы и отделения крупных банков.

Специфические черты получил в стране рынок ценных бумаг. Подавляющая часть оборота на фондовом рынке приходилась на операции с государственными ценными бумагами (ГКО, казначейские облигации и облигации внутреннего валютного займа).

Своей аномально высокой доходностью ГКО совершенно подавляли операции с акциями и облигациями коммерческих структур. Фактически фондовый рынок был превращен в инструмент размещения государственных ценных бумаг, привлечения финансовых ресурсов на покрытие дефицита государственного бюджета. Он служил обогащению (за счет бюджета) покупателей и держателей государственных долговых обязательств, в основном банков, но этот доход вновь и вновь обращался на операции с госбумагами. Фондовый рынок не выполнял основную функцию, присущую ему в рыночной системе, - обслуживать потребности реальной экономики в мобилизации финансовых ресурсов и их перераспределении между сферами и отраслями народного хозяйства и регионами.

Весьма далеко от критериев современной экономики было развитие страхового дела, коммерческой информации и рекламы, аудиторских услуг, арбитража. Все они несли на себе печать особенностей российских реалий рыночной неразвитости и даже примитивности. Аудиторские услуги получили одностороннюю направленность на поиск способов уклонения от налогов или уменьшения налоговых обязательств.

Весьма архаичным оставался и набор страховых услуг, в частности, среди них весьма малый удельный вес занимало страхование коммерческих рисков, имущества субъектов хозяйствования.

В области законодательного регулирования хозяйственных процессов главной проблемой оставалось применение и исполнение принятых законов, хотя и сама законодательная база сохраняла много серьезных пробелов. Пробуксовывали применение антимонопольного законодательства и деятельность антимонопольных институтов. Решения о несостоятельности стали применяться чаще, но в условиях массовой убыточности и неплатежеспособности предприятий это не меняло общей ситуации. Более того, распространилась практика использования процедуры банкротства для сокрытия хищений и разворовывания акционерной собственности.

. Криминализация экономики

Попытка осуществить революционный переход от командной экономики к рыночной привела к резкому усилению ее теневого характера и прямой криминализации. Конечно, теневая, нелегальная экономика была и в советское время. Она существует и в самых развитых странах, но она не играет в них определяющей системообразующей роли. Ситуация в России сложилась иначе. Криминально-теневой компонент экономики приобрел столь значительные масштабы, что в большой степени стал определять институциональную структуру экономики и представлять одну из главных угроз национальной безопасности.

Во-первых, криминализация - это в основе своей противозаконное, преступное предпринимательство. Сюда относятся нарко-и порнобизнес, видеопиратство, подпольные операции с оружием, контрабанда, нелегальное изготовление и сбыт алкогольной продукции, браконьерство, а также финансовое мошенничество, рэкет, хищения и т.д. В 90-е годы доход преступного бизнеса достиг многих миллиардов долларов, а его оборот - десятков миллиардов. Огромные масштабы приобрел сбыт наркотиков. Выпуск пиратской видеопродукции составил 70-95% ее общего объема, а материальный ущерб владельцев авторских прав, по осторожным оценкам, - более 1 млрд.

Разнообразные формы приобрело мошенничество в финансовой сфере - хищения денежных средств с помощью фиктивных документов, аферы с деньгами вкладчиков и акционеров. Колоссальную дань стали получать криминальные структуры от созданной ими системы вымогательства.

Во-вторых, криминализация экономики захватила и открытую, в принципе нормальную деятельность хозяйствующих субъектов. Здесь она выразилась в нарушении, обходе тех или иных норм, правил и установлений, прежде всего - в уклонении от уплаты налогов. Потери бюджета от неуплаты налогов составили не менее 550 млн. долларов.

Уклонение от налогов во многом было порождено самой налоговой политикой государства. Непомерные ставки, многочисленность налоговых сборов сделали законопослушную экономическую деятельность затруднительной или даже невозможной, вынудили «уводить ее в тень», исключать из бухгалтерской документации. Почти 40%-ный налог на фонд заработной платы вынудил прибегать к оплате персонала из «черной кассы», минуя бухгалтерию. Налог на прибыль стимулировал искусственное завышение себестоимости продукции, списание на нее расходов, которые должны покрываться из прибыли.

Государству не удавалось собирать даже официально начисленные налоги. Причины этого - невыполнение самим государством своих бюджетных обязательств, взаимные неплатежи предприятий, либерализм при взимании налогов, широкая практика предоставления налоговых льгот и зачетов, не говоря уж о коррупции налоговых чиновников.

В сфере теневой или полутеневой экономики, по существу, находился и основной массив мелкого и среднего бизнеса. По некоторым оценкам, до 40% оборота потребительского рынка падало на незарегистрированные хозяйствующие субъекты. Велика их доля в оказании населению строительных, транспортных, бытовых и других услуг.

Сложная паутина теневых, криминальных или полукриминальных от-ношений возникла и в связи с таким широкомасштабным процессом, как утечка капитала из страны. Арсенал методов передислокации капитала очень широк - от нелегального вывоза валюты и помещения ее в иностранные банки до махинаций с внешнеторговыми операциями, финансового жульничества и хищений. Деньги утекали из страны под видом авансирования импорта, который затем «срывается» или уменьшается. Не достигают России и средства, которыми иностранные фирмы и банки вознаграждают услуги, предоставляемые им российскими партнерами, крупные гонорары и т.д.

Результатом и одновременно источником криминализации экономики стала коррупция государственного аппарата. Возвестив об уходе государства из экономики и приватизации, радикал либеральная власть использовала государственные рычаги для колоссального обогащения части номенклатуры, новых бизнесменов и теневиков. Огромные капиталы сколочены за счет разбазаривания имевшихся на предприятиях ресурсов топлива, сырья, оборудования и другого имущества.

За органами управления от муниципального уровня до федерального правительства сохранен широкий спектр разрешительных функций - регистрация субъектов хозяйствования, выдача лицензий и квот на ту или иную экономическую деятельность, в том числе внешнеторговые, валютные операции, использование природных ресурсов, трубопроводов, каналов связи, банковское обслуживание бюджетов различных уровней, не говоря уж о распределении бюджетных ассигнований, дешевых кредитов, налоговых льгот и т.д. На этой почве взросла и приобрела характер несущей конструкции экономики система сращивания молодого агрессивного капитала, в том числе теневого и криминального, с различными звеньями государственного аппарата.

Симбиоз теневой экономики с госаппаратом, включая правоохранительные органы, частные охранные структуры, сложился и в сфере малого и среднего бизнеса. Фактически существует прейскурант цен на услуги государственных и муниципальных органов, правоохранительных структур на выдачу разрешительных документов, предоставление налоговых послаблений, на защиту от «диких» рэкетиров, вымогателей и конкурентов.

Экспертные оценки криминализации российской экономики сводятся к тому, что через криминально-теневые структуры и каналы стало проходить не менее 40% ВВП. Они приобрели сильнейшее воздействие на всю экономическую действительность и, конечно же, на всю социально-политическую обстановку.

6. Монетаризм на российской почве. Дефолт-98

Высвобождение цен в рамках шоковой терапии придало инфляции галопирующий характер, и тут же ее преодоление было объявлено сверхзадачей, исходя из того, что все остальное, в том числе развитие реальной экономики, будет обеспечено действием спонтанных рыночных сил. Победить инфляцию мыслилось, по существу, лишь с помощью арсенала монетаристских мер. Среди них - сжатие денежной массы, сокращение дефицита государственного бюджета, политика дорогого кредита, валютное регулирование.

Основным компонентом монетаристский политики, проводившейся в 90-е годы в России, явилось сжатие денежной массы, ликвидация так называемого «денежного навеса» с помощью обвальной либерализации цен. В результате его население лишилось своих сбережений, а предприятия и организации - денежных средств на счетах в банках, а также вложенных в ценные бумаги. Этим был дан старт долговременному и болезненному процессу демонетизации экономики.

Зависимость скорости оборота денег и, соответственно, коэффициента монетизации от темпов инфляции несомненна. Чем быстрее инфляция, тем сильнее стремление владельцев денег от них избавиться, обратить в более устойчивую валюту, недвижимость и т.д. Ускорение же оборота денег сокращает относительную потребность в массе денег, необходимой для обращения.

В результате шоковой терапии «денежный навес» в хозяйстве в 1992 году быстро сменился острым недостатком денег, избыточный спрос - спросовыми ограничениями, что явилось главным фактором обвального падения объемов производства и дало толчок развитию таких болезненных явлений, как рост задолженности в народном хозяйстве, бартеризация рынка, долларизация денежного обращения и распространение различного рода денежных субститутов.

Денежная масса стала перемещаться из реальной экономики в сферу торговли и финансов, где оборот денег совершается быстрее и приносит большую выгоду. Реальная же экономика стала приспосабливаться к безденежным формам экономического оборота. На первый план вышел бартер.

Постепенно бартер начал приобретать системный характер. Нарастали масштабы использования продукции, полученной по бартеру, для перепродажи, вторичных бартерных операций. Образовывалась сеть бартерных обязательств, системы компьютерного слежения за их цепочкой и т.д. Так, радикал-либеральные методы насаждения рынка привели к прямо противоположному результату - возврату к прямому примитивному обмену продукцией с крайне отрицательными последствиями: затруднениями в сбыте, множественностью цен на одну и ту же продукцию, уклонением от налогов, хищениями и т.д.

Растущие масштабы приобрело использование в коммерческом обороте различного рода денежных суррогатов - векселей и других долговых обязательств корпораций и госорганов, налоговых освобождений, взаимозачетов и т.д. Это еще более усложнило и запутало расчеты, усугубило множественность цен на продукцию, расширило сферу теневых операций.

Недостаток рублевой массы в обороте в сочетании с обесценением рубля стимулировал быструю долларизацию экономики. Долларовая масса, образовавшаяся в стране, оказалась сопоставимой с рублевой. В выполнении такой важной функции денег, как средства сбережения, доллар на целый порядок опередил рубль.

Широко, хотя и в меньших масштабах, доллар стал использоваться и как платежное средство во внутреннем обороте, прежде всего теневом, несмотря на официальные запреты.

Так политика ограничения денежной массы превысила разумную меру, привела к тому, что рыночные отношения стали приобретать уродливые формы, пагубно влияющие на состояние реальной экономики.

Объем кредитных вложений в экономику сократился многократно. Его отношение к ВВП упало с 1991 по 1996 год с 31% до 10% , при том, что и ВВП снизился почти наполовину. Особенно резко, можно сказать, катастрофически (до 3-4% общего объема кредитных вложений), упал объем долгосрочных (более чем на год) кредитов. Реальная экономика оказалась фактически лишенной кредитных источников. Развернулся массовый отток денежных ресурсов из производственной сферы в финансовую, обостряя проблему неплатежей, увеличивая долг предприятий и организаций друг другу, бюджету и не бюджетным фондам, задолженность по зарплате.

Резко сокращены бюджетные ассигнования на народное хозяйство и, прежде всего, на инвестиционные цели. Удельный вес социальных расходов в бюджете и ВВП сохранился примерно на том же уровне, но падение реального объема того и другого вдвое поставило социальную сферу в исключительно трудные условия.

Одновременно налоговая нагрузка на сужающуюся экономику непомерно возросла. По некоторым данным, в виде многочисленных, изощренных налогов и сборов в бюджет, отчислений во внебюджетные фонды у предприятий изымалось от 60 до 90% прибыли.

С ужесточением бюджетной и кредитно-денежной политики связано одно из самых болезненных кризисных явлений российской экономики - проблема задолженности. Экономика страны превратилась поистине в долговую.

Общие результаты бюджетно-финансовой политики в 90-е годы плачевны: именно она в условиях продолжающегося экономического кризиса привела к финансовому краху августа 1998 года.

Несмотря на прокламированную жесткость этой политики, дефицит консолидированного бюджета с 1992 по 1994 год вырос с 11,7% до 28,4%, т.е. с 3,4% до 10,7% ВВП. Он покрывался в основном за счет беспроцентных кредитов Центрального банка, по существу, чисто эмиссионного характера, и частично - за счет внешних заимствований. В 1995 году дефицит бюджета сократился, но затем вновь стал возрастать. Одновременно был изменен основной источник покрытия дефицита. Место кредитов Центробанка заняло размещение государственных долговых обязательств - главным образом краткосрочных облигаций (ГКО), а также облигаций федерального займа (ОФЗ).

Однако этот шаг носил чисто фискальный характер и приобрел такие формы и масштабы, которые оказали негативное воздействие на экономику, а через три года привели к острейшему кризису, поставившему страну на грань финансовой катастрофы.

Высокая доходность ГКО породила быстрый рост расходов бюджета на обслуживание госдолга, что, в свою очередь, толкнуло на путь все большего расширения выпуска и размещения ГКО. Так образовалась пирамида государственных ценных бумаг. С начала 1996 года рынок ГКО был открыт для нерезидентов, за этот счет их размещение резко выросло, и в течение короткого срока зарубежные банки и корпорации оказались держателями значительной части этих российских долговых обязательств.

Постепенно наступил момент, когда дальнейшее увеличение объема размещения ГКО стало наталкиваться на ограниченность спроса, диктуемого размером наличных денежных ресурсов в экономике. Коммерческие банки и другие организации стали различными способами принуждаться к вложению денег в ГКО. Бюджетная эффективность рынка ГКО-ОФЗ, т.е. отношение бюджетных поступлений от продажи ценных бумаг с расходами бюджета по их обслуживанию, стала быстро приближаться к нулю и даже временами приобретать отрицательное значение. Неотвратимость развала пирамиды ГКО стала очевидной в конце 1997 года. Бюджет не только перестал получать средства от ГКО, но, напротив, стал терять миллиарды на их поддержание. Пришлось начать свертывание их эмиссии.

Развязка наступила в августе 1998 года, когда государственная финансовая пирамида рухнула под своей тяжестью.

Крах наступил в финансовой сфере, но потряс до основания всю экономику. Правительство практически признало финансовую несостоятельность страны. Было объявлено о прекращении в явочном, одностороннем порядке выплат по займам и государственным долговым бумагам. Последние предлагалось конвертировать в новые гособлигации с отсрочкой погашения и выплат процентов. Вводился трехмесячный мораторий на выплату обязательств российских субъектов хозяйствования перед зарубежными кредиторами, ограничивались валютные операции, был раздвинут валютный коридор.

Сами решения, по существу, оказались неадекватными. Так, новый верхний предел валютного коридора был сразу же опрокинут, а к концу 1998 года курс рубля снизился более чем в четыре раза, что вызвало сильную вспышку инфляции - потребительские цены выросли за это время вдвое. Произошел резкий спад производства. Реальные доходы населения вновь снизились на 25-30 процентов.

Огромной силы удар пришелся по еще слабой банковской системе. Выжили лишь те немногие крупные банки, которые каким-то образом сумели заранее избавиться от ГКО, а также средние и мелкие банки, вообще не имевшие дело с ними.

За острейшим финансово-экономическим кризисом последовал и политический. Правительство Кириенко было отправлено в отставку. Спасать почти безнадежное положение взялось правительство Примакова с принципиальной иной экономической политикой, получившей более широкую поддержку в политических кругах страны и среди населения.

Страна завершала свой драматический ХХ век в обстановке глубокого экономического кризиса и общественно-политической неопределенности…

Раздел III. Экономические, социально-политические последствия шоковой терапии

. Катастрофическое падение производства и деградация народного хозяйства

Шоковая терапия была применена для лечения экономики страны, когда она действительно была больной. Но это лечение вызвало последствия, многократно превосходящие те, ради устранения которых она была применена. «Лечение» экономики поставило ее на грань полного распада и вызвало беспрецедентное снижение уровня жизни населения. Тем самым режим Ельцина обнаружил в экономической политике свою полную несостоятельность.

Острая фаза кризиса затянулась почти на десять лет. В течение 1991-1998 годов произошло по существу обвальное ухудшение всех основных социально-экономических показателей.

Так, картина падения валового внутреннего продукта скрашивается за счет включения в него посреднических, в особенности финансовых услуг, удельный вес которых в ВВП за эти годы возрос.

В результате такого падения производства страна была отброшена на 10-15 лет назад и оказалась на грани социально-экономической катастрофы. По всем основным показателям превзойдены критические пределы национальной безопасности, серьезно подорваны основы для экономического возрождения страны в будущем. И дело тут даже не только и не столько в объемах производства, но в качественной деградации экономики, прежде всего, структурно-технологической.

Что же произошло в 90-е годы? В каком-то смысле положительно, с точки зрения структурных перемен, можно говорить лишь о сокращении масштабов военного производства, избавлении страны от непосильных военных расходов. Но и это было сделано не лучшим образом - разовым, обвальным - более чем в 7 раз - уменьшением в 1992 году государственных закупок военной техники. Тем самым был нанесен огромный ущерб научно-техническому потенциалу страны, сосредоточенному в ВПК.

Во всем остальном структурные перемены в ходе российских реформ приобрели сугубо негативный характер.

Наибольший урон потерпели отрасли, наиболее важные для развития страны и жизнеобеспечения населения. Самый сильный удар пришелся по обрабатывающей промышленности, в первую очередь высокотехнологичным производствам - приборостроению, электронике и микроэлектронике. Производство вычислительной техники, бытовой электроники в 80-х годах только-только начало вставать на ноги, но тут же пало под ударами кризиса, а рынок оказался заполненным иностранной продукцией. Объем продукции машиностроения составил не более 25-30% докризисного уровня.

Тяжелейшая ситуация возникла в легкой промышленности, а также в сфере услуг для населения, хотя, казалось бы, свобода рыночных отношений в первую очередь для них создает более благоприятные условия. Текстильная, обувная промышленность фактически остановились. Удельный вес услуг в ВВП даже возрос, но это произошло вследствие общего падения ВВП, а также за счет торгово-посреднической, финансовой деятельности, а объем реальных услуг, оказываемых населению, снизился в 4 раза.

Что касается добывающей промышленности, а также первичной переработки минерального сырья и топлива, то здесь наблюдалась иная, более благополучная картина: производство сократилось в значительно меньшей степени.

Сильнейший удар кризис нанес сельскому хозяйству. Продукция сельского хозяйства сократилась более чем на 40%, посевные площади - на четверть. Утрачено более 40% поголовья крупного рогатого скота, в том числе 30% коров, 55% свиней, 70% овец и коз. Снизились урожайность сельхоз культур и продуктивность животноводства.

Все это - прямой результат неконтролируемой либерализации цен и внешней торговли, прекращения государственной поддержки сельхозпроизводителей.

Большая часть сельхозпредприятий оказалась убыточной, ведение фермерских товарных хозяйств стало разорительным. На внутренний российский рынок, открытый для внешней конкуренции, хлынул поток зарубежной продовольственной продукции, дотируемой своими правительствами.

В результате всего этого структурные перекосы в народном хозяйстве России в пользу тяжелой, прежде всего добывающей, промышленности еще более усилились. В полуразвалившейся экономике, открытой для мирового рынка, конкурентоспособными оказались лишь отрасли по добыче и первичной переработке топлива и сырья, да и это было обусловлено непомерно низкой в сравнении с мировыми стандартами заработной платой. По своей структуре экономика страны приблизилась к полуколониальной, являющейся топливно-сырьевым придатком развитых стран.

Наибольшую опасность для будущего страны создал начавшийся распад ее производственного и научно-технического потенциала. Он сделал проблематичным и труднодостижимым восстановление экономики страны в будущем.

Был полностью нарушен процесс воспроизводства основных фондов. Капиталовложения в них сократились за 1992-1998 годы в четыре раза, не обеспечивая даже простого воспроизводства и сохранения производственного аппарата. Фактически прекратилось обновление физически и морально устаревшей техники. Приостановилось изготовление металлообрабатывающего оборудования, станков с программным управлением, роботов, обрабатывающих центров.

В нефтедобывающей промышленности, казалось бы благополучной, ежегодно заменялось 1,5-2% промысловых нефтепроводов при норме не менее 5%. Прирост запасов нефти в 1997 году составил 70-80% от ее добычи при необходимом минимуме в 230%. Устарела значительная часть магистральных трубопроводов, энергетического оборудования, не осуществлялись в нужном объеме меры поддержания плотин, дамб и других крупных объектов. В результате - рост числа техногенных аварий и катастроф с людскими потерями и огромным материальным ущербом.

За несколько десятилетий ценой огромных усилий в Советском Союзе был создан уникальный, мощный научно-технический потенциал, сопоставимый с североамериканским и европейским. В нем было сосредоточено около четверти мирового научного персонала. Особенно сильные позиции он занимал в фундаментальной науке. Большая его часть была дислоцирована в Российской Федерации. При всех своих слабостях и недостатках (приборное оснащение и опытно-экспериментальная база, преобладающая ориентация на оборонные нужды) накопленный научно-технический потенциал был одним из главных устоев экономической мощи страны. Обвальное падение производства, в том числе в ВПК, парализовало спрос на научные исследования и разработки. Одновременно резко сократились бюджетные ассигнования на науку. В результате, несмотря на разукрупнение, стало сокращаться число научно-исследовательских организаций, особенно научно-технических подразделений на предприятиях.

Наука и научное обслуживание превратились из наиболее престижной сферы деятельности в одну из самых низкооплачиваемых отраслей, по существу, в зону бедствия. В начале 90-х годов началась массовая «утечка мозгов» за рубеж, часть научных сотрудников перешла в сферу мелкого и среднего бизнеса. «Утечка мозгов» происходила также через скупку зарубежными фирмами за бесценок результатов исследований и разработок, выполненных российскими научными учреждениями.

. Обнищание населения и социальная поляризация

Особенно тяжелыми оказались социальные последствия кризиса, поставившие под угрозу само существование нации. По всем социальным показателям жизни населения (уровень и дифференциация доходов, степень удовлетворения социально-культурных потребностей, состояние преступности, динамика рождаемости, смертности и прироста населения, продолжительность жизни и др.) ухудшение перешло критические значения. Потребление материальных благ и услуг снизилось до 40% докризисного уровня.

Большинство семей перешло в режим выживания. Об этом свидетельствует резкое повышение доли доходов, затрачиваемых на продовольствие, и уменьшение доли затрат на приобретение промышленных товаров. Но при этом и питание населения существенно ухудшилось: сильно сократилось потребление всех основных продуктов, особенно мяса, молока, яиц, рыбы, возросло лишь потребление картофеля.

Резко усилилась дифференциация доходов. По официальным данным, в стране за чертой бедности в 1998 г. оказалось 34,3 млн. человек, то есть 23,4% населения, доходы которых ниже так называемого прожиточного минимума.

Дифференциация доходов четко обнаружилась и по отраслевому признаку. В экспортно-ориентированных отраслях (добыча нефти, газа, цветная металлургия), а также в электроэнергетике и особенно в банковско- финансовой сфере заработная плата в 2-3 и более раз превышала ее средний уровень, а в машиностроении, сельском хозяйстве, здравоохранении, образовании, культуре и науке была значительно ниже его.

Увеличился разрыв в уровнях доходов населения и в региональном разрезе. В Москве среднедушевые доходы превышали средне российский уровень в три раза, в Санкт-Петербурге - на 20%. Они были выше среднего уровня в областях, прилегающих к границам, через которые шла интенсивная торговля с зарубежными странами. Вместе с тем в Центральном, Центрально-Черноземном, Северо-Кавказском регионах доходы населения были значительно ниже среднего уровня, а в ряде областей и республик приблизились к официальному прожиточному минимуму.

К этому надо добавилось бедственное положение социально-культурной сферы, финансируемой за счет бюджета, - здравоохранения, образования, науки и культуры. Доля государственных расходов на социально-культурные нужды в общественном продукте в годы кризиса осталась прежней, но ведь он упал более чем вдвое, а значит вдвое или больше уменьшились абсолютные расходы на социальные нужды. Но потребности населения, например, в медицинском обслуживании, не уменьшились, наоборот, они даже возросли из-за неблагоприятных социально-экономических условий жизни, так же, как не уменьшились потребности и в образовании, науке и культуре. Снизилось качество обучения в государственных общеобразовательных и профессиональных учебных заведениях.

Резкое изменение социально-экономических условий жизни народа отразилось на динамике демографических процессов. Впервые со времени войны смертность превысила рождаемость, и естественный прирост населения сменился его уменьшением.

Возникает вопрос, как и за счет чего страна все-таки жила в условиях обвального падения и растущей дезорганизации экономики. При этом социального взрыва не произошло, хотя подспудно недовольство ситуацией и политикой властей нарастало. «Секрет» заключен в наличии ряда факторов, которые позволяли в какой-то мере смягчать социально-экономическую и политическую обстановку, но в то же время ухудшали перспективы развития страны, подрывали ее экономический потенциал.

Это, прежде всего, непомерная эксплуатация и растранжиривание природных ресурсов. Картина такая: производство, а значит и потребность в топливе, сырье и других первичных материалах резко сократились, но их извлечение из недр земных продолжалось полным ходом, если и сократилось, то в значительно меньшей степени, чем выработка конечной продукции. «Излишек» топливно-энергетических, сырьевых ресурсов и продуктов их первичной переработки широким потоком пошел за границу.

Их продажа на мировом рынке резко увеличилась, по некоторым позициям в несколько раз.

Поступления в бюджет от производства и продажи за границей товаров топливной и сырьевой групп, а также продуктов их первичной переработки стали давать львиную долю доходов госбюджета.

Другой амортизатор кризисных трудностей - проедание накопленного национального богатства страны, прежде всего ее производственных фондов. Как уже отмечалось, в условиях кризиса не обеспечивалось даже простое воспроизводство основных фондов. Средства амортизационного фонда частично обесценивались инфляцией, частично использовались не по назначению - для восполнения недостатка в оборотных средствах и даже на поддержание доходов. Колоссальным расхищением производственного потенциала страны и обманом народа обернулась приватизация государственной собственности с помощью ваучеров. Вместо обещанного возвращения собственности тем, кто ее создал, в итоге произошла, по сути дела, безвозмездная передача госсобственности в руки бюрократии и дикого полукриминального капитала.

Та же линия была продолжена и на «коммерческом» этапе приватизации. Ценнейшие производственные и инфраструктурные объекты и комплексы, такие, как «Норильский никель», «Связьинвест», пакеты акций нефтяных, химических, автомобильных компаний за бесценок перешли в распоряжение частных лиц и коммерческих банков. Выручка же от акционирования и продажи акций использована для латания прорех в бюджете, на непроизводительные цели.

-е годы, безусловно, войдут в социально-экономическую историю страны как годы тяжелейшего экономического кризиса, расхищения богатств страны, как естественных, так и созданных трудом многих поколений, неслыханного обнищания большинства народа и обогащения узкой группы приватизаторов и олигархов, близко стоявших к государственной власти.

3. Шоковая терапия и кризис ельцинского режима

Уже в первые дни и недели 1992 года рост «отпущенных» на свободу цен многократно превзошел публичные прогнозы Ельцина и Гайдара. Непомерное вздорожание продовольственных товаров повседневного спроса вызвало стихийные протесты населения, особенно в крупных городах. После первого (январского) шокового удара социально-экономическое положение в стране продолжало стремительно ухудшаться. Резко сокращались промышленное производство и налоговые поступления в бюджет. Широкое распространение получили длительные, многомесячные задержки зарплат, стипендий, пенсий и даже детских пособий. В результате «освобождения» цен в первые же месяцы 1992 года оказались практически конфискованными все сбережения населения и предприятий в сберкассах и банках.

Миллионы граждан из сторонников реформ быстро превращались в их противников. В Москве социальные протесты вылились в перекрытие улиц живыми цепями учителей, в забастовки медиков. Начались протестные выступления в цехах промышленных предприятий, на транспорте и в шахтах.

Радикальные либералы со своей стороны безуспешно пытались организовать контр митинги в поддержку правительства и президента.

Кризис социально-экономический закономерно перерастал в крупномасштабный социально-политический.

Первый парламентско-правительственный кризис закончился компромиссом. Однако каких-либо существенных выводов исполнительная власть не сделала. Экономическая и социально-политическая обстановка в стране продолжала ухудшаться, несмотря на поддержку и кредитную помощь Запада.

В декабре 1992 года на УII Съезде народных депутатов России депутатское большинство категорически отвергло возможность сохранения правительства Гайдара. Но и на этот раз президентско-парламентское противоборство ограничилось шатким компромиссом - договоренностью о проведении в апреле 1993 года референдума по доверию президенту и парламенту.

Нарастание глубокого кризиса государственной власти становилось очевидным. Она на глазах теряла эффективность и доверие: ни одна из официально провозглашенных ею целей не достигалась. В обществе нарастала дестабилизация. Положение в экономике все более ухудшалось. Наблюдались повсеместный рост преступности, разгул коррупции в государственных структурах. Набирал масштабы и остроту социальный раскол общества. К концу 1992 года резко сократилось число сторонников курса радикальных реформ.

Социальная поляризация в обществе определяла и раскол во власти. На фоне провальных итогов первого года чрезвычайных президентских полномочий Верховный Совет России не только перестал поддерживать ельцинско-гайдаровский вариант реформ, но и стал активно выступать против него, отражая критическое и протестное отношение абсолютного большинства населения к результатам политики правительства.

Весь 1993 год - это обострение противоборства между президентом и съездовской оппозицией. В начале сентября Ельцин приступил к подготовке силового устранения Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ.

Своеобразной пробой сил явились первомайские «беспорядки» на улицах и площадях Москвы, жесткие схватки демонстрантов с силовыми структурами.

сентября Ельцин издал указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе РФ». Он объявил о прекращении законодательных, распорядительных и контрольных функций Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. Конституционному суду предписывалось прекратить деятельность до избрания Федерального Собрания. Иными словами, парламент и Конституционный суд России объявлялись вне закона...

Оставался один шаг до развязывания кровавой гражданской войны. И он вскоре последовал. Белый дом, где народные депутаты с 22 сентября непрерывно заседали был жестко блокирован силами милиции и внутренних войск. 3 октября массовые беспорядки и столкновения произошли у здания Московской мэрии, а затем у телестудии в Останкино.

Вечером 3 октября президентом было введено чрезвычайное положение, к утру 4 декабря в столице силами милиции и дивизии Дзержинского был установлен контроль над столицей. Президент своим приказом потребовал от министра обороны начать штурм осажденного Белого дома. В течение нескольких часов переполненное депутатами здание расстреливалось прямой наводкой из танковых орудий, подтянутых к парламенту. По официальным данным, погибло 123 человека, по неофициальным оценкам - 1500. Сколько было убитых на самом деле - так и осталось неизвестно, поскольку следствие по делу об октябрьской трагедии в Москве было закрыто на основании решения в феврале 1994 года об амнистии.

-1995 годы ознаменовались закреплением в России олигархической системы власти. В преддверии парламентских и президентских выборов президент и его окружение активно позаботились об укреплении социально-политической опоры власти. Эта задача решалась в ходе новой волны приватизации путем залоговых аукционов, в результате которых произошло далеко идущее слияние бизнеса и власти, сопровождавшееся беззаконием и коррупцией.

В выборах депутатов Федерального Собрания в декабре 1993 года приняло участие лишь 54,3%, их итоги оказались для власти плачевными, это был явный провал ельцинского руководства.

Драматическая ситуация сложилась и вокруг президентских выборов 1996 года. После выборов настроения и ожидания самых различных групп населения отражали, по данным социологических исследований, рост обеспокоенности граждан состоянием экономики, политической власти, правопорядка, межнациональных отношений, обороноспособности, практически всех сфер общественной и государственной жизни. Как бы в знак победы Ельцина на выборах радикал-реформаторы построили пирамиду ГКО, обслуживание которой стало съедать все денежные доходы государства и в конечном счете привело к дефолту. Психологический настрой населения явно радикализировался, в людях копились раздражение и протест. Сохранялась и увеличивалась напряженность в отношениях между Центром и регионами.

Весной 1998 года нарастают кризисные финансово-экономические проблемы. Начинается новая «рельсовая война». Программа крупного сокращения государственных расходов и роста налогов, выдвинутая новым правительством, потерпела провал в Госдуме. Отказался ее поддержать и МВФ. Карьера молодых реформаторов кончилась отказом от платежей по ГКО, дефолтом, вопреки публичным заверениям президента Ельцина, что ничего подобного не будет. Это был полный финансовый крах режима.

Страну и президента спасает то, что после долгих уговоров возглавить правительство соглашается Е.М.Примаков. Он привлекает в свою команду Маслюкова, Геращенко и других опытных, известных советских специалистов-экономистов. Менее чем за год нарастание финансового кризиса и падение производства были остановлены.

Эпоха Ельцина и его режима заканчивалась. Кредит общественного доверия был им окончательно исчерпан. Ельцин сам начал это понимать и начал готовить приемлемые для себя выходы. И прежде всего, встал вопрос о руководителе правительства, который по Конституции в случае досрочной отставки президента становится исполняющим его обязанности. Премьером стал В.С.Степашин, но и он пробыл в качестве преемника лишь два месяца и был заменен в качестве наследника малоизвестным тогда чекистом В.В.Путиным. В связи с отставкой Ельцина он и стал и.о. президента России, а затем - после выборов 2000 года - и полноправным президентом. Эпоха Ельцина канула в лету, но преодоление ее тяжких последствий и сегодня не утратила своей актуальности.

Заключение

Общественное развитие, в том числе экономическое, не является жестко детерминированным и неуклонно поступательным. Оно зависит от исторически складывающихся факторов, политической борьбы, верх в которой на отдельных отрезках истории могут брать неадекватные взгляды и политические силы. Все это требует объективного анализа.

Практическое же значение оценок шоковой терапии определяется тем, что ее отрицательные последствия для страны так и не преодолены.

Это топливно-сырьевая гипертрофия экономики при запущенности научно-технического потенциала, обрабатывающих производств и сельского хозяйства. Именно в этом причина большей глубины и тяжести экономического кризиса 2008-2009 годов в России, чем в странах Запада и тем более Китая, Индии и Бразилии.

Замысел применения к России шоковой терапии готовился келейно, узкой группой экономистов во главе с Е.Т.Гайдаром, с участием западных советников и регулярными советами с Международным валютным фондом. Подавляющее большинство отечественных ученых-экономистов оказалось в стороне от выработки концепции гайдаровских реформ. Проект реформ ни на одной стадии - от зарождения до принятия и начала осуществления - не был предметом обсуждения и апробации в научно-экономическом сообществе страны.

Официального целостного программного документа, излагающего цели, содержание реформ, их основные компоненты, приоритеты и рубежи, которых страна должна была достигнуть, опубликовано не было. По заявлениям инициаторов и исполнителей шоковых реформ можно судить лишь об их отдельных составляющих. Несомненно лишь одно - в результате осуществления шоковой терапии была «через колено» и «до основания» разрушена советская экономическая система. Вместе с ней подорваны и советские социальные институты, в том числе институты жизнеобеспечения и социальной защиты населения, а новые - не созданы.

Возникшая в итоге шоковой терапии экономическая система страны продолжает быть неэффективной, отягощена монополистическими аномалиями, бюрократическими препонами, чрезмерным вмешательством госаппарата, разросшейся коррупцией. Структура экономики остается архаичной, а темпы и качество экономического развития - не отвечающими современным требованиям.

На общем фоне быстрого развития мировой экономики в последние 20 лет Россия осталась единственной крупной страной, не продвинувшейся вперед. Особенно сильно возросло отставание России в современных высокотехнологичных и наукоемких отраслях. Это одно из самых пагубных последствий радикал-либеральной трансформации экономики России, шоковых методов ее лечения.

Все авторы радикал-либерального направления подчеркивают, что тяжести 90-х годов порождены наследием советской экономики, ее неспособностью к постиндустриальной перестройке.

Отход от шоковой терапии, критическое отношение к ней в официальных кругах стали возможными только после ухода Ельцина с политической арены. Но и сейчас официальная экономическая идеология и политика не свободны от ее пережитков, и это мешает выйти стране на траекторию качественного совершенствования и быстрых темпов экономического развития.