Эволюция политической системы Римской республики конца II-I вв. до н.э.

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

"САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ"

(СПбГУ)

Исторический факультет


Дипломная работа на тему:

ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ КОНЦА II-I ВВ. ДО Н.Э.

по специальности 030401 - История

специализация: История Древней Греции и Рима


Санкт-Петербург

Оглавление


Введение

Глава 1. Развитие кризиса римских комиций

1.1 Проявления кризиса Республики в работе комиций

Глава 2. Политические группировки и политическая борьба в Сенате

2.1 Римский сенат: состав и функции

2.2 Образование и деятельность политических группировок в конце II-I вв. до н.э.

Глава 3. Формирование единоличной власти в Риме

3.1 Магистратуры с чрезвычайными полномочиями

3.2 Экстраординарные магистратуры во II-I вв. до н.э.

3.2.1 Гай Марий и его роль в формировании единоличной власти в Риме

3.2.2 Диктатура Луция Корнелия Суллы

3.2.3 Восстание Квинта Сертория и его попытка создания государства

3.2.4 Первый триумвират и диктатура Гая Юлия Цезаря

3.2.5 Второй триумвират и восстание Секста Помпея на Сицилии

Заключение

Список использованных источников и литературы


Введение


История Древнего Рима представляет несомненный интерес для всех исследователей. Древнейший Рим представляет собой одну из загадок истории. А превращение небольшой, даже по меркам Древнего мира, общины-полиса на берегах Тибра в мировую державу является поистине неповторимым явлением в истории человечества. Тем более актуальным, в этом свете, представляются последние века существования Римской Республики, накануне ее преобразования в крупнейшую мировую Империю, т.е., государство, вобравшее в себя множество более мелких государств и территорий и удерживающих их в подчинении силой оружия. Параллельно процессу распада общинных (полисных) форм развивался процесс становления новых державных структур и отношений. Эти процессы неразрывно связаны с формированием нового уклада жизни, новых межличностных отношений, новых ценностных общественных идеалов и поведенческих стереотипов. С точки зрения исследователя, проблемы эволюции Римской Республики важно проследить, как складывались условия для этих процессов. Мы думаем, что, прежде всего, необходимо проанализировать причины таких изменений в обществе, которые и позволили заменить одну форму государства на другую.

Изменения, произошедшие в экономической жизни Рима в предыдущую эпоху, не могли не привести к эволюции политической системы государства. Приток капитала, рост финансового капитала и ростовщичества, почти полное исчезновение мелкого земледельческого хозяйства, его замена латифундиями, пауперизация основной массы населения, должны были вылиться в выступления простолюдинов против складывающихся порядков. Однако во II-I вв. до н.э. не зафиксировано сколько-нибудь заметных народных движений. Массовые раздачи хлеба и продуктов, развитие института клиентелы, позволили правящим в Риме аристократам избежать социальных потрясений. Гражданские войны, происходившие в этот период, характеризуются участием народных масс, как на одной из борющихся за власть сторон, так и на другой. Это говорит, прежде всего, об особой роли городского населения и о существовании не политических партий, как утверждают некоторые исследователи, вслед за Т. Моммзеном, а о борьбе личностей и кланов в годы гражданских войн. Отдельно от этих потрясений стоят невольничьи восстания, а также Союзническая война, где цели воюющих сторон были и вовсе другими.

Все попытки вернуть землю мелким собственникам за счет тех или иных мероприятий наталкивались в это время на бешеное сопротивление нобилитета, а ведь именно представители этого слоя, и пытались стоять на позициях традиционных римских ценностей и законов. Видимо они не понимали, что их объективные интересы, как социальной группы как раз и были в русле возврата земельной собственности римским гражданам. Только это могло сохранить Рим, как аристократическую республику и предохранить от социальных потрясений.

Другим явлением, которое сыграло определяющую роль в превращении Республики в монархию, было появление профессиональной армии, меньше связанной с обществом, которая была призвана защищать, больше с личностью командующего, воли, которая была послушна, особенно если полководец был удачлив и позволял пользоваться плодами побед.

Социально-культурные и социально-экономические изменения не могли не повлиять на политическую систему государства, а это в свою очередь заметно, прежде всего, в деятельности законодательных, исполнительных и судебных органов власти. Республика, как "общее дело народа" должна функционировать как система сбалансированных, "сдержками и противовесами" ветвей власти, ни одна из которых не может перевешивать или отбирать законные права других. Во II-I вв. до н.э. это равновесие оказывается нарушенным: перевешивает то одна, то другая ветвь власти, создается разбалансированность всей системы - Республика, переживая кризис, не в состоянии его преодолеть - рушится. Ей на смену приходит монархия. Причины, перечисленные здесь как проблемы, должны быть проанализированы в настоящей работе.

Вся проблема, которую нам предстоит разрешить в нашем исследовании, сводится к ответу на дилемму, что представляли собой главные элементы политической системы поздней Римской Республики, могли ли изменения в их работе привести к краху государственного устройства, или это было следствием эволюции самой политической системы. Мы считаем, что нарушения в работе комиций, сената, возобновление экстраординарных магистратур во II-I вв. до н.э. было следствием эволюции политической системы Рима, ее возврату к монархической форме правления и одновременно показателем падения нравственных идеалов, замене их новыми приоритетами в жизни римского общества.

В связи с этим мы сформулировали цель нашего исследования - обосновать эволюцию политической системы Римской Республики через кардинальные изменения в функционировании ее основных институтов.

Объектом нашего исследования выбрана Римская Республика во II-I вв. до н.э., а предметом - изменения в работе основных функциональных элементов политической системы Римского государства: народных собраний (комиций), сената, магистратур, прежде всего возобновление экстраординарных.

В связи с поставленной целью мы определили исследовательские задачи:

показать проявления кризиса Республики в работе комиций.

проанализировать борьбу политических группировок в сенате и изменения в количественном и качественном составе этого органа.

проследить становление единоличной власти в Римской Республике и через это явление ее эволюцию в сторону монархической формы правления.

Для успешной работы исследователя необходимо проанализировать все, что создано по данной теме предыдущими авторами. Надо сказать, что исследовать эпоху, которая нас интересует в рамках нашей работы, начали еще в древности. Современники старались по горячим следам дать оценку тому, что наблюдали исходя из личных пристрастий и политической ориентации. Позднейшие ученые заостряли свое внимание на тех или иных сторонах протекавших в то время событий уже с точки зрения современных им представлений. Мы же постарались быть наиболее объективными и, не пренебрегая различными подходами в освещении проблемы, попытались заглянуть за ширму истории непредвзятым взглядом, используя все имеющиеся в нашем распоряжении взгляды и выводы.

Перед нами открываются сочинения древних авторов, таких как Цицерон, Цезарь, Саллюстий, Тит Ливий. Эпоха кровавых гражданских войн породила невиданный всплеск эмоций и выдвинула на передний край римской культуры не только политиков и военных вождей, но и прекрасных поэтов, историков, которые черпали в своей современности вдохновение и сюжеты своих произведений. Как всегда переломная эпоха способствовала интеллектуальному взрыву в обществе, подобный феномен отмечен многими историками культуры и этнографами.

Эпоха максимального обострения социально-политических противоречий в обществе позднеримской Республики, оживление политической борьбы, ставшей во II-I вв. до н.э. открытой, вплоть до вооруженных столкновений на улицах и площадях Вечного города (чего до этой эпохи просто не могло быть) - стало мощнейшим стимулом чрезвычайно быстрого расцвета духовной жизни римского народа. В то же время последовавшая за гражданскими войнами эпоха принципата Октавиана Августа, принесшая относительный мир и спокойствие римским гражданам также дала миру много выдающихся имен, которые прославили исследуемый нами период римской истории в своих произведениях, показали те скрытые от непосредственных наблюдателей пружины социальных явлений, которые открылись им спустя годы и десятилетия, после описываемых событий.

римская республика власть комиция

Характеристика источников нами дана по материалам таких работ как "Источниковедение древнего Рима" А.Г. Бокщанина и "Плутарх и античная биография" С.С. Аверинцева. В последней автор рассматривает различные работы Плутарха (прежде всего, конечно, его "Сравнительные жизнеописания"), акцентируя внимание читателей на том, что у него общего с традиционным жанром античной биографии, и на том, чем он так выделяется на ее фоне. В конце делается вывод о, по сути дела, уникальности произведений Плутарха для эпохи античности и их необыкновенной важности для историков. Также мы воспользовались тремя Хрестоматиями, которые дают нам возможность изучить первоисточники античного мира.

Огромную ценность для историка античного Рима представляют речи и письма Марка Туллия Цицерона (106 - 43 гг. до н.э.), как политические, так и судебные. Несмотря на то, что Цицерон был оратором, в его трудах сохранились великолепные с точки зрения художественной и исторической описания политических деятелей первой половины I в. до н.э., событий, предшествовавших падению Римской Республики и гибели самого выдающегося оратора. В нашей работе мы использовали первую речь Цицерона против Катилины, речь против Гая Верреса (первая сессия) и речь в сенате по возвращении из изгнания. Если речи Цицерона носят практически политический характер, в большинстве своем предвзяты и тенденциозны, ярко окрашены его идеологическими предпочтениями, то частные письма являют собой ярчайшие образцы характеристик деятелей эпохи, ведь в числе его корреспондентов были Цезарь, Помпей, Катон Младший, Брут и др. В нашей работе мы использовали неофициальную переписку Цицерона с друзьями, родственниками и политическими соратниками. Это письмо Цицерона к брату Марку - "Советы, как достигнуть должности консула", где, помимо прочего, излагается техника завоевания политического влияния в Риме с учетом принятых в римском обществе того времени нравов, и два послания, написанных Цицероном сразу после смерти Цезаря в 44 г. до н.э. - "Письмо Цицерона к Аттику" и "Письмо Цицерона к Кассию". В них содержится ретроспективный взгляд автора на правление Цезаря. Поскольку отношение Цицерона к личности и деяниям Цезаря в определенные периоды было различным, при анализе данных источников требуется учитывать контекст конкретной текущей ситуации. Также для нас важны и Диалоги Цицерона: философско-политические трактаты "О государстве" и "О законах", в которых Цицерон закладывает основы теории "princeps civitatis". Цицерон при описании событий не свободен от конъюнктурных влияний и личных пристрастий. Всегда стремясь оказывать влияние на политические процессы, Цицерон нередко менял своих союзников, по этой причине изменялось его отношение ко многим событиям. В целом при использовании работ Цицерона как с историческими источниками, следует проявлять осторожность.

Большой интерес вызывают произведения еще более известного деятеля эпохи падения Республики, приложившего непосредственно руку к этому Гая Юлия Цезаря (100/101 - 44 гг. до н.э.). До наших дней дошли два его произведения "Записки о Галльской войне" и "Записки о гражданской войне". Обе книги не были закончены автором. Они дополнялись его сотрудниками и уступают авторским в художественном и историческом аспектах. События в трудах непосредственного участника всегда имеют непреходящую историческую ценность. В первом произведении автор создает автобиографический образ опытного и талантливого полководца, а в "Записках о гражданской войне" подчеркивает такие свои качества, как снисходительность, благородство, мягкость и милосердие по отношению к врагам, популярность среди солдат и народа. Во втором сочинении Цезарь стремится показать,

Что вина за начало гражданской войны в Риме лежит не на нем, а на его противниках - Помпее и оптиматов. Произведения Цезаря содержат значительный фактический материал. Кроме того, сама манера изложения и уровень профессионализма, с которым Цезарь подходит к анализу тех или иных событий, дают возможность раскрыть интеллектуальный и творческий потенциал автора. Однако надо отметить, что в упомянутых книгах гениального полководца, организатора и писателя присутствует слишком много субъективного и тенденциозного. Цезарь показывает события с точки зрения участника, избегая прямой лжи, но очень искусно оправдывает свои действия, нередко скрывая, то, что ему не выгодно показывать и выпячивает то, что принесет ему дополнительное доверие и уважение читателя.

Не дошла до нас в полном объеме "История" Гая Саллюстия Криспа (86 - 35 гг. до н.э.), крупнейшего писателя, исследуемого нами периода. Несмотря на это, даже отрывки из произведения современника и сподвижника Гая Юлия Цезаря, являются ценным историческим материалом для исследователя, наряду с "Югуртинской войной" и "О заговоре Катилины", римская история автором представлена в виде нескончаемых раздоров между плебсом и знатью. В сочинении "О заговоре Катилины" - центральная фигура - Катилина. Изложение открывается его характеристикой и заканчивается рассказом о его героической гибели. Катилина рассматривается на фоне разложения римского общества как продукт этого разложения. В сочинении "Югуртинская война" Саллюстий указывает на начальный этап борьбы с нобилитетом. Ход войны излагается в связи с борьбой группировок в Риме. Сам Саллюстий был причастен ко многим событиям той эпохи, которую описывает в своих произведениях, причем он был одним из политических деятелей, которые играли достаточно большую роль во время борьбы Цезаря с Помпеем, а также занимал ряд важных должностей при Цезаре-диктаторе (квестор, народный трибун, проконсул). Наряду с личными наблюдениями, Саллюстий имел в силу своей службы доступ к архивным материалам Республики, которые с успехом использовал в своих произведениях. В силу этого, его труды отличаются исторической достоверностью и ясностью изложения. Однако при описании ряда событий и характеристике политических деятелей, имеющих четкую политическую окраску, он бывает не объективным. Сказывалось то, что он был приверженцем Цезаря и видел все с точки зрения своей идеологии. Исследователи отмечают психологизм и драматизацию в произведениях Саллюстия, что впоследствии, несомненно, сказалось на римской литературе, для которой он был выдающимся авторитетом.

Сохранился документ, который имеет большое значение для выявления генезиса монархии в I в. до н.э. "Деяния божественного Августа" - отчет Октавиана Августа (63 г. до н.э. - 14 г. н.э.) о заслугах, раскрывающий официальный взгляд принцепса на свою власть. Документ в первую очередь дает понять, что представляла собой власть принцепса с точки зрения его самого, кем он себя видел или хотел видеть: должностным лицом традиционной Римской Республики или человеком, облеченный высшей властью - монархом. Многие аспекты информации, содержащейся в "Деяниях", не оставляют сомнений в том, что принцепс фактически являлся единоличным правителем государства и, сознавая монархический характер своей власти, стремился убедить читателей, что установленный им строй - по-прежнему республиканский. Из них можно почерпнуть важные факты, относящиеся к государственно-правовой сфере жизни Рима в период перехода от Республики к монархии. Однако, нельзя забывать о тенденциозности Августа. Политический деятель обладал такими чертами характера как себялюбие, горделивость и умалчивал о том, что может его очернить. Поэтому сведения Августа нам нужно сопоставлять с другими источниками.

К большому сожалению, до нашего времени не дошли сочинения Тита Ливия (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.) из "Истории Рима от основания города", посвященные гражданским войнам I в. до н.э., эти труды передаются только в коротких отрывках нескольких книг и компиляций позднейших авторов, таких как, например, Флор, жившего во II в. н.э. Тем не менее, даже в этих отрывках можно найти ценнейшие сведения истории II-I вв. до н.э. Особенно значимы для нашей работы эпитомы, посвященные власти Мария и Суллы. Также важны для нас и высказывания Ливия о политических элитах, хотя в его оценках слишком много морализаторства, они отражают действительное состояние римского общества на тот момент. Также стоит отметить, что Ливий являлся одним из "идеологов" принципата, поэтому нам желательно сопоставлять преподносимую им информацию со свидетельствами других авторов.

В сочинении ритора Валерия Максима (начало I в. до н.э.)"Достопамятные деяния и изречения" есть отрывочные сведения по некоторым эпизодам гражданских войн I в. до н.э. (деятельность Г. Мария, ссылки на убийц Цезаря). Основными источниками для Валерия являлись Цицерон и Тит Ливий, также он пользовался трудами Саллюстия и Помпея Трога. Автор использовал материал небрежно и не слишком разумно, однако его подборка, за вычетом разрывов, противоречий и анахронизмов, с точки зрения оратора - точное отображение событий и условий жизни, свидетелем которым он был.

Важны также сведения, преподносимые Публием Корнелием Тацитом (ок. 55 - ок. 120 гг. н.э.) в "Анналах" при рассмотрении личности и политической деятельности Августа. Тацит дает двоякую оценку, как личности, так и режиму принципата, не указывая собственную точку зрения. Его произведение основано на различных мнениях римлян после смерти Августа. В труде Тацита вначале располагаются положительные характеристики, затем отрицательные. К положительным характеристикам автор относит - почетные должности Августа, его любовь к отцу, расширение государства и обеспечение безопасности, восстановление и украшение Рима. Тацит считает, что насилие применялось лишь для того, чтобы сохранить мир и порядок в Римском государстве. К отрицательным историк относит противоположное суждение о любви к отцу, что это лишь прикрытие для борьбы за власть. Осуждаются его действия с проскрипциями, обвинения в коварстве и обманах, о злоупотреблении казнями.

Из более поздних римских авторов, необходимо отметить Гая Светония Транквилла (ок. 70 - 140 гг. н.э.), который в первой части книге "Жизнь двенадцати Цезарей" "Божественный Юлий" затрагивает последнее десятилетие существования Республики. Сочинение Светония содержит описания, характеристики римских императоров, которое построено на основе определенных рубрик, подрубрик и повторяющегося из биографии в биографию набора типизированных особенностей и черт (описание внешности, характера, пристрастий, способностей к ведению военных и государственных дел и т.д.). "Божественный Юлий" предоставляет нам большое количество информации о карьере и политической деятельности Цезаря (от занимания им первых должностей до начала борьбы за неограниченную власть с сенатом) и об изменениях в политической системе Рима, связанных с именем этого государственного деятеля. Светоний хорошо знаком с трудами своих предшественников и с материалами государственных архивов. Поэтому преподносимая им информация в большей степени достоверна и точна. Однако нельзя забывать, что главным недостатком его труда является любовь к придворным сплетням и анекдотам, которые часто врываются в повествование.

Также ценным автором для нас является Дион Кассий Кокцеян (ок. 160 - 235 гг. н.э.), которому принадлежит фундаментальное произведение "Римская история" в 80-ти книгах. К сожалению, сохранились далеко не все книги: от первых 35-ти дошли лишь незначительные фрагменты, книги с 36 по 54 сохранились полностью, а с 55 по 60 - с некоторыми лакунами. Период гражданских войн I в. до н.э. занимают книги с 29 до 51, а с 51 по 57-ю посвящены уже мирному правлению Октавиана Августа. Основное внимание Дион Кассий уделяет политической деятельности Юлия Цезаря и заключительному этапу гражданских войн 2-го триумвирата (книга 36-ая и др.). В его четком изложении отсутствуют какие-то неточности фактического или хронологического характера, рассказывая о событиях, Дион Кассий стремился, насколько мог, объяснить их взаимозависимость и известную внутреннюю связь. Внимательно изучая сочинения различных источников, сравнивая их мнения в отношении того или иного события или деятеля, автор стремился вывести собственное мнение. Документальных материалов он не приводил. В его огромном произведении отсутствуют какие-либо юридические документы, но он неоднократно ссылается на мнения Тита Ливия, Дионисия Галикарнасского и Плутарха. Весьма характерно неприязненное отношения Диона Кассия к Цицерону и, особенно к Бруту и Кассию как вождям сенатской олигархии последних лет гибнущей Республики. Для Диона Кассия характерны крайнее суеверие и мистицизм, например, Дион Кассий (как, например, Плутарх) обязательно описывал "знамения", предрекавшие близкое будущее. Однако Дион Кассий остается в целом серьезным историком, и части его труда, посвященные поздней Республики, очень важны при изучении нашей темы.

Из греческих авторов, которые наиболее полно осветили рассматриваемый период, несомненно, можно назвать Плутарха (ок. 45 - ок. 127 гг. н.э.). Плутарх в работе "Сравнительные жизнеописания" дает почти исчерпывающие характеристики своим героям в их биографиях. Среди людей, чью жизнь описывал греческий историк, мы находим Тиберия и Гая Гракхов, Мария, Суллы, Красса, Лукулла, Сертория, Цицерона, Помпея, Цезаря, Катона Младшего, Брута и Антония. Необходимо отметить, что Плутарх не так хорошо знал римскую жизнь, как местные историки, поэтому образы в его римских биографиях, не такие яркие, как другие. Однако, и в таком виде - это достаточно полное собрание вождей с их характеристиками, которые отражают искажение нравов и законов поздней Римской Республики, что особенно важно для нашей работы. В нашей работе мы использовали две биографии "Сравнительных жизнеописаний" - "Сулла" и "Цезарь". В первой Плутарх дает подробные сведения о приходе Суллы к власти, его сторонниках и противниках, различных мероприятиях Суллы, жестоких методах правления. В этом разделе автора можно найти характеристику тех слоев населения, на которые опирался Сулла, на положительных и отрицательных сторонах его правления, на роли его диктатуры в падении республиканского строя. Во второй Плутарх уделяет много внимания военным событиям, участником которого, соответственно являлся Цезарь. В то же время политическая деятельность Цезаря у Плутарха занимает второстепенное место. Автор большую роль в карьерном росте Цезаря отводит таланту полководца и его военным заслугам. Сведения Плутарх черпал из произведений предшественников: Посидония, Страбона, Тита Ливия. Он широко использовал воспоминания многих военных и политических деятелей: Цицерона, Цезаря, Брута, Антония, Августа и др. Плутарх очень внимательно, но субъективно отбирал материал, стремясь прежде всего к его занимательности. Вследствие своего аристократического происхождения и положения в обществе Плутарх придерживался сугубо проримской крайне консервативной точки зрения. В его биографиях нечего искать объяснений социально-политических противоречий. В большинстве биографий Плутарх объясняет многие явления вмешательством "высших сил". Он верил в силу рока, регулирующего людские взаимоотношения и определяющего судьбы людей и исход событий. Плутарх использовал более 60 авторов, как греческих, так и римских, многие из которых были современниками событий. "Биографии" содержат как пересказы, так и отдельные отрывки из произведений, которые не сохранились, что и делает сочинения Плутарха одним из важнейших источников наших сведений о ходе исторического развития во II-I вв. до н.э.

Также неоценима как источник по истории последних десятилетий Римской Рсспублики большая работа другого историка-грека и отчасти современника Плутарха Аппиана Александрийского (ок. 90 - 170 гг. н.э.)"Римская история", где в книгах с 13-ю по 17-ю, описываются события от деятельности братьев Гракхов до начального этапа гражданской войны после убийства Юлия Цезаря, а именно до 37 г. до н.э. Эти книги объединяются обычно под единым заглавием "Гражданские войны". У него часто встречается информация, которую не найти в других источниках, что с одной стороны расширяет рамки исследователей, а с другой - ставит вопрос о доверии к "непроверенным" фактам. Автор опирается только на тех римских писателей, которые передают сведения наиболее достоверно, а тех писателей, которые дают сомнительные сведения - не использует. Аппиан - серьезный автор, которого невозможно обойти стороной. Автор дает много сведений о власти Мария, Суллы, Сертория - I книга, оканчивающаяся консульством Помпея и Красса; Помпея и Цезаря - II книга - до смерти Цезаря; в отношении Марка Антония и принципата Августа - с III по V книги, оканчивающиеся событиями 35 г. до н.э. Для нашей работы в большей степени важны I и II книги "Римской истории". В первой Аппиан наиболее полно описывает военную и политическую деятельность Суллы в интересующий нас период. Реформы 82-79 гг. до н.э. освещены в большем объеме по сравнению с другими источниками. Кроме того, стоит отметить, что Аппиан дает представление о социальной обстановке в обществе, четко указывая причины гражданского негодования в Риме, предпосылки нестабильности и деструкции. Во второй книге даны сведения и о Цезаре, в которой автор также достаточно подробно охарактеризовал события, связанные с деятельностью этого политического деятеля.

Необходимо отметить и сочинение историка и христианского теолога Павла Орозия (ок. 385 - 420 гг. н.э.)"История против язычников". Его происхождение, возможно, было британским. Автор дает сведения об истории Римского государства от его возникновения до 378 г. н.э. Павел Орозий опирался на таких римских авторов как Евтропий, Светоний, Тацит.

В целом, говоря о литературных источниках, необходимо подчеркнуть, что сведения, почерпнутые в них должны быть проанализированы критически, так как в них дается взгляд современников или жителей более позднего времени, но не столь удаленных от описываемых событий, чтобы они выглядели, как в глазах настоящих исследователей, да и наука того времени далека от наших современных представлений. В сочинениях античных авторов больше описательного, нежели аналитического. Их анализ требует учета самых различных факторов: исторического контекста, времени написания произведения, мотивов выносимых авторами оценок, изменения взглядов авторов с течением времени под влиянием определенных событий и т.д.

После обзора литературных источников, необходимо охарактеризовать также и эпиграфику Римского государства I в. до н.э., которая дает нам дополнительный материал. Эпиграфика, также как и нарративные произведения дает возможность восстановить историко-политический процесс и решить поставленные государственно-правовые проблемы. Римская эпиграфика, с одной стороны, содержит тексты нормативных правовых актов или ссылки на них, а с другой - отражает повседневную жизнь римских граждан, неразрывную в большинстве случаев с государственной жизнью. Их сведения важны при датировке отдельных исторических событий, недостаточно освещенных в произведениях античных авторов. Это вполне относится ко многим эпизодам гражданских войн I в. до н.э. Большую ценность для нашей работы представляют собой римские государственные акты II-I вв. до н.э. Например, от 45 г. до н.э. дошла так называемая Гераклейская таблица с законом Юлия Цезаря, регулирующий устройство городов, получивших статус самоуправляющихся муниципиев. Принадлежащая к числу официальных документов, представленных эпиграфикой, Киренская надпись дает возможность проследить порядок подготовки и принятия отдельных сенатских постановлений: проект, разработанный в совете Августа, был доложен консулами сенату, принят им после обсуждения, подписан принцепсом и другими сенаторами, а затем принятое решение в качестве эдикта было разослано провинциям. Кроме того, сохранился один из ранних военных дипломов (в виде бронзовой таблички), определяющий правовое положение и привилегии римских воинов и ветеранов в 30-е гг. I в. до н.э.

Проблема падения Римской Республики и перехода к Империи в историографии, начиная с середины XIX в., являлась объектом пристального внимания. Сегодня можно говорить о двух определяющих подходах к исследованию этой проблемы, совершенно противоположно трактующих события второй половины II-I вв. до н.э.: революционном и нереволюционном (реформационном).

Немецкий исследователь XIX в.Т. Моммзен разработал концепцию революционного характера перехода от Республики к Империи. В капитальном труде "История Рима" исследователь делает вывод, что начало революции в Риме было положено выступлением братьев Гракхов и завершилась она установлением "монархии Цезаря". По своей сути это была реакция широких демографических слоев против господства сената.Т. Моммзен придерживался теории классовой борьбы, усматривая ее в борьбе оптиматов и популяров, хотя такая постановка проблемы кажется нам достаточно спорной. Немецкий ученый слишком политизирует свою историю, приближая действия, произошедшие в I в. до н.э. к своему времени. Например, в диктатуре Ю. Цезаря он, несомненно, видит прообраз главы государства, имеющего полноту власти, но считающегося демократом, так как избран народом и действует ему во благо. Влюбленность автора в фигуру Цезаря настолько пронизывает его труд, что даже неискушенному читателю видно, что это явно субъективное мнение одного, пусть даже и выдающегося исследователя.

Интересна книга немецкого исследователя Г.В. Штоля "История Древнего Рима в биографиях", в которой автор подробно с деталями изложил историю политических и военных деятелей Древнего Рима - от Луция Юния Брута до Марка Туллия Цицерона.

К серьезным исследователям по римской истории можно отнести итальянского ученого Г. Ферреро. В своем пятитомном труде "Величие и падение Рима" автор обращает внимание на сохранение республиканских государственных институтов и учреждений; появление новых полномочий у политических деятелей периода поздней Республики он считает следствием морального разложения знати и ее абсентеизма.Г. Ферреро предпринял попытку охарактеризовать борьбу партий в Риме в I в. до н.э. Исследователь отрицает классовую борьбу между рабами и рабовладельцами. По мнению Г. Ферреро, вместо классовой борьбы существовала борьба только между группировками и котериями. В работе содержатся основательные портретные характеристики Суллы, Помпея, Красса, Цицерона, Цезаря, Октавиана и т.д.

Английские исследователи Р. Сайм и Л.Р. Тейлор продолжали западную линию исследований позднереспубликанского периода истории древнего Рима, обращая внимание читателей на отдельные аспекты правового и государственного устройства Республики. Р. Сайм вторую половину I в. до н.э. и вплоть до смерти Августа рассматривает как эпоху революции. Наиболее существенный фактор ее развития исследователь видит в борьбе аристократических кланов за власть, богатство и славу.Р. Сайм указывал на тесную взаимосвязь трансформации состава правящей римской олигархии и трансформации государственно-политической системы Рима.

В работах немецкого исследователя В. Шура "Эпоха Мария и Суллы" и английского исследователя Е. Френка "Марий и римская знать" рассматривается развитие политической ситуации в Риме в конце II-начала I вв. до н.э.

Р.А.Г. Карсон в статье "Цезарь и монархия". Греция и Рим" обращается к вопросу о намерении Цезаря основать монархию и сделать свою автократию постоянной. Автор приходит к выводу, что существует слишком мало убедительных свидетельств, которые могли бы доказывать прижизненное обожествление Цезаря и возвеличивание его как царя.

Х. Мейер в монографии "Утраченная Республика" обращается к рассмотрению четырех консервативных реставраций (две послегракханские и реставрации Друза и Суллы). Реставрация Суллы, по мнению этого исследователя, соединила черты всех трех предыдущих с использованием армии, "механическим" подавлением оппозиции и проведением реформ с консервативным уклоном. Это была последняя и самая серьезная реставрация, завершившаяся неудачей: пример Суллы губительно сказался на политической системе Рима. Х. Мейер отказал в принципиальном новаторстве Сулле и его врагам.

Монография французского антиковеда Ф. Инара "Сулла" описывает период диктатуры Суллы, включая полный обзор законопроектов и реформ, их анализ на основании источников. Ф. Инар дал интересное описание сулланского террора. Исследователь приходит к выводу, что при всей жестокости проскрипции Суллы сыграли положительную роль, ограничив размах террора. Ф. Инар рассматривает Суллу как последнего представителя аристократии, который придавал большое значение римской традиции. Автор отрицает, что Сулла являлся первым императором, считая, что его политика, прежде всего, была направлена на реформирование всей Римской Конституции.

Р. Биллоуз в работе "Диктатор Цезарь" делает выводы, что политический успех Ю. Цезаря, наряду с благоприятными факторами объективного характера, не в последнюю очередь связан с тем, что Цезарь "заслуженно славился тщательным продумыванием и долгосрочным планированием своих политических решений". Стремление же Цезаря к диктаторскому правлению было обусловлено убеждением, что без надлежащей диктатуры "Римское государство неизбежно скатится к насилию и гражданской войне".

Из исследователей отечественной историографии дореволюционного периода необходимо отметить И.А. Покровского. В труде "История Римского права" автор выявляет общие закономерности в развитии Римского государства и права и затрагивает его научные проблемы. По этой причине работа не содержит подробного анализа правовых институтов: детали оставляются в стороне, изложена лишь глубоко продуманная концепция. Работа носит общий историко-правовой характер.

Не менее значима для нашего исследования работа М.И. Ростовцева "Рождение Римской империи". Переход от Республики к Империи автор рассматривает как период социальной революции. М.И. Ростовцев считает Римское государство накануне гражданских войн олигархическим. Аристократия, по мнению исследователя, которая опиралась на крестьянское ополчение, постепенно вырождалась в олигархию. Римская армия была революционной и движущей силой гражданских войн I в. до н.э., а ее вожди - Г. Марий, Ю. Цезарь и Октавиан - были вождями революционного движения. Стоит отметить, что М.И. Ростовцев уделяет внимание больше экономическим проблемам, нежели политической истории.

В целом концепция римской революции оказалась чрезвычайно популярной в историографии. Однако, следует отметить, что начиная с Т. Моммзена и до наших дней она не получила четкого концептуального выражения: ее сторонники не смогли выработать единых подходов к таким аспектам проблемы, как хронологические рамки, задачи, цели, основные движущие силы и результаты. Широкое толкование термина "революция" и часто некритичное его применение к событиям римской истории II-I вв. до н.э. делает концепцию революционного перехода от Республики к Империи рыхлой, а порой откровенно публицистической. Уже в начале XX в. она была подвергнута критике и, прежде всего, со стороны марксистской советской исторической науки.

В отечественной историографии советского периода большое внимание в изучении нашей темы внес С.И. Ковалев.С.И. Ковалев разработал теорию революции рабов, преувеличивая при этом роль рабских восстаний и мало учитывая другие социальные противоречия: движение крестьянства, провинциального населения и другие формы социальной борьбы. По мнению исследователя, в истории Древнего Рима подлинной революцией была "революция рабов и колонов", в эпоху поздней Империи. События II-I вв. до н.э.С.И. Ковалев представлял как широкое демократическое по своим движущим силам революционное движение, точнее - как "несколько крупных взрывов революционного движения", которое, однако, не могло перерасти в революцию; установление же военных диктатур I в. до н.э. и переход к системе Империи был контрреволюцией.

Вместе с С.И. Ковалевым теорию революции рабов разрабатывал А.В. Мишулин. Классовое противоречие рабов и рабовладельцев - основа всей внутренней жизни последнего столетия Римской Республики.

Необходимо также отметить общее исследование Н.А. Машкина "История древнего Рима". Н.А. Машкин был противником революционной концепции перехода от Республики к Империи в Древнем Риме. По мнению исследователя, под термином "революция" следует понимать "переворот", который стал следствием внесения в общественную жизнь качественные изменения и установления новых отношений. Н.А. Машкин полагал, что, поскольку римские политики не ставили принципиально перед собой и перед обществом таких задач, вряд ли их деятельность и события с нею связанные, можно считать революцией. В работе Н.А. Машкина мы опирались, прежде всего, на те места, где автор анализирует эпоху Ю. Цезаря. Н.А. Машкин фокусируется на социальном контексте политики Цезаря. Автор полагает, что диктаторские устремления Цезаря нужно связывать скорее не с его личностными характеристиками, честолюбивыми замыслами, а прежде всего с определенными монархическими настроениями в римском обществе. Цезарь "так понял интересы тех групп рабовладельцев, на которые он опирался", поэтому его политика была лишь отражением запросов и чаяний социального окружения.

В другом исследовании Н.А. Машкина "Принципат Августа" всесторонне рассмотрены предпосылки возникновения принципата, его становление и утверждение. Н.А. Машкин охарактеризовал принципат как стадию в развитии римского цезаризма, поскольку важную роль в его подготовке сыграли военные диктатуры I в. до н.э. Власть принцепса в правовом плане представляла собой комбинацию традиционных республиканских магистратур, но сама эта комбинация создавала новое качество. Рядом с магистратскими полномочиями Августа стояла его auctoritas, из которой вырастала монархическая власть, ставшая результатом узурпации. В социальном плане принципат проводил политику лавирования с учетом интересов различных фракций господствующего класса, чем объясняется правовая неопределенность системы. Меньше внимания Н.А. Машкин уделяет законам, на которые опирался весь государственный механизм. Монография основана на обширном материале, почерпнутом из различных источников (письменных, эпиграфических, нумизматических и др.).

В статье С.И. Радцига "Цицерон и его время" изучены деятельность и сочинения Цицерона, которые помогают нам детально отразить жизнь Рима конца Республики. Учебник В.И. Кузищина необходим нам для лучшего понимания обстановки исследуемого периода и общих тенденций развития древнеримской истории.

Большой вклад в изучении проблем кризиса и падения Римской Республики внес С.Л. Утченко. В работах С.Л. Утченко исследованы проблемы идеологии, социально-экономической и политической истории Древнего Рима. Это позволило исследователю детально рассмотреть многие аспекты жизни Древнего Рима III-I вв. до н.э., показать различные стороны кризиса Республики. Здесь же стоит отметить, что С.Л. Утченко не ставит вопросы государственного права Рима предметом специального рассмотрения. По сути, всю серию книг С.Л. Утченко можно считать единым большим исследованием. В целом автор рассматривает Рим, прежде всего как полис, который в результате длительных войн начинает превращаться в мировую державу. Это "не может не вызвать крупнейшие социально-экономические сдвиги во всей структуре римского общества". В результате же происходит ломка и разложение государственного аппарата, основанного на старых, полисных традициях. Этот факт, по мнению историка, "следует признать если не единственным, то во всяком случае, одним из самых первых и вместе с тем одним из самых ярких показателей кризиса" Римской Республики, который несомненно повлиял на эволюцию политической системы Римского государства в рассматриваемый период. Автор отвергает идею реформационного характера перехода от Республики к Империи. Исследователь считает, что этот переход был "социальной революцией", осуществленной в рамках единой общественно-экономической формации: это была демократическая революция, развивавшаяся условно в период 146 - 88 гг. до н.э.; ее кульминационным пунктом была Союзническая война, превратившая Рим из полиса в федеративное государство с единой территорией и единым гражданством, а движущими силами - социальные элементы, несущие неполисные традиции. Все последующие события, с точки зрения С.Л. Утченко, имели контрреволюционный характер, а установление принципата Августа означало по существу реакцию нобилитета на широкое революционное антиполисное движение.

Рассмотрим отдельно некоторые работы С.Л. Утченко. В работе "Цицерон и его время", С.Л. Утченко дает развернутые портреты ключевых фигур Римской Республики I в. до н.э. в комплексе с анализом политической и социально-экономической ситуацией в Римской Республике.

В монографии "Юлий Цезарь" С. Л Утченко подробно осветил историю диктатуры Цезаря, высказал свой взгляд на понятие "цезаризм". С.Л. Утченко отказался от трактовки "цезаризма" как общеисторической категории, укладывая этот феномен только в рамки истории Древнего Рима. В термин "император" исследователь не вкладывает монархического смысла. С.Л. Утченко, анализируя политическую программу Цезаря, приходит к выводу, что ее главной целью было решение самых важных политических дел, а не сознательное построение монархических институтов. Автор в контексте конкретной исторической обстановки анализирует этапы становления Цезаря как выдающегося политического деятеля и незаурядного полководца. При этом, в соответствии с традицией советской исторической науки, С.Л. Утченко уделяет первостепенное внимание влиянию социально-экономических факторов на формирование личности Цезаря. Работа имеет комплексный, всесторонний анализ жизни и деятельности этого политического деятеля.

А.Б. Егоров также посвятил немало работ рассмотрению важных вопросов, связанных с процессом перехода от Республики к Империи в Древнем Риме. Автор показывает, что политические изменения, которые происходили в рассматриваемый период, были частью перехода от Рима-полиса с провинциями-колониями к средиземноморской державе.А.Б. Егоров рассматривает переход от Республики к Империи как постепенную трансформацию, не дефинируя процесс ни как революцию, ни как реформу. Главным аргументом этого исследователь считает заложение возможности подобной трансформации и усугубление ситуации реформами римскими политиками.

В монографии "Рим на грани эпох", в которой А.Б. Егоров исследует переломный момент в истории Рима - время кризиса Республики и установления системы принципата. Автор анализирует монархические черты, присущие еще республиканскому Риму, их развитие в ходе завоевательных походов и гражданских войн, характер действия различных политических сил в тот период, развитие режимов личной власти, отношения принцепса с сенатом. Исследователь сопровождает подробный анализ характера власти и отношений принцепса с традиционными органами власти сжатым обзором внутренней жизни Римского государства, его внешней политики. Само же государство в его трех основных признаках автором подробно не рассматривается.

В докладе "Цезарь, Август и римский сенат" А.Б. Егоров изучил проблему взаимоотношений принцепсов Ю. Цезаря и Октавиана с римским сенатом. Автор доказывает неразрывность традиции этих отношений на протяжении всего периода принципата. Высказывается мысль о намерении вождей превратить сенат в самостоятельный орган законодательной власти, сотрудничающий с принцепсом на постоянной основе. В своих работах исследователь не увлекается критикой, а подает фактический материал сжато, не углубляясь в детали, тем самым, излагая ее суть. Его выводы лишены длинных пространственных формулировок, они ясны и лаконичны.

В учебном пособии "Римское государство и право. Царский период и эпоха Республики" А.Б. Егоровым подробно рассмотрены такие проблемные вопросы, как происхождение римской родовой организации и римских сословий (патрициев и плебеев), соотношение власти высших магистратов Римской Республики, консулов, и империи царей, развитие республиканских государственно-политических институтов - сената, комиций и системы магистратур, формирование римской судебной системы.

В.Н. Парфенов посвятил монографию "Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории" рассмотрению вопросов становления принципата Августа. Автором затронут один из интереснейших сюжетов, связанных со стремлением Октавиана в период гражданских войн 44-31 гг. до н.э. к мировому господству.

И.Ш. Шифман в монографии "Цезарь Август" делает вывод, что режим, установленный Августом, отвечал как назревшим общественно-политическим потребностям, так и традиционным социально-психологическим характеристикам римского общества. В отличие от Суллы и Цезаря, считает И.Ш. Шифман, Гай Октавиан никогда не стремился к одиозному в глазах римлян царскому титулу. Власть принцепса основывалась на его личном авторитете, он стал как бы патроном всех римских граждан. Август был не только порождением своей эпохи, но и ее воплощением. В качестве государственного деятеля Август явно превосходил своих современников - даже таких блестящих, как Цицерон и Цезарь, считает историк.

В отечественной историографии современного периода вышло немало работ, уделяющих внимание переходу от Республики к Империи в Древнем Риме.

Среди них сначала необходимо отметить работу Ю.Г. Чернышева "Социально-утопические идеи и миф о "золотом веке" в Древнем Риме" До установления Принципата", в которой автор обращает внимание на "монархизацию" общественного сознания римлян I в. до н.э. Среди слоев, заинтересованных в территориальной монархии, исследователь называет профессиональных военных, италийскую муниципальную знать и высшие прослойки в провинциях, При этом он указывает, что "сама логика политической борьбы нередко приводила к тому, что даже убежденные "республиканцы" своей деятельностью объективно способствовали укреплению монархических тенденций". Но, несмотря на это, сознание большей части римского общества в период правления Цезаря еще не было полностью подготовленным к принятию территориальной монархии, а судьба М. Антония, считает Ю.Г. Чернышев, доказала, что Рим "отторгал" вое попытки организовать его по принципу эллинистической монархии.

Вполне вписывается в проблематику нашего исследования работа другого видного ученого - Я.Ю. Межерицкого "Республиканская Монархия": метаморфозы идеологии и политика императора Августа". Исследователь отмечает, что изменения, происходящие в сознании и поведении римских граждан, свидетельствовали о нарастании монархических тенденций.

Не менее значима диссертация С.С. Деминой "Римское общество в I в. до н.э. ". Автор в исследовании находит некоторую непосредственную связь событий I вв. до н.э. с тем, что Тит Ливий называл "падением нравов", подчеркивая субъективную составляющую в углубляющемся распаде рабовладельческого строя уже накануне н.э. в обществе крупнейшей державы Древнего мира. С.С. Демина рассматривает проблему готовности римского общества в конце эпохи Республики к восприятию монархии.

Во второй части нашего исследования очень пригодился доклад М.В. Белкина "Историческая традиция о численности и этапах формирования сената в древнем Риме", посвященный проблеме численности римского сената в I в. до н.э., в которой автор оспаривает укоренившееся мнение об изменениях в составе одного из оплотов республики - римского сената, не только с точки зрения количественного, но и качественного состава этого органа власти.

При анализе роли экстраординарных магистратов, нам помогли работы А.В. Еремина и А.В. Зарщикова, посвященные диктатуре Суллы и деятелям второго триумвирата.

Доклад А.В. Еремина "Диктатура Луция Суллы: характеристика института" посвящен вопросу усиления единоличной власти в Риме при Сулле. Автор рассматривает диктатуру Суллы не как стремление полководца к укреплению своей власти, а как вынужденную меру для проведения целого комплекса масштабных мероприятий по реформированию Римской Конституции.

В диссертации А.В. Зарщикова "Цезарь и цезарианцы: роль личной группировки в политической борьбе" хорошо изучен характер и логика функционирования политических группировок в Риме в эпоху Цезаря. Раскрывая механизмы создания Цезарем личной группировки, автор убедительно показывает большое значение неформальных связей в достижении вершин политической власти.

Также важна для понимания политической истории позднереспубликанского Рима диссертация Р.В. Лапыренка "Политическая борьба в поздней Римской Республике: оптиматы и популяры", в которой автор исследует процесс эволюции понятийного содержания терминов "optimates" и "populares". Р.В. Лапыренок в своем диссертационном исследовании при анализе борьбы политических группировок обращается к истокам римской политической терминологии и ее интерпретации в сочинениях позднеантичных авторов.

Н.В. Чеканова сосредоточилась на деформациях республиканских институтов в ходе установления диктатур во II-I вв. до н.э. Ее диссертация "Римская диктатура последнего века Республики" посвящена анализу условий функционирования магистратур во время установления диктатуры Суллы, сущность последней, с точки зрения республиканской Конституции Древнего Рима. Н.В. Чеканова рассматривает экстраординарные магистратуры как резерв регенерации власти царей на новом уровне. Подробный разбор деятельности лидеров, пролагавших пути к новому императорскому режиму - Суллы, Цезаря, Октавиана Августа, - автор удачно сочетает с воссозданием римской общественной жизни в эпоху гражданских войн, мыслей и чувствований различных социальных групп, тех духовных ценностей, которые исповедовали последние. Н.В. Чеканова показывает социальный и идейный раскол в римском обществе времени поздней Республики: с одной стороны, общественная верхушка, сенаторская знать и некоторая часть средних слоев, с их приверженностью к традиции, к заветам предков; с другой - младшая сенаторская знать, "новые люди", городской люмпен-пролетариат, жители италийских общин и провинциалы, слабо интегрированные в римском обществе, которым было присуще в той или иной степени безразличие к традиционным установлениям и ценностям. Подвергнув тщательному анализу свидетельства самых разнообразных античных источников, а также гипотезы предшественников, Н.В. Чеканова приходит к выводу, что процесс перехода от Республики к Империи представлял собой не революцию и не некую "разовую" реформу, а глубокую и всеобъемлющую социокультурную реформацию древнеримского общества.

Очень важной работой, исследователей А.В. Короленкова и Е.В. Смыкова, освещающая реформы Суллы, является монография "Сулла". В монографии описывается вся жизнь Луция Корнелия Суллы, детально рассматриваются его политическая деятельность, причины и закономерности исторического процесса в Риме I в. до н.э. Работа освещает многогранность направления реформ, проводимых Суллой. Достигается это за счет привлечения множества источников.

Таким образом, проблема перехода Рима от Республики к Империи подвергалась долгому изучению, тщательному толкованию и анализу частностей. Накоплен богатейший фактический и аналитический материал по различным аспектам перехода от Республики к Империи. В то же время, нельзя сказать, что в выявлении причин кризиса республиканского строя достигнут максимум. В XIX и XX вв. недостаточно полно были изучены вопросы, связанные с формами и способами постепенного становления имперской власти в Риме, они не являлись предметом исследования. Крах Римской Республики, показанный в научной литературе, начиная с XIX в. и заканчивая современными публикациями, дают нам абсолютно разные точки зрения, от революционных, до самых нейтральных.

Глава 1. Развитие кризиса римских комиций


Характеристика народных собраний. Римский народ (populus Romanus), т.е. совокупность полноправных римских граждан, осуществлял свои права через три вида собраний (комиций): куриатные, центуриатные и трибутные. Куриатные комиции представляли собой наиболее древнейший вид собраний - собрания патрициев. Политическое значение они потеряли еще в период ранней Республики, но продолжали существовать, правда, уже в виде 30 ликторов, которые представляли прежние 30 курий и занимались актами формального характера. Например, они вручали власть (т.е. "империй") высшим магистратам, решали некоторые вопросы семейного права (усыновления и завещания). Другой вид собраний - центуриатные комиции - представляли собой собрания патрициев и плебеев по имущественным разрядам и по центуриям и предназначались для решения вопросов о мире или о войне и для избрания высших магистратов. Наконец наиболее известными, демократическими и оказывающими достаточно серьезное влияние на политическую жизнь в Риме были трибутные комиции. Как сообщает Аппиан, они создавались для защиты прав плебеев и для того, чтобы противостоять власти сената (App., B. C., I, 1). Трибутные комиции созывались по территориальному признаку и предназначались как для выборов некоторых должностных лиц, так и для законодательной деятельности. Собирать народ на собрание, открывать его и ставить на голосование те или иные вопросы, которые на комициях уже не обсуждались, а только подлежали голосованию - имели право только магистраты, председательствующие на них. Они же подсчитывали и объявляли результаты голосования, либо объявляли их недействительными, а также закрывали собрание и распускали его.

1.1 Проявления кризиса Республики в работе комиций


К концу II в. до н.э. социально-экономическая ситуация в Римском государстве и обществе ставила вопрос не только политического преобразования полисного устройства Рима, но вообще приведения всех государственных органов в соответствие с превращением в мировую державу.

Народное собрание римских граждан было выразителем интересов целой общины земельных собственников, которое юридически отделяло их от других жителей, как города, так и Лация, в целом.

Соответственно, если говорить о кризисе комиций, то, прежде всего, это было наиболее наглядным проявлением кризиса полисного устройства Рима, как общины землевладельцев, сочетающей в себе собственность семейную и частную, в то же время публичную, что отражалось и в действующих в то время нормах римского права.

По мере же развития римского общества, усложнения социально-экономических отношений, углублялись и противоречия этого общества.

После получения римского гражданства всеми италиками, членство в римской общине, наличие земельной собственности для принятия в гражданство становится чистой формальностью, с юридической точки зрения - фикцией. Произошло это в результате Союзнической войны. Процесс превратился в необратимый. А пауперизация основной массы крестьянства довершила во II-I вв. до н.э. этот процесс.

Республика переживала настоящий кризис во всех сферах своей жизни, что проявлялось в расстройстве деятельности сената, народных собраний, магистратов. Политическая борьба между сословиями римского общества, римскими гражданами и "союзниками", расширявшаяся на фоне не прекращавшихся внешних войн, расшатывали и так не достаточно совершенное государственное устройство Рима.

Исторически закономерная концентрация земельных владений в руках богатейших слоев обществ и обезземеливание основных масс населения, привели к созданию огромного слоя люмпенов, сконцентрировавшегося как в самом Риме, так и в крупнейших городах Италии и Сицилии. Эти массы нищего населения, развращенного подачками государства (бесплатные раздачи хлеба, организация празднеств), были готовы за различные обещания беспринципных политиков голосовать на народных собраниях в их пользу, не согласуясь, не только с интересами своего класса, но и с собственными. Мало того, что, так или иначе имущие классы римского общества имели в трибутных собраниях почти постоянное преимущество, благодаря различным законодательным уловкам, так и сами народные массы, давали повод для подобных ухищрений.

В позднереспубликанский период народные собрания начали терять свою определяющую сущность в отстаивании народного суверенитета, хотя некоторые исследователи, на основании того, что и на собраниях отсутствовала возможность отдельного гражданина в осуществлении своих политических прав, отрицают само понятие "суверенитет народа", применительно к римскому обществу. На самом деле, мы думаем, что они подменяют это понятие его современным звучанием. Во времена Римской Республики, в это понятие вкладывался, вполне вероятно, другой смысл - возможность всего народа принимать решения без диктата со стороны монарха.

Необходимо помнить, также, что изначально право участвовать в работе народных собраний, было предоставлено исключительно только гражданам Рима. В условиях рабовладельческого общества это вполне естественно, но кроме рабов и свободных граждан на территории римской общины изначально находились и перегрины (переселенцы) и другие категории населения, которым никаких прав предоставлено не было. Так, что говорить о народном представительстве или главенстве народа, в то время, нет никакой возможности, хотя лишенные прав слои населения играли достаточно большую роль в экономической и общественной жизни полиса.

Народные собрания в Риме получили совершенно особое положение именно в конце II-I вв. до н.э. во время общего кризиса Республики. Скорее всего, предпосылкой к этому было увеличение количества граждан, благодаря реформам Гракхов почти до 400 тыс. человек. Такие массы народа невозможно было организовать в единое собрание, притом такого разнородного. Во II в. до н.э. в состав граждан входили уже и городской и сельский плебс, жители колоний и муниципиев, огромное число вольноотпущенников и т.д. Несмотря на расширение законодательных прав народных собраний, кризис мелкой собственности, развитие рабства, концентрация собственности и длительные заморские войны привели к кризису комициалыюго устройства, а в ходе гражданских войн права римского народного собрания были практически ликвидированы.

Имущие классы старались собирать комиции в неудобное для большинства населения время (летние, весенние и осенние земледельческие работы), да и то нерегулярно. В начале I в. до н.э. были отмечены целые годы, когда народные собрания вообще не собирались.

Цицерон свидетельствует, что комиции утратили свою роль и теперь можно не проводить отдельные собрания, а опрашивать зрителей во время гладиаторских боев и других зрелищных мероприятий, куда народ ходит значительно охотнее, чем в комиции (Cic., P. red. in sen., 10).

Об этом свидетельствует и необходимость устроения новой должности сенатусконсульта, который должен был приглашать граждан на собрания. Кроме того, в позднереспубликанский период ужасающими темпами развивалась коррупция, пришлось принимать специальный закон против подкупов (в 181 г. до н.э.), а в 166 г. учреждается даже суд для разбора дел по подобным фактам. Кандидаты на должности занимались не только подачками народу, но и покупали сами должности за взятки. Древние авторы указывали даже суммы, которые предлагались за ту или иную должность.

А народ настолько привык к подкупу, что считал деньги, выплаченные им кандидатами, как своеобразную "заработную плату", и очень обижались на тех, кто не платил им эту мзду.

Тем не менее, даже диктаторы (Г. Марий, Г.Ю. Цезарь, даже Октавиан Август) вынуждены были считаться хоть и в малой степени с мнением народа, его собраний. Основные решения власти проводились через комиции, зачастую конечно, это была чистая формальность.

"Покупка голосов" была как прямой, так и косвенной - например, путем хлебных раздач, отпуска рабов на волю, примером чего могут служить 10 тыс. "Корнелиев". "Хлебные законы", которые предлагались сначала как способ решения назревших проблем обеспечения граждан продовольствием, как, например, закон Гая Гракха о резком снижении цен на хлеб, выдаваемый с общественных складов (lex frumentaria), впоследствии превратились в средство привлечения на сторону того или иного лица (кандидата на должность, автора законопроектов и пр.) массы неимущих граждан.

Кризис комициального устройства был, таким образом, следствием превращения небольшого государства в Империю. Показательно, что именно римские комиции сошли со сцены с падением Республики, а именно с ними и с сенатом был связан римский республиканский строй.

Пользуясь своими правами, и сторонники сената и народной партии срывали народные собрания, когда им это было выгодно, а народные массы, озабоченные только сегодняшними своими проблемами, спокойно сносили эти ущемления своих прав. Насилия и злоупотребления по отношению к комициям и их участникам приобретали все более широкомасштабный характер: например, во время обсуждения законопроектов Гая Гракха плебеи явились с кинжалами на Капитолий, где должно было заседать народное собрание; после убийства Апулея Сатурнина на Форуме ежегодно совершались преступления; в 100 г. была осуществлена попытка разогнать народное собрание, которое было доведено до конца только благодаря участию солдат Гая Мария; в 87 г. при обсуждении законопроектов Цинны словопрения переросли в вооруженное столкновение; поддержку, потерпевшему поражение Цинне оказали италики, впервые включившиеся в политическую жизнь Рима, - и голосами, и военной силой; в 63 г. народный трибун Гай Катон непрерывными запретами отменяет выборные собрания; в 59 г. в принятии аграрных законов участвовали ветераны с оружием в руках. При Цезаре народное собрание практически перестало действовать. Его уже невозможно было собрать, а небольшие сходки состояли из клиентов Цезаря или его друзей. Целый ряд фактов говорит о том, что некоторые политики стали применять силу для разгона комиций, или удаления неугодных им людей с собраний с помощью сформированными ими отрядов из городского плебса.

Самыми вопиющими случаями пренебрежения мнением народных собраний были убийства братьев Гракхов. Старший брат Тиберий был убит противниками во время избирательной комиции под выдуманным предлогом требования со стороны Гракха тиранической власти на глазах народа. До этого момента сенаторы всячески мешали проведению земельного закона в народном собрании с помощью подкупа. События происходили так: "В день подачи голосов Октавий запретил писцу прочитать закон. На неотступные просьбы Гракха, не мешать ему спасти Италию, он твердо отвечал, что именно о том, каким образом может быть спасена Италия, мнения расходятся. Народная и аристократическая партии были в сильнейшем возбуждении. Богачи массами стекались на место и начали срывать и опрокидывать избирательные урны; толпа с шумом напирала им навстречу, и дело, вероятно, дошло бы до кровавого столкновения, если бы не два консульских мужа.

Препятствовали работе народных собраний и "популяры" и "оптиматы". Все зависело от сиюминутных интересов той или иной группировки, или политического лидера. И если во II в. до н.э. это было обусловлено, в первую очередь политической борьбой группировок по причине земельного вопроса и гражданства, то в I в. до н.э. эта борьба уже шла только за личные интересы частных лиц, в первую очередь политиков.

"Выбор трибунов издавна был назначаем на июнь или июль, быть может, для того, чтобы народ, занятый жатвой в поле, не мог в большом количестве прибыть в город к избирательным комициям. Так и на этот раз, когда Гракх снова добивался трибуната, избирательное собрание состояло по большей части из городского класса народа".

Зависимые от патронов "клиенты", так же как и весь городской плебс, продолжал относиться к тем, кто их подкармливал и не давал погибнуть от голода и холода со всевозможным почтением.

"Народ все еще испытывал такую робость перед сенаторами, что все расступились без борьбы и сопротивления. Аристократы разбивали все, что им попадало под руку".

Некоторые люди из нобилитета, вообще пренебрегали всякими правовыми нормами и, пользуясь своим богатством, имели в своем распоряжении вооруженную охрану, которую использовали для проведения в собраниях нужных им решений. Например, "Сульпиций, который постоянно был окружен вооруженной стражей из 600 юношей, принадлежавших к сословию всадников, своим "антисенатом", как он их называл, a также толпой других своих единомышленников, добился своего тем, что поднял народное восстание, напал в народном собрании на консулов и прогнал их".

Занимались римляне и откровенным подлогом при подсчете голосов, а также извращением или прямым пренебрежением к традиционным гаданиям (ауспициям). Нередко они подгонялись под требуемое решение.

Нельзя забывать, что анализируемое нами время - время гражданских и внешних войн, когда подавляющее число граждан находилось в римской армии, в составе тех или иных воинских подразделений и не могло просто физически присутствовать на народных собраниях. Все чаще вооруженную силу применяли консулы и другие высшие магистраты для утверждения на комициях своих ставленников в необходимых должностях. Кроме того, в конце Республики, нобилитет стал пренебрегать народным мнением, и соответственно, значительно выросла и без того гипертрофированная роль еще одной ветви республиканской власти - сената.

Даже Г.Ю. Цезарь во время своего консульства гневался и жаловался на пренебрежение к нему и мнению народа, выраженного в комициях со стороны сенаторов (App., B. C., II, 10).

С.Л. Утченко утверждает, что полное пренебрежение мнением народа, выражаемого в комициях, утрата ими своих полномочий наиболее ясно выражены в эпоху Октавиана Августа. Хотя этот автор, являющийся одним из выдающихся отечественных антиковедов, замечает, что и Цезарь и Август продолжали строить здания для отдельных комиций, но это уже была дань исторической традиции, чистая формальность.

Все сказанное позволяет утверждать, что кризис и снижение роли комиций в переходную эпоху не был результатом чьих-то субъективных настроений и действий. Причины этого вполне закономерного явления лежат в глубине противоречий самого полисного устройства римского общества в эпоху становления мировой державы.

Процесс упадка и кризиса народных собраний, как одного из основных элементов полисного устройства начался задолго до наступления принципата, и тем более становления империи.

Наряду с нарушением работы комиций, представленными выше способами, в конце II в. до н.э. начался и процесс юридического ограничения сфер их деятельности. Прежде всего, народные собрания были существенно ограничены в судебных функциях при Сулле. Но и до этого были попытки таких ограничений.

Что касается выборных функций комиций, то их ограничения в период диктатуры Цезаря выражалось в предоставлении комициям выбора из двух кандидатов, представляемых диктатором. В правление же Августа процедура выборов вообще превратилась в чистую формальность, так как принцепс сначала утверждал угодных ему магистратов в сенате, а затем, уже избранных выводил для утверждения на комициях.

Кандидаты в консулы и преторы проходили так называемую дестинацию, т.е. апробацию в специально созданной коллегии из сенаторов и всадников, после этого происходила процедура голосования в комиции. При этом, как считает С.Л. Утченко, дестинация еще не сводила на нет выборную компетенцию комиций, оставляя за ними при выборах некоторую свободу действий.

Дольше всех продержалось в комициях, как утверждает немецкий историк Т. Моммзен, выборное право, хотя и оно к концу I в. до н.э. переходит постепенно к сенату. А в годы диктатуры и принципата все законодательные функции у комиций вообще были отняты, хотя имели место отдельные случаи, когда даже в годы правления Октавиана комиции для этого собирались. Случаи эти единичны, что только подчеркивает утрату комициями своих полномочий и своей роли в жизни римского общества.

Ограничение законодательных, выборных и судебных функций римских комиций свидетельствовало, наряду с абсентеизмом и коррупцией, о разложении и упадке этих атрибутов полисной организации. Это был достаточно длительный процесс, начавшийся еще в республиканский период и завершившийся в период Империи, но свидетельствовал он, прежде всего, о том, что Римская Республика вступила в фазу своего необратимого кризиса, и доживает последние дни.

Дело в том, что сама Республика и ее полисная организация достигли уровня разложения в силу изменений характера форм собственности и соответственно, общественного производства.

Описанные выше процессы, не могли не привести к обострению противоречий в римском обществе, создали атмосферу непримиримой политической борьбы. В этой обстановке постепенно складывались новые формы и методы управления, позволяющие говорить о кардинальных преобразованиях государственных структур. Выдвинулась на первый план армия, ставшая главным орудием политической борьбы. Первым, кто почувствовал зов истории, стал Луций Корнелий Сулла, осознано или нет, но он применил те методы, которые впоследствии смогли привести к власти других политических вождей и фактически похоронить Республику, воздав ей должное, оставив на теле Империи ее одежды. Первым павшим от диктатуры республиканским институтом стали народные собрания - комиции.

Подводя итог этому разделу нашей работы, можно сказать, что народные собрания в Римском государстве - полисе, как и везде при разложении родового строя, были историческим развитием военной демократии, собранием воинов мужчин. В то же время, они отражали сущность полисного устройства общины граждан-землевладельцев, что нашло отражение уже в раннем римском праве.

Общество римлян первоначально было разделено на курии, что соответственно нашло отражение в народных собраниях. Куриатные собрания были первыми исторически сложившимися народными представительствами. Постепенно большую значимость стали приобретать центуриатные комиции, отражавшие военную структуру общества, затем на рубеже III в. до н.э. появились и трибутные комиции. Все народные собрания имели различные полномочия, как в выборных, законодательных, так и в судебных правах. Хотя основные внешние атрибуты сохранялись почти одинаковыми в течении веков. Собравшиеся слушали выступления одного из магистратов, затем вопрос, внесенный на собрание, голосовался в определенном порядке. Магистрат имел право подсчитывать результаты голосования и закрывать собрание.

С течением времени среди римского общества стали распространяться явления, свидетельствующие о кризисе полисного устройства. В основе этих явлений лежали объективные причины, вызванные изменениями в социально-экономической сфере римского общества, переставшего быть более или менее однородным.

С развитием кризиса Республики и отмиранием полисного устройства, пришли в упадок и лишились своего статуса и народные собрания (комиции).

Прежде всего, сократились правомочия собраний в судебных делах, далее были ограничены законодательные и выборные права комиций. Этот процесс был вполне закономерным, так как основы демократического устройства были подорваны во время гражданских войн и Союзнической войны в Италии, диктатур Суллы, Цезаря и др.

Пренебрежение вековыми традициями, упадком культуры характеризуются последние годы Республики, когда такие явления, как разгон собраний с помощью вооруженной силы, расправы с противниками, не вынесение важных вопросов жизни общества на суд комиций, подкуп и коррупция стали главными в уничтожении народных собраний.

В результате, вместе с гибелью Республики ушли в прошлое римской истории и народные собрания.

Глава 2. Политические группировки и политическая борьба в Сенате


2.1 Римский сенат: состав и функции


С провозглашением Республики возникла необходимость в специальном органе, регламентирующим повседневную жизнь римских граждан. Таким органом стал сенат, состоявший из 300 человек, прежде всего патрициев, т.е. "отцов", которые к тому моменту уже исполнили свои должности по управлению общиной (магистраты).

Сенат существовал и при царской власти, но в то время был только собранием патрициев. В республиканский сенат, вполне возможно, входили представители плебейской части римского народа. Вполне возможно, что в сенаторские списки плебеи были внесены уже в 400 г. до н.э. Также возможно, что плебеи заседали в сенате и ранее, т.к. они уже избирались на курульные должности.

Составлялся сенат первоначально консулами, затем специальными цензорами. Это произошло благодаря принятию закона Овиния в 312 г. до н.э., в котором была закреплена формула "чтобы присягнувшие цензоры в сенат из всякого сословия каждого наилучшего избирали". С принятием этого закона и сенат составлялся теперь на пять лет, а не на один год, как было прежде. Сенат в этом случае стал занимать более твердую и независимую от консулов позицию. Цензоры по новому закону обязаны были заносить в сенаторские списки тех лиц, которые за предыдущий период занимали магистерские должности. А, следовательно, в сенат попадали граждане, которые были избраны народом, что вполне соответствовало римским традициям.

При недостатке сенаторов, прошедших "школу управления", цензорам разрешалось приписывать к списку других лиц. Окончательный список сенаторов, таким образом, представлял собой список должностей римского государства: консулы, преторы, цензоры и т.д. Сенатор, стоявший во главе списка, назывался princeps senatus, т.е. первый сенатор или принцепс, хотя это звание в то время было чисто формальным и не давало ничего его обладателю, кроме почета.

Знаками отличия для сенаторов были полосатые туники и тоги, а также золотое кольцо и красные сапоги.

На протяжении почти всего республиканского периода количество сенаторов было неизменным, и только при Сулле, сообщает Аппиан, их становится в два раза больше (600), а при Цезаре, сообщает Дион Кассий, возрастает до 900 (App., B. C., I, 59; Dio., XLIII, 47,3). Здесь стоит отметить, что эти цифры приблизительны. Они варьировались в промежутке деятельности Суллы и Цезаря в зависимости от различных ситуаций, а не были постоянными. Говоря об увеличении численности сената при Сулле, М.В. Белкин считает, что Сулла, увеличивая сенат, сильно нуждался в сторонниках при проведении преобразований в Римском государстве, поэтому ему не было необходимости ограничиваться какой-либо точной цифрой: также Сулла создал абсолютно новый механизм комплектования сената в целях обеспечения восполнения естественной убыли среди сенаторов и обеспечения роста численности сената.

Для того, чтобы сенаторы не забывали, что представляют римский народ, за ними пристально следили цензоры. Цензорами обычно становились наиболее уважаемые граждане из бывших консулов. Цензоры привлекали римских граждан к взысканию за различные прегрешения против чести и морали. Если среди провинившихся попадались сенаторы, то цензоры могли исключить его из списков членов сената.

В числе прав, которыми обладали сенаторы, как таковые было право голосовать за то, или иное решение, а также право участвовать в прениях, т.е. высказываться по тем или иным вопросам в ходе совещания. Некоторыми учеными высказывается мнение, что наряду с этими сенаторами в заседаниях принимали участие не совсем полноправные члены сената с так называемым совещательным голосом, а также сенаторы, не принимавшие участие в прениях, а присоединяющие свой голос к той или иной группе голосующих. К таковым, например, А.И. Покровский относит "лиц, сложивших с себя магистратуру в течение текущего lustrum: они ipso jure (в силу самого права) становились пассивными членами сената".

Консул, или в его отсутствие, претор, созывает сенат и председательствует в заседании. Открывается заседание сообщением магистрата, который собрал сенаторов. Далее происходит либо голосование расхождением в разные стороны участвующих сенаторов, либо происходит обсуждение вынесенного на совещание вопроса, и только после прений происходит "голосование ногами", т.е. сенаторы, голосующие "за" отходят в одну сторону, голосующие против - в противоположную.

Как и в царский период, сенат формально и в годы ранней Республики имел лишь совещательные функции при высших магистратах. Но уже к середине существования Республики его компетенции стали значительно шире: сенат приобретает значительные властные и самостоятельные полномочия. В руках сената, прежде всего, сосредотачиваются функции по установлению, организации и управлению народных празднеств; в дальнейшем и другие вопросы религии и отправления римского культа. Кроме того, сенаторы управляют финансами Республики, распределяют денежные средства между магистратами, ведают чеканкой монет, исполнением бюджета, общим управлением провинциями, как доменов римского народа, и наконец, внешними связями государства и высшими мерами общественной безопасности, в первую очередь в чрезвычайных обстоятельствах.

В итоге, сенат, по мере развития политических отношений в Республике все больше присваивал себе законодательную и административную власть, учитывая традицию частой сменяемости в Риме должностных лиц. Он отодвигал на второй план и консулов и народных трибунов. Это закономерно влекло за собой политическую борьбу между сенаторами и магистратами, в первую очередь трибунов, которым власть непосредственно вручало собрание народа. Кроме всего прочего, по древним законам, сенату принадлежала административная власть в промежутке между сложением полномочий должностными лицами и новыми выборами. Хотя, эта функция сама по себе отмерла, т.к. уже в III в. до н.э. новые магистраты выбирались до истечения полномочий старых. Формальностью стало и утверждение новых законов, принятых народным собранием.

Сенаторам законом запрещалось заниматься торговлей и ростовщичеством. Консулы, преторы и цензоры очень редко осмеливались оспаривать решения сената, т.к. им предстояло после окончания своего срока службы в должности влиться в состав сената.

Таким образом, сенат являлся высшим административным органом республики, и вместе с тем ему принадлежал верховный контроль над всей жизнью государства.

В середине I в. до н.э. состав сената претерпевал неоднократные изменения не только количественно, но и качественно. Благодаря реформам сначала Суллы, а затем и Цезаря сенаторами становились не только римские магистраты, но отличившиеся во время многочисленных войн, в которых будущие диктаторы были главнокомандующими римской армии их помощники (легаты), а также италики, возглавлявшие до избрания (или назначения) местные муниципии, просто друзья и соратники по политической борьбе и даже вольноотпущенники. В период прекращения деятельности комиций это на самом деле был выход из тупика, в который история загнала республиканский Рим. Сенат теперь заменял народные собрания и представлял собой внешне вполне легитимный орган, выражавший волю всего римского народа.

По замечанию Я.Ю. Межерицкого, конкретный выбор поступка римским гражданином на исходе республиканского периода обусловливается количественным соотношением и менявшейся соподчиненностью традиционных "полисных" ценностей и личных "эгоистических" интересов. Это в полной мере относилось и к сенаторам.

Разложившийся, коррумпированный сенат постепенно (к концу Республики) превращается в консервативный и неповоротливый государственный орган, представляющий только узкий слой древнеримской знати, не могущий более удовлетворить все потребности огромного, разросшегося до мировых пределов государства, проводить последовательную и твердую политику во благо всего римского народа.

Это время характерно изменениями приоритетов римских граждан, которые отдают предпочтение приватным, а не как раньше публичным интересам. Направление интересов все больше зависит от политических намерений. Начинаются нарушения законов, так как каждый пытается трактовать их в свою пользу, как ему вздумается. В общественном сознании также теряются единое понимание справедливости и одинаковое воздаяние за поступки. Вера в справедливость римского законодательства неуклонно падает. А раз так, то страх перед наказанием исчезает довольно быстро. Да и вера в богов, страх перед ними также потихоньку угасают в римском обществе. Таким образом, нравственно-правовые ориентиры повседневного поведения становятся призрачными, а то и вовсе девиантными. Отсюда развитие коррупции, силовые методы решения политических вопросов, как распространившиеся в обществе явления эпохи конца первого тысячелетия до н.э.

Определенная часть граждан, видя все эти уродливые явления конца Республики, не желая более защищать civitas и res publica, к тому же незаконными способами, просто впала в апатию, предпочитая бездействие беззаконию.


2.2 Образование и деятельность политических группировок в конце II-I вв. до н.э.


В отечественной историографии, традиционно вслед за Т. Моммзеном, принято всю политическую борьбу в позднереспубликанском Риме связывать с двумя "партиями" - "оптиматов" и "популяров". Однако, данный подход, мало того, что обедняет политическую жизнь Республики, но и оказывается не совсем подходящим для нашего исследования, так как речь здесь должна идти не о "партиях" вообще, а о борьбе политических группировок внутри сената. А здесь "двухпартийный" подход никак не отражает реалий римской истории. Скорее придется рассматривать образование и борьбу кланов представителей высшей аристократии римского общества, руководивших сенатом или составлявших его основу. Таким образом, начиная с периода гражданских войн, политическая борьба в Риме, как и в сенате, сосредоточивается на борьбе сильных личностей за личную же власть и создание группировок из людей поддерживавших того или иного лидера, в силу не идеологических пристрастий, а скорее личных, причем сиюминутных интересов.

После поражения гракханской группировки и гибели признанного лидера (Гая Гракха), политическая жизнь в Риме несколько утихла. И только в конце II в. до н.э. она оживилась вновь, так как не были решены до конца многие наболевшие вопросы жизни Республики. В-первую очередь, земельный вопрос.

Апулей Сатурнин, бывший трибуном в 103 и 100 гг. до н.э. предложил ряд реформ, которые были направлены против сенатской аристократии. На отвоеванных у варваров территориях предполагалось поселить ветеранов консула Г. Мария, прослуживших в римской армии более семи лет. Для этих целей создавалась комиссия во главе с самим Марием. Таким образом, законодатели пытались "убить двух зайцев": повысить авторитет Гая Мария и решить проблему наделения землей ветеранов, для развития товарно-денежных отношений в провинциях. Получая землю не из рук государства, а от своего бывшего военачальника, ветераны как бы привязывались еще больше к нему, становились силою, способной поддержать Мария, а вместе с ним и "популяров" при необходимости в политической борьбе. Кроме того, Марий, возглавляя комиссию сената, получал на неопределенное время достаточно большие полномочия. Сатурнин, как подчеркивает С.Л. Утченко, действуя совместно с Гаем Марием, делал все в интересах последнего.

Не только сенат, но и большинство народа не поняло новых законов и не приняло их. Потребовалось давление армии, чтобы предложенные проекты прошли комиции и были утверждены сенатом. Марий сделал дополнение к законопроекту, и сенаторы были вынуждены дать присягу о безусловном подчинении закону, правда, с интересной оговоркой - "повиноваться закону, если он действительно имеет обязательную силу".

Для авторов проекта эти события не прошли даром: они были уничтожены разъяренной толпой, которую предводительствовала группа аристократической молодежи; спастись удалось лишь единицам.

После описанных событий наступило недолгое затишье, прерванное начавшейся борьбой Мария и Суллы.

Важным результатом деятельности Апулея Сатурнина явилось то, что она вызвала большой резонанс во всех слоях населения Рима: от сенаторов до плебса и даже до италийских союзников (App., B. C., I, 29).

Устройство Римского государства не соответствовало новым обстоятельствам, и беспрерывные смуты враждебных группировок могли окончиться только с учреждением твердого монархического правления.

Первым таким опытом, несомненно, обладал Гай Юлий Цезарь, против которого с наибольшим пылом выступал не менее знаменитый сенатор, оратор Цицерон, оставивший нам подробное описание и своей борьбы, и оценок действиям своего политического противника и личного врага.

Ни у кого из исследователей истории Рима этого периода не возникает ни малейших сомнений в том, что Г.Ю. Цезарь боролся в сенате не за сохранение или уничтожение Республики, а за личную власть над Римом и римским народом. Следствием этой борьбы должна была быть ликвидация Республики, но думается, что для диктатора это не имело принципиального значения. Римские нравы были в то время уже настолько "испорчены", что если бы Цезарю удалось провести свою линию до конца, все было бы воспринято, как должное. Собственно, путь Октавиана Августа только повторял действия и желания Цезаря и действительно был воспринят и сенатом и народом вполне спокойно. Назрела необходимость в новой форме правления, Цезарь опередил время всего лишь на несколько десятилетий, но успел своими шагами в этом направлении подготовить общество к радикальным переменам.

Вся политическая жизнь позднереспубликанского Рима представляла собой борьбу знатных родов за влияние, за власть. Римские "партии" представляли собой не что иное, как кланы родовой знати, тесно связанные не только семейными узами, но и сиюминутными интересами отдельных личностей.Р. Сайм, автор классического труда "Римская революция", не отрицал существования "партийной" борьбы в Риме в конце Республики, но понимал ее как соперничество аристократических лидеров, вокруг которых группировались сторонники, то есть, собственно, их персональные "партии". Эту концепцию последовательно развивает Л.Р. Тейлор, которая в монографии "Партийная политика в век Цезаря" делает очень важный вывод о персональном характере римских "партий", таким образом подкрепляя точку зрения Сайма собственными размышлениями.

Х. Мейер в монографии "Утраченная Республика" отмечает, что политическая борьба в Риме велась не из-за желания обрушить существующую государственную систему, а из-за стремления занять преобладающее положение в ее рамках. Именно поэтому в повседневной политической практике Рима преобладали не групповые, а частные интересы. Выводы Х. Мейера объясняют суть противоречий тех, кто выступал соперниками на политической сцене Рима, - противоречий, которые базировались на индивидуальных, не столько идеологических, сколько чисто карьерных моментах.

Цезарь сумел использовать противоречия Помпея и Красса с "кликой немногих" и Цицероном. Цезарь убеждал их, пишет Плутарх, что "вредя друг другу, они лишь усиливают Цицеронов, Катулов и Катонов" (Plut., Crass., 14). В этом высказывании - суть политической борьбы в римском сенате 60-50-х гг., ведь вышеназванные лица - это люди, которые претендовали на лидирующие позиции в государстве. Помпей впервые столкнулся с их оппозицией в 67 г., Красс и Цезарь - в 65 г.

Спорным в современной историографии является вопрос о политической роли в позднереспубликанском Риме всаднического сословия и его отношения с нобилями-сенаторами. В состав этой социальной группировки входили представители торгово-денежной аристократии (хотя это не мешало многим из них быть одновременно землевладельцами). Наряду с более "старой" прослойкой всадничества, т.е. в основном детьми сенаторов, выходцами из муниципиев, формируется новая группа служилого всадничества, которая стала играть все более заметную роль. Всадничество в это время уже стремится к самостоятельной политике и в своей борьбе против нобилитета нередко блокируется с низшими слоями римского населения, т.е. с городским или сельским плебсом. Наряду со всадничеством выдвигаются совершенно новые социальные группировки (в полном смысле - homines novi), которые тоже начинают претендовать на определенное место и положение в жизни государства. Это - муниципальная (а затем и провинциальная) знать, армейский командный состав, богатые вольноотпущенники. А.Б. Егоров пишет, что всем этим "выскочкам" весьма импонирует возможность влиться в ряды староримской аристократии, а остаткам старинных и знатных родов волей-неволей приходится потесниться и в какой-то мере уступить напору новоявленных богачей или честолюбивых армейских командиров.

Что касается низших слоев населения Римского государства, то здесь следует подчеркнуть значительный рост городского плебса. Это явление было, как нам известно, следствием массового разорения и обезземеливания крестьян. Но в интересующее нас время возникла еще одна немаловажная причина. Это - появление так называемых "новых граждан", т.е. массы италиков, получивших римские гражданские права после Союзнической войны. Прилив "новых граждан" значительно пополнил ряды римского плебса, и в частности именно городских слоев населения.

Новая расстановка социальных сил приводит к обострению противоречий между различными социальными группировками свободного населения. Это - противоречия между нобилитетом и всадничеством, между староримской знатью и муниципальной аристократией.

К середине I в. до н.э. можно отметить падение руководящей роли сената, его авторитета. Начало этому процессу было положено деятельностью братьев Гракхов, которые впервые при обсуждении и решении важных государственных вопросов стали систематически апеллировать непосредственно к комициям, в обход сената. Чрезвычайно подорвала авторитет сената, да и всей сенатской олигархии, позорная Югуртинская война, обнаружившая неслыханную коррупцию и разложение правящей верхушки. Сравнительно долговременное господство марианцев в Риме показало не только прогрессирующее ослабление сената, но и возможность "антисенатского" руководства государственными делами. Попытка Суллы возродить былое значение сената была заранее обречена на неудачу, причем сама эта попытка осуществлялась уже "антисенатскими" средствами и методами.

В эпоху Цезаря, сенат был расколот на два, а то и три враждующих лагеря. В 70-60 гг. до н.э. все практически действия Г.Ю. Цезаря были направлены против сенатской верхушки. Благодаря поддержке народа в комициях, Цезарю удалось создать условия для проведения крупномасштабной сенатской реформы.

Для начала в 60-59 гг., заключив договор с Помпеем и Крассом, Цезарь, получив консульство, создает некое равновесие между оптиматами, с одной стороны и своими сторонниками и нейтральными сенаторами с другой. Это равновесие послужило ему как бы базой во время Галльской войны. К середине 50-х гг. в сенате снова к руководству приходят оптиматы, теперь при поддержке Помпея. Владычество старой знати в сенате было далеко не бесспорным, так младшие сенаторы почти полностью были на стороне Цезаря, что показывало голосование по многим вопросам. К началу войны сенат разделился на две почти равные половины - помпеянскую и цезарианскую.

Второй этап реформы происходил уже во время диктатуры Цезаря. Ее важнейшим элементом, как и в сулланской реформе было увеличение количества сенаторов. Теперь их стало уже 900 (Dio., XLIII, 47,3), т.е., на треть. Характерно, что в сенат теперь попали и противники Цезаря и "новые люди", из сословий ранее в сенате не представленных (магистраты из италийских муниципиев, бывшие политические изгнанники, вольноотпущенники и т.д.) . Судя по всему, Цезарь смотрел на сенат как на вполне работоспособный орган, с которым собирался сотрудничать, не взирая на оппозицию с его стороны. Цезарь собирался надолго покинуть Рим для участия в войне и не видел причин для создания нового органа, параллельного с действующим сенатом. Таким образом, сложилась новая структура отношений диктатора и правительствующего сената, куда из комиций практически переместилась вся власть поздней Республики. Появлялась властная взаимозависимость, которой позднее воспользуются первые императоры, стремясь сосредоточить всю власть в своих руках, при сохранении видимости республиканского строя в лице действующего сената. Не исключено, что в случае мирного развития событий, несколько лет бескризисного течения реформы Цезаря могли бы, как это произошло позднее при Августе, создать эффективно действующую управленческую структуру.

Объективные условия последних десятилетий существования Республики "заставляли даже принципиальных республиканцев идти на политический компромисс в виде признания военной диктатуры в смягченной форме "республиканской монархии" или принципата".

Понятийное содержание самих, введенных в оборот Цицероном терминов optimates и populares значительно изменяется во времени. Ошибочно было бы предполагать, что Цицерон употреблял понятие optimates, как синоним сената, так как в дальнейшем, при отсутствии так называемых "популяров", следы борьбы между группировками в произведениях древних авторов мы находим и в период ранней Империи. Таким образом, в сенате боролись приверженцы традиционных порядков, прикрывающиеся лозунгами личной свободы граждан и сторонники новых взглядов на устройство Римского государства.

Вся система общественных отношений этого периода представляет собой своеобразный и весьма сложный синтез элементов вырождающегося старого и зарождающегося нового, данная особенность, несомненно, должна была найти свое воплощение в гражданском сознании и поведении. Здесь необходимо обратить внимание на сложность в изучении эволюции сознания и поведения римских граждан, вызванную тем фактом, что, мировоззренческие и поведенческие парадигмы изменяются не одномоментно, а на протяжении длительного периода.

К какой политической группировке можно приписать одного из главных политических деятелей римской истории того времени - Гая Юлия Цезаря?

Основной целью Цезаря при написании "Записок о гражданской войне" являлось, по всей вероятности, стремление оправдать свои действия в период гражданской войны и изобразить себя жертвой злого умысла врагов, а не главным виновником начала вооруженного конфликта (Caes., В.С., I,

). Но можно ли причислить его к популярам? Думается, что это будет надуманным решением. А ведь он явно боролся с "оптиматами", как в стенах сената, так и вне их. Несомненно, что борьба Цезаря и Помпея была борьбой личностей за полноценную монархическую власть, только понимаемую несколько по-разному.

С еще большим рвением, чем Цезарь, но уже по другому поводу на правящую верхушку сената нападает известный римский писатель Саллюстий. По его мнению, упадок римских нравов начался с окончанием Пунических войн. Главной причиной этого явления и его движущей силой историк называл алчность римских богачей. Он не скупился на выражения гнева по поводу их трусости, противопоставляя их ничтожество доблести предков (Sall., Cat., 12,5).

Сенатская верхушка полностью дискредитировала себя во время Югуртинской войны, выявив свою продажность и беспринципность.

Тем не менее, сенат, даже с "испорченными" нравами продолжал цепляться за отжившие республиканские традиции, не желая упускать из своих рук власть, даже путем нарушения римских законов. Яркий пример тому, так называемый "Заговор Катилины".

В 66 г., когда после бурной предвыборной кампании (один из ее участников, бывший претор - Сергий Катилина - был в итоге вычеркнут за взяточничество из списков кандидатов еще до выборных комиций), выбранные консулами Автроний Пет и Публий Корнелий Сулла (родственник диктатора, разбогатевший во время проскрипций) еще до вступления их в должность в ноябре 66 г. были признаны виновными в подкупе избирателей и заменены другими кандидатами: Луцием Манлием Торкватом и Луцием Аврелием Коттой (Suet., Iul., 5-7; Sall., Cat., 17).

Эти события послужили причиной первого заговора Катилины. Необходимо отметить, что хотя среди участников мы встречаем Сергия Катилину (наряду с Юлием Цезарем, обоими отстраненными консулами и некоторыми другими), во главе заговора стоял Марк Лициний Красс, который должен был быть по осуществлению заговора провозглашен диктатором. Катилине предназначалась роль консула следующего года (Cic., Cat., 1, 15; Sall., Cat., 18-19). Несмотря на то, что заговор провалился, не вызвав даже большого резонанса в обществе (не даром Аппиан даже не упоминает о нем) он показал, что метод вооруженного переворота рассматривался антисенатскими силами как один из наиболее перспективных способов захвата власти.

Впрочем, сам Сергий Катилина какое-то время как раз воплощал пример вполне законной, хотя и неудачной борьбы за власть. В 65 г. он был привлечен к суду по жалобе африканской делегации, по обвинению в злоупотреблениях власти во время своего пропреторства в их провинции (67 г.). Несмотря на то, что в итоге Катилина был оправдан, затянувшееся разбирательство не дало ему участвовать в консульских выборах и на 64 г. Он, впрочем, не отчаивается, и выдвигает свою кандидатуру на 63 г., в которых участвовало семь претендентов. Главным своим лозунгом Катилина избрал отмену всех старых долгов. Это сразу сделало его популярным среди многих обремененных долгами аристократов, разорившихся ветеранов Суллы, обезземеленных крестьян, деклассированного населения города (Cic., Cat., 18-23). Случайно просочившиеся наружу, слухи о подготовке Катилиной нового заговора привели к его поражению (Sall., Cat., 24). Консулами стали Марк Туллий Цицерон, выходец из всадников, а также Гай Антоний. Став консулом, Цицерон начал проводить в жизнь свой лозунг единения сословий (сенаторского и всаднического), начав наступление на популяров, которая в это время боролась за принятие законопроекта Сервилия Рулла. Закон предполагал наделение землей малоземельных граждан, главным образом путем основания новых колоний на территории Италии. Для проведения закона в жизнь предполагалось воспользоваться доходами от провинций (в том числе от новоприобретенных Помпеем) и назначить на пять лет комиссию децемвиров с правами пропреторов, избираемую в трибутных комициях, но лишь в 17 из 35 триб и из кандидатов, находящихся в Риме, что исключало возможность избрания Помпея, который еще воевал на Востоке. Недаром истинными инициаторами законопроекта называли противников влиятельного полководца: Цезаря и Красса. Цицерон в четырех своих речах дискредитировал проект настолько, что он был взят обратно самим Сервилием Руллом (Plut., Cic., 12).

Весь законопроект был достаточно близок по духу законопроектам времен "великих трибунов", так как являлся, в сущности, очередной попыткой решить аграрный вопрос. Не последнюю роль играло и желание его инициаторов создать новую влиятельную политическую структуру ("комиссию децемвиров"), которую можно было бы противопоставить консервативно настроенному сенату и все более усиливающемуся влиянию Помпея на государственные дела. Городской плебс не проявил достаточной заинтересованности в земельном вопросе, а сельский плебс практически утратил свое политическое влияние.

После поражения закона Сервилия Рулла происходит консолидация популяров (лидерами которых являлись тогдашние преторы Гай Корнелий Лентул и Цетег) и других антисенатских сил, которые начинают активно готовиться к государственному перевороту. Правда одновременно с вербовкой новых участников заговора, заготовкой оружия, снабжения деньгами Манлия, который должен собрать войско в Этрурии, Катилина продолжает действовать и легальными путями. На место консулов 62 г. претендовали юрист Сульпиций Руф, военачальник Лициний Мурена, Децим Юний Силан и Катилина. Неожиданное снятие своей кандидатуры Сульпицием Руфом, который обвинил Мурену в подкупе избирателей, еще более накалила обстановку и усилила шансы Катилины. В итоге Мурена был оправдан. Одновременно усилились и слухи о подготавливаемом им заговоре. Отношения Катилины с сенатом накаляются, и в итоге он снова проигрывает на выборах. Консулами на 62 г. избираются Децим Юний Силан и Луций Лициний Мурена.

Собственно только теперь Катилина отказывается окончательно добиться консульства законным образом и сосредотачивается на подготовке заговора. Однако, после того как заговорщикам не удается убить, вовремя предупрежденного Цицерона, последний переходит в контрнаступление. Он выступает с речами против Катилины в сенате и народном собрании (соответственно первая и вторая речи против Катилины), вынуждая главу заговора покинуть Рим и отправиться к своим войскам в Этрурию (Sall., Cat., 26-37; Plut., Cic., 14-16). Сенат объявляет Катилину врагом отечества и поручает консулам произвести набор армии. В Риме заговором остается руководить Лентул. Однако его неудачная попытка привлечь на свою сторону послов-аллобаргов, находящихся в этот момент в Риме, приводит к окончательному раскрытию заговора. В руки Цицерона впервые попадают документальные доказательства существования заговора. Его главари (Лентул, Цетег, Габиний, Статилий, Цепарий) арестовываются. На заседании сената 5-го декабря, где после продолжительных дебатов было вынесено решение о казни заговорщиков "без суда, как лиц, пойманных на месте преступления". (App., B. C., II, 6; Plut., Cic., 20-21). Вечером того же дня приговор был приведен в исполнение, через некоторое время было разбито и войско Катилины (Sall., Cat., 57-61).

Рассмотрев историю заговора, мы можем сделать следующие выводы: "Первый вывод, как ни парадоксально, связан не с Катилиной, а с Цицероном. В его консульство продолжает усиливаться тенденция дисбаланса консулов, теоретически равных и за счет этого должных ограничивать притязания на власть друг друга. Цицерон, фактически покупает Гая Антония, уступая ему богатую Македонию в качестве будущей провинции и превращая своего партнера по консульству в "своего рода наемного актера, который должен был вторить ему во всех государственных делах" (Plut., Cic., 12). Другим серьезнейшим нарушением законов является сделанный под явным давлением Цицерона смертный приговор римским гражданам, обвиненным в заговоре. На это, кстати, во время дебатов в сенате прямо указывает Цезарь, избранный претором на 62 г. (Ibid., 7-8), однако, эффект его речи, как известно, сводится на нет Марком Катоном, изобразившим в ответ Цезаря едва ли не соучастником заговора. Наконец можно с большой долей уверенностью утверждать, что непомерно раздутый "заговор Катилины" был в значительной мере спровоцирован самим Цицероном, не признающим компромиссов в борьбе со своими политическими противниками". Следующий вывод будет касаться характера, так называемого заговора. Во-первых, заговор Катилины оказал большое влияние на политическую ситуацию в Риме. Непосредственно он доказал невозможность захвата власти в стране с использованием опоры на популяров, а также на городской и сельский плебс. И те, и другие носители римской республиканской "демократии" оказались крайне слабыми и лишенными достаточной организации. Единственной реальной силой, способной привести честолюбивых политиков к власти, становилась армия. Опосредованно заговор вызвал резкое усиление консервативно настроенных сил оптиматов, которые после победы над Катилиной, оказались жертвами иллюзий Цицерона о превосходстве "тоги" - сенатской власти над "мечом" - силой полководцев Республики. Итогом этого стала попытка сената ослабить влияние вернувшегося с Востока Помпея, спровоцировавшая сближение последнего с антисенатскими силами, т.е. появление первого триумвирата, о котором мы будем рассказывать ниже.

Сторонники Катилины были казнены, его войско было разбито в битве при Пистории в начале 62 г., а сам он пал в бою.

Многочисленные исследования, как зарубежных, так и отечественных ученых с достаточной убедительностью показывают определяющее значение консулов и консуляров в выработке и принятии решений сенатом в середине I в. до н.э. (М. Гельцер, Ф. Мюнцер, Г. Штрассбургер, Р. Сайм, Е. Бэдиан, П. Груэн, Р. Тваймэн, Р. Броутон и др.). Именно консулы и консуляры в свое время командовали армиями, могли управлять провинциями, имеющими наибольшее значение для экономики и внешней политики Рима. Только они могли впоследствии становиться цензорами или диктаторами. В то же время, это были граждане, которые обладали наибольшим опытом пребывания в сенате и выполнения определенных управленческих функций. Главенство консулов опиралось также на волю народа, так как именно они прошли в свое время наибольшее число выборов, и геронтологические традиции римского гражданства. Подчинение младших сенаторов старшим "товарищам" являлось своеобразной нормой внутрисенатских отношений, хотя порой для склонения на свою сторону сенаторы не пренебрегали силовым давлением на противников. Характерно, что независимое и достаточно оппозиционное поведение народных трибунов и даже крупных полководцев резко снижалось при их вступлении в стены сената. Даже народные массы, благосклонно слушавшие разоблачительные по отношению к сенату речи "популяров" и выражавшие свое негодование произволом знати, считали нормальным явлением подчинение согласованной воле сенатского большинства. Для кандидатов в диктаторы вопрос о "принципате" в эпоху Республики имел две стороны: обеспечение поддержки сильной армии, личной партии клиентелы, финансового и политического могущества, с одной стороны, и обеспечение доминирования в сенате - с другой, причем отсутствие второго могло свести на нет и первое.

Римский сенат во II-I вв. до н.э. включал в себя, очевидно 20-25 консуляров (по спискам цензоров 30-45 человек). Однако события конца II - начала I в. до н.э., исключительно жестокие методы политической борьбы (изгнания и казни во времена Г. Мария, военные потери, судебные процессы и т.п.) в конце концов, привели к почти полному исчезновению консуляров к 80 г. до н.э. Свидетельствами зафиксировано присутствие только трех консуляров (возможно их было несколько больше). Полное восстановление сената с его привычной структурой могло быть завершено только не ранее 60-х гг.

Несмотря на противодействие сената, Цезарь добивается значительных успехов в выборных компаниях 60-х гг. Отношение к нему народа, неизменно благоприятствовавшее ему на выборах показывало популярность не только самого Цезаря, но и его политики, что может быть расценено как желание противостоять правящей верхушки сената с его якобы республиканскими традициями. Даже простой народ в Риме видел и чувствовал, что разложившийся нобилитет уже мало походил на тот орган государственной власти, который олицетворял гордость Древнего Рима.

Слабость же самого Цезаря проявлялась в первую очередь в сенате, где он председательствовал в 59 г. до н.э. Из 22 (или 27) консуляров, по крайней мере, 11 находились к нему в оппозиции, а более или менее определенно Цезарь мог рассчитывать только на поддержку трех или четырех (П. Сервилия, Аврелия Котты и Л.Ю. Цезаря).

В сложившейся ситуации только союз с Помпеем и Крассом мог в какой-то мере дать возможность установить некое равновесие сил в сенате, продержавшееся до середины 50-х гг. Это равновесие было нарушено, когда Помпей пошел на заключение союза с сенатской верхушкой, создав новое большинство в сенате. В то же время смеем утверждать, что события 60-50 гг. (политическая борьба в сенате) не прошли даром. В среде младших сенаторов усилились позиции процезарианской партии, к тому же их противники фактически к этому времени исчерпали свои мирные возможности.

В случае мирной борьбы в стенах сената, в 40-30-е гг. до н.э. цезарианская партия набирала бы все больше политического веса, причем началом этого процесса могла бы стать победа самого Цезаря на выборах консула в 48 г. осознание того, к чему может привести такой расклад в политической борьбе, подтолкнуло сенатское большинство на силовой вариант решения проблемы. Однако это не помогло сохранить ни республиканский строй, ни сам нобилитет от полного поражения.

Заговорщики не встретили особой поддержки со стороны большинства сенаторов и провели свою акцию только благодаря всеобщей растерянности. 17 марта 44 г. сочувствовавший им сенат вынес компромиссное решение: убийцы Цезаря получили амнистию, а все распоряжения диктатора оставались в силе. Последнее было выгодно и заговорщикам, поскольку многие из них занимали высокие посты согласно распоряжениям Цезаря, а один из них, Децим Брут, получил в управление Цизальпинскую Галлию.

Тем не менее, цезарианцы очень быстро добились реванша. Власть перешла к видному сподвижнику Цезаря Марку Антонию, который решительно повел наступление на сенат, став консулом в 44 г.

Напрямую восстав против распоряжений консула, сенат обрек себя на новые проскрипции, теперь уже триумвиров - Антония, Октавиана и Лепида. Эти репрессии многократно превосходили все, что были до этого времени. По сообщениям Аппиана они стоили жизни не менее, чем 300 сенаторам (App., B. C., IV, 5). Однако сенат, очень быстро восстановил свою численность и к 30-му г. до н.э. достиг даже 1 тыс. человек (Dio., LII, 42; Suet., Aug., 35). Теперь он стал внешне похож на собрание римского народа периода ранней Республики, так как очевидны, по меньшей мере, два источника пополнения сената в эти годы - во-первых, ежегодный прирост за счет 40 квесторов, количество, установленное Цезарем, во-вторых, желание и воля триумвиров, вводивших в сенат своих ставленников. Вот с таким сенатом, который, как пишет Светоний, "давно уже разросся и превратился в безобразную и беспорядочную толпу" (Suet., Aug., 35) и пришлось иметь дело Октавиану Августу после своей победы в гражданской войне.

Как раз в это время подоспел в Рим и Гай Октавиан, приходившийся Цезарю внучатым племянником и усыновленный накануне смерти диктатором. Антоний и Октавиан не смогли ни о чем договориться, и Октавиану пришлось сближаться с сенатской оппозицией, которую тогда возглавлял Цицерон. Октавиан в присущей ему манере очень мягко и ненастойчиво обласкал сенаторов, практически обаял их, а потом спокойно начал проводить новую сенатскую реформу - lectiones senatus. Lectiones были одним из главных средств упрочения влияния Августа на высшие слои римской знати. Действуя осторожно, но твердо, он очистил сенат от мешающих ему людей. В 29 г. до н. э список сената был пересмотрен, вследствие этого во главе его, как princeps senatus, стал значиться сам Октавиан (Dio., LIII, 1). Сам он пишет, что "пересматривал сенатский список трижды" (R. G. D. A., VIII,

). Октавиан предложил сенаторам, происхождение или прежний образ жизни которых не соответствовал высокому званию члена сената, самим выйти из его состава, причем негласно. Совету Августа последовало всего 50 человек. Тогда Октавиан заставил 140 человек выйти из сената, а имена их были опубликованы. Таким образом, из состава сената было выведено 190 человек. В то же время известно, что во время последней войны с Антонием на стороне Октавиана было свыше 700 членов сената, общее же число сенаторов, как мы указали выше, в это время превышало 1 тыс. человек, следовательно, 300 сенаторов Октавиана не поддерживало. Исходя из этих фактов, Н.А. Машкин делает вывод, что в 29 г. из состава сената были исключены люди не только низкого происхождения или ненадлежащего поведения, но и лица, обязанные своим возвышением Антонию либо поддерживавшие его в годы гражданской войны. Хотя сенат и утратил часть былого значения, покидать его никто не хотел. В 18 г. многие из тех, кто лишился положения сенатора, обращались к Августу с просьбой разобрать их дело. Некоторых Август восстановил, другим разрешил носить сенаторскую одежду и добиваться магистратур, с тем, чтобы войти в состав сената. Это успокоило многих, так как, по-видимому, ценилось, прежде всего, не участие в политической жизни, а принадлежность к высшему сословию. В 18 г. Август провел второе lectio, вследствие чего, сенат сократился до 600 человек (Dio., LII, 42). Что же касается lectio 12/11 г. до н.э. и пересмотра списка сенаторов особой комиссией в 4 г. н.э., то они не внесли изменений в состав сената: эти мероприятия, по мнению Н.А. Машкина, должны были подчеркнуть согласие между сенатом и принцепсом. Однако, отношения принцепса с сенаторами не всегда и не во всем были дружественными. Светоний, ссылаясь на Кремуция Корда, сообщает, в частности, что сенаторов допускали к Августу лишь поодиночке и обыскав (Suet., Aug., 35,2).

При Августе в 27 г. до н.э. был создан, а 12 г. н.э. преобразован новый совещательный орган - consilium principis, ставший связующим звеном между принцепсом и сенатом. Дион Кассий сообщает, что в его состав входили консулы, по одному представителю от других магистратов (претор, квестор и др.) и 15 сенаторов, избранных по жребию сроком на полгода (Dio., LIII, 21). По поводу создания данного органа Г. Ферреро говорит следующее: "сделалось так трудно собирать сенат, что, чтобы не управлять империей одному и от своего имени, Август должен был прибегнуть к этому крайнему средству". Однако, можно предположить, что главной причиной создания нового органа был не столько абсентеизм сенаторов, сколько невозможность решения множества вопросов государственного управления голосованием нескольких сотен по-разному настроенных людей.

В Киренской надписи мы находим указание на принятое при Августе сенатское постановление, проект которого был предварительно разработан в совете принцепса, докладывали же его консулы. Согласно пятому эдикту, порядок рассмотрения дела, касающегося безопасности союзников, был следующим: проект подготавливал consilium principis; на обсуждение он был поставлен консулами, причем в их докладе указывалось, что это делается по желанию принцепса; принцепс вместе с другими подписывал принятое постановление; после этого сенатское решение публиковалось Августом в качестве эдикта и рассылалось по провинциям, причем Август ставил себя как бы наравне с сенатом.

Компетенция сената, как и во времена Республики, не была определенно очерчена, но в ней также произошли изменения. Сенат получил некоторые функции, бывшие ранее у народного собрания (законодательные, судебные), другие же (контроль над финансами, набор войска и т.д.) отошли от него к императору. К сенату переходит разбор дел по особо важным преступлениям. Так, например, в сенатском постановлении, известном из Киренской надписи, содержится решение об организации особых комиссий для разбора дел о вымогательстве в провинциях (de repetundis) только в тех случаях, когда от провинциалов поступали жалобы. Первый эдикт из Киренаики устанавливает временной порядок уголовного судопроизводства. "Пока сенат не вынесет какого-либо решения или я (т.е. Август) не найду чего-либо лучшего". Следовательно, такой важный вопрос, как судопроизводство в сенатской провинции, может быть разрешен как сенатом, так и принцепсом. В итоге, сферы компетенции сената и императора при Октавиане Августе еще не были четко разделены. Формально сенат ведал и делами внешней политики, но позже и они перешли, фактически, к императору. Решение сената приобрело силу закона, хотя при Августе некоторые вопросы ставились по-прежнему на комициях. Вместе с тем, к сенатским постановлениям приравнены были решения принцепса, принятые вместе с близкими ему людьми.

Таким образом, Октавиан Август, прочно установил новый порядок, который будучи республиканским внешне, теперь являлся гарантом стабильности, по существу нового государства - Империи. Юридически, сенат превратился из совещательного (при магистратах) учреждения в высшее законодательное и судебное учреждение римского государства, фактически же он оставался совещательным органом при принцепсе.

Подконтрольный императору сенат не мог себе позволить никакой оппозиционности к новому главе государства, а поскольку списки сенаторов пересматривал сам император, то и политическая борьба внутри сената прекратилась к концу этой столь бурной эпохи.

Подводя итог этому разделу, мы можем утверждать, что римское общество I в. до н.э., отвечая на кризис политических институтов видоизменением гражданских представлений, ценностной ориентации и конкретных поступков, тем самым еще более усугубляло его. Накапливавшиеся в течение нескольких десятилетий модификации породили к 40-м гг. до н.э. новационные элементы в сознании и поведении римлян. Обнаруживаются проявления монархизации взглядов.

Со снижением роли народных собраний, как высшего органа государственной власти, остается, так называемая диархия в лице сената и принцепса. Причем к сенату перешли практически все функции народных собраний, в результате к нему и принцепсу переходит и суверенитет римского народа. Именно поэтому такая форма государственного правления зачастую характеризуется как двоевластие. Оно внешне выражается в том, что рядом со старыми магистратурами, вырастают чиновники императорской канцелярии, которые выполняют поручения принцепса, позднее императора; то же происходит и с управлением провинциями, часть из них управляются назначенными сенатом наместниками, другая часть непосредственно находится в подчинении и управлении императором; что касается государственной казны, то и здесь мы видим разделение на сенатскую и императорскую - fiscus. Обе власти чеканят свою монету.

Если все это и задумывалось, как гармоничное взаимодополнение властей, то получилось все как раз наоборот. Зачастую сенат и император не только мешали друг другу, но и открыто переходили к конфронтации, в результате, постепенно императорская власть полностью подавила сенаторскую, которая пыталась сохранить республиканские традиции и все больше становилась монархической.

Однако Рим не был бы Римом, если бы юридически не обосновывал то или иное действие, касающееся публичной власти. Поэтому, по законам Рима носителем высшей законодательной власти оставался сенат. Ни один эдикт императора не мог стать легитимным, не пройдя утверждения сенатом. И император, как любой магистрат, не может стоять выше закона.

Сенат, далее, избирает старых республиканских магистратов, а также самого императора по смерти предыдущего (обыкновенно это избрание также только формальность: преемник указывается самим императором посредством усыновления или завещания) и сообщает ему его полномочия посредством lex de imperio (закон о наделении властью) . Сенаторы оставили за собой также судебную и административную власть, однако и она постепенно сходила на нет.

После уничтожения царской власти и после замены ее властью консулов право составлять сенат, так называемое lectio senatus, переходит к этим последним.

Подводя итог второй части нашего исследования можно утверждать, что наряду с фактическими и юридическими изменениями состава римского сената, в нем в течение II-I веков не прекращалась внутренняя политическая борьба, как между политическими группировками, защищавшими интересы той или иной социальной группы римского общества, так и в позднейшее время, частные интересы отдельных сильных личностей, стремящихся к закреплению своей личной власти. Эта борьба в конечном итоге привела к разрушению не только деятельности сената, но и завершению исторического времени существования самой Республики, так как она ослабляла не только сам сенат, но и устои республиканского строя, наряду с рядом внешнеполитических и социально-экономических факторов, служила негативным примером для граждан Римской Республики, подрывала веру в справедливость законов и установлений, имевших, как считали древние божественный характер.

Римский сенат оставался до конца Империи только республиканским прикрытием монархической формы правления, сначала в виде принципата, а затем и императорской власти. Сама же власть находилась в руках того, кто управлял римской армией, которая благодаря всем изменениям в обществе из народного ополчения одного полиса, постепенно становилась наемной, т.е. более профессиональной и боеспособной. С этой новой силой в политической борьбе римлян между собой бороться было не реально, тем более сенату.

В целом, снижение нравственности, потеря страха перед законами и богами, проскрипции, военные потери среди сенаторов, наконец, суицид среди аристократии, сократил это сословие римского общества до минимума, когда и борьба за единоличную власть представлялась уже не актуальной. Оставшиеся на руководящих постах сильные личности к концу I в. до н.э. могли спокойно править, не считаясь с мнением народа или сената, т.к. сконцентрировали в своих руках главную на тот момент силу - управление армией.

Вся эволюция политической системы Рима в конце республиканской эпохи свидетельствовала о необходимости новых подходов к управлению огромной мировой державой, о превращении Республики в Империю, через монархическую форму правления.


Глава 3. Формирование единоличной власти в Риме


3.1 Магистратуры с чрезвычайными полномочиями


Магистратурами в Риме именовались государственные должности. В Римской Республике сложились определенные принципы замещения магистратур. Такими принципами были выборность, срочность, коллегиальность, безвозмездность и ответственность.

Все магистраты (кроме диктатора) избирались центуриатными или трибутными собраниями на один год. Это правило не распространялось на диктаторов, срок полномочий которых не мог превышать шести месяцев. Кроме того, полномочиями консула, командовавшего армией, в случае незакончившейся военной кампании могли быть продлены сенатом. Все магистратуры были коллегиальными - на одну должность избиралось несколько человек (диктатор назначался один). Каждый магистрат имел право самостоятельно принимать решение. Это решение могло быть отменено его коллегой (право интерцессии). Вознаграждения магистраты не получали, что закрывало путь к магистратурам (а затем и в сенат) малоимущим и неимущим. Магистрат во время отправления должности не мог быть привлечен к судебной ответственности или смещен.

Власть магистратов подразделялась на высшую (imperium) и общую (potestas). В imperium включались высшая военная власть и право заключать перемирие, право созывать сенат и народные собрания и председательствовать в них, право издавать приказы и принуждать их к исполнению, право суда и назначения наказания. Эта власть принадлежала диктатору, консулам и преторам. Диктатор имел "высочайший империум" (summum imperium) - право выносить смертный приговор, который мог быть обжалован в центуриатном собрании, если он был вынесен в самом Риме, и не подлежал обжалованию, если был вынесен за пределами Рима. У претора был ограниченный империум (imperium minus) - без права приговаривать к смертной казни.

Власть potestas принадлежала всем магистратам и включала в себя право отдавать распоряжения и налагать штрафы за их невыполнение.

Экстраординарные магистратуры создавались только в чрезвычайных, грозящих особой опасностью Римскому государству обстоятельствах - тяжелая война, большое восстание рабов, серьезные внутренние беспорядки. Диктатор назначался по предложению сената одним из консулов. Это назначение всегда сопровождалось соответствующими ауспициями (Liv., VIII, 23). Он обладал неограниченной властью, которой подчинялись все магистраты. Право veto плебейского трибуна на него не действовало, распоряжения диктатора не подлежали обжалованию, и за свои действия он не нес ответственности, а для решения конкретных задач и полномочия диктатора ограничивались рамками этой задачи. За ее пределами действовали ординарные магистратуры. Тит Ливий утверждал, что власть диктатора выше власти обычных консулов и приближается к царской (Ibid., 3-5). В связи с этим римские власти строго следили, чтобы диктаторы не превышали своих полномочий и выполняли те функции, для которых были назначены. Стоит отметить, что в период расцвета Республики к диктатуре почти не прибегали.

К экстраординарным магистратурам можно отнести комиссии децемвиров, образованные в период одного из подъемов борьбы плебеев за свои права для подготовки Законов XII таблиц, созданных в 451-450 гг. до н. э, начальника конницы и интеррекса (междуцаря).

Если учитывать, как в I в. до н.э. эволюционировала вся римская республиканская государственная система, то становится ясным, почему различные политические группировки настойчиво искали новые формы управления, соответствующие складывающимся в обществе отношениям. Экстраординарные формы все чаще становятся выходом из кризисных ситуаций.

В гражданских войнах, борьбе в сенате постепенно стали просматриваться эти формы, которые так, или иначе вели к единовластию, чего так опасались древние римляне, возврату к монархическому правлению. Средством достижения единовластия была в это время римская армия, представляющая собой грозную силу в борьбе за власть. Рано или поздно, но история выдвинула бы на передний край политической борьбы такого деятеля, который пользуясь доверием народа, воспользовался бы дарованной властью диктатора и присвоил себе функции монарха. I в. до н.э. в римской истории выдвинул целую плеяду подобных деятелей, которые подготовили почву для закрепления перехода римского общества и государства от республиканского к имперскому правлению.

Более 120 лет экстраординарных магистратов не было, и только в I в. до н.э. диктатуры были возобновлены. Впервые об экстраординарной магистратуре, как таковой можно говорить в связи с событиями 121 г. до н.э., когда консулы были наделены чрезвычайными полномочиями в борьбе против Гая Гракха. Следующим показательным примером проявления системы экстраординарных магистратур является диктатура Луция Корнелия Суллы. Некоторыми исследователями оспаривается мнение, что Луций Корнелий Сулла не был диктатором с экстраординарными функциями, а продолжал руководить Римским государством благодаря, сначала консульским правам, а затем пользуясь огромным влиянием в сенате, не исполняя никаких магистратских обязанностей. Однако не вызывает сомнений тот факт, что Сулла был назначен диктатором для выполнения определенных функций, действие которых не могло быть ограничено во времени. Аппиан сообщает, что диктатура Суллы была введена для исправления законов и наведения порядка в государстве (App., B. C., I, 99). Основным отличием от прежних диктатур, было то, что диктатура Суллы носила всеобъемлющий характер и право единолично принимать законы. Позже экстраординарные магистратуры получили свое дальнейшее развитие. Так, в силу особых полномочий вели войну в Испании против Квинта Сертория, Цецилий Метелл и Гней Помпей. В 74 г. пропретор М. Антоний был наделен чрезвычайными полномочиями в борьбе против пиратов, так как действия его должны были осуществляться в разных областях. Исключительные полномочия, Гней Помпей в очень короткий промежуток времени дважды - по закону Габиния от 67 г. для борьбы с пиратами и по закону Манилия от 66 г. для завершения затянувшейся войны с понтийским царем Митридатом VI Эвпатором так же не умещались ни в какие рамки. Первым же официальным пожизненным диктатором стал Гай Юлий Цезарь. А.Б. Егоров утверждает, что именно диктатура послужила главной правовой основой абсолютной власти Цезаря, при этом она сочеталась с рядом почетных прав и титулов (imperator и pater patriae) . Цезарь пытался найти новую форму, в которую могла бы облечься его власть. Это удалось только его преемникам. Но уже после гибели Цезаря диктатура была упразднена по lex sacrata. Даже Август отказывался от нее, когда диктатура была ему предложена сенатом.

Другими магистратами с чрезвычайными полномочиями в I в. до н.э. стали триумвираты. Первый из них поначалу носил неофициальный характер и был простым соглашением между Цезарем, Помпеем и Крассом с целью не допускать в государстве действий, направленных против этой тройки лидеров. В 59 г. до н.э. союз приобретает официальный статус и стоит на страже интересов триумвиров до окончательного разрыва их отношений. Второй триумвират с самого начала носил официальный характер и имел целью "устройство государственных дел" сроком на пять лет. Фактически триумвират сохранял свои правомочия вплоть до победы Октавиана в 30 г. до н.э., когда он был устранен законом, а вся власть перешла в руки победившего Октавиана Августа. Конец триумвирата формально означал конец чрезвычайного положения, сложившегося в Республике, а заодно и конец самой Республики, что обнаружилось несколько позднее, так как многие атрибуты республиканского строя сохранялись и далее.

Несмотря на свою коллегиальность триумвираты, дуумвираты, децемвираты были экстраординарными магистратурами и входили в явное противоречие с республиканским устройством Рима, концентрируя в своих руках всю полноту власти, тем самым подтачивая изнутри принцип разделения властей, на которых строилась Римская Республика, подготавливая переход к монархической форме правления.

Возможность появления экстраординарных магистратур на постоянной основе свидетельствует, прежде всего, о том, что Римская Республика вступила в I в. до н.э. в полосу глубочайшего политического кризиса, выходом из которого было только установление монархического правления в новой форме.


3.2 Экстраординарные магистратуры во II-I вв. до н.э.


3.2.1 Гай Марий и его роль в формировании единоличной власти в Риме

В связи с крайне ограниченными размерами нашей работы, мы не будем останавливаться на истории Гая Мария и его постепенном восхождении на вершину власти, а сразу обратимся к интересующей нас проблеме: его вкладу в развитие единоличной власти в Риме.

Гай Марий был один из немногих "homines novi", достигших верховной власти и первым, чья власть и политическая карьера вышла за пределы республиканской Конституции и политической системы.

После относительного затишья, наступившего после гракханского движения, начинается новый кризис в истории Рима, вызванный теперь уже военной ситуацией в Африке. Война начиналась в 112 г. из-за спора за наследство нумидийского царя Миципсы. Борьба шла между его сыновьями - Адгербалом и Гиемпсалом и племянником - Югуртой. Однако этой войне было суждено стать новым переломным моментом в истории Рима и именно тогда были вскрыты признаки разложения общества и "впервые был дан отпор гордости знати" (Sall., Iug., 5, 1).

Одним из консулов на 109 г. был избран Квинт Цецилий Метелл, принявший на себя командование в Нумидийской войне. Его легатом в этой войне был назначен Гай Марий, командовавший конницей. Метелл достиг больших успехов, однако, война затягивалась, что вызвало оппозицию со стороны антиаристократических сил. Именно на этой волне и выдвинулся Гай Марий, выставивший свою кандидатуру на консульских выборах на 107 г. . В период недовольства Метеллом, Марий выступил с критикой его действий, что принесло ему популярность и поддержку (Sall., Iug., 64; Plut., Mar., 8-9). Более того, Марий получил от народного собрания командование в войне против Югурты, несмотря на то, что сенат уже пролонгировал эту власть Метеллу. Ситуация, сложившаяся в Риме, требовала выступления народа в качестве арбитра, а тот поддержал Мария.

В 107 г. Марий выступил против Югурты во главе пополненной армии. Стоит отметить, что для своей кампании Марий впервые начал набирать солдат среди добровольцев, в первую очередь тех, кого уже знал по службе. Во вспомогательные же отряды набирались практически все желающие, в том числе из "capite censi" (Plut., Mar.,

). Этот шаг положил начало преобразованию римской армии в профессиональное войско, в котором солдаты не были связаны с землей. Таким образом, происходило усиление связи армии с командующим. Более того, это усиливало ее роль в гражданских войнах и борьбе за власть, в качестве главной опоры своего полководца.

После нескольких побед, через своего квестора Луция Корнелия Суллу Марию удалось договориться с царем Бокхом о выдаче Югурты. Война была закончена. Эта победа вознесла Мария на вершину славы: теперь "все надежды на благополучие государства связывали с ним" (Sall., Iug., 114).

Одновременно с Югуртинской войной римлянами пришлось вести войну против германских племен кимвров и тевтонов. Первое столкновение привело в 113 г. к поражению Рима. В 105 г. в последнем сражении римляне понесли особенно тяжелые потери, погибло около 80 тыс. солдат. Единственной надеждой Рима оставался Марий. Его влияние в тот период было крайне велико, что ярко демонстрирует тот факт, что он был заочно избран консулом на 104 г., хотя "закон запрещал избирать кандидата (в консулы), если его нет в Риме и если еще не прошел положенный срок со времени предыдущего консульства" (Plut., Mar., 12).

Марий вернулся в Рим в январские календы и провел Югурту в триумфальном шествии (Sall., Iug., 114; Plut., Mar., 12). Общественное мнение принадлежало победителю Югурты и становилось серьезным оружием в его руках. Марий пользовался исключительным положением в государстве и избирался консулом пять лет подряд (104 - 100 гг. до н.э.). Несмотря на свое отношение к Марию, представители аристократии признавали, что он единственный был способен справиться с нависшей угрозой. Это в свою очередь демонстрировало, как и Югуртинская война, порочность и несостоятельность римской власти. Можно сказать, что Рим сам давал возможность Марию сделать первый шаг на пути становления единоличной власти, утвердившейся более ста лет спустя. Пока еще Марий не мог претендовать на единоличную власть, но он продемонстрировал возможности наделенного большой властью политического лидера по сравнению с ослабленной властью.

Изменения, которые он провел в армии, не замедлили сказаться на противостоянии с германцами. В 102 г. Марий одержал победу над тевтонами при Аквах Секстиевых, а в 101 г. над кимврами при Верцеллах (Plut., Mar., 18-27). Победа над этими племенами не только спасла Рим и Италию, но и создала новую армию: лично-преданную, профессиональную, дисциплинированную и единую (Ibid., 7, 13-14).

После возвращения Марий справил еще один триумф. В этот период он сблизился с двумя амбициозными демагогами Л. Аппулеем Сатурнином и Сервилием Главцией. Несмотря на ожесточенное сопротивление аристократии, им удалось обеспечить контроль над Римом на 100 г.: Марий стал консулом в шестой раз, Сатурнин вторично был избран трибуном, а Главция стал претором. Это объединение трех народных лидеров, изначально вызвавшее опасения и неприятие сената, закончилось катастрофой: во время консульских выборов был убит Гай Меммий, бывший противником Главция (App., B. C., I, 32). Рим терял контроль над ситуацией, и сенат был вынужден обратиться за помощью к Марию, который и сам сыграл немалую роль в том, что происходило в городе. Государство оказалось в опасности, и сенатом принимается "senatusconsultum ultimum", по которому Марий наделялся чрезвычайными полномочиями для восстановления мира в государстве (Val. Max., III, 2, 18).

Набрав солдат, Марий выступил против бывших союзников. Состоялся бой на территории города. Противник был разбит и загнан на Капитолий. Марий отрезал мятежников от воды и вынудил их сдаться, обещая сохранить жизнь. Однако народ совершил самосуд, уничтожив мятежников, как только Марий перевел их в Гостилиеву курию (Oros., V, 17, 9; App., B. C., I, 32). Сенат мог праздновать победу: Рим был успокоен, Марий опозорен предательством недавних союзников, а авторитет самого сената усилился. Но, в конечном счете, трудно утверждать, что репутация Мария действительно сильно пострадала в результате этих событий. Нелегко было вычеркнуть тот факт, что Марий в который раз спас город от почти верной гибели и произошедшее лишь запятнало его славу.

Однако на следующий год Марий не участвовал в выборах, не желая "играть с огнем" (Plut., Mar., 30). Несколько лет Марий был вынужден бороться за выживание среди правящего сословия, ведь, несмотря на все свои победы, он оставался "выскочкой" для родовитых сенаторов. Возраст и насыщенность прожитых лет изнурили Мария, и все его попытки добиться новой славы вызывали жалость и смех среди римлян (Ibid., 34).

После нескольких лет затишья, начинается новый кризис. В 91 г. до н.э. был убит народный трибун Марк Ливий Друз, предложивший раздел общественной земли, расширение сената и распространение римского права на всех свободных жителей Италии. Это возмутило провинциалов и положило начало Союзнической войне (91 - 88 гг. до н.э.) - одной из самых кровопролитных и, наверное, самой безумной из войн Рима (App., B. C., I, 37).

Одновременно начинается война с понтийским царем Митридатом VI Эвпатором, угрожавшим восточным провинциям. Именно она могла бы стать финальным аккордом в биографии Мария, которому было передано командование в ней по закону Сульпиция Руфа. Все закончилось кровавой гражданской войной, а командование против Митридата получил, как и предполагалось изначально, Сулла, впервые в истории захвативший Рим вооруженной силой.

В 87 г. марианцы вернули себе город. В захвате Рима активно участвовал и сам Марий, бывший самым авторитетным из лидеров движения. Он взял власть силой, устроив масштабные политические репрессии. Консулами на 86 г. были избраны Цинна и Марий. Однако последний умер 13 января через несколько дней после избрания его консулом седьмой раз, а войну против Суллы вели уже его сторонники (App., B. C., I, 56-58, 69-75; Plut., Mar., 35, 43-46).

Таким образом, неоднократные переизбрания Гая Мария на консульскую должность, которую он получал заочно и, вопреки республиканской традиции, почти беспрерывно, послужили примером возрастания власти отдельных полководцев, что стало причиной ослабления центральных органов, утрачивавших компетенции в военной сфере, а вместе с тем - властными функциями. На основе возвышения отдельных политических деятелей неизбежно происходили структурные изменения в государственном аппарате. В частности выросла целая серия экстраординарных и ординарных магистратур, получивших невиданную прежде власть. Многократно выросла роль военного вождя, который отныне мог использовать армию в качестве своего оружия в борьбе за власть в государстве.


3.2.2 Диктатура Луция Корнелия Суллы

Оценка римской действительности II-I вв. до н.э. в рудах различных исследователей разнится значительно. Ряд ученых называет это революцией, кризисом, переходностью, регенерацией и т.п. Как бы ни назывались эти явления, ясно одно - это было время зарождения новых отношений, появления новых институтов и методов решения политических проблем, стоящих перед Республикой, доживающей последние годы своего существования.

Заметно, что какие бы преобразования не были начаты на рубеже веков, они наталкивались на непреодолимое сопротивление со стороны традиций, либо вынуждены были облекаться в старые, отжившие формы республиканского управления. Противоречия между содержанием изменений и их полисной формой постепенно накапливались, создавая почву для политической революции, подрывали саму идею незыблемости полисного устройства государственной власти в Риме. В то же время это и мешало полной реализации новых идей или возврату к старым формам с новым содержанием.

Требовалась сильнейшая воля политического лидера, который мог бы взять на себя полноту ответственности за преобразования, проведение которых назрело и требовало скорейшего осуществления на практике, а не в речах ораторов или мечтах философов. Ни один из существовавших в I в. до н.э. государственных институтов не мог исполнить эту историческую роль: сенат был подавлен и не видел необходимости перемен, комиции утратили свою прежнюю роль и собирались крайне редко. Время начало выдвигать на авансцену истории одну за другой сильные личности, как бы подготавливая римлян к переходу к имперскому правлению.

Сулле в его деятельности удалось совместить консервативную направленность реформ с силовым подавлением своих политических противников, чего не могли добиться предыдущие лидеры, причем сделал он это достаточно последовательно. Именно поэтому, как мы предполагаем, он добровольно покинул политическую сцену и вполне довольный достигнутым результатом, продолжил жить как частное лицо.

В 88 г. командование на Востоке против Митридата VI Эвпатора было поручено Сулле, который был консулом этого года. Однако по закону Сульпиция Руфа, оно было передано Марию. Подобное положение, совершенно не устраивало консула, который отправился к своему войску и поднял его против Рима. Подобного город еще не видел: римская армия шла против Рима. Теперь у солдат был лишь полководец и жажда наживы, за которую они готовы были пойти против своего государства.

Рим был взят, а Сулла отменил законы Сульпиция. Более того, он добился объявления вне закона самого Сульпиция, Мария и некоторых из наиболее значительных представителей марианской партии, а также провел закон, по которому предложения, выдвинутые на рассмотрение народного собрания, должны были предварительно утверждаться сенатом (App., B. C., I, 59; Liv., Epit., 77).

Переворот, совершенный Суллой, не только достиг своей цели - возвращения командования на Востоке - он имел гораздо большее значение. То, что раньше не могло привидеться даже в страшном сне, теперь становилось реальностью: полководец, идущий против государства и следующая за ним армия.

Однако Сулла задержался в Риме только до следующих консульских выборов и не сумел укрепить свои позиции. Он отправился на Восток для войны с Митридатом, а в Рим тем временем вернулись марианцы, отменившие законы будущего диктатора, а его самого объявившие "мятежным полководцем".

В 85 г. закончилась война с Митридатом VI и Сулла возвратился в Рим, чтобы "отомстить врагам за все ими содеянное" (App., B. C., I, 77).

В 83 г. Сулла высадился в Брундизии и быстрым маршем двинулся к Риму, а марианцы не смогли остановить его движения. Полководец разбил войска противника в битвах при Канузии и Фавенции, и продолжил движение к Риму (Ibid., 84, 91). Армия Суллы продолжала увеличиваться на протяжении всего марша, за счет примыкавших к нему представителей знати и солдат марианцев. Тогда же, например, к Сулле примкнули Г. Помпей и М. Лициний Красс.

1 ноября 82 г. марианцы были окончательно разгромлены у Коллинских ворот, а Рим вторично взят Суллой.

Зверства, которые учинили сулланцы, не поддаются никакому описанию. В то же время, сам новоявленный диктатор внес некий определенный порядок в уничтожение своих противников: впервые были выставлены таблицы с именами граждан, объявленных Суллой вне закона и подлежащих уничтожению. Так называемые проскрипционные списки. Они предусматривали следующее: Суллой были составлены списки "негодяев". Античные авторы пишут, что убийца проскрибированного получит подарок, доносчик - деньги, а тот, кто укроет "врага" понесет наказание; имущество проскрибированного подвергалось конфискации, а семья лишалась почетных прав, вплоть до запрета занимать должность магистрата (Liv., Per., 89; Plut., Sull., 31; App., B. C., I, 95-96).

Первоначально Суллой были присуждены к смертной казни 40 сенаторов и 1600 всадников (App., B. C., I, 95). "Несмотря на всеобщее недовольство, спустя день он включил в список еще 220 человек, а на третий - опять, по меньшей мере, столько же. Выступив по этому поводу с речью перед народом, Сулла сказал, что он переписал тех, кого ему удалось вспомнить, а те, кого он сейчас запамятовал, будут внесены в список в следующий раз". В Риме начались убийства, "кровавым делам в городе не было ни числа, ни предела, и многие, у кого и дел-то с Суллой никаких не было, были уничтожены личными врагами, потому что, угождая своим приверженцам, он охотно разрешал им эти бесчинства" (Plut., Sull., 31).

Безусловно, понятна крайне негативная оценка "репрессий" античными авторами, однако стоит отметить, что в негодование их приводило не столько само явление террора, сколько использование его в сугубо меркантильных целях наживы на волне нескончаемых убийств (Ibid., 31). Но все же, если верить Орозию, в числе первых проскрибированных значились и лидеры оппозионных сил: Луций Сципион, Гай Марий, Гней Кабон и другие (Oros., V, 21). Таким образом, можно сделать вывод, что проскрипции представляли аппарат для наживы приближенных Суллы наряду с реализацией террора в качестве борьбы за укрепление власти в единых руках.

Но Сулле этого показалось мало, репрессии обрушились и на целые города, которые оказали сопротивление во время вооруженного конфликта. Диктатор отправлял в них отряды своих ветеранов, чтобы иметь под рукой преданные гарнизоны. Общественная земля распределялась между ними, в результате и после смерти Суллы, его солдаты оставались преданы своему бывшему командиру и продолжали защищать его установления.

В связи с тем, что оба сенатора погибли, в Риме было объявлено междуцарствие. Интеррекс Валерий Флакк внес в сенат законопроект, наделявший Суллу диктаторскими полномочиями на неопределенное время "для издания законов и установление порядка в государстве". В 82 г. народное собрание утвердило этот закон, и Сулла стал вполне легитимным экстраординарным магистратом, впервые на неопределенное время. Он сам всегда подчеркивал конституционность своего назначения.

Законом Валерия Флакка Сулла мог бы обойтись без ординарных магистратур, однако он оставил их в неприкосновенности. Он все сделал, для того, чтобы видимость традиционных республиканских порядков сохранялась. Обычным порядком ежегодно избирались консулы. Сам Сулла был избран на 80-й г. до н.э. Консулы вносили проекты законов в комиции. А центуриатные комиции достаточно полно и послушно выполняли волю диктатора.

Прежде чем перейти к обзору важнейших реформ Суллы, нам необходимо затронуть проблему легитимности его власти. Как мы сказали выше, Луций Корнелий Сулла пришел к власти в результате Гражданской войны 83-82 гг. до н.э. Перед ним стоял вполне однозначный вопрос: как он будет править - например, как раньше Гай Марий, Цинна или Карбон, то есть с помощью косвенных средств, таких как управление толпой с помощью террора, запугивания или как легально оформленный правитель? Вот, что пишет Аппиан: "Сулла поистине был царем или тираном не по избранию, а по силе и мощи. Ему, однако, нужна была хотя бы видимость того, что он избран…". Кроме того, если утверждать, что у Суллы была политическая программа, которую он хотел реализовать, то в таком случае это требовало правовой легитимности властной структуры, принимающей эти меры, иначе бы реформы не представлялись законной мерой, что, вполне однозначно, не устраивало Суллу.

Таким образом, перед Суллой стояла вполне определенная задача: как узаконить свое положение. Он занимал должность проконсула (App., B. C., I, 81), что не давало ему права даже войти в Рим, что уж говорить про ведение в нем дел по своему усмотрению. Безусловно, Сулла мог воспользоваться элементарным военным перевесом сил, то есть пренебречь юридическими условностями, однако таким путем Сулла не пошел, ибо тем самым признал бы незаконность своей власти.

Победоносный полководец решил этот вопрос следующим образом: он призвал Сенат избрать так называемого междуцаря - интеррекса, поскольку консулов тогда не было: Гней Папирий Карбон был убит в Сицилии, Гай Марий младший - в Пренесте (Ibid., 98). Сенат избрал Луция Валерия Флакка, ожидая, что он выберет новых консулов. Но случилось иное. Сулла, все еще, по-видимому, не вернувшийся из-под Пренесте, обратился к новому междуцарю с письмом. Однако Сулла поручил Флакку внести в народное собрание предложение о назначении выборов диктатора, к которым в Риме не прибегали уже 400 лет. Тот, кто удостоится избрания, будет править столько, сколько потребуется для приведения дел в измученной междоусобицами Римской державе в должное состояние. В завершение Сулла указал, что именно он был бы наиболее полезен Риму на этой должности (Ibid).

Валерий Флакк внес в комиции проект о назначении Луция Корнелия Суллы диктатором. Безусловно, возражений не последовало, и победитель Италии и Рима облекся властью в государстве. "Было постановлено, что он не несет никакой ответственности за все происшедшее, а на будущее получает полную власть карать смертью, лишать имущества, выводить колонии, основывать и разрушать города, отбирать царства и жаловать их, кому вздумается" (Plut., Sull., 33). Здесь необходимо отметить, что до этого диктатора назначали только для какой-то определенной цели и на ограниченный, на шесть месяцев срок. Аппиан пишет, что "они (римляне) выбрали Суллу на срок, на какой он хочет, полномочным правителем-тираном. Тогда же впервые, не будучи ограничена временем, она становилась тиранией. Тем не менее, … было прибавлено, что Сулла избирается диктатором для проведения законопроектов, которые он составит лично сам для упорядочения государственного строя" (App., B. C., I, 99). Это доказывает и новая должность Суллы - dictator legibus scribundis et rei publicae constituendae (диктатор для издания законов и обустройства государства).

А.В. Короленков не напрасно акцентирует внимание на небольшую особенность в письме Суллы к интеррексу Флакку, где Луций Корнелий говорит, что диктатуру не вводили уже 400 лет. По мнению Т. Моммзена, Суллой была упомянута совершенно особая форма правления, которая существовала в Риме всего один раз - о власти децемвиров, которые представляли коллегию из десяти человек, образованную в 451 г. до н.э. и обладающую консульской властью с целью написания законов (decemviri consulari imperio legibus scribundis). Децемвиры в течение года составили десять таблиц, которые и были приняты центуриатными комициями, т.е. народным собранием.

Суллу сопровождали 24 ликтора (служители, сопровождавшие высших гражданских и военных должностных лиц Рима) даже в пределах города (Ibid., 100), символически характеризуя более высокое особое право Суллы, нежели у других должностных лиц, в то время как всем его предшественникам придавалось 24 ликтора только вне померия (Ibid., 100). Безусловно, это очень важное обстоятельство в решении вопроса о существовании какого-либо плана по проведению реформ в Риме Суллой, ведь, как уже мной говорилось ранее, итогом деятельности децемвиров стал первый свод законов Римской Республики, а значит, Сулла давал понять, что государство ждут важные преобразования. Кроме того, один из представителей рода Суллы, Марк Корнелий Малугинский, входил во второй состав коллегии децемвиров.

Таким образом, можно сделать вывод, что Сулла вполне намеренно включил сравнение будущего режима с властью коллегии десяти, знаменуя, тем самым, период реформ.

Освободив себя от какой-либо политической конкуренции, Сулла приступил к реформам, отменяя существующие законы и, при этом, издавая другие (Ibid., 100), которые отличались стремлением к централизации власти в собственных руках. Для доказательства этого необходимо проанализировать первые преобразования в сфере государственного устройства.

Сначала диктатор взялся за реформирование трибунской власти. А.В. Короленков считает, что причиной этому является следующее: первыми затеяли распри братья Гракхи - плебейские трибуны. Ту же должность занимали Сатурнин и Сервилий Главция, а также Публий Сульпиций, который вместе с Марием хотел лишить Суллу командования в войне с Митридатом. Соответственно, вывод напрашивался сам собой: если трибуны - зачинщики смут, то надо лишить их таковой возможности. В результате реформы трибуны не имели права собирать сенат, лишаясь, тем самым, законодательной инициативы (Liv., Per., 89). Также народным трибунам было воспрещено занимать какую-либо другую должность. Аппиан пишет: "Следствием этого было то, что все дорожившие своей репутацией или происхождением стали уклоняться в последующее время от должности трибуна" (App., B. C., I, 100).А.Б. Егоров уточняет, что все же право трибун в оказании помощи любому лицу осталось неизмененным.

Сулла понимал, что полностью лишить полномочий трибунов он не может, однако ограничивая их власть, диктатор, во-первых, подстраховывал себя в случае начала гражданских бунтов, и, во-вторых, укреплял собственную власть.

Было запрещено "занимать должность претора ранее отправления должности квестора и должность консула ранее отправления должности претора, Сулла воспретил занимать вновь ту же самую должность до истечения 10 лет" (Ibid., 100). Этой мерой был восстановлен закон Публия Виллия Таппула от 180 г.Ф. Инар считает, что данная мера была предпринята с целью предотвратить повторение недавнего прошлого, когда Цинна, Марий, а также Карбон переизбирались на консульские должности без каких-либо перерывов.

Однако Сулла, по всей видимости, забыл про этот закон, когда в 81 г. (спустя семь лет после первого своего консульства), "хотя он был диктатором, притворно желая сохранить вид демократической власти, Сулла принял во второй раз консульство вместе с Метеллом Благочестивым" (Ibid., 103). Интересно отметить, что в этот же год Сулла лишает консулов империи за пределами померия, тем самым лишая их и права командовать армией. Вполне однозначно, что эта мера была предпринята, дабы не допустить возможного захвата власти за счет армии, как это сделал он сам в 88 г. Однако и здесь диктатор не соответствует предписанным им самим законом, опираясь на совмещение государственных должностей: являясь консулом, Сулла сохраняет право руководства армии.

Стремясь централизовать власть, Сулла пытается ограничить наместничество, издавая закон об "оскорблении величия римского народа", вводя запрет на инициативу покидать провинцию, подкуп должностных лиц, подстрекательство и "дурное" управление (Cic., Fam., VI, 3.).

Некоторые реформы Суллой были позаимствованы со времени его первого консульства. "Было постановлено признать прочно закрепленными и не подлежащими контролю все распоряжения Суллы, сделанные им в бытность его консулом и проконсулом" (App., B. C., I, 97). Аппиан описывает реформы, касающиеся пополнения сената новыми членами и ограничения власти плебейских трибунов. Это подтверждает Тит Ливий, не указывая в Периохе 89 этих реформ. Можно высказать предположение, что реформа народного собрания была проведена в 88 г. Она предписывала лишить трибутные комиции законодательной власти, передав ее центуриатным. Вполне однозначно, что Сулла провел меры по пресечению междоусобных распрей в дальнейшем, внеся с Помпеем предложение, не представлять в народное собрание ничего, что предварительно не было подвергнуто обсуждению в сенате. Голосование при этом должно проходить не по трибам, но, как это установил царь Тулл Гостилий, по центуриям (App., B. C., I, 59-60; Liv., I, 27). Таким образом, можно сделать вывод, что Сулла считал необходимым, прежде всего, централизовать власть с целью укрепления не столько личной, сколько любой другой власти, восстанавливая, тем самым, самосознание жителей Римской Республики по отношению друг к другу, результатом реализации чего должно стать прекращение конфликтов, стабилизация социального и политического баланса в обществе. А значит можно говорить о вполне конкретной политической программы Суллы.

Теперь проанализируем реформы Суллы в диктаторский период. Сначала им было решено увеличить число членов сената. Сулла прибавил до 300 новых членов из наиболее знатных всадников, причем голосование каждого из них поручено было трибам (App., B. C., I, 100). Кроме того, были расширены судебные функции сената.

Затем Сулла уничтожил цензуру с ее правом исключать сенаторов и отменил назначение в сенат, тем самым поставив его так высоко, как стоял он прежде.Т. Моммзен утверждает, что, вместе с тем, на основе закона о поэтапной преемственности должностей, окончательно был утвержден принцип, лежащий в истоках любой олигархии, - пожизненность и несменяемость членов властвующего сословия. Законодательная инициатива была вручена исключительно сенату, и это было определено так ясно и бесспорно, что собрания граждан, сохраненные диктатором, фактически лишились возможности вторгаться в дела управления.

А.В. Короленков пишет, что реформы, касающиеся преобразования деятельности сената, производят странное впечатление, так как их направление связано с укреплением власти и авторитета сената, а не с усилением личной власти диктатора. Автор также говорит, что уважать сенат, с которым не считался даже восстановитель его прав, никто не собирался. Однако стоит отметить, что данная мера была необходима для того, чтобы сенаторы были более властны, нежели представители на местах и магистраты. Только при этом условии сработали бы законы Суллы, ограничивающие их власть. В состав народного собрания Сулла включил свыше 10 тыс. рабов, объявив их римскими гражданами и по своему имени назвав их "Корнелиями", тем самым даровав им свободу. Это давало Сулле возможность пользоваться голосами 10 тыс. таких членов народного собрания (Ibid., 100).

Таким образом, законы, касающиеся увеличения количества членов сената, были необходимы для установления вертикальной параллели власти, а как следствие и прямой реализации законов, так как Сулла имел поддержку в сенате.

Кроме уже названных законов, стоит также отметить временные законы, принятые Суллой. Диктатор щедро отблагодарил 23 (у Тита Ливия в Периохе 89 говорится о 27 легионах) военных легионов (120 тысяч солдат (App., B. C., I, 104)) земельными наделами, частью еще не подвергшимися переделу, частью отнятыми в виде штрафа от города (Ibid., 100). А значит, это позволяло Сулле контролировать обстановку на местах. Тем более что некоторые, не платившие ранее подать провинции, обязаны были выплачивать налоги, причем немалые. Мера эта была введена по причине того, что римская казна из-за междоусобных распрей страдала недостатком денежных средств. Возможно, это же было предпосылкой отмены продажи хлеба беднякам по сниженным ценам. Эта мера была введена еще при Гае Гракхе (Sall., I, 55,11). Безусловно, это вызвало негодование, которое теперь могло быть подавлено армией, которая оказалась зависимой от государственных институтов и выступала орудием решения политических споров. Сулла, как показывает его деятельность, не предпринимал ничего, что могло бы указывать на особые политические требования военных. Его диктатура была создана военными, но по своей сути она была традиционным авторитарным правлением.

В социальной деятельности Суллы прослеживаются, по нашему мнению, два этапа, различающиеся особыми целями. Первый этап приходится на годы войны и проскрипций, когда диктатор, формируя социальную опору режима, привлекал на свою сторону представителей из всех социальных групп. Посредствам проскрипций он убрал саму возможность для образования открытой оппозиции себе. После этого, Сулла приступил к выполнению своей социальной задачи. Он корректировал положение каждой из существующих социальных групп, усиливая позиции сенаторов за счет ослабления других групп. Решение социальных проблем диктатор нашел не в закреплении существующего или конструировании нового социального порядка, а в воссоздании прежнего аристократического Рима. Вместе с тем точной реставрации последнего не произошло. Сулла допустил внесение инноваций, связанных с распространением римского гражданства на италиков, в схему аристократического общества, приспосабливая его для лучшего функционирования.

Кроме того, в 80 г. Сулла принимает во второй раз консульство вместе с Метеллом. На следующий год Сулла вновь был избран консулом. Однако стоит отметить, что диктатор не сам назначал претендентов на эту должность - это делали центуриатные комиции, в которых, безусловно, у Суллы была поддержка. Однако Сулла отказался от третьего консульства, назначив вместо себя Сервилия Исаврика и Клавдия Пульхра (App., B. C., I, 103).

Безусловно, Сулла не оставил без внимания и мелкие проблемы, для решения которых были изданы многочисленные законы: о подлогах и лжесвидетельстве; о нанесении оскорбления; об убийстве и отравителях; о подкупе избирателей в ходе выборов; о вымогательствах; о хищениях. Эти законопроекты характеризуют Суллу как внимательного и конструктивного политика, которого интересуют, кроме прочего, нравственное самосознание властных структур и общества.

Т. Моммзен также упоминает, что Сулла расширил границы Италии на север (границей стала река Рубикон), уменьшил территорию Цизальпинской Галлии и преобразовал ее в проконсульскую провинцию.

Кроме того, Сулла занялся исправлением нравов сограждан, ограничив наиболее вопиющие проявления роскоши. Он ввел закон об ограничении расходов на погребение, а также ввел постановление об умеренности в еде (Plut., Sull., 35). Однако, стоит отметить, что сам диктатор преступал эти законы.

Будучи избранным консулом на 80-й г. до н.э., он не сложил диктаторских полномочий, а на следующий год отказался от консульства, предложенного ему сенатом. В 79 г. до н.э. собрав народное собрание, Сулла торжественно объявил о сложении с себя диктатуры. Распустив ликторов, он обратился к собранию с предложением об отчете о своей деятельности. Собрание не откликнулось на него, тогда в сопровождении ближайших друзей, Сулла уже рядовым гражданином отправился домой. Затем он уехал в свое кампанское поместье, где прожил еще год, не занимаясь политикой, а предаваясь тихим радостям повседневной жизни. Умер он в 78 г. до н.э., оставив после себя мемуары и память, как о деятеле, до сих пор незабытом потомками.

Смерть Суллы повлекла за собой разгар смут, нестабильность политической обстановки, военные конфликты. Оппозиционные силы выражали желание отменить законы, принятые при диктаторе, что, впоследствии, и было сделано Помпеем и Крассом в 70-69 гг. до н.э. во время их консульства. При них впервые после Суллы были избраны два цензора - Луций Геллий и Гней Корнелий Лентул, которые провели чистку сената, исключив из него 64 человека (10%), главным образом сулланских офицеров (Plut., Pomp., 23). По закону Помпея восстанавливались полномочия народных трибун (Cic., Verr., 1, 44; Plut., Pomp., 21; Liv., Epit., 97). По закону Аврелия Котты (lex Aurelia) был восстановлен компромисс в судах, которые стали состоять из трех равных групп: сенаторов, всадников и эрарных трибунов (верхушки городского плебса). Также в интересах римских всадников была восстановлена откупная система сбора налогов, отмененная Суллой. Так сложилась судьба политической программы, реализованной Суллой и реально решившей на время его диктаторского срока первостепенные проблемы Римской Республики.

Усиление Помпея и Красса привело к их конфликту с сенатом и сближению с популярами, обещавшими удовлетворить основные требования полководцев (награждение ветеранов, утверждение распоряжений Помпея в Испании) в обмен на проведение реформ, направленных против сулланской конституции. Оформилась сильная антисенатская коалиция (которую можно считать прообразом первого триумвирата, возникшего в сходных условиях), объединившая популяров, всадников и армию.

Историческая роль Суллы действительно велика и оценивается по-разному. Мы считаем, что Сулла проводил реформы с целью предотвратить в дальнейшем конфликты и смуты в Римском государстве. Все мероприятия, проведенные Суллой во время его диктатуры, носили целенаправленный характер, отличались хорошей политической координацией, представляя целостный комплекс по реформированию Римской Конституции. Можно утверждать, что у Суллы была политическая программа, цели которой заключались в попытках выхода Рима из кризисной полисной системы путем изменения ординарного государственного устройства. Диктатура Суллы явилась серьезным шагом на пути к созданию Империи, основы которой он объективно заложил. Именно при нем начинают формироваться характерные для Империи черты, важнейшей из которых можно считать превращение войска в социальную опору неограниченной единоличной власти. Через определенное время преемники Суллы, каких бы взглядов они не придерживались, обратятся к его опыту и, сохраняя внешнюю видимость республиканского строя, выстроят на его развалинах новый государственный механизм адекватный новым реалиям. Рим из общины-полиса превратился в мощную мировую державу, и сохранять при этом старую форму государственности уже просто было анахронизмом, грозящим разрушением всего созданного за века римским народом.


3.2.3 Восстание Квинта Сертория и его попытка создания государства

Война с Квинтом Серторием, блестящим военачальником и организатором, объединившим в Испании остатки антисулланских сил с местным антиримским движением, продолжалась с 81 по 72 гг. до н.э. и оказалась для Рима весьма тяжелой. Практически выбитый с полуострова Серторий к 78 г. сумел завладеть южной и центральной Испанией, а к 77 г. уже сам почти выбил из Испании римского наместника Метелла Пия. Успехи полководца во многом объяснялись хорошими отношениями с главами местных племен, из чьих воинов в основном и была скомплектована его армия; тактика ведения войны также была заимствована у туземцев. Испания провозглашалась независимым от Рима государством. Во главе управления завоеванными Серторием территориями стоял сенат, созданный из римских эмигрантов. В связи с этим можно сделать вывод о временном характере независимости Испании. Серторий даже не предполагал, что Испания станет иберийским государством, скорее всего он думал о ней как о провинции Рима, на время отделившейся от метрополии, для установления приемлемого антисулланским силам режима, как примера для остальных.

В северной Испании была даже организована школа для детей знатных испанцев, где обучались латинскому и греческому языкам, ряду наук. Другими словами это была попытка романизации провинции. В то же время дети эти были как бы на положении заложников, чтобы испанцы не вздумали повернуть назад. Видя гуманное к ним отношение, испанцы платили Серторию преданностью. В это время существовала реальная возможность похода Сертория в Италию. Серторий пытался объединить все силы, враждебные в то время Риму, киликилийских пиратов, которые дали в его распоряжение флот, понтийского царя Митридата, готовившего третью войну против Рима, галльские племена, грозящие новым восстанием. В ответ римский сенат послал на помощь Метеллу Пию новую армию под командованием Помпея (App., B. C., I, 108; Plut., Pomp., 17). Несмотря на то, что в Испании сражались 11-12 легионов правительственных войск, в 75-74 гг. Серторий нанес поражение Помпею при Сукроне, выдержал битву при Сегунтии против объединенных сил Метелла и Помпея и вступил в союз с Митридатом VI Эвпатором. Ряд поражений Сертория в 73-72 гг. привел к расколу в лагере повстанцев. Полководец был убит Перперной, который, однако, не сумел вновь сплотить антиправительственные силы. В 71 г. Метелл и Помпей окончательно подавили восстание (App., B. C., I, 113-115; Plut., Pomp., 20). Так были уничтожены последние военные силы на территории римских владений. Римляне вернули к подчинению весь полуостров, восстановив старые порядки.

Вместе с тем восстание Сертория очень хорошо показало несовершенство республиканского управления в провинциях и необходимость его реформирования, для недопущения нового союза антиправительственных сил с местным населением в будущем. Недаром Помпей остался на некоторое время в Испании, успокаивая наиболее сильные волнения, наводя порядок и прекращая смуты (Plut., Pomp., 20).

Рассмотрев деятельность Сертория, можно сделать вывод, что его восстание было явным нарушением нормальной политической жизни в Римской Республике. Серторий, используя недовольство отдельных слоев населения страны (этрусков в Северной Италии и местных испанских племен соответственно), а также антисулланские лозунги (например, возвращение проскрибированным их имущества), стремился дестабилизировать власть в государстве. Также существенным последствием восстания Сертория являлось новое усиление армии и ее полководца. Сенат вновь показал, что не может сам навести порядок в стране силами законно избранных консулов, которые сами могли ополчиться против правительства. В этих условиях происходит усиление влияния Помпея. Не являясь ни претором, ни квестором, несмотря даже на то, что ему было только 34 года (App., B. C. I, 121), Помпей в двух случаях фактически замещал консула. Причем во втором случае Помпей после разгрома Лепида и Брута не распускал своего войска пока по предложению Луция Филиппа не получил должность главнокомандующего в войне с Серторием. Плутарх рассказывает, что, когда кто-то с удивлением спросил Филиппа в сенате, неужели он считает нужным облечь Помпея консульскими полномочиями, или, как говорят, в Риме послать вместо консула, Филипп отвечал: "Нет, вместо обоих консулов", - желая дать понять этим, что оба тогдашних консула - полнейшие ничтожества (Plut., Pomp., 17).

3.2.4 Первый триумвират и диктатура Гая Юлия Цезаря

В 60 г. до н.э. в политической жизни Рима произошло важное событие - был сформирован союз трех самых влиятельных политических фигур в составе Помпея, Цезаря и Красса. Это был неформальный договор представителей трех наиболее влиятельных социально-политических сил - армии, популяров и всадников. По-существу, он означал объединение всех антисенатских группировок. Несмотря на то, что с формальной точки зрения данный триумвират не был закреплен на институциональном уровне в законодательном порядке, в политической практике он стал фактически вторым правительством, существующим вместе с официальным правительством, контролируемым сенатом.

Мотивы создания такого союза освещены в источниках и историографии достаточно подробно. Очевидно, что в 60 г. до н.э. сложилась ситуация, при которой три влиятельных лидера - Помпей, Цезарь и Красс на фоне недовольства действиями сената увидели друг в друге источник взаимовыгодной поддержки. Согласно информации Диона Кассия, Помпей был недоволен тем, что после победоносного похода сенат отказался наградить его ветеранов земельными участками, а его самого рекомендовать на консульство на следующий год. В тот же год из провинции Дальняя Испания вернулся Юлий Цезарь, служивший там наместником после отправления претуры в Риме. Цезарь стал также добиваться консульства, но встретил противодействие сенаторов (Dio., XXXVII, 54,2). Красс, представлявший интересы всаднического сословия был недоволен сенатским законом о следствии над судьями, подозревавшимися во взяточничестве. Кроме того, он рассчитывал за счет авторитета Помпея и Цезаря стать ведущей политической фигурой. "Красс воображал", говорит тот же Кассий, "что его происхождение и богатство должны поставить его выше всех" (Ibid., 56,4). Инициатором создания триумвирата, как считается, выступил Юлий Цезарь. Ему удалось примирить враждовавших друг с другом Помпея и Красса и соединить их дружбой, "поставив могущество обоих на службу себе самому" (Plut., Caes., 13). Цезарь был убежден, что никогда не сможет стать могущественным без них, и, как считает Дион Кассий, "не боялся их усиления, если они, объединившись, станут еще могущественней". Помпей, если верить тому же Кассию, боялся усиления влияния Красса и Цезаря и "не хотел оказаться раздавленным ими" (Dio., XXXVII, 56,3).

До сих пор остается спорным вопрос о том, вынашивал ли Цезарь уже тогда диктаторские планы. Плутарх утверждает, что вся затея Цезаря с триумвиратом являлась ни чем иным, как "незаметно произведенным для всех государственным переворотом" (Plut., Caes., 13). Более сдержан в оценках Дион Кассий. По его мнению, Помпей, Цезарь и Кассий пришли к согласию только "для устройства республики так, как им было угодно" (Dio., XXXVII, 57). В историографии, в целом, утвердилось мнение относительно исключительно тактических целей триумвиров. Они заботились скорее о стабилизации собственного положения на текущий момент и реализации актуальных законопроектов в интересах своих многочисленных сторонников, а не о захвате власти. Триумвиры предлагали новые пути решения неотложных общественных проблем. Вместе с тем, каждый из них имел и собственный интерес: "Помпей добивался утверждения сделанных им распоряжений на Востоке и награждения своих ветеранов, Цезарь мечтал о консульстве на 59-й г. до н.э. и о реализации ряда мер в пользу плебса, а Красс хотел удовлетворить интересы всадников и получить в управление восточные провинции".

Несмотря на то, что среди участников триумвирата Цезарь являлся, пожалуй, наименее влиятельным политическим лидером, в короткий срок ему удалось стать ключевой фигурой "союза трех". Триумвиры договорились провести на консульство Цезаря, с тем, чтобы тот в качестве консула смог реализовать интересы все участников триумвирата. В 59 г. до н.э. при поддержке ветеранов Помпея, всадников Красса и городского плебса Цезарь был избран консулом. Вторым консулом стал сенатский ставленник Марк Бибул.

Получив консульские полномочия, Цезарь предложил народному собранию несколько законопроектов. Во-первых, он выдвинул план предоставления земельных участков 20 тыс. ветеранов Помпея и малоземельным гражданам, имеющим трех и более детей. Во-вторых, был выдвинут закон об утверждении всех распоряжений Помпея на Востоке. В-третьих, в пользу сторонников Красса предусматривалось снижение на одну треть откупной суммы налогов с провинции Азия. Кроме того, Цезарь потребовал принятия закона, усиливавшего наказания за вымогательство провинциальных наместников - ставленников сената. По мнению некоторых авторитетных историков, в частности Р. Карсона, именно закон о вымогательстве стал одним из наиболее важнейших памятников государственной деятельности Цезаря, "более 500 лет, прослуживший путеводной нитью для римских магистратов в провинциях".

Практически все античные источники сообщают об использовании Цезарем и его коллегами по триумвирату методов силового нажима при реализации законодательных инициатив. Например, авторами хорошо описаны события, сопутствовавшие принятию аграрного закона в пользу воинов Помпея. Несмотря на то, что второй консул - Бибул высказался против данного закона, сенаторы не согласились вынести его на голосование, а народные трибуны наложили "veto" (запрет), Цезарь цинично проигнорировал все легальные противодействия. Он вышел на Форум и обратился за поддержкой к народу, "поставив рядом с собой с одной стороны Помпея, а с другой - Красса" (Plut., Caes., 14). В итоге, поддавшись силовому давлению, сенаторы вынуждены были согласиться на принятие закона, а товарищ Цезаря по консульству Марк Бибул был настолько запуган триумвирами, что "до конца своего консульства не выходил из дому и лишь в эдиктах выражал свой протест". Если верить Светонию, многие "в шутку стали говорить тогда не о консульстве Цезаря и Бибула, а о консульстве Юлия и Цезаря" (Suet., Iul., 20,2). Использовал Цезарь и другие неформальные методы борьбы против своих политических противников. Так, он запугал ложными обвинениями санатора Луция Лакулла, который слишком резко ему возражал, а также "нанял доносчика против всей враждебной партии (оптиматов) в целом".

Не забыл Цезарь и о своих собственных интересах. По проекту закона, внесенного в 59 г. до н.э. в сенат сторонником Цезаря - трибуном Публием Ватинием, Цезарю предлагалось передать в управление провинции Цизальпинская Галлия и Иллирия на пятилетний срок с правом набирать армию численностью до трех легионов (10 тыс. человек) и вести войну с соседними племенами. Кроме того, Цезарь должен был получить право назначать легатов в преторском ранге по собственному усмотрению, без согласования с сенатом. После того, как закон успешно прошел обсуждения в народном собрании, сенату пришлось под давлением Помпея и Красса отдать Цезарю еще и Нарбоннскую Галлию с правом набора одного легиона дополнительно. В марте 58 г. до. н.э. Цезарь прибыл в Галлию, где должен был получить преданную армию, снискать славу, богатство и возможность вмешиваться в политическую жизнь Рима. Интересы Цезаря и всего триумвирата в Италии и Риме защищали Помпей и Красс.

Таким образом, получив консульство, Цезарь выполнил взятые на себя обязательства по отношению к своим коллегам - триумвирам, удовлетворил требования значительной части римских граждан, ослабил влияние сената и вместе с тем позаботился о реализации собственных тщеславных планов. В итоге, триумвират окреп и из тайного соглашения превратился в явный и существенный фактор политической жизни Рима. Для еще большего укрепления "союза трех", неформальные договоренности были скреплены семейными узами. Дочь Цезаря Юлия была выдана замуж за Помпея, несмотря на то, что она уже была обручена с Сервилием Цепионом. Сам Цезарь женился на Кальпутнии, дочери одного из видных сторонников Цезаря - Кальпурия Пизона (Ibid., 21).

К середине 50-х гг. I в. до н.э. политическая ситуация в Риме заметно обострилась, что привело к ослаблению влияния триумвирата на политическую жизнь Рима. До отъезда Цезаря в Галлию, где он в течении нескольких лет вел изнурительные войны против галльских племен, союзники поддерживали согласие между собой и вполне успешно контролировали ситуацию. Однако после убытия Цезаря в Галлию, Помпей и Красс из-за постоянных ссор друг с другом, не смогли согласованно представлять интересы триумвирата. Это привело к активизации других политических лагерей, в частности сторонников популяра Клодия Пульхра, избравшегося в 58 г. до н.э. народным трибуном. Клодий стал выступать как против политики сенатской олигархии, так и против триумвиров. Будучи хорошим оратором, решительным и дерзким лидером, он провел ряд законов в пользу плебса вопреки противодействию сената, а также Помпея и Красса. В результате были созданы коллегии граждан по кварталам Рима, превратившиеся в политические клубы плебса; реализованы постановления об отмене всякой платы за хлеб; ограничены компетенции цензоров при составлении сенаторских списков; значительно упрощены процедуры проведения народных собраний. Желая нанести удар по сенату, Клодию удалось дискредитировать и изгнать одного из самых авторитетных лидеров лагеря оптиматов - Марка Туллия Цицерона. В своей политической борьбе Клодий стал опираться на вооруженные дубинами массы, состоявшие из городского плебса, отпущенников и даже рабов. В противовес формированиям Клодия сенаторы создали аналогичные отряды, во главе которых встал народный трибун 57 г. до н.э. Милон. Уличные жестокие потасовки политических противников стали наводить страх на рядовых жителей Рима. "Нередко собравшиеся расходились лишь после того", отмечает Плутарх, "как осквернят возвышение для оратора трупами и запятнают его кровью" (Plut., Caes., 28). В этой ситуации влияние власти триумвиров заметно ослабело, а политическая власть стала фрагментированной. По мнению Т. Моммзена, в Риме 50-х г. до н.э. действовало по-существу уже три правительства: формально правящий сенат, неформальный триумвират и полукриминальные группировки Клодия и Милона.

В 56 г. до н.э. триумвиры по инициативе Цезаря предприняли попытку восстановления своего политического авторитета и порядка в государстве. В пограничном с Цизальпинской Галлией городе Лукке они приняли важнейшие государственные решения, которые сенат и народные комиции должны были исполнить. Цезарю был продлен срок пребывания в Галлии с неограниченными полномочиями на пять лет. Помпей и Красс получали консульство на 55-й г. до н.э. После окончания их консульских полномочий Помпей получал в управление испанские провинции, а Красс - Сирию, которая считалась важнейшей провинцией на Востоке. В итоге, триумвиры могли контролировать политическую ситуацию практически на всей территории Римского государства. По мнению Р. Карсона, именно это решение триумвиров явилось прологом установления будущей диктатуры Цезаря, поскольку именно "воля триумвиров в значительной степени определяла направления деятельности сената, народного собрания и магистратов".

Несмотря на то, что три лидера сумели продвинуть в сенате и комициях свои решения, во второй половине 50-х гг. их союз перестал существовать как влиятельный фактор римской политики. Это было связано с рядом обстоятельств. Во-первых, Красс, после отправления им консульских обязанностей и отбытия в Сирию, был в 53 г. до н.э. убит парфянскими войнами. Таким образом, из триумвирата автоматически получился дуумвират Помпей - Цезарь. Во-вторых, перед лицом политического хаоса, который охватил Рим в 52 г. до н.э. сенат был вынужден обратиться с предложением к Помпею, принять верховную власть для наведения порядка. Положение в Риме действительно было очень серьезным. По выражению Плутарха, в то время "государство погружалось в пучину анархии, подобно судну, несущемуся без управления" (Ibid., 28). "И многие уже говорили открыто", также замечает Плутарх, "что государство не может быть исцелено ничем кроме единовластия" (Ibid). В этой кризисной обстановке Помпей, как "наиболее авторитетный был избран "консулом без коллеги" (Suet., Iul., 26), что фактически означало предоставление ему диктаторской власти. Проведя ряд решительных мер, Помпей стал самым могущественным человеком в Риме. В этих условиях он больше не нуждался в поддержке Цезаря. Напротив, стремясь сохранить первенство, он был теперь заинтересован в ослаблении своего бывшего союзника, который между тем приобрел большую военную силу и влияние благодаря успешному ведению войн в Галлии. В-третьих, притязание на политическое первенство имел и сам Цезарь. За десятилетний срок пребывания в Галлии он сделался очень могущественным и богатым военачальником, авторитет которого среди солдат был чрезвычайно высок. Цезарь, "удвоил своим легионерам жалование на вечные времена, отпускал им хлеб без меры и счета, а иногда дарил каждому воину по рабу из числа пленников" (Ibid., 26,3). При этом, издалека он старался влиять и на политическую жизнь Рима. Туда им отправлялось золото и прочая добыча, использовавшаяся на подкуп должностных лиц, устройство пиров и гладиаторских боев для народа. На средства от добычи Цезарь стал также строить Форум, причем "одна земля под ним стоила больше ста миллионов" (Ibid., 26,2). Цезарь осознавал свою силу и не хотел иметь соперника в лице влиятельного Помпея. "Его слава уже сравнялась со славой побед Помпея", пишет Плутарх, "и "теперь он пользовался всеми поводами, какие давали ему и сам Помпей и условия времени, и упадок гражданской жизни в Риме" (Plut., Caes., 28). Таким образом, триумвират окончательно распался, а между Помпеем и Цезарем назревал открытый конфликт.

Таким образом, период триумвирата принес Цезарю значительные политические и военные завоевания. С момента заключения "союза трех" Цезарь играл в нем ведущую роль, несмотря на недостаточность авторитета в сравнении со своими коллегами по соглашению. Он избирается консулом и успешно реализует планы триумвиров, направленные на борьбу с сенатом, удовлетворение интересов сторонников и своих собственных политических амбиций. Опираясь на поддержку Помпея и Красса, Цезарь добился передачи ему в управление Цизальпинской и Нарбоннской Галлии, а также Иллирии.

Из трех объединившихся лидеров именно Цезарь приобрел от триумвирата, пожалуй, самые значительные политические дивиденды. Ведя войны в далекой Галлии, он смог стать знаменитым полководцем и влиятельным политиком, располагавшим огромной поддержкой армии и столь же огромными материальными ресурсами, с помощью которых решались многие политические проблемы Рима. С течением времени, однако, триумвират исчерпал свои возможности. После гибели Красса и в связи с резко обострившейся политической обстановкой в Риме идея борьбы с сенатом потеряла свою актуальность. На первый план выступили противоречия между Помпеем и Цезарем, которые претендовали на единоличное политическое лидерство.

Возникшее между Помпеем и Цезарем военно-политическое противоборство разворачивалось на фоне нараставшего хаоса в Римском государстве. После двух лет общественных потрясений, в августе 50 г. до н.э. Цицерон писал: "К сожалению, я не предвижу мира и в этом году, и чем ближе подступает та распря, которая неизбежна (имеется в виду столкновение Помпея и Цезаря), тем яснее видна эта опасность". Формальным поводом к открытому столкновению бывших триумвиров послужил отказ Помпея и сената предоставить возможность Цезарю заочно, без сложения полномочий проконсула в Галлии выставить свою кандидатуру на консульских выборах в Риме в 49 г. до. н.э. Согласно сенатскому постановлению, Цезарь должен был сложить с себя командование, распустить все свои войска и как честный человек вернуться в Рим. Однако Цезарь опасался, "что он не может быть невредим, если расстанется с войском". Со своей стороны им были предложены компромиссные варианты. Например, он согласился распустить свои войска, но только в том случае, "если и Помпей сделает то же самое" (Ibid., 30).

Непримиримая позиция сената и Помпея вынудила Цезаря начать военные действия, которые сравнительно быстро получили характер гражданской войны. В нее были втянуты практически все слои римского общества, а также многочисленные народы в провинциях. В предверии намечавшейся вооруженной борьбы Цицерон прозорливо отметил: "В этих раздорах, как я предвижу, на стороне Гнея Помпея будет сенат и те, кто производят суд; к Цезарю примкнут те, кто живет со страхом и без надежд. ". Такая оценка, сделанная Цицероном не случайна. В то время как сенатская аристократия защищала собственные интересы, программа Цезаря отражала более широкий спектр социальных интересов. Она предусматривала установление неограниченной власти по типу эллинистической монархии, где выражались бы интересы не только одного сословия (например, сенатского), а всех римских граждан и населения римских провинций. Вероятно, именно поэтому Цезарь сумел привлечь на свою сторону довольно много народу вскоре после того, как перешел реку Рубикон и вступил в Италию.1 марта 49 г. до н.э., т.е. спустя всего два месяца после выступления легионов Цезаря на Рим, Цицерон отметил: "Со мною много говорят люди из муниципий, много говорят сельские жители; они совершенно ни о чем не заботятся кроме полей, кроме усадебок, кроме своих денежек. И вот каков оборот дела: того в ком они ранее были уверены, они опасаются (Помпея), а любят этого, которого опасались (Цезаря)".

Быстрое продвижение армии Цезаря вглубь Италии вызвало массовый исход населения. "Повсюду началось паническое бегство в страхе и слезах" - отмечает Аппиан (App., B. C., II, 35). Вскоре Рим заполнился потоком беженцев из окрестных городов и селений. В состоянии хаоса власти не смогли поддержать порядок ни уговорами, ни приказами. Поддавшись всеобщей панике, Помпей и большинство сенаторов бежали из Рима. По свидетельству античных авторов, по пути на Рим Цезарь старался повсюду проявлять свою лояльность и гуманное обращение, благодаря чему массовая паника прекратилась, и, заняв Рим, Цезарь обнаружил его "в более спокойном состоянии, чем ожидал" (Plut., Caes., 35). Высокую оценку действиям Цезаря дал даже его политический противник Цицерон. В одном из своих писем некоему Титу Помпонию он пишет:". что за человек появился в государстве, сколь деятельный, сколь бдительный, сколь подготовленный. Клянусь, если он никого не казнит и ни у кого ничего не отнимет, то те, кто его чрезвычайно боялся, будут чрезвычайно любить его". Вместе с тем, завладев Римом, Цезарь дал понять оставшимся в нем сенаторам и должностным лицам, что отныне "все будет исходить только от него" (App., B. C., II, 107). Так вопреки закону он захватил богатую государственную казну, а народному трибуну Метеллу, собиравшемуся было воспрепятствовать этому произволу, заявил: "Если ты недоволен моими действиями, то ступай прочь. И ты и все мои враги, которых я здесь захватил - все вы находитесь целиком в моей власти" (Plut., Caes., 35). По мнению же Цицерона, Цезарь лишь потому не устроил расправу, что "считал мягкость угодной народу".

В то время как бежавший из Рима Помпей собирал в Греции свои войска, Цезарь разгромил его основные силы в Испании, состоявшие из восьми легионов. Там, как и в Италии, он проявил милость к побежденным и зачислил многих пленных легионеров Помпея в свои ряды. После возвращения из Испании Цезарь стал диктатором. Эта экстраординарная должность сроком на шесть месяцев, как мы говорили выше, являлась традиционной частью римской системы управления. Не использовавшаяся с времен Ганнибаловых войн, в I в. до н.э. она была реанимирована Суллой. Диктатура Цезаря не стала чем-то из ряда вон выходящим. Также как и Сулла, Цезарь оформил свою властную позицию путем сенатского назначения. Впрочем, через 11 дней после вступления в должность, он сложил диктаторские полномочия, объявил себя консулом и двинулся против Помпея в Грецию. 6 июня 48 г. до н.э. На севере Греции, в Вессалии, между противниками произошло решающее сражение, в ходе которого помпеянцы были разгромлены, а сам Помпей бежал в Египет, где был вероломно убит.

Таким образом, физическое устранение опасного и влиятельного конкурента, военная сила и авторитет Цезаря, его гибкая политика по отношению ко всем слоям населения, а также неэффективность республиканских институтов власти в кризисный для государства период явились основными предпосылками установления диктатуры Цезаря.

Победа в гражданской войне принесла Цезарю контроль над Римским государством. Если еще осенью 48 г. до н.э. Цезарь получил диктаторские полномочия от консула Сервилия Исаврика сроком на один год, весной 47 г. до н.э. - на 10 лет подряд, то в 44 г. до н.э. он получил уже полномочия постоянного диктатора. Это было радикальное отступление от римской традиции, которая рассматривала диктатуру "как чрезвычайную магистратуру со строго ограниченной продолжительностью", вводимую, к примеру, на случай восстановления порядка в государстве. При этом легитимность власти Цезаря покоилась скорее на признании его авторитета, чем на страхе перед силой. Потребность в доминирующем лидере для контроля над политической системой была признана в Риме еще в годы, предшествовавшие гражданской войне. Даже Цицерон, являвшийся ревностным сторонником республиканского правления, признавал необходимость для государства "своего рода попечителя, который мог бы пользоваться общепризнанной auctoritate, чтобы поддерживать порядок". Таким образом, возведение Цезаря в ранг диктатора явилось, по сути дела, признанием потребности в доминирующем попечителе, который предотвращал бы насилие, произвол и коррупцию в римском обществе.

Единодержавие Цезаря дополняли другие государственные полномочия. Он получил пожизненные компетенции народного трибуна и цензора с правом просматривать списки сенаторов и наблюдать за нравами. Кроме того, сенат и народ передали ему право рекомендации. Как диктатор, Цезарь мог рекомендовать своих кандидатов на магистерские должности (консулов, преторов, эдилов). Правда, "за исключением соискателей консульства, половина кандидатов избиралась по желанию народа, а половина - по назначению Цезаря" (Suet., Iul., 41,2).

Сенат, являвшийся ранее высшим государственным органом власти, стал по существу совещательным органом при диктаторе Цезаре, который более чем на половину пополнил его своими ставленниками. При этом, пользуясь правом цензора, Цезарь увеличил число сенаторов с 600 до 900 человек. Другой высший орган республиканской конституции - народное собрание практически перестал действовать как самостоятельный институт. Сходки на Форуме состояли в основном из клиентов Цезаря или его друзей, которые утверждали при выборах магистратов кандидатуры диктатора. Органы исполнительной власти были переустроены в соответствии с желанием Цезаря. Поскольку объем государственных дел заметно возрос, диктатор увеличил численность традиционных магистратур. При Цезаре стали выбирать 16 преторов вместо восьми, шесть эдилов вместо четырех, и 40 квесторов вместо 24. Если кандидатуры Цезаря, предлагаемые на занятие данных постов, требовали еще формального согласия народа, то чиновники более низшего ранга (легаты, префекты, прокураторы) назначались лично диктатором. Особенно много таких чиновников направлялось в провинции для управления государственным имуществом, финансами и контролем за сбором налогов. Все эти меры консолидировали и укрепили аппарат государственного управления, подчинявшийся непосредственно воле диктатора. Наконец, Цезарь получил право вмешиваться и в судебные дела. По свидетельству Светония, он "правил суд необычайно тщательно и строго". Особого внимания диктатора удостаивались дела о коррупции и вымогательстве. В случае, если в подобных должностных преступлениях уличались сенаторы, "они навсегда изгонялись из сенаторского сословия" (Ibid., 43).

Реализация реформ государственного устройства способствовала тому, что отныне легко могли быть предотвращены любые нарушения и насилия, омрачившие последние десятилетия республиканской эпохи. Значительно уменьшилось нездоровое соперничество за должности, которое было основой коррупции и произвола в римской политике. Хотя консулы и преторы продолжали выполнять свои обычные административные и судебные функции, а сенат продолжал собираться и давать им советы, диктатор решал наиболее важные вопросы единолично. Так, к примеру, по собственной воле "он наложил пошлину на иноземные товары" (Ibid). Цезарь сам составлял договоры, определял размеры владений, взаимоотношения царей - клиентов и т.д.

Центральное место в политической деятельности Цезаря на посту диктатора (49 - 44 гг. до н.э.) занимала, пожалуй, социальная политика. Жизненно важным было решить три главных вопроса: земельный, долговой и властный. Именно от них зависел социальный мир и порядок.

Основной социально-политической задачей Цезаря являлось достижение согласия внутри правящих элит, которые были представлены традиционными сословиями - нобилитетом и всадничеством. Для достижения этой цели диктатор, прежде всего, отказался от политики репрессий в отношении сенатской аристократии. Бывшие противники Цезаря получили не только прощение, но и сохранили свои места в сенате. "Цезарь простил даже многих из тех, кто выступал против него с оружием, а некоторым, как, например, Бруту и Кассию, предоставил почетные должности: оба были преторами" - замечает по этому поводу Плутарх (Plut., Caes., 57). Снисходительность и миролюбие диктатора римляне оценили по достоинству. В знак благодарности было решено "посвятить Цезарю храм Милосердия". Вместе с тем, Цезарь стал пополнять политическую элиту своими сторонниками, не принадлежавшими к нобилитету. Среди них были всадники, легаты, центурионы и даже сравнительно недавно романизированные италийцы, что вызвало сдержанное недовольство сенатской аристократии. Новые сенаторы прибывали из числа новых граждан Цизальпийской и Трансальпийской Галлии.

В земельном вопросе главной проблемой стал поиск свободных земель для 200 тыс. ветеранов - легионеров. Цезарь отказался от нарушающей социальный мир практики диктатора Суллы, который насильственно отбирал земли у городов и раздавал их своим войнам. Вместо этого, он, с одной стороны, стал покупать земли у владельцев за полную стоимость, а с другой - раздавать землю в провинциях, где она являлась государственной. Раздача земли в провинции давала возможность бывшим войнам не только обзавестись своим хозяйством, но и "преодолеть цивилизационный разрыв между римским и провинциальным населением". Помимо земельных участков "Цезарь выплатил своим ветеранам из добычи 24 тыс. сестерциев" (Suet., Iul., 38). Таким образом, адаптация воинов к мирной жизни прошла спокойно и требования легионеров были удовлетворены.

Решая долговой вопрос, Цезарь также избрал компромиссный путь, по возможности не ущемляющий интересы ни одной из сторон. Он отказался от полной кассации долгов, которая могла дестабилизировать владельческие отношения. Долги были уменьшены за счет вычета уплаченных процентов из основной суммы долга, а оставшуюся часть можно было выплачивать равными частями в течение трех лет. Ссудный процент был снижен до 6% в год. За нарушение этого постановления ростовщик строго наказывался. Цезарь отменил также задолженность по квартирной плате в Риме и Италии, а "тех, кто платил за жилье в Риме до 2 тыс. сестерциев и в Италии до 500 тыс., он на год освободил от оплаты" (Ibid., 38,2).

Актуальным являлся и вопрос о раздаче бесплатного хлеба римскому плебсу. С тех пор как в 58 г. до н.э. были учреждены бесплатные хлебные раздачи, список получателей этого подаяния раздулся до 300 тыс. человек. Цезарь произвел тщательную ревизию этого списка и уменьшил число получателей до 150 тыс. человек, существенно снизив нагрузку на казну и поставщиков зерна, "а чтобы при обновлении списков не могли возникнуть новые беспорядки, он постановил, чтобы каждый год претор по жребию замещал умерших получателей новыми из числа не попавших в списки" (Ibid., 41,3). В угоду народу Цезарь практиковал периодические щедрые раздачи денежных средств и продуктов из собственных запасов. Так, в память о своей умершей дочери Юлии он "раздал народу по десять мер зерна и по стольку же фунтов масла, деньгами же по 300 сестерциев.". Особенно впечатляющей была щедрость Цезаря после успешного проведения военных кампаний. К примеру, "после испанского триумфа он устроил неслыханно богатый пир и раздачу мяса" (Ibid., 38). Не забывал диктатор и о тяге народа к всякого рода зрелищам и представлениям. В цезарианскую эпоху сфера развлечений приобрела очень широкий размах: "Битвы гладиаторов и театральные представления устраивались по всем кварталам города и на всех языках, и скачки в цирке, и состязания атлетов, и морской бой" (Ibid., 39).

Главным направлением провинциальной политики Цезаря стало массовое предоставление прав римского гражданства местной знати. Впервые в римской истории право римского гражданина было предоставлено целой провинции - Цизальпинской Галлии. В Трансальпийской Галлии римского гражданства удостаивались некоторые города и общины. Собственно, меры по расширению прав гражданства были увязаны с решением проблемы по увеличению рождаемости римских граждан. Поскольку с 130 г. до н.э. рождаемость неуклонно падала, требовалась реализация мероприятий по ее стимулированию. Цезарь учредил программу материальных вознаграждений, поощрявшую людей иметь трех и более детей. Для контроля эмиграции и поддержки численности населения Италии было установлено правило, согласно которому "никакой гражданин старше 20 и моложе 40 лет, не находящийся на военной службе, не может покинуть Италию дольше, чем на три года". В этом направлении были реализованы и другие оригинальные меры (Ibid., 41,3). В частности, "Цезарь даровал римское гражданство всем, кто в Риме занимался медициной, и всем преподавателям благородных искусств".

Диктатуру Цезаря очень болезненно воспринимали в кругах сенатской аристократии. В литературе широко описан случай, когда сенаторы, явившиеся в полном составе преподнести Цезарю высокопочтеннейшие постановления, "были жестоко оскорблены тем, что диктатор принял их сидя" (Plut., Caes., 60). Римский нобилитет имел глубоко укоренившуюся веру в справедливость только коллегиальной системы олигархического правления. Автократический же режим Цезаря, хотя и признавался временно необходимым, на долгосрочную перспективу был категорически неприемлем. Монархические настроения отвергались и народом. Так, к примеру, во время одного из праздников возгласами неодобрения в толпе были встречены попытки Антония, одного из соратников Цезаря, увенчать статую диктатора царской короной. Однако, с началом установления диктатуры сенат и народ "сами вручили Цезарю полномочия сверх всякой меры: бессменное консульство, пожизненную диктатуру, попечение о нравах, затем имя императора, прозвание отца отечества, статую среди царских статуй, возвышенное место в театре." (Suet., Iul., 76). В определенном смысле римские граждане находились в состоянии раздвоения желаний. С одной стороны, они нуждались в сильной диктаторской власти, способной обеспечить стабильность в обществе, с другой - оставались убежденными сторонниками республиканской формы правления, основанной на коллегиальности и сменяемости всех должностных лиц. Цезарь успешно решил наиболее острые социально-экономические проблемы, укрепил институты государственного управления и восстановил общественный порядок, но "его всевластие, которому не было видно и конца, вызывало все большие опасения" (Plut., Caes., 60).

Именно на этой почве в среде сенаторов созрел заговор против Цезаря, в центре которого были Кассий Лонгин, Децим Брут и Марк Брут. Примечательно, что Марк Брут оправдывал убийство Цезаря тем, что тот "стал тираном, а обязанность всех честных людей состоит в том, чтобы убить тирана". После убийства Цезаря 14 марта 44 г. до н.э. во время заседания сената, социально-политическая обстановка в государстве вновь обострилась. Произошла резкая поляризация политических сил, противоборство между которыми вылилось вскоре в очередную гражданскую войну. В целом, реакция на устранение диктатора была сдержанной. По-существу, сенат и народ признавали и одобряли основные направления цезарианской политики, но не были готовы примириться с возможным установлением монархического правления. В своем письме Кассию от 3 мая 44 г. до н.э. Цицерон так охарактеризовал настроения в римском обществе после убийства Цезаря: "Убивши деспота, мы, однако, выполняем все его веления. Сейчас мы одобряем даже то, что им будь то бы предполагалось сделать и чего он сам при жизни не сделал бы. Даются освобождения от общественных повинностей, расточаются громадные денежные суммы, изгнанники возвращаются. Только кажется, что ненависть к бесчестному человеку и болезненное ощущение рабства нами изжито. ". Противоречивое восприятие народом убийства диктатора отмечает и Плутарх. Так, слушая речь заговорщиков на Форуме, "народ не выражал ни неудовольствия, ни одобрения, и своим полным безмолвием показывал, что жалеет Цезаря, но чтит Брута" (Plut., Caes., 67). Неопределенность положения отразилась и на принятии политических решений. С одной стороны, сенат объявил амнистию убийцам диктатора, но с другой - признал законность всех сделанных Цезарем распоряжений. Более того, сам диктатор был торжественно похоронен за государственный счет, а его завещание было признано законным.

Годы цезарианской диктатуры подготовили психологическую почву для установления имперского правления в Римском государстве. Этому способствовал глубокий кризис республиканских учреждений, сопровождавшийся гражданскими войнами.

Таким образом, сосредоточив в своих руках основные рычаги управления государством, Цезарь получил возможность контролировать все основные сферы жизни римского общества. Он расширил социальный состав властных элит, интегрировав в него практически все свободные слои римского общества и решил ряд жизненно важных для восстановления социального мира вопросов.

Для установления цезарианской диктатуры имелись определенные предпосылки. Усиление Цезаря, его победа над Помпеем, кризисные явления в социально-политической жизни Римского государства, а также прагматичная политика Цезаря, учитывавшая интересы всех сословий обеспечили ему народную поддержку.

Политический режим, установленный Цезарем можно характеризовать как авторитарный с элементами монархического правления. С согласия сената диктатор сосредоточил в своих руках большую часть властных рычагов, что дало ему возможность практически полностью контролировать политический процесс, как в законодательной, так и в исполнительной сфере. Вместе с тем, при назначении многих должностных лиц и издании ряда законов Цезарю требовалось получить формальное согласие сената и народного собрания. В политической практике, однако, утверждение кандидатов и законов проходило беспрепятственно, через ставленников диктатора.

За годы диктатуры Цезарю удалось восстановить в государстве социальный мир и решить наиболее актуальные проблемы: долговой кризис, обеспечение землей отставных воинов - легионеров, определить нормы раздачи хлеба плебсу, восстановить порядок в аппарате управления. Кроме того, Цезарь расширил социальную базу властных элит, распространив права римского гражданства на некоторые провинции.

Основной причиной падения диктатуры Цезаря был, пожалуй, его стиль правления, вызывавший обеспокоенность у республикански настроенной сенатской аристократии и части народа. Несмотря на то, что главные направления политики Цезаря поддерживались, римское общество оказалось еще не готово к установлению монархического строя.


3.2.5 Второй триумвират и восстание Секста Помпея на Сицилии

После гибели Цезаря в Риме снова вспыхнула борьба за власть. Народ и сенат пребывали в расстройстве, не предоставляя радоваться или горевать по смерти диктатора. Заговорщики пытались объявить Цезаря тираном и врагом государства, но их никто не поддержал. Было найдено компромиссное решение. Все постановления Цезаря оставались в силе, но был принят закон, по которому более диктаторские полномочия никому не давались.

В 44 г. единственным оставшимся консулом был М. Антоний, вследствие чего он получает возможность встать во главе политики. В этом качестве Антоний 17 марта созвал заседание сената. Это заседание стало значительным событием: во-первых, именно на нем всплыла вся неопределенность ситуации, возникшей в Риме и неготовность политических сил вступать в новый конфликт; во-вторых, в связи с вышесказанным, на этом заседании произошло движение к компромиссу между заговорщиками и Марком Антонием (App., B. C., II, 133-135; Liv., Epit., 116; Plut., Ant., 14); и, в-третьих, именно этот компромисс подарил Риму передышку, не давая сразу свалиться в пучину новой гражданской войны. И, наконец, 17 марта Марк Антоний стал "преемником" Цезаря и, как пишет Плутарх, "самым знаменитым и прославленным в Риме человеком" (Plut., Ant., 14).

И если первые пару дней Антоний еще мог надеяться занять место Цезаря, то уже 19 марта он получил серьезный удар: было зачитано завещание Цезаря, хранившееся у старшей весталки" (Suet., Iul., 83). По завещанию главным наследником оказался усыновленный Октавиан, миноритарными - Л. Пинарий и Кв. Педий. Марк Антоний и Децим Юний Брут были назначены наследниками второй очереди (Liv., Epit., 116).

Антонию необходимо было укрепить свою власть. Все наследство Цезаря, включая деньги и записи, было передано женой бывшего диктатора нынешнему консулу. Таким образом, Антоний получил деньги и рычаги давления на своих противников, как распорядитель волей Цезаря. Кроме того, Антонию необходима была армия. После консульства ему была назначена Македония. Однако он не мог так долго находиться вне Рима. И он проводит одним из первых актов: назначение вместо Македонии Северной Италии и Галлии на 6 лет с правом вызова из Македонии войска. Теперь он получил проконсульский imperium и армию, а с ними и власть над всей Италией.

Но обстоятельства сложились не в его пользу. В Италию вернулся Октавиан, и он заявил о своем праве на наследство Цезаря, чем Антоний был недоволен (App., B. C., III, 13). Началась гражданская война. Уже на этом этапе Антоний потерпел поражение. Ему не удалось воспрепятствовать тому, чтобы Октавиан заручился поддержкой части ветеранов Цезаря, римского плебса и, благодаря Цицерону, сенату. Здесь необходимо отметить, что сенаторы и, в частности Цицерон, надеялись "создать блок самих цезарианцев против нового тирана". И все же многие, и, прежде всего, ветераны выступали против нарастающего конфликта между наследниками Цезаря. Кроме того, положение в государстве и невозможность его управления требовали радикальных решений и хотя бы краткого перемирия. В этих условиях, Рим прибегает к уже привычной для себя форме решения проблемы - образованию чрезвычайной магистратуры, которой в 43 г. стал второй триумвират: политический союз между Антонием, Октавианом и Лепидом (App., B. C., IV, 2; Liv., Epit., 117). Триумвиры получали неограниченные полномочия: издание законов, установление и сбор налогов, назначение магистратов и сенаторов, верховный суд без права апелляции на его решения. Все трое получили право чеканить от своего имени монету. Провинции были поделены таким образом: Галлия (кроме Нарбоннской) переходила к Антонию, тогда как Африка, Нумидия, Сардиния, Сицилия и другие острова достались Октавиану, а Нарбоннская Галлия и Испания - Лепиду. Лепиду было поручено ведение дел в Риме, причем своими провинциями он должен был управлять через легатов, а из своих войск четыре легиона отдать Антонию, три - Октавиану (у каждого из них было, таким образом, по двадцать легионов), а себе оставить для охраны порядка в Риме три легиона. В результате Лепид был с самого начала оттеснен на задний план. К тому же Октавиан женился на Клодии, падчерице Антония. Кроме этого, триумвиры должны были удовлетворить своих солдат; для их расселения были выбраны восемнадцать крупнейших и наиболее цветущих городов Италии, в том числе Капуя, Регий, Венусия, Беневент, Нуцерия, Аримин, Гиппоний.

Также триумвиры приняли решение путем, так называемых проскрипций, т.е. составления списков лиц, объявляемых вне закона и подлежащих немедленному уничтожению, расправиться со своими политическими противниками и заодно с теми, кто казался чересчур влиятельным, независимым и чьими богатствами можно было поживиться. В Риме причину проскрипций видели в жадности Лепида, который рассчитывал завладеть чужим добром, в желании Антония отомстить тем, кто объявил его врагом, в решимости Октавиана покарать убийц Цезаря. Как бы то ни было, и проскрипции, и всякого рода конфискации и разорительные поборы триумвиры использовали, чтобы собрать деньги, которые были им нужны для расчетов с ветеранами. Античные авторы сообщают, что в Риме были вывешены списки проскрибированных около 130 имен, которые были пополнены и составили 150 имен (Dio., XLVII, 2; App., IV, 7).

По словам Аппиана, эдикт триумвиров о проскрипциях был сформулирован следующим образом: "Из проскрибированных по этому списку никто пусть не принимает никого, не скрывает, не отсылает никуда, и пусть никто не позволит подкупить себя. Если же кто-то будет изобличен в спасении ли, в оказании ли помощи или в знании, того мы, не принимая во внимание ни оправданий, ни извинений, включаем в число проскрибированных. Пусть приносят голову убившие к нам - свободный за двадцать пять тысяч аттических драхм за каждую, а раб за свободу личности, и десять тысяч аттических драхм, и гражданские права господина. То же пусть будет и доносчикам. А из получивших никто не будет записан в наши документы, чтобы он не был известен" (App., B. C., IV, 11). Традиция запомнила, что в списки проскрибированных были внесены по инициативе Лепида его брат Луций Эмилий Павел, по инициативе и с согласия Антония дядя последнего (брат матери) Луций Юлий Цезарь и по инициативе Антония - Цицерон. Октавиан, пишет Светоний, (воспроизводя враждебную традицию) какое-то время противился коллегам и стремился предотвратить проскрипции, однако когда они были решены, именно Октавиан оказался самым жестоким из всей троицы: тех еще можно было умолить или умилостивить, но Октавиан был беспощаден (Suet., Aug., 27). Даже по окончании проскрипций Октавиан заявил в сенате, что, останавливая их, он оставляет за собой полную свободу действий; по его замыслу, угроза проскрипций должна была висеть над обществом и в будущем.

Проведение политики проскрипций на время утихомирило оппозиционеров. На западе, однако, опасность представлял Секст Помпей, который в Испании поднял восстание (он был младшим сыном Гнея Помпея), сам он попал в список проскрибированных и оказался противником цезарианцев, принимая всех проскрибированных у себя, давая им защиту и материальную помощь.

Когда Октавиан расправился на Востоке с Брутом и Кассием в 42 г. в битве при Филиппах, власть Рима достается триумвирату, который уже состоял, фактически, из двух людей - Антония и Октавиана.

Октавиан пообещал сенату управлять кротко и человеколюбиво, однако, он не мог обойтись без мер, которые не прибавляли ему популярности. Для борьбы с Секстом Помпеем ему нужна была поддержка ветеранов, а им в свою очередь земля. Октавиан пытался создать опору своей власти - ей должны были выступить ветераны, которые зависели от милости Октавиана. Это вызвало возмущение в ряду сторонников Антония. Что вылилось в новые сопротивления против Октавиана, Луция Антония и коалиции в составе Марка Антония и Гнея Домиция Агенобара.

В 40 г. до н.э. последовало новое соглашение Антония с Октавианом, по которому первый получил восточные провинции, второй - западные с центром в Италии а Лепиду была оставлена Африка (App., B. C., V, 1; Suet., Aug., 13, 3; Liv., Epit., 125).

После разгрома Секста Помпея в Испании, объединенными силами триумвиров, он бежал на Сицилию, куда к нему начали стекаться бывшие помпеянцы, вольноотпущенники и даже рабы, в надежде получить свободу. Он всех без разбора принимал в ряды своей армии и флота, которые стали очень быстро сильной угрозой для Рима, так как Сексту удалось прервать продовольственное снабжение города.

Секст Помпей не только создал мощную армию, но и как прежде в Испании пытался Серторий, создать новое государство. Был избран сенат, проводились народные собрания, была введена система налогов и законы, действовавшие на территории острова. На некоторое время Секст овладел даже Сардинией и Корсикой, где пытался установить новые порядки, впрочем, не сильно отличавшиеся от старых римских республиканских. При всей видимости восстановления на части территории Римского государства прежних, т.е. традиционных республиканских порядков, протогосударство Секста Помпея управлялось как обычная монархия. Республиканские институты, так же как и в Риме были только ширмой, прикрывающей единовластие вождя.

Слабость социальной базы, ограниченность в ресурсах, вынуждали Секста Помпея идти то на компромисс с триумвирами, то вредить им исподтишка, то вступать с ними в открытую схватку. Антоний и Октавиан сначала не решались вступать в войну с Помпеем, т.к. его встречали как освободителя от триумвирата. В 39 г. они заключили с ним договор, по которому Сексту Помпею предоставлялась в управление Сицилия, Сардиния, Корсика, а также Пелопоннес, служившие у него рабы признавались свободными, бежавшая к нему знать получала право вернуться в Рим, а он обязывался не принимать более беглых рабов, доставлять в Италию зерно. Но этот договор оказался непрочным и обе стороны вскоре его нарушили (App., B. C., V, 77). В результате, в 36 г. до н.э. Секст потерпел два крупных поражения в морских битвах от Агриппы и вынужден был бежать в Малую Азию, где был схвачен и казнен Антонием.

Так провалилась очередная попытка противопоставления Римскому государству политическими методами с помощью организации альтернативного государственного строительства.

Октавиан, после победы над Помпеем возвратился в Рим и начал укреплять свою славу. Он произносит речь в сенате и народном собрании о завершении гражданской войны, об отмене проскрипций, обещает восстановить прежний государственный строй (Ibid., V, 132), а после возвращения Антония с Востока, отказывается от множества почестей, а также от должности понтифика, при живом Лепиде. Он получает пожизненную трибунскую власть (Ibid).

С этого момента Октавиан начинает политику восстановления порядка. По мнению И.Ш. Шифмана, в этих поступках, мерах и обещаниях можно видеть первые ростки той системы, которые позднейшие историки назовут принципатом. Действия Октавиана поддерживало римское общество, которое ждало прекращения гражданских войн, всех его ужасающих последствий. После ряда побед, одержанных вместе с Агриппой, в Иллирийской войне, его популярность набирала ход. В 33 г. до н.э. Октавиан выбирает на должность эдила своего соратника и друга Агриппу (Dio., XLIX, 43). Агриппа на собственные средства начинает восстанавливать общественные здания, ремонтирует улицы, открывает общественные бани, производит раздачи соли, масла и многое другое. Такие меры снова прибавляли любовь публики Октавиану и его политики, все они свидетельствовали об "умиротворении", о "возрождении былой мощи", "былого благоденствия Рима".

Пока Октавиан налаживал дела в Риме, его главный противник Антоний совершил многообещающий поход на Парфян, но затяжная осада столицы, заставила Антония отступить, в результате чего он потерял много воинов. В 35 г. до н.э. он совершает удачный поход в Армению, но после победы делает серьезную политическую ошибку - празднует триумф, не в Риме, как это положено, а в Александрии, что было воспринято как святотатство. Кроме того, во время этого триумфа он провозглашает Клеопатру VII царицей Египта, Кипра, Африки, Келесирии, ее детей назвал царями царей и назначает им земли. В Риме такие действия, воспринялись как вызов, как враждебный акт, личность Антония вызывала гнев и ненависть.

Еще в 37 г. до н.э. Антоний, имея в женах Октавию, женился на Клеопатре, не разведясь еще со своей женой, что опять вызвала массу негодования у народа. Октавиан умело пользуется падением авторитета Антония, вскрывает завещание, которое содержало просьбу похоронить его в Египте, а земли оставить при сыновьях Клеопатры.

Октавиан не мог объявить войну Антонию, т.к. никто не желал вновь вступать в гражданскую войну, поэтому он избирает другой путь, а именно: объявить войну Клеопатре, а так как Антоний не сможет не вступить в эту войну, то у Октавиана появится шанс уничтожить противника, не теряя своей популярности. В 32 г. сенат объявил войну Антонию в лице Египта и Клеопатры (Plut., Ant., 60; Dio., L, 4).

Октавиан избрал верный путь, все так и вышло, в самом начале этой войны Октавиан опять получил преимущество - на его сторону перешли Луций Мунацит Планк и Марк Титий, соратники Антония. Октавиан выигрывает и в этой борьбе с Антонием, в битве при Акциуме в 31 г. до н.э. В итоге Антоний и Клеопатра покончили жизнь самоубийством.

Октавиан вышел победителем в этой, безусловно, гражданской войне, хотя он и настаивал, что это была борьба с внешним противником. Как пишет Тацит, ему удалось привлечь на свою сторону войско - подарками, народ - раздачей хлеба, а всех вообще - сладостью мира (Tac., Ann., I, 2).

Это был долгожданный мир, установив который Октавиан был бы на вершине успеха.

Поняв, что сенат и народ на его стороне, Октавиан решает, что пришло время снять с себя обязанности власти. На заседании сената 13 января 27 г. до н.э. он снимает с себя чрезвычайные полномочия (R. G. D. A., 34; Dio., LIII, 3-11). Октавиан хорошо продумал отказ, ведь все благоволили ему и вскоре сенаторы, как пишет Дион Кассий, "просили, чтобы он взял на себя единодержавие, и приводили всякие доводы в пользу этого до тех пор, пока, разумеется, не принудили его принять единоличную власть" (Dio., LIII, 3-11).

А еще через три дня сенат провозгласил его Августом, и теперь его официально стали называть "император Цезарь Август, сын божественного". Кроме того, он был занесен в списки сената первым, стал принцепсом сената, или как говорил сам Август "первый среди равных".

Упадок нравов, усталость от гражданских войн, проскрипций, рост налогов вызвали к жизни то отношение среди населения, которое позволило потомкам Цезаря стать полновластными монархами. Та часть нобилитета, которая прежним диктаторам противостояла в их стремлении к единовластию, практически сошла на нет в результате массовых репрессий, внешних и внутренних войн, самоубийств и т.д. Реальная власть поддерживалась ветеранами Цезаря и самого Октавиана, которые получили земли в провинциях и в Италии. Латифундисты, средние землевладельцы тяготели к миру, который позволял накапливать богатства, монархия была гарантией прекращения междоусобных распрей, затухания политической борьбы, которая изнурила Рим во II-I вв. до н.э.

То, чего не могли достичь ни Цезарь, ни Сулла, ни тем более Марий, удалось Октавиану, осторожному, хитрому, удачливому полководцу, мудрому политическому вождю. Подошло время, когда полностью созрели политические, духовно-нравственные, социальные условия для закрепления монархической формы правления Римом. Сам Рим теперь из небольшой италийской общины превратился в мировую державу, которая не могла управляться по-старому, традиционными магистратами, в том числе и экстраординарными.

Тем не менее, видимость республиканских порядков еще долго сохранялась в виде принципата самим Октавианом и его преемниками. Однако наполнение содержанием этих форм изменилось кардинально. Строился новый государственный аппарат, больше соответствующий сложившимся условиям существования огромной державы. В последующие эпохи его пример был взят на вооружение более поздними империями, а законы, введенные императорами, стали основой континентального государственного права большинства стран Западной Европы.


Заключение


В нашем исследовании, опираясь на источники - труды античных писателей и работы позднейших и современных ученых, как отечественных, так и зарубежных исследователей, мы постарались вскрыть причины и ход событий, позволившие говорить об эволюции политической системы Рима в последние века до н.э.

Исследовав причины кризиса народных собраний, мы показали связь сложившихся во II-I вв. до н.э. условий жизни Рима и устремлений большинства римских граждан, позволивших превратить комиции в поле политической борьбы различных группировок, причем, чем дальше заходил кризис всего общества, тем больше было примеров нарушения традиционных приемов работы народных собраний. По мере превращения Республики в Империю, роль народных собраний сходила на нет, вплоть до их полного прекращения. Комиции уже в середине I в. до н.э. стали местом неприкрытого террора со стороны то сторонников демократии, то апологетов олигархического правления. Народные собрания, как и везде, были ярчайшим проявлением непосредственной демократии после свержения царей, однако по мере свертывания демократии, они должны были просто исчезнуть из политической жизни государства. Так собственно и произошло в самом конце I в. до н.э., когда Республика, не меняя своих одежд, постепенно превращалась в Империю, пройдя через ряд диктатур, не выходящих за рамки традиционных представлений, подкрепленных республиканскими законами.

Борьба в сенате между различными политическими группировками в отличие от мнения ряда современных авторов, которые представляют ее как прообраз двухпартийной системы, в нашей работе была представлена как борьба личных интересов выдающихся личностей римского общества. Только изменения в нравах всего римского общества, появление ярких лидеров, которые не стеснялись предъявлять свои претензии на власть, создание условий, при которых личность начинает противопоставлять себя массе, послушной ее воле в силу военных, прежде всего талантов, боготворящей лидеров, позволила перенести борьбу за власть не только в стены сената, но и на площади и улицы Рима, чего никогда не случалось в предыдущие исторические эпохи.

Диктатура Луция Корнелия Суллы показала возможность существования власти, стоявшей фактически вне рамок традиционной политической системы. Сулла пытался организовать государственную власть на основе принципов сенатской Республики. У Суллы была комплексная политическая программа, цели которой заключались в попытках выхода Рима из кризисной полисной системы путем изменения ординарного государственного устройства. При нем началась зарождаться имперская политика: Сулла консолидировал гражданство и боролся с сепаратизмом. Большая часть античных и современных историков в оценке диктатуры Суллы выдвигает личный момент - произвол и волюнтаризм диктатора, консервативный характер его политических и социальных реформ. Значение диктатуры Суллы велико: преследуя реставраторские цели, Сулла объективно заложил основы новой политической организации, а по характеру и методам управления он был предшественником Цезаря и Октавиана.

С тех пор в Риме начали укореняться новые отношения между враждующими группировками, которые по большей части представляли собой родовые кланы, а в их борьбу привлекалась клиентела и весь городской плебс, главные интересы которого в этот период сосредоточились в бесплатных раздачах и подачках богачей.

Все большее значение в жизни римского общества конца Республики стали приобретать так называемые либертины, вольноотпущенники. Впервые большое количество рабов было отпущено на свободу именно Суллой, их даже стали называть "Корнелиями", подчеркивая их связь с диктатором. Они отличались особой жестокостью и беспринципностью, с радостью расправлялись со своими бывшими хозяевами, доносили на них и их друзьям, за что получали вознаграждения и свободу. В дальнейшем их постарались ограничить в правах и свести их влияние на нет. Особенно в этом преуспел Октавиан, несколькими законами указав на их действительное место в обществе.

Наиболее отчетливое выражение монархическая и имперская идеи получили при Цезаре. В диктатуре Гая Юлия Цезаря процесс реализации этих идей шел путем возвышения исполнительной власти. Формально конституционно-правовые прерогативы не предоставляли Цезарю единоличной власти. Кумуляция традиционных римских должностей и почетных титулов: пожизненная диктатура, практически постоянный консульский империй и титул императора в качестве личного имени - с государственно-правовой точки зрения лишь поднимали Цезаря над республиканской конституцией. Сенат был поставлен под контроль диктатора, по существу был лишен возможности реально управлять государственными делами и, что, вероятно, самое главное отстаивать свои привилегии. Однако сенаторы сохраняли богатство и моральный престиж. Народное собрание утратило даже незначительные элементы политического суверенитета, предоставленные республиканской политической нормой. Однако в качестве компенсации за утрату политического влияния по отношению к римскому народу усилилась формальная демонстрация уважительного отношения к его интересам и мнению. Цезарь одновременно выступал и организатором, и носителем исполнительной власти. Кумулированные в руках Цезаря должности, правовые привилегии и почетные титулы, которые определяли его могущество, власть, которая являлась источником политических инициатив и политических решений, а также опора на реальную политическую силу (армию) в условиях обозначенных метаморфоз республиканской системы власти придавали личному положению диктатора монархический характер.

У Цезаря, безусловно, было свое представление о том, в каком направлении должна развиваться Римская Республика. Он не скрывал, что считает государственный строй Республики не только устаревшим, но попросту мертвым, и, безусловно, придерживался имперской идеи. На это указывают осуществленные Цезарем территориально-административные, государственно-административные и социальные мероприятия. Важно отметить и такую особенную ситуацию, что диктатура Цезаря оформилась в результате глобального военного объединения римско-италийской территории и римской провинциальной периферии. В целом именно в период диктатуры Цезаря получил четкое выражение и был закреплен важнейший имперский принцип: вся территория и все население формировавшейся державы оказались объединены единым империем.

В период диктатуры Цезаря объективно заданная тенденция перехода Римской Республики к Империи, оформления новой авторитарной власти и соответственное развитие новых территориально-административных форм и идеологического обрамления стали необратимыми.

Коллегиальная диктатура в форме второго триумвирата - политического союза, заключенного Марком Антонием, Марком Эмилием Лепидом и Октавианом, закрепила эту тенденцию. Главное значение второго триумвирата в процессе становления Империи и имперской системы управления состоит в том, что была найдена наиболее адекватная форма имперской власти: промагистратский империй, прежде территориально и хронологически ограниченный, теперь стал более значительным по содержанию (не был ограничен временем и территорией, не был разделен на военную и гражданскую сферу, по существу были преодолены коллегиальная и трибунская интерцессии и provocatio ad populum). В компетенции триумвиров проконсульский империй получил имперское выражение - возникла единая, неурезанная власть. Таким образом, уже в период второго триумвирата вопрос о форме и характере власти римского территориально-державного государства оказался решенным, а сам второй триумвират стал политической основой и непосредственным прототипом новой властной системы - принципата.

За время с середины II в. до н.э. не однажды нарушалась работа органов государственной власти в Римской Республике, что способствовало постепенной дезорганизации политической жизни. То, что подходило практически идеально для небольшой общины, возникшей в середине тысячелетия на высоком берегу Тибра, явно мешало разросшейся до размеров неслыханных дотоле державе. Невозможно было управлять огромными территориями, попавшими под власть Рима, методами и средствами пригодными для управления в одном городе. К сожалению, большинство римлян, даже самых культурных и образованных не поняло этого вовремя. Результатом стали кровавые гражданские войны, войны с союзниками, повсеместные восстания рабов. Не классовая борьба, а схватка между новым и старым, отжившим, новаций и традициями, настолько укоренившимися, что считались просто незыблемыми, от которых так нелегко отказаться, даже не считаясь с новыми условиями жизни, что за них стоит отдавать свою жизнь, были причинами бурных событий периода конца Республики. Мы подчеркиваем вслед за Титом Ливием, что одной из причин гибели Республики была как раз утрата нравственных ценностей римских деятелей и отсутствие сколько-нибудь новых привлекательных идей, могущих их заменить старые понятия при тех хлынувших потоках ценностей материальных и других благ на головы победителей Карфагена и Греции. Так древнейшие культуры отомстили римлянам за свою гибель. Вместе с победами и богатством римляне получили такой груз ответственности, с которым не смогли справиться. Результатами этого процесса стала потеря свободы римскими гражданами, гибель Республики и мир, и спокойствие, дарованные диктатором.

Все сказанное выше подтверждает нашу гипотезу, что изменения, произошедшие во II-I вв. до н.э. в основных элементах государственного устройства Республики привели к эволюции римской республиканской политической системы и превратили ее в монархию, в виде так называемого принципата. Римская история завершила очередной свой круг и на более высокой стадии развития вернулась к единоличному правлению, но уже не маленькой общиной на семи холмах, а мировой державой с огромной армией и бесчисленными колониями в провинциях.

Список использованных источников и литературы


I. Источники

. Аппиан. Гражданские войны / Пер. С.А. Жебелева // Аппиан. Римские войны / Под ред. С.А. Жебелева, О.О. Крюгера. Кн.1. СПб., 1994. [#"justify">. Аппиан. Гражданские войны / Пер. С.Л. Альтмана // Аппиан. Римские войны / Под ред. С.А. Жебелева, О.О. Крюгера. Кн.2. СПб., 1994. [#"justify">. Аппиан. Гражданские войны / Пер.О. О. Крюгера // Аппиан. Римские войны / Под ред. С.А. Жебелева, О.О. Крюгера. Кн.3. СПб., 1994. [#"justify">. Аппиан. Гражданские войны / Пер. Т.Н. Книпович // Аппиан. Римские войны / Под ред. С.А. Жебелева, О.О. Крюгера. Кн.4. СПб., 1994.

[#"justify">. Аппиан. Гражданские войны / Пер. Т.Н. Книпович // Аппиан. Римские войны / Под ред. С.А. Жебелева, О.О. Крюгера. Кн.5. СПб., 1994. [#"justify">. Валерий Максим. О природном характере / Пер.С.Ю. Трохачева // Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. Т.1. Кн.3. СПб., 2007. [#"justify">. Деяния Божественного Августа / Пер. с лат. И.Ш. Шифмана // И.Ш. Шифман. Цезарь Август.Л., 1990. [#"justify">8. Dio Cassius. Roman History. Vol.3.1914. [#"justify">9. Орозий Павел. История против язычников / Пер. Пер.В.М. Тюленева // Орозий Павел. Византийская библиотека. Кн.5. СПб., 2001.

. Плутарх. Марий / Пер. С.А. Ошерова // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр. и доп., Т.1. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Сулла / Пер.В.М. Смирина // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.1. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Красс / Пер.В. В. Петуховой // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.1. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Серторий / Пер.А.П. Каждана // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.2. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Помпей / Пер. Г.А. Стратановского // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.2. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Цезарь / Пер. Г.А. Стратановского, К.П. Лампсакова // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.2. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Цицерон / Пер. С.П. Маркиша // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.2. М., 1994. [#"justify">. Плутарх. Антоний / Пер. С.П. Маркиша // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / Отв. ред.С. С. Аверинцев. Изд.2-е, испр., и доп., Т.2. М., 1994. [#"justify">. Саллюстий Гай Крисп. О заговоре Катилины / Пер. с лат.В.О. Горенштейна // Записки Юлия Цезаря. Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. М., 1999. [#"justify">. Светоний Гай Транквилл. Божественный Юлий / Пер. М.Л. Гаспарова // Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей / Отв. ред. С.Л. Утченко. Кн.1. М., 1993. [#"justify">. Светоний Гай Транквилл. Божественный Август / Пер. М.Л. Гаспарова // Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей / Отв. ред. С.Л. Утченко. Кн.2. М., 1993. [#"justify">. Тацит Корнелий. Введение и события 14-15 гг. до н.э. / Пер.А.С. Бобовича // Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах, "Анналы. Малые произведения" / Под общ. ред. С.Л. Утченко. Т.1. Кн.1. М., 1993. [#"justify">. Тит Ливий. История Рима от основания Города в трех томах. М., 2002.

[#"justify">. Цезарь Гай Юлий. Гражданская война / Пер.М. М. Покровского // Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о Галльской войне, о Гражданской войне, об Александрийской войне, об Африканской войне. Кн.1. М., 1993. [#"justify">. Цицерон Марк Туллий. Речи против Гая Верреса (первая сессия) / Пер.В.О. Горенштейна // Марк Туллий Цицерон. Речи в двух томах. Т.1. М., 1962. [#"justify">. Цицерон Марк Туллий. Первая речь против Катилины / Пер.В.О. Горенштейна. Марк Туллий Цицерон. Речи в двух томах. Т.1. М., 1962. [#"justify">. Цицерон Марк Туллий. Речь в сенате по возвращении из изгнания / Пер.В.О. Горенштейна // Марк Туллий Цицерон. Речи в двух томах. Т.2. М., 1962. [#"justify">. Цицерон Марк Туллий. Письмо к Кассию. (Помпеянская вилла. 3 мая 44 г.) // Хрестоматия по истории древнего мира в трех томах. Т.3. М., 1953.

. Цицерон Марк Туллий. Письмо к Аттику // Хрестоматия по истории древнего Рима / Под. ред.В.И. Кузищина. М., 1987.

. Цицерон Марк Туллий. Советы, как достигнуть должности консула (Письмо Марку брату) // Хрестоматия по истории древнего Рима / Под. ред.В.И. Кузищина. М., 1987.

. Цицерон Марк Туллий. Письмо к близким // Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред.В.И. Кузищина. М., 1987.

. Цицерон Марк Туллий. Диалоги: О государстве. О законах // Хрестоматия по истории древнего Рима. // Под ред.В.И. Кузищина. М., 1987.

II. Литература

. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М., 1973.

. Белкин М.В. Историческая традиция о численности и этапах формирования сената в древнем Риме // Жебелевские чтения-3. Тезисы докладов научной конференции 29-31октября 2001 года. СПб., 2001. С. 131-136. [#"justify">. Бокщанин А.Г. Источниковедение древнего Рима. М., 1981.

. Демина С.С. Римское общество в I в. до н.э.: гражданское сознание и поведение: Дисс. на соиск. уч. ст.к. и. н., Владимир, 2000.

. Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования Принципата / Под ред. И.М. Дьяконова. М., 1985.

. Егоров А.Б. Римская республика с середины II в. до 31 г. до н.э. // История Древнего Мира. Упадок древних обществ / Отв. ред.В.Д. Неронова. Кн.3. Изд.3-е, испр., и доп., М., 1989.

. Егоров А.Б. К истории диктатуры Суллы // Социальная борьба и политическая идеология в античном мире. Л., 1989.

. Егоров А.Б. Цезарь, Август и римский сенат. Тезисы докладов научной конференции 2-3 апреля, 2002 г. [www.centant. pu.ru/centrum/publik/confcent/2002-04/egorov. htm]

. Егоров А.Б. Римское государство и право. Царский период и эпоха Республики: Учебное пособие. СПб., 2006. [#"justify">. Егоров А.Б. Римская правящая элита в 80-50 гг. I в. до н.э. (К вопросу о диктатуре Суллы и "принципате" Помпея // Актуальные проблемы всеобщей истории. Вып. 5. Ростов-на-Дону, 2006. С.31-45.

. Еремин А.В. Диктатура Луция Суллы: характеристика института // Античное общество - V. Тезисы докладов научной конференции 2-3 апреля, 2002 г. [www.centant. pu.ru/centrum/publik/confcent/2002-04/eremin. htm]

. Зарщиков А.В. Цезарь и цезарианцы: роль личной группировки в политической борьбе // Автореф. дисс. на соиск. уч. ст.к. и. н. Саратов, 2003.

. Инар Ф. Сулла / Пер. с франц.В.И. Сидоренко. Ростов-на-Дону, 1997. [#"justify">. История Древнего Рима / Под ред. В.И. Кузищина. М., 2000. [#"justify">. Ковалев С.И. История Рима / Под ред. Э.Д. Фролова. Л., 1986. [#"justify">. Короленков А.В., Смыков Е.В. Сулла. М., 2007. [http: www.docme.ru/doc/31941/korolenkov-a. v. - smykov-e. v. - sulla-]

. Лапыренок Р.В. Политическая борьба в поздней Римской Республике: оптиматы и популяры: Дисс. на соиск. уч. ст.к. и. н., Саратов, 2005.

. Машкин Н.А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность / Отв. ред. Д.П. Каллистов. М., 1949. [#"justify">. Машкин Н.А. История древнего Рима. М., 1956.

. Межерицкий Я.Ю. Республиканская монархия: метаморфозы идеологии и политика императора Августа. М. - Калуга 1994. [#"justify">. Мишулин А.В. История Древнего Рима. Курс всеобщей истории. Древняя история. М., 1946.

. Моммзен Т. История Рима. Т.2. СПб., 1994.

. Парфенов В.Н. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987.

. Покровский А.И. История римского права. М., 2003.

. Радциг С.И. Цицерон и его время // Цицерон. 2000 лет со времени смерти. Сб. статей / Отв. ред. Н.Ф. Дератани. М., 1959.

. Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. М., 2003.

. Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., 1965.

[#"justify">. Утченко С.Л. История Рима. События. Люди. Идеи. М., 1969.

[#"justify">. Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1972. [#"justify">. Утченко С.Л. Юлий Цезарь. М., 1976.

[#"justify">. Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т.1-5. СПб., 1997. [lib.rus. ec/b/346308]

. Чеканова Н.В. Римская диктатура последнего века Республики: Дисс. на соиск. уч. ст.д. и. н., СПб., 2005.

. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о "золотом веке" в Древнем Риме. До установления принципата. Ч.1. Новосибирск, 2003.

[#"justify">65. Шифман И.Ш. Цезарь Август.Л., 1990. [#"justify">. Штоль Г.В. История Древнего Рима в биографиях / Пер. с нем. Я.Г. Гуревича. Смоленск, 2003. [#"justify">67. Billows R. A. Julius Caesar. The Colossus of Rome. L. - N. Y., Routledge, 2009. [#"justify">. Carson R. A. G. "Caesar and the Monarchy". Greece and Rome. Vol.4, № 1 (Mar., 1957). P.46-53. [#"justify">. Frank E. Marius and the Roman Nobility // The Classical Journal. Vol.50, № 4, 1955. P.149-152.

. Meier C. Res Publica Amissa. Eime Studie zu Verfassung und Geschichte der spaten romischen Republik. Wiesbaden, 1966.

. Schur W. Das Zeitalter des Marius und Sulla. Leipzig, 1942.

. Syme R. The Roman Revolution. Oxford, 1939.

. Taylor L. R. Party Politics in the Age of Caesar. Berkeley. Los Angeles, London, 1949.


Теги: Эволюция политической системы Римской республики конца II-I вв. до н.э.  Диплом  История
Просмотров: 34678
Найти в Wikkipedia статьи с фразой: Эволюция политической системы Римской республики конца II-I вв. до н.э.
Назад