Оглавление
Введение
Глава 1. Особенности становления тувинской интеллигенции в 1921-1929 гг.
.1 Предпосылки формирования интеллигенции в тувинском обществе на рубеже XIX- XX вв.
.2 Развитие взаимоотношений государственной власти ТНР и духовной интеллигенции
Глава 2. Пути развития тувинской интеллигенции в 1929-1944 гг.
.1 Выдвижение представителей аратства для выполнения функций умственного труда
.2 Подготовка специалистов в учебных заведениях ТНР и СССР
Глава 3. Формирование отдельных групп тувинской интеллигенции
.1 Управленческая, военная и педагогическая интеллигенция
.2 Медицинская, производственно-техническая и сельскохозяйственная интеллигенция
.3 Художественная интеллигенция
Заключение
Список использованной литературы и источников
Приложение 1
Приложение 2
Аннотация
В дипломном сочинении исследуется процесс формирования и развития тувинской интеллигенции в период Тувинской Народной Республики (1921-1944гг.). Объектом исследования является тувинская интеллигенция в период ТНР, представленная всеми её основными группами: духовенство, управленцы, «выдвиженцы», производственно-технические, творческие, педагогические, научные, военные и медицинские кадры.
Предметом исследования являются основные закономерности, тенденции, этапы и факторы процесса формирования и развития интеллигенции в период Тувинской Народной Республики. Структура данной работы включает в себя: Введение, Глава 1. Особенности становления тувинской интеллигенции в 1921-1929гг. (определяются предпосылки и особенности формирования интеллигенции в Туве на рубеже XIX- XX вв., рассматриваются взаимоотношения государственной власти ТНР и духовной интеллигенции); Глава 2. Пути развития тувинской интеллигенции в 1929-1944гг. (рассматриваются основные формы, тенденции и результаты развития тувинской интеллигенции; история создания и деятельности специальных учебных учреждений для тувинских студентов на территории СССР); Глава 3. Формирование отдельных групп тувинской интеллигенции (рассматривается специфика формирования отдельных профессиональных групп тувинской интеллигенции); Заключение, Список использованных источников и литературы, Приложения, включающие в себя список сокращений и таблицы.
Введение
Обновление российского общества активизировало подъем народного самосознания, усилило национальный аспект в социально-политической жизни. Повысился интерес к истории народа, его духовной культуре и той части общества, которая является носителем этнокультурных ценностей - к интеллигенции. Интеллигенция была и остается главной силой для реализации творческих задач экономического, социального и политического обновления.
Природа интеллигенции сложна и диалектична. Исключительная многогранность этого феномена явилась причиной того, что авторы различных исследований по-разному дают определения понятия, социальной роли и исторических корней интеллигенции.
Несколько сотен определений интеллигенции, предложенных исследователями, можно свести к трем основным направлениям: 1) группа, обладающая высокими духовно-нравственными качествами; 2) совокупность лиц, профессионально занятых квалифицированным умственным трудом; 3) социокультурный слой людей, занимающихся сложным интеллектуальным трудом и обладающих высокими личностными качествами.
Становление тувинской интеллигенции происходило по советскому образцу тремя основными путями: 1) путем использования представителей старой интеллигенции новой властью; 2) путем привлечения представителей аратства в выполнении функций умственного труда (выдвиженчество); 3) путем подготовки специалистов в образовательных учреждениях СССР и Тувинской Народной Республики (ТНР). Будучи использованными, в Туве, эти пути нашли свое проявление в ряде специфических форм (в первые годы независимого развития широко привлекалась в государственные структуры самая просвещенная часть тувинского общества - буддийская сангха, под руководством которой осуществлялись мероприятия по социальному, экономическому и культурному преобразованию ТНР).
Без изучения опыта формирования интеллигенции невозможно решить научные проблемы её места и роли в современном тувинском обществе. Изучение истории интеллигенции Тувы имеет неоценимое значение для восстановления имен многих забытых деятелей и воссоздания духовной преемственности между поколениями интеллигенции.
Историография.
Проблема изучения интеллигенции имеет значительную историографическую традицию в советской и постсоветской отечественной исторической литературе. С 1990-х годов усилилось внимание к изучению интеллигенции, появились новые центры, началось активное формирование новой междисциплинарной области «интеллигентоведение». Систематически выпускаются сборники статей и монографии по истории отечественной интеллигенции в Ивановском университете. Здесь был создан Межвузовский центр Российской Федерации «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории отечества» и при нем Проблемный Совет, который носит название "Интеллигенция, культура, власть". За годы деятельности (с 1992 года), в условиях разрыва экономических, политических научных, культурных, и других связей Межвузовскому центру удалось воссоздать в рамках России единое интеллектуальное пространство и начать разработку широкомасштабной проблемы изучения российской интеллигенции, ее прошлого, настоящего и перспектив будущего развития. Наряду с учеными вузов в интеграционный процесс включились многие видные исследователи академической науки из Москвы, Санкт-Петербурга. Екатеринбурга, Новосибирска, Омска, Ростова-на-Дону, Кемерова и других научных и культурных центров России.
Тувинская интеллигенция, будучи относительно «молодым» социальным феноменом, не могла породить такой массы литературы, как российская интеллигенция. Но малочисленность специальных интеллигентоведческих работ отчасти восполняется исследованиями, содержащими сведения об основных сферах деятельности интеллигенции в системе образования, культуры и здравоохранения.
В историографии формирования и развития тувинской интеллигенции выделяются следующие этапы: 1920 - первая половина 1940-хгг.; вторая половина 1940-конец 1980-х гг.; 1990-начало 2000-х гг. Первый этап характеризуется тем, что опубликованные в этот период труды, носили фактологический характер, в силу приближенности ко времени исследуемых событий. В 1930-х гг. появились брошюры по отдельным вопросам культурного строительства и народного просвещения.
Первыми работами, в которых наряду с основной темой затрагивались вопросы формирования интеллигенции, являются статьи С. К.-Х. Тока, А.А. Пальмбаха, В.Ш. Белова, И. Исполнева. Авторы писали о важности и актуальности создания тувинской письменности, и в связи с этим подчеркивали, что её появление явилось основным условием формирования собственной национальной интеллигенции. С введением письменности в 1930г. получает развитие школьная система образования республики.
А.А. Пальмбах в своей статье упоминает о первых тувинских учителях и приводит интересные данные о количестве грамотных по республике к 1937г. При этом успехи школьников в овладении грамотой он связывает не с качеством преподавания, «поскольку учителя имели в то время очень небольшую общеобразовательную подготовку», а больше с «неутомимой жаждой знаний, которая пробудилась у ранее вдвойне угнетенного народа». В. Белов более глубоко разбивает проблемы первых светских школ и особенности их деятельности. Наряду с этими вопросами автор отмечает, что детям прививали новый образ жизни: держать в руке вилку, ложку, спать на кровати, пользоваться мылом и полотенцем. И. Исполнев писал о появлении национальных театральных представлений с 1925г., об особенностях первых постановок, о первых актерах тувинского театра, которые представляли собой творческую интеллигенцию.
Интересные публикации о Туве, часто ознакомительного характера, выходили в различных изданиях Советского Союза. В статье журнала «Фронт науки и техники» кратко описывается внутреннее и внешнее положение ТНР на 1937г. Наряду с другими данными приводятся цифры по росту национальных кадров, но приукрашенные в соответствии с идеологическим заказом.
В книгах В. Мачавариани и С.А. Шойжелова можно встретить сведения о руководителях Тувинской народной Революционной партии (ТНРП) и Совета Министров (СМ) ТНР, которые являлись на то время самыми образованными людьми в государстве. В. Мачавариани особенно выделяет руководителя Тувинского Революционного Союза Молодежи (ТРСМ) Шагдыржапа, упоминая о его исследовательских способностях в области экономики. Здесь же он впервые пишет о своеобразной «теократической интеллигенции», подразумевая под этим понятием многочисленное ламство, но в соответствии с духом эпохи в негативном смысле. Необходимо отметить, что в 1920-1940 гг. проблему формирования интеллигенции всесторонне рассмотреть, раскрыть объективную значимость и дать более глубокую оценку было невозможно, так как шел активный процесс становления самой интеллигенции.
Второй этап историографии темы исследования начался после вхождения ТНР в состав СССР (1944г.) и характеризовался систематическим изучением истории тувинской интеллигенции. Этот этап является самым длительным содержательно насыщенным, начался после вхождения Тувы в состав СССР и завершился к началу 1990-х гг., времени распада страны. Основной тенденцией в изучении процесса формирования тувинской национальной интеллигенции в этот период стало стремление авторов к унификации оценок и чрезмерному единообразию, что было вызвано процессами, общими для всех общественных наук.
Особое внимание развитию системы народного образования в ТНР уделил Н.А. Сердобов. Начав со статей, он завершил исследование монографией по истории народного образования ТНР. Необходимо отметить его большую работу по сбору статистических данных по количеству и качественному росту педагогических кадров. Проблемно - хронологическое освещение становления системы образования позволило автору показать тесную взаимосвязь решения социально-экономических задач республики с расширением сети образовательных учреждений и появлением многочисленной педагогической интеллигенции.
Результатом коллективного труда исследователей стали «Очерки истории Тувинской организации КПСС», в которых содержится объемный фактический материал по политической истории ТНР; в которых наряду с монографией Ю.Л. Аранчына особый упор делался на партийное руководство в процессе формирования тувинской интеллигенции, бесспорно имевшее место. Работу Ю.Л. Аранчына можно назвать своеобразной «энциклопедией тувинской жизни». С привлечением многочисленных источников, рассмотрел процессы зарождения и развития тувинской интеллигенции. В его исследовании включены биографические сведения о многих известных деятелях Тувы.
Вопросу о состоянии медицины и здравоохранения посвящены работы М.Г. Шабаева, М. Хайкина, В.А. Дубровского и др. Авторы отмечали, что создание медицинских кадров велось медленными, но уверенными темпами. Более всего характерна доброжелательность со стороны тувинского народа, и благодарность ее за помощь Советского государства в становлении здравоохранения, поскольку отмечался низкий уровень знаний среди медицинских работников, а в большинстве своем и полном их отсутствии. Особый акцент ставился в работах на то, что нельзя сводить на нет медицину как таковую, поскольку на этот период времени характерно наличие лекарей-лам и тибетской медицины, заслуги которой следует также учитывать.
В 70-80-е гг. выходит ряд обобщающих работ, в которых на значительной источниковой базе раскрыты некоторые аспекты национальной политики СССР. Необходимо отметить, что в публикациях советского периода господствовали крайне односторонние представления о сути исторических процессов, основанные на принципе партийности, классовом подходе и т. п. Применяемые научные подходы страдали невниманием к особенностям традиционного общества. В связи с этим зачастую игнорировались достижения тувинцев в культуре дореволюционного периода, который описывался черными красками. Утверждалось, что тувинцы получили возможность перейти к некапиталистическому пути развития чуть ли не от первобытного общества. Начало формирования интеллигенции было принято связывать с образованием ТНР в 1921г., лишь вскользь упоминая о «жалкой кучке» образованных феодалов, лам и чиновников.
Как ни странно, большинство из рассмотренных исследований не содержат биографических данных о личностях (за исключением только крупных руководителей). История интеллигенции не была персонифицирована, а показывалась при помощи таблиц, цифр, идеологических цитат и готовых выводов, кочующих из книги в книгу.
Изменение общественно-политической обстановки в стране в начале 1990-х гг. способствовало преодолению одностороннего подхода в изучении прошлого, его переосмыслении и переоценке. Из последних работ необходимо отметить монографию М. В. Монгуш, в которой освещена конфессиональная ситуация в Туве накануне народной революции 1921г., а также положение буддизма в советское и постсоветское время. М.В. Монгуш особо подчеркнула обучающую роль буддийской сангхи, имевшей полную монополию в области образования вплоть до 1921г., так как в нее входила более грамотная часть населения, а монастырские школы служили центрами культуры и торговли.
Состав первых трех правительств республики получил в свое время буддийское образование. Позднее этот момент в истории Тувы старательно замалчивался. Считалось, что «желтая религия» была реакционной по своей сути, и служила лишь для угнетения народа. По этой причине утверждался тезис об отсутствии в Туве до 1921г. социального слоя, занятого исключительно умственным трудом.
В последние годы появились труды посвященные «закрытой теме» репрессий. Так, работа М.Б. Достакоол содержит в себе ценные биографические данные, посвященные жизни и деятельности государственных служащих Тувы, расстрелянных в период репрессий.
Вопросу истории советско-тувинских отношений, а также взаимоотношений государственной власти ТНР и духовной интеллигенции посвящены монографии Н.М. Моллерова, С.Ч. Сат и др. Н.М. Моллеров, выделяя четыре основных этапа в истории советско-тувинских отношений, ставил акцент на добровольности вхождения Тувы в состав СССР. Автор пришел к выводу о том, что период 1917-1944 гг. российско-тувинских связей не выпадает из общего процесса «естественного сближения» Тувы с Россией царской и советской, что этот процесс не прервался, а развивался в рамках межгосударственных связей вместе с процессом становления и укрепления тувинской государственности. В работе С.Ч. Сат исследуются основные проблемы формирования и развития политической системы ТНР в 1921-1944гг. Рассматривается образование и деятельность общественных организаций, ТНРП. История ТНР неразрывно связана с историей Советского Союза, оказывая на Туву цивилизующее влияние, но СССР выполняло двоякую миссию - разрушительную и созидательную. С одной стороны, по мнению автора, ЦК ВКП (б) и Коминтерн во многих случаях откровенно вмешивались во внутренние дела ТНР, определяли духовные и идеологические приоритеты Республики, и, с другой стороны, тесное сотрудничество государств имело положительное влияние на жизнь тувинского общества.
Интересным трудом по истории тувинского фольклора завершилась длительная исследовательская работа Г.Н. Курбатского. По фольклорным данным прослеживается уважительное отношение народа к образованию, к новой интеллигенции. Поговорки, песни и сказки дают возможность постичь атмосферу времени «великой жажды знаний».
Выходит в свет работа А.К. Кужугет , в которой рассматриваются культура и искусство ТНР. Автор отмечает, что искусство рассматривалось как проводник государственной политики. Оно было политизировано и служило требованиям строительства социализма, не было выбора - или скопированное, или вообще никакого.
Весьма ценными являются работы М.С. Байыр-оол, Б.И. Татаринцева посвященные истории создания тувинской национальной письменности. Авторы рассматривают различные проекты, разработки создания письменности, а также проблемы установления авторства. Также интересна работа В.С. Кан об основных тенденциях развития национальной прессы Тувы (1930-е - начало 1940-х гг.), развитие которой явилось результатом введения тувинской национальной письменности. Развитие прессы на родном языке носило противоречивый характер. С одной стороны, периодическая печать Тувы стала проводником идеологии классовой борьбы, что было связано с изменением политической обстановки ТНР во второй половине 1930-х гг. и с началом политических репрессий. С другой стороны, сыграла огромную роль в зарождении и развитии национальной литературы, тувинского языка и письменности в целом, оказала помощь в ликвидации неграмотности населения Тувы.
Обзор научной литературы по теме позволяет сделать вывод о том, что история формирования интеллигенции в качестве самостоятельной темы не выделена из истории, образования, медицины и других сфер жизнедеятельности общества. Налицо определенное несоответствие: с одной стороны, накоплено большое число публикаций, имеющих определенное отношение к теме; с другой - отсутствует специальное исследование, обобщающее и систематизирующее разрозненные сведения о процессе формирования интеллигенции.
Целью исследования является историческая реконструкция процесса формирования и развития тувинской интеллигенции в 1921-1944гг.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1.Определить предпосылки и особенности формирования интеллигенции в Туве ( 1921-1929гг.);
2.Проследить основные формы, тенденции и результаты развития тувинской интеллигенции (1929-1944гг.);
.Показать историю создания и деятельности специальных учебных учреждений для тувинских студентов на территории СССР.
.Рассмотреть специфику формирования отдельных профессиональных групп тувинской интеллигенции.
Объектом исследования является тувинская интеллигенция в период ТНР, представленная всеми её основными группами. Под интеллигенцией подразумевая слой людей, занятых умственным трудом различной квалификации, в своей работе рассматриваю следующий состав тувинской интеллигенции: духовенство, управленцы, «выдвиженцы», производственно-технические, творческие, педагогические, научные, военные и медицинские кадры.
Предметом исследования являются основные закономерности, тенденции, этапы и факторы процесса формирования и развития интеллигенции в период Тувинской Народной Республики.
Хронологические рамки охватывают период независимого существования Тувинской Народной республики с 1921по 1944гг. Нижняя граница определена провозглашением при содействии советской России в 1921г. Всетувинским Учредительным Хуралом суверенитета ТНР. Верхняя - моментом вхождения ТНР в состав СССР в качестве автономной области.
При этом необходимо учитывать, что в отличие от важных политических или военных событий, процессы, протекающие в духовной сфере, не имеют жестких хронологических границ. Эти процессы долговременны и инерционны, поэтому ограничение данной темы четкими временными рамками достаточно условно.
Территориальные рамки исследования включают в себя территорию ТНР (171 тыс. кв. км.) в рассматриваемый период.
Методология исследования
Методология исследования включает в себя два уровня: общенаучный, в качестве которого выступает системный подход и конкретно-исторический, включающий в себя изучение феномена национальной тувинской интеллигенции методами исторического исследования. Это позволит осветить поставленные вопросы в их взаимосвязи и взаимозависимости на конкретно-историческом фоне, показать воздействие событий, происходивших в политической и социально-экономической сферах на формирование тувинской интеллигенции. Системный подход рассматривает интеллигенцию как элемент социально-классовой структуры общества и как субъект сферы духовного производства, что позволит воссоздать психологические и эмоциональные стороны рассматриваемого процесса.
В условиях национального региона, которым является Тува, интеллигенция наиболее точно и полно выражает потребности и интересы своего народа, так как в их деятельности отражаются общественные отношения. Одно из преимуществ системного подхода заключается в том, что он дает возможность исследовать в единстве и взаимосвязи духовно-нравственное состояние тувинского общества, его культурный уровень, темпы роста экономики республики, авторитет и влияние внутри России и на международной арене - во многом зависят от жизненной позиции и активности национальной интеллигенции.
Методологическое значение имеет обоснование ключевых понятий, в рамках которых строится исследование. Специальной интерпретации требует понятие тувинская интеллигенция. Поскольку в научной литературе нет единства в понимании этого термина, в основном рассматривается формирование и становление тувинской интеллигенции. Необходимо остановиться на определении, отвечающем требованиям социального и системного подходов. В основу этого определения положены разработки советских и российских культурологов, историков.
Теоретико-методологической основой исследования послужили работы российских историков по проблемам формирования интеллигенции. Главная роль принадлежала таким историкам как М.П. Ким, Л.М. Зак, В.А. Куманев, Л.В. Иванова, В.А. Ульяновская, С.А. Федюкин, И.И. Осинский. Заметную роль в исследовании интеллигенции сыграли труды сибирских историков В.Л. Соскина и С.А. Красильникова. А.С. Федюкин, один из крупных специалистов по изучению интеллигенции Сибири, считает, что бывает трудно проследить процесс формирования интеллигенции по причине особенностей каждого региона, везде есть свои отличия и везде этот процесс происходил по-своему. Стала общепринятой точка зрения Л.В. Ивановой, констатирующая, что на формирование интеллигенции влияют экономические, общественно-политические и организационные факторы; а также изменения, происходящие внутри самой интеллигенции. Кроме того, имеют существенное значение осознание ей своей роли и места в обществе, сложившееся мировоззрение интеллигенции и ее духовный облик.
С.А. Красильников, известный специалист по интеллигентоведению Сибири, пишет, что власть и интеллигенция - это комплекс тем, посвященных выдвиженчеству, подготовке кадров, перевоспитанию старой интеллигенции. Автор указывает на стремление историков преодолеть схематизм в описании отношений между властью и интеллигенцией; если раньше власти единогласно приписывалось стремление к союзу с интеллигенцией, то «сейчас стремление к этой цели сохраняется лишь за верхушкой партийного руководства, чаще всего за Лениным». Автор считает, что такая позиция является промежуточной, выражает неготовность историков к принципиальному пересмотру вопроса, о сущности большевистского режима и его политики. С.А. Красильников отмечает политику использования интеллигенции, как слоя специалистов в интересах власти, которая привела к «…коренному изменению облика интеллигенции». Значительный вклад в историографию советской интеллигенции внес профессор В. Л. Соскин. В его научных исследованиях рассматриваются проблемы формирования интеллигенции в переходный период, внутренние и внешние противоречия процесса становления сибирской интеллигенции, определены общие закономерности и особенности этого явления.
Обзор источников
Все исторические источники принято делить на семь основных типов: 1) письменные; 2) вещественные; 3) устные; 4) этнографические; 5) лингвистические; 6) фотокинодокументы; 7) фонодокументы. Письменные источники делятся на два вида: документальные и повествовательные. Первый вид источников включает в себя группу статистических, актовых, канцелярских и картографических данных; второй - личные, художественные, исторические и научные.
В процессе работы над темой использовался широкий круг источников. К первой группе можно отнести результаты «Тувинской сельскохозяйственной и демографической переписи 1931г.», которая была проведена экспедицией научно-исследовательской ассоциации по изучению национальных и колониальных проблем (НИА НКП). Это была по существу первая в истории Тувы систематическая перепись населения и хозяйства республики по четко разработанной программе. Она положила начало научной статистике в Туве.
Неоценимым подспорьем в работе стали сборники документов: «Тува в 1919-1921 гг.», «Братское содружество народов СССР, 1922-1936 гг.». Сборники содержат в себе протоколы съездов, протоколы переговоров между представителями делегаций тувинских кожуунов (районов), протоколы съездов русского населения Тувы, доклады, выводы и обращения представителей местных органов власти.
Архивные материалы составляют отдельную группу документальных источников. Основными, при работе над темой, послужили извлеченные из центральных и региональных архивов документы, многие из которых приведены впервые.
Ценная информация содержится в региональных архивах городов Кызыла, Абакана, Горно-Алтайска. В Государственной архивной службе Республики Алтай (ГАС РА) были рассмотрены материалы областного отдела народного образования по обучению тувинцев в школах, педтехникуме, рабфаке и советской партийной школе. В Отделе хранения специальных документов (ОХСД ГАС РА) содержатся различные директивы, сообщения, доклады, касающиеся отношений Ойратского обкома ВКП (б) и ТНР в сфере культуры.
Важное место занимают материалы Центрального архива Республики Тува (ЦГА РТ), касающиеся деятельности отдела, позже министерства народного образования. В бывшем партархиве тувинского обкома КПСС, ныне Центре архивных документов партий и общественных организаций (ЦГА РТ ЦАДПОО) были изучены протоколы заседаний партийных органов, которые содержат важные материалы, касающиеся политики партии, справки, результаты проверок, отчеты об агитационной и полит работе, материалы чистки рядов партии, постановления о подготовке кадров, стенограммы и т.д. Вместе с тем следует учитывать, что эти документы отражают официальную позицию и не дают полного представления о настроениях и взглядах, существовавших в среде интеллигенции.
Были использованы официальные партийные документы: материалы съездов, конференций, пленумов, тексты публичных выступлений политиков, постановления и указания ЦК ТНРП, публиковавшиеся в печати. Эти документы носили публичный характер. Среди документов политической партии (фонд ЦК ТНРП) главная роль принадлежит программным документам, которые излагают цели и задачи, стратегию и тактику политической борьбы, определяют силы, средства и формы, с помощью которых планировалось проведение преобразования общества. В этих материалах отражаются наиболее важные направления и течения политической жизни молодой республики. Стоит отметить и то, что тотальная идеологизация всех сфер жизни приведет и к искажению объективной реальности.
Ценный материал собран в Рукописном фонде Тувинского института гуманитарных исследований (РФ ИГИ РТ) в котором находятся черновики и гранки неопубликованных статей по изучаемой мною проблеме. В фондах Тувинского краеведческого музея им. Алдан-Маадыр были отобраны и использованы сведения о некоторых партийных деятелях. Документы из фонда музея памяти жертв политических репрессий в Туве «Мемориал», содержащие сведения о репрессированных политических деятелях тувинского государства.
Интересным источником являются немногочисленные мемуары современников рассматриваемого периода. Их можно отнести ко второй группе повествовательных источников личного происхождения. Наиболее известен автобиографический роман-трилогия С.К.-Х. Тока «Слово арата», получивший в свое время Сталинскую премию, который позволяет составить представление о психологии, чувствах и чаяниях людей времени существования ТНР. Из мемуаров последних лет необходимо отметить книгу К. Шойгу, в которой он размышляет о своих современниках и событиях, свидетелем которых был. Автор приводит биографические данные первых представителей тувинской интеллигенции, в том числе репрессированных. Мемуарные источники весьма важны для понимания настроения интеллигенции и общего курса партии. Но при этом необходимо учитывать, что воспоминания носят личный, субъективный характер.
В работе был использован сборник очерков и научных работ иностранцев о культуре тувинцев, которые содержат ценные свидетельства очевидцев и участников событий рубежа 19-20 вв. Наблюдения путешественников и впечатления от увиденного далеко неоднозначны, одни искренне хотели понять тувинцев, другие откровенно не принимали и осуждали их быт и нравы, часто были необъективны.
Значительный фактический материал содержится в центральной и местной периодической печати изучаемого периода - газеты «Шын», «Красный пахарь», журнал «Под знаменем Ленина-Сталина», «Арэвэ шыны», «ТАР Чазаанын кол медээзи», «Хостуг арат», «Вперед», «Тувинская правда». Материалы из средств массовой информации отнесем к третьей группе комплексных исторических источников, которые включают в себя как документальные так и повествовательные виды источников, содержащие разные постановления, отчеты, фотографии, письма, художественные и научные статьи. В условиях отсутствия национальной письменности выпуск первых газет и журналов с 1925 по 1930 год осуществлялся на монгольском языке, затем с 1930г. на родном языке, что позволило использовать издания начиная с 1930-х гг. Если в 1920-е гг. авторами публикаций были в основном сотрудники редакций или редколлегий, много печаталось переводных материалов, то в 1930-е гг. большую часть газетного листа занимали заметки и корреспонденции на местные сюжеты, написанные араткорами, юнкорами и деткорами газет. Характер местной прессы второй половины 1930-х гг. носил агитационно-пропагандистский характер под влиянием Коминтерна и руководства ТНРП, формировалось негативное общественное мнение об объявленных «врагах народа». В годы политических репрессий была ликвидирована значительная часть уникального национального газетного и книжного фонда.
Использование периодической печати дает возможность взглянуть на происходившие процессы глазами современников, выявить настроения и мнения отдельных групп интеллигенции. В работе также использованы материалы современной периодики на русском и тувинском языках. Газеты «Шын», «Тувинская правда», «Тыванын аныяктары», «Центр Азии», «Эне Созу», «Чаа орук», журналы «Башкы», «Энерел», «Ураанхай». Данные издания богаты критикой, новым взглядом на события начала века. Приводятся ранее не публиковавшиеся в печати документы, воспоминания современников периода ТНР о тех или иных процессах, воспоминания о партийных лидерах, ранее запрещенные для выхода в средства массовой информации. Журналы насыщены биографическими данными исторических личностей и их критикой, приводится много фотодокументов, что является неоценимым источником для работы.
В целом, комплексное использование источников дает возможность решить поставленные исследовательские задачи, определить особенности мировоззрения формировавшейся тувинской национальной интеллигенции, проследить основные тенденции в общественном развитии тувинского народа, оценить партийную политику, а также рассмотреть деятельность специальных учебных учреждений.
интеллигенция тува специалист профессиональный
Глава 1. Особенности становления тувинской интеллигенции в 1921-1929 гг.
.1 Предпосылки формирования интеллигенции в тувинском обществе на рубеже XIX-XX вв.
Тува на рубеже XIX-XX вв. была одной из довольно отсталых в экономическом отношении стран Азии. Общественный строй характеризовался господством феодальных отношений с сохранившимися пережитками родоплеменных отношений. Основной отраслью экономики являлось сельское хозяйство, в котором было занято почти все население страны. Главным занятием жителей Тувы было экстенсивное кочевое скотоводство. Материальная и духовная культура тувинцев была максимально приспособлена к кочевому образу жизни.
После свержения маньчжурского владычества в 1914г. Тува под названием «Урянхайский край» была присоединена к России. И с этого времени китайские купцы могли торговать уже на территории Тувы, так как русские купцы уже торговали в Китае. С вводом китайских купцов связано разложение стабильного экономически здорового тувинского общества. В Туве формируется капитализм не промышленный, а ростовщический: ввозят товары, а вывозят сырье. Китайские купцы продавали под высокие кредиты, долги приводят население к разорению, обнищанию. Вместе с тем, несмотря на сложности экономического развития, тувинское общество, вобравшее в себя многие ценности духовной жизни из прошлого, смогло развить самобытную культуру.
Особое влияние на развитие тувинского общества оказал буддизм, который проник в Туву в XIII в. из Тибета и Монголии, и окончательно утвердился в XVШ-XIXвв. «Успешному становлению буддизма в первую очередь способствовали политические и социально-экономические условия, сложившиеся к тому времени в Туве. Цинская династия проводила здесь политику по принципу «управлять соседними народами согласно их обычаям» и для формирующегося господского класса буддизм оказался той силой, которая способствовала консолидации общества. Процесс становления тувинской государственности требовал от правящей элиты действенной, социально-организованной религии, способной конкурировать с местными родоплеменными культами и вступить в достойное партнерство с зарождающимися органами светской власти».
С распространением буддизма в Туве произошло не только утверждение одной из мировых религий, но и появились образование с монгольской письменностью, тибетская медицина, литература и искусство. Буддизм оказался во многом близким той онтологической реальности и духовным исканиям, в пределах которой находилось бытие народа. Он стал основой организации религиозно-правового, семейно-брачного и межличностного быта тувинцев, но и существовавшая достаточно развитая политеистическая система верований преобразила его. Новая религия была воспринята тувинцами сквозь призму культурно-исторической традиции и отличалась гибкостью и веротерпимостью. Сформировался особый тип «тувинца-буддиста» - «слабоверующего», с большими пережитками языческих представлений.
Исторически сложившееся распространение буддизма «сверху» прежде способствовало тесному сотрудничеству светской и духовной властей. Первоначальная пропаганда буддизма проводилось в основном амбын-нойонами. Они направляли на обучение мальчиков хуураков (послушников) в Тибет и Монголию. По инициативе правителей кожуунов шел процесс распространения буддийских праздников.
К началу века XX в Туве оформилась буддистская сангха (духовенство), ставшая самостоятельной социально-политической силой, со своей иерархической структурой и экономической независимостью.
Хурэ играли важную роль в качестве образовательных центров, в которых готовили духовную элиту традиционного общества. В них давали все необходимые знания для осуществления ламами функций духовного наставника, учителя, лекаря. Обучение имело свою специфическую организацию, с обязательным посещением учениками занятий, с учетом успехов учащихся, с присуждением ученых степеней. Оно было сложным и многоступенчатым. Доступом к этому образованию пользовалась только мужская часть населения. В крупных хурэ обучали буддийской танкописи (иконографии), стихосложению, каллиграфии, архитектуре и скульптуре. В них традиционно изучали обязательные дисциплины.
В тувинских монастырях в обязательном порядке изучали тибетский и монгольский языки, на которые с санскрита переведены сутры. Наиболее талантливые хуураки (послушники) отправлялись на дальнейшую учебу в Монголию, Тибет и Индию. Буддистская сангха - самая образованная по тем временам часть тувинского общества, выполняла просветительскую деятельность. Образованные ламы формировали у людей религиозное мировоззрение, внедряли в их сознание нравственные буддийские ценности, писали трактаты и книги.
«Заслуживает внимания тот факт, что отдельные выпускники философской школы монастыря Гандандэгшлэна в начале XX в. играли заметную роль в общественной жизни тувинцев… отличались своим вольнодумством и заступничеством за бедноту Шун-гелун; габж Лубсан-Джигмит сделал плодотворную попытку создать тувинский алфавит на основе немецкого; габж Агбан из рода Иргит в 1912-1916 гг. энергично выступал за русскую ориентацию, внедрение светской школы и усиление внутренней связи между княжескими уделами». Их и многих других можно отнести к духовной интеллигенции - предшественницы светской.
Путешественник Н. Леонов вспоминал, что среди тувинцев ему приходилось встречать интеллигентных людей, с довольно широким умственным кругозором и острой любознательностью. А один из тувинских лам произвел на него «огромное впечатление своей богатой душевной жизнью, своими интересами, насквозь проникнутыми глубокой любовью к родной стране. Прежде всего, меня поражало в нем его бескорыстие, отсутствие личной заинтересованности и свойственной нам суеты. Одна мысль о том, как бы помочь танну-тувинскому народу, наладить его жизнь, постоянно владела целостной душой старого ламы…».
В советской историографии монастырское образование рассматривалось лишь в негативном смысле. По мнению Н.А. Сердобова - «ламская церковь не внесла никакого вклада в просвещение тувинского народа; больше того, она всемерно препятствовала его развитию. Ламаизм с его системой духовного воспитания был одним из главных препятствий для развития народного образования». Однако, оценивая негативно монастырскую систему образования, необходимо было учитывать, что в свое время буддистские школы были единственным местом, где тувинские мальчики независимо от их социального положения могли получить образование, причем детей из беднейших слоев в них было больше, чем из зажиточных семей.
Буддистские монастыри, являясь религиозными, культурными и образовательными центрами, были важной составляющей государственной системы. При этом буддизм, по мнению М.В. Монгуш, правильнее рассматривать именно как государственную религию, а не государственную идеологию. Поскольку он идеологически не подчинил себе институты власти, а сумел лишь приспособиться к существовавшей политической системе и стать ее частью.
Наряду с духовным образованием отдельные тувинцы приобщались и к светскому образованию, которое проникло в Туву вместе с потоком русских переселенцев на рубеже XX-XIX вв. Первые школы появились в поселках Туран и Уюк. В программу обучения входили закон божий, церковно-славянская грамота, русский язык, арифметика и церковное пение. Сохранилось свидетельство в виде классного журнала, что Шыванак-Кок, сын Лопсана-Осура - был одним из первых двух учеников тувинцев в туранской школе, пришедших учиться в 1908 г.
Вместе с распространенными формами и проявлениями интеллектуальной деятельности важное место в тувинском обществе занимала функция государственно-административного управления. Этим занимались духовные и светские феодалы и чиновники. В центре политической системы Тувы находился амбын-нойон, который опирался в своей деятельности на чиновников более низкого ранга - чагырыкчы, дузалакчы и хаалгачы. В самом низу административной лестницы находились мелкие чиновники - дарга, бошка и писари. Все они получали то или иное образование в буддистских монастырях или были ламами.
Ещё в недавнем прошлом было распространено мнение, что «только небольшое количество чиновников и лам знали монгольскую или тибетскую письменность, причем общее развитие этих аристократов было чрезвычайно низкое, конечно, их нельзя было назвать образованными людьми». Р. Кабо отмечал: «письменность была монгольской, но она являлась достоянием отдельных представителей крайне тонкой общественной верхушки».
Во всех публикациях число грамотных оценивалолсь в 1,5 - 2 % от всего населения, которое в начале XX в. насчитывало около 35-40 тыс. чел. Но если учитывать число тувинских лам, которое по разным оценкам составляло от 3 до 4 тыс. чел., то число грамотного населения (с учетом того, что не все ламы были грамотные) должно быть выше, около 5 %. Данный показатель по Монголии также оценивался очень низко - 3-4 %, но известный академик Б. Ширендыб ещё в 1969 г. доказывал, что на самом деле было около 20-22 %, с учетом того, что 45 % мужского населения Монголии были ламами.
Таким образом, подводя итоги выше сказанному, мы можем сделать выводы о том, что на рубеже XIX-XX вв. появились предпосылкидля формирования интеллигенции в тувинском обществе. Во-первых, этому способствовало утверждение буддизма, благодаря которому распространялось духовное образование, монгольская письменность, тибетская медицина, литература и искусство.
Во-вторых, в традиционном тувинском обществе выделилась определенная группа лиц (сангха), занимавшая интеллектуальным трудом, игравшая роль духовной элиты и выполнявшая специфические функции обучения, управления, обслуживания. Наряду с таким социальным институтом как семья, духовенство участвовало в процессе социального воспроизводства общества. Выполнение значимых функций представителями сангхи предопределяло их особый статус, выражавшийся в экономической независимости хурэ, в сотрудничестве со светской властью и поддержке с ее стороны.
В-третьих, предпосылкой послужил процесс модернизации, способствовавший проникновению элементов капитализма и привнесенной культуры, распространявшихся по мере пребывания русских переселенцев. В связи с изменениями социально-экономических отношений усиливалась политическая, экономическая и культурная взаимосвязь двух народов. Проявилась некоторая тенденция к приобщению тувинцев к новым видам деятельности, в том числе к европейской системе образования.
Применительно к этапу рубежа прошлых веков можно выделить две группы интеллигенции - духовная, состоявшая из образованных лам, и управленческая, представленная чиновниками, так же получившими буддийское образование. Численность лам в Туве по данным разных исследователей на рубеже веков оценивалась от 3 до 4 тыс. чел. Конечно, не всех их можно причислить к духовной интеллигенции. Как заметил в свое время В. Мачавариани: «…кроме этих высших лам, носителей тибетской учености, есть много рядовых лам-монахов, живущих в многочисленных монастырях. Это - грязные паразиты, завернутые в красные и желтые тоги. Они живут за счет суеверных прихожан и паломников». Резкое суждение Мачавариани, возможно, подтверждает тот факт, что многие ламы на самом деле не знали письменности и лишь заучивали наизусть несколько тибетских молитв, чего хватало для проведения службы.
К моменту создания независимого государства в 1921 г., в тувинском обществе сформировались предпосылки для становления интеллигенции. В дальнейшем это способствовало культурному развитию страны, расширению сферы интеллектуального труда и росту образованной части населения.
.2 Развитие взаимоотношений государственной власти ТНР и духовной интеллигенции
В связи с исторически сложившимся геополитическим положением Тува находилась в сфере интересов соседних государств, прежде всего Китая и России. Революция 1911г. в Китае создала благоприятные условия для свержения маньчжуро-китайского господства в Туве, длившегося с 1757г. В целом Тува, освободившись, от колониального гнета, не имела возможности стать полноправным субъектом международных отношений. Учитывая создавшуюся политическую обстановку, часть тувинской знати в 1912-1913гг. обращалась к правительству Российской империи с просьбой принять Туву (Урянхайский край) под протекторат. 17 апреля 1914г. Россия объявила протекторат над Тувой. События первой мировой войны, революций 1917г., гражданской войны охватили и Туву, способствуя росту ее политической зрелости.
В августе 1921г. по решению Всетувинского Народного Хурала бывший Урянхайский край, был объявлен независимым государством - Республикой Танну-Тыва улус, которая «является свободным, ни от кого не зависящим в своих внутренних делах, государством свободного народа. В международных же сношениях республика Танну-Тыва действует под покровительством Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». По единогласно принятой Конституции верховным органом власти являлся Великий Хурал представителей всех хошунов, а высшим исполнительным органом власти - Центральный Совет. Необходимо отметить, что - «влияние более развитых (политических) структур России привело к тому, что тувинское государство возникло раньше, чем оно сформировалось бы в данном обществе под влиянием одних только внутренних причин».
В связи с зарождением новой государственной власти необходимо рассмотреть развитие ее взаимоотношений с духовной интеллигенцией тувинского общества. Советское правительство, осуществлявшее идеологическое руководство с Тувой, хорошо понимало, что в ситуации, когда большинство населения республики оставалось неграмотным, придется опираться на ламство и старый чиновничий аппарат. Необходимо было трансформировать буддизм и его структуры, переориентируя их в сторону советского государства. В Туве шел процесс внедрения в сознание тувинцев необходимости создания народно-революционной партии, членами которой могли стать прежние нойоны и ламы. В феврале - марте 1922г. прошел 1 съезд Тувинской народно-революционной партии, избравший Председателем ЦК Лопсан-Осура. По протоколу заседания ТНРП от 9 июля 1923г. было решено временно принимать в партию лам, постоянно проживавших в монастырях.
Буддийская сангха лишалась своего привилегированного положения во влиянии на народ, но все же освобождалась от несения государственных повинностей и налогов. Представители низших слоев духовенства уравнивались в правах и обязанностях с остальными гражданами. На данном этапе проявлялась лояльность политики Тувинской народной Революционной партии по отношению к религии, которая являлась неотъемлемой частью образа жизни и культуры тувинцев. Поскольку тувинское общество по-прежнему оставалась традиционным, основой хозяйства которого было кочевое скотоводство.
Осенью 1924г. состоялся пленум ЦК ТНРП, который специально остановился на вопросе о будущем буддизма. В работе пленума участвовали представители духовенства из 16 хурэ. На нем шла речь о путях дальнейшего сотрудничества духовенства и власти, об оздоровлении религии. Предусматривалось оказание помощи нуждающимся ламам, укрепление монастырских хозяйств, дополнительный набор хуураков, расширение религиозной пропаганды.
Переходу лам на сторону новой власти способствовало так называемое «движение обновленчества», охватившего Тибет, Монголию, Калмыкию и проникшего в Туву. Это движение возникло в конце XIX-начале XX вв. в Бурятии, главным образом в среде национальной интеллигенции и части буддийского духовенства, стоявшего на реформаторских позициях. Цель обновленческого движения - очищение буддизма от грубых суеверий, восстановление «первоначальной чистоты» религиозно-философского учения Будды, проповедь не на тибетском, а на монгольском языке, синтез буддийских духовных ценностей с достижениями западной науки и культуры. «Обновленцы» развивали идею лояльности к советской власти, подчеркивая, что философия буддизма не противоречит идеям марксизма.
Определенное влияние на терпимую позицию советского государства к этому буддистскому просветительско-реформаторскому движению оказала внешняя политика РСФСР, ее стремление к сближению с Тибетом. Г. В. Чичерин писал в Политбюро ЦК РКП(б) 6 февраля 1922г.: «В тот момент, когда Политбюро отвергло отпуск 20 тыс. руб. золотом на вторую Тибетскую экспедицию, в его распоряжение была представлена неверная мотивировка… Первая экспедиция, отправленная нами осенью 1921г., должна была прибыть в Лхасу и подготавливает почву для дальнейшего сближения и, в частности, для посылки нами подарков технического характера, чрезвычайно интересующих Далай-ламу… Первая экспедиция имела целью первоначальный контакт с Далай-ламой, в ней не было ориентологов. Со второй экспедицией должны были отправиться, кроме радиотелеграфистов, так же и ориентологи, которые вместе с сопровождающими их монгольскими товарищами должны были распространить в Лхасе правильные взгляды на Советскую Россию и закрепить ее связи с Тибетом. Эти связи имеют, во-первых, значение политическое, так как дружественные отношения с Лхасой имеют громадное значение, для всего буддийского мира. Но эти связи имеют и экономическое значение, так как дадут нам возможность впервые установить с Тибетом товарообмен, и, кроме того, чрезвычайно оживить товарообмен со всеми буддийскими странами».
Многие руководящие работники в период ТНР были выходцами из ламской среды. Именно под их руководством осуществлялись мероприятия по социальному, экономическому и культурному преобразованию республики. Активное участие в управлении государством принимали представители духовной интеллигенции, порой в ущерб своим религиозным обязанностям. Например, в марте 1925г. ламы Эртине-Булакского хурэ просили освободить ламу Балдара, главу хурэ, от обязанностей председателя Всетувинского центрального кооператива. ЦК ТНРП данную просьбу отклонил.
Фактически состав первых трех правительств ТНР получил в свое время буддистское образование. «Например, первый Председатель Совмина ТНР Монгуш Буян-Бадыргы был учеником монгольского ламы Оскала Уржута, благодаря которому он стал одним из образованнейших людей своего времени. Впоследствии он занимал руководящие посты в высших эшелонах власти: был Генеральным секретарем ЦК ТНРП, министром иностранных дел. Второй Председатель Совмина Куулар Дондук получил образование в Монголии, имел ученую степень кешпи, был одним из ведущих лам Верхнечаданского хурэ. Третий Председатель Совмина Сат Чурмит-Дажи учился в Верхне-Чаданском хурэ».
Интересные воспоминания о Кууларе Дондуке оставил В. Мачавариани: «Я много слышал о Дондуке, как о выдающемся государственном уме Тувы, одном из упорных строителей действительно независимой Тувы. В нем чувствуется огромная настойчивость и руководящая воля - качества, редкие в тувинской действительности». Он же писал о Буяне Бадыргы, как о человеке, знаменитом в Туве своей образованностью. Мачавариани один из первых заметил, что «эти ламы - не монахи в точном значении этого слова. Они скорее - своеобразная теократическая интеллигенция…». Роль вышеназванных руководителей в государственном строительстве Тувы в недавнем прошлом сознательно занижалась. Н.А. Сердобов считал, что «в Туве не существовало проблемы первоспитания старых кадров интеллигенции, так как до революции их практически не было». Духовной интеллигенции было отказано в праве на существование и появление интеллигенции связывалось лишь с моментом образования Тувинской Народной Республики.
На II организационном съезде ТНРП в июле 1923г. были поставлены следующие задачи по культурному развитию Тувы: 1) введение всеобщего обучения грамоте и поднятие культурного уровня народа; 2) введение обязательной медицинской помощи за счет государства беднейшему населению страны, ныне вымирающему от эпидемических болезней. Светское образование пришлось начинать почти с нуля, когда в стране не было своей письменности, не было материальной базы и педагогических кадров, не хватало финансовых средств.
До 1929г. появилось всего три светские школы, в которых преподавали в основном ламы. В качестве лекарей при правительстве работали 5 лам, которым был установлен срок нахождения на работе по 72 суток поочередно. Данные обстоятельства позволили Н.А.Сердобову сделать вывод, что « до 1930г. молодежь была по существу отдана на откуп ламству, которое, совмещая в монастырях и храм, и школу, и амбулаторию, стремилось по-прежнему держать народ в темноте и невежестве». Буддистское образование оценивалось однозначно негативно и все его достижения были забыты или приписаны к более позднему периоду.
Вопросы народного образования получили более конкретное развитие в Программе партии, принятой на VII съезде в 1927г. На этом съезде было решено охватить всех детей моложе 18 лет, без различия пола, всенародным обучением грамоте, чтобы в дальнейшем идти к освоению науки и культуры. Для малограмотных и неграмотных граждан предполагалось организовать курсы, клубы, библиотеки и читальные юрты. Было решено отделить религию от системы образования в государственных школах.
Ставилась задача создания национальной письменности. Ее разработка была поручена ламе - Монгуш Лопсан-Чимиту, который родился в 1888г. в местечке Ак Барун-Хемчикского хошуна. Он был ламой Верхнечаданского и монгольского центрального хурэ (Улан-Батор). Знал тибетский, немецкий, китайский, монгольский, французский, итальянский языки. Английским языком владел свободно, так как его изучал во время учебы в тибетском монастыре. Лопсан-Чимит разработал тувинскую латинизированную письменность на основе немецкого алфавита. При создании алфавита он использовал письменности Индии, Тибета, Китая, Монголии, Египта, а также Англии и Германии. В докладе начальника контрольного управления правительства на VI съезде Великого Хурала в сентябре 1928г. говорилось, что алфавит, разработанный из 28 букв, который соответствует тувинскому звучанию и европейской письменности, был направлен через министерство иностранных дел в печать. После усовершенствования алфавит был принят. Для скорейшего массового обучения тувинской письменности было решено ускорить издание книги в Туве.
Разработанный Лопсан-Чимитом алфавит и две его книги попали в руки академика Поппе, который работал в АН СССР в г. Ленинграде. Поппе в апреле 1929г. сказал послу ТНР в СССР Шойдану, что тувинский алфавит разработан хорошо и дополнений больше нет. Пока проект письменности проходил экспертизу, в Туве ее стали изучать. Повсеместно организовывались курсы по изучению новой письменности. Лопсан-Чимит стал на них первым преподавателем. Таким образом, его можно назвать первым ученым-тувинцем по созданию письменности и первым учителем по ее распространению.
Все изменилось после VIII съезда ТНРП, прошедшего в октябре-ноябре 1929г., на котором было снято прежнее «правое» руководство. На этом съезде С.К. Тока в своем докладе резко критиковал составление тувинской письменности ламой - «составление письменности ламой считать совершенно недопустимым как с моральной точки зрения, так и с политической стороны, чтобы продвинуть это дело дальше - надо просить помощь у СССР». В сентябре 1941г. судебной коллегией ТНР за контрреволюционную деятельность Монгуш Лопсан-Чимит был осужден к высшей мере наказания. С этого времени труды и имя Монгуш Лопсан-Чимита были вычеркнуты из истории создания тувинской письменности и до сих пор его жизнь и деятельность не изучены.
Пик сотрудничества власти и сангхи пришелся на весну 1928г., когда был созван Всетувинский съезд лам, на котором был поставлен вопрос об обновлении религии в соответствии с происходившими политическими изменениями в стране под влиянием Советской России. На этом съезде приняли участие высокопоставленные ламы, члены ЦК ТНРП и правительства. Таким образом, шел поиск путей взаимодействия государства и сангхи в вопросах сохранения национальных обычаев и традиций, воспитания и образования.
Для участия в работе съезда прибыли 33 ламы-делгата, представлявшие все хурэ Тувы: Сульдум Пунцук, Кунгожап, Сандын, Конжюк, Таптын, Сок-сом, Генин-Дарма, Балдан, Чанзан, Седен, Сопчик, Аюши, Начин, Араптан, Сивен, Баир (Верхнечаданского хурэ), Содба, Бальжир, Баир (Нижнечаданского хурэ), Лотай0Самбу, Аммербит, Джамьян, Шойдон, Жарбол, Межит-Доржу, Агван-Шираб, Джамба, Ендан, Балдан, Шойжап, Жигжит, Тает. Из них 12 имели ученую степень кешпи, 9 были ламами-лекарями, 5 - ламами-астрологами. Монгольским разговорным языком владели 16 чел., монгольским письменным - 7 чел., все читали по-тибетски. В качестве почетных гостей были приглашены известные деятели буддизма: тибетский буддизм представлял Агван Доржиев; монгольский - Бадма Гарба; бурятский - Мункужапов; камыцкий - Тенжин.
Председатель Совмина ТНР Дондуа в приветственной речи огласил повестку съезда: « …разрешить вопрос о правильном понятии, что такое религия, ее задачи. Очистить религию от ненужного мусора и прогрессировать». Это было связано с тем, что « условия, в которых развивается в данное время человечество, захлестнули и нас - тувинский народ». На заседаниях съезда и беседах с членами правительства делегаты интересовались многими вопросами, особенно проблемами:
1.Отделения церкви от государства;
2.О сути учения Маркса и Ленина (в заключение ламы сказали, что учение Будды, Маркса и Ленина между собой тождественны, но разница в том, что последнее видоизменено);
.О взаимоотношениях с русским населением, проживающим в ТНР;
.О внутреннем положении республики, работы правительства и перспектив будущего развития.
Представители высших слоев сангхи были озабочены проблемами преемственности, воспитания и обучения молодежи в хурэ. Заместитель генерального секретаря ТНРП Санжай говорил: «основной задачей является в данное время и в будущем - учить подрастающее поколение тибетской грамоте, воспитывать его в духе ламских традиций». Монах Шаброл заявлял, что «Правительство должно дать нам возможность привлечь в монастыри максимальное количество молодежи для обучения ламской грамоте». Лама Севен предлагал «учредить при монастырях свои тувинские школы, ибо не дело ходить за учебой в Тибет и Монголию. А в школах этих надо учить не тибетской, а новой тувинской письменности».
Представитель Нижнечаданского хурэ жаловался на отношение молодых хуураков к религии: «В 1927г. у нас два гелина по имени Петинлей и Сотпа заявили, что религия это обман … Мы осудили на два месяца заключения в тюрьму, они были отправлены на работу в одно из монастырских хозяйств. Когда они отбыли срок, мы их спросили - что вы думаете делать дальше? На что получили ответ - вы нас посадили сейчас, а мы вас хоть через десять лет, но тоже посадим». Эти слова оказались пророческими и сбылись гораздо раньше.
Первый Всетувинский буддийский съезд показал возможность взаимодействия сангхи и государства, возможность сотрудничества по вопросам воспитания и образования подрастающего поколения, сохранения духовных традиций и обычаев. По данным делегатов съезда в ТНР в 1928г. было 3.408 лам, хотя общая цифра количества лам, скорее всего, была уменьшена.
Два месяца спустя после буддийского съезда в мае 1928г., Малым Хуралом ТНР был принят закон, подтверждающий свободу вероисповедания, но вместе с тем ограничивающий деятельность религиозных организаций.«Правительство, разрешая учиться священному писанию, требует в каждом отдельном случае испрашивать особое на это разрешение, докладывая о причинах, влияющих на это желание». Такая формулировка подразумевала регламентацию проявлений религиозности граждан. В конце 1928г. представитель Коминтерна в ТНР Гомбожап Банзаракцаев отмечал, что «борьба с ними (ламами) при умелой работе не так трудна и вообще они не так опасны, тем более, тувинское духовенство не имеет в своих рядах больших «святых» или «живых богов», какие имеются в Тибете и Монголии, а потому оно слабее и менее организовано».
В апреле 1929г. Президиумом ВЦИК было принято постановление о создании Постоянной Комиссии по вопросам культов с целью ликвидации всех конфессий на территории СССР. Комиссия исходила из того, что в новом советском государстве не должно быть места религии, как отжившей, догматической мировоззренческой системе. В силу политической зависимости ТНР от Светского Союза установки, разработанные Комиссией применительно к СССР, стали руководством к действию в Туве, и нашли свое отражение в политике директивных органов ТНР.
В начале 1930-х гг. произошел поворот к жестким репрессиям против хурэ и представителей сангхи. Курс на это дал январский Пленум ЦК ТНРП 1929г. Согласно принятому постановлению Президиума Малого Хурала монастыри лишались своей собственности, а сангха - поддержки органов власти и прав юридического лица. Позже, 19 февраля 1930г. было принято постановление Президиума Малого Хурала, согласно которому обучение в монастырских школах разрешалось лицам, достигшим 18 лет. Всем хошунным комитетам ТНРП было разослано письмо ЦК «О методах борьбы с ламством», которое не допускало религиозное обучение в государственных, общественных и частных заведениях, за исключением специальных богословских. Таким образом, возможность получить духовное образование сводилась к нулю.
В октябре 1930г. была принята очередная - четвертая Конституция республики. По новому закону (статья 47) ламы, шаманы и прочие служители культа лишались избирательных прав. Вскоре были запрещены традиционные культы и праздники, вместо которых активно вводились новые - революционные мероприятия. В рядах ТНРП и государственных структурах началась активная чистка от «социально чуждых» элементов, так как из 1458 членов партии в 1928г. - 300 чел. Являлись «выходцами из феодально-чиновничьей и ламской среды».
Происходил разрыв связей между поколениями. Люди стали бояться своей родословной, так как принадлежность к высшим сословиям в правовом, политическом и экономическом отношениях стала наказуемой. Характерно в этом отношении «дело Кайлина», зафиксированное в протоколе Комиссии по проверке и чистке госаппарата от 17 мая 1932г. Кайлин, сын феодала, скрыл свое происхождение о том, что он будет исключен из госаппарата, если будет поддерживать связь с отцом. Столь легкое «наказание» последовало вслед за искренним раскаянием и обещанием порвать со своим отцом-феодалом.
Можно сказать, что к началу 1930 гг. участие духовной интеллигенции в государственных и партийных структурах ТНР было завершено. По мнению Н.П. Москаленко, это случилось, прежде всего, потому, что ламство являлось реальной политической силой, с которой приходилось считаться. При определенных условиях она могла выступить со своими политическими требованиями вразрез новому курсу. В то же время привлечение ламства для государственной службы на первоначальном этапе истории ТНР не было политической ошибкой, а продуманной мерой властей, руководимых из Советской России. Это позволило в условиях становления республики опереться на грамотных лам и представителей старого чиновничьего аппарата, тем самым, предоставив время для формирования новой - революционной политической элиты.
В целом, участь старой интеллигенции была трагичной, как образно заметил С.В. Волков - она рассматривалась «как некий тип вредных животных, подлежащих уничтожению, и все помыслы строителей нового общества были направлены к тому, чтобы истребить ее если не физически… то как социальный слой». Духовная интеллигенция была сметена волной выдвиженцев - первой когортой новой, просоветской интеллигенции.
Таким образом, в развитии взаимоотношений между новой государственной властью и духовной интеллигенцией можно выделить два этапа. На первом этапе - 1921-1929 гг. в основном сохранялись принципы традиционного сотрудничества власти и религии. Представители буддийской сангхи активно привлекались в управление государством, будучи самой образованной частью тувинского общества. В этот период проявлялась лояльность политики Тувинской Народной Революционной партии по отношению к религии - неотъемлемой части образа жизни и культуры тувинского общества. Оно по сути своей по-прежнему оставалась в рамках традиционной цивилизации.
Второй этап - 1929-1944 гг. характеризуется переходом от принципов сотрудничества к политике репрессий против духовной интеллигенции. Данный период развития ТНР был наиболее драматичным в истории тувинского буддизма. Религия, выступавшая объединяющим, консолидирующим фактором в формировании тувинского народа, стала заменяться идеологией. Произошло отделение церкви от государства и школы от церкви. Духовная интеллигенция стала олицетворяться с реальной политической силой, которая могла противостоять новой власти.
Подводя итог первой главы, можно сделать следующие выводы. Особенности становления тувинской интеллигенции были определены историческими предпосылками, обусловленными, прежде всего, утверждением буддизма в Туве на рубеже XIX-XX веков. К этому времени сформировалась многочисленная и влиятельная сангха, насчитывавшая около трех тысяч человек, часть которой получила духовное образование в Монголии и Тибете. Некоторые из них достигли высоких ученых степеней - кешпи (геше) и гаарамба (геше-лхарамба). Ламы занимались обучением хуураков тибетскому и монгольскому языкам, буддийской медицине и астрономии, истории и географии. Это обстоятельство позволило духовенству участвовать в управлении государством в период национально-демократического развития республики (1921-1929 гг.). Состав первых трех правительств ТНР получил в свое время буддийское образование, некоторые руководители в прошлом были ламами. Именно под их руководством осуществлялись мероприятия по социальному, экономическому и культурному преобразованию ТНР. Представители духовной интеллигенции приняли активное участие в управлении ТНР, иногда даже в ущерб своим религиозным обязанностям. Таким образом, можно предположить, что интеллигенция в ТНР формировалась в тесной взаимосвязи с буддийской сангхой.
Учитывая количество лам на тот момент, Тува вполне могла стать теократическим государством, как Тибет или Монголия в краткий период правления Богдо-гегена. Позднее, этот факт в истории Тувы старательно замалчивался, поскольку «желтая религия» преподносилась как реакционная по своей сути, служащая лишь для угнетения народа. Все изменилось после VIII съезда ТНРП, прошедшего в октябре-ноябре 1929г., на котором было снято прежнее «правое» руководство. В начале 1930-х гг. произошел поворот к жестким репрессиям против хурэ и представителей сангхи. Таким образом, возможность получить духовное образование сводилось к нулю.
По причине забвения деятельности духовной интеллигенции в советской историографии утверждался тезис об отсутствии в Туве до 1921г. социального слоя, занятого умственным трудом: обучением, управлением и обслуживанием. Считалось, что процесс формирования тувинской интеллигенции не имел преемственности с духовенством, т.е. она появилась как абсолютно новый социальный слой, в условиях некапиталистического пути развития (1921-1944гг.). Поэтому работы, посвященные данной проблеме, связывали формирование интеллигенции только с политикой выдвиженчества, полностью игнорируя участие духовенства в этом процессе.
Глава 2. Пути развития тувинской интеллигенции в 1929-1944гг
.1 Выдвижение представителей аратства для выполнения функций умственного труда
Тувинская Народная Республика в силу исторических обстоятельств образовалась в значительной степени под покровительством РСФСР и СССР. Поэтому многие исторические процессы в ТНР невозможно понять без учета событий, происходивших в Советском Союзе. В той или иной мере Тува повторила основные этапы развития «старшего брата» в 1920-1930-е годы.
Одним из самых острых вопросов, вставших перед республикой, был кадровый. В связи с этим в 1934-1935-х гг. проводилась политика коренизации кадров. Этот процесс, на наш взгляд, получил недостаточное освещение в историографии советского периода. Плановое замещение кадров по национальному признаку противоречило интернациональным лозунгам внешней и внутренней политики СССР и ТНР. Сам процесс «коренизации» стыдливо умалчивался или сводился к «выдвиженчеству», как незначительный исторический эпизод на путях формирования интеллигенции.
Именно перед национальной интеллигенцией ставилась задача адаптировать и донести до своих народов идеи социализма. Нельзя забывать о том, что интеллигенция является носительницей идеологии в обществе. «Эта функция - помогать устанавливать «гегемонию» - выделяет «профессиональный» идеологический характер той роли, которую интеллигенция играет в гражданском обществе».
В 1930-е годы благодаря осуществлению политики коренизации зарождаются национальная письменность, литература и школа, способствовавших дальнейшему развитию национальных культур. Возможно, это был пик культурного развития национально-государственных образований в составе РСФСР.
Отношение Советской России к Туве во многом определялось положениями из резолюции X съезда РКП (б) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе». Российская Коммунистическая партия, чтобы помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед центральную Россию, должна была содействовать укреплению государственности в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов, а также способствовать развитию действующих на родном языке суда, администрации, органам хозяйства и власти, «составленным из людей местных, знающим быт и психологию местного населения».
Позднее, согласно резолюции XII съезда РКП (б) , должна была проводиться: « а) чистка государственных и партийных аппаратов от националистических элементов (имеется в виду, в первую голову, русские, а также антирусские и иные националисты); б) систематическая и неуклонная работа по национализации государственных и партийных учреждений в республиках и областях в смысле постепенного ввода в делопроизводство местных языков…».
Такие непопулярные в эпоху «Интернационала» меры были обусловлены двумя основными причинами. Первая причина заключалась в том, что многие русские, жившие в национальных районах долгие годы, были воспитаны в духе национального превосходства. Это шло в разрез с советской национальной политикой, и было на руку националистам. Поэтому «лучший залог укрепления Советской власти…уничтожение недоверия широких масс коренных национальностей к русскому народу».
Второй причиной было негативное восприятие коренным населением социалистических идеалов. Предполагалось через коренизацию госаппарата, создание национальных алфавитов, системы образования и многое другое, ускоренно формировать национальную интеллигенцию. Последняя, как носительница этнической культуры, должна была способствовать восприятию и переработке социалистических идей, содействуя ускоренной интеграции коренного населения в советскую государственность. Ради решения этой задачи и углубления национального развития республик и краев пришлось в чем-то пожертвовать идеалами интернационализма.
Процесс интеграции осложнялся малочисленностью интеллигенции национальных окраин. Ждать, когда в учебных заведениях сформируется новая советская интеллигенция, было очень долго. Исходя из этого, самым простым путем её формирования становилось выдвиженчество передовых рабочих и крестьян на руководящие административно-хозяйственные должности. Поэтому «выдвиженчество в национальных районах Сибири получило более широкие масштабы, …приобрело здесь массовый характер и явилось основным путем формирования социалистической интеллигенции, особенно управленческой». В национальных республиках выдвиженчество переросло в процесс коренизации и в результате выработалась своеобразная политика выдвижения - коренизации.
Прежде всего, проводилась коренизация хозяйственно-административного аппарата путем выдвижения с последующей подготовкой руководящих кадров. Выдвижение на первые должности проходило по двум критериям - принадлежности к коренной национальности и наличия революционной сознательности. О создании тувинской интеллигенции путем выдвиженчества на разные посты в свое время писали Л.В. Гребнев, Н.А. Сердобов. Они считали, что формирование интеллигенции началось с политики выдвиженчества, при этом игнорировалось участие буддийской сангхи в данном процессе.
Привлечение представителей коренных народов к выполнению управленческих функций способствовало сближению органов власти с массами. Араты получили возможность участвовать в управлении государством через хуралы - органы народной власти. Хорошей школой для подготовки выдвиженцев стали арбанные, сумонные и хошунные управления и комитеты ТНРП, появившиеся с 1924г. Местные партийные и государственные органы решали административные, хозяйственные и культурные вопросы в пределах своей компетентности. Осуществление данной политики совпало с государственными интересами ТНР. Правительство республики планировало осуществить переход делопроизводства на государственную письменность ещё к 1 мая 1931г., но не достигло своей цели. Увеличение числа тувинцев в госаппарате и в хозяйственно-кооперативных структурах в результате коренизации позволяло расширить сферу применения тувинского языка. Данный процесс, в свою очередь, приводил к усилению национальной государственности.
Развитие Тувы с 1921г. проходило под флагом независимости. Основными задачами республики были: обеспечение национального единства и укрепление суверенитета. Первый председатель Правительства ТНР Монгуш Буян-Бадыргы считал, что с помощью Советской России был решен самый главный вопрос - самоопределение. В решении проблем внутриполитического, социально-экономического, культурного развития Туве необходимо предоставить полную самостоятельность.
Руководство республики в условиях политического влияния России пыталось сохранить хозяйственный кочевой уклад и традиционные духовные устои тувинского общества.
Становление государственных органов ТНР поддерживалось управленческими структурами Русской Самоуправляющейся трудовой Колонией (РСТК), образованной на территории республики в феврале 1922г. В процессе переселения в Туву, начавшемся ещё с 1830-х гг., русское население к 1921г. достигло 10 тысяч человек, что составляло шестую часть всего населения республики. Граждане РСТК одновременно являлись гражданами РСФСР.
Через районное бюро ВКП (б) РСТК Россия осуществляла политическое воздействие на ТНР. Имеющиеся документы позволяют утверждать, что основные линии управления Советом Министров и определение его политического курса, прежде всего, осуществлялось соответствующими ведомствами органов Советской России. В правительственные структуры были включены советские эксперты и советники, фактически решавшие принципиальные вопросы молодого государства. Они должны были помогать ТНРП и Правительству строить новую жизнь. «Генеральный секретарь ЦК ТНРП имеет советника, председатель правительства - то же, всем сайытам-министрам тоже помогают советники» - так писал о тех временах К. Шойгу.
На начальном этапе государственное строительство в Туве являлось рациональным и определялось простым наращиванием производства и стремлением к самостоятельному развитию. Это был период национально-демократического развития Тувинской Народной республики, продлившейся до 1929г.
Осенью 1929г. на съезде тувинской народной Революционной партии (ТНРП) был осужден «правый оппортунизм» прежнего руководства и взят курс на «большой скачок» в модернизации общества. Левое руководство закрепило свою победу на выборах в хуралы, где большинство мест заняли выдвиженцы из среды аратства. В итоге были приняты резолюции об ускорении политического, экономического, культурного развития и форсированной модернизации государственных и хозяйственных структур: судебных, образовательных, финансовых и др.
Тува в начале 1930-х гг. почти не имела кадров для работы в новых государственных структурах, особенно не хватало технической интеллигенции. По этой причине на многие вакансии были приглашены советские специалисты из РСТК или СССР. Экономическую политику в основном направляли эксперты - сотрудники аппарата Торгпредства СССР в ТНР, вызывало отторжение части коренного населения от властных структур. К тому же план перехода всего делопроизводства на государственную письменность (тувинскую латинизированную) к 1 мая 1931 г. не был выполнен. В основном применялся русский язык.
В связи с этим к середине 1930-х гг. остро встал вопрос о серьезном и углубленном проведении работы по коренизации. Салчак Калбак-Хорекович Тока в своем докладе «О современном этапе национальной революции в ТНР» от 4 октября 1933 г., обратил особое внимание на задачи ТНРП в деле дальнейшего укрепления независимости и развития производительных сил Тувы через подготовку квалифицированных национальных кадров, работников государственного аппарата, хозяйственных и общественных организаций, в первую очередь низового звена.
По данному докладу была принята резолюция на II Чрезвычайном Пленуме ЦК и Центральной Контрольной Комиссии ТНРП по дальнейшей рационализации структуры госаппарата, укреплению его национальными кадрами, повышению качества работы с аратскими массами.
Ещё острее был поднят вопрос о коренизации на III Пленуме ЦК ТНРП в 1935г., в связи с таким явлением в партии, как «данзынизм». Данзын-оол - заместитель председателя Совета Министров ТНР, был недоволен тем, что « во всех учреждениях, везде и всюду сидят только русские». Он обвинил новое руководство в предательстве интересов Тувы, в результате чего республика из самостоятельного государства превращается в колонию СССР. Его поддержала часть руководителей ТНР, « которые не только не давали решительного отпора «данзынизму», но даже помогали этим вредным для партии взглядам». Например, военный комиссар тувинской армии Серен, обвинял партию в том, что она удаляет старых работников, к руководству допустило советских работников, к руководству допустило советских работников и ничего не предпринимает к оздоровлению обстановки. Данзын-оол был исключен из рядов ТНРП за «контрреволюционные и шовинистические взгляды», но меры по ускорению коренизации в Туве были предприняты.
При проверке 20 бюджетных и хозяйственно-кооперативных организаций 1 июня 1934г. была выявлена следующая картина в национальном разрезе: состав коренного населения среди работников достигал 35%, на которых приходилось 27,6% зарплаты, прочего населения - 65%, на которых приходилось 72,4% зарплаты. Большая разница в зарплате объясняется более высокой квалификацией советских работников. Приглашенные из СССР специалисты получали 340 рублей, что намного выше зарплаты руководителей тувинцев (225 рублей). Даже министр культуры Достай-оол (182 руб.) получал почти в два раза меньше чем советник министра А.П. Декапольский (325 руб.).
В июле 1934г. был проведен учет сотрудников 20 тувинских и 2 смешанных (Совтувтранс, Тувбанк) организаций по национальному составу. По данным таблицы (табл. 1.) видно, что «прочее население» (в основном русское) преобладало почти во всех структурах. Наглядным примером являлся Центральный Правительственный аппарат, в котором из 15 человек 8 были советскими советниками и инструкторами (юрист, экономист и проч.), которые имели право совещательного голоса.
Всем ведомствам было поручено к 1 марта 1935г. собрать сведения о тувинцах, получивших образование за период национальной революции (духовная интеллигенция отсекалась), как за пределами Тувы, так и внутри страны (работающих и неработающих). Предполагалось привлечь их по профилю образования на усмотрение хозяйственных организаций.
В результате деятельности Правительства к 1 апреля 1935г. при проверке штата 26 организаций положение с национальными кадрами существенно изменилось: коренного населения среди сотрудников стало 55%, с долей зарплаты 40,2%, прочих соответственно - 45,5%, с долей зарплаты 59,8%.
Правительство в марте 1935г. учредило штатную комиссию по коренизации во главе с Тока и Тостай-оолом. В результате деятельности комиссии было заменено ещё 180 человек, и доля тувинцев составила - 66% (1093 чел.) с зарплатой 51%, прочего населения - 34% (564 чел.) с зарплатой 49%. Можно сравнить данные результаты с аналогичными цифрами в Бурятии, в которой по плану 1926г. было намечено коренизовать аппарат центральных учреждений до 37,7%. Однако в этот год в республиканских учреждениях бурят было всего 7,8%, а через год - 10,3%. (табл. 1)
В итоге коренизации основные количественные показатели были достигнуты - тувинцы составили больше половины штатов организаций и получали чуть больше половины от фонда заработной платы. При этом в бюджетных структурах коренного населения было гораздо больше, чем в хозяйственно-кооперативных. Это объясняется особенностью роста тувинских кадров в 1930-х гг., который происходил за счет руководящего звена и сферы культуры.
Создание же кадров производственно-технических работников происходило медленными темпами. Такая последовательность диктовалась условиями того времени: уровнем развития культуры, материальными и другими возможностями страны. Подготовка руководящих кадров, работников культуры и учителей могла происходить на местной базе и без особых затрат. В отличие от этого подготовка производственно-технических кадров требовала средств и дорогостоящего оборудования, чего в молодой республике не хватало. Поэтому в отчете Комиссии по коренизации отмечается, что в ТНР имеются советские специалисты (врачи, бухгалтера, экономисты и пр.) - 122 человека, но получаемая ими зарплата составляет 20,7% от общего фонда заработной платы. На место советских высококвалифицированных специалистов выдвинуть пока было некого.
«Выдвижение шло главным образом на партийно-государственную, профсоюзную и административно-хозяйственную работу, для которой в силу сложившихся в тот период специфических политических условий образовательный ценз не имел первенствующего значения. Что же касалось тех сфер народного хозяйства и культуры, для работы в которых специальные знания были абсолютно необходимы, там выдвиженцев практически не было». Интересная тенденция - без образования можно было выдвинуться либо на руководящую должность, либо заняться неквалифицированной работой. Но вот стать выдвиженцем врачом или экономистом было нереально.
В первую очередь ставилась задача коренизовать тот участок в управлении, который имеет непосредственное отношение к населению. Это такие должности, как: счетоводы, специалисты по пушнине, инструкторы, секретари, председатели, техники, бригадиры, младший медперсонал. Через систему ученичества принимались все меры к закреплению кадров, продвижению их на более ответственную работу через повышение квалификации: от счетовода к старшему счетоводу; от помощника бухгалтера к бухгалтеру; от младшего медперсонала к высшему. При этом требовалось отказаться от принципа погони за количеством и проводить данную работу качественно. Поэтому «можно говорить о появлении «государственников» в тувинском руководстве, которые четко реагировали на реалии жизни» и решали посильные задачи.
В обязанность руководителей входило систематическое повышение своих знаний до полного понимания дела. Велась борьба с таким явлением, когда, не зная сути дела, слепо надеясь на советника, руководитель росчерком пера утверждает тот или иной вопрос. В связи с этим, вновь ставилась задача перевода всего делопроизводства на тувинский язык с 15 июня 1935г., хотя такая работа в первое время могла быть некрасивой - «корявой», но зато доступной и понятной для аратских масс. Вместе с тем, указывалось на необходимость работы по укреплению братской дружбы между сотрудниками, чтобы нетувинское население республики не чувствовало себя ущемленным в результате коренизации.
Большая роль в работе по коренизации отводилась членам Революционного Союза молодежи, которые должны были стать активными борцами по изучению письменности и применению её в работе хозяйственных и кооперативных организаций. Особенно повышалась требовательность к работе отделов по кадрам. «Учитывая то обстоятельство, что работа с кадрами носит исключительно ответственный характер и требует к себе гибкого и внимательного отношения, необходимо тщательно набирать работников для этого участка».
Вопрос коренизации госаппарата тесно увязывался с поднятием общего культурного уровня аратских масс. Справедливо считалось, что если не будут приняты решительные меры по обучению детей аратов школьной грамоте, то это будет задерживать работу по подготовке специалистов из числа коренного населения. Как правило, выдвиженчество шло одновременно с обучением. Довольно быстро была создана сеть учебных заведений по ускоренной подготовке специалистов, основу которых составляли различные курсы. На курсах осуществлялась подготовка партийных, административно-хозяйственных работников, специалистов среднего и низшего звена для кооперативных учреждений, культурно-просветительских и других общественных организаций.
В октябре 1924г. было решено организовать при ЦК партии курсы для молодежи по обучению грамоте и политическим знаниям. Предполагалось набрать слушателей из каждого хошуна и содержать их за счет государства. По окончании учебы они должны были стать партийными агитаторами. Уже в декабре 1924г. установили месячный срок для подготовки партийцев к руководящей работе. Численность слушателей определили в 15 человек, знающих монгольский язык и письменность. Преподавателями были назначены Доржи-Баламбу, Медведев и Нарамандаху. Осенью 1925г. в Кызыле организуются курсы по изучению русского языка с 38 слушателями и курсы по изучению монгольского языка со 150 слушателями. В том же году была открыта партийная школа с двухмесячным сроком обучения, который в 1926г. был удлинен до 6 месяцев. В разные годы в ней училось от 40 до 105 человек, хотя число закончивших слушателей было значительно меньше: в 1925г. - 14 чел., 1926г. - 37 чел., состав 1927г. не доучился из-за того, что учащиеся были вовлечены в «непосредственную борьбу с правыми элементами». Данные за 1930 и 1931 гг. предположительные, соответственно 8 и 17 человек, так как материалы сгорели при пожаре в 1930-е гг.. в 1936г. на базе партийной школы был организован Учебный комбинат с несколькими отделениями.
Помимо партийной школы в 1930г. работали кооперативные и ликвидаторские курсы соответственно на 20 чел., на 15 чел. В 1931г. открылись вечерние курсы счетоводства с двухгодичной программой, на которых изучались следующие предметы: общее счетоводство, арифметика, русский и тувинский языки. В Тувинском центральном кооперативе (ТЦК) и Министерстве животноводства и земледелия (минживзем) обучение велось по двум направлениям - системе ученичества и учебы в СССР. Тувинцев ставили учениками к опытным работникам и они на практике проходили профессиональный рост в хозяйственных организациях. Первых ветеринарных фельдшеров для Тувы начали готовить в 1929г. Двоих учеников тувинцев, от которых требовалось лишь «некоторое знание русского языка и грамотности», должны были обучать учительница из русских граждан по общим предметам и советник Щепетов по специальным предметам. Позже в Кызыле была организована своя ветшкола, которая в 1938г. выпустила 16 ветеринарных фельдшеров.
Большое количество выдвиженцев пришло в сферу образования. Отсутствие дипломированных специалистов и низкий образовательный уровень населения предопределили среди учителей большую долю педагогов-практиков. Их смело выдвигали по принципу - « вначале будет трудно, но товарищи, преподавая, сами будут учиться». До 1933-1934гг. большинство учителей имело крайне низкую как общеобразовательную, так и педагогическую подготовку - ликпункт, одна-две группы начальной школы или месячные педагогические курсы. В 1934г. из 34 учителей тувинцев уже 28 человек окончили 6-ти или 9-ти месячные педагогические курсы. Даже в 1944г. из 320 учителей тувинцев 155 было с образованием до 7 классов. Повышение квалификации проводилось путем организации курсовых мероприятий во время летних каникул с упором на изучение специальных методик.
В здравоохранении зачастую недостаток кадров восполнялся выдвижением фельдшерами, акушерами и медицинскими сестрами лиц, работавшими в медицинских учреждениях санитарками, переводчиками и регистраторами.
К 1934г. кончили те или иные учебные заведения и курсы около 1000 человек. Из них 28 - одногодичную школу профдвижения, 25 чел. шестимесячные педагогические курсы при Министерстве культуры, 14 чел. - двухгодичные счетоводные курсы, 40 чел. - трехмесячные курсы трактористов, 32 чел. - месячные курсы машиноведов и т.д.
Процесс коренизации в силу разных обстоятельств не обошелся без многочисленных коллизий. «Следует отметить, что широкие масштабы выдвижения, срочность его проведения, малочисленность рабочих кадров, наличие сильных патриархально-феодальных пережитков не могли не порождать и ошибок в подборе людей, не всегда правильной оценки деловых и моральных качеств выдвигаемых». Погоня за цифрами, и процентами, планами и разнарядками, формальная замена русских на тувинцев, приносили ущерб делу.
Араты, направленные на работу в различные учреждения, испытывали огромные трудности. Оторванные от привычной обстановки труда в сельском хозяйстве, мало или совсем не подготовленные к новой, руководящей работе, выдвиженцы чувствовали себя неуверенно. Им было трудно в зрелом возрасте свыкнуться с совершенно новой обстановкой, условиями и характером умственной работы, распорядком дня. Многие из них сбегали или не возвращались на работу из отпуска. Случалось и так, что «я тувинец - мне простительно», относились к государственному имуществу небрежно.
Как оказалось на практике, совместить массовую плановую коренизацию с качественным отбором было практически невозможно. Приходилось учитывать недостаточную подготовленность местных кадров. Поэтому коренизация нередко проходила по методу процентного замещения должностей, когда аппарат учреждения формально заполнялся на определенный процент работниками из коренного населения. Некапиталистический путь развития вносил свои изменения в логику социального развития общества. Если при постепенном развитии в отношении интеллигенции царил «закон трех поколений», т.е. способность к духовному производству была преемственной, то при выдвижении интеллигенция образовывалась путем назначения.
Какие бы цели ни преследовала политика коренизации, она внесла значительный вклад в формирование национальной интеллигенции. Именно с 1934-1935гг. проходил ускоренный переход делопроизводства и переписки всех учреждений на тувинский язык, о чем свидетельствуют многочисленные архивные документы на тувинском латинизированном алфавите. Хотя часть выдвиженцев поначалу была неграмотна, но со временем, после обучения на различных курсах и самоподготовки они значительно повышали свой образовательный уровень.
Правительство и госаппарат приблизились к обслуживанию населения, которое, видя тувинцев на различных постах, все более уверялось в народности своей власти. Очень ярко оценил энтузиазм того времени в своих мемуарах К. Шойгу. «Люди занимались не только своими личными делами, развитием подсобного хозяйства, но и активно участвовали в общественной жизни. Каждое поручение выполнялось добросовестно, в установленные сроки. Люди верили в лучшее, счастливое будущее и стремились приблизить его».
Процесс коренизации в Туве имел одну особенность. Если в автономиях РСФСР руководство было национальным и коренизация проходила в других областях: сельском хозяйстве, на транспорте, торговле и образовании. Квалификация местных кадров была меньше, чем у советских специалистов, но за счет практической работы они вскоре добились значительного профессионального роста. К тому же, тяга к образованию была настолько велика, что народ назвал это время «великой жаждой постичь непознанное» через учение.
К концу 1930-х гг. завершилась эра национального строительства в автономиях РСФСР, основные цели коренизации были достигнуты и начался обратный процесс - борьба с «буржуазным национализмом». Процесс создания управляемой национальной интеллигенции для распространения коммунистического учения стал выходить из-под контроля. Например, известный философ, эмигрант Г.П. Федотов, в конце 1920-х гг. с тревогой писал о национальном движении нерусских народов как опасном факторе. «Но никто не станет отрицать угрожающего значения сепаратистов, раздирающих тело России. За 11 лет революции зародились, развились, окрепли десятки национальных сознаний в ее расслабленном теле. Иные из них приобрели уже силу. Каждый маленький народец, вчера полудикий, выделяет кадры полуинтеллигенции, которая уже гонит от себя своих русских учителей. Под покровом интернационального коммунизма, в рядах самой коммунистической партии складываются кадры националистов, стремящихся разнести историческое тело России».
Административно-командная система, по словам И.И. Осинского «стремилась подчинить интеллигенцию своему влиянию, поставить на службу своим интересам, лишив ее первородного свойства - свободы мысли и творчества». Режиму требовались, прежде всего, преданные работники, исполнители его интересов. Советская власть начала вытравлять из людей чувство национальной принадлежности. Коренные народы оказались лишенными права выражения своей воли и свободного ее осуществления.
В соседних с Тувой Ойротской и Хакасской автономных областях и Горно-Шорском национальном районе Западно-Сибирского края в 1934г. были проведены массовые аресты людей из числа национальной интеллигенции. Подсудимые обвинялись в том, что с целью образования самостоятельной буржуазно-демократической Тюркской республики, они создали контрреволюционную националистическую организацию «Союз сибирских тюрок» (куда планировали включить и Туву), подготовили Программу и Устав, активно занимались антисоветской деятельностью. Большинство подсудимых приговорили по статье 58 к лишению свободы от двух до восьми лет.
Настоящая трагедия обрушилась на народы в конце 1930-х гг. Успехи в национально-государственном развитии, достигнутые за двадцать лет, были подорваны вместе с уничтожением национальной интеллигенции. Развитие языка, письменности, печати во многих отношениях было парализовано. Значительная часть достижений культурного развития была утеряна и до нашего времени на восстановлена. После репрессий сформировалась новая генерация управленцев, которая отрекалась от принадлежности к своему народу, лишь бы не обвинили в «страшном» преступлении - «национализме».
Как уже отмечалось, многие политические события в ТНР развивались в значительной степени под влиянием Советского Союза. «Волна репрессий от Москвы с некоторым опозданием докатилась и до Саянских хребтов. Вчерашние соратники, строившие новую Туву, повторили участь строителей новой России». Сложности у выдвиженцев начались после вступления ТНР в состав СССР в 1944г. При приеме членов ТНРП в ряды ВКП (б) в отношении аратов-скотоводов, занимавшихся в сельском хозяйстве и в свое время выдвинутых на государственную и партийную работу, возникли затруднения. Комиссия по приему запрашивала у Москвы указаний, как относиться к этим лицам, которые имеют до 500 голов скота и являются руководящими областными работниками, в том числе и членами бюро обкома партии. Поэтому 88-ми партийцам только из руководства было отказано в приеме в ВКП (б), часть из них была репрессирована. Еще в 1947г. из-за бывших выдвиженцев возникли сложности с коллективизацией, потому что большинство руководящих и партийных работников являлось крупными собственниками скота и не желали показывать личный пример по передаче собственного скота в колхозы. Их обвиняли в «частнособственнической идеологии» и снимали с работы.
Малочисленным народам РСФСР в 1920-1930-е гг. была предоставлена автономия в форме округов, областей и республик. Данная самостоятельность на первых порах не была формальной, а имела конкретное наполнение, способствовавшее политическому, социально-экономическому и культурному развитию народов.
Успешное национально-государственное строительство могло быть обеспечено только при условии активного участия коренного населения во всех преобразованиях. Для ускоренной интеграции народов в советскую государственность форсированными темпами проводилась политика коренизации кадров.
Данная политика, проводившаяся в автономиях РСФСР и перенесенная на Тувинскую Народную Республику, способствовала формированию интеллигенции, которая адаптировала и донесла социалистические идеи до своих народов.
К концу 1930-х гг. основные цели коренизации были достигнуты, но национальная интеллигенция не могла остановиться в своем развитии, ее стремления выходили за рамки, определенные партийным государством. Повсеместно возрождались идеи национального самоопределения. Впрочем, это не входило в планы командно-административной системы, поэтому в конце 1930-х гг. часть сформировавшейся национальной интеллигенции, как автономий РСФСР, так и ТНР подверглась политическим репрессиям.
В народах возникло чувство страха за приверженность к национальной культуре и языку, из-за опасения быть обвиненными в «национализме». Государство в «прокрустовом ложе» создавало единый советский народ. На многие годы было объявлено «о полном и окончательном» решении национального вопроса в СССР.
.2 Подготовка специалистов в учебных заведениях ТНР и СССР
Особая роль в формировании интеллигенции принадлежала народному образованию и, прежде всего - школе. В первые годы независимого развития Тувы подготовка интеллигенции затруднялась недостатком молодежи с необходимым для учебы общеобразовательным уровнем. Становление народного образования ТНР в 1920-е гг. проходило в условиях отсутствия своей национальной письменности, учительских кадров, специальных помещений под школы, скудной материальной базы и недостатка финансирования.
Несмотря на это руководство республики, принимало постановления, касающиеся развития светских школ, но в силу вышеуказанных причин эти попытки не получили полной реализации. Начинать приходилось практически с нулевой отметки при отсутствии опыта решения данной проблемы в условиях модернизации традиционного общества. Соседним народам СССР (хакасам, алтайцам и др.) также пришлось решать аналогичную задачу, но в более благоприятных условиях, так как они находились в составе государства, располагавшего системой школьного и высшего образования. Использование общегосударственных возможностей значительно облегчало создание в данных регионах национальных систем народного образования.
Самым первым документом партии по народному образованию было Постановление ЦК Тувинской Аратской Революционной партии (ТАРП) от 11 октября 1923г., согласно которому молодежь следовало обучать грамоте вначале в самих хошунах. Далее, когда они научатся читать и писать организовать при них при правительстве обучение монгольской и русской грамоте. Следующим этапом было Постановление партии от 6 июля 1924г. о подборе 30 человек из числа молодежи, обучавшейся в хошунах. Предполагалось 15 человек обучать на монгольском и 15 человек на русском языках. В этих целях утвердили Программу из четырех пунктов, и было решено пригласить преподавателя по русскому языку. Поднятый вопрос о совместном обучении тувинцев с русскими в школе исполкома РСТК в то время отложили. Первые школы служили больше делу ликвидации неграмотности и готовили больше переписчиков, чем разносторонне образованных людей.
Своеобразным прототипом народного образования послужило обучение грамоте цириков-народоармейцев. Этот вопрос был особо важным для партии и в этих целях комиссаром-преподавателем был назначен член ЦК Булчун. После прохождения службы народоармейцы зачастую становились учителями в хошунных школах.
В протоколе заседания ЦК ТАРП от 29-31 декабря 1924г. было впервые введено понятие о всеобщем народном образовании и принято решение обучать аратов монгольской грамоте «не различая на мужчин и женщин, стариков и детей». В первую очередь планировалось построить здание школы в Кызыле, а в хошунах построить отделения этой школы. До строительства школ обучение предполагалось начать в приспособленных помещениях. В связи с этим решением при МВД ТНР в марте 1925г. организован отдел народного образования (ОНО). Позднее, в июне 1925г. заместитель министра внутренних дел Седен-Сонам был назначен по совместительству заведующим ОНО. Было решено пригласить из СССР и МНР не только учителей русского языка и монгольского языков, но и учителей предметников. Таким образом, круг обучения учащихся был расширен и приближен к обычной школьной программе.
На VII съезде ТНРП в августе 1927г. была принята очередная программа партии, которая включала в себя раздел «О развитии культуры». Было необходимо «всех детей моложе 18 лет без различия пола, охватить всенародным обучением грамоте…, чтобы в дальнейшем идти к освоению науки и культуры». Помимо обучения детей планировалось организовать курсы, клубы, библиотеки и читальные юрты для ликвидации неграмотности среди взрослых. Ставились вопросы о создании тувинской национальной письменности и отделении религии от образования.
Постепенно и очень медленно количество национальных школ начало увеличиваться. По статистике школ, учащихся, преподавателей и финансирования народного образования в разных источниках и научных трудах приводятся несовпадающиеся цифры.
В сведениях по министерству культуры от 1934г. приводятся данные по распределения работников тувинских и смешанных организаций по национальному составу (табл. 2). В примечаниях к данным написано, что число школ до 1929г. установлено путем опроса ряда ответственных работников, а процент охвата детей школьного возраста составлен приблизительно по теоретическому расчету. В тех же сведениях есть данные по количеству учителей: в 1928-1929гг. - 4 человека, а в 1929-1930гг. - 8 человек. При этом ни один из них не окончил даже 6-ти или 9-ти месячных педагогических курсов. В докладе С. К.-Х. Тока по вопросам школьного строительства от 10 января 1930г. приведены следующие данные о динамике численности учеников, учителей и финансирования ОНО 1924-1930гг. (табл. 3).
В этом докладе он справедливо отмечает, что ламство оказывет большее влияние на население, нежели светские школы. « В школах (1926г.) мы имели всего 47 человек… а в монастырях до 580 человек». В отчете министра образования Лопсанара по системе просвещения в ТНР от 1944г. цифры уже более достоверные и близки к реальности.
Несколько иные данные приводит Н.А. Сердобов в рукописи «Краткий очерк по истории народного образования». В своей работе он указывает на то, что данная таблица (табл. 5) составлена на основе сопотавления ряда архивных материалов и опроса бывших сотрудников органов культуры ТНР.
Таблица показывает рост молодой национальной школы и ежегодное увеличение контингента учащихся. Таким образом, мы располагаем лишь приблизительными данными о развитии светских школ в 1920-е годы.
Отношение населения к школам было различно. Часть людей недоверчиво относилась к образованию и противилась желанию детей учиться. Польза и необходимость грамоты ещё не были ясны, многие родители рассуждали так: «Зачем детям учиться? Охотиться может и неграмотный».
Вновь созданная национальная школа поначалу влачила жалкое существование. Из материалов акта обследования тувинской школы от 16 февраля 1929г. можно наглядно представить, в каких условиях работали преподаватели и учились дети. Помещение общежития находилось в антисанитарном состоянии, полы в нем не мылись с осени. Во всех спальнях было темно, холодно и сыро. Школьников нигде не мыли и белье меняли два раза в месяц. Посуда на кухне была настолько грязная, что потеряла свою окраску. Посуда на кухне была настолько грязная, что потеряла свою окраску. Во время обеда в столовой в миски школьников капало с потолка и им приходилось съедать свои порции с этой грязной водой.
В 1929г. открылась Чоон-Хемчикская начальная школа-интернат. Вся школа, в которой обучалось 90 человек, помещалась в избушке. В одной комнате жили учителя, в другой учащиеся. Помещение было тесное, не было оборудования: парт, скамей, классной доски, карандашей, ручек и учебников. «Первые уроки особенно запомнились, - рассказывали бывшие воспитанники этой школы, - наш класс был в то же время столовой и интернатом. В этой же комнате помещалась и кухня, от которой нас отделяла небольшая перегородка». Если учеников первого класса современных школ учат правильно держать ручку и карандаш, то детей тех лет надо было учить держать вилку и ложку, спать на кровати, пользоваться мылом и полотенцем.
В хошунных школах учили грамоте и счету. Учебный год начинался поздно, занятия продолжались обычно 3-4 месяца - с января по апрель, т.е. в то время, когда население жило в зимниках недалеко от школы. Как только араты, когда население жило в зимниках недалеко от школы. Как только араты откочевывали на летние пастбища, школа сразу же свертывала свою деятельность и возобновляла ее только через 6-7 месяцев.
Состав учащихся в начальных школах ТНР был очень пестрым в возрастном отношении - от 9 до 18 лет, но преобладающим контингентом являлись переростки. Школы охватывали небольшое число детей, преподавание велось ламами на монгольском языке. В основном в школах учились мальчики, количество девочек в школах до 1930-го г. было незначительным. Вплоть до 1931г. в Туве не было даже полной начальной школы, учились лишь два класса. Все это позволяет сделать вывод о том, что до 1930г. в Туве ещё не была создана полноценная система народного образования.
Массовое распространение грамотности в ТНР справедливо связывают с декретом Правительства от 28 июня 1930г., который вводил в республике национальную письменность на латинском алфавите. Согласно этому декрету, в первую очередь через обучение должны были пройти служащие государственных, партийных, профессиональных и кооперативных организаций, потому что предполагалось с 1 сентября постепенно переводить все делопроизводство на национальную письменность с тем, чтобы закончить этот процесс к 1 мая 1931г.
Первые кружки по ликвидации неграмотности появились в Кызыле и в хошунных центрах, к концу 1930г. в них было подготовлено около 200 культармейцев. В этот же период были изданы «Букварь», первые учебные планы кружков, правила орфографии, практическое пособие по тувинскому языку, систематически начали выходить брошюры и журналы. Вслед за этими важнейшими мероприятиями началась массовая организация сумонных кружков, общее количество которых по республике достигло 80 в 1930г. Одновременно с работой кружков в течение двух лет работал семинар по подготовке учителей начальных школ и ликпунктов.
Большую работу по обучению взрослых осуществляло общество «Долой неграмотность» (ОДН), которое было образовано в целях отсталостью, с неграмотностью и малограмотностью. Устав общества был утвержден в декабре 1931г. и ОДН было поручено организовать на местах свои ячейки, которые должны были заниматься организацией обучения взрослых в кружках и посредством индивидуального обучения. Общество прекратило свою деятельность после создания Министерством культуры штатных ликпунктов (табл. 6.). Таким образом, к 1937г. в республике насчитывалось 77 штатных ликпунктов и более 2 тысяч инициативных кружков по изучению грамоты.
Изучение своей национальной письменности было встречено тувинцами с большим энтузиазмом. Как говорил руководитель экспедиции НИА НКП Л, Д. Покровский: «…мне не давали спать и не давали спокойно сидеть из-за своей заинтересованности к письменности. Утром только солнце всходит - мой ученик заходит в палатку, или вокруг нее ходит десяток учеников. Лишь только успеешь умыть лицо, как увидишь бегущих аратов с букварями, для получения от нас заданий и прочего. Особенно меня удивило то, что старуха лет 40 доила корову положив рядом с собой букварь и твердила «авам». С. К.-Х. Тока в своем письме Л. Д. Покровскому отмечал, что за этот небольшой промежуток времени (8 месяцев), «мы имеем уже до 3000-4000 грамотных на своем родном языке. Почти в каждом арбане имеются кружки по изучению новой письменности. Посланных вами 1000 букварей не хватило и на один месяц. Настолько велико желание аратских масс изучать новую письменность, что за 200 километров командируют нарочного верхом, чтобы получить в Минкульте пару букварей». Грамотность населения росла исключительно быстро (табл. 7).
В сентябре 1931г. на совместном совещании руководителей областных учреждений Хакасии с делегатами Тувинской республики С. К.-Х. Тока сказал: «В июле 1930г., при помощи научных организаций Советского Союза, мы создали новую письменность. С того времени прошел всего год. За это время по новой письменности мы имеем грамотных 20% населения».
Согласно данным сельскохозяйственной и демографической переписи 1931г. грамотность тувинского населения составляла 7,66% от общего количества тувинцев. При регистрации грамотными подразумевались лица, умеющие писать, полуграмотные (умеющие только читать) в соответствующие графы не вошли. В комментарии к изданию переписи отмечается, что в разделе «население» фигурирует процент грамотных значительно ниже того, который можно найти в некоторых правительственных публикациях 1932г. (до 70% грамотного взрослого населения). При переписи действовали по правилам международной демографической статистики, когда грамотным считается человек, умеющий писать.
К 1937г. из числа всех грамотных и малограмотных окончили ликпункт - 50%; окончили школу - 3,3 %; учились в школе - 6,7%; научились путем самообразования - 40%. К 1941г. доля грамотных составляла свыше 50% от всего населения. Необходимо отметить чрезвычайную противоречивость источников данного периода по учету грамотного населения. На VIII Великом Хурале трудящихся в 1930г. было вынесено решение о создании Министерства культуры, которое объединило все школы, здравоохранение, кино, издательство и политпросветработу. Первым министром культуры стал С.К.-Х. Тока.
В 1930-1931 учебном году число школ-интернатов возросло до 7, а в 1934-1935 учебном году их стало 13. Школьным обучением в эти годы было охвачено 970 человек или 12% всех детей школьного возраста. В конце 1935г. тувинские школы получили в подарок от НКП РСФСР ко дню 15-летия ТНР учебное оборудование и пособия (для кабинетов: физического, химического, географического и т.д.) и от НКЗ РСФСР - медицинское оборудование.
Школы-интернаты были двух типов - хошунные и сумонные. В хошунных школах учащиеся содержались за счет государства. Хошунной 4-х классной системой заканчивалась общеобразовательная система обучения, после которой учащиеся поступали в Учебный комбинат. Сумонные школы содержались за счет родителей и до 1939г. ограничивали свою работу только первыми классами, и только в 1939-1940 учебном году в них начали открываться вторые классы.
С 1935г. возросло строительство школ-интернатов и к 1939-1940 учебному году их стало 58 с 2962 учащимися. Параллельно со школами-интернатами с 1934 по 1939гг. работали кочевые летние школы, которые на данном этапе развития школьного образования сыграли свою положительную роль. В них было вовлечено много детей аратов самых отдаленных хошунов. Эти школы открывались на летниках, т.е. там, где кочуют араты летом, и вместе с ними передвигались из одного пункта в другой. В исключительно короткий срок, до переезда на осеннее пастбище, нужно было обучить детей элементарной грамотности. В качестве учителей в этих школах работали ученики 2-4 курсов педагогического отделения Учебного комбината. Но летние школы не могли долго существовать, так как они стали тормозить развитие нормальной начальной школы. Родители считали нормальным, если их дети научились считать и писать, и не видели смысла в продолжение образования.
Начиная с 1939г., во всех школах ТНР по решению Совета Министров, продолжительность учебного года была установлена в 9 месяцев. В соответствии с новыми учебными сроками и планами были разработаны учебные программы для начальных и неполных средних школ. В их основу были положены планы и программы НКП РСФСР для нерусских школ.
На X Великом Хурале в июне 1941г. было решено разделить Министерство культуры на Министерства народного просвещения и здравоохранения. При Министерстве народного просвещения были созданы следующие отделы: школьный, политпросветительский, научный и издательский. Общее количество тувинских школ к 1944г. достигло 86-ти с 6472-мя учениками.
В ТНР при сложившихся условиях не было возможности организовать среднюю школу, дающую общее образование. Наиболее реальным путем было создание специального среднего учебного заведения. В целях удешевления обучения и подготовки специалистов среднего звена, на основании Постановления Президиума ЦК ТНРП от 26 августа 1936г. на базе партийной школы был создан Учебный комбинат. Первоначально в нем было четыре отделения: педагогическое, медицинское, счетно-торговое и сельскохозяйственное. Учебный комбинат сыграл значительную роль в подготовке для кадров Тувы.
По неполным данным за 1936-1944гг. комбинатом было подготовлено более 100 различных специалистов: учителей, фельдшеров-акушерок, ветеринарных фельдшеров, агротехников, зоотехников, руководящих, финансовых и др. работников. При комбинате существовали краткосрочные курсы по подготовке специалистов массовых квалификаций. На этих курсах готовились следующие специалисты: киномеханики, землеустроители, автомеханики, шоферы, культпросветработники, строительные десятники, электромонтеры, профсоюзные, пионерские, счетные и торговые работники. С каждым годом выпуски специалистов все более увеличивались (табл.8).
На основании постановления Совета Министров от 26 августа 1942г. в Кызыле при Учебном комбинате было организовано Ремесленное училище, готовившее следующих специалистов - слесарей, кузнецов, столяров, каменщиков и штукатуров. Первый выпуск училища составил 90 человек, и все специалисты были направлены на предприятия. Всего училище закончило более 200 человек, которым были присвоены разряды, соответствующие их квалификации.
По возможности того времени комбинат был неплохо укомплектован преподавательским составом. Это были выпускники КУТВ: М. Биче-оол, С. Ортун-оол, И. Лагбужап, З. Сапогова, К. Тува-Хоо; Иркутского педагогического института: О. Саган-оол, О. Хойлакка, М. Ширап; Ленинградского педрабфака: М. Лама-Сурун, О. Лопсан-Кенден, О. Аппый, М. Овус, О. Серенмаа, О. Толгар-оол. В чтении лекций и проведении практических занятий активное участие принимали врачи Верпуховский, Комаров, Саковец, Фифейская, Гольдберг, Хайкин и др. специалисты, приглашенные из Советского Союза.
Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что собственная база в ТНР для подготовки специалистов среднего звена была очень слаба и не могла обеспечить потребности народного хозяйства республики. Это было связано с тем, что создание системы учебных заведений начиналось почти с нулевого уровня, так как в Туве до 1924г. отсутствовали светские учебные заведения и преподавательские кадры. К тому же начало подготовки специалистов проходило одновременно с ликвидацией неграмотности и созданием системы общеобразовательной школы, при отсутствии необходимого количества людей, достаточно подготовленных к обучению в средних учебных заведениях.
В связи с усложнением государственных структур перед молодой республикой на рубеже 1920-1930-х гг. остро встал кадровый вопрос. Только разветвленная образовательная система могла обеспечить Туву квалифицированными управленцами, учителями, врачами, военными, юристами. Поначалу внутренних резервов для решения этой проблемы не было. Отсутствие необходимых условий привело к тому, основная часть специалистов, необходимых республике, обучалась за рубежом.
Поэтому в 1925г. две группы тувинцев выехали на учебу за пределы Тувы: 10 человек - в Москву в Коммунистический Университет Трудящихся Востока (КУТВ), 17 человек - в партшколу Улан-Батора. Таким образом, наметились две линии подготовки кадров.
Направление тувинцев на обучение в Монголию было естественным процессом. Монголия была ближе культурно и религиозно. В Туве немногочисленная прослойка грамотных владела монгольской и тибетской письменностью и мало кто русской. Несмотря на это, в Улан-Баторе обучилось только 35 человек, а основная подготовка проходила через КУТВ (более 200 человек).
Ориентация на СССР была не случайна. Тува с первых дней независимости находилась под покровительством Советской России и оказалась связанной с ней множеством торговых, финансовых, культурных и политических связей. Поэтому направление тувинцев на обучение в Москву и другие города СССР, стало закономерным процессом. Немаловажным фактором для Тувы являлось и то, что все расходы, связанные с учебой, брала на себя советская сторона. При Народном Комиссариате Просвещения (НКП) была даже ведена должность Уполномоченного по монгольским и тувинским кадрам. Предполагалось превратить Ойротскую область, которая граничила с ТНР, в основной центр подготовки тувинских кадров.
В 1930-е гг. даже появилась тувинская молодежная песня об учебе в СССР:
«Я хочу набраться бодрости
В прозрачных струях Улуг-Хема.
Я хочу просветить свой ум
В великой Москве,
Я хочу прозреть, купаясь
В прозрачных струях Каа-Хема.
Я хочу приобщиться к культуре
В необъятной Москве».
Широка была география обучения тувинских студентов в городах Советского Союза. Они учились в Москве, Иркутске, Горно-Алтайске, Улан-Удэ, Омске, Чите, Абакане и других городах. Ежегодно группы студентов отправлялись без особой плановости и системы. Уполномоченный по монгольским и тувинским кадрам Саванюк жаловался на «разбросанность» людей по многочисленным учебным заведениям. Студенты посылались с самой разнообразной подготовкой, без учета программного уровня техникумов и вузов. В итоге дело часто ограничивалось краткосрочной подготовкой низкого качества.
Обучение тувинцев в учебных заведениях СССР отличалось несколькими специфическими моментами:
несоответствие образовательного уровня требованиям учебных заведений;
«великовозрастностью» учащихся, например, возраст студентов спецсельхозшколы был от 15 до 30 лет;
переменой климата и питания;
недостаточные условия для учебы и проживания, особенно в период становления учебного заведения (скученность, неприспособленные помещения, плохое питание и материальное снабжение);
проблема, связанная с переходом от традиционного интуитивного познания мира к научно-рациональному, приобщением людей к русскому, а через него и западноевропейскому культурному влиянию;
иная культурная среда, непривычная городская жизнь среди другого народа;
сложная политическая обстановка в СССР и в ТНР, связанная с внутрипартийной борьбой и усилением репрессий.
Особую роль в деле подготовки национальных государственных кадров сыграл КУТВ, организованный в 1921г. по Постановлению ВЦИК при Народном Комиссариате по делам национальностей. Он не был обычным университетом, а представлял собой высшую школу с улучшенным качеством обучения, в сравнении с другими партшколами. Цель КУТВа заключалась в подготовке квалифицированных кадров руководящего звена для национальных республик, преимущественно из представителей самих национальностей. Суть создания подобного университета недвусмысленно указана в самом названии - распространение идей коммунизма на Восток.
Про КУТВ в 1928г. образно писал австрийский ученый О. Менхен-Хельфен: «Позади большого монастыря…, стоит неприглядное двухэтажное здание, в котором фабрикуются люди-бомбы. Сотни юных восточников - якуты, монголы, тувинцы, узбеки, корейцы, афганцы, персы воспитываются там, в продолжение трёх лет для того, чтобы у себя на родине взорвать всё старое. В три года шаманисты становятся атеистами, поклонники Будды - поклонниками трактора. Эти славные ребята со скудным знанием русского языка, начиненные боевыми словами и лозунгами, настроенные столь же фанатично, как это требовалось от миссионеров, получают задачу продвинуть своих соотечественников в XXI столетие». В год появления тувинцев в стенах университета, там учился целый «интернационал» из 50 наций.
Готовя будущие кадры для Тувы, Россия рассчитывала, что они будут проводниками идей коммунизма, и не свернут с пути, указанного партией. Отбор будущих студентов вёлся достаточно целенаправленно. Большинство составляла молодёжь, зачастую малограмотная или неграмотная, но обязательно из беднейшего аратства и состоявшая в рядах Тувинского Революционного Союза Молодёжи (ТРСМ) или Тувинской Народной Революционной партии (ТНРП). Основных поводов для отказа в приёме на учёбу было два - политическая неграмотность или слабое здоровье. Будущие «строители» коммунизма должны быть крепки телом и духом, правильно понимать линию партии. Ректор КУТВ в 1931г. на юбилейном заседании сказал: «В течение 10 лет существования университета наши студенты были готовы и сейчас готовы переменить свои книжки… на винтовки». Молодёжь, всегда более восприимчива к новым веяниям, попав в страну победившего социализма, с энтузиазмом впитывала советскую идеологию.
В КУТВ готовили кадры на основном, трёхгодичном отделении. Тувинцы со многими зарубежниками попали в Иностранную группу (Ингруппа). Первоначально уровень преподавания в Ингруппе был невысок, ниже уровня Московской совпартшколы II ступени. Студенты по окнчании курса возвращались в свою страну неподготовленными к работе и, кроме того - с тенденциями к «левому уклону». В 1927г. был введен 4-й год обучения и качество образования поднялось с уровня совпартшколы до коммунистического вуза. С приезда первых тувинцев в КУТВ их количество с каждым годом возрастало (табл. 9).
С. Тока в своем автобиографическом романе «Слово арата» пишет о 10 первых тувинцах, приехавших на учебу в университет: Тока, Монгэ, Шагдыр, Шылаа, Кашпык, Седип-оол, Барылга, Достак-оол, Чамыян и Анай-оол. В архивных материалах первый список тувинцев содержит только восемь имен - Тока, Шайыр (Шагдыр), Сиден (Седип-оол), Бадма (Барылга), Токиогол (Достак-оол), Ханчик (Кашпык), Муниэ (Монгэ), Шило (Шылаа). По-видимому, двое человек очень скоро были исключены. Первые тувинцы были зачислены в более многочисленную монгольскую группу. Позже был создан отдельный тувинский кружок, который входил в монголо-тувинский сектор.
Условия укомплектования Специального сектора (бывшая Ингруппа), отличались исключительными трудностями. Пестрый состав студентов в отношении образовательного и общекультурного развития, невозможность в первое время пользоваться русским языком и поставить на должный уровень преподавание на родных языках - все это создало сложности в учебно-педагогической работе Спецсектора. В связи с этим очень интенсивно изучался русский язык - на подготовительном и первом курсе по два часа ежедневно. Для преподавания учебных дисциплин на Специальном секторе была разработана своя методика, которая учитывала специфику работы с монгольскими, тувинскими и другими студентами.
Учебная программа была насыщена. На первом курсе студенты изучали общеобразовательные дисциплины: географию, биологию, математику, естествознание, историю страны и всеобщую историю, родной и русский языки. На втором курсе добавлялись обществознание, история революционного движения, животноводство, радиодело, госстрой и партстрой. На третьем курсе - экономика ТНР и гигиена. Помимо этого в Спецсекторе был и специфический предмет - «Техника нелегальной работы». В основу курса было положено изучение опыта нелегальной работы РСДРП и братских компартий.
Ежегодно в летний период студенты-первокурсники выезжали на практику в Туву. Согласно программе студенты должны были применить полученную теорию на работе, помогая местным организациям проводить очередные мероприятия, подмечая недостатки и достижения, следя за правильным проведением генеральной линии партии. По окончании срока практики студенты собирались на заключительную конференцию, на которой получали оценку своей работе от ЦК партии. Не всегда эти оценки были положительные. В 1928г. член ЦК ТНРП Миния пожелал кутвянам полученные знания «не переносить механически на свою страну и считаться с положением и культурным уровнем Тувы, ибо механический перенос ничего ровным счетом дать не может».
Летом студенты КУТВ проходили практику для «получения практического опыта национально-культурного строительства в условиях Советского Союза». Организованные по территориально-функциональному принципу бригады практикантов работали в колхозах и наряду с агитационной работой непосредственно участвовали в колхозном производстве. Таким образом, практика была своеобразным экзаменом для закрепления полученных знаний, к тому же при остром недостатке кадров студенты в летний период посильно помогали республике.
С. К.-Х. Тока в своем письме к проректору КУТВ Л.Д. Покровскому писал: «Проводимая в Туве в 1932г. практика студентами КУТВа явилась большой практической школой по углублению и закреплению теоретических знаний полученных ими в стенах Сталинского университета, и эта практика оказала очень большую помощь Аратской революционной партии и Правительству в проведении большой работы. Они помогли партии обследовать колхозы, госхозы, они помогли провести перевыборы органов самоуправления, в работе по составлению словаря… они работают очень хорошо и надежды партии и КУТВа оправдывают с успехом».
В 1928г. по решению Политбюро ЦК ВКП (б) при КУТВ было решено открыть краткосрочные курсы хошунных работников (КХР), первоначально только для монгол. Интересна причина создания этих курсов, которая относилась к внутриполитической обстановке в Монголии, но ее вполне можно соотнести и к Туве. В наборе 1929г. на КХР поступило 52 тувинца, из которых 23 человека были неграмотные. В учебный план курсов входили следующие дисциплины: политическая грамота, страноведение, математика, естествознание, мироведение, военное дело, русский язык, счетоводство и делопроизводство.
Позже, исходя из насущных нужд Монголии и Тувы, которые нуждались «в практических работниках не только по партийной линии, но и в области хозяйственной, административной, культурной и профсоюзной», срок обучения на КХР продлили до двух лет. На первом году обучения курсантам преподавали общеобразовательные дисциплины. На втором году планировали ввести специализацию по шести отраслям: 1) партийных и ревсомольских работников; 2) кооперативных; 3) колхозных; 4) профсоюзных; 5) культработников; 6) административных работников для органов местных самоуправлений. В итоге было создано два отделения - партийно-профессиональное и колхозно-кооперативное.
Весной 1933г. курсы хошунных работников были расформированы, но до этого 73 тувинца успели пройти обучение, а оставшиеся 68 курсантов были переведены на основное отделение КУТВ или отправлены в Туву
Специфика КУТВ, заключавшаяся в подготовке государственно-партийных кадров, отражалась на условиях жизни и учебы студентов. Спецсектор находился на конспиративном положении, поэтому студентам присваивалась русская фамилия. Правила их поведения по отношению друг другу и к остальному населению жестко регулировались. Запрещалось переписываться с родными и фотографироваться, в летнее время студенты отправлялись в военный лагерь, что обеспечивало сохранение конспирации ввиду изолированности размещения. В санаториях они размещались группами, чтобы иметь возможность наблюдать друг за другом и вместе оберегать интересы конспирации.
Эти меры были не лишними и были введены из-за значительного внимания иностранных разведок к работе КУТВ. Из выпускников университета около 75 % проваливались на нелегальной работе по приезду на родину. Тувинских курсантов это коснулось в меньшей степени, так как ТНР находилась на пути некапиталистического развития, но общая атмосфера Спецсектора накладывала и на них свой отпечаток. Поэтому встречаются в списках тувинской группы фамилии Киров, Орлов, Малинин, Сергеев и др.
На доставку тувинцев из Кызыла в Москву тратилось 250 рублей на одного человека. Каждый студент Спецсектора обходился в 125 рублей в месяц. Изначально в лучших условиях готовилась номенклатура по образу и подобию советской номенклатуры. Преподаватель Х. М. Сейфуллин в письме к С. К.-Х. Тока отмечал: «…студенты думают, что Правительства ТНР и СССР обязаны их содержать во время учёбы по-особому; одевать лучше, кормить как на курортах, дать больше денег, отправлять обязательно на курорты. В КУТВе в отношении материального обеспечения дело обстоит неплохо, но, тем не менее, когда начинаешь кой-какие излишества ликвидировать, тогда студенты обычно бывают недовольны. Например: в КУТВе кормят 5 раз в день, зачем это, вполне хватит три раза в день. Почему студентов нужно отправлять курьерским поездом, когда скорый поезд дешевле, почему в театре сидеть на первом или втором ряде, вполне можно с большой пользой сидеть в 10-15 ряду и т.д.». Редко в каких учебных заведениях было подобное обеспечение студентов.
В КУТВ действовала ячейка ТНРП, которая активно проводила партийную работу среди студентов-тувинцев. Политическая пассивность или беспартийность могли послужить поводом для исключения из университета. По решению ЦК ВКП (б) и Коминтерна в КУТВ существовал особый вспомогательный орган - парткомиссия, который уделял значительное внимание работе по партийному воспитанию «иностранных товарищей». Эта комиссия регулярно проводила чистку студентов, и неблагонадежные отправлялись на родину.
Хотя первый набор тувинцев в КУТВ относится к 1925г., только в 1929г. окончили полный курс обучения двое тувинцев. Из-за недостатка подготовленных кадров приходилось студентов после первого и второго года обучения отзывать на работу в республику. Символично, что среди первых двух выпускников был С.К.-Х. Тока, которому было суждено сыграть выдающуюся роль в истории республики, возглавляя ТНРП (1932-1944гг.) и Тувинскую областную организацию КПСС (1944-1973гг.). Вторым был Шагдыр-Сюрюн, работавший председателем Центрального совета профсоюзов и далее начальником Горного управления.
Хотя официально КУТВ окончило чуть более 200 тувинцев, на самом деле «кутвянами» можно назвать гораздо больше людей. Сюда можно приплюсовать выпуск краткосрочных хошунных курсов. Было много студентов, которые по разным причинам не смогли пройти полный курс обучения, кто-то был отозван на работу, для кого-то программа оказалась непосильной или социальное происхождение неподходящим.Частой причиной для отправки в Туву была болезнь - резкая перемена в пище: снижение норм мяса, молока и жиров, плюс значительные климатические изменеия.
Большое значение имело обучение национальных кадров Тувы в соседних регионах, с которыми республику связывали традиционные культурные и экономические отношения - это Хакасия, Горный Алтай (Ойротия) и Бурятия. В декабре 1925г. обсуждался вопрос о связи Ойратской области с Танну-Тувинской Народной Республикой. Бюро Ойратского Обкома РКП (б) постановило: «В интересах политической связи с Танну-Тувинской Республикой и в целях нашего на нее влияния при наличии смежности с нею, значительной общности и родственности жизни, нравов и языка алтайцев с тувинцами в будущем мы можем готовить работников для Тувы путем возможного улучшения связи, открытия интерната на 10 человек при нашей совпартшколе».
Вскоре в Ойротской областной советско-партийной школе уже училось 14 граждан Тувы. Малограмотность поступающих студентов создавала большую проблему в их обучении, поэтому в 1926г. при образцово-показательной школе второй ступени с. Улалы (ныне Горно-Алтайск) был организован специальный интернат для тувинских учащихся. Там они получали знания в пределах школьной программы. Интернат был рассчитан на 60 чел., а в нем училось 72 чел. (алтайцев - 34, русских - 14, тувинцев - 30). Перегруженность интерната отрицательно сказывалась на материальном обеспечении и воспитании учеников.
Большие проблемы в педагогическом процессе создавали возрастные различия учащихся (от 10 до 28 лет), при этом великовозрастными (старше 20 лет) были только тувинцы. Содержание одного тувинца обходилось интернату в 23 руб. в месяц, а на других учащихся - 17 руб. В марте 1928г. после жалобы тувинцев на плохие материальные условия, была собрана специальная комиссия по обследованию интерната, и после ее работы снабжение учащихся значительно улучшилось. Выпускники интерната поступали в Советскую партийную школу с.Улалы, в дальнейшем направлялись в Туву в качестве учителей или партийно-государственных работников.
В 1931г. в пределах Ойротии училось 45 тувинцев: в школе кооперативного ученичества - 4 чел., совпартшколе - 7 чел., педагогических курсах - 3чел. и 30 чел. в школе 1 ступени. В школе кооперативного ученичества помимо тувинцев учились алтайцы, хакасы, татары, шорцы и русские. Первоначально учащиеся были разбиты на две группы по принципу родственности языков, тувинцы попали в группу «А» с хакасами и шорцами, а в группе «Б» - алтайцы и русские. Опыт работы показал, что так подбирать группы нельзя, так как «начал развиваться антагонизм между отдельными национальностями» Позже состав учащихся разбили по принципу успеваемости в учебе. В докладной записке от Областного совета по Народному Просвещению указывалось на недостаточность пересылаемых средств в 1931г., из-за чего ухудшалось и без того слабое здоровье тувинцев. Среди них были развиты легочные заболевания и малокровие, что требовало усиленного питания. Уже к 1 апреля 1932г. в учебных заведениях Горного Алтая: в педтехникуме, зооветтехникуме, СПШ, рабфаке, в спецгруппе школы второй ступени и школе кооперативного ученичества обучалось 85 учащихся из ТНР.
Далеко не все было гладко у тувинцев в период обучения в педтехникуме. В 1933г. в Областную прокуратуру поступило множество жалоб со стороны учащихся алтайцев на притеснения со стороны тувинцев, которые их избивали, отнимали еду и одежду. По свидетельским показаниям: «Они избивали не только студентов, но и весь персонал, в столовой и некоторых педагогов. Хищники чужого имущества уже догадались ломать койки. Утащенное ими даже немыслимо». Причины этой агрессии можно понять из докладных воспитателя тувинцев при педтехникуме, который неоднократно обращался к директору с просьбой об улучшении материального положения тувинцев. Они «…носят рваные осенние пальто, старые изорванные сапоги, грязное белье. У вновь принятых тувинцев в течение полутора месяцев не выдавали матрацы и одеяла. Такого положения у нас в Советском Союзе не должно быть. Можем ли мы отсталую в культурном отношении нацию при таком положении перевоспитать? …Если такое положение в короткое время не будет ликвидировано, то возможно, большинство из них заболеет»
В июле 1934г. было принято Постановление Ойротского Обкома ВКП (б) «О подготовке тувинских кадров в Ойротии». В нем констатировалось, что подготовка тувинцев велась без определенного плана. Было принято решение обеспечить тувинцев питанием и имуществом по нормам специального снабжения. Директорам «тувинских» учебных заведений сделать соответствующие заявки на материальное довольствие.
В феврале 1934г. по просьбе руководства ТНР Народный Комиссариат Земледелия РСФСР открыл специальную тувинскую сельскохозяйственную школу (ТСХШ) для подготовки специалистов средней квалификации по животноводству и земледелию (зоотехников, ветеринаров). В 1935г. было открыто отделение - агрономическое. Учитывая аграрную направленность экономики ТНР, специалисты данного профиля имели особую ценность для народного хозяйства республики. Они должны были стать руководящими работниками в Министерстве животноводства и земледелия (минживзем). ТНР - директорами госхозов, заведующими хошунных земельных отделов. Срок обучения был установлен в три года с приемом учащихся на уровне не ниже семилетнего образования. Основной задачей ТСХШ помимо подготовки специалистов средней квалификации было формирование марксистского мировоззрения у учащихся. Их должны были «воспитать проводниками наших идей, наших методов работы. Сделать из них подлинно культурных людей, способных вести борьбу с шаманством, религиозностью, умеющих разбираться в политических событиях».
Учебные программы школы были очень насыщены и помимо общеобразовательных предметов содержали специальные дисциплины: 1) на ветеринарном отделении - зоотехника, эпизоотия, паразитология, патология, хирургия и ортопедия, акушерство; 2) на зоотехническом отделении - крупный рогатый скот, коневодство, овцеводство, растениеводство; 3) на агрономическом - почвоведение, мелиорация, селекция, геодезия и др. В 1937г. состоялся первый выпуск школы в количестве 42-х человек. Из них пятеро было отобрано в группу для поступления в вуз.
Нервозности в обстановку добавили и репрессии в ТНР, когда были расстреляны ряд руководителей республики во главе с председателем Совмина Сат Чурмит-Дажи. В ТХСШ учился его сын - Лагбужап Чурмит-Дажи, который с группой учащихся «членов контрреволюционной группировки» был отчислен из школы.
Вскоре, в соответствии с приказом Наркомзема РСФСР от 07. 05. 1939г. к сентябрю этого года спецшкола была ликвидирована. Учебное оборудование и недоучившие студенты были перевезены в Кызыл для организации школы в Туве. Деятельность школы оставила заметный след в подготовке специалистов, которые стали видными деятелями Тувы: Б. Ш. Долчанмаа - была председателем Президиума Верховного Совета Тувинской АССР; Т.Ч. Норбу - председателем Тувинского Совета профсоюзов; Н. М. Конгар - зав. Сельскохозяйственного отдела обкома КПСС; С.С.Сонам - зам. Заведующего отделом пропаганды и агитации; И.Т. Кызыл-оол - кандидат ветеринарных наук.
Большой вклад соседних регионов в формировании интеллигенции Тувы бесспорен. Обучение в Хакасии, Горном Алтае и Бурятии было обусловлено несколькими причинами:
1.Географическая близость республик;
2.Культурная и языковая общность: бывшим аратам было легче адаптироваться в регионах, связь с которыми имеет давние исторические корни;
.Советский союз наглядно демонстрировал Туве преимущества социалистического строя на примере соседних регионов - Хакасии, Горного Алтая и Бурятии.
Обучение тувинцев в учебных заведениях СССР отличалось несколькими специфическими моментами. Самым трудным, характерным для всех поступающих, было несоответствие образовательного уровня требованиям учебных заведений. Основной контингент учащихся получил предварительное образование через ликпункты или путем самообучения (попадались и вообще неграмотные). Такой «разношерстный» состав обучающихся, невозможность поставить на должную высоту преподавание на родном языке - очень осложняло постановку учебно-педагогической работы. Инспектор от наркомзема Валлич по этому поводу отчитывался: «Можно было бы потребовать от Тувинского Министерства культуры более подготовленного контингента, но, видимо, оно этого требования выполнить не сможет, так как большинство состава студентов Спецсельхозшколы у себя на родине работали учителями». Т.е. посылали лучших, и других людей у Тувы просто не было.
С этой проблемой справлялись по-разному - выделяли специальные тувинские курсы и группы, работали с переводчиками, подыскивали знающих тувинский язык преподавателей, разрабатывали специальные методики. В КУТВ комплектовался подготовительный курс из студентов «наиболее отсталых народностей (тувинцы, монголы и др.) и с ними работали по специальной методике, которая позволяла к четвертому году обучения полностью перейти на русский язык. Понятное изложение учебного материала и повседневная помощь каждому студенту, нуждающемуся в этом, а также частое повторение и проверка каждого студента - вот что необходимо было иметь в виду каждому преподавателю. Постепенность, последовательность в повышении требований давала хорошие результаты. Необходимо было руководить и наблюдать за каждым прикрепленным студентом. Далеко не всегда это удавалось. Зачастую имеющееся богатое оборудование кабинетов и наглядные пособия не использовались для улучшения преподавания и повышения успеваемости.
«Преподавание было сухим и формальным. Работа с отстающими студентами не велась и ряд преподавателей, вместо индивидуальной работы с отстающими и оказания им повседневной помощи, ссылались на то, что де он не имеет способностей и не желает учиться». Наибольшего успеха добивались в тех учебных заведениях, где с каждым студентом находили время работать индивидуально.
Сложности возникали и в связи с «великовозрастностью» учащихся, например, возраст студентов спецсельхозшколы был от 15 до 30 лет. Особенно это сказывалось на работе школы-интерната 2 ступени в г. Улале (Горно-Алтайск) Ойротской области. Директор жаловался, «что присланные тувинцы старше 20 лет вносят в жизнь интерната дезорганизованность в силу того, что они переростки и требуют другого подхода, чем младший возраст, а так же труднее поддаются перевоспитанию и труднее учатся». В этих случаях старались подбирать группы учащихся близких по возрасту.
Много проблем возникало в связи с переменой климат и питания. Тувинцы - своеобразные «эндемики» своей территории. Это связано с географической закрытостью Тувы горами и пустыней, а так же особым законом Цинской империи, требовавшим «Никому не позволять отлучаться от своих кочевий без позволения высших, хотя бы кто вздумал посетить своих родственников». Нарушение этого запрета могло повлечь наказание до смертной казни. Неудивительно, что люди рождались и жили, не выходя за пределы своих родовых кочевий. После освобождения от власти китайцев после 1911г., и образования ТНР в 1921г., свобода передвижения больше не ограничивалась, но студентам тувинцам в СССР пришлось столкнуться с последствиями длительной изоляции от мира. Инспектор Наркомзема при проверке спецсельхозшколы в г. Ойрот-Тура (март 1935г.) отмечал: «Овощей почти не едят, признают только картофель, морковь. Качество питания совершенно недостаточное, тем более что у себя на родине питались исключительно мясом, молоком, маслом (хлеб большинство впервые стали есть в Союзе). Резкая пермена в пище - снижение норм мяса, молока, жиров, плюс значительные климатические изменения, отрицательно сказались на состоянии здоровья большинства студентов. Малейшее легочное заболевание в этих условиях принимает прогрессивный характер, переходящий в активный туберкулез».
С подобными трудностями при обучении тувинцев столкнулись во всех учебных заведениях. В октябре 1935г. на научной конференции врачей санитарной части КУТВ были освещены результаты медицинских наблюдений над группой монгольских и тувинских студентов. Из 128 обследованных студентов от туберкулеза умерло 4 человека. Помимо туберкулеза тувинские студенты болели многими другими болезнями.
В результате мер лечебно-профилактического характера (предварительный медицинский отбор в Туве, вакцинация) - заболеваемость удалось значительно снизить. Помимо этого помогло увеличение в питании рациона мяса, минеральных солей, витаминов и установленная ежедневная норма выдачи молока не менее 0,5 литра.
Особенной является проблема, связанная с переходом от традиционного интуитивного познания мира к научно-рациональному, приобщением людей к русскому, а через него и западноевропейскому культурному влиянию. Приобщение тувинцев в учебных заведениях СССР к современным научным знаниям было очень стремительным и им было трудно привыкнуть к умственному труду. Известный тувинский писатель Степан Сарыг-оол вспоминал о том времени: « …непросто давалось мне это занятие. Я привык таскать тяжести, пахать, сеять, пасти скот, убирать помещение и готовить пищу. Но все это совсем не похоже на занятие, за которое я взялся. Мне казалось, что самым трудным делом на свете является обучение письму. Я охал, вздыхал, пот катился по спине и лицу, пальцы немели от напряжения, я склонял голову и так и этак - устал, как ни от какой другой работы». При таких обстоятельствах доучиться могли только самые упорные и одаренные, очень незаурядные люди.
Все выше перечисленные проблемы усложняла и политическая обстановка. Из любого учебного заведения легко могли отчислить за сомнительное социальное происхождение или неправильный классовый подход. Политическая жизнь в Туве вызывала разногласия среди студентов. В 1935г. в ходе обсуждений решений III Пленума ЦК АРП о расколе партии учащиеся Ойратской совпартшколы сделали несколько «контрреволюционных» выступлений. Сурунма говорил: «Троцкий все-таки прав был, когда говорил, что крестьянской стране нельзя построить социализм, это тем более относится к Туве. Нам ещё неизвестно - будет ли Тува развиваться по социалистическому пути или нет», а Лагпа заявил: «В 1937г. по нашим расчетам в Туве должен произойти переворот, отход от СССР и переход в Японское подданство». В связи с этим в сельхозшколе были срочно прочитаны следующие лекции: 1) Колониальная политика японского империализма; 2) Троцкизм, как передовой отряд контрреволюционной буржуазии; 3) Зиновьевская антисоветская группа и её подонки; 4) Ленинская теория о некапиталистическом пути развития.
Начало подготовки тувинских специалистов проходило одновременно с ликвидацией неграмотности и созданием системы общеобразовательной школы, при отсутствии необходимого количества людей, достаточно подготовленных к обучению в средних учебных заведениях. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что собственная база в ТНР для подготовки специалистов среднего звена была очень слаба и не могла обеспечить потребности народного хозяйства республики.
Это было связано с тем, что создание системы учебных заведений начиналось почти с нулевого уровня, так как в Туве до 1924г. отсутствовали светские учебные заведения и преподавательские кадры. К тому же начало подготовки специалистов проходило одновременно с ликвидацией неграмотности и созданием системы общеобразовательной школы, при отсутствии необходимого количества людей, достаточно подготовленных к обучению в средних учебных заведениях.
В связи с уложением внутренних структур перед молодой республикой остро встал кадровый вопрос. Только разветвленная образовательная система могла обеспечить Туву квалифицированными управленцами, учителями, военными, юристами. Поначалу внутренних резервов для решения этой проблемы не было. Единственным выходом было обучение за рубежом.
В 1926г. первая группа студентов отправилась на учебу в Москву в Коммунистический Университет Трудящихся Востока (КУТВ). Ориентация на СССР была не случайна. Тува с первых дней независимости находилась под покровительством Советской России и оказалась связанной с ней множеством торговых, финансовых, культурных и политических связей. Поэтому направление тувинцев на обучение в Москву и другие города СССР, стало закономерным процессом (табл. 10).
Таким образом, в 1930-1940-е гг. в ТНР при значительной помощи Советского Союза выросли свои национальные кадры и были сделаны первые, очень важные шаги в сторону социального и культурного прогресса.
Глава III. Формирование отдельных групп тувинской интеллигенции
.1 Управленческая, военная и педагогическая интеллигенция
В структуре каждого государства важное место занимают чиновники - прослойка профессиональных администраторов. Занятых в аппарате органов государственного и хозяйственного управления, а также в управлении кооперативных и общественных организаций. Они направляют, управляют эту структуру и обеспечивают принятие и исполнение государственных задач. Эффективность законодательной и исполнительной власти находится в прямой зависимости от эффективности аппарата. Своей деятельностью чиновники способствовали развитию экономики и культуры своей страны, укреплению обороноспособности, прокладывали путь для прогресса и одновременно делали все для сохранения стабильности режима.
В первые годы независимого развития с управленческими функциями справлялся старый чиновничий аппарат. Широко привлекалась в государственные структуры самая просвещенная часть тувинского общества - буддийская сангха. Необходимо признать, что представители знати и духовенства в то время были самой образованной частью общества. Не случайно, что они возглавляли национально-освободительное движение, так же находились в руководстве страны. В составе правительства в январе 1929г. Из 22 членов правительства бывшими чиновниками и ламами были 12 человек. В условиях всеобщей неграмотности эти люди укрепили молодую государственность и создали предпосылки для подготовки новой политической элиты.
Большую помощь в становлении аппарата оказало Советское руководство. В 1924г. заместитель председателя ЦК Дондук отметил: «Старый строй у нас уничтожен, создано новое правительство. Однако подробно мы не знаем, как управлять страной. Поэтому при правительстве работают несколько русских в качестве советников». Советники помогали во всех сферах государственной деятельности: планирование бюджета, законотворчестве, налоговой и таможенной политике, образовании, обороноспособности и т.д.
Другим путем формирования управленческой интеллигенции был процесс выдвиженчества представителей аратства в органы властных и хозяйственных структур. Выдвиженчество в широких масштабах началось в 1929-1933 гг. и фактически слилось с политикой коренизации (плановым замещением кадров по национальному признаку). Из-за малочисленности опытных чиновников процесс выдвиженчества-коренизации приобрел массовый характер и способствовал сближению органов власти с населением. С целью повышения образования выдвиженцев был открыт ряд специальных курсов и учебных заведений, которые «давали лишь минимум сведений и навыков, необходимых для выполнения функциональных обязанностей определенных звеньев административно-командной системы». В число этой «интеллигенции по должности» входили руководящие работники хошунных и сумонных органов власти. В 1935 г. Из 38 чел. хошунного партийного актива 22 были с тем или иным иным образованием.
Основным путем подготовки квалифицированных управленцев было обучение в учебных заведениях СССР, которое шло по принципу, определенным Бухариным Н.И.: «Нам необходимо, чтобы кадры интеллигенции были натренированны идеологически на определенный манер. Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их как на фабрике».
Особую роль в деле подготовки национальных государственных кадров сыграл и КУТВ, организованный по Постановлению ВЦИК при Народном Комиссариате по делам национальностей. Он не был университетом, а представлял собой советскую партийную школу II ступени, а с 1927 г. перешел на уровень коммунистического вуза. Поэтому выпускники в анкете на графу «образование» писали не высшее, а «политическое, окончил КУТВ». В 1936г. Коммунистический университет Трудящихся Востока им. Сталина был преобразован в Институт Востоковедения, и стал больше научным учреждением, чем политическим. Поэтому в июле 1944г. С. К-Х. Тока просил разрешения у ЦК ВКП (б) на открытие СПШ в городе Кызыле, так как готовить партийных и советских работников среднего звена через Монгольско-Тувинский сектор при Институте Востоковедения стало нецелесообразно. Предполагалось слушателей, библиотеку и оборудование перевести в СПШ города Кызыла, а подготовку руководящего партийного состава проводить в Высшей партийной школе при ЦК ВКП (б). С организацией СПШ необходимость в особом секторе при Институте Востоковедения отпадала.
Официально КУТВ окончило более 20 тувинцев, и к середине 1930-х гг. практически все руководящие посты заняли его выпускники, у которых во время учебы сложилось представление о строительстве государства с жесткой командно-административной системой. Они составили костяк государственного и партийного аппарата, при их участии определялись решения важнейших социально-политических, экономических и культурных задач.
Становление военных кадров происходило одновременно с формированием управленческого аппарата. В 1922г. при правительстве была организована милицейская дружина, обеспечивавшая охрану государственных учреждений и общественного порядка. В следующем году дружина была преобразована в регулярный правительственный отряд в 40 человек под командой Чик-Сюрюна. Позже на II Великом Хурале было принято Постановление о создании народно-революционной армии (ТНРА) в составе отдельного кавалерийского эскадрона.
На заседании ЦК ТНРП в декабре 1924г. было решено «обучение цириков-народоармейцев грамоте, а так же политграмоте считать особо важным вопросом. Назначить члена ЦК преподавателем цириков». Обучение грамоте цириков-народоармейцев послужило своеобразным прототипом народного образования. В 1930 г. была разработана учебная программа, увязанная с подготовкой не только бойца, но и общественного работника для хошуна, сумона - по окончании службы в армии.
После прохождения службы народоармейцы зачастую становились учителями в школах и первой интеллигенцией в хошунном масштабе. Запись «служил два года в народной армии» в анкетной графе «образование» было равноценно «начальной школе» (табл. 11).
В 1925г. 10 юношей тувинцев получили профессиональное военное образование и стали кадровыми офицерами: Дагбалдай, Тамбужук, Маадыр-оол, Мандал-оол и др. Большинство тувинских офицеров проходило подготовку в Тамбовском высшем кавалеристском училище, в том числе и Тюлюш Кечил-оол (в училище Бориса Сергеева). В начале 1931г. создается школа младших командиров. Молодые офицеры, выпускники училища, искусно владели клинком, турником, брусьями, стрельбой. Они наряду со студентами КУТВ, Монголрабфака, Сельхозшколы - содействовали широкому распространению в Туве спорта. В ТНРА отслужили и получили начальное образование «десятки тысяч сынов аратов. Выдвинулись генералы С. Тока, С.Шоома (в 1941-1944 гг. слушатель Академии генштаба РККА им. Ворошилова - прим. Автора), Н. Товарищтай, полковники С. Севээн. М. Сувак, подполковники Н. Лопсан-Балдан, Я. Норбу, С. Даваа, А. Борбак-оол».
Первый тувинский летчик Ч. Кидиспей в 1939г. писал: «Зимой 1931г. я довольно хорошо овладел новой письменностью. Весной меня выдвинули на пост секретаря штаба народной армии, где я проработал до 1934г. Учитывая мою дисциплинированность и безупречную добросовестность в работе, в 1935г. меня направили на учебу в СССР. По прибытию к месту назначения я был зачислен в летное училище». С 1939г. Кидиспей стал доставлять почту в отдаленные хошуны. Это типичный путь многих тувинских офицеров - от обучения элементарной грамотности в армии до получения военного образования в СССР.
На основе опыта строительства Красной Армии Совет министров ТНР в октябре 1932г. принял решение о переходе на кадрово-территориальную систему организации армии. В связи с этим создается кавалерийский полк в составе пяти эскадронов. Новая система вооруженных сил страны обеспечивала наибольший охват военнообязанного населения и снижала расходы на содержание армии.
Для улучшения руководства обороной страны в июне 1940г. было образовано Военное министерство. В Конституции, принятой Великим Хуралом в 1941г., статья 89 провозглашает воинскую службу в рядах ТНРА почетной обязанностью каждого гражданина, а в статье 90 записано - «Защита Родины есть священный долг каждого гражданина ТНР».
Профессиональное военное образование позволило тувинским добровольцам (танкистам и кавалеристам) успешно выполнять боевые задания на фронтах Великой Отечественной войны. За героизм и отвагу, проявленную в боях с фашистскими оккупантами, 67 бойцов и командиров кавалерийского эскадрона были награждены орденами и медалями Советского Союза.
Несколько позже началось формирование педагогической интеллигенции. Первая светская школа была открыта в 1924г., а к 1929г. работало уже 4 школы, в которых преподавали ламы. Один из просвещенцев Тувы О.О. Шириндивии в своих воспоминаниях о том времени пишет: «Нас учил лама из монастыря «Устуу-Хурээ», находившегося около Чадана. Учили монгольскую письменность. Чернил, ручек, карандашей не было. При письме использовали тушь и кисточку». С введением национальной письменности в 1930г. потребности социально-экономического и духовного развития республики предопределили организацию широкой подготовки учителей. В основном это были 1-6-9 месячные курсы в Туве, Ойротии или Хакасии. Помимо различных курсов подготовка кадров велась в Кызыльском педагогическом техникуме при полпредстве СССР в Туве, а с 1939г. на педагогическом отделении Кызыльского учебного комбината. Для начинающих учителей каждое лето проводились занятия по методике русского языка, математике, географии, школьной гигиене и педагогике. По решению Совета министров ТНР для учителей была развернута сеть заочного обучения. С 1940г. в Кызыле открылся методический кабинет, а с 1941г. консультационный пункт заочного отделения Абаканского учительского института. Для тувинских учителей были организованы подготовительные курсы в этот институт, на которых обучалось 33 чел. В 1944г. на трех факультетах (литературном, историческом и физико-математическом) Абаканского института заочно обучалось 10 тувинцев. В этом же году в Иркутском педагогическом институте отучились Х.С. Ооржак (математик), А.Т. Суктерек (филолог), С.Ч. Урояков (историк) - первые тувинцы с высшим педагогическим образованием.
Если в 1930-1931учебном году было всего лишь 13 учителей-тувинцев, к тому же имеющих начальное образование, то в 1940-1941 учебном году насчитывалось уже 145 учителей, из них 86 - со средним педагогическим образованием и 5 - с высшим. К 1943-1944 учебному году количество тувинских учителей возросло до 320 чел. «Массовая школа при недостатке средств порождала, с одной стороны, переполненные классы, с другой стороны, «массового учителя», собственный интеллектуально-профессиональный багаж которого был невысок». Поэтому министр Народного просвещения Лопсанар в 1944г. отмечает, «что большинство учителей имеют низкий образовательный уровень и недостаточный педагогический опыт. Это является ненормальным, что в школе работают учителя (170 чел.) с образованием 4-5-6 классов неполной средней школы».
Говоря о становлении системы школьного образования в ТНР, нельзя упускать из виду особую роль существовавших внутри республики русских советских школ от РСТК. Русские школы оказывали помощь тувинским школам в организации учебно-воспитательной работы. Советские школы находились в ведении Наркомпроса РСФСР, а в ноябре 1942г. были переданы министерству Народного просвещения ТНР. Сложившиеся в этих школах педагогические коллективы, накопленный ими опыт учебной работы очень помогли в решении многих вопросов школьного образования в Туве. Преподаватели были самой многочисленной группой интеллигенции Тувы. Данное обстоятельство было вызвано потребностями развития республики. Для поднятия культуры и производительных сил было необходимо создать широкую сеть учреждений народного образования и, соответственно, многочисленный слой учителей.
В начале 1920-х гг. ТНР совершенно не располагала собственными квалифицированными кадрами для осуществления широкомасштабных исследований. В 1930-е гг. интерес к экономике Тувы был вызван и необходимостью оценки возможностей импорта в СССР скота и продуктов животноводства. Основной объем этих исследований был осуществлен в 1930-1931 гг., когда в Туве работала Комплексная Экспедиция НИАНКП (научно-исследовательская ассоциация по изучению национальных и колониальных проблем), в состав которой входили и работники Академии наук 9Л.Д.Покровский, Р.М.Кабо, Х.М. Сейфуллин, А.А. Пальмбах и др.). итогом её деятельности стало создание тувинской письменности на основе новотюркского латинизированного алфавита, проведение переписи населения и оценка текущего уровня и перспектив развития хозяйств ТНР. Позднее, после окончания второй мировой войны с помощью советских ученых тувинская письменность была переведена на кириллицу.
В ходе работы этой экспедиции была создана первая научная организация Тувы - Ученый Комитет, впоследствии преобразованный в Научный отдел при Министерстве культуры ТНР, изучавший вопросы социально-экономического развития Тувы. В его состав вошли: министр культуры Тока - председатель; Аюшин - ученый секретарь; члены УК - Шагдыржап, Данчай, Чурмит-Дажы, Пюльчун, Чульдум, Лопсан, Танов, Шагдыр, Хемчик-оол, Камова. В ведении УК находились Комитет Государственной письменности, Тувинское государственное издательство, библиотека, краеведческий музей и государственный архив.
Для оказания практической помощи органам культуры ТНР в развитии научной работы с 1928г. приезжали представители научных учреждений Советского Союза: Экспедиция Наркомздрава РСФСР (1928-1934гг.); НИА НКП от КУТВ (1930-1932гг.); Сельскохозяйственной академии им. Ленина (1934-1936гг.). С их помощью в Туве были созданы опытная сельскохозяйственная станция, сеть метеорологических станций, лечебные пункты.
Без профессиональных кадров и подготовленной материальной базы УК не мог вести научно-исследовательскую работу на должном уровне. Поэтому он в 1933г. был преобразован в научно-методический отдел в составе Министерства культуры. Позднее, с развитием культурных и производительных сил республики назрела необходимость в консолидации научных сил Тувы. С этой целью в 1942г. при Совете Министров ТНР было организовано Научное общество, которое должно было объединить всех тех, кто имел данные для исследовательской работы. Задачи Общества определялись следующим образом:
) теоретическое обобщение политико-экономических процессов и опыта социалистического строительства в ТНР;
) изучение истории тувинского народа, разработка вопросов национальной письменности, литературы и искусства;
) изучение производительных сил страны и содействие их развитию;
) помощь партии и правительству ТНР в государственном, хозяйственном и культурном строительстве;
) подготовка национальных научных кадров.
Научное общество было подготовительным этапом в развитии научной работы в Туве. В сентябре 1943г. Указом Президиума Малого Хурала вновь был образован Ученый комитет. В Президиум нового УК вошли: Л.Б. Чадамба - председатель (бывший заведующий научным отделом Минпроса, автор учебников по родному языку); Т.Ф. Якубов - заместитель председателя (кандидат географических наук); Х.Базыр-Сат (секретарь ЦК ТНРП, зав. Сектором истории УК); Чимба (председатель Совета Министров, автор школьных учебников); О.К. Саган-оол (писатель); М.Сущевский (представитель ВОКС); А.А.Пальмбах - ученый секретарь (канд. филологических наук). Среди научных сотрудников и действительных членов Комитета 14 чел. - с высшим образованием; 5 чел. окончило КУТВ и 9 профильные вузы. В состав УК входили следующие сектора и научно-вспомогательные учреждения: сектор истории, политики и экономии; сектор языка и письменности; сектор биологический; сектор геологический; государственный краеведческий музей; государственный архив; картографическое и чертежное бюро; научно-техническая библиотека.
Ученый комитет, не имевший в своем составе научных работников по многим специальностям, не мог решить всех поставленных задач. К тому же, как отмечал Т.Ф. Якубов, использование научных кадров зачастую было нерациональным. Их перебрасывали с одного участка работы на другой, иногда совершенно не связанный с предыдущей работой. «В результате лица, получившие известные знания, навыки и интерес к научно-исследовательской работе, отходят от науки и теряют специальность».
Те немногие сотрудники, которыми располагал Комитет, становились в основном высококвалифицированными специалистами на практической работе. Среди них были: Сереккей - первый тувинский врач, министр здравоохранения; Лопсан - окончил КУТВ, имел большой стаж педагогической работы; Очурбанок и Полат учились в аспирантуре; Люндуп, Биче-оол и Данзын-оол - преподаватели. Сотрудники УК и его вспомогательных учреждений собирали воспоминания о восстании 60-ти богатырей, произведения фольклора, архивные материалы и музейные композиции. Научные кадры в ТНР были немногочисленными, так как вырастают в результате длительной работы, из людей, имеющих склонность к научной работе. Тем не менее, Научное общество и УК явились тем подготовительным этапом, на основе которого развивалась научно-педагогическая интеллигенция Тувы. После вхождения ТНР в состав СССР в октябре 1944г. на базе бывшего Ученого комитета ТНР в августе 1945г. был образован Тувинский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории.
.2 Медицинская, производственно-техническая и сельскохозяйственная интеллигенция
Появление европейской медицины, развитие национальной кооперации, государственной торговли, реконструкция финансовой системы, формирование новой судебной системы, развитие средств связи потребовали большого количества специалистов.
Почти до конца XIX века тувинцы не были знакомы с научной медициной. Её простейшие элементы начали проникать в Туву вместе с русскими путешественниками и исследователями, которые возили с собой небольшие аптечки с медикаментами и лечили этими лекарствами тувинцев.
Широкое расселение русских в Туве потребовало организации для них медицинского обслуживания. В конце ноября 1912г. главным врачебным управлением заведующей Туранским переселенческим пунктом была назначена врач Сафьянова Анна Михайловна. Она прибыла в Туву из Красноярска в апреле 1913г., доставив с собой медикаменты, инвентарь и белье для будущей больницы. В последующие годы много сил она отдала становлению медицинского обслуживания в Туве. В 1924г. Сафьянова покинула Туву. Провожающее население преподнесло ей адрес, в котором говорилось: «С глубокой болью в сердце в каждом из нас отзовется Ваш внезапный отъезд из Урянхая … При невозможных условиях работы Вы сохранили присутствие духа и тем самым благотворно воздействовали на страждущих. Все население Урянхая, как русское, так и тувинское, сожалеет о потере для края такого человека-врача, каковым являлись Вы».
С первых дней образования ТНР большую помощь в становлении здравоохранения ей оказывало Советское государство. Поначалу при правительстве Тувы содержались в качестве лекарей ламы. В 1926г. с помощью СССР в Кызыле открывается больница с двумя отделениями - европейским и тибетским.
Широкое проникновение в Туву научной медицины происходит с 1928г., когда Наркомздрав РСФСР по просьбе тувинского правительства направил в ТНР медико-санитарную экспедицию в составе из пяти человек. В докладе начальника экспедиции И.Д. Руденко была дана характеристика здоровья тувинского населения того времени: 10-15 % пораженных сифилисом, 13 % - глазными заболеваниями, очень высокая смертность, особенно среди детей.
Врачи организовали в 1928-1929гг. медицинское обслуживание в большинстве районных центров. Врачебные амбулатории были открыты в Чадане, Шагонаре, Сарыг-Сепе, Туране, Тоора-Хеме. С завоеванием авторитета научная медицина начала постепенно вытеснять лечащих лам, в 1930г. было закрыто тибетское отделение в Кызылской больнице. Медико-санитарная экспедиция проработала в ТНР без выезда около пяти лет, хотя состав ее менялся и пополнялся. Вскоре Советским правительством медицинский персонал стал направляться по договору на постоянную работу. То или иное участие в строительстве здравоохранения приняли: И.С. Венгеровский, И.В. Гриновицкий, А.М. и С.Т. Артюновы, В.М. Николаенко, П.М. Бутузов, Л.И. Горштейн и др. К сожалению, как отмечается в справке Министерства здравоохранения - «самоотверженные и быть может, героические дела многих врачей прошли бесследно, остались в тени забытыми навеки». Расходы бюджета на здравоохранение с каждым годом возрастали, что позволяло все шире разворачивать строительство сети медицинских учреждений и подготовку национальных кадров (табл. 12).
По рекомендации экспедиции Наркомздрава РСФСР Министерством культуры ТНР началась подготовка собственных кадров. Эта подготовка велась на трехгодичном медицинском отделении Учебного комбината, на практической работе в больницах и в медицинских заведениях СССР ( Московский и Иркутский медицинский техникумы и др.). С 1936г. начали работать и национальные кадры: акушерок - 4, медсестер - 10, аптечных работников - 5 человек. Число врачей и средне-специальным образованием медицинских работников в Туве из года в год возрастало (табл. 13).
Подготовка медицинских кадров проходила в очень сложных условиях из-за слабой общеобразовательной базы тувинских учащихся. Врач М. Хайкин отмечал «низкий уровень знаний среди медицинских работников, значительная часть которых не имеет даже незаконченного среднего медицинского образования. Большая часть средних медицинских работников в свое время проходила краткосрочные или годичные курсы медсестер, а после не повышала и не усовершенствовала своих знаний».
Тем не менее, были люди, которые и в таких условиях старались достичь высот в своей профессии. Первый тувинский врач - Сергей Агбанович Сереккей (1913-1958гг.), родился в семье Тоджинского охотника - оленевода А.Кола. В 1927г. он поступает на рабфак в г. Ленинграде. После рабфака Сереккей продолжает образование в Ленинградской Военно-медицинской академии, из которой переводится в Ленинградский медицинский институт, который заканчивает в 1941г. Продолжительный период учебы не прошел зря, но было время в 1940г., когда Сергею Агбановичу было особенно трудно. Два отрывка из его писем хорошо проиллюстрируют ситуацию, с которой сталкивался не он один.
Полпреду ТНР в СССР Намчаку от Сереккея «…догнать 5 курс и сдать эти два предмета (акушерство и болезни) условия жизни не позволяют, так как нет комнаты, где бы мог спокойно заниматься и с питанием очень плохо. Студенты 4 курса получают стипендию в размере 180 руб. в месяц - это крайне мало, а потому прошу вашего ходатайства перед правительством ТНР о дополнительной стипендии… за это время продали скупочному пункту очень много необходимых вещей, так как первое время стипендию не дают, а жена на работу не смогла устроиться».
Второе письмо от 25 января 1940г. - «Я вам писал о том, что в связи с военным положением Ленинградского военного округа продукты питания, а именно: масло, сахар, чай и др. очень трудно достать. Цены повысились на 10-15 %, а у меня в данное время нет денег, жду перевод… самые необходимые вещи заложены в ломбард, срок которого уже истекает, а выкупить денег нет. Я надеюсь, что вы окажете соответствующую помощь, так как нельзя допустить, чтобы каждый день недоедать. Когда недоешь и недопьешь, настроение плохое и учеба дается с трудом. Я всю свою энергию и способности приложу к тому, чтобы окончить институт, а поэтому прошу вас оказать необходимую помощь. Срок ломбарда истекает 31 января». С.А. Сереккею была назначена дополнительная стипендия от ТНР в размере 150 руб. После возвращения в Туву он в 1941-1943гг. работал начальником медицинской части Тувинского кавалерийского полка, а в 1943-1944гг. - министром здравоохранения Тувы. После вступления ТНР в состав СССР, Сереккей заведовал отделом здравоохранения Исполкома тувинского областного совета.
Показателен и путь другого тувинского врача - Кузьмы Балчировича Балчий-оола, который родился в Пий-Хемском районе. Живя рядом с русскими переселенцами, он обучился русскому языку, что позволило ему устроиться на работу переводчиком в медико-санитарную экспедицию в 1930г. Далее, после учебы на курсах, Кузьма Балчирович работал в Самагалтайской больнице. В 1936г. Балчий-оол поступает в Московский медицинский техникум, и после его окончания работал главным врачом Республиканской больницы в г.Кызыле.
Славную страницу в историю здравоохранения внесли тувинские медсестры. К 1944г. ордена ТНР были удостоены Саая Серенмаа, Хомушку Толба и Кол Долгар. Анна Намбраловна Торжу в 1931-1935гг. училась в Московском медицинском техникуме, и именно о ней А.М. Горький написал: «Я вчера был в Коммунистическом университете трудящихся Востока. …Вышла там тувинская женщина, у которой ноги крепче телеграфного столба; она чорт ( так у Горького - прим. автора) знает сколько лет на этих ногах простоит. Она рассказывала о том, что у них 6 лет назад совершенно не было письменности, а грамотности было 1/10, а сейчас у них грамотности 26 %. Она политически организованный человек, который распоряжается русским языком довольно свободно, умеет даже этакие колкие словечки вдвинуть в свою речь».
В 1941г. правительством ТНР было создано Министерство здравоохранения, которому была передана вся существовавшая медицинская сеть и кадры. К 1944г. в Туве работало 13 хошунных и одна городская больница. Кроме того, в республике действовали 47 фельдшерско-акушерских пунктов, 9 аптек, курорт «Чедер», Балгазынский туберкулезный санаторий, фельдшерско-акушерская школа. Но данная сеть медицинских учреждений была недостаточной в связи с возросшим спросом населения на квалифицированную медицинскую помощь. Туве не хватало медицинских кадров всех категорий, которых не могли заменить выдвиженцы.
В связи с коренными преобразованиями в промышленном производстве понадобились кадры с техническим образованием - специалисты в материальном производстве. Летом 1924г. в Кызыле открывается первая типография, в которой к 1930г. из 27 чел. персонала - 9 чел. были тувинцами (наборщики, вертельщики и ученики). В 1925г. появляется электричество - дала ток первая электростанция небольшой мощности. В 1928г. был создан Горный отдел при Тувинбанке, который ввел плановое начало во всей золотодобыче. По проектам советских специалистов к 1934г. были построены и пущены в эксплуатацию лесопильный и кожевенный заводы. Овчинно-шубное производство. В 1935-1937гг. были организованы пимокатное. Пищевое, мукомольное производства, созданы мастерские по пошиву одежды, металлоремонту и т.д. С 1935г. начинается добыча каменного угля на Эрбекском месторождении, которого было достаточно для удовлетворения потребности предприятий Кызыла.
В 1932г. в Туве создается советско-тувинское общество «Совтувтранс», которое в 1941г. было преобразовано в «Тувтранс». К 1944г. количество грузовых автомобилей достигло 157 штук.
Несмотря на то, что ТНР продолжала оставаться животноводческой страной, доля промышленности в государственном доходе в 1941г. составила уже 14%, сельского хозяйства - 48,9%, прочих отраслей хозяйства (охота, транспорт, торговля) - 37,1%.
Советские специалисты были первыми воспитателями национальных кадров во всех отраслях народного хозяйства Тувы. Тувинских рабочих прикрепляли к опытным советским мастерам, которые передавали им свой опыт. Большое значение имели технические кружки, созданные на золотых приисках, промышленных предприятиях, в транспортном хозяйстве и строительных организациях.
Важным средством закрепления тувинцев на производстве было повышение производственной и технической квалификации и выдвижение на административно-хозяйственные и руководящие должности. В 1932г. на золотых приисках из тувинцев было 4 помощника управляющих. В строительстве они были в основном бригадирами и десятниками. По мере подготовки национальных кадров на курсах и в учебных заведениях Советского Союза к 1940г. в промышленности, строительстве, торговле и транспорте появились тувинские специалисты, которые занимали посты - управляющих, механиков, бухгалтеров, счетоводов, бригадиров. Только в «горной промышленности насчитывалось 26 специалистов, получивших образование в СССР».
Одновременно шло формирование сельскохозяйственной интеллигенции - агрономов, зоотехников, ветеринаров и других специалистов. В феврале 1934г. по просьбе руководства ТНР Народный Комиссариат Земледелия РСФСР открыл специальную тувинскую сельскохозяйственную школу для подготовки специалистов средней квалификации по животноводству и земледелию. Учитывая аграрную направленность экономики ТНР, специалисты данного профиля приобретали особую ценность для народного хозяйства республики.
К 1946г. в ТНР было пять ветеринарных врачей с высшим образованием. В их числе был Илья Тонгюр-оолович Кызыл-оол, который родился в Улуг-Хемском районе. После окончания Шагонарской школы он в 1934г. поступает в Тувинскую специальную сельскохозяйственную школу, откуда в 1937г. в числе пяти тувинцев (Конгар, Санчат, Кызыл-оол, Тадар-оол, Сонам) направляется в Московскую ветеринарную академию им. К.И.Скрябина. После ее окончания в июле-декабре 1941г. Кызыл-оол работал ветеринарным врачом по эвакуации скота из прифронтовых районов СССР. Вернувшись в Туву, он работал эпизоотическим врачом, был начальником ветеринарной службы ТНРА, главным ветеринарным врачом Дзун-Хемчикского района, а в 1945-1948гг. - начальником ветеринарного отдела Управления сельского хозяйства Тувинской автономной области. После окончания аспирантуры Всесоюзного института экспериментальной ветеринарии И.Т. Кызыл-оол в мае 1952г. успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата ветеринарных наук.
Группы медицинской, производственно-технической и сельскохозяйственной интеллигенции были немногочисленными, в сравнении с управленческой и педагогической. Создание этих кадров велось очень медленными темпами. Помимо трудностей создания материально-технической базы для обучения квалифицированных кадров, на темпах сказалась и недальновидность руководства при учете перспектив экономического развития республики, отсутствие обоснованной программы подготовки специалистов.
.3 Художественная интеллигенция
Внутренняя энергия тувинского общества, поиск ответов на жизненно важные вопросы времени вызывали потребность в новых формах выражения. Литература, театр, живопись создавались мощное пространство, в котором рождались мощные таланты, открывался мир новых идей. Согласно духу времени, еще задолго до создания тувинской письменности и зарождение тувинской художественной литературы, было сложено много аратских песен, прославлявших Великий Октябрь, обретение независимости и новую жизнь.
«Дорогим, зовущим к новым достижениям стали слова «Революс», «Лээней башкы», «Советский Союз», «Москва». Героика революционного времени нашла свое отражение в устно-поэтических произведениях периода гражданской войны, самодеятельных драматических импровизациях и опубликованных на монгольском языке стихотворение тувинских авторов. Подавление «жестоких ненасытных врагов» народ связывал с продолжением революции, с поднятым красным знаменем. И потому сомнений в своей правоте у аратов не было: «Как ветка старого, хрустнувшего дерева, взорвались феодалы».
После введения в 1930г. национальной письменности начинают создаваться литературные произведения на тувинском языке. Они публикуются в газетах, которые с этого времени. Уже начинают выходить на родном языке. С 1931г. стала выходить газета «Шын» (Правда), в 1933 г. появилось молодежная газета «Рэване Шын» (Революционная правда), а в 1936 г. - «Хостуг арат» (Свободный арат). По воспоминаниям известного писателя С.А. Сарыг-оола: «Тридцатые годы были годами массового увлечения тувинской молодежи стихотворчеством».
Осознавая большое значение литературы, партия постаралась изначально направить духовный порыв народа в управляемое идеологическое русло. В 1933г. объединенный пленум ЦК и ЦКК ТНРП постановил: «… приступить к созданию художественной литературы, являющейся частью культурно-массовой работы среди населения».
Тувинская интеллигенция - дитя правительства, и художественная группа не была исключением. Мощное культурное воздействие руководство постаралась направить на революционное воспитание масс. В 1935г. на IV сессии малого Хурала отметили в резолюции: «Необходимо публиковать как переведенные на тувинский язык, так и созданные аратами художественные произведения, так же для поощрения аратских авторов установить премии и организовывать литературные вечера для разбора и критики произведений … необходимо усилить бюро переводов при министерстве культуры».
С появлением первых авторов началась литературная учеба. Уже через год после распространения письменности в газете «Шын» объявили «Конкурс для пишущих в печать». Появились различные литературные кружки и объединения, которые сыграли большую роль в зарождении художественной интеллигенции. Такие кружки в Кызыле вели советский советник при газете «Шын» И.Лебедев и один из создателей тувинской письменности А.Пальмбах. Члены литературных объединений знакомились с теорией литературного творчества, занимались разбором написанных произведений.
Тувинские студенты, учившиеся в 1920-1930-е гг. в различных городах Советского Союза, стали пропагандистами русской литературы и искусства. Первую тропу тувинской литературы проложили выпускники КУТВа. «Дети кочевников, впитавшие в себя устную народную мудрость с колыбели, но освоившие кто тибетскую, кто монгольскую грамоту, …уже взрослыми людьми вместе с познаниями получили благотворное влияние русской литературы и, в конечном счете, они стали зачинателями родной литературы, это - Виктор Кок-оол, Салчак Тока, Степан Сарыг-оол». Помимо этого С.Пюрбю, который учился в Ленинграде, О. Саган-оол - выпускник Монголрабфака и В.Эренчин из Горно-Алтайского педагогического техникума. Как позже вспоминал Народный писатель Тувы С. Пюрбю: « …в судьбе моего поколения ее значение оказалось гораздо большим: русская литература поставила перед нами важный вопрос. Это был вопрос о создании литературы на родном языке».
В 1931г. в Кызыле была создана первая государственная библиотека, где читатели получили возможность ознакомиться с русской классической и появившейся советской литературой. Уже в 1932г. в библиотеке было записано 498 читателей, из которых 122 были тувинцами. Из более 4000 книг около 300 было на тувинском языке.
На творческий рост тувинских писателей огромное влияние оказали пушкинские дни в 1937г. К 100 летию со дня гибели великого поэта С.Пюрбю, С. Сарыг-оол, С. Тока и А.Чимба занялись переводом его произведений на тувинский язык. Тогда были напечатаны четыре его стихотворения: «Я памятник воздвиг себе нерукотворный», «Во глубине сибирских руд», «К Чаадаеву», «Вакхическая песня». Интересно, что стихотворание «К Чаадаеву», переведенное в стиле народных песен, исполнялась в народе как песня.
Большую помощь тувинским писателям в организационной и творческой работе оказал Союз писателей СССР. В 1942-1943гг. в Туву направлялись писатели С.Щипачев и В.Кожевников. Они преподали серьезные уроки писателям республики по профессиональному ремеслу и оказали заметное влияние на их рост. После принятия Советом Министров в октябре 1942г. соответствующего постановления, в ноябре создается Союз тувинских писателей. 1940-е годы характеризуются качественным ростом молодой тувинской литературы. Среди писателей появляются новые имена: Л. Чадамба, С. Тамба, Ю.Кунзегеш, М. Кенин-Лопсан, О. Сувакпит. Таким образом, за короткий срок появилась и выросла тувинская литература, как новое национальное искусство слова со всеми присущими ей традиционными чертами.
Сама действительность давала острый материал для драматических произведений. Поэтому именно к этому времени относится зарождение тувинского театра. Другим источником драматургии служил фольклор, этнографические картины и ритуалы, отражающие эстетические воззрения народа.
Прежде чем стать основой театра Тувинская драматургия прошла своеобразную подготовительную стадию. Свойственное народу стремление к творческому самовыражению нашло свое воплощение в создании многочисленных драматургических кружков не только в Кызыле, но и в районах республики.
«Драматическое искусство, актерская работа привлекали к себе большое количество молодежи, прежде всего тем, что театральная постановка как проявление творческой сущности человека позволила осмыслить и преломить в сознании важнейшие проблемы современности, найти художественное воплощение бурному общественному темпераменту молодежи, удовлетворить …стремление к просветительству, наконец, дать выход естественным эстетическим потребностям». На раннем этапе большинство постановок было импровизациями, и по тематике данные постановки были близки к национальным и историческим особенностям жизни тувинцев. Эти группы существовали «за счет поразительного энтузиазма участников - представителей зарождающейся национальной интеллигенции, передовой молодежи, руководящих работников партии и ревсомола». Непременными участниками художественной самодеятельности были С.Тока, Х.Анчимаа, В.Кок-оол, А.Чимба, О.Полат, М.Момбужай, М.Мунзук, Б.Ховенмей, О.Сундуй, О.Добаакай, М.Кызыл-оол, О.Лагба и др.
Большое влияние на развитие и деятельность тувинских самодеятельных коллективов оказала русская культура. Среди советских специалистов, работавших в Кызыле, существовали драматические кружки, где ставились классические и современные пьесы. Лучшим из них был объединенный кружок коллективов типографии и редакций газет, который выезжал со своими постановками в ближайшие поселки. Они служили примером для тувинских коллективов, которые пытались повторить увиденные спектакли. Помимо этого привозили свои впечатления от виденных спектаклей и тувинские студенты, обучавшиеся за пределами республики.
Конечно, результаты актерской игры в тот период были незначительные. Исполнители работали на импровизации и больше заботились о передаче слов без создания образа. Но эти пьесы обладали большой агитационной силой и подготовили зрителя к дальнейшему совершенствованию актерского и режиссерского мастерства. Во второй половине 1930-х гг. появляется целая группа национальных драматургов: А.Тэмир (литературный псевдоним А.Пальмбаха), С. Тока, В.Кок-оол и др. Они создали, прежде всего, пьесы «девушка из колхоза» (где впервые роли исполнялись по тексту) А. Тэмира, «Женщина», «Узун-Кара и Семис-Кара» С.Тока, «Хайыран бот» В.Кок-оола. За короткий срок с 1934 по 1938гг. было написано до 20 пьес.
Развитие культуры, появление национальной драматургии дали толчок рождению профессионального театра. В 1935г. VIII Великий Хурал вынес решение об организации государственного театра. С января 1936г. при Учебном комбинате создается первая национальная театральная студия в составе 10 человек ( по воспоминаниям В.Кок-оола было 12 человек). После приемных испытаний самыми одаренными оказались оюн кара-кыс, О.Монгальбии, О.Белекей, Кок-кыс, М.Комбу, О.Комбу, С.Сорукту, О.Кара-оол, О.Лагба и А.Лаптан. Поначалу студия работала с перебоями из-за отсутствия опытных преподавателей, которых заменяли работники советского представительства, среди них В.В.Раевский и партийные работники ТНР - Оюн Ортун-оол и Ооржак Лопсан-Кенден. Через три месяца с начала учебы, 25 марта 1936г. состоялся большой концерт. Эта дата стала днем открытия тувинского театра.
С каждым годом студия пополнялась новыми талантами. В 1937-1938гг. пришли М.Севильбаа, Н.Олзей-оол, Самба-Сюрюн, М.окаан, Чыргал-оол. Значительной вехой в развитии театра были пушкинские дни 1937г. Артисты студийцы выступили с чтением стихов великого поэта и поставили инсценированный отрывок из «русалки». Несмотря на большой энтузиазм, «качество выступления студии, кроме цирковых номеров, исполняемых артистом Оскал-оолом, стояло на низком уровне».
Постепенно, к 1940-му году театр перерос рамки самодеятельности, и по решению правительства театральная студия была реорганизована в музыкально-драматический театр. При театре начинает работать училище по подготовке профессиональных артистов, в которое для преподавания были приглашены театральные специалисты из Советского Союза: режиссер И.Исполнев, балетмейстер А.Шатин, хормейстер С.Булатов, капельмейстер Л.Израилевич.В училище наряду с общеобразовательными артисты изучали и специальные дисциплины: мастерство актера, техника сценической речи, сольное и хоровое пение, сольфеджио, танец и акробатика. История театра. В то время был проведен дополнительный набор в студию - О.Намдара, Л.Шивитпаа, Г. Хорлуваа, К.Багай-оол, О.Адыя, О. Оляй, С.Маадыр-оол, С.Шойгу, Д,Кунгаа, К.Шур-оол, К.Дамдын-оол, С.Билчей, С.Сандарова. Количество учащихся первого набора было доведено до 30-ти человек, в дальнейшем состав ежегодно пополнялся. В первый год были созданы драматическое и хоровое отделения, а позднее хореографическое, оркестровое и цирковое. Со второго года обучения актеры еженедельно выступали в театре и по радио, в летние месяцы выезжали на гастроли в районы и сумоны республики. Театр оказал неоценимое влияние на развитие музыкального искусства в Туве, именно из актерской группы выделились О.Лаптан, А.Чыргал-оол и Р.Кендельбиль, впоследствии ставшие известными композиторами.
Особый интерес вызывает история деятельности цирковой группы при музыкально-драматическом театре. Именно с театра цирковая группа сделала свои первые профессиональные шаги и получила признание зрителей. Основателем циркового коллектива был В.Оскал-оол, который с 1936-1940гг. учился в Московском цирковом училище. В 1941г. он набрал себе учеников, среди которых были Дунзенмаа, Хензиг-оол, Очур и Хуурак. Через три года в группу пришли ещё двое одаренных артистов - Белек-оол Хомушку и Борис Оюн. В 1944г. В.Оскал-оол был рекомендован Министерством народного просвещения на повышение квалификации в Москву. Заслуженная слава и известность к тувинской цирковой группе пришла уже в советское время.
В годы Великой Отечественной войны силами театра были поставлены спектакли героического звучания: «русские люди» К.Симонова, «Нашествие» Л.Леонова. Коллектив показывает народу много монтажей из частушек, танцев и песен, отражавших на фронтах войны. В 1943г. был проведен набор в балетную группу, в которую вошли Н.Ажыкмаа (мама Нади Рушевой), К. Намчак, М.Сай-Хоо, Н. Кысыгбай, А.Сагды, С.Сарыг-оол, А.Доруг-оол, М.Самбу, Е. Дандар-оол и др. К лету 1944г численность учащихся достигла 85 человек. Большую помощь в обучении актеров оказал Красноярский Краевой Драматический театр.
Все вышеперечисленное позволило тувинскому театру пройти за короткий срок путь от «наивно-натуралистических» постановок 1930-х гг. к реалистическому, глубоко продуманному и профессионально поставленному спектаклю. Не только слова и музыка выражают внутренний мир народа и его судьбу. Своеобразное чувствование отражается с помощью красок. Изобразительное искусство в период ТНР не получило такого бурного развития, которое произошло в литературе и театре.
Первое упоминание о тувинских художниках появляется во второй половине 1920-х гг. Нет точных сведений, по какому соглашению на северный факультет Института восточных языков в Ленинграде поступили первые студенты из Тувы. Однако достоверно известно, что в период между 1926 и 1929 годами здесь на созданных под руководством Л, А.Месса художественных курсах успешно занимались тувинцы. В сборнике «Искусство народов Сибири», изданном в 1930-м г., воспроизводятся три работы тувинцев Салчака Чыргал и Чадамба Бюрбю. Эти работы написаны в характере «народного примитива», который соответствовал принципам педагогической системы Л.А.Месса. Он считал, «что воспитанников факультета не следует обучать рисунку и живописи так, как обучают детей в обычных художественных школах …а надо развивать в их работах, созданных по памяти, свойственную их эстетическому мышлению условность изображений, художественные основы «народного примитива».
К сожалению, следы деятельности тувинских художников после 1929г. обрываются и об их творчестве после возвращения в Туву ничего не известно. В целом, это было характерно для многих выпускников северного факультета, которые оказались не востребованными на родине.
В 1920-1930-е гг. плодотворно работали мастера народного творчества. В республике бережно выявлялись обладавшие способностями к живописи и пластике мастера из самых глубин Тувы, собирались ценности декоративно-прикладного искусства. Правительство ТНР оказывает материальную и моральную поддержку народных мастеров по художественной резьбе по камню, дереву, по обработке кожи, росписи деревянных изделий. Из безвестных и жестоко эксплуатируемых в недавнем прошлом, мастера становятся уважаемыми людьми в республике. Именно традиции народного творчества способствовали становлению художников и скульпторов Тувы.
Интересна в этом отношении судьба скульптора-резчика Хертека Тойбухаа. В 1934г. он получил заказ от Министерства культуры шахматных фигур из агальматолита. Позже, он, став фельдшером-ветеринаром, успешно сочетал работу с художественной резьбой по камню. По правительственному заказу Хертек Тойбухаа изготовлял печати для органов народной власти ТНР.
В 1929г. в Кызыле была впервые показана выставка произведений русских и западноевропейских мастеров изобразительного искусства, позже переданная в дар тувинскому народу. Это способствовало пробуждению в Туве интереса к новым формам живописи, графики и скульптуры.
С введением в 1930г. тувинской письменности начинается становление книжной, журнальной и газетной графики в Туве. В оформлении изданий широко использовались мотивы национальной орнаментики, появились первые сюжетно-тематические иллюстрации, портреты, карикатуры.
В годы Великой Отечественной войны все силы молодого изобразительного искусства Тувы были направлены на развитие плакатной графики. Впервые в Туве значительным тиражом стали выходить плакаты, исполненные на основе рисунков местных художников.
В 1940-е годы Министерством народного просвещения проводились выставки художников, на которых проявлялся их творческий рост. «Художники в своих картинах показывали историческое прошлое, быт и культуру тувинского народа. На выставках были представлены и работы аратов самоучек в резьбе по дереву и камню». В целом новые формы изобразительного искусства в период ТНР находились в стадии становления и получили свое развитие после вступления республики в состав СССР в 1944г.
Культурная революция, внутренняя энергия тувинского общества и энтузиазм «эпохи перемен» вызвали к жизни и бурному развитию национальную литературу, театр и изобразительное искусство. Зародившись в недрах фольклора, обычаев, традиций и народных промыслов, начав с «народного примитива», импровизации и самодеятельности - эти новые для Тувы формы творчества становятся на профессиональную основу. Значительное воздействие на эти процессы оказала русская культура, взятая за образец для подражания тувинскими учениками. Советские специалисты, любители и приглашенные профессионалы, помогли поднять тувинскую культуру на уровень мировых образцов. В рассматриваемый период появилась национальная художественная интеллигенция, представленная яркой плеядой писателей, актеров, художников, музыкантов, народных мастеров и др. Именно эти люди представляли тувинскую культуру на протяжении многих последующих лет.
Заключение
На рубеже XIX-XX вв. появились предпосылки для будущего формирования интеллигенции в тувинском обществе. Во-первых, этому способствовало утверждение буддизма. Во-вторых, в традиционном тувинском обществе выделилась определенная группа лиц (сангха), занимавшаяся интеллектуальным трудом, игравшая роль духовной элиты и выполнявшая специфические функции обучения, управления, обслуживания. В-третьих, предпосылкой послужил процесс модернизации, способствовавший проникновению элементов капитализма и привнесенной культуры, распространявшихся по мере пребывания русских переселенцев. Проявилась тенденция к приобщению тувинцев к новым видам деятельности, в том числе к европейской системе образования.
Бывшая окраина Цинской империи, после непродолжительного Российского протектората, встала на путь независимого развития. Тувинская Народная Республика образовалась в значительной степени под влиянием политических структур РСФСР. Поэтому многие исторические процессы в ТНР невозможно понять без учета событий, происходивших в Советском Союзе.
Интеллигенция, как исторически сложившаяся социальная общность людей, в своем развитии опирается на богатое духовное наследие поколений своих предшественников, преемственность опыта и традиций. Культура не берется из бездушного пространства и духовная интеллигенция (буддийская сангха) существовала в Туве задолго до провозглашения ТНР.
Другим путем формирования тувинской интеллигенции стал процесс выдвиженчества представителей аратства в органы властных и хозяйственных структур. Выдвиженчество в широких масштабах началось в 1929-1933гг. и фактически слилось с политикой коренизации (плановым замещением кадров по национальному признаку). Как оказалось на практике, совместить массовую плановую коренизацию с качественным отбором было практически невозможно, приходилось учитывать недостаточную подготовленность местных кадров. Поэтому коренизация нередко проходила по методу процентного замещения должностей. Какие бы цели ни преследовала политика коренизации, она внесла значительный вклад в формирование национальной интеллигенции.
Центральная роль в формировании интеллигенции принадлежала народному образованию и, прежде всего - школе. Становление народного образования ТНР в 1920-е гг. проходило в условиях отсутствия своей национальной письменности, учительских кадров, специальных помещений под школы, скудной материальной базой и недостатка финансирования.
Собственная база в ТНР для подготовки специалистов среднего звена была слаба и не могла обеспечить потребности народного хозяйства республики. Это было связано с тем, что создание системы учебных заведений начиналось почти с нулевого уровня, а подготовка специалистов проходила одновременно с ликвидацией неграмотности и созданием системы общеобразовательной школы, при отсутствии необходимого количества людей, достаточно подготовленных к обучению в средних учебных заведениях.
Тува с первых дней независимости находилась под покровительством Советской России и оказалась связанной с ней множеством торговых, финансовых, культурных и политических связей. Поэтому направление тувинцев на обучение в Москву и другие города СССР, стало закономерным процессом.
Последовательность возникновения тех или иных групп интеллигенции определялась потребностями развития страны, очередностью задач, стоявших перед обществом на разных этапах его развития. На начальном этапе развития наибольшую нужду ТНР испытывало в управленцах - работниках партийного и государственного аппарата, а так же в военных кадрах. После обретения независимости на первый план выдвинуты организационные задачи - управление государством, его укрепление и защита.
После складывания управленческого аппарата происходило создание педагогических кадров. Без специалистов народного образования не могли быть решены задачи подъема культуры населения, подготовки интеллигенции в различных отраслях народного хозяйства. Позднее начинают складываться группы медицинской, производственно-технической и сельскохозяйственной интеллигенции. Это было связано, прежде всего, со сложностью, длительными сроками и дороговизной подготовки специалистов данных групп. Такая последовательность диктовалась условиями того времени: уровнем развития культуры, материальными и другими возможностями страны. Подготовка руководящих кадров, работников культуры и особенно учителей могла происходить на местной базе и без особых затрат. В отличие от этого подготовка, допустим, производственно-технических кадров, требовала средств и дорогостоящего оборудования, чего в молодой республике не хватало.
С успехами социального и экономического развития в Туве появляются условия для формирования творческой интеллигенции. В области культуры тувинская интеллигенция начала работать во всех направлениях тем самым, поднимая культуру народа на уровень высоких образцов.
Таким образом, в 1930-е - начале 1940-х гг. в ТНР при значительной помощи Советского Союза выросли свои национальные кадры и были сделаны первые, очень важные шаги в сторону социального и культурного прогресса. В ст.1 Конституции от 1941г. интеллигенция впервые упоминается в числе «трудящихся» наряду с аратами-скотоводами и рабочими.
За годы независимого развития Тува добилась немалых успехов в государственном и хозяйственном развитии, решении социальных проблем населения. В то же время слепое копирование опыта СССР (коллективизация, партийное руководство, диктатура аратства) оказало негативное воздействие на жизнь республики в 1930-е гг. Как уже отмечалось, многие политические события в ТНР развивались в значительной степени под влиянием Советского Союза.
Необходимо отметить, что репрессии в ТНР коснулись, прежде всего, руководящих кадров и отразили борьбу «новой просоветской» политической элиты против «старых государственников». В отношении других групп интеллигенции: учителей, врачей, писателей, деятелей искусства - масштабы репрессий были значительно меньше. Тем самым сохранялись основы поступательного развития национальной культуры. После вхождения Тувы в состав СССР в 1944году, представители тувинской интеллигенции также попали под сталинские репрессии, но это был уже не тот жестокий пресс, который прошелся по автономиям РСФСР в конце 1930-х гг.
К 1944г. тувинская интеллигенция ещё будучи окончательно не сформировавшейся, уже обладала базовыми признаками как социальный слой. Новое поколение интеллигенции, выросшее при народной власти, естественно склонялось к поддержке строя и обслуживающей его идеологии, так как с ними идентифицировалось теперь представление молодежи не только об общественном продвижении, но и о личных жизненных устремлениях.
Формирование национальной интеллигенции Тувинской Народной республики в сравнении с другими региональными группами интеллигенции Сибири отличается рядом специфических черт. В силу исторических обстоятельств тувинская интеллигенция развивалась в целом по советскому образцу, восприняв не только позитивный опыт, но и недостатки. Это происходило на фоне ускоренной модернизации традиционного кочевого общества. Интеллигенция столкнулась с двойным опытом, идущим параллельно с открытием социалистических идеалов. Специфика формирования тувинской интеллигенции заключалась в опосредованном политическом влиянии советского опыта, а не напрямую. Жизнь всего лишь одного поколения тувинской интеллигенции была насыщена драматическими поворотами и трагическими ошибками, что было характерно для всего периода независимого развития республики.
Список использованной литературы и источников
Источники
А) Неопубликованные источники
Государственная архивная служба Республики Алтай (ГАС РА)
Ф. 55 Ойратского областного отдела народного образования
Ф. 189. Специальная тувинская сельскохозяйственная школа
Ф. 241. Ойратское педагогическое училище
Государственная архивная служба Республики Алтай - Отдел хранения специальных документов (ОХДС ГАС РА)
Музей памяти жертв политических репрессий в Туве «Мемориал»
Рукописный фонд Тувинского института гуманитарных исследований (РФ ИГИ РТ)
Рукописный фонд Тувинского краеведческого музея «Алдан-Маадыр»
Филиал Центрального архива Республики Хакасия (Ф. ЦГА РХ)
Центральный государственный архив Республики Тыва - Центр архивных документов партий и общественных организаций (ЦГА РТ ЦАДПОО)
Центральный государственный архив Республики Тыва (ЦГА РТ)
Б) Опубликованные источники
«Тувинской сельскохозяйственной и демографической переписи 1931г.». - М.: Научно-исследовательская ассоциация по изучению национальных и колониальных проблем (НИА НКП), 1933. 210 с.
Братское содружество народов СССР, 1922-1936 гг.: Сб. документов и матер. / Под ред. И.И.Грошева. - М.: Мысль, 1964. 440 с.
Дубровский В.А. Тува в 1919-1921 гг. (документы и материалы) // УЗ ТНИИЯЛИ. - Кызыл, 1957. С. 266-302.
Конституции Тувы // Сост. В.А. Дубровский. - Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1999. 216 с.
Тока С.К. Слово арата. Трилогия. - М.: Изд-во: Современник, 1973.
Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец 19 -начало 20 века). Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2002. 224 с.
Шойгу К. Перо черного грифа. 2-е изд., доп. Кызыл, 2000.
Этнокультурные взаимодействия в Сибири. Государственная политика (1920-1980-е гг.): Документы и материалы. Новосибирск, 2003. 348 с.
Периодическая печать
Газеты
«Арэвэ шыны»
«Вперед»
«Красный пахарь»
«ТАР Чазаанын кол медээзи»
«Тувинская правда»
«Тыванын аныяктары»
«Хостуг арат»
«Центр Азии»
«Чаа орук»
«Шын»
«Эне Созу»
Журналы
«Башкы»
«Под знаменем Ленина-Сталина»
«Ураанхай»
«Энерел»
Литература
1.Агости Э. Революция. Интеллигенция. Культура. М.: Политиздат, 1984.
2.Анайбан З.В. Формирование тувинской интеллигенции (историографический обзор) // Великий Октябрь и проблемы новейшей истории Тувы. Кызыл: ТНИИЯЛИ, 1977. С. 43-51.
.Аранчын Ю.Л. Исторический путь тувинского народа к социализму. Новосибирск: Наука, 1982. 337 с.
.Аранчын Ю.Л. К вопросу о периодизации истории Тувы переходного периода от феодализма к социализму // Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. С. 3-42.
.Байыр-оол М.С. Трагическая судьба кешпи Монгуш Лопсан-Чинмита // Гуманитарная наука Тувы на стыке веков: история, проблемы и перспективы. Кызыл, 2005. С. 29-37.
.Белов В.Ш. Школьное образование в ТНР // ПЗЛС. 1942. №2. С.84-96.
.Бухарин Н.И. Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск: Наука, 1990.
.Волков С.В. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 1999.
.Горький М. Собр. соч. т. 26. М., 1953.
.Гребнев Л.В. Изменение социальной структуры в Туве // Уз ТНИИЯЛИ. Вып. 13. Кызыл, 1968. С. 32-48.
.Гребнев Л.В., Очур Ч. Рабочий класс Тувы. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1971.
.Далай-оол Р. Поступь тувинского театра // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып. 12. Кызыл, 1967. С. 61-83.
.Данилевский Н.И. Источниковедение: теория, история, метод. М., 1998.
.Дорошенко Н.М. Методология истории как система. Калинин, 1985.
.Достак-оол М.Б. Культ личности и политические репрессии в Туве. Кызыл, 2003. 140 с.
.Жолковский М., Щепетов Ф. Тувинская Народная Республика // Фронт науки и техники. 1937. №7. С. 116-126.
.Иванова Л. В. Формирование советской научной интеллигенции: (1917-1927гг.). М., 1980.
.Исполнев И. Рождение тувинского театра // ПЗЛС. 1943. №1-2. С. 55-64.
.Кабо Р. Очерки истории и экономики. Часть 1. Дореволюционная Тува. НИА НКП, Вып. 12. Л., 1934.
.Кан В.С. Основные тенденции развития национальной прессы Тувы (1930-е - начало 1940-х гг.) // Гуманитарная наука Тувы на стыке веков: история, проблемы и перспективы. Кызыл, 2005. С. 54-60.
.Карлов С.В. Дело «Союза Сибирских тюрок» // Политические репрессии в Хакасии и в других регионах Сибири (1920-1950гг.). Абакан, 2001.
.Кенин-Лопсан М.Б. На страже жизни // В братской семье народов. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1970. С. 55-73.
.Ким М.П. Культурная революция в СССР, 1917-1965гг. М., 1967.
.Красильников С.А. Социальная типология интеллигенции в первое послеоктябрьское двадцатилетие // Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск, 1990. С. 35-41.
.Красильников С.А., Соскин В.Л. Интеллигенция Сибири в период борьбы за утверждение Советской власти (1917- лето 1918гг.). Новосибирск, 1985.
.Кужугет А.К. Культура и искусство ТНР // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып.20. Кызыл, 2004. С. 192-213.
.Курбатский Г.Н. тувинцы в своем фольклоре (историко-этнографические аспекты тувинского фольклора). Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 2001.
.Куулар Д.С. История и современность: Сб. тр. по фольклору и литературе. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 2002.
.Кызыл - столица Советской Тувы (1914-1964 гг.) Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1964.
.Леонов Н. Танну-Тува - страна голубой реки. М.: Изд-во Общества политкартожан, 1927.
.Макарова Г.П. Осуществление ленинской национальной политики в первые годы советской власти (1917-1920гг.). М.: Наука, 1969.
.Маннай-оол М.Х. К вопросу о реакционной сущности ламаизма // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып. 8. Кызыл, 1960. С. 148-163.
.Маннай-оол М.Х. Ученый комитет ТНР и его роль в социально-экономическом и культурном развитии Тувы // Гуманитарные исследования в Туве: сб. науч. ст. М.: Изд-во РУДН, 2001. С. 27-41.
.Мачавариани В., Третьяков С.В. В Танну-Туву. М.: Молодая гвардия, 1930.
.Моллеров Н.М. Вклад русской самоуправляющейся трудовой колонии (1922-1932) в укрепление советско-тувинских отношений // Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. С. 84-98.
.Моллеров Н.М. Истоки братства. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1989.
.Моллеров Н.М. История советско-тувинских отношений (1917-1944 гг.). М., 2005. 326 с.
.Монгуш Б.Д. К 70-летию тувинской письменности // Письменность. Становление и развитие науки в Туве. Кызыл, 2000. С. 98-111.
.Монгуш Д.А. 40 лет тувинской письменности // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып. 15. Кызыл, 1971. С. 174-182.
.Монгуш М.В. История буддизма в Туве (вторая половина VI - конец XX в.). Новосибирск: Наука, 2001.
.Монгуш М.В. К вопросу о проникновении ламаизма в Туву // Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. С. 150-163.
.Национальная культурная политика в Сибирском регионе в 20 веке.: Сб. научных трудов. Новосибирск, 2004. 264 с.
.Осинский И.И. Общее и особенное в формировании и развитии социалистической интеллигенции. Улан-Удэ, 1989.
.Осинский И.И. Формирование социалистической интеллигенции у народов Сибири. Иркутск, 1984.
.Пальмбах А.А. 12 лет тувинской письменности // ПЗЛС. 1942. № 1. С.63-76.
.Пронштейн А.П., Данилевский Н.И. Вопросы теории и методики исторического исследования. М., 1986.
.Пюрбю С.Б. Тувинская национальная литература к 21 годовщине ТНР // ПЗЛС. Кызыл, 1942, №1. С. 14-22.
.Румянцев С.Ю., Шульпин А.П. Самодеятельное художественное творчество 30-х годов и государственная культура // Проблемы народного творчества 1930-50-х гг. М., 1990. С. 19-35.
.Сабирзянов Г.С. Партийное руководство народным образованием в советской Туве (1944-1967гг.). Кызыл, Тувинское книжное изд-во, 1967.
.Сагды К.Ч. История возникновения тувинского театра. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1973.
.Самдан А.А. Тувинские летописи как исторический источник // Гуманитарные исследования в Туве. М.: Изд-во РУДН, 2001. С. 48-56.
.Сат С.Ч. Развитие политической системы Тувинской Народной Республики (1921-1944 гг.). Кызыл: Тувинский Государственный университет, 2000.
.Сердобов Н.А. История формирования тувинской нации. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1971.
.Сердобов Н.А. Коминтерн и революционная Тува. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1971.
.Сердобов Н.А. Народное образование в Туве. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1971.
.Соскин В.Л. Власть и интеллигенция в 20-е гг.: Политика партнерства или дискриминации? // Российская интеллигенция: ХХ век. Екатеринбург, 1994. С. 21-29.
.Соскин В.Л. Интеллигенция Советской России (1917 - конец 1930-х гг.) Историографический аспект // Интеллигенция, общество, власть: опыт взаимоотношений (1917- конец 1930х гг.). Новосибирск, 1995. С. 15-23.
.Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция. Новосибирск, 1973.
.Соскин В.Л. Современная историография советской интеллигенции. Новосибирск, 1996.
.Соскин В.Л. Судьбы русской интеллигенции. Новосибирск, 1991.
.Социально-политическое развитие интеллигенции Сибири в 1917 - середине 1930-х гг. Новосибирск, 1995.
.Татаринцев Б.И. 75-летие создания тувинской национальной письменности // Гуманитарная наука Тувы на стыке веков: история, проблемы и перспективы. Кызыл, 2005. С. 17-20.
.Татаринцев Б.И. Еще раз о «белых пятнах» в истории создания тувинской письменности // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып.20. - Кызыл, 2004. С. 288-301.
.Тока С.К-К. Слово арата. Трилогия. М.: Изд-во: Современник, 1973.
.Тува. XX век. Народная летопись. Кызыл: республиканская типография, 2001.
.Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР (1917-1937гг.) М., 1967.
.Ушкалов В.А. Особенности политических репрессий в Туве // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Абакан, 2001. С. 27-43.
.Федюкин А.С. Некоторые аспекты изучения истории советской интеллигенции // Вопросы истории. 1960. № 9. С.12-18.
.Федюкин М.А. Советская интеллигенция (история формирования и роста 1917-1965гг.). М., 1965.
.Хайкин М. Из истории научной медицины в ТНР // ПЗЛС. 1942. № 2. С. 15-24.
.Халзанов К.Х. Формирование кадров национальной интеллигенции в автономных республиках Сибири. М., 1965.
.Харунов Р.Ш. Значение коренизации кадров для формирования тувинской интеллигенции // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып.20. Кызыл, 2004, С.105-119.
.Харунова М.М-Б. Особенности взаимоотношений религии и власти в Туве // Религия и общество. Сб. науч. ст. Абакан: Изд-во ХГУ им. Катанова, 2003. С.34-42.
.Ховалыг М.Б. Писатели Тувы. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 2001.
.Чамзырын У.У. О формировании тувинской интеллигенции // Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. С.68-84.
.Червонная С.М. Художники Республики Тыва. СПб.: Художник России, 1995.
.Шабаев М.Г. Очерки истории здравоохранения Тувы. Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1975.
.Шойгу К. Перо черного грифа. 2-е изд., доп. Кызыл: «Новости Тувы», 2000.
.Шойжелов С.А. Тувинская Народная Республика // Материалы и документы по истории национально-революционного движения тувинских скотоводов. М.: Издания НИА НКП, 1930. С. 46-55.
.Шрейдер Ю.А. Что значит быть интеллигентом? // Вестник высшей школы. 1989. № 4. С. 23-29.
.Шумов А.М. деятельность ТНРП в военном строительстве // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып. 17. Кызыл, 1975. С. 57-71.
.Якубов Т. Современное состояние, задачи и перспективы научно-исследовательской работы в ТНР // ПЗЛС. 1943. С. 14-20.
Авторефераты
1.Бичелдей А.С. История системы государственной власти и управления Тувы (1921-2002гг.): Автореф. дис. на соискание ученой степени канд. ист. наук. М., 2002. 29 с.
2.Саая С.В. Развитие взаимоотношений Советского Союза и Тувинской Народной Республики: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. Абакан, 2001. 22с.
.Хомушку Ю.Ч. Процессы сближения и вхождения ТНР в состав СССР (1920-1940-е годы 20 в.). Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.и.н. М., 2002. 31 с.
Приложение 1
Список сокращений
ВКП (б) - Всероссийская Коммунистическая партия большевиков
ВОКС - Всероссийское общество культурных связей с заграницей
ГАС РА - Государственная архивная служба Республики Алтай
ИГИ РТ - Институт гуманитарных исследований республики Тыва
КУТВ - Коммунистический университет трудящихся Востока
ОХСД ГАС РА - Отдел хранения специальных документов
ПЗЛС - под знаменем Ленина и Сталина
РГО - Русское Географическое общество
РСТК - Русская самоуправляющая трудовая колония
РФ ТИГИ - Рукописный фонд Тувинского института гуманитарных исследований
ТИГИ - Тувинский институт гуманитарных исследований
ТНИИЯЛИ - Тувинский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы
ТНР - Тувинская Народная республика
ТНРП - Тувинская народно-революционная партия
ТРСМ - Тувинский революционный союз молодежи
ТСХШ - Тувинская сельскохозяйственная школа
УЗ ТИГИ - Ученые записки Тувинского института гуманитарных исследований
УЗ ТНИИЯЛИ - Ученые записки Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории.
Ф. ЦГА РХ - филиал Центрального государственного архива Республики Хакасия
ЦАДПОО ЦГА РТ - Центр архивных документов партий и общественных организаций Центрального государственного архива Республики Тыва
ЦГА РТ - Центральный государственный архив Республики Тыва
Приложение 2
Таблица 1 Распределения работников 20 тувинских и 2 смешанных организаций по национальному составу*
ОрганизацииАдминистр. составСпец. тех. персоналитогоОбщее кол-вотув.прочиетув.прочиетув.прочие1. Центральн. правит. аппарат5-2878152. ЦК партии6-127293.ЦК ревсомола5-51101114. Профсовет1-627295.Мин. Культуры3-275712А. Отдел просвещения8231943996135Б. Отдел здравоохранения--10571257676.Мин.животнов. и земледелия2-10571257697.Мин.Финансов216889178. Тув. Центр. Кооператив3815621870889. Горпо в г.Кызыле2286310657510.Кустарно-промышл. Союз 1-3114111511. Горкомхоз1-4195192412. Госсельсклад-1191101113. Гостипограф.11122812294114. Курортно-аптечн.объедин.-21121141515. Пожарная команда1-3134131716. Госспирт-монополия1--717817. Управление связи118329334218. Электро-станция-11617819. Военное управление2-232625265120. Строевая часть армии1-1051151621. Совтувтранс143894939722. Тувбанк2411632023итого4827164646214671885* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1. оп. 1.д. 1784. л.12.
Таблица 2 Динамика численности школ и учащихся 1924-1930 гг.*
ГодыЧисло школЧисло учащихся % охвата детей1924-1925гг.4601%1925-1926гг.4751,3%1926-1927гг.4771,3%1927-1928гг.4681,2%1928-1929гг.41602,7%1929-1930гг.73706,1%* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1, оп. 1, д. 466, л. 4
Таблица 3 Динамика численности учеников, учителей и финансирования ОНО 1924-1930 гг.*
ГодыФинансирование ОНО (в руб.)Количество учащихсяКоличество учителей1924-1925гг.Нет данных6061925-1926гг.Нет данных7531926-1927гг.26.1414731927-1928гг.22.9817071928-1929гг.50.82923671929-1930гг.142.00051010* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1, оп. 1,д. 1397, лл. 1-5.
Таблица 4 Рост количества школ, учащихся и финансирования ОНО 1924-1944гг. по данным Министерства образования*
ГодыФинансирование ОНО (в ашка)Количество школКоличество учащихся192420,43601926Нет данных3751928Нет данных31601930236,873701934Нет данных154051936721,6319801938766,13716051939826,342164019411,076,37040871944План 3,074,0866472* Там же, д. 2976, лл. 3-7.
Таблица 5 Количество тувинских школ и учащихся с 1924 по 1944гг.*
ГодыКоличество школКоличество учащихсяОхват детей от 8 до 12 летКол. учителей1924-19253601%31926-19273771,2%31928-193041602,5%91930-193174507,3%131934-1935139707,3%Нет данных1937-193830141520,8%Нет данных1940-194170363350,7%Нет данных1943-194484415255,4%Нет данных* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1, оп. 1, д. 705, л. 1.
Таблица 6 Рост числа ликпунктов 1932-1934 гг.*
1932г. - 251935г. - 141933г. - 25 1936г. - 511934г. - 121937г. - 77* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1, оп. 1, д. 929, л. 14.
Таблица 7 Процент грамотности возрастной группы от 8 до40 лет *
1931год18%1933год40%1935год56%1936-1937гг.67%* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1, оп. 1, д. 1201, л. 1
Таблица 8 Выпуск специалистов 1936-1944 гг.*
Уч. год1936-19371937-19381938-19391939-19401940-19411941-19421942-19431943-1944всегоКол-во чел.417571639415944102649* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 1, оп. 1, д. 2976, л. 10.
Таблица 9 Количество обучающихся тувинцев в КУТВ*
1925г.1926г.1927г.1928г.1929г.1930г.1932г.8чел.9чел.14чел.23чел.24чел.30чел.44чел.* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф. 532, оп. 1, д. 31, л. 3.
Таблица 10 Количество командированных на учебу в СССР*
1925г.1926г.1927г.1928г.1929г.1930г.1931г.1932г.1933г.1935г.13чел.30чел.22чел.24чел.73чел.109чел.71чел.173чел.69чел.45чел.19361937г.1938г.1939г.1940г.1941г.1942г.1943г.1944г.Всего54чел.51чел.-40чел.15чел.15чел.41чел.30чел.-891чел.* ЦГА РТ ЦАДПОО. Ф.1, оп. 1, д. 2976, л. 30.
Таблица 11 Грамотность призывников на 1930-1933 гг.*
Призвано в армию1930г.1931г.1932г.1933г.Грамотных57747071,6Малограмотных---12,4Неграмотных43263016Из них обучено грамоте в армии43263016* Шумов А.М. Деятельность ТНРП в военном строительстве. - УЗ ТНИИЯЛИ. - Кызыл, 1975. Вып. VII. - С. 39.
Таблица 12 Расходы на строительство медицинских учреждений и подготовку национальных кадров*
Год1929г.1931г.1933г.1936г.1938г.1941г.1943г.Расходы (акша)89.000177.000412.000415.468610.000816.500917.700 * ЦГА РТ ЦАДПОО.Ф.1, оп. 1, д. 2983, л. 3.
Таблица 13 Количество медицинских работников в Туве 1938-1944 гг.*
Год1938г.1941г.1942г.1943г.1944г.Врачи - 2222Фельдшера1791717Акушеры138121416Медсестры1923272322Аптекари711131313*ЦГА РТ ЦАДПОО.Ф. 1, оп. 1, д. 2983, л.3 с учетом только национальных кадров.