"Метафизика пола" В.В. Розанова


РЕФЕРАТ

«МЕТАФИЗИКА ПОЛА» В.В. РОЗАНОВА


ВВЕДЕНИЕ


Василий Васильевич Розанов - знаменитый русский религиозный философ и публицист рубежа XIX-XX веков.

Родился 20 апреля (2 мая по ст. ст.) 1856 г. в городе Ветлуга Костромской губернии, умер 5 февраля (23 января по ст. ст.) 1919 г., место погребения - кладбище Черниговского монастыря в Сергиевом Посаде.

В своих произведениях Розанов знакомит читателей с «метафизикой пола», рассматривая через призму пола первоначальную природу всего сущего в реальном мире. Без темы пола он остался бы обычным деревенским учителем (преподавал в Елецкой гимназии) и незаметным фельетонистом (работал в петербургской газете «Новое время»).

Розанов в самом обыденном, в самом животном, в самом человеческом нашел свою святыню и открыл в ней глубочайшую тайну мироздания, уловив «брачный ритм» жизни, как отмечал писатель и литературный критик А.К. Закржевский [].

Интерес к генедерной теме в России был инициирован Розановым. С трудами по психоанализу Зигмунда Фрейда в Европе еще только начинали знакомиться, когда труды Розанова уже активно обсуждались в России. Все его произведения пронизаны интимным ароматом полового целомудрия, что способствовало их популярности в обывательских и интеллигентских кругах российского общества. Перед ним была открыта таинственная книга семейного домостроительства, и он читал ее откровенные страницы, делясь своими открытиями без оглядки на общественную мораль.

Будучи христианином, Розанов воспевал языческие культы (египетские, финикийские, римские), посвященные мужским фетишам и браку, при этом отрицательно относился к девиациям в половом поведении (гомосексуальность), а также к религиозному аскетизму (монашество, скопничество). Розанов был адептом Ветхого Завета, благоговел перед важнейшей заповедью Бога, направленной на продолжение рода: «...плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю...» [].

«Розанов священнодействует вокруг эроса - сам творец мира, Бог, оказывается у него гением эроса: творчество мира есть половое творчество, непрестанное космическое зачатие, которому нет ни конца, ни края», как отмечает доктор философских наук Г.Л. Тульчинский [].

Розанов был язычником в христианстве до самой своей смерти, хотя активно участвовал в домашних молебнах и посещал церковные богослужения (вероятно, причащался раз в году, - общепринятая религиозная практика в синодальный период). Но внутренне Розанов как защитник бытийного материального мира всегда боролся с Иисусом Христом, учившим: «Царство Мое не от мира сего» [].

Розанову было трудно смириться с тем, что Христос не имел дома, жены, детей и призывал к вечной жизни «за гробом». Превознося «тайну пола», Розанов не принимал «тайну распятия», так как, вероятно, верил, что Бог его не покинет, но не имел веры в жизнь на небесах и понимал воскресение души в рамках закона переселения душ «из человека - в человека», что напоминает закон кармы в индийских языческих культах и буддизме.

Только у своего смертного одра Розанов примирился с православной церковью. Мистик домашнего уюта, домашнего тепла, сидя у окна в провинциальном домике Сергиевого Посада, смотрел вдаль, поверх золоченых куполов Троице-Сергиевой Лавры, просил прощения у еврейской нации, высказывал уважение к русскому народу, каялся в грехах, в «своих полудумах, полумыслях о человеке», как отмечал литературный критик В.Р. Ховин [].

«Умер он, успокоенный, в тихом мерцании лампад... даже самой смертью своей... христианнейшей смертью, впал в последнее на своем жизненном пути противоречие».


ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ


Попытаемся собрать в нашем калейдоскопе познания самые ценные, с нашей точки зрения, мысли В.В. Розанова, дабы открыть для себя его «метафизику пола» и объективно оценить его вклад в русскую религиозную философию, существующую в синтезе восточного богословия и западной философии. Конечно, нам как исследователям его творчества придется быть достаточно терпимыми к «медицинской» терминологии, которой иногда пользуется писатель для освещения своих самых интимных идей.

«Папа, да о чем ты все думаешь? - знакомый вопрос и милый. - «Я, милая, думаю о той сказке, которую рассказываю» []. Так отвечал Василий Васильевич одной из своих дочерей, слагая в сердце своем задушевную сказку о браке и религии - объединяющем центре человеческой жизни.

Начинается эта сказка с определения цели человеческой жизни. Глубочайшая сущность человеческой природы заключается в том, что «она потенциальна - во всем сложении ее, по всем направлениям» []. Потенциальна - значит, духовна. Дух же есть «чистая потенция, как синтез способностей и стремлений, которые лишь путем взаимодействия с внешними предметами обнаруживают себя, и в этом взаимодействии преобразуются, раскрываются».

Поразительно, продолжает Розанов, что «человеческая природа есть как бы медленно прозревающий глаз, есть вечно пробуждающийся дух». Очевидно, глаз принадлежит демиургу, Богу, о котором говорится в Библии, что Он сначала сотворил небо и землю, и, в конце концов, - растения, пресмыкающихся, рыб, птиц, животных и людей, наделив их способностью «плодиться и размножаться», для этого Он разделил неразумных тварей на мужские и женские особи, а людей - на мужчин и женщин.

Затем люди по велению Божьему создали семью и государство. «Семья первее государства... она священнее государства...».

Семья крепка браком, т.е. интимным союзом отца и матери для продолжения рода. Брак, по мнению Розанова, - величайшее из таинств. Вступая в брачную связь, каждый из нас подходит к краю своей индивидуальности, «он стоит на берегу неисследимых оснований личного своего существования, понять которые никогда не может и только инстинктивно, содрогаясь и благоговея, ищет освятить их в религии» [].

Только та религия свята и истинна, и полностью открывает свою содержательность, которая принимает акт деторождения в браке как религиозное таинство. Высшее религиозное мировоззрение было открыто людям через благую весть (евангелие) Сына Божьего - Иисуса Христа и предание православной церкви. Освящения брака в Кане Галилейской - первое чудо, совершенное Спасителем. Но сам Христос был безбрачен, и многие его радикально настроенные последователи (монахи черноризцы) тоже не имели семей и детей, полностью посвящая свою жизнь на земле жизни будущего века, где нет привычного разделения полов, так как там царствует иная любовь - духовная любовь к Богу (агапэ).

Суть монашества была не совсем понятна Розанову, он не принимал христианского аскетизма, отторгающего от себя семью и деторождение, но более не принимал скопчества - мистического мировоззрения, призывающего своих последователей к ампутации детородных органов с целью уподобления «агнцам Божьим», «белым голубям».

«Скопчество поэтому есть отрицание всего священного: это есть другой полюс не только христианства, но и всех религий».

Чувственная любовь (эрос и сторге), по Розанову, драгоценна, велика и загадочна тем, что она пронизывает все человечество горячими таинственными лучами. «Без этой «любви» человечество рассыпалось бы ненужным и холодным мусором, да и рассыпаетс по грозному обетованию Спасителя: «И в конце времен охладеет любовь»... мутные и грязные явления любви... все развиваются именно на почве «хладеющей» любви, не жгущей более и потому именно манящей к грязному и «холодному», как инстинктивно верно определило его человечество, «разврату» []. Очевидно, «хладеющея» любовь это разного рода порочные филии (педо, гомо, проституция и прочее).

В этой связи, по мнению Розанова, в браке важно хранить целомудрие - сосредоточенность на чувственности, семейной верности и теплоте. Хранить же целомудрие следует не для нелепого «сиденья в старцах» и не для занятий филантропией, «...этот жгучий и таинственный огонек не неистощим, и задача сохранить его... есть великая задача религиозного и социального строительства».

Осуществление царства небесного на земле, по мнению Розанова, уже происходит при рождении ребенка, благодать продолжает присутствовать в двух и трехгодовалом младенце. «Около него, как земля и подножие, раскрывается вся остальная жизнь» [].

Растения как живые существа тоже не лишены пола. Люди привыкли не замечать этот удивительный факт, так как половые признаки растений выражены не явным образом, в отличие от рыб и птиц, чьи половые признаки выражаются в окраске и размерах тела. По Розанову только неживые существа, например камни, совершенно лишены половых различий.

Здесь необходимо заметить, что современная наука генетика доказывает существование и бесполых форм жизни: некоторые живые организмы размножаются путем бесполого (вегетативного) размножения - клонирования. При клонировании исходный организм (или клетка) служит родоначальником клона - ряда организмов (клеток), повторяющих из поколения в поколение все признаки родоначальника. Клонированием размножаются простейшие, грибы, водоросли, кишечнополостные (гидра), губки, черви, мшанки. Кроме того, существует партеногенез - однополое размножение (у насекомых и пресмыкающихся).

Но Розанова интересует исключительно мужское и женское начала, через соединение которых дается жизнь потомству (брак есть таинство о младенце) и совершается шаг к Богу, так как каждая новая жизнь как творческая капля, рожденная из двух полов, вливает в мир каплю новой любви.

«Брак есть гармония полов, и он основан, как феномен, на вечной и неуклонной предустановленности их сочетания: при чем сочетает их рождающийся в физическом порядке позднее, но метафизическом смысле предваряющий их младенец. Пол, как космическое начало - вечен, но ребенок еще далее, чем вечен, пред-вечен» [].

Христианское вероучение предает высокое значение браку и возводит венчание в ряд таинств:

«И сказал [Христос]: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог <#"justify">ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Современники В.В. Розанова, писатели и литературные критики, хорошо его знавшие, а также близкие люди по разному оценивали труды, посвященные «метафизике пола». Процитируем наиболее известных из них.

Религиозный философ, впоследствии священник русской православной церкви П.А. Флоренский достаточно уважительно отозвался о Розанове.

«О Василии Васильевиче сказать могу лишь очень немного. Ибо иначе - надо говорить слишком много. Существо его - Богоборческое: он не приемлет ни страданий, ни греха, ни лишений, ни смерти, ему не надо искупления, не надо и воскресения, ибо тайная его мысль - вечно жить, и иначе он не воспринимает мира... Это стихия хаоса, мятущаяся, вечно мятущаяся, не принимающего никакой себе грани, хаоса, не понявшего и не умеющего понять своей конечности, своей усталости, своей жалкости вне Бога» [].

Самый близкий человек, его вторая супруга Н.В. Розанова описала последние дни своего мужа:

«Он похудел так. Что походил на тень, я легко его переносила с кровати на руках, как ребенка... Много, много чудесного открыла его кончина и его последние дни, и даже похороны. Милость Божия была на нем».

Анализом мистического творчества Розанова занимался литературный критик Волжский (А.С. Глинка).

«Речь Розанова полна своеобразных изломов и каких-то, на первый взгляд, уродливых вывихов, она извивается в самых неожиданных и странных вогнутостях и выгнутостях, пестрит массой скобочек, кавычечек, подчеркиваний, повторений, закруглений. Это какая-то славянская вязь, запутанная, сложная в своей прихотливой изогнутости и по-своему красивая, красивая именно в своей своеобразной уродливости, в юродивости своей» [].

«В мистериях пола Розанов приводит жизнь к соприкосновению с «мирами иными» и здесь, в потемках своих мистически углубленных чувствований, сливает ее с Богом, отождествляет естество с Божеством, теитизирует природу и натурализирует Бога... он пантеизирует христианство, пытается удержаться таким образом на крайнем сгибе его, но, естественно, не удерживается фактически и сползает неминуемо, словно нехотя, через иудейство к язычеству... Розанов с изумительной тонкостью, с невозмутимостью, не то детски наивной, не то старчески лукавой, нейтрализирует сущность христианства, растворяя его в иудействе и затем в мистическом пантеизме Востока».

Литературный критик Д.В. Философофф (один из организаторов религиозно-философских собраний в Петербурге 1903-1904 г., в которых активно участвовал Розанов), продолжил анализ творчества Розанова.

«Правда, разобраться в обильных сочинениях Розанова нелегко. Слишком многогранны, даже хаотичны его писания. Вот уж поистине не классический писатель! Гениальность его сплошь да рядом переходит в тривиальность, мудрость - в первобытную наивность, высокая художественность - в почти непереносимую грубость. И к этой внутренней сложности и романтической несоразмерности мыслей присоединяется еще необыкновенный, присущий одному Розанову стиль» [].

«Он ретиво сражается с черным духовенством и берет под свою высокую руку духовенство белое... Получается такое впечатление, что во имя Христа Розанов уничтожает аскетизм как результат ложного толкования учения Христова, как коренное извращение евангельских основ».

«И если Розанов так льнет к белому духовенству, к бытовой стороне православной церкви, то именно потому, что здесь он видит бессознательное, жизненное противодействие самой подлинной основе христианства. Потому-то он и отстаивает с такой любовью и батюшек, и цветочки, и плодовитую семью, что в них заключено вечное, дохристианское, языческое начало безгрешной земли. Отсюда и тяготение Розанова к миру дохристианскому, его бесконечная возня с евреями, с миквой, обрезанием и т.д. Религии семитические, утверждающие главным образом жизнь здесь, на земле, заменяющие бессмертие личности бессмертием рода, ему особенно дороги. Пол - вот подлинное и вечное начало борьбы со смертью. Поэтому еврейское «обрезание», как освящение пола, для Розанова, центральный путь семитизма, альфа и омега его, откуда он и выводит свою пресловутую теитизацию пола».

Философ-ницшеанец Ф.Ф. Кукляровский отметил в трудах Розанова:

«Как закоренелый неофит Розанов сатанизировал христианство «путем аппеляции к натуральным родовым инстинктам человека» [].

Наиболее негативную оценку розановской «метафизике пола» дал его коллега по религиозно-философским собраниям в Петербурге 1903-1904 г. религиозный писатель и литературный критик Д.С. Мережковский.

«Живой говорит о себе, как о мертвом, «вскрывает» себя, как мертвого. Человек, пока жив, стыдится; только «мертвые срама не имут». В этой книге [«Уединенное»] бесстыдство мертвого. Розанов, конечно, ошибается: никакая правдивость с собою не имеет права на ложь перед другими» [].

«Уродство - отсутствие меры. Вообще, у русских людей мало меры... У Розанова - меньше, чем у кого-либо. Он советует новобрачным снимать с себя фотографии во время полового акта, чтобы «сохранить на старость изображение своего счастья в молодости». Что это - райская невинность или порнография? Смешное личико новорожденного или смешная рожа дьявола? Существует половое сумасшествие - бесстыдное обнажение. Кажется иногда, что у Розанова такое сумасшествие. И смехом закутывается оно, как полупрозрачною дымкою, прикрывается, как фиговым листком».

«Малое уродство смешно; большое - страшно. Чем смешнее, тем страшнее. Недаром черт назван шутом. Черт шутит, корчит смешные рожи, чтоб его не боялись: не так-де страшен черт, как его малюют. Черт ловит людей на удочку смеха. Нет, смехом не убить страшного в Розанове...».

«...Розанов плюет на иконы. Что же молящиеся? Ничего, продолжают молиться. Вот она, та подлая терпимость, которая превратила русское общество в дом терпимости».

«Бесстыден, потому что стыдиться некого; при всех обнажается, потому что и при всех один; безобщественен, потому что не может общаться с людьми тот, кто не верит в существование людей».

«Если христианство - ложь, то нельзя ли уничтожить эту ложь? Нельзя ли всю христианскую цивилизацию «послать к черту на рога, как несомненно от черта она и происходит»? Нельзя ли отменить Новый Завет и восстановить Ветхий? - спрашивает Розанов. Надо сойти с ума, чтобы ответить: можно. Здравый смысл отвечает: нельзя, - нельзя сделать, чтобы не было того, что было».

«Он думает, что грех его «не против Бога, а против человека». Нет, против Бога и человека вместе. Может быть, открытый и честный религиозный бунт в наши дни вовсе не грех. Но у Розанова бунт лукавый: из-за угла ненавидит и не смеет поднять глаза на Того, Кого ненавидит».

Литературовед Б.А. Грифцов был благосклонен к философствованиям Розанова, его более интересовала оригинальность литературного стиля.

«Тема только в основном чувстве, на основную нить нанизываются самые пестрые факты, фактические мелочи, бытовые подробности, случайные воспоминания. Таким и остается его стиль навсегда» [].

«Розанову проблемы философии истории достались как-то случайно. Читал ли он совсем обязательного Канта? Едва ли. Эти вопросы пришли в куче других, пестрых, неразобранных. Даже пришли не сколько как проблемы, сколько как неясные ощущения. Это делается каким-то непосредственным чутьем. У Розанова нет учителей и невозможны ученики».

С глубокой иронией отозвался о метафизических изысканиях Розанова писатель и поэт А.Д. Скалдин.

«Розанов заставляет женщину рожать бесконечно: он вовсе не хочет признать в ней общечеловеческого, некоей половины единого. Розанов - враг женщины. «Упаси Бог ее от индивидуализации, - как бы говорит он, - трагедия индивидуализации может повести ее к катарсису». Розанов не хочет понять, что уже трудно рожать, и он еще готов, быть может, с трудом дать женщине некий незначительный кусочек сознания, но только очень маленький и по возможности без трагедии. Кроме того, у Розанова постоянное влечение к гарему (в книгах). А владельцу гарема совершенно безразличны Фатьма и Ревекка сами по себе, помимо того животно-полового удовольствия, которое они могут доставить ему» [].

Писатель и литературовед П.К. Губер восхищался Розановым как тайновидцем и религиоведом пола.

«Прежде всего, это был замечательный стилист, утонченный мастер слова, едва ли не единственный писатель наших дне, у которого была своя собственная, ему одному присущая литературная манера, притом манера не вымученная, не надуманная, а необходимо связанная с существом его мысли... Кто, кроме него, обладал в наше время, да и гораздо прежде, этим даром великолепного лаконизма, соединявшегося подчас с высокой иронией» [].

«Автор «Уединенного» и после смерти одинок. Теперь его книги - только утеха литературных гурманов. Соблазн, в них заключенный, слишком изыскан и тонок, чтобы действовать на толпу».

Наибольшее число лесных эпитетов в адрес Розанова принадлежит искусствоведу, литературному критику и биографу Э.Ф. Голлербаху.

«Нераздельное слияние «писательского и человеческого» в творчестве В.В. Розанова делает его для нас особенно родным и сообщает ему интимное очарование» [].

«Обожествляя пол, Розанов превращает религию в сексуальный пантеизм».

«Философия Розанова есть нестройное нагромождение торопливых мыслей. Зато в ней нет пагубного педантизма, догматической мертвечины, отличающих большинство философских трудов. Живая мысль, многоликая, многоцветная и многозвучная пульсирует в каждой строке Розанова».

«Историческое христианство, забывшее о человеке и подменившее антропософию (в которой вся суть Христова учения) богословием, это и есть тот гнет, от тяжести которого хотел освободиться Розанов и освободить от нее нас».

«Все его книги в целом и общем представляют собой интимный дневник огромной многообъемлющей душ, которая сама не знает. Что в ней ценно и важно, а что ничтожно и ненужно».

«Предсмертные дни Василия Васильевича были сплошной осанной Христу. Телесные муки не могли заглушить радости духовной, светлого преображения. «Обнимитесь все, все, - говорил он, - поцелуемся во имя воскресшего Христа. Христос Воскрес! Как радостно, как хорошо...».

«Розанов не был двуличен, он был двулик. Подсознательная мудрость его знала, что гармония мира - в противоречии... Тайна любви и смерти - в противоречии... Розанов не мог умереть иначе. Радостная вера, озарившая его смертный час, раскрыла перед ним смысл Единосущности».

Поэтесса и писательница З.Н. Гиппиус, супруга Мережковского, была дружна с Розановым и хорошо отзывалась о его творчестве.

«...интимность у него была природная, неизлечимая, особенная: и прелестная, и противная» [].

«Самое «еретическое» Розанова исходило из его религиозной любви к Божьему миру, и религиозного его вкуса к миру, ко всей плоти».

«В Христоборчестве его было столько личной любви ко Христу, что она властно побеждала именно страх, и превращала трусость нашалившего ребенка во что-то совсем другое».

«Розанов, ведь, чувствовал в себе сам много женского. «Бабьего», как говорил он».

В советский период творчеством В.В. Розанова интересовался доктор философских наук С.Н. Савельев с целью изучения богоискательства и богостроительства в России. Основным предметом его исследований являлись протоколы Петербургских религиозно-философских собраний, проводившихся под предводительством епископа Сергия (Страгородского) два раза в месяц в 1902 и 1903 г. (протоколы печатались в журнале «Новый путь»). На этих собраниях Розанов активно пропагандировал свои религиозно-философские концепции.

«Догмат - нечто каменное, твердое. Но ни одного такого каменного, недвижного догмата Христос не оставил людям, - продолжал свои обвинения Розанов» [].

«Христианство перестало быть умилительно «с догматом», и на него перестали умиляться. Просто - его перестали любить. Вот великий факт, против которого «догматисты» зажгли на западе костры, у нас - срубы, не понимая, что дело не в ереси и не в еретике, а в том, что самими догматистами введен был в христианство главный и первоначальный яд: срыва момента умиления и замены его моментом мнимой убедительности, доказательности».

«Для того, чтобы исправить безразличное отношение церкви к проблеме брака, «разошедшийся» Розанов предложил иерархам разрешить молодоженам проводить первую брачную ночь чуть ли не в алтаре и вдобавок ко всему потребовал учредить восьмое церковное таинство - «таинство зачатия».

«Христианство же в этом отношении [пола] занимает двусмысленную позицию, заявлял Розанов. С одной стороны, оно не решается осуждать жизнь и даже оправдывает брак, соединение мужа и жены для рождения детей, с другой - гнушается пола и закрывает на него глаза. Розанов назвал это лицемерием и требовал от иерархов решительного ответа: хочет и может ли церковь освятить пол и плоть мира такими, какими они есть?»

«Розанов показал себя своеобразным «мистическим натуралистом», обожествлявшим «натуральные таинства жизни», жаждавшим всемирно-исторической детскости и наивности «первых дней» христианства и не замечавший ветхости этой реставрации».

Розанов считал себя единственным истинным православным, всех других - еретиками. Дело об отлучении Розанова от Церкви за «кощунственные и еретические мысли» тянулось долгие годы (1911-1917 г.). По мнению С.Н. Савельева, Розанов стоял на грани ветхозаветного человеководства.

Интересны комментарии современного российского писателя и филолога А.Н. Варламова, связанные с письмом В.В. Розанова к Э.Ф. Голлербаху от 6 октября 1918 г., в котором Розанов делится своими интимными желаниями и дает сравнительную характеристику Апису и Распутину.

«Философ пола использовал Распутина для утверждения своих взглядов на религию и отношения мужчин и женщин, перехлестывая через край, полемизируя, играя и дразня своих оппонентов и эпатируя публику, он писал о серьезности, а сам иронизировал, провоцировал, очень часто кощунствовал, и на этом сюжете можно было бы вообще не останавливаться, объявив его мутным фактом частной жизни самого Василия Розанова, если б мы не наблюдали чего-то подобного сегодня, когда предпринимаются попытки представить Распутина старцем, молитвенником, объявить святым и требовать его немедленной канонизации, хотя вдохновения, таланта и правды в этих попытках и близко к розановским нет» [].

Оценивая все вышесказанное о творчестве Розанова, можно добавить, что он был родоначальником модернизма в русской литературе, акцентировавшем внимание читателей на теме эроса. Его творчество изучали в литературных кружках после его смерти, к его оригинальным мыслям обращаются и наши современники - постмодернисты, такие как российские публицисты Д.Е. Галковский и В.В. Штепа, увидавшие в творчестве Розанова «Домострой ХХ века».

«Судьба Розанова это пример и опыт максимального осуществления русской личности и способ ее существования в мире: распускания, но не погашения в окружающем ничто. Он распустил свой логос, и тот повис в реальности гигантской паутиной национального мифа. Дешифровать его, разъять извне нельзя, но можно воспроизвести изнутри, повторить расово идентичный опыт» [].

«Розанов бы, наверное, в ответ назвал «нездоровым» отсутствие этого интереса [к вопросам пола]... школы - «инкубаторы» [где будут разрешены предложенные Розановым браки между гимназистам и гимназисткам в возрасте 12-16 лет] стали бы не только постмодернистской пародией на пародию «серьезного взрослого мира», но и вполне соответствовали бы древнерусским народным традициям. С этого и начнется новый «Домострой» [].

В заключение, перефразируя Ф.М. Достоевского, скажем, что в своих произведениях В.В. Розанов увековечил свою личность со всеми своими особыми чертами, со всеми изгибами своего ума и тайнами свой совести.

В.В. Розанов, изучая «метафизику пола», уловив тренд развития общечеловеческой морали - от христианства в неоязычество, иудаизм, мусульманство через реформаторские религиозные преобразования, направленные на сакрализацию сферы брачных отношений.

«...я «собака Божия», играющая «на Божьем дворе», и никогда не хотящая с него уйти» [В.В. Розанов о себе].


СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ


Теги: "Метафизика пола" В.В. Розанова  Реферат  Философия
Просмотров: 41411
Найти в Wikkipedia статьи с фразой: "Метафизика пола" В.В. Розанова
Назад