Теоретические и практические проблемы антимонопольного правового регулирования в России

Введение

правовой законодательство антимонопольный

Стабильное и динамичное развитие экономики любого государства стало бы невозможным в отсутствии свободной конкуренции - синонима свободы выбора, свободы предпринимательства, неотъемлемой части экономических свобод человека и гражданина.

Специалисты традиционно выделяют два подхода к оценке общественной значимости конкуренции.

Сторонники первого (идеологического) утверждают, что «конкуренция позволяет достичь социально справедливого распределения результатов функционирования экономики; подразумевает низкие барьеры входа на рынок, а значит, дает возможность каждому использовать свои знания и умения в любой отрасли и сфере экономической деятельности; конкуренция исключает получение монопольной ренты, а, следовательно, позволяет участнику рынка получить вознаграждение, соответствующее его знаниям и умениям».

Приверженцы иного (экономического) подхода приводят следующие аргументы: «Чем выше конкуренция, тем эффективнее компании используют наличные ресурсы»; чем выше конкуренция, тем ниже себестоимость товаров и услуг, цены оптового и розничного рынков; в процессе конкуренции формируется более эффективная структура рынков» (например, в результате конкурентной борьбы аэропортов происходит их разделение на «местные», «межрегиональные» и «узловые», что позволяет снизить расходы на единицу оказываемой услуги и тарифы на обслуживание авиакомпаний и пассажиров).

Тем не менее, при очевидной общественной ценности конкуренция в нашей стране давно уже превратилась в «объект покушений» как со стороны коммерческих организаций, так и со стороны публично-правовых образований. Так, коммерческие организации, лидеры какого-либо товарного рынка (например, сетевые магазины розничной торговли), стремясь закрепить ведущее положение на рынке, устанавливают дополнительные барьеры входа на рынок для новых конкурентов. Публично-правовые образования пытаются ограничить или устранить конкуренцию при заключении договоров аренды в отношении их имущества для того, чтобы выборочно поддерживая тех или иных участников гражданского оборота, получать от последних неформальную финансовую и иную помощь.

Без преувеличения можно сказать, что антимонопольное регулирование (именно так в ряде государств, в том числе и в России, именуют государственную политику по защите конкуренции) выступает одним из средств, обеспечивающих экономическую безопасность нашей страны.

Система правового регулирования конкурентных отношений в Российской Федерации начала формироваться чуть более двадцати лет назад, в отличие от конкурентного законодательства зарубежных стран, где она существует многие десятилетия, а то и столетия. И если, например, в США первый федеральный закон о конкуренции, так называемый Закон Шермана (по фамилии сенатора, внесшего данный законопроект) был принят в 1890 году, то первый российский закон, в котором конкурентные отношения рассматривались в качестве объекта правового регулирования, был принят в 1991 году. Поэтому те этапы экономического развития, которые уже пройдены большинством западных государств, Россия начинает проходить только сейчас.

Актуальность настоящей работе добавляет также тот факт, что в процессе изучения поставленной проблемы «элементарные, регулятивные частицы права» (например, нормативные документы, формы практической реализации права, методы правового регулирования) раскрываются перед исследователем в виде единой и организованной системы» юридических категорий, вооружая юриста-практика навыками ориентации в «юридическом поле» и формируя представление о возможных направлениях и формах совершенствования антимонопольного регулирования.

К сожалению, отечественные специалисты в области теории права не проявляют деятельного научного интереса как к исследуемой проблеме, так и в целом к проблеме правового регулирования.

В 2010 году профессором Ю.А. Тихомировым была подготовлена монография «Правовое регулирование: теория и практика». В издании, рассчитанном как на ученых, так и на госслужащих и представителей бизнеса, автор проанализировал природу, цели и механизм правового регулирования. Исследование способов правового воздействия автор сочетает с характеристикой процедур подготовки, принятия и реализации правовых актов, критериев их оценки и эффективности, комплекса средств регулирования общественного поведения.

Еще раньше, в 2000 году, вышло в свет одноименное учебное пособие В.Д. Сорокина, которое отличает нестандартный подход к вопросам правового регулирования.

Следует отметить, что значительное число научных работ посвящено исследованию отдельных правовых явлений, так или иначе связанных с проблемой правового регулирования. Так, понятие правового регулирования стало предметом исследования в работах С.С. Алексеева, А.В. Полякова, А.В. Малько, К.В. Шундикова. Изучением отдельных сторон правового регулирования в контексте собственных исследований занимались Т.Н. Колесникова, М.Н. Марченко, Д.Е. Петров, М.И. Байтин, Т.В. Жуйкова.

Цель настоящей работы - рассмотреть теоретические и практические проблемы антимонопольного правового регулирования в России. Достижению указанной цели способствует решение следующих задач:

попытаться определить понятие «правовое регулирование»;

представить составные части правового регулирования: его предмет, цели, средства, методы и формы осуществления;

- исследовать возможности оптимизации антимонопольного регулирования в Российской Федерации, а также обозначить перспективы оптимизации антимонопольного регулирования в Российской Федерации.

Методологическую основу исследования составляет практически весь комплекс научных методов, однако ведущие роли в данном исследовании выполняют изучение и анализ научной литературы, поиск и обобщение отечественной юридической практики по изучаемому вопросу.

Объектом исследования являются проблемы антимонопольного регулирования в Российской Федерации, понимание и толкование которых осуществляется с позиций теории права; в свою очередь предмет исследования образуют теоретические представления о проблемах антимонопольного регулирования в Российской Федерации.

Содержащиеся в работе ссылки на нормативно-правовые акты приводятся по состоянию на 01.03.2014.


Глава 1. Понятие правового регулирования


.1 Советские и российские правоведы о понятии «правовое регулирование»


Слово «регулирование» происходит от латинского «regulo», что в переводе означает «устраиваю», «привожу в порядок». В словарях его смысл выражают понятия «правило», «норма», «мерило», «прямая палка», «правило», «начало». Все значения отражают главное - регулирование является нормативным измерителем, открывающим пути дальнейшей деятельности.

В отечественной юридической науке «в наиболее концентрированном виде» природу правового регулирования обосновал С.С. Алексеев в своей монографии «Механизм правового регулирования в социалистическом обществе» (1966 год). Правовое регулирование характеризовалось ученым как «осуществляемое при помощи права и всей совокупности правовых средств юридическое воздействие на общественные отношения». Объективные пределы правового регулирования определялись ученым экономическими и политическими условиями, прежде всего базисом общества. В процессе правового регулирования происходит упорядочение и закрепление господствующих общественных отношений, содействие развитию новых отношений.

Результатом исследований проблемы правового регулирования в 1970-е годы стало появление обобщающих характеристик данного правового явления. Советские правоведы анализировали правовое регулирование «как бы «вслед» за анализом сущности, принципов и роли права», представляя его как «более широкую категорию» - совокупность средств правового воздействия. Трем стадиям правового регулирования - регламентированию, действию и реализации, - соответствовали юридические нормы, правоотношения, акты реализации субъективных прав и обязанностей».

В.И. Гойман, автор монографии «Действие права. Правовое регулирование» считает, что понятие «правовое регулирование» «охватывает как деятельность государства, его компетентных органов, связанную с выработкой юридических установлений и определением юридических средств обеспечения их деятельности, а также деятельность непосредственных участников общественных отношений, направленную на поиск и привлечение средств юридического регулирования для согласования своего поведения с правом, его принципами, целями, назначением».

В современной научной литературе единое определение понятия правового регулирования пока не выработано.

Так, А.В. Малько (Саратовская государственная академия права) на основе инструментального подхода к праву (право понимается как средство, инструмент разрешения практически значимых задач общества) определяет правовое регулирование как «осуществляемое всей системой юридических средств воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения». Между тем, такой подход не дает возможности обратиться рассмотрению самого процесса правового регулирования.

Нестандартное понимание понятия «правовое регулирование» предлагает В.Д. Сорокин. По его мнению, поскольку любая отрасль российского права объединяет одни и те же три вида норм (дозволение, запреты и предписания), постольку правовое регулирование имеет единые для всех отраслей российского права предмет, метод и формы правового регулирования.

Профессор А.В. Поляков, представитель юридического факультета Санкт-Петербургского университета, в рамках коммуникативного подхода к праву рассматривает понятие правовое регулирование в двух значениях.

В телеологическом смысле правовое регулирование есть целенаправленное текстуальное воздействие (информационно-ценностное) на субъектов правовой коммуникации, вызывающее их ответное поведение, адекватное воздействующему тексту.

Под правовым регулированием в функциональном смысле, по мнению ученого, следует понимать ориентацию поведения субъектов на соответствующие нормативные установления. Правовое регулирование осуществляется, прежде всего, через различные правовые тексты, как первичные (текстуальные источники права), так и через тексты вторичные (тексты реализации права, юридической практики и др.), а также через тексты правовой культуры.

Профессор Ю.А. Тихомиров под правовым регулированием понимает «институциональный и познавательный механизм установления нормативно-юридических правил поведения (деятельности), обязательных или рекомендательных, их обеспечения и реализации». Исходными его элементами являются, во-первых, цели и предмет правового регулирования, во-вторых, субъекты и объекты регулирования, в-третьих, процесс и стадии регулирования, в-пятых, результаты и новый цикл регулирования». В материальном смысле, утверждает автор, источниками правообразования выступают, с одной стороны, общественные процессы (экономические, социальные, политические, духовные, материальные, природные) и порождаемые ими отношения (при этом право должно «уловить» общественные потребности в официальном признании правовых явлений, в отношении к ним), а с другой стороны, - «импульсы правового регулирования» (имеются в виду противоречивые процессы отражения в праве различных социальных интересов, их своего рода укрупнения до степени «общезначимой обязательности»). В этой связи, по мнению Ю.А. Тихомирова, допустимо говорить о системе соответственно «внешнего нормативного регулирования» и «системе саморегулирования».

Как систему определяют понятие правового регулирования Ю.Н. Старилов и В.С. Четвериков, авторитетные российские ученые в области административного права. В своих научных работах специалисты высказывают аргументы о том, что о правовом регулировании целесообразнее и точнее говорить именно как о системе. Специалисты исходят из понимания системы как «целого, составленного из частей, соединение, множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образующих определенную целостность, единство»; как «объединения некоторого разнообразия в единое и четко расчлененное целое, элементы которого по отношению к целому и другим частям занимают соответствующие им места».

В отсутствие общепринятого понятия «правовое регулирование» не будет лишним определить его сущность соотношением с такими пограничными понятиями, как «правовое воздействие» и «механизм правового регулирования».

Действительно, и при воздействии, и при регулировании действие права направлено на один и тот же объект - общественные отношения. Однако если правовое воздействие принято определять как взятый в единстве и многообразии процесс влияния права на общественную жизнь, сознание и поведение людей (и в этом смысле пределы правового воздействия нормативно не ограничены, как, например, не охвачены правовым регулированием отношения дружбы или любви), то правовое регулирование определяют как одну из форм воздействия права, осуществляемое системой юридических средств с целью упорядочения воздействие права на социальные связи, охватывающие далеко не все иные его формы.

К иным формам относят следующие: информационно-психологическую (характеризуется воздействием нормативной информации на мотивы субъектов права), воспитательную (в этом случае речь идет о влиянии всей правовой действительности на внутренний мир субъекта, на формирование в сознании людей ценностных представлений, на правовое воспитание личности) и социальную (характеризуется, в частности, формированием правом социально полезных образцов поведения, постановкой в правовых актах социально полезной цели).

Очевидно, что понятия «правовое воздействие» и «правовое регулирование» не совпадают: первое - объемнее второго. В этой связи возможно утверждать, что «правовое регулирование всегда означает также и правовое воздействие, но правовое воздействие не всегда означает сознательное нормирование общественных отношений; и в этом смысле регулирование - лишь одна из форм воздействия права на общественные отношения, не охватывающая всех других его форм».

Далее, близок, но не совпадает с понятием «правовое регулирование» термин «механизм правового регулирования».

По мнению С.С. Алексеева, последний происходит от понятия правового регулирования, но не является таковым. Как и правовое регулирование понятие «механизм правового регулирования» представляет собой отдельную категорию в аппарате общей теории права. Вместе с тем, если правовое регулирование возможно представить как «воздействующие на общественные отношения и собранные вместе явления правовой действительности», «в достаточной степени упорядоченные» и образующие некое статичное единство взаимосвязанных элементов, то механизм правового регулирования в таком случае представляет их в «работающем», «системно-динамическом виде».


.2 О соотношении государственного и правового регулирования


В отечественной юридической науке, в частности в теории государства и права, проблема государственного регулирования общественных отношений отдельно не рассматривалась. Суть ситуации (на первый взгляд странной) заключается в том, что государственное регулирование исследуется наукой как проблема правового регулирования, поскольку никакого различия между ними не проводится. Вследствие этого правовое регулирование полностью отождествляется с государственным регулированием, и наоборот. Но тождественны ли правовое и государственное регулирование? Исследования, проводимые современной российской наукой, свидетельствуют о том, что правовое и государственное регулирование следует различать.

Прежде всего, следует заметить, что правовое регулирование общественных отношений не сводится только к их государственному регулированию, а государственное регулирование не всегда и не во всем оказывается правовым.

С одной стороны, при совпадении закона и права, когда последнее ставится в прямую зависимость от государства, иного понимания проблемы соотношения государственного и правового регулирования, кроме как их отождествления, просто не может быть. Если право сводится к установленным или санкционированным государством нормам, то и регулирование, осуществляемое этими нормами, будет трактоваться как государственное и правовое одновременно.

Вместе с тем такое понимание права (в науке его еще принято обозначать как позитивистское или легистское), привлекательное внешне, не отличается последовательностью своего содержания. В самом деле, правом с позитивистской точки зрения может признаваться любая норма, лишь бы она была установлена волей государства. Правом может быть признан даже государственный произвол (как например, массовые репрессии в отношении собственных граждан), если он получил официальное закрепление в исходящих от государства нормах, несмотря на то, что право и произвол - вещи несовместимые.

Поэтому государственное регулирование, которое изначально принято считать правовым, в действительности не всегда таковым оказывается, представляя собой «своеобразный симбиоз правовых и неправовых норм». Государственное регулирование общественных отношений осуществляется, прежде всего, установленными или санкционированными государством нормами, которые в своем единстве образуют право в юридическом смысле, или позитивное право. Последнее тоже может быть правом, если его нормы закрепляют и гарантируют свободу поведения участников общественных отношений.

Поэтому, как утверждает академик В.С. Нерсесянц, в любой научной теории современного российского позитивного права должны быть надлежащим образом учтены прирожденные и неотчуждаемые права и свободы человека, общепризнанные принципы и нормы международного права и международных договоров Российской Федерации. Причем основные права и свободы человека, признанные нормами позитивного права являются не только реальными, уже приобретенными субъективными правами каждого индивида, но имеют также исходное общеправовое значение, так что все остальные нормы позитивного права должны соответствовать (и не должны противоречить, нарушать) основным правам и свободам человека.

Различение правовых и неправовых законов имеет важное методологическое значение для исследования проблемы государственного регулирования: если оно осуществляется правовыми нормами, законами, то его следует считать правовым, в ином случае - неправовым. При этом государственное регулирование одновременно может быть правовым и неправовым, поскольку в составе позитивного права могут одновременно присутствовать правовые и неправовые юридические нормы.

Иными словами, проблема государственного регулирования не должна сводиться к проблеме правового регулирования. Исследование государственного регулирования должно проводиться с выяснением его положительных и отрицательных сторон и опираться на практику, поскольку оно не всегда является правовым. В ходе изложения поставленной в настоящей работе проблемы предполагается антимонопольное регулирование, основанное на положениях нормативно-правовых актов, которые обладают правовым характером.

Итак, на сегодняшний день единое, объединяющее понятие правового регулирования в отечественной юридической науке отсутствует, что, впрочем, не препятствует выделить его особенности. Как самостоятельное правовое явление правовое регулирование представляет собой одну из форм воздействия права, характерной чертой которого является статичное сочетание правовых средств, системно упорядоченных между собой с целью регламентации общественных отношений.

Глава 2. Правовое регулирование: его компоненты и формы реализации


.1 Понятие предмета и цели правового регулирования


Согласно общепринятому в отечественной теории права определению понятие «предмет правового регулирования» (как и в отраслевых юридических дисциплинах) означает общественные отношения. Такого мнения придерживается большинство ученых, среди которых В.В. Лазарев, М.Н. Марченко и другие отечественные правоведы. Аналогичным образом рассматривалось понятие предмета правового регулирования и в советской теории права, где правовое регулирование характеризовалось как организованное с помощью закона государственное воздействие на общественные отношения.

Поскольку, как обоснованно отмечает А.В. Поляков, право (если под правом понимать созданные государством нормативы поведения) воздействует на поведение и регулирует поведение субъектов, при этом именно поведенческие акты лежат в основе общественного отношения, то не будет ошибкой считать, что предметом правового регулирования являются общественные отношения, которые регулируются через поведение субъектов социального взаимодействия.

Практически в любом учебнике по общей теории права предмет правового регулирования отвечает на вопрос, что регулируется правом, и в него входят те общественные отношения, которые «объективно могут быть урегулированы правом». Например, по мнению В.В. Лазарева, объектом правового воздействия могут становиться лишь те общественные отношения, которые имеют нормативный характер, то есть типичны для данных условий, повторяемы, отличаются массовым (потенциальным или реальным) проявлением, поддаются государственно-правовому контролю, могут быть переведены на язык права, или иначе быть формализованы.

Сложившееся в отечественной теории права представление о понятии правового регулирования и его предмете свидетельствует о том, что, во-первых, правовое регулирование понимается в большинстве случаев как процесс регулирования общественных отношений при помощи норм права, создаваемых для этих целей государством; во-вторых, предмет правового регулирования составляют общественные отношения, которые объективно требуют «правового опосредования».

Касаясь цели правового регулирования, нужно заметить, что отличительным качеством любой человеческой деятельности является целесообразность, целенаправленность, стремление субъекта реализовать на практике свои цели, достичь определенных результатов. Не является исключением и правовое регулирование.

В широком смысле цель есть предполагаемый деятельностью мышления результат, ради достижения которого предпринимаются те или иные действия; это мысленная модель того результата, к достижению которого субъект стремится посредством своей трудовой активности.

В отличие от иных видов целей юридическую цель отличают следующие признаки:

) в качестве модели устанавливается (закрепляется в юридических нормах) преимущественно государством в лице его правотворческих органов;

) отражает наиболее важные общественные и государственные интересы и потребности;

) формально выражается в специфически правовых средствах своего определения и реализации;

) отличается общеобязательной нормативностью;

) ее единообразная практическая реализация гарантируется государственной властью.

Иначе говоря, субъектом, непосредственно формулирующим юридическую цель, выступает государство в лице своих законодательных органов, которые задают ориентиры поведения иным участникам процесса правового регулирования. Именно посредством государственной воли различные общественные устремления воплощаются в специфическую правовую форму. Возможности остальных субъектов в этом вопросе, строго говоря, ограничены ее достижением.

Взаимосвязь государственных и общественных интересов при постановке юридической цели неоднозначна.

С одной стороны, потребности общества в известной степени предопределяют ту или иную направленность правовой политики государства и тем самым влияют на содержание правовых целей.

С другой стороны, факты новейшей отечественной истории не раз свидетельствовали об обратном: «любая правовая цель в первую очередь отражает интересы тех, кто стоит «у руля».

Однако соглашусь с К.В. Шундиковым в том, что проводить подобный водораздел между юридическими целями было бы не совсем корректно. Нередко цель, закрепленная в нормативно-правовом акте, является итогом своеобразного «компромиссного решения», к которому приходят разного рода группы давления, имеющие возможность влиять на процесс законотворчества.

В государствах с высоким уровнем развития национальных правовых систем (хотелось бы надеяться, чтобы наша страна принадлежит к таковым) наряду с обеспечением государственных и узкогрупповых интересов интересы общества и каждого отдельного индивида провозглашаются приоритетными направлениями политико-правового регулирования (человек как цель и государство как средство служения человеку).


.2 Нормативно-правовые акты и иные правовые средства в системе правового регулирования


В широком смысле под средством принято понимать любое явление для превращения мысленной модели (цели) в реальный, материальный результат. Правовые средства, по мнению С.С. Алексеева, «не образуют каких-то особых явлений правовой действительности, принципиально отличных от традиционных, зафиксированных догмой права, в общепринятом понятийном аппарате». Речь идет обо всем арсенале, спектре правовых категорий, которые можно охарактеризовать как инструменты правового регулирования, предназначенные для решения экономических и иных общественных задач. Поэтому вопрос о правовых средствах не заключается в обособлении в особое подразделение тех или иных явлений правовой действительности. В этой связи следует говорить о понимании правовых средств в их функциональном назначении, их роли как инструментов правового регулирования, средств оптимального решения социальных задач.

Применяя такой широкий подход, правовые средства могут совпадать, а могут не совпадать с традиционно выделяемыми в юридической науке феноменами. Однако во всех без исключения случаях «перед нами фрагменты правовой действительности, рассматриваемые под углом зрения их функций, их роли как инструментов правового регулирования».

Наконец, правовые средства потому и для того складываются, чтобы при надлежащим их использовании был достигнут нужный социальный эффект. Следовательно, они с самого начала рассчитаны на приведение их в действие теми или иными субъектами права.

Все разнообразие правовых средств специалисты считают возможным упорядочить, предлагая свои критерии классификации.

Так, А.В. Малько, говоря о понятии «правовые средства» как связующем звене между идеальной (мысленной) моделью правового регулирования и его материальным результатом, всю совокупность правовых средств разделяет на две большие группы - средства-установления (правовые инструменты в виде субъективных прав, обязанностей, запретов и т.п.) и средства-деяния (так называемые технологии, которые направлены на использование инструментов и воплощаются в актах реализации прав и обязанностей).

Т.В. Жуйкова в зависимости от исполняемой функции предлагает выделять такие группировки правовых средств, как:

общерегулятивные правовые средства (рассматриваются в качестве функциональных элементов в механизме правового регулирования в целом; в эту группу автор включает правовые нормы, правоотношения, правоприменительные акты и т.д.);

операциональные правовые средства (применяются в оперативной правореализационной деятельности, могут быть представлены иском, жалобой, предупреждением, мерой обеспечения юрисдикционного производства);

регулятивные (дозволения) и охранительные (меры защиты).

Особое, самостоятельное место в системе правового регулирования занимают правовые акты (как нормативно-правовые, так и индивидуальные акты применения норм права) поскольку в силу своих общетеоретических характеристик они привязаны к тому или иному элементу системы правового регулирования.

Как источник юридических явлений правовой акт выступает в качестве «инструмента конституирования и формы, обеспечивающих введение, изменение этих явлений». С данной позиции правовой акт представляет собой средство воздействия на элемент системы правового регулирования, придание им необходимых юридических свойств. Так, при помощи нормативных юридических актов конституируются и вводятся в правовую систему новые нормы, изменяются или отменяются устаревшие. Ненормативные правовые акты проводят волю государства или отдельных лиц, связанную с возникновением либо изменением правоотношений (например, согласно статье 29 Земельного кодекса Российской Федерации предоставление гражданам и юридическим лицам земельных участков из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности осуществляется на основании решения исполнительных органов государственной власти или органов местного самоуправления, обладающих правом предоставления соответствующих земельных участков).

Как форма существования правовых норм, элементов системы правового регулирования правовой акт представляет собой «способ фиксирования их жизни, служит местом их пребывания, «удержания во времени».

Именно с помощью правовых актов для участников общественных отношений раскрывается содержание юридических норм, «правоположения практики», а также индивидуальных предписаний, решений отдельных лиц, имеющих «конститутивное юридическое значение».

Существенная функция правовых актов состоит также в том, что они призваны обеспечить полное и точное выражение содержащейся в них воли. В частности, эффективность нормативной регламентации общественных отношений во многом зависит от того, насколько полно и точно выражена вовне (то есть в правовых актах) воля государства.

Признавая немалую роль правовых актов в системе правового регулирования, нельзя не сказать о месте в ней правовых позиций высших судов Российской Федерации.

Известно, что легальное определение правовой позиции высших судов в России до настоящего времени отсутствует. По этой причине в отечественной науке появился ряд доктринальных толкований указанного понятия, в большинстве своем основанных на анализе юридической сущности правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации.

Одна группа ученых (В.В. Ершов, В.Н. Корнев и др.) считает, что решения Конституционного Суда Российской Федерации являются правоприменительными актами, выступающими для других судов основанием для судебного обжалования соответствующих решений, хотя и способствуют утрате юридической силы норм (закона), признанных неконституционными. Конституционный Суд как орган, осуществляющий правосудие, дает юридическую квалификацию (юридическое толкование) рассматриваемого им нормативного правового акта в смысле его соответствия или несоответствия Конституции Российской Федерации. В результате данные судебные решения являются актами индивидуального регулирования и, по сути, относятся к актам толкования. Они относятся к судебной практике и не могут рассматриваться как имеющие нормативный характер.

Другая группа ученых (Б.С. Эбзеев, В.Д. Зорькин и др.) считает, что в действительности решения Конституционного Суда Российской Федерации являются источниками права.

Так, в частности, Б.С. Эбзеев отмечает, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, с одной стороны, являются правоприменительными актами, с другой стороны - источниками права и им присуща материально-правовая сила закона. Прецеденты, создаваемые судом, имеют нормативно-регулирующее значение, и в этом смысле они являются правовыми нормами, распространяющимися на неопределенный круг случаев и субъектов конституционно-правовых отношений. Решения Конституционного Суда Российской Федерации выступают в качестве способа преодоления неопределенности в понимании положений Конституции Российской Федерации, выяснения ее объективного смысла и выявления содержащихся в Конституции позитивных правовых принципов. Любой правоприменитель обязан руководствоваться тем пониманием положений Основного Закона, которое содержится в постановлении или определении Конституционного Суда РФ.

В.Д. Зорькин, отмечая влияние Конституционного Суда Российской Федерации на разработку доктрины источников современного российского права и высказывая позицию о правовой природе правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, акцентирует внимание на том, что о них можно говорить не как о прецеденте в строго юридическом смысле (как обязывающем прецеденте, являющемся источником права), а как о прецедентном значении решений Конституционного Суда РФ. При этом ученый обращает внимание на то, что многие черты, характерные для источников права в их позитивном понимании, фактически присущи и правовым позициям Конституционного Суда: «Во-первых, они отражают государственную волю, поскольку возникают как акт конституционного органа, уполномоченного выразить эту волю в предписанных законом форме и параметрах; во-вторых, имеют общеобязательный характер (и для законодателя, и для правоприменителя) и обладают качеством регулятора определенного вида общественных отношений...; в-третьих, обладают определенными внутренними свойствами, поскольку выполняют роль нормативной основы в правовой системе, а также служат ориентиром в правотворчестве и правоприменении».

Рассуждая о том, могут ли рассматриваться в качестве источника права постановления пленумов и президиумов высших судов, заслуживает внимание и позиция М.Н. Марченко, который утверждает: «При решении вопроса о юридической природе и характере постановлений Пленума Верховного Суда как одной из важнейших составных частей и проявлений судебной практики принципиально важным представляется исходить не только и даже не столько из их формально-юридического признания или, наоборот, непризнания, сколько из их реальной юридической и социальной значимости, из фактического и практического следования им нижестоящими судами». Причины же фактического признания положений, содержащихся в решениях высшего судебного органа, заключаются, по мнению специалиста, в их теоретической и практической значимости, адекватности отражения в них актуальных для правовой системы страны проблем и их практической востребованности.

Нельзя не согласиться с тем, что правовые позиции высших судов являются безусловным ориентиром принятия правоприменительных решений в соответствующих сферах правового регулирования. Также нельзя не признать и тот факт, что решения высших судов представляют собой алгоритмы более оперативного, чем законодательство, реагирования на потребности юридической практики и разрешения спорных правовых ситуаций.

Особое значение в системе правового регулирования имеет такое комплексное средство как правовой механизм, представляющий собой «необходимый и достаточный для достижения конкретной юридической цели системный комплекс правовых средств, последовательно организованных и действующих поэтапно».

Практическое действие данной системы средств развивается по определенной «программе», «схеме» и включает в себя ряд стадий. При этом действие одних правовых средств как бы подкрепляется работой других, применяемых «в дополнение», в случае если поставленная цель не достигнута.

В свою очередь, каждое звено правового механизма, в свою очередь, представляет собой самостоятельный комплекс юридических средств.

К отличительным признакам правового механизма относят следующие:

) правовой механизм всегда представляет собой комплекс (систему) юридических средств, которые призваны действовать сообща, «помогая друг другу»;

) правовой механизм сконструирован для реализации определенной юридической цели (нескольких целей);

) в основе действия правового механизма лежит определенная нормативно заданная «программа», которая регламентирует, какие средства, на каком этапе и при каких условиях должны вступить в работу.

Назначение правовых механизмов связано с гарантированием наиболее оптимального, удобного и эффективного достижения конкретных юридических целей и задач. Например, для применения мер уголовного наказания задействуют предусмотренный Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации механизм возбуждения и расследования уголовного дела. Гражданско-процессуальное законодательство предусматривает для восстановления нарушенных прав субъекта использование конкретного юридического механизма, основными звеньями которого являются: обращение в суд с исковым заявлением - судебное разбирательство - вынесение судебного решения - исполнение решения суда.


.3 Метод правового регулирования


Важным компонентом системы правового регулирования является метод правового регулирования. Традиционно данная юридическая категория оценивается учеными наряду с предметом регулирования необходимым фактором и предопределяет деление права на отрасли.

Понятие метод правого регулирования применяется для характеристики регулирующего воздействия на общественные отношения, урегулированные правом. Как точно отметил К.В. Шундиков, «если предмет правового регулирования показывает, что регулируется правом, то метод - как происходит регулирование, каким образом, в каких сочетаниях используются правовые средства и как они влияют на поведение субъектов».

В юридической литературе понятие метод правового регулирования получало различные, но близкие по сути определения. Их смысл сводился к тому, что метод есть установленный нормами права специфический способ воздействия на поведение участников отношений в данной области общественной жизни; это особенность самого правового регулирования, сочетание юридических средств воздействия; метод концентрирует основные юридические свойства отрасли и представляет собой способ ее воздействия на поведение людей, способ организации правовой связи участников регулируемых отношений. В литературе также отмечается, что понятие метода ни в коей мере не следует связывать только с одной юридической особенностью: это всегда совокупность юридических приемов, средств, способов, комплексно отражающих своеобразие воздействия отрасли права на общественные отношения.

К первичным, исходным методам, которые представляют собой выделенные логическим путем простейшие приемы регулирования (или как их называет С.С. Алексеев «направляющие механизмы в правовом регулировании, его организующие стержни»), относят:

централизованное, императивное регулирование (метод субординации), которое осуществляется на властно-императивных началах, «сверху» от государственных органов, в связи с чем правовое положение субъектов отличают отношения прямого подчинения;

децентрализованное, диспозитивное регулирование (метод координации), при котором правовое регулирование, его ход и процесс определяются активностью самих участников регулируемых отношений, действующих в своей воле и в своем интересе («снизу»).

В зависимости от того или иного вида регулируемых отношений перечисленные методы выступают в различных вариациях, как правило, с преобладанием одного из них. В наиболее чистом виде указанные первичные методы выражаются в административном праве (метод субординации) и в гражданском праве (метод координации). Представляя собой «сложное, многогранное правовое явление, каждый отраслевой метод есть специфический комплекс средств регулирования, который существует только в данном, конкретном нормативном материале, тесно связан с соответствующей группой общественных отношений - предметом правового регулирования».


.4 Реализация норм права как элемент в системе правового регулирования


Фактический итог правового регулирования выражается в реализации права, то есть в «осуществлении их требований посредством соответствующих форм поведения субъектов права».

В свою очередь, формы поведения субъектов права обусловлены характером самих правовых требований.

По своему характеру требования права делятся на два вида:

) запреты субъектам права совершать неправомерные (противоправные) действия;

) предписания субъектам права совершать определенные правомерные действия при осуществлении их прав и обязанностей. По этой причине принято считать, что двумя основными формами реализации права являются соблюдение запретов и исполнение предписаний.

Внешне, вовне соблюдение правовых запретов выражается в пассивном воздержании от совершения неправомерных действий (недеяние правонарушений) и не связано с совершением каких-либо активных действий, в том числе и правомерных. В то же время исполнение правовых предписаний требует от всех субъектов права соответствующих активных правомерных действий для реализации их прав и обязанностей.

Общим критерием правомерности всех видов правореализующих действий и актов всех субъектов права является обусловленность и обоснованность реализации соответствующего, закрепленного в диспозиции правовой нормы, их права или обязанности реальным наличием всех конкретных условий (надлежащих юридических фактов), которые предусмотрены в гипотезе данной нормы. Правореализация без соответствующего правореализационного основания и условия - это правонарушение.

К числу правореализующих действий относятся правоприменительные действия государственных органов и должностных лиц по осуществлению их обязанностей и прав.

По своей сущности применение норм права - это организующая властная деятельность государства, посредством которой упорядочивается общественная жизнь путем сосредоточения функций по решению определенных вопросов органами публичной власти. Одной из важнейших особенностей правоприменения, характеризующей его властный характер, является возможность применения норм права только компетентными органами.

Упорядочивая общественные отношения посредством правоприменительной деятельности, государство наделяет компетентный орган правом не только выступать от его имени, но и принимать решения в зависимости от фактических обстоятельств юридического дела. Поэтому правоприменение всегда сопровождается вынесением индивидуального правового акта (правоприменительного акта). Их главное свойство - устанавливать в соответствии с нормой права определенные юридические последствия путем издания властного распоряжения компетентного органа. Юридическая сила актов такого типа обеспечивается их обязательностью, подзаконностью по отношению к нормативно-правовым актам и основывается на властных полномочиях правоприменяющих субъектов.

Внешне сущность правоприменительной деятельности выражается в ее процессуальных формах. Под процессуальной формой К.И. Егоров предлагает понимать совокупность однородных процедурных требований, предъявляемых к участникам процесса и направленных на достижение определенного материально-правового результата. Процессуальные действия регулируются нормами процессуального права и осуществляются на основе юридических фактов в рамках процессуальных отношений. Процессуальное законодательство прежде всего закрепляет, какие действия и в какой последовательности могут совершать участники процессуальных отношений, то есть стадии процесса.

Значение процессуальной формы заключается в том, что ее соблюдение гарантирует объективность и оперативность правоприменительной деятельности, а также обоснованность и справедливость выносимых правоприменительных актов. Далее, процессуальные нормы позволяют упорядочить процесс принятия властных решений и их исполнения, поскольку устанавливают конкретные технологические правила реализации органами государства и их должностными лицами возложенных на них полномочий, что минимизирует возможности субъективистских отклонений от заданных целей деятельности, способствует повышению эффективности управления и гарантирует права граждан и организаций на защиту от произвола.

Словом, процессуальная форма способствует более полному и четкому исполнению требований норм материального права, поддержанию режима законности в сфере государственного управления.

В качестве примера процессуальной формы можно указать административные регламенты федеральных органов исполнительной власти по исполнению государственных функций и предоставлению государственных услуг.

На основании Постановления Правительства РФ № 373 в самом общем виде их можно определить в качестве принятых в установленном порядке в соответствии с определенными задачами компетентными федеральными исполнительными органами внешнеуправленческие нормативные акты управления, определяющие сроки и последовательность действий (административные процедуры) соответствующих органов, порядок взаимодействия между их структурными подразделениями и должностными лицами, а также порядок взаимодействия самих федеральных органов исполнительной власти и организаций при осуществлении государственных функций.

Таким образом, система правового регулирования соединяет в себе предмет и цель регулирования, правовые средства и метод регулирования, - правовые категории, взаимодополняющие одна другую (например, цель правового регулирования «мертва», не играет в правовой регуляции никакой роли без правовых средств) и притом обладающая каждая в отдельности своим функциональным назначением. Результат воздействия правового регулирования отражается в реализации права его субъектами в форме соблюдения правовых запретов или исполнения правовых предписаний. Органами публичной власти реализация права (в отличие от иных субъектов права), осуществляется в особой форме - правоприменительной деятельности. Иначе такую правоприменение можно определить как действия органов публичной власти (их должностных лиц) по осуществлению их прав и обязанностей, облеченные в процессуальную форму (вынесение индивидуального правового акта, правоприменительного акта, например), в свою очередь, соблюдение которой обеспечивает права граждан и организаций на защиту от произвола.


Глава 3. Антимонопольное правовое регулирование в Российской Федерации


.1 Общая характеристика


Предметом действующего в настоящее время Федерального закона от 26.07.2006 «О защите конкуренции» (далее - № 135-ФЗ) являются общественные отношения, связанные с защитой конкуренции (включая предупреждение и пресечение монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции), в которых участвуют российские и иностранные юридические лица, федеральные органы исполнительной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, иные осуществляющие их функции органы или организации, а также государственные внебюджетные фонды, Банк России, физические лица, в том числе индивидуальные предприниматели (часть 1 статьи 1, статья 3 Закона № 135-ФЗ).

По своей природе указанные отношения являются публичными, основанными на власти и подчинении. Нормы, регулирующие данный тип отношений, направлены на ограничение свободы предпринимательства в целях обеспечения конкуренции, соблюдения установленных законом «правил игры» на рынке как его участниками (хозяйствующими субъектами), так и федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, иными осуществляющими их функции органами и организациями, государственными внебюджетными фондами, Банком России.

Определяя перечень целей Закона о защите конкуренции (который, кстати, не является исчерпывающим), законодатель почти дословно воспроизвел в нем положения части 1 статьи 8 Конституции Российской Федерации, которая закрепляет экономические основы конституционного строя России.

Выделяется несколько взаимосвязанных целей Закона о конкуренции: обеспечение единства экономического пространства; обеспечение свободного перемещения товаров; обеспечение свободы экономической деятельности в РФ, защита конкуренции; создание условий для эффективного функционирования товарных рынков. Достижение одной из указанных целей невозможно без достижения других целей Закона о конкуренции.

Единство экономического пространства обеспечивается также конституционным положением о том, что установление правовых основ единого рынка в Российской Федерации отнесено к ведению Российской Федерации (пункт «ж» статьи 71). Создание изолированных региональных рынков определенного товара по существу не допускается.

Цель обеспечения свободного перемещения товаров проявляет себя не только как одна из конституционных гарантий экономического строя России, но и как основное начало гражданского законодательства. Так, в пункте 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) установлено, что товары, услуги и финансовые средства свободно перемещаются на всей территории России.

Свобода экономической деятельности гарантируется частью 1 статьи 34 Конституции, в соответствии с которой каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. По существу, об этом же гласит пункт 2 статьи 1 ГК РФ, в соответствии с которым граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Согласно пункту 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом); не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Наконец, еще одной целью Закона о защите конкуренции является создание условий для эффективного функционирования товарных рынков. Для достижения этой цели Закон содержит необходимые правила: запреты монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции; антимонопольный контроль за концентрацией капитала, функции и полномочия антимонопольных органов; меры ответственности за нарушение антимонопольного законодательства; правила рассмотрения дел о нарушении антимонопольного законодательства.

Следует заметить, что перечень источников правового регулирования не исчерпывается Конституцией и ГК РФ, определяемыми специалистами в качестве общей основы антимонопольного законодательства, а также Законом о защите конкуренции (единодушно признаваемым специалистами специальным, базовым в системе действующего антимонопольного законодательства). Значительный массив норм, направленных на защиту конкуренции, содержится также в федеральный законах о естественных монополиях, о рекламе, о рынке ценных бумаг.

Отношения, указанные в статье 3 Закона о защите конкуренции, могут регулироваться также постановлениями Правительства РФ и ведомственными нормативными актами (приказами) ФАС России.

Если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены Законом о конкуренции, применяются правила международного договора РФ.

Существенное влияние на антимонопольное регулирование оказывает судебная практика. Толкование судами норм антимонопольного законодательства в ходе разрешения дел, связанных с его применением или нарушением, позволяет уяснить сущность нормы, условия ее применения. В этой части особо необходимо отметить постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 № 30, действующее с учетом изменений, внесенных 14 октября 2010. В этих актах судам даны указания, касающиеся рассмотрения дел при оспаривании решений антимонопольных органов, содержится ряд процессуальных решений.

Немалую долю правоприменительной практики формируют правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации о проверки конституционности положений Закона о защите конкуренции.

Так, в Постановлении от 17 января 2013 года Суд указал, что при определении размера административного штрафа за нарушение антимонопольного законодательства в целях соразмерности наказания антимонопольному органу следует учитывать характер, наступившие последствия и иные обстоятельства конкретного административного правонарушения, а также имущественное и финансовое положение лица, совершившего правонарушение.

В настоящее время практика применения арбитражными судами данного постановления окончательно не сформировалась.

Некоторые арбитражные суды, полагая правовую позицию Конституционного Суда универсальной, распространяют ее на другие составы административных правонарушений в сфере ограничении конкуренции, снижая размеры штрафов с учетом характера и обстоятельств совершенных правонарушений. В иных арбитражных судах полагают, что постановление имеет ограниченную сферу действия в пределах состава рассмотренного Судом административного правонарушения.

Подводя предварительные итоги, возможно утверждать, что антимонопольное регулирование носит комплексный характер, в его актах норм присутствуют нормы гражданского, финансового, административного и иных отраслей права.

Очевидно, есть основания говорить о комплексном методе антимонопольного регулирования, включающего в себя как метод субординации, так и метод координации. Вместе с тем их применение в сфере антимонопольного регулирования имеет некоторые особенности, которые связаны «с публично-правовыми обременениями частной по своей изначальной природе предпринимательской деятельности».

Классический для частного права метод координации, который, предполагает, например, возможность субъекта самому, своей волей принимать решения в процессе своей хозяйственной деятельности, не может широко использоваться в антимонопольном регулировании, поскольку последнее в известной степени ограничивает возможности предпринимателей заключать сделки. Фактически само использование такого метода ограничивается антимонопольным законом.

Традиционно в научной литературе в качестве основного (преобладающего) метода антимонопольного регулирования называют метод субординации. Особенно широко данный метод применяется при ограничении монополистической деятельности (запрет на злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением, например), а также при регламентации деятельности субъектов естественных монополий.

Рассуждая о запретах в антимонопольном регулировании, А.В. Михайлов (Казанский федеральный университет) отмечает их своеобразную формулировку с юридико-технической точки зрения. С одной стороны, существует императивный запрет на совершение определенных действий. С другой стороны, приводимый перечень запрещенных действий и целей является примерным, и правоприменитель должен в большей мере ориентироваться не на перечень, а на нормы, описывающие сущность устанавливаемого запрета (к таковым можно отнести установленный в статье 11 Закона о защите конкуренции запрет на ограничивающие конкуренцию согласованные действия хозяйствующих субъектов, более известные как картели).

Кроме того, нельзя забывать об исключениях, приведенных в статье 13 Закона о защите конкуренции, которая гласит, что действия, которые содержат признаки нарушения закона, могут быть признаны правомерными (например, в случае результатом действий явилось совершенствование производства, реализации товаров или стимулирование технического, экономического прогресса либо повышение конкурентоспособности товаров российского производства на мировом товарном рынке).

Причиной распространения в антимонопольном регулировании подобных гибких запретов стала объективная невозможность указания всех без исключения запрещенных действий хозяйствующего субъекта ввиду многогранности и изменчивости отношений экономического оборота. Вместе с тем все же ощущается тенденция к конкретизации, однозначности существующих норм.

В настоящее время антимонопольное регулирование в Российской Федерации, помимо Федеральной антимонопольной службы, осуществляют Минэкономразвития России (в части разработки государственной политики защиты конкуренции) и Банк России (в части контроля над монополизацией рынка банковских услуг, а также за ограничением конкуренции в банковском деле).

Полномочия антимонопольного органа определены в статье 23 Закона о защите конкуренции. В их основе лежит стандартный для надзорного органа набор («решение о выявлении нарушения - предписание устранить нарушение - привлечение к административной ответственности - обращение с иском в суд - передача материалов в прокуратуру»).

Важнейшее полномочие антимонопольного органа - возбуждать и рассматривать дела о нарушении антимонопольного законодательства. Закон о защите конкуренции в главе 9 достаточно детально описывает процессуальную форму исполнения этой важной функции, детально регулируя порядок возбуждения и рассмотрения дел подобной категории. Не менее существенное значение имеет и Административный регламент Федеральной антимонопольной службы по возбуждению и рассмотрению дел о нарушениях антимонопольного законодательства.


3.2 Перспективы оптимизации антимонопольного правового регулирования в Российской Федерации


Термины «оптимум», «оптимальный» означают «наилучший из всех возможных», «совершенный», «наиболее благоприятный» . Специалисты в области естественных наук утверждают, что «в простейших ситуациях оптимизация - это переход от одного, неблагоприятного или малоблагоприятного состояния к другому, желательному, благоприятному, лучшему в каком-то конкретном отношении, такому, которое отвечает целям или (и) адаптивным нормам и программам в управляемых материальных и идеальных системах разного рода».

Стремление к оптимизации - закономерность человеческой деятельности, что находит свое место и в сфере правового регулирования. Немецкий правовед Рудольф Иеринг в свое время заметил, что «термин «право» употребляется в двух значениях - объективном и субъективном. Если первом смысле право означает совокупность всех защищаемых государством правовых положений, законный порядок жизни; то втором значении под правом понимают конкретное проявление абстрактных правил в конкретном правомочии личности. В обоих направлениях право встречает препятствия и в обоих должно их преодолевать, то есть путем борьбы утверждать и защищать свое существование».

Известный отечественный специалист в области гражданского права, адвокат и общественный деятель Сергей Андреевич Муромцев (1850-1910) также подчеркивал, что «цель права сводится исключительно к преодолению препятствий, оказываемых членами общественного союза друг другу и союзу в целом».

Оптимизировать процессы правового регулирования означает максимально повысить их эффективность при данных условиях и существующих препятствиях.

В этой связи оптимизировать правовое регулирование возможно «преодолением препятствий, возникающих в сфере правотворчества (правоустановления) и правоприменения».

В области правоустановления речь должна идти о четком и неукоснительном следовании правилам законодательной техники (ясности, простоте и доступности языка изложения правого акта, построении текста по принципу юридико-логических связей между элементами нормы права, емкости текста правового акта, строгому порядку очередности изложения материала правового акта).

В свою очередь, совершенствование правоприменения предполагает поиск «золотой середины» между формализмом в исполнении государственным служащим своих должностных обязанностей, с одной стороны, и произволом при реализации им своих полномочий - с другой.

В этой части своей работы автором обозначены наиболее «острые» проблемы правотворчества и правоприменения, необходимые для поиска вариантов совершенствования антимонопольного правового регулирования в нашей стране.

Так, специалисты в один голос заявляют о нецелесообразности одновременного использования в легальном определении понятия «недобросовестная конкуренция» таких разнообразных категорий, как «абсолютно точное «противоречат законодательству» и крайне неопределенное «противоречат требованиям добропорядочности, разумности и справедливости» (пункт 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции) .

Одни утверждают, что рассматриваемые оценочные понятия выводят недобросовестную конкуренцию как более широкое явление за рамки правонарушения, «утяжеляют» формулу недобросовестной конкуренции, оставляя без ответа многие практические вопросы о соотношении признаков противоправности и противоречия морально-этическим нормам, ничего не предлагая взамен.

Другие в связи с такой половинчатостью легального определения, когда одно экономико-правовое решение определяется, с одной стороны, как правонарушение, а с другой - как некое отступление от этических норм ведения бизнеса, предлагают считать недобросовестной конкуренцией лишь действия, совершенные в нарушение не законов, а обычаев делового оборота, требований добрых нравов, разумности и справедливости.

Третьи предлагают отказаться от использования в определении «недобросовестной конкуренции» неправовых категорий добропорядочности, разумности и справедливости.

Так или иначе, предложенная широкая формулировка понятия недобросовестной конкуренции создает непростые проблемы в деятельности судов и антимонопольных органов и нередко приводит к ошибкам в квалификации нарушений антимонопольного законодательства.

В этой связи показательно Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 мая 2012 г. N 1063/12, вынесенное по делу об оспаривании ОАО «Бурятнефтепродукт» решений и предписания антимонопольного органа о привлечении общества к административному наказанию, предусмотренному частью 1 статьи 14.33 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Третьи лица обратились в антимонопольный орган с жалобами на поддержание обществом низких розничных цен на нефтепродукты, ссылаясь на нарушение статьи 10 Закона о защите конкуренции (злоупотребление доминирующим положением). Антимонопольным органом было возбуждено дело о нарушении названной выше нормы. Однако по результатам рассмотрения дела антимонопольный орган признал ОАО «Бурятнефтепродукт» нарушившим часть 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции (недобросовестная конкуренция), что выразилось в осуществлении действий по сдерживанию роста розничных цен (установлению низких розничных цен) при постоянном (устойчивом) росте закупочных и оптовых цен на автомобильные бензины в период 2009 года, первом квартале 2010 года на розничном рынке реализации нефтепродуктов в городе Улан-Удэ, которые привели к ограничению конкуренции других хозяйствующих субъектов - конкурентов.

По мнению суда, указанные действия ОАО «Бурятнефтепродукт» квалифицированы неправильно. По смыслу пункта 9 статьи 4, статьи 14 Закона о защите конкуренции к актам недобросовестной конкуренции могут быть отнесены лишь такие действия, которые не предусмотрены иными нормами данного Закона. По мнению судебной инстанции, недобросовестная конкуренция (статья 14 Закона о защите конкуренции) нарушает частные интересы хозяйствующих субъектов - конкурентов, тогда как злоупотребление доминирующим положением (статья 10 Закона о защите конкуренции) посягает на публичные интересы в виде ограничения конкуренции на товарном рынке, в связи с чем вмененное обществу нарушение не может быть квалифицировано по пункту 1 части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции, то есть как установление монопольно низкой цены товара.

Далее, в силу формализованного подхода сложности вызывает и складывающаяся практика применения антимонопольными органами общего запрета на совершение органами местного самоуправления таких действий, которые имеют своим результатом ограничение, устранение, недопущение конкуренции (статья 15 Закона о защите конкуренции). В основе оценки управленческого действия - наличие прямого указания закона на принадлежность соответствующего полномочия муниципальному образованию (действующему от его имени органу). Между тем, как правило, анализ управленческой деятельности того же муниципального образования, который учитывал бы все принципы публичного, в том числе муниципального управления, особенности такого управления применительно к различным областям деятельности, антимонопольными органами не проводится.

Как отмечает О.И. Баженова, «игнорируя сложный характер муниципального управления, посредством которого обеспечивается комплексное развитие территории, учитывающее совокупность факторов различного характера, антимонопольный орган в своих решениях зачастую руководствуется идеей защиты конкуренции ради конкуренции».

Так, уже на протяжении длительного времени пристальное внимание антимонопольных органов привлекают пассажирские автотранспортные перевозки в муниципальных образованиях.

Известно, что силу прямого указания Закона о местном самоуправлении вопросы организации транспортного обслуживания населения отнесены к полномочиям муниципальных образований (статьи 14, 15 и 16). Зачастую одним из условий осуществления пассажирских перевозок, предъявляемых на местном уровне, является предварительный отбор участников на торгах. В условиях, когда федеральное нормативное регулирование полномочий органов местного самоуправления отсутствует, антимонопольные органы выступают против процедуры предварительного отбора перевозчиков либо против такой организации проведения торгов, которая, по мнению антимонопольного ведомства, приводит к установлению необоснованных препятствий для выхода на рынок пассажирских перевозок многих хозяйствующих субъектов. Однако вряд ли с этой позицией можно согласиться: организация качественных (в том числе комфортных), регулярных и безопасных перевозок в условиях объективной ограниченности пределов рынка не может быть обеспечена посредством исключительно рыночного механизма, и по этой причине требует организующего воздействия со стороны муниципальной власти.

В настоящее время единства судебной практики по данному вопросу не сложилось. В ряде случаев суды признают за муниципальными образованиями право совершать управленческие действия на рынке пассажирских перевозок, не рассматривая эти действия в качестве ограничивающих конкуренцию.

Так, в постановлении кассационной инстанции по одному из дел, связанных с нарушением части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции, суд указал, что поскольку при организации конкурса формирование единого лота с включением в него нескольких городских маршрутов регулярного сообщения использовано администрацией города Твери для наиболее эффективного решения вопросов, отнесенных к самостоятельной компетенции муниципалитета, и не ограничивает деятельность хозяйствующих субъектов, решение Управления Федеральной антимонопольной службы по Тверской области о нарушении органом местного самоуправления антимонопольного законодательства, следует признать недействительным.


Заключение


Значение антимонопольного правового регулирования в современном устройстве России трудно переоценить: без конкуренции и государственных мер по ее защите ни один из возможных вариантов выхода нашей страны из кризиса и последующего развития не осуществим. Определенное своеобразие настоящему исследованию добавляет тот факт, что затронутая автором тема фактически носит комплексный характер, поскольку, с одной стороны, предполагает рассмотрение проблемы правового регулирования с позиций общей теории права, с другой стороны, - изучение практического аспекта антимонопольного регулирования в РФ.

Обобщая сделанные выводы, антимонопольное регулирование возможно охарактеризовать как одну из форм воздействия права на общественные отношения, связанные с защитой конкуренции, соблюдение, реализуемую в форме запретов и исполнения предписаний; как статическую систему упорядоченных и взаимодействующих между собой правовых средств, регулирующих такого рода общественные отношения. Притом что антимонопольное регулирование сочетает оба - как централизованный (императивный), так и децентрализованный (диспозитивный) методы регулирования, тем не менее, нельзя не признать, что специфика регулируемых отношений обуславливает преобладание первого из них. И в этой связи особую актуальность приобретает соответствие установленных или санкционированных государством правовых средств, а также форм правоприменительной деятельности в области антимонопольного регулирования их правовому характеру, то есть прирожденным и неотчуждаемым правам и свободам человека, общепризнанным принципам и нормам международного права и международных договоров РФ. Пока о таком соответствии говорить преждевременно: еще немало проблем правотворчества и правоприменения в области антимонопольного регулирования ждут своего решения. Время покажет.

Библиография


1.Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года)

.Федеральный закон от 25.10.2001 № 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» // РГ. 30 октября 2001

.Федеральный закон от 30.11.1994 № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // РГ. 08 декабря 1994

.Федеральный закон от 11.07.2011 № 177-ФЗ «О ратификации Соглашения о единых правилах государственной поддержки сельского хозяйства» // РГ. 14 июля 2011

.Федеральный закон от 13.03.2006 № 38-ФЗ «О рекламе» // РГ. 15 марта 2006

.Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» // РГ. 27 июля 2006

.Федеральный закон от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // РГ. 08 октября 2003

.Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // РГ. 25 апреля 1996

.Федеральный закон от 17.08.1995 № 147-ФЗ «О естественных монополиях» // РГ. 24 августа 1995

.Закон РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499

.Постановление Правительства РФ от 30.06.2004 № 331 «Об утверждении Положения о Федеральной антимонопольной службе» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 31. Ст. 3259

.Приказ ФАС России от 25.05.2012 № 339 «Об утверждении административного регламента Федеральной антимонопольной службы по исполнению государственной функции по возбуждению и рассмотрению дел о нарушениях антимонопольного законодательства Российской Федерации» // «Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти». № 8. 25 февраля 2013

.Алексеев С.С. Общая теория права. М.: Проспект, 2009

.Алексеев С.С. Право: азбука-теория-философия (опыт комплексного исследования). М.: Статут, 1999

.Даурова Т.Г. Правовые основы конкурентной политики России. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2010

.Конкурентное право России: учебник / Отв. ред. И.Ю. Артемьев, А.Г. Сушкевич. М.: Издательский дом ВШЭ, 2012

.Лопатин В.В. Толковый словарь современного русского языка. М.: ЭКСМО, 2013

.Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М.: Юрист, 2005

. Марченко М.Н. Источники права. М.: Проспект, 2009

.Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. М.: НОРМА, 2012

.Поляков А.В. Общая теория права. СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2004

.Тихомиров Ю.А. Правовое регулирование: теория и практика. М.: Формула права, 2010

.Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. Саратов: СГАП, 2001

.Алешкова И.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: правовая природа и формы их осуществления // Российский судья. 2013. № 8

.Баженова О.И. Осуществление антимонопольного контроля в отношении муниципальных образований: проблемы эффективности // Журнал российского права. 2013. № 6

.Байтин М.И., Петров Д.Е. Метод правового регулирования в системе права: виды и структура // Журнал российского права. 2006. № 2

.Долгополова М.В. О предмете правового регулирования // История государства и права. 2009. № 14

.Егоров К.И. Правоприменение как разновидность юридического процесса // Российский юридический журнал. 2011. № 3

.Кинев А.Ю. Современные проблемы административно-правовой защиты от недобросовестной конкуренции // Актуальные проблемы российского права. 2013. № 6

.Колесникова Т.Н. Понятие и роль норм права в механизме правового регулирования // Государственная власть и местное самоуправление. 2013. № 4

.Кузьмин А.Г. Правовые позиции высших судов Российской Федерации как источник российского права // Российская юстиция. 2013. № 6

.Малько А.В. Механизм правового регулирования // Известия вузов. Правоведение. 1996. № 3

.Михайлов А.В. Методы антимонопольного регулирования и вопросы совершенствования антимонопольного законодательства // Конкурентное право. 2013. № 1

.Осипов М.Ю. Правовое регулирование как динамическая система // Право и политика. 2011. № 6

.Попондопуло В.Ф., Макарова О.А. Комментарий главы 1 Федерального закона «О защите конкуренции» (ст. ст. 1 - 9) // Конкурентное право. 2012. № 3

.Пьянов Н.А. Государственное регулирование как самостоятельная научная проблема // Журнал российского права. 2012. № 5

.Сорокин В.Д. Правовое регулирование: предмет, метод, процесс // Известия вузов. Правоведение. 2000. № 4

.Постановление Конституционного Суда РФ от 17.01.2013 № 1-П «По делу о проверке конституционности положения части 5 статьи 19.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Маслянский хлебоприемный пункт» // РГ. 30 января 2013

.Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 № 30 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства» // Вестник ВАС РФ. 08 августа 2008

.Определение ВАС РФ от 12.05.2012 № 1063/12 по делу № А10-11/2011 // СПС «Консультант Плюс»

.Постановление ФАС Поволжского округа от 07.02.2013 по делу N А65-16235/2012 // СПС «Консультант Плюс»

.Постановление ФАС Северо-Западного округа от 29.03.2013 по делу № А66-5467/2011 // СПС «Консультант Плюс»

.Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 15.02.2013 по делу № А70-6914/2012 // СПС «Консультант Плюс»


Теги: Теоретические и практические проблемы антимонопольного правового регулирования в России  Курсовая работа (теория)  Основы права
Просмотров: 7612
Найти в Wikkipedia статьи с фразой: Теоретические и практические проблемы антимонопольного правового регулирования в России
Назад