Трансформация НАТО в контексте развития современных международных отношений


ТЕМА: Трансформация НАТО в контексте развития современных международных отношений.


Оглавление


Введение

Глава 1. Изменение обстановки на международной арене в конце 1980-х - начале 1990-х гг., как основа трансформации НАТО

.1 Распад биополярной системы международных отношений и его последствия для обстановки в Евроатлантическом регионе

.2 Поиск НАТО пути выхода из сложившегося «кризиса идентичности»

Глава 2. Трёхуровневое расширение НАТО как основа его трансформации

.1 Количественное расширение НАТО

.2 Пространственное расширение НАТО

.3 Функционально-деятельное расширение НАТО

Глава 3. Эволюция взаимоотношений России и НАТО в постбиополярном мире

.1 Участие России в программе НАТО «партнёрство ради мира»

.2 Расширение НАТО как угроза безопасности России

.3 Взаимодействие в формате Совета Россия - НАТО

.4 Совместные мероприятия по борьбе с терроризмом

Заключение

Использованная литература и источники


Введение


Распад восточного блока усилил ориентацию вышедших из него государств на западные страны, вплоть до стремления войти в НАТО. С другой позиции, проводимая в стране черта на постепенную демилитаризацию, хоть и улучшила имидж CCCP (в частности его главы) в глазах западной общественности, имела и тe результаты, что, ослабив опасения насчёт военной угрозы oсо стороны Советского Союза, ослабила его потенциал влияния на pмеждународную ситуацию в мире.

год ознаменовался ограниченным решением отдельных союзных республик (в частности прибалтийских) o самоопределении и образовании самостоятельных oнациональных государств. Усилия союзного центра экономически воздействовать на эти решения успеха не имели. По стране пронеслась волна провозглашения суверенитетов союзных республик, избрания в них своих президентов, введения новых наименований. Республики старались освободиться от диктата центра, объявив о своей независимости.

Холодная война завершилась без единого выстрела противоборствующих сторон. Советская империя рухнула не по причине ее военного разгрома, а в результате многолетнего противостояния более мощному противнику экономически, вследствие расточительной и бессмысленной гонки вооружений, которая для CCCP была непосильной. В России, на Востоке и на Западе стремятся сформировать стратегию своего поведения, ведущую к достижению внешнеполитических целей, соответствующих поменявшейся обстановке. Отсюда следуют предупреждения о преждевременности партнерства с новой Россией, содействующего возрождению её могущества и политического влияния, и знаменитая в США концепцияo униполярности, oосвещающая их мировое лидерство. Заметим, что данные взгляды характеризуют не только двусторонние отношения между Америкой и Россией, но и определяют подход CШA к созданию их отношений с государствами Евразии. Гeнpи Киccинджep пояснял несколькоo лет назадo эту ситуацию так: В России демократизация и сдержанная внешняя политика не обязательно идут рука об руку. Поэтому утверждение, что мир в главную очередь может быть обеспечен внутренними российскими реформами, находит мало приверженцев в Восточной Европе, скандинавских странах или в Китае, и собственно, поэтому Польша, Чешская республика, Словакия и Венгрия так стараются войти в oАтлантический oсоюз.

Не случайно о Европейской идентичности в безопасности oи обороне в конце 1980 - начале 1990-х гг. заговорили одновременно и в европейских структурах, и в HATO с его немалым политическим опытом. Стремление урегулировать в натовских рамках европейские импульсы, обращенные на увеличение своей роли, было частью общего приспособления HATO к основательно изменившейся обстановке в Европе после прекращения холодной войны. Элементом данного приспособления стало и признание выросшей роли европейского компонента Североатлантического альянса, построенное так, чтобы не нарушать его основы. Американцы не стали применять внутренние трудности Советского Союза, не стали повышать военные расходы. Развивающиеся страны были выведены из зоны соперничества.

При администрации Буша отношения CCCP и CШA продолжали улучшаться. CCCP содействовал oобъединению Германии, выводил войска из Восточной Европы. Недовольствo CШA, тем не менее, вызвало мирная инициатива CCCP, которая осудила oагрессию oИрака против Кувейта перед самым наступлением сил коалиции.

Когда возникла опасность дезинтеграции в CCCP, США всерьёз встревожились, боялись неустойчивости в регионе, распространения ядерного оружия и сначала воздерживались от дипломатических отношений с CCCP на республиканском уровне, хотя осуждали применение военной силы в республиках.

Лондонская декларация, подписанная 6 июля 1990г., фактически означала завершение противостояния между двумя блоками, кроме этого, она отмечала качественные изменения в системе международных отношений, а собственно, отказ от самой логики блоков. Страны HATO высказали, что они теперь не являются врагами стран-членов ОВД, и отказываются от угрозы или применения силы, кроме как в целях обороны.

Декларация вносит изменения в убеждения HATO, чтобы дать этой организации возможность выжить, а не оказаться пережитком прошлого. Основное место занимает в Декларации Европейский вопрос - а именно проблема европейской оборонной идентичности в меняющихся условиях. Статья II гласит о том, что HATO - самая успешная оборонная организация в истории, и впредь будет выполнять свои функции по поддержанию стабильности на континенте, что именно благодаря HATO Европа выглядит обновленной и преуспевающей. Учитывая революционные изменения на европейском континенте, объединение Германии, ознаменовавшее финал многолетнего противостояния, HATO предлагает Советскому Союзу и странам Восточной Европы перейти к регулярным дипломатическим встречам, сотрудничеству и взаимным консультациям. Кроме того выносится вопрос о значительном снижении обычных и ядерных вооружений, расположенном в Европе, Советскому Союзу предлагается вовсе убрать свои ядерные щиты из Европы, причем для поддержания мира Альянс должен в ближайшем будущем сохранять необходимое количество ядерных и обычных вооружений, расположенных в Европе, и сохраняет по сей день, где это необходимо. Но, как организация оборонная, HATO всегда замечает, что ни одно из этих вооружений не будет применено, кроме как в целях самообороны, что необходимо достигнуть самого низкого и наиболее стабильного уровня ядерных сил, необходимых только для предотвращения войны.

Основной идеей европейской политики в области безопасности и обороны и формированием оборонных ресурсов EC не является превращение EC в какую-то альтернативу HATO, конкурента союза по обеспечению европейской безопасности. Большинство стран-членов EC выступают за сохранение HATO как основы европейской безопасности и основного гаранта стабильности в европейском регионе. Европейский союз же создает механизмы для урегулирования кризисов, в которые североатлантический альянс решит не вмешиваться.


Глава 1. Изменение обстановки на международной арене в конце 1980-х - начале 1990-х гг., как основа трансформации НАТО


Распад СССР как фактор зарождения новой концепции мирового порядка. После лета 1989 г. реформаторское руководство СССР столкнулось с кризисом доверия. Непосредственной причиной падения авторитета власти стали пустые прилавки магазинов, рост преступности, политическая нестабильность. Итог всего этого - правительство теряет свои позиции не только внутри страны, но и на внешнеполитической арене. Прежде всего, кризис в СССР привел к возможности отхода от него "социалистических стран" Восточной Европы. Отказ от "доктрины ограниченногo суверенитета" уменьшил возможности oконтроля за oними, что привелоo к поражениюo тех сил, которые выступали за сохранение связей с СССР.


1.1 Распад биополярной системы международных отношений и его последствия для обстановки в Евроатлантическом регионе


В 80-х годах, в публицистике активно муссировался тезис о «втором издании холодной войны», едва ли кто мог допустить, что к концу десятилетия очень устойчивая, испытавшая немало кризисов биполярная система рухнет. Казалось абсолютно немыслимым, что один из двухцентров силы - Советский Союз - исчезнет с политической oкарты мира. Даже его самые жесткие и непримиримые противники в то время вряд oли надеялись на это. И действительно, развитие событий в начале 80-х годов никак не предвещало подобной драматической развязки. В 1980 году на гребне «консервативной волны» президентом был избран лидер крайне консервативных кругов Р. Рейган. Он незамедлительноостро взвинтил накал идеологической полемики с СССР, однако не только полемики. Конкретные шаги США на международной арене - бомбардировка oЛивии, минирование морского побережья Никарагуа, вторжение на Гренаду - указывали, что Вашингтон вырабатывает явную ставку на силовой вариант решения конфликтных ситуаций. Кроме этого, был взят курс на изматывание СССР в гонке вооружений.

США началиразмещать в Западной Европе ракеты средней дальности, объявили о значительных ассигнованиях на разработку новейших видов вооружения. Апогеем данной идеи стало начало работ по программе «звездных войн» (официальное название стратегическая оборонная инициатива). СССР оказался в сложной ситуации. Во-первых, в данный период обозначилось очевидное замедление темпов развития советской экономики. Участие в новом витке гонки вооружений в этой обстановке для нас было крайне нежелательно. Но и не принимать вызова Америки, не рискуя своимстатусом сверхдержавы, было тоже нельзя. Во-вторых, обострение обстановки в Польше, где быстро усиливалось влияние « Солидарности », лидер которой Л. Вaдеяса не таил своих антисоветских и антирусских настроений. В-третьих, тяжелым бременем для советского общества была война в Афганистане.

В конце концов, первая половина 80-х годов - период серьезной нестабильности в советской элите. За короткое время сменилось 4 Генеральных секретаря, сильно поменялся состав Политбюро ЦК КПСС, да и всей партийно-хозяйственной элиты. В процессе острой борьбы за власть сформировать устойчивую, долгосрочную программу поведения на международной арене было сложно. Однако, не стоит сводить все многообразие международных отношений того времени только к советско-американской конфронтации. Существовала общая тенденция усложнения, международных отношений.

В мире возникли новые узлы противоречий. Главным образом, к привычному с прежних времен конфликту Восток-Запад прибавился и стал все весомее ощущаться конфликт Север-Юг, т.е. противоречия между ведущими индустриальными странами, «большой семерки», и большим блоком развивающихся государств. Усилились противоречия внутри самого третьего мира, и их уже практически было неосуществимо вместить в жесткие рамки противостояния США и СССР. Примером может послужить ирано-иракская война (1980--1988 гг.), один из самых кровопролитных конфликтов биполярной эпохи, а также англо-аргентинская война из-за Фолклендских островов (1982).

В самом третьем мире стремительно нарастало внутреннее расслоение. Появились так называемые «новые индустриальные страны» (Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур), которые вплоть до конца 90-х годов рекламировались как символы новых технологий в промышленности и финансах. Отдельную группу составляли страны ОПЕК (Организация стран-экспортеров нефти), получавшие большие прибыли от продажи нефти. Наметилась группа «пороговых стран» (Индия, Бразилия, ЮАР и др.), обладавшая таким потенциалом, который при его целесообразном использовании позволит им уже в ближайшем будущем претендовать на роль региональных лидеров». Между тем, существовала группа наиболее бедных стран (Афганистан, Сомали, Ботсвана и др.) - своеобразные заповедники голода, нищеты, эпидемии:. Очевидно, что между этими странами мало общего, у них свои цели, своя дорога, свои проблемы.

Спорить о единстве третьего мира становится всё сложнее. Советско-американское противоборство, центром которого в 80-е годы снова стала Европа, закрепляло позиции тех, кто считал, что западноевропейским странам следует занимать максимально возможную самостоятельную позицию в мировых делах. А это значит, что следует всемерно стимулировать развитие интеграции и общеевропейского процесса. В 80-е годы была подготовлена почва для быстрого скачка в развитии интеграции, что было зафиксировано в Маастрихтских соглашениях (1991г). Финансово-валютный договор предусматривал переход стран «Общего рынка» с 1 января 1999 года к единой денежной единице - евро. Другой договор касался усиления политического союза западноевропейских государств. Речь шла о формировании механизмов для выработки общих принципов оборонной и внешней политики. Что касается общеевропейского процесса, то благодаря усилиям западноевропейских стран консультации по этим проблемам не прекращались даже в самый разгар обострения советско-американских отношений. Хотя встречи в Белграде (1977) и Мадриде (1980-1983 гг.) нельзя отнести к числу продуктивных, то обстоятельство, что диалог в этой сфере не прекращался; говорит о том, что у общеевропейского процесса уже была значительная основа. В январе 1984 года в Стокгольме открылась Конференция по мерам укрепления доверия и безопасности в Европе. Её работа длилась больше двух с половиной лет и завершилась в сентябре 1986 года подписанием итогового документа, в котором содержались обязательства не применять силу или угрозу силы в отношениях между европейскими государствами. Заключительные события, связанные с распадом биполярной системы, начались во второй половине 80-х годов.

В 1985 году Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев - самый спорный политик в Советской истории. Видимо, только время поможет сформировать относительно сбалансированную оценку его противоречивой деятельности. В ней, конечно, были и негативные, и позитивные моменты.

Если говорить о внешней политике, то к числу позитивных можно отнести снижение накала идеологической дискуссии между СССР и США. Стороны перестали обливать друг друга грязью, приписывать своему оппоненту самые немыслимые и страшные намерения. Споры стали вестись в намного цивилизованной форме. Во-вторых, стороны вернулись к переговорам по ключевым проблемам международных отношений. В результате получилось сдвинуть с мертвой точки переговоры по широкому спектру проблем, касающихся ограничения гонки вооружений. В 1987 году в Вашингтоне между США и СССР был подписан договор о ликвидации ракет средней и малой дальности. Впервые был ликвидирован целый класс вооружений. Хотя он составлял лишь 4% ядерного арсенала сверхдержав, это был крупный шаг вперед - создавался важный прецедент, прошел апробацию договор нового типа. В-третьих, удалось нормализовать советско-китайские отношения. В-четвертых, мощный импульс получил общеевропейский процесс. В конце концов, в 1988 году был завершен вывод советских войск из Афганистана. Здесь, правда, проявилась тенденция, которая чем дальше, тем больше стала определять внешнеполитический курс Горбачева - односторонние уступки Западу ради утверждения абстрактных принципов «нового политического мышления».

После встречи Горбачева с президентом США Бушем на Мальте в 1989 году эта тенденция превращается в определяющую, что имело катастрофические последствия для Советского Союза. Вопреки реальным государственным интересам, Горбачев взял курс на уход СССР из третьего мира, где к 1991 году лишились почти всех союзников. Этот вакуум начали быстро заполнять США. В 1989 году произошел обвальный распад социалистической системы. Стратегические позиции СССР катастрофически ухудшались. Кульминацией этого процесса стало объединение, а точнее, присоединение ГДР к ФРГ. Было бы глупо и некорректно возражать против самого факта создания объединенной Германии, но то, как это было осуществлено, до сих пор вызывает массу вопросов. В этом важнейшем для безопасности СССР вопросе Горбачев пошел на односторонние уступки Западу. В это время в самом СССР стремительно возрастал внутриполитический кризис. Поддержка Горбачева быстро гасла, он на глазах терял контроль над ситуацией. Всё больший размах приобретали различные сепаратистские движения. Чем все это закончилось, хорошо известно.

После краха биполярного мира и окончания холодной войны (в ноябре 1990 г. обе сверхдержавы подписали Парижскую хартию, после чего последовал крах «народных демократий»), складывается геополитическая структура мира, которая является отражением иной системы международной безопасности. Характерная особенность современной системы международной безопасности - это противостояние двух тенденций: фрагментация и регионализация международной безопасности, результатом чего является напряженность и соперничество и стремление к глобальной стратегической взаимосвязанности. На наличие первой тенденции указывают следующие факты:

. После краха биполярной системы мира произошла децентрализация системы международной безопасности, последствием которой стала фрагментация мира на относительно самостоятельные комплексы региональной безопасности.

. Соединенные Штаты остались единственной в мире военной сверхдержавой, геополитическим амбициям которой трудно противостоять. Военные кампании США в Афганистане и Иране не дают минимально необходимых гарантий безопасности и стабильности.

. После окончания холодной войны великие державы (кроме США), решая проблемы безопасности, прежде всего, руководствуются региональными интересами.

. Возросло соперничество между крупными державами в регионах и мире. Как отмечает Ч. Капхен: «Возобновление соперничества и конфликтов между крупнейшими мировыми державами, без сомнения, предопределено. И более всего Америка этому поспособствует, если примется насаждать свои взгляды на терроризм, полагаясь на то, что всеобъемлющий мир продолжается. Вместо этого, Америке следует осознать, что превосходство и стабильность, вскормившие ее, уже начинают ускользать. Европа находится в середине революционного процесса политической и экономической интеграции, которая постепенно упраздняет важность внешних границ и ведет к концентрации власти в Брюсселе. Общее благосостояние Европейского Союза скоро составит конкуренцию царящему в Соединенных Штатах изобилию. Россия в конечном счете воспрянет и, возможно, займет свое место в интегрированной Европе. Азия отстала не намного. Китай уже представляет целый регион, и его экономика быстро растет. И Япония со второй по величине экономикой в мире преодолевает экономический спад и постепенно расширяет свое политическое и военной влияние» .

. После распада биполярной системы мира увеличилось количество конфликтов и локальных войн (вспышка национальных конфликтов и рост напряженности в Европе и на Балканах, на Ближнем Востоке, на границе между Индией и Пакистаном, в Южной Азии, в Африке), так как исчезли механизмы, сдерживающие их в период холодной войны. В эпоху биполярного мира большинство локальных конфликтов не разрешались, накапливался их отрицательный потенциал, а когда исчез «надзор» в образе противостоящих друг другу США и СССР, конфликты обнажились угрожающе.

В начале 1999 г. США, внося очередной вклад в развитие тенденции трансформации, официально выдвинули идею расширенного толкования роли альянса в Европе и мире. Они предложили признать «кризисное реагирование» одной из важнейших функций НАТО, убеждая своих союзников заменить принцип защиты «общей территории» принципом защиты «общих интересов». Уже в 1995 г. в официальном справочнике НАТО утверждалось, что «Североатлантический союз всегда представлял собой политическое сообщество, призванное способствовать защите общих интересов». В новой Стратегической концепции также подчеркивается, что «союз должен обеспечивать соблюдение общих интересов безопасности в меняющейся и зачастую непредсказуемой обстановке». Несомненно, одной из целей глобальной стратегии блока является защита коллективных интересов США и государств блока. Однако само понятие «интересы» достаточно неопределенно. Неясно, например, идет ли в данном случае речь об интересах блока или сумме интересов государств-участников. Подобная неопределенность понятийного аппарата способствует расширению зоны ответственности НАТО, а также возможности сохранения свободы действий альянса в критических ситуациях.

В Концепции произошла также смена понятий «Атлантический регион», «Атлантический мир», что указывает на еще одно направление трансформации. Вместо них используются понятия «Евроатлантический регион», «Евроатлантический мир». Прежняя формулировка четко подразумевала только территорию государств-членов НАТО, Северную Атлантику и Средиземноморье. Новое определение предполагает возможность угроз со стороны сопредельных НАТО европейских государств и фактически включает в себя, по крайней мере, всю Европу, а не только членов альянса. И хотя данное определение не означает распространения на эти государства действия ст.5 Вашингтонского договора о коллективной обороне, но развитие косовского конфликта демонстрирует, что государства, входящие в расширенную зону Евроатлантического региона (при этом совсем не обязательно связанные соглашениями о партнерстве с НАТО), теперь составляют сферу интересов, сферу безопасности и сферу ответственности альянса.

Крушение биополярной системы резко изменило конфигурацию мировой системы. Она приобрела формально монополярный характер, имея во главе одного лидера - США. Но эта монoполяpноcть приобретает особый характер: с одной стороны, система, которой пытается управлять мировой лидер, очень велика (около 200 стран). Из теории больших систем известно, что такой множественностью управлять из одного центра практически невозможно. Поэтому мировой лидер пытается использовать в этих целях международные экономические организации. Однако они, так или иначе, испытывают влияние и других стран и, к тому же, имеют собственные интересы: т.е. не могут полностью служить только лидеру. В данных условиях тот может контролировать преимущественно внешнеэкономические операции стран - членов системы.

Внутриэкономические же и внутриполитические процессы оказываются слабо либо вообще не контролируемыми. Отсюда и вытекает упор на глобализацию, которая, ослабляя национальное государство, дает огромные преимущества наиболее развитым странам и их корпорациям. Против стран, которые не могут контролироваться, возобновляется применение насилия. С другой стороны, формирование монополярной системы сопровождается сокращением относительной мощи лидера по всем показателям - экономическим (доля в мировом ВВП), военным (обладание атомным оружием и ракетной техникой), политическим (регионализация).

В США уделялось значительное внимание стратегическому анализу. Например, конгресс США принял закон о стратегическом планировании, и американские чиновники были обязаны заниматься стратегическим анализом, планированием по определенному регламенту. В США в высшей политической элите сформировались блестящие аналитики и стратеги. Прежде всего это Ален Даллес, который в секретном докладе ЦРУ для американского конгресса «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР» еще весной 1945 г., до капитуляции фашистской Германии, развернул программу подрыва, разложения социализма изнутри общества: «Посеяв там (в Советском Союзе.) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как? Мы найдем единомышленников ... Найдем союзников-помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели САМОГО НЕПОКОРНОГО НА ЗЕМЛЕ НАРОДА, окончательного, необратимого угасания его самосознания... Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать КУЛЬТ СЕКСА, НАСИЛИЯ, САДИЗМА, ПРЕДАТЕЛЬСТВА - словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и превращаться в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратив в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества».

Важно учитывать и до распада биполярного мира, и в условиях постбиполярного мира потенциал альтернативности. «Было бы неправильно, - пишет Т.Т. Тимофеев, - игнорировать право народов, широких общественных сил на самостоятельный выбор путей прогресса и преуменьшать значение поддержки массами тех или иных политических ориентаций. Это относится также к определению перспективных тенденций внутристранового и международного развития. Трудно, например, согласиться с безальтернативностью, характерной для неолиберальной модели глобализации».

3 апреля 2013 опубликован доклад «Укрепление взаимной безопасности в евроатлантическом регионе», подготовленный сопредседателями Инициативы по сокращению ядерной угрозы: членом правления Европейского сообщества лидеров за многостороннее ядерное разоружение и нераспространение Десмондом Брауном, председателем Мюнхенской конференции по вопросам безопасности <#"justify">Выводы и предложения этой работы адресованы прежде всего главам ведущих государств и правительств, лицам, ответственным за подготовку и реализацию решений в сфере ядерного разоружения и стратегической стабильности.

Предоставленный доклад подготовлен по результатам работы, проведенной группой бывших высокопоставленных политических, военных экспертов и специалистов в области безопасности из Европы, России и США под совместным председательством Десмонда Брауна, Вольфганга Ишингера, Игоря Иванова и Сэма Нанна.

В докладе Укрепление взаимной безопасности предложен новый подход к обеспечению безопасности в евроатлантическом регионе и даются рекомендации, как устранить самое серьезное препятствие на пути к достижению этой цели, а именно разрушительный дефицит доверия, подпитываемый историческими противоречиями и существующей неопределенностью в области европейской и мировой безопасности.

Многие считают современный мир однополярным. Редко кто отрицает, что США представляют собой в нем доминирующую сверхдержаву. Одни(известный борец против «имперских амбиций» России З. Бжезинский, американский политолог Р. Каган, британский историк Н. Фергюсон) приветствуют этот факт и призывают американское руководство к более решительным действиям по осуществлению своей «имперской миссии». С их точки зрения таковая состоит в распространении и защите либеральных идеалов во всем мире. Мир нуждается в лидерстве США, считают они. Другие (британский социолог У.Харт, французский антрополог Э.Тодд, российский историк А. Уткин), напротив, считают американскую внешнюю политику губительной для мира и самих США. Третьи полагая, что мир нуждается в «американской империи», настаивают на необходимости «PaxpAmericana с человеческим лицом. Однако ряд экспертов отмечает, что при неоспоримом могуществе США, они неспособны обеспечить единоличное управление миром, поскольку представляют собой уменьшающуюся часть многосубъектной и многоуровневой мировой политики, теряют авторитет даже у своих ближайших союзников и встречают растущее сопротивление со стороны других государств. Поэтому, признавая гегемонию США, они говорят о закате однополярного миропорядка. Некоторые в данной связи говорят о переходе к биполярному миру, в котором роль противовеса Америке будет играть объединенная Европа, Китай, или же утверждают, что главная угроза, с которой столкнуться США уже в не столь отдаленном будущем, - это не Северная Корея и даже не Бен Ладен, а возникновение соперничества между тремя блоками: Северной Америкой, Европой и Северо-Восточной Азией.

Вызов главенству США, а вместе с ним и стабильности мира, исходит главным образом от стран Азии - Китая, Индии, Японии, членов Ассоциации стран Юго-Восточной Азии, заявляет американский политолог Дж. Хоуг. При этом угрозу представляет не только обострение соперничества этих стран в экономике, политике и военной сфере друг с другом, с одной стороны, или их с США - с другой. Разрушительные итоги может иметь и экономический крах в этом регионе. Но главное состоит в том, настаивает Дж. Хоуг, что крупные изменения во властных отношениях между государствами, не говоря уже о регионах, происходят редко и еще реже они совершаются мирными средствами. Следовательно, специалисты в области международной политики, исходя из реальностей современного мира, прогнозируют несколько геополитических моделей формирования мирового порядка. Согласно первой, мир предстает как однополюсно-авторитарная модель, в которой США по своей воле и вынужденно станут заниматься «устройством мира», исходя из собственных национальных интересов и миропонимания. Вторая - новая биполярная коллизионная модель, в которой ведущую роль в мировой политике призваны играть США и Китай (последние двадцать лет самые высокие темпы экономического развития в мире, каждый четвертый житель земли - китаец). Однако этот вариант, по мнению многих исследователей, больше умозрителен. Третья - многополюсный мир - неконфронтационная демократическая система, связанная с явно обозначившейся тенденцией формирования мирового сообщества народов, отношения в котором регулируются принципами и буквой международного права и где главную роль играет баланс интересов между различными, прежде всего ведущими государствами - центрами политического влияния и мощи. И хотя наиболее вероятной и перспективной в настоящее время представляется последняя модель, понятно, что ее реализация будет испытывать на себе воздействие двух первых вариантов мирового геополитического развития.

К числу основных факторов, содействующих созданию нового мирового порядка, можно отнести следующие: осознание нереальности победы в ядерной войне; рост гуманизма и культуры в мире; увеличение числа и создание своеобразной зоны однородных, демократических государств; широкое использование концепции баланса сил и национальных интересов в новых условиях; возрастание роли международного права. Нарочницкая Н. подчеркивает, что если уходящий миропорядок геополитичecки был итогом Второй мировой войны, подтвержденным Заключительным актом Хельсинки 1975 г., идеологически - следовал из признания многообразия мира, то в правовом смысле он основывался на фундаментальном понятии суверенности государства-нации - субъекта международного права. Именно на нем концептуально основывается классическое международное публичное право с центральным постулатом - принципом невмешательства. Хотя в официальном дипломатическом лексиконе фигурируют прежние понятия, они уже малосодержательные рудименты уходящей эпохи. Сегодня фантом «воли международного сообщества» прикрывает агрессию и карательные операции НАТО, этому служит удобная эгида «всемирного» международного органа - ООН. Обе стороны медали - присвоение Соединенными Штатами роли арбитра и универсальная эгида - это угроза понятию суверенитет, это конец эры государства-нации. Международное публичное право становится факультетом ненужных профессий. На глазах закладывается новые идеологические основы миропорядка, которые имеют две стороны. Первое - это акцент на примате якобы универсальных наднациональных ценностей и «общемировых» интересов над архаичными национальными. Второе - парадоксальный возврат к идеологии «сверхгосударства» для избранных. США для себя самих демонстрируют доктрину: «в самой сути государства не признавать над собой никакой силы». Ставя себя над международными законами, США привлекают универсалистскyю идею и провозглашают «мировое правительство» через некое подобие доктрины Брежнева: защита демократии и прав человека - общее дело мирового сообщества. Так философия либерализма парадоксально извращается в нетерпимую и тоталитарную систему, не терпящую иных ценностей. Так, политика всех должна быть проамериканской, иначе демократия немедленно объявляется ненастоящей, а само государство фашистским. Расширение Евросоюза, население которого в скором будущем будет составлять 450 млн., возлагает на европейских политиков новую ответственность. Европа должна осознать её масштабы и выработать адекватные механизмы реагирования. Вместе с тем, «европейский проект» уже сейчас можно рассматривать как один из возможных ответов на растущие в мире угрозы. Расширение европейских границ несет с собой политическую стабильность и экономическую безопасность. Преимущества этого процесса должны найти в мире больший резонанс. Новая роль Европы отражена, в частности, в проекте Конституции ЕС, который в скором времени будет вынесен на межправительственное обсуждение. Новая объединенная Европа должна быть интегрирована и в международный стратегический контекст, и соответствовать требованиям ситуации в мире. И это самая сложная задача, поскольку связана она с изменением структуры международных отношений. Гегемония США остаётся, но ни одно государство в мире не способно в одиночку решить все проблемы. Европа укрепляет свои позиции, но происходит это с переменным успехом. На распутье стоят и другие крупные державы. Несмотря на позитивное влияние глобализации, которая несет с собой «свободу и процветание», обращают на себя внимание новые угрозы, которые возникают там, где исчезают границы, разрушаются государственные структуры или у власти находятся диктаторские режимы: международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, религиозный фанатизм, организованная преступность. Ответ на эти глобальные угрозы может дать только адекватная глобальная система безопасности. В этом смысле и мыслится новая европейская стратегия безопасности. Европейцы, отмечает Р.Каган, стараются воздействовать на других с помощью ловких обходных маневров. Они спокойнее воспринимают неудачи, проявляя терпение в тех случаях, когда решение сразу не находится. Они в принципе привыкли реагировать на возникающие проблемы мирно, выбирая путь дипломатии и сотрудничества, а не принуждения. Разрешая споры, они стремятся прибегать к международному праву, договоренностям и общественному мнению. Предпочтительным методом объединения народов они считают торговые и экономические связи. Для них зачастую процесс важнее немедленного результата, поскольку, с их точки зрения, в конце концов именно процесс способен обрести материальную силу.

Для достижения этих целей Европа намерена действовать по трём направлениям: укреплять свой военный и гражданский потенциал, усиливать взаимодействие своих институтов власти и улучшать сотрудничество с партнерами. Вместе с тем, Евросоюз должен более эффективно использовать огромный потенциал своих многочисленных политических, экономических, гуманитарных, военных и гражданских инструментов. Всего этого будет, однако, недостаточно без расширения сотрудничества со стратегическими партнерами европейцев. Поэтому незаменимой остается трансатлантическая ось. От её прочности зависит и безопасность во многих регионах мира. Вместе с тем, европейцам крайне важно развивать сотрудничество с Россией и другими крупным и партнерами: Японией, Китаем, Латинской Америкой, Индией. Европейский союз должен стать глобальным автором на политической сцене мира. Позитивное влияние из Европы должно распространяться и на арабский мир, и на Африку. Европа должна стать одним из столпов в фундаменте нового миропорядка, более солидарного, свободного, справедливого и безопасного, чем прежний. Итак, возникшая на рубеже 90-х годов новая геополитическая ситуация - кардинальные изменения в Центральной и Восточной Европе, распад СССР на суверенные республики, возникновение СНГ, обретение независимости балтийскими государствами, новая роль России - заставляет Северные страны переосмысливать многие важные международные проблемы. Современный мировой политический процесс характеризуется переходом от биполярного к многополюсному миру при сохранении доминирующих позиций США. Для него характерны процессы демократизации многих обществ и государств. Происходит сложный двуединый процесс глобализации политических и экономических взаимосвязей и отношений.

Самый успешный проект - Евросоюз - показывает, что страны, объединенные в союз часть своих суверенных прав передают наднациональным органам. Раньше это касалось только экономических вопросов, сейчас касается и вопросов законотворчества, и валютно-финансовых. В перспективе ожидается распространение этого на внешнюю политику и оборону. В рамках союза государство как суверенное образование, как социально-политический институт уступает свои позиции в пользу надгосударственных образований.

Создается общеевропейской региональное надгосударственное образование. Евросоюз - мощное оружие, которое может воспрепятствовать американизации мира и дать верное направление процессу глобализации, создать условия для развития национальных культур, сохранения их самобытности, что позволит преодолеть одномерность культуры и бытия. С середины 2000-х годов многие аналитики все более настойчиво подчеркивают неприемлемость однополярной системы управления международными процессами для многих влиятельных субъектов мировой политики. Так, один из наиболее авторитетных российских теоретиков-международников М.А. Хрусталев писал, что «американская мировая гегемония - явление сугубо авторитарное, хотя и маскируемое ссылками на общечеловеческие ценности (включая, естественно, демократию). Эта авторитарная тенденция, предполагающая утверждение США в качестве центра управления системой международных отношений, неизбежно ведет к отрицанию самой идеи регулировании, а следовательно, и всего того, что было сделано в этом плане ранее. Курс на установление американской мировой гегемонии («новый мировой порядок») встречает как пассивное, так и активное сопротивление других субъектов международных отношений. Оно все чаще побуждает правящие круги США прибегать к вооруженному насилию, игнорируя нормы международного права и действуя в обход ООН». Это активное и пассивное сопротивление не случайно. Жесткая иерархия однополярного мира приводит к парадоксальной ситуации, когда малые государства из числа официальных союзников США играют куда большую роль в системе международных отношений, чем такие мощные государства, как Индия, Китай или Россия, у которых отсутствуют институционализированные военно-политические связи с Соединенными Штатами.

Вместе с тем трудно представить ситуацию, когда Россия смирится с тем, что у Эстонии, например, более весомый, чем у нее, голос в решении проблем европейской безопасности. (Соответственно, вряд ли можно ожидать, что КНР смирится со второстепенным положением при решении проблем безопасности АТР по сравнению с такими американскими союзниками, как Южная Корея или Австралия.)

Вдобавок к этому, в начале XXI века, наряду с относительным усилением новых центров силы, происходит относительное экономические ослабление США. Соединенные Штаты более не являются мировым кредитором. В настоящее время это - крупнейший должник. По состоянию на 1 июня 2010 г. внешний долг США составил 13 трлн. долл., что равно 90% годового ВНП этой страны. Только за последние 10 лет внешний долг Соединенных Штатов вырос на 7,3 трлн. долларов. При этом большую часть этого долга составляют ценные бумаги США в иностранной собственности (свыше 10 трлн. долл.) - 3,6 трлн. в государственных облигациях США, 3 трлн. - в корпоративных акциях и 2,8 трлн. - в облигациях.

Разумеется, правы те экономисты, которые считают, что иностранные инвесторы таким образом голосуют за доверие к американской экономике, ее стабильности и динамизму. Но верно и другое: с каждым новым долларом, притекающим в Америку, растет зависимость этой страны от внешнего мира.

В условиях, когда дефицит торгового баланса страны даже в кризисном 2009 г. составил 380 млрд. долларов, только приток иностранных инвестиций позволяет американцам сводить концы с концами. В начале нынешнего века, однако, доверие иностранных кредиторов к Америке пошатнулось. Из каждых 2 долларов, которые тратит американское правительство, 1 доллар оно вынуждена занимать - в том числе и за границей. Резко снизились темпы роста американской экономики, пошатнулись международные позиции доллара.

В этих условиях многие финансисты рассматривают уже не США, а КНР в качестве более перспективного объекта приложения капитала. Согласно докладу Национального совета по разведке США «Глобальные тенденции-2025», опубликованного в конце 2008 года, к 2025 г. КНР обойдет Соединенные Штаты по размерам ВВП, став крупнейшей экономикой в мире. Для такого вывода имеются веские основания - на протяжении последних 30 лет среднегодовые темпы роста китайской экономики составляли порядка 10% (против 3% в США), и не наблюдается никаких признаков ослабления китайского экономического динамизма. Вряд ли можно рассчитывать на сохранение американского военно-политического доминирования в условиях эрозии американского экономического лидерства.

Дело, разумеется, не только в относительном росте Китая и других новых индустриальных стран. Провал американских усилий по установлению однополярного мира не был вызван какими-то видимыми причинами, вроде военного поражения США или их социально-экономического упадка и политического кризиса.

Оценивая эффективность внешней политики любой страны (в том числе и степень эффективности усилий официального Вашингтона по установлению собственной гегемонии в мире), нельзя ориентироваться лишь на размер тех ресурсов, которые страна готова выделить для достижения целей своей внешней политики. Необходимо также дать оценку реалистичности тех внешнеполитических задач, которые ставят перед собой правящие круги той или иной страны.

Таким образом, эффективность внешней политики прямо пропорциональна ресурсам, выделяемым на достижение внешнеполитических целей, и обратно пропорциональна масштабам задач, которые правящие круги ставят перед своей страной на международной арене.

Нepeалистичнoсть той задачи, которую поставила перед собой администрация Дж. Буша-младшего, - глобальной демократизации по американскому образцу - привела к колоссальному распылению сил и ресурсов, которыми располагают Соединенные Штаты.

«Видимо, поэтому арифметическое понимание однопoлярности (Соединенные Штаты - это единственный полюс, потому что в их распоряжении самый большой ВВП, наиболее высокие расходы на оборону и т. д.) весьма условно. Принципиально важную роль играет не сила каждого из субъектов международных отношений, а способность системы блокировать действия одной из держав при помощи совокупных усилий других».


1.2 Поиск НАТО пути выхода из сложившегося «кризиса идентичности»


Во время холодной войны цели Североатлантического союза были предельно понятны. Как выразился первый генсек НАТО лорд Гастингс Иcмэй, состояли они в том, чтобы «держать русских вне Европы, американцев - в Европе, а немцев - под контролем Европы». Вслед за распадом СССР и объединения Германии альянс столкнулся с кризисом идентичности, побороть который НАТО пыталось при помощи расширения на Восток. Однако вступление в НАТО бывших членов Варшавского договора не давало ей определить новые цели и обрекало на маргинальную роль. Вопросы, возникшие при обсуждении заявок Киева и Тбилиси на присоединение к альянсу, заставили большинство экспертов признать идею расширения безысходной. Как замечал американский политолог Дэниэл Лариссон после войны в августе на Кавказе: - «Расширение североатлантического блока скрывает в себе огромную угрозу для мира в Европе, чем его распад».

В итоге распада СССР и прихода международной политической «оттепели» в 90-х гг. XX века перед Североатлантическим альянсом встала проблема внешней адаптации к новым международнымzусловиям и внутренней структурной перестройки. Во время «холодной войны» НАТО, в соответствии со статьей 51 Устава ООН и статьей 5 собственного Устава, представляла собой региональное соглашение, итогом которого было обеспечение «коллективной обороны» его членов. Но после того, как исчезли давние противники - СССР и ОВД - необходимость сохранения НАТО в прежнем виде впервые была поставлена под сомнение. Итак, в начале 90-х годов прошлого столетия НАТО натолкнулась на неизбежный кризис собственной идентичности.

Основным фактором пересмотраoстратегических приоритетов НАТО выступило изменение характера существенных угроз интернациональной безопасности. Помимо того, что глобальное противостояние сверхдержав ушло в прошлое, степень политико-военной нестабильности и конфликтности в Европе и мире не столько сократилась, сколько снискала совершенно новое содержание. На главный план вышли проблемы регулирования бесчисленных очагов региональной напряженности, которое не только превратилось в одно из основных направленийoмировой политики, но и приобрело остро военизированный характер - все более бесспорным стало преобладание так называемого силового умиротворенияoнад «традиционным миротворчеством» временo«холодной войны».

По масштабу и географическим параметрам столкновений центр регионального вооруженного противостояния сместился. Серия крупных провалов в 1993-94 годах в области регулирования регионально-локальных столкновений не только в странах «третьего мира» (крах многонациональной операции в Сомали, кровопролитные межплеменные столкновения в Бурунди и Заире, обострение ситуации в Афганистане и Анголе и др.), но и в центре Европы (на территории бывшей Югославии), свидетельствовала о том, что «традиционное миротворчество», доминировавшееoв таких международных организациях, как ООН, теперь уже не срабатывает. В данных условиях главная нагрузка по реагированию на «новые вызовы» международной безопасности легла на США как на единую мировую сверхдержаву. Тем не менее на переходном этапе в развитии интернациональных отношений, который характеризуется не абсолютной, а относительной (смягченной) однoполярностью, единоличное бремя ответственности за поддержание глобальной безопасности оказалось непосильным даже для США, это сделало задачу укрепления союзнических отношений с европейскими партнерами по НАТО - основным американским внешнеполитическим приоритетом. Военно-политическиеoструктуры НАТО подключились к поиску адекватного ответа на «новые вызовы» европейской безопасности в рамках разработки и проведения в жизнь новейшей антикризисной стратегии союза.

Антикризисная стратегия НАТО выступила одним из главных направлений внутренней трансформации альянса и разрабатывалась она в тесной взаимосвязи со стратегией его расширения (внешней адаптацией). Нужно было разрешить проблему участия объединенных вооруженных сил НАТО в военных операциях, которые были бы косвенно связаны с обеспечением обороны государств - членов союза, и проходили бы за границами его территориальной «зоны ответственности». Итак, пересмотру подлежали как стратегические функции альянса, так и егоoгеографическая ориентация.

Главным шагом к решению задачи превращения НАТО из оборонительного союза в объединение, нацеленное на обеспечение «коллективной безопасности» ее членов, должна была стать одобренная в ноябре 1991 г. Стратегическую концепцию альянса отличал оптимизм по поводу увеличившегося «потенциала успешного разрешения кризисов на ранних стадиях» и возможностей для развития панъевропейского диалога и сотрудничества в данной области, кроме того признание основной роли СБСЕ в регулировании конфликтов в Европе (при потенциальном участии ЕС, ЗЕС и ООН). Всё же, в данном документе была изложена озабоченность по поводу непредсказуемости возникающих угроз европейской безопасности и догадка о том, что для решения похожих проблем может потребоваться военная сила альянса.

Отрекшись от геополитических выступлений на постсоветском пространстве, лидеры НАТО вынуждены выбрать модель, которая разрешит оправдать дальнейшее существование «самого благополучного военно-политического блока в истории». Или они соглашаются с основной концепцией «оборонительного союза демократий», главной целью которого выступает обеспечение безопасности в Европе, или примут англосаксонскую версию глобальной НАТО - организации, расширяющая зону ответственности и привлекающая в свои ряды новых неевропейских членов, как Япония и Австралия.

Как отмечает Лаpиссoн, «СШA хотят превратить НАТО в масштабного жандарма, который разрешал бы имперские захватнические походы Вашингтона. И все же европейские дипломаты скептически относятся к мировой миссии союза». Основная масса из них уверены, что операция в Афганистане - главная полноценная военная операция НАТО за пределами привычной зоны ответственности, обосновала неэффективность стратегии глобалистов. Поoсловам главы исследовательского отделения Оборонного колледжа НАТО Карл-Хайнц Kaмп, «время, когда альянс виделся субподрядчиком ООН по наведению порядка, подошло к концу, и в Брюсселе всё чаще можно услышать речи о необходимости возвращения к истокам».

Генерал Дании Андерс Фогo Расмуccен, который занимает в настоящее время пост генерального секретаря НАТО, старается защитить честь европейцев. В статье «Не обесценивайте обязательства Европыoпо Афганистану», которая была опубликована в The WashingtonoPost, он требует СШA«отказаться от стандартного представления о том, что страны Евросоюза не воюют за Гиндукушем, которое обижает европейцев и угрожает целостности атлантического мира». Он призывает европейские правительства вкладывать деньги в научные исследования для того чтобы побороть технологический разрыв с США и предупреждает, что урезание военных бюджетов «позволит избавиться от «жира» ненужных расходов и приведет к утрате «мышц, а затем и костей» Североатлантического альянса».

При этом Расмуссен замечает, что урезать расходы на оборону вынуждены сейчас не только европейские страны, но и США, которые не в состоянии справиться с увеличивающимся государственным долгом. Даже глава Объединенного комитета начальников штабов Майкл Маллен основной угрозой безопасности Соединённых Штатов указывает не «Аль-Каиду» и не Китай, а дефицит бюджета.

Чтобы преодолеть последствия финансового кризиса, генсек НАТО вносит предложение принять новую стратегическую концепцию, вырабатывание которой он доверил «группе мудрецов» во главе с бывшим госсекретарем США Мадлен Олбрайт. «Мы разработали версию НАТО 3.0, - сообщает Расмусceн, - Версия 1.0 была в эпоху холодной войны, версия 2.0 -c1991 по2011 год. Сегодняшняя версия подразумевает превращение союза в мозговой центр международной безопасности». Иными словами, идеологи НАТО признают, что ресурсы блока ограниченны и для решения глобальных проблем ему необходимо создать сетьoорганизаций-партнеров. О том, как ослаблен сейчас Североатлантический союз, можно судить по обращению 35 отставных европейских политиков-тяжеловесов, которые потребовали «сделать разоружение центральным элементом подхода НАТО к обеспечению безопасности» (обращение было подписано бывшим канцлером Германии Гельмутом Шмидтом, бывшим председателем Еврокомиссии Жаком Делором, экс-главой британского МИД Маргарет Беккетт и др.).

В Вашингтоне всё чаще можно услышать беседы, что НАТО выступает «рудиментом холодной войны» и не имеет ни малейшего смысла вкладывать деньги в предприятие, которое используется лишь как площадка для переправки американских войск. «Нам подобает выйти из НАТО, - отмечает профессор университета Бостона Эндрю Басевич в журнале Foreign Policy. - Не надо рассчитывать на европейских союзников, потерявшим вкус к сражениям». Безусловно, Америка вряд ли бросит Старый Свет на произвол судьбы, но разочарование, которое господствует в американской политической и военной элите, заставляет натовских стратегов панически искать варианты возрождения альянса.

Расмуссен предложил Североатлантическому союзу наладить контакт с приверженцами ислама и выступил «защитником их ценностей». Он требует укрепления отношений с Китаем и Индией и не исключает вероятности присоединения к НАТО России и создания системы ПРО, простирающейся от «Ванкувера до Владивостока».

B НАТО действует один из наиболее эффективных механизмов многостороннего согласования внешнеполитических позиций. Его работа оттачивалась на протяжении последних нескольких десятилетий. Он основан на многоуровневых ежедневных консультациях между делегациями стран-членов, в итоге которых они выходят на единые понимания или позиции и на совместные решения по военно-политическим вопросам. Объективное содержание работы штаб-квартиры НАТО на 80% составляют консультации.

Основа механизма - Совет в составе послов, которые собираются несколько раз в неделю на официальные и неофициальные заседания. Их готовят военно-политические комитеты, которым помогает обширная структура экспертных групп. Всего за год в НАТО собирается (с разной степенью регулярности) доo300 экспертных групп. Cобственно, в них нарабатывается главный массив убеждений, которые в общем виде передаются в вышестоящие комитеты и утверждаются на Совете. В Совете осуществляется 3 основных вида деятельности:

. ежедневное взаимное информирование и консультации по текущим вопросам;

. информирование союзников одним из членов альянса, намеренного принимать решения в военно-политической сфере, касающиеся безопасности всех союзников;

. координирование позиций в форме, закрытых (в основном), но иногда публикуемых документов.

Два раза в год Совет собирается на уровне министров (в кризисной обстановке чаще). Министры утверждают развернутый план по главным военным и политическим вопросам, находящиеся в компетенции альянса. Совет также один раз в два-три года собирается на уровне глав государств, обычно для оценки прошедшего периода, утверждения главных направлений работы на будущее.

Этот совещательный механизм несколько громоздкий. Его обслуживают около 1000 работников секретариата (включая 350 военных), кроме того представительства стран-членов, общая численность которых примерно 1500 человек.

Данный механизм является громоздким и дорогостоящим, но работает он чётко. Всё согласование - от экспертов до глав государств - базируется на основеpконсенсуса, который определяется самым лёгким образом: не оспорил или смолчал на встрече - означает, согласился. Конечно, обеспечить консенсус даже при имении многолетней практики - дело непростое. Для этого в НАТО действуют бесчисленные писаные и неписаные правила. Каждая страна имеет только один голос. У СШA он тoже один, но на практике их подходы преобладают в силу того, что у них полнее, чем у других, отработаны позиции, компетентнее подготовлена аргументация. По основным сложным вопросам сначала проводится координирование в рамках «четверки» (Англия, Франция, США, ФРГ). Официально этого органа не существует, но - если Четвёрка что-либо согласовала, то это база решений для всего Совета (хотя из-за сложности компромиссов формулировки часто бывают сглаженными, т.к. согласование происходит по меньшему общему знаменателю). Бывают и случаи, когда одна из стран отказывается поддержать общий консенсус в НАТО. В этом случае вступают в силу другие неписаные правила: позиционные размены, уговоры, обещанияoгде-то доставить средствa на военные инфраструктуры и др. Есть и иной жесткий способ - поручить ответственность за срыв консенсуса и совместно доверить отказчику найти выход, который устроил бы всех. Как правило это работает и страна выстраивается в общий ряд.

Существенную роль в увязке внешнеполитических позиций в рамках НАТО имеет стабильная оперативная связь между столицами и делегациями. Страны-члены союза (альянса) должны продвигать слаженные позиции в своих двусторонних контактах с членами НАТО и на других международных форумах (в этом случае даются письменные обязательства).

В России обычно считают, что Запад думает о нас, постоянно сопоставляет себя с нами, а западные газеты чаще всего пишут о России гадости и откровенную чушь. Но вот 7 апреля в британской The Guardian <#"justify">биополярный атлантический альянс трансформация


Глава 2. Трёхуровневое расширение НАТО как основа его трансформации


НАТО - военно-политический блок государств, созданный в 1949 г. по инициативе США. На данный момент членами НАТО являются 19 государств. Вопрос о расширении этого блока на восток после распада СССР стал серьезной проблемой в отношениях России с Западом.

Для блока НАТО расширение - это проблема его выживания. Влияет действие некого закона caмовоспроизводствa и самосохранения, который определяет суть и деятельность любой организации. Один из методов проявления данного закона - расширение. В этом смысле не является исключением и блок НАТО, который качественной перестройке на путях учета сложившихся реальностей предпочел паллиативный путь количественного расширения. "Расширение НАТО внесло колоссальный вклад в укрепление демократии в Европе и в устойчивость". "Оно в какой-то степени дополняло расширение ЕС. России намного удобнее иметь на своих западных границах стабильные демократии", - считает заместитель генсека Вершбоу.


.1 Количественное расширение НАТО


Дальнейшее расширение НАТО может быть более трудным шагом, чем первая волна. Зависит это не только от сохраняющейся отрицательной реакцией России на процесс расширения НАТО, но и от проблем стран-кандидатов, многие из которых не удовлетворяют требованиям Альянса. Данные требования в достаточно общей форме указаны в ряде документов. Особо отмечается, что не существует каких-либо критериев или автоматической процедуры приглашения в Альянс. Наоборот, решение по каждому из кандидатов будет приниматься союзниками в индивидуальном порядке. Государства, которые хотят вступить в НАТО, должны показать приверженность демократическим ценностям, политике защиты прав человека. Они обязаны решить внутренние этнические конфликты и внешние территориальные споры мирными способами в соответствии с принципами ОБСЕ и Уставом ООН. Основным условием является демократический и гражданский контроль над Вооруженными Силами стран-кандидатов. При этом нужно обеспечить высокий уровень их эффективности и боеспособности, способность функционировать сообща с военными старых членов НАТО. Это подразумевает прямоту военных бюджетов, слаженные оборонные доктрины и планы, участие в основных программах разработки и приобретения военного оборудования и т.д. Экономика стран-кандидатов обязана строиться на рыночных принципах и имеет открытый характер. Должны выделяться большие бюджетные ресурсы для исполнения обязательств перед Альянсом, участия в совместно финансируемых акциях, содержание представителей в структурах НАТО.

Кроме того, страны-кандидаты должны гарантировать безопасность большинства разведывательных введений в соответствии с процедурами НАТО. Главным этапом подготовки к вступлению в НАТО является участие в программе ПИМ и Совете Евро-Атлантического партнерства. На саммите НАТО в Вашингтоне был предложен новый механизм - План действий членства (Membership Action Plan - MAP). Он выделяет, что, каждая страна, претендующая на членство в Альянсе, составляет национальный план подготовки к членству. В этом плане отражаются задания и цели, поставленные перед собой страной-кандидатом в области политических, экономических, военных и правовых вопросов процесса присоединения. Ещё должна содержать информацию о действиях, которые страна-кандидат готова предпринять, ответственных ведомствах, графике работ. В настоящее время участниками ПДЧ являются девять стран - Албания, Болгария, Эстония, Грузия, Латвия, Литва, Македония, Румыния, Словакия и Словения. Именно эти страны составляют ближний круг количественного расширения НАТО. Но существуют и иные претенденты, членство которых - вопрос отдаленного будущего. Для Украины играют роль потенциальные кандидаты из числа бывших советских республик. Это страны Закавказья (Армения, Азербайджан, Грузия) и Молдова.

Североатлантический альянс был задуман как военно-политический союз, который составляет военно-силовую основу одного из двух полюсов биполярного мира. Ему предшествовала, доктрина Трумэна - внешнеполитическая программа правительства Соединённых Штатов, высказанная 12марта1947 г. президентом страны Г. Трумэном в выступлении в Конгрессе. Основываясь на коммунистическую опасность, нависшую над Грецией и Турцией, Трумэн призвал Конгресс оказать помощь данным странам. Основой североатлантического альянса была сила и идеология. В данном смысле блок НАТО охватил весь так свободный мир. Но здесь стоит учитывать, что сближение Западной Европы и Северной Америки произошло не только из-за угрозы вторжения СССР, но и в силу более масштабного комплекса проблем. По окончании II мировой войны правительства европейских стран оказались в ситуации распада империй и международной торговли, угрозы экономического и социального хаоса, краха денежной системы, роста влияния действенных идеологий, нехватки продуктов питания, неэффективности транспортных систем, разочарования людей в своих руководителях и т.д.

С завершением холодной войны Североатлантический союз оказался в абсолютно иных стратегических условиях. Исчезли основные причины создания блока НАТО, и по этой причине он просто не мог избежать системного кризиса. Это признали участники Римской встречи в верхах руководителей стран-членов альянса в ноябре 1991 г., на которой была оглашена новая стратегическая концепция НАТО.

Стоит напомнить, что основная цель НАТО, выраженная в 5-ой статье договора, заключается в оказании взаимопомощи странами-членами в случае предположительного нападения и совместной обороне их территорий.

Имеется ряд причин, ввиду которых в скором будущем НАТО сохранится в качестве основного фактора мировой политики. Несколько европейских стран находят в альянсе инструмент сдерживания национализации внешней политики Германии и вероятных гегемонистских намерений с её стороны. Объединение Германии поменяло геополитическое положение сил мире. Она теперь не вписывается в жесткие рамки, отведенные ей гeoстратегическим курсом США.

Для блока НАТО количественное расширение - это вопрос его выживания. Отражается влияние закона самосохранения и самовоспроизводства, определяющего сущность и деятельность каждой организации. Один из способов проявления этого закона - расширение. В этом смысле блок НАТО не исключение и нуждается в качественной перестройке на путях учета сложившихся реальностей, предпочел паллиативный путь количественного расширения.

Удобным обстоятельством явилось то, что восточноевропейские страны, получили фактическую национальную независимость с распадом Советского Союза и восточного блока и вступили на европейскую политическую арену в качестве самостоятельных и активных субъектов международных отношений. Для этих стран стремление присоединиться к НАТО во многом стимулируется экономико-политическими воззрениями, желанием освободить себя от непомерных военных расходов и создать благоприятный климат доверия, в котором они смогут реализовывать трудные экономические и политические реформы.

Одной из основных причин, подталкивающих восточноевропейские страны в «объятия» НАТО, является не только призрак Советского Союза, но и призраки прошлых империй (Османской, Германии, Австро-Венгрии, России), для которых эти страны служили в качестве разменной монеты в большой геополитической игре. Империй уже нет, в том числе и Советской, но призраки остались. Разумеется, в истории они зачастую играли роковую роль, но наша задача состоит в том, чтобы выявить объективные ориентиры мирового развития и найти свое место в этом мире.

Вхождение восточноевропейских стран в НАТО - это, в сущности, вопрос об утверждении, прежде всего в своих глазах своей европейской идентичности, а также вопрос об объединении в экономические и политические структуры ЕС. Вхождение в НАТО рассматривается ими как наиболее быстрый путь к удовлетворению своих социальных, экономических и оборонных вопросов на началах скорейшего объединения в европейские структуры. В их глазах вхождение в союз - это своего рода гарант безопасности в условиях непредсказуемости и риска, якобы исходящих от России.

В то же время большинство европейцев видят в Североатлантическом альянсе средство предотвращения ренационализации политики безопасности в Европе. Особенно эта проблема стала актуальной в свете трагических событий в бывшей Югославии. НАТО является гарантом европейской, да и не только европейской, безопасности, и сохранения американского военного и политического присутствия в Европе.

В настоящее время США остаются главным компонентом европейского баланса сил, а Североатлантический альянс представляет собой основу военно-стратегического партнерства США и Европы. США - играет роль основной опоры НАТО, и явно, что в случае их ухода из Европы блок НАТО разрушится.

Бытует целый ряд иных доводов и аргументов в пользу сохранения и укрепления НАТО. К примеру, надо учитывать желание отдельных кругов Запада воспользоваться ослаблением позиций России, не позволить возрождения и восстановления её веса и воздействия в мировых делах. Основная причина - интерес существенных политических, бюрократических слоев в сохранении этого объединения как работодателя и источника выгодных заказов. В этом контексте необходимо рассматривать и появившиеся в последнее время дебаты и полемики сравнительно расширения Североатлантического союза путем введения в него новых членов из числа восточноевропейских стран, являвшихся прежде членами Варшавского блока.

Безусловно, с позиции сторонников сохранения и расширения НАТО, приводимые ими доводы, не лишены оснований и имеют право на существование. Вероятно, данные аргументы были бы приемлемы и для остальных членов мирового сообщества, если бы в какой-либо форме сохранялись действительности, на основе которых альянс был создан.

Прервалось противостояние между Востоком и Западом, в 1990 г. произошло объединение Германии (Федеративной Республики Германии и Германской Демократической Республики) в единое государство, исчезла Берлинская стена, делившая Европу на две части, положен конец военному присутствию Советского Союза в Восточной Европе. Известно, что организации создаются не самими государствами-участниками этих ассоциаций, а их противниками. В этом утверждении присутствует значительная доля истины в том плане, что союзы, блоки, организации образуются в силу наличия определенной угрозы или вызова их участникам. История показывает множество примеров, когда коалиции, победившие в войне, распадаются, чуть ли не на следующий день после победы. Почему эта участь должна обойти НАТО?

Огромное значение в этом контексте имеет то, что европейская безопасность становится всё меньше военной проблемой - она превращается в проблему, решаемую в более широких масштабах внешней политики, выходящей за рамки компетенции НАТО. Ещё до окончания холодной войны ряд руководителей стран-членов альянса осознавали необходимость определенной модификации его структуры, роли и функций. Кроме того она нужна сейчас. Без неё расширение вообще теряет всякий смысл. Как показал целый ряд событий пocтбиполярнoй эпохи, например, в Руанде, Сомали, Югославии, блок НАТО в нынешнем его виде еще не готов к пресечению войн, агрессий, кровавых конфликтов, возникающих как в Европе, так и за ее пределами.

В первое время после окончания холодной войны у части высшего советского руководства и российских политиков сложилось впечатление, что конфронтационность в отношениях России с Западом стала достоянием истории и что теперь наступают времена демократии, мира и дружбы, которые могут омрачить лишь отдельные нарушители спокойствия вроде С. Хусейна или М. Каддафи. Предполагалось, что с падением железного занавеса и Берлинской стены Россия вступит в общую семью европейских народов, будет создано единое пространство европейской безопасности, основной частью которого станет и Россия со всеми её азиатскими частями.

К тому же в начале 1990 г. обозначились тенденции к выдвижению на первый план политических и политико-военных вопросов НАТО. Отмечалось стремление руководителей альянса смягчить и даже пересмотреть основные доктрины, направленные против СССР и стран бывшего Варшавского блока. Такая установка получила своё отражение в Парижской хартии, принятой на встрече в верхах СБСЕ в ноябре 1990 г. В ней говорилось, что эти государства уже не являются противниками, будут создавать новые отношения партнерства и протягивают друг другу руку дружбы. Во исполнение этого указания руководство союза предприняло ряд мер, направленных на понижение военного противостояния в Европе. Так, вместе с сокращением численности своих вооруженных сил в Центральной Европе оно пошло на пepeдислоцированиe вооруженных сил в центральной зоне с передовых рубежей на более отдаленные. Декларировалась также готовность НАТО к дальнейшим изменениям в военной, особенно ядерной, стратегии.

Только этим можно объяснить тот немыслимый факт, что руководители СССР поверили на слово западным правительствам, которые уверяли их, что в случае согласия на объединение Германии, вывода советских войск из Восточной Германии и невмешательства в процесс освобождения восточноевропейских стран блок НАТО не будет расширяться на восток. Все же снова подтвердилось положение, согласно которому декларации всегда остаются декларациями, от которых при необходимости можно отказаться и, как правило, отказываются. Западные руководители уверяли М. Горбачева, что вопрос о приеме стран-участниц Варшавского блока в НАТО никогда не будет подниматься. Но после завершения вывода Российских войск позиция западных стран по этому вопросу изменилась на противоположную. Развернув усилия по поглощению стран Центральной и Восточной Европы, Запад по существу предательски отказался от своих обязательств и тем самым обманул СССР и Россию.

Не случайно те авторы, которые воочию видят возможные негативные последствия расширения альянса, настоятельно призывают к тому, чтобы процесс расширения не был механическим, а был обусловлен конкретными стратегическими обстоятельствами. По их мнению, лишь в том случае, если Россия будет представлять военную угрозу Центральной и Восточной Европе, НАТО надлежит предлагать членство и гарантии безопасности Вышеградскoй четверке и вероятно другим странам региона.

Складывается впечатление, что с окончанием холодной войны и биполярной блоковой и системной конфронтации Запад и США не смогли в полном объёме осознать переломный характер переживаемой эпохи, не проявили дальновидности и истинной политической воли к тому, чтобы начать с чистой страницы новую главу в отношениях с Россией. Здесь большую роль играет синдром западного единства. С политической карты планеты исчез так называемый второй мир в лице стран социалистического содружества. Окончательно размылась идейная инфраструктура, а также экономическая основа вычленения третьего мира. В итоге создается впечатление, что расшатываются опоры единства развитого мира.

Руководители западных стран не перестают уверять мировое сообщество и прежде всего Россию в своих добрых намерениях, в своем миролюбии и озабоченности проблемами безопасности не только собственных членов, но и России. Возможно, в этих доводах есть значительная доля истины.

Конечно Россия заинтересована в стабильности по всему периметру своих рубежей. Но политика Запада в этой сфере не может не вызвать у России подозрения касаемо его стремления подорвать её статус как великой державы и превратить в сырьевой придаток развитых стран. Поэтому оно будет восприниматься в России однозначно - как враждебная и дестабилизирующая акция.

Расширение НАТО за счет стран Центрально-Восточной Европы и Прибалтики неизбежно нарушит баланс вооруженных сил, что приведёт к подрыву Договора по обычным вооруженным силам в Европе. Даже без учета сил новых членов НАТО превосходит Россию в 5 раз по численности населения, более чем в 10 раз по размерам военных расходов, в 3 раза по численности вооруженных сил и количеству обычных вооружений. В настоящее время, согласно существующим данным, при комплексном учете личного состава, авиации, бронетехники, артиллерии и боевых кораблей соотношение боевых потенциалов сил общего назначения России и НАТО оценивается как один к четырём.

Понятно, что Америка и Европа (даже каждая в отдельности) обладает существенным превосходством над Россией как в материальных (в т. ч. военно-экономических) и людских ресурсах, так и в морально-политическом и идеологическом планах. Возникает вопрос: зачем в этом случае продвигаться вплотную к границам России? Поскольку, в крайнем случае, в сугубо геостратегичecкoм плане России будет безразлично, поражать ли своим ядерным оружием североатлантический регион с государствами Восточной Европы от Балтики до Черного моря или без них.

Усиление мощи обычных сил НАТО при одновременном её приближении к границам России может иметь дестабилизирующее влияние на баланс стратегических ядерных сил, поскольку Североатлантический союз получает практически прямой доступ к центральным (ранее являвшимся тыловыми) районам, которые имеют ключевое значение в военно-экономическом отношении.

Тактическая авиация НАТО сможет наносить удары по стратегически важным объектам в глубине территории России как на северном и южном флангах соответственно из Норвегии и Турции, так и в центральном направлении со стороны Центральной и Восточной Европы. Обычные вооружения стран НАТО также получают возможность решать стратегические задачи на территории России, поскольку возрастает опасность поражения объектов стратегических ядерных сил обычными средствами. В итоге Россия окажется в ситуации определенного обесценения ее ядерного арсенала.

Как же в этом свете видится сторонникам концепции расширения НАТО позиция России в случае размещения на территории новых членов альянса ядерного оружия? Ясно выраженную декларацию российского правительства разместить в своих западных районах ракеты средней дальности СС-20 можно рассматривать в качестве ответа на такое развитие событий. Безусловно, могут последовать возражения: Россия сейчас слаба и ей не хватит ни воли, ни экономических ресурсов. Это отчасти верно сейчас, но завтра положение может быть иным. Ведь Россия не раз демонстрировала способность находить адекватные решения на вызовы истории. Здесь нельзя забывать и опыт других европейских стран.

Более или менее приемлемым ответом в данном направлении, по мнению специалистов, может стать больший упор на тактическое ядерное оружие. Россия может поставить выполнение ею договорных обязательств в зависимость от конкретных политических шагов и мер, предпринимаемых ее западными партнерами, а также третьими странами, действия которых способны влиять на установленные договорами балансы интересов их участников.

Речь может идти также о критическом подходе к определению приемлемых для России сроков выполнения разоруженческих обязательств. При неблагоприятном развитии событий нельзя исключать также возможность постановки вопроса о фактическом пересмотре уже реализованного Договора по ракетам средней и малой дальности и возвращении в строй ядерных ракет СС-20 и СС-23 или их аналогов. В итоге вполне может сложиться так, что НАТО получит меньше выгод от расширения, чем pущерба от ухудшения отношений с Россией и непредсказуемости этих pотношений. Не исключено, что западные руководители, настаиваяp на pрасширении НАТОp любой ценой, совершают ошибку всемирно-исторического масштаба. pВпрочем, прогнозы всегда неблагодарное занятие. Как будут развиваться события, покажет будущее.

В настоящее время на Западе многие влиятельные государственные деятели, военные чины и исследователи высказывают сомнения в правильности выбранного курса. Однако механизм запущен, и в сложившейся ситуации Запад pуже просто не может отступить и отказаться от планов расширения НАТО pна восток. Поэтому российское руководство не может остановить уже запущенный механизм. Но исходя из известного принципа политика - искусство возможного, в создавшейся сложной ситуации оно должно добиваться принятия такого решения, которое было бы сопряжено с наименьшим ущербом для нашей страны. Пока отношения России с НАТО строятся на базе уникального документа, каким стал Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Организацией Североатлантического Договора и Российской Федерацией от 27 мая 1997 г.

Следует отметить, что вопрос о размещении и нepaзмещeнии ядерного оружия или крупных военных контингентов на территории будущих членов альянса имеет не только и не столько чисто военное, сколько политическое, психологическое, моральное значение. Это не в меньшей степени также вопрос о том, насколько Россия может доверять Западу. Тем более, что он наглядно продемонстрировал определенное вероломство, начав процесс расширения альянса.

Необходимо также учесть, что расширение НАТО - это длительный процесс, который отнюдь не завершился с принятием решений в Мадриде в июле 1997 г. о приглашении в союз Венгрии, Польши и Чехии. Официально они вошли в НАТО в марте 1999 г. Здесь особо надо подчеркнуть, что независимо от того, как западные стратеги оценивают нынешнее положение и исторические перспективы России, в конечном счете, европейская безопасность будет определяться балансом сил между НАТО и Россией. Причем в стратегическом плане, т.е. с точки зрения возможностей взаимного гарантированного уничтожения друг друга, обе стороны обладают и в обозримой перспективе будут обладать ядерно-стратегическим паритетом. При таком положении в случае обострения по тем или иным причинам международного положения в Европе и в мире в целом страны Центральной и Восточной Европы могут стать ядерными заложниками НАТО и США.

Поэтому рассуждения о некой изоляции России на европейском континенте лишены всяких реальных оснований. Как стабильная, так и ослабленная Россия не может самым непосредственным образом не влиять на положение дел в Европе хотя бы потому, что она ядерная сверхдержава.

Новая Стратегическая концепция НАТО, принятая на встрече в верхах в Лиссабоне в ноябре 2010 г., вновь подтвердила обязательство союзников проводить политику «открытых дверей» для любой европейской страны, которая способна принять на pсебя ответственность и обязательства членов организации и вносить свой вклад в обеспечение безопасности Евроатлантического региона. С 1949 г. в результате шести этапов расширения число государств-членов выросло с 12 до 28. Албания и Хорватия, которым было предложено вступить в НАТО на встрече в верхах в Бухаресте в апреле p2008 г., официально стали членами организации по завершении процесса присоединения 1 апреля 2009 г.

Наряду с Албанией и Хорватией в Плане действий по подготовке к членству (МАП) несколько лет участвовала бывшая югославская Республика Македония. На встрече в Бухаресте руководители стран НАТО решили предложить ей стать членом организации, как только совместно с Грецией будет найдено взаимоприемлемое решение по вопросу об ее названии.

В Бухаресте был также принят ряд других важных решений относительно расширения. Боснии и Герцеговине и Черногории было предложено начать углубленный диалог об их намерениях стать членами организации и соответствующих реформах. Руководители стран НАТО договорились о том, что Грузия и Украина, которые уже ведут углубленный диалог с НАТО, в будущем станут членами организации.

В декабре 2009 г. министры иностранных дел стран НАТО пригласили Черногорию участвовать в МАП, а Босния и Герцеговина получила заверения в том, что она тоже получит такое приглашение, как только будет достигнут необходимый прогресс в области реформ.

Политика «открытых дверей» НАТО основана на статье 10 Североатлантического договора. Любое решение о приглашении какой-либо страны присоединиться к НАТО принимается главным руководящим органом организации - Североатлантическим советом - на основе консенсуса всех государств-членов. При этом никакие третьи страны не могут вмешиваться в обсуждение этого вопроса.

Непрерывный процесс расширения НАТО не представляет собой угрозу для каких-либо стран. Он направлен на содействие стабильности и сотрудничеству, построение единой, свободной, мирной, демократической Европы, исповедующей общие ценности.

2.2 Пространственное расширение НАТО


Вопрос о расширении НАТО не сразу стал центральным в американской политике o90-х годов XX столетия. Окончание холодной войны и исчезновение «советской угрозы» характеризовались как выполнение основной цели создания военного блока, поэтому существование организации, а тем более ее расширение не рассматривались многими политиками и экспертами как приоритет политики США. Однако противники такой позиции, составлявшие pменьшинство, как в администрации Клинтона, так и в академическом сообществе, оказались более активными в обосновании необходимости сохранения и обновления Североатлантического альянса. Главными apгументами расширения были следующие: 1) закрепить позиции США в Европе, которая в перспективе может проявить устремления к большей независимости от США; 2) расширить границы Большой Европы, распространить демократию на страны Центральной и Восточной Европы, тем самым, обезопасив их от возможного посягательства со стороны России; 3) навсегда вывести страны ЦВЕ из-под контроля и влияния России.

Как отмечает авторитетный отечественный историк и политолог А. И. Уткин, за пределами США возникли три отличающиеся друг от друга подхода к решению этого вопроса.

. После объединения Германии Москва и сторонники России на Западе выступили за расформирование НАТО и Организации Варшавского договора и создание панъевропейской организации коллективной безопасности, на роль которой претендовала ОБСЕ.

. Франция и сторонники европейского самоутверждения, не склонные отвергать полезность НАТО полностью, склонялись к тому, что оплотом стабильности могли бы стать Европейский Союз и Западноевропейский (военный) союз (ЗЕС).

. США и Великобритания хотели сохранить военное присутствие США на континенте. За это выступали и главы стран ЦВЕ.

Анализ внешнеполитических воззрений антикоммунистической оппозиции показывает, что своевременное наделение стран региона международно-гарантированным нейтральным статусом могло бы получить поддержку даже в ее среде. Да и западные партнеры, как можно заключить из воспоминаний Дж. Бейкера и Г. Коля, были готовы дать письменные гарантии нepacширения НАТО в обмен на согласие Советского Союза с объединением Германии. Все эти возможности были упущены, «противодействие позициям ФРГ и США по вопросу германского единства было на удивление вялым, а вскоре последовало неожиданное и ничем не компенсированное согласие с их подходом».

Прекращение существования Организации Варшавского договора в июне 1991 г. сняло вопрос о роспуске НАТО - к добровольному отказу от полученного преимущества США и их союзники не были расположены.

Расширение состава Североатлантического альянса помимо количественной имело важную стратегическую значимость, и с самого начала рассматривалось в трех ракурсах: 1) расширение миссии; 2) расширение зоны ответственности; 3) расширение состава.

Как отмечает автор ряда работ по этому вопросу Д.Ю. Глинский-Васильев, главным во всей кампании было не столько численное расширение, сколько изменение миссии - возможность участия сил НАТО в миротворческих операциях. Однако в начале 1990-х годов среди союзников по НАТО и внутри американского истеблишмента не было единства мнений относительно пересмотра Вашингтонского договора 1949 г., а Стратегическая концепция, принятая Римским саммитом НАТО в ноябре 1991 г., гласила, что «ни одно из вооружений альянса никогда не будет применено с иной целью, нежели самооборона».

До 1993 г. решение вопроса о судьбе НАТО оставалось неопределенным, представители pадминистрации Клинтона не делали четких заявлений, хотя приближался pянварь 1994 г., когда должен был состояться саммит НАТО. Только в ноябре 1993 г, в Риме государственный секретарь У. Кристофер в выступлении на пленарном заседании СБСЕ, провозглашая программу «Партнерство во имя мира» сказал: «В то же самое время мы предлагаем открыть двери для постепенного расширения числа членов НАТО».

Администрация Клинтона начала претворять в жизнь планы расширения НАТО, которые поначалу казались трудноосуществимыми. Большинство, принимая идею в принципе, выступало за реализацию плана расширения альянса постепенно в долгосрочной перспективе. Однако в администрации Клинтона было немало сторонников быстрого расширения, в том числе и сам президент.

Наиболее активными сторонниками скорейшего расширения НАТО были бывший государственный секретарь Г. Киссинджер и бывший помощник президента по национальной безопасности в администрации Картера Бжезинский. Г. Киссинджер предостерегал руководство США, что программа «Партнерство во имя мира» (ПВМ) без последующего расширения альянса превратит то, что останется от НАТО, в «неопределенный многосторонний механизм», и призывал как можно скорее включить Польшу, Чехию и Венгрию в блок. Зб. Бжезинский предложил вариант расширения с предварительным подписанием специального формального документа с Россией.

В кампании по разъяснению позиции администрации Клинтона по НАТО большая роль принадлежала внешнеполитическим экспертам - эмигрантам из Восточной и Центральной Европы. 6 января 1994 г. со специальной миссией в европейские страны были направлены М. Олбрайт, Ч. Гати и Дж. Шаликашвили. «В этом регионе, - пишет научный сотрудник ИСКРАН П. Е. Смирнов, - блок НАТО, хотя формально больше и не противник России, но так и не переставший восприниматься ею как угроза, мог взять под свое крыло как минимум еще 50 млн. человек и вплотную подойти к рубежам, которые всегда были для России наиболее уязвимыми».

Во время турне по Европе в 1994 г. президент Клинтон в своих выступлениях начал осторожно развивать мысль о расширении НАТО, что было встречено с энтузиазмом в странах ЦВЕ, но вызнало негативную реакцию России, непонимание в Конгрессе США и у американской общественности, значительная часть которой считала, что с окончанием холодной войны и исчезновением советской угрозы отпала необходимость в усилении военного блока НАТО.

января 1994 г. Б. Клинтон, выступая на саммите НАТО в Брюсселе, заявил, что «если демократия на востоке потерпит поражение, насилие и нестабильность с востока могут быть опасны для Америки и других демократических государств». Он официально объявил о программе «Партнерство во имя мира» (ПВМ), которая должна была способствовать формированию новых отношений в области безопасности между Североатлантическим союзом и его партнерами во имя мира. На пресс-конференции он подтвердил, что Польша, Чехия, Венгрия и Словакия могут стать первыми кандидатами для приема в НАТО, а также что ПВМ открывает для бывших членов ОВД и других европейских стран, не входящих в Североатлантический альянс, возможность военного сотрудничества с НАТО.

Значительная часть военных считали долгосрочный вариант более приемлемым. В их позиции сказывался скепсис относительно включения идеи расширения демократии в число приоритетов деятельности НATO, остававшейся в первую очередь военным блоком. Их также волновала позиция России и ее реакция на расширение, они придавали большое значение реализации программы «Партнерство во имя мира». Большой резонанс получила статья Э. Коэна, в которой он заявлял, что Соединенным Штатам как мировому гегемону нужно, прежде всего, заботиться о своей обороне, об укреплении могущества во всех сферах, они не должны обременять себя обязательствами по всем существовавшим договорам и в соответствии с членством в международных организациях (прежде всего, ООН), а должны действовать независимо от них. Значимость будет снижаться, если Россия не превратится в новую большую угрозу для Европы, а Европа, в свою очередь, должна стать pболее самостоятельной в проведении внешней и военной политики.

Соображения, высказанные Э. Коэном, как и в целом мнение других политологов, выступавших за более осторожные шаги по созданию новой системы международной безопасности, к расширению НАТО, были непопулярны и не были учтены демократической администрацией Б. Клинтона. Было заявлено, что после распада СССР в мире не осталось военной державы, способной удержать США от решительных действий по регулированию мирового порядка. Как признавал впоследствии бывший министр обороны Г. Браун, выступавший за быстрое расширение НАТО, «число противников форсирования процесса расширения НАТО существенно перевешивало, но верх одержали сторонники быстрых действий».

В ходе развернувшихся в США дискуссий о расширении НАТО большое внимание было уделено обсуждению концепции евроатлантической безопасности. Наибольшая часть военных и гражданских экспертов считала целесообразным отодвинуть на более дальний срок прием стран ЦВЕ в НАТО, но необходимость сохранения альянса в качестве основы европейской, а значит и международной, безопасности сомнению не подвергалась. Основным считался не факт расширения НАТО на восток, а сохранение альянса в качестве эффективно действующего и жизнеспособного института, при лидерстве США в блоке, в Европе, в мире. Большинство участников дискуссии были согласны с тем, что для выполнения стоящих перед США задач не следует изобретать новую структуру, которая вряд ли будет лучше НАТО. Разделяли они и ту точку зрения, что существующие международные структуры, такие как ОБСЕ, ООН, ВТО, МВФ, МБРР, Группа pсеми, ЕС и ЗЕС вряд ли годны для решения проблем международной безопасности.

Только США и НАТО, полагали Р. Асмуc, Р.Блэкиилл и С. Лappaби, позволят решить многие настоящие и потенциальные проблемы безопасности, например, защитить от возможной угрозы новой гегемонии в Европе; предупредить начало нового соперничества, военного противостояния или конфликта между европейскими государствами. Вместе с тем высказывалась мысль pо необходимости реорганизации НАТО и, в первую очередь предлагалось «продолжить политику по стабилизации Европы, для предотвращения возможного возрождения агрессивной России, что включает расширение НАТО на восток и проведение миротворческих акций по урегулированию конфликтов в Европе на коалиционной основе».

Отдельное внимание было уделено политическому аспекту расширения альянса. Смещение акцента и пользу политического аспекта деятельности НАТО было вызвано не только изменением международной ситуации в связи с прекращением военного противостояния между Востоком и Западом в годы холодной войны. Выставление на первый план политических задач в будущей деятельности Североатлантического альянса рассматривалось как основное условие реализации планов по интеграции восточноевропейских и, вероятно, в будущем, постсоветских государств в западное сообщество. Расширение НАТО на восток оценивалось как необходимый шаг на пути глобализации либерального демократического порядка.

Стало быть, расширение НАТО характеризовалось не только и не столько как расширение pвоенного блока и угроза России и другим государствам, которые не войдут в него, а как действия по расширению границ либерального демократического порядка, построенного и поддерживаемого в течение 40 лет Соединенными Штатами. Авторы политической концепции будущей НАТО заявляли, что, так как НАТО была создана в основном американскими усилиями, США вправе возглавить процесс по ее закреплению, опираясь на неё как на ведущую международную структуру. Немаловажным аргументом, использовавшемся американскими внешнеполитическими экспертами при обосновании важности укрепления и расширения альянса выступило то, что НАТО - единственная эффективно действующая международная организация по сравнению с ООН, ЕС, ЗЕС и др.

Исследования общественного мнения, проведенные в 1996 г. по заказу правительства, показали, что 62% поддержали включение в НАТО Польши, Венгрии и Чехии. За включение России высказались 52%, а Украины - 50%. Отмечалось, что по сравнению с 1993-1994 гг. позиция американцев изменилась - увеличилось число поддерживающих расширение НАТО (с 42% до 62%). Американцы в основном поддерживали действия США по вмешательству во внутренние конфликты (межэтнические), и действия в Боснии представлялись как оправданные. Исследование подтвердило правильность выбора, сделанного администрацией Клинтона, видение миссии НАТО американской общественностью, совпало с тем, что говорили представители oадминистрации. Только в одном вопросе мнение общественности радикально расходилось с официальной позицией: прием России в НАТО для руководства и правящей элиты был невозможен, и Р. Холбрук заявил, что США готовы принять в НАТО любую страну, но не Россию.

К началу второго срока правления администрации Клинтона вопрос о расширении НАТО был решен окончательно. Позиция России не учитывалась, хотя она была вовлечена в обширный диалог с США относительно форм взаимодействия и оформления отношений НАТО-Россия. Самым важным для США было то, что им удалось нейтрализовать оппонентов внутри страныp (они не исчезли, и значительная часть академического и политического сообщества сохранила негативное отношение к расширению), договориться с Россией, осуществить радикальное изменение стратегии НАТО, приведя ее в соответствие с глобальной стратегией США.

Вторая половина 90-х годов XX века проходила под знаком конкретных шагов в плане расширения НАТО на восток. В 1999 году в альянс вступили Венгрия, Польша, Чехия. В связи с этим работник сектора безопасности Центральной и Восточной Европы и региона Балтии Института Европы РАН А. Л. Мошес отмечает следующее. Во-первых, такая ценностная переориентация была неизбежной - что не следует считать тождественным неизбежности расширенияp НАТО на Восток - в силу естественного желания стран ЦВЕ добиться подтверждения своей европейской, западной цивилизационной принадлежности и в максимальной степени дистанцироваться от России. Во-вторых, получение индивидуального членства в НАТО странамиp ЦВЕ есть лишь внешнее выражение процесса восточной экспансии НАТО, сутью которого является сдвиг геополитических границ в Европе к Востоку, ограничение влияния России и закрепление победы Запада в «холодной войне». При таком понимании проблемы роль стран ЦВЕ, их политических стремлений и акций становится в целом вторичной и должна рассматриваться лишь как один из факторов принятия решений в Вашингтоне и Брюсселе.

Вместе с тем, как представляется, у данной постановки вопроса есть и обратная сторона. По-видимому, до тех пор пока не определены конкретные параметры следующих волн расширения НАТО, недооценивать воздействие фактора ЦВЕ и полностью подменять парадигму вступления стран ЦВЕ в НАТО (действия стран-субъектов) парадигмой расширения НАТО (т. е. западного решения в отношении стран-объектов) было бы неправильным. Особенно важно учитывать изменение ситуации после вступления в НАТО первой центрально европейской тройки: прорыв совершен, что усиливает давление остальных стран ЦВЕ и не позволяет НАТО существенно менять направление политики - на расширение.

В 2000 г. отдельные политологи поставили вопрос о целесообразности дальнейшего расширения альянса с возможным присоединением к нему стран Балтии. Так, в pдокладе Института Кeйтo указывалось, что действия США привели к кардинальному изменению доктрины НАТО, существа этого блока. Отмечалось, что НАТО начала выполнять задачи за пределами сферы своего действия, не оговоренные Вашингтонским договором 1949 г. (бывшая Югославия). Особое внимание обращалось на тот факт, что для внесения соответствующих изменений в положения договора необходимо было вынести предложения па утверждение парламентов стран - членов альянса.

Специалист по проблемам безопасности Т. Карпентер охарактеризовал действия США как стремление превратить НАТО из военного блока - организации по коллективной обороне - в организацию по обеспечению коллективной безопасности, частично выполняющую функции, подобные тем, которые выполняли Лига Наций и ООН. Он обратил внимание на то, что военные блоки отличает избирательность при принятии новых членов, в то время как для организации по обеспечению коллективной безопасности характерны открытость и отсутствие жестких ограничений для ее расширения. По утверждению Т. Карпентера, налицо было стремление администрации США трансформировать НАТО в некий гибрид - в военный блок с широкими обязанностями по обеспечению безопасности и развитию демократии во всех европейских странах независимо от членства, а также в странах, перспектива вступления которых в альянс вообще пока не ставится. По мнению ученого, такой расширительный подход к будущему НАТО и к роли США в обеспечении eвроатлантичеcкой безопасности был неверным, мог привести к осложнению международной ситуации, и нанести ущерб альянсу, который может утратить основные качества военного оборонительного союза.

Эксперты Института Кейтo рекомендовали Конгрессу США принять резолюцию, запрещающую использование вооруженных сил США для выполнения задач, выходящих за рамки обеспечения обороны стран - членов НАТО. Конгрессу предлагалось остановить дальнейшее расширение блока после принятия в 1999 г. трех восточноевропейских стран. Однако подобные рекомендации не принимались во внимание администрацией Клинтона и не были учтены республиканским руководством. К 2000 г. даже те либеральные эксперты, которые выступали против расширения альянса, заявили, что США не могут отступиться от своих обещаний и приостановить процесс расширение, т.е. признали, что Соединенные Штаты стали как бы заложником своей собственной политики и определенных сил в стране и за рубежом.

В ходе предвыборной кампании Дж. Буш подтвердил приверженность политике в отношении НАТО и заявил, что второй раунд будет более представительным с включением большинства стран Центральной Европы и стран Балтии. Соответствующее положение присутствовало в платформе Республиканской партии.

После сентября 2001 г., а именно, операции в Афганистане и Ираке, показали, что в целом проблема блока не решена, прежде всего, проблема соотнесения собственно роли НАТО в новой системе безопасности и роли США как члена альянса и мирового гегемона.


.3 Функционально-деятельное расширение НАТО


февраля исполнилась 58-я годовщина первого расширения НАТО (всего их было шесть), когда в альянс в 1952 году были приняты Греция и Турция. В связи с этим в ст. 6 Североатлантического договора было внесено изменение. В данное время она имеет следующий вид: «В целях статьи 5-й считается, что вооруженное нападение на одну или несколько договаривающихся сторон включает в себя вооруженное нападение: на территорию любой из договаривающихся сторон в Европе или Северной Америке, территорию Турции или острова, расположенные в Североатлантической зоне севернее Тропика Рака и находящиеся под юрисдикцией любой из договаривающихся сторон». Из данного текста видно, что это изменение было сделано по той лишь причине, что Турция не является европейским государством. Зачисление Турции в НАТО противоречил ст. 10 Североатлантического договора, согласно которой только европейские страны могут быть членами НАТО.

В 1952 году можно было понять идеологов расширения альянса. В разгаре была холодная война, и прием Турции в НАТО позволял включить территорию СССР на существенном протяжении с южного направления, а также закрыть выход советского ВМФ из Черного моря. В 1961 году на территории Турции появились американские ракеты средней дальности с ядерными боеголовками pи подлетным временем около десяти минут до Москвы и основных промышленных объектов в европейской части Советского Союза. Это создало для США колоссальное стратегическое преимущество в ядерном противостоянии с СССР.

Советское руководство для достижения паритета с США разместило в 1962 году подобные ракеты на Кубе, это привело к Карибскому кризису. Весь мир тогда находился на грани ядерной катастрофы. В итоге Кapибcкий кризис был улажен. В результате взаимных договоренностей советские ракеты были вывезены с Кубы, а американские - из Турции. Сейчас можно утверждать, что одной из причин кризиса явилось первое расширение НАТО, когда в альянс с нарушением норм международного права была принята Турция.

Прием Турции в НАТО противоречил ст. 10 Североатлантического договора, которая жестко ограничивает географические рамки альянса.

Изменения ст. 10 не последовали ни в 1952 году, ни в настоящее время. И это при наличии таких устремлений у некоторых должностных лиц, в частности, нынешнего представителя pСША при НАТО Иво Даалдера, который еще в 2006 году в статье «Глобальная НАТО» (Foreign Affairs № 5) предложил это сделать для принятия в союз Японии, Южной Кореи, Австралии и др. стран. Дело в том, что правовые документы, регламентирующие деятельность международных организаций, регистрируются в Секретариате ООН, где оцениваются на предмет соответствия международно-правовым нормам.

Итак, военно-политические союзы функционируют на основе основополагающего документа международного права - Устава ООН, в котором ст. 51 говорит о праве каждого государства на коллективную самооборону. По сути, в Североатлантическом договоре статья 5 содержит ссылку на это положение pУстава ООН. Каким образом это право каждое государство может реализовать, определяет ст. 52 Устава ООН, в которой предусмотрена возможность существования для таких целей только «региональных соглашений или органов для разрешения этих вопросов, относящихся к поддержанию международного мира и безопасности, которые являются подходящими для региональных действий, при условии что такие соглашения или органы и их деятельность совместимы с Целями и Принципами Организации».

Ясно, что понятие «регион» по географическому размаху не может охватывать весь земной шар или большую часть его континентов. Поэтому в Североатлантическом договоре регион включает Европу, северную часть Атлантического океана и Северную Америку, а в ст. 10 указано, что членами альянса в будущем могут быть только европейские государства, таким образом и было соблюдено требование ст. 52 Устава ООН. Основатели ООН, учитывая негативный опыт II мировойo войны, когда союзным державам-победительницам пришлось вести кровопролитную борьбу против агрессивного глобального военно-политического блока в составе Германии, Италии, Японии и других стран с фашистскими режимами, приняли меры, чтобы в мире уже никогда не возникало чьего-либо глобального господства или стремления его достичь: будь то одним государством или каким-либо военно-политическим союзом. И это отмечено в Уставе ООН в виде территориального ограничения на создаваемые организации коллективной самообороны. Если бы это было не так, то в мае 1955 года, когда подписывался Варшавский договор, его участниками, без сомнения, стали бы КНР, КНДР, Монголия, Северный Вьетнам, а с 1962 года и Куба. И тогда финал у Карибского кризиса мог бы быть совсем другим. Положения Устава ООН и их чёткое соблюдение в тех исторических условиях сыграли немалую роль в деле поддержания международного мира и безопасности. Такая же роль должна сохраняться за Уставом ООН и в нынешних условиях, тем более после окончания холодной войны.

При четвертом расширении НАТО в 1999 году в альянс были приняты бывшие члены Варшавского договора - Польша, Венгрия, Чехия. Это событие произошло несмотря на клятвенные уверения политиков Запада главам бывшего СССР, что альянс не продвинется на Восток. Т. е. словесные обещания, которым они поверили, были проигнорированы. И это несмотря на то, что после окончания холодной войны и распада СССР - главного геополитического противника Запада, исчезли всякие основания для подобных действий на Европейском континенте.

В предновогоднем интервью для «Euronews» советник по национальной безопасности Джорджа Бушa-старшего Брент Скроуфорт, сообщая о внешнеполитических ошибках, допущенные США после падения Берлинской стены, указал на pподталкивание Соединенными Штатами НАТО к расширению на Восток, что выступило унижением России.

Последнее и шестое по счету расширение НАТО произошло 1 апреля 2008 года на саммите НАТО в Бухаресте, когда в альянс влились Албания и Хорватия. На данном саммите было принято решение и о дальнейшем расширении блока. По этому поводу генсек НАТО Андepc Фог Расмуссен во время своего визита в декабре прошлого года в Москву в эфире радиостанции «Эхо Москвы» заявил: «Мы давно уже приняли решение, что Грузия и Украина станут членами НАТО. Мы приняли такое решение в 2008 году, и это решение по-прежнему остается в силе». Если речь зашла о критериях, то обратимся к географии. В атласе «Все страны и территории мира. Новый географический справочник ЦРУ» указано, что Грузия географически расположена в Юго-Западной Азии. Значит, приём Грузии в НАТО будет означать нарушение ст. 10 Североатлантического договора, а самое важное - Устава ООН.

Уже стало догмой постоянное утверждение натовских кругов, что расширение НАТО автоматически означает и расширение демократического пространства в Европе. Между тем один из принципов демократического политического режима гласит, что «разрешено все, кроме того, что запрещено законом». Появляется вопрос: как можно расширить демократическое пространство в Европе, нарушая и международные правовые акты и свои собственные. Что касается Украины, то, по данным социологических опросов, основная часть населения страны выступает против членства в НАТО. Но, по словам г-на Расмуссена, альянс уже давно принял решение, что Украина станет его членом. Это образец демократии по-натовски - народ может хотеть чего угодно, а выносить решения будут в высших структурах НАТО и неизвестно в чьих интересах.

Бесспорно, что принятие в альянс Украины продиктовано совсем не стремлением к распространению демократии. Расширениеo НАТО наo Восток уже создало возможности для альянса с применением обычных средств поражения наносить воздушные удары oтактической авиацией по центрам государственного и oвоенногоo управления России, а такжеo по стратегическим ядерным силам страны. С принятием в НАТО Украины эти возможности еще более возрастут. Так, от украинских аэродромов всего 600-800 км до базы стратегической авиации России близ города Саратов.

Когда речь идёт обo установлении внешних угроз безопасности государства, тоo важны не намерения, аo возможности сторон. Это очень актуально в свете недавнего заявления Мадлен Олбрайт, руководителя экспертной группы НАТО, которой поручена разработка новой стратегической концепции альянса. Она напомнила, чтоo этот крупнейший военно-политическийo блок «не является благотворительной организацией, но альянсом, oзанимающимся pобеспечением безопасности». Только натовское «обеспечение филантропии» приводит к понижению безопасности России.

То, что это именно так, свидетельствует пятое расширение НАТО в 2004 году, когда в альянс вошли Латвия, Литва и Эстония, и ещё ряд стран Восточной Европы. Поскольку Латвия и Эстония стали членами блока без выполнения необходимых для этого условий по соблюдению прав человека. Всё же какое выгодное стратегическое положение имеет территория стран Балтии по отношению к территории России!

Принятие новых государств в альянс oбольше 1похожеo не на расширение демократического пространства в Европе, а на oокружениеo Россииo кольцом из новых членов НАТО, oготовых oвыполнить любое решение руководства альянса. Вспомнить хотя бы историю с секретной тюрьмой ЦРУ в Литве.

Прежнее НАТО объединяло страны с высоким уровнем доходов (кроме Турции). Первая волна расширения не слишком изменила ситуацию: Польша, Венгрия и Чехия являются наиболее экономически развитыми странами Восточной Европы. Остальные страны региона, за исключением Словении и Словакии, более бедны. В основном это страны со средним уровнем доходов или немного выше среднего. Смогут ли они экономически выдержать членство в НАТО? Какую цену oзаплатит Альянс за свое дальнейшее расширение? Стоимость расширения НАТО всегда волновала политиков и общественность. В ранних исследованиях по этому вопросу фигурировали цифры от $10 млрд. до $125 млрд. Рассматривалось 4 основных стратегии расширения, связанные с необходимостью изменения дислокации сил Альянса. Наиболее вероятные из них:

«доминирующая самооборона» - отсутствие иностранных войск на территории новоиспеченных членов. Помощь со стороны НАТО в модернизации инфраструктуры, тылового обеспечения, C3I (управление, контроль, связь и разведка). Долгий период модернизации важнейших вооружений, адаптации к стандартам НАТО в технико-военной политике;

«разделение функций»: небольшое присутствие войск Альянса. НАТО обеспечивает те функции, которые плохо выполняются войсками новых членов (напр., действия в воздухе oи oна oморе). НАТО должно обеспечить возможность быстрого увеличения своего присутствия (напр., переброску авиационных подразделений и сил прикрытия). Необходимо кроме модернизации инфраструктуры обустроить базы приема и быстро достичь хотя бы минимальной совместимости войск oи oвооружений;

«оборона основной группировки»: развертывание группировки войск НАТО на территории новых членов. В этом случаеo надоo довольно быстро создать условия для размещения oвойск обеспечить взаимодействие их с национальными силами. Приём в НАТО Польши, Венгрии, Чехии происходил в соответствии с первой стратегией - НАТО сообщила об отсутствии планов, намерений и необходимости располагать войска на «новых» территориях, предусмотрено длительное (10-15 лет) время для модернизации вооружений oи oобеспечения должного уровня взаимодействия войск. Конечно, не только финансовые соображения играли свою роль в выборе стратегии. Отсутствие угроз военной безопасности новых членов, стабильная обстановка в регионе, возможности Польши, Венгрии и Чехии самим обеспечивать свою оборону позволили осуществить столь мягкий сценарий расширения. Объявлено, что прямыеo расходыo Альянса на его реализацию составят порядка $1,5 млрд. заo десятилетний период. Дополнительные расходы основного инвестора - США - составят около $40 млн. в год. Основная часть этой суммы предназначена для программы инвестиций в безопасность НАТО. Эта программа предусматривает удовлетворение минимальных потребностей интеграции Польши, Венгрии, Чехии в военную структуру Альянса, расширение и модернизацию сети средств связи и oсистемыo ПВО.

Новые члены НАТО должны будут заплатить значительно бóльшую цену. Их затраты должныo включитьo такие статьи, какo ежегодные выплаты в бюджет НАТО, содержание национальных представителей в структурах НАТО, модернизация существующей военной инфраструктуры, создание условий для oпередислокации, в случае необходимости, подразделений Интегрированной военной структуры НАТО на свою территорию, адаптацию органов управления и систем связи, oпереход на oстандарты НАТО в боевой и оперативной подготовке oвойск, обеспечение совместимости вооружений и военной техники, замену и модернизацию устаревших систем оружия и т.д. Первые две статьи оценить довольно легко. Взносы в бюджет НАТО составляют 0,9% для Чехии, 0,65% для Венгрии и 2,48% для Польши. Учитывая, что общий бюджет Альянса составляет примерно $2 млрд. эти расходы составят около o$80 млн.o ежегодно. Содержание военного и гражданского персонала в органах военного управления и других структурах НАТО (500-800 чел.) потребует еще $50-90o млн. Ещё одна обязательная статья ежегодных расходов - долевой взнос на расширение Альянса - составит $20-60 oмлн. для каждой из стран НАТО. Остальные расходы, непосредственно связанные с вступлением в НАТО не поддаются точной оценке. Но, вероятно, что они будут достаточно большие. Например стоимость замены oустаревших истребителей советского производства, составляющих основ авиационного парка ВВС стран первой волны, по различным оценкам составит $2,5-$10 млрд. По подсчетам экспертов Польше, Венгрии и Чехииo нужноo тратитьo примерно $450 млн. ежегодно в течение 10-12 лет для модернизации своих вооруженных сил и развития инфраструктуры, что превышает их возможности. Например, в 1998 г. на закупки в военных бюджетах всех трёх стран было ассигновано $410 млн. Сложная экономическая ситуация в большинстве стран, стремящихся к вступлению в НАТО, вынуждает ихo отдавать приоритет развитию гражданского сектора экономики. Но, они понимают, что увеличения военных расходов неминуемо. Это определённая плата за вступление, за безопасность. Страны, недавно вступившие в НАТО разработали соответствующие программы. Так Венгрия приняла решение о ежегодном увеличении военных расходов на 0,1% ВВП в течение 4-х летнего периода. В 2001 году военные расходы составят 1,8% ВВП и будут сохраняться на этом уровне в течение 10 лет. Т.о., oдо 2010o года Венгрия дополнительно потратит на интеграцию в НАТО $2,64- $3,52 млрд. в зависимости от темпов экономического роста. Этоo составит 0,3-0,4%ВВП страны за этот период. Необходимо изменить структуру военного бюджета. В 1997 году закупки составили всего 2%. Явно, что это oне достаточно - в среднем страны НАТО расходуют на закупки и разработки (НИОКР) примерно 25% военного бюджета. Повышение военных расходов запланировано также и правительствами Польши и Чехии. В общем страны первой волны собираются потратить $10-13 oмлрд. в течение ближайших десяти лет на интеграцию в НАТО. Это значительная сумма для этих стран, но все же она недостаточна. Это очевидно, если вспомнить предполагаемую стоимость замены истребителей ($2,5-10 млрд.) Поэтому в первую очередь будет финансироваться подготовка частей и подразделений, предназначенных для действий совместно с силами НАТО. По принятой классификации это Силы, переданные НАТО (NATO COMMAND), силы, выделенные для НАТО (NATO ASSIGNED), силы, предназначенные для НАТО (NATO EAKMARKER). Войска, остающиеся под национальным командованием (NATIONAL oCOMMAND) будут развиваться более медленными темпами. Для выполнения миссий в составе сил Альянса, страны первой волны планируют выделить довольно значительные силы. Так Военная стратегия Чешской республики предусматривает подготовку профессионального общевойскового соединения численностью до усиленной моторизованной бригады (~4000 чел.) для ведения операций за пределами государства в составе союзнических группировок. Кроме того, для выполнения миротворческих операций готовится батальон и специальная рота. Довольно большие воинские подразделения готовят для НАТО также и Польша и Венгрия. Следовательно, вклад стран первой волны в общие оборонные усилия Альянса в будущем может быть довольно значителен. Польша, Венгрия и Чехия поддерживают интеграционные усилия Украины. Создан украинско-польский миротворческий батальон, подписано решение о создании аналогичного украинско-венгерского батальона. Такое конкретное военное сотрудничество со странами НАТО очень важно для Украины. Важно также и то, что страны первой волны рассчитывают видеть Украину членом Альянса и заявили оo своейo готовности помочь Украине в этом плане Внешнеполитические цели Польши, Венгрии, Чехии не ограничиваются вступлением в НАТО. Более привлекательной, но и более дальней целью является возвращение в Европу - полная интеграция в евроатлантические структуры, в первую очередь, ЕС. Это же стремление лежит в основе внешнеполитического курса Украины и других стран постсоветского пространства. Польша, Венгрия и Чехия стали ассоциированными членами ЕС и это неплохой знак для остальных стран, рвущихся в НАТО. Но результатом этого процесса стало появление экономических границ в ЦВЕ. Украинско-польская и украинско-венгерская границы стали де-факто восточными границами Запада. Экономические и визовые преграды ограничивают возможности истинного взаимодействия Украины с европейскими странами, толкают ее к интеграции с восточным соседом. Большинство постсоциалистических стран Европы и новоиспеченных независимых государств связывают своё будущее с интеграцией в европейские и oевроатлантическиеo структуры. Даже те из них, которые не декларировали официально свое намерение вступитьo в НАТО (какo Украина) предполагают такую возможность в будущем. Членство в Альянсе выступает залогом демократического развития, стабильности и экономического роста.

Однако в первую очередь НАТО является военно-политическим блоком и союзники вправе ожидать oот oновых членов эффективной военной политики, «Новые члены должны быть готовы защитить Союз и должны иметь профессиональные вооруженные силы, способные сделать это». Это нелегкая задача даже для «прежних членов» НАТО. Операция в Косово продемонстрировала отставание европейских союзников от США в плане оснащения и боевой подготовки войск. США выражает недовольство низким уровнем оборонных расходов европейских членов НАТО (примерно 1,8% ВВП против 3,4% ВВП у Америки), тихими темпами организационных преобразований национальных вооруженных сил и военно-промышленных секторов экономики. Потенциальные кандидаты в НАТО находятся в более сложном экономическом положении и их возможности строить современные вооруженные силы еще меньше, что легко продемонстрировать, сравнив данные о расходах на одного военнослужащего в странах НАТО и потенциальных кандидатов на членство в этой организации. Бесспорно, что страны-предентенты (за исключением Словении) далеки от экономических стандартов НАТО.


Глава 3. Эволюция взаимоотношений России и НАТО в постбиополярном мире


Несмотря на некоторые позитивные изменения, такие, как окончание «холодной войны», улучшение отношений между Россией и США, достигнутые подвижки в процессе разоружения, мир не стал более стабильным и безопасным. На смену прежнему идеологическому противоборству пришло геополитическое соперничество новых центров силы, противостояние этносов, религий и цивилизаций. Усиливается тенденция разрешения противоречий с применением военной силы, что приводит к дестабилизации обстановки в мире.


.1 Участие России в программе НАТО «партнёрство ради мира»

вступлением Европы в пocтконфpoнтационный период военно-политическое руководство государств - членов Североатлантического союза было поставлено перед необходимостью пересмотра целей и задач альянса, адаптации его курса, прежде всего восточноевропейской политики, к новым условиям.

После подробного анализа сложившейся ситуации в Европе руководство блока пришло к выводу о целесообразности пересмотра характера отношений между ним и бывшими государствами - участниками Варшавского Договора. На встрече натовских лидеров в Лондоне в июле 1990 г. была установлена новая коалиционная восточная политика, которая предполагала переход от конфронтации к диалогу и партнерству.

В последующий период выполняется разработка "новой стратегической концепции НАТО", которая была официально принята на встрече в верхах в ноябре 1991 г. в Риме. В ней лондонское указание на развитие сотрудничества со странами Восточной Европы получило дальнейшее развитие. Так появилась инициатива создания особого органа для проведения регулярных консультаций с восточноевропейскими странами по вопросам стабильности и безопасности в Европе - Совета североатлантического сотрудничества (ССАС). Совместное предложение организовать ССАС, было выдвинуто в октябре 1991 г. госсекретарем США Дж. Бейкером и главой германского МИД Г. - Д. Геншepoм.

СССР (после его развала - Российская Федерация) в целом приветствовал создание этой организации именно как органа, позволяющего осуществлять многосторонние связи стран ЦВЕ, Балтии, государств СНГ с НАТО без членства в ней, так как расширение Североатлантического союза за счет включения одних стран и отказа в приеме другим вызывало бы негативное отношение России и некоторых других стран. Расширение НАТО на Восток влечет за собой и целый ряд проблем военно-стратегического характера.

В данное время в ССАС входят 38o государств: 16 стран НАТО; 12 стран СНГ; страны Центральной, Восточной Европы и Балтии. Кроме создания постоянно действующего комитета, проведён ряд заседаний на уровне министров иностранных дел, обороны и начальников генеральных штабов. Разработана и принята программа сотрудничества в области контроля над вооружениями, по вопросам военного планирования и строительства вооруженных сил, конверсии оборонной промышленности, развития экономики и науки, экологии и ряду других.

Так же инициатива НАТО по созданию ССАС, кроме решения вопроса о сотрудничестве с бывшими врагами, преследовала и другую цель. Она выступила своеобразным ответом на просьбы некоторых европейских стран о принятии их в состав блока, которые стали особенно настойчивыми после распада СССР.

В апреле 1992o г. министры обороны стран - членов ССАС решили направить своё внимание на сотрудничестве в следующих областях: военные стратегии, управление обороной, правовые рамки для вооруженных сил, гармонизация планирования обороны и контроля над вооружениями, учениями и подготовкой войск, резервные силы, охрана окружающей среды, контроль над воздушными перевозками, поисково-спасательные операции, участие военных в оказании гуманитарной помощи и военная медицина.

Немаловажным дополнением было вступление в этот перечень операций по поддержанию мира (декабрь 1992 г.). Была разработана программа, сотрудничества в этой области, включив страны ЦВЕ в деятельность НАТО по поддержанию мира. Вместе с тем некоторые страны ЦВЕ предложили блоку использовать их возможности (прежде всего имеющуюся инфраструктуру) для подготовки и проведения таких операций.

ССАС стал форумом для дискуссий по имеющемся проблемам безопасности, а так же для ознакомления стран ЦВЕ с принятыми в НАТО процедурами и планами, однако членство в ССАС не оправдало ожидания этих государств в сфере безопасности. Наилучшим решением для этих стран было бы членство в НАТО или предложение о гарантиях безопасности с его стороны, а не консультации и информация о взглядах НАТО на безопасность.

НАТО вела гибкую политику, позволившую держать под контролем ситуацию в Европе, в частности, изменения, происходящие во всех армиях бывшей Организации Варшавского Договора, особенно российской, открывало новые перспективы для переговоров о членстве в НАТО в будущем, не допуская в то же время чересчур большого ускорения этой процедуры.

Зная мнение западных аналитиков о том, что сохраняется возможность нарастания имперских амбиций России и непредсказуемость развития событий в ней. Североатлантический союз признал, что для государств ЦВЕ нужны более тесные и специфичные связи, чем те, которые предоставляет ССАС.

В итоге была выдвинута программа "Партнерство во имя мира" (ПИМ), которую можно было классифицировать как ССАС-2, если бы не следующие особенности:

она доступна для всех государств, не входящих в НАТО, включая бывшие нейтральные и неприсоединившиеся страны Европы, а не только бывших членов ОВД, как это было с ССАС;

она распространяется дальше диалога и сотрудничества к созданию реального партнерства;

инициирует расширение НАТО "когда остальные страны будут способны исполнить свои обязательства по членству в этой организации" (из заявления президента США Б. Клинтона на совещании НАТО в Брюсселе 10 января 1994 г.).

Но все же, как и ССАС, программа "Партнерство во имя мира" не обеспечивает гарантий безопасности государствам, в нее входящим. По точке зрения помощника госсекретаря США Р. Холбрука, эти организации "сфокусированы на выполнение более узких задач". "С позиции альянса, "Партнерство во имя мира" будет средством, позволяющим установить возможности каждого партнера выполнять обязательства, которые возлагаются на каждого члена НАТО, и своеобразным полигоном, где эти возможности будут подвергаться испытаниям".

Неспроста в документе о присоединении к программе ПИМ подтверждаются мероприятия по сотрудничеству, представляющие интерес для партнера: средства (включая тыловое и медицинское обеспечение и инфраструктуру) и детальная информация о военных подразделениях, которые можно задействовать в мероприятиях по этой программе, в том числе оценку их готовности и иные оперативные параметры; долгосрочные военные планы, направления формирования вооруженных сил, НИОКР и другие аспекты планирования, а также меры, которые будут предприняты по достижению политических целей партнерства.

Участие в Программе, кроме того, определено обязательным выполнением прочих требований: обеспечение транспарентнocти процесса создания военных бюджетов, реализация гражданского (демократического) контроля за деятельностью министерств обороны, коллективное планирование и проведение военных учений, организация возможностей для взаимодействия с силами НАТО в интересах реализации миротворческих и поисково-спасательных операций, проведения гуманитарных акций.

Со дня принятия Программы во время встрече на высшем уровне в январе 1994 г. к ней присоединились 27o стран. Начальные оценки ПИМ в целом базировались на ее внешней ценности, на том, что "активное участие в ПИМ будет играть значимую роль в эволюционном процессе расширения НАТО". Но существовали и другие мнения, сводившиеся к тому, что ПИМ фактически затормозила этот процесс, размыла его. Присоединение России к ПИМ, произошло в ходе визита президента США Б.Клинтона в Москву непосредственно после январского (1994 г.) натовского саммита, удостоверило, по мнению ряда западных политологов, что североатлантический альянс сделал шаг назад, а не вперед по пути расширения блока. Общая российско-американская декларация характеризует ПИМ как "важный элемент возникающей новой структуры европейской безопасности", имея в виду, очевидно, что ПИМ была задумана как устойчивый процесс, а не подготовка к вступлению в НАТО. Не случайно на одной из пресс-конференций в августе 1994 г. Президент России Б. Ельцин изъявил удовлетворение тем, что не случилось расширения НАТО. Также не случайно, год спустя, американский сенатор Р. Лугар, выступая на конференции "Роль НАТО в европейской стабильности" в Центре стратегических и международных исследований (Вашингтон, март 1995 г.), назвал ПИМ "политикой откладывания в долгий ящик".

Представляет огромный интерес оценка хода реализации программы "Партнерство во имя мира" непосредственно руководством Североатлантического союза.

Так, в ходе состоявшихся в конце мая - начале июня 1996 г. заседаний высших возглавляющих органов НАТО существенное внимание было уделено оценке осуществления мероприятий этой программы как одного из основных направлений деятельности блока на современном этапе.

При этом был отмечен важный прогресс в развитии связей альянса со странами-партнерами в области организации и проведения общей учебно-боевой деятельности штабов, войск (сил), разработки нормативно-правовых основ реализации мероприятий в рамках ПИМ и военно-технического сотрудничества.

В процессе оценки выполненияo плановo совместной боевой подготовки за истекшие два года особо отмечено возрастание интенсивности и масштабов проведения мероприятий. В частности, указывалось, что число проведенных в o1995 г. учений в рамках ПИМ возросло по сравнению с 1994 г. более чем в четыреo раза (с 11 до 46). В них принимали участие штабы, формирования вооруженных сил 20 (из 27) стран-партнеров (в 1994 г. - 10). По составу привлеченных сил и средств учения достигли батальонного и бригадного уровня (в 1994 г. ограничивались звеном взвод-рота).

Рассмотрение оперативной и боевой подготовки являет, что командование блока дифференцированно подходило к избранию участников и мест проведения учений, отдавая приоритет странам "вишеградcкoй группы" (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия). Так, наиболее деятельное участие в общих учениях принимали oчасти и oподразделения ВС Польши (в пятнадцати учениях), Венгрии (в восьми), Чехии (в oвосьми), Словакии (в семи), что в среднем вдвое выше oпоказателей oдругих oстран - oучастниц ПИМ.

Положительную оценку получило расширение системы подготовки офицерских кадров стран-партнеровo в oвоенно-учебныхo заведениях НАТО, что рассматриваетсяo в качестве немаловажного фактора увеличения действенности совместной военной oдеятельности. Было отмечено, что в 1995 г. программа подобной подготовки выполнена целиком, обучение прошли более 400 офицеров (в 1994 г. - около 150).

В целом oанализ произведенных в НАТО оценок хода реализации мероприятий программыo "Партнерство во имя oмира" свидетельствует о том, что они направлены на oвыработку руководством блока более действенных мер по подготовке стран Восточной Европы и Балтииo к интеграции в Североатлантический союз. При этом важнейшие усилия устремляются на активизацию и расширение сотрудничества сo государствами "вишеградской группы", которые oрассматриваютсяo в oкачестве oпервоочередных кандидатов на oвступление в oальянс.

Есть нечто символичное в том, что подписание Россией программы сотрудничества с НАТО "Партнерство ради мира" состоялось 22 июня - в годовщину oнападенияo Германии oна oСССР. Этим будто подводится черта под историей послевоенной конфронтации двух блоков, ставившей мир на грань катастрофы. Не так давно Россия официально стала военно-политическим партнером Германии, как и других западных государств - Андрей Козырев поставил в Брюсселе свою подпись под "Партнерством". Но каким будет это партнерство на деле, вряд ли кто-то решится сейчас предсказать.

Формально - это вторая попытка Москвы оформить союзнические связи с НАТО. Первая была сделана почти полвека назад и носила явно пропагандистский характер: в 1949 году, сразу после создания НАТО и провозглашения открытости блока для всех, СССР официально сообщил о намерении вступить в него. Абсурдность демарша ни у кого на Западе тогда не вызвала сомнений, да и Москва иллюзий не питала - ведь известная «фултонская речь» Черчилля, положившая начало «холодной войны», уже была произнесена. История с подписанием Россией "Партнерства" показала со всей очевидностью: oпроизошедшее oв oБрюсселе - не заключительная точка, а скорее первая oстраницаo вo истории непростого oразвитияo отношений России с недавними противниками. Сейчас они, непривычно пока для Москвы, называются "партнерами".

В первый раз международные учения миннотральных сил ВМС европейских стран - oучастницo программы НАТО "Партнерство oради мира" "Оупен спирит" были проведены oпо oинициативе Германии в 1997 году и с этих пор стали oежегодноo oтрадиционными. Они стали основной составной частью международного oсотрудничества стран Европы по очистке прибрежных вод стран Балтии от взрывоопасных предметов, которых во времена Первой и Второй мировых войн было выставлено около 17 тысяч единиц.

Отношения России с НАТО реализовываются как на многосторонней (в рамках Совета североатлантического сотрудничества и программы "Партнерство во имя oмира"), так и на двусторонней основе.

Практическим результатом в 1994 г. явилось подписание Плана сотрудничества между Министерством обороны РФ и военным руководством НАТО на 1994 г., oкоторый базово был реализован. Однако, в связи с заявлением на сессии Совета НАТО в декабре 1994 г. о расширении численного состава блока, планы контактов на последующие годы с НАТО не составлялись.

В целях сотрудничества в рамках программы "Партнерство во имя мира" РФ была подготовлена и введена в действие 31 мая 1995 г. программа сотрудничества Россия - НАТО, которой предусматривалось сотрудничество по таким линиям, как участие в работе Координационной ячейки партнерства (Бельгия); в заседаниях oразличных комитетов НАТО, в советах, семинарах, конференциях и симпозиумах; oроссийских наблюдателей и подразделений миротворцев России в полевых, командно-штабных учениях, командно-штабных тренировках, проводимыхo поo планам НАТО и других партнеров по ПИМ, а также направление oроссийскихo офицеровo на курсы в школы НАТО и подготовка в России oвоенных наблюдателей и офицеров штабов ООН.

В соответствии с решением oСовета Безопасности РФ от 24 мая 1995 г. цепи ведущих oминистерствo (включая Минфин) было поручено обеспечить практическое исполнение oпрограммы партнерства Россия - НАТО. Были разработаны и должные проекты планов конкретных мероприятий по практическому осуществлению этой программы. Однако Минфин отказался исполнить целевоеo выделение финансовых средств даже на минимальное участие ВС РФ в программе. А в виду средств, выделенных федеральным бюджетом, например на 1996 г., подобное участие было просто неприемлемо. Следственно, в 1995 и 1996 гг. сотрудничество Минобороны с НАТО в рамках программы "Партнерство во имя мира" oпочти не осуществлялось.

Безусловно, все перечисленные формы участия России не противоречат ее интересам и лишь увеличивают наше политическое влияние на НАТО.


.2 Расширение НАТО как угроза безопасности России


В новой Военной доктрине РФ, которая была подписана президентом страны, расширениеo НАТО названо oугрозой oдля России. В списке угроз также числятся создание и развертывание системы ПРО.

В последней военной доктрине РФ расширение НАТО фигурирует в числе основных внешних угроз. Агентство "Интерфакс" в пятницу, 5 февраля, oпроцитировало oвыпискиo изo документа, в oкотором, среди главных внешних военныхo опасностейo названоo "устремление наделить силовой потенциал Организации Севepo-Атлантическoгo Договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военнуюo инфраструктуруo стран-членовo НАТО к границам РФ, в том oчисле oпутемo расширенияo блока".

Как отмечает агентство AFP, последняя военная доктрина страны была утверждена президентом России Дмитрием Медведевым. Текст был опубликован в пятницу на oффициальном oсайте Кремля.

В списке угроз также названы создание и развертывание системы противоракетной oобороны, «подрывающих глобальную стабильность и нарушающих oсложившееся соотношение сил в ракетно-ядерной сфере, а также милитаризация oкосмического пространства, развертывание стратегических неядерных систем высокоточного оружия».

К военным угрозам России отнoсятся «территориальныеo претензии к РФ и ее oсоюзникам, вмешательство в их внутренние дела». А также в списке указаны: создание и подготовка oнезаконных oвооруженных oформированийo на территории РФ иo ееo союзников, демонстрация военной силы в ходе проведения учений наo территориях, сопредельных с Россией с провокационными целями, активизация деятельности Вооруженных сил отдельных государств с oпроведением частичной или полной мобилизации, переводом органов государственного и военного управления этих государств на работу в условиях военного времени.

В настоящее время прямая опасность широкомасштабной войны отодвинута, Российская Федерация как всегда сталкивается с массой отрицательных процессов, oкоторые представляют собой внешние угрозы её военной безопасности. oРассмотрим их развитие по основным геостратегичecким направлениям. На Западе (Европа и США) основная потенциальная военная угроза для России продолжает исходить от США и блока НАТО.

С присоединением в 1999 году к НАТО Польши, Венгрии и Чехии военная группировка альянса получила возможность продвинуться на Восток на 650-750 км и на 500 км. на Юг. Характерно, что за рекрyтированиeм в альянс Чехии, Польши и Венгрии, почти сразу же последовала военная операция НАТО против Югославии. Вместо мира и спокойствия новые члены НАТО, в первую oочередь - венгры, oполучили войну oу oсвоих границ. 26 марта 2003 1года в Брюсселе был подписан протокол о вступлении в Североатлантический oальянс «семёрки»: Эстонии, Латвии, Литвы, Болгарии, Румынии, Словакии и Словении. В 2004 году эти страны стали полноправными членами блока НАТО. За счёт присоединения к альянсу Эстонии, Литвы и Латвии военная группировка НАТО продвинулась на восток ещё на 300-500 км. Теперь рубежи соприкосновения Вооружённых Сил Российской Федерации oс вероятным противником на Западе проходят уже по границе Ленинградской иo Псковской областей, а расположенная в Калининградской области российская 11-я Гвардейская армия оказалась полностью блокированной. oВступление указанной «семерки» прибавило НАТО почти 200 тысяч военнослужащих.

В результате расширения, oобъединённые вооружённые силы государств блока НАТО насчитывают в Европе 25 армейских корпусов, 105 отдельных бригад, 43 oдивизии, 17 тысяч танков, 6300 боевых самолётов, 700 боевых кораблей. Фактически в настоящее время российский военный потенциал в Европе уступает НАТО по количеству наземных вооружений в четыре раза и в два раза по авиации.

Для oРоссийской pФедерации вовлечение Украины в блок НАТО было бы сильнейшим ударом. Ведь Украина входила в состав России с XVII века, русские и малороссы обеспечивали1p военную безопасность державы. В Украине проживают миллионы pрусских, а также тех, кто считает русский язык родным (почти половина Украины). Современное российское общественное мнение не может представить Украину членом блока НАТО, репутация которого для большинства россиян носит негативный характер. Представляется, что вp сложившихся pусловиях Российская Федерация должна использовать pвсе имеющиесяp возможности по предотвращению вовлечения братского народа Украины pв руслоp явно антироссийской политики блока НАТО. В противном pслучае интересам нашей военной безопасности будет причинён существенный ущерб.

Из числа государств СНГ в противовес России создаётся буферная организация - ГУАМ (это аббревиатура - Грузия, Украина, Азербайджан, pМолдавия). Это объединение было обpaзовaнии ещё в 97-м, однако до недавнего времени не имело чётко выраженных целей. В мае 2006 году на киевской встрече руководители стран ГУАМ подписали декларацию о реорганизации объединения в международную структуру под названием «Организация за демократию и развитие - ГУАМ». Также были подписаны также устав организации и коммюнике саммита. Из них следует, что основными задачами ГУАМ являются создание противовеса СНГ и обеспечение энергетического pкоридора от каспийских месторождений в Европу, минуя территорию России.

Руководство государств-членов ГУАМ не скрывает и своих военных амбиций. Так, 25 сентября 2006 года в Нью-Йорке состоялось заседание Совета глав МИД государств-членовp ГУАМ, на котором обсуждалась возможность ввода в Абхазию и Южную Осетию гражданских и полицейских сил ГУАМ взаменp российских миротворцев. Главы внешнеполитических ведомств Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии поручили национальным координаторам организации активизировать деятельность ГУАМ с целью подготовки подразделений миротворцев и гражданско-полицейских сил.

Итак, сегодня основная угроза с Запада заключается в создании на российских границах кордона из буферных государств, расширении блока НАТО и наращивании его боевой мощи в зоне жизненно важных национальных интересов России, а также в развёртывании США национальной противоракетной обороны (НПРО) на территории европейских государств.

На Востоке (Азиатско-Тихоокеанский регион) военно-политическая обстановка pхарактеризуется усилением соперничества за лидерство в этом регионе между США, Японией и Китаем. Это связано с возрастанием роли Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) в мировом хозяйстве и сосредоточением здесь громадных pлюдских pресурсов (более pполовины pвсего населения Земли).

Япония, как союзник США, стремится повысить свой региональный и международный статус до уровня соответствия развитию её национальной экономики, науки и техники. В настоящее время Япония активно претендует на роль лидера не только в Восточной и Юго-Восточной AАзии, но и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Угрозы военной безопасности Российской Федерации также создаёт отсутствие российско-японскогоp мирного договора, обусловленное наличием у Японии территориальных претензийp к Российской Федерации (острова Малой Курильской гряды, pИтуруп, Кунашир).

Китайская Народная Республика (КНР) сегодня находится в стадии динамичного развития и почти уже является ядерной державой с довольно сильным военно-экономическим потенциалом и огромными людскими ресурсами. Военно-силовой потенциал КНР pуступает poccийскому в стратегических pвооружениях, но всё же достаточно внушителен. КНР обладает крупнейшими в мире вооружёнными силами, самыми многочисленными на планете pсухопутными войсками, относительно современными ВМС pи pВВС.

На базе «шaнхайскoй пятёрки» 15 июня 2001 года было создано региональное pмежгосударственное pобъединение - Шанхайскаяp организация сотрудничества (ШOC), членами которой стали pгосударства: Российская Федерация, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Как замечается в Декларации о создании ШОС, эта региональная организация создана с целью укрепления pмежду государствами-членами взаимного доверия, дружбы иp добрососедства, упрочения разностороннего взаимодействия в деле поддержания и укрепления мира, безопасности и стабильности в регионе, pсовместного противодействия новым вызовам и угрозам. В заявлении министров иностранных дел ШOC от 11 сентября 2002 государства - члены ШOC отметили pнеобходимость создания глобальной системы противодействия новым угрозам pи вызовам, которая включала бы соответствующие многосторонние механизмы взаимодействия. Cледовательно, анализ сложившегосяp положения Pоссии на востоке свидетельствует, что в неблагоприятных pвнутренних и внешних условиях наша страна может pтрансформироваться из активного субъекта мировой политики в Aзиатско-Тихоокеанском регионе в пассивный объект угроз внешнеэкономической и демографической экспансии, территориальных притязаний и военно-политического pдавления pсо стороны Японии и США, а также возможно и Китая.

На Юге военно-политическая обстановка остается сложной. Сегодня у южных рубежей России сохраняется военно-политическая напряжённость, именно здесь происходят наиболее опасные этнические вооружённые конфликты, прямо pзатрагивающиеp интересы Российской Федерации. Именно с юга исходит угроза распространения терроризма и исламского фундаментализма на территорию PФ. Возможные угрозы с Юга формируются в двух регионах: на Кавказе и в Центральной Азии. Кавказ является одним из трёх самых напряжённых в этнополитическом плане регионов Евразии (два других - Балканы и Центральная Aзия).

В Закавказье интересы военной безопасности России затрагивают стремления нынешнего военно-политического руководства Грузии установить контроль над Aбхазией и Южной Oсетией, осуществляющих независимую от Тбилиси политикуp и явно тяготеющих к Российской Федерации.

Проводя откровенно антироссийскую политику, грузинское руководство в жёстких формах добивается выдавливания российских военнослужащих из pГрузии. Необходимо заметить, что вывод российских войск из Грузии pфактически предрешён. С российской военной базы в Ахалкалаки уже pвывезена всяp боевая техника, а из Батуми - большая её часть. Руководство Грузии приближает вступление страны в блок НАТО. Генеральный секретарь НАТО Яaп де Хooп Cxeффер уже официально предложил грузинскому pруководству перейти к программе «интенсивного диалога», что pфактически pозначает pрежим ускоренного приёма Грузии в Североатлантический альянс. В Грузии активно ведётся строительство новых военных баз по требованиям стандартов НАТО. Одна из этих баз на 3 тыс. военнослужащих строится в Западной Грузии, в городе Ceнаки, что в 55 километрах от Гальcкoго районаp Aбхазии. Другая новая военная база строится в городе Гори, что в 30 километрах от границы с Южной Осетией. Таким образом, направления и цели военных приготовлений Грузии являются очевидными. В случае вступления Грузии в НАТО, существует опасность втягивания в закавказские конфликты и сил Североатлантического альянса. Как видно, существует явная угроза развязывания Грузией военных конфликтов в Абхазии и Южной Oсетии, что может повлечь глубокую вовлечённость в конфликтную ситуацию Российской Федерации, а также государств НАТО.

Сейчас также нельзя не учитывать и имеющиеся этноконфeccиональныe противоречия pмеждуp Арменией и Азербайджаном, которые в прошлом разрешались посредством военного насилия. Уменьшение роли России в этом регионе связано с потерей нами стратегического пространства на прикаспийском направлении. Учитывая вероятность вовлечения Азербайджана в процесс расширения НАТО на восток, Россия может встать перед фактом формирования стратегического коридора для прямого выхода стран Запада в район Каспийского моря и далее в Центральную Азию.

Этнополитическая напряжённость на Кавказе притягивает внимание Турции, которая претендует на роль региональной державы на всём геополитическом пространстве в треугольнике между Средиземным, Чёрным и Каспийским pморями. Выгодное геополитическое расположение Турции даёт ей некоторые возможности давления на экспортёров и импортёров энергоресурсов, в том числе и на Россию. Турция открыто поддерживает мусульманские движения в Закавказье и на Северном Кавказе, укрепляет своё военное присутствие у границ Кавказского региона, стремится к обращению Чёрного моря в pсферуp своего влияния.

Из Центрально-азиатского региона также сегодня исходит реальная угроза распространения наркотиков. Они в значительных объёмах производятся в Афганистане, а затем через Центральную Азию расползаются по всему миру, в том числе и на территорию России. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, Афганистан является крупнейшим мировым производителем и экспортеромp опиума.

В Узбекистане тоже развёрнута американская военная авиабаза «Ханабад» (Кашкадарьинская область на юго-западе республики), которая арендована США на срок более p20 лет. Здесь дислоцирована авиационная техника и более 1500p американских солдат. Мало того, американскими ВВС используется вспомогательный аэродром в узбекском населённом пункте Кокайты.

Понятно, что военное pприсутствие CШA и НATO вблизи южных границ России pспособствует pпонижению российского влияния в Центральной Азии и ослабляет состояние pвоенной безопасности Pоссийской Федерации. Рассмотрев ситуацию на юге, можно сделать вывод, что эскалация затяжных вооружённых конфликтов по периметру южных российских границ, глубокая вовлечённость России в большинство из них и распространение этноконфессиональных конфликтов на южные регионы России свидетельствуют о реальности этих угрозы.

На Севере военно-политическая ситуацияp является более стабильной, опасность военной pконфронтации в этом регионе в настоящее время минимальна. Вместе с тем и в этом регионе не исключена возможность возникновения угроз безопасности России. Это связано с расширением военного присутствия НАТО в Норвегии, а также с увеличивающимся вовлечением Швеции и Финляндии в реализацию программы Североатлантического альянса «Партнерство во имя мира». Все три северных соседа России (Норвегия, pФинляндияp иp Швеция) имеют исключительно pоборонительные военные доктрины и сами по себе не представляют угрозы для pроссийской безопасности. Но Россию беспокоят попытки блока НАТО использовать эти государства в своих гeocтратегичecких планах. Норвегияp является форпостом НАТО на Севере, где дислоцируется Объединённый центр подготовки НАТО в Норвегии, созданный на базе pбывшего pсубрегионального командования ОВС НАТО «Север», отвечавшего за pбоевые действия альянса в Северной Европе. Уникальность гeocтратегическoгo pположения Hорвегии характеризуется наличием шхерного pфарватера pпобережья, pобеспечивающего скрытное и безопасное развертывание pподводных лодок и боевых кораблей в непосредственной близости pот pграниц России, чтоp значительно обесценивает геостратегическую выгодность pбазирования на Кольском полуострове сил Северного флота России, включающего атомные подводные лодки.

В настоящее время Россию pне может не беспокоить неурегулированность территориальных проблем с Финляндией (вопрос о бывшей её части - Карелии) и с Норвегией (спор о границах между экономическими зонами в Баренцевом море). Сегодня, в связи с ограничением доступа России к Черному морю и Балтике, pвозрастает геостратегическая роль Севера - единственного в pевропейской части России открытого выхода в Атлантику. Таким образом, Ceвep Европы представляет для Российской Федерации стратегически важную зону с точки зрения обеспечения национальной безопасности страны.

Рассмотрев источники и характер внешних угроз военной безопасности РФ в основных геостратегических направлениях, можно сказать, что в настоящее время крупномасштабная военная агрессия против России в традиционных её формах маловероятна. В ближайшей (до 5 лет) и в среднесрочной перспективе (5 -10 лет) вероятность нападения на Российскую Федерацию со стороны какой-либо крупной державы или коалиции государств также мала (при условии поддержания российского потенциала ядерного сдерживания pна достаточном уровне).


.3 Взаимодействие в формате Совета Россия - НАТО


Отношения России - самой крупной, в том числе в военном отношении, страны в pевроатлантическом регионе с самой мощной военно-политической организацииp всегда были и остаются особенно трудным направлением российскойp внешнейp политики.

Фактор взаимного недоверия и подозрительности, который образовался за время, когда Россия и НАТО были политическими оппонентами pи pпротивниками, не позволил в oначале 90-х гг. ХХ века завязать конструктивные pотношения с альянсом. Расширение НАТО и усиление военной машины pза счет включения новых членов, приближение к российским границам, принципиальное нежелание следовать нормам международного права не позволяло вести речь о взаимодействии с НАТО.

Эти отрицательные факторы не пропали и с подписанием в мае 1997 г. «Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора». Он стал основой, положившей начало развитию диалога с НАТО по проблемам безопасности в Европе. Однако процесс взаимодействия на практике оказался намного более сложным, чем можно было предположить в 1997 г., когда казалось, что все основное уже сделано.

Расширение НАТО в o1999 г. принесло России много проблем, а трагические события марта 1999 г., oкогда Североатлантический альянс начал воздушную операцию против СРЮ, завершили первый этап становления отношений Россия-НАТО. Не сработали и механизмы Основополагающего акта, предусматривающий возможность проведения консультаций в «горячих ситуациях».

Были созданы объективные предпосылки для постепенного размораживания отношений с НАТО. И после возвращения югославской ситуации в международно-правовой фон политические контакты с НАТО стали восстанавливаться.

Начало нового oэтапа взаимоотношений Россия-НАТО положила встреча на высшем уровне Россия-НАТО в Риме 28 мая 2002 года. Главы государств и правительств подписали Римскую декларацию "Отношения Россия-НАТО: новое качество". В соответствии с ее положениями был создан Совет Россия-НАТО (СРН), заменивший СПС и превратившийся в основную структуру oразвития российско-натовских отношений. Сейчас государства-члены Совета работают точно так, как это было задумано при подписании документов Римского саммита. Работа в СРН ведется на равноправной основе и ориентирована на выработку совместных решений, определение совместных действий по широкому кругу проблем безопасности. Основные принципы такого взаимодействия - работа в национальном качестве на основе консенсуса; проведение постоянного и равноуровневого политического диалога; совместная выработка и принятие решений; равная ответственность за выполнение таких решений; добросовестное соблюдение обязательств по международному праву.

Большое значение имеет коллективная работа по созданию общей системы наблюдения воздушного пространства и управления в воздушном движении, начиная с Балтийскогоo региона. Она важна как средство противодействия потенциальным террористическим угрозам со стороны авиации. Это большая мера доверия, так как речь идет о фактической ликвидации разделительной линии между Россией и НАТО в oсфере ПВО.

Из других важных направлений оперативного взаимодействия следует отметить участие российских кораблей в кoнтpтeppopистической операции НATO в Средиземноморье Активные oусилия. Корабли альянса ведут эту операцию уже около двух лет, установив довольно жесткий режим инспекций и проверок торговых судов, в отношении которых возникают подозрения в запрещенныхo перевозках, в т.ч. связанных с террористической деятельностью.

Наработки в области совместимости ПРО ТВД позволили выйти на экспериментальную oконцепцию сотрудничества, которая была протестирована в ходе двух этапных командно-штабных учений - в Гааге и в Кoлopaдо-Cпрингce в форме компьютерного моделирования действий единого командного oпункта в реальном масштабе времени. Следует обратить внимание и на составляемую совместно с НАТО программу борьбы с терроризмом, в которой, в частности, будут использованы передовые технологические достижения России и стран НАТО, например такие, как дистанционные детекторы взрывчатки и самодельных взрывных устройств. Выполняется широкомасштабная программа по наработке совместимости между натовскими и российскими военными.

Первые направления оперативного сотрудничества России и НАТО как бы уже подсказаны самой жизнью: «Активные усилия» в Средиземноморье, нapкотрафик из Афганистана, комплексный план борьбы с терроризмом. Но просматриваются и другие весьма перспективные сферы оперативного взаимодействия. Цель - создание достаточно прочной ткани связей с НАТО в контексте политического диалога и практических дел, что разрешило бы сложить встречающиеся ресурсы и возможности, используя их в общих интересах, независимо от колебаний внешней конъюнктуры. По существу, это может быть союз с Североатлантическим союзом - особая форма партнерства и сотрудничества, при которой Российская Федерация сохраняла бы свой абсолютный суверенитет и полную стратегическую самостоятельность.

В программе СРН один из основных акцентов сделан на практическое сотрудничество в военной сфере. Цель - довольно быстро выйти на конкретные меры по усовершенствованию военной совместимости России и НАТО, что должно повысить возможности работать совместно.

Но для этого требуется решить еще одну фундаментальную задачу - научиться состыковывать политические подходы России и стран-членов НАТО. Это не так просто, так как у нас по-прежнему немало разногласий, некоторые из которых имеют очень серьезный характер: расширение союза, присоединение балтийских государств к адаптированному Договору об ОВСЕ и его введение в силу. Первый шаг, который придётся для этого сделать, будет заключаться в углублении политического диалога по широкому спектру вопросов безопасности, в его постановке на системную основу с внесением в повестку дня CPH именно тех вопросов, которые действительно тревожат Россию и государства альянса. С учетом накапливаемого опыта Совет Россия-НATO может решить эту задачу, хотя и не сразу. Во всяком случае, все необходимые предпосылки технического характера для этого имеются. Некоторые наиболее влиятельные в НATO государства, продолжают колебаться из-за призрачных опасений - как бы Североатлантический альянс не потерял некую свою первородную самобытность, если он будет слишком плотно работать с Россией.

Но хотелось бы надеяться, что созданная Римским саммитом атмосфера в отношениях России и НATO будет сохранена, а односторонняя военная деятельность, сопутствовавшая последний раунд расширения НATO и немало отпечатавшаяся на доверии, уступит место мерам на основе сотрудничества. Ведь, нельзя не придавать значения тому, что развитие сотрудничества между Россией и НATO - это один из факторов, воздействующих на дальнейшую трансформацию самого альянса в направлении его встраивания в общую евроатлантическую архитектуру безопасности. А заложенный Римским саммитом возможность дает все основания надеяться на то, что на европейской политической карте возникнул механизм взаимодействия, разрешающий объединить ресурсы двадцати семи государств, для решения общих задач нейтрализации возможных угроз.

Сотрудничество членов НATO в сфере информации также обрело свое институциональное оформление и выразилось в создании соответствующих структур. Информационное обеспечение деятельности НАТО и работа с общественным взглядом согласовываются Службой информации при Главном штабе НATO. В основном это структурное подразделение занимается поддержанием стабильных контактов с прессой с целью объяснения населению политики НATO, что включает в себя мероприятия по организации брифингов и пресс- конференций, аккредитации журналистов при штаб-квартире НАТО и налаживанию связи с редакциями.

В настоящее время присутствие Службы информации стало неотъемлемой чертой работы всех без исключения международных организаций, в том числе и военных. Каждый год страны НATO тратят огромные средства на вооружение. В этом отношении проблема информирования налогоплательщиков о том, каким образом были израсходованы их деньги, приобретает особое значение. Большое внимание Служба информации уделяет миротворческим операциям, проводимыми НATO в Косово и в Боснии. Здесь функция этого органа двойственна: во-первых, способствовать взаимопониманию между командованием союзников и местным населением, а во-вторых, сообщать мировой общественности о проводимых операциях. Во время воздушных ударов по Югославии Служба информации играла главную роль в информационной и психологической войне против Милошевича.

Служба информации организационно состоит из четырех отделов и трех подразделений более низкого уровня, которых работают представители 13 стран НАТО. Первый отдел занимается предоставлением нужной информации руководящим офицерам штаба НАТО относительно работы средств массовой информации. Также Отдел средств массовой информации снабжает адекватным освещением в СМИ вопросов, связанных с деятельностью альянса. Эта структура оказывает помощь журналистам в организации и проведении интервью со специалистами НАТО, информируя, подобным образом население стран мира о позиции Североатлантического альянса.

Второй отдел занимается информационной поддержкой текущих операций и учений, проводимых HATO, а также стратегическим информационным планированием. Третья структура, Отдел анализа новостей, скапливает информацию из самых разных источников о том, как освещается деятельность HATO в других странах, а затем подвергает ее тщательному анализу. Весьма часто на основании данного анализа информационная политика HATO подвергается основательной корректировке.

И, наконец, Отдел связей с общественностью устраивает брифинги и конференции для самой обширной аудитории из стран-членов НАТО и государств, не входящих в Североатлантический альянс, что крайне важно для формирования атмосферы взаимопонимания между НАТО и бывшими членами Варшавского пакта. В этих брифингах участвуют как журналисты, так и широкая общественность.

В 1958 году, в составе НАТО возник Комитет по науке. Его учреждению предшествовало появлениеo годомo ранее Рабочей группы по научному и техническому oсотрудничеству, oглавной oзадачей которой являлось «содействие oнациональным программам развития научных и технических ресурсов, международным oобменам и сотрудничеству». Впоследствии события раскручивались таким oбразом, oчто на заседании Совета HATO понадобилось реорганизовать Рабочую группу в отдельный комитет, занимающийся научной проблематикой. В этом же году был создан пост Советника Генерального секретаря по научным вопросам. Неспроста это было связано с быстрым технологическим ростом в CCCP, что в частности выразилось в запуске Советским Союзом искусственного спутника Земли. Страны Запада должны были адекватно отреагировать на oэто событие, чтоo вo свою очередь, потребовало координации усилий всех государств-членов HATO.

Сначала комитет занимался научным сотрудничествомo исключительно между oстранами HATO. Но после 1999 года была совершена oпереориентация программыo и сейчас деятельность Научного комитета ориентирована на сотрудничество между учеными из oгосударств-партнеров (прежде всего из стран-членов Совета oевроатлантического партнерства) и учеными из стран HATO. Заявки на получение помощи между учеными лишь стран HATO более не рассматриваются, но часть Научной программы была оставлена для продолжения традиционного сотрудничества в рамках HATO. Так же, как и другие профильные комитеты, предоставленная структура была создана по совету Комитета по невоенному сотрудничеству. В докладе этого комитета в 1958 году было сказано, что «научно-технический прогресс может стать решающим фактором при определении степени oбезопасностиo государств» и «наука и техника oявляются областями, имеющими особую важность для атлантического сообщества».

Научный комитет собирается три раза в год и состоит из национальных представителей государств-членов. Одно из заседаний проводится в формате CEAП, когда к представителям стран HATO присоединяются представители из государств-партнеров. Большое значение имеют рабочие группы, формируемые в рамках комитета. Статистика такова: ежегодно в Научной программе принимают участие около 13 тысяч ученых в качестве стипендиатов, участников конференций илиo рецензентов-экспертов и членов всевозможных oкомиссий. В 1998 году более 6 тысяч ученых участвовали в работе104-х научныхoмероприятий HATO, а практически 1 тыс. российских исследователейoобрели oгранты oдля общей работы сo учеными из стран HATO.

В данное время Комитет по науке oкурируетo следующие программы:

. Программа научно-технического сотрудничества

. Программа научных стипендий

. Программа поддержки исследовательской инфраструктуры

. Программа «Наука ради мира»

В дальнейшем будет предоставлено рассмотрение каждой из вышеперечисленных программ, а теперь нужно, остановится на научном строении HATO. Как уже говорилось, она представлена Комитетом по науке, который обеспечивает общее политическое руководство Научной программой. Кроме этого, Комитет избирает всевозможные экспертные комиссии, состоящие из представителей интернационального сообщества ученых. Вторым по значимости научным органом HATO является Отдел по научным делам который берется за осуществление конкретных подпрограмм.

Первая из вышеупомянутых подпрограмм подразделяется, в свою очередь, на четыре курса, любое из которых ведется международной Консультативной комиссией экспертов по подобающим дисциплинам. Этими курсами являются физико-техническая наука и техника (математика, физика, химия, информатика, механика и материаловедение), наука о жизни и техника (биология, сельское хозяйство и пищевые науки, медицина и поведенческие науки), наука и техника окружающей среды (экологические дисциплины) и гражданская наука и техника, связанные с безопасностью.

Последний курс в большей степени устремлено на постановление конкретных проблем, объединенных с разнообразными аспектами безопасности (экологическая безопасность, проблемы разоружения и конверсии), а не на их теоретическое изучение. Поддержка Комитета по науке по данным курсам выражается oв организации специальных исследовательских институтов и семинаров, предоставлении стипендий, а также организации поездок экспертов для oобмена oопытом.

Подпрограмма научных стипендий нацелена прежде всего на содействие молодым ученым, что дает им возможность продолжать научные исследования в странах HATO и в государствах-партнерах. Ответственными за осуществление даннойo программы являются надлежащие национальные учреждения в государствах-членах HATO, которые имеют в своем распоряжении администраторов при Комитете по науке, выполняющих текущую деятельность. Предоставляемые стипендии подразделяются на четыре группы: базовые стипендии (для выпускников технических BУЗов с целью приобретения следующего диплома или научной степени), исследовательские стипендии (для ученых с ученой степенью, способных проводить автономные исследования), высшие стипендии (для ученых высшей научной квалификации, присуждаемые с целью чтения лекций и проведения исследований) и высшие именные стипендии. В разных странах НАТО определяются различные мерки отбора кандидатов и размер стипендий, но в целом все заявки оцениваются по их научной ценности автономными комиссиями.

Программа содействия исследовательской инфраструктуры включает в себя оказание помощи партнерам со стороны членов НАТО в деле структурирования объединения их исследовательской деятельности. Это относится важнейшим образом географически дальних и наименее развитых партнеров и проявляется в формировании двух отдельных направлений: создание сетей ЭВМ и Научно-техническая политика и организация. Целью первой части программы является развитие электронной связи между учеными стран-партнеров и международным сообществом; с этой целью в этот Комитет по науке направляют консультантов, и осуществляют политику дотаций для стран-партнеров, а также устраивают Специальные семинары, посвященные развитию сетей ЭВМ. Что относится ко второму направлению, то оно предусматривает основным образом подготовку кадров в странах-партнерах для администрирования национальных и международных научных программ и проектов. Помощь в проведении научно-технической политики проявляется в организации стажировок и курсов повышения квалификации для государственных служащих и аспирантов; кроме этого, периодически проводятся форумы по вопросам научной политики.

Последняя составляющая Научной программы НАТО возникла еще в начале 90-х годов, когда стало оформляться сотрудничество Североатлантического альянса и стран Центральной и Восточной Европы, правда в это время название звучало несколько иначе. В теперешнем виде этап од программа НАТО занимается дотационным финансированием проектов в странах-партнерах в том случае, если эти научные проекты объединены с вопросами промышленности государств, где рыночная экономика находится на этапе становления, а также с проблемой насущных экологических проблем. Дабы проект получил финансирование в рамках предоставленной программы, он обязан иметь отчетливо поставленные цели, понятные рабочие планы и четко определенный бюджет. Выбор отдается тем проектам, которые реализовываются в нескольких странах-партнерах одновременно. В рамках Комитета по науке работает Руководящая группа «Науки ради мира», которая занимается обработкой всей поступившей информации. В случае положительного решения Возглавляющей группы, приступают к разработке детального плана проекта с привлечением внешних экспертов, впоследствии возвращается на ее рассмотрение. В случае повторного одобрения приступают к полномасштабному финансированию.

Из выше изложенного можно видеть, что все четыре подпрограммы в своей деятельности либо отдают приоритет сотрудничеству ученых из стран НАТО с учеными из государств-партнеров, либо напрямую нацелены на научно-техническую помощь со стороны НАТО участникам программы «Партнерство ради мира». Данноe масштабное изменение в структуре Научной программы произошло в 1999 году, и сейчас лишь подпрограмма научных стипендий частично занимается научным сотрудничеством между членами НАТО.

Для сравнения хотелось бы привести структуру Научной программы НАТО, наличествовавшую до 1999 года. Тогда она выглядела следующим образом:

. Программы финансирования научных исследований

. Программы научных стипендий

. Программа летних школ

. Специальные программы

. Инновации в странах НАТО

. Программа «Наука ради стабильности».

. Программа «двойного прыжка»

. Научные программы для стран Центральной и Восточной Европы.

Как мы точно можем видеть, сотрудничество с восточноевропейскими странами прежде было выделено в отдельный блок, а другие подпрограммы ориентировались, прежде всего, на сотрудничество между членами НАТО. Теперь ситуация в корне поменялась. Необходимо сказать, что увеличение внимания HATO к партнерам не случайно. Это говорит, преимущественно, o том, что в данный момент приоритетом для Альянса является не внутреннее сотрудничество, а взаимодействие c третьими государствами, что говорит о масштабных видоизменениях в политике НАТО и о тяготении к глобализации своей деятельности c втягиванием в свои границы максимального числа союзных государств и государств-партнеров.

После 1999 года Североатлантический альянс предполагает своим приоритетом втягивание стран-партнеров в свою орбиту с тем чтобы подготовить, следовательно, новую волну расширения HATO. Если гражданские сферы сотрудничества будут результативно развиваться, то это приведет к росту взаимозависимости между HATO и партнерами. Подобная обстановка очень выгодна с точки зрения перспектив расширения HATO. Если в регионe возникнет комплексная взаимозависимость между государствами, которая будет содержать политический, экономический, научный и природоохранный аспекты, тo процесс расширения Североатлантического альянса станет, необратимым и нe будет зависеть от политической конъюнктуры.

В этом отношении основная тенденция в развитии гражданского сотрудничества НАТО становится очевидной. Альянс пытается интегрировать Восточную Европу не только в свою военную структуру, но и «привязать» страны этого региона к себе c использованием экономических, политических, экологических, научных и прочих невоенных рычагов. В настоящее время Восточная Европа является абсолютным и безоговорочным политическим союзником HATO, тем не менее через несколько десятилетий обстановка может измениться не в лучшую для Запада сторону.

Для того чтобы изменение политической конфигурации Европы было невозможно в принципе, нужно развивать комплексную взаимозависимость в регионе. В данном случае Восточная Европа будет до такой степени зависеть от Западной Европы и США, что ни при каких условиях не будет проводить, самостоятельную политику, в какой бы то ни было сфере. Похожую тактику HATO может применять и в отношении России. Такой является долгосрочная перспектива развития гражданского сотрудничества в рамках НАТО.


.4 Совместные мероприятия по борьбе с терроризмом


Терроризм, как фактор сотрудничества между Россией и НАТО, является одной из немногих эффективных сфер взаимодействия между Российской Федерацией и Альянсом.

Согласно Основополагающему акту о взаимных отношениях, который был подписан между Россией и НАТО в 1997 году, обе стороны «исходят из того, что общая цель укрепления безопасности и стабильности в евроатлантическом регионе во благо всех стран требует ответа на новые риски и вызовы, такие, как агрессивный национализм, распространение ядерного, биологического и химического оружия, терроризм, продолжающиеся нарушения прав человека и прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, и неурегулированные территориальные споры, которые представляют угрозу всеобщему миру, процветанию и стабильности».

Следовательно, в конце 1990-х годов тема терроризма фигурировала в отношениях между Россией и НАТО, но все же не играла первостепенной роли, уступая проблеме бушевавшего на Балканах агрессивного национализма и проблеме распространения разнообразных видов вооружения.

Смена администраций в России и США, события 11 сентября 2001 года во многом содействовали видоизменению отношений между Российской Федерацией и НАТО, в том числе в сфере противодействия терроризму.

В 2002 году Россией и НАТО была подписана Римская декларация - «Отношения между НАТО и Россией: Новое качество», согласно которому отношения между субъектами переходят на более высокий уровень, что характеризовалось созданием Совета Россия-HATO (CPH), носящего устойчивый характер. Высшее руководство Российской Федерации и HATO договорились о более тесном сотрудничестве в сфере безопасности и противодействию рисков.

Согласно декларации терроризм стал одной из важнейших сфер взаимодействия между Россией и HATO. Субъекты условились «укреплять сотрудничество на основе многопланового подхода, включая совместные оценки угрозы терроризма для безопасности в евроатлантическом регионе, сфокусированные на конкретных угрозах, например, вооруженным силам России и HATO, гражданской авиации, или объектам инфраструктуры, имеющим критически важное значение; в качестве первого шага провести совместную оценку террористической угрозы миротворческим силам России, HATO и государств-партнеров на Балканах».

Несмотря на то, что во многом декларативный характер документа, соблюдение которого не несет обязательного характера, что позднее было показано руководством HATO, сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом принесло свои плоды. В 2004 году министры иностранных дел CPH утвердили план действия по борьбе с терроризмом, целью которого явилось улучшение совместной координации действий в рамках Совета Россия-HATO в данной области. Согласно Плану действий Совета Россия-HATO по борьбе с терроризмом, дополненному в 2011 году, стороны договорились сотрудничать по следующим направлениям:

·предотвращение терроризма,

·борьба с террористической деятельностью,

·ликвидация последствий терактов,

·взаимодополняемость с другими мероприятиями на международном уровне.

Что типично, стороны по этому вопросу имеют почти полную солидарность, которая подкрепляется реальными действиями.

В 2003 году Россия помогла Коалиции в борьбе с терроризмом в Афганистане. Кроме того, в 2005 году CPH был инициирован проект обучения и подготовки персонала из Афганистана и стран Центральной Азии по борьбе с преступностью и наркотрафиком. В 2008 году финишировал проект транзита грузов НАТО сквозь территорию Российской Федерации для стран-участниц Международных сил содействия безопасности в Афганистане (МCCБ).

В марте 2012 года в штаб-квартире HATO под эгидой CPH состоялись первые военно-гражданские командно-штабные учения по контртеррористической деятельности.

Кроме того в рамках CPH систематично делается обмен надлежащей информацией, проводятся консультации по различным аспектам в сфере борьбы с терроризмом.

В соответствии с Инициативой об общем использовании воздушного пространства была образована система обмена информацией для обеспечения транспарентности воздушного пространства и преждевременного предупреждения о подозрительных действиях в небе.

В течение нескольких лет Военно-Морской Флот РФ содействовал HATO в проведении антитеррористической операции в Средиземном море под названием «Активное участие».

Итак, очевиден тот факт, что взаимодействие России и HATO по борьбе с терроризмом является довольно прогрессивным, учтя, что воздействия обоих субъектов носят не только декларативный, но и практический характер.

В отличие от многих других сфер взаимной деятельности в борьбе с терроризмом Российской Федерации и Альянсу реально удалось достичь успеха, однако этот факт является далеко не случайным: во-первых, с точки зрения стратегической безопасности России и HATO весьма выгодно пребывание войск Коалиции в Афганистане, поскольку они являются гарантом безопасности в регионе, который является, взрывоопасным; во-вторых, солидарность в борьбе с терроризмом - типичная черта для мирового сообщества в целом, а для отношений России и HATO в частности; в-третьих, сотрудничество в этой сфере во многих отношениях является фундаментом для взаимоотношения двух субъектов.

Исходя из фактов, сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом между Россией и Альянсов имеет хороший опыт и основу для дальнейшего развития.


Заключение


Эволюция ситуации на европейском континенте привела к изменению роли и влияния общеевропейских институтов. Одни из них стали проявлять признаки упадка, другие, как HATO, получили второе дыхание.

В итоге происшедших на границе 80-90-х гг. фундаментальных геополитических и геостратегических перемен возник кризис идентичности HATO - надо было найти обоснование существования организации в новых условиях. Выход из кризиса был найден в разработке стратегии, учитывающей специфику новых реалий и предусматривающей переориентацию деятельности HATO на противодействие кризисам. В 1992 году, спустя год после принятия в 1991 году новой стратегической концепции, HATO, заручившись поддержкой резолюции OOH при проведении санкций против республик бывший Югославии и предоставив 20-ти тысячный, хорошо экипированный военный контингент в Боснию, начала претендовать на роль новой миротворческой структуры. Итак, HATO довольно оперативно отреагировала на изменения в современном мире и быстро переквалифицировалась из сугубо оборонительного союза в организацию, готовую принять на себя обязанности нового гаранта мира и безопасности. В середине 90-х годов в контексте боснийского кризиса и диспуту о расширении HATO на Восток чётко выразились претензии HATO как на лидерство в урегулировании кризисных ситуаций, так и на мировое лидерство в общем, получившие закрепление в стратегической концепции 1999 года. В сущности, эволюция HATO в 90-е годы шаг за шагом подводила Альянс к расширенному толкованию его миротворческой автономии и поддержки усилий OOH. Начав с поддержки миротворческой деятельности OOH и CБCE/OБCE, HATO устремилась к большей самостоятельности в процессе принятия решений в рамках миротворческих операций, которая вылилась в проведение собственной операции в Югославии и узурпацию исключительных прерогатив CБ OOH. В итоге от действия в соответствии с решениями OOH и резолюциями СБ HATO не только перешла к акциям в духе решений и резолюций, но и закрепила в новой стратегической концеции 1999 года вероятность проведения самостоятельных интервенций.

Теперь Альянс привержен некоему широкому подходу к безопасности, одним из проявлений чего является реагирование на кризисные ситуации, в том числе и путем исполнения операций, не предусмотренных статьей 5 Вашингтонского договора, то есть, военных мер, не имеющих ничего общего с самообороной или санкциями по Уставу ООН.

Следовательно, новая стратегическая концепция HATO для XXI века основательно подрывает имидж HATO как европейского миротворца и придает Альянсу имидж международного жандарма. За последние десятилетия HATO из оборонительного союза превратилось в экспансионистский союз как в плане территориальных границ, так и с позиции зоны применения силы, которая отныне может применяться по периферии Альянса.

октября 2001 г. HATO впервые ввела в действие статью о коллективной обороне, после того, как американская сторона представила данные о том, что террористические удары по CШA направлялись из-за рубежа - таким образом, объяснение событий 11 сентября в контексте ст.5 Вашингтонского договора как вооруженное нападение против HATO превращает Альянс в организацию по борьбе с терроризмом.

В Европе и, главным образом в ФРГ и Франции - сохраняются скептические настроения к операциям вне сферы действия HATO без мандата Совета Безопасности OOH и к намерениям США в этом вопросе. У Европы иное понимание борьбы с терроризмом, чем у США с их идеями о государствах-изгоях. США пробуют навязать Европе определённое распределение обязанностей, при котором в Вашингтоне самостоятельно принимали бы решения начать бомбардировки с высоты в несколько тысяч метров, а далее Европа должна будет отвечать за последствия. Но Европа с этим не согласна - она также должна участвовать в принятии решений о проведении операций. Эти принципиальные расхождения объясняют почему согласованная военная концепция обороны от терроризма, принятая Советом HATO, так и не была опубликована. При её составлении возникли существенные разногласия между CШA, Англией и некоторыми новыми членами HATO с одной стороны, и ядром ветеранов блока во главе с Францией и ФРГ - с другой, по поводу правомерности превентивных ударов и целесообразности переноса этой американской идеи из последней концепции национальной безопасности США вoсогласованную концепцию Альянса, а также относительно механизма принятия решения о боевом примененииoСБР. В итоге идея превентивных ударов в обход Совета Безопасности OOH не была включена в согласованную концепцию HATO, а США так и не обратились к Союзу с просьбой участвовать во вторжении в Ирак.

Т.о., разногласия между США и некоторыми ведущими европейскими странами сегодня касаются не только выбора конкретной линии действий, но и основных взглядов на развитие международных отношений. А это неминуемо будет сказываться на дальнейшем развитии стратегической концепции HATO.

РФ далеко не безразлично, в каком направлении будут развиваться эти процессы в странах HATO. Для Москвы взаимодействие с HATO останется одним из центральных направлений внешней политики, и работа Совета Россия - HATO подтверждает искренность желания укреплять это взаимодействие. Однако сегодня ряд практических шагов HATO и США не позволяют дать перспективам сотрудничества Россия-HATO однозначно позитивную оценку.

Штаб-квартира НАТО и несколько российских экспертов призывают не воспринимать приём в HATO Латвии, Литвы и Эстонии, выход HATO непосредственно к границам РФ как угрозу интересам РФ, так как Россию и НАТО теперь связывают партнёрские отношения.

Ещё со времён CCCP руководители HATO в ответ на заявления Москвы о мирных намерениях заявляли, что они обязаны исходить не из заявлений, а из величины и размещения военного потенциала другой стороны, поскольку намерения могут быстро измениться. Да и собственный исторический опыт учит тому же. Cейчас, после войны в Ираке, уже не так просто предполагать о том, в какой мере страны HATO будут руководствоваться стратегической концепцией блока в будущих конфликтах. Появилось основа из ведущих европейских государств, которые, как и РФ, выступают за главенство в международных отношениях международного права и Устава OOH.

Понятно, что ни одна из общеевропейских и евроатлантических организаций, включая HATO, не в состоянии взять на себя всю полноту ответственности за безопасность в Европе, да и не должна пытаться это сделать. В свое время выдвинутая Россией идея новой европейской архитектуры, которая несколько лет назад была отвергнута Западом, воспринимавшим её через призму идеологизированного менталитета периода холодной войны, в настоящее время на новом витке европейского развития, обрела вторую молодость. В настоящий момент в отношениях между Россией и HATO имеется парадокс. С одной стороны, есть большой круг вопросов, которые должны решаться вместе, - от проблем ядерной безопасности до борьбы с международным терроризмом. Но с другой - стороны так же слишком сосредоточены на разногласиях и абсолютно ясно, что процесс становления нового сознания в духе истинного партнерства будет сложным и длительным. Но нельзя позволить разногласиям поставить под угрозу весь круг вопросов, касающихся взаимоотношений сторон, особенно учитывая то, что Россия и HATO играют ведущие роли в обеспечении европейской безопасности и их постоянный диалог по стратегическим вопросам отвечает как взаимным интересам сторон, так и интересам всех остальных государств.

В целом же перспективы развития партнерских отношений между Россией и HATO во многом зависят от реальных изменений в России и Североатлантическом союзе. России крайне важно стабилизировать внутриполитическую ситуацию, минимизировать последствия экономического кризиса, что само по себе снизит опасения Запада, связанные с дестабилизацией и дезинтеграцией российского общественно-политического и социально-экономического пространства, и одновременно позволит ей в большей мере оказывать влияние на принятие решений и более активно участвовать в конкретных инициативах по созданию новых отношений в сфере безопасности в Европе. От HATO же Россия ждет шагов по ее трансформации из военно-политической в политико-военную организацию.


Использованная литература и источники


1. Основы общей теории международных отношений/Под ред. А.С. Маныкина. М., 2009.

. Журкин В.В. США и международно-политические кризисы. М., 1975.

. Мельников Ю.М. От Потсдама к Гуаму. Очерки американской дипломатии. М., 1974.

. Наринский М.М. История международных отношений (1945-1973). М., 2004.

. Основы общей теории международных отношений / Под ред. А.С. Маныкина. М., 2009.

. Печатнов В.О. Сталин, Рузвельт, Трумэн: СССР и США в 1940-х гг. М., 2006.

.Пилько А.В. «Кризис доверия» в НАТО: альянс на пороге перемен (1956-1966). М., 2007.

. Рогов С.М. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. М, 1989.

. Рощин А.А. Послевоенное урегулирование в Европе. М., 1984.

. Сидоров А.А. Мировая экономика и международные отношения в эпоху «холодной войны». М., 2005.

. Системная история международных отношений. В 4-х тт. / Под ред. А.Д. Богатурова. Том 3. События 1945-2003. М., 2003.

. Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950-1953 гг. М., 2000.

.Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению. М., 1993.

. Журкин В.В. США и международно-политические кризисы. М., 1975. 15. Европейская интеграция. Происхождение и развитие Европейского союза. М., 1996.

. Кокошин А.А. США в системе международных отношений 80-х годов: Гегемонизм во внешней политике Вашингтона. М., 1984.

. Конфликты и кризисы в международных отношениях: проблемы теории и истории. Отв. ред. А.С. Маныкин. М., 2001.

. Мельников Ю.М. От Потсдама к Гуаму. Очерки американской дипломатии. М., 1974.

. Овинников Р.С. Зигзаги внешней политики США. От Никсона до Рейгана. М., 1986.

. Печатнов В.О. Демократическая партия США: избиратели и политика. М., 1980.

. Рощин А.А. Послевоенное урегулирование в Европе. М., 1984.

. Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению. М., 1993.

. Шеин А.А. США и НАТО: эволюция империалистического партнерства. М., 1985.

. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геополитические перспективы. М., 1998.

. Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997.

. Фулбрайт У. Самонадеянность силы. М., 1967.

. Бауман З. Национальное государство. Что дальше?// Отечественные записки.- 2002. - № 7

. Горозия В.Е. Человек постсоветского пространства// Сборник материалов конференции. - Выпуск 3. - СПб, 2005

. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: Учебник. - М.: Юрист, 2002

.Каган Р. Сила и слабость// Отечественные записки. - 2003. - № 6

. Нарочницкая Н. Россия и Запад в новых геополических реальностях// Аналитическое обозрение. - 2002. - № 4.


Теги: Трансформация НАТО в контексте развития современных международных отношений  Диплом  Мировая экономика, МЭО
Просмотров: 47425
Найти в Wikkipedia статьи с фразой: Трансформация НАТО в контексте развития современных международных отношений
Назад