Американские планы включения Западной Германии в НАТО

АМЕРИКАНСКИЕ ПЛАНЫ ВКЛЮЧЕНИЯ ЗАПАДНОЙ ГЕРМАНИИ В НАТО. НЕУДАВШИЙСЯ ПРОЕКТ «ЕВРОПЕЙСКОЙ АРМИИ»

мая 1952 г. произошло событие, которое надолго приковало к себе внимание мировой общественности. В этот день официальные представители правительств Франции, ФРГ, Италии. Голландии, Бельгии и Люксембурга подписали в Париже «Договор, учреждающий Европейское оборонительное сообщество».

Договор состоял из 132 статей. В первой из них заявлялось, что «Европейское оборонительное сообщество» (ЕОС) создается в качестве организации «наднационального характера с общими учреждениями, общими вооруженными силами и общим бюджетом». Провозглашалось слияние вооруженных сил стран - участниц договора в так называемую европейскую армию. Во втором разделе излагались функции руководящих органов и учреждений сообщества - совета министров, ассамблеи, комиссариата и суда, в третьем, четвертом и пятом разделах - военные, финансовые и экономические положения.

Две особенности отличали список участников новой организации от состава существовавших к тому времени военнополитических блоков - НАТО и Западного союза. Во-первых, в этом списке не было ни США, ни Англии, а, во-вторых, в нем была ФРГ.

Последнее означало, что западные державы приступили к открытому осуществлению своего курса на вооружение реваншистского боннского государства и включение его в агрессивные военные блоки. Что же касается США и Англии, то отсутствие их подписей под договором о создании «Европейского оборонительного сообщества» (ЕОС) отнюдь не означало, что они непричастны к сколачиванию этой организации. Напротив, им, в особенности американскому правительству, фактически принадлежала роль главных учредителей.

Именно в Вашингтоне возникла идея создания ЕОС, одно из главных назначений которого по замыслам американских правящих кругов должно было заключаться в возрождении милитаризма в ФРГ и превращении Западной Германии в главного партнера США по агрессивным военным блокам в Европе.

Даже формально список участников парижских соглашений включал США и Англию, которые тогда поставили свои подписи под двумя документами. Одним из них был «Дополнительный протокол к Североатлантическому договору об обязательствах стран - участниц Североатлантического пакта по оказанию помощи государствам - членам Европейского оборонительного сообщества». Его подписали и все остальные члены НАТО. Второй документ - «Трехсторонняя декларация» - был составлен от имени Соединенных Штатов, Великобритании и Франции. Наконец, лишь одновременно с парижским договором мог вступить в силу так называемый «общий договор», подписанный в Бонне накануне, т. е. 26 мая 1952 г., США, Англией, Францией и ФРГ. Это обстоятельство весьма повышало заинтересованность американских и английских правящих кругов в судьбе соглашения о ЕОС.

ПАРИЖСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ 1952г. - УГРОЗА МИРУ И БЕЗОПАСНОСТИ НАРОДОВ

Подписанные в Париже 27 мая 1952 г. соглашения означали новый шаг правящих кругов западных держав по пути усиления международной напряженности в Европе.

В целях маскировки их империалистической сущности они были обильно сдобрены «мирной» терминологией.

И военный блок, создание которого предусматривалось этими соглашениями, даже именовался «оборонительным». Однако нетрудно было увидеть таившуюся в нем угрозу миру и безопасности народов. Еще В. И. Ленин указывал, что империалистические союзы держав являются «неизбежно лишь «передышками» между войнами. Мирные союзы подготовляют войны...».

И в этом отношении «Европейское оборонительное сообщество» ничем не отличалось от империалистических блоков, предшествовавших первой и второй мировым войнам. Обострение международных отношений и усиление гонки вооружений - ближайшие последствия, к которым вели планы создания этого агрессивного блока.

Напряженность в Европе усиливалась и в результате того, что по парижским соглашениям в прямое нарушение Ялтинских и Потсдамских решений держав антигитлеровской коалиции легализовалось возрождение и вооружение германских милитаристских и реваншистских сил, которые уже дважды ввергли человечество в кровопролитнейшие мировые войны.

В вооружении Западной Германии и включении ее в НАТО заключался основной смысл парижских соглашений 1952 г. Правда, в период выработки и обсуждения указанных соглашений в западноевропейских парламентах не было недостатка в публичных заверениях относительно «миролюбия» и «демократичности» боннского государства. Декларации о «преданности» и «верности» западногерманского государства «делу мира» и «демократическим институтам» сыпались, как из рога изобилия, со страниц западных газет и журналов, брошюр и книг реакционных авторов. Лживость этих утверждений была очевидной.

В Западной Германии вновь обрели экономическое и политическое могущество те же монополии, которые поставили у власти Гитлера, военные преступники заняли видные посты, опять зазвучали реваншистские речи.

января 1951 г. верховным комиссаром США в Германии был освобожден из заключения и восстановлен в имущественных правах военный преступник А. Крупп. 18 апреля того же года распоряжением Союзнической военной комиссии трех западных держав был фактически легализован трест «ИГ Фарбениндустри». Возобновилась деятельность «Стального треста», концернов Клекнера, Маннеомана, Сименса и других, являвшихся основой немецкого милитаризма. В боннском министерстве иностранных дел, как признал 16 октября 1951 г. канцлер Аденауэр, насчитывалось 138 чиновников ведомства Риббентропа, 134 бывших члена нацистской партии.

«В Западной Германии,- заявил заместитель председателя Совета министров ГДР, председатель Либерально-демократической партии Германии Г. Лох,- опять восстанавливается все по-прежнему: прежняя власть, прежние отношения, прежний образ мыслей. Те же силы, которые ввергли Германию в две мировые войны, опять стоят у власти и используют все средства для того, чтобы проложить дорогу старому милитаристскому и агрессивному духу в Западной Германии» 6.

Власти ФРГ всячески препятствовали деятельности Коммунистической партии и многих других прогрессивных организаций, уже тогда готовили их запрет. В то же время они усиленно поощряли создание на территории Западной Германии сотен различных реваншистских союзов. По неполным данным, более 800 бывших гитлеровских судей, отправивших на плаху многие тысячи людей, заняли ответственные посты в органах юстиции боннского государства.

Гитлеровские генералы приняли активнейшее участие в определении условий включения возрождавшихся вооруженных сил Западной Германии в «европейскую армию». В противовес «плану Плевена», предусматривавшему, что германские бригады численностью не более 6 тыс. человек каждая войдут в состав смешанных дивизий под негерманским командованием, Шпейдель и Хойзтгнгер во время тайных переговоров с представителями американского верховного комиссара Маклоя выдвинул свой план, требуя создания 12 немецких дивизий численностью уже в мирное время в 12 тыс. человек каждая, сведения этих дивизий в 6 армейских корпусов под германским командованием и формирования собственных военно-воздушных сил в составе 2 тыс. самолетов.

Этот план и был принят, так как именно его поддержали США. Более того, уже 16 июня 1952 г., т. е. вскоре после подписания парижских соглашений, фактический руководитель тогдашнего военного ведомства ФРГ Теодор Бланк сообщил о планах создания с помощью американских инструкторов 60-ти западногерманских дивизий.

Многочисленные выступления официальных лиц Бонпа с требованием пересмотра ныне существующих государственных границ, их претензии на территории, принадлежащие Польше, Чехословакии, Франции и другим государствам, показывали истинные цели планов создания западногерманской армии. «Возвращение утраченных провинции, расположенных за линией Одер - Нейссе», - такова была открыто провозглашенная в 1951 г. Аденауэром цель перевооружения Западной Германии и включения ее в блоки западных государств. «Объединить Европу вплоть до Урала», - исступленно кричал статс-секретарь министерства иностранных дел ФРГ Халыптейн 13 марта 1952 г. на пресс-конференции в Вашингтоне. Бывший министр боннского правительства Якоб Кайзер, не считая нужным скрывать агрессивные планы западногерманских милитаристов, заявил в 1951 г.: «Подлинную Европу можно будет создать лишь тогда, когда будет восстановлено единство Германии. А я должен напомнить вам, что в единую Германию, кроме собственно Германии, входят Австрия, часть Швейцарии, Саар и Эльзас-Лотарингия».

Западные державы, принимая решение о вооружении явно агрессивного западногерманского государства, преследовали весьма определенную цель: толкнуть его на путь военных приготовлений против Советского Союза и других социалистических стран. Но, как показал исторический опыт, милитаризм в Западной Германии таит в себе опасность и для Запада, и не удивительно, что широкая общественность западноевропейских стран была глубоко встревожена решением о перевооружении Западной Германии.

Разумеется, пустые бумажные гарантии, которые давали США и Англия, не могли успокоить общественное мнение. Кстати, интересен сам факт непрестанных переговоров между западными государствами по поводу этих «гарантий». Помимо попыток правящих кругов успокоить общественное мнение, в нем в известной мере выразилось невольное признание опасности возрождения германского милитаризма.

Нет, пожалуй, ни одной книги о ЕОС, в которой в той или иной форме не ставился бы вопрос об угрозе миру, создававшейся в результате перевооружения Западной Германии. Например, известный американский финансист и публицист Уорберг характеризовал ФРГ как «противоестественное государство, угрожающее будущности германского народа не меньше, чем миру в Европе, а в конечном счете и безопасности Соединенных Штатов». А в книге «Франция отвергает ЕОС», написанной буржуазными авторами, ставился такой вопрос: «Какая система сделала бы перевооружение Германии менее опасным для Франции и дела мира?». Здесь вопрос об опасности милитаризации ФРГ даже не вызывал сомнения, и речь шла лишь о том, как бы уменьшить эту угрозу. Даже в брошюре госдепартамента США, вышедшей в марте 1952 г., т. е. незадолго до подписания парижских соглашений, признавалось, что «Германия может снова стать отрицательным фактором». Это, однако, не помешало правящим кругам США использовать все свое влияние для того, чтобы решение о перевооружении Западной Германии было принято.

Более того, по парижскому договору Западной Германии заранее было уготовано преобладающее положение в «Европейском оборонительном сообществе». Юридически, то закреплялось ст. 43 договора. В ней говорилось, что при голосовании в совете по ряду важнейших вопросов должна была учитываться доля участия того или иного государства в ЕОС, т. е. размер его взносов на содержание «европейской армии» и численность выделенных в эту армию войск.

Такая процедура голосования была весьма выгодна Западной Германии, располагавшей большими материальными и людскими ресурсами, чем другие участники сообщества. Поэтому некоторые политики, журналисты и ученые не без основания указывали на то, что парижские соглашения предоставляли ФРГ возможность захватить «мирными» средствами господство в Западной Европе, которого германские милитаристы тщетно стремились достичь путем войны.

Предусматривавшееся договором преимущественное положение боннских реваншистов в EOG тоже предопределяло агрессивность проектируемой организации. Наконец, о таком ее характере свидетельствовало и то обстоятельство, что создание сообщества предусматривалось в рамках Североатлантического блока, представляющего собой замкнутую военную группировку ряда империалистических государств, направленную против социалистического лагеря и национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах.

Через EOG американские правящие круги хотели включить Западную Германию в Североатлантический блок. Они предприняли такие попытки сразу же после создания НАТО. 4 апреля 1951 г., когда США лихорадочно сколачивали «атлантическую» армию, американский сенат в своей резолюции заявил, что «основная часть сухопутных войск должна быть выделена нашими (т. е. американскими.-Я. С.) союзниками», и при этом подчеркнул «необходимость» использования в первую очередь военных и иных ресурсов Западной Германии и Испании.

Тогда Вашингтону не удалось осуществить свои намерения в отношении ФРГ, так как они натолкнулись на сопротивление некоторых членов НАТО, в частности Франции. И вот теперь «Европейскому оборонительному сообществу» предстояло сыграть роль прикрытия фактического включения Западной Германии в Североатлантический блок. Вашингтон этого и не скрывал. Например, в американской брошюре «Наша внешняя политика в 1952 г.» прямо заявлялось, что участие западногерманских воинских формирований в EOG явится «большим вкладом» в усиление НАТО.

«Европейская армия», которую согласно парижским соглашениям предполагалось сформировать из вооруженных сил шести западноевропейских государств, должна была, по замыслам американских правящих кругов, стать костяком Североатлантического блока, а западногерманский вермахт - его ударной силой.

В соответствии «с этим правящие круги США уделили особое внимание вопросу о (взаимоотношениях ЕОС и НАТО. По мере завершения выработки парижских соглашений проблема приобретала все большую актуальность. Она обсуждалась и на сессиях «совета НАТО, состоявшихся 24-28 ноября 1951 г. в Риме и 20-25 февраля в Лиссабоне, и на лондонской встрече министров иностранных дел США, Англии и Франции.

На лиссабонской сессии было окончательно решено, что ЕОС должно действовать в рамках Североатлантического блока, т. е. тага, как того хотели США. Поясняя смысл этого решения, государственный секретарь Соединенных Штатов Д. Ачесон в своем выступлении 29 февраля 1952 г. подчеркнул, что «европейская армия» с включенными в нее западногерманскими соединениями «будет частью вооруженных сил верховного командования Североатлантического союза».

В результате в парижском договоре появилась ст. 18, согласно которой «европейская армия» передавалась в подчинение главнокомандующего войсками НАТО, являющегося, как известно, американским генералом.

Ко всему этому нужно добавить, что парижские соглашения закрепляли раскол Германии, так как на пути объединения страны воздвигались непреодолимые препятствия в виде ремилитаризации ФРГ и участия ее в агрессивных блоках. Это создавало в самом центре Европы неустойчивое положение и, естественно, вело к усилению международной напряженности.

На Берлинском совещании министров иностранных дел СССР, США, Англии и Франции, состоявшемся с 25 января по 18 февраля 1954 г., представители западных держав заявляли, что обязательства Западной Германии, вытекавшие из парижского и тесно с ним связанного боннского («общего») договоров, действовали бы только до подписания германского мирного договора. Но при этом они не выразили ни малейшего желания заключить такой договор. В то же время именно ими срок действия парижского и боннского договоров был определен в 50 лет (ст. 128 парижского договора).

Впрочем, западные державы не отказывались от воссоединения Германии, но желали осуществить его путем поглощения Германской Демократической Республики боннским государством. Это даже провозглашалось в качестве «общей цели» США, Англии, Франции и ФРГ. Так, в боннском договоре подчеркивалось, что эти четыре державы имеют в виду создание такой объединенной Германии, которая была бы включена в «Европейское оборонительное сообщество».

Еще яснее об истинных намерениях Бонна, поощряемых западными державами, высказался несколько позднее Аденауэр. В сентябре 1953 г. он заявил, что нужно-де говорить не о воссоединении Германии, а об «освобождении» немцев, живущих в ГДР. Он же откровенно требовал «возвращения советской зоны», связывая это с «обладанием западным миром соответствующей силой». Таким образом, Аденауэр открыто провозгласил целью «западной политики» насильственный захват ГДР.

Более того, «общий договор» запрещал правительству ФРГ соглашаться на объединение Германии, если при этом не предусматривалось включение объединенной Германии в ЕОС. Соответствующий пункт гласил: «При отсутствии общего согласия всех подписавших государств Германская Федеративная Республика не будет входить ни в какие сделки, которые ослабили бы права трех держав, вытекающие из указанных договоров (парижского и боннского.- Н. С), или уменьшали бы обязательства Германской Федеративной Республики, основанные на этих договорах».

За хитросплетениями юридических формулировок парижских соглашений таилась, таким образом, серьезная угроза миру и безопасности народов, ибо эти соглашения предусматривали создание замкнутой военной группировки, противопоставлявшей себя другим европейским государствам; легализовали возрождение германского милитаризма, который уже дважды вверг человечество в мировые войны; вели к наращиванию сил агрессивного блока НАТО и увековечивали раскол Германии, тем самым создавая неустойчивое положение в центре Европы.

ПОКУШЕНИЕ НА НАЦИОНАЛЬНУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ СТРАН

Характерной чертой проекта создания EOG являлось также грубое попрание государственного и национального суверенитета членов этой организации. В парижском договоре с циничной откровенностью было зафиксировано лишение западноевропейских государств, вступавших в сообщество, их военной, экономической, политической независимости.

Им запрещалось создавать или содержать национальные вооруженные силы. Исключение могли составлять лишь личная охрана главы государства и войска, предназначенные для использования на неевропейских территориях, т. е. в колониях, или «соответствующие международным миссиям». В последнем случае имелись в виду французские оккупационные войска в Германии и Австрии.

Согласно парижского договора, страны - участницы ЕОС полностью лишались права распоряжаться вооруженными силами, переданными в «европейскую армию». Это право переходило к «наднациональному органу» - комиссариату. Последний планировалось создать в составе девяти членов, которые, как говорилось в договора, «при выполнении своих обязанностей... не испрашивают и принимают инструкций ни от одного из правительств».

Оговорка относительно ограничения этих функций «рекомендациями» главнокомандующего войсками НАТО, т. е. американского генерала, была чрезвычайно существенна. Она означала, что комиссариат был национален лишь в отношении европейских стран, вступивших в сообщество, и ощутимо зависим от правительства Соединенных Штатов. «Наднациональный» характер комиссариата, в сущности, должен был стать одним из главных рычагов, при помощи которых США намеревались направлять деятельность ЕОС. Сказанное выше с учетом парижского договора, предусматривавшей передачу «европейской армии» уже в мирное время в распоряжение главнокомандующего войсками НАТО, свидетельствовало о стремлении американских правящих кругов обеспечить себе возможность использования военно-экономических ресурсов западноевропейских стран.

Из всех участников сообщества лишь западногерманские милитаристы и реваншисты получили бы определенные выгоды от военных статей парижского договора. Они получали «право» воссоздать вермахт, в то время как другие пять государств, уже имевшие свои вооруженные силы, фактически и формально должны были бы лишиться их. Правда, Западная Германия согласно парижскому договору тоже была обязана передать свои войска в распоряжение «европейского сообщества». Однако она обладала большими людскими и экономическими ресурсами, чем каждый из других пяти участников ЕОС, а это в соответствии с приведенными выше положениями договора обеспечивало ей доминирующую роль в сообществе.

Во всем этом также оказалась политика западных держав, главным образом США, способствовавших в послевоенный период быстрому восстановлению военно-промышленного потенциала Западной Германии в ударную силу НАТО. Бопнскпе же политики видели в таком развитии событий широкие возможности, о которых еще Бисмарк некогда говорил: «Достаточно Германию только, так сказать, посадить в седло, а поскакать мы уже сможем».

Нарушения суверенитета государств - членов ЕОС в экономической области были тоже весьма значительными. Вся военная промышленность этих стран переходила под управление того же «наднационального» комиссариата. На него согласно парижского договора возлагались подготовка и обеспечение выполнения общих программ вооружения, оснащения, снабжения и создания военных сооружений. При этом он должен был, как говорилось в, «использовать наиболее эффективным образом технические и экономические возможности каждого из государств- членов». А по договора комиссариат получал право «прибегать к ресурсам каждого государства-члена в наиболее выгодных для сообщества условиях». Таким образом, страны - участницы сообщества лишались возможности свободно распоряжаться своими ресурсами, их экономика отдавалась в распоряжение комиссариата.

К сказанному следует добавить, что парижского договора им запрещалось регулировать производство, импорт и экспорт военных материалов, осуществлять мероприятия, касающиеся оборудования для производства военных материалов, производить соответствующие технические исследования. Все эти вопросы, а также научно-исследовательская работа в военной области должны были перейти в исключительное ведение комиссариата, что фактически лишило бы участников ЕОС экономической независимости.

Их финансовая независимость оказалась бы тоже в значительной мере ограниченной, так как парламентам стран, подписавших договор о ЕОС, при определении государственных бюджетов надлежало сообразовываться с бюджетом «Европейского оборонительного сообщества». В соответствии с комиссариат, совет и ассамблея определяли общую сумму этого бюджета. Они устанавливали и долю участия каждого члена ЕОС, после чего соответствующее правительство должно было включить ее в государственный бюджет.

Таким образом, военные расходы стран - участниц сообщества после ратификации парижских соглашений устанавливались бы не правительствами и не парламентами, а «наднациональными» учреждениями. Заметим, что проект бюджета, составленный комиссариатом и принятый советом, мог быть отклонен в ассамблее только не менее чем 58 голосами. А поскольку таким количеством голосов здесь не располагало ни одно государство, любому из шести членов EOG остальные пять могли навязать какую угодно сумму военных расходов «сообществу» предоставлялось право в течение бюджетного года принимать решения об увеличении военных расходов. Следовательно, государственные органы вновь должны были бы в этом случае приводить бюджет своей страны в соответствие с новыми требованиями «наднационального» ЕОС. Это, несомненно, влекло бы за собой увеличение налогов с населения, уменьшение ассигнований на социально-культурные мероприятия.

Следовательно, принятие парижских соглашений привело бы, во-первых к значительному ограничению прерогатив государственных органов в установлении государство генных бюджетов и, во-вторых, к дальнейшему снижению жизненного уровня трудящихся стран, вступивших в ЕОС.

Парижские соглашения значительно ограничивали суверенитет этих государств в области осуществления судебных функций. В этом отношении интересен «Протокол по вопросам юрисдикции», который являлся одним из многочисленных приложений к договору об учреждении ЕОС. Согласно этом протоколу, на территории стран-участниц вводилась такая судебная система, которая очень напоминала режим капитуляций, некогда навязанный колониальными державами некоторым странам Востока.

Например, дела, связанные с причинением «сообществом», иго учреждениями и официальными представителями ущерба лицам или имуществу, находящимся на территории того или иного государства, подлежали согласно «Протоколу» разбору не в судебных органах этого государства, а в специальных судах, в образовании которых оно не принимало бы никакого участия и которые должны были состоять не менее чем на треть, а в ряде случаев на две трети из иностранцев («Протокола»).

По ют. 18 «Протокола» сообществу передавались правомочия государств в области наказания за уголовные правонарушения, совершенные лицами, входящими в состав «европейских оборонительных сил». Причем круг таких лиц, изымавшихся из-под юрисдикции своего государства, был чрезвычайно широк. К нему относился, как указывалось «Протокола», не только военный, но и гражданский персонал и даже члены семей (супруги, несовершеннолетние дети, родственники по прямой нисходящей и восходящей линиям).

Кроме того, как видно из «Военного протокола», в этот круг входили демобилизованные из «европейской армии». В указанного документа говорилось, что их «служба в запасе будет регулироваться теми же положениями, что и действительная служба».

Итак, если колониальный режим капитуляций означал изъятие иностранцев из-под действия местных закона и суда, то 'судебная система, устанавливавшаяся парижскими соглашениями в шести западноевропейских странах, шла «еще дальше, увеличивая такие изъятия и за счет значительного числа местных граждан.

Парижский договор существенным образом нарушал суверенитет участников ЕОС и в области их международных отношений. Во-первых, указывалось, что «в международных отношениях сообщество пользуется правоспособностью, необходимой для осуществления его функций и достижения его целей». Это означало тенденцию подмены государства в этой области. Во-вторых, делалась попытка ограничить международные отношения этих стран капиталистическим миром и организациями типа Североатлантического союза. Так, определяла международные отношения ЕОС как сотрудничество этого блока со «свободными нациями и со всеми организациями, которые ставят перед собой те же цели, что и сообщество», в том числе с НАТО. В-третьих, ограничение суверенитета государств, подписавших парижский договор выразилось в лишении их права свободно решать: оставаться им в ЕОС или выйти из него. Трехсторонняя декларация США, Англии и Франции от 27 мая 1952 г. не оставляла на сей счет никаких сомнений.

Этот документ родился на свет в качестве «гарантии», которой добивалось тогдашнее правительство Франции на случай самовольного выхода Западной Германии из ЕОС. Однако в нем не оговаривалось, что речь идет только о ФРГ. Наоборот, в декларации заявлялось: «Если какие-либо действия, откуда бы они ни исходили, создадут угрозу целостности или единству сообщества..., два правительства (США и Англия.- Н. С.) будут рассматривать эти действия как угрозу их собственной безопасности и будут действовать в соответствии со Североатлантического договора».

В подтверждение того, что это не пустая угроза, правительства США и Англии в той же декларации объявили о «твердом решении» держать на европейском континенте, причем не только в ФРГ, такие свои вооруженные силы, которые «они сочтут необходимыми и подходящими». Таким образом, Франции, желавшей получить «гарантии», теперь приходилось думать о том, как бы эта декларация не была применена к ней самой. «Сейчас многие французы поняли,- писал по этому поводу американский журнал «Тайм»,- что цепи, связывающие Германию (Западную.- Н. С.) будут сковывать и Францию».

Нельзя не обратить внимание и на тон декларации. Такие фразы, как «заявили о своем решении», «они сочтут» и т. п., далекие от .принятых в общении между суверенными государствами норм, скорее напоминали язык победителя, диктующего свою волю побежденному.

Ограничение суверенитета государств - членов ЕОС в области внешней политики выразилось и в том, что они в значительной мере лишались возможности самостоятельно решать вопросы войны и мира. Передав свои вооруженные силы в «европейскую армию» и фактически под начало американского командования вооруженными силами НАТО, эти государства в любой момент и даже вопреки их желанию могли оказаться втянутыми в военный конфликт. Авантюристическая агрессивная внешняя политика правящих кругов США делала такую опасность весьма реальной.

Подписав парижские соглашения, ограничивавшие свободу государств - членов ЕОС в области экономики, политики и международных отношений, правительства этих стран тем самым допустили явное нарушение национальных конституций.

Статья 33 действовавшей в то время французской конституции провозглашала президента страны главой вооруженных сил. Между тем, согласно ст. 18 парижского договора, национальные вооруженные силы передавались в распоряжение главнокомандующего НАТО. Это лишало и премьер-министра возможности выполнять свои функции по руководству и координации мероприятий по национальной обороне, что он обязан был делать согласно ст. 47 французской конституции. «Военного протокола» лишала национальный парламент его конституционного права определять срок военной службы, так как эта прерогатива передавалась совету ЕОС. Ограничивалось право президента и премьер-министра назначать па все высшие военные и гражданские посты в стране, обусловленное ст. 30, 46, 47 и 84 французской: конституции. Согласно ст. 31 парижского договора, эти нрава в отношении органов ЕОС и частей «европейской армии», в том числе и французских, должны были принадлежать комиссариату сообщества. В частности, только он мог назначать на военные должности выше командира дивизии.

Все оказанное в равной мере относится и к конституциям других стран, которые включались их правящими кругами в ЕОС. Они также были грубо нарушены парижскими соглашениями. Правда, в момент подписания этих соглашений были сделаны некоторые отступления для Бельгии, вызванные «затруднениями конституционного порядка». Это относилось лишь к отдельным положениям «Протокола по вопросам юрисдикции» и, кроме того, носило временный характер. Вскоре же после этого правящие круги Бельгии протащили через свой парламент поправку к конституции, позволявшую им не отставать от остальных членов ЕОС в деле отказа от государственного суверенитета в пользу «наднациональных» учреждений. Так нарушениям конституции была придана «законная» форма. Этот пример прекрасно иллюстрирует отношение современной буржуазии к «...ею же созданной и для нее ставшей невыносимою законности».

Французские и итальянские правящие круги, добиваясь ратификации парижских соглашений, действовали несколько по-иному. Они ссылались на некоторые конституционные положения, разрешавшие Франции и Италии соглашаться на ограничение суверенитета. Однако при этом умалчивалось, что те же положения были обусловлены двумя весьма существенными требованиями.

Действовавшая тогда французская конституция, как указывалось в ее преамбуле, допускала согласие на ограничение суверенитета «при условии взаимности», итальянская (ст. 11) - «при условии равенства с другими государствами». Кроме того, такие ограничения могли иметь место лишь в случае их необходимости, согласно преамбуле французской конституции, для «организации и защиты мира и, в соответствии со ст. 11 итальянской конституции, «для установления порядка, обеспечивающего мир... между нациями».

Ни одно из этих непременных условий не было соблюдено. Парижские соглашения не только не служили делу мира, но, наоборот, преследовали совершенно противоположные цели. Принцип взаимности тоже был нарушен. Во-первых, как уже говорилось, пять участников ЕОС, в том числе Франция и Италия, ставились парижскими соглашениями в неравноправное положение по сравнению с Западной Германией. Во-вторых, Франция была единственной из великих держав, лишавшейся своих национальных вооруженных сил, что, таким образом, ставило ее в неодинаковое положение с другими великими державами. В-третьих, все участники БОС оказывались в неравноправном положении с Соединенными Штатами, стремившимися путем 1Соадания военных блоков закрепить за собой господствующее положение в капиталистическом мире, а партнерам отвести роль исполнителей своей воли.

Все эти факты не пытались отрицать и буржуазные авторы. Известный французский социолог, обозреватель «Фигаро», автор целого ряда книг по международным отношениям профессор Раймон Арон писал, что тревога, вызванная у французской общественности парижскими соглашениями, связана именно с теми нарушениями суверенитета, которые они несли с собой. Авторы изданной английским Королевским институтом международных отношении книги «Атлантический союз» были еще откровеннее. «Цель ЕОС,- отмечали они,- состоит в том, чтобы его члены постепенно отказывались от всех признаков национального суверенитета...».

Чаще всего в книгах и статьях буржуазных авторов, речах американских инициаторов (Сколачивания агрессивных блоков и их иностранных пособников содержались попытки оправдать подобные намерения.

Американская ассоциация планирования, например, в своей брошюре «Как сделать Европу обороноспособной» утверждала, будто бы «самые серьезные проблемы в Европе больше не могут разрешаться на национальном уровне». Американский профессор юриспруденции и политических наук Карл Левенштейн, увидев в НАТО, ЕОС и иных империалистических блоках нарушения государственного суверенитета стран, объявил международное право «не соответствующим развивающейся практике межгосударственных отношений», «наиболее неизменной и консервативной отраслью права», «еще не ставшей созвучной новой и даже революционной технике международных отношений».

Однако американский профессор не может претендовать на приоритет своего «открытия». Значительно раньше ту же идею проповедовал бывший министр иностранных дел Бельгии, а затем генеральный секретарь НАТО Поль Анри Спаек. Еще в 1947 г. он заявлял с трибуны второй сессии Генеральной ассамблеи ООН, что считает государственный суверенитет «старым политическим покрывалом», «старой реакционной идеей».

Объявление национального и государственного суверенитета «причиной войн» тоже является далеко не новым и весьма распространенным приемом. К ному обычно прибегали апологеты американской внешней политики, пытаясь оправдать стремление правящих кругов США к установлению господства над другими странами путем сколачивания

различных блоков. «На земле всегда сохранялся бы мир, если бы было возможно ликвидировать национальный суверенитет и создать мировое правительство»,- утверждали американские профессора Р. Хюие и С. Иоссони.

ПЛАН ОБЪЕДИНЕНИЯ ИМПЕРИАЛИСТОВ ДЛЯ ПОДАВЛЕНИЯ ПРОГРЕССИВНЫХ СИЛ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ В КОЛОНИЯХ

европейский договор империалист

В. И. Ленин писал, что «выше интересов отечества, народа и чего угодно капитал ставит охрану своего союза капиталистов всех стран против трудящихся». В этом и содержится оттает на вопрос, почему буржуазия западноевропейских стран согласилась на те ограничения государственного суверенитета, которые открыто предусматривались парижскими соглашениями.создавалось прежде всего для подготовки и ведения войны против Советского Союза и других социалистических стран. Но этим не исчерпывалось социальное назначение проектируемого блока.

Помимо внешней функции сообщество наделялось и другой - внутренней. Оно представляло собой классовый союз правящих кругов различных стран для подавления движения трудящихся Западной Европы против социального гнета. В этом отношении интересны парижского договора. Они показывают, что отнюдь не была забыта главная функция капиталистического государства - держать эксплуатируемое большинство в узде. Намечая лишить страны, вступившие в ЕОС, их национальных армий, авторы договора позаботились о том, чтобы не оставить господствующие классы безоружными перед лицом движения трудящихся за мир, демократию, социализм. В ст. 11 фиксировалось право этих государств «набирать и содержать на своей территории полицейские силы и жандармерию, предназначенные исключительно для поддержания внутреннего порядка». А в ст. 12 комиссариат сообщества обязывался «в случае волнений или угрозы волнений на территории государства-члена в Европе» предоставлять в распоряжение этого государства «необходимые» войска из выделенных последним в «европейскую армию» контингентов.

Больше того, частям «европейских оборонительных сил независимо от их происхождения» предписывалось оказывать государствам - членам EOG «помощь». Это касалось случаев «общественного бедствия», но определение данного понятия оставлялось на усмотрение правительств как западноевропейских стран, так и США. Поскольку же с их точки зрения борьба народов за мир, демократию, социализм и является самым большим «общественным бедствием», то, несомненно, речь шла о попытке международной реакции объединить свои силы против движения народных масс.

Такая же линия намечалась и для совместной борьбы против национально-освободительного движения. В договоре заявлялось, что «в случае серьезного кризиса» в колониях государства - члена ЕОС «необходимая в связи с кризисом» часть его войск, входящих в «европейскую армию», предоставляется ему комиссариатом с согласия главнокомандующего НАТО.

Эта формулировка была выгодна США, правящие круги которых тогда еще стремились создавать видимость своего неучастия в колониальных войнах. Позднее они отбросили всякий камуфляж и двинули сначала против корейского, а затем и вьетнамского народов целые армии. Но и в рассматриваемое время «согласие главнокомандующего НАТО» означало активное содействие Пентагона, как бы гарантию помощи с его стороны в подавлении национально-освободительного движения.

Так было и на деле. Например, только деятельное участие американского командования НАТО позволило организовать переброску большого количества войск из Европы в Северную Африку для ведения грязной войны в Алжире. Хорошо известно также, что американское правительство еще в начале 50-х годов участвовало в попытках подавить борьбу вьетнамского народа за независимость.

Наконец, тогда уже существовала такая организация, как ОАГ, являющаяся орудием экономической, политической и военной экспансип США в Латинской Америке. В то время (вынашивались в Вашингтоне и планы создания СЕАТО, СЕНТО и других агрессивных военных блоков, одно из важнейших назначений которых состоит в подавлении национально-освободительного движения народов колониальных и зависимых стран.

НАРУШЕНИЕ ПРИНЦИПА ОБЯЗАТЕЛЬНОГО ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ДОГОВОРОВ

Одним из основных принципов международного права является признание необходимости строгого выполнения международных договоров, выраженное еще древними римлянами в краткой императивной формуле «Pacta sunt servanda» («Договоры должны соблюдаться»). Без этого пе может быть общения народов. Отрицание данного принципа ведет к произволу и господству грубой силы. Принцип соблюдения договоров является необходимым условием мирного сосуществования государств с различными социальными системами, выражением дружбы между народами. Он служит помехой осуществлению империалистических планов.

История международных отношений знает немало грубых нарушений империалистами принципа обязательного выполнения заключенных договоров. Яркий тому пример - парижские соглашения 1952 г.

Прежде всего следует указать на противоречие ЕОС Уставу Организации Объединенных Наций, членами которой тогда являлись четыре участника парижских соглашений - Франция, Бельгия, Нидерланды и Люксембург. Под Уставом ООН стоят и подписи США и Англии. Усиленно сколачивая агрессивный блок в Западной Европе, они тем самым грубо нарушили ст. 1 этого Устава, обязывающего «поддерживать международный мир и безопасность». Создавая организацию, участники которой лишались суверенитета и независимости, они также нарушали Устав ООН в той части, где он требует уважения принципа равноправия и самоопределения народов и запрещает вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства.

Договор о создании сообщества противоречил соглашениям относительно Германии, заключенным союзниками по антигитлеровской коалиции во второй мировой войне. Ялтинское соглашение ставило в качестве непреклонной цели союзников уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии того, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушать мир. И для этого было решено разоружить и распустить все ее вооруженные силы, уничтожить германский генеральный штаб, ликвидировать военно-промышленный потенциал Германии и провести целый ряд других мероприятий, направленных на ее превращение в демократическое, миролюбивое государство. Эти цели союзников по антигитлеровской коалиции в отношении Германии были подтверждены Потсдамским соглашением.

В ГДР принципы Ялтинского и Потсдамского соглашений о демилитаризации и демократизации были добросовестно проведены в жизнь. Иное положение в ФРГ.

Правящие круги США при активном участии своих западноевропейских партнеров сразу же после окончания второй мировой войны взяли курс на использование Западной Германии для подготовки новой войны. Они приложили все усилия, чтобы сохранить ее военно-промышленный потенциал. Еще в 1951 г., более чем за год до подписания договора о ЕОС, печать сообщала, что в ФРГ 17 предприятий изготовляют моторы и оборудование для самолетов, артиллерийский завод «Бохумер ферейн» выпускает орудийные стволы, на заводах «ИГ Фарбениндустри» производятся взрывчатые вещества и горючее для ракет, более 30 заводов занято изготовлением частей и оборудования для танков, 35 предприятий - выпуском артиллерийских боеприпасов и т. д.I Тогда же правительство ФРГ развернуло подготовку к созданию полумиллионной армии во главе с (гитлеровскими генералами и офицерами. Договор о ЕОС в нарушение соглашений, достигнутых в Ялте и Потсдаме, легализовал эти действия.

Как уже отмечено, он также закреплял раскол Германии. Это противоречило обязательствам, принятым на себя бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции.

Кроме того, парижские соглашения были несовместимы с франко-советским договором о союзе и взаимной помощи, подписанным 10 декабря 1944 г. Статьей 3 этого договора, как Советский Союз, так и Франция обязывались совместно предпринимать овсе меры для устранения любой угрозы со стороны Германии и препятствовать таким ее действиям, которые сделали бы возможной германскую агрессию. Соглашение же о ЕОС санкционировало вооружение Западной Германии и тем самым содействовало бы созданию таких условий, которые могли привести к повторению германской агрессии.

В соответствии со ст. 4 франко-советского договора в случае, если одна из сторон была бы вовлечена в военные действия против Германии, другая сторона обязывалась оказать ей всемерную помощь и поддержку. Но Франция, которую парижские соглашения лишили бы национальных вооруженных сил, оказалась бы не в состоянии выполнить в случае необходимости это обязательство.

Сторонники парижских соглашений по этому поводу говорили, что ФРГ, состоя в ЕОС, не сможет-де самостоятельно предпринять агрессивные акции. Но подобные доводы не имели оснований. Слишком хорошо известно, что германский империализм не раз рвал в клочья становившиеся ему помехой международные соглашения.

Более того, и французские вооруженные силы, включенные в состав агрессивной «европейской армии», антисоветская направленность которой не вызывала сомнений, могли бы оказаться втянутыми в войну против СССР. Между тем ст. 5 франко-советского договора запрещала его участникам вступать в какую-либо коалицию, направленную против одной из сторон.

Сказанное о ст. 3 и 4 франко-советского договора в равной мере касалось и аналогичного в основном по содержанию англо-французского договора от 4 марта 1947 г.

Разумеется, рассматривая вопрос строго формально, никто не мог оспаривать права государств, в данном случае Англии и Франции, заменять одни соглашения, заключенные между ними, другими. С этой точки зрения, казалось бы, следовало признать правомерными действия Франции и Англии, ликвидировавших англо-французский договор по обоюдному согласию в связи с созданием «Европейского оборонительного сообщества».

Но так обстояло дело лишь формально. По существу же действия указанных правительств не были правомерными. Международное право не могло оправдать замену англо-французского договора 1947 г., направленного на предотвращение агрессии, соглашением о EOG, целью которого была подготовка новой войны.

Обоюдное согласие двух правительств в данном случае являлось лишь совместным нарушением ранее принятых обязательств. Вдобавок, эти обязательства, как рассматривали их народы мира, были взяты двумя великими державами - Англией и Францией не только по отношению друг к другу, но и в отношении других стран, прежде всего европейских, с целью предотвратить повторение агрессии со стороны Германии.

Наконец, инспираторами создания EOG был грубо нарушен и англо-советский договор от 26 мая 1942 г. Англия не была формальным участником нового военного блока. Но правительство Великобритании, взяв на себя наряду с правящими кругами США инициативу в создании ЕОС, тем самым нарушило упомянутый англо-советский договор. Ибо он определил помимо всего прочего общую линию действий двух государств в послевоенный период и содержал обязательства обеих сторон предпринимать все меры, чтобы сделать невозможным повторение агрессии и нарушение мира Германией. Как раз это положение англо-советского договора и аннулировалось по сути правительством Англии, предпринявшим действия обратного порядка, а именно: поддерживая и участвуя в создании ЕОС, оно активно содействовало вооружению Западной Германии.

Таким образом, договор о ЕОС находился в резком противоречии с обязательствами, ранее принятыми его участниками, а также Англией и США, представлял собой их отказ от договоров, добровольно ими заключенных, что не могло быть оправдано ни морально, ни юридически.

Кто же был в выигрыше от фактической ликвидации «Европейским оборонительным сообществом» перечисленных выше договоров?

Прежде всего западногерманские милитаристы. По существу отказываясь. от Ялтинских и Потсдамских соглашений по Германии, франко-советского, англо-французского и англо-советского договоров, определенно изолировавших и .одерживавших боннских реваншистов, западные державы опять развязывали руки преступному германскому империализму в подготовке новых агрессивных акций.

Далее, это было выгодно правящим кругам США, так как позволяло легализовать действия американских монополий в области вооружения западногерманского милитаризма и превращения его в ударную силу в борьбе против социалистических стран. Немалую пользу могли извлечь в Вашингтоне и из фактического аннулирования франко-советского договора. Это отрывало Францию от ее естественного союзника в борьбе с германским милитаризмом - Советского Союза, ставило ее в положение изоляции, оставляло в одиночестве лицом к лицу с традиционным врагом. Американская линия в этом отношении состояла в том, чтобы Франция, вынужденная в таких условиях искать новых союзников, оказалась бы привязанной через ЕОС к колеснице внешней политики США. Подобный курс относился и к Великобритании.

Следовательно, ЕОС, ликвидируя целую систему союзнических отношений между европейскими странами, тем самым вело бы к укреплению военно-политических позиций американского империализма в Европе.

ПЕРВЫЕ ТРЕЩИНЫ В «ЗДАНИИ НА ПЕСКЕ»

Наряду со стремлением правящих кругов западных стран к объединению, приведшим, в частности, и к подписанию договора о ЕОС, одновременно действует и вторая тенденция, противопоставляющая их друг другу. Причем в то время, как сотрудничество государств, входящих в империалистические блоки, носит относительный, временный, преходящий характер, ожесточенная борьба между ними является постоянным явлением. История парижских соглашений, с подписанием которых эта борьба не только не прекратилась, но, наоборот, усилилась, не является исключением.

Обострение межимпериалистических противоречий в годах текущего столетия обусловлено целым рядом факторов.

Резкое сужение сферы приложения капитала и рынка. Для вывоза товаров, являющееся следствием образования мировой социалистической системы, усилило борьбу империалистических держав за сферы влияния и рынки сбыта. По мере удовлетворения образовавшегося за время войны товарного голода на внутреннем рынке этот фактор проявлялся все сильнее. В 1951 г. правительство США приняло закон Бэттла, по которому странам, получающим американскую экономическую и военную «помощь», запрещалось торговать с социалистическими странами так называемыми стратегическими товарами, в список которых было включено 264 наименования. Это привело к дальнейшему обострению межимпериалистических противоречий. Американский запрет увеличил экономические трудности и в связи с этим вызвал протест в странах Западной Европы, экономика которых в первую очередь страдает от ограничений торговли с социалистическими странами.

Восстановление военно-промышленного потенциала Западной Германии и возвращение ее вновь в число главных империалистических конкурентов также означало не что иное, как резкое обострение межимпериалистических противоречий. Среднегодовые темпы роста промышленной продукции ФРГ за 1950-1955 гг. составили 12,7%, в то время как у других империалистических государств те же показатели были значительно ниже: США-4,2, Англии - 3,4, Франции - 6. Еще в 1950 г. промышленное производство ФРГ не достигало уровня предвоенного 1938 г., а в 1955 г. оно уже превысило последний на 66%.

Приведенные данные свидетельствуют, что уже в пергой половине 50-х годов Западная Германия по производству важнейших видов промышленной продукции значительно опередила Францию и вплотную приблизилась к Англии, а в некоторых случаях превзошла ее.

С экономическими успехами западногерманских монополий росли их претензии на мировых рынках, где с начала 50-х годов они усиленно теснят своих иностранных соперников. Приведенные ниже сведения дают представление о развитии экспорта (в млн. долл.):

Итак, в 1950 г. по вывозу за границу ФРГ занимала последнее место среди пяти крупнейших западных экспортеров. Но уже в 1952 г., как видно из приведенных данных, она обогнала Францию, а еще через год - Канаду, выйдя на третье место в мировом капиталистическом экспорте. Разрыв, отделявший ее от Англии, с каждым годом сокращался. Британская доля в мировом экспорте капиталистических стран снизилась с 11% в 1950 г. до 9,9% в 1954 г., французская осталась без изменения (5,5%), а западногерманская увеличилась до 6,9% (с 3,6% в 1950 г.).

Экономическое соперничество неизбежно сопровождалось политическими распрями. И хотя правительство ФРГ поддерживало внешнеполитические акции американского правительства, нет никаких оснований считать, что так будет продолжаться вечно. Ведь в 30-х годах германский империализм вышел из повиновения своим опекунам - американским и иным монополиям.

Поэтому правительство США, отведя в своих замыслах западногерманскому государству роль передовой силы в борьбе против социалистических стран, а также главного орудия в деле закрепления американского «руководства» Западной Европой, одновременно поставило целью удержать ФРГ в собственном подчинении при помощи определенных мероприятий. Среди последних отводилось важное место и отказу США принять советские предложения относительно заключения германского мирного договора и вывода иностранных войск из Германии, и американским капиталовложениям в западногерманскую промышленность, и, наконец, парижскому и боннскому договорам 1952 г.

Однако гегемонистские планы Вашингтона в отношении Западной Европы не соответствовали целям английской политики. Впрочем, на земле нет такого района, где бы не сталкивались интересы двух «союзников» - Великобритании и США. Англо-американские противоречия, являвшиеся главными среди межимпериалистических противоречий, дали себя знать и в вопросе о парижских соглашениях 1952 г.

Надежды правящих кругов Англии на руководство Европой не оправдались: важнейшие проблемы решались не в Западном союзе, созданном в 1948 г. по инициативе и под руководством Великобритании, а в НАТО, ставшем с самого начала инструментом внешней политики США.

С такой именно целью Черчилль и выступил в палате общин в марте 1950 г. с предложением о том, чтобы «объединенные Великобритания и Франция» приняли Западную Германию в военный союз. 11 августа 1950 г. консультативная ассамблея Европейского совета по инициативе Англии приняла резолюцию, призывавшую к «немедленному созданию объединенной европейской армии под... европейским контролем».