Борьба народа Приднестровья за самоопределение. Образование ПМР

Дипломная работа

Борьба народа Приднестровья за самоопределение. Образование ПМР

Содержание

. Этнополитические процессы и национальные отношения в Молдавии в 40-80-е годы ХХ столетия

.1 Молдавенизм и румынизм

.2 Политика румынизации и национальной дискриминации в Молдавии

. Возрождение рабочего движения. Образование Объединенного совета трудовых коллективов - новой формы народного представительства

. Референдумы и первые съезды депутатов всех уровней в Приднестровье. Провозглашение Приднестровской Молдавской Республики

. Приднестровский народ как единая общность

.1 Правовая основа региональной идентичности

.2 Региональная идентичность в Приднестровье

.3 Соотношение региональной с иными идентичностями

.4 Генезис регионализма

.5 Демографический фактор

Литература

1. Этнополитические процессы и национальные отношения в Молдавии в 40-80-е годы ХХ столетия

.1 Молдавенизм и румынизм

приднестровье рабочий трудовой молдавский

Восстановление 28 июня 1940 г. государственной целостности молдавского народа и образование 23 августа 1940 г. союзной Молдавской республики положили начало процессу устранения расхождений в менталитете и культуре молдаван, проживающих восточнее и западнее Днестра, хотя их говоры значительно различались.

Национально-культурная консолидация молдавской нации требовала выработки общемолдавского литературного языка. Принципы формирования такого языка на основе говоров правобережья Днестра были выработаны в марте 1941 г. Состоявшаяся в Кишиневе научная сессия по проблемам молдавского языкознания одобрила новые нормы молдавского литературного языка, включая правила орфографии, основанные на языковой традиции. Постановлением Верховного Совета Молдавской ССР молдавскому языку была возвращена традиционная молдавская кириллическая графика. Реализация языковой реформы продолжалась и после окончания Великой Отечественной войны.

Осознание своей причастности к завоеванию победы укрепило в молдавском народе национальное достоинство, ориентацию на государственность России (СССР). Взгляд широких кругов молдавской общественности на родной язык еще в разгар войны (1943 г.) четко сформулировал видный языковед профессор И.И. Иримица. Молдавский язык, считал он, «имеет... свои фонетические и морфологические особенности, имеет свою грамматику, которая отличается от румынской, не говоря уже о лексике, где разница слишком бросается в глаза». К началу 50-х годов в Молдавии сложилась лингвистическая школа, ориентировавшаяся большей частью на молдавский литературный язык периода молдавского национального подъема 1905-1917 гг. В 1945-1950 гг. на основе предложенного этой школой варианта литературного языка при численности молдаван 1,7 млн человек в республике было обучено грамоте 900 тыс. взрослого населения. Лидер молдавских «самобытников» профессор И.Д. Чобану полагал, что стандарты молдавской орфографии, установленные в 1941-1945 гг., выдержали испытание временем, а историк А.В. Грекул пытался обосновать положение о том, что к середине 50-х годов воссоединенные части молдавской нации консолидировались.

На деле ситуация была иной. На язык молдавской прессы, радио, официального общения влиял разговорный язык молдаван Бессарабии. Уже в декабре 1951 г. на совместной сессии Института языкознания АН СССР и Института истории, языка и литературы Молдавского филиала АН СССР по вопросам молдавского языкознания академик АН СССР В.Ф. Шишмарев выступил против формирования литературного молдавского языка на основе диалекта молдаван левобережья Днестра и призвал исходить в языковом строительстве «из современного живого языка наиболее авторитетной в культурно-политическом отношении области, речь населения которой в то же время наиболее понятна для другой части страны». Таковым, уточнил языковед, «является наречие Кишинева и близлежащих к нему населенных пунктов». В конце 1955 г. на лингвистической конференции было высказано мнение изменить отношение к румынскому языку, поскольку Румыния стала народно-демократическим государством, что явилось призывом к отказу от молдавского языкового суверенитета.

Наличие у молдаван собственной государственности укрепляло их национальное самосознание, ограждало от административного и отчасти этнокультурного давления Румынии. Молдавский культурный суверенитет опирался также на молдавское национальное самосознание. В социально-экономическом развитии Молдавская республика опережала Румынию, особенно соседнюю Запрутскую Молдову. С 1 сентября 1958 г. в Молдавской ССР было введено обязательное изучение молдавского языка в школах с русским языком обучения. В 50-е годы учреждается ряд молдавских либо молдавско-русских по языку издания журналов и газет, что открывает перед интеллигенцией новые возможности творческого роста.

Однако среди молдавской бюрократии и интеллигенции усиливался раскол. Их бессарабские фракции стремились увеличить свое представительство в структурах власти, вытеснив оттуда левобережных молдаван. «Можно констатировать, - сетовала группа литераторов в коллективном письме руководству МССР в 1956 г., - что сейчас, через 16 лет (после воссоединения Бессарабии с СССР), не только партийное и государственное руководство Молдавии, но и профессиональные организации, министерства и ведомства, районные партийные органы и исполнительные комитеты, органы юстиции и т. д. не включают достаточно местных бессарабских кадров... Жители правобережной Молдавии воспринимаются как «неспособные», не заслуживающие доверия с политической точки зрения.» На министерских и других руководящих постах, вопреки фактам, «не было ни одного бессарабца», - утверждал и бывший лидер КП Молдавии И.И. Бодюл. Стремясь превратить обретенное в период румынской оккупации знание румынского литературного языка в социальное преимущество, некоторые бессарабцы от КПМ поддержали в молдавском языкознании течение румынистов, т. е. той части интеллигенции и номенклатурных работников, которые на деле осуществляли румынизацию молдавского языка и культуры.

Учитывая приверженность молдаван национальной культурной традиции, румы-нисты не отказывались от глотонима «молдавский язык» и от кириллической графики, но пополнение словарного фонда молдавского языка под их влиянием стало осуществляться в основном при посредстве румынского. Невзирая на молдавскую культурную традицию, румынисты начали целенаправленное уничтожение языковой индивидуальности, свойственной молдавской классической литературе и живой молдавской речи, приступили к массированному внедрению в молдавский литературный язык французизмов, галлицизмов, латинизмов, румынских диалектизмов, к вытеснению чисто молдавских слов и славянских заимствований, составлявших до 40% базового лексического фонда молдавского языка, стали игнорировать молдавскую орфографию. Политика румынизации молдавского языка в 50-80-е годы не изменила национальное сознание молдавского народа, но углубила социально-культурные расхождения между молдаванами левого и правого берегов Днестра.

Несмотря на усиливающиеся социально-культурные противоречия, темпы экономического развития Молдавии в 60-80-е годы были достаточно высокими. Интег-рированность ее экономики с народнохозяйственным комплексом СССР, крупные капиталовложения министерств и ведомств Союза обеспечили республике быструю индустриализацию. Число рабочих и служащих, составлявшее в 1940 г. всего 100 тыс. человек, к 1960 г. возросло до 439 тыс., а в 1980 г. - до 1500. За 1960-1980 гг. народное хозяйство Молдавии получило более 150 тыс. специалистов высшей квалификации и 193 тыс. - средней. Было подготовлено 50 тыс. специалистов сельского хозяйства, 45 тыс. учителей, 14 тыс. врачей, а также 42 тыс. медицинских и других работников средней квалификации. В 1980 г. на тысячу жителей в республике приходилось 572 человека с полным средним и высшим образованием - больше, чем в наиболее развитых странах Запада. По уровню образованности населения Молдавия вышла на среднеевропейский уровень.

Социальных и экономических причин для возникновения националистических, сепаратистских движений в республике не было. Молдаване составляли две трети нового поколения интеллигенции. Обладая фактически официальным статусом, молдавский язык функционировал в образовании, науке, культуре, богослужении. Однако его позиции в политической жизни, официальном общении, делопроизводстве были слабы, не привился он также в финансовой и технической сферах. Тем не менее его социальные функции неуклонно расширялись. Школа давала качественное образование, открывавшее молодежи двери самых престижных университетов страны. Плеяда молодых деятелей культуры обеспечила взлет молдавской литературы, молдавского театра, молдавской музыки, молдавского киноискусства, молдавской хореографии. Успехи в развитии экономики и культуры, повышении жизненного уровня укрепляли национальное достоинство молдаван.

Однако особая чуткость правящей партии к национальным требованиям провоцировала титульную бюрократию к поддержке течения румынистов. В обмен на отказ от политической оппозиционности руководство КП Молдавии предоставило ру-мынистам свободу действий в деле разрушения молдавской культурной самобытности. В 60-70-е годы, «с приходом к власти И.И. Бодюла, - отмечал языковед профессор И.Д. Чобану, - прорумынский режим и его последствия на деле ожесточились». Своеобразие устной речи молдаван, фонетические и лексические особенности языка - мелодичность, мягкость произношения, словарное своеобразие, отличающие его от литературного румынского языка, - румынисты трактовали как свидетельства некоей культурной отсталости молдаван. Через электронные средства массовой информации, систему образования, прессу, литературу румынисты подгоняли молдавский литературный язык под стандарты румынского.

В условиях СССР существование молдаван как самобытного народа не внушало опасений, и лишь немногие видели в румынизме этнокультурную угрозу молдавской национально-культурной самобытности. Молдавскую государственность «образованное сословие» рассматривало как данность. Часть молдавской интеллигенции пошла за «модернизаторами» молдавского языка, поскольку была дезориентирована мифологией прогрессизма. Другая - в силу еще непреодоленного разрыва молдавской культурной традиции - расценивала внедрение румынских языковых стандартов как восстановление неких исторических связей. Но главное заключалось в том, что у бюрократии сохранялась социальная заинтересованность в поощрении румынизма.

В 60-е годы в Молдавии, как и в других субъектах СССР, политика «коренизации аппарата» взяла курс на установление этнической монополии на управление. Аппаратом ЦК КПМ проводилась политика замещения руководящих постов почти исключительно лицами, принадлежавшими к «титульной нации». По свидетельству партийного лидера того времени, к концу 1970 г. «молдаван среди первых секретарей горкомов и райкомов было 70 процентов, председателей горрайисполкомов - 75, секретарей райкомов и горкомов комсомола - 85». Эти нарушения национальной справедливости порождали недовольство «нетитульного населения». Проявления национализма у молдаван, и особенно сепаратистские тенденции в форме этнокультурного румынизма, позволяли руководству КПМ шантажировать и союзный Центр и национальные меньшинства Молдавии.

Отказ интеллигенции от защиты культурного суверенитета молдавской нации обрек молдаван на положение вечно догоняющих. Не только рабочие и крестьяне, но и люди с высшим образованием не успевали усваивать влившийся в молдавский литературный язык поток заимствованных из западноевропейских языков словарных единиц. Перегруженная неологизмами молдавская пресса становилась малодоступной даже для интеллигентов. Читатели находили выход из затруднения, обращаясь к русским газетам. К литературному языку они прибегали только вынужденно, предпочитая пользоваться традиционной молдавской речью. Не прививалось у молдаван и румынское произношение. Дистанция между литературным языком, насаждаемым через массовую информацию и с университетских кафедр, и естественным молдавским языком увеличивалась. Слабое знание нового литературного языка служащими препятствовало его распространению в сфере официального общения и делопроизводстве.

Уничижительная идея о культурной отсталости молдаван, исподволь внедряемая в массовое сознание в процессе насильственного «реформирования» языка, формировала у молдавской интеллигенции комплекс национальной неполноценности. Необходимость ориентироваться на чужие образцы в сфере языка и культуры, заимствовать и имитировать их унижала национальное достоинство молдаван. Подчинение речи образованных слоев населения румынским языковым стандартам вело к растущему недоверию народа к собственной интеллигенции. Языковые расхождения внутри молдавской нации создавали угрозу ее этнокультурного раскола.

В 50-60-е годы определились также разновекторные национально-культурные ориентиры молдаван, проживающих на правом и левом берегах Днестра. Инициируемая румынистами враждебность к молдаванам левобережья, нашедшая выражение даже в поговорке «Если хочешь быть министром, нужно быть заднестровцем», привела к вытеснению специалистов, подготовленных в Молдавской автономии, с руководящих постов в республиканских органах МССР, из престижных сфер деятельности, к негласной дискриминации в доступе к высшему образованию. В 70-80-е годы руководящие посты приднестровских районов все больше замещались выходцами из Бессарабии. В отличие от политики «коренизации аппарата», эту практику нельзя было замаскировать лозунгами интернационализма, и отчуждение между молдаванами двух берегов стало резко возрастать.

Этнократический курс в кадровой политике КПМ, возобладавший в период лидерства И.И. Бодюла, постепенно ограничивал социальные перспективы «нетитульного» населения республики. Русская и украинская молодежь Приднестровья все больше ориентировалась на получение образования не в Кишиневе, а за пределами Молдавии - в России и Украине, особенно в Одессе. Получая работу в порядке послевузовского распределения в тех же регионах, значительная ее часть уже не возвращалась в республику. И только благодаря промышленному подъему 70-80-х годов, особенно строительству металлургического завода в Рыбнице, привлекшему в Приднестровье немало рабочих и специалистов, восполнялись потери от эмиграции. Тем не менее напряженность в обществе не снижалась.

Национально-культурная и кадровая политика официального Кишинева также обостряла на левом берегу Днестра недовольство населения политикой инвестиций в социальной сфере. Население региона укреплялось во мнении, что бурное жилищное строительство в столице республики ведется в значительной части за счет средств, отчисляемых промышленными предприятиями Тирасполя, Рыбницы, Бен-дер. Крестьяне не понимали, почему поземельный налог и другие платежи в левобережных районах вдвое выше, чем в правобережных. Концентрация в Кишиневе научных учреждений и высших учебных заведений, в том числе технических, также осознавалась общественностью, особенно интеллигенцией, как форма региональной дискриминации Приднестровья. Люди не понимали, почему функции финансового донора республики, установленные для региона в трудные послевоенные годы, нужно было выполнять в благополучные времена.

И, наконец, прямое включение экономики Приднестровья в общегосударственный народнохозяйственный комплекс превращало республиканские инстанции в излишнюю структуру. Вспышка румынизма, спровоцированная на правом берегу Днестра в финале «перестройки», должна была усилить в Приднестровском регионе стремление к освобождению от диктата республиканского Центра.

.2 Политика румынизации и национальной дискриминации в Молдавии

Проекты экономических реформ, выдвигаемых в последние годы перестройки, не привели к политическому размежеванию в Молдавии. Дестабилизация в республике была осуществлена в соответствии с общесоюзным сценарием, опробованным в 70-е годы на Кавказе. В те времена бюрократия республик Закавказья, придав государственный статус языкам «титульных наций», легализовала свои этнические преференции. Массовые увольнения «нетитульных» служащих необычайно обострили на Кавказе межнациональные отношения. 2 марта 1988 г. на пленуме Союза писателей СССР в Москве была озвучена идея придания государственного статуса языкам «титульных наций» всех союзных республик.

В Молдавии актуализация вопросов языковой политики не была связана с лингвистической ситуацией. Молдавский язык являлся родным либо вторым, которым свободно владели, для 66% молдаван и 11% лиц, принадлежавших к национальным меньшинствам. Русский язык был таковым для 68% населения, в том числе для 58% молдаван. Оба языка фактически считались официальными: они были языками политики, науки, культуры, профессионального общения, делопроизводства, массовой информации. Их использование обеспечивало также национальное равноправие в доступе к высшему образованию. Языковая политика до конца 80-х годов не вызывала существенных проблем. Тем не менее сразу после съезда писателей СССР в журнале «Нистру» (1988 г. ¹ 4), как и в литературных журналах других союзных республик, была опубликована заказная статья в поддержку идеи придания статуса государственного языкам «титульных наций».

Отклонением от кавказского сценария стала в Молдавии пропаганда румыниз-ма. Наряду с утверждениями о якобы маргинализации русского языка и, следовательно, его носителей национал-радикалы потребовали перевода молдавской письменности на латинскую графику. Их требования были включены в «письмо», подписанное 66 литераторами, преподавателями высшей школы, научными работниками, опубликованное 20 сентября 1988 г. Одновременно развернулась кампания по дискредитации русских и украинцев, занимавших в Молдавии политически значимые посты: президента АН МССР А.А. Жученко, председателя Госплана республики В.Г. Кутыркина, Генерального прокурора Н.К. Демиденко, главы Молдавской православной церкви митрополита Серапиона.

Пытаясь защитить национальное равноправие и молдавскую самобытность, часть руководства КПМ изложила свою позицию в тезисах ЦК «Конкретными делами укреплять перестройку». Однако группа М.С. Горбачева, по ложному обвинению, добилась смещения, а затем и ареста второго секретаря ЦК КПМ В.И. Смирнова, а созданная при содействии «горбачевистов» в КПМ капитулянтская «демократическая платформа» - снятия с постов главы Правительства МССР И.П. Калина, министра здравоохранения, Героя Социалистического Труда профессора К.А. Драганю-ка, министра транспорта И.С. Болбата, секретаря ЦК КПМ Н.Ф. Бондарчука, других деятелей, стоявших на позициях национального равноправия и отстаивавших молдавскую самобытность.

Под давлением капитулянтов из ЦК КПМ в конце 1988 г. из должностных лиц Академии наук МССР, в большинстве своем ориентировавшихся на политическую конъюнктуру, была создана специальная комиссия, призванная рассмотреть требования о придании государственного статуса только молдавскому языку, о признании его идентичности с румынским и переводе молдавской письменности на латинскую графику. Пренебрегая принципами равноправия, жертвуя культурным суверенитетом молдавской нации, комиссия вынесла положительные заключения по всем пунктам.

Под лозунгом «Один язык - один народ!» румынисты открыто потребовали от молдаван отказа от молдавской национальной идентичности. 16 февраля 1989 г. они опубликовали от имени Союза писателей проект закона «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Проект был вызывающе антидемократичен. Он предусматривал административную и даже уголовную ответственность должностных лиц, допускающих использование в официальном общении иного языка, нежели государственный. Кроме того, его авторы отрицали право родителей выбирать своим детям язык обучения. Официальный законопроект, подготовленный Рабочей группой Верховного Совета МССР и опубликованный 30 марта 1989 г., также игнорировал реалии лингвистической ситуации в Молдавии. Легализация этнических преференций титульной бюрократии оказалась увязанной с отказом молдавской нации от культурного суверенитета.

Против разрушения молдавской самобытности и политики агрессивной румыни-зации выступили ученые-молдаване историки А.М. Лазарев, В.Я. Гросул, Н.В. Баби-лунга, историк и филолог В.Н. Стати, юрист В.Н. Яковлев, филолог И.Д. Чобану и др. Но раскол в правящей партии говорил о неспособности КПМ защитить национальное равноправие и молдавскую самобытность. Обсуждение законопроектов о языковом режиме позволило румынистам, без должных оснований выступавшим от имени молдавской нации, внести в общественное сознание межэтнический раскол. В республике приступили к формированию новых общественно-политических структур.

В 1988-1989 гг. при посредстве КГБ МССР и эмиссаров из Прибалтики в Молдавии создаются национал-радикальные унионистские организации, из пропагандистских соображений именовавшие себя «демократами»: инициативная группа Демократического движения в поддержку перестройки, Клуб им. А. Матеевича и др. В мае 1989 г. на совещании 146 участников этих организаций было объявлено о создании Народного фронта Молдовы (НФМ). Затем учреждаются организации «Лимба ноа-стрэ чя ромынэ», «Про Басарабия ши Буковина», «Культурная лига за единство румын отовсюду», «Национал-христианская партия Молдовы», «Христианско-демок-ратическая лига женщин Молдовы», «Жинта латинэ», «Гуманистический клуб» и ряд других, выступавших за присоединение Молдовы к Румынии. Многие из них являлись филиалами аналогичных румынских организаций, некоторые напрямую субсидировались из-за границы.

Консолидация патриотических сил запаздывала. Однако 8 января 1989 г. возникла инициативная группа Интердвижения «Унитате-Единство». Проведя критический анализ проектов законов о языке, ее участники сформировали в обществе оппозицию. 8 июля при участии 437 делегатов из всех городов и районов Молдавии состоялся учредительный съезд Интердвижения (с 22 декабря 1991 г. - Движение за равноправие «Унитате-Единство»). Появившиеся в годы перестройки Советы трудовых коллективов (СТК) успели к этому времени политизироваться. Возникло также гагаузское национальное движение «Гагауз халкы» («Гагаузский народ»). В целях защиты национальных культур интеллигенцией были созданы русские, украинские, еврейское, болгарское, польское и другие этнокультурные общества.

Возрастала в политической жизни и роль Советов. 23 мая 1989 г. Тираспольский горсовет обратился к Президиуму Верховного Совета МССР с призывом принять закон о функционировании на территории республики двух государственных языков - молдавского и русского. Интердвижение потребовало вынести вопросы о статусе молдавского и русского языков и графике молдавского языка на референдум. Однако 10 августа стало известно, что на предстоящей 13-й сессии ВС МССР будет выдвинут на обсуждение не законопроект от 30 марта, уже известный общественности, а иной, еще более жесткий, не предусматривающий права вести на русском языке делопроизводство. Представители СТК, собравшиеся 11 августа в Тирасполе, создали координационный центр рабочего движения Молдавии - Объединенный СТК (ОСТК) и приняли решение о проведении 16 августа предупредительной двухчасовой забастовки с требованием отложить сессию Верховного Совета.

Рабочие продемонстрировали свою организованность и решимость: в забастовке приняли участие более 30 тыс. человек. Однако национал-радикалы из ЦК КПМ взяли курс на обострение гражданского конфликта и подтвердили решение о вынесении на обсуждение Верховного Совета нового законопроекта, спровоцировав республиканскую политическую забастовку. Первым 21 августа прекратил работу коллектив тираспольского завода «Точлитмаш» им. Кирова; к 29 августа, когда началась сессия Верховного Совета Молдавии, бастовали 170 предприятий, в том числе крупнейшие заводы Кишинева - «Мезон», «Счетмаш», «Альфа», «Электроточприбор», «Виброприбор» и другие, более 400 трудовых коллективов заявили о своей солидарности с бастующими. На предприятиях, на стадионе в Тирасполе проходили бурные митинги.

Провоцируя межнациональный раскол, национал-капитулянты из ЦК КПМ провели на площади Победы в Кишиневе митинг, из пропагандистских соображений названный его организаторами «Великое национальное собрание». Заранее подготовленные ораторы требовали исключить русский язык из жизни общества. Эти речи многократно транслировались по телевидению и радио, что еще более обострило межнациональные отношения в республике. Значительная часть депутатов, прибывших на сессию Верховного Совета МССР, были деморализованы.

августа - 1 сентября Верховный Совет придал государственный статус только молдавскому языку, принял законы о переводе молдавской письменности на латинскую графику и «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Последний закон предусматривал замещение всех руководящих постов и рабочих мест, связанных с общением, исключительно лицами, владеющими государственным языком. Как заявил первый секретарь ЦК КПМ С.К. Гроссу, принципиальные положения законов о языке «соответствуют платформе КПСС по национально-языковой политике партии». Тем самым был законодательно закреплен отказ молдавской нации от культурного суверенитета и создана правовая основа гражданского конфликта.

Узнав об этих решениях, в забастовку включились Молдавская железная дорога, Молдавское управление гражданской авиации, десятки заводов; к 3 сентября бастовали уже 192 предприятия. Руководителей стачки принял в Москве М. Горбачев, который уговорил их приостановить ее. Однако митингующие в Тирасполе отказались принимать данное предложение и отменили его. Забастовку прекратили лишь 21 сентября после пленума ЦК КПСС, когда стало абсолютно ясно, что руководство правящей партии поддержало установление в двуязычной Молдавии одноязычного режима.

Республиканская стачка положила начало новому рабочему движению. В Приднестровье и Гагаузии Советы трудовых коллективов олицетворяли собой подлинную власть. Содействие руководства КПМ национал-радикалам скомпрометировало партию в глазах народа и предопределило ее крах. Функционеры от компартии, предавшие народ и собственные принципы интернационализма, стремительно теряли авторитет как в Центре, так и на местах.

Политическая инициатива стала переходить к новым общественным структурам. Во время состоявшихся весной 1989 г. выборов народных депутатов СССР эти формирования получили опыт политической борьбы в новых условиях. Весной 1990 г. в Верховный Совет Молдавской ССР были избраны и активисты движения «Единство», и руководители рабочих организаций. 83% депутатов были членами КПМ - часть их уже примкнула к румынистам, но большинство составляли колеблющиеся. Фронти-сты располагали всего 25% мандатов. Однако руководство ЦК пошло на сговор с национал-радикалами из НФМ и поделило с ними власть. Председателем парламента стал недавний секретарь ЦК КПМ и председатель ВС МССР М.И. Снегур, в течение нескольких дней прошедший путь от коммуниста до неофашиста. Видного экономиста П.А. Паскаря, который занимал пост главы правительства, сменил лидер Народного фронта М.Г. Друк, не имевший ни экономического образования, ни опыта административной работы, но зато получивший признание фронтистов как убежденный националист и ярый экстремист прорумынского толка.

Социальная база нового режима была до предела узка - при социологических опросах за присоединение Молдавии к Румынии высказывались лишь 5% населения, и силы, стоявшие за спиной парламентских румынистов, совершили «ползучий» государственный переворот. Используя шантаж и националистическую демагогию, эта группировка установила контроль над руководством парламента, укомплектовала своими ставленниками его аппарат, а затем провела в законодательном органе этнополитическую чистку. Специальная группа, сформированная из деклассированных элементов, постоянно дежурила у стен парламента, избивала и оскорбляла депутатов, выступавших за национальное равноправие. 14 мая в двух сотнях метров от здания Верховного Совета был убит 18-летний Дима Матюшин за то, что говорил по-русски. 22 мая примкнувшие к НФМ уголовники кастетами разогнали митинг женщин-матерей, протестовавших против царившего в столице произвола. При выходе из парламента были избиты более 20 депутатов, главным образом избранных в Приднестровье. В знак протеста депутаты ряда фракций, в частности «Советская Молдавия», - 112 человек из 368 избранных к этому времени парламентариев - прекратили участие в работе Верховного Совета.

Однако протест не возымел действия. В дальнейшем в пленарных заседаниях участвовали 200-220 депутатов. Парламент перестал выражать соотношение политических сил в обществе. Глумясь над молдавской государственностью, румынисты добились утверждения румынского «триколора» молдавским флагом, а герба, пожалованного в период оккупации в 1926 г. Кишиневу румынским королем, - гербом республики. Руководство КПМ вновь скомпрометировало себя, не заняв при решении этих вопросов принципиальную позицию, и отмена статьи Конституции, провозглашавшей партийную монополию на власть, прошла почти без обсуждения.

Румынисты вели открытую подготовку к отрыву Молдавии от СССР и ее присоединению к Румынии. 23 июня 1990 г. они объявили незаконной существующую молдавскую государственность. Под их давлением парламент утвердил «Заключение» по пакту Молотова-Риббентропа - этим решением Бессарабия и Северная Буковина провозглашались оккупированными румынскими территориями, а создание 2 августа 1940 г. Молдавской ССР - незаконным актом. В июле НФМ выступил с требованием о переименовании Молдавской республики в Румынскую Республику Молдова. Премьер-министр М. Друк инициировал массовые увольнения работников, не владевших государственным языком; прием русских, украинцев и представителей других национальных меньшинств в высшие учебные заведения был сокращен в 2-3 раза. По государственным радио, телевидению, в печати велась шовинистическая антиславянская, антигагаузская, антисемитская пропаганда; молдаван именовали румынами, их язык - румынским.

Государственная власть утратила в глазах населения свои престиж и легитимность. Провоцируя анархию, румынисты ужесточили политику насилия. 28 июня 1990 г. на площади Победы были разбиты памятные плиты с именами освободителей Кишинева от фашистской оккупации, совершено нападение на помещение предприятия «Молдэнерго», где работали многие активисты «Единства», разгромлена редакция независимой газеты «Молодежь Молдавии»; месяц спустя ее редакцию и редакцию газеты «Вечерний Кишинев» сожгли «неизвестные лица». Боевики-националисты и толпы хулиганов безнаказанно избивали на улицах Кишинева мирных жителей, врывались в частные дома, день ото дня расширяя масштабы погромов.

Сопротивление политике румынизации и унионизма парламентскими методами представлялось бесперспективным. Установление этнократического режима, наступление румынистов на молдавские национальные ценности и угроза насильственного «объединения» с Румынией были совершенно неприемлемы для «нетитульного» населения, составлявшего большинство на левобережье Днестра и в ряде районов юга Молдавии. Местные референдумы по вопросам языкового режима, проведенные в Приднестровье и Гагаузии, продемонстрировали высокую степень межнациональной сплоченности их жителей. Молдаване на левом берегу Днестра стремились защитить свою национальную идентичность и кириллическую письменность, отвергали навязываемый им румынистами курс конфронтации с русскими и украинцами. Общей была решимость не допустить установления в регионах власти националистов, устранить угрозу их аннексии Румынией.

августа 1990 г. была провозглашена Гагаузская республика. В Приднестровском регионе МССР развернулось широкое народное движение по возрождению государственности как единственной возможности защититься от насилия полуфашистского кишиневского этнократического режима.

2. Возрождение рабочего движения. Образование Объединенного совета трудовых коллективов - новой формы народного представительства

Конец 80-х - начало 90-х годов XX столетия для государства, носившего название СССР, и людей, живших в этом государстве, стали поистине роковыми. В результате целенаправленной политики горбачевской перестройки в кратчайший срок было разрушено мощное государство, долгие годы казавшееся непоколебимым. Нараставшие месяц от месяца дезинтеграционные процессы суверенизации вовлекли в свое русло большое количество людей и стали теми центробежными силами, которые и раздробили монолит.

Полная потеря авторитета коммунистической партии создала для идеи национального возрождения, умело эксплуатируемой идеологами «национальных революций», благоприятный идеологический вакуум. Парадоксальнее же всего, пожалуй, то, что плодами данных революций практически повсеместно воспользовались именно местные партийные лидеры.

-1990 гг. явились годами подобной революции и в Молдавии, революции, осуществленной «сверху».

Последовательность событий позволяет выделить ряд этапов: вначале - массированная обработка общественного сознания, затем - победа на выборах в Верховный Совет МССР националистов и им сочувствовавших и, наконец, - государственный переворот, проведенный депутатами высшего законодательного органа, принявшими 23 июня 1990 г. Декларацию о суверенитете ССР Молдова. После этого факта Молдавия лишь чисто формально продолжала считаться частью Советского Союза. Все шло по уже отлаженной схеме, аналогичной прибалтийскому варианту.

И все же в развитии событий в Молдавии было нечто, кардинально отличавшее их от событий в Прибалтике, Закавказье и Средней Азии. Отличие состояло в том, что население, компактно проживающее на левом берегу Днестра и в ряде населенных пунктов правобережья, на протяжении 1989-1990 гг. сумело сплотиться и дать должный отпор наступлению воинствующего молдавского национализма. Уникальность этого явления бесспорна, ибо подобного единения, решительности и последовательности в действиях - без оглядки на высшие авторитеты - на территории бывшего Советского Союза не проявил никто.

В деле организации сопротивления приднестровцев молдавскому национализму и создания Приднестровской Молдавской Республики определяющая роль принадлежит абсолютно новой организации - Объединенному совету трудовых коллективов, возродившему рабочее движение, поднявшему его на качественно новый уровень.

Как же появилась на свет эта организация, что стало катализатором развития рабочего движения?

К концу лета 1989 г. общественно-политическая обстановка в Молдавии достигла точки кипения. Официальный Кишинев открыто заигрывал с националистическими организациями, которые в мае этого же года слились в единый Народный фронт Молдовы, копируя народные фронты Прибалтики. Значительная часть национальной интеллигенции, находясь в полной эйфории от перестроечных свобод, заняла по сути подстрекательскую позицию по отношению к собственному народу и шовинистическую - по отношению к представителям других наций и народностей. Центральные органы Советского Союза, включая ЦК КПСС, бездействовали и тем самым создавали обстановку практически полной вседозволенности.

Политика увещеваний, «умиротворения агрессора» по отношению к НФМ со стороны Верховного Совета, Совета Министров МССР, ЦК Компартии Молдавии привела к тому, что фронтисты, уверенные в своей безнаказанности, активно повели работу по захвату власти.

Деятельность же Интердвижения, возникшего в ответ на националистический курс Народного фронта и стремившегося не допустить превращения Молдавии в мононациональное государство, всячески тормозилась властями, включая, в первую очередь, партийную номенклатуру. В подобной ситуации Интердвижение, конечно, было не в состоянии в полной мере выполнить функцию организации, которая могла дать отпор нараставшему национализму. Ему просто-напросто не позволяли развернуться в полную силу. Однако, несмотря на препоны и «рогатки», идеи Интердвижения пользовались большой популярностью. Но главное состояло в том, что впоследствии многие его члены активно поддержали политическую забастовку.

В создавшихся условиях единственной силой, сумевшей не только правильно оценить общественно-политическую обстановку, но и перейти к активным действиям, стал рабочий класс. Именно он перехватил инициативу из рук партаппаратчиков, когда стало абсолютно ясно, что изменить ситуацию могут лишь решительные действия, а отнюдь не пустые слова о «необходимости решительных действий», о единстве и сплочении «всех здоровых сил общества».

Для отстаивания прав человека и гражданина рабочий класс, поддержанный в первую очередь инженерно-технической интеллигенцией, при сочувствии колхозного крестьянства пошел на беспрецедентную в масштабах СССР акцию - политическую забастовку. Незадолго до этого аналогичная забастовка была начата в Эстонии, где подготовка к созданию мононационального государства уже шла семимильными шагами.

В Молдавии непосредственным поводом к политической забастовке стали кардинальные изменения проектов законов о языке, обсуждавшихся с марта 1989 г. Поправки представляли собой полную капитуляцию перед требованиями Народного фронта - предполагалось волевым способом провести изгнание русского языка из сферы политики, экономики, культуры.

Особое возмущение вызвал тот факт, что внесение подобных изменений в проекты носило явно жульнический характер: о том, что все предложения, сделанные на сессиях городских Советов Тирасполя, Бендер, Рыбницы, главнейшим из которых стало введение двух государственных языков - молдавского и русского, были проигнорированы, видимо, планировалось оповестить общественность непосредственно перед сессией Верховного Совета МССР, намеченной на 29 августа 1989 г.

Но шила в мешке не утаить. Член рабочей депутатской группы депутат Верховного Совета МССР И.М. Заславский привез новые варианты законопроектов о языке в Тирасполь, и 11 августа они были опубликованы в многотиражной газете «Киро-вец». Тайное стало явным.

августа проходит совместное заседание Совета трудового коллектива, партийного и профсоюзного комитетов завода «Точлитмаш». Заседание поддержало предложение председателя СТК завода И.П. Парафило о необходимости создания Объединенного совета трудовых коллективов Тирасполя. От «Точлитмаша» делегатами в ОСТК города были выдвинуты П.В. Скрипниченко, И.П. Парафило, М.И. Дорох, П.А. Заложков, Б.И. Дмитриева, В.И. Емельянов, А.И. Большаков.

Зная, что проекты языковых законов были опубликованы в заводской многотиражке «Кировец», что депутат Верховного Совета МССР И.М. Заславский работал на этом заводе, а его генеральный директор А.И. Большаков, избранный в руководящие органы Интердвижения «Единство», являлся одним из лидеров Интердвижения в Тирасполе, что первая забастовка прошла на «Точлитмаше», можно с уверенностью утверждать: идея создания Объединенного совета трудовых коллективов зародилась именно на этом заводе.

«В начале августа 1989 года, - вспоминает первый председатель ОСТК Тирасполя Б.М. Штефан, - я присутствовал на заседании Совета директоров. Директор «Точ-литмаша» А.И. Большаков, разговаривая с И.Н. Смирновым, сказал: «Вот у нас на каждом предприятии есть Советы трудовых коллективов. Это - сила. Нужно силы объединять, создать Объединенный Совет трудовых коллективов города. Обстановка сейчас такая, что это необходимо». И.Н. Смирнов с ним согласился и, обернувшись (я сидел сзади), сказал: «А вот и кандидат в председатели, Б.М. Штефан - председатель СТК нашего Электромаша.»

В этой связи интересен протокол совместного заседания СТК, профкома, парткома и комитета комсомола завода «Электромаш», датированный 9 августа. На заседании выступил И.Н. Смирнов, работавший тогда директором этого завода: «Мы обсуждали проект Закона о статусе молдавского языка, и все наши замечания были высказаны и учтены в документах городской сессии народных депутатов 25 мая 1989 г. Теперь нам предложили абсолютно другой проект. Комиссия при Верховном Совете МССР полностью игнорировала все наши требования и предложения. Предложенный проект о статусе государственного языка входит в противоречие со многими статьями Конституции СССР… Новый проект полностью совпадает с программой Народного фронта. Руководство ЦК и Верховного Совета МССР обмануло народ, представив совсем другой вариант проекта.

Если руководство республики не прислушается к нашему мнению, то трудовые коллективы будут вынуждены брать решения на себя».

Подобных протоколов, датированных по 11 августа, насчитывается более двух десятков.

На заседании было решено организовать на заводе митинг и вынести на обсуждение Обращение к Правительству МССР. Б.М. Штефан для консолидации сил трудящихся города в сложной политической обстановке, связанной с проведением предстоящей сессии Верховного Совета МССР, предложил создать городской Объединенный совет трудовых коллективов. Предложение было одобрено. В будущий ОСТК Тирасполя собрание делегировало Б.М. Штефана, В.М. Рылякова, В.К. Новикова, В.В. Кирицу, Е.Н. Мельникову.

К тому моменту СТК существовали на всех предприятиях. Они создавались на основе принятого еще в 1986 г. закона СССР «О государственных предприятиях» и положения «О Советах трудовых коллективов». В соответствии с этими документами и появились новые организации - СТК, представлявшие членов трудовых коллективов предприятий, учреждений, организаций и учебных заведений. Законом «О государственных предприятиях» вводился выборный порядок замещения должностей на предприятиях - от бригадира до генерального директора.

СТК быстро политизировались по мере нарастания националистической истерии. Они активно обсуждали злободневные национальные и языковые проблемы. Не хватало лишь консолидации сил в едином требовании - противопоставить наступлению национализма твердые и решительные действия трудовых коллективов по защите прав человека и гражданина. Партийные и профсоюзные организации, находившиеся под сильным влиянием партийных органов, сдерживавших активность масс, были не в состоянии в полной мере организовать трудящихся на отпор националистам. Поэтому решение о создании ОСТК в Тирасполе не носило неожиданный, спонтанный характер - назрела необходимость в координации действий Советов трудовых коллективов.

августа в ДК «Современник» состоялось собрание партийно-хозяйственного актива Тирасполя, на котором обсуждались вопросы, связанные с принятием законов о языках в Молдавии. В резолюции собрания обращалось внимание на факт полного игнорирования решений Х сессии Тираспольского городского Совета, говорилось о грубых нарушениях Конституции СССР, провозгласившей равенство граждан вне зависимости от национальной принадлежности. Собравшиеся потребовали отложить сессию Верховного Совета МССР и провести всенародное обсуждение и постатейное голосование по новым законопроектам в городских, районных и поселковых Советах. Впервые было заявлено о готовности трудовых коллективов Тирасполя пойти на крайние меры, вплоть до проведения забастовки, в случае, если их требования не будут удовлетворены в срок до 20 августа.

На следующий день, 11 августа, в ДК «Кировец» собралось свыше 450 представителей трудовых коллективов города. А.И. Большаков высказал свое видение общественно-политической обстановки в республике, городе и в связи с этим - задач, стоящих перед трудовыми коллективами. Было предложено создать в Тирасполе Объединенный совет трудовых коллективов. Предложение нашло безусловную поддержку, тем более что, как указывалось выше, на ряде предприятий города уже прошли собрания, на которых прозвучали аналогичные выступления. В поддержку необходимости создания ОСТК высказались В.М. Арестов, И.П. Парафило, Г.С. Брязу.

В протоколе собрания было зафиксировано: «В связи с обострившейся общественно-политической обстановкой в городе принять решительные и действенные меры по ее стабилизации. Для оперативного руководства создать ОСТК г. Тирасполь». Затем прошли выдвижение и избрание представителей трудовых коллективов в Объединенный совет - в его состав вошел 31 представитель трудовых коллективов города, трое из них - от горисполкома, один - от горкома комсомола. В первый ОСТК были избраны три директора предприятий - А.И. Большаков, И.Н. Смирнов, В.Л. Гордон.

Председателем Объединенного совета трудовых коллективов Тирасполя собрание избрало Б.М. Штефана, его сопредседателями - С.И. Михайлова, Ю.А. Лукьянова и А.С. Шешнева. В рабочую группу вошли, в частности, В.М. Арестов, А.И. Кузьми-чева, Д.Ф. Кондратович, В.А. Лесниченко, В.С. Масленников; было утверждено Положение о Тираспольском ОСТК.

На свое первое заседание ОСТК собрался 14 августа. Тогда же он принимает решение о проведении 16 августа двухчасовой предупредительной забастовки.

В Обращении ОСТК к депутатам XI сессии Тираспольского городского Совета народных депутатов, которая проходила также 14 августа, говорилось: «Трудовые коллективы считают, что руководящие работники Президиума Верховного Совета, ЦК КПМ не сдержали своих обещаний, данных на встречах в трудовых коллективах, сессии городского Совета и партактива Тирасполя в части учета интересов русскоязычной части населения, и тем самым вызвали недоверие рабочих коллективов к центральным органам власти.

Рабочие коллективы Тирасполя предупреждают, что ни одно важное политическое и экономическое решение, затрагивающее интереcы трудящихся, не может быть принято без их согласия».

Собрание выдвинуло следующие предложения:

«1. Сессию Верховного Совета МССР, намеченную на 29 августа 1989 г., по рассмотрению и утверждению законопроектов, не проводить, провести всенародное обсуждение и постатейное голосование по законопроектам в городских, районных и поселковых Советах. В проектах законов о языке, выносимых на всенародное голосование, должны быть учтены предложения Х и XI сессий Тираспольского городского Совета.

. Объявить 16 августа общегородскую предупредительную политическую забастовку. В случае непринятия Президиумом Верховного Совета МССР предложений Х и XI сессий городского Совета возобновить городскую забастовку.

. Создать на предприятиях, в организациях и учреждениях города рабочие комитеты для обеспечения совместно с администрацией, партийными и другими общественными организациями общественного порядка, трудовой дисциплины на предприятиях и в закрепленных за ними микрорайонах.

. В случае препятствий со стороны руководителей предприятий, секретарей партийных организаций созданию рабочих комитетов ОСТК города предоставляет право этим Советам трудовых коллективов самим создавать рабочие комитеты, обладающие всей полнотой власти на предприятиях, в организациях.

. ОСТК считает, что в целях лучшего информирования населения республики о положении дел в Тирасполе следует опубликовать материалы XI сессии городского Совета в газете «Днестровская правда» и до 20 августа распространить в городах Молдавии...»

В заключение ОСТК заверил присутствующих, что берет на себя ответственность за поддержание общественного порядка и дисциплины на производстве, обеспечение нормальной жизни жителей города в период обострившейся обстановки.

Уже этот, самый первый документ ОСТК демонстрировал, что представители трудовых коллективов настроены решительно и не собираются ограничиваться только пустыми словами и обещаниями.

Следует отметить, что в большинстве своем депутаты Тираспольского городского Совета согласились с предложениями ОСТК, хотя партийные лидеры безоглядно поддержать инициативу трудящихся Тирасполя все же не решились. «Сегодня наша позиция - как и у вас. Другого не должно быть. Но нужны выдержка, благоразумие. Вопросы надо решать по-партийному», - говорил Л.В. Цуркан. Некоторая неуверенность прозвучала и в выступлении депутата В.Г. Апостоловой: «Как гражданка молдавской национальности считаю своим долгом защитить представителей других национальностей от несправедливости... Что касается забастовок - надо хорошо подумать, стоит ли их проводить?».

Достойно ответила партийным функционерам начальник кино-видеопредприятия Т.Е. Дегтярева: «Забастовки - крайняя мера. На нее идут от отчаяния. Если в прежнем проекте говорилось, что русский язык - язык межнационального общения на территории республики, то теперь мы должны бороться за такой пункт. Если мы забастовку не проведем, все останется по-прежнему...»

Такого же мнения придерживался и А.И. Большаков: «Свои права в сложившихся условиях могут защитить только трудовые коллективы… Мы в ответе не только за себя, но и за будущее поколение. Нынешние законопроекты не принесут пользы не только для говорящих на русском, но и для молдавского населения. Принимать их - преступление. Должно быть полное равноправие населения, в том числе и в языке. Мы не выдвигаем ультиматумов, а от имени народа требуем справедливого решения языковых проблем».

Приехавший из Бендер депутат Верховного Совета МССР Г.Ф. Пологов в своем выступлении выразил уверенность в том, что тираспольчан в их действиях поддержат трудовые коллективы ряда городов Молдавии.

Предупредительная забастовка в Тирасполе проходила 16 августа 1989 г. и продолжалась с 14 до 16 часов. В ней приняли участие 28 трудовых коллективов - свыше 27 тыс. человек; 19 трудовых коллективов выразили свою поддержку, не останавливая работу.

Итоги забастовки подводились на заседании ОСТК 17 августа. Тогда же было принято решение о превращении Объединенного совета трудовых коллективов в постоянно действующий орган.

Однако все обращения, телеграммы в адрес Президиума Верховного Совета и ЦК КПМ положительного эффекта не возымели. 18 августа Президиум Верховного Совета МССР одобрил проекты законов о языках и спустя два дня законопроекты «О статусе государственного языка в Молдавской Советской Социалистической Республике», «О функционировании языков на территории Молдавской Советской Социалистической Республики», «О возврате молдавскому языку латинской графики» были опубликованы. Сессию Верховного Совета, на которой они должны были рассматриваться, назначили на 29 августа.

И все же нельзя утверждать, что забастовка прошла незамеченной. Появилось постановление Президиума Верховного Совета МССР «О забастовках, имевших место на ряде предприятий городов Тирасполь, Бендеры, Рыбница», подписанное Председателем Президиума Мирчей Снегуром. Постановление перекладывало ответственность за ухудшение политической обстановки в республике на трудовые коллективы. Но расчет на запугивание не оправдался. Трудовые коллективы, видя, что их законные требования игнорируются, что решения сессий местных органов власти для кишиневских властей оказались пустым звуком, решают возобновить общегородскую забастовку.

Первым коллективом, объявившим забастовку, стал завод им. Кирова. Это произошло в 7.30 утра 21 августа.

Объединенному совету трудовых коллективов в этот день было нелегко. На утреннем заседании планировалось проведение митингов в трудовых коллективах города; намечалось возобновить забастовку с 25 августа. В тот же день решение кировцев поддержали работники заводов «Электромаш» и ЖБИ-6. Медлить с принятием решения было уже нельзя. Об этом, кстати, на вечернем заседании сказал И.Н. Смирнов: «Обстановка требует решительных действий. Рабочие не простят нам медлительности… Если наш ОСТК не возьмет инициативу в свои руки, то трудовые коллективы обойдутся без нас». Тогда ОСТК (а на данном заседании присутствовали и представители ряда предприятий и организаций, еще не представленных в Объединенном совете) решает взять на себя функции забастовочного комитета, возобновить с 21 августа политическую забастовку и на следующий день провести на городском стадионе общегородской митинг. Митинг такого масштаба в Тирасполе проводился впервые - в нем приняли участие около 50 тыс. человек. Организованно, колоннами шли рабочие предприятий. Это было внушительное зрелище. На митинг приехали и представители Кишинева - заместитель Председателя Президиума Верховного Совета МССР В.С. Пушкаш и ректор пединститута им. Крянгэ И.Г. Боршевич.

Митингующие приняли Обращение к трудящимся МССР, Президиуму и депутатам Верховного Совета МССР и СССР. В нем, в частности, говорилось: «Мы обращаемся ко всем, кто может повлиять на решение этого жизненно важного вопроса для многонационального населения республики. Мы обращаемся к вашему сердцу и разуму, надеясь на человеколюбие и мудрость. Товарищи! Давайте не спеша, совместными усилиями справедливо разберемся в сложившейся ситуации». Были выдвинуты требования: сессию, намеченную на 29 августа, отложить; провести всенародное обсуждение и постатейное голосование по законопроектам в городских, районных и поселковых Советах; в проектах законов о языках учесть предложения Х и XI сессий Тирас-польского городского Совета о придании статуса государственного двум языкам - молдавскому и русскому.

августа на заседании ОСТК из его состава выводится Ю.А. Лукьянов, избираются сопредседатели забасткома - И.П. Парафило и В.Ф. Белошевский, утверждаются ответственные за связи с Григориополь-ским и Слободзейским районами, а также с Гагаузией.

На состоявшемся 23 августа заседании забастовочного комитета с членами стачечных комитетов города, в котором участвовали 72 человека, принимается решение доизбрать представителей трудовых коллективов в забастовочный комитет и дополнить список «представителями трудовых коллективов по мере разрастания рабочего движения». В забастком вошли В.М. Рыляков, В.В. Кирица, В.А. Крошкин, В.А. Тарасов, П.Г. Денисенко, В.А. Купершмидт, О.И. Савидов, П.В. Скрип-ниченко, В.И. Емельянов, П.А. Заложков, В.А. Глушков и др.

В тот же день создается информационная пресс-группа в составе Ю.Н. Феча, А.З. Волковой, Г.Н. Деревянко, Д.Ф. Кондратовича, В.А. Лесниченко. Редактором информационного бюллетеня «Бастующий Тирасполь» («БТ») был назначен Ю.Н. Феч. Однако он всячески пытался провести в газете «политику горкома», что вызывало неприятие остальных членов редколлегии. Основная тяжесть работы легла на плечи В.А. Лесниченко, Д.Ф. Кондратовича и А.З. Волковой.

Первый номер «БТ» увидел свет 24 августа. Выпускался он ротапринтным способом на заводе им. Кирова тиражом всего три тысячи экземпляров. Буквально с первых же номеров бюллетень завоевал признание тираспольчан и стал первой неподцензурной, по-настоящему свободной газетой, которая распространялась во всех районах Приднестровья и связывала их живыми нитями правды. Прорвав информационную блокаду, «Бастующий Тирасполь» дошел до самых отдаленных уголков Советского Союза - он нес истину об интернациональных требованиях приднестровцев, об их стремлении сохранить единую и могучую страну.

Благодаря решению печатать «БТ» в типографии, его тираж увеличился сначала до 25 тысяч, а затем до 40 тысяч экземпляров. Газета пользовалась высоким авторитетом и огромной популярностью, поскольку являлась ежедневным изданием и могла оперативно освещать все важнейшие события, информировать о ходе забастовки, о работе забасткома; она публиковала аналитические статьи, письма читателей, содействуя самоорганизации трудящихся, росту их политического сознания и активности. Вслед за «Бастующим Тирасполем» появились аналогичные ему «Известия Бендерского рабочего комитета», «Хроника забастовки г. Рыбница», «Бастующий Комрат».

августа в Кишиневе прошло собрание Союза трудящихся Молдавии, на котором присутствовали представители 194 трудовых коллективов заводов, фабрик, научно-исследовательских и проектных учреждений и организаций Кишинева, Тирасполя, Бельц, Бендер, Рыбницы, Комрата, Страшен. В его работе приняли участие 572 человека. Главными пунктами решения собрания стали следующие: «Сессию Верховного Совета МССР 29 августа 1989 г. по вопросу принятия законов о языке не проводить. Проект законов вынести для всенародного обсуждения и принятия новым составом Верховного Совета МССР... Просить Верховный Совет СССР срочно направить в Молдавию комиссию для выяснения причин обострения межнациональных отношений... Поддержать требования гагаузского народа об образовании автономной республики до выборов в местные органы власти... В знак протеста против вынесения на обсуждение сессии Верховного Совета МССР дискриминационных законов о языке Союз трудящихся Молдавии поддерживает политическую забастовку трудящихся г. Тирасполь и предлагает объявить всеобщую республиканскую забастовку, кроме жизненно обеспечивающих отраслей промышленности и народного хозяйства, с 7 часов утра 24 августа 1989 года…»

августа к 34 бастовавшим предприятиям Тирасполя присоединяются предприятия Рыбницы и Бендер. В тот же день на заседание забасткома выносится вопрос о его структуре. Кроме головной группы создаются идеологическая, юридическая и финансово-экономическая группы, пресс-группа, группа связей с прессой, информационный центр, группы обеспечения жизнедеятельности города и охраны общественного порядка, а также секретариат.

августа в Тирасполе на площади Конституции состоялся многотысячный митинг, продолжавшийся 7 часов. В этот день в Кишиневе проходило заседание Президиума Верховного Совета МССР, и митингующие с нетерпением ждали перенесения сроков проведения сессии.

На открытии митинга председатель забастовочного комитета Б.М. Штефан сказал: «Забастовка, начатая нашим рабочим интернациональным городом за равные политические и экономические права всех наций и народностей, проживающих на территории республики, за отмену дискриминационных законопроектов, отмену сессии Верховного Совета МССР и проведение всенародного обсуждения и голосования по вопросам придания статуса государственного двум языкам - молдавскому и русскому, - продолжается.

Вместе с нами проявляют рабочую солидарность трудящиеся городов Рыбница, Бендеры, Кишинев, Кагул, Бельцы, Дубоссары, Комрат и прилегающих к ним сел. Всего в забастовочное движение включилось 96 предприятий и учреждений, объединяющих в своих трудовых коллективах представителей многих национальностей.

…В своих требованиях мы едины. Нам не нужны привилегии одной нации в ущерб другой, мы не ищем политических и экономических выгод и преимуществ. Мы четко представляем себе всю сложность политической и экономической, ситуации в республике, осознаем всю степень ответственности, которую взвалили на свои плечи трудовые коллективы, применив в своей борьбе крайнюю меру - политическую забастовку.

Критически оценивая ситуацию, отдавая дань памяти представителям старшего поколения, создавшим нашу многонациональную республику, отстоявшим ее независимость, я призываю вас не допустить национального размежевания, бороться против экстремизма, национализма и шовинизма. Наша сила - в единстве!».

Но уже к 18 часам стало известно от выехавшей в Кишинев делегации митингующих, что дата, на которую было назначено начало сессии, осталась неизмененной.

Пожалуй, именно 25 августа Президиум, от которого зависел перенос сроков проведения сессии Верховного Совета, презрительно отмахнувшись и от требований бастующих, и от предложений, высказанных на митинге, лишился возможности приостановить забастовку, хотя существовал проект, в котором в качестве жеста доброй воли предлагалось в случае принятия решения о переносе сессии забастовку приостановить. Трудно сказать, как бы дальше в этом случае развивались события, но ослепленные возможностью вершить судьбы народа кишиневские власти спешили любой ценой принять законы о языках.

Следующий этап надежд и разочарований бастующих представителей трудовых коллективов был связан с самой сессией, с тем, как поведут себя в сложной общественно-политической обстановке народные избранники. Обращаясь к ним, участники митинга подчеркивали: «Если вы, уважаемые депутаты, не готовы принять закон о двух государственных языках - молдавском и русском, что сразу же сняло бы социально-политическую напряженность в Молдавской ССР, лучшее, что вы можете сделать, отложить этот вопрос и только после всенародного обсуждения и голосования возвратиться к нему вновь. Но в любом случае ваш гуманный долг сделать так, чтобы при обязательном возведении в ранг государственного молдавского языка обеспечить подлинное равенство всех народов Молдавии за счет придания статуса государственного и русскому языку».

августа в Кишиневе и Тирасполе прошли многотысячные митинги. В Кишиневе их было даже два - на центральной площади собрались сторонники Народного фронта, назвавшие свой сход «Великим национальным собранием», а в легкоатлетическом манеже - сторонники Интердвижения. В столице, на площади Победы, поддавшись массовому психозу, десятки тысяч оголтелых националистов кричали: «Русские, убирайтесь!», «Нет - русскому языку!», «Молдавию - молдаванам!».

Спецкор «Правды» Г. Овчаренко в статье «Сутки на решение» писал: «Национальное ослепление. Иного определения не подберешь тому, что происходило в воскресенье на центральной площади Кишинева. Казалось, что Стефан Великий, о котором говорилось во вчерашней публикации (имеется в виду статья «О чем задумался Стефан» - À.Â.), действительно опустит крест и подымет меч. Но подымет на тех, кто довел население республики до межнациональных распрей, кто, скрываясь за ширмой перестроечных лозунгов, преследует личные амбициозные цели, стремится на мутной пене шовинизма и сепаратизма пробиться к власти.

Обидно, что под их влияние попали десятки тысяч простых людей, плохо пока разбирающихся в политических реалиях дня. Но трижды обиднее, что этим националистическим настроениям не дают должного отпора партийные и советские работники, средства массовой информации республики. С подозрительным единодушием они обрушились только на Интердвижение, русскоязычное население, бастующие коллективы, обвиняя их во всех грехах смертных, восстанавливая против них общественное мнение и даже не пытаясь понять тех, кто высказывает противоположное мнение».

Кстати, за свои статьи Г. Овчаренко воспринимался Кишиневом как нежелательная персона: на его выдворении из республики настаивали народные депутаты СССР от МССР - представители Народного фронта.

На митинге, прошедшем в Тирасполе, председатель забастовочного комитета Б. Штефан констатировал, что «каждый день в ряды бастующих вливаются новые силы, что является свидетельством политической зрелости рабочего класса, спровоцированного на крайнюю меру дискриминационным законом о языке. Остановили производство более 150 предприятий Молдавии…» (К концу митинга внесли уточнение - 159 предприятий.) К 27 августа было собрано уже 130 тыс. подписей в защиту требования о введении двух государственных языков.

августа на заседании забасткома Тирасполя рассматривалось предложение инициативной группы Союза трудящихся Молдавии о том, чтобы на базе Тираспольского забастовочного комитета создать забастовочный комитет республики. В тот же день прошло собрание, в котором приняли участие члены Тираспольского городского забасткома, а также представители забастовочных комитетов предприятий Тирасполя, Бендер, Кишинева, Комрата, Рыбницы, Бельц. В зале присутствовали 185 человек. Собрание приняло решение о создании Республиканского забастовочного комитета с целью сделать забастовку более организованной и координировать действия трудовых коллективов. В состав забасткома вошли 89 человек. Председателем был избран Б.М. Штефан, сопредседателями - В.М. Рыляков, П.В. Скрипниченко, П.Г. Денисенко, В.В. Иванов, П.А. Заложков.

На продолжившемся 28 августа митинге в Тирасполе было принято Обращение ко всем жителям Молдавии, в котором, в частности, говорилось: «За что мы боремся? За равноправие всех народов, проживающих на территории республики, за возможность общаться с представителями всех национальностей на языке, который будет понятен. Мы не хотим и не допустим противопоставления народов. Мы глубоко возмущены тем, что руководство республики стало на путь дезинформации населения, полностью игнорирует мнение бастующих».

августа начала работу сессия Верховного Совета МССР. За ее ходом внимательно наблюдали в бастующих городах. Она стала апофеозом торжества националистически настроенных последователей Народного фронта. Сессия проходила в Кишиневе в здании Оперного театра, вокруг которого стояли толпы доведенных до состояния истерии людей; они вместе с детьми становились на колени, восклицая: «Голосуйте за законопроекты!». В зале кликушествовали депутаты - представители творческой интеллигенции. Не стесняясь в выражениях и используя любые средства, они делали все, чтобы добиться желанной цели. Добела накалило атмосферу сессии сообщение М. Чимпоя о том, что якобы в Тирасполе на площади жгут молдавские книги...

В первые дни работы в Кишиневе ХШ сессии еще оставалась надежда на удовлетворение справедливых требований бастующих. Однако уже 30 августа Республиканский забастком решает снять все ограничения по забастовке, в том числе для организаций и предприятий, которые по его решению работали. В адрес ХIII сессии, в ЦК КП Молдавии, в Верховный Совет МССР, в ЦК КПСС и Совет Министров СССР была по-сылана телеграмма следующего содержания: «Республиканский забастовочный комитет от имени ста восьмидесяти промышленных предприятий и организаций, официально подтвердивших свое участие в политической забастовке, и четырехсот поддерживающих ставит в известность депутатов Верховного Совета Молдавской ССР, что наши требования о предоставлении статуса государственного молдавскому и русскому языкам остаются без изменений.

С пятнадцати часов 30 августа сего года Республиканским забастовочным комитетом будут сняты ограничения по забастовке.

Мы требуем немедленной встречи с чрезвычайной комиссией Верховного Совета СССР.

В случае продолжения игнорирования наших требований будут приняты последующие меры по усилению забастовочного движения.

Еще раз обращаемся к вашему разуму и доброй воле, чтобы сделать все возможное для выполнения наших требований».

Сессия тем временем продолжала свою работу. Постатейным голосованием были приняты законы «О возврате молдавскому языку латинской графики», «О статусе государственного языка Молдавской ССР», «О функционировании языков на территории МССР», а также Государственная комплексная программа обеспечения функционирования языков на территории МССР. Требования бастующих были проигнорированы - незначительные изменения, внесенные в законы, в целом не меняли их сути.

Несмотря на заранее достигнутую договоренность о том, что делегация от Тирасполя во главе с первым секретарем ГК КПМ Л.И. Цурканом покинет сессию и не будет принимать участие в голосовании, делегаты после долгих увещеваний первого секретаря ЦК КПМ С.К. Гроссу, все же вернулись в зал.

Работа депутатов на сесси не оправдала надежд значительной части избирателей. Началась массированная обработка бастующих коллективов республиканским руководством. Приезжали и уговаривали прекратить забастовку первый секретарь ЦК КП Молдавии С.К. Гроссу, Председатель Совета Министров МССР И.П. Калин, Председатель Президиума Верховного Совета МССР М.И. Снегур, председатель Мол-дсовпрофа Г.И. Еремей. Главными их аргументами были: закон принят, ряд статей изменен, компромисс достигнут. Какой, правда, компромисс, объяснить толком они так и не могли, поскольку требования бастующих о введении двух государственных языков остались невыполненными.

После окончания сессии партийные руководители бастующих городов получают четкое указание отмежеваться от трудящихся и тем самым снизить их активность. Именно эта по сути своей предательская позиция партийных лидеров окончательно разрушила остатки доверия к ним со стороны трудовых коллективов.

сентября в Тирасполе состоялся самый массовый митинг, в котором приняло участие свыше 70 тыс. человек. Площадь Конституции буквально не вмещала всех желающих. В речах выступавших чувствовались разочарование в результатах прошедшей сессии, гнев и боль от того, что были проигнорированы воля и чаяния полуто-рамиллионного русскоязычного населения, серьезные опасения за судьбу республики, которая все больше скатывалась к национализму, ставшему государственной идеологией, за солидарность с молдаванами, не желающими румынизации.

Пытался выступить на митинге М.И. Снегур, но слушать его попросту не захотели, помня о деятельности кишиневского лидера, которая проходила в русле прямых уступок Народному фронту.

сентября в Тирасполь прибывает комиссия Верховного Совета СССР. Возглавлял эту группу депутатов заместитель комиссии по национальной политике и межнациональным отношениям Совета Национальностей Верховного Совета СССР Е.Н. Ауель-беков. В тот же день в ДК «Современник» состоялась встреча депутатов с членами Объединенного республиканского забастко-ма (ОРЗК) и руководством МССР.

Главной целью московской комиссии было приостановление забастовки, хотя нельзя отрицать, что отдельные ее члены выражали симпатии борцам за свои права. Завершающее выступление на этой встрече Е. Ауельбекова, неоднократно прерываемое аплодисментами, вновь возродило надежды на помощь центральных органов Советского Союза, которые к тому моменту ничего не сделали для того, чтобы стабилизировать обстановку в Молдавии с точки зрения интересов сохранения единого государства - СССР.

На встрече в «Современнике» выступили около 20 человек. Слово брали и молдаване, и гагаузы, и болгары, и русские, и украинцы. Мнения представителей всех национальностей сошлись в одном - забастовку продолжать до тех пор, пока не будет приостановлено действие принятых законов.

сентября прошла внеочередная XII сессия Тираспольского городского Совета. В ее решении «Об общественно-политической ситуации в городе и предложениях по законам О статусе государственного языка Молдавской ССР, О функционировании языков на территории Молдавской ССР и О возврате молдавскому языку латинской графики» говорилось:

«1. Поддержать мнение абсолютного большинства горожан об уважительном отношении к традициям, культуре и языку молдавского народа, приданию ему статуса государственного. Одновременно выразить озабоченность тем, что отдельные статьи Законов о языках, принятых на ХШ сессии Верховного Совета Молдавской ССР, не соответствуют принципам равноправие языков и их носителей.

В связи с этим обратиться в Президиум Верховного Совета СССР и на основании пункта 5 статьи 119 Конституции СССР приостановить действия ряда статей Законов Молдавской ССР «О статусе государственного языка Молдавской ССР», «О функционировании языков на территории Молдавской ССР» и «О возврате молдавскому языку латинской графики» (приложение ¹ 1) и рассмотреть вопрос о приведении их в соответствие с действующим законодательством.

. Для создания благоприятных условий работы образованной Верховным Советом СССР комиссии по изучению общественно-политической обстановки в республике и в связи с ее обращением к трудовым коллективам города и республики, принимающим участие в забастовке, а также в целях стабилизации экономического положения в городе, республике и в стране обратиться к трудовым коллективам, городскому и Республиканскому забастовочному комитету с предложением об изучении вопроса о временном приостановлении забастовки».

сентября с 18 и почти до 6 часов утра в Тирасполе шло обсуждение пакета требований ОРЗК и проекта соглашения между ОРЗК, комиссией и руководством МССР. Дискуссия протекала трудно, порой даже крайне эмоционально. Члены депутатской группы Верховного Совета СССР зачастую нервно реагировали на высказываемую в адрес центральных органов критику. Но позиция забасткома была непоколебима - его члены выразили солидарность с выступавшими два дня назад в «Современнике» представителями ОРЗК: забастовка будет прекращена только после приостановления действия законов о языках.

Соглашения не получилось, т. е. того соглашения, на котором настаивали представители Верховного Совета СССР, предлагавшие в очередной раз поверить им на слово и сдать позиции.

Кишиневе 9 сентября вновь предпринимается попытка заставить забастком подписать соглашение. Под ним уже стояли подписи Ауельбекова и руководства МССР - дело оставалось только за подписью председателя ОР3К Б.М. Штефана. Но, несмотря на усиленное давление, он данный документ не подписал.

сентября в Бендерах проходит сессия городского Совета, на которой принимается решение о приостановлении действия ряда дискриминационных статей законов о языках на территории города. Сессия обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой решить вопрос о государственном языке на территории Советского Союза и объявила, что начинает работу по созданию национально-территориального региона. На следующий день совместная сессия городского и районного Советов народных депутатов г. Рыбница принимает аналогичное решение.

сентября открывается XIII внеочередная сессия и в Тирасполе, причем накануне проходят собрания в трудовых коллективах, которые требовали ее созыва с целью, чтобы депутаты приостановили действия дискриминационных статей языковых законов, объявили особый статус города, а также признали официальными языками во всех сферах молдавский и русский языки. На сессии было принято решение «О мерах по реализации законов О статусе государственного языка Молдавской ССР, О функционировании языков на территории Молдавской ССР на территории горсовета и о стабилизации общественно-политической ситуации в городе».

Размах забастовочного движения в республике был достаточно широким. Об этом говорят цифры: на 12 сентября в Тирасполе бастовало 62 предприятия, а по МССР - 211. Свыше 400 трудовых коллективов выражали солидарность с бастующими.

В ночь на 15 сентября 1989 г. после бурных дебатов ОРЗК решает временно приостановить политическую забастовку с 15 сентября - на период подготовки и проведения Пленума ЦК КПСС и сессии Верховного Совета СССР. Но далеко не все трудовые коллективы согласились с этим решением. И это показал общегородской митинг, проведенный в Тирасполе в тот же день. Подавляющее большинство выступавших настаивали на продолжении забастовки до тех пор, пока не будут достигнуты определенные позитивные результаты. Многие трудовые коллективы Бендер поддержали последнее предложение и выдвинули требование бастовать до 25 сентября, когда сессия Верховного Совета даст хоть какие-то конкретные ответы на поставленные вопросы. К 21 сентября в республике продолжало бастовать 145 предприятий, из них 36 - в Тирасполе и 48 - в Бендерах. Рыбница и Комрат выполнили решение ОРЗК от 15 сентября. Кишиневские предприятия тоже стали одно за другим приступать к работе.

Такая несогласованность в действиях на этапе выхода из забастовки связана, прежде всего, с тем, что руководство забасткома осознало, что надежд на принятие каких-либо кардинальных решений Верховным Советом СССР уже не осталось и что после их принятия сессиями городских Советов Тирасполя, Рыбницы, Бендер трудовым коллективам следует начинать работать по их реализации.

Немаловажную роль играли и гигантские убытки, которые приносил каждый день забастовки. О том, что они были колоссальными, говорят, к примеру, данные Информационно-вычислительного центра г. Тирасполь. Потери с 21 августа по 5 сентября 1989 г. по фонду заработной платы составили 2,6 млн руб., по прибыли - 3,4 млн руб., по валовому доходу - 14,9 млн руб., по товарной продукции согласно договорам - 70 млн руб., по производству товаров народного потреблении - 21 млн руб. Эти цифры носят приблизительный характер и касаются не всего периода забастовки и только Тирасполя, тем не менее они в состоянии продемонстрировать масштаб убытков в целом.

Из забастовки нужно было выходить. Кардинальное отличие позиции партийных органов и руководства забастовочного движения в решении этого вопроса состояло в том, что партийные функционеры по-прежнему продолжали ждать решения проблем «сверху» (от ЦК КПМ и Верховного Совета МССР, от ЦК КПСС и Верховного Совета СССР), а ОРЗК, несмотря на определенную долю надежды на Москву (на Кишинев уповать было уже бесполезно), мог рассчитывать только на развитие демократических процессов и привлечение значительной части населения Приднестровья к решению вопроса о методах и способах самозащиты. Серьезные надежды возлагались на проведение референдумов по образованию Приднестровской АССР в составе МССР.

Однако выход из забастовки был затруднен не только тем, что бастующие жаждали увидеть конкретные результаты своей политической борьбы. После принятия решения о временном приостановлении забастовки - на период подготовки и проведения Пленума ЦК КПСС и сессии Верховного Совета СССР - средства массовой информации Молдавии, да и программа «Время», растиражировали сообщение о том, что якобы забастовка приостановлена потому, что принято на этот счет постановление Бюро ЦК КП Молдавии, а также благодаря успешной работе руководства в бастующих городах. В знак протеста против подобной лжи и дезинформации Объединенный РЗК принял решение о проведении 18 сентября всеобщей двухчасовой политической забастовки с привлечением железнодорожников.

сентября прошел Пленум ЦК КПСС, на котором выступил М.С. Горбачев. Прозвучал давно ожидаемый тезис о необходимости придания русскому языку статуса государственного в масштабах СССР. Забастовки можно было прекращать. 21 сентября многие коллективы приступили к работе. На следующий день рабочие завода «Точлитмаш» им. Кирова принимают обращение ко всем бастующим предприятиям Молдавии с призывом приостановить забастовку и перейти к другим методам борьбы. С 25 сентября начали свою работу заводы «Электромаш», «Автополив», ЖБИ, столярных изделий, авторемонтный завод, прядильная фабрика и многие трудовые коллективы Бендер.

Политическая забастовка завершилась, точнее, была приостановлена.

Иногда высказывается мнение о том, что прошедшая в Молдавии забастовка закончилась поражением, так и не выполнив поставленных задач. Так ли это?

Если подходить чисто формально, то, действительно, главное требование бастующих - о придании статуса государственного молдавскому и русскому языкам - выполнено не было, несмотря на взвешенность и разумность этого предложения для сохранения межнационального согласия в республике. Тем не менее именно забастовка способствовала тому, что не удалось утаить правду о событиях в Молдавии, о националистическом курсе ее руководства, которое пошло на поводу у Народного фронта. Была прорвана информационная блокада, и правду о ситуации в МССР, правду о требованиях забастовщиков узнала вся страна.

Только благодаря забастовке приехала в республику комиссия, возглавляемая Е. Ауельбековым. И нет вины забастовщиков в том, что была она не полномочной комиссией, а лишь группой депутатов, выражавших свое личное мнение, к которому никто из руководства страны не прислушался. Нет вины забастовщиков и в том, что в Верховном Совете СССР и ЦК КПСС, куда они обращались, находились люди, фактически руководившие развалом СССР, а значит, не собиравшиеся принимать какие-либо меры противодействия.

Главным же достижением забастовки, позволяющим говорить об ее успехе, стало осознание рабочим классом, представителями трудовых коллективов своей силы, которые поняли, что для завоевания поставленной цели необходимо, прежде всего, единство действий. Больше нельзя было надеяться на местные партийные органы, ибо партноменклатура из своих корыстных интересов была готова предать и продать кого угодно. Именно тогда, в горниле политической забастовки, выковался союз трех основных промышленных центров Приднестровья - Тирасполя, Рыбницы, Бендер, которые впоследствии и возглавили борьбу за создание республики.

Важнейшим итогом забастовки стало создание ОСТК - общественной организации нового типа, состоявшей из представителей трудовых коллективов, которая способствовала росту политической активности трудящихся, организовывала и сплачивала их ряды. В этой организация были представлены практически все трудовые коллективы, все профессии. Она сконцентрировала в себе знания, профессиональный и жизненный опыт людей разных поколений, осуществляла прочную взаимосвязь с трудящимися.

ОСТК руководил забастовкой, решал огромное количество насущных проблем, связанных и с производством, и жизнедеятельностью города. Созданные на предприятиях, в учреждениях и организациях забасткомы, координировавшие действия бастующих в масштабах города (забастком Рыбницы и рабочий комитет Бендер), вместе с ОСТК Тирасполя сначала «перевернули» сознание народа Приднестровья, а затем объединили людей для борьбы с национализмом. Позже благодаря забастовочным комитетам были организованы и проведены референдумы и сходы граждан по созданию Приднестровской Молдавской Республики.

Забасткомы Дубоссар, Григориополя и созданный несколько позднее ОСТК Сло-бодзейского района стали катализаторами политического просвещения и активизации масс в сельских районах Приднестровья - Дубоссарском, Григориопольском и Слободзейском. Организацией, активнейшим образом поддерживавшей забастовку и сплотившей патриотов и интернационалистов Каменки, был Совет ветеранов, который вместе с забасткомами немногочисленных предприятий также включился в борьбу за создание республики.

Приднестровскую революцию делали массы. Но хорошо известно, что массы всегда нуждаются в вожаках, в тех, кто намечает главные задачи и координирует их действия. Именно в период забастовки благодаря жарким дискуссиям на предприятиях, идейным разногласиям с членами Народного фронта, непростым диалогам с власть предержащими всех рангов, огромной организаторской работе выковалась целая плеяда тех, кто стал убежденными борцами за республику. В Тирасполе такими лидерами были И.Н. Смирнов, Б.М. Штефан, В.М. Рыляков, П.А. Заложков, П.Г. Денисенко, В.И. Емельянов, В.В. Иванов, А.П. Манойлов, В.И. Николюк; в Рыбнице - А.К. Белитченко, В.В. Воеводин, Б.Н. Акулов, А.Г. Чебан, А.А. Пирожанский, Н.А. Богданов и народный депутат СССР Б.Т. Палагнюк; в Бендерах - Д.Ф. Добров, В.В. Когут, А.В. Ефанов, И.А. Мильман, Ф.А. Добров, Т.М. Зенович, Ю.В. Левицкий и народный депутат СССР Н.А. Костишин; в Дубоссарах - А.Г. Порожан, В.А. Фина-гин, В.В. Крыжановский; в Григориополе - Г.А. Усов, В.Л. Боднар, Г.Н. Попов, В.И. Митковский, М.М. Иванова, Т.Я. Куркина.

Большую роль в сплочении людей сыграли информационные бюллетени СТК в Тирасполе, Бендерах и Рыбнице, выпуск которых, несмотря на противодействие партийных органов, не приостановился после прекращения забастовки: «Известия рабочего комитета г. Бендеры», «Трудовой Тирасполь», пришедший на смену «Бастующему Тирасполю», «Рыбницкий вестник», который стал наследником «Хроники забастовки г. Рыбница». Эти печатные органы и во время забастовки, и после ее приостановления выступали в роли пропагандистов идей забастовочного движения и организаторов движения трудовых коллективов. Их использовали как агитационный материал и в период борьбы за создание Приднестровской Молдавской Республики.

Объединенный совет трудовых коллективов Тирасполя, забастовочный комитет г. Рыбница, Рабочий комитет г. Бендеры, Объединенный совет трудовых коллективов Гри-гориополя, Объединенный совет трудовых коллективов г. Дубоссары, созданный летом 1990 г. ОСТК Слободзейского района, ОСТК и Совет ветеранов Каменки стали той реальной силой, которая уже не выпустила из своих рук инициативу, не позволила завести народ в болото уговоров, посулов, увещеваний, на что так щедры были партаппаратчики. Впереди их ожидали еще многие месяцы напряженнейшего труда, острой и принципиальной борьбы со сторонниками Народного фронта, с лицемерными работниками партаппарата. Были успехи, были и поражения, и опять - неустанная работа, которая увенчалась 2 сентября 1990 г. созданием Приднестровской Молдавской Республики.

3. Референдумы и первые съезды депутатов всех уровней в Приднестровье. Провозглашение Приднестровской Молдавской Республики

Небывалый всплеск политической активности трудовых коллективов Приднестровья, проявленные ими сплоченность и организованность, мощная поддержка всего населения края в период политической забастовки августа-сентября 1989 г. не могли не вызвать тревогу и озабоченность в кругах партийных функционеров. Они прекрасно понимали, что для сохранения собственной власти нужно любым способом свести на нет накал политической борьбы, разобщить представителей трудовых коллективов, а их орган - Объединенный совет трудовых коллективов перенацелить исключительно на решение социально-экономических задач.

Как и в случае с Интердвижением, партийные чиновники предпочли приложить все усилия к тому, чтобы ОСТК не превратился в мощную политическую силу, борющуюся с национализмом. По логике вещей, партия рабочего класса должна была бы только приветствовать такой подъем активности и всячески поддерживать силы, провозгласившие в качестве программных установок борьбу за национальное равноправие и интернационализм. Однако узкокорыстные интересы партийной элиты брали верх над здравым смыслом и принципами, заложенными в основополагающих партийных документах.

Руководствуясь указаниями, получаемыми из ЦК КП Молдавии, местные партийные органы всячески старались «вернуть на круги своя» и Советы, принявшие на своих сессиях решения о неповиновении дискриминационным законам о языках.

Идея автономии, высказанная приднестровцами, потрясла кишиневских партийных руководителей, которые начали массированную обработку населения Приднестровья посредством «промывания мозгов» республиканскими средствами массовой информации, искаженно и тенденциозно преподносившими эту идею. В ход пускались и всевозможные заказные псевдонаучные рассуждения. Примером может служить опубликованная в октябре 1989 г. в газете «Советская Молдавия» статья кандидата юридических наук Тютекина «Нужна ли автономия левобережной Молдавии?». Автор пишет: «Не кощунственно ли это звучит? Тот регион, который по воле его населения и с доброго согласия Украины стал первоосновой молдавской государственности, теперь хотят объявить самостоятельной государственной единицей - Приднестровской автономной республикой».

Для «усмирения» приднестровцев применялся и такой тактический ход, как проведение «круглых столов», в ходе которых от идеи автономии, по замыслу устроителей подобных мероприятий, не должно было остаться камня на камне. Автономию громили и партийные работники, и научные мужи. Так, на заседании «круглого стола» в Тираспольском горкоме партии, прошедшем в октябре 1989 г., на которое были приглашены хозяйственные работники, партийные и государственные деятели Тирасполя, Каменки, Дубоссар, Слободзейского и Григориопольского районов, в качестве одного из основных контрдоводов против автономии приводился тезис о том, что ее создание может вызвать глубоко отрицательную реакцию молдавского населения. Однако, как показали последующие события, подавляющее большинство молдаван Приднестровья поддержало идею создания Приднестровской Молдавской Республики как гарантию сохранения молдавского языка, культуры, этноса.

Кроме того, в то время депутатские группы получили четкую установку Президиума Верховного Совета МССР по поводу реализации законов о языках: «Надо проявлять настойчивость, последовательность и такт в деле реализации законов во всех сферах жизни, усилить контроль за их грамотным и своевременным применением, не допуская при этом ущемления прав и интересов проживающих в республике национальностей и этнических групп». При этом «недопущение ущемления» прав национальных меньшинств оставалось лишь благим пожеланием, зато была создана комиссия при Верховном Совете по контролю за соблюдением законов о языках. Президиум особо отметил, что основания для отмены или приостановления действия этих законов просто-напросто отсутствуют.

Партийные функционеры пытались любыми средствами «надавить» на Советы, принявшие в период забастовки решение о непринятии на своих территориях целого ряда дискриминационных статей языковых законов, противоречащих конституциям СССР и МССР.

Временный успех в этом направлении был достигнут благодаря манипулированию партийным руководством депутатами Тираспольского городского Совета, которые на своей XIV сессии отступили от формулировок предыдущей, XIII, сессии. Схема была достаточно проста: вначале прошел Пленум ЦК КПМ, затем, 26 октября, - Пленум городского комитета КПМ, а на следующий день - сессия, причем в сообщении о ее созыве указывалось на то, что перед ее открытием пройдет заседание партгруппы.

Первый секретарь городского комитета КПМ Л.В. Цуркан в своем выступлении на Пленуме горкома распространил ложную информацию о том, что идея автономии якобы неоднозначно воспринимается как в Тирасполе, так и в целом на левобережье и негативно - большинством молдаван, что может привести к новому витку национализма. Особенно фарисейски прозвучали его слова о том, что бюро горкома «не диктует, а вносит предложение о том, чтобы отложить проведение референдума до принятия Верховным Советом СССР закона об общегосударственном федеральном языке и закона о национальных меньшинствах, а также до того, когда Верховный Совет внесет поправки в законы о языке».

Опираясь на авторитет первого секретаря горкома партии и позицию ЦК КПМ, депутаты Тираспольского горсовета приняли решение: вопрос о референдуме об автономии поставить в зависимость от решений ХIV сессии Верховного Совета МССР, которая должна была открыться 21 ноября. Кроме того, был изменен пункт 1 решения предыдущей сессии - теперь речь шла уже не о неподчинении законам, а об обращении в Верховный Совет МССР с предложением об изменении некоторых статей в законах о языках.

Сессия проводилась явно «нажимными» методами, не транслировалась по радио, а при принятии решения всех приглашенных попросили выйти из зала. Газета «Днестровская правда», подконтрольная горкому, назвала решения Пленума ГК и сессии «новым витком парламентской борьбы, отстаиванием интересов горожан с учетом особенностей сегодняшнего момента». Возмущенные жители, «справедливо расценив эти решения как соглашательские» и, более того, предательские, начали требовать отзыва депутатов. По этому поводу в ряде трудовых коллективов прошли стихийные митинги.

Оценивая результаты XIV сессии, деятельность горкома и исполкома, В.А. Заг-рядский в статье «Максимализм или выжидание?», опубликованной в «Днестровской правде», проанализировал две диаметрально противоположные позиции, занимаемые, с одной стороны, Объединенным советом трудовых коллективов, с другой - горкомом и исполкомом: «Можно обвинить в максимализме ОСТК, но можно обвинить в выжидании перед новой бурей и другую сторону. В этом нас рассудит время…»

Время вынесло в этом споре вполне определенный вердикт в пользу той организации, которая не на словах, а на деле приложила все усилия к защите прав трудящихся. Что же касается отношения к ОСТК партийных органов, то сразу же после забастовки последние попытались повергнуть трудовые коллективы в состояние пассивности и послушания, поскольку ОСТК, находясь на арене политической борьбы, все больше превращался в политическую силу.

В попытках свернуть политическую активности трудовых коллективов дело доходило до предписаний прокуроров руководителям предприятий о том, что членам трудовых коллективов запрещается во время основной работы заниматься какой бы то ни было общественной деятельностью и даже по решению СТК предприятий освобождать их для этого от работы. Правда, к чести руководителей-хозяйственников подавляющее их большинство не побоялись ни партийных взысканий, ни предписаний работников прокуратуры. Члены ОСТК по-прежнему могли заниматься столь нужной общественной работой в преддверии референдумов и выборов в местные и республиканские органы власти.

Кроме того, партийные органы всячески препятствовали появлению новых средств массовой информации, каковыми являлись «Трудовой Тирасполь», «Известия рабочего комитета г. Бендеры», «Рыбницкий вестник».

Так, «Трудовой Тирасполь» издавался исключительно благодаря всевозможным уловкам и ухищрениям, ибо зарегистрировать это издание долгое время не удавалось. У первых двух номеров «ТТ» тираж был небольшим, их не решалось тиражировать ни одно предприятие города. Третий номер - с призывом развернуть работу по подготовке автономного образования в Приднестровье - печатался ночью, тайно в Ти-распольской типографии сочувствующими рабочими. Четвертый номер вышел лишь через месяц, пятый и шестой - как приложение к многотиражке «Кировец». Но после того, как в декабре 1989 г. в «ТТ» ¹ 7 появляется статья «Л.В. Цуркан против Л.В. Цуркана?», разоблачавшая политику метаний и шараханий из стороны в сторону, которую проводил первый секретарь ГП, горком арестовал практически весь тираж этого номера и отозвал разрешение печатать газету в Раздельной.

«Рыбницкий вестник», вынужденный по тем же причинам печататься в Кодыме, постигла та же участь. По настоянию первого секретаря райкома партии Рыбницы Е.П. Бердникова Одесский обком партии запретил тиражирование данного издания в Кодымской типографии.

В сложных политических условиях редколлегии изданий ОСТК, забастовочный комитет Рыбницы, рабочий комитет Бендер делали все возможное, чтобы максимально правдиво информировать население об общественно-политической ситуации, о штрейкбрехерской позиции партийных органов, они разъясняли смысл автономии и необходимость проведения референдумов. В.А. Лесниченко, Д.Ф. Кондратович и А.З. Волкова работали в Тирасполе, Л.С. Коломиец - в Рыбнице, Н.В. Воробьева и А.В. Залевский - в Бендерах.

-4 ноября в Тирасполе прошла вторая конференция ОСТК, на которой присутствовали 214 делегатов, представлявших 86 предприятий. В Объединенный совет трудовых коллективов было избрано 44 человека: В.И. Емельянов, И.Н. Смирнов, А.П. Манойлов, А.Е. Сайдаков, А.И. Большаков, А.Ф. Кокошко, В.И. Николюк, И.М. Баранова, А.Б. Васильев, В.И. Васькин, В.Ф. Филимоненко, И.Н. Клочков и др. Возглавил его новый председатель - В.М. Рыляков, сопредседателями стали П.Г. Денисенко, В.А. Загрядский, А.З. Волкова, в состав президиума вошли П.А. Заложков, А.П. Манойлов, О.И. Савидов, А.М. Бочковский, В.Ф. Груценко.

На конференции практически единодушно было решено: Объединенный совет трудовых коллективов не должен бездействовать и заниматься только экономическими вопросами, как того желали партийные функционеры, заранее отводившие этой организации роль придатка горкома партии. Делом особой важности была признана именно политическая деятельность. Так, в докладе первого председателя ОСТК Б.М. Штефана говорилось: «Кому же, как не рабочему классу, активно влиять на формирование политики? …Верным компасом здесь послужат рабочая совесть, сплоченность, сознательность, организованность и дисциплина, пролетарский интернационализм».

Прозвучали предложения по активной подготовке к проведению референдума по автономии и выборов в местные Советы и Верховный Совет МССР. К этому, в частности, призывали и приехавшие из Бендер Д.Ф. Добров и Г.Ф. Пологов, который сказал: «Автономию нужно создавать капитально, серьезно, надолго… Время ожиданий прошло». «Нужно выработать стратегию и тактику рабочего движения исходя из сегодняшнего положения. Мы перешли на формы парламентской борьбы, но у нас нет аппарата. …В коллективах нет информации, программы действий. Надо дать, вплоть до установления сроков, план борьбы, довести его до коллективов, до каждого человека. Если исполком не будет проводить референдум, будем проводить его без исполкома…», - говорил в своем выступлении М.М. Бурдман.

Конференция потребовала созыва внеочередной сессии городского Совета для пересмотра решений XIV сессии, а также объявила о вступлении ОСТК в Союз трудящихся Молдавии в качестве коллективного члена. Были обнародованы сведения о расходовании средств со счета забасткома, которые необходимо было задействовать для продолжения политической борьбы за права приднестровцев. Представители трудовых коллективов Тирасполя взяли курс на завоевание большинства мест в городском Совете и на выдвижение своих кандидатов на выборах в Верховный Совет МССР для ведения парламентской борьбы, не оставляя при этом в стороне вопрос о проведении референдума по проблеме автономии.

Приднестровцы все более убеждались в том, что надеяться на дальновидность и адекватную реакцию руководства Компартии Молдавии, Верховного Совета и Совета Министров МССР абсолютно бесполезно. Влияние Народного фронта в среде националистов-чиновников не только не ослабевало, но и, наоборот, укреплялось, ширилось. После принятия комплекса законов о языке националисты находились в состоянии эйфории - первый барьер был взят блестяще! Энтузиазм им придавали и успешные действия народных фронтов в Прибалтике, которые готовились вывести Прибалтийские республики из состава Советского Союза.

Основная задача представителей НФМ заключалась в завоевании большинства мест в Верховном Совете МССР в ходе выборов, намеченных на февраль 1990 г. Именно легитимным способом они собирались прийти к власти, реализовать свои программные цели, главной из которых являлось создание суверенной Республики Молдова, а в перспективе - объединение «двух румынских государств».

Националисты даже не скрывали своих планов от приднестровской общественности, более того, ими бравировали, ими были полны все средства массовой информации. Приднестровцы сумели очень быстро за, казалось бы, чисто филологическими проблемами разглядеть политические устремления, грозившие в случае их реализации ущемлением прав человека, созданием мононационального государства тоталитарного типа, изоляцией от экономического и культурного пространства, вне которого большинство жителей левобережья Днестра себя не мыслило.

Грядущие выборы в местные Советы и Верховный Совет Молдавской ССР должны были стать тем оселком, на котором предстояло отточить решимость и способность сил, готовых дать отпор наступающему национализму, продолжавшему безнаказанно демонстрировать свою власть. Так, 22 октября и 7 ноября 1989 г. националисты организовали шествие по Кишиневу с триколорами и националистическими лозунгами, а 10 ноября совершили нападение на здание МВД, что было уже явной провокацией с применением физической силы.

Журналист газеты «Молодежь Молдавии» Юрий Лебедкин писал в те дни: «Чудовищно, что они (националисты - À.Â.) не понимают, что этот путь приведет или к гражданской войне, или к диктатуре...» Лебедкин был абсолютно прав, и последующие события это подтвердили со всей очевидностью.

Даже после штурма националистическими молодчиками здания МВД (тогда министром внутренних дел был В.Н. Воронин) власти Кишинева ограничились очередной порцией постановлений и конкретных действий не предприняли. Стало ясно, что никакие структуры, даже правоохранительные, включая МВД, КГБ, суды и прокуратуру, не будут противостоять националистам. Защищать свое право спокойно и достойно жить на этой земле предстояло самим приднестровцам.

Предвыборная кампания 1990 г. кардинально отличалась от всех предшествующих: шла самая настоящая борьба, осваивались ранее неизвестные и непривычные выборные технологии. Кроме того, необходимо было окончательно развенчать в глазах избирателей соглашательскую позицию партийных органов, убедить народ в том, что нельзя оставлять власть в руках тех, кто предает его интересы, ввергает в пучину националистического беспредела. В результате активной предвыборной работы в местные Советы и Верховный Совет МССР от Приднестровья было избрано немало людей, занимавших интернациональную позицию, готовых по-настоящему отстаивать интересы своих избирателей и их права.

Благодаря чему это стало возможным? Во-первых, сказался возросший уровень политической активности народа, «разбуженного» забастовкой. Во-вторых, Народный фронт Молдовы своими экстремистскими действиями подталкивал любого здравомыслящего человека голосовать против кандидатов-энфээмовцев. В-третьих, партийные органы не сумели предложить никакой четко сформулированной программы на будущее, которая отвечала бы чаяниям приднестровцев. И, наконец, в-четвертых, появилась новая политическая организация, выступившая с предвыборной платформой от лица трудовых коллективов, - Объединенный совет трудовых коллективов. Вот некоторые выдержки из нее: «Платформа ОСТК ориентирована на достижение подлинной социальной активности населения через систему органов самоуправления, основывающуюся на обеспечении ведущей роли Советов трудовых коллективов и полной власти местных Советов как основных (базовых) первичных звеньев подлинно демократической структуры власти в государственном устройстве общества, наиболее приближенных к народу, а значит, наиболее полно и объективно отражающих его чаяния и интересы...

...Добиваться в Верховном Совете МССР всеми возможными парламентскими методами защиты гражданских и политических прав человека, независимо от его национальной принадлежности и места проживания.

Продолжить борьбу за создание конституционного и законодательного механизма защиты прав компактно проживающих на территории республики национальных меньшинств и их языков, а также групп различных национальностей, у которых исторически сложился язык межнационального общения - русский. Отстаивать единство советской федерации - СССР.

В случае дальнейшего законодательного ущемления равенства граждан всех национальностей проводить работу совместно с другими районами Приднестровья по созданию самоуправляемого региона с выявлением воли жителей путем референдума (народного голосования)».

Наиболее активно шла предвыборная агитация представителями трудовых коллективов в трех промышленных центрах Приднестровья - Рыбнице, Тирасполе и Бенде-рах. Советы нового созыва, равно как и новый состав депутатов Верховного Совета Молдавской ССР, в наибольшей степени отражали чаяния избирателей. В Слободзей-ском, Дубоссарском, Григориопольском и Каменском районах еще предстояло преодолеть нерешительность значительной части депутатского корпуса, а кое-где и прямое сопротивление националистически настроенных депутатов.

Логичную последовательность в своих действиях продемонстрировали рыбнича-не: приняв решение о проведении референдума по вопросу создания Приднестровской АССР, они не отступили от него ни на шаг, несмотря на то что Президиум Верховного Совета МССР признал решения всех сессий, проведенных по этому поводу в Тирасполе, Бендерах и Рыбнице, недействительными с момента их принятия и отменил их. К этому добавились очередные препоны со стороны местных партийных органов. Тем не менее работа по подготовке референдума продолжалась.

Еще в сентябре 1989 г. в Рыбнице начала функционировать комиссия по обоснованию необходимости создания Приднестровской АССР в составе Молдавской ССР. Разрабатывалось и Положение о местном референдуме. 13 октября сессия городского Совета утвердила следующие вопросы для вынесения их на всенародное голосование:

«1. О принятии г. Рыбница статуса самостоятельной территории самоуправления и самофинансирования на основе равноправного функционирования всех языков.

. О целесообразности образования Приднестровской Автономной Советской Социалистической Республики в составе Молдавской ССР на основе равноправного функционирования языков».

октября создается городская территориальная комиссия по проведению референдума, в функции которой входило проведение всей подготовительной работы. Руководил этой комиссией забастовочный комитет города и его наиболее активные члены: А.А. Пирожанский, В.В. Воеводин, Н.А. Богданов, Б.Н. Акулов, С.Г. Лыжина, С.В. Попушой и др.

Вместо того, чтобы содействовать свободному волеизъявлению граждан, партийные органы изо всех сил старались помешать проведению референдума. Первый секретарь Рыбницкого горкома партии Е.П. Бердников неоднократно выступал по радио и в печати, призывая рыбничан не принимать участия в этой акции, называя саму идею автономии «вредной».

И все же, несмотря на мощное противодействие партаппарата и нажим со стороны республиканских органов, референдум в Рыбнице состоялся.

декабря 1989 г. к избирательным урнам пришли 81,8% рыбничан. Из них за придание городу статуса самостоятельной территории самоуправления и самофинансирования с равноправным функционированием всех языков проголосовали 91,3%, против - 5%. За целесообразность образования Приднестровской Автономной Советской Социалистической Республики в составе Молдавской ССР с равноправным функционированием языков отдали свои голоса 91,1%, против - 5,5%. Таким образом декларированное в Конституции СССР, но никогда не реализованное до тех пор право высказать свою волю на референдуме, впервые было использовано именно приднестровцами.

Пример рыбничан вдохновил всех жителей региона, и в первую очередь тирас-польчан. Трудовые коллективы и их орган - Объединенный совет трудовых коллективов - требовали от депутатов горсовета конкретных решений. 15 декабря ХV сессия Тираспольского горсовета определила срок проведения референдума и его вопросы.

На всенародное голосование выносились два вопроса: о придании Тирасполю с административно-подчиненными территориями статуса самостоятельной территории на принципах самоуправления, регионального хозрасчета и самофинансирования с полным равноправием языков и о целесообразности вхождения города в состав ПАССР в случае ее создания.

Референдум был назначен на 28 января 1990 г. Исполком горсовета образовал городскую комиссию по его проведению, председателем которой был избран А.П. Манойлов - бригадир водителей объединения «Тираспольтранс». Практически вся подготовительная работа по организации, так же, как и работа участковых комиссий, велась на общественных началах, а затраты в значительной степени возмещал ОСТК. Именно теперь пригодились средства, сосредоточенные на счете забаст-кома во время политической забастовки, которые были направлены на организацию референдума.

Объединенный совет трудовых коллективов неоднократно обращался к тирасполь-чанам с призывом принять самое активное участие в референдуме, не остаться равнодушными, проголосовать за будущее, за свои права и свободы: «Референдум - это выявление воли народа, верховного носителя власти. Итоги референдума никто не вправе отменить, - писалось в листовках, которые разбрасывались с самолета ДОСААФ. - Патриоты родного города! В ваших руках дальнейшая судьба региона. Каждый гражданин, достигший 18 лет, должен выразить свое отношение к будущему развитию Тирасполя и подведомственных территорий…

…Наша поддержка вопросов референдума сегодня - надежда всей Молдавии завтра…»

Несмотря на давление, оказываемое официальным Кишиневом, и волну им же инспирированных слухов, в референдуме в Тирасполе приняли участие 92,3% от списочного состава избирателей. По первому вопросу «за» проголосовали 96,7% пришедших к урнам тираспольчан, по второму - 96%. Это была настоящая победа демократии! Люди наконец-то получили возможность высказать свое мнение, и это мнение было практически единодушным. Так же, как и рыбничане, жители Тирасполя отдали свои голоса за интернациональное братство, национальное равноправие, за право говорить на родном языке без какого бы то ни было ущемления или дискриминации.

Теперь предстояла активная работа по организации референдумов в Бендерах, а также в Рыбницком, Слободзейском, Григориопольском, Дубоссарском и Каменском районах. Но время не стоит на месте: если до конца лета 1990 г. на референдумы выносился вопрос о создании Приднестровской Автономной Советской Социалистической Республики в составе МССР, то уже к осени сам ход развития событий поставил в повестку дня вопрос о самостоятельном государстве - Приднестровской Молдавской Республике.

В результате выборов 25 февраля 1990 г. был сформирован новый состав Тирас-польского городского Совета, которому предстояло взять власть в свои руки в деле противостояния националистическим и сепаратистским устремлениям Кишинева, стать своеобразным центром концентрации сил приднестровцев. Особо активно занимались подготовкой основ создания нашей республики депутаты И.Н. Смирнов, В.М. Рыляков, В.А. Загрядский, А.П. Манойлов, А.З. Волкова, В.И. Емельянов, Г.С. Андреева, А.М. Бочковский, Д.Ф. Кондратович, В.И. Николюк, А.Ф. Кокошко, Г.Н. Лещенко, В.А. Купершмидт, С.Г. Сорокин, А.Е. Сайдаков, В.Н. Каспревич, А.Г. Нитецкая, С.Г. Мигуля, С.В. Фельдман, В.Д. Ефимец, А.А. Печул, В.П. Павлюк, А.В. Подуст и многие другие.

К сожалению, впоследствии не все народные избранники выдержали испытание в тех сложных условиях, которые выпали на долю Приднестровской Молдавской Республики. Ослепленные новыми идеями (особенно в период, когда командующий 14-й Российской армией А.И. Лебедь попытался создать антиправительственную «оппозицию» в Приднестровье) покинули ряды республиканцев и стали яростно бороться со своими бывшими соратниками С.Г. Мигуля, С.Г. Сорокин, А.Г. Нитецкая, которых поддерживали Г.Н. Деревянко и А.А. Печул.

В начале февраля 1990 г. в Тирасполе прошла конференция, принявшая решение о создании Ассоциации руководителей предприятий. Оргкомитет по созыву конференции возглавлял директор завода «Точлитмаш» им. Кирова А.И. Большаков, ставший ее президентом. В состав Совета Ассоциации был избран И.Н. Смирнов - генеральный директор завода «Электромаш».

Огромную роль сыграл А.И. Большаков в период создания Интердвижения, во время политической забастовки 1989 г., работы в парламенте МССР, при подготовке и проведении референдумов, I и II съездов депутатов Приднестровья. Большая работа была проведена директором Молдавского металлургического завода в г. Рыбница А.К. Бе-литченко, который проявил себя стойким борцом и организа-тором.

марта открылась первая сессия вновь избранного Тираспольского городского Совета. Состоявшийся накануне пленум горкома партии рекомендовал на должность председателя Совета Л.В. Цуркана, а на должность председателя исполкома - В.А. Кудрявцева.

Однако у депутатов, избранных в Совет на платформе от ОСТК, был свой кандидат на пост председателя Тираспольского горсовета - И.Н. Смирнов, прекрасно зарекомендовавший себя как хозяйственник, глубоко разбирающийся в проблемах экономики, а в период забастовки занявший активную позицию в борьбе с национализмом.

Обсуждение проходило долго, в прениях выступили 36 депутатов. После тайного голосования огласили результаты: «за» Цуркана - 48 голосов, «за» Смирнова - 86. Председателем Тираспольского городского Совета был избран И.Н. Смирнов, ставший с этого момента признанным лидером сначала тираспольчан, а затем и всех приднестровцев.

«Сходились в одном - только выигрыш выборов может гарантировать, что все, что уже наработано до сих пор, не полетит в тартарары, - напишет позже И. Смирнов в своей книге «Жить на нашей земле». - Велись разговоры эти и в плане общих задумок, и предметно со мной, чтобы я тоже баллотировался в городской Совет Тирасполя и в Верховный Совет МССР. Делали мне прозрачные намеки и на то, что, если, мол, пройдет в горсовет большинство депутатов от ОСТК, где же найти того, кто возглавит Совет?.. И всегда были многозначительные паузы... Но и по-другому тоже никак нельзя было, развитие событий в Молдавии не оставляло выбора, надо было защищать права приднестровцев.»

Одновременно с выборами в местные органы власти 25 февраля 1990 г. прошли выборы в Верховный Совет Молдавской ССР (второй тур голосования были назначены на 10 марта). От приднестровских районов в Верховный Совет были избраны 60 человек. Таким образом, из 394 народных депутатов 60 представляли Приднестровье. Однако далеко не все были готовы по-настоящему отстаивать интересы своих избирателей.

Группа первых секретарей партийных органов Е.П. Бердников (г. Рыбница), Б.В. Бризицкий (Слободзейский район), П.Г. Дубаларь (Каменский район), Б.Ф. Па-лария (Дубоссарский район), П.И. Поян (Григориопольский район), Л.В. Цуркан (г. Тирасполь), П.М. Цымай (г. Бендеры) по ряду вопросов старались уйти в сторону. Депутаты В.М. Граф, П.М. Карауш, С.А.Попа, И.Т. Мицкул, Ф.Я. Нирян по своим воззрениям примыкали к депутатам-фронтистам. Некоторые, в частности А.Н. Цуркан, Г.П. Воловой, И.А. Лука, устроились «между двумя стульями», отсиживаясь в стороне и наблюдая за парламентскими баталиями.

И все же большинство депутатов от Приднестровья - В.М. Арестов, А.Н. Бут, В.И. Глебов, В.В. Дюкарев, П.А. Заложков, Н.И. Остапенко, В.Н. Ордин, И.Н. Смирнов, А.П. Манойлов, Б.Н. Акулов - твердо стояли на страже интересов своих избирателей, занимая интернациональную позицию, стараясь не допустить выхода Молдавии из Советского Союза и сползания ее к мононациональному режиму.

Сессия Верховного Совета МССР тринадцатого созыва открылась в Кишиневе 17 апреля 1990 г. В повестку дня были включены 34 вопроса. Важнейший для при-днестровцев - о референдуме - занял одно из последних мест в списке проблем для обсуждения. Кроме того, мощное давление на приднестровских депутатов со стороны НФМ, который открытым голосованием протаскивал вопрос за вопросом, отрицательно сказывалось на их работе. Обстановка, царившая и в зале парламента, и вокруг здания Верховного Совета, где постоянно дежурила возбужденная толпа, была далека от подлинно рабочей.

Вот что вспоминает о посещении кишиневского парламента И.Н. Смирнов: «Что особенно поразило в кишиневском парламенте - недальновидность депутатов от Народного фронта Молдовы и их пристяжных. А сколько злобы! …Только и слышали мы в парламенте, что Молдова-де кормит весь Союз (начисто забыв о том, что ее бюджет всегда дотировался из союзного бюджета) и что если перестанет кормить, то уж заживет народ Молдовы так, что и благополучные европейские страны за опытом к нам поедут...

Внутри парламента, в зале, все было предрешено, по-моему, еще до открытия сессии. Нам даже рот не давали раскрыть. Пару раз попытавшись выступить и не получив слова, мы опять предпринимали попытки. Но и они, как правило, были тщетными. А уж если и давали вставить несколько реплик, то при голосовании они не принимались в расчет. Какой уж там учет мнений меньшинства! Что же, спрашивается, делать было в таком парламенте?».

И.Н. Смирнов за время работы приднестровских депутатов в молдавском парламенте (а этот период был недолгим - всего около двух с половиной месяцев, после чего большинство депутатов от Приднестровья покинули Верховный Совет, поняв, что их мнение никак не учитывается и что дальнейшее пребывание может быть расценено избирателями как соучастие в действиях парламента, твердо вставшего на путь суверенизации республики) стал неформальным руководителем всей депутации. Депутат Верховного Совета ССРМ Б.Н. Акулов, впоследствии министр информации и телекоммуникаций ПМР, подчеркивал: «В Смирнове мы очень быстро почувствовали лидера. В целом ряде ситуаций он принимал решение, и на совещаниях последнее слово было за ним. Все наши многочисленные «уезды» и приезды координировал Смирнов. Помнится, как он однажды сказал: «…эту возню здесь надо кончать, все равно ничего путного не выйдет». Политическую закалку Смирнов - политический руководитель получил именно в парламенте».

В своей борьбе приднестровские депутаты не были одиноки. Активную позицию занимали, например, сторонники интернационализма А.М. Лисецкий, Ю.Ш. Максу-та, И.Д. Тромбицкий, В.Н. Яковлев, П.М. Шорников, А.М. Сафонов, Ф.А. Ангели, а также представители группы «Буджак» М.В. Кендигелян, С.М. Топал. Было создано объединение депутатских групп «Советская Молдавия», в которое вошли около 100 депутатов. Однако и оно не могло существенно повлиять на расклад сил в парламенте, где тон задавали депутаты-народнофронтовцы, развязавшие настоящий моральный террор против инакомыслящих. Зачастую они апеллировали к митингующим у стен парламента, и тогда террор моральный переходил в физические оскорбления.

Верхом беззакония и насилия стал день 22 мая. Накануне, 20 мая, совместными действиями ОСТК Тирасполя, рабочих комитетов Бендер и Паркан была сорвана попытка националистических молодчиков прорваться в Бендеры после очередного их сборища, состоявшегося в Варнице. Эта акция под девизом «Тигина - румынский город» планировалась давно, к ней усиленно готовились; за организацию митинга отвечал И. Хадырка, в то время заместитель Председателя Верховного Совета ССР Молдова. Провокационный призыв: «Водрузить над Бендерами триколор!» прозвучал в газете «Литература ши арта». Однако националисты получили достойный отпор со стороны организованных рабочих. Недаром на конференции ОСТК, прошедшей 19 мая, председатель Бендерского рабочего комитета Ф.А. Добров просил тираспольчан о помощи - именно появление рабочих отрядов Тирасполя и Паркан остудило не в меру разгорячившихся молодчиков от НФМ и предотвратило крупное столкновение. Рабочими отрядами руководил тогда вновь избранный председатель Тираспольского ОСТК В.И. Емельянов.

мая энфээмовцы взяли реванш, отыгравшись на депутатах от Приднестровья. В первой половине дня их, по сложившейся уже традиции, встречали оскорблениями и тумаками. Но это, как оказалось, была лишь разминка. После окончания вечернего заседания приднестровских депутатов ожидала толпа окруживших здание Верховного Совета разъяренных фронтистов. Более всего они были недовольны тем, что на пост председателя молодежной комиссии не прошел один из их лидеров А. Шала-ру, а также речами, прозвучавшими в тот день на митинге, посвященном памяти студента Дмитрия Матюшина, избитого до смерти в центре столицы.

В депутатов-приднестровцев, которые вошли в коридор из милиционеров, плевали, бросали грязь, а когда коридор кончился (практически в самом центре сборища), стали избивать. Особенно пострадали В.М. Арестов, И.Н. Смирнов, А.З. Волкова, что было подтверждено медицинско-судебным освидетельствованием. Депутаты были вынуждены вернуться в здание Верховного Совета, но и туда продолжали ломиться молодчики с голубыми лентами на головах. Ближе к вечеру под конвоем милиции приднестровцев переправили в гостиницу «Кодры», и лишь поздно ночью они смогли уехать домой. Позже было возбуждено уголовное дело об их избиении. Но, несмотря на то что приднестровские депутаты в ходе ведения следствия опознали некоторых организаторов, расследование ни к чему не привело, и дело было закрыто.

На следующий день группа «Советская Молдавия» покинула заседание Верховного Совета. Приднестровцы требовали, чтобы их депутаты вообще не возвращались в парламент, однако народные избранники продолжали приезжать на сессию вплоть до 23 июня, когда Верховный Совет ССР Молдова подавляющим большинством голосов принял Декларацию о суверенитете и утвердил заключение комиссии по пакту Молотова-Риббентропа. На десятый день работы сессии, 27 апреля, под непосредственным воздействием НФМ было принято волевое решение парламента Молдовы о введении нового государственного флага - триколора.

Тирасполь, Рыбница и Бендеры не приняли чуждой им символики, что было закреплено в решениях сессий Советов. Да и в других районах Приднестровья вывешиваемые государственные флаги Молдовы сразу же срывались гражданами. Еще в период дискуссий, которые велись в средствах массовой информации, приднестровцы однозначно выступали против введения нового государственного флага, ассоциировавшегося у них с периодом немецко-фашистской оккупации, когда на этой земле хозяйничали румыны. Будучи идентичным современному румынскому флагу, триколор в очередной раз подтверждал: объединение Молдовы с Румынией произойдет по примеру двух Германий - если не при нынешнем поколении, то при следующем. Причем решения местных органов власти, объявленные Кишиневом незаконными и подлежащими отмене, были впоследствии полностью подтверждены результатами референдумов, которые проходили летом- осенью 1990 г. в Приднестровье. Народ не принял насильственно навязываемый ему триколор.

Как только депутаты от Приднестровья поняли, что путь парламентской борьбы для них перекрыт отсутствием какой бы то ни было демократии в формирующемся унитарном мононациональном государстве - Республике Молдова, все усилия они направили на поиск иных путей для защиты прав и интересов приднестровских граждан.

Сложность ситуации того времени определялась еще и тем, что, будучи противниками растаскивания единого государства - Советского Союза, приднестровцы должны были показать свою приверженность законам СССР, действовать не анархически, а в рамках его законодательного поля. Противодействуя развитию национализма в Молдове, Приднестровский регион, с одной стороны, как бы удерживал ее в составе СССР, а с другой - демонстрировал центральным властям свою готовность быть их опорой в деле сохранения целостности единого государства. Однако все надежды на принятие Москвой властных решений были попросту несбыточными, а встречи с М.С. Горбачевым, посещения Верховного Совета и Совета Министров СССР обречены на неудачу. Но и этот этап пришлось пройти, прежде чем полностью сформировалось понимание, что в деле защиты своих прав и свобод приднестровцы могут рассчитывать исключительно на самих себя. Группа депутатов, возглавляемая И.Н. Смирновым, разрабатывала возможные варианты, искала альтернативные пути.

По аналогии со съездом народных депутатов СССР было решено провести съезд депутатов всех уровней - от сельских Советов до Верховного Совета ССРМ и СССР. Подобных съездов на территории Советского Союза не проводил никто, однако это не входило в противоречие ни с одним союзным законом и, более того, убедительно свидетельствовало о приверженности демократии (в отличие от Молдовы, где возобладали антидемократические тенденции).

Сложившуюся еще в период забастовки крепкую связь трех основных промышленных центров Приднестровья - Тирасполя, Рыбницы и Бендер необходимо было поднять на качественно новый уровень, объединить усилия для выработки единой линии. Кроме того, следовало активизировать Дубоссары, Григориополь, Слободзею и Каменку - центры аграрного производства.

Большую роль сыграли депутаты Верховного Совета МССР, представлявшие все приднестровские районы, объединившиеся в период парламентских баталий. Конечно, в состав депутатского корпуса входили и националистически настроенные люди, и выжидающие, и партийные функционеры, занимавшие страусиную позицию. Но ядро уже существовало, было кому доверять ответственные участки работы, было на кого рассчитывать. Однако без постоянной разъяснительной работы среди населения, в трудовых коллективах любое начинание, а тем более такого масштаба, как создание республики, могло быть обречено на провал.

Депутаты Верховного Совета ССРМ от Приднестровья, пользуясь своим, пусть призрачным, иммунитетом (после инцидента возле здания ВС все уже знали, что никакая депутатская неприкосновенность не спасает от кулака), ездили по районам, отыскивали сочувствующих и перетягивали на свою сторону колеблющихся. Причем проходила эта работа в крайне сложных условиях, ибо именно в сельских населенных пунктах у власти стояло много националистов. Случались и стычки с фронтистами и соответственно настроенными работниками органов внутренних дел.

В этом процессе огромная роль отводилась организации представителей трудовых коллективов, и в первую очередь Тираспольскому ОСТК и Рыбницкому забастовочному комитету. За первым были закреплены Слободзейский и Григориопольский районы, второй активнейшим образом работал в Дубоссарском, Каменском и Рыб-ницком районах.

«Со второй половины 1990 года, - рассказывает один из руководителей таких групп А.П. Велько, - наша группа работала в составе Л.И. Воронюк, В.И. Дорош, В.Ф. Иванов, В.С. Волков. Нам была поставлена задача вести агитацию во всех молдавских селах Григориопольского района…

...Мы действительно собирались по ночам: и в 12 часов ночи, и в три часа... Работали по бригадам, в частных домах, где люди собирались, причем, эти дома меняли. Для всех потом было неожиданно (особенно в Малаештах), что очень большое количество избирателей, 8 с лишним тысяч, участвовало в референдуме…

…Когда более 80% населения пришли и отдали свои голоса за те идеи, которые витали на левом берегу Днестра, конечно, ки-шиневцы были ошарашены. Честно говоря, даже мы не ожидали такого процента явки. Думали, будет где-то 60%, но более 80% - это для нас оказалась приятной неожиданностью. Это была победа».

Первый съезд народных депутатов МССР, городских, районных, поселковых и сельских Советов Приднестровья прошел 2 июня 1990 г. в Парканах. На нем присутствовали 673 депутата, из них 646 человек с правом решающего голоса, 63 приглашенных и 27 представителей средств массовой информации.

Со вступительным словом от имени инициативной группы народных депутатов МССР выступил И.Н. Смирнов: «Складывающаяся ситуация в экономике СССР, республики и региона, ответственность за реализацию наказов избирателей вынудили нас пригласить депутатов на собрание, чтобы обсудить, наметить пути и принять решения, как обеспечить, сохранить хотя бы жизненный уровень, который сложился на сегодняшний день. Пока в Центре разгораются прения вокруг рыночной экономики, она уже действует. Но действует анархично. Чувствуется растерянность руководителей на разных уровнях, но есть и инициативные предложения, даже действия.

Назрела необходимость объединить экономику региона, не ожидая указаний, а они будут не скоро (а может, и вообще не будут). Надо начинать действия самим, решать проблемы, исходя из наших общих возможностей, выходить на прямые, взаимовыгодные связи с республиканскими, союзными предприятиями».

При шести воздержавшихся делегаты проголосовали за придание собранию названия «съезд». На повестку дня был вынесен вопрос: пути экономического развития Приднестровского региона в условиях перехода к рыночной экономике. Выступили три содокладчика: от Тирасполя - Е.С. Демидов, от Бендер - Д.А. Матчин, от Рыбницы - Н.А. Богданов.

Работа съезда длилась без малого 12 часов. Ее итогом стало принятие Декларации о социально-экономическом развитии Приднестровья и избрание Координационного совета социально-экономического развития региона во главе с И.Н. Смирновым. Следует подчеркнуть, что основы будущей республики были заложены именно в Декларации этого съезда.

В Координационный совет были выдвинуты по три депутата от городских и районных Советов и по одному от сельских и поселковых Советов. Принятые Верховным Советом МССР законы и другие нормативные акты распространялись на Приднестровский регион только после согласования с Координационным советом. Кроме того, он был уполномочен представлять социально-экономические интересы Приднестровья на всех уровнях. Для координации действий в области развития народного хозяйства городов и районов Совет назначал исполком.

В Декларации съезда содержалось положение о том, что важнейшие вопросы общественно-политической и социально-экономической жизни должны выноситься на референдум. Рекомендовалось при местных Советах создать рабочие отряды содействия милиции. Были утверждены разделы, посвященные социально-экономическому развитию городов и районов региона и межнациональным отношениям.

В Декларации указывалось, что правовой основой функционирования Координационного совета Приднестровского региона и его исполкома служат следующие положения закона СССР «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР»: «...Сельские населенные пункты, поселки, города в целях более эффективного осуществления своих прав и интересов могут объединяться в ассоциации»; «Местные Советы народных депутатов вправе образовывать территориальные и межтерриториальные органы управления, утверждать их структуру и штаты»; «Органы территориального самоуправления... могут наделяться правами юридического лица». Таким образом, всякие ссылки официального Кишинева на «незаконность» решений съезда имели чисто эмоциональную мотивацию, никак не подкрепленную юридически.

Съезд обратился к сессии Верховного Совета МССР с предложением внести изменения в законодательство о языках в соответствии с приятыми общесоюзными законами.

В резолюции «О некоторых мерах по стабилизации общественно-политической обстановки» было рекомендовано всем местным Советам провести референдумы по вопросам о Государственном флаге МССР и правомерности замены кириллической письменности молдавского языка на латинскую графику. Там же содержалось важнейшее положение: «Исходя из отсутствия каких-либо гарантий защиты гражданских прав со стороны официальных государственных органов республики, съезд рекомендует поставить на местные референдумы вопрос о целесообразности в перспективе образования Приднестровской Автономной Советской Социалистической Республики в составе Молдавской ССР».

Референдумы планировалось провести в срок до 1 сентября 1990 г.

июня Верховный Совет ССР Молдова признал съезд неправомочным, принятые им решения незаконными, противоречащими Конституции ССРМ и не влекущими за собой правовых последствий. Прокуратуре Молдовы поручалось проверить законность действий организаторов проведения съезда. В тот же день был принят закон ССРМ «О внесении изменений и дополнений в Кодекс ССР Молдова об административных правонарушениях, Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы ССР Молдова».

Уголовный кодекс был, в частности, дополнен статьей 2031. Кстати, о том, что подобная статья готовится для введения, приднестровским депутатам было известно еще до открытия первого съезда. Об этом свидетельствует, например, такой отрывок из его резолюции «О некоторых мерах по стабилизации общественно-политической обстановки в Молдавской ССР»: «…в настоящее время для проведения в жизнь недемократическим путем принятого закона о Государственном флаге разработан проект закона о политико-правовом преследовании инакомыслящих».

Что же это была за статья? Вот ее содержание: «Статья 2031. Сопротивление исполнению требований Конституции ССР Молдова и других законов ССР Молдова.

Лица, активно препятствующие выполнению требований Конституции ССР Молдова и других законов ССР Молдова путем открытого гражданского неповиновения, а равно подстрекающие других лиц к таким действиям, наказываются лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами на срок от одного года до трех лет, или штрафом в размере от одной до трех тысяч рублей.

Те же действия, но сопряженные с призывом к массовому гражданскому неповиновению (сопротивлению) требованиям Конституции ССР Молдова и других законов ССР Молдова, а равно их организация наказываются лишением свободы на срок от трех до семи лет со ссылкой на срок от двух до пяти лет.

Действия, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные руководителями органов государственной власти и управления, государственных, кооперативных, общественных и иных предприятий и наносящие вред государственным и общественным интересам, наказываются лишением свободы на срок от трех до десяти лет со ссылкой на срок от двух до пяти лет».

Уже в декабре 1990 г. в качестве «первых ласточек» поступили в горсовет Тирасполя три представления прокурора ССР Молдова Д. Постована, в которых давалось согласие на арест и привлечение к уголовной ответственности депутатов Тирасполь-ского Совета народных депутатов И.Н. Смирнова, В.М. Рылякова, А.З. Волковой. Спустя некоторое время аналогичные представления посыпались буквально пачками на все Советы Приднестровья (но ведь только на первом съезде присутствовало без малого 700 человек!). А сколько простых граждан, срывавших триколоры в населенных пунктах Приднестровья, активистов общественных организаций - представителей трудовых коллективов, ветеранов, Союза молдаван - практически все население региона в той или иной степени подпадало под действие статьи 2031 Уголовного кодекса. Недаром ее прозвали «драконовской статьей».

Вместо нормальной цивилизованной корректировки принятых законов руководство Молдовы предпочло действовать методами восточных деспотий: «Не хотите - заставим!». Но кишиневские политики ошиблись в своих расчетах, забыв, что любое действие вызывает противодействие. И в результате получилась обратная реакция.

Приднестровцы, начавшие с предложений о внесении изменений в законы о языках (в 1989 г.), но подталкиваемые явно неразумной реакцией Кишинева, который категорически отказывался менять хоть что-либо, пришли к идее автономии. Но когда 23 июня 1990 г. Верховный Совет ССР Молдова принял декларацию о суверенитете, где ни слова не говорилось о вхождении в обновленный Союз, а также одобрил заключение комиссии по пакту Молотова-Риббентропа, признавшей незаконным факт создания в 1940 г. Молдавской ССР, приднестровцам просто ничего другого не оставалось, как создать собственное суверенное государство. Из постулата о незаконности создания Молдавской ССР в 1940 г. абсолютно логично следовала неправомерность включения в МССР Тирасполя, Григориопольского, Слободзейского, Дубоссарско-го, Рыбницкого и Каменского районов.

Таким образом, к идее создания независимой республики своими действиями подтолкнул приднестровцев сам официальный Кишинев, безоглядно реализовавший на практике программу Народного фронта. Однако премьер-министр Молдовы Мирча Друк в интервью газете «Коммерсант» посоветовал русскоязычному населению не играть с огнем: «Мы не хотим ливанизации Молдовы и бейрутизации Кишинева. Молдаване готовы идти до последнего, но не отступить. Если наших объяснений они (т. е. «русофоны» - À.Â.) не примут, то будет Ольстер или Карабах». Но приднестровцы, в том числе и молдаване, не захотевшие стать румынами под сенью триколора, не только не отступили, но и продолжали идти дальше избранным путем.

Надо сказать и о том, что против Приднестровья и его народа работали все СМИ ССРМ, через партийные и правительственные структуры в искаженном виде поступала информация в Москву. Своих средств массовой информации в регионе практически не было. С опозданием и в небольших количествах доставлялись в районы газеты «Днестровская правда» и «Трудовой Тирасполь», которые объективно освещали происходящие события. Их доставка осуществлялась неофициальным путем через курьеров СТК из Рыбницы, водителей автобусов и инженера по технике безопасности П.Ф. Лепко. Распространялись газеты ветеранскими и другими общественными организациями.

июля состоялся референдум в Бендерах, в котором приняли участие 80% избирателей. Из них 93,8% проголосовали против нового государственного флага, 96,2% - против переименования города в «Тигину», 98,1% высказались за создание Ассоциации городов Тирасполя и Бендер и 97,3% - за вхождение Бендер в ПАССР. 5 августа прошел референдум и в Рыбницком районе. Здесь процент участия был еще выше - 94. Из всех голосовавших 95,7% высказались за создание ПАССР. 12 августа на избирательные участки вышли жители Дубоссар. В референдуме участвовали 77% избирателей, 96% из них проголосовали против триколора, 97% - за образование ПАССР.

Наиболее сложная ситуация складывалась в Слободзейском, Григориопольском, Дубоссарском и Каменском районах, где районные Советы не поддерживали проведение референдумов. Так, в частности, было в Каменском районе, состоявшем из двух частей - левобережной и правобережной. Референдум в Бендерах. 1 июля 1990 г. Райсовет находился под сильным воздействием кишиневских политиков. Проявлялась и линия, проводимая тогдашним первым секретарем райкома партии П.Г. Дубаларь. В такой ситуации было принято неординарное решение: проводить в Каменке и селах района сходы граждан, на которые следовало выносить те же вопросы, что и на референдумы. В таких сходах в Каменском районе приняло участие 88% избирателей, из них за создание ПАССР проголосовало 98%.

Летом 1990 г., убедившись в том, что в левобережной части Каменского района не удается проводить политику в угоду руководству МССР, уходят первый и второй секретари райкома партии П.Г. Дубаларь и А.Д. Гроссу. Пленум избирает первым секретарем райкома партии Г.С. Маракуцу, который работал заместителем председателя райисполкома. Президиум райсовета остался возглавлять заместитель председателя Президиума В.Г. Бырка.

Нелегким было положение и в Слободзейском районе, жители которого, казалось бы, по логике вещей, проживая рядом с Тирасполем, должны были разбираться в ситуации. Однако это было далеко не так. О причинах подобного явления рассуждает Ю.Н. Затыка, депутат первого созыва Верховного Совета ПМР, впоследствии председатель Объединенного совета трудовых коллективов республики: «Организуемые стихийно первые сходы жителей райцентра не получали эффекта политической направленности, они переводились в плоскость решения социальных проблем, якобы борьбы с бюрократией, с партократией. На самом деле, всем этим искусно манипулировали изощренные функционеры из среды партократии, что и создавало впечатление будто в Слободзейском районе нет никаких проблем по законам о языках, нет проблем национализма и т. п. Вроде бы в районе никого и не волнует происходящее в Тирасполе, Рыбнице, Бендерах... И об этом, естественно, докладывалось в верхах…»

Однако Слободзея постепенно активизировалась, а сходы все больше политизировались. 17 июня создается инициативная группа из 32 человек, которую возглавил Ю.Н. Затыка. Сход принимает решение о создании в Слободзее ОСТК и высказывается за проведение районного референдума.

Первый референдум в Слободзейском районе прошел 8 июля в Ближнем Хуторе, 15 июля - в Суклее, 5 августа - в Парканах, 9 сентября - в Слободзее. В них приняли участие 87,6% избирателей, за вхождение в состав ПМССР (а референдумы проходили уже после II съезда депутатов всех уровней и образования ПМССР) проголосовали 97,2%. Общие результаты референдумов по Слободзейскому району были таковы: участвовали 70% населения, за ПМССР высказались 96% голосовавших.

В Григориопольском районе референдум проводился силами ОСТК одновременно с выборами в Верховный Совет ПМССР 25 ноября 1990 г.

Вспоминает депутат Верховного Совета трех созывов В.Л. Боднар, в то время председатель Григориопольского ОСТК: «Вся тяжесть подготовки легла на активистов ОСТК района. Все сопредседатели, другие активисты получили конкретные задания, конкретные населенные пункты или предприятия, где они будут проводить свою работу. Мы прекрасно понимали, что наибольшие трудности нас ожидают в южных молдавских селах. И не потому, что люди нас не понимают, не поддерживают, а потому, что их запугивают руководители хозяйств. Достаточно сказать, что в селе Бу-тор в день выборов и референдума избирательные комиссии созданы не были, Дом культуры был закрыт, а по селу разгуливали воинствующие молодчики из Народного фронта Молдовы. Голосование пришлось проводить в автобусах, а членами избирательных комиссий стали активисты ОСТК района».

Однако опасения оказались напрасными - молдаване Приднестровья в большинстве своем относились к референдуму с пониманием и поддеривали его проведение. В Григориопольском районе проголосовали 57,6% избирателей, из них 94% высказались за создание Приднестровской МССР.

Общие результаты референдумов по вопросу образования республики были таковы: из 471 907 внесенных в списки избирателей проголосовал 370 101, т. е. 79%, «за» ПМССР высказались 355 345 человек, т. е. 95,8% голосовавших, или 75,3% от числа избирателей, внесенных в списки. Таким образом, приднестровский народ со всей определенностью высказался за создание своей государственности как средства защиты прав и свобод нынешнего и будущих поколений.

августа 1990 г. с обращением к трудящимся Тирасполя и всего Приднестровского региона выступил трудовой коллектив МПО «Точлитмаш» им.Кирова. В обращении, в частности, содержался призыв «…незамедлительно развернуть работу по проведению второго съезда депутатов всех уровней Приднестровья в связи с изменением общественно-политической обстановки в республике и необходимостью дальнейшей выработки мер по защите экономических, политических и социальных прав трудящихся региона». 21 августа сессия Тираспольского горсовета поддержала обращения трудящихся о созыве II съезда.

Спустя месяц в городском театре в 10 часов утра открывается заседание II Чрезвычайного съезда народных депутатов всех уровней Приднестровского региона. На нем присутствовали 636 делегатов - депутатов городских, районных, сельских и поселковых Советов. Принимали участие и народные депутаты СССР и ССР Молдова. Главным на повестке дня был вопрос «О дальнейшем развитии Приднестровского региона в связи с обострением общественно-политической обстановки в ССР Молдова и ее негативном влиянии на социально-экономическую стабильность в республике, о целесообразности восстановления государственности территории Приднестровья, исходя из волеизъявления населения региона». Лейтмотив всех выступлений на съезде был один - провозглашение республики.

Народный депутат СССР Б.Т. Палагнюк сказал: «Наш съезд проходит одновременно и параллельно с внеочередной сессией ССР Молдова… Наш съезд представляют

народные депутаты, избранные народом, и по воле народа собрался наш съезд... Мы сегодня решаем проблемы, которые так или иначе затронут судьбы значительной части населения республики - людей самых разных национальностей. Настал час самых решительных действий в защиту гражданских прав не только национальных меньшинств, но и самого молдавского народа, у которого лидеры Народного фронта пытаются отобрать не только будущее в составе обновленного Союза ССР, но и право на национальное самосознание, именно на это в первую очередь нацелена румынизация молдавского народа…»

В выступлении народного депутата ССР Молдова В.М. Арестова прозвучали такие слова: «Я пришел к выводу, что сегодня единственное право решения судьбы народа в руках самого народа. Сложилось так, что я раньше говорил «Моя Молдавия!», сейчас она на пути распада. В этом виновато сегодня руководство республики, проводящее политику НФМ...» Поднял над головой сохранившиеся со времен румынской оккупации тюремные кандалы депутат из с. Красногорка И. Карпенко, молдаване со страстью говорили о своем неприятии политики румынизации, обрекающей их на отказ от родной письменности и самоидентификации как молдаван...

сентября 1990 г. в 13 часов 8 минут было провозглашено образование Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики в составе Союза ССР. В едином порыве зал встал. Долго не смолкали бурные аплодисменты.

В постановлении II съезда говорилось:

«1. Образовать Приднестровскую Молдавскую Советскую Социалистическую Республику в составе Союза ССР.

. В состав Приднестровской МССР включить: Григориопольский, Дубоссарский (левобережная часть), Каменский (левобережная часть), Рыбницкий, Слободзейский (в том числе правобережная часть) районы, города Бендеры, Дубоссары, Рыбница и Тирасполь.

. Утвердить столицей Приднестровской МССР город Тирасполь.

. До принятия собственной символики использовать символику Союза ССР.

. Избрать Временный Верховный Совет ПМССР в количестве 50 человек, которому поручить провести выборы в срок до 1 декабря 1990 года.

. Избрать Председателем Временного Верховного Совета ПМССР товарища Смирнова Игоря Николаевича.

. Временному Верховному Совету ПМССР поручить избрать из своего состава Президиум в количестве 18 человек».

Кроме постановления были приняты Декларация об образовании Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики и Декрет о государственной власти, ставшие прообразом конституции, а также ряд обращений.

Трудно переоценить решения II Чрезвычайного съезда народных депутатов всех уровней Приднестровья. Опираясь на факт существования в 1924-1940 гг. Молдавской АССР и на результаты свободного волеизъявления народа не только на левом, но и в ряде населенных пунктов правого берега Днестра, народные депутаты приняли поистине судьбоносные решения. Уже само название республики говорило о стремлении народа защитить и сохранить молдавский этнос, его культуру и самобытность. Все дальнейшие события с огромной убедительностью доказали абсолютную правильность образования Приднестровской Молдавской Республики, созданной самым демократическим в мире способом - по воле ее народа.

В состав Временного Верховного Совета, избранного съездом, вошли 50 человек: И.Н. Смирнов, А.П. Попов, Г.Ф. Пологов, О.П. Запольский, А.Н. Ефанов, И.А. Мильман, Т.М. Зенович, В.И. Кожухарь, Н.А. Богданов, В.П. Воеводин, В.А. Гончар, А.З. Волкова, Г.С. Андреева, В.А. Загрядский, В.Л. Боднар, В.В. Дю-карев, В.А. Бабой, Н.И. Остапенко, В.В. Лабунский, Е.А. Иванова, А.Н. Саламан-дык, В.М. Беркович, С.Ф. Покотило, А.Л. Дубинин, Л.Ф. Настасюк, А.Ф. Каминский, Н.И. Пархоменко, В.В. Когут, Г.Е. Подгородецкий, А.А. Караман, Л.Я. Матейчук, В.П. Чичкин, Б.Н. Акулов, П.А. Заложков, В.И. Харченко, В.Б. Ямпольский, В.Н. Ор-дин, В.Ф. Кривошеев (который отказался от участия в его работе), А.П. Булычев, Н.Ф. Карпенко, В.М. Арестов, В.И. Глебов, С.Ф. Леонтьев, В.Н. Черный, И.И. Цын-ник, А.Н. Морозов, С.И. Плацында, Е.М. Карпенко, В.С. Хлыстал, И.А. Витович. Главной его задачей стала подготовка и организация выборов в Верховный Совет ПМССР в ноябре 1990 г. На первом же заседании избирается Президиум из 18 человек.

Временный Верховный Совет создает группу для установления экономических связей с центральными органами Союза ССР и союзными республиками, Комиссию по охране порядка и социалистической законности, главой которой становится В.И. Емельянов, и Центральную избирательную комиссию по выборам народных депутатов ПМССР под руководством А.И. Молгачева.

Важнейшими решениями Временного Верховного Совета стали закон «О выборах народных депутатов ПМССР» и постановления «О неотложных мерах по организации помощи сельскому населению ПМССР», «Об образовании Государственного университета», «Об обеспечении подписки на газету «Днестровская правда» и организации ее распространения», «О функционировании политических и общественных организаций на территории ПМССР», «О порядке разработки и утверждения герба, флага и гимна», «О дополнительных мерах по обеспечению безопасности граждан ПМССР» и др.

Временный Совет ПМССР активно осуществлял сотрудничество с образованной 19 августа 1990 г. Гагаузской Республикой, стремясь к объединению созидательных усилий двух народов - приднестровского и гагаузского. Координировались действия в период подготовки и проведения выборов в Верховный Совет ПМССР и в Верховный Совет Гагаузской Республики в октябре-ноябре 1990 гг., а также на заседаниях созданной для переговоров с Молдовой Согласительной комиссии.

Наиболее ярким примером сотрудничества и взаимопомощи стал «гагаузский поход» рабочих добровольческих отрядов в конце октября 1990 г. Выборы в Верховный Совет Гагаузской Республики должны были состояться 28 октября. Стремясь помешать этой кампании, министр внутренних дел ССР Молдова И. Косташ отдает 25 октября приказ окружить территорию Гагаузской Республики силами милиции. Маскировались эти действия «штабными учениями». Одновременно в Кишиневе начали формироваться отряды волонтеров, которых набралось свыше 20 тысяч. Автобусами их оперативно перебрасывали на юг для «борьбы за целостность Молдовы».

Временный комитет Гагаузской Республики обратился к приднестровцам за помощью. В тот же день, 25 октября, Временный Верховный Совет ПМССР обещает оказать гагаузскому народу как моральную, так и материальную поддержку для обеспечения его свободного волеизъявления.

октября М. Снегур ввел на юге Молдовы чрезвычайное положение.

И.Н. Смирнов 25 октября поставил задачу перед населением городов и районов Приднестровья: формировать рабочие отряды, которые должны были концентрироваться в одном месте - за территорией Тираспольского хлопчатобумажного комбината. Тираспольским отрядом руководили В.М. Рыляков, П.А. Заложков, А.П. Ма-нойлов, В.А. Загрядский, Рыбницким - Н.А. Богданов и В.П. Воеводин, Бендерским - В.А. Вит. По территории Украины через Одессу и Паланку в Чадыр-Лунгский район шла колонна автобусов и машин, растянувшаяся почти на два километра. 27 октября она прибыла в Чадыр-Лунгу.

Рассказывает П.А. Заложков, депутат Временного Верховного Совета ПМССР, депутат Верховного Совета ПМР первого созыва: «У въезда в город дорога была загорожена тяжелой дорожной техникой: грейдерами, бульдозерами и др. Гагаузы разобрали завал и мы въехали на территорию Чадыр-Лунги. Женщины, старушки сами крестились и крестили нас, весть о том, что мы прибыли, непонятно как, но летела впереди колонны. Люди бросали нам наспех сорванные цветы и благословляли иконами… После 18-часового бессонного перехода, сопровождавшегося огромными физическими усилиями, нервным напряжением все то, что мы пережили, с лихвой перекрывалось приемом, оказанным нам гагаузским народом. У каждого к горлу подкатывал ком, многие вдруг почему-то засорили глаза и стали их тщательно протирать, другие усиленно стали курить... Такое мы видели только в кинохронике времен Великой Отечественной войны...»

Прибытие добровольцев из Приднестровья, поспешивших на помощь братьям-гагаузам, а также введение войск МВД СССР предотвратили кровавую бойню, которую планировали устроить подстрекаемые НФМ «защитники целостности Молдовы», поддерживаемые и направляемые руководством ССР Молдова.

Приднестровская колонна вернулась из Гагаузии 1 ноября, а на следующий день произошло столкновение кишиневских волонтеров и опоновцев Молдовы с защитниками Дубоссар на мосту через Днестр, на «круге» при въезде в Дубоссары и в районе Большого Фонтана. Трое дубоссарцев - Владимир Готка, Валерий Мицул, Олег Гелетюк были убиты, 16 человек ранены.

Это было первое применение оружия против народа, который Молдова от лица руководителей называла «своим», но, к сожалению, далеко не последнее. Избрав путь силового давления, правители Республики Молдова взяли на себя величайшую ответственность. Отдельные случаи использования огнестрельного оружия переросли в дальнейшем в настоящую войну. Но и вооруженной силой им не удалось сломить народ, вставший на защиту своей республики.

ноября завершились выборы в Верховный Совет ПМССР. В его состав были избраны: Б.Н. Акулов, В.М. Арестов, В.А. Бабой, А.К. Белитченко, Б.В. Бризицкий, А.И. Большаков, А.3. Большаков, Н.А. Богданов, В.Л. Боднар, В.Д. Балыка, А.П. Булычев, В.П. Воеводин, А.3. Волкова, В.А. Гончар, Ф.А. Добров, А.Ф. Донник, В.В. Дюка-рев, Г.Н. Евстратий, В.И. Емельянов, А.Н. Ефанов, В.Д. Ефимец, В.А. Загрядский, В.Х. Задыр, П.А. Заложков, О.П. Запольский, Ю.Н. Затыка, А.А. Караман, В.И. Кара-мануца, М.Ф. Кириченко, В.В. Когут. В.И. Кожухарь, В.В. Лабунский, Ю.В. Левицкий, С.Ф. Леонтьев, А.П. Манойлов, Г.С. Маракуца, И.А. Мильман, Н.Г. Митиш, А.Н. Морозов, С.И. Мороз, В.Н. Ордин, О.В. Орлов, Н.И. Остапенко, В.Г. Перетятко, Г.Е. Подго-родецкий, С.Ф. Покотило, Г.Ф. Пологов, В.Я. Поташев, В.М. Рыляков, А.Е. Сайдаков, А.В. Саламандык, Ю.С. Свищев, И.Н. Смирнов, С.И. Соколов, В.К. Чарыев, В.А. Фина-гин, В.И. Харченко, В.С. Хлыстал, Н.Г. Чегурко, И.И. Цынник, В.Ф. Шереметенко, Н.М. Шестаков, В.Н. Яковлев.

Избрание народом депутатов Верховного Совета ПМССР, создание постоянно действующего законодательного органа, легитимно, в соответствии с законом закрепило основы государственности Приднестровья. Перед депутатами встали задачи разработки законодательной базы республики, формирования структур исполнительной власти.

4. Приднестровский народ как единая общность

.1 Правовая основа региональной идентичности

В Конституции ПМР основательно разработаны права, свободы, обязанности и гарантии человека и гражданина. Признавая право различных форм и видов идентичностей, она гарантирует равноправие всех граждан, открывает путь для свободного выбора человеком каждой из форм идентичностей. «Все имеют одинаковые права и свободы и равны перед законом, - гласит статья 17, - без различия пола, расы, национальности, языка, религии, социального происхождения, убеждений, личного и общественного положения.»

Право на различные формы идентичности также утверждается в Конституции ПМР, в том числе на национальную, конфессиональную, имущественную, на интеллектуальную собственность, языковую (существующую как в форме одноязычия, так и многоязычия), гражданскую.

Фундаментом и гарантом региональной идентичности населения Приднестровья является ее Конституция, которая обеспечивает права и свободы человека, развитие личности, определяет границы территории ПМР, устанавливает принципы правового государства для обеспечения верховенства закона как выражения воли многонационального народа, соединенного общей судьбой. Буква и дух этой Конституции призваны утвердить симбиоз гражданской и региональной идентичностей. И, похоже, до тех пор, пока окончательно не урегулируются отношения между Тирасполем и Кишиневом на надежной правовой основе, эти две идентичности будут совпадать, раскрывая смысловую нагрузку одной с помощью другой, и наоборот.

Раскол Молдавии, спровоцированный, во-первых, слабеющей центральной властью Советского Союза, во-вторых, усилиями идеологов Народного фронта, поддержанных заинтересованными лицами и учреждениями за рубежом, добавил к старым фундаментальным вопросам ряд новых. Одним из них стала проблема этнической и гражданской идентификации молдаван по обе стороны Днестра.

Перед частью молдаван правобережья стоит сегодня мучительная проблема соотношения молдавской и румынской идентичностей. После объявления Приднестровья республикой для проживающих в ней молдаван актуальным стал вопрос: кто они такие? Остались ли они неотъемлемой частью молдавского этноса или обрели статус диаспоры? Такой же вопрос вправе себе задать и часть правобережных молдаван. Все смешалось. Где «центр» молдавского народа? На правом или на левом берегу Днестра? Эти проблемы приобрели далеко не шуточное значение.

Россия как правопреемница Советского Союза совершила в определенном смысле предательство по отношению к 25 миллионам русских, оказавшихся волею судьбы в пределах 14 бывших союзных республик. Приходится констатировать, что, несмотря на усилия отдельных депутатов и фракций Государственной Думы Российской Федерации, манифестирующих заботу о своих соотечественниках, эта группа русского населения вместе с еще 17 миллионами русскоговорящих оказалась обреченной на деформацию своей этнической идентичности. Даже при всей сложности этнополитичес-кой ситуации и положения русских в новых государствах ближнего зарубежья коррекции, вносимые в формирующуюся новую идентичность, не привели к противостоянию одной части русских против другой ее части. Что же касается молдавского населения, разделенного Днестром и многовековой историей, то оно не избежало этой участи. Раскол этнической идентичности прошел внутри самого народа, когда в кровавый конфликт оказались втянутыми молдаване обоих берегов реки.

Советский Союз и сформированная за годы его существования гражданская идентичность советского человека медленно уходят в историю. Однако расставание с этой идентичностью проходит крайне неравномерно в различных регионах бывшего Союза. Особенный контраст заметен в правобережной и левобережной частях бывшей Молдавии.

.2 Региональная идентичность в Приднестровье

Применительно к Приднестровскому региону понимание региональной идентичности как некоего многомерного пространства выдвигает задачу его осмысления в двух аспектах: структурном и функциональном.

Внелегитимный выход Советской Молдавии из состава СССР, вызвавший аналогичные коллективные действия гагаузов и приднестровцев, обусловил невероятную путаницу в соотношении этнической, гражданской и региональной идентичностей многих групп населения. Эта неразбериха усиливается малограмотной пропагандой, настойчиво ведущейся не только средствами массовой информации, но и со страниц учебников, авторы которых претендуют на «научную трактовку», на «преподавание национальной истории на основе объективной правдивости». Складыванию такой идентичности может, к примеру, способствовать формула «румынское население Республики Молдова», открывающая «Краткий курс лекций», адресованных широкому кругу читателей: «ученикам, абитуриентам, студентам, учителям истории и всем тем, кто интересуется историей вообще». Ни к чему, кроме душевного разлада человека с самим собой, приведенная формула новейшей трактовки истории молдавского народа привести не может. Вольно или невольно, а скорее всего по недомыслию, она претендует на концептуальный ориентир и одним махом лишает права всех молдаван считать себя молдаванами и сохранять таким образом свою этническую идентичность, а румынам, т. е. жителям соседнего государства, также вопреки их желанию навязывает идентичность с представителями иностранного государства, как будто они (т. е. румыны) являются не румынскими, а молдовскими гражданами.

Между тем проблемы регионализма территорий, в том числе и региональной идентичности, получают широкий общественный резонанс в постсоветском пространстве.

Основой конструируемого гражданского общества в Приднестровье является согласно его Конституции формирование «многонационального народа» (но не многонациональной нации) с полноправным сохранением (без излишней правовой манифестации) этничности всех народов и правом каждого человека на добровольный выбор своей этнической принадлежности.

Конституция ПМР не перегружена этническим фактором, лингвицизмом и этни-цизмом. Убедительным подтверждением сказанному служит тот факт, что языки трех крупнейших по численности этнических групп - молдавский, русский и украинский (ст. 12) объявлены официальными языками «на равных началах». Таким образом, существенная разница с Конституцией Республики Молдова состоит не только в признании правового трехязычия (в отличие от одноязычия в Молдове), но и в отказе от формулы «государственный язык», ставший, как известно, первопричиной многих бед и катаклизмов на полиэтнической земле бывшей союзной республики.

Более чем 136 статей Конституции ПМР не акцентируют внимание на этническом факторе. Совсем иначе обстоит дело с правовой основой национальной идентификации в Конституции РМ. Едва ли не с первых слов преамбулы, утверждающей основополагающие принципы конституционного устройства Республики Молдова, ее население группируется по этническому признаку на молдаван и немолдаван, на «наших» и «иных». Для первых учитывается «непрерывная государственность молдавского народа в историческом и этническом пространстве его национального становления», для вторых выражается стремление к удовлетворению интересов «граждан иного этнического происхождения».

Водораздел между молдаванами и немолдаванами пролегает не только по этническому, но и по языковому признаку. Это разделение четко закреплено особой статьей 13, согласно которой «государственным языком Республики Молдова является молдавский язык, функционирующий на основе латинской графики». Что же касается языков носителей «иных» этнических образований, то государство лишь «признает и охраняет право на сохранение, развитие и функционирование русского языка и других языков, используемых на территории страны».

Неодноплановый статус этнического и особенно языкового факторов, конституционно закрепленных в конституциях РМ и ПМР, вполне адекватно рефлексирует в общественном сознании населения как правобережья, так и левобережья. Об этом свидетельствуют серьезные различия в иерархии идентичностей и месте, занимаемом региональной и национальной идентичностью в целостной структуре (в комплексе) идентичностей.

В формировании этнонациональной идентичности, бесспорно, немаловажную роль играет субъективный фактор и, прежде всего, принятая на идеологическое вооружение национальная политика. В разработках Народного фронта Молдовы пропаганда национальной самобытности и курс на румынизацию стали основополагающими факторами формирования этнонацио-нальной идентичности молдавского и (по закону цепной реакции) всего остального населения. В Тирасполе, напротив, ключевым моментом национальной политики являлся курс на формирование межнационального (межэтнического) согласия как важнейшей составляющей борьбы за права человека и демократизацию общества.

Например, согласно предвыборной программе кандидата в Президенты ПМР И.Н. Смирнова национальная политика, направленная на сохранение и развитие традиций межнационального согласия, уходящих корнями в глубь веков, строилась на следующих фундаментальных принципах: «национальный паритет с другими народами, в том числе равенство в использовании родного языка в официальных отношениях, общественной и культурной жизни; право на этнокультуру, самоорганизацию путем создания ассоциаций, землячеств; государственная поддержка программ возрождения и развития многообразия национальных культур».

Полная противоположность двух этнонациональных политик - на правом и левом берегах Днестра - состояла в том, что первая больше ориентировалась на дальнейшее огосударствление этнического фактора путем признания самого государства собственностью молдавского народа, в то время как вторая вела к паритетному сочетанию интересов всех проживающих в Приднестровье национальностей и ослаблению государствообразующего влияния этнического фактора.

Государственный патернализм Приднестровья не подразумевал создание приоритетов для представителей одной из национальностей. Более того, в блоке политических наказов ОСТК Тирасполя кандидату в Президенты ПМР на выборах 22 декабря 1996 г. специальным пунктом выделялась «борьба с национализмом, проповедью национальной исключительности или неполноценности».

При всей значимости субъективного фактора нет серьезных оснований для переоценки роли этнонациональной политики в насаждении этнической исключительности для правобережных и для обвинения в манкуртизме левобережных молдаван. Более того, пропаганда, прямо направленная на разжигание межнациональной розни («мыть кишиневский асфальт русской кровью») и осуществляемая с помощью человеконенавистнических лозунгов типа: «Утопим русских в жидовской крови», «Чемодан-вокзал-Магадан», «Русских за Днестр, евреев в Днестр», «Русский Иван, собирай чемодан», хотя и привела к кровопролитию, но в конечном итоге серьезно не пошатнула корневых основ менталитета ни по правую, ни по левую сторону Днестра.

Молдаване в массе своей остались молдаванами, русские - русскими, гагаузы - гагаузами. После прекращения вооруженного конфликта, несмотря на тяжелейшие жертвы и потери, сохранение этнической идентичности не расставило людей различной этнической принадлежности по разные стороны баррикады. Естественно, передаваемая этническая (этнокультурная и этноязыковая) информация и нормально функционирующая этническая идентичность оказались сильнее навязываемых этническими лидерами конструкций.

Принципиальное значение для понимания менталитета приднестровского населения и коренного его отличия от правобережного имеет выявленный опросом факт принципиальной равновеликости трех идентичностей: национальной (44,6%)*, региональной (43,7%) и конфессиональной (42,0%) в общей системе идентификационных ценностей, находящихся приблизительно в соответствующей отдаленности от семейной и имущественной идентификаций, занимающих первые два места в менталитете приднестровцев.

Региональная идентичность жителей Приднестровского региона представляет собой одновременно привязанность населения к месту (региону) своего проживания и лояльность к установившемуся на этой территории (в этом регионе) государственному устройству и национальному составу. Можно допустить, что это выявленное опросом самоощущение граждан Приднестровья есть важный показатель более емкого явления - приднестровизма (приднестровство, приднестровность - дело не в термине) по аналогии с молдавенизмом, румынизмом, русскостью и т. д.

И если это явление действительно имеет место в реальности, то всех лиц, признавших в ходе опроса население Приднестровья уникальным, несмотря на наличие отдельных черт сходства с жителями соседних государств, можно с долей условности отнести к разряду регионалистов. Еще с большей осторожностью все остальные группы опрошенных в Приднестровье и признавших, что у него, т. е. населения Приднестровья, гораздо больше черт, сходных с населением Молдовы, России, Румынии или Украины по сравнению с приднестровским населением, можно без какого-либо намека на оценочность именовать ориентированными «националистами», в зависимости от того, с населением какой из соседних стран они обнаруживают наибольшее количество черт сходства у жителей Приднестровья.

Если согласиться с предложенной типологизацией, то надо одновременно признать наличие серьезных различий в интенсивности проявления региональной идентичности в зависимости от национальности приднестровцев. Таким образом, следуя этой логике, можно согласиться с тем, что соотношение между регионалистами (т. е. признающими уникальность Приднестровья) и националистами (усматривающими больше черт сходства с каким-либо соседним государством) сильно колеблется в зависимости от национальной принадлежности.

Наиболее сильно в этом отношении расколото молдавское население, среди которого близки доли регионалистов (38,5%) и националистов (30,8%). Не случайно среди молдаван Приднестровья выявился высокий удельный вес лиц (17,1%), не сумевших дать какую-либо самооценку своей региональной идентичности.

Приблизительно каждый пятый русский и украинец указали, что население Приднестровья имеет наибольшее сходство соответственно с населением России и Украины. Удельный вес этой категории лиц («националистов») в составе каждой национальной группы был в два раза меньше доли регионалистов. Иными словами, даже проживая в Приднестровье, ставшим для них родным, они видели сходства, прежде всего, в государствах с этнически родственным населением. Диаспоральное ощущение, подпитывающее этническую идентификацию, давало о себе знать, являясь в то же время конкурирующей базой для формирования чувства региональной идентичности.

Выход Молдавии из состава Советского Союза и обретение государственной независимости (27 августа 1991 г.) произошли под лозунгами этнического (национального) самоопределения. При этом были проигнорированы принцип территориальной целостности СССР как единого государства и результаты референдума в марте 1991 г. Не удивительно, что планка этнической принадлежности в общественном мнении населения Республики Молдова, как уже говорилось, оказалась, во-первых, на втором месте (72,2%) после планки семейной идентичности (81,7%), а во-вторых, вполне конкурентной (т. е. более или менее равновеликой по значимости) с имущественной (69,7%) и религиозной (58,3%) идентичностями.

На правом берегу Днестра не хотят признавать приднестровский регионализм и право приднестровского населения быть уникальным. Лишь немногим более чем каждый десятый в ходе опроса признал, что отдельные черты сходства с населением соседних государств есть, но в целом население Приднестровья уникально. В общественном мнении подавляющего большинства правобережного населения жители Приднестровья скорее похожи на жителей одного из трех соседних государств (48,0% - на население Молдовы, 88% - России, 2,3% - Украины), чем не похожи.

Как и следовало ожидать, более всего на наличии схожести приднестровцев с населением Республики Молдова (65,99%) настаивает немногочисленная группа румынизированных молдаван (всего их в РМ 15,9%), среди которых самая низкая доля (2,3%) тех, кто признает уникальность населения Приднестровья. Понятно, что в основе подобной установки лежит идеологизированное представление о неразделен-ности молдавского народа и о полной идентичности румын и молдаван.

Большинство молдаван (55,6%) правобережья, сохранивших свою принадлежность молдавскому народу и не поддавшихся массированной пропаганде активистов ру-мынизации, считают, что у жителей Приднестровья имеется значительное сходство с жителями Республики Молдова. Эта категория лиц почти в пять раз меньше той, которая признает уникальность населения Приднестровского региона больше, чем схожесть с населением Молдовы и, наконец, без малого каждый десятый думает, что больше всего черт сходства у приднестровцев не с Молдовой, а с Россией.

Можно предположить, что русское население правобережья хуже, чем молдавское, осведомлено об уникальности населения левобережья и о его особом историческом пути. К такому выводу приводит тот факт, что самая большая доля русских, проживающих в Республике Молдова (42,1%), уверена скорее в схожести населения Приднестровья с населением Молдовы, чем в его уникальности. Лишь 15,8% русских на правом берегу Днестра признают региональную идентичность левобережного населения и еще 11,8% думают, что приднестровцы более похожи на жителей России.

Обобщая приведенные данные, можно подтвердить сделанный выше вывод о том, что непризнание уникальности населения Приднестровья в его схожести, прежде всего, с Молдовой является существенной чертой менталитета всего правобережного населения, в том числе русского и украинского.

.3 Соотношение региональной с иными идентичностями

Наиболее резко различается конкуренция между национальной (этнической) и региональной идентичностями среди молдаван Приднестровья. Об этом без каких-либо сомнений свидетельствует обратно пропорциональная зависимость между значимостью национальной принадлежности и масштабами регионализма, т. е. признание населения Приднестровья уникальным. Чем сильнее значимость этнической идентичности (от 21,2 до 50,0%), тем слабее проявление региональной идентичности (от 52,6 до 28,6%). В формировании региональной идентичности у русского и украинского населения указанная жесткая связь не проявляется.

Когда на правом берегу Днестра обвиняют приднестровских молдаван в манкуртизме, то создается впечатление, что преследуются цели укрепить молдавскую этническую идентичность. Вероятно, правобережные молдаване так эту пропаганду и воспринимают. На самом же деле любые обвинения в отступлении левобережных молдаван от «истинно» молдавских (т. е. румынских) стандартов, в предательстве ценностей румынизма, в отходе от мира румынизма несут два вектора воздействия: с одной стороны, это действительно укрепляет молдавскую идентичность на правом берегу Днестра, а с другой - не менее последовательно упрочивает левобережный регионализм.

Складывается парадоксальная ситуация. Идеологи Кишинева из рядов НФМ напоминают человека, рубящего сук, на котором сидят. Вместо того, чтобы манифестировать схожесть молдаван по обе стороны Днестра и тем самым добиться укрепления внутриэтнической консолидации всего молдавского народа, сторонники румы-низации, игнорирующие общественное мнение своего народа и населения всего правобережья, помимо своей воли усиливают региональную идентичность левобережных молдаван, не притягивая, а отталкивая их от себя.

Основу региональной идентичности Приднестровья составляют территория и непризнанная государственность ПМР. Все население, проживающее в пределах этой республики, независимо от своей этнической или любой другой идентичности, может признавать или отвергать регионализм как основу своей региональной идентичности. Однако региональная идентичность не обязательно предполагает совпадение территории и государственности, пусть даже непризнанной, как в случае с Приднестровской Молдавской Республикой.

Региональная идентичность в ряде случаев выступает питательной средой формирования регионального патриотизма. По наблюдениям академика Н. Амосова, ставшего в последнее время организатором ряда крупных социологических опросов в Украине и России, укоренились две конкурирующие идентичности: этническая и региональная. Вывод, сделанный украинским ученым, 30 лет занимавшимся кибернетикой, о том, что региональный патриотизм является «единственной реальной силой, ныне объединяющей сограждан», несмотря на чрезмерную категоричность, представляется чрезвычайно интересным для сопоставления региональных идентич-ностей в Приднестровье и других точках постсоветского пространства. Важнейшую роль при этом играют два фактора: этногеографический - совместное проживание на одной территории - и этноисторический - продолжительность межэтнических контактов. Например, каждый из регионов Украины, как отмечает Н. Амосов, «имеет свою культуру, у него собственные политические лидеры, своя подковерная борьба за власть, свои интриги». Вся жизнь каждой из таких локальных территорий как бы замыкается вовнутрь. «Когда, к примеру, дончанин говорит о патриотизме, он подразумевает не Украину в целом, а свой Донбасс.»

Неудивительно, что совокупная (синтетическая) региональная идентичность при-днестровцев представляет собой многомерное и многокомпонентное содержание менталитета, в пространстве которого рядом стоят различные формы идентичнос-тей, ни один из которых не является ни сходным, ни доминирующим.

Содержание менталитета приднестровского населения формируется как из мифов, отсылающих к разнообразным этническим и культурным источникам, так и из реальности, развивающейся под давлением Кишинева.

Наивно было бы полагать, что при современных средствах массовой информации аргументы, используемые кишиневскими идеологами национализма для пропаганды этнической исключительности румынства, не доходят до сведения молдаван, расселенных на левом берегу Днестра. Эта пропаганда, как уже говорилось, подрывает не столько межнациональную солидарность населения Приднестровья и правобережья, сколько формирует чувства этнической исключительности молдаван левобережья. Не случайно среди местных молдаван планка региональной идентичности находится едва ли не на самом низком уровне по сравнению с планками региональной идентичности среди русского и всего остального немолдавского населения левобережья. И наоборот, в хоре мнений населения правобережья сильнее других звучали голоса русских, украинцев и представителей других национальностей, признающих право приднестровцев на региональную самобытность и идентичность.

.4 Генезис регионализма

Независимо от масштабов и глубины придне-стровизма как объективной, так и мифической реальности, имеет смысл подвергнуть анализу исторические и социологические предпосылки и факторы формирования региональной идентичности, а также и логику ее проявления в менталитете и поведении ее приверженцев.

Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение, поскольку от понимания регионализма и его фактообразующих характеристик зависят перспектива развития Приднестровья и его взаимоотношения с Республикой Молдова. Иными словами, возможность преодоления последствий конфликта между Тирасполем и Кишиневом в немалой степени будет зависеть не только от мудрости политических элит, но и от воли народа, которая, в свою очередь, определяется соотношением региональной и этнической идентичности в самом Приднестровье и в соседней Молдове. В широком плане речь идет о том, как найдут консенсус в одном случае регионалисты и националисты в самом Приднестровье, а в другом - регионалисты Приднестровья и националисты Молдовы.

Обобщенный демографический социально-культурный и политический портрет регионалистов и националистов выглядит следующим образом. В формировании региональной идентичности в пределах Приднестровья важную роль сыграли историческая судьба Приднестровского региона и длительное совместное проживание людей различных национальностей в условиях мира, взаимопонимания и бесконфликтности.

Развал Советского Союза, совершенный верхушкой партноменклатуры Кремля при содействии и соучастии некоторых союзных республик, сыграл катализирующую роль в формировании региональной идентичности населения Приднестровья. Об этом свидетельствует сохранившаяся в общественном мнении ряда регионов постсоветского ареала до середины 1998 г. негативная оценка распада единого Союзного государства.

Обращает на себя внимание принципиальное несовпадение удельного веса в Приднестровье и Республике Молдова сторонников и противников развала Союза. Доля лиц, признавших развал Советского Союза негативным явлением, в Приднестровье составила 74,5%, что в 1,6 раза больше, чем в соседней Молдове. И наоборот, удельный вес противников СССР, т. е. тех, кто признал его распад позитивным явлением, составил в Молдове 37,9%, что в 2,6 раза выше процента приднестров-цев и людей с аналогичной установкой. При этом среди молдаван по обе стороны Днестра доля противников Союза была значительно выше, чем среди представителей других национальностей. Доля русского населения, высказавшегося положительно о развале Союза, в Приднестровье составила 7,1%, что почти в 3 раза меньше аналогичной доли молдаван. В Республике Молдова эта разница составила 1,6 раза.

Следует отметить, что среди регионалистов Приднестровья, т. е. лиц, признающих уникальность региона и его населения, удельный вес сторонников сохранения Советского Союза был в 8,5 раза выше, чем среди тех, по мнению которых население региона не обладает самобытностью и имеет черты сходства с каким-либо из соседних государств. Среди русского населения этот показатель составил 15,2 единицы, среди украинского - 8,5, среди молдаван - 5,0.

Формирование региональной и гражданской идентичности Приднестровья тесно связано с распадом СССР и появлением на политической карте мира нового государства - Республики Молдова. Важнейшую катализирующую роль в укоренении региональной и гражданской идентичностей сыграл мобилизованный лингвицизм, который начал набирать крутые обороты со времени, когда молдавские этнические лидеры из Союза писателей Молдавской республики добились принятия законов о языке. С этого момента начались процессы нарушения гражданских прав русского и всего немолдавского населения Молдавии, пиком которых стало кровопролитие во время вооруженного столкновения между Кишиневом и Тирасполем. Следовательно, этот конфликт можно считать важнейшей основой усиления ностальгии у значительной части приднестровцев, как, впрочем, и у населения во многих других регионах постсоветского пространства, по советской идентичности.

Проведенные в постсоветские годы этносоциологические и этнополитические исследования дают основания для вывода о том, что эта ностальгия проявляется в двоякой форме: во-первых, в виде сожаления о распаде СССР как великой державы ХХ столетия при соответствующей негативной оценке самой акции и, во-вторых, в виде осознания (по инерции) себя гражданином СССР, несмотря на то что это государство перестало существовать.

Огромную роль в утверждении и закреплении региональной идентичности в общественном сознании приднестровцев сыграли события, связанные с образованием Республики Молдова и вооруженным конфликтом между Кишиневом и Тирасполем. Курс на румынизацию, взятый Правительством Молдовы, создал реальную угрозу для существования исторически сложившейся самобытности Приднестровского региона.

Между тем ничто так не могло укрепить солидарность среди населения региона-листов, как перспектива вновь оказаться в составе Румынии, память о которой глубоко вошла в сознание людей, бывших в оккупации. Историческая память о румы-низации вместе с попыткой насильственного наведения порядка ради сохранения «территориальной целостности Республики Молдова» привели к консолидации всех политических сил Приднестровья, укреплению решимости народа отстаивать свои права, свободы и вновь обретенную государственность.

4.5 Демографический фактор

Важную роль в утверждении региональной идентичности у населения Приднестровья, бесспорно, играет этнодемографи-ческий фактор и, в первую очередь, относительная равновеликость трех этнических групп. Согласно данным последней переписи населения 1989 г., в Приднестровье преобладающее большинство (93,6%) составляли молдаване (39,9%), русские (24,5%) и украинцы (28,3%). Ни одна из национальностей не имела демографических оснований на то, чтобы считать себя абсолютным численным большинством.

Постсоветская история и этнодемографические процессы внесли некоторые изменения в межэтнический треугольник. Он стал «более» равнобедренным, чем за два года до развала СССР. Видимо, сказались последствия вооруженного конфликта, миграционный обмен населением между правым и левым берегом Днестра, а также изменения в административной конфигурации районов, в том числе переход нескольких сел левобережья в состав Республики Молдова, а г. Бендеры, наоборот, в состав Приднестровской Молдавской Республики. В итоге, как показали специальные расчеты, каждая из трех национальностей составила приблизительно одну треть населения региона.

Равнобедренный треугольник национальностей жителей Приднестровья, демонстрирующий паритетность в демографическом плане, не является первопричиной складывания региональной идентичности приднестровцев. Его роль состоит лишь в том, что он является базой глубинных взаимодействий между этническими группами, которые в конечном итоге формируют лояльность и толерантность представителей различных национальностей друг к другу. Более тонким и надежным показателем лояльности считается межнациональная брачность. Еще во времена Советского Союза Молдавия и тем более Приднестровский регион славились самыми высокими показателями национально-смешанных браков. Эта традиция сохранила свою привлекательность и в постсоветский период. Половина русских и украинских семей и четверть молдавских, как показал опрос 1998 г., состояла из лиц различной национальности.

Хорошо укоренившееся чувство региональной идентичности чаще встречается среди тех лиц, у которых родители состояли или состоят в национально-смешанном браке, по сравнению с теми, кто связан происхождением из однонациональной родительской пары. Указанная тенденция характерна в целом для всего населения ПМР. Удельный вес регионалистов, т. е. тех, кто признает уникальность населения Приднестровья, в семьях с национально-разнородными родителями почти в 1,5 раза выше, чем в семьях, где родительские пары принадлежат одной и той же национальности, в том числе среди русских - в 1,6 раза, среди молдаван и украинцев - в 1,2 раза.

Следовательно, формирование самосознания подрастающих поколений и складывание «инвентаризационного списка» идентичностей имеют больше нагрузки в национально-смешанных семьях, чем в национально-однородных. Региональная идентичность становится в первом случае не менее конкурентоспособной, чем этническая, конфессиональная или какая-либо другая, кроме семейной.

В Приднестровье с его исторически обширным и глубоким опытом совместного проживания лиц различной этнической принадлежности «родительский» фактор, т. е. национальная принадлежность отца и матери, действует и в диахронном плане.

По крайней мере в каждой из трех выделенных групп населения: молодежи (18- 30 лет), среднего (31-50 лет) и пожилого (51 и старше) поколения доли лиц с убежденным самоощущением региональной идентичности оказались приблизительно равными. Это свидетельствует о том, что на протяжении ХХ столетия в жизни трех поколений национально-смешанные родительские пары сильнее, чем национально-однородные, «работали» на воспроизводство, т. е. были в числе факторов, благоприятствующих формированию региональной идентичности, и не угрожали при этом складыванию и проявлению идентичности этнической.

Влияние национально-смешанных браков на формирование региональной идентичности сказывается не только в ретроспективном плане, но и в перспективном. Основанием для подобного вывода служит тот красноречивый факт, что и в настоящее время, в том числе и в ходе проводившегося в Приднестровье исследования, выявились два типа семей: национально-однородный и национально-смешанный, которые задавали разные векторы для развития региональной идентичности. Национально-смешанные семьи служили питательной средой для формирования и расширенного воспроизводства региональной идентичности.

К примеру, в семьях с разнонациональными супругами удельный вес региона-листов был в 1,7 раза больше, чем в семьях с однонациональными супругами. При этом наиболее сильное влияние на формирование региональной идентичности оказывала национально-смешанная среда для молдаван, менее заметное - на украинцев и на русских. Среди лиц, состоявших в национально-смешанных браках, и лиц, состоявших в однонациональных браках, молдаван было в 2,4 раза больше, украинцев и русских - в 1,5 и 1,2 раза.

Формирование национально-смешанных супружеских пар как генераторов региональной идентичности зависит не только от численного и процентного соотношения совместно расселенных этнических групп и от статистически расчетной теоретической вероятности количества таких браков, но и от общего климата межнациональных отношений, степени лояльности и толерантности представителей различных национальностей друг к другу.

За истекшие после развала СССР годы в менталитете населения левобережья и правобережья произошли существенные изменения. Наиболее яркое проявление эти изменения нашли в переструктурировании слоев населения с тремя различными установками на заключение национально-смешанных браков. В то время в левобережье, как и в советские времена, положительное отношение к заключению брака сына (68,3%) или дочери (68,9%) с человеком другой национальности осталось базовым для основной части населения, на правом берегу этот показатель снизился почти в 2 раза и составил соответственно для сына (39,4%) и дочери ( 39,1%).

Одновременно среди правобережного населения резко возросло негативное отношение к национально-смешанным бракам, в том числе в 5,4 раза по отношению к женитьбе сына и в 5,2 раза - к замужеству дочери.

Одним из результатов повышения планки этнической идентичности среди правобережного населения стало возрастание масштабов ограничительного подхода к межнациональной брачности.

Удельный вес лиц с мягкой (предпочли бы невесту или жениха своей национальности) и жесткой (национальность в браке не имеет значения, если жених или невеста принимает обычаи моего народа) ограничительными установками в общественном мнении правобережья составил соответственно 42,6 и 43,4% (для сына и дочери), что в 1,6 раза больше, чем в общественном мнении приднестровцев. При этом этнофобия (нежелательность национально-смешанных браков) среди молдаван стала более частым явлением, чем среди лиц других национальностей. Самыми откровенными носителями этнофобии стала радикализированная часть молдаван, в одночасье сменившая свой этноним с молдавского на румынский. Если среди всех молдаван отрицательное отношение к национально-смешанному браку выявил каждый десятый, то среди молдаван-румын - каждый четвертый.

Наряду с национально-смешанными браками, являющимися важным и относительно надежным показателем атмосферы межнациональной лояльности и интенсивности межэтнических контактов, в формировании региональной идентичности у приднестровцев заметную роль играют урбанизационные процессы, понимаемые в узком смысле как абсолютный и относительный рост численности городского населения, а в широком - как привнесение городских стандартов жизни в сельскую местность.

Среди всех жителей Приднестровья, в том числе среди каждой национальности в отдельности, горожане чаще, чем сельчане, ощущали уникальность населения Приднестровья и несхожесть его с населением соседних государств. При этом оказалось, что воздействие двух урбанизационных факторов из биографии опрашиваемых - места, где родились, и места, где проживают в момент опроса, - действовали более или менее в одинаковом направлении и стояли в ряду факторов, обеспечивающих складывание чувства регионализма.

Эффект города как фактора формирования региональной идентичности усиливался в сочетании с фактором времени. Так, среди молдаван, родившихся в городе, удельный вес приверженцев региональной идентичности был в 1,8 раза больше, а среди русских в 1,6 раза, чем среди молдаван и русских, которые родились в сельской местности. Среди молдаван и русских, проживающих в городе на момент опроса, аналогичный показатель составил 1,2.

Приднестровское село, особенно с молдавским населением, заметно больше, чем город, генерировало этническую идентичность. Например, среди молдаван, родившихся в сельской местности или проживающих в ней, удельный вес «националистов», для которых схожесть населения левобережья с населением правобережья была более очевидной, чем уникальность (несхожесть), был в 2 и 1,8 раза больше, чем среди тех, кто родился или проживал в городе.

В отличие от молдавского населения, притягательной силой порождения (зарождения и формирования) этничности и функционирования этнической идентичности на приднестровской земле для русских и украинцев соответственно являлась Россия и Украина. «Приднестровье никогда не было румынской землей и никогда ею не будет», - было записано в резолюции митинга женщин, состоявшегося 1 сентября 1991 г. в Тирасполе. «Мы надеемся, - говорилось далее, - что великие народы России и Украины защитят братьев и сестер независимого Приднестровья от нового кровопролития, не дадут отторгнуть наши земли от Матери-прародительницы.»

Русские, родившиеся в сельской местности, усматривали б о' льшую схожесть населения Приднестровья с населением России, чем русские, родившиеся в городе. В то же время разница между нынешними горожанами и сельчанами русской национальности в их понимании этой схожести была в целом невелика.

Логика этнополитического развития Приднестровья состоит в том, что на глобальный вызов этнической идентичности, агрессивно проявляющей себя в идеологиях многих «титульных национальностей», в том числе и в идеологии Народного фронта Молдовы, возникает ответ в форме региональной идентичности. Механизмом формирования последней является частичное освобождение самосознания от связывающего его содержания, на котором воздвигнуто здание этнической идентичности.

Тяжко пришлось Приднестровью после распада СССР. История непризнанной республики, возникшей в ответ на постсоветский национализм, столь же интересна, сколь трагична. Пребывание Приднестровья в составе Украины с 1924 по 1940 г. несло в себе, с одной стороны, бремя разделенного молдавского народа, имеющего в то время два центра социокультурного и геополитического притяжения, а с другой - благоприятную почву для формирования атмосферы межнациональных отношений от толерантности до солидарности.

Разделенность молдавского народа в послевоенный период, когда правобережная и левобережная части объединились в составе единого Советского Союза, была преодолена, хотя и не стала полностью беспроблемной. Отсутствие явных противоречий и непримиримой конфронтации подорвало почву для возникновения маргинализации и обесценивания этнической идентичности. Осознание себя этническим молдаванином никоим образом не конкурировало ни с осознанием себя гражданином Молдавии, ни с осознанием гражданином Советского Союза, ни с осознанием общей для всех граждан СССР гражданской идентичностью - советский человек.

Под напором мобилизованного лингвицизма, ставшего лозунгом, идеологией и ударной силой национализма на рубеже 80-90-х годов, этнополитическая атмосфера в бывших союзных республиках, в том числе и Молдавской, резко изменилась.

Часть молдавских писателей, считавших себя рафинированными интеллигентами, ведущих свое происхождение едва ли не от Ромула и Рема и выступавших в авангарде борьбы с «советской тоталитарной империей», скоропостижно превратилась из оветских ягнят в романских волков, желающих создать собственную империю, не брезгуя при этом никакими средствами, в том числе насильственными.

Полчища кишиневских волонтеров, подогретых добрым молдавским вином, воинственными речами «утонченного» Мирчи Друка, попустительством «интернационалиста» Мирчи Снегура, двинувшись на юг республики усмирять гагаузов, выявили перед всем миром и цену изысканности НФМ, и дикость примитивного национализма. Характерно, что идеологи Народного фронта так же, как и многие другие этнические лидеры «титульных наций», были настроены на то, чтобы пресечь стремление «нетитульного» населения развивать свою этническую идентичность, сопротивляться форсированной деэтнизации и маргинализации.

Принципиальная особенность этнопо-литической ситуации в Молдавии, в отличие от многих других регионов, состояла в том, что идеологи НФМ действовали одновременно на два фронта: они хотели пресечь борьбу гагаузов за сохранение своей этнической идентичности и борьбу приднестровцев за сохранение своей региональной идентичности. Отказ в праве одним сохранять и развивать свою этническую, а другим - свою региональную идентичность и межнациональную солидарность стал серьезной ошибкой народнофронтовской идеологии, тактики и стратегии.

Отдельные радикально настроенные публицисты пытаются объяснить поражение в войне с Приднестровьем и вынужденные уступки гагаузам не собственным пещерным национализмом, а внешними факторами, в том числе и вмешательством третьей стороны. Этой мифической силой чаще всего признается «рука Москвы». При этом трезво рассуждающие и умеющие думать политики Кишинева хорошо понимают, что плохому танцору всегда что-то мешает. И если Россию можно в чем-то обвинить, то, прежде всего, в том, что она, не сумев глубоко осознать свои государственные интересы и геополитические цели, не смогла выработать компетентную, эффективную и последовательную политику, учитывающую не только пророссийскую ориентацию 25 млн русских, оказавшихся в одночасье в руках эт-нократических режимов, но и стремление к интеграции в экономическое и культурное пространство еще 17 млн населения различных национальностей, не приемлющих перспектив деэтнизации и утраты своей этнической или региональной самобытности.

Комплекс «имперского синдрома», навязанный России командой младорефор-маторов, в том числе ближайшими советниками президента по национальному вопросу, играл и продолжает играть роковую роль в глубоком недопонимании Россией как собственных стратегических интересов по периметру своих новых границ и интересов, симпатизирующих ей народов, независимо от того, какая из идентичностей этническая (как у гагаузов, абхазцев, южных осетин) или региональная (как у при-днестровцев) лежит в основе их притяжения к России.

Формирование региональной идентичности имеет не только политическое, но и поистине историческое значение для судеб демографического воспроизводства совместно проживающих этнических групп. Сознательный выбор региональной идентичности отнюдь не отрицает этническую идентичность, хотя и ослабляет ее радикализм.

Значение выбора региональной идентичности как составной части менталитета и образа жизни создает предпосылки для такого важного решения, как отказ от чувства (самоощущения) диаспоральности, которое нередко порождает дискомфорт при нормальном функционировании этнической идентичности в отрыве от материнско-отцовского этнического образования, с которой человек связан происхождением. Утверждение региональной идентичности в известной мере приглушается давлением этнической памяти, когда последняя становится помехой как для адаптации человека в иноэтническую или в этнически разнородную среду, так и для его социально-профессиональной карьеры.

Коротко говоря, в развитии региональной идентичности как социокультурной, этнополитической и демографической основы существования Приднестровской Молдавской Республики пока еще нет однозначной перспективы. Вопрос стоит так: или региональная идентичность с русским языком окажется в состоянии скрепить межнациональную солидарность всего населения Приднестровья и станет мощным волнорезом против разрушительного напора национализма, основанного на гипертрофированной этнической идентичности с румынским языком, или же региональная идентичность, утратив свою созидательную силу, окажется неконкурентоспособной в противостоянии с мобилизованным этницизмом.

Литература:

1.Арутюнян Ю. В. Трансформация постсоветских наций: По материалам этносоциологических исследований. - М.: Наука, 2003. - 207 с.

.Конфликты в современной России (проблемы анализа и регулирования) / Под ред. Е.Н. Степанова. - М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 344 с.

.Кортунов А. В. Возможности ООН в поддержании мира на территории бывшего СССР/ Внешняя политика и безопасность современной России (1991- 2002 годы). Хрестоматия в 4 -х томах. Том 2. - М.: РОССПЭН, 2002. - 448 с.

.Кременюк В.А. Установление мира: свет и тени современного миротворчества // США - экономика, политика, идеология. - 1997. - № 3. - С. 5- 17

.Лебедева М.М. Межэтнические конфликты на рубеже веков (методологический аспект) // МЭи МО. - 2000. - № 5. - С. 31- 39

.Основы национальных и федеративных отношений: Учеб./ Под ред. Р.Г. Абдулатипова. - М.: РАГС, 2001. - 352 с.

.Пряхин В, Ф. Региональные конфликты на постсоветском пространстве (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Таджикистан). - М.: Гнои и Д, 1999. - 344 с.

.Смоленский В. Г. Национальные конфликты в СССР и СНГ (1985- 1992 годы). - Улан- Удэ, 1996

.Степанов Е. И. Ориентиры этноконфликтологического мониторинга// Социальные конфликты. Выпуск 3. - М., 1993. - С.211

.Тирасполь и Кишинев подписали меморандум// Независимая газета. - 1997. - 12 мая. - № 84