1. Оригинальные повести Петровского времени. Отражение в них социально общественных преобразований, бытовых черт и реалий современного общества. Новый тип героя
В первые десятилетия XVIII в. продолжают распространяться рукописные бытовые повести, известные на Руси еще с XVII в. Но под влиянием Петровских реформ в их содержании происходят существенные перемены. Одним из таких произведений была «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Словом «гистория» неизвестный автор подчеркивал подлинный, невыдуманный характер своего повествования. Герой повести, Василий Кориотский, - молодой дворянин, представитель того сословия, на которое прежде всего опирался в своих преобразованиях Петр I. Автор наделяет его трудолюбием, любознательностью, находчивостью, бесстрашием. Сюжет «гистории» впитал в себя ряд мотивов, почерпнутых из рукописных повестей XVII в., в том числе из повести о шляхтиче Долторне, а также мотивы народной сказки. Но в эти традиционные формы автору удалось внести злободневное для Петровской эпохи содержание.
Прежде всего по-новому решается традиционная тема «отцов и детей». В повестях XVII в. о Горе-злочастии, о Савве Грудцыне родительский дом объявлялся хранителем не только материальных, но и моральных ценностей. Разрыв с ним приводил героя к полному жизненному краху. В повести о Василии Кориотском происходит переосмысление традиционной темы. Родительский дом разоряется, а представитель молодого поколения выступает его спасителем. Василий становится матросом. Этот выбор продиктован новой политической обстановкой, когда Россия, отвоевав берега Балтийского моря, сделалась крупной морской державой. В отличие от многих молодых дворян, тяготившихся службой, Василий с большой охотой и старанием выполняет все предложенные ему поручения и завоевывает любовь товарищей и уважение начальства. Чертой времени отмечена и поездка Василия в Голландию. Здесь, на верфях, осваивал кораблестроение сам Петр I.
В повести отразился возросший в начале XVIII в. международный престиж России, которую автор называет «российскими Европиями», т. е. страной, вступившей в круг европейских государств. Правитель Австрии - «цесарь» - с почетом принимает Василия - простого русского матроса - во дворце и оказывает ему всяческую помощь. По-новому трактуется и любовная тема. В повестях XVII в. любовь, как правило, считается греховным чувством. Достаточно вспомнить Савву Грудцына, которому в его любовных делах помогает бес. В повести о Василии Кориотском любовь облагорожена. Она заставляет героя ради спасения Ираклии, дочери «Флоренского» короля, пренебречь опасностью, рисковать своей жизнью. Головокружительное превращение матроса Василия в короля также передает своеобразие Петровской эпохи, благоприятствовавшей выдвижению лиц незнатного происхождения. Безродный Меншиков сделался, по словам Пушкина, «полудержавным властелином». Горничная пастора Глюка Марта Скавронская стала русской императрицей Екатериной I. Печатью новизны отмечен и язык повести. В него широко вошли ходовые выражения петровской России: «маршировать», «командировать», «термин», «во фрунт», «уволить» и др.
Несколько иной вариант судьбы молодого дворянина петровского времени представляет «Гистория о храбром российском кавалере Александре и о любительницах его Тире и Элеоноре». В отличие от Василия Кориотского, Александр - сын обеспеченных родителей, поэтому его уход из дома мотивируется желанием получить достойное дворянина образование. «...Прошу ученить мя, - заявляет он, - равно с подобными, ибо чрез удержание свое можете мне вечное поношение учинити. И како могу назватися и чем похвалюся! Не токмо похвалитися, но и дворянином назватися не буду достоин». К сожалению, поведение Александра не отличается целеустремленностью Василия Кориотского. Приехав во Францию, он вместо учения отдается любовным увлечениям. Обращает на себя внимание обилие в повести героинь, - любовниц Александра. Каждая из них наделена особым характером: трогательная, беззащитная Элеонора; решительная, агрессивная Гедвиг-Доротея; преданная и терпеливая Тира. Представляет интерес своеобразный диспут о женской добродетели, который ведут между собой три иностранных дворянина. Усиленное внимание к «женскому вопросу» объясняется прежде всего изменившимся положением русской женщины, которая, выйдя из терема, вошла в общество и вызвала к себе повышенный интерес,
Повесть о дворянине Александре отразила влияние самых разнообразных источников. На первом месте среди них стоит любовно-авантюрный роман, в том числе «Повесть о Петре златые ключи». Любовно-авантюрная трагедия особенно ощущается во второй части повести. Александр и Тира, спасаясь от своих недоброжелателей, попадают в Египет, Китай и даже Флориду, где жили, по словам автора, «человекоядцы», т. е. людоеды. Во время своих странствований герой и героиня разлучаются и все-таки находят друг друга. В конце повести легкомыслие и любовное непостоянство Александра получают своеобразное, хотя и чисто случайное возмездие. Перед самым возвращением в Россию он утонул, купаясь в море.
Судьба Александра дополняет наши сведения о русских дворянах первой четверти XVIII в. Среди них были люди и типа Василия Кориотского, последовательно и самоотверженно выполнявшие свой гражданский долг. Вместе с тем встречались и лица иного склада, которые, попав за границу, поддавались всякого рода соблазнам. Именно такой тип и выведен в «гистории» о дворянине Александре.
Под влиянием первой части повести о дворянине Александре возникла «Повесть о купце Иоанне». В этом произведении отразились изменения, происшедшие в купеческой среде. В отличие от купцов допетровской Руси, отец Иоанна ведет широкую торговлю с Западом и сам отправляет своего сына в Париж, чтобы тот приобрел опыт в торговых делах. Как и в «гистории» об Александре, сюжет повести связан с любовным увлечением героя. Однако повесть об Иоанне отличается спокойным и даже шутливым содержанием. В ней нет кровавых, драматических эпизодов и громких, патетических фраз. Она отразила деловое практическое мышление торговой среды, к которой принадлежал, по всей видимости, и сам автор.
. Феофан Прокопович. Звание его «Поэтики»
Личность Феофана Прокоповича (1681-1736), крупнейшего церковного иерарха и одного из главных сподвижников Петра I на пути секуляризации русской культуры и отделения церкви от государства, служителя культа и светского культурного деятеля, оратора, проповедника и витии, подчинившего церковную проповедь пропаганде политических, военных, экономических, культурных реформ Петра I, для переходной эпохи русской истории является своеобразным воплощением того соединения крайностей в единое синкретическое целое, из которого растет русская светская культура нового времени. Профессиональным литератором, несмотря на свои драматургические и лирические опыты, Феофан отнюдь не был. И наиболее репрезентативный жанр его наследия - Слово - сам Феофан, безусловно, не рассматривал как литературный. Однако волею исторических судеб новой русской литературы ораторское искусство Феофана оказалось непосредственным истоком старших жанров профессиональной литературы нового времени. Ораторское искусство в начале XVIII в. занимало совершенно особенное место как в системе словесных искусств, так и в общественной жизни. Панегирик» значит «похвальное слово», и именно проповеди Феофана, написанные в основном в этом жанре, являются и наиболее ярким воплощением панегирического стиля, и концентратом общей атмосферы эпохи, которая зафиксирована в устойчивом жанре словесного творчества и его установках: проповеди - Слове. Слово - это жанр диалогичный, поскольку, формально будучи монологом, оно всегда ориентируется на воспринимающее сознание, к которому прямо обращено. Обращенность реализована в тексте ораторского жанра тройственным образом: 1) обязательным обращением в зачине к слушателям; 2) регулярным употреблением личного местоимения в формах множественного числа (мы, нам, наш), что подчеркивает наличие контакта между оратором и аудиторией и уподобляет мнение оратора мнениям его слушателей; 3) многочисленными риторическими вопросами и риторическими восклицаниями, которые разнообразят интонацию ораторской речи, уподобляют ее формально-монологический текст диалогу (вопросно-ответная структура речи) и выражают сильные эмоции оратора, которые должны передаться аудитории.
Печать творческого подхода и оригинального толкования положений эстетики и теории поэзии и красноречия, глубокого патриотизма лежит на трактатах Прокоповича «Поэтика» и «Риторика». С первых же страниц Поэтики Прокопович требует от поэзии серьезной проблематики, высокой нравственности. Заявив, что поэзия возникла « в колыбели самое природы» и «что чувство человеческое, в образе любви, было, первым творцом поэзии», Прокопович считает, что в дальнейшем, когда «набрала силы», поэты должны отказаться от того, чтобы «перебирать в мыслях, и словесно все эти забавные садики, ручейки, цветочки, набеленные щеки…» У настоящей поэзии должно быть другое назначение: сочинять »хвалы великим людям и память о их славных подвигах передавать потомству», ведать о тайнах природы, «наставлять и гражданина, и воина, как жить на чужбине». Поэзия по Прокоповичу должна поучать не только рядовых граждан, но и преподавать уроки государственной мудрости и самим правителям. Например, в 6 первых книгах описал плавания Энея, где словно в картинах гражданской жизни преподает наставления, как управлять государством. Дидактическая роль лит-ры, с точки зрения автора, очень велика: ведь недаром Аристотель « поставил судьей и руководительницей всех искусств и наук» политическую философию. Гуманистический характер взглядов Прокоповича на искусство нашел свое воплощение не только в его «обращении к античным первоисточникам, их хорошем знании и высокой оценке», но и в том, что этот ученый монах главным содержанием поэзии считал изображение человека, его деятельности и переживаний. Так, например, он не соглашается с Цицероном, отметившим, что к области поэзии принадлежит все, о чем можно писать стихи, утверждает, что «точнее рассматривая природу поэзии, мы говорим, что ее основной предмет приспособлен собственно к изображению людских действий посредством стихотворной речи». Отстаивая высокое искусство, Прокопович отчетливо представлял себе, что поэзия не может быть наполнена лишь голыми поучениями. Он немало места уделяет художественным средствам, дабы добиться наибольшего воздействия на ум и на чувства читателя, ставя вместе с тем вопросы специфики художественного творчества. Автор дает примечательную систему вымыслов, разделяя их на «вымысел самого события и вымысел способа, которым это событие совершено»
. Эстетические и философские взгляды Кантемира. Кантемир - основоположник сатирического направления( анализ сатир 1, 2, 7). Белинский о Кантемире.
Антиох Дмитриевич Кантемир - первый русский писатель-классицист, автор стихотворных сатир. Кантемир, создавший жанровую модель сатиры в русской литературе нового времени, опирался на европейскую литературную традицию от античных основоположников жанра до его современных интерпретаторов, он называет имена Горация, Ювенала, Буало. Всего Кантемир написал восемь сатир: пять в России, три за границе. Русские и заграничные сатиры заметно различаются по своим жанровым признакам. Сатиры, написанные в России, являются «живописными», т. е. представляют собой галерею портретов носителей порока; заграничные сатиры - «философическими», поскольку в них Кантемир более тяготеет к рассуждению о пороке как таковом.
Тексты Кантемировых сатир буквально перенасыщены риторическими фигурами восклицания, вопрошения и обращения, которые поддерживают ощущение устной, звучащей речи, порождаемое текстом сатиры. Особенно разнообразны в своих функциях обращения, например: «Уме недозрелый, плод недолгой науки! // Покойся, не понуждай к перу мои руки» - «Таковы слыша слова и примеры видя, // Молчи, уме, не скучай, в незнатности сидя» (С. 57, 61).
Одна из самых ярких стилевых примет Кантемировой сатиры - это имитация ее текста под устную разговорную речь, звучащее слово. Подлинным смысловым центром сатир Кантемира является Сатира III «О различии страстей человеческих. К архиепископу Новгородскому», адресованная Феофану Прокоповичу.
Ранние сатиры Кантемира создавались в эпоху, наступившую после смерти Петра I. Одним из пунктов разногласий было отношение к наукам и светскому образованию. В этой обстановке, первая сатира «явилась произведением огромного политического звучания, так как она была направлена против невежества как определенной социальной и политической силы, а не абстрактного порока... невежества воинствующего и торжествующего, облеченного авторитетом государственной и церковной власти».
Объектом сатиры стали гонители, или, по выражению самого автора, «хулители», наук и просвещения. Обращение писателя к своему уму, т. е. к самому себе, указывало читателю на то одиночество, в котором оказался молодой поэт среди осмелевших после смерти Петра I мракобесов. В сатире выведены два типа невежд. К первому из них относятся святоши Критон и помещик Силван. Их абсолютно не затронули нововведения петровского времени, и они предпочитают во всем придерживаться «праотческих» порядков. Критон убежден в том, что науки губят людей, приводят к ересям и безбожию. Он возмущается непослушанием молодежи, не соблюдающей постов, стремящейся до всего дойти своим умом, не признающей авторитета церкви:
Дети наши, что пред тем, тихи и покорны,
Праотческим шли следом к божией проворны
Службе, с страхом слушая, что сами не знали,
Теперь, к церкви соблазну, Библию честь стали;
Толкуют, всему хотят знать повод, причину,
Мало веры подал священному чину (С. 58)
Скопидом Силван подходит к наукам с другой, грубо практической точки зрения. Он смеется над медициной, называет врачей обманщиками, наживающимися на доверии пациентов. С самодовольством невежды он отрицает необходимость знания иностранных языков, алгебры и геометрии, не нужных ему в хозяйственных делах: «Землю в четверти делить без Евклида смыслим, / /Сколько копеек в рубле - без алгебры счислим» (С. 59). Второй тип невежд представлен людьми нового поколения.
Молодых хулителей наук Луку и Медора новые веяния затронули чисто внешне. Весельчак и эпикуреец Лука уже познал прелести светской жизни, он против уединения, аскетизма, но, осуждая аскетизм, он вместе с ним отвергает и науки, мешающие веселому времяпрепровождению. Новомодный щеголь Медор сетует на то, что слишком много «бумаги исходит на письмо, на печать книг», и ему «не в чем уже завертеть завитые кудри» (С. 59). Хороший сапожник, в его глазах, предпочтительнее Виргилия, модный портной - нужнее Цицерона.
Выразительны портреты епископа и судьи, прикрывающих глубокое невежество внешними знаками своего сана:
Епископом хочешь быть - уберися в рясу,
Сверх той тело с гордостью риза полосата…
...Хочешь ли судьею стать, вздень перук с узлами,
Брани того, кто просит с пустыми руками (С. 60).
Вторая сатира - «На зависть и гордость дворян злонравных. Филарет и Евгений» (1730) - также связана с борьбой вокруг мероприятий петровского времени. Согласно изданной Петром I «Табели о рангах», продвижение дворян по службе ставилось в прямую зависимость от их усердия и образования. Тем самым был нанесен удар по боярским привилегиям, по местничеству. Древности рода были противопоставлены личные заслуги дворянина. Это вызвало недовольство потомственной аристократии, которая после смерти Петра стремилась вернуть себе былые права.
Сатира построена в форме диалога между сторонником петровской «Табели о рангах» Филаретом (в переводе с греческого «добродетельным») и защитником боярских привилегий Евгением («благородным»). Евгений глубоко оскорблен тем, что его обошли и повышением в чине, и наградами. Особенно возмущает его выдвижение на командные посты людей незнатного происхождения.
Свое право на чины и награды Евгений пробует утвердить на заслугах предков и на древности рода, к которому он принадлежит:
Знатны уже предки мои были в царство Ольги
И с тех времен по сих пор в углу не сидели -
Государства лучшими чинами владели (С. 69).
Но времена изменились, и в иных условиях притязания Евгения выглядят смешно и архаично. С резкой отповедью Евгению выступает Филарет, выразитель идей самого автора. Он воздает должное славным предкам своего приятеля, но считает, что заслуги отцов и дедов не должны прокладывать дорогу к высоким чинам и наградам их ленивому и бездарному потомку. Филарет перечисляет ряд должностей, которые мог бы занять Евгений - полководец, судья, казначей, - но которыми тот пренебрег по причине своей лености и невежества. По-новому ставится и вопрос о благородстве. «Разнится, - заявляет Филарет, - потомком быть предков благородных, или благородным быть» (С 71).
Из просветительской литературы пришла к Кантемиру и тема воспитания (см. сатиру VII «О воспитании. Князю Никите Юрьевичу Трубецкому»), которой много внимания уделяли английские просветители Локк и Шефтсбери. Выдвинув правильную мысль о решающем значении в формировании нравственного облика человека не словесных наставлений, а живых примеров, Кантемир главное место в своей сатире отводит показу порочных нравов и уродливых порядков, в окружении которых с ранних лет находится большинство дворян. «Эта сатира, - писал Белинский, - исполнена таких здравых, гуманных понятий о воспитании, что стоила бы и теперь быть напечатанной золотыми буквами».
Белинский о Кантемире: - он был "первым сподвижником Петра на таком поприще, которого Петр не дождался увидеть, но которое, как и все в России, приготовлено им же. О, как бы горячо обнял великий преобразователь России двадцатилетнего стихотворца, если бы дожил до его первой сатиры!".
«Он «первый на Руси свел поэзию с жизнию, тогда как сам Ломоносов только развел их надолго». Главную заслугу Кантемира великий критик видит в том, что он брал материал для своих поэтических произведений из окружающей действительности. Этому благоприятствовал, по мысли Белинского, сатирический характер творчества Кантемира, который не давал ему увлекаться «риторикой». «Это сатирическое направление, - писал он о Кантемире и его продолжателях, - столь важное и благодетельное, столь живое и действительное для общества... никогда не прекращалось в русской литературе....»
4. Роль В.К. Тредиаковского в реформировании русского стихосложения «Телемахида». Значение поэмы
Огромной заслугой Тредиаковского перед русской поэзией, не только современной ему, но и последующей, была проведенная им реформа стихосложения. Ее принципы изложены им в трактате «Новый и краткий способ к сложению российских стихов». До Тредиаковского в русской поэзии имела место только силлабика, т.е. стихосложение, в котором поэты необращали внимание на качество, т. е. на ударность и безударность слогов, а следили только за равным числом слогов в рифмующихся стихах. Рифма в большинстве случаев была женская, унаследованная от польской поэзии, под влиянием которой и возникла русская силлабика. Главным недостатком силлабики была нечеткость проявления ритма. Следует сказать, что эту новую систему Тредиаковский не выдумал, не изобрел. Она уже существовала в ряде европейских литератур, в том числе в немецкой, с которой Тредиаковский был хорошо знаком. Но в русской поэзии господствовала силлабика. Вопрос заключался в том, какой из двух существующих в европейской литературе систем отдать предпочтение - силлабической или силлабо-тонической, и Тредиаковский, в отличие от своих предшественников и современников, выбрал силлабо-тонику. Новая система отличалась от старой ритмической организацией стиха. Ритм создается правильным чередованием ударных и безударных слогов, изредка осложняемым пиррихиями (стопа, состоящая из двух безударных слогов) и спондеями (стопа из двух ударных слогов). Единицей ритма является стопа, т. е. соединение одного ударного с одним безударным слогом (Тредиаковский признавал только двусложные стопы).
При создании нового типа стихосложения Тредиаковский стремился исходить из особенностей русского языка. «Способ сложения стихов, - писал он, - весьма есть различен по различию языков».
Тредиаковский считал, что к реформе стихосложения его привела народная песня. Он прав в том, что в народной поэзии можно найти отдельные стихи, звучащие как правильные силлабо-тонические
В 1766 г. Тредиаковский издал книгу под названием «Тилемахида, или Странствование Тилемаха, сына Одиссеева, описанное в составе ироической пиимы» - вольный перевод романа раннего французского просветителя Фенелона «Похождения Телемака».
Историко-литературное значение «Тилемахиды», однако, заключается не только в ее критическом содержании, но и в более сложных задачах, которые ставил перед собой Тредиаковский как переводчик. В сущности, речь шла не о переводе в обычном смысле этого слова, а о радикальной переработке самого жанра книги. Тредиаковский создал на основе романа Фенелона героическую поэму по образцу гомеровского эпоса и соответственно своей задаче назвал книгу не «Похождения Телемака», а «Тилемахида».
В предисловии он раскрывает свое понимание жанра героической поэмы. Сюжет ее должен быть связан с античным миром. Ее героями не могут быть исторически достоверные лица ни древнего, ни нового времени. Как пример неудачной эпической поэмы Тредиаковский называет «Генриаду» Вольтера, где выведен подлинный французский король - Генрих IV, живший в сравнительно недавнее время. Героическая поэма должна быть написана, по мнению Тредиаковского, только гекзаметром. Некоторые стопы гекзаметра могут быть хореическими. Этот стих кажется Тредиаковскому наиболее удачным не только потому, что он воспроизводит метрику гомеровских поэм, но и потому, что не имеет рифмы, которая, по его словам, только мешает (ставит «плотины») свободному, как река, эпическому повествованию. Выбор действующих лиц и сюжет «Тилемахиды» также полностью отвечает теоретическим требованиям автора. Переделывая роман в поэму, Тредиаковский вводит много того, чего не было в книге Фенелона. Так, начало поэмы воспроизводит зачин, характерный для древнегреческого эпоса. Здесь и знаменитое «пою», и обращение за помощью к музе, и краткое изложение содержания произведения. Роман Фенелона написан прозой, поэма Тредиаковского - гекзаметром. Столь же радикально обновлен и стиль фенелоновского романа. С этой целью он вводит в «Тилемахиду» сложные эпитеты, столь характерные для гомеровского эпоса и полностью отсутствующие в романе Фенелона: медоточивый, многоструйный, остро-суровый, благоразумный, кровоточащий. «Тилемахиде» предметом осуждения становится верховная власть.
Осуждая как деспотизм, так и анархию, автор приходит к чисто просветительской мысли о необходимости издания в государстве законов, обязательных как для монарха, так и для подданных:
Я спросил у него, состоит в чем царска державность?
Он отвещал: царь властен есть во всем над народом,
Но законы над ним во всем же властны, конечно.
«Тилемахида» вызвала различное отношение к себе как у современников, так и у потомков.
. Социально - политические, философские и эстетические взгляды А.П. Сумарокова. «Две эпистолы» - Сумарокова - манифест русского классицизма
Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма, - трагедия и комедия.
Мировоззрение Сумарокова сформировалось под влиянием идей петровского времени. Но в отличие от Ломоносова он сосредоточил внимание на роли и обязанностях дворянства. Потомственный дворянин, воспитанник шляхетного корпуса, Сумароков не сомневался в законности дворянских привилегий, но считал, что высокий пост и владение крепостными необходимо подтвердить образованием и полезной для общества службой. Дворянин не должен унижать человеческое достоинство крестьянина, отягощать его непосильными поборами. Он резко критиковал невежество и алчность многих представителей дворянства в своих сатирах, баснях и комедиях.
Лучшей формой государственного устройства Сумароков считал монархию. Но высокое положение монарха обязывает его быть справедливым, великодушным, уметь подавлять в себе дурные страсти. В своих трагедиях поэт изображал пагубные последствия, проистекающие от забвения монархами их гражданского долга.
По своим философским взглядам Сумароков был рационалистом. Хотя ему и была знакома сенсуалистическая теория Локка (см. его статью «О разумении человеческом по мнению Локка»), но она не привела его к отказу от рационализма. «Логическое и математическое доказательства, - писал он, - не педантство, но путь к истине».
На свое творчество Сумароков смотрел как на своеобразную школу гражданских добродетелей. Поэтому на первое место им выдвигались моралистические функции. Вместе с тем Сумароков остро ощущал и сугубо художественные задачи, которые стояли перед русской литературой, Свои соображения по этим вопросам он изложил в двух эпистолах: «О русском языке» и «О стихотворстве». В дальнейшем он объединил их в одном произведении под названием «Наставление хотящим быти писателями» (1774). Образцом для «Наставления» послужил трактат Буало «Искусство поэзии», но в сочинении Сумарокова ощущается самостоятельная позиция, продиктованная насущными потребностями русской литературы. В трактате Буало не ставится вопрос о создании национального языка, поскольку во Франции XVII в. эта проблема уже была решена. Сумароков же именно с этого начинает свое «Наставление»: «Такой нам надобен язык, как был у греков, // Какой у римлян был, И следуя в том им // Как ныне говорит Италия и Рим» (Ч. 1. С. 360).
Основное место в «Наставлении» отведено характеристике новых для русской литературы жанров: идиллии, оды, поэмы, трагедии, комедии, сатиры, басни. Большая часть рекомендаций связана с выбором стиля для каждого из них: «Во стихотворстве знай различие родов // И что начнешь, ищи к тому приличных слов» (Ч. 1. С. 360). Но отношение к отдельным жанрам у Буало и Сумарокова не всегда совпадает. Буало очень высоко отзывается о поэме. Он ставит ее даже выше трагедии. Сумароков говорит о ней меньше, довольствуясь лишь характеристикой ее стиля. За всю свою жизнь он не написал ни одной поэмы. Его талант раскрылся в трагедии и комедии, Буало вполне терпим к малым жанрам - к балладе, рондо, мадригалу. Сумароков в эпистоле «О стихотворстве» называет их «безделками», а в «Наставлении» обходит полным молчанием.
Связь эпистол Сумарокова с «Риторикой» Ломоносова несомненна. Например, автор вслед за Ломоносовым решает вопрос об употреблении церковнославянских слов в русском языке, где Михаил Васильевич советует «убегать от старых славянских речений», непонятных народу, но в «торжественных стилях сохранить те, значение которых народу известно». В «Эпистоле о стихотворстве» Сумароков выступил сторонником равноправия всех жанров, предусмотренных поэтикой классицизма, в отличие от Ломоносова, утверждающего ценность только «высокой» литературы:
Все хвально: драма ли, эклога или ода -
Слагай, к чему тебя влечет твоя природа…
. Тематика и проблематика сатирических жанров поэзии А.П. Сумарокова. («хор по превратному свету; сатиры, басни»)
Сумарокову принадлежат десять сатир. Лучшая из них - «О благородстве» - близка по содержанию к сатире Кантемира «Филарет и Евгений», но отличается от нее лаконизмом и гражданской страстностью. Тема произведения - истинное и мнимое благородство. Дворянину Сумарокову больно и стыдно за собратьев по сословию, которые, пользуясь выгодами своего положения, забыли об обязанностях. Подлинное благородство - в полезных для общества делах:
А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,
Не в титле - в действии быть должен дворянином (С. 190).
Древность рода, с точки зрения поэта, - весьма сомнительное преимущество, поскольку родоначальником всего человечества, согласно Библии, был Адам. Право на высокие посты дает только просвещение. Дворянин-невежда, дворянин-бездельник не может претендовать на благородство:
А если ни к какой я должности не годен, -
Мой предок дворянин, а я не благороден (С. 191).
В других своих сатирах Сумароков высмеивает бездарных, но амбициозных писателей («О худых рифмотворцах»), невежественных и корыстолюбивых судейских чиновников («О худых судьях»), дворян-галломанов, уродующих русскую речь («О французском языке»). Большая часть сатир Сумарокова написана александрийскими стихами в форме монолога, насыщенного риторическими вопросами, обращениями, восклицаниями.
Особое место среди сатирических произведений Сумарокова занимает «Хор ко превратному свету». Слово «превратный» означает здесь «иной», «другой», «противоположный». «Хор» был заказан Сумарокову в 1762 г. для публичного маскарада «Торжествующая Минерва» по случаю коронации в Москве Екатерины II. По замыслу устроителей маскарада в нем должны были высмеиваться пороки предшествующего царствования. Но Сумароков нарушил предложенные ему границы и заговорил об общих недостатках русского общества. «Хор» начинается с рассказа «синицы», прилетевшей из-за «полночного» моря, об идеальных порядках, которые она видела в чужом («превратном») царстве и которые резко отличаются от всего того, что она встречает у себя на родине. Само «превратное» царство имеет у Сумарокова утопический, умозрительный характер. Но этот чисто сатирический прием помогает ему обличать взяточничество, неправосудие подьячих, пренебрежение дворян к наукам, увлечение всем «чужестранным». Наиболее смелыми выглядели стихи об участи крестьян: «Со крестьян там кожи не сдирают, // Деревень на карты там не ставят, // За морем людьми не торгуют» (С. 280).
По форме «Хор» резко отличается от других сатир Сумарокова. В нем - явная ориентация на народное творчество. Начало стихотворения перекликается с широко известной фольклорной песней «За морем синица не пышно жила...». «Хор» написан безрифменными стихами, без соблюдения стоп.
Сумарокова можно считать основателем басенного жанра в русской литературе. Он обращался к нему на протяжении всей своей творческой жизни и создал 374 басни. Свои басни он называл притчами. Притчи Сумарокова отражают самые разнообразные стороны русской жизни того времени. По тематике их можно разделить на три основные группы.
Первая посвящена сугубо литературным вопросам. Здесь выводятся невежественные, бездарные поэты, нагло вторгающиеся в литературу («Жуки и Пчелы», «Кокушка»), писатели, засоряющие язык иностранными словами («Порча языка»), а также личные противники Сумарокова на поэтическом поприще - Тредиаковский и Ломоносов («Сова и Рифмач», «Обезьяна-стихотворец») . Ко второй группе следует отнести притчи морально-бытового характера. В них осуждаются дикие развлечения («Кулашный бой»), повальное пьянство («Сатир и Гнусные люди»), бессердечие и ханжество («Безногий солдат»), чванство своим богатством («Соболья шуба») и ряд других явлений, связанных с невежеством и грубыми нравами разных слоев общества. Третью группу составляют притчи социально-политического характера, в которых обличаются деспотизм и бездарность правителей («Голуби и Коршун», «Болван»), хитрость и лицемерие придворных («Пир у Льва»), праздность и паразитизм дворян («Ось и Бык»), дворянское высокомерие («Блоха»), алчность и крючкотворство чиновников («Протокол», «Стряпчий)
Сумароков первый в русской литературе ввел в жанр басни разностопный стих и этим резко повысил ее выразительные возможности. А его баснях можно встретить такие выражения, как «и патоку поколупала» («Жуки и Пчелы»),«защекотало ей его ворчанье в ухе» («Безногий солдат»), «ни молока, ни шерсти» («Болван»), «и плюнула в глаза» («Спорщица»), «какой плетешь ты вздор» («Шалунья»).
. А.П. Сумароков - основоположник национальной драматургии. «Дмитрий Самозванец
повесть сумароков эстетический повесть
Литературную славу принесли Сумарокову трагедии. Он первый ввел этот жанр в русскую литературу. Восхищенные современники называли его «северным Расином». Всего им написано девять трагедий: «Хореев», «Гамлет», «Синав и Трувор», «Артистона», «Семира», «Ярополк и Демиза», а спустя десять лет еще и «Вышеслав», «Дмитрий Самозванец» и «Мстислав».
Сумароков широко использовал в своих трагедиях опыт французских драматургов XVII-XVIII вв. - Корнеля, Расина, Вольтера. Но при всем том в трагедиях Сумарокова были и отличительные черты. В трагедиях Корнеля и Расина наряду с политическими имели место и сугубо психологические, трагедии Сумарокова же носят резко выраженную политическую окраску. Авторы французских трагедий писали пьесы на античные, испанские и «восточные» сюжеты. В основу большей части трагедий Сумарокова положена отечественная тематика. При этом наблюдается интересная закономерность. Драматург обращался к самым отдаленным эпохам русской истории, легендарного или полулегендарного характера, что позволило свободно варьировать те или иные факты. Важным для него было не воспроизведение колорита эпохи, а политическая дидактика, провести которую в массы позволил исторический сюжет. В трагедиях Сумарокова республиканская тема отсутствует. Как убежденный монархист, он мог тирании противопоставить только просвещенный абсолютизм.
Трагедии Сумарокова представляют собой своеобразную школу гражданских добродетелей, рассчитанную не только на рядовых дворян, но и на монархов. В этом - одна из причин недоброжелательного отношения к драматургу Екатерины II. Не посягая на политические устои монархического государства, Сумароков затрагивает в своих пьесах его нравственные ценности. Рождается коллизия долга и страсти. Долг повелевает героям неукоснительно выполнять их гражданские обязанности, страсти - любовь, подозрительность, ревность, деспотические наклонности - препятствуют их осуществлению. В связи с этим в трагедиях Сумарокова представлены два типа героев. Первые из них, вступая в поединок с охватившей их страстью, в конце концов преодолевают свои колебания и с честью выполняют свой гражданский долг. К ним относятся Хорев (пьеса «Хорев»), Гамлет (персонаж из одноименной пьесы, представляющей собой вольную переделку трагедии Шекспира), Трувор (трагедия «Синав и Трувор») и ряд других.
Проблема обуздания, преодоления личного «страстного» начала акцентируется в репликах действующих лиц. «Преодолей себя и вознесися паче», - поучает Трувора новгородский боярин Гостомысл, «Бери свою любовь и овладей собой» (Ч. 3. С. 136), - вторит Гостомыслу его дочь Ильмена.
Сумароков решительно переделывает одну из лучших трагедий Шекспира «Гамлет», специально подчеркивая свое несогласие с автором. «„Гамлет" мой, - писал Сумароков, - на Шекспирову трагедию едва-едва походит» (Ч. 10. С. 117).
Ко второму типу относятся персонажи, у которых страсть одерживает победу над государственным долгом. Это прежде всего лица, облеченные верховной властью, - князья, монархи, т. е. те, кто, по мысли Сумарокова, должен особенно ревностно выполнять свои обязанности:
Потребно множество монарху проницанья,
Коль хочет он носить венец без порицанья.
И если хочет он во славе быти тверд,
Быть должен праведен и строг и милосерд (Ч. 3. С. 47).
Трагедия «Дмитрий Самозванец» - единственная из пьес Сумарокова, основанная на достоверных исторических событиях. Это первая в России тираноборческая трагедия. В ней Сумароков показал правителя, убежденного в своем праве быть деспотом и абсолютно неспособного к раскаянию. Свои тиранические наклонности Самозванец декларирует настолько откровенно, что это даже вредит психологической убедительности образа: «Я к ужасу привык, злодейством разъярен, //Наполнен варварством и кровью обагрен»
Сумароков разделяет просветительскую идею о праве народа на свержение монарха-тирана. Разумеется, под народом подразумеваются не простолюдины, а дворяне. В пьесе эта идея реализуется в виде открытого выступления воинов против Самозванца, который перед лицом неминуемой гибели закалывает себя кинжалом. Следует отметить, что незаконность правления Лжедмитрия мотивируется в пьесе не самозванством, а тираническим правлением героя: «Когда б не царствовал в России ты злонравно, // Димитрий ты иль нет, сие народу равно» (Ч. 4. С. 76).
Заслуга Сумарокова перед русской драматургией состоит в том, что он создал особый тип трагедий, оказавшийся чрезвычайно устойчивым на протяжении всего XVIII в. Неизменный герой сумароковских трагедий - правитель, поддавшийся какой-либо пагубной страсти - подозрительности, честолюбию, ревности - и в силу этого причиняющий страдания своим подданным. Герои сумароковских пьес мало идеализированы. Обращают на себя внимание пространные монологи. Высокому строю трагедии соответствуют александрийские стихи. Каждая трагедия состоит из пяти актов. Соблюдаются единства места, времени и действия.
Также Сумароковым были написаны 12 комедий, например: «Тресотиниус», «Чудовищи», «Приданое обманом», «Лихоимец». Автор так и не написал ни одной «высокой комедии», но все же в процессе становления русской национальной драматургии комедии Сумарокова сыграли свою положительную роль. Одна из особенностей комедий Сумарокова: в них, как правило, слуги оказываются морально выше, умнее, находчивее, чем господа.
. Сатирические журналы Новикова 1769-1774 гг. Полемика по вопросу о сатире в русской литературе 18 веке
Издателем журнала «Трутень» был Николай Иванович Новиков. После службы в Коллегии иностранных дел Новиков уходит в отставку и начинает заниматься литературной и издательской деятельностью. «Трутень» был первым журналом Новикова. Журнал «Всякая всячина», издателем которого был секретарь Екатерины 2 Козицкий, и «Трутень» различались во взглядах на характер и задачи сатиры. «Всякая всячина» слегка критиковала пороки людей, отвергала тему взяточничества. Осуждает она молодых девушек, которые ногу на ногу кладут, осмеивает громкий голос, обилие мебели в комнате или доме. Против такой сатиры императрицы выступил Новиков в «Трутне». Он отстаивал боевую сатиру, обличал не пороки, а их носителей. Различие взглядов на сатиру выявлялось в живой полемике: из номера в номер они оспаривали друг друга. В полемике принимали участие и такие журналы как «Смесь» и «Адская почта», которые были на стороне «Трутня». «Трутень» боролся с полицейским произволом (выступает против злоупотребления крепостным правом). Эпиграф к первой части «Трутня»: «Они работают, а вы их труд ядите». Так Новиков изображает крепостников: Недоум - он вынужден пользоваться воздухом, месяцем, солнцем, которым пользуется и простой народ. И он считает, что его нужно истребить; Безрассуда - считает, что крепостные сотворены для работы, исполнения нужд; Злорад - уверен, что рабам нужны «зверство и жестокие побои», как пища. В «Рецепте Безрассуду» Новиков предлагает ему «всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между крестьянином и господином». Тема крестьянского бесправия и помещичьего произвола раскрыта в «Копиях с отписок» в жанре переписки.
Новиков осуждает продажность суда. Создает сатирический образ правосудия в виде секретарей, которые объедают богатого купца, ждущего судейского решения. Противопоставляет этому честного и неподкупного разночинца. Создавая все эти портреты, Новиков опирался на русский классицизм - все они являются носителями какой-либо одной черты (значение имен: Забыл - Честь, Криводушин, Правдолюбов, Недоум). Новиков осмеивает щеголих, повседневное занятие одной из которых красоваться перед зеркалом. Но началось недовольство со стороны правительства и он прощается с читателями.
В апреле 1772 года он начинает издавать сатирический журнал «Живописец». Главная тема - обличие крепостнического произвола. Антифеодальные сатиры - «Отрывок путешествия» и «Письма к Фалалею». В «Отрывке» дана картина мужицкого рабства в деревне Разоренная («бедность и рабство повсюду встречалися со мною в образе крестьян»). Виновниками разорения крестьян были помещики - таков вывод путешественника. Описание деревни таково: «дворов около двадцати», «улица покрыта грязью, тиной и всякой нечистотой». Все люди на барщине. Автор называет деревню «обиталищем плача». Выделяется эпизод с тремя младенцами, которые брошены, т. к. матери их на барщине. Путешественник оказывает им помощь и выступает в защиту порабощенных. В цикле «Письма Фалалею» показаны живые фигуры поместных дворян(«они на нас работают, а мы их сечем, ежели станут лениться, так мы и равны» - распределение труда по Трифону Панкратьевичу). Присутствуют в журнале статьи, направленные против плохого воспитания. Продолжаются нападки на щеголей и щеголих. На втором году издания «Живописец» вынужден был смягчить свои нападки, а в 1773 году закрылся.
В 1774 году Новиков издает последний из своих журналов - «Кошелек». Предметом сатиры здесь делается галломания (пристрастие ко всему французскому). Писатель не имел возможности смело обличать главные пороки общества - шла крестьянская война под руководством Пугачева, и выступление в пользу крепостных могло рассматриваться как пособничество «бунтовщикам».
. Драматургия Фонвизина 60-х годов. «Корион», «Бригадир»
Первыми дошедшими до нас художественным произведением Фонвизина были «Басни нравоучительные с изъяснениями господина Гольберга», изданные в 1761 году. Датский писатель не только осмеивал общечеловеческие пороки, но и выступал против социальной несправедливости. В переводе Фонвизин стремился к лаконизму, усилил сатирическую направленность, отбросил некоторые подробности. Перерабатывая, например, басню «Лисицыно нравоучение», Фонвизин отбросил латинские термины, упоминания о распрях между сектами и создал краткий кодекс подлости, следуя которому, недостойные люди могут в чем-то преуспеть («Ни в чем правды не держись, когда желаешь найти в свете свое счастье»). Работая над переводами басен, Фонвизин овладел мастерством диалога, добился простоты и ясности языка. До нас дошло несколько стихотворных сатир, где осмеивались конкретные лица.
«Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке». Его создание было связано с участием Фонвизина в кружке князя Козловского. В начале «Послания» поставлены вопросы о смысле мироздания и смысле жизни («На что сей создан свет? И как мне в оном жить?»). Сатирик не доверял религиозным догмам. Смелость и новаторство Фонвизина в том, что за разрешением этих сложных вопросов он обратился к своим слугам - крепостным крестьянам.
Большеголовый Ванька («малейшего ума пространная столица») оказался наблюдательным и смышленым. Он установил каков «сей свет»:
Попы стараются обманывать народ,
Слуги дворецкого, дворецкие господ,
Друг друга господа, а знатные бояре
Нередко обмануть хотят и государя;
Вывод Ваньки - «дурен здешний свет». Для Петрушки «здешний свет» - «ребятская игрушка», а люди в нем «куклы».
Шумилов - преданный «рачитель» и «денег, и белья, и дел» своего барина, раб по положению и убеждению:
Я знаю то, что нам быть должно век слугами
И век работать нам руками и ногами...
«Корион». Эта пьеса была связана с его участием в кружке Елагина. Были обеспокоены бедностью отечественного репертуара в русском театре. Им было предложено «склонение на русские нравы» зарубежных пьес. Фонвизиновский «Корион» - перевод-переделка сентиментальной драмы французского писателя Грессе «Сидней». Заслугой Фонвизина было введение в пьесу образа крестьянина:
Да, мы разорены...
Платя-ста барину оброк в указны сроки.
Бывают-ста еще другие с нас оброки,
От которых ми погибли-ста вконец.
Удался в «Корионе» Фонвизину образ слуги Андрея. Он предан доброму барину. Это единственная иностранная пьеса Фонвизина на русский нрав.
«Бригадир». Основная задача драматурга - показать истинное лицо дворянства. Фонвизин был сосредоточен против трех лиц - Иванушки, Советника и Бригадира.
Желание Иванушки иметь жену, с которой бы он «говорить не мог иным языком, кроме французского» вызывает смех. Но не смех, а отвращение вызывает отступничество Иванушки и Советницы от своей нации, от родного языка. Омерзительно отношение Иванушки к собственным родителям, его эгоизм и неблагодарность. Вряд ли допустимо сыну вызвать своего отца на дуэль из-за того, что они оказались «ривалями» (соперниками). И уже совсем отвратительно ожидать смерти своих родителей: «Итак, вы знаете, что я пренесчастливый человек. Живу уже 25 лет и имею ещё отца и мать». При создании образа Иванушки Фонвизин отступал от правил классицизма. Так, Иванушка в последней сцене расставания проявляет искреннее чувство. Это стремление Фонвизина показать жизнь и характеры многостороннее, чем того требовал классицизм. Добролюбов отвечает на вопрос откуда берутся такие люди, как Иванушка: «Всему причиной воспитание». Грубый служака Бригадир и к своим близким относится с пренебрежением и жестокостью («скоро сам с рожи на человека походить не будешь», «я его за это завтра же без живота сделаю»). Наиболее жизненно полноценный образ Бригадирши. Запоминаются её слёзы над «офицершами», её верные наблюдения и остроумные замечания.
. Публицистика Д.И. Фонвизина 1780-е годы
Фонвизин подал на имя Екатерины прошение «уволить со службы». Через три дня императрица подписала указ об отставке. Фонвизин демонстративно отказывался служить Екатерине, решив все силы посвятить литературной деятельности. Он пытался начать полемику с Екатериной II на страницах журнала «Собеседник любителей российского слова». Негласно журналом занималась сама Екатерина, печатая в нем свои пространные исторические и сатирические сочинения и свои статьи под названием «Были и небылицы». Фонвизин решил принять участие в журнале и напечатать в нем анонимно несколько сатирических произведений. В первом номере появился «Опыт российского сословника», отрывок словаря синонимов. С фонвизинским блеском написанные объяснения более ста слов в «Опыте» - это сатирические миниатюры, в которых подвергалась осмеянию дворянская знать. Напр., «Сумасброд - весьма опасен, когда в силе», «Глупцы - смешны в знати» и т. д.
В последующих номерах Фонвизин напечатал сатиру на вельмож - «Челобитная российской Минерве», на духовенство - «Поучение иерея Василия в духов день». Особый интерес представляет «Путешествие мнимого глухого и немого». Герой - рассказчик «Путешествия», по совету отца, чтобы лучше познать «сердца человеческие», притворяется глухим и немым. Тем самым ему «обнажаются» «людские мысли и самые сокровенные чувства». С юмором и сарказмом рисует Фонвизин образы провинциальных помещиков Пимена Щелчкова и Варуха Язвина.
«От чего многих добрых людей видим в отставке?», «От чего в век законодательный никто в сей части не помышляет отличиться?» и др. вопросы были заданы автору «Былей и небылиц» и вызвали резкий отклик императрицы, обвинившей Фонвизина «в свободоязычии».
Попытка Ф. издавать журнал «Друг честных людей, или Стародум», где он собирался проводить идеи «Недоросля», не увенчалась успехом: полиция не разрешила издание. В этом журнале должны были быть помещены переписка бывших действующих лиц комедии и другие сатирические произведения автора. Антикрепостнический пафос с особой силой звучит в «Письме Тараса Скотинина», который после смерти своей любимой свиньи Аксиньи захотел «прилепится к нравоучению», решив, что самый продуктивный способ исправлять нравы крепостных - наказывать из «березою». После смерти любимой свиньи Аксиньи Скотинин впал в отчаяние. Обезумевший в своем желании «несчастье над людьми выместить», он клялся сестре, что станет сечь крестьян «без пощады и жалости».
В письме сочинителя «Недоросля» к Стародуму и в ответе Стародума была начертана целая программа для «российских писателей». Писатель, «человек с дарованием», есть «страж общего блага». Он обязан «смело обличать перед троном, перед отечеством, перед светом» знатных вельмож, «не терпящих» правды, «бесславных лихоимцев», дерзающих «подкапываться под законы и простирающих хищную руку на грабеж отечества и своих сограждан». Писатель «имеет долг возвысить громкий глас свой против злоупотреблений и предрассудков, вредящих отечеству».
А вопрос в «Письме от Стародума» (отчего имеем мы так мало ораторов?) приобрел острую политическую направленность: в письме выдвигается требование - создать в России такое учреждение, где бы «честные люди», и прежде всего «люди с дарованием» - писатели, имели возможность «рассуждать о законах и податях и где могли бы судить поведение министров, государственным рулем управляющих». Фонвизин последовательно добивался ограничения самодержавия Екатерины, требовал гласности, права общественных представителей судить законы, политику и все действия правительства. Для журнала Фонвизин подготовил сочинение - «Придворная грамматика», в котором зло и беспощадно судил двор, министров, любимцев государя. Составленная в форме вопросов и ответов, она еще раз подчеркивала «неисцелимые» болезни екатерининского двора:
Вопрос: «Что есть Придворная Грамматика?»
Ответ: «ПГ - есть наука хитро льстить языком и пером…»
Вопрос: «Что есть придворная ложь?»
Ответ: «Есть выражение души подлой перед душой надменной…»
Вопрос: «Какие люди обыкновенно составляют двор?»
Ответ: «Гласные и безгласные…» Все сатирические произведения нового журнала, обличавшие помещиков и судейских чиновников, вельмож и государевых министров, являлись в то же время обвинением Екатерине, и прежде всего ей. Это при ее дворе торжествуют наглость, ложь, лицемерие. Это она приближает к себе любимцев, которые грабят отечество, и изгоняет «честных людей».
Такой журнал, конечно, не мог быть напечатан. Представленный в полицию, он был запрещен. После «Недоросля» и «Нескольких вопросов», напечатанных в «Собеседнике», Екатерина решила покончить с деятельностью Фонвизина-писателя, запретив ему печататься.
Журнал Фонвизина распространялся рукописным путем.
. «Недоросль» Фонвизина - первая русская реалистическая комедия. Вопрос об отношении «Недоросля» к классицистической комедии.
Ф. писал «Недоросля» 3 года и создал, по словам Гоголя, «истинно-общественную комедию», «где вскрыл раны и болезни нашего общества». Это - первая социально-политическая комедия на русской сцене. Сочетание воспроизведения ярких правдивых сцен из жизни дворянства с проповедью просветительских идей об обязанностях правительства В комедии отражены следствия основного конфликта эпохи: борьбы закрепощенного крестьянства со своими угнетателями-помещиками и выступлений просветителей против деспотизма Екатерины II. Прямого столкновения крепостных с помещиками Ф. на сцене не ставит, но глубоко раскрывает причины, приводившие к общему негодованию народ (т.е. к бунтам и восстаниям), и ищет способы его предупреждения путем облегчения участи порабощенных масс.
Название комедии «Недоросль» говорит об основном в ней проблеме - вопрос о ложном и истинном воспитании. Но заключительный вывод Стародума («Вот злонравия достойные плоды!») говорит и о более глубокой проблеме: растлевающее влияние крепостного права распространяется и на народ и на дворянство.
Выявление роли обстоятельств в жизни общества, в формировании характера индивидуума существенно отличает «Недоросля» от произведений классицизма. Новый подход Фонвизина к конструированию характеров сказался в его стремлении дать предысторию персонажей, показать многогранность хотя бы некоторых из них, выявить не только сословную, но и внутрисословную дифференциацию, индивидуализировать их язык. «Недоросль» - произведение многопроблемное и многотемное. Три основные проблематики: проблема крепостного права, воспитания, формы гос. власти.
С первых же явлений первого действия драматург вводит в атмосферу помещичьего произвола народный умелец крепостной Тришка, нигде не учившийся портняжному искусству, сшил «наряднехонько» кафтан Митрофану. Но это его не спасает ни от брани («мошенник», «скот», «воровская харя» - сыплет ему Простакова), ни от порки. Еще болен гнусно в доме отношение в доме Простаковых к их верной служанке и няньке Митрофана - Еремеевне. Вся награда за ее труд - ее щедро осыпают оскорблениями и угрозами («бестия», «каналья», «старая хрычовка»). Ничем не ограниченный произвол помещиков приводит к полному обнищанию их крепостных. Простаковы так уж их обобрали, что и взять больше нечего: «С тех пор, как все, что у крестьян ни было, мы отобрали, ничего уже содрать не можем. Такая беда!», - жалуется Простакова. Простаковы - Скотинины знают, что охраняемы самодержавным законодательством, и потому не считают свое обращение с крепостными преступным. И «Указ о вольности дворянства» Простаковой трактуется по-своему: «Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен: да на что же нам указ о вольности дворянства?» Так были созданы условия, превратившие Простакову в «презлую фурию».
Ф. говорит, что рабство развращает и растлевает самих помещиков. Драматург сурово заявляет: русские помещики превращаются в Скотининых, утративших честь, достоинство, человечность, становятся жестокими палачами окружающих их людей, всесильными тиранами и паразитами только вследствие крепостного права. Отсюда демонстрация скотининской природы тех, кто именует себя «благородный сословием», - Простаковой, ее мужа, ее сына, ее брата. Ф. использует приемы «зоологизации». Например, Кутейкин заставляет Митрофана всему залу объявить, что он «не человек» и даже «не червь», а «скот». Вральману все время кажется, что, живя с господами Простаковыми, он жил «фсе с лошатками». Скотинин, расхваставшись древностью своего рода, попадает в капкан Стародума, согласившись с ним, что его пращур был создан богом несколько раньше Адама (т.е. тогда, когда были созданы скоты). Особенно страшно то, что скотоподобные, невежественные, грубые и жестокие крепостники готовят себе «достойную» смену. (Название комедии, образ Митрофана) Он глуп и смешон. А его отношение к Еремеевне и в конце к родной матери говорит о том, что перед нами растет деспот, жестокий крепостник.
Положительные герои комедии (в первую очереди Стародум) выступают со смелыми разоблачениями легенды о Екатерине II. Ее двор погряз в интригах, где «один другого сваливает, и тот, кто на ногах, не поднимает уже никогда того, кто на земле».
Художественное своеобразие «Недоросля» не укладывалось ни в рамки классицизма, ни в рамки сентиментально-романтического направления. Художественное воспроизведение в «Недоросле» объективной действительности в широком ее охвате, создание индивидуализированных типических образов, раскрывающих себя преимущественно и в типических обстоятельствах, отказ от схематического конструирования характеров, живой, социально и психологически мотивированный язык - все это свидетельствует о начале формирования критического реализма в русской литературе.
12. Принцип построения характеров в «Недоросле» Фонвизина, их социальная обусловленность. Положительные персонажи комедии, дальнейшая эволюция художественного метода Фонвизина
Образ Простаковой «стоит на меже трагедии и комедии». Эта невежественная и корыстолюбивая «презлая фурия», безжалостная крепостница по-своему чадолюбива. В финальной сцене, потеряв свою власть над крепостными, она, будучи отвергнута сыном, становится жалкой и униженной.
На протяжении всей комедии Ф. выявляет их скотскую сущность: положительные персонажи то прямо обличают их поступки, то тонко иронизируют над ними. Ф. использует приемы «зоологизации». Например, Кутейкин заставляет Митрофана всему залу объявить, что он «не человек» и даже «не червь», а «скот». Вральману все время кажется, что, живя с господами Простаковыми, он жил «фсе с лошатками». Скотинин, расхваставшись древностью своего рода, попадает в капкан Стародума, согласившись с ним, что его пращур был создан богом несколько раньше Адама (т.е. тогда, когда были созданы скоты). Особенно страшно то, что скотоподобные, невежественные, грубые и жестокие крепостники готовят себе «достойную» смену. (Название комедии, образ Митрофана)
Поступки и реплики Митрофанушки, показавшие его «познания» в российской грамматике, его желание не учиться, а жениться смешны. Но его отношение к Еремеевне, его моментальная готовность «за людей приниматься» (т.е. чинить над ними расправу), его наплевательское отношение к родной матери в заключительной сцене - уже не вызывают смеха: перед нами растет деспот, жестокий крепостник.
Рабство превращает крестьян в холопов, начисто убивая в них все человеческие черты, все достоинство личности. С особой силой проступает это в дворовых. Фонвизин создал образ огромной силы - рабы Еремеевны. Старая женщина, нянька Митрофана, она живет жизнью собаки: оскорбления, пинки и побои-вот что выпало на ее долю. Она давно утратила даже человеческое имя, ее зовут только ругательными кличками: «бестия», «старая хрычовка», «собачья дочь», «каналья». Надругательства, поношения и унижения сделали из Еремеевны холопа, она потеряла человеческое достоинство и настолько рабски предана своим господам, что забывает об опасности, грозящей ей, защищая Митрофана от Скотинина.
Индивидуализация действующих лиц раскрывается Ф. преимущественно в их языке. Все качества Простаковой отражаются в ее языке. Ее обращение к слугам: «собачья дочь», «бестия», «скот», «воровская харя» и др. Заботливая и ласковая речь в обращении к Митрофану: «Век живи, век учись, друг мой сердешный!», «душенька». Забитый муж ее «рохлею родился», его «ничем не проймешь», ходит он «развеся уши». Язык Простаковой меняется не только в зависимости от адресата, но и от ситуаций. Налет «светскости» при встрече гостей: «рекомендую вам дорогого гостя», «милости просим» и близок к народной речи в ее униженных причитаниях, когда она вымаливает себе прощение: «Ах, мои батюшки, повинную голову меч не сечет. Мой грех! Не погубите меня». Наличие в речи Простаковой просторечья и народной лексики закономерно: необразованность дворян и постоянное общение с крестьянами стирали различия в языке м/у «верхним» и «нижним» сословием. Язык др. отрицательным персонажей также служит раскрытию их социально-психологической сущности, он характерен и индивидуализирован, хотя уступает языку Простаковой в разнообразии.
Основу языка положительных действующих лиц составляет правильный, книжный язык. Речь Стародума бывает афористичной («наглость в женщине есть вывеска порочного поведения»), в ней встречаются архаизмы, она близка к слогу статей и писем самого автора. Т.к. Стародум выражает авторские взгляды. Для Правдина характерны канцеляризмы. В языке молодых людей Милона и Софьи встречаются сентиментальные обороты («тайна моего сердца», «таинство души моей»). Положительные действующие лица воспринимаются как менее колоритные, чем отрицательные персонажи. Но они тоже несли жизненную правду.
В лице Правдина и Стародума впервые на сцене появились положительные герои, которые действуют, осуществляя свои идеалы на практике. Правдин, не желая ограничиваться возмущением, предпринимает реальные шаги к ограничению власти помещиков и, как мы знаем по финалу пьесы, достигает этого. Правдин действует так потому, что верит- его борьба с рабовладельцами, поддержанная наместником, есть «исполнение тем самым человеколюбивых видов вышней власти», то есть Правдин глубоко убежден в просвещенном характере екатерининского самодержавия. Oн объявляет себя исполнителем его воли, - так обстоит дело в начале комедии. Вот почему Правдин, зная Стародума, требует от него, чтобы тот шел служить ко двору. «С вашими правилами людей не отпускать от двора, а ко двору призывать надобно». Стародум недоумевает: «Призывать? А зачем?» И Правдин, верный своим убеждениям, заявляет: «Затем, зачем к больным врача призывают». И тогда Стародум, политический деятель, уже понявший, что вера в Екатерину не только наивна, но и губительна, разъясняет Правдину: «Мой друг, ошибаешься. Тщетно звать врача к больным неисцельно: тут врач не пособит, разве сам заразится». Фонвизин заставляет Стародума разъяснять не только Правдину, но и зрителям, что вера в Екатерину бессмысленна, что легенда о ее просвещенном правлении лжива, что Екатерина утвердила деспотический образ правления, что именно благодаря ее политике может процветать в России рабство, могут хозяйничать жестокие Скотинины и Простаковы, которые прямо ссылаются на царские указы о вольности дворянства.
Правдин и Стародум по своему мировоззрению - воспитанники русского дворянского Просвещения.
В основе «Недоросля» лежит политическая мысль, что в преступлениях Скотининых и Простаковых виновата Екатерина. Вот почему борьбу с Простаковыми ведут частные люди, а не правительство
Внутрисословная дифференциация характера: перед нами три персонажа из народа: Еремеевна, Тришка и Цифиркин. Первая превратилась в рабу и по положению и по сознанию. Тришка еще не сломлен окончательно крепостничеством и пытается перечить самой Простаковой, отлично понимая, что за это его ждет расправа. Служивший государю (отечеству), а не господам, Цифиркин сохранил человеческое достоинство, самоуважение, он отказывается от вознаграждения за безрезультатный труд (обучение Митрофана).
. Я.Б. Княжнин. Республиканская трагедия «Вадим Новгородский» - вершина поступательного развития русской классицистической трагедии
Трагедия «Вадим Новгородский» насыщена политическим радикализмом. Сам Княжнин состоял на гражданской и военной службе. Но за растрату казенных денег его отдали под суд и приговорили к смертной казни. Это был слишком жестокий приговор, скорее всего, были какие-то отягчающие вину обстоятельства политического характера. Кару все-таки смягчили: разжаловали в рядовые, лишили дворянства, запретили служить. Он перебивался заработками от литературы. Трагедия «Вадим Новгородский» - в ней нашло воплощение глубокое идейно-политическое столкновение Княжнина с реакционно-охранительным лагерем во главе с самой императрицей. В основу трагедии положен рассказ из Никоновской летописи о борьбе Вадима Храброго и новгородцев с князем Рюриком, причинившим им «много зла», стремившимся их поработить («яко быти нам рабом»). Характерно, что его же использовала Екатерина II в драме «Историческое представление… из жизни Рюрика», где она, извращая исторические факты, пыталась показать, что русскому государству исконно была присуща монархическая форма правления: князь Гостомысл перед смертью передает престол своему внуку Рюрику, а Вадима изобразила честолюбцем, стремившимся захватить трон своего родственника. В итоге у Екатерины Вадим оказывается посрамленным: его не поддержал народ, а сам он униженно вымаливает себе прощение и, получив его, заявляет Рюрику: «Я верный твой подданный». Только единодержавная власть может спасти народ от бедствий - такова основная мысль пьесы Екатерины.
Княжнин своей трагедией вступает в открытую полемику с императрицей. Его Вадим - несгибаемый борец за свободу, за республику - поднимает восстание против Рюрика. Оно оканчивается поражением: у Княжнина народ не поддержал Вадима. Как «истинный сын отечества», он не может жить и быть рабом, поэтому Вадим закалывается. В трагедии Рюрик - не изверг на троне, а мудрый великодушный правитель. Он- воплощение мудрого монарха, справедливого государя-гражданина, «отца народа». Он неподкупный защитник слабых, справедливый и милосердный судья, безупречно храбрый воин. Эти качества снискали ему любовь народа, их не отрицают и его враги. Поэтому выступление Вадима было направлено против самих монархических принципов.
Утверждая, что в Новгороде и до Рюрика правили князья, и принижая образ мятежника, Екатерина повторяла свою излюбленную мысль, что бунтарские настроения не соответствуют «нравам нации»: «Народы, приобыкши повиноваться государю... не поважены тут иметь прение, где следует воли его чинить исполнение». Княжнин же считает исконной формой русского государственного правления республику, а самодержавие навязанным позднее. Носителями национальных традиций в «Вадиме Новгородском» являются республиканцы, борющиеся за возвращение новгородской вольности. Им боги дали «сердце - чтоб дерзать, и руку - чтоб разить». Они, истинные сыны отечества, подлинные граждане, предпочитают смерть жизни под игом самодержавия:
Когда отечеству жизнь наша бесполезна,
Став праздными его свидетельми оков,
Нам ползать ли в толпе тирановых рабов?..
...Смерть - благо, ежели жизнь должно ненавидеть!
Резко различно в обеих пьесах изображение Вадима. У Екатерины это честолюбивый мальчишка, претендующий на трон, у Княжнина - лучший в Новгороде полководец, закаленный в боях, уважаемый человек, страстный поборник свободы. «Сколь рабства ужасаюсь, Толико я его орудием гнушаюсь»,- отвергает он предложенный ему Руриком царский венец. Еще до развернувшихся событий Вадим отверг искания монархов, просивших руки его дочери, ибо он «пренебрегал приять тирана в сына и, гражданин, хотел новградска гражданина».
Трагедия предупреждала, что неограниченное единовластие способно превратиться в тиранию. С афористичной меткостью эту мысль высказывает Пренест, соратник Вадима:
Что в том, что Рюрик сей героем быть родился,
Какой герой в венце не развратился?
Самодержавие повсюду, без содетель,
Вредит и самую чистейше добродетель
И, невозбранные пути открыв страстям,
Дает свободу быть тиранами царям.
Речь идет о тирании как синониме монархического правления, независимо от личных качеств того или иного царя. герои его трагедии, признавая кротость, великодушие, справедливость Рурика, не отказываются от борьбы с ним. Ни временное благоденствие отечества, ни личный почет, ни слава не могут заменить утраченной вольности. Так думают Вадим, Пренест, Вигор, все истинные граждане, воспитанные в свободной стране.
Следуя за историей, Княжнин заканчивает трагедию победой Рурика, но показывает, что она не колеблет убеждений республиканцев.
Для возвращенья вам потерянной свободы
Почто не мог пролить всю кровь мою, народы! -
с тоскою говорит Вадим. Любовь сменяется гневом, когда он видит тот же народ коленопреклоненным перед Руриком:
О, гнусные рабы, своих оков просящи!
О, стыд! Весь дух граждан отселе истреблен!
Народ «обольщен». Власть Рурика «угодна небесам». Но боги, обращающие людей в рабов, неправы, и свободолюбец бросает им вызов:
Вселенну, боги, вы, вратя по вашей власти,
Возможете весь мир тиранам предавать...
...Злодеям счастливым пусть всё порабощенно,-
Но сердце из того Вадима исключение.
Не можете души моей поколебать
И, громом воружась, властителя мне дать...
В своей непоколебимой непокорности, уверенности в собственной правоте, Вадим стоит в оковах как победитель перед князем, который ищет дружбы мятежника:
Мне другом?.. ты?.. в венце?.. Престани тем пленяться!
Скорее небеса со адом съединятся! -
презрительно отвечает Вадим. И, умирая, он произносит гордые слова:
В средине твоего победоносна войска,
В венце, могущий всё у ног твоих ты зреть, -
Что ты против того, кто смеет умереть?
Трагедия приняла революционизирующее значение. Поэтому при выходе из печати она была сожжена екатерининским палачом, получив в списках широкое распространение в декабристских кругах, а вторично полностью была издана только в 1914 году.
. Гражданско-обличительные произведения Державина («Властителям и судьям», «Вельможа»)
Среди гражданско-обличительных произведений Державина особенно выделяются «Вельможа» и «Властителям и судьям». «Вельможа» - попытка нарисовать социальный портрет человека, стоящего близко к трону и должного выполнять волю государя.
Ода основана на антитезе: идеальному образу честного и неподкупного государственного деятеля противопоставляется собирательный портрет царского любимца, грабящего страну и народ. Тема вельможи начинается с краткой и едкой характеристики:
Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
Он только хлопает ушами.
Эта характеристика сменяется горестным размышлением автора о слепоте счастья, возносящего на недосягаемую высоту глупца, не имеющего никаких заслуг перед государством:
О! Тщетно счастия рука,
Против естественного чина,
Безумца рядит в господина
Или в шутиху дурака.
Далее идет конкретизация - 2 картины: 1) Д.рисует быт «второго Сарданапала», живущего «средь игр, средь праздности и неги» 2) рисует униженность зависящих от него людей. В то время как вельможа еще «покойно спит», в его приемной толпятся посетители: «израненный герой, как лунь, во бранях поседевший», вдова, «на костылях согбенный, бесстрашный старый воин». И заключает оду-сатиру гневное обращение к сибариту с требованием проснуться и внять голосу совести.
Далее Д. говорит о том, что «ни знатный род, ни сан» не делают человека лучше, чем он есть. Д. остается в рамках дворянского мировоззрения, когда знакомит со своей концепцией общественного устройства:
Блажен народ, где царь главой,
Вельможи - здравы члены тела,
Прилежно долг все правят свой,
Чужого не касаясь дела.
Идеальной формой правления для поэта остается крепостническая сословная монархия.
К гражданским одам Державина примыкает и знаменитое стихотворение "Властителям и судиям", за которое поэт попал в немилость. «Властителям и судиям» - Д. довольно точно перелагает текст 81-го псалма. Здесь отразились взгляды Д. на задачи власти и выражено глубокое неудовлетворение ею. Д. выступал с критикой Сената, осудил «земных богов», плодящих на земле лихоимство и насилие. Стихотворение звучит как прямое гневное обращение к «земным богам». Д. первым не только сводит «земных богов» с пьедесталов, но и судит их, напоминая об их обязанностях перед подданными. Ничтожность царей, их человеческая слабость становятся особенно ощутимы благодаря антитезе царь - раб:
И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет…
Композиционно стихотворение делится на две части. В первой части поэт гневно напоминает царям и судьям об их обязанностях: они должны честно выполнять законы, "на лица сильных не взирать", защищать сирот и вдов, освободить из темниц должников - "исторгнуть бедных из оков". Во второй части подводится горестный итог - властители и судьи остались глухи и слепы к страданиям подданных.
В конце поэт призывает всевышнего покарать «царей земли».
Воскресни, боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!
. Идейно-художественный анализ «Водопада» Державина
Философское содержание: тема скоротечности бытия. Автор задает вопрос, что такое вечность, кто из людей имеет право на бессмертие. Символом недолговечной славы и шаткого величия временщиков становится в оде Державина водопад: «Алмазна сыплется гора // С высот четыремя скалами...»Великолепная картина водопада, которой открывается стихотворение, заключает в себе аллегорию: водопад - быстротекущее время, а волк, лань и конь, приходящие к нему, - знаки таких человеческих качеств, как злоба, кротость и гордость:
Не жизнь ли человеков нам
Сей водопад изображает?
Он так же благом струй своих
Поих надменных, кротких, злых.
Не так ли с неба время льется,
Кипит стремление страстей…
Большинство человеческих судеб бесследно исчезает в вечности, и лишь немногие остаются в памяти потомства. Чтобы решить, кто достоин бессмертия, Д. сопоставляет два типа деятелей: Потемкина и Румянцева. Царский фаворит Потемкин, власть которого при жизни была беспредельна, не заслужил в народной памяти права на бессмертие, так как он искал «ложной славы». Румянцев же «пользу общую хранил,
Был милосерд в войне кровавой
И самых жизнь врагов щадил».
Служение пользе общей, соблюдение долга перед человечеством - смысл жизни отдельного человека и средство преодоления небытия по Д. Эта подлинная, незыблемая слава воплощается поэтом в образе реки Суны, в нижнем ее течении, где она «Важна без пены, без порыву, // Полна, велика без разливу...»
Д. первым изобразил природу в колорите. Пейзаж у Д. многокрасочен и динамичен:
Алмазна сыплется гора
С высот четыремя скалами,
Жемчугу бездна и сребра
Кипит внизу, бьет вверх буграми;
От брызгов синий холм стоит,
Далече рев в лесу гремит.
При описании преобладает холодная цветовая гамма. Мощь, величие водопада Д. передает при помощи звукописи.
. Державин о значении поэзии и призвании поэта («Мой истукан», «памятник»)
Д. высоко ценил роль поэзии и считал поэта служителем правды. Он пишет о праве художника на самостоятельность суждений и оценок, о необходимости служить своей лирой делу, а не лицам. Кристальная честность, по Д.,- главное качество поэта. Звание поэта - поэта, обличавшего порок и прославлявшего добрые дела, - дает, по Д., право на бессмертие. Той теме посвящен «Памятник», где он рисует «картину своей посмертной славы среди многочисленных народов, населяющих Россию», предвосхищая «Памятник» Пушкина.
Лирический субъект державинского «Памятника» претендует на бессмертную славу для себя и своей поэзии, опираясь при этом на освященный традицией авторитет Горация. Он так определяет свое право на бессмертие:
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о боге
И истины царям с улыбкой говорить.
Главной особенностью эстетической поэзии Державина была искренность. Когда он хвалил императрицу - он не льстил, но писал Правду, веря, что приписываемые добродетели действительно были ей свойственны. В стихах он наиболее точно определял свои поэтические принципы. «Памятник» - в этом смысле важнейший эстетический документ. Опираясь на традицию, поэт открывал существо своего художественного новаторства, которое и должно было обеспечить «бессмертие».
Постараемся исторически понять смысл державинских слов-определений, гарантирующих это бессмертие. «Первый я дерзнул в забавном русском слоге…» В чем «дерзость» Державина? В отступлении от знаменитых «правил» классицизма. Правила эти требовали, чтобы поэт «вещал», провозглашал в виде вечных истин те абстрактные добродетели, которые «положены» императорскому сану и выражались общим для од слогом. Державин же создал «забавный русский слог», помогавший ему раскрывать во всем, о чем бы он ни писал, свою личность. Шутка выявляла индивидуальный склад ума, манеру понимать вещи и взгляд на мир, свойственный именно данному поэту, его личное отношение к Екатерине II - человеку, с характерными для него привычками, делами, заботами.
Поэт записывает себе в заслугу умение в сердечной простоте беседовать о Боге в полной уверенности, что:
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит...
17. Державин. Разрушение классицистической поэтики оды «На смерть князя Мещерского», «Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока», «Фелица»
Главная заслуга Державина - сближение поэзии с жизнью. Главный предмет изображения - человеческая личность. Поэт заговорил в стихах о самом себе. Рамки классицизма оказались тесными для Державина. Низкое и высокое, печальное и смешное соединились в одном и том же произведении. Державин начал с трансформации жанра торжественной оды.
«На рождение в Севере...». По теме - это поздравительная ода, написанная по случаю дня рождения наследника, будущего императора Александра I. По форме шутливая песенка, где удачно используется сказочный мотив о поднесении подарков младенцу маленькими феями. Он написан хореем. В сниженном плане изображаются античные божества: Борей - «лихой старик», с «белыми волосами и с седою бородой», нимфы «засыпают с скуки», сатиры греют руки у костра. Вместо обобщенной картины природы - конкретная пейзажная зарисовка русской зимы: «инеи пушисты», «метели», «цепи льдисты». Образ царя-младенца дан слитно с образом матери-России:
Сим Россия восхищена
Токи слезны пролила,
На колени преклоненна,
В руки отрока взяла.
Царевич представляет собой соединение всех совершенств. Гении ему приносят:
Тот обилие, богатство,
Тот сияние порфир;
Тот потехи и приятство,
Тот спокойствие и мир...
Но реплика «родился некий бог» стоит не утверждением, а вопросом, и в последнем пожелании:
Будь страстей твоих владетель,
Будь на троне человек! -
Царь прежде всего человек.
В этих стихах обнаруживается прямая полемика с Ломоносовым. Державин начинает свои стихи строкой: «С белыми Борей власами», а у Ломоносова: «Где с белыми Борей власами».
«На смерть князя Мещерского». Тема скоротечности бытия, неизбежности смерти, ничтожности человека перед лицом вечности давно знакома русской литературе. И поэт перекликается с этими мотивами, когда говорит о трагическом законе бытия:
Ничто от роковых когтей,
Никая тварь не убегает;
Монарх и узник - снедь червей,
Гробницы злость стихий снедает;
Зияет время славу стерть:
Как в море льются быстры воды,
Так в вечность льются дни и годы;
Глотает царства алчна смерть.
С большой эмоциональной силой пишет Державин о внезапном приходе смерти, следуя средневековым мотивам:
Не мнит лишь смертный умирать
И быть себя он вечным чает;
Приходит смерть к нему, как тать,
И жизнь внезапну похищает.
Судьба князя Мещерского, «сына роскоши, прохлад и нег», - конкретное воплощение этой трагической коллизии человеческого бытия. Державин сумел сочетать 2 разных плана восприятия мира. Во 2-ой части стихотворения звучат эпикурейско-горацианские мотивы:
Жизнь есть небес мгновенный дар;
Устрой ее себе к покою
И с чистою твоей душою
Благословляй судеб удар.
Новаторский характер проявляется в том, что автор в качестве одного из героев стихотворения изображает себя.
«Фелица». Это наглядный пример нарушения классицистской нормы, т. к. происходит сочетание оды с сатирой: образу просвещенного монарха противопоставляется собирательный образ порочного мурзы; полушутя говорится о заслугах Фелицы; весело смеётся автор над самим собой. Образ Фелицы отличается многоплановостью. Фелица - просвещенная монархиня и частное лицо. Автор выписывает привычки Екатерины-человека, её образ жизни, особенности характера:
Мурзам твоим не подражая,
Почасту ходишь ты пешком,
И пища самая простая
Бывает за твоим столом.
Новый принцип изображения положительного героя. Комплименты не мешают поэту показать конкретные дела правительницы. Она - тот «бог»,
Который даровал свободу
В чужие области скакать,
Позволил своему народу
Сребра и золота искать;
Который воду разрешает
И лес рубить не запрещает;
Велит и ткать, и прясть, и шить;
Развязывая ум и руки,
Велит любить торги, науки
И счастье дома находить.
Державин следует правде, показывает ограниченность Екатерины-писательницы. Противопоставляет современное царствование предыдущему:
Там с именем Фелицы можно
В строке описку поскоблить...
В этой оде поэт соединяет похвалу императрице с сатирой на её приближенных. Державинский мурза - это сам поэт.
В оду органично вписаны бытовые картины описания домашних забав в обществе юной Плениры - Екатерины Яковлевны:
Иль сидя дома я прокажу.
Играя в дураки с женой;
То с ней на голубятню лажу,
То в жмурки резвимся порой;
То в свайку с нею веселюся,
То ею в голове ищуся.
В стихах Державина раскрывается образ его современника.
Нововведение Державина - образец натюрморта:
Там славный окорок вестфальский,
Там звенья рыбы астраханской,
Там плов и пироги стоят.
. Классицизм как направление и творческий метод в искусстве и лит-ре
В 30-60-е годы в России сложились благоприятные социальные (национальное единство, абсолютистская форма правления в лице просвещенного монарха Петра I) и эстетические предпосылки для восприятия эстетической доктрины классицизма. В Петровскую эпоху ярко обнаружило себя и первое непосредственное обращение России к главному источнику новой европейской культуры - к античности. В России не было Ренессанса и поэтому "возрождение" и "открытие античности" переживалось как бы с удвоенной силой и глубиной. В 1690-1720-х гг. памятников античной литературы было переведено больше, чем за всю предшествующую историю русской литературы, а число переводов, так или иначе трактующих античные темы, возросло необычайно.
Классицизм в России вместе с тем приобрел ярко выраженную национальную форму. Это один из национальных вариантов классицизма. Его специфические особенности нашли выражение в следующих моментах:
* Россия обратилась к культурному опыту Западной Европы в тот момент, когда век Корнеля и Расина был уже позади, на первый план выходили идеалы Просвещения. Они явились философской основой русского классицизма.
* Если в западноевропейских вариантах классицизма, и особенно в системе жанров французского классицизма, главенствующее место принадлежало драматическому роду - трагедии и комедии, то в русском классицизме жанровая доминанта смещается в область лирики и сатиры.
Теоретиком русского классицизма стал А.П.Сумароков (1718-1777). Его стихотворный трактат "Эпистола о стихотворстве" увидел свет в 1748 г., это первая стихотворная поэтика в России. "Эпистола", без сомнения, имела образцом "Поэтическое искусство" Буало. Однако, подражая Буало, Сумароков чередовал переводы и пересказы отрывков "Поэтического искусства" с собственными объяснениями, вводил собственные темы для ряда жанров (сатиры, комедии), приводил свои примеры, ввел и новые жанры. Главное - в состязании с образцом ему удалось учесть национальные традиции русской литературы.
Система жанров русского классицизма:
) баллада 2) басня 3) бурлескная поэма 4) идиллия и эклога 5) комедия 6) мадригал 7) ода 8) песня 9) рондо 10) сатира 11) сонет 12) трагедия 13) элегия 14) эпиграмма 15) эпистола
Немалую роль в смещении жанровой доминанты в художественной системе русского классицизма сыграло и качественно иное отношение наших авторов к традициям национальной культуры, в частности к фольклору. Трактат Буало демонстрирует отрицательное отношение к народной (низовой) культуре. Русский классицизм не чуждался национального фольклора. Тредиаковский прямо ссылается на песни простого народа как на образец, которому он следовал в установлении своих правил.
Своеобразием литературного процесса конца ХVII- начала ХVIII века объясняется еще одна особенность русского классицизма: его связь с художественной системой барокко в его русском варианте. Д.С.Лихачев объясняет это тем, что русское барокко "взяло на себя в историческом плане многие из функций Ренессанса".
В русской литературе 1730-1750-х годов воздействие традиций барокко в наибольшей степени сказалось в торжественных одах Ломоносова. Своей декоративной пышностью, стремительностью и "напряженным метафоризмом" одический стиль Ломоносова действительно сближается с поэтикой барокко. Поэтому не лишены справедливости и замечания А.А.Морозова, видевшего в творчестве Ломоносова наиболее яркое проявление того воздействия, которое система барокко оказала на становление новой русской поэзии в период утверждения в ней классицизма.
В русской литературе классицизм приобрел свои национальные особенности:
живой интерес к настоящему и прошлому своей страны;
интерес к народной поэзии . к народному языку.
сильнее звучала критика недостатков общества ;
ярче звучала идея служения человечеству.
В архитектуре, как и в литературе, классицизм проявился прежде всего в ориентации на античную традицию. Строгость форм, наличие портиков и колоннад (классический ордер), сдержанный колорит - таковы характерные черты этого стиля. Утверждение классицизма во многом связано с развитием абсолютизма в России. К эпохе раннего классицизма относится здание Академии художеств в Петербурге. Настоящим шедевром архитектуры раннего классицизма считается знаменитый Дом Пашкова, построенный в Москве Василием Ивановичем Баженовым. Матвей Федорович Казаков - самый яркий мастер зрелого (строгого) классицизма. Им были возведено очень много зданий в Москве: как общественных, так и усадеб. Самыми известными работами М. Ф. Казакова являются здание Сената в Кремле, Голицынская больница.
В Петербурге классицизм был представлен работами Ивана Егоровича Старова (Таврический дворец), Антонио Ринальди (Мраморный дворец) и итальянского мастера Джакомо Кваренги, построившего целый ряд зданий во многом определивших облик классической архитектуры столицы конца XVIII в. Архитектура Кваренги строга и лаконична. Среди его построек выделяются здания Академии наук, Эрмитажного театра и Смольного института.
Вторая половина явилась периодом настоящего расцвета русской скульптуры. Наивысшие достижения в этой области связаны с творчеством Федора Ивановича Шубина. Шубин работал в основном в жанре портрета. Первое и одно из самых лучших произведений скульптора - бюст князя А. В. Голицына. Шубину удалось создать образ умного, слегка надменного, благодушно насмешливого русского аристократа. Живой ум, вдохновенная сила и в то же время душевная мягкость видны в лишенном всякой парадности скульптурном портрете Ломоносова. Незаурядным произведением является портрет Павла I, в котором Ф. И. Шубину удалось сочетать правдивое изображение карикатурности и, в то же время, своеобразного мрачного величия черт императора. Жестокость на лице Павла при круговом осмотре неожиданно сменяется выражением мечтательности и затаенной тоски.
Эстетика классицизма нашла выражение в творчестве М. И. Козловского. Его памятник А. В. Суворову, созданный еще при жизни великого полководца, не имеет портретного сходства - на гранитном пьедестале установлена фигура воина в античных доспехах, призванная аллегорически воплотить силу русского оружия.
В живописи во II половине XVIII в. наиболее интересным направлением продолжает оставаться портрет. Уже в середине столетия развитие русской живописной школы было ознаменовано появлением ряда крупных мастеров портрета: И. Я. Вишнякова, А. П. Антропова, И. П. Аргунова. К концу века среди русских портретистов выделяются три по истине великих мастера: Ф. С. Рокотов, Д. Г. Левицкий и В. Л. Боровиковский.
Федор Степанович Рокотов - непревзойденный мастер небольших по размерам камерных портретов. Его работы отличаются особой задушевностью: мягкий свет, «вызывающий» из таинственной мглы одухотворенные лица, мерцающие, легкие мазки. Рокотов не уделяет особого внимания изображению одеяний, орденов, драгоценностей - всему тому, что выходило на первый план в парадных портретах, популярных в то время. Сила художественного воздействия его произведений сосредоточена в передаче душевной красоты его моделей. Среди лучших работ Ф. С. Рокотова могут быть названы портреты В. И. Майкова, А. П. Струйской, В. Н. Суровцевой.
Дмитрий Григорьевич Левицкий - крупнейший мастер парадного портрета. В его произведениях абсолютная портретная схожесть и тонкий психологизм сочетается с мастерской передачей материала окружающих аксессуаров. Наиболее известные его работы: портрет архитектора А. Ф. Кокоринова, портрет П. А. Демидова и серия портретов «смолянок» - воспитанниц Смольного института, в которых художник нашел средства передать разнообразие характеров, живость чувств, обаяние молодости и своеобразную красоту девушек.
Владимир Лукич Боровиковский писал как парадные, так и камерные интимные портреты. Классикой парадной портретной живописи считается портрет князя А. Б. Куракина, при всех орденах и регалиях, на фоне бюста Павла I. Совсем иное настроение рождает приобретший хрестоматийную известность поэтичный и женственный портрет М. И. Лопухиной.
Помимо портрета во II половине XVIII в. получают распространение до того почти отсутствовавшие жанры живописи. Классицизм в живописи проявился в появлении картин на историческую тему. Мастерами исторической живописи были А. П. Лосенко («Владимир и Рогнеда»); Г. И. Угрюмов (Испытание силы Яна Усмаря). Родоначальником русской пейзажной живописи стал С. Ф. Щедрин.
19. «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н.Радищева - величайший памятник русской революционной мысли. Проблематика «Путешествия»
Радищев - первый в России революционный писатель, провозгласивший право народа на насильственное свержение деспотической власти помещиков и царя. Радищев - предшественник декабристской и революционно-демократической мысли XIX в.
Лучшим произведением Радищева является его «Путешествие»,Оно оказалась вершиной общественной мысли в России 18 в. Ее с полным основанием можно поставить в один ряд с такими образцами русской литературы XIX в., как «Былое и думы» Герцена и «Что делать?» Чернышевского. Книга Радищева поступила в продажу в лавку купца Зотова в мае 1790 г. Имя автора не было указано. На титульном листе стоял эпиграф, взятый из «Тилемахиды» Тредиаковского. Стих Тредиаковского несколько изменен. В «Тилемахиде» чудище «стризевно»: автор имеет в виду трехглавого пса Цербера, стерегущего вход в царство мертвых, Аид. У Радищева чудище стозевно, поскольку подразумевается самодержавно-крепостническое государство с множеством охраняющих его учреждений. В главе «Хотилов» «стоглавным злом» названо крепостное право, в главе «Тверь» со стоглавой гидрой сравнивается церковь.
Крепостное право в России было утверждено законом и считалось нормальным необходимым явлением. На предложение Вольтера и Дидро освободить крестьян Екатерина II заявляла, что русский народ духовно не дорос еще до свободной жизни и нуждается в опеке помещиков и правительства. Радищев первым выступил против крепостного права, называя его «зверским обычаем». В связи с этим одной из главных задач его книги стала критика крепостничества.
Писатель считает, что крепостное право препятствует «размножению народа». Крепостничество наносит обществу тяжелый моральный ущерб, воспитывая в помещиках наглость и жестокость, а в зависимых от них людях - страх и покорность. «Нет ничего вреднее, как всегдашнее на предметы рабства воззрение. С одной стороны родится надменность, а с другой - робость». Все это приводят автора к мысли о необходимости немедленного уничтожения крепостнических порядков.
ПИПВМ - это книга о современной Радищеву России, о положении народа, о его будущем. Со строгой логической последовательностью и с высокой худ.выразительностью писатель показал и доказал, что освобождение русского мужика от гнета может произойти и обязательно произойдет революционным путем.
Соц.анализ действительности становится в Путешествии одним из основных структурообразующих компонентов. Выводы из этого анализа лежат в основе приговора самодержавию, крепостному праву и всему тому, что приности общественный вред. Однако произведение не превратилось в научный трактат - в нем соединились мысль и экспрессия автора
Мысль о революции, как единственном средстве освобождения крестьян, раскрывается в «Путешествии» не сразу. Радищеву нужна не декларация. Ему важно убедить читателя в неизбежности такого решения, подвести его к этому выводу. Поэтому в главе «Хотилов», в рукописи, написанной «неизвестным» автором, предлагается мирный путь освобождения крестьян «сверху». Намечается ряд постепенных мер, ведущих к этой цели: освобождение от «рабства» домашних слуг, брак без согласия господина, предоставление права выкупа на свободу. Последняя ступень - «совершенное уничтожение рабства». В той же главе показывается и несостоятельность только что предложенного решения, поскольку действия монарха определяются не его волей, а корыстными соображениями дворянства. Но в полной мере революционная мысль Радищева находит свое воплощение в следующей главе «Тверь», где была помещена, с некоторыми сокращениями, ода «Вольность». «Ода, - писала Екатерина II, - совершенно и ясно бунтовская, где царям грозится плахою...». Вопрос о крестьянской революции включает у Радищева две проблемы: справедливость народного возмущения и его неизбежность. К мысли о справедливости революции Радищев подводит читателя также постепенно. Он опирается на просветительскую теорию «естественного» права человека на самозащиту, без которой не может обойтись ни одно живое существо. В нормально устроенном обществе всех его членов должен охранять закон, но если закон бездействует, тогда неизбежно вступает в силу право самообороны. Об этом праве, но пока еще бегло, говорится в одной из первых глав («Любани»).
«ПиПвМ» - одно из ярких произведений русского сентиментализма. Это в высшей степени эмоциональная книга. «Чувствительность», по убеждению Радищева, - самое ценное качество человека».
Итак, главная тема «Путешествия» - разоблачение самодержавного крепостнического гнета в России. Главная проблема - поиск тех средств, метода, какими будет ликвидирован этот гнет (т.е. проблема народной революции). А главный герой - русский народ, крепостной крестьянин в первую очередь.
Создавая свою книгу, Радищев вел борьбу не только за экономическое и политическое освобождение народа. Он стремился также к тому, чтобы широкие массы почувствовали себя и морально свободными. На пути решения это задачи стояла церковь. Поэтому естественна и антиклерикальная направленность Пут-я. В «Кратком повествовании о происхождении цензуры» («Торжок») писатель разоблачает неблаговидную роль церковников, стремящихся принизить человеческую личность, лишить полета разум. Именно попы во все времена всячески противились просвещению народных масс.
Путешествие - поизведе6ие в конечном итоге оптимистического звучания. Как ни страдает народ в настоящем, его ожидает свобода: самодержавие и крепостничество осуждены, найдены средства их ликвидации, а у Путешественника оказывается немало «сочувственников и единомышленников». ( знакомый Путешественника Ч. В «Чудове», воспитанник новгородской семинарии в «Подберезьи»). Иначе говоря, для того чтобы стал возможным путь реформ "сверху", нужны определенные социальные и политические условия, обусловленные историческим развитием страны. В современной Радищеву России этих условий нет, и это ясно и самому писателю, и "гражданину будущих времен", и Путешественнику. Недаром он замечает, что "проекты" его друга "некстати нынешним временам и оным несоразмерны".
. Композиция «Путешествия из Петербурга в Москву» Н.А.Радищева. Споры о композиции
Книга представляет собой путевые записки странствующего по российской провинции П. Жанр путешествия связан с двумя традициями европейской культуры XVIII в. В просветительских романах воспитания путешествие использовалось как наиболее удобная форма, позволяющая показать эволюцию героя и постепенное обретение им истины. От традиции просветительского романа отталкивается «Сентиментальное путешествие» Лоренса Стерна, давшее название целому литературному направлению (сентиментализм) и ставшее ближайшим источником «Путешествия» Радищева. Книга Радищева соединила в себе обе традиции: П. Радищева, как и герой просветительского романа, твердо движется по пути от заблуждений к истине. Вместе с тем он по-стерновски «чувствителен», все впечатления его имеют бурные внешние проявления: «Слезы потекли из глаз моих» (гл. «Любань»); «Я рыдал вслед за ямским собранием» (гл. «Клин»).
После Радищева жанр путешествия в русской литературе прочно связался с темой России. Именно образ дороги позволял организовать в единое художественное пространство бесконечные российские просторы и пестроту русских нравов. Вспомним и «Мертвые души» (1842) Гоголя, и «Кому на Руси жить хорошо» (1863-1877) Некрасова, и структурно самую близкую к «Путешествию» Радищева «поэму» в прозе Венедикта Ерофеева «Москва - Петушки» (1969) - стлавами - названиями станций, с предельно близким автору лирическим героем и общим духом «вольности» и оппозиции существующему государственному строю.
Тема и цель книги определили жанр: "путешествие", путевые записки позволяли ввести такое количество материала - эпизодов, встреч, образов, рассуждений,- часть которого была бы лишней, попросту обременяла бы произведение о повествовательной фабулой. Отказавшись от фабулы, условно скрепляющей главы, Радищев крепко спаял книгу внутренней логикой, создал произведение поистине о "железной" композицией.
Построение книги, последовательность эпизодов и глав полностью определяется публицистической мыслью писателя, а не, допустим, логикой эволюции художественного характера или развитием какой-то конкретной событийной интриги. Именно развитие публицистической мысли влечет для писателя необходимость постановки данного эпизода в том, а не ином месте книги, и благодаря этому читатель должен повторять все изгибы и извивы авторской мысли, буквально не имея возможности ни на один момент отвлечься от нее. Из-за такой "жесткой" конструкции главные вопросы ставит и главные выводы делает с абсолютной неизбежностью сам читатель. Такая ситуация чрезвычайно важна, ибо именно она выводит произведение Радищева за пределы "чистой" (например, даже философско-политической) публицистики, где ставит вопросы и отвечает на них автор, и делает "Путешествие из Петербурга в Москву" явлением публицистики художественной.
второй существенный элемент: постоянные обращения к читателю, причем двуединые - художественная и публицистическая - природа книги постоянно обусловливает двойную направленность их. В художественной структуре книги эти обращения Путешественник адресует своему другу; в публицистической же ее ткани это автор говорит непосредственно с читателем. В свете этого понятной становится "условность" инициалов "А. М. К.", поскольку реальный A. M. Кутузов отнюдь не разделял воззрений А. Н. Радищева.
Но то обстоятельство, что рассказ ведет не автор-писатель, а Путешественник, человек со своей биографией (пусть, как нам теперь известно, во многом совпадающей, но во многом и расходящейся с реальной жизненной судьбой Радищева), - именно это обстоятельство столь же решительно выводит "Путешествие" из сферы документальной публицистики в царство литературы, в царство художественного вымысла, творческой фантазии.
Подобно двойному "адресату" в "Путешествии из Петербурга в Москву" есть своеобразный двойной "автор": пишет книгу и ведет мысль Радищев, а рассказывает и ведет за собой эмоции читателя безымянный Путешественник.
Главный враг Радищева и русского народа в «П» - это самодержавно-крепостной строй. Разоблачению преступной антинародной сущности самодержавия и крепостного права посвящено большинство глав. Этой же задаче подчинена комозиция; этой же цели служит разительная антитеза образов крестьян персонажам помещиков.
Трудно ответить на вопрос является ли путешественник самостоятельным образом, не совпадающим с образом автора, или автор и путешественник - одно лицо. На этот счет в исследовательской литературе сущ-ют противоположные точки зрения: Макогоненко убежден, что путешественник и автор лица разные, со своими биографиями, с различным уровнем идеологии; Светлов , Старцев склонны не отделять одного от другого. Возможно, что если признать в «П» образа повествователя, объединившего и автора, и путешественника, то отмеченные споры потеряю свою остроту. В конечном счете не важно, кто (автор ли, путешественник, или повествователь - в любом случае сам Радищев) так искусно выстраивает последовательность эпизодов. Важно, что сюжет строго подчинен художественной логике творчества. Начиная со 2-ой главы «Софьия» читатель вместе с путешественником погружается в мир служебной недобросовестности, чиновничьего произвола и бессердечия, кот.в главе «Чудово» могли привести к гибели 20 челов, только из-за того, что сержант отказался разбудить своего начальника, в «Спасской полести» довели до отчаяния, лишив «Чести», «имения», «половины жизни» невинного. "Спасская Полесть" - кульминация темы закона и беззакония, здесь обе ипостаси этой проблемы доведены до предела. В 1 части главы показано, что беззаконие охватывает все ступени государственного организма - от мелкого чиновника-"присяжного", рассказчика "сказки", и губернского казначея до вершителей судеб всех подданных империи - наместников. Во 2 части главы выясняется, что государственные законы не только не способствуют "личной вольности", "собственности", "сохранности", но более того: при помощи "законов" можно отнять и собственность, и вольность, и самую жизнь (у "несчастного" - купца-дворянина отбирают имение, его жена и ребенок умирают, сам он бежит от ареста).
И сразу же в этой главе Радищев обращается к главному, можно сказать, ключевому пункту просветительской философии - проблеме "просвещенного монарха".
Вывод: не так необходимо издание новых законов, как обеспечение их исполнения; единовластие не может себя оправдать, оно антинародно. Окончательный приговор самодержавию Радищев произности в главе «Тверь», ограниченно вписав в нее оду «Вольность»
С самодержавием в России неразрывно связано крепостное право - 2ой лик «чудища». Бесчеловечную сущность, невосполнимый, общенародный вред крепостничества Радищев разоблачает в нерасторжимом единстве и как художник-публицист, и как политик-социолог. (Любань). К решению крестьянского вопроса с позиций просветителя-революционера (Зайцево, Едрово, Вышний Волчок, Медное, Городня).
. Метод изображения действительности в «Путешествии из Петербурга в Москву». Изображение чиновников, помещиков, двора, образы крестьян; образ Путешественника, его «сочувственников» и единомышленников.
Художественный метод автора "Путешествия" - реализм. Зависимость характера от условий среды в широком, социально-философском смысле Радищеву абсолютно ясна. "Человек есть хамелеон, - писал он в "Житии Федора Васильевича Ушакова",- принимающий на себя цвет предметов, его окружающих». Наиболее ярко решающая роль среды, которая оказывается сильнее родительского примера, доброго воспитания и хорошего образования, обрисована в истории молодого барина в "Городне".
Сознавая, что характер человека - соединение типичного и индивидуального, Радищев в большинстве случаев все-таки не дал развернутых биографий "сочувственникам" и единомышленникам Путешественника, почти не говорится об индивидуальных отличиях и склонностях помещиков-крепостников. Дело тут вот в чем. Видя в человеке прежде всего члена общества, рассматривая частные случаи как проявления общего, писатель-революционер в индивидуальном поведении человека выделял то, что определялось средой и оказывало, в свою очередь, влияние на жизнь окружающих. Радищев судит о человеке только по его "деяниям". Так созданы образы наместника в "Спасской Полести", семьи асессора в "Зайцове", помещиков в "Медном", "Высшем Волочке", "Городне". Опуская индивидуальные детали, Радищев писал лишь о том, что характеризовало этих персонажей как типичных представителей сословия угнетателей. А во многих главах (например, "Любанях", "Пешках", "Черной грязи") писатель вовсе не изображает помещиков, заменяя рассказ о их "деяниях" показом их результатов.
Хотя в основу книги легли действительные конкретные факты, Радищев стремится к худ. обобщению и воспроизводит коллективный портрет сословия и самодержавно-крепостнической России, сознательно уходя от проблемы индивидуализации. Таким образом, в центре внимания Радищева в "Путешествий" не характеры персонажей и их судьбы (хотя в случае необходимости писатель умеет создать яркие типические а вместе с тем индивидуализированные характеры - как, с одной стороны, скажем, образы членов семьи Карпа Демеятьича, с другой - Анюты), а типизация общих свойств социальной жизни, выявление и раскрытие характерных черт социальной действительности - действительности самодержавно-крепостнической России 18 века.
Стремясь воссоздать типичную, так сказать, "заурядную" жестокость помещиков, Радищев вовсе не котел "напугать" читателей картинами исключительного зверства помещиков, хотя русская крепостная действительность давала для этого обильный материал. Дарья Салтыкова - знаменитая Салтычиха - погубила 140 крестьян. Аналогичных случаев изуверства были десятки, в обществе о них знали, но у Радищева в тексте произведения ничего подобного мы не найдем.
Особо следует указать на новаторство Радищсва-прозаика в области литературного портрета. Характеристики внешности и манер семинариста в "Подберезье", членов семейства Карпа Дементьича в "Новгороде" и другие - первые в русской беллетристике реалистические портреты литературных персонажей, в которых социально-типические черты сочетаются с индивидуальными. Так, в портрете самого Карпа Дементьича такие детали, как "седая борода", "кланяется об руку", "бороду гладит", "всех величает: благодетель мой", - метко схваченные Радищевым типичные для русского купечества черты внешности и поведения. Такие же детали, как "борода в восемь вершков от нижней губы", "нос кляпом", "глаза серые, ввалились", "брови как смоль" создают индивидуальный облик этого типичного купца.
В галерее "сочувственников" и единомышленников Путешественника Крестьянкин - один из самых сильных, ибо он не боится вступить в борьбу, по существу, со всем своим классом. Но, сочувственно рисуя Крестьянкина самыми светлыми красками, Радищев подводит читателя к выводу о бессилии индивидуального протеста, бесплодности (но вовсе не бессмысленности!) индивидуальной борьбы. В то же время, одобряя и оправдывая устами Крестьянкина убийство асессора и его сыновей, Радищев недвусмысленно говорит и о бесполезности коллективного стихийного крестьянского "мщения", ибо оно ничего не меняет в самой структуре общества, а на место убитых угнетателей становятся другие, ничем от прежних не отличающиеся.
П. вовсе не идентичен автору - хотя предваряющее книгу Посвящение, написанное от имени Радищева, указывает на близость автора и его героя. Импульсом к созданию «Путешествия из Петербурга в Москву» явилось чувство сострадания: «Я взглянул окрест меня, душа моя страданиями человечества уязвлена стала».
В книге отсутствует описание П. как литературного персонажа, с развернутым портретом и биографией. Отрывочные сведения о П. рассеяны по отдельным главам - их легко не заметить, и, для того чтобы сложить их в цельный образ, требуется немалое читательское внимание. Социальное положение его достаточно ясно небогатый дворянин, чиновник. С меньшей степенью определенности мы можем говорить о возрасте героя и семейном положении - он вдов, у него есть дети, старший сын скоро должен отправиться служить.
В юности П. вел жизнь обычного молодого дворянина. В самом начале путешествия (гл. «Любань») обличая «жестокосердого» помещика, П. вспоминает о своем жестоком обращении с кучером Петрушкой, которого избил по ничтожному поводу. Но отличие все же есть: герой способен раскаяться. Глубокое раскаяние рождает в нем мысли о самоубийстве (гл. «София»), что определяет некоторый пессимизм начальных глав, но в заключительных главах общий тон рассказа делается оптимистичным.
Размышления по поводу увиденного приводят П. к прозрению истины, состоящей в том, что любая действительность может быть исправлена. Автор выносит на суд читателя несколько возможных путей к преобразованию социального строя крепостной РОССИИ: и реформы сверху (гл. «Хотилов» - П. находит; в этой главе записки с «Проектом в будущем»), просвещение дворянства с помощью правильного воспитания (гл. «Крестцы» - здесь герой выслушивает рассказ уже «просвещенного» дворянина о воспитании его детей), крестьянский бунт («Зайцеве» - в этой главе рассказывается о том, как гнев крепостных против жестокого помещика привел к тому, что крестьяне убивают своего мучителя). Существенное место в размышлениях о возможностях преображения России занимает и гл. «Тверь», внутри которой помещена ода «Вольность», где обосновывается право народа на революционный переворот.
В советском литературоведении была распространена точка зрения, что именно последний путь выражает взгляды самого Радищева. Однако текст «Путешествия» не дает нам оснований для подобных утверждений.
Роман дает широкую панораму жизни крепостного крестьянства. И Радищева возмущает даже не столько бедность и тяжелейший труд крестьян, сколько то, что они лишены свободной воли, юридически бесправны. Крестьянин в законе мертв, - пишет Радищев. Причем мертв только тогда, когда требуется защита закона. Об этом говорит глава Зайцево. На протяжении многих лет жестокий помещик и его семья истязали крестьян, и никогда никто не вступился за несчастных. Когда же выведенные из терпения крестьяне убили изверга, закон вспомнил о них, и они были приговорены к казни. Участь крестьянина страшна: И жребий заклепанного во узы, и жребий заключённого в смрадной темнице, и жребий вола в ярме. Но крестьяне в большинстве своем просто по-человечески лучше помещиков. Помещики в романе Радищева почти все -отрицательные персонажи, нелюди. Нравы же крестьян здоровы и естественны, они незаражены искусственной цивилизацией. Это особенно ясно видно при сравнении городских и деревенских девушек: Посмотрите, как все члены у моих красавиц круглы, рослы, не искривлены, не испорчены. Вам смешно, что у них ступни в пять. вершков, а может быть, ив шесть. . Деревенские красавицы здоровы и добродетельны, а у городских на щеках румяна, на сердце румяна, на совести румяна, на искренности... сажа.Главная заслуга Радищева и главное его отличие от большинства обличительной литературы 18 века состоит в том, что он не сетует на отдельные отрицательные примеры, а осуждает сам порядок вещей, существование крепостного права: Покоя рабского под сенью Плодов златых не возрастет; Где все ума претит стремленью, Великость там не прозябает. Своеобразие Путешествия состоит в том, что Радищев, взяв форму путешествия, наполнил ее обличительным содержанием. Чувствительный герой сентиментальной литературы, хотя и способен на сострадание, стремится уйти от зла этого мира в себя, а повествователь из Путешествия озабочен общественными вопросами и стремится служить общественному благу.Путешествие-первый русский идеологический роман, где ставятся не столько художественные, сколько политические задачи. В этом его своеобразие и значение для всей нашей литературы.
. Жизнь и деятельность А.Н.Радищева. В.И.Ленин о Радищеве
Александр Николаевич Радищев легендарная фигура, особенно для русской революционной интеллигенции XIX века. В его взглядах на русское общество видели радикальный гуманизм и глубину раскрытия социальных проблем. Имя Радищева для многих поколений русских читателей окружено ореолом мученичества. Это связано с историей создания книги "Путешествие из Петербурга в Москву", над которой писатель работал около десяти лет.
Радищев - первый в России революционный писатель, провозгласивший право народа на насильственное свержение деспотической власти помещиков и царя. Радищев - предшественник декабристской и революционно-демократической мысли XIX в. Об этом писал Ленин в статье «О национальной гордости великороссов»: «Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызвали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов...»
Радищев родился в Москве, детство провел в саратовском имении. Богатейшим помещикам Радищевым принадлежали тысячи крепостных душ. Во время восстания Пугачева крестьяне их не выдали, спрятали по дворам, измазав сажей и грязью, - помнили, что хозяева добрые. В юности А. Н. Радищев был пажом Екатерины II. Вместе с другими образованными юношами его отправляют в Лейпциг учиться. Радищев принадлежал к наиболее радикальному крылу европейского просветительства. Еще в годы обучения в Лейпцигском университете, куда он был послан вместе с другими русскими студентами изучать юриспруденцию, Радищев познакомился с работами Монтескье, Мабли, Руссо. а в 1771 г. 22-летний Радищев возвращается в Россию и становится протоколистом Сената. По долгу службы ему приходилось иметь дело со множеством судебных документов. В 1775 г., выйдя в отставку в чине секунд-майора, он женится на Анне Васильевне Рубановой (у них родится четверо детей) . В 1777 г. Радищев - на гражданской службе в Петербургской таможне в чине коллежского асессора. Служил, по-видимому, успешно: был награжден орденом, а в 1780 г. получил повышение - стал помощником управляющего таможней. А тем временем уже сочинялись первые главы Путешествия из Петербурга в Москву . 22 июля 1789 г. - через несколько недель после начала Великой Французской революции - петербургский обер-полицмейстер разрешает публикацию книги А. Н. Радищева . В январе -1790 г. книга была набрана в домашней типографии писателя. В конце мая - начале июня она выходит тиражом около 600 экземпляров. На титульном листе нет имени автора. Эпиграф - Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй - символизировал ненавистное крепостное право и был взят Радищевым из поэмы В. К. Тредиаковского Телемахиада . В поэме чудище было тризевно (с тремя глотками) . У Радищева - стозевно . 25 июня 1790 г. экземпляр Путешествия... был на столе у Екатерины II. После смерти Екатерины II А. Н. Радищев был переведен в ссылку в Калугу, и лишь Александр 1 в 1801 - 1802 гг. амнистировал его и разрешил вернуться в Петербург...
Еще в Сибири, в Илимском остроге, Радищев узнает о событиях Французской революции, о казни королевской четы, о страшной якобинской диктатуре, унесшей тысячи жизней, о взаимном истреблении якобинцами друг друга, о реакции, наконец, - о появлении нового деспота, Наполеона. Ему революция виделась иной... Наступило жестокое разочарование: Из мучительства рождается вольность, из вольности рабство
При императоре Александре 1 недавний ссыльный становится важной персоной, участвует в разработке законов империи - и, тем не менее, внешнее благополучие отравлено тяжкими сомнениями. Писатель не выдерживает их - кончает жизнь самоубийством.
Направленная против царизма и помещичье-крепостнического строя, книга эта вызвала гневную реакцию царствующей тогда Екатерины II. Прочитав "Путешествие", императрица пришла в негодование и написала в примечаниях: "Надежды полагает на бунт мужиков... Царям грозится плахою... Он бунтовщик хуже Пугачева". Радищева вскоре после выхода книги арестовали и заключили в Петропавловскую крепость, а потом сослали в Сибирь, в Илимский острог.
После революции 1917 года литературоведы-марксисты увидели в Радищеве зачинателя социализма в России, но в этих суждениях они шли по стопам В.И. Ленина, который поставил Радищева "первым в ряду русских революционеров, вызывающим у русского народа чувство национальной гордости".
Дневник одной недели
Время написания этого произведения до сих пор остается спорным, так как оно было напечатано после смерти автора, в 1811 г., без указания даты. Рукопись также не сохранилась. . «Дневник одной недели» по жанру и содержанию - один из ранних в России образцов сентиментальной литературы. Он представляет собой одиннадцать коротких лирических записей, наполненных горестными сетованиями автора по поводу отъезда из Петербурга его друзей. Читателям, привыкшим судить о творчестве Радищева по его «Путешествию», по его публицистике, «Дневник одной недели» может показаться чужеродным среди остро-политических произведений писателя. Но такое мнение ошибочно.
В «Дневнике одной недели» поведение человека в обществе еще не показано, но раскрыта его душа, способная к самоотверженной привязанности, а это - надежная гарантия будущих гражданских добродетелей. Такое понимание дружбы помогает понять связь «Дневника» с другими произведениями Радищева, в первую очередь с «Житием Федора Васильевича Ушакова».
Житие Федора Васильевича Ушакова Это произведение вышло отдельной книжкой в 1789 г. за несколько месяцев до появления «Путешествия из Петербурга в Москву». Ф. В. Ушаков - товарищ Радищева по Лейпцигскому университету, умерший в 1770 г. на двадцать третьем году жизни. Он был на несколько лет старше своих друзей и заметно выделялся среди них силой характера и жизненным опытом. Слово «житие» употреблено Радищевым не в традиционном, агиографическом значении, а в смысле «биография». Жанр, предложенный Радищевым, следует рассматривать как одно из явлений просветительской литературы. Он подсказан традицией дидактических произведений, в которых выводился молодой человек, свободный от окружающих его «предрассудков», сам выработавший свое мировоззрение и выбирающий свой жизненный путь.
«Путешествие из Петербурга в Москву» Лучшим произведением Радищева является его «Путешествие», Эта книга оказалась вершиной общественной мысли в России XVIII в. Ее с полным основанием можно поставить в один ряд с такими образцами русской литературы XIX в., как «Былое и думы» Герцена и «Что делать?» Чернышевского.
Поэзия Радищев был не только прозаиком, но и поэтом. Ему принадлежат двенадцать лирических стихотворений и четыре неоконченные поэмы: «Творение мира», «Бова», «Песни, петые на состязаниях в честь древним славянским божествам», «Песнь историческая». В поэзии, как и в прозе, он стремился проложить новые пути. «Радищев, - писал Пушкин, - будучи нововводителем в душе, силился переменить и русское стихосложение». Пушкин склонен был даже считать стихи Радищева «лучше его прозы». Новаторские устремления Радищева связаны с пересмотром им поэзии классицизма, в котором к концу XVIII в. наблюдается окостенение поэтических форм, в том числе стихотворных размеров, закрепленных за определенными жанрами. Так, похвальные оды писались четырехстопным ямбом и десятистишными строфами. Поэмы и трагедии -шестистопным ямбом с парной рифмовкой (александрийскими стихами). «Парнас окружен ямбами, и рифмы стоят везде на карауле» (Т. 1 С. 353), - жалуется один из героев «Путешествия» в главе «Тверь». Желая расширить ритмические возможности русской поэзии, он предлагает обратиться к стихам с трехсложными стопами, в частности к гекзаметру: «Но желал бы я, чтобы Омир (т. е. Гомер. - П. О.) между нами не в ямбах явился, но в стихах, подобных его, ексаметрах» (Т. 1. С. 352). Интересом к гекзаметру объясняется и историко-литературная статья Радищева о «Тилемахиде» Тредиаковского - «Памятник дактилохореическому витязю».
Радищев предлагал также отказаться от рифмы и обратиться к белому стиху. Введение безрифменного стиха ощущалось им как освобождение русской поэзии от чуждых ей иноземных форм, как возвращение к народным, национальным истокам. Эти теоретические положения Радищев стремился воплотить в собственных поэтических опытах.
Ода «Вольность» написана в период с 1781 по 1783 г., но работа над ней продолжалась до 1790 г., когда она была напечатана с сокращениями в «Путешествии из Петербурга в Москву», в главе «Тверь». Полный ее текст появился лишь в 1906 г. Ода создавалась в то время, когда только что завершилась Американская и начиналась Французская революция. Ее гражданский пафос отражает непреклонное стремление народов сбросить с себя феодально-абсолютистский гнет.
23. Дискуссионные вопросы в изучении творчества Радищева
Радищев - первый в России революционный писатель, провозгласивший право народа на насильственное свержение деспотической власти помещиков и царя. Радищев - предшественник декабристской и революционно-демократической мысли XIX в. Об этом писал Ленин в статье «О национальной гордости великороссов»: «Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызвали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов...».
Радищев принадлежал к наиболее радикальному крылу европейского просветительства. Еще в годы обучения в Лейпцигском университете, куда он был послан вместе с другими русскими студентами изучать юриспруденцию, Радищев познакомился с работами Монтескье, Мабли, Руссо. Особенно сильное впечатление произвела на него книга французского философа-материалиста Гельвеция «Об уме». Он проникся духом Просвещения и сам стал одним из его ярких представителей. Своеобразие просветительства Радищева состояло в том, что он сумел связать эти явления с политическим строем России и ее социальной системой - с самодержавием и крепостным правом - и выступил с призывом к их ниспровержению. Свои взгляды Радищев изложил в замечательной по глубине и смелости книге «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790). Книга сразу же была замечена властями. Один из ее экземпляров попал в руки ЕкатериныII. Императрица пришла в ужас. «Сочинитель... - писала она, - наполнен и заражен французским заблуждением, ищет... все возможное к умалению почтения власти... к приведению народа в негодование противу начальников и начальства».
Дневник одной недели Время написания этого произведения до сих пор остается спорным, так как оно было напечатано после смерти автора, в 1811 г., без указания даты. Рукопись также не сохранилась. Наиболее убедительной из всех датировок представляется 1773 год, предложенный Г. А. Гуковским и позже Г. П. Макогоненко. «Дневник одной недели» по жанру и содержанию - один из ранних в России образцов сентиментальной литературы. Это одиннадцать коротких лирических записей, наполненных горестными сетованиями автора по поводу отъезда из Петербурга его друзей. Читателям, привыкшим судить о творчестве Радищева по его «Путешествию», по его публицистике, «ДОдн.Нед.» может показаться чужеродным среди остро-политических произведений писателя. Но такое мнение ошибочно. Для правильного понимания «Дневника» следует вспомнить о том особом высоком значении, которое просветители XVIII в., в том числе и Радищев, придавали дружбе.
Житие Федора Васильевича Ушакова Это произведение вышло отдельной книжкой в 1789 г. за несколько месяцев до появления «Путешествия из Петербурга в Москву». Ф. В. Ушаков - товарищ Радищева по Лейпцигскому университету, умерший в 1770 г. на двадцать третьем году жизни. Слово «житие» употреблено Радищевым не в традиционном, агиографическом значении, а в смысле «биография». Жанр, предложенный Радищевым, следует рассматривать как одно из явлений просветительской литературы. Он подсказан традицией дидактических произведений, в которых выводился молодой человек, свободный от окружающих его «предрассудков», сам выработавший свое мировоззрение и выбирающий свой жизненный путь.
Лучшим произведением Радищева является его «Путешествие», Эта книга оказалась вершиной общественной мысли в России XVIII в. Ее с полным основанием можно поставить в один ряд с такими образцами русской литературы XIX в., как «Былое и думы» Герцена и «Что делать?» Чернышевского.
Главный враг Радищева и русского народа в «П» - это самодержавно-крепостной строй. Разоблачению преступной антинародной сущности самодержавия и крепостного права посвящено большинство глав. Этой же задаче подчинена комозиция; этой же цели служит разительная антитеза образов крестьян персонажам помещиков.
Трудно ответить на вопрос является ли путешественник самостоятельным образом, не совпадающим с образом автора, или автор и путешественник - одно лицо. На этот счет в исследовательской литературе сущ-ют противоположные точки зрения: Макогоненко убежден, что путешественник и автор лица разные, со своими биографиями, с различным уровнем идеологии; Светлов , Старцев склонны не отделять одного от другого. Возможно, что если признать в «П» образа повествователя, объединившего и автора, и путешественника, то отмеченные споры потеряю свою остроту. В конечном счете не важно, кто (автор ли, путешественник, или повествователь - в любом случае сам Радищев) так искусно выстраивает последовательность эпизодов. Важно, что сюжет строго подчинен художественной логике творчества. Начиная со 2-ой главы «Софьия» читатель вместе с путешественником погружается в мир служебной недобросовестности, чиновничьего произвола и бессердечия, кот.в главе «Чудово» могли привести к гибели 20 челов, только из-за того, что сержант отказался разбудить своего начальника, в «Спасской полести» довели до отчаяния, лишив «Чести», «имения», «половины жизни» невинного. "Спасская Полесть" - кульминация темы закона и беззакония, здесь обе ипостаси этой проблемы доведены до предела. В 1 части главы показано, что беззаконие охватывает все ступени государственного организма - от мелкого чиновника-"присяжного", рассказчика "сказки", и губернского казначея до вершителей судеб всех подданных империи - наместников. Во 2 части главы выясняется, что государственные законы не только не способствуют "личной вольности", "собственности", "сохранности", но более того: при помощи "законов" можно отнять и собственность, и вольность, и самую жизнь (у "несчастного" - купца-дворянина отбирают имение, его жена и ребенок умирают, сам он бежит от ареста).
И сразу же в этой главе Радищев обращается к главному, можно сказать, ключевому пункту просветительской философии - проблеме "просвещенного монарха".
Вывод: не так необходимо издание новых законов, как обеспечение их исполнения; единовластие не может себя оправдать, оно антинародно. Окончательный приговор самодержавию Радищев произности в главе «Тверь», ограниченно вписав в нее оду «Вольность»
С самодержавием в России неразрывно связано крепостное право - 2ой лик «чудища». Бесчеловечную сущность, невосполнимый, общенародный вред крепостничества Радищев разоблачает в нерасторжимом единстве и как художник-публицист, и как политик-социолог. (Любань). К решению крестьянского вопроса с позиций просветителя-революционера (Зайцево, Едрово, Вышний Волчок, Медное, Городня).
. Повести Карамзина как вершинное явление русского сентиментализма
Карамзин (1766-1826) - крупнейший представитель русского сентиментализма. В его творчестве наиболее полно и ярко раскрылись художественные возможности этого литературного направления. Карамзин, как и Радищев, придерживается взглядов просветителей, но они носят более умеренный характер. В политике он сторонник просвещенной монархии, что не мешает ему сочувствовать и республиканскому строю, при том условии, что путь к нему не ведет через революцию. Среди просветительских идей наиболее близки Карамзину осуждение деспотизма и идея внесословной ценности человеческой личности.
Карамзин произвел подлинный переворот в области сентиментальной прозы. Уязвимым местом западноевропейского и русского сентиментального романа была диспропорция между их огромными размерами и чрезвычайно простым сюжетом, что приводило к растянутости и рыхлости повествования, к изобилию словесного материала Карамзин решительно отказался от монументальной формы сентиментального эпистолярного романа и обратился к повести. Роль повествователя перешла от героев к автору, что дало возможность ввести характеристики персонажей, описание места действия, усилить роль пейзажа. Малый в сравнении с романом объем повести способствовал компактности и динамичности ее сюжета. В повестях Карамзина четко прослеживается эволюция его мировоззрения.. Самая ранняя из них «Евгений и Юлия» была опубликована в «Детском чтении» в 1789 г. Она написана в конце масонского периода в творчестве писателя и отражает тот идейный кризис, который пережил Карамзин. Масоны в своих произведениях стремились обесценить земную жизнь и ее радости, противопоставляя им, как некий идеал, загробный мир. «Мы окружены здесь тленностью, все здесь мечта и сон», - писал московский розенкрейцер, приятель Карамзина А. М. Кутузов. Повесть Карамзина, напротив, пронизана гедонизмом. Начало повести - настоящий гимн братскому единению человека и природы. «Подобно тихой прозрачной реке текла жизнь их, струившаяся невинными удовольствиями и чистыми радостями», - говорит Карамзин о сельской жизни госпожи Л * и ее воспитанницы Юлии. Вторая половина повести резко контрастирует с первой. В жизнь героев врывается страшное горе: Евгений внезапно заболевает и умирает.
Лучшей повестью Карамзина справедливо признана «Бедная Лиза» (1792), в основу которой положена просветительская мысль о внесословной ценности человеческой личности. Проблематика повести носит социально-нравственный характер: крестьянке Лизе противопоставлен дворянин Эраст. Характеры раскрыты в отношении героев к любви. Чувства Лизы отличаются глубиной, постоянством, бескорыстием: она прекрасно понимает, что ей не суждено быть женою Эраста. Дважды на протяжении повести она говорит об этом, в первый раз матери: «Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между крестьянами... Лиза не договорила речи своей». Второй раз - Эрасту: «Однако ж тебе нельзя быть моим мужем!». - «Почему же?» - «Я крестьянка...». Лиза любит Эраста самозабвенно, не задумываясь о последствиях своей страсти.
Эраст изображен в повести не вероломным обманщиком-соблазнителем. Такое решение социальной проблемы было бы слишком грубым и прямолинейным. Это был, по словам Карамзина, «довольно богатый дворянин» с «добрым от природы» сердцем, «но слабым и ветреным...». Таким образом, цельному, самоотверженному характеру крестьянки противопоставлен характер доброго, но избалованного праздной жизнью барина, не способного думать о последствиях своих поступков. Намерение обольстить доверчивую девушку не входило в его планы. Вначале он думал о «чистых радостях», намеревался «жить с Лизою как брат с сестрою». Но Эраст плохо знал свой характер и слишком переоценил свои нравственные силы. Вскоре, по словам Карамзина, он «не мог уже доволен быть... одними чистыми объятиями. Он желал больше, больше и, наконец, ничего желать не мог». Наступает пресыщение и желание освободиться от наскучившей связи.
Следует заметить, что образу Эраста сопутствует весьма прозаический лейтмотив - деньги, которые в сентиментальной литературе всегда вызывали к себе осудительное отношение. Настоящая искренняя помощь выражается у писателей-сентименталистов в самоотверженных поступках. Вспомним, как решительно отвергает радищевская Анюта предложенные ей сто рублей.
Эраст при первой же встрече с Лизой стремится поразить ее воображение своей щедростью, предлагая за ландыши вместо пяти копеек целый рубль. Лиза решительно отказывается от этих денег, что вызывает полное одобрение и ее матери. Эраст, желая расположить к себе мать девушки, просит только ему продавать ее изделия и всегда стремится платить в десять раз дороже, но «старушка никогда не брала лишнего». Лиза, любя Эраста, отказывает посватавшемуся к ней зажиточному крестьянину. Эраст же ради денег женится на богатой пожилой вдове. Для Лизы потеря Эраста равнозначна утрате жизни. Дальнейшее существование становится бессмысленным, и она накладывает на себя руки.
В повести «Бедная Лиза» Карамзин показал себя большим психологом. Он сумел мастерски раскрыть внутренний мир своих героев, в первую очередь их любовных переживаний. «Важнейшей заслугой Карамзина перед литературой, - пишет Ф. 3. Канунова, - является его роль в создании русской оригинальной повести, в создании русской психологической прозы».
. Предромантические тенденции в прозе Н.М.Карамзина (повести «Остров Борнгольм», «Сиерра-Морена»)
Природа всех страстей, по мнению Карамзина, одинакова. Этот вывод позволяет ему поставить любовь в один ряд с корыстолюбием, честолюбием. Любовник, забывший о разумных законах природы, совершает тот же проступок, что в человек, посягнувший на чужую собственность или жизнь. Тем самым произведения с любовным сюжетом могут перекликаться с событиями из политической и социальной жизни общества. Так мы подходим к проблематике повести «Остров Борнгольм», написанной Карамзиным в 1793 г. под непосредственным влиянием революционных событий во Франции.
В основе повести - тема преступной любви брата и сестры, т. е. очевидное нарушение разумных и «естественных» границ любовной страсти. «Законы осуждают // Предмет моей любви», - признается герой повести. Речь идет о нравственных законах, основой которых являются не только чувства, но и рассудок.
Возлюбленная героя повести уже осознала свою вину. «Я лобызаю руку, которая меня наказывает», - говорит она. На вопрос путешественника, невинно ли ее сердце, она отвечает, что ее сердце могло быть в заблуждении.
Это признание почти дословно совпадает со словами самого Карамзина в «Разговоре о счастии»: «...заблуждение сердца, безрассудность, недостаток в просвещении - виною дурных дел». Роль судьи и палача берет на себя хозяин замка, отец преступных любовников. Его положение не менее трагично: защищая добродетель, он вынужден карать собственных детей.
В повести нагнетается атмосфера тайн и ужасов. Мрачен и страшен остров Борнгольм, еще страшнее таинственный замок; ужасна участь молодой узницы, но ужаснее, по словам автора, проступок, приведший ее в темницу. Он настолько страшен, что автор не решается поведать о нем читателю. Перенесение событий в готический замок имеет художественное объяснение, поскольку просветители считали средневековье эпохой разгула неразумных страстей.
Сюжетный план повести переходит в другой, более широкий, общественно-политический. События развиваются в Западной Европе. Они приурочены к началу революции во Франции. На это в произведении есть недвусмысленный намек. Так, на просьбу старца известить о «происшествиях света», путешественник отвечает: «Свет наук... распространяется более и более, но еще струится на земле кровь человеческая, лиются слезы несчастных, хвалят имя добродетели и спорят о существе ее». Тем самым повесть строится по принципу соотнесенности разрушительных любовных страстей со столь же разрушительными общественными страстями. Первое дается крупным планом, второе служит для него отдаленным фоном. Но именно общественные политические события 1793 г. вызвали к жизни мрачный, трагический рассказ о людях, слепо доверившихся голосу страсти и жестоко поплатившихся за свою безрассудную любовь.
Проблематику «Острова Борнгольм» продолжает повесть «Сиерра-Морена» (1795). Здесь та же тема неистовых страстей, сметающих на своем пути все нравственные препоны и приводящих героев к страданиям, раскаянию, гибели. «Испанский» колорит повести художественно мотивирует «огненный» характер переживаний героев. В конце произведения - выход в мир политических со бытии: «Безумные существа, человеками именуемые, я вас оставил! Свирепствуйте в лютых своих исступлениях, терзайте, умерщвляйте друг друга!» Эти выводы не вытекают из сюжета, где никто никого не «умерщвляет», но они легко соотносятся с событиями 1793 г. Анализ повестей «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена» позволяет сделать следующие выводы. Появление предромантических произведений Карамзина вызвано общей для многих европейских литератур причиной - кризисом просветительских взглядов под влиянием революционных событий во Франции. Карамзин застал самое начало этого кризиса и остается на просветительских позициях: он еще верит в способность разума управлять страстями. Изображая мрачных, неистовых героев, он, в отличие от романтиков, не сливается с ними, а смотрит на них со стороны со смешанным чувством ужаса и сострадания.
. Сатирико-бытовые и философские письма «Почта духов». И.А. Крылов различие их проблематики и стиля
Свой первый журнал «Почта духов» Крылов издавал в течение первых восьми месяцев 1789 года. По поводу этого журнала ещё до недавнего времени шли оживленные споры о том, был ли Крылов только их издателем или и автором какой-то части, кто кроме него принимал участие в создании этих писем, или все письма принадлежат их издателю. Установлено, что из 48 писем журнала 23 представляют перевод из романов маркиза Даржана «Кабалистические письма»(19) и «Еврейские письма»(4).
Большое мастерство сатирика, сумевшего органично соединить переводные материалы с оригинальными. Подземные духи(гномы) Зор, Буристон, Вестодав, один водяной дух Бореид и не являющийся духом Астарот дают в своих письмах, выражаясь современным языком, конкретную информацию для размышления об аномалиях и пороках в среде дворян, плутов-купцов, судейского сословия, о петиметрах и вертопрашках, о мотах и картежниках и. т. п. ,а сильфы Дальновид, Световид и Выспрепар в своих комментариях дают философские обобщения.
Закономерны и защита народа, и обличения его врагов на страницах «Почты духов».
В «Почте духов» осмеиваются все сословия и прослойки, не только приносящие вред обществу, но и не дающие ему пользы.
Серьезные требования предъявляются к искусству, литературе, особенно к сатире, которая должна стать одним из эффективнейших средств общественного воспитания.
Разнообразны сатирические приемы в «Почте духов». Говорящая фамилия откупщика Скотонрава, уподобление щеголя кривляющейся обезьяне связаны с приемом «зоологизации».Гротеск, пародия, гипербола, простодушный рассказ гномов, разоблачение «кукольности»( «никто не делает ничего по своей воле, но все как будто на пружинах») персонажей - вот далеко не весь перечень художественных средств, использованных в журнале.
В неизмеримо большей степени дарование Крылова проявило себя в сатирическом журнале, который издавал сам автор под названием «Почта духов».
Ежемесячный сатирический журнал «Почта духов» выходил в 1789 г. в течение восьми месяцев. Он продолжил традицию сатирической журналистики 1769 г., причем даже название его перекликается с «Адской почтой» Ф. Эмина. Содержание журнала представлено перепиской водяных, воздушных и подземных духов - эльфов и гномов - с волшебником Маликульмульком. Выбор фантастических персонажей рассчитан прежде всего на преодоление цензурных рогаток. Но вместе с тем обращение к вездесущим духам, способным проникать и в лачугу бедняка, и во дворец монарха, облегчало и чисто художественные задачи писателя. Страна, о которой пишут духи, не названа, но читатель легко догадывался, что речь идет о России и об ее столице Петербурге.
Просветительская установка журнала раскрывается в четком делении героев на два лагеря. Маликульмульк и его корреспонденты выступают как воплощение «здравого» смысла, «естественного» разума. Люди, с которыми они встречаются, - носители разнообразных пороков. Причиной пороков объявлена глупость, скудоумие героев. «Как мудрость в представлении писателя-просветителя, - пишет о журнале Крылова Н. Д. Кочеткова, - неразрывно связана с добродетелью, так неразумие - неизбежный спутник и причина порока».
Круг героев, выведенный Крыловым, широк и многолик. Он представлен дворянами, купцами, судьями, вельможами. Объединяет их одна черта - это скопище глупцов, огромный сумасшедший дом. Одним из таких «безумцев» представлен молодой дворянин Припрыжкин. Вся его жизнь проходит в светских забавах, сплетнях, карточной игре. Он готовится к свадьбе с развратной модницей Неотказой, ни разу не встретившись с ней, не испытывая к ней никаких чувств. На вопрос гнома Зора, чем оправдывается столь странный брак, Припрыжкин сообщает, что за невестой он получит тридцать тысяч приданого, а это даст ему возможность содержать любовницу, приобрести цуг английских лошадей и купить дорогого мопса. Таковы же представления о браке у невесты Припрыжкина - Неотказы. «Тот, кто мне мил, - признается она своему любовнику Промоту, - никогда не будет моим мужем. Если б я и овдовела, то ты не прежде можешь назвать меня неверною, как разве тогда, когда предложу я тебе мою руку».
Гном Буристон, попав в суд, встречается там с нелепостями другого рода. Бедняка, приговоренного к смертной казни за кражу носового платка, спасает от смерти высокопоставленный вор, похитивший из государственной казны несколько миллионов. Располагая столь крупной суммой, он легко оправдался и занимается теперь благотворительностью. «Мне удивительно, - признается Буристон, - как можете вы жить в такой земле, где чуть было не засекли розгами бедняка, не евшего трое суток... и где преступникам, обворовавшим государственную казну... судьи кланяются чуть не в землю» (Т. 1. С. 78).
На улице гном Буристон был свидетелем того, как десять мастеровых тащили на своих плечах огромный камень, в то время как шестерка лошадей везла карету, в которой сидел высохший от старости богач. «Не лучше ли было бы... - размышляет Буристон, - хотя по нескольку бесполезно припряженных лошадей употребить... на вспоможение этим беднякам везти камень» (Т. 1. С. 153).
Продолжая традиции новиковских журналов, Крылов показывает корыстолюбивых и невежественных французских учителей, которым столь же невежественные родители отдают на воспитание своих детей. «Почта духов» говорит о пренебрежении русских дворян к отечественным художникам и ремесленникам, о предпочтении, которое они оказывают иноземным товарам и модам. Эта порча, по словам гномов, проникла даже в ад, где богиня Прозерпина, побывав на земле, переодела всех адских жителей во французское платье и заставила их отплясывать модные танцы. Так параллельно высмеиванию своих реальных современников Крылов подвергает травестированию, в духе бурлескных поэм, античных богов и героев.
Литературные источники «Почты духов» связаны прежде всего с русскими журналами 1769-1774 гг. «Трутнем», «Живописцем», «Кошельком», «Адской почтой». Кроме того, как считает крупнейший современный советский исследователь М. В. Разумовская, в журнале Крылова представлен материал, почерпнутый у французского просветителя д'Аржана. Ею установлено, что 23 письма переведены Крыловым из его романов «Кабалистические письма» и «Еврейские письма». Судьба первого сатирического журнала Крылова оказалась сходной с его предшественниками. После восьмимесячного существования он был закрыт.
37. Поэтическое творчество Муравьева
Внес большой вклад в развитие сентиментально-романтических настроений в русскую литературу. Муравьев сочувственно относится к крестьянам. Подобно Новикову, виновником разорения крестьян он считает бессердечного и надменного помещика. Муравьев настойчиво повторяет, что богатство человеческой натуры в её «душевных» и «сердечных» качествах. Здесь очень характерно вычленение индивидуального личностного начала из потока общественного мнения. В центре творчества стоит собственная личность, его чувства и душевные переживания.
Творческий путь Муравьева - непрекращающийся поиск новых тем и форм в художественной литературе. Верит в прогрессивное развитие человеческого общества.
Отход от поэтики классицизма стал заметен у Муравьева в середине 70-х годов. В «Опыте о стихотворении» Муравьев значительно расширяет объект творчества:
Бегите ложного искусства и ума;
Природа красоты исполнена сама.
Вкус должен избирать, но всё отверсто дару:
Он может по всему царить свободно шару...
Любимец чистых муз всё вымыслить свободен, -
и хотя здесь же свобода вымысла несколько ограничивается, последующий путь достижения истины уже ничего общего с классицизмом не имеет:
И в своенравиях мгновения мечты
Явите истины великие черты.
Призыв поэта: «пускай лишь сердце пишет».
Совет: «Страстей постигнуть глас и слогу душу дать, Сердечны таинства старайтесь угадать».
Утверждение: «Движенье - жизнь души, движенье - жизнь и слога, и страсти к сердцу суть вернейшая дорога».
Новые пути поэзии были намечены Муравьевым в его сборнике «Оды»(1775).
«Весна. К В. И. Майкову»
Я прежде пел сраженья звучны,
А днесь гласил растенья тучны,
В полях биющие ключи;
Ты брани петь меня наставил,
А я тебе сей стих составил
Во знак чувствительной души.
Не смущается объявить, что «жизнь - мечтание прекрасно».
Создал в 1790 году «Обитатель предместья». В этом произведении вступил в защиту внесословной ценности человека.