Жанровое своеобразие исторических романов Мэри Рено 50-х – 80-х гг. ХХ века

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского»

ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ РОМАНОВ МЭРИ РЕНО 50-х - 80-х ГГ. ХХ ВЕКА

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

по специальности 10.01.03 - литература

народов стран зарубежья (английская)

Научный руководитель -

доктор филологических наук

профессор Т. А. Шарыпина

Нижний Новгород

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Исторический роман. Эволюция и специфика жанра

§ 1.1 Жанровое своеобразие исторического романа

§ 1.2 Развитие английского исторического романа в контексте европейской традиции

ГЛАВА II. Концепция истории в романах М. Рено

§ 2.1 Идейно-художественное своеобразие романов М. Рено

§ 2.2 Специфика воплощения исторической личности в романах М. Рено

§ 2.3 Отражение исторической действительности в романах М. Рено

ГЛАВА III. Типология исторического романа Мэри Рено

§ 3.1 Синтез жанровых форм в дилогии «Тезей»

§ 3.2 Историко-социальные романы М. Рено

§ 3.3 Воплощение принципов историко-биографического романа в трилогии М. Рено об Александре Македонском

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Среди наиболее известных и знаковых для английской литературы второй половины ХХ века имён своей оригинальностью, творческой и человеческой, выделяется Мэри Рено (Mary Renault, настоящее имя Эйлин Мэри Чаллэнс (Mary Challans), 1905-1983). На протяжении своего писательского пути она обращалась к различным литературным темам и жанрам: любовному роману, историческому роману, биографической прозе, критике. Её произведения достаточно широко известны в Европе и США.

Жанр исторического романа занимает особое место в творчестве писательницы. В них на материале античной истории отражается авторская позиция по ряду актуальных для ХХ века вопросов. Исторические романы М. Рено оказали влияние, в частности, на литературное творчество Линды Прауд (L. Proud, автор трилогии о Сандро Боттичелли (The Botticelli Trilogy: A Tabernacle for the Sun, 1997; Pallas and the Centaur, 2004; The Rebirth of Venus, 2008)), на кинорежиссера Оливера Стоуна (O. Stone, режиссер фильма «Александр» (Alexander, 2004)).

Мэри Рено родилась в Лондоне. Получила гуманитарное образование в Сент-Хью-колледже (Оксфорд), однако после получения степени бакалавра по английскому языку решила сменить сферу деятельности. Она получила профессию медсестры, работала по специальности, а в 1939 году опубликовала дебютный роман «Залог любви» (Purposes of love). В середине 30-х годов она познакомилась с Джулией Мюллард (Julie Mullard), с которой сохраняла романтические отношения всю жизнь.

Во время Второй мировой войны М. Рено работала медсестрой, в свободное время написала еще три романа, один из них, «Возвращение в ночь» (Return to Night, 1947), был отмечен премией кинокомпании MGM, и полученные деньги позволили ей полностью сосредоточиться на литературном творчестве. После войны Мэри Рено вместе с Д. Мюллард поселилась в Южной Африке, в Дурбане, путешествовала по Африке, побывала на восточном побережье континента, в Занзибаре и Момбасе. Собирая материал для романов, писательница совершила две поездки в Грецию, и культура этой страны произвели на нее огромное впечатление.

Первый этап творческого пути писательницы (1939 - 1953 гг.) связан с любовным романом. Произведения этого периода изображают современный автору мир. За полтора десятилетия были созданы шесть романов: «Залог любви» (Purposes of Love, 1939), «Её ответы так милы» (Kind Are Her Answers, 1940), «Дружелюбные девушки» (The Friendly Young Ladies, 1943), «Возвращение в ночь» (Return to Night, 1947), «Лицо севера» (North Face, 1948), «Колесничий» (The Charioteer, 1953).

После переезда в Африку, Рено принимала участие в политических выступлениях против системы апартеида, в ходе внедрения которого чернокожие <#"justify">·роман «Последняя чаша» (The Last of the Wine, 1956 г., в русском переводе известен также как «Последние капли вина»), в котором изображен период Пелопонесской войны и последующего кризиса;

·дилогия «Тезей» (Theseus, 1958 - 1962 гг.), включающая в себя романы «Царь должен умереть» (The King Must Die, 1958) и «Бык из моря» (The Bull from the Sea, 1962), где автор предлагает читателю версию жизни легендарного афинского царя Тезея;

·роман «Маска Аполлона» (The Mask of Apollo, 1966 г.), обращенный ко времени Платона;

·роман «Поющий славу» (The Praise Singer, 1978), где повествование ведется от имени античного поэта Симонида Кеосского;

·трилогия «Александр» (Alexander the Great, 1969 - 1981 гг.), посвященная жизни великого полководца и событиям, произошедшим после его смерти, в которую входят романы «Небесное пламя» (Fire from Heaven, 1969 г.), «Персидский мальчик» (The Persian Boy, 1972 г.) и «Погребальные игры» (Funeral Games, 1981 г.).

Помимо художественных произведений, М. Рено в 1964 г. пишет научно-популярную книгу для юных читателей «Лев у ворот» (Lion in the Cateway), в которой подробно описывается, как греки одолели превосходящих их по силам персов под предводительством Дария, изменив тем самым ход истории. В 1975 г. Рено создает биографию Александра Македонского (The Nature of Alexander).

Критики и читатели главной особенностью исторических романов Мэри Рено называют стремление увлечь читателя миром Древней Греции. В ее романах яркие, живые картины жизни античного общества основаны на тщательном исследовании исторических свидетельств в сочетании с авторской интуицией. В исторической беллетристике М. Рено достаточно сильны традиции романтизма в характерах персонажей (особенно это касается дилогии «Тезей» и трилогии «Александр»), которые сочетаются с реалистическим подходом к изображению исторического процесса, верной расстановкой социально-политических сил, попытками обнаружить глубинные причины событий.

Исторический роман занимает в истории мировой литературы видное место. Форма исторического романа предоставляет писателю широкие возможности для воспроизведения исторического прошлого и выражения собственного мнения по поводу развития путей человеческой цивилизации.

Интерес к историческому жанру в искусстве существовал с давних времен, остался он и в наши дни. Доказательством этому могут служить многочисленные фильмы на исторические темы: картины, снятые по мотивам древнего эпоса, экранизации исторических романов.

Жанр исторического романа имеет глубокие традиции в английской литературе. Формирование принципов исторической художественной литературы связано с именем английского писателя Вальтера Скотта. Развиваясь со времен Вальтера Скотта, этот жанр претерпел серьезные изменения. Расширился круг тем, охватываемых писателями в историческом романе, изменилась их проблематика, появились новые виды исторического романа.

Придерживаясь в общих чертах «модели» вальтер-скоттовского исторического романа, в дальнейшем писатели смещают акценты в произведениях, в результате чего появляются различные варианты исторического художественного повествования. Возникают произведения на стыке исторического и приключенческого, или авантюрного, романа, ярчайшим автором такого типа произведений является А. Дюма. Сосредоточение на историческом событии как таковом (например, в «Повести о двух городах» Ч. Диккенса) вносит свои особенности в романную структуру. Писатель может вовсе не изображать на страницах книги реальных исторических персонажей, а система вымышленных действующих лиц подчинена задаче отражения глубинной сути события, его причин и последствий.

Мысль о том, что ход истории определяется более мощными силами, нежели индивидуум - ещё одно художественное открытие XIX века, выраженное в романе «Война и мир» Л. Толстого. Большое значение влиянию народных масс на ход исторического процесса уделял ещё В. Скотт, но именно в творчестве Толстого формулируется идея, что народ - подлинный творец истории. Размышления Л. Толстого оказали заметное влияние на эстетическое сознание современников и последователей, однако далеко не все авторы разделяют его взгляды на исторический процесс.

Уже в XIX веке происходит формирование иной традиции эстетического осмысления прошлого. Суть её состоит в попытке проникновения в эпоху. Ю. Балакин пишет о подобных произведениях: «Реальные исторические персонажи в таких произведениях необязательны, хотя их присутствие не исключается. «Героем» для писателя служит не историческое событие, а «эпоха». Автор такого произведения создает свой самодостаточный мир, достигает убедительности не более или менее точным следованием историческому материалу, а реальностью психологического переживания героев, реальностью (нередко иллюзорной) быта. Такие романы, как правило, обращены в значительно отдаленное прошлое; ограниченность конкретных исторических знаний об этом прошлом резко стимулирует фантазию художника. Великие образцы такого подхода к прошлому принадлежат двум французским писателям - Г. Флоберу («Саламбо») и А. Франсу («Таис»). В ХХ веке заложенная этими авторами традиция необычайно сильно развилась; на основе этой традиции возник жанр «квазиисторического романа», строившегося на легендарном и мифологическом материале, например, «Рождение богов» Д.С. Мережковского и два романа Т. Манна - «Иосиф и его братья» и «Избранник».

Внимание к историческому жанру всегда усиливается в переломные моменты. В сложные времена человечество обращается к истории в попытке найти ответы на вопросы, каким путем должна дальше развиваться цивилизация, провести аналогии и сделать определенные выводы. События, произошедшие в ХХ веке, перевернули сознание всего человечества. Художники пытаются заглянуть в прошлое, чтобы понять и оценить настоящее.

Английский исторический роман ХХ века представляет интерес с точки зрения преемственности и новаторства в литературе, тем более что литературное сознание изучаемого периода эволюционировало от эпохи модернизма к постмодерну, что привело к изменению самой поэтики изучаемого жанра. В творчестве ряда английских писателей отражение исторического прошлого неразрывно связано с обращением к мифологическим сюжетам, и анализ таких произведений позволяет обратиться к вопросам трактовки мифологических сюжетов в литературном произведении и авторского мифотворчества. Так, исторические романы таких английских писателей, как Р. Грейвз и М. Рено, представляют значительный интерес с точки зрения трактовки мифологических сюжетов. В их произведениях миф и история переплетаются, интерпретируются автором по-своему и создают особый мир. Мифоцентрические романы Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» имеют в своей основе теоретические разработки Р. Грейвза в области мифа и во многом продолжают традицию его художественной практики.

Степень изученности темы. Творчество М. Рено занимает достойное место в литературном процессе, однако исследовано недостаточно полно. Своеобразие художественного воплощения прошлого в романах М. Рено до сих пор не нашло адекватного отражения в критике.

Зарубежные исследователи литературы не раз обращали внимание на творчество М. Рено. В английском и американском литературоведении существуют статьи и монографии, посвященные ее произведениям. Стоит отметить, что авторы этих работ, как правило, с сожалением указывают на то, что романам М. Рено не уделяется должного внимания.

В 1963 г. появилась статья английского критика Лэндона Бернса (Landon C. Burns Junior) «Люди - всего лишь люди: романы М. Рено» («Men are Just Men: The Novels of Mary Renault»), посвященная романам М. Рено об афинском герое. Автор статьи отмечает такие важные особенности дилогии, как «актуализация» мифа, объяснение фантастических элементов мифа с логической, реалистической точки зрения, стремление автора отразить психологию Тезея, не разрушая при этом образа мифологического героя, поэтичность художественного стиля Рено. Бернс обращает внимание на то, что в романах автору удается добиться удачного сочетания правдоподобного исторического повествования и мифологической основы сюжета.

В 1969 г. выходит в свет книга американского литературного критика П. Вулфа (Peter Wolfe) «Мэри Рено» (Mary Renault. By Peter Wolfe.). В этой работе автор рассматривает творчество писательницы, учитывая влияние социально-политической ситуации второй трети ХХ века на формирование идейного и эстетического своеобразия романов. П. Вулф анализирует как ранние произведения М. Рено, изображающие современный мир, так и её исторические романы, написанные до момента издания этого исследования. Таким образом, в поле зрения автора попадают четыре исторических романа Рено: «Последняя чаша», «Царь должен умереть», «Бык из моря» и «Маска Аполлона». П. Вулф проводит достаточно полный и всесторонний анализ произведений. Он обращает внимание на языковые средства, систему персонажей, особенности сюжета, использование и трансформацию исторических свидетельств и археологических данных в художественном тексте, способы раскрытия внутреннего мира героев. Исследование художественных произведений Рено, проведенное П. Вулфом, представляет большой интерес, т.к. в нем учтены многие аспекты романного творчества писательницы и, что немаловажно, становления её мировоззрения, идейных и эстетических установок. Однако выводы Вулфа относительно проблематики исторических романов М. Рено не всегда верны: его стремление провести параллели между современностью и античным миром, изображенным писательницей, далеко не всегда имеет под собой достаточные основания. Этот факт не умаляет значения работы П. Вулфа, в которой собрано большое количество фактического материала и выявлены существенные особенности произведений писательницы.

Спустя три года вышло первое издание книги американского профессора Бернарда Дика «Эллинизм Мэри Рено» (Bernard Dick, The Hellenism of Mary Renault, 1972). В этой работе рассматриваются особенности как ранних ее романов, не связанных с античностью, так и ее исторической прозы. Рено названа одним из самых ярких авторов исторических романов ХХ века, а ее исторические произведения - одним из лучших художественных воплощений античного мира в литературе последних лет. Б. Дик прослеживает влияние древнегреческого наследия на уровне моральных и социально-политических идеалов во всех выпущенных на момент написания исследования романах Рено, от «Обещания любви» до «Небесного пламени».

Большое количество ценных замечаний содержит исследование английского литературоведа Нила Макьюэна (Neil McEwan), который посвятил историческим романам М. Рено часть своей монографии «Перспективы современной исторической художественной прозы в Британии» (Perspective in British Historical Fiction Today, 1987). Макьюэн подходит к произведениям писательницы с достаточной долей критики, указывает на слабые стороны её романов: в частности, он пишет, что в ряде случаев стремление писательницы к фактографической точности в изображении событий прошлого негативно сказывается на художественной стороне её произведений. Тем не менее, он отмечает и сильные стороны её исторической прозы: удачные образы, правдивую и убедительную реконструкцию античной эпохи, желание привлечь внимание читателей к истории. Ценность работы Макьюэна заключается и в том, что он проводит сравнение беллетристики Рено с произведениями современных ей английских авторов, таких как У. Голдинг, Э. Бёрджес, Дж. Фаулз, Р. Най, и кратко отмечает традиции предшествующих мастеров жанра, от В. Скотта до Р. Грейвза, т.е. творчество писательницы рассматривается в контексте английской литературной традиции исторической прозы.

Британский биограф Дэвид Свитмен (David Sweetman) написал биографию Мэри Рено (Mary Renault: A Biografy, 1993), высоко оцененную критикой. В ней он подробно описывает жизнь писательницы, её отношения с семьей, учебу и работу, повлиявшие на формирование ее творческих принципов. При работе над книгой Д. Свитмен имел доступ к личной переписке Рено, к публикациям о ней в периодической печати, и сам встречался с ней, благодаря чему ему удалось создать детальное жизнеописание, которое, помимо яркого и увлекательного рассказа о судьбе писательницы, содержит историю создания произведений и исследование ее творческой манеры. Книга Свитмена раскрывает такие существенные моменты, как возникновение замысла романов, трансформацию первоначальной идеи в процессе написания, что позволяет глубже проникнуть в суть произведений М. Рено.

Последним объемным исследованием, посвященным творчеству М. Рено, в западном литературоведении является книга сотрудницы Кембриджского университета Каролин Зилбург «Маски Мэри Рено: литературная биография» (Carolin Zilboorg, The Masks of Mary Renault: A Literary Biography, 2001). В данной работе обобщаются материалы других исследований, автор опирается также на комментарии самой писательницы по поводу ее произведений. От биографии, написанной Свитменом, книгу Зилбург отличает большее внимание именно к литературному, творческому пути М. Рено, научный подход к исследованию ее романов. Обоих авторов объединяет неподдельный интерес к личности писательницы, искренняя увлеченность ее яркой и необычной судьбой, стремление учесть и проанализировать личные мотивы в художественных произведениях Рено.

На английском языке также имеются небольшие комментарии (Линда Прауд (Linda Proud), Ребекка Суэйн (Rebecca Swain)) Эти комментарии отражают, в основном, собственное впечатление автора от книг М. Рено, в них не проводится полноценного анализа художественного своеобразия её произведений, однако они позволяют оценить восприятие романов писательницы и оценку ее творчества зарубежными критиками.

Вышеуказанные работы английских и американских критиков, посвященные биографии М. Рено и анализу ее литературного наследия, составляют биографическую основу данного диссертационного исследования. Выводы, сделанные в этих книгах и статьях, учитываются при определении жанрового своеобразия исторической романистики писательницы.

В отечественном литературоведении творчество М. Рено изучено недостаточно. Стоит отметить, что в последние годы значительно возрос интерес к этому автору, что выразилось не только в переиздании и новых переводах её исторических произведений, но и в ряде научных работ, посвященных ее романам.

Одной из первых работ в отечественной науке стала магистерская диссертация Е.М. Ерушовой «Интерпретация мифа о Тезее в романе Мэри Рено «Тезей», защита которой прошла в 2004 г. на кафедре зарубежной литературы филологического факультета ННГУ. В ней рассмотрены особенности трансформации известного мифологического сюжета в дилогии М. Рено.

Особого внимания заслуживает диссертация Артамоновой М.В. «Художественный мифологизм в романах М. Рено о Тезее», 2010 г. Ценность этой работы, в первую очередь, состоит в том, что автор прослеживает эволюцию художественного мифологизма в английской литературе, рассматривает дилогию «Тезей» с учетом традиций мифотворчества, сложившихся в творчестве английских писателей. Исследование опирается на обширную теоретическую базу, на труды зарубежных и отечественных ученых по филологии, культурологии, мифологии и психологии, сочетает различные аналитические методы. Работа М. Артамоновой представляет собой глубокое и разностороннее исследование романов «Царь должен умереть» и «Бык из моря».

На русском языке о произведениях М.Рено существуют небольшие отзывы публицистического характера (Зворовский А., Никонов Б., Швейник Г.). Опубликованы также научные статьи, посвященные историческим романам М. Рено: публикации Артамоновой М.В., Меньшиковой М.К., Манжулы О.В.

Актуальность данной работы связана с тем, что позволяет выйти к таким магистральным проблемам литературоведения, как взаимодействие и диффузия жанровых форм, а также к вопросам о путях развития исторической прозы ХХ века, взаимодействию традиций и новаторства в современном литературном процессе.

В настоящее время значительное внимание в различных областях гуманитарного знания и искусства уделяется проблемам мифа и мифотворчества. Специалистов, занимающихся исследованиями в данной области, давно не удовлетворяет подход к мифу как к архаическому сказанию о богах и героях. Миф воспринимают и как ключ к человеческой психологии, и как исторический источник, и как кладезь знаний человека об окружающем мире. Общепринятой среди мифологов стала та точка зрения на миф, которая не ограничивает эпоху мифотворчества лишь периодом становления народного сознания, и не только допускает, но и настаивает на современном, а также авторском мифотворчестве. Исследование литературного творчества М. Рено в жанре исторического романа позволяет оценить возможности функционирования мифологических образов и сюжета в художественном произведении.

Научная новизна исследования связана с тем, что романы Мэри Рено, пользующиеся популярностью у читательской аудитории и издающиеся значительными тиражами, в отечественном литературоведении остаются практически неизученными. Существующие на данный момент полноценные исследования затрагивают лишь дилогию «Тезей», т.е. два романа из восьми, написанных Рено о Древней Греции. В имеющихся работах, безусловно, интересных и глубоких, внимание авторов сосредоточено на мифологической основе романов «Царь должен умереть» и «Бык из моря».

В работах зарубежных критиков, рассматривающих исторические романы М. Рено, не поднимается проблема жанрового своеобразия исторических романов писательницы.

Научная новизна исследования заключается в рассмотрении жанрового своеобразия исторического романа в творчестве М.Рено, анализе концепции истории и мифологии в философско-эстетических воззрениях писателя. Исследование исторической художественной прозы Рено проводится в сопоставлении с сочинениями других писателей, обнаруживающими сходство в обработке исторических свидетельств, интерпретации мифологического сюжета.

Объектом исследования в данной работе являются исторические романы английской писательницы Мэри Рено: роман «Последняя чаша» (The Last of the Wine, 1956 г.), дилогия «Тезей» (Theseus, 1958 - 1962 гг.), включающая в себя романы «Царь должен умереть» (The King Must Die, 1958) и «Бык из моря» (The Bull from the Sea, 1962), роман «Маска Аполлона» (The Mask of Apollo, 1966 г.), роман «Поющий славу» (The Praise Singer, 1978), трилогия «Александр» (Alexander the Great, 1969 - 1981 гг.), в которую входят романы «Небесное пламя» (Fire from Heaven, 1969 г.), «Персидский мальчик» (The Persian Boy, 1972 г.) и «Погребальные игры» (Funeral Games, 1981 г.).

Предметом исследования является изучение жанровой природы исторических романов Мэри Рено, мифологической основы её романов и рассмотрение закономерностей отражения исторической действительности в сюжетной структуре произведений писательницы.

Целью работы является изучение жанровой специфики, художественной концепции и особенностей отражения античного мира в исторических романах английской писательницы ХХ века Мэри Рено.

Для достижения указанной цели необходимо решение следующих задач:

1.Рассмотрение процесса формирования и развития жанра исторического романа в мировой литературе.

.Выявление источников, послуживших основой для исторических романов М.Рено, сюжет которых связан с античным миром.

.Изучение особенностей воплощения исторических персонажей в творчестве М. Рено.

.Анализ художественных средств в романах М.Рено, благодаря которым писательница создает картину прошлого.

.Исследование способов отражения реальных исторических событий в произведениях писательницы.

.Анализ мифологического пласта в её романах.

В качестве методологической базы исследования используются работы общего и частного характера по различным вопросам литературоведения:

труды по теории литературы М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Б.В. Томашевского, В.Е. Хализева, О.М. Фрейденберг, Н.Л. Лейдермана, А.Я. Эсалнек, Л.В. Чернец и др.;

работы, отражающие проблемы изучения английской литературы, в частности исследования по истории английского романа В.В. Ивашевой, Г.В.Аникина, Д.Г.Жантиевой;

работы по теории и истории жанра исторического романа в отечественном литературоведении (исследования Б.Г. Реизова, С.А. Орлова, А.Г. Баканова, Н.С. Лейтес, С.М. Петрова и др.) и зарубежной науке (А. Флейшмана, Н. Макьюэна, А. Масси, Л. Госсмана, Г. Шоу);

по проблемам мифопоэтики и мифотворчества (труды Дж. Фрэзера, К.-Г. Юнга, Р. Веймана, Дж. Кемпбела, А.Ф. Лосева, А.А. Тахо-Годи, Я.Э. Голосовкера, Е.М. Мелетинского, Т.А. Шарыпиной и др.).

В работе применяются биографический, сравнительно-исторический, функциональный, типологический и историко-генетический методы литературного исследования.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1.В жанре исторического романа сочетаются историографическое и литературное начало, что обусловливает художественную структуру произведения, выражающуюся в неразрывной связи частной жизни героя с историческими событиями.

.Исторические романы М. Рено продолжают классическую линию развития жанра, связанную с традициями творчества В. Скотта, У. Теккерея. В современной писательнице литературе наибольшее сходство обнаруживается с историческими романами Р. Грейвза.

.В исторических романах М. Рено прослеживается идея поступательного развития исторического процесса. Ход истории в романах определяется идеями и действиями пассионарной личности, но формирование характера такого героя обусловлено исторической обстановкой, и значительную роль играют социальные, политические и экономические факторы. Характерным является широкий культурный контекст эпохи, которую изображает писательница.

.Творчеству М. Рено в жанре исторического романа присуще типологическое разнообразие. На основе анализа художественного конфликта в произведении выделяются историко-социальные романы («Последняя чаша», «Маска Аполлона», «Поющий славу), историко-биографические романы («Небесное пламя», «Персидский мальчик», «Погребальные игры»), историко-философские романы на основе мифологического сюжета и исторических данных («Царь должен умереть», «Бык из моря»).

.Идейно-художественная структура исторических романов М. Рено организована таким образом, что, не проводя прямых параллелей с событиями современного мира, автор затрагивает актуальные социально-политические, моральные и философские вопросы ХХ века.

Теоретическая значимость работы связана с обращением к вопросу эволюции английской исторической художественной прозы ХХ и уже наступившего XXI века, проблеме жанрового и идейно-художественного своеобразия произведений английских романистов. Исторические романы М. Рено - яркий пример реалистической линии развития жанра, и разностороннее изучение особенностей ее творческого метода необходимо для создания объективной картины английской литературы ХХ века.

Исторические романы М. Рено посвящены эпохе Древней Греции. Обращение к сюжетам древнегреческой истории и мифологии характерны для творчества европейских писателей. В английской истории культуры мы можем найти яркие примеры своеобразного осмысления античных мифов (Д. Джойс, Р. Грейвз и др.). Анализ произведений Мэри Рено позволяет оценить один из подходов европейского сознания ХХ века к истории и мифологии античного мира - колыбели европейской культуры.

Практическая значимость работы определяются возможностью использования ее результатов в курсах лекций по зарубежной литературе ХХ века, английской литературы, в спецкурсах, посвященных историческому роману и мифотворчеству. Отдельные положения могут быть использованы при разработке учебных пособий, написании курсовых и дипломных работ студентов-филологов.

Апробация работы была проведена на конференциях и семинарах различного уровня: XII и XIII Нижегородской сессии молодых ученых (Н.Новгород, 2007 и 2008), VII Грехневских чтениях (Н.Новгород, 2008), Международной научной конференции «Мир романтизма» (Тверь, 2010), Международной научной конференции «Синтез документального и художественного в литературе и искусстве» (Казань, 2010), Международной научной конференции «Язык, литература, культура и современные глобализационные процессы» (Н.Новгород, 2010), XХIII Всероссийских Пуришевских чтениях (Москва 2011), VII Поволжском научно-методическом семинаре по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла (Н.Новгород, 2011).

Структура исследования определяется поставленными задачами и исследуемым материалом. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 231 наименование, из них 65 на английском языке.

Основные положения диссертации отражены в 10 публикациях, в том числе 4 в изданиях, рекомендованных ВАК.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН: ЭВОЛЮЦИЯ И СПЕЦИФИКА ЖАНРА

§ 1.1 Жанровое своеобразие исторического романа

Жанр литературного произведения определяется на основе нескольких принципов: принадлежности произведения к тому или иному роду литературы; преобладающего эстетического пафоса (сатирического, комического, трагического, патетического и проч.); объема произведения и способа построения образа (символика, аллегория, документальность и т.д.)

В современном литературоведении термин «жанр» употребляется в различных значениях. Одни ученые в соответствии с этимологией слова (от франц. genre - род, вид) называют так литературные роды: эпос, лирику, драму. Другие под этим термином подразумевают литературные виды, на которые делится род (роман, повесть, рассказ и т.д.). Это понимание является самым распространенным. Несмотря на различия в конкретном понимании термина, под жанром понимается повторяющееся во многих произведениях на протяжении истории развития литературы единство композиционной структуры, обусловленной своеобразием отражаемых явлений действительности и характером отношения к ним художника.

Важнейший поворот в истории литературы - смена жанров канонических, структуры которых восходят к определенным «вечным» образцам, и неканонических, т.е. не строящихся как воспроизведение готовых, уже существующих типов художественного целого. Разделение жанров по этому принципу было предложено М.М. Бахтиным. К каноническим жанрам он причисляет эпос, новеллу, повесть, притчу, фарс, мистерию, трагедию, комедию, оду, эпопею, послание и идиллию. К неканоническим относят роман, рассказ и драму. Два эти вида жанровых структур сосуществуют в течение многих веков (главным неканоническим эпическим жанром считается роман, историю которого принято начинать с эллинизма), но до XVIII века доминируют в литературе именно канонические жанры.

С момента выхода на сцену романтиков, декларировавших отказ от «правил», жанр - как устойчивая, постоянно воспроизводимая система сюжетно-композиционных признаков произведения - как будто перестает существовать. Литературоведение оказывается перед необходимостью либо вообще не считать структуры, впервые формирующиеся или выходящие на авансцену литературы после XVIII века, жанрами (таков тезис Ю.Н. Тынянова), либо найти иные адекватные им научные понятия и методы.

М.М. Бахтин выдвигает идею «двоякой ориентации жанра» - в «тематической действительности» и в действительности читателя. В первом случае Бахтин акцентирует «непосредственную ориентацию слова как факта, точнее - как исторического свершения в окружающей действительности», во втором - «сложную систему средств и способов понимающего овладения действительностью». Оба аспекта завершаются установкой на завершение: «Каждый жанр - особый тип строить и завершать целое». Каждый из трех выделяемых ученым аспектов жанровой структуры содержит и позволяет увидеть всю целостность произведения, но взятую в одном из своих важнейших ракурсов.

В романе, как ни в каком другом жанре, раскрывается взаимодействие человека и мира, человека и истории. Будучи жанром, ориентированным на саму жизнь и потому относительно мало зависящим от литературных канонов и образцов, роман развивается как свободная форма, достигая все большего разнообразия свободных модификаций. «При устойчивости своих жанроопределяющих признаков роман постоянно изменяется и обновляется. Хотя пора его начального становления в развитых европейских литературах завершилась более двух столетий назад, он, как и прежде, остается незавершенным жанром, в котором открываются всё новые возможности».

По мнению А.Я. Эсалнек, сущностным ядром романного жанра является господствующий здесь тип проблематики. Под проблематикой, согласно традиции, понимается совокупность акцентов в произведении, т.е. тех сторон изображаемой действительности, к которым автор привлекает внимание читателя, выделяя их с помощью доступных литературе изобразительно-выразительных средств. «Понятие «тип проблематики» подразумевает наличие в произведении доминирующей, генерализующей, централизующей проблемы или группы проблем, которые играют как бы руководящую роль, «предписывая» выбор, расположение и соотношение художественных пластов, составляющих содержание произведения. Оно явно не вмещает в себя всей проблематики произведения, но является весьма значительным и влиятельным фактором в образовании целого».

Многие исследователи, начиная с Гегеля, высказывали мысль, что интерес к личности в собственном смысле слова является прерогативой именно романного типа литературных произведений. Писатель-романист обращается к изображению человека в аспекте его личностных качеств, что, как замечает А.Я. Эсалнек, является сверхзадачей художника, пусть и не обязательно осознаваемой рационально. При этом воспроизведение внутреннего мира личности требует выбора определенного места и времени действия. Этот момент, касающийся всех разновидностей романного жанра, оказывается принципиально важным для исторического романа.

Л.В. Чернец, анализируя сложившуюся в литературоведении ситуацию неоднозначного подхода к жанровым особенностям, приходит к выводу, что при различных истолкованиях тех или иных жанров в понимании писателями самих функций жанра наблюдается поразительное единство. В решении чрезвычайно запутанной литературоведческой проблемы жанра следует начинать с определения его функций как величины постоянной, а не с установления исторически изменяющихся объемов жанров. Жанр предстает как единица в классификации произведений и указатель их традиционных черт. Одной из важнейших задач типологии жанров является установление связи между жанровыми системами различных литературных периодов, выявление наиболее устойчивых жанровых признаков в литературном процессе.

Как отмечает Н.С. Лейтес, наукой пока не выработан единый принцип классификации жанровых разновидностей романа, несмотря на то, что попытки в этом направлении предпринимались многократно. Термины часто многоплановы и несистемны. Типологическая классификация романа остается дискуссионной проблемой. Лейтес отмечает также, что усложнение формы романа в литературе ХХ века связано с усложнением жизненных реалий, процессов, которые авторы осмысляют в романе. К тому же, если в литературе XIX века авторы стремились как можно точнее отразить действительность, в ХХ же веке писатели часто не стремятся к созданию иллюзии реальной жизни, подчиняя сюжет логике авторского мышления.

Решение данной проблемы с точки зрения проблематики романа, то есть исторически устойчивых, повторяющихся особенностей содержания (например, классификация Г.Н. Поспелова), по-своему удобная и интересная, имеет и слабые стороны. Так, в ней учитывается лишь объективное содержание романа и игнорируется позиция автора по отношению к материалу. По этой причине возникают ошибки при определении жанровой природы произведения.

Историческая типология романа, предложенная М. Бахтиным, сочетает в себе синхронный и диахронный ряды и основана на трех критериях: принцип оформления главного героя; «хронотоп», т.е. пространственно-временная организация художественного мира произведения; соотношение автора и героя. Роман, как и все в искусстве, объективно-субъективен, но двойственная природа искусства выступает в нем особенно наглядно, ибо в нем всегда очевидно присутствуют и сама жизнь, и повествование о ней, а значит, и повествователь. Типология романа, выстроенная М. Бахтиным, включает в себя также важные соображения относительно эволюции жанра.

Представляет определенный интерес типологическая классификация романных разновидностей, исходящая из соотношения в романе разных поэтических начал (эпического, лирического и драматического).

О.М. Фрейденберг пишет, что «жанр - не автономная, раз навсегда заклассифицированная величина, но теснейшим образом увязан с сюжетом, и потому его классификация вполне условна».

Н.Л. Лейдерман отмечает, что каждая новая жанровая система оказывалась более гибкой и подвижной, чем предшествующая. При этом он утверждает, что она всё-таки оставалась системой с определенными жанрообразующими принципами, методами, логикой развития.

«Если иметь в виду именно жанровую классификацию разновидностей романа, а не классификацию по признакам другого порядка (способу рассказывания, эмоциональной окрашенности и т.п.), то следует исходить прежде всего из объективно-субъективной природы жанра, то есть учитывать характер соотношения в нем объективно-субъективных начал». Соотношение этих начал специфично для разных жанровых модификаций.

Проблема отсутствия единой жанровой классификации остро встаёт и при исследовании исторического романа, и если границы жанра более или менее четко определены в трудах отечественных и зарубежных ученых, то вопрос внутрижанровой типологии остается открытым.

Как правило, исследователи жанра в качестве материала выбирают либо ту или иную разновидность исторического романа, либо определенный период в его развитии. На основании анализа отобранных произведений ученые делают выводы, вполне справедливые - но справедливые лишь для более или менее узкого круга сочинений. Для того чтобы выработать полную, универсальную классификацию исторического романа, необходимо изучить этот жанр на протяжении всей его жизни в мировой литературе. При этом следует учесть, что жанр романа в целом и исторического романа в частности представляет собой одну из наиболее гибких структур. Подобная работа чрезвычайно трудна, требует изучения огромного количества материала. Возможно, в этом состоит основная причина отсутствия общепринятой универсальной внутрижанровой типологии романа.

Предмет художественного познания в романе не сама по себе частная жизнь, а связь частного и общего, индивидуального и социального. Данная связь ярко проявляет себя в жанре исторического романа.

М.М. Бахтин выделял следующие основные черты исторического романа:

·Соединение истории и частной жизни;

·Преодоление замкнутости прошлого и достижение полноты времени (то есть в настоящем живет прошлое как таковое, а не воспоминание о нем);

·Совмещение в романах Скотта различных типов времени: греческого авантюрного, народно-мифологического, замкового, исторического и т.д.

·Использование, и в то же время трансформация предшествующей литературной традиции («готический» и семейно-биографический роман, историческая драма.)

Художественная литература играет видную роль в формировании исторического сознания общества. Существует огромное количество прозаических произведений, посвященных исторической тематике. Массовая литература активно использует исторические сюжеты как элемент развлекательности.
Создавая упрощенную одномерную иллюзию действительности, подобная литература способствует формированию стереотипного восприятия как исторического прошлого, так и его художественного осмысления в жанре романа. Роман отвечает потребности человека чувствовать себя включенным в историческую среду, ощутить себя участником движения времени. Исторический роман открывает возможность не только узнать исторические факты, но и прикоснуться к истории, пережить, прочувствовать события прошлого. Он обращен, прежде всего, к человеку, одной из важнейших задач исторического романа является изображение человеческой судьбы в историческом процессе. Именно поэтому художественные сочинения, посвященные истории, вызывают интерес у читателя.

К исследованию жанра исторического романа обращались многие зарубежные и отечественные литературоведы. В зарубежном литературоведении особый интерес в рамках данной работы представляют работы Д. Лукача (его исследование, посвященное историческому роману, оказало влияние на советское литературоведение), А. Флейшмана, Н. Макьюэна, А. Масси, Л. Госсмана, Г. Шоу. Среди советских и российских литературоведов, занимавшихся изучением жанра исторического романа, необходимо выделить имена М.М. Бахтина, Б.Г. Реизова, Н.С. Лейтес, С.А. Орлова, С.М. Петрова, Н.А. Литвиненко, А.Г. Баканова. Среди работ российских ученых последних лет особого внимания заслуживают монографии Е.В. Сомовой, Н.Н. Стариковой, В.Я. Малкиной.

Опыт мировой литературы наглядно показывает, что главную роль в развитии исторической темы играл и продолжает играть жанр исторического романа. Не любое прозаическое произведение, сюжетом которого является историческое событие, относится к данному жанру. Несмотря на то, что сам термин генетически связан с содержательной сферой, историческая тематика не может быть единственным определяющим признаком жанра. Действие приключенческих, научно-фантастических, семейно-бытовых и других романов может разыгрываться в обстановке прошлого, и в литературе можно найти массу подобных примеров. Перед исследователями исторического романа в первую очередь стоит задача выявить характерные черты жанра, позволяющие определить его своеобразие.

На протяжении ХХ века отношение литературоведов к проблеме жанровой классификации менялось. В 1930-е годы Д. Лукач (Lukács György) писал, что «при серьезном подходе к проблеме жанра вопрос может быть поставлен только так: есть ли в основе исторического романа какие-нибудь жизненные факты, специфически отличные от тех, что являются предметом изображения для всякого романа вообще? Думаем, если вопрос поставить так, ответ на него может быть только отрицательный». Исследователь полагал, что исторический роман не только вышел из жанра романа общественного, но и снова слился с ним, и ставит под сомнение целесообразность выделения исторического романа в отдельный жанр.

Профессор Лидского университета А. Кеттл считал, что называть В. Скотта историческим романистом - значит принижать значение его творчества. В конце 1950-х гг. А. Дикинсон пишет об историческом романе, что «определений столько же, сколько исследователей».

В последней четверти ХХ века практически общепринятой стала точка зрения, что исторический роман как жанр обладает определенной спецификой, и решающее значение здесь имеют подход писателя к материалу прошлого, тип организации этого материала, а также идейная и эстетическая установки. Таким образом, идейно-содержательные и художественные особенности, синтез которых и рождает специфику исторического романа, необходимо рассматривать в сочетании друг с другом.

В мировой литературе исторический роман - явление относительно недавнее. Тем не менее, зачатки исторического романа как жанра литературы можно найти ещё в произведениях первых веков нашей эры.

Формирование исторической художественной литературы в собственном смысле связано с именем Вальтера Скотта (Walter Scott, 1771-1832), который создал целую серию романов, изображающих историю крестовых походов, период формирования национальных монархий в Европе, английскую буржуазную революцию, крушение классовой системы в Шотландии и др. Переход к буржуазному образу жизни в Англии дал писателю остро почувствовать смену эпох, резкое различие социальных отношений, идеологии, психологии и быта Средневековья и Нового времени. В 1820-е годы исторический роман со своей довольно отчетливо разработанной поэтикой становится ведущим жанром во многих европейских литературах. Конечно, ни Вальтер Скотт, ни исторический роман девятнадцатого века не появились в литературе внезапно: у них были свои предшественники, предвосхитившие в известной мере - не внешне, а по существу - их глубокий, неподдельный историзм. Но этим не умаляется значимость того переворота, который обозначил своими произведениями «шотландский чародей».

Жанр исторического романа уже в скором времени получает широкое распространение. К исторической тематике обращаются французские романтики (В. Гюго, А. де Виньи), итальянские писатели (А. Мандзони), североамериканская литература (Ф. Купер). В России к историческому роману обращаются М. Загоскин, И. Лажечников, однако расцвет исторического жанра связан с творчеством А.С. Пушкина, Н. Гоголя, Л. Толстого.

Чрезвычайно важным для исторического романа оказывается новый тип героя - В. Дибелиус (Wilhelm Dibelius) обозначает его как «чужой для всех лагерей». С его помощью автор имеет возможность изобразить конфликт с разных точек зрения. Д. Лукач, как и В. Дибелиус, при описании типа главного героя отмечает ту же особенность, однако связывает это не только с необходимостью изображения взаимосвязи истории и судьбы частного человека, но и с вальтер-скоттовской концепцией исторической необходимости. Он отмечает, что В. Скотт избирает средний путь между крайностями, и стремится отобразить историческую реальность этого пути, художественно продемонстрировать её изображением великих кризисов английской истории. То, что герой Скотта, как правило, свободно перемещается между двумя враждующими лагерями, поддерживает отношения и с той, и с другой стороной, позволяет автору нарисовать полную картину эпохи «без насилия над композицией». Что касается изображения реальных исторических личностей, которые также имеют большое значение в художественной системе романов В. Скотта, писатель никогда не показывает читателю становление и эволюцию такого персонажа. Историческая личность в романах В. Скотта всегда предстает как сформировавшийся характер, причем формирование его обусловлено в большей степени социально-историческими, объективными факторами, нежели личностными, психологическими.

При развитии жанра исторического романа многие авторы отходят от подобного способа изображения, напротив, становление и развитие характера исторического персонажа становится одной из главных линий произведения наряду с тем или иным историческим конфликтом. В 20-х гг. прошлого века Б.М. Эйхенбаум заметил: «Для современности характерно развитие именно биографической хроники, в центре которой - вопрос человеческой судьбы. Преобладающим материалом являются не исторические события, а выдающиеся люди, строящие свою судьбу, - писатели, музыканты, художники. Целые серии таких историко-биографических романов появляются сейчас и во Франции и в Германии. То же явление заметно и у нас». В английской литературе ХХ века яркими примерами этого могут служить романы Р. Грейвза (Robert Ranke Graves, 1895-1985) «Я, Клавдий» (I, Claudius, 1934) и «Божественный Клавдий» (Claudius the God, 1935), историческая трилогия М. Рено (Mary Renault, 1905-1983) «Александр Великий» (Alexander the Great, 1969-1981).

Историзм заключается не в точном соответствии романа с документами, а в воспроизведении психологии и проблематики эпохи, её «души». Исторические персонажи, вследствие своей немногочисленности, не могут создать массы, а без массы общество не может быть изображено. Вымышленные персонажи необходимы, чтобы показать разные социальные слои, психологию низших классов, нравы, быт и культуру эпохи. С вымышленными лицами романисту легче в том смысле, что он вправе наделить их любым характером и любой судьбой - для того ли, чтобы ввести в роман психологию, не данную в исторических персонажах, или чтобы характеризовать возможности и закономерности эпохи, или чтобы воплотить свой нравственный замысел и построить сюжет. Своему вымышленному герою он может поручить любую роль, чтобы изобразить частную жизнь, темные закоулки, интимные детали эпохи, о которых можно не узнать, а догадаться по скупым документам.

Также трудно порой определить, заимствована ли та или иная линия сюжета из какого-либо исторического памятника или придумана автором. Соответствие романа документам еще не есть достоверность, принимая во внимание тот факт, что сама достоверность исторических сообщений часто бывает сомнительна. С другой стороны, одна только достоверность не составляет в историческом романе правды.

П. Вен пишет: «Реальные события - где действующим лицом является человек. Но слово «человек» не должно нас завораживать. Ни суть, ни цели истории не зависят от присутствия этого персонажа, они зависят от выбора точки зрения; история является тем, чем она является, и не из-за какой-то непонятной человеческой сущности, а потому, что она избрала определенный способ познания. Факты можно рассматривать как индивидуальности или же как феномены, за которыми ищут скрытый инвариант.(…) Если мы называем какой-либо факт событием, значит, мы считаем, что он сам по себе интересен; если мы интересуемся его повторяющимся характером, то он - только повод для поисков закона».

Рассуждения П. Вена в равной степени справедливы и для научных трудов по истории, и для художественных произведений на историческую тему. Действительно, осмысление истории человечества всегда зависит от субъективной позиции ученого или писателя, и на формирование этой позиции оказывает влияние современная автору эпоха, его окружение. Несмотря на более или менее удачные попытки освободить труды по истории от авторского мнения, анализ событий прошлого всегда производится с какой-то определенной точки зрения. Однако то, что является нежелательным для научных работ, становится не только возможным, но и весьма существенным в художественном произведении.

Форма исторического романа предоставляет автору большие возможности для воспроизведения исторического прошлого. Об этом свидетельствует бурное развитие исторического романа в XIX и XX столетиях, когда значительно возрос интерес общественной мысли к проблемам истории человечества.

Н.Д. Тамарченко, развивающий идеи М. Бахтина, главным признаком классического исторического романа (то есть произведений 1810-1830 гг.) считает «сочетание авантюрности и историзма», которое он рассматривает в качестве «структурного, то есть формального и содержательного принципа».

В современном литературоведении существует множество жанровых определений, за основу которых берутся те или иные содержательно-формальные черты. Кроме того, что имеющиеся в научном обиходе формулы не исчерпывают художественных решений, границы определений весьма расплывчаты, и с накоплением литературного материала их рубежи всё более размываются.

Как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении количество работ, посвященных историческому роману, весьма внушительно. Несмотря на это, в большинстве работ не ставится проблема внутрижанровой типологии. Наиболее многочисленны исследования, посвященные творчеству В. Скотта. В ряде случаев романы шотландского писателя служат материалом для постановки более широких теоретических задач, однако при этом попытки систематизации и описания устойчивой структуры исторического романа ограничиваются лишь рассмотрением одного - вальтер-скоттовского - типа исторического романа. Часто особенности исторических романов В. Скотта переносятся на произведения других авторов, при этом не уделяется достаточного внимания отличительным чертам разновидностей жанра.

В рамках первой трети XIX века Н.Д. Тамарченко выделяет три разновидности исторического романа: роман авантюрно-психологический (В. Скотт), авантюрно-философский («Собор Парижской Богоматери» В. Гюго) и народно-эпический (Н.В. Гоголь). В монографии Х. Хьюджес выделяются различные мотивы в исторической романистике - любовный, приключенческий, социальный, на основе которых предпринимается попытка классифицировать произведения исторического жанра.

В.Я. Малкина отмечает: «Несмотря на обилие исследований об историческом романе <…> практически нет сравнений различных типов романов. <…> А раз нет сопоставления различных типов романов, неясно, что является индивидуальными особенностями писателя, что - закономерностями эпохи, а что - общими законами развития жанра. Как следствие, нет четкой дефиниции исторического романа.<…> Таким образом, существующие определения недостаточны для того, чтобы определить специфику именно этого жанра и четко очертить круг произведений, к нему относящихся».

Таким образом, в современном литературоведении не решен вопрос, как построить типологию исторического романа, по возможности избегая схематизма и вместе с тем стремясь учесть большинство действующих жанровых моделей. Чаще всего первое, на что обращают внимание исследователи, - это отношение автора к истории. Принцип историзма становится водоразделом. Весь необозримый массив произведений о прошлом сразу распадается на книги подлинно исторического характера и работы, мимикрирующие под исторические.

С точки зрения А.Г. Баканова, наряду с подлинным историческим романом можно выделить условно-исторический и псевдоисторический роман. В произведениях первого рода история условна и служит сюжетно-образной почвой для идейных построений, далеко уходящих от непосредственного философского, социального и нравственного смысла конкретных эпизодов прошлого. Что же касается псевдоисторического романа, то в книгах этой категории упрощена, а зачастую и сознательно искажена картина истории. К подобному типу относятся сочинения массовой беллетристики; формируя антинаучные представления об истории, они, тем не менее, пользуются достаточно широкой популярностью у читательской публики, изображая ностальгически-безоблачный мир прошлого.

На наш взгляд, форма псевдоисторического романа охарактеризована весьма убедительно. Вполне справедливо выделить произведения подобного рода в отдельный вид не только по количественному признаку (такие романы создавались, начиная с XVIII века, и продолжают создаваться в наше время, и всегда находили своего читателя), но и по той причине, что нельзя недооценивать влияния такой литературы на формирование восприятия истории в обществе.

Произведения же, объединенные А.Г. Бакановым термином «условно-исторический роман», по нашему мнению, логичнее рассматривать в рамках иных жанровых форм в зависимости от проблематики и поэтики. Впрочем, сам исследователь характеризует термин «условно-исторический роман» как рабочий, позволяющий выделить тот тип произведений, в котором авторы сплетают историю и фантазию для постановки широких философских, социальных и нравственных проблем, в совокупности романов о прошлом.

В свою очередь в подлинном историческом романе А.Г. Баканов, в зависимости от характера исторического конфликта, выделяет три ведущие формы: историко-социальный, историко-философский, а также историко-биографический романы. Вместе с тем, учитывая всё более интенсивное вхождение документа в художественные структуры, предлагается выделять как отдельную разновидность историко-документальный роман; в некоторых же случаях, когда различные по своему характеру художественные конфликты реализуются с помощью средств народно-поэтического творчества, можно говорить об историко-фольклорном романе.

Подлинно художественные исторические произведения проникнуты историзмом и представляют не только эстетическую, но и художественно-познавательную ценность. Исторический роман выделился в отдельный жанр, когда писатели ввели в роман исторический элемент как элемент художественный, эстетически значимый. Классический исторический роман (исторические романы В. Скотта, В. Гюго, О. Бальзака, А. Мандзони, исторические произведения А. Пушкина, Н. Гоголя) сделал предметом поэтического изображения исторически значимое событие. Задача исторического романа - воскресить эпоху со всеми её особенностями, а не только дать персонажам громкие имена, прославившиеся в истории человечества.

Именно в девятнадцатом веке историзм как критерий, которым следует руководствоваться, определяя художественное достоинство произведения, заявляет свои права. Историзм - принцип подхода к действительности как изменяющейся во времени, развивающейся. Принцип историзма первоначально был выдвинут и разрабатывался в философских системах Дж. Вико, Вольтера, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, Г. Фихте, Г. Гегеля, А. Сен-Симона. Взгляд на историю общества как на внутренне закономерный, необходимый процесс развивали представители немецкого классического идеализма. Восемнадцатому веку историзм в литературе чужд, и хотя появлялись произведения, использующие исторический материал, художнику позволялось отступать от исторической действительности. К концу восемнадцатого века теоретики искусства начинают задумываться о том, каково должно быть соотношение исторической правды и правды художественной.

Термин «историзм» очень широко используется исследователями, однако нет сколь-нибудь убедительного общепринятого объяснения его значения. «Термин «историзм» относится к числу наиболее употребительных в литературоведении, но это не значит, что методы исследования художественного исторического мировосприятия вполне ясны и достаточно проверены», - считает Г.В. Макаровская.

В советском литературоведении историзм понимался максимально широко, и становился чуть ли не синонимом реализма. Другая точка зрения - считать историзм признаком исторического романа, то есть максимально сужать его значение. Нельзя не учитывать, что исторических роман впитал в себя множество предыдущих литературных традиций и жанровых форм. Авантюрный роман, роман воспитания, семейно-биографический, готический романы оказали значительное влияние на формирование художественного своеобразия исторического романа. Таким образом, «историзм является не единственной особенностью исторического романа».

В настоящей работе мы опираемся на понимание историзма как на способность литературы в конкретных человеческих образах, судьбах и характерах, в живых картинах воссоздавать особенности исторической эпохи.

Произведения исторического жанра не всегда обладают историко-познавательной ценностью, т.к. этому часто мешает субъективизм автора, неверная трактовка событий, подмена объективных социальных конфликтов темами добра и зла. Опираясь на исторические факты, писатель всегда идет по пути художественного вымысла, т.е. изображает и то, что было, и то, что могло бы быть. Но такие ситуации должны быть мотивированны, а изображение подлинных исторических событий, быта изображаемой эпохи должны мотивироваться на достижениях науки, на данных исторических источников.

В книге «Основные проблемы науки о литературе» Г. Маркевич также ставит вопрос о познавательном значении литературы. Применительно к историческому роману это очень важный и интересный вопрос. Насколько вольно может автор обращаться с историческими фактами? Уже в Древней Греции зародилась мысль, что «искусство не просто копирует реальные предметы, а стремится постичь принципы, являющиеся источником природы» (Плотин).

Однако в эстетике в течение многих столетий преобладала другая позиция, классически сформулированная еще в «Поэтике» Аристотеля: литература (точнее говоря, ценная литература) с точки зрения выполняемых ею познавательных функций занимает промежуточное место между историей и философией; в ней, как в истории, представлены единичные персонажи и события и, как в философии, сделаны обобщения. Соединение единичного и общего происходит благодаря вымыслу, в котором преодолевается правда фактов, но который даже в сказке детерминирован законами необходимости и правдоподобия.

«Таким образом, содержащиеся в литературном произведении факты только на первый взгляд кажутся единичными, в действительности же они сколь конкретны, столь и общие: предметы, изображенные в литературном произведении - это как бы чувственные обобщения, причем единичное в них хотя бы частично вымышлено, а общее соответствует общим законам действительности».

Исторический роман оказал заметное воздействие на развитие искусства, эстетической мысли, на процесс развития реализма в мировой литературе.

В.Г. Белинский придавал огромное значение развитию исторического романа, видя в нем сближение искусства с жизнью. Об этом же говорят и исследователи ХХ века, отмечая, что классический исторический роман обогатил литературу новым пониманием действительности.

Проблема определения исторического романа как эпического жанра относится к числу самых спорных в истории и теории литературы. В историческом романе происходит слияние вымысла с реальной историей. Историческое присутствует в историческом романе не только как дух времени, но и в своем непосредственном событийном выражении. Объективным признаком исторического романа, по крайней мере в классический период его развития, является участие в его действии реальных исторических лиц.

Существенно для определения жанра исторического романа, что сам писатель понимает изображаемую им действительность как действительность историческую, ставшую уже прошлым. В историческом романе всегда чувствуется дистанция во времени между писателем и темой, ощущается исторический подход художника, который смотрит на то, что он изображает, как исследователь, воссоздающий более или менее отдаленное от него прошлое.

Отношение автора к событию или эпохе как к минувшему возможно лишь в том случае, если есть возможность оценить период истории в его целостности и законченности, в его связях с предшествующими и последующими событиями. История литературы ХХ века опровергает предположения о том, что современник тех или иных событий не может относиться к ним с исторической позиции, и ряд романов (А. Зегерс, Ю. Брезана, А. Лану и др.), чьими авторами являлись современники описываемых событий, можно справедливо причислить к исторической прозе. В данном случае важна авторская позиция, способ осмысления материала, а также связь изображаемого периода со временем написания произведения.

Перед автором исторического романа стоит задача изобразить эпоху, совмещая две точки зрения: взгляд изнутри и снаружи. С одной стороны, необходимо воссоздать период в его самобытности, отразить специфику мировоззрения и поведения исторических персонажей (как реальных, так и вымышленных). С другой стороны, писатель обязательно предлагает свою оценку истории, основанную как на документальных данных и других свидетельствах, так и на художественных интерпретациях. «Двойное видение» воплощается в произведении как в мировоззренческой концепции, так и средствами поэтики.

Историк занимается прошлым и только прошлым. Он не делает прогнозов и не заглядывает в будущее. Он рассматривает только имевший место ход исторических событий и неодобрительно относится к мысленному эксперименту в истории, к анализу, наряду с реальным, также возможных вариантов событий, в то время как писатель часто обращается к подобным опытам. Историк смотрит в прошлое из настоящего, что определяет перспективу его видения. В работе Луиса Минка об этом говорится: «Смысл прошлого обусловливается только посредством нашего собственного дисциплинированного воображения». Каждая книга по истории - это книга определенной эпохи и определенного более конкретного настоящего. С изменением «настоящего» меняется и та перспектива видения прошлого, которую оно определяет.

Хотя истории, написанной с «вневременной» или «надвременной» позиции не существует, историк стремится максимально сузить воздействие на свои суждения о прошлом не только своего будущего, но и своего настоящего. Напротив, автор исторического романа может сознательно усилить влияние настоящего на прошлое, акцентировать внимание на современном отношении к тем или иным событиям и героям, проводить параллели между прошлым и настоящим и даже в известной степени искажать историю в соответствии с концепцией художественного произведения, чтобы ярче обозначить те или иные идеи. Исторические события для писателя - материал, с которым он вправе обращаться более или менее вольно, для историка же свободное обращение с фактами не допустимо.

При написании исторического романа художник, прежде всего, должен разгадать тайну сочувствия, которое он хочет возбудить к людям, совсем не похожим на его современников. Точное копирование не может быть задачей художника. Он производит вечное во времени, пользуясь разумно организованной свободой.

Историческая правда художественного романа тем отличается от правды документов, что она с меньшей точностью воспроизводит детали, но с большей - дух эпохи. Художник может поставить своих персонажей в обстоятельства, не данные в документах, но исторически возможные. Авторы исторических романов нередко отходят от изображения масштабных событий, уделяют внимание деталям в надежде обнаружить таким образом существенные для понимания прошлого черты.

А.Г. Баканов даёт следующее определение историческому роману: «Историческим романом можно считать произведение романной прозы, в котором на основе научного изучения прошлого с помощью системы специфических художественных средств с позиций историзма воссоздаются события, имеющие реально-историческую почву и увиденные автором в свете исторической перспективы». Это определение, на наш взгляд, достаточно полно отражает специфику жанра, т.к. в нем учитываются и содержательная сторона, и особенности поэтики, и субъективное начало, то есть авторская позиция, в произведении.

В ряде исследований, посвященных историческому роману, можно встретить утверждение, что этот жанр прекратил своё существование. Основанием для подобных выводов служит тезис о том, что исторический роман существует единственно в том виде, в котором он был создан Вальтером Скоттом, следовательно, как только произведения в силу развития жанра выходят за пределы первоначальной модели, ученые, придерживающиеся подобной точки зрения, объявляют о смерти жанра. Тем не менее, в современном литературоведении - как зарубежном, так и российском, - преобладает мнение, что жанр исторического романа не закончил свой путь в литературе, напротив, он активно развивается и обогащается новыми формами.

Действительно, в период с XIX до XXI века жанр исторического романа претерпел существенные изменения, однако эксперименты в области формы не затронули основных принципов, изложенных выше. На протяжении всего ХХ века и в наши дни исторический роман является живой литературной формой и представляет интерес как для авторов, так и для читателей, позволяя обратиться к вечным и актуальным для человечества вопросам.

§ 1.2 Развитие английского исторического романа в контексте европейской традиции

рено исторический роман жанровый

В период раннего Просвещения ведущими прозаическими жанрами в английской литературе были нравоописательные и философско-аллегорические эссе в духе Аддисона и Стиля. Реалистический роман впитал в себя всё то, что было создано до него не только авторами романов, но и документальной прозой, эпической поэзией, драмой, журналистикой, мемуарной литературой и другими видами письменности.

Основоположниками просветительского реализма в английской литературе были Д. Дефо (Daniel Defoe, 1660-1731), известный главным образом как автор романа «Робинзон Крузо» (Robinson Crusoe, 1719) и Г. Филдинг (Henry Fielding, 1707-1754), чья писательская известность основывается на романах «История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса» (The History of the Adventures of Joseph Andrews and of his Friend Mr. Abraham Adams, 1742 <#"justify">С.М. Петров отмечает противоречивость историзма романтиков, в творчестве которых идея развития выступала в абстрактной форме, национальная идея воспринималась как «извечная», «неизменная», а история становилась результатом деятельности выдающихся исторических личностей.

После В. Скотта исторический роман оказывается в сложной ситуации, некоторые исследователи полагают, что Скотт не оставил после себя талантливых учеников, что жанр исторического романа чуть ли не прекратил свое существование. Н. Ранс отмечает: «Викторианские историки и романисты, выражавшие кризисы своего времени с помощью исторической перспективы, обращались к гению Скотта, однако не существует «школы Скотта» в исторической беллетристике». Исторический роман в том виде, в каком он существовал в творчестве В. Скотта и в самом деле стал практически невозможен, этому способствовали определенные обстоятельства.

Жанр исторического романа теснейшим образом связан с существующим взглядом на историю. С именами Л. Ранке в Германии, Т. Карлейля в Англии связан поворот в исторической науке. Во второй половине XIX века в английской историографии большую роль играет позитивизм, в Германии представители немецкого историзма занимались исключительно политическим прошлым государства.

Ряд ученых (например, А. Елистратова) полагают, что исторический роман перерождается в жанр реалистического романа, являя собой переходное звено от романтизма к критическому реализму с его установкой художественного анализа социальной среды, с которой герой неразрывно связан. В современном литературоведении исследователи склоняются к мысли, что исторический роман не уступил своих позиций, и с победой реалистических принципов в историческом романе и драме связан важный этап в развитии исторического жанра в литературе XIX века. Завоеванием реализма явилось создание типических социальных характеров, проникновение в сложный процесс борьбы исторических сил, изображение роли народа в истории - эстетические моменты, уже во многом подготовленные школой В. Скотта (роман «Шуаны» (Les Chouans, 1929) Бальзака, пьеса «Жакерия» Мериме).

Бальзак (Honoré de Balzac, 1799-1850) ставит перед собой задачу написать «историю нравов», в предисловии к «Человеческой комедии» обращая внимание читателя на то, что историки упустили этот момент. Французский романист понимает принцип историзма не только как простое обращение к исторической теме, а раскрытие жизни как сложного комплекса явлений, имеющего как свою предысторию, так и логическое развитие. Бальзак очень заботится о художественном воспроизведении прошлого, которое должно, с одной стороны, точно воспроизводить быт и нравы эпохи, а с другой - не быть бездушной копией сохранившихся фактических данных. Бальзак развивает идеи Скотта на новом уровне. Он считает, что в художественном произведении историческое прошлое - это в первую очередь познание и образное воспроизведение общественной жизни. Отсюда сознательный отказ от изображения «великих персонажей» в качестве главного лица. Задача художника, по мысли Бальзака - разъяснить причины исторического события с помощью быта и нравов эпохи. Заслугой Бальзака в развитии жанра исторического романа стало стремление утвердить реализм в принципах построения исторического произведения, обнаружить и показать типическое в исторических персонажах.

Исторические романы Э. Бульвера-Литтона, Ч. Кингсли и др., пользовавшиеся популярностью у читателей, во многом возвращаются к жанровым особенностям готического романа, используя исторический антураж для передачи мыслей и чувств современных авторам людей. Тем не менее, подобные произведения позволили сохранить жанр и даже обогатить его новыми философскими проблемами. Е.В. Сомова отмечает, что Э. Бульвер-Литтон видит в смене эпох неизбежность самой природы и ее законов. При этом для романов Бульвера-Литтона характерны ностальгические мотивы и идеализация прошлого.

Творчество Эдуарда Джорджа Бульвера-Литтона (Edward George Bulwer-Lytton, 1803-1873) весьма разнообразно. За время своей творческой деятельности он обращался к поэзии, беллетристике, публицистике, переводам, критике и драматургии. Вобрав основные черты романтизма, Бульвер-Литтон стал предвестником реализма, который затем был развит Ч.Диккенсом и другими. Разносторонняя писательская деятельность повлияла на проблематику исторических романов Бульвера-Литтона.

К жанру исторического романа писатель обращался неоднократно. Весьма известны и популярны как в Англии, так и в других странах, в том числе и в России, были романы «Последние дни Помпеи» (The Last Days of Pompeii, 1834), «Риенций, последний римский трибун» (Rienzi, The Last of the Roman Tribunes, 1835), «Гарольд, последний из саксов» (Harold, The Last of the Saxons Kings, 1848), «Павзаний, спартанец» (Pausanias the Spartan, 1876).

В наиболее известном в наши дни романе «Последние дни Помпеи» Э. Бульвер-Литтон с величайшей тщательностью воспроизводит материальную культуру погибшего города, взяв за основу данные археологических раскопок. При описании зданий писатель изучает теоретические труды по архитектуре. Бульвер-Литтон не только реконструирует внешний облик города, но и показывает читателю его современное состояние. Это не единственный пример совмещения как бы двух точек зрения на материальные свидетельства погибшей цивилизации, тем же приемом пользуется, например, Н. Уайзмен в романе «Фабиола». В художественном плане такой подход автора к изображению прошлого создает дистанцию между читателем и героями произведения, проводит четкую границу между современным читателю миром и былыми временами.

Бульвер-Литтон, хотя и считал себя учеником и продолжателем Вальтера Скотта, сам отмечал разницу творческого метода, противопоставлял свой «интеллектуальный» подход к истории «живописному» подходу Скотта. Главной чертой «интеллектуального» подхода стало пристальное внимание к документам, к сохранившимся историческим свидетельствам, забота о точности деталей. В ряде случаев Бульвер-Литтон вступает в полемику с современными ему историками. Всё это, несомненно, способствовало обогащению жанра исторического романа. Однако исследователи отмечают, что исторические романы Бульвера по своим художественным особенностям стоят много ниже романов В. Скотта, т.к. за тщательно выписанными деталями автор упускает подлинные причины развития истории, связанные в творчестве Скотта с выбором поворотных конфликтов. Романы Скотта более объективны, в них присутствует понимание значения народной массы, на фоне которой возникают яркие характеры. Мотив гибели прежнего уклада становится главной темой исторических романов Бульвера-Литтона, в отличие от темы развития и движения истории в романах Скотта. Так, он изображает гибель языческой античной культуры в «Последних днях Помпеи» гибель саксонской феодальной знати в «Гарольде», гибель старой феодальной аристократии в усобицах Алой и Белой розы («Последний барон») и т. д.

Романы Бульвера-Литтона отличаются от романов В. Скотта тем, что в них преобладает не историческая обстановка - быт, - характерная особенность романов В. Скотта, а сильная личность. Современная Бульверу-Литтону действительность определяла выбор проблем, которых касался писатель в своих литературных произведениях различных жанров. Английское дворянство пыталось приспособиться к новым экономическим условиям капитализма и буржуазному быту. Обращение к «последним дням» различных исторических эпох, к периодам их смены обусловлено кризисом европейского уклада жизни, породившему идеи, что за расцветом непременно следует упадок и разрушение. Идеализация прошлого, ориентация на массового читателя, увлечение мистикой, характерные для творчества Бульвера-Литтона, во многом обусловлены потерей ориентиров в определенной части дворянской среды в Англии, путанное и эклектичное мировоззрение которой отражает в своих произведениях писатель. Почти полувековой творческий путь Бульвера-Литтона дает представление об общем направлении эволюции буржуазного английского романа середины XIX века.

Тем не менее, нельзя умалять значение Бульвера-Литтона в развитии исторического романа не только Англии, но и других стран. Темы, затронутых Литтоном в исторических романах, находит свое продолжение и развитие в творчестве последующих писателей. Обращение к античности, использование мифологического материала в художественной системе исторического романа, работа с данными археологических раскопок и реконструирование на их основе быта и нравов прошедшей эпохи - все эти моменты оказались чрезвычайно значимыми, в том числе и в исторической романистике М. Рено. Возможность использования исторического материала с целью отражения проблем современного мира также будет использована во всей полноте в историческом романе ХХ века.

Новым в 30е-40е гг. XIX века явилось углубление психологического анализа в произведениях исторического жанра («Пармская обитель» Стендаля, «Хроника времен Карла IX» Мериме). Реалистическая историческая литература XIX века поднимала на историческом материале важнейшие вопросы народной жизни и исторических судеб нации, стремилась разрешить проблемы связи личности с народом и т.д., при этом давая высокие образцы историзма.

Основой романа Ф. Стендаля «Пармская обитель» (Stendhal. La chartreuse de Parme, 1839) стало содержание одной из старинных рукописей. Однако автор сохраняет лишь отдаленное сходство с документом, изменив время и место действия. В романе можно выделить две неравные по объему части. В первой части изображена Италия периода наполеоновских войн, во второй - Италия, вновь попавшая под гнет иноземцев. Битва при Ватерлоо связывает обе части романа. В ней герой утрачивает свои иллюзии по отношению к гражданскому долгу и деятельности на пользу обществу. Своим изображением битвы при Ватерлоо в романе «Пармская обитель», восхищавшим Бальзака и Толстого, Стендаль заложил основы новой традиции батальной живописи в мировой литературы.

«Принято думать, что в военном эпизоде своего романа Стендаль хотел объективно и точно изобразить сражение, военный быт, переживания рядового бойца <…> Но такое понимание военных сцен романа слишком упрощает замысел Стендаля. «Реализм» этого эпизода сложнее и глубже <…>»

Примечательно, что описания самого сражения - расположения войск, топографии местности, хода боя - в романе нет. Читатель видит битву глазами Фабрицио, через его восприятие, который не понимает, что происходит вокруг. Таким образом, в батальных сценах главной остается психологическая проблема и вопрос взаимоотношения среды и героя, характерные для всех произведений Стендаля.

«Пармская обитель» представляет собой сложное жанрово-стилевое единство, отразившее своеобразие развития творческого метода писателя. Внутреннее действие, главные коллизии возникают в мире чувств героев, что играет главную роль в динамике сюжета. В романе присутствует эпическое начало, присущее изображению придворных нравов, явно проступает начало авантюрно-приключенческое, связанное с особенностями литературного источника и традициями итальянской романистики XVIII века. Главным же достижением, несомненно, является реалистическое изображение человеческой жизни, движений души и мысли, в связи социального и психологического в характере персонажей.

Стендаль упрекал современных ему историков в пренебрежении к деятелям мысли, полагая, что историческая роль личности заключается в том, чтобы открывать массам то, чего они не осознают, идеями и действиями обеспечивая движение истории. При этом личность выходит из народа, «из тех слоев, которые должны проявлять максимум энергии и воли, чтобы удовлетворять своим жизненным нуждам». Отношение к истории, живой интерес к которой испытывал Стендаль, меняется у него от поиска в событиях прошлого занимательных фактов к философскому осмыслению глубинных причин исторических событий, что привело к сложному композиционному единству в характерном для писателя метода объяснения исторических явлений.

Проспер Мериме (Prosper Mérimée) обращается к теме исторического испытания ещё в драматическом произведении «Жакерия» (Jacquerie, 1828), выбрав сюжетом крестьянское восстание 1358 года. Отступая в некоторых моментах от исторических фактов, писатель стремится создать художественное воплощение событий, осмысливая их в свете новых перемен. В романе «Хроника времен Карла IX» (Chronique du temps de Charles IX, 1829) Мериме вновь обращается к важному историческому моменту с целью показать влияние исторического события на судьбы людей. Писатель ставит задачу правдиво показать частную жизнь людей прошлого, заостряет внимание читателя не на описании одежды, архитектуры и прочих внешних атрибутах, но на нравах, психологии действующих лиц, раскрывая их внутренний мир через действия, поступки, характерные привычки. Осмысление исторического материала в романе Мериме отличает тесная связь деяний исторических персонажей, частной жизни вымышленных героев, событий изображаемой эпохи. В английской литературе аналогичный подход к изображению исторической действительности характерен для исторического романа У. Теккерея.

Уильям Теккерей (William Makepeace Thackeray, 1811-1863) вступил в полемику с творческой манерой Э. Бульвера-Литтона. В результате этого противостояния появилось крупнейшее из ранних произведений У. Теккерея - «Барри Линдон» (The Luck of Barry Lyndon. A Romance of the Last Century, 1844). Теккерей смотрит на личность преступника с более реалистической точки зрения. Образ главного героя романа «Барри Линдон» по замыслу автора должен был вызвать отвращение, открыть читателю глаза на подлинную сущность человека, лишенного моральных принципов и оттенить фальшь романтической трактовки подобных героев в «ньюгейтской» беллетристике. События в «Барри Линдоне» разворачиваются в середине XVIII века, и все в романе соответствует исторической действительности, имеет реалистическую мотивировку. «В то же время «Барри Линдон» был остро актуален: сохраняя историзм в изображении кровопролитных войн Фридриха II, неприглядной картины жизни аристократии на континенте Европы, продажности и цинизма ее представителей, автор создал образы, не потерявшие своей обличительной силы и в его время, и проводил параллели, без труда поддававшиеся расшифровке». Написанный от лица самого Барри Линдона, но сопровождающийся «редакторскими» комментариями автора, роман с поразительной для английской литературы того времени резкостью, без недомолвок и перифраз, воссоздает отталкивающую фигуру своего «героя», типичную для XVIII века. Барри Линдон - один из многих обнищавших дворян того времени, которые пытались поддержать свою родовую спесь новыми, чисто буржуазными способами, торгуя и своим именем, и своим оружием, и своей родиной.

Пародийная линия играет большую роль в творчестве У. Теккерея. «Похождения майора Гахагана из Н-ского полка» написаны Теккереем как пародия на военно-авантюрную беллетристику, описывавшую подвиги британской армии. В «Рейнской легенде» (A Legend of the Rhine, 1845) объектом пародии становятся квазиисторические романы Александра Дюма-старшего, чрезмерная их насыщенность тайнами, подвигами и приключениями.

В «Ребекке и Ровене» (Rebecca and Rowena, 1849) Теккерей создает
остроумное пародийное продолжение «Айвенго» Вальтера Скотта. Теккерей с детства любил романы Скотта, однако он отмечает и слабые стороны, связанные с идеализацией феодального средневековья, и Теккерей иронизирует по поводу преклонения Скотта перед традициями феодальных времен. В романе «Барри Линдон» историческая тема также тесно переплетена с пародийной. Подлинно же историческим романом великого английского писателя стала «История Генри Эсмонда» (The History of Henry Esmond, 1852), где изображена картина определенной эпохи, а именно царствования королевы Анны, с её конкретными общественными нравами и известными историческими деятелями. Главный герой романа - персонаж вымышленный, причем ему были приданы автобиографические черты. «История Генри Эсмонда» характеризуется многими литературоведами как лучшее произведение писателя. Этот роман открыл новую страницу в развитии жанра исторического романа, обогатив его подлинным психологизмом. М.А. Маслова отмечает, что Теккерей рассматривает личность в социально-историческом контексте эпохи. Равноценными объектами изображения в романе Теккерея становятся особенности внутреннего мира человека и история.

В работе «Краткая история английской литературы» А. Сайнтсбэри пишет: «Эсмонд» - одна из вершин британской литературы, изумительно написанный в удивительно воспроизведенном стиле восемнадцатого века, но связанный с современностью, так что его нельзя назвать стилизацией». Теккерей использует возможности исторического материала, чтобы развернуть в историческом разрезе свою критику обеих парламентских партий - тори и вигов, которых он высмеял так беспощадно еще в «Книге снобов», и критику английской конституционной монархии. В круг затрагиваемых Теккереем вопросов входит не только разоблачение политического аппарата, но и враждебность правящих классов народным массам, критика войн, которые велись вразрез с интересами народа. Теккерей сам подчеркивает этот новаторский демократический характер своего историзма. Несмотря на это, в «Истории Генри Эсмонда» отсутствует понимание роли народных масс в историческом процессе. Наиболее яркими являются картины жизни господствующих классов, которую автор подвергает критике. Историзм Теккерея обнаруживает в этом романе как сильные стороны (отказ от изображения общественного развития как череду завоеваний и покорений), так и слабые (отсутствие исторических перспектив). Этот роман, в котором писатель дегероизирует и демифологизирует историю, явился реакцией на историческое мировоззрение Карлейля, характерной чертой которого было обожествление великих людей. Теккерей утверждает право автора и главного героя на свою точку зрения, подчеркивая необязательное соответствие истине, поднимая, таким образом, вопрос о возможности исторической объективности.

«История Генри Эсмонда» Теккерея и «Хроника времен Карла IX» Мериме открывают новые возможности жанра, которые буду использованы в полной мере в историческом романе ХХ века.

К исторической теме не раз обращается и Чарльз Диккенс (Charles Dickens, 1812-1870). Однако для него собственно обращение к истории никогда не было самоцелью, но позволяло осмыслить современную действительность с более широкой точки зрения. Упоминания об Англии феодальных времен рассеяны по художественным произведениям Диккенса и направлены против пережитков прошлого в общественном укладе Англии, против феодально-реставраторских тенденций. Характерно, что на страницах «Барнеби Раджа» (Barnaby Rudge: A Tale of the Riots of 'Eighty' <#"justify">Роман И. Во «Елена» (Evelyn Waugh. Helena, 1950), который сам автор считал лучшим своим произведением, несет на себе явный отпечаток католических симпатий, которые оказывают влияние на трактовку исторических событий. Определяют многое и консервативные воззрения автора, идеализирующего «старую добрую Англию». «И в то же время», - пишет В.В. Ивашева, - «было бы ошибкой не увидеть за католиком и консерватором Во крупного художника, не увидеть, как образы, созданные им, почти на каждом шагу опровергают тенденциозные суждения и выводы писателя».

На рубеже 1970-х годов пишет свою историческую пенталогию Мэри Стюарт. Замысел писательницы состоял в том, чтобы изобразить эпоху, называемую британцами Темным временем. Героями её должны были стать полулегендарный король Артур - собиратель британской земли и сторонник мира и согласия, и его вдохновитель, учитель и друг, провидец и мудрец Мерлин. Пенталогия была задумана и начала осуществляться тогда, когда Стюарт уже много лет вела активную литературную деятельность и имела большой творческий опыт. В 70-е годы она была известна как зрелый мастер прозы. Однако никогда прежде М. Стюарт не ставила перед собой больших социальных, а тем более социально-исторических проблем, которые она поднимает в книгах о становлении государственности английской земли. Книги вызвали огромный интерес и имели успех благодаря как своему содержанию, так и силе художественного мастерства автора.

Все исследователи романов Стюарт отмечают значительное влияние традиции романтизма; одни и вовсе относят её романы к романтическим произведениям (М. Левин, Б. Тейлор), другие обращают внимание на соединение романтизма и реализма в произведениях писательницы (Ш. Спивак, В. Ивашева). А. Анисимов рассматривает жанровое своеобразие пенталогии М. Стюарт, учитывая синтез исторического жанра и жанра «фэнтези» в её романах о короле Артуре. А. Анисимов подчеркивает умелое сочетание исторического и легендарного планов в Артуриане М. Стюарт, при котором автор избегает противоречия как материалам легенд, так и историческим фактам. Историческая достоверность достигается изображением верного соотношения классовых сил, социально-политических отношений и конфликтов.

Историческая пенталогия М. Стюарт несет на себе отпечаток романтизма, однако, по замечанию В.В. Ивашевой, «романтические по общему характеру своих структур и изображаемым чувствам, они были в то же время далеки от расчета на дешевую выдумку и выморочную фантазию. Романтика книг Стюарт заключалась прежде всего в изображении поступков и влечений людей не такими, какими их сделал жестокий век корысти и честолюбия, а такими, какими их хотела бы видеть писательница - убежденная сторонница правды и справедливости на земле».

В концовках романов («От автора») Стюарт говорит об источниках своей информации и о том периоде, который она изображает, и хотя список их велик, угадывается ещё более глубокий пласт знаний. Не отступая от источников в главных узлах сюжета, Стюарт создала произведения, глубоко актуальные для своего времени, хотя актуальность их не лежит на поверхности и требует расшифровки.

В английской литературе ХХ столетия громко заявляет о себе жанр философского романа. Английский интеллектуальный роман ХХ века дает литературе высочайшие образцы мастерства писателей. В рамках этого жанра происходит осмысление пугающей действительности, поиск путей спасения или же констатация того, что спасение невозможно. Интеллектуальный роман (О. Хаксли, У.Голдинг, К. Уилсон, А. Мердок, Дж. Фаулз) оказывает мощное воздействие на жанр исторического романа. В историческом повествовании актуализируются проблемы всеобщего, «надысторического», того, что не противопоставляет, а связывает людей разных эпох.

Творчество М. Рено продолжает реалистическую линию развития исторического романа, связанную с традицией Вальтера Скотта и его последователей, и имеет много общего с романами Р. Грейвза, создавшего исторические произведения несколько раньше Рено, и М. Стюарт, начавшей работу над историческим жанром немного позже. Исторические романы М. Рено отличаются жанровым разнообразием. Писательница активно использует в своем творчестве открытия предшественников в области этого жанра, стремясь создать произведения, воссоздающие не только быт и костюмы прошлого, но и отражающие мировоззрение, своеобразие ушедшей эпохи.

Наряду с укладывающимися в рамки традиционного исторического романа произведениями, во второй половине ХХ века создается новый тип исторического повествования.

Постмодернизм воспринимает текст как самостоятельную категорию и ставит под сомнение возможность познания истины, проблематизирует категории авторства и оригинальности. В творчестве постмодернистов происходит стирание границ между заимствованным и оригинальным, а, следовательно, между текстом, принадлежащим прошлому, и текстом, принадлежащим настоящему. Восприятие «события» как текста, а не как процесса, способствует новому пониманию самого понятия «время», переводит его из разряда объективных категорий в разряд условных.

Как известно, открытие наследия античной цивилизации в эпоху Возрождения не только обогатило человечество классическими примерами, но и выдвинуло в эпоху географических - пространственных - открытий новый - временной - объект познания - прошлое, а значит, способствовало формированию понятия линейного времени, которое было доминантным в самовосприятии западной цивилизации с XV по XX век, вплоть до открытий Эйнштейна. Следовательно, как утверждает философия постмодернизма, сама категория исторического=линейного времени исторически детерминирована, а её содержание меняется со временем, то есть принадлежит прошлому, истории.

Принцип уравнивания личностного опыта и всеобщей истории характерен для произведений других писателей-постмодернистов. Исторические произведения нового типа тесно связаны с новыми концепциями в философии истории, в собственно исторической науке. Взгляд на историческое бытие через призму внутреннего опыта человека, внутренней динамики человеческой души, концепция так называемой «персоналичной» истории характерны, например, для философии А. Тойнби.

Данными для исторической интерпретации становятся не исчезнувшие реалии, а их след в настоящем. Прошлое, проникающее в настоящее, фрагментарно и разрозненно, в нем обнаруживается множество лакун, возникшие как из-за недостаточного количества источников, утери материальных и документальных данных, так и по причине искажения исторического материала в результате исследования его в другом временном контексте. На основании этих положений возникает историографический метароман (К. Рансмайр «Последний мир» (Christoph Ransmayr, Die letzte Welt, 1988 <#"justify">М. Брэдбери выражает свой взгляд на роль личности в движении истории не на материале давно минувших эпох, а в условиях современного автору мира («Историческая личность» (The History Man, 1975), «Профессор Криминале» (Doctor Criminale, 1992)). Роман П. Акройда «Хоксмур» соединяет в себе две сюжетные линии, два временных плана: XVIII век и современность. В. Струков отмечает, что в этом романе Акройд представляет новую концепцию времени - время как ритм. Создание этой концепции происходит путем разрушения старых идей. Построенная по принципу классического исторического романа линия XVIII века обнаруживает в произведении несостоятельность прежних теорий. История воспринимается как «мир, сотворенный сознанием людей».

К эпохе Средних веков относится действие романов известного итальянского писателя Умберто Эко (Umberto Eco, род. в 1932) «Имя розы» и «Баудолино» (Il nome della rosa, 1980 <#"justify">Логика действий героев и исторический фон эпохи воспроизводятся достоверно, в романе Эко «Имя розы» содержится огромное количество точных деталей и примет Средневековья. Однако конфликт произведения «Имя розы» отличается от конфликта в историческом романе, действия героев не влияют на ход истории. «Баудолино» предлагает читателю своеобразный подход к истории как к череде мистификаций и сфабрикованных свидетельств, сбивающих с толку исследователей прошлого. В романе скрещивается два типа мировоззрения - элиты и «простаков», - в чем усматривается параллель с проблемой элитарной и массовой литературы. Автор исследует воздействие идей на реальность, размывая границы между ними.

Историографический роман постмодернизма воспринимается исследователями (В.В. Струков, Ю.С. Райнеке, Е.В. Колодинская) как развитие жанра исторического романа в соответствии с новыми тенденциями осмысления исторического процесса.

Таким образом, в ХХ веке развитие английского исторического романа подчинено тенденциям в мировом искусстве в целом. С одной стороны, появляются авторы, создающие яркие и интересные эксперименты в духе модернизма, а затем постмодернизма, и другой - остаются писатели, верные сложившимся традициям, которые продолжают работать в рамках реалистической литературы. Авторы, разрабатывающие как одну, так и другую линию, непременно опираются на предшествующую традицию, но происходит это по-разному. Писатели, придерживающиеся позиций реализма, используют достижения исторического романа XIX века в их собственном значении, развивают основные черты жанра, не нарушая принципиально его структуры. Авторы, работающие в направлениях модернизма и постмодернизма, играют с традицией, для них особенности жанра становятся объектом переосмысления, нового прочтения. Время и пространство, имеющие для жанра исторического романа основополагающее значение, в произведениях такого типа сознательно искажаются, трансформируются в соответствии с внутренней логикой повествования.

Что касается исторического повествования в целом, в мировой литературе продолжают пользоваться популярностью «костюмные» романы, в которых исторические обстоятельства функционируют в качестве фона для авантюрной или любовной интриги. Кроме того, появляется особый жанр, получивший широкое распространение в англоязычной литературе, в котором причудливо переплетены история, миф и воображение писателя - жанр фэнтези. Основателями британской школы фэнтези считаются в первую очередь К.С. Льюис, Ч. Уильямс и Дж.Р.Р. Толкин.

Очень многолика историческая фэнтези. Магическое, волшебное может как играть в этих романах основную роль, так и занимать весьма незначительное место, уступая позиции собственно историческим событиям. Характерной особенностью таких произведений является эклектичное смешение исторических данных и мифологических сюжетов разных народов мира. К собственно исторической романистике произведения такого рода, как правило, не относятся, но происходит взаимовлияние жанровых разновидностей исторической прозы.

А.Г. Баканов в своей книге «Современный зарубежный исторический роман» пишет, что жанровая чистота исторического романа сегодня безвозвратно исчезает. Современная литература расширяет свои проблемно-тематические пристрастия, творит новые жанровые структуры и разрушает барьеры, разделявшие автономные жанровые образования. «В этом отношении исторический роман оказался одной из самых гибких и динамических структур».

На основании всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.

Жанр исторического романа, возникший в творчестве Вальтера Скотта, развивается весьма стремительно, и уже в XIX веке появляется множество произведений, разнообразных как по художественным особенностям, так и по кругу поставленных проблем.

В историческом романе проявляется синтез историографического и литературного начал. Развитие исторической науки оказывает непосредственное влияние на эволюцию жанра. Кроме того, трансформируют исторический роман экономические, социальные и политические условия. Изображая прошлое, исторический роман неразрывно связан с настоящим, которое обусловливает отношение к ушедшим временам. Обращение к тому или иному историческому периоду, внимание к определенным темам и даже выбор изобразительно-выразительных средств в подлинном историческом романе напрямую связаны с вопросами, актуальными для современного писателю мира. Поэтому лучшие образцы жанра всегда вызывали отклик в обществе и пользовались вниманием читательской аудитории.

При определении жанрового своеобразия исторического романа в его классическом виде выявляются следующие черты:

·Принцип историзма при подходе к изображаемой действительности.

·Изображение прошлого основано на научном исследовании и исторических свидетельствах (письменных источниках, археологических данных, произведениях искусства и проч.).

·Наличие исторической перспективы в произведении.

·Отношение автора к изображаемой эпохе как к завершенному, целостному периоду.

·Способность автора оценить причины и последствия исторических событий.

·Связь частной жизни героя с историческими событиями.

·Исторический элемент является эстетически значимым в художественной системе произведения.

Во второй половине XIX века исторический роман развивается в основном в рамках развлекательной литературы, обращенной к широким массам. Тем не менее, в этот период происходит обогащение жанра за счет обращения к различным историческим эпохам и открытия новых возможностей исторического романа. В историческое повествование проникают острые проблемы современного писателям мира, находят отражение важнейшие вопросы политики и религии, общественного и экономического устройства, соотношения роли личности и народных масс в историческом процессе. В английской литературе XIX века ведущую роль играют историко-социальный и религиозно-исторический типы повествования о прошлом.

Кризис исторической науки на рубеже XIX-XX веков поставил под сомнение возможность объективного постижения истории. Это обстоятельство, наряду с потрясениями начала ХХ столетия, привело к разрыву с прошлым, потере ориентиров и идеалов, что отразилось в историческом романе этого периода. Писатели акцентируют внимание не столько на исторических событиях, сколько на восприятии прошлого, возможности различной интерпретации исторических фактов и характеров.

Возникает значительный интерес к историко-биографическому жанру, в котором воплощается судьба исторического персонажа в связи с характерными особенностями периода формирования этой личности. С поиском ответов на общечеловеческие вопросы, поставленные самой историей ХХ века, получает развитие историко-философский роман. В нем исторический материал позволяет взглянуть на суть общественных отношений и человеческую сущность в отрыве от реалий современности. Развитие историко-документального типа романа связано с проблемой документа в художественном произведении. Документ становится не только подтверждением достоверности повествования, но и приобретает эстетическую значимость.

В ХХ веке историческая проза продолжает развиваться в традиционном виде, и к классическим образцам обращаются великие мастера: А. Деблин, Томас и Генрих Манны, Л. Фейхтвангер, Р. Грейвз, У. Голдинг, И. Во и др. Но наряду с этим возникают образцы нового исторического повествования. Примеров исторического романа модернизма немного, наиболее известным произведением является «Орландо» В. Вульф. Большее развитие историческая проза получает в направлении постмодернизма. В историографическом метаромане (Рансмайр, Байетт, Барнс, Акройд и др.) воплощается поэтика постмодернизма, и одновременно с этим намечаются пути преодоления этого явления, что связано с поиском стабильности в мире хаоса.

Исторические романы М. Рено могут служить примером классического исторического романа в литературе ХХ века. На протяжении своего развития жанр исторического романа претерпел существенные изменения, однако большинство современных исследователей сходятся во мнении, что говорить о его упадке, а тем более смерти жанра, преждевременно.

ГЛАВА 2. КОНЦЕПЦИЯ ИСТОРИИ В РОМАНАХ МЭРИ РЕНО

§ 2.1 Идейно-художественное своеобразие романов М. Рено

Творчество Мэри Рено в жанре исторического романа приходится на период послевоенной английской литературы. После Второй мировой войны перед человечеством встали новые вопросы, и они не могли не найти отражения в творчестве писателей. Философская тенденция заявляет о себе в литературе Великобритании в 50-е годы ХХ века, что влечет за собой не только расцвет философского романа, но и изменения в проблематике социальных и социально-психологических произведений.

В.В. Ивашева пишет об этом периоде: «Все большее число писателей Великобритании и обеих Америк ощутили невозможность писать, оставаясь в рамках освоенных в былые годы жанров: раздвигался круг тем, раздвигались, меняясь, и формы художественного отражения.(…) 1960-е годы - время величайших общественно-политических и идеологических противоречий, время стремительного развития науки о человеке, огромных открытий в этой области. Философская мысль Запада бьется в сетях этих противоречий. Эти противоречия порой оказываются непреодолимыми для тех писателей, которые поставили перед собой нелегкую задачу осмыслить место человека в мироздании». Эта тема становится одной из центральных в исторических романах М. Рено, и получила наибольшее развитие в дилогии «Тезей».

Перемены в социально-политической жизни Великобритании послевоенных десятилетий определяли перепады духовной атмосферы в то время, смену надежд и разочарований, и это, в свою очередь, во многом определяло развитие литературы.

Последствия войны переживались в Европе болезненно и преодолевались с явным трудом. К концу 40-х годов иссякло воодушевление, вызванное победой над фашизмом, и в творчестве писателей появляются мотивы разочарования, мысли о всеобщем упадке культуры. Для литературы Великобритании периода конца 40-х - начала 50-х годов характерна ностальгия, которая выражается в обращении к детству героя в романах (Р. Черч, П. Ньюби, Л. Хартли), к эпохе конца XIX - началу XX века (А. Комптон-Бернетт, Дж. Кэри).

Ситуация меняется в середине 50-х годов, когда заявило о себе первое послевоенное поколение писателей. В мае 1956 г. состоялась премьера пьесы Дж. Осборна «Оглянись во гневе» (John James Osborne, Look back in anger, 1956), в которой особенно громко прозвучал голос «поколения 50-х». «Angry Young Men» («Сердитые молодые люди», или писатели «рассерженной молодежи») выразили в своем творчестве духовную атмосферу Великобритании 50-х годов.

В жанре романа это течение получило наиболее полное выражение в произведениях Кингсли Эмиса «Счастливчик Джим» (Kingsley Amis, Lucky Jim, 1954) и Джона Уэйна «Спеши вниз» (John Barrington Wain, Hurry on down, 1953 ). К числу «рассерженных» литераторов в Англии помимо названных относили целую группу писателей и поэтов: Джона Брейна, Дональда Дэви, Томаса Хайнда, Стюарта Холройда, Филипа Ларкина и даже Айрис Мердок и Колина Уилсона. Однако большинство из них отказывались от признания единой программы, идейных установок и творческого метода, и их произведения действительно далеки друг от друга, в них не обнаруживается какой-либо единой концепции.

Бунт «рассерженной молодежи» оказался бесплодным, в первую очередь потому, что, по словам В. Ивашевой, у неё полностью отсутствовали идеалы, за которые стоило бы бороться. Для авторов этого направления характерно абсолютно индивидуализированное мышление, неспособность разобраться в сложной политической и экономической ситуации послевоенного периода, нежелание делать обобщения, скептическое отношение к окружающему миру, и при этом отсутствие положительной программы. Критика буржуазного мира без выводов и обобщений завела «рассерженных» в тупик.

Основным объединяющим фактором произведений «рассерженной молодежи» становится особый герой, всегда молодой человек из среды средней интеллигенции, чье поведение определяется ощущением неполноты жизни, скукой, и чьи поступки, часто противоречащие общепринятым нормам, вызваны желанием разнообразить безрадостные мещанские будни.

М. Рено в своем творчестве отвергает этот путь. Именно в середине 1950-х годов, после поездки в Грецию, оказавшую на неё большое влияние, М. Рено обращается к жанру исторического романа, отказываясь, таким образом, от изображения современного ей мира и его проблем. Но ещё раньше, во время учебы в Оксфорде, «в то время как Во и Эктон противостояли тому, что они называли «olde worlde» («старинным») наваждениям, она (Рено) наслаждалась ими».

В конце ХХ века возникает новый тип исторического повествования - историографический роман. Расцвет его в английской литературе приходится на 1980-е гг., т.е. на то время, когда писательская карьера М. Рено подходит к завершению. Однако предпосылки этого явления появляются ещё в 60-е годы, и по времени творчество писательницы в жанре исторического романа совпадает со становлением и разработкой новых идей и принципов в литературе.

Метод постмодернистского романа с его игрой и гротеском абсолютно чужд произведениям М. Рено. Мир и история, мыслимые в эпоху постмодернизма как хаос, предстают в романах писательницы, напротив, весьма логичными, последовательными и упорядоченными. Одни философские идеи, трансформируясь, порождают другие, на смену одним великим личностям в истории приходят следующие, и весь исторический процесс в целом подчиняется внутренним законам, определенной преемственности.

В английской литературе существуют яркие примеры обращения писательниц к историческому материалу: Наоми Митчисон, Сильвия Таунсенд Уорнер, Мэри Стюарт, Маргарет Ирвин, А.С. Байат и др. Женскую историческую прозу нередко обвиняют в неисторичности, ностальгических настроениях, невнимании к сути исторического процесса, однако эти обвинения справедливы лишь для рынка массовой литературы. Вышеназванные авторы занимают свое место в истории литературы, затрагивая в исторических романах актуальные политические и социальные проблемы, создавая заслуживающие внимания характеры.

В дилогии «Тезей» идея последовательности развития исторического процесса оказывается чрезвычайно важной даже при воспроизведении мифологических сюжетов. Так, помимо мифов, составляющих цикл о Тезее, мы находим упоминания об Агамемноне, Эдипе, Оресте, Ахилле. Балладу об Агамемноне Тезей слышит ещё во дворце Трезены - её поёт приезжий арфист на пиру у царя Питфея. С Ахиллом Тезей знакомится лично на острове Скирос в самом конце романа. Жизнь Тезея - образец для Ахилла, который ещё совсем мальчишка.

Сложно сказать, насколько правдоподобно такое развитие событий, могла ли состояться встреча Тезея с будущим героем Троянской войны (даже если согласиться с реальностью этих персонажей) - историки определяют временные рамки падения критской империи, Троянской войны и прочих событий столь отдаленного периода весьма расплывчато. Однако явного противоречия и искажения последовательности исторических событий нет, и М. Рено использует возможность сблизить между собой исторические происшествия, чтобы чётко обозначить концепцию произведения. Древние авторы, к свидетельствам которых обращаются ученые, создавали свои работы на основании мифологических преданий. «С точки зрения истории мифологическое время, можно сказать, совершено неподвижно и потому, вероятно, исключает решительно всякий историзм». М. Рено обрабатывает мифологический сюжет с позиций историзма. Такая организация произведения позволяет автору раскрыть преемственность поколений, показать, что в каждое время есть свой герой и что новые герои ориентируются на славные дела героев прошлого.

В остальных исторических романах писательницы сквозные персонажи выступают в качестве второстепенных героев, либо мы встречаем упоминания о них в диалогах действующих лиц романов (в «Последней чаше» - Сократ, Платон, в «Маске Аполлона» - Платон, Аристотель, царь Филипп, в «Поющем славу» - Пифагор, идеи которого встречаются в других романах, в «Небесном пламени» - царь Филипп, Аристотель, Александр Македонский, Дарий, в «Персидском мальчике» - Филипп, Александр, Дарий, Аристотель). Одним из наиболее ярких способов, которыми М. Рено подчеркивает преемственность поколений, является изображение философских школ Древней Греции. Философия играла огромную роль в жизни древнегреческого общества, оказывая влияние на широкие массы и на политику. Не случайно последовательное обращение автора к образам Сократа, Платона и Аристотеля - великих мыслителей прошлого, значение которых неоспоримо. Кроме того, учениками этих философов являлись одни из самых ярких политиков соответствующего периода: учениками Сократа были Алкивиад и Критий, идеи Платона пытался воплотить в жизнь Дион, под началом Аристотеля воспитывался Александр Великий.

Мэри Рено в своих исторических романах воссоздает удивительно яркую картину прошлого. Сама очарованная миром Древней Греции, она стремится приоткрыть его своему читателю. Историческая действительность в романах М. Рено самоценна, выразительное изображение древнего мира не имеет своей целью прямо указать на какие-то проблемы современности. Однако автор затрагивает в своих произведениях вопросы, которые являются «вечными» в истории человечества: вопрос о предназначении человека, об ответственности за свой выбор и платы за славу... Обращаясь к истории, М. Рено пытается выйти, прежде всего, не к проблемам сегодняшнего дня, а к глобальным, извечным философским проблемам.

Отсюда интерес писательницы к философии и мифологии Древней Греции и активное, а главное весьма разнообразное, использование этих неотъемлемых элементов древнегреческой культуры в романах. Миф и философия становятся в ряду наиболее значимых элементов в структуре исторических романов писательницы.

Строгое следование фактографическому материалу при описании событий, быта, культуры соседствует с достаточно вольной трактовкой характеров персонажей (здесь мы имеем в виду именно исторических персонажей). Подобный подход позволяет автору отстоять собственное отношение к личности героя, не впадая при этом в излишнее фантазёрство, противоречащее достоверным фактам.

Центральное место в процессе истории М. Рено отдает великой личности, способной встать во главе войска, стать властителем умов, повести за собою. Таким образом автор решает вопрос о движущих силах истории. Наиболее ярко это проявилось в романах из дилогии «Тезей» и трилогии «Александр», в меньшей степени - в произведениях «Последняя чаша» и «Маска Аполлона», но мысли, что главной силой истории является народ, мы не встретим вовсе. Следовательно, с этой точки зрения романы М. Рено отходят от традиции Вальтера Скотта.

В своих исторических романах Мэри Рено обращается к разным периодам истории Древней Греции, отделенной от нашего времени многими веками. Персонажами её произведений становятся как выдающиеся личности, так и герои, упоминание о которых порой встречается в единственном документе; наряду с реальными фигурами действуют вымышленные персонажи. В каждом романе М. Рено по-разному подходит к задаче художественного отражения прошлого, и мы можем наблюдать, что решения зависят и от объективных причин (наличие достаточного количества исторических свидетельств), и от авторской идеи, заложенной в произведение.

Обращение к античности имеет достаточно прочные традиции в английской исторической прозе. В XIX веке отражение античной истории мы находим в романах Э.Бульвер-Литтона «Последние дни Помпеи» (The Last Days of Pompeii, 1834), «Павсаний-спартанец» (Pausanias the Spartan, 1876), Т. Мура «Эпикуреец» (The Epicurean, 1827), Дж.П.Р. Джеймса «Аттила» (Attila, 1837), У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима» (Antonina, or The Fall of Rome, 1850), Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы. История Рима и Иудеи» (The Gladiators. A Tale of Rome and Judaea, 1863), Ч. Кингсли «Ипатия» (Hipatia, 1853), H. Уайзмена «Фабиола» (Fabiola, or the Church of the Catacombs, 1854), Дж.Г. Ньюмена «Каллиста» (Callista: A sketch of the Third Century, 1856), У. Пейтера «Мариус-эпикуреец» (Marius the Epicurean: His Sensations and Ideas, 1885). Вопрос отражения античного периода в творчестве английских писателей XIX века рассматривается в монографии Е.В. Сомовой «Античный мир в английском историческом романе XIX века».

В ХХ веке среди английских писателей, предшествовавших М. Рено и обращавшихся к теме античного мира, следует особо выделить Р. Грейвза, («Я, Клавдий» (I, Claudius, 1934) и «Божественный Клавдий» (Claudius the God, 1935), «Золотое руно» (Hercules My Shipmate, 1945). Также истории античности посвятила несколько произведений шотландская писательница Наоми Митчисон (Naomi Mitchison, 1897-1999). Х. Кэм сравнивает творчество Рено конца 50-х - начала 60-х гг. с произведениями Митчисон, обнаруживая определенное сходство художественной манеры. Романы Митчисон «Black Sparta» (1928) и «Barbarian stories» (1929) очень откровенно рисуют картину отнюдь не привлекательных сторон жизни Древней Греции. Митчисон на несколько лет раньше Рено обратилась в своем творчестве и к личности Александра Великого (роман «The Young Alexander the Great», 1960).

Интерес поэтов, художников и романистов к античной культуре обусловлен стремлением осмыслить истоки и пути развития современной западноевропейской цивилизации, соотнести прошлое и настоящее, как в политическом, так и в культурном плане. Обращение к античности - как особое направление западноевропейской мысли - было вызвано значительными историко-археологическим открытиями в Греции и Риме. С конца XVIII века складывается традиция идеализации античности, следы которой можно обнаружить и в романах М. Рено 1950-1980х гг.

Для литературы Великобритании более характерно обращение к римскому периоду античной истории. Объяснение этого, очевидно, связано с историческим путем нации, ощутившей на себе непосредственное воздействие Рима, и с отсутствием прямого влияния в английской культуре древнегреческого наследия.

Поездка в Грецию сыграла огромную роль в творчестве М. Рено. Обращение писательницы к античной истории явилось не столько продолжением определенной литературной традиции, сколько результатом личных переживаний, связанных с восприятием древнегреческой культуры. Уже в первом романе «Последняя чаша», повествующем о Греции времен Сократа и Пелопонесской войны, сформировалась творческая манера автора. В нем прослеживаются основные характерные черты, которые развились в последующих книгах. Так, при работе с историческим материалом, М. Рено неизменно отстаивает право автора на собственную точку зрения, и характеры персонажей, хотя и основаны на исторических свидетельствах, подчиняются в первую очередь авторскому замыслу, основной идее произведения. Личности, оставившие после себя неоднозначные оценки, особенно привлекательны для художника. Противоречивые сведения дают возможность различного подхода к воплощению образа героя. Самое яркое проявление эта черта литературного творчества М. Рено нашла в дальнейшем в исторической трилогии, посвященной Александру Великому. В этом плане обнаруживается влияние Р. Грейвза, в чьих романах точка зрения автора на исторического персонажа, как правило, значительно отличается от общепринятой.

Автор уделяет большое внимание воссозданию как быта, так и духа, культуры и умонастроений того или иного периода. Так, главный герой дилогии «Тезей» глубоко верит в своих богов, и не раз мысленно обращается за помощью к своему божественному отцу - Посейдону. Отражение мифологического сознания человека, жившего многие столетия тому назад, является одной из важнейших задач писателя, стремящегося воспроизвести события древности.

Герои произведений «Последняя чаша» и «Маска Аполлона» находятся под влиянием крупнейших мыслителей своего времени - Сократа и Платона, чьи идеи, высказанные от лица самих философов как персонажей книги, или другими героями, во многом определяют концепцию романов, являются лейтмотивами всего произведения. При этом в качестве главного героя М. Рено выбирает не философа, а воина (Алексий в «Последней чаше») и актера (Никерат в «Маске Аполлона»), что позволяет показать не только мысли философов, но и рецепцию их в общественном сознании эпохи.

Все исторические романы М. Рено объединяет идея величия духа и разума человека. Именно с помощью смекалки и упорства, а не выдающихся физических способностей, действует Тезей. Алексий вдохновлен умом и моральной стойкостью своего старшего друга и учителя Сократа. Пример философа во многом определяет систему ценностей главного героя и нравственную концепцию романа «Последняя чаша». В романе «Маска Аполлона» М. Рено показывает читателю трагедию Платона, несостоятельность его замысла об идеальном государстве из-за несовершенства людей, фактически, развенчивает утопию. Невообразимая энергия и верность идее объединения Востока и Запада, следование своей мечте позволяет Александру Великому достичь столь значительного успеха в своих завоеваниях. «Погребальные игры», последний роман трилогии об Александре Великом, показывает гибель великой империи из-за неспособности наследников престола занять место погибшего полководца.

В образах Тезея и Александра Великого в романах М. Рено прослеживаются определенные традиции романтизма. Как и писателей-романтиков, М. Рено интересуют в своих героях все страсти - как высокие, так и низменные, и контраст этих страстей является ядром литературного образа персонажа. Писательница в реалистической манере изображает формирование характеров своих персонажей в зависимости от жизненных обстоятельств, однако главный принцип реализма - «типический характер в типических обстоятельствах» - сознательно нарушается автором.

Истоки обращения М. Рено к исторической тематике следует искать не только в личных впечатлениях писательницы, но и в культурной и политической ситуации современного М. Рено мира. П. Вулф, автор книги «Mary Renault. By Peter Wolfe» полагает, что, несмотря на тот факт, что к жанру исторического романа М. Рено обратилась в 1950-х гг., формирование мировоззрения, которое потом отразилось в художественной концепции исторических романов писательницы, произошло в 1930-е гг. П. Вулф пишет, что в романах «Царь должен умереть» и «Бык из моря» писательница сосредоточена главным образом на исследовании мифа и его реконструкции для описания современных ей проблем. Исследователь находит параллели между событиями романов и ситуацией 1930-х годов, в частности, спартанское общество в романе «Последняя чаша» он сравнивает с нацистской Германией. «Суд над Сократом, наряду с коллективными судебными процессами, проводимыми Тридцатью, заставляет вспомнить постыдные чистки в Москве и дело о поджоге Рейхстага в Германии».

На наш взгляд, подобная точка зрения не вполне обоснована. Историческое прошлое в романах М. Рено самоценно. Провести параллели между несколькими периодами истории, как правило, не составляет особого труда, вопрос в том, какую задачу ставил перед собой автор. Примеры П. Вулфа представляются не слишком убедительными хотя бы потому, что спартанцам в романе не дается отрицательной оценки, их образ жизни - дисциплина, преобладание рассудка над чувствами (черты, которые П. Вулф противопоставляет афинским идеалам грации и красоты) - изображается как исторический факт, не сопровождаемый какой-либо эмоциональной окраской со стороны автора. Таким образом, подобное сравнение не имеет под собой достаточных оснований.

Существует линия развития исторического романа, предполагающая явные или скрытые аналогии исторических событий прошлого с современной автору действительностью (основоположником её считается Л. Фейхтвангер). Романы М. Рено не могут быть отнесены к этому направлению. Не только художественная структура текста, но и авторские примечания опровергают это предположение. В своих произведениях, посвященных истории Древней Греции, писательница стремится отразить атмосферу соответствующей эпохи, мировоззрение людей прошлого. Однако круг вопросов, поставленных М. Рено в исторических романах, действительно во многом обусловлен обстановкой 1930-х годов.

Несмотря на то, что в своих исторических романах М. Рено не проводит прямых аналогий с современностью, но она ставит в них вопросы, чрезвычайно актуальные для середины ХХ века. В разных странах мира на протяжении ХХ столетия предпринимались попытки построения «идеального» общества, подчиненного определенной идее, и практически все они заканчивались крахом. Также в очередной раз в истории остро встаёт вопрос, что же является движущей силой человечества - отдельная яркая личность или народные массы, делают ли историю одиночки или исторический процесс обусловлен объективными факторами. Таким образом, исторические романы М. Рено явились своевременными произведениями, затрагивающими значимые общественные проблемы.

Литературное творчество М. Рено в жанре исторического романа опирается на опыт предыдущих мастеров этого жанра. При анализе её произведений обнаруживается значительное сходство творческой манеры М. Рено и Р. Грейвза. Роберт Грейвз создает свои произведения несколько раньше, чем М. Рено, однако именно с его историческими романами («Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий», «Золотое руно» и «Царь Иисус») и с его теоретическими изысканиями в области мифа мы можем проводить параллели, анализируя творчество М. Рено. Р. Грейвз столь же увлечен античностью, его подход к изображению исторической действительности схож с подходом М. Рено, в основе которого скрупулезное изучение исторических свидетельств и авторская точка зрения на исторического персонажа. Сходство обнаруживается также в переосмыслении мифологического материала в художественном произведении.

Миф является неотъемлемой частью культуры ХХ и XXI веков. Проблема мифотворчества в изобразительном искусстве занимает исследователей за рубежом и в России. «Интерес к мифу в XX столетии не только не угас, но вспыхнул с новой силой, что обусловлено самыми разными причинами, связанными с современной европейской культурой, ее происхождением и функционированием. Споры о роли мифологии и мифотворчества, о мифе, в значительной степени подвергнутом модернизации, обновлению смыслового содержания продолжаются».

Современные культурологи пишут, что в XX веке мы сталкиваемся с интенсивной «ремифологизацией» всей культуры, причем идущей параллельно на нескольких уровнях (художественное творчество, наука, этнография и т. д.). Мифотворческие тенденции в искусстве характеризуются определенной структурой художественного мышления, его ориентацией на создание образов, раскрывающих проблемы бытия на уровне мифологического обобщения и в формах мифа.

Авторское мифотворчество является одной из характерных черт искусства ХХ века. В прошлом столетии искусство вышло на такой уровень переосмысления классического мифологического наследия, который позволяет говорить о «ремифологизации, о поэтическом пересоздании древних историй», и, наконец, о мифотворчестве, сотворении новых мифов, отвечающих устремлениям современной культуры.

Авторы, обращающиеся к теме мифа, могут выбрать разные способы работы с имеющимся материалом. Во-первых, существует путь художественного переложения мифологического сюжета. Этот метод достаточно плодотворен ввиду огромного количества мотивов и образов, предоставляемых мифами народов мира. Кроме того, очень часто в пределах одной мифологической системы существуют разные трактовки характеров одних и тех же героев и различные варианты сюжетов. Это даёт писателям возможность выбрать тот или иной вариант в соответствии с собственными воззрениями и художественной концепцией произведения.

Второй путь возникновения авторского мифа состоит в смешении различных, иногда не связанных между собой, преданий и легенд. Используя мотивы нескольких мифологических систем, писатель выстраивает свой собственный миф, определяет место в нём героев, перерабатывает сюжеты таким образом, чтобы привести их в соответствие с какой-то одной линией.

В ХХ веке получил также распространение путь создания новой мифологии. Автор может создавать свою собственную мифологическую систему, пользуясь лишь логикой построения мифа, определенными законами мифологического времени и пространства. Этот путь наиболее сложен для автора, и, как правило, писатели всё же обращаются к тем или иным мифологическим образам, чтобы облегчить зрителям восприятие сюжета.

Романы Р. Грейвза и М. Рено представляют собой яркий пример авторского мифотворчества. В 1940-1950х гг. появляются работы Р. Грейвза историко-мифологического характера, явившиеся результатом изучения древнейших мифологических пластов разных народов мира. Увлечение Р. Грейвза разработкой универсальной концепции Белой Богини и борьбы Бога молодого нарастающего года с Богом старого, убывающего года с момента издания книги «Белая богиня» (1948 г.), которую сам автор назвал «исторической грамматикой поэтической мифологии», критиковалось крупнейшими знатоками древних мифов. Однако при работе над своими романами, М. Рено отдает явное предпочтение исследованиям, в которых четко прослеживается идея матриархата в доисторические времена, несмотря на то, что многие исследователи в настоящее время ставят этот момент под сомнение. В частности, она обращается к работам Дж.Фрезера «Золотая ветвь» и Р. Грейвза «Мифы древней Греции».

Историческая дилогия «Тезей» (Theseus), включающая в себя романы «Царь должен умереть» (The King Must Die) и «Бык из моря» (The Bull From the Sea), посвящена жизни и подвигам афинского героя. Анализ дилогии «Тезей» показывает, что она содержит нечто большее, чем художественный пересказ мифологического сюжета. М. Рено сплетает воедино миф и историю, заполняя пробелы и лакуны собственными догадками. Объединение мифологических сюжетных линий, исторических данных и психологических мотивов обуславливает специфику авторского мифотворчества М. Рено.

Романы «Царь должен умереть» и «Бык из моря» написаны от первого лица, от имени самого Тезея, и уже в этом раскрывается художественный замысел автора - показать всё, «как было на самом деле». М. Рено использует данные археологических раскопок и исторических исследования и собственную фантазию, чтобы придать мифу о Тезее наиболее правдоподобные, реальные черты. Фантастическое в мифе находит вполне разумное, логичное объяснение, что придает повествованию реалистичность.

Название книги «Царь должен умереть» подчеркивает ключевой конфликт в романе, а именно замену матриархальной системы, согласно которой правящая царица каждый год выбирает нового царя, принося его жертву после года беззаботной жизни в лучах славы во время ритуала, символизирующего смерть и возрождение посевов. Истоки такой интерпретации мифологического сюжета находятся в работах Дж.Фрезера и Р. Грейвза, которые придавали большое значение магическим ритуалам, связанным с вегетативными культами умирающего и возрождающегося бога.

Романы Мэри Рено наполнены также психологическими мотивировками. Писательница обращается к работам З.Фрейда и творчеству Д.Г.Лоуренса (в частности, к роману «Сыновья и любовники»), и использует их идеи в большинстве своих произведений. Во многих романах М. Рено находит отражение тема сложных и запутанных отношений матери и сына, сочетающих в себе любовь и ревность, слепое обожание и стремление сына вырваться из-под материнской опеки. Чётче всего эта линия прослеживается в романах об Александре Великом. Причина внимания писательницы к проблеме взаимоотношений ребенка с матерью кроется в собственном опыте. Д.Свитман в биографии Мэри Рено придает большое значение весьма непростым отношениям будущей писательницы со своей матерью Клементиной.

Таким образом, отличительной чертой исторических романов Мэри Рено является то, что в основе их лежат в первую очередь личные переживания и убеждения автора. Начиная с выбора темы и заканчивая работой над образами персонажей, М. Рено опирается на внутренние ощущения, на собственную интуицию, что не отрицает, тем не менее, тщательной работы с историческими свидетельствами и научной литературой. Такой подход в целом свойственен женской прозе, имеющей в английской литературе богатую традицию.

В соответствии со своими идеями, опирающимися на жизненный опыт, писательница выстраивает сюжетно-композиционную структуру романов, акцентируя внимание читателя на тех моментах, которые, может быть, не сыграли большой роли в истории, но дают возможность полнее отразить позицию автора. Доказательством этого утверждения могут служить, например, отношения Александра Великого и Багоаса - персидского евнуха, которым уделяется огромное внимание в романе «Персидский мальчик» и практически никакого - в исторических документах. В дилогии «Тезей» одним из ключевых моментов является свержение культа Богини, в то время как традиционная интерпретация мифа не придает этому особого значения. Тема однополой любви, встречающаяся практически во всех романах писательницы, также напрямую связана с личным опытом М. Рено, прожившей долгие годы с Джулией Маллард. За внимание к данной теме одни превозносили писательницу, другие осуждали. Несмотря на то, что взгляды современного общества отличаются большей толерантностью, подобное разделение в кругу читателей и критиков остается и в наше время.

Собственные воззрения автора, облеченные в форму исторического романа, обуславливают идейное своеобразие произведений М. Рено. Не нарушая чистоты жанра, достаточно строго следуя имеющимся историческим документам, писательница ставит своих героев в такие жизненные ситуации, которые позволяют раскрыть волнующие её проблемы и личного, и философского характера. В исторических романах М. Рено сильно субъективное начало, определяющееся своеобразным жизненным опытом писательницы. В них объединены исторические данные, мифологические сюжеты, психологические мотивы и личные переживания автора, причем исторический материал и художественная структура романов подчинены стремлению писательницы отразить собственные воззрения как на античную эпоху и ее героев, так и на философские вопросы, волнующие человечество на протяжении всей его истории.

В 1983 году, когда М. Рено скончалась, она была одним из самых популярных авторов исторических романов, писавших на английском языке, её книги переведены на все основные языки мира.

В связи с изучением исторического романа встает ряд вопросов, связанных со спецификой отображения истории в художественном произведении. Автор исторического романа при работе с историческим материалом выбирает тот способ обработки, который наилучшим образом отражает или способствует его цели, и этот выбор зависит от задач, которые он ставит перед собой. Одна из традиций берет свое начало от романов Вальтера Скотта, и целью подобных произведений является непосредственное воссоздание событий и духа прошедшей эпохи, знакомство читателя с исторической обстановкой конкретного периода. Другая же связана в первую очередь с творчеством и теоретическими рассуждениями Л. Фейхтвангера, и её спецификой является «осовременивание» истории, когда автор вкладывает в события прошлого современное, актуальное значение, и проводит, таким образом, параллели между прошлым и настоящим.

«Представляются возможными и продуктивными два способа написания исторической художественной прозы: первый способ заключается в исследовании большой политики посредством скрупулезного и детального воссоздания определенного периода. Выдающиеся современные писатели, практикующие данный метод, - американский писатель Гор Видал (Gore Vidal) и Мэри Рено (Mary Renault), живущая в Южной Африке, которая в своих последних романах, трилогии про Александра Великого и распад его империи после его смерти достигла необыкновенного эффекта, с разных точек зрения рассматривая исторические события и отказываясь от сентиментализма и романтизма при работе с материалом. Эти романы, снискавшие огромную популярность, но недооцененные многими критиками, скорее всего, будут популярны дольше, нежели многие книги, получившие литературные награды».

Исторические романы М. Рено относятся к традиции Вальтера Скотта, то есть в первую очередь автор стремится раскрыть перед читателем черты давно минувшей эпохи, передать дух культуры и быта Древней Греции, и прямые параллели с современным автору миром, по нашему мнению, искать в романах М. Рено не следует. Тем не менее, история в художественном произведении не может и не должна быть представлена как набор разрозненных исторических фактов. «…основной парадокс художественного историзма: историческая правда может быть, а зачастую и должна быть независимой от фактов».

Сама окружающая действительность могла подтолкнуть автора к написанию романов о далеком прошлом (роман «Последняя чаша» написан в 1956 году), многие исследователи отмечают, что интерес к историческому жанру повышается после грандиозных исторических событий. Так, само становление жанра исторического романа во Франции связывают с великими событиями конца XVIII века. Потрясения, переживаемые современным писателям миром, побуждают их обращаться к прошлому, как недавнему, так и весьма отдаленному, в стремлении извлечь для него уроки для настоящего. Но при этом автор вовсе не обязательно проводит прямые параллели между современностью и давно прошедшим периодом.

Кроме того, в прошлом писатель может искать «золотой век», примеры для подражания. События древности более или менее осознаны, проанализированы, и «уход в прошлое» может стать как для писателя, так и для читателя своеобразным спасением от пугающей и не понятой до конца окружающей действительности. На наш взгляд, именно с этой точки зрения следует подходить к анализу романов М. Рено, написанных ею в 50-х - 80-х годах.

История непременно преломляется в творческой практике писателя, взаимодействуя с системой философских и эстетических воззрений автора, и представленная читателю картина истории в романе неизбежно отличается от объективной картины прошлого (если мы вообще можем говорить о возможности объективного восприятия истории). Одна из задач, встающих перед исследователями исторического романа, - выявить концепцию истории в произведениях писателя.

Исследователи жанра исторического романа говорят о том, что автор не обязан в точности следовать документальным свидетельствам, художественное воплощение исторического процесса шире непосредственного описания конкретных событий.

«Задачей поэта не является отчет о том, что произошло, скорее, он должен показать, какие события были вероятны в соответствии с правилами правдоподобности и необходимости. Таким образом, разница между поэтом и историком <…> состоит в том факте, что историк говорит о том, что произошло, поэт же - о том, что могло произойти. <…> поэзия говорит больше об общем, история - о частностях, и общее в данном случае - это то, какие типы людей способны говорить и делать определенные вещи согласно правилам правдоподобности и необходимости: в этом и состоит цель поэзии, несмотря на то, что она дает своим героям конкретные имена, в то время как именно «частностью» является, что делал Алкивиад или что происходило с ним».

При непосредственном анализе концепции истории в произведениях М. Рено поставленная задача распадается на два принципиальных вопроса: специфика воплощения исторической личности в романах М. Рено и отражение исторической действительности в произведениях писательницы.

§ 2.2 Специфика воплощения исторической личности в романах М. Рено

Вопрос о значении личности в историческом процессе давно интересует исследователей и является одним из центральных вопросов философии истории, вокруг которого не прекращается острая борьба. Одни философы настаивают на определяющей роли личности в истории, другие сводят влияние отдельно взятого человека к минимуму, объясняя течение исторического процесса движением народных масс. Некоторые пытаются найти разумный компромисс между этими крайностями, объясняя само появление великих людей в истории назревшей исторической необходимостью.

Автор исторического романа также не может обойти стороной вопрос о движущих силах истории. Отражая ход исторического процесса, писатель не только создаёт картину прошлого, но и выстраивает философскую концепцию истории.

Образ великой личности одновременно чрезвычайно привлекателен для художника в силу своей исключительности, яркости характера, неугасающего интереса читателей, но в то же время создание такого образа - задача весьма сложная, т.к. перед автором стоит проблема не только формирования цельного убедительного характера персонажа, но и воспроизведения множества исторических деталей и нюансов. Психологическая правда должна сочетаться с правдой исторической и при этом обрести художественное воплощение. Нарисовать убедительный характер, учитывая историческую обстановку, специфику мировоззрения людей определённого времени, особенности быта, воплотить в своём герое определённые черты, создав при этом яркую картину эпохи и обозначив, таким образом, собственные воззрения на вечные вопросы истории человечества, - такие непростые задачи стоит перед автором исторического романа.

Мэри Рено в своих произведениях основное внимание уделяет образу великого человека, его роли в истории; автор разрабатывает психологический портрет персонажа в соответствии с историческими свидетельствами и собственными взглядами на историческое значение своего героя. Схожее отношение к работе над образом исторического персонажа мы можем наблюдать у Роберта Грейвза, который в своих романах «Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий» отстаивает свою, отличную от общепринятой, точку зрения на характер и правление римского императора. При подобном подходе автор художественного произведения создает образ, не искажая исторически достоверных свидетельств, но, при этом, акцентируя внимание на тех или иных фактах, что позволяет увидеть историческую личность в другом ракурсе, подчас с неизвестной или малоизвестной стороны. Герои, роль которых в истории неоднозначна, оставившие после себя разноречивые мнения, особенно привлекательны для автора исторического романа, т.к. именно противоречивые свидетельства дают писателю возможность обыграть разные точки зрения и отобрать те, которые необходимы для создания характера в соответствии с определенной идеей.

Исторический роман предполагает интерпретацию реальных фактов при помощи художественного вымысла. В исторических романах наряду с историческими персонажами фигурируют персонажи вымышленные. Отличить одних от других не всегда легко. Некоторые фигуры, малозначительные в истории, могут одинаково сойти и за реальных исторических лиц, и за вымышленных героев. И вымышленные, и исторические персонажи принимают участие в изображаемых писателем исторических событиях. Исторические персонажи наделяются прежде всего теми чертами, которые известны из биографии или, во всяком случае, не противоречат историческим фактам. Для исторических персонажей автор пользуется известными биографическими данными, для вымышленных героев ему приходится эти данные придумывать. В психологическом плане содержания романа история и вымысел сливаются в неразрывном единстве.

«Из чего же созданы исторические персонажи? Если бы для них не было никаких исторических материалов, то они, очевидно, не могли бы называться историческими. Значит, и романы, в которых они фигурируют, могли бы быть историческими только наполовину, а те, в которых исторические персонажи отсутствуют, и совсем не могли бы претендовать на историчность. <…> Этот вывод логичный, но неверный». Исторический материал необходим для создания как реальных, так и вымышленных героев.

В своих исторических романах Мэри Рено обращается к разным периодам истории Древней Греции, отделенной от нашего времени многими веками. Персонажами её романов становятся как выдающиеся личности, так и герои, упоминание о которых порой встречается в одном-единственном документе; вместе с реальными фигурами действуют и выдуманные персонажи. Как правило, в авторском примечании писательница сама указывает, какие герои придуманы ею, а какие созданы на основе исторических свидетельств. В каждом романе М. Рено по-разному подходит к задаче художественного отражения прошлого, и мы можем наблюдать, что решения зависят и от объективных причин (наличие достаточного количества исторических свидетельств), и от авторской идеи, заложенной в произведении.

В случаях, когда М. Рено пишет о реальных великих исторических личностях (Сократ, Александр Македонский, Платон, Демосфен и др.), она показывает нам события через восприятие вымышленных или «полуисторических» героев (исключение составляет роман «Поющий славу», где повествование ведется от лица древнегреческого поэта Симонида). Такой подход позволяет избежать грубых ошибок в понимании происходивших событий, исторических характеров: часть ответственности как бы перекладывается на плечи этих персонажей, которые имеют право на собственное видение того или иного явления. Романы «Небесное пламя» и «Погребальные игры» написаны от третьего лица, в то время как роман «Персидский мальчик» написан от первого лица.

Рассказ от лица вымышленного героя - прием, очень характерный для авторов исторического жанра. Подобный прием имеет свои плюсы и преимущества для писателя, но в то же время он связан с определенными сложностями. Вымышленный герой или полуисторический персонаж, о котором автор не имеет достаточно достоверных сведений, должен, тем не менее, обладать психологией, свойственной определенному периоду и конкретной социальной группе. Его поведение и образ мыслей не должны противоречить исторической действительности, напротив, характер персонажа должен соответствовать эпохе и отражать её основные особенности. В романах М. Рено выбор персонажей, от лица которых ведется повествование, всегда хорошо мотивирован.

Вероятно, у автора должны быть определенные причины, чтобы один из романов трилогии писать в несколько иной манере, нежели остальные. Возможно, дело в том, что в данном романе (второй роман трилогии «Александр» - «Персидский мальчик») изображает наиболее сложное время в жизни Александра Македонского. До сих пор исследователи не сходятся во мнении, что же послужило причиной похода Александра на Восток. Одни полагают, что завоевание державы Дария явилось продолжением политики Филиппа, другие считают, что поход Александра во многом обусловлен личными устремлениями и мечтами полководца. Однозначный ответ на этот вопрос уже вряд ли возможен, но благодаря этому писатели получают великолепную возможность собственного толкования столь масштабной фигуры. В романе «Персидский мальчик» образ Александра приобретает новые оттенки благодаря выбору героя, от лица которого ведется повествование. Читатель видит полководца глазами перса, фигуры вражеского лагеря. На страницах романа «Погребальные игры» читатель вновь встречает Багоаса, но повествование от его лица в данном случае невозможно - слишком обширна география происходящих в романе событий, и если в «Персидском мальчике» евнух находился рядом с Александром почти непрерывно, сопровождая его в походах, то после его смерти Багоас уже не находится в самой гуще политических событий. Возможно, именно по той причине, что в романе охватываются события, происходящие на огромной территории, и героями разных событий становятся разные персонажи, автору удобнее вести повествование от третьего лица.

Дилогия «Тезей» по ряду причин несколько отличается от других исторических романов М. Рено. В основу романов «Бык из моря» и «Царь должен умереть» положен цикл мифов о легендарном афинском царе Тезее, существование которого спорно, в то время как остальные исторические романы этого автора основаны на вполне определенных исторических событиях. Евсевий Кесарийский <#"justify">Тем не менее, романы «Царь должен умереть» и «Бык из моря» должны быть отнесены именно к жанру исторического романа, т. к. автор стремится к раскрытию сути, отражению проблем и особенностей периода. Обращение писательницы ко столь отдаленному периоду истории неизбежно вызывает определенные трудности при работе и обуславливает специфику художественной организации текста.

В романах о Тезее «Царь должен умереть» и «Бык из моря», при всем стремлении автора убедить читателя в реальности происходивших событий, М. Рено может себе позволить вести рассказ от лица самого героя, т. к. он всё равно остается полуисторическим-полумифологическим персонажем, и не осталось никаких свидетельств соответствующего периода о том, каким Тезей был в действительности (если его существование вообще является правдой). Роман этот можно рассматривать как очередную трактовку мифа, художественно переработанного и дополненного историческими данными. Вопрос о жанровом своеобразии романов «Царь должен умереть» и «Бык из моря» достаточно сложен, и определяя специфику данных романов, следует учитывать сложность их организации.

В романе «Поющий славу» главным героем становится живший в действительности древнегреческий поэт Симонид. Годы его жизни (557/6 - 468) совпадают с важнейшими событиями как во внешней политике Древней Греции (греко-персидскими войнами), так и во внутренней жизни страны. Внутриполитическая борьба, развернувшаяся в Афинах в период греко-персидских войн, закончилась победой демократической группировки, в результате чего в середине V в. до н.э. в Афинах утвердился демократический строй в его классической античной форме. М. Рено удается создать широкую картину жизни древнегреческого общества в переходный период в том числе благодаря выбору персонажа. Фигура Симонида позволяет автору максимально широко охватить социокультурный контекст эпохи тиранов, греко-персидских войн и расцвета искусств.

Образ главного героя, уродливого и застенчивого в детстве, ставшего одним из величайших поэтов Древней Греции, имеет если не прямые аналогии, то, по крайней мере, вызывает ассоциации с центральным персонажем дилогии Р. Грейвза, посвященной римскому императору Клавдию. Подчеркивание физических недостатков героя имеет своей целью продемонстрировать величие его внутреннего мира. Автор нарочито противопоставляет физическое и духовное, что не было свойственно древнегреческой культуре. М. Рено не раз в своих произведениях акцентирует внимание читателя на несовершенстве внешности персонажа. Не отвечает общепринятому представлению о внешнем облике героя невысокий Тезей, откровенно некрасив Сократ, что особенно заметно по сравнению с описанием прекрасного лицом и телом Алкивиада. Идея величия духа - одна из главных в романах М. Рено, и подчас резкое противопоставление внутренних качеств и внешних недостатков служит раскрытию этой идеи. Писательница отказывается от этого приема в романах об Александре, художественный образ которого прекрасен во всех своих проявлениях, но неслучайно в критике, наряду с высокой оценкой трилогии, звучат обвинения автора в идеализации своего героя.

Важнейшей чертой, объединяющей героев разных книг М. Рено, становится осознание собственной исключительности, пришедшее свыше. Как правило, это осознание возникает у героев в детстве или отрочестве, и память об этом моменте они проносят через всю жизнь.

Тезей убежден, что он слышит голос своего покровителя Посейдона, который предупреждает его об опасности землетрясения и подсказывает верное решение в особо затруднительных жизненных ситуациях. Сократ прислушивается к своему «демону» (??????), о чем он говорит своему юному другу Алексию. Актер Никерат и поэт Симонид обращаются к Аполлону. Внутренний голос, обращение к неземным силам, внимание к знакам свыше становится одной из черт, определяющих героя романов Рено. Герои-антагонисты в её произведениях не обладают этим качеством (Тезей - Астерион, Сократ - Алкивиад, и ряд других, не столь заметных на первый взгляд противопоставлений).

Интерес М. Рено к исключительной, выдающейся личности не ограничивается вниманием лишь к великим историческим деятелям, но и распространяется на обыкновенных людей, персонажей, в образе которых автор стремится отразить характерные черты эпохи. Исключительность их проявляется в высоких идеалах и моральных качествах. Стоит сказать, что не все поступки можно оценить как достойные похвалы в наше время, однако автору удается погрузить читателя в атмосферу Древней Греции, и убедить в том, что действия персонажей заслуживают уважения именно с точки зрения их современников.

Что касается героев исторического романа, то польский исследователь Г. Маркевич выделяет два типа персонажей: персонажи со свойствами и функциями, подобными свойствам и функциям реальных персонажей (так называемые аналогичные персонажи), и персонажи, наделенные свойствами и функциями, не присущими реальным персонажам (фантастические персонажи). В романах М. Рено фантастических персонажей нет. Все ее герои существовали или вполне могли существовать. Действующих лиц ее произведений можно разделить на четыре группы:

1.Личности, существование которых неоспоримо и подтверждено многими историческими источниками. В «Последней чаше»: Алкивиад, Критий, Сократ, Ксенофонт (в романе - Ксенофон), Платон. В романе «Маска Аполлона»: Платон, Дионисий Сиракузский, Дион, Гераклид, Спевсипп. В «Поющем славу»: Симонид, Писистрат, Гармодий, Аристогитон, Пифагор, Эксекий. В романах из трилогии «Александр»: Александр, Олимпиада, Филипп, Дарий, Каллисфен, Пердикка, Гефестион, Аристотель, Птолемей, Демосфен, Птолемей и др.

2.Герои, оказавшее влияние на ход истории, если только они существовали в действительности. Такие персонажи не выдуманы автором, но взяты им из таких источников, истинность которых на данный момент не может быть ни полностью доказана, ни в полной мере опровергнута. Прежде всего, это сам Тезей из одноименной дилогии, царь Крита Минос.

.Персонажи, упоминание о которых мы встречаем в некоторых источниках, но для дальнейшей человеческой истории не имевшие значения. Например, в «Диалогах» Платона встречаются имена Лисия, Эвфидема, использованные писательницей в качестве имен для своих героев романа «Последняя чаша». Рено воспроизводит даже некоторые сюжеты, описанные Платоном, связанные с этими лицами. Багоас из «Персидского мальчика» также относится к этому типу. О самом «персидском мальчике» Багоасе встречается упоминание у Курция Руфа, так что, вероятно, можно отнести его к историческим личностям, с той лишь оговоркой, что значительной роли в истории, судя по дошедшим до нас свидетельствам современников Александра, он не сыграл, хотя в романе его место рядом с полководцем весьма заметно.

.Герои вымышленные: Алексий в «Последней чаше», друзья Тезея в книге «Царь должен умереть», Конон, Кеб и Бадия в романе «Погребальные игры», Никерат в «Маске Аполлона». Часто такие герои очень важны для повествования, т.к. с их помощью автор романов раскрывает нравы эпохи, не нарушая историзма - не прибегая без надобности к тому, чтобы вложить в уста исторического персонажа реплику, о которой нет упоминаний в источниках, изобразить действия, которые тот не совершал. Именно вымышленные герои создают атмосферу произведения, служат фоном (как в «Персидском мальчике») или вовсе главным героем («Последняя чаша»).

В переломные моменты эпохи всегда появляются люди, перерезающие горизонт, как кометы - успевая в кратчайший срок изменить окружающий их мир. Такие люди представляют для Мэри Рено огромный интерес. В исторических романах М. Рено выражение философской идеи произведения напрямую связано с отражением сложного и противоречивого внутреннего мира Личности.

При работе над романами огромное внимание было уделено изучению первоисточников, о чем сама автор пишет в примечаниях к своим книгам. Каждый раз М. Рено анализирует несколько документов, отбирая для своих произведений те характеристики и описания, которые кажутся ей наиболее убедительными, не противоречат друг другу и позволяют наиболее глубоко раскрыть художественный замысел. Анализируя эти источники, мы можем наблюдать, что некоторые сцены напрямую заимствованы ею из того или иного произведения древних авторов. М. Рено в своих романах старается не искажать картину исторических событий без необходимости, трансформируется, как правило, лишь характер персонажа. При этом мы должны учитывать и тот факт, что восстановить реальный психологический портрет Симонда Кеосского, Сократа, Платона или Александра Македонского в наше время практически невозможно. Жизнь этих людей обросла множеством легенд и преданий задолго до наших дней, и отделить вымысел от правды - задача, скорее всего, невыполнимая. Так что, говоря об изменении характеров персонажей, мы берем за образец те тексты, на которые опиралась сама писательница при работе над романами.

В конце романа «Последняя чаша» следует примечание: «Эту книгу я нашел в бумагах отца моего, Мирона, которые остались после его смерти. Очевидно, это работа моего деда, Алексия, который внезапно скончался на охоте в возрасте пятидесяти пяти лет, когда я сам был маленьким ребенком. Не знаю, закончил ли дед свою книгу. Я ничего больше не нашел из нее и переплел то, что было». Таким образом, М. Рено как бы маскирует свое произведение под произведения Платона и Ксенофонта. У читателя должно сложиться впечатление, будто бы еще один ученик Сократа - Алексий, вымышленный герой, - отразил свое понимание этой великой личности. При этом следует отметить, что явной игры с читателем в романах М. Рено нет, мы не найдем в тексте сознательной стилизации под произведения прошлого. Важно здесь само стремление автора показать исторические события «изнутри», попытка увлечь читателя духом эпохи, приблизить его к великим личностям, показать их в бытовых, жизненных ситуациях, в общении с современниками.

Автор изображает Сократа в романе «Последняя чаша» живым человеком, стремясь как можно точнее нарисовать его образ, сохранив по возможности его правдоподобность. В романе М. Рено максимально задействовала наименее спорные моменты из жизни Сократа, не затронув сомнительные, ставшие, фактически, мифом.

Отношение к Сократу в различные времена было различным, нередко диаметрально противоположным. Одни из его современников видели в нем опасного безбожника и приговорили его к смертной казни, другие сочли обвинение в безбожии лишенным основания и признали Сократа глубоко религиозным человеком. В последующие времена и вплоть до наших дней Сократа также оценивали и оценивают по-разному. Для одних он был (и остался) великим философом, для других - скучным моралистом, для третьих - политическим реакционером, который за свою деятельность, направленную против афинской рабовладельческой демократии, был приговорен к смертной казни, для четвертых - передовым деятелем, который и для теперешнего и для будущих поколений будет всегда источником жизни, нравственной силы и свободы. В своей «Истории античной эстетики» А.Ф. Лосев писал: «Как ни любить Сократа и как ни ненавидеть, он все равно остается совершенно естественным, вполне закономерным и абсолютно оправданным продуктом античного духа».

Правдоподобно нарисовать портрет Сократа - задача практически невыполнимая из-за различных, в чем-то даже противоречивых сведений, из-за того, что Сократ не оставил никакого письменного наследия, и о нем самом и его философии можно судить лишь по произведениям его современников, из-за того, наконец, что жизнь и личность этого философа, возможно, как ни одного другого обросла легендами и домыслами. В своем описании Сократа Рено опирается в основном на свидетельства Ксенофонта, так как у него, по-видимому, образ философа ближе к действительному (хотя некоторые исследователи полагают, что у Ксенофонта Сократ несколько упрощен и примитивен). Платон же глубже понимал личность Сократа и его философию, но в «Диалогах» - несомненно, гениальном произведении - иногда сложно отделить мысли самого Платона от идей Сократа.

Несколько иной подход при изображении исторического персонажа мы можем наблюдать в романе «Персидский мальчик» - второй книги трилогии «Александр».

В этом романе с Александром читатель знакомится постепенно. Сначала другие герои - персы - говорят о нем между собой, потом мы видим его на поле боя, и лишь затем, после встречи с Багоасом - мальчиком-персом, бывшим любовником Дария и затем любовником самого Александра, - раскрывается внутренний мир молодого македонского правителя. Великий полководец показан через восприятие Багоаса. М. Рено в данном случае очень удачно находит героя, от чьего имени пойдет повествование. Стоит, однако, отметить, что Квинт Курций Руф в своём сочинении «Поход Александра» даёт Багоасу весьма нелестную характеристику, хотя и подтверждает, что Александр очень привязался к этому молодому человеку. С чем связано такое отношение античного историка к персидскому евнуху, насколько такое отношение объективно и оправдано, сейчас сказать сложно; отношение греков и римлян к персам было, как правило, отрицательным, связана ли неприязнь историка к Багоасу только с этим обстоятельством или же она имела под собой более веские основания - вопрос спорный. В своём романе М. Рено использует лишь сам факт приближенности Багоаса к особе военачальника, трансформируя его характер в соответствии с логикой всего романа.

Для персидского евнуха гнев его господина Аль Скандира всегда справедлив и священен, наказания - разумны и необходимы. Если бы читатель видел Александра глазами македонца, отношение не могло быть подобным, полководец предстал бы перед нами почти как обычный человек. Известно, что в армии молодого предводителя недовольство его поступками не было редкостью. Речь не идет сейчас о заговорах и предательствах - они случаются при любом режиме, не уберегся от этого и Дарий. Но выразить свое мнение о политике, о действиях и планах царя было возможно для македонцев и абсолютно немыслимо для персов, о чем не раз говорит Багоас. Даже если верить тем историкам, которые утверждают, что, обретя власть над Грецией, Александр стал чрезвычайно жестоким и деспотичным правителем, нельзя, видимо, полагать, что сознание македонской армии уподобилось сознанию персидских воинов, для которых царь был почти равен богу. Сумма этих обстоятельств позволяет передать образ Александра Македонского, минуя устоявшиеся точки зрения, но как бы не нарушая при этом исторической точности. М. Рено дает этой исторической личности положительную оценку и как выдающемуся полководцу, и как активному, жесткому, но всегда справедливому человеку, заботившемуся не о собственной славе, а об интересах державы. При этом М. Рено использует и сведения из исторических источников - Плутарха, Курция Руфа, Арриана, - и, если какой-то поступок Александра не укладывается в рамки подобной позиции, дает свое объяснение, оправдывающее военачальника. В таком подходе к изображению Александра можно усмотреть черты идеализации. Но - повторимся - автор отстаивает свою точку зрения, своё видение персонажа, рисуя достаточно убедительный психологический портрет своего героя.

Большинство сцен заимствованы писательницей из сочинения Плутарха. Плутарх достаточно свободно обращался с доступным ему историческим материалом, полагая, что пишет не историю, а биографию. Прежде всего его интересовал яркий портрет человека, и это помогает писательнице в работе над образом главного героя. При использовании сведений, почерпнутых у Плутарха, М. Рено использует лишь исторические факты, давая им собственную оценку. В некоторых случаях она совпадает с мнением древнегреческого историка, в других - расходится с ним.

Ряд сцен, например, встреча Демосфена с Александром в Пелле, во время которой прибывший в качестве посла из Афин оратор перепутал сына Филиппа с рабом, полностью придуманы автором. Эта встреча не противоречит историческим фактам, хотя нигде и не встречается её описание. На основании воспоминаний Демосфена, которые отличаются явной неприязнью, и многих свидетельств крайне неудачного выступления Демосфена перед Филиппом автор романа предположила, что могло иметь место подобное событие. Такие сцены имеют в концепции исторического романа не меньшее значение, нежели события, засвидетельствованные документально. В них раскрываются характеры персонажей, автор, не ограниченный строгими рамками исторических фактов, может акцентировать внимание читателя на важных, по мнению писателя, чертах героев.

В последнем романе трилогии показаны события, произошедшие после смерти Александра. Документальной основой последней части трилогии являются Х книга Квинта Курция Руфа и XVIII и XIX книги Диодора Сицилийского. Лучшим источником М. Рено называет Диодора.

Несмотря на то, что Александр умирает в самом начале третьего романа, и, соответственно, не совершает никаких действий, он остается главным героем повествования. Все персонажи романа, столкнувшиеся в борьбе за власть после смерти царя, постоянно обращаются к его деяниям, к его образу, вынуждены считаться с огромным влиянием этой фигуры на других людей. Даже персонажи, не знакомые с Александром лично, не могут не учитывать масштаб его личности. С уходом из мира живых Александр не перестал оказывать влияние на происходящие события, и его роль в истории последовавшего после его смерти периода в художественной концепции романа оказывается более значимой, чем роли живущих, действующих персонажей. Каждый герой использует имя Александра для достижения своих личных целей.

Образ самого полководца претерпевает значительные изменения в сторону идеализации. Красной нитью через произведение проходит мысль, что Александр не силой оружия, но силой своего духа завоевал мир, и что после его смерти развал империи неминуем, т.к. никто больше не в состоянии держать под контролем такую империю. Александра восхваляют все - кто-то с восхищением, кто-то с завистью, но каждый герой осознает грандиозный масштаб личности ушедшего полководца. Уходят на второй план вспыльчивость и крутой нрав царя.

М. Рено позволяет себе критически относиться к историческим свидетельствам. В послесловии к роману «Персидский мальчик» мы находим следующие слова: «Беспорядочный сенсуализм типичен для Курция, невыносимо глупого человека, который имел доступ к бесценным источникам, утерянным ныне для нас, которые он перемешивал на свой лад во имя утомительной литературной концепции о божественной Фортуне с многочисленными напыщенными упражнениями римской риторики (Александр, крайне вежливо обращающийся к друзьям с просьбой вытащить стрелу, застрявшую у него в легком, особенно красноречив)». М. Рено сравнивает труд Квинта Курция Руфа с «Историей еврейского народа», изданной при Адольфе Гитлере, утверждая, что «попыток сохранить логику известных и неопровержимых фактов не было предпринято». Главная мысль этого сочинения - о том, что Александр был уничтожен своей гордыней, - по мнению писательницы, в корне неверна.

Отметим, тем не менее, что главный герой произведения - Багоас - упоминается именно в сочинении Курция Руфа. Таким образом, М. Рено при работе по сбору исторического материала исследует все доступные на сегодняшний день свидетельства, проводит их анализ, сравнивает факты и в романах выражает свою точку зрения, сформированную при сопоставлении всех источников. «В источниках неизбежно присутствует либо восхищение, либо клевета, однако не стоит следовать им безоговорочно, жертвуя истиной».

Когда дело касается отношения писательницы к настроениям Александра, к его характеру, М. Рено часто выражает собственную позицию, опираясь на источники, но не следуя их данным безоговорочно. Конечно, в художественном произведении автор имеет на это полное право, можно даже сказать, что это является одной из задач писателя - по-новому взглянуть на героев.

Что касается внешности героев, здесь М. Рено полностью опирается на описания древних авторов, а также на скульптурные изображения Сократа и Александра. Портреты Сократа в «Последней чаше» и Александра в «Персидском мальчике», без сомнения, основанные на скульптурных изображениях исторических персонажей, представляют собой пример экфрасиса, далеко не единственный в рассматриваемых романах М. Рено. Хотя автор не ссылается на произведения античных скульпторов непосредственно, портреты героев вызывают ассоциации со скульптурой у читателя. Главный герой романа «Последняя чаша» так описывает свое впечатление от внешности философа: «He nodded to me, and I stared at him in wonder. At first, this was simply because the ugliest man I had seen <…>, with his snub nose, wide thick mouth, bulging eyes, strong shoulders and big head». Фактически, теми же словами можно дать описание скульптурного портрета Сократа работы Лисиппа из Сикиона (наилучшими копиями считаются бюсты в Лувре и Музео Национале делле Терме в Неаполе).

О том, что Лисипп работал над портретами Александра Македонского упоминается в романе «Персидский мальчик» - Багоас застает его позировавшим скульптору. Созданные Лисиппом портреты Александра превозносили за соединение двух качеств. Во-первых, они реалистически воспроизводили внешность модели, включая необычный поворот шеи, а во-вторых, здесь явственно выражался мужественный и величественный характер императора.

М. Рено интересуют сильные личности, оказавшие громадное влияние на современную им действительность и оставившие значительный след в веках. Само собой разумеется, что любая такая фигура неоднозначна, вызывает споры - у великих неизменно есть свои поклонники и свои ненавистники. Подобная ситуация, тем не менее, весьма благоприятна для автора исторического романа, т.к. противоречивые данные позволяют выбирать именно те, которые точнее выражают авторский замысел, не нарушая при этом исторической достоверности.

Главная задача М. Рено - отразить сложность натуры героев прошлого, их противоречивый внутренний мир. Автор показывает читателю не только триумфальные моменты их жизни, но и их ошибки и заблуждения. Не вдаётся М. Рено и в другую крайность - полное развенчивание сложившегося образа. Выдающиеся исторические личности остаются таковыми и в её романах.

Через романы писательницы проходит единый мотив следования идее и собственной судьбе. Тезей, Сократ, Платон, Александр Македонский, - все они увлечены какой-либо идеей, и всю жизнь свою выстраивают в соответствии с нею. Именно эта высшая идея, а не собственная гордыня или мелочное тщеславие толкают всех этих людей на поступки. Автор не раз отмечает увлеченность и вдохновение своих героев, не оставляя, однако, без внимания то обстоятельство, что далеко не все из их окружения столь же увлечены их мыслями, и поступки героев вызывают не только восторженное, но и весьма негативное восприятие у современников.

Историческая личность в анализируемых романах сама по себе представляет интерес для автора, и М. Рено стремится как можно полнее раскрыть натуру героев, не проводя при этом прямых аналогий с современными ей общественными и политическими деятелями.

Итак, при изображении реального исторического лица в своих романах Мэри Рено проводит тщательную работу с первоисточниками и историческими свидетельствами. В исторических романах Рено образ реального исторического лица подвергается некоторым изменениям в соответствии со взглядами писателя, художественной структурой произведения и главной идеей, заложенной в романе. Таким образом, М. Рено создаёт исторические романы, не нарушая принципа историзма, но утверждая право художника на вымысел, позволяющий создать истинно художественное произведение, а не документальное повествование.

§ 2.3 Отражение исторической действительности в романах Мэри Рено

В исторических романах Мэри Рено, посвященных античному миру, нашли отражение многие исторические события Древней Греции. В романе «Последняя чаша» изображен период Пелопонесской войны и последующего кризиса, роман «Маска Аполлона» обращен ко времени Платона, много внимания уделяется в этом романе государственному устройству Сиракуз, усовершенствовать которое, как известно, мечтал философ, в «Поющем славу» автор показывает культурную и политическую жизнь Афин середины VI-V вв. до н.э, трилогия «Александр» посвящена жизни великого полководца и распаду империи после его смерти. Мэри Рено обращается к сложным, переломным периодам в истории Древней Греции, отражая в своих романах те моменты, которые оказали значительное влияние на дальнейшее развитие истории не только Греции, но и других стран.

При изображении картины прошлого в художественном произведении неминуемо утрачиваются какие-то детали во имя достижения целостного впечатления жизненной правды. «Повествование может быть очень точным в подробностях, в изображении этнографических деталей, мелких примет времени. Но если оно не одухотворено большой обобщающей мыслью, если в нем отсутствует широкая историческая перспектива, оно не покидает пределов бескрылого нраво- и бытописательства. Домысел, опирающийся на доскональные знания, окрыляет рассказ, скрупулезность ученого сопрягается с воображением поэта, что и помогает передать дух далёкой поры».

Писательница таким образом организует сюжетно-композиционную структуру романов, чтобы захватить наибольшее количество событий, показать жизнь Древней Греции как можно полнее и отразить характер и противоречия эпохи. Читатель всегда находится в центре самых значимых событий эпохи - культурных, политических, военных, следит за развитием философской мысли Древней Греции, знакомится с бытом и мировоззрением людей того времени. Этому способствует подбор персонажей. Среди героев романов мы можем встретить людей разного социального статуса, от рабов до тиранов. Главный герой всегда имеет дело как с людьми самого высокого положения, так и с теми, кто стоит на нижней ступени общества.

Выбор персонажа, от чьего имени ведется повествование, оказывается одной из важнейших задач при отображении исторической действительности того или иного периода в романе. Так, воин Алексий в романе «Последняя чаша» находится в гуще военных событий и государственной жизни Афин, ведя рассказ от его лица, М. Рено показывает читателю сражения и битвы, философские диспуты в неохваченных военными действиями Афинах, быт и культуру города, его политическое устройство, переживающее весьма непростой период.

Исторические события Древней Греции в романе «Последняя чаша» читатель видит глазами главного героя, от лица которого идет повествование. История государства в этом романе неразрывно связана с его судьбой. Этот вымышленный персонаж входит в круг общения Сократа. Интерес представляет также взаимосвязь между историей Афин и жизнью Сократа.

В самом начале романа главный герой Алексий упоминает, что спартанцы совершали набеги на прилегающие к Афинам поместья. Далее Алексий вступает в споры со своим другом по школе Ксенофоном (так в романе назван Ксенофонт): Ксенофон защищает спартанцев, говоря, что это «самый благочестивый народ Эллады», а Алексий считает их чуть ли не варварами. В их разговоре упоминается также, что у Спарты с Афинами сейчас перемирие. Кроме того, Алексий замечает: «Все семьи, правившие в прежние времена, - кому не нравилось вмешательство простого народа в государственные дела, - все они хотели мира и союза со Спартой. Это не только в Афинах, а по всей Элладе». Противоречия между двумя ведущими греческими государствами, Афинами и Спартой, обострившееся во второй половине 5в. до н.э., привели к так называемой Пелопонесской войне (431-404 гг. до н.э.). В конфликт двух полисов-гигантов, каждый из которых возглавлял мощный военный союз, были вовлечены практически все эллинские государства. Причем внешние столкновения полисов сопровождались внутриполитической борьбой, особая жестокость которой была вызвана поддержкой Афинами демократических, а Спартой олигархических группировок.

По словам Фукидида, Пелопоннесская война, вызвавшая величайшее движение среди греков и большинства других народов, явилась «началом великих бедствий для эллинов». В отличие от греко-персидских войн, бывших борьбой греческих полисов за свободу и суверенитет, Пелопоннесская война, продолжавшаяся с перерывами 27 лет, с самого начала совмещала в себе борьбу двух военно-политических объединений за гегемонию с борьбой демократической и олигархической партий внутри полисов, независимо от их принадлежности к Афинской морской державе или Пелопоннесскому союзу. Последнее обстоятельство придавало Пелопоннесской войне черты гражданской войны.

В 430г. до н.э. а Афинах вспыхнула эпидемия чумы, как тогда ее называли (хотя по описанию Фукидида медики полагают, что это была холера). В «Последней чаше» от этой болезни в семье главного героя скончались дед, мать, дядя и старший брат: «The plaque thinned my family as it did every other».

Сразу же после рождения Алексия отец его - Мирон - отправился на войну со спартанцами. Собственно, с этого и начинается роман, действие которого разворачивается весьма последовательно. Автор использует в романе историческое художественное время. События происходят в той последовательности, в которой они происходили в реальности.

Первая война, на которую отправился Мирон - Архидамова война, как ее называют в исторической литературе по имени спартанского царя Архидама. Эпидемия явилась серьезным осложнением, с которым пришлось столкнуться Афинам. По свидетельству Фукидида погибло около четверти боеспособного состава армии. Кроме того, велико было моральное потрясение афинян, которые начали терять уверенность в себе. Правда, боясь распространения заразы, Архидам очистил Аттику. В то же время Перикл с флотом предпринял новый рейд вокруг Пелопоннеса, но кроме разорения некоторых пунктов на северном и восточном побережье, других результатов достигнуто не было. Затем флот и войско были направлены к берегам Халкидики, однако действия афинян здесь были абсолютно парализованы распространением эпидемии. Болезнь погубила около трети новоприбывших воинов и перекинулась на то афинское войско, которое еще с 432г. до н.э. осаждало Потидею.

В битве, происшедшей у стен Потидеи в 432г. до н.э., афиняне одержали победу над потидейцами и пришедшими им на помощь коринфянами. Тогда коринфяне, ссылаясь на то, что рост Афинского союза грозит независимости и свободе всех членов Пелопоннесского союза, стали настойчиво призывать к общей войне против Афин, прилагая все усилия, чтобы втянуть в нее Спарту.

Сократ принимал участие в трех военных операциях в качестве гоплита, тяжеловооруженного пехотинца, и проявил себя мужественным и выносливым воином, не теряющим присутствия духа при отступлении войска и верным по отношению к боевым соратникам. За год до начала Пелопоннесской войны Сократ участвовал, как мы уже знаем, в осаде Потидеи, которая объявила о своем выходе из Афинского союза. В битве под Потидеей был ранен Алкивиад, и, если бы не Сократ, вынесший его с поля боя, он был бы взят в плен. После битвы спасенный Алкивиад просил присудить почетную награду Сократу. Но афинские военачальники, считаясь как с высоким положением Алкивиада, так и с тем, что Сократ больше всех ратовал за Алкивиада, присудили награду последнему. Так рассказывает о Сократе Алкивиад в диалоге Платона «Пир». В «Последней чаше» об этом происшествии также упоминается: «Война тянулась уже двадцать три года; он (Алкивиад) принимал в ней участие, на одной стороне или на другой, с тех пор как был юным эфебом, когда у Потидеи один крепкий гоплит, некий Сократ, вытащил его раненого из-под вражеских копий и спас ему жизнь».

В первый период Пелопоннесской войны Сократ участвовал также в битве при Делии на аттико-беотийской границе в 424 г. до н. э. В этом крупном сражении афинское войско, состоявшее из 7 тысяч гоплитов и тысячи всадников, потерпело тяжелое поражение. Сократ сражался рядом с мужественным Лахесом.

К весне 415г до н.э. были закончены сборы экспедиции для оказания помощи Эгесте, а на самом деле для борьбы с Сиракузами и завоевания всей Сицилии. Руководство экспедицией было возложено на трех стратегов - Алкивиада, Никия и Ламаха. Однако накануне отплытия случилось происшествие, которое бросило зловещую тень на все начатое предприятие. В одну ночь какие-то злоумышленники изуродовали все гермы - каменные столбы с изображением бога Гермеса, покровителя торговли и путешествий. В массовом осквернении почитаемых святынь многие усмотрели не просто выходку подвыпивших молодцов, но вызов, брошенный демократии заговорщиками. Немедленно было начато следствие. Посыпались доносы, которые ничего нового не принесли о гермах, зато обнаружили новое кощунство: был обвинен в пародировании Элевсинских мистерий Алкивиад. Всесильный стратег настаивал на немедленном судебном разбирательстве, однако дело было отложено, и Алкивиаду пришлось отправиться в поход с пятном тяжелого подозрения.

Этому историческому моменту уделено в романе достаточно большое место: автор рассказывает и о разбитых гермах, и о слухах в Городе, и о реакции афинян. И снова рядом с именем Алкивиада всплывает имя Сократа. Ученики и друзья Сократа защищают его, среди прочих они приводят тот факт, что Алкивиад уже несколько лет не ходит к Сократу, но противники Сократа, да и просто граждане, не очень разбиравшиеся в философии и не отличавшие Сократа от софистов, но обеспокоенные происходящими событиями, обвиняли Сократа в воспитании Алкивиада.

Сицилийская экспедиция также нашла отражение в романе. На эту войну уходит отец Алексия.

В 414г. до н.э. спартанская армия вторглась в земли союзного с Афинами Аргоса. Ввиду того, что все операции против Афин спартанцы вели, базируясь на Декелее, этот заключительный период Пелопонесской войны называют Декелейской войной. В этой войне впервые принимает участие Алексий - за год до срока, когда он должен был бы это сделать по возрасту, - и его старший друг Лисий (образ взят Рено из одноименного диалога Платона).

Масштабы поражения Афин в Сицилии были катастрофическими. Потери в людях и кораблях были столь велики, что их невозможно было восстановить в ближайшие годы.

В романе ярко показаны ужасы той войны: когда приходилось бросать раненых и непогребенных убитых: «Демосфен упал на собственный меч, но был взят еще живым, так что доставил врагам удовольствие убить его. Никия они тоже убили, но как это было, никто не знал». Мирон - отец Алексия - считался погибшим, однако, он все же вернулся домой спустя пару лет, больной и изможденный.

Достаточно большое место в книге занимает описание той войны. Однако масштабных сцен практически нет. Вообще вся история в романе подается глазами Алексия, как бы с точки зрения современника и очевидца, и это облегчает чтение романа. Не изучив историю Пелопонесской войны, невозможно до конца понять, что же происходит, но при поверхностном прочтении исторический план отступает, и читатель следит прежде всего за судьбой героя. Хотя при сопоставлении истории и романа мы видим, что Мэри Рено очень полно воспроизводит историческую обстановку, мы находим упоминания обо всех значительных событиях того периода: от подавления мятежа на острове Лесбос до восстановления демократии после тирании Тридцати.

Актер Никерат в произведении «Маска Аполлона», много путешествующий в силу своей профессии, вхожий в различные круги - от небогатых горожан до политиков, от своих коллег актеров до философов, узнающий слухи одним из первых, своим повествованием открывает читателю широкую и полную картину своей эпохи, её сложностей и противоречий.

В романе «Маска Аполлона» собраны обширные сведения по истории греческого театра. На страницах романа читатель находит названия многих произведений древнегреческих драматургов, в ряде случаев пересказывается сюжет пьес. В деталях описано устройство сцены, костюмы, маски, особенности актерской игры - вплоть до постановки голоса. Театр в романе изображен не как место увеселения, но как явление государственного значения, где происходит приобщение людей к культуре и истории своего народа. Театр для главного героя сравним с храмом, и это отношение автор стремится передать читателю.

Тема искусства Древней Греции продолжена в романе «Поющий славу». Главным героем этой книги стал один из самых значительных лирических поэтов Древней Греции Симонид Кеосский. Во времена славы Симонида в Греции сложилась благоприятная для развития культуры обстановка, когда знаменитые династии или тираны (люди, пришедшие к власти самостоятельно, не по наследству) покровительствовали искусствам, в том числе литературе. Жизнь и творчество Симонида напрямую связаны с важнейшими политическими событиями Древней Греции. Широчайшую известность поэт приобрел благодаря прославлению тиранов, при дворах которых он жил, воспеванию героических событий греко-персидских войн и вниманию к судьбе и настроениям обыкновенных людей. Будучи приближенным к влиятельным людям своего времени, отражая в своих произведениях главные события эпохи (битвы при Фермопилах, на Саламине, Марафонское сражение), Симонид находится в центре как общественной, так и культурной жизни Древней Греции второй половины VI - первой половины V вв. до н.э. Вероятно, именно это обстоятельство определило выбор главного героя.

Образ рассказчика в романе «Персидский мальчик» помогает отразить картину исторических событий, представленных в произведении, наиболее ярко. Перс благородного происхождения, семья которого была предана изменниками и уничтожена, попавший в фавориты сначала к Дарию, а затем к Александру, и находящийся, таким образом, «за кулисами» сперва персидской, а затем македонской политики, открывает читателю не только общеизвестные факты истории, но потайную, внутреннюю сторону жизни дворца, сражений и интриг. Выбор подобной фигуры в качестве рассказчика позволяет М. Рено выразить своё отношение к столь разным культурам, обычаям, нравам, каковыми являются культуры Запада и Востока. Каждое событие читатель видит как бы с двух точек зрения: победителя и побежденного, македонца и перса.

В исторических романах Мэри Рено наблюдается определенная преемственность. Как уже говорилось, в романе «Последняя чаша» (1956г.) не главным, но чрезвычайно значимым героем является Сократ. Непосредственный главный герой - Алексий - один из учеников Сократа. Упоминается в романе и другой ученик Сократа - Платон.

В следующем романе - «Маска Аполлона» (1966г.) - действие разворачивается главным образом на Сицилии, в Сиракузах. Главный герой, актер Никерат, волею судьбы знакомится с Платоном и Дионом, мечтающими обустроить Сиракузы в соответствии с утопической теорией философа. Платон не единожды вспоминает Сократа, отмечает его роль в своей жизни. В этом же романе читатель встречает упоминание об ещё одном философе Древней Греции. В Академии Платона среди прочих учеников мы встречаем Аристотеля. Сказано о нем немного, он ещё молод и неизвестен, однако автор сочла нужным упомянуть Аристотеля и отметить его в ряду других слушателей Платона. В конце романа Никерат сталкивается с Аристотелем ещё раз. Тот уже является воспитателем Александра Македонского, пожелавшего встретиться с прославленным актером. Также в «Маске Аполлона» упоминается и Филипп, бывший во время действия книги царём Македонии: «Теодор рассказал нам великолепную историю. Он недавно играл в Македонии перед новым царем Филиппом и предсказывал, что этот муж станет воевать ещё более свирепо, чем все его предшественники». Наконец, в романах «Небесное пламя» и «Персидский мальчик» главным персонажем автор изображает великого полководца: «Небесное пламя» изображает детство Александра, «Персидский мальчик» - период его расцвета. В романе «Погребальные игры», завершающем трилогию об Александре, читатель встречает многих персонажей предыдущих двух книг - родственников, друзей, соратников и врагов погибшего полководца.

Роман «Поющий славу» написан значительно позже, в 1978 г., однако события этого произведения предвосхищают те, что происходят в «Последней чаше» и «Маске Аполлона». Мировоззрение Симонида Кеосского оказало влияние на философскую мысль Древней Греции последующего периода, в частности, его выражения цитирует в виде афоризмов Платон.

Трилогия «Александр» признается западными критиками (David Sweetman, Linda Proud, Massie Allan) вершиной творчества Мэри Рено. Но мы можем заметить, что предшествующие исторические романы писательницы, несмотря на их самостоятельность и законченность, можно рассматривать и как своеобразное предисловие к главному произведению писательницы. Автор последовательно разворачивает перед читателем картину жизни
Древней Греции во всех её красках, во всём её разнообразии, стремясь не упустить ни одной сколько-нибудь значимой детали. В результате шесть романов («Поющий славу», «Последняя чаша», «Маска Аполлона», «Небесное пламя», «Персидский мальчик» и «Погребальные игры») образуют некое единство, несмотря на то, что фактически объединены только три последние, представляющие собой трилогию «Александр». Тесная взаимосвязь философии с политикой становится одной из принципиальных особенностей идейного содержания романов писательницы. Столкновение абстрактных философских построений с реальностью - ключевой конфликт романа «Маска Аполлона». Восприятие философии Сократа в афинском обществе - одна из центральных проблем книги «Последняя чаша». В романах об Александре Великом древнегреческой философии уделено более скромное место, хотя и в них не обходится без обращения к идеям античных мыслителей.

В художественном мире исторических романов Мэри Рено философия играет особую роль в историческом процессе Древней Греции, развитие философской мысли оказывает значительное влияние на ход исторических событий. Философ как воспитатель - этот мотив звучит у писательницы в каждом из четырех перечисленных романов. В каждой книге читатель видит политика, который является учеником, слушателем, последователем того или иного философа. В романе «Последняя чаша» Мэри Рено не оставляет без внимания тот факт, что учеником Сократа был Алкивиад - неоднозначная фигура в истории Древней Греции. В этом романе упоминается о следующем: «Общеизвестно, говорили люди, что он (Алкивиад) ещё зелёным юнцом завоевал любовь Сократа и тот мечтал сделать из него нового, ещё более великого Перикла: ходил за ним на его разнузданные пиры, укорял на глазах друзей и утаскивал оттуда, как раба - из ревности, не желая, чтобы юноша хоть на час исчез из виду…» Приводит автор и другой рассказ - о том, как Сократ, будучи гоплитом, вынес из-под вражеских копий Алкивиада. С этого началась их дружба, в конце концов распавшаяся.

В «Маске Аполлона» Платон предстает как учитель и возлюбленный Диона, идеи Платона в Сиракузах в разное время встречают как горячую поддержку в определенных кругах, так и острое неприятие у другой части населения. Из романа следует, что именно идеи «Государства» Платона во многом послужили причиной политической борьбы в Сиракузах и стали мировоззренческой базой Диона.

«Теория совершенного государства Платона является первой ясной, последовательной и хорошо аргументированной концепцией коллективистического общества». С этой концепцией читатель романа «Маска Аполлона» знакомится достаточно подробно. Некоторые положения вложены в уста самого Платона, другие даны в пересказе его учеников, третьи главный герой узнает, читая сочинения философа. Основой философии государственного устройства Платона становится идея о несовершенстве индивида и его подчиненности интересам общества (города, государства, расы). Отсюда следует вывод, что государство следует ценить выше индивида, т.к. отдельный человек всегда зависим от общества и государства.

Первый раз достаточно внятное и последовательное изложение основных идей Платона главный герой Никерат (а вместе с ним и читатель) слышит от ученицы философа Аксиотеи, восхищенной и вдохновленной идеями мыслителя и желанием Диона воплотить их в жизнь. Аксиотея кратко пересказывает Никерату четвертую и пятую книги «Республики». Заинтересованный Никерат берется за чтение диалогов Платона, и его размышления после прочтения и общения с учениками Академии позволяют читателю уловить суть сочинений Платона.

В отношении Никерата к Платону есть доля жалости, несмотря на уважение, которое вызвал у актера этот философ. Никерат как бы заранее предчувствует неудачу мероприятия. Он с интересом и сочувствием относится к идеям Платона, но при этом трезво оценивает ситуацию. Проницательный по жизни человек, Никерат пытается проникнуть в душу Платона, понять, что повлияло на формирование его мировоззрения и что побудило приехать в Сиракузы. «Должен признаться, я сочувствовал Платону <…>. Он воспитывался для того, чтобы стать политическим деятелем, за свои сорок лет пережил тяжкую войну и трех недостойных правителей в собственной стране. Наблюдал, как его родственники, реформаторы, захватившие власть, превращались в деспотов; вынужден был просить их сохранить жизнь Сократу, а затем, отрекшись от половины своей семьи и оставив свою карьеру, беспомощно наблюдал, как его друг, который всегда с непоколебимым мужеством отрицал тиранию, был убит демократами под прикрытием законности».

Несколько раз в книге повторяется, что Платон приехал в Сиракузы по настойчивой просьбе восхищенного его философией юного Диона, что он не мог отказать своему другу. В крушении великого замысла Дион винит только себя, и уходит из жизни, отказавшись отправиться в Афины к Платону, который, как говорит Дион незадолго до смерти, «трижды рисковал здесь жизнью ради моего дела и меня» и идеи которого он не смог воплотить в реальность.

В романе «Небесное пламя» значительное место отводится описанию обучения Александра под руководством Аристотеля. В следующей книге, «Персидский мальчик», упоминается, что Александр посылал из походов образцы редких и неизвестных растений своему учителю. Однако отношения между Аристотелем и Александром испортились из-за разных взглядов на правление. Среди прочих причин, разногласие во взглядах на политику явилось также причиной разрыва Алкивиада и Сократа.

Наряду с этим стоит отметить, что формирование характеров будущих полководцев (Алкивиада, Диона, Александра) не сводится только лишь к философскому воспитанию, много внимания писательница уделяет и другим аспектам - личным качествам героя, окружающей обстановке и т.д.

Александр Македонский предстает перед нами не просто воином, полководцем - он завершает собой галерею великих деятелей прошлого, вбирая в себя весь опыт трех поколений философов, является преемником их идей. Таким образом, автор подводит читателя к мысли, что Александр стал великим не только благодаря характеру, но и воспитанию под руководством Аристотеля, который, в свою очередь, непосредственно связан с Платоном, а через него - с Сократом. При этом Мэри Рено не умаляет значения прочих факторов в формировании личности Александра. Тому были причины как субъективные, касающиеся личных качеств будущего полководца, так и объективные, связанные с политической ситуацией и победами Филиппа.

Изображая в своих романах то или иное событие, Мэри Рено пользуется различными приёмами. В некоторых случаях персонажи лично принимают участие в происходящем (впечатляющие описания битв Александра, показанные «изнутри» сражения, яркая картина свержения тирании Тридцати в произведении «Последняя чаша», беспорядки в Сиракузах, описанные в романе «Маска Аполлона»), в других же до них доносится лишь эхо произошедших событий (так в начале романа «Персидский мальчик» доносились до Багоаса разговоры придворных и слухи о победах Александра). Иногда читатель узнает о том, что случилось, не в прямой исторической последовательности; главный герой не принимает участия в каком-либо сражении, празднестве, состязании, но лишь спустя какое-то время узнает подробности из разговора с другим персонажем, видевшим всё своими глазами.

В некоторых моментах мнение М. Рено совпадает с мнением древних историков, но есть моменты, где они совершенно расходятся - например, в плане отношения Александра к персам. Плутарх утверждает, что Александр вел себя надменно, в романе же полководец искренне желает войти в доверие к персам и предоставить им те же права, которыми пользуются македонцы. Стоит, однако, заметить, что подобные расхождения во взглядах связаны в первую очередь с характерами персонажей или с теми моментами их жизни, достоверность которых в наше время практически невозможно проверить.

Проследить трансформацию исторического свидетельства в художественном тексте можно на примере ответа Александра Дарию. Он приведен в книге Арриана «Поход Александра»:

«Когда Александр был еще занят осадой Тира, к нему пришли послы от Дария с такими предложениями: Дарий даст Александру 10000 талантов за мать, жену и детей; вся земля за Евфратом вплоть до Эллинского моря принадлежит Александру; Александр женится на дочери Дария и пребывает с Дарием в дружбе и союзе. Когда послы изложили все это на собрании «друзей», то, рассказывают, будто Парменион сказал Александру, что если бы он был Александром, то с радостью прекратил бы войну на этих условиях и не подвергал бы себя в дальнейшем опасностям. Александр ответил, что он так бы и поступил, если бы был Парменионом, но так как он Александр, то ответит Дарию следующим образом: он не нуждается в деньгах Дария и не примет вместо всей страны только часть ее: и деньги, и вся страна принадлежат ему. Если он пожелает жениться на дочери Дария, то женится и без согласия Дария. Он велит Дарию явиться к нему, если он хочет доброго к себе отношения. Дарий, выслушав это, отказался от переговоров с Александром и стал вновь готовиться к войне».

Какие можно заметить изменения, возникшие в романе, в интерпретации Рено? Александр в романе более человечен и менее резок, он не велит Дарию приехать, а лишь предлагает ему дружбу. Что же касается именно событийной стороны дела, условий мира, то их Рено оставляет без изменений.

Некоторые сцены романов М. Рено, как уже было отмечено, напрямую заимствованы из письменных свидетельств древних авторов. Писательница подвергает исторические сочинения незначительной художественной обработке и использует в своих произведениях. В качестве примера может служить сцена перехода войска Александра через пустыню, который изображен в точном соответствии с произведением Квинта Курция Руфа «История Александра Македонского». М. Рено показывает читателю и трудности, возникшие на пути Александра, и его мысли и заботы во время похода. В некоторых случаях автор почти натуралистически подходит к описанию сцен, стремясь создать яркую картину сложностей, связанных с передвижением в пустыне, и очередной раз убедить читателя в силе и выносливости Александра.

Мы можем видеть, как М. Рено активно использует тексты Фукидида, Ксенофонта, Платона, Арриана, Плутарха, Курция Руфа. Писательница находит наиболее интересные и яркие моменты, описанные в книгах древних авторов, и иногда почти без изменений вставляет их в свой роман. В то же время, картина истории в книге М. Рено дана не всегда в привычной интерпретации. Изучая и анализируя исторические свидетельства, М. Рено подходит к ним с долей критицизма, отвергая детали, которые по её мнению, противоречат друг другу, и, напротив, акцентируя внимание на тех обстоятельствах, которые помогают создать цельную художественную картину.

В романе «Поющий славу» находит отражение история, связанная с тираноубийцами Гармодием и Аристогитоном. Здесь Рено следует «Истории» Фукидида, полагая, что трактовка этого исторического эпизода как борьбы демократов против тирании является одним из первых случаев сознательного искажения истории в интересах политики. Фукидид обращает внимание, что в действительности эта история имела любовную подоплеку. Учитывая специфическое отношение писательницы к любовным вопросам, очевидно, что обращение к подобной версии попытки свержения тирании имеет под собой не только со стремлением к исторической достоверности, но и с идеями писательницы, не имеющими непосредственного отношения к историческому прошлому.

Работа автора исторического романа связана не только с документально точным воспроизведением исторических событий, но и с правдивым изображением личной жизни персонажей. Личная жизнь героя вызывает у читателя не меньший интерес, чем событийная сторона романа. В этом вопросе писатели также вынуждены обращаться к свидетельствам современников, или, если их не осталось, к наиболее авторитетным источникам более позднего периода. М. Рено стремится сохранить историческую правду, рисуя картины жизни своих персонажей в кругу родных и близких.

Так, по одним сведениям, у Сократа было две жены. Платон и Ксенофонт упоминают лишь о Ксантиппе как о его супруге, тогда как по Аристотелю первой женой Сократа была Ксантиппа, а второй - Мирто. Сообщение Аристотеля явно расходится с рассказом Платона о том, что в тюрьме Сократа навещала Ксантиппа с ребенком на руках. Есть ещё версия, по которой первой женой была Мирто, а не Ксантиппа. Диоген Лаэртский упоминает также источники, согласно которым у Сократа якобы было одновременно две жены. Однако в разного рода сведениях о семейной жизни Сократа чаще всего именно Ксантиппа фигурирует в роли его супруги, причем весьма сварливой и докучливой. М. Рено приводит в данном случае только те факты, которые кажутся ей наиболее убедительными. Жена у Сократа в романе одна, Ксантиппа, она действительно имеет весьма сварливый нрав, но философ ни разу не жалуется на это.

В ряде случаев своеобразная точка зрения автора на душевные качества героя может повлечь за собой отличную от официальной науки версию о причинах того или иного события, но М. Рено трепетно относится к точности в вопросах, касающихся исторических фактов, событий, происшествий.

Изучение дошедших до наших времен письменных источников является, пожалуй, одним из наиболее важных этапов работы автора над историческим романом. Однако подобное исследование возможно лишь в том случае, если писатель в своем романе показывает период, от которого сохранилось достаточное количество письменных свидетельств. В противном случае автор вынужден прибегать к поиску каких-либо иных источников информации. Но даже при наличии большого количества достоверных исторических документов писатель не может ограничиться только ими. Для художественного воссоздания прошлого, для отражения духа эпохи необходимо привлечение самых разнообразных данных о культурной жизни и быте описываемого периода.

Обращение к предметам изобразительного искусства и архитектуры в историческом романе вполне закономерно. Во-первых, проникновение в систему изобразительного искусства того или иного периода, которое всегда тесно связано с религией, идеологией и неотъемлемо от духовной жизни общества, помогает глубже проникнуть в особенности духовной жизни эпохи. Во-вторых, произведения искусства порой могут не только дополнить письменные свидетельства, но и восполнить некоторые пробелы в источниках.

Термин «экфрасис», зародившийся в эпоху античности, в современном литературоведении используется как в широком значении - всякое воспроизведение одного искусства средствами другого, так и в узком - словесное описание визуальных объектов, особенно визуальных произведений искусства. Некоторые исследователи, например Леонид Михайлович Геллер, предлагают использовать термин «экфрасис» для любых случаев, когда явления одного вида искусства воспроизводятся средствами другого вида искусства. Это достаточно сложное толкование, предполагающее широкий культурологический подход. Более конкретный смысл вкладывают в этот термин другие ученые, в частности Наталья Владимировна Брагинская. По её мнению, экфрасис - это любые описания произведений изобразительного искусства, как имеющие самостоятельный характер, так и представляющие собой некий художественный жанр.

В своих исторических романах М. Рено активно использует не только данные письменных источников, ссылки на которые неизменно приводятся в авторских примечаниях к книгам, но и описания дошедших до наших дней визуальных объектов, относящихся к тому или иному периоду. Благодаря этому автор воспроизводит более яркую и полную картину прошлого.

Роль экфрасисов в произведении художественной литературы может быть весьма разнообразна: от обогащения художественного текста, привлечения запоминающихся образов до раскрытия неких философских идей с помощью соотнесения той или иной ситуации с произведением изобразительного искусства, что позволяет вызвать дополнительные ассоциации у читателя и включить в текст новые смыслы. В жанре исторического романа, на наш взгляд, главная роль экфрасиса состоит в том, чтобы дополнять, а в ряде случаев и заменять письменные источники соответствующей эпохи, служить воссозданию картины истории, раскрывать перед читателями культурную жизнь определенного периода, не отменяя при этом и других возможностей.

Подробная классификация типов экфрасисов приведена в кандидатской диссертации «Образы визуальных искусств в творчестве Джона Фаулза (на материале романа «Волхв»)» Яценко Елены. В данной работе типы экфрасисов распределены по парам, остановимся на тех типах, которые представляют интерес в связи с историческими романами М. Рено.

Так, экфрасисы подразделяются на прямые, содержащие непосредственное описание артефакта (картины, скульптуры, архитектуры и т.п.) и косвенные, в которых изобразительный образ служит созданию образа литературного произведения. Экфрасис может быть описательным, когда он более или менее точно воспроизводит содержание того или иного произведения, и толковательным, направленным на интерпретацию визуального объекта. В монологических экфрасисах описание произведения происходит от лица одного персонажа, в диалогических изображение раскрывается в ходе общения персонажей. Атрибутированный, или эксплицитный экфрасис предполагает определение автором направления, стиля, эпохи или названия произведения, неатрибутированный, или имплицитный экфрасис не содержит открытого указания на конкретный объект. Имплицитный экфрасис соотносится с категорией литературной реминисценции.

К сожалению, мы не располагаем письменными свидетельствами эпохи Крито-Микенского царства. Таким образом, автор вынуждена опираться на данные археологических раскопок сэра Артура Эванса на о.Крит. Описание обнаруженных на острове дворцового комплекса, предметов утвари, статуэток активно используется в тексте романа. Именно подобные описания позволяют читателю окунуться в историческую атмосферу эпохи. Не имея в своем распоряжении письменных источников, М. Рено обращается за необходимой информацией к дошедшим до наших дней произведениям искусства.

Так, значительное место в романе «Царь должен умереть» (часть 4, «Крит») уделено описанию так называемой «бычьей пляски» - ритуального действия, призванного умилостивить грозное божество. При прочтении эпизодов, связанных с описанием «бычьей пляски», становится очевидным обращение автора к фреске «Игры с быком» из Кносского дворца и статуэтке «Бык с акробатом». Описание в тексте движений «бычьих прыгунов», их внешнего вида, особенностей исполняемого акробатического трюка на рогах быка, без сомнения, имело в своей основе именно эти изображения. В данном случае мы имеем дело с описательным косвенным экфрасисом. Примером прямого экфрасиса может служить описание тронного зала во дворце Миноса: «Я огляделся вокруг и увидел под стеной высокий белый трон Миноса со скамьями жрецов по обе стороны, а за ним, на стене, хранителей-грифонов, нарисованных на поле белых лилий…» Эта фреска, пострадавшая меньше других, была найдена в «тронном зале» Кносского дворца, частично сохранились изображения лежащих грифонов на стенах, снизу тянутся стилизованные стебли, заканчивающиеся цветками папируса.

В качестве примера использования экфрасиса для воссоздания элементов исторической действительности можно привести также описание внешнего вида Ариадны - в романе Верховной Жрицы. Одежда, головной убор и даже поза Ариадны во время священнодействия в точности копируют знаменитые статуэтки с Крита - так называемые «Богини со змеями». Портрет Верховной Жрицы являет собой яркий пример косвенного экфрасиса - статуэтки с Крита послужили созданию не только внешнего облика героини, но и раскрытию её характера, внутреннего мира. Это становится очевидным при сравнении описания статуи Богини в Лабиринте (по мнению автора, так критяне называли именно дворец Миноса) и портрета Ариадны с критскими статуэтками. М. Рено дает следующее описание статуи Богини во дворце: «…at the far end, picked out in light that slanted from the roof, I saw the Goddess. She stood ten feet tall, crowned with a golden diadem, round her waist a gold apron lay over a skirt of many flounces, worked cunningly in enamel and precious gems. Her face was ivory; ivory were her round bare breast, and her out-stretched arms entwined with golden serpents. Her hands were held out low over the earth, as if they said, Be still» . Следующим образом дано изображение Ариадны в одеянии жрицы: «Then, from behind the painted goddess, came out a goddess of flesh. Beside the great image she seemed little, and even for a woman she was not tall, in spite of her high diadem. She wore the whole costume of the Goddess, all but the snakes. Even her skin, pale golden, polished and clear, had look of ivory. Her high round breasts had golden tips, like those above her. Their faces were painted just alike, the eyes drown round with black, the brows arched and thickened, the small mouth red.»

При работе над другими историческими романами М. Рено опирается в первую очередь на письменные источники. Однако и в тексте романов «Последняя чаша», «Маска Аполлона», трилогии «Александр» мы можем найти значительное количество описаний предметов изобразительного искусства и архитектуры, как явных, представляющих собой примеры эксплицитного экфрасиса, так и косвенных, так называемых имплицитных экфрасисов (к последним, как уже говорилось, можно отнести портреты Сократа и Александра Македонского).

Описание театров, театральных масок, костюмов актеров в романе «Маска Аполлона» отсылают читателя к архитектуре и пластике Древней Греции. На страницах романа «Последняя чаша» читатель находит описание Акрополя, и впечатления главного героя от этого памятника архитектуры позволяют проникнуть в душу героя и лучше понять его характер. «Я миновал сторожевую башню и бастион и поднялся по ступеням к Портику*. В первый раз оказавшись здесь в одиночестве, я испытал благоговение - меня поразили его высота и ширина и огромные пространства, теряющиеся во тьме; мне казалось, что я действительно ступил на порог богов. <…>Я вышел на открытое место рядом с Алтарем Здоровья и увидел крылья и треножники на храмовых крышах - черные силуэты на фоне жемчужно-серого неба. <…> Высоко надо мной огромная Афина-предводительница смотрела из-под своего шлема с тройным гребнем».

Таким образом, М. Рено в своих исторических романах использует экфрасис для воссоздания более полной картины прошлого. При этом сама форма экфрасиса в её произведениях в некоторых случаях специфична - наряду со словесными описаниями произведений искусства, автор заменяет описание визуального изображения рассказом о действиях героев или описанием внешности исторического персонажа. В ряде случаев экфрасис помогает раскрыть характер героев, показать различные его грани. Так, прямое сопоставление статуи Богини и Ариадны в её жреческом одеянии позволяет подчеркнуть значение Верховной Жрицы для Крита, но с другой стороны, акцентирует внимание читателя на хрупкости героини. Очевидно, что автор не зря приводит описание портрета Ариадны после описания гигантской статуи, а не весьма скромных по размеру статуэток. Впоследствии, при разговоре с Миносом и во время собственных размышлений Тезей не раз отмечает не только силу духа Богини на Земле, но и её человеческие стороны, её слабости, присущие женщине.

История войн не может обойтись без описания битв и сражений. В романах можно наблюдать два варианта подобных описаний. В ряде случаев Мэри Рено предлагает непосредственное изображение битвы, то есть читатель как бы находится в гуще событий и наблюдает за ходом сражения. Так, например, показана в романе сцена взятия скалы в Согдиане в книге «Персидский мальчик», сцена свержения Тридцати в «Последней чаше», битва со скифами и сарматами в романе «Бык из моря», в которой погибает возлюбленная Тезея Ипполита - это одна из самых пронзительных сцен в романе, где очередной раз поднимается главный нравственный вопрос произведения - о готовности царя к жертве ради своего народа.

Непосредственное участие в своей первой битве со спартанцами не может остаться незамеченным в воспоминаниях главного героя романа «Последняя чаша» Алексия. В сцене сражения основное место, однако, уделяется не анализу военной операции, а личным переживаниям героя. Спартанцы сожгли имение его семьи, и вид догорающей утвари наводит Алексия на тяжелые размышления и пробуждает в нем воспоминания о детстве. Главное впечатление юного воина от битвы - первый убитый им человек. М. Рено не изображает в данном случае жестокие массовые сцены резни, внимание - как героя, так и читателя - сосредоточено на одном спартанце, сильно раненом, который умирает, когда Алексий выдергивает из его раны дротик, и на волнения Алексия по этому поводу. Алексий уважает своего врага, он считает его отважным человеком. Он долго не решается выдернуть дротик, пока Лисий не приказывает ему сделать это. Но вслед за всеми переживаниями приходит радость победы. Последующие битвы уже не вызывают в герое подобных чувств и сомнений, он становится воином, более волнующимся за исход битвы, нежели о собственной участи и участи поверженных врагов.

Иной характер проявляет в своей первой битве совсем юный Александр в романе «Небесное пламя». Безрассудно смелый, он, совсем ещё мальчишка, увлекает за собой взрослых воинов и добивается победы над врагом. Перед битвой Александру снится Геракл, зовущий его в бой. Таким образом, М. Рено очередной раз указывает на то, какое большое значение имела мифология для человека той эпохи. Боги и легендарные герои являются для её персонажей не менее реальными, чем окружающие их люди, а пример героев древних сказаний не раз побуждает персонажей романов М. Рено к действиям.

Второй же способ отражения событий - это разговоры о них героев романа, реплики и обсуждения происшествий. Важнейшая битва при Иссе, когда Дарий бежал от армии Александра, нашла своё отражение в романе только в качестве воспоминаний очевидцев, слухов в городе и обсуждений как при дворе Дария, так и в лагере Александра. Тем не менее, в конечном счете, у читателя складывается довольно цельная картина произошедшего. В данном случае, битва, имевшая грандиозное значение, показана с разных точек зрения: воинов и мирных жителей, персов и греков. Битва афинян с сиракузцами, в которой погиб Ламах, в романе «Последняя чаша» тоже не показана - но вести о ней доходят до Афин, и Алексий, чей отец участвовал в этой битве, не может оставить её без внимания. Упоминание об этой битве короткое, лишено подробностей, читателю предлагается лишь информация о том, что произошло. Так что в отличие от предыдущего случая, яркая картина сражения отсутствует.

В романах тесно сплетаются описания исторических событий и личной жизни героев, поддерживая интерес читателя, не утомляя его излишне подробными деталями истории, но при этом не уменьшая динамизма повествования.

Анализируя подход Мэри Рено к изображению исторических событий, мы можем отметить обилие деталей эпохи, что демонстрирует серьёзную работу, проделанную автором при написании романа. Автор чередует подробные описания бытовых деталей и «общий план» событий. Читатель находится как бы в едином пространстве с героями романа, переключает внимание с обыденных мелочей на значительные исторические события, которые влияют не только на жизнь государства в целом, но и непосредственно на судьбы героев.

Анализ исторических романов М. Рено позволяет выявить достаточно четкую и последовательную концепцию истории, сложившуюся в творчестве английской писательницы. Все сочинения Рено в жанре исторического романа объединены общими идеями. Необходимо выделить следующие черты исторической романистики Рено:

.Идея логичного и последовательного развития исторического процесса. Эта идея проявляется как в отдельно взятых произведениях, так и в их связи. Посвященные разным периодам истории Древней Греции, книги Рено, хотя и не объединены формально, связаны между собой с помощью упоминаний или небольших эпизодов с участием ключевых героев других романов. Такой подход к истории продолжает классическую линию развития исторического романа. В то же время он выделяет историческую прозу М. Рено среди тех современных ей произведений, где история мыслится как хаос, время фрагментарно и возможность более или менее объективного познания и описания прошлого отрицается.

.Влияние философии на политику. В исторических романах М. Рено не раз поднимается проблема взаимодействия философских концепций с социально-политической жизнью Древней Греции. Внимание автора к этой теме имеет более широкий контекст, нежели изучение древнегреческой философии. В сочетании с вопросами морали и долга, также затронутыми в произведениях писательницы, эта проблема заставляет задуматься об ответственности философа за свои высказывания, о воздействии идей на общество, об особенностях восприятия и реализации умственных построений. Следует отметить, что эта тема весьма актуальна для современного М. Рено мира.

.Значительная роль личного жизненного опыта автора, ярко выраженное субъективное начало в исторических произведениях. Для жанра исторического романа в целом характерно внимание к злободневным вопросам на примере прошлого. Помимо этого, в своих книгах М. Рено обращается к темам, непосредственно связанным с её личной жизнью, как, например, отношения детей и родителей, любовь между лицами одного пола. Эти темы писательница разрабатывает с учетом особенностей культуры исторического периода. Рено старается не отступать от исторических свидетельств, но отбирает те данные, которые позволяют раскрыть её авторскую позицию.

.Внимание к сильной личности, определяющей ход истории. В книгах М. Рено определяющую роль в историческом процессе играет сильная личность. Такого героя можно охарактеризовать как «пассионарную личность». В то же время, писательница не игнорирует социальные, экономические и прочие объективные причины исторических событий, напротив, им уделено достаточное внимание. Историческая обстановка оказывает также непосредственное влияние на формирование личности такого героя.

.Широкий культурный контекст исторических романов. М. Рено стремится охватить изображаемую эпоху во всей её полноте, обращаясь ко многим сферам жизни: политике, философии, искусству, экономике, ритуально-обрядовой деятельности. Этому способствует выбор центрального персонажа. Особое внимание уделяется мировоззрению людей, отделенных от читателя многими веками - отсюда важная роль мифологических сюжетов, мотивов и образов во всех исторических романах писательницы. Теоретической базой, на основе которой Рено разрабатывает мифологические сюжеты в художественной системе романов, стали, в первую очередь, работы Дж. Фрезера и Р. Грейвза.

Совокупность вышеуказанных черт определяет своеобразие жанра исторического романа в творчестве Мэри Рено.

Английская писательница создала восемь исторических романов, объединенных общей концепцией, но различных по своим жанровым признакам. Для понимания специфики творчества М. Рено необходимо рассмотреть внутрижанровую типологию её исторических произведений, определить традицию и новаторство автора в различных типах исторического жанра.

ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО РОМАНА МЭРИ РЕНО

Вопрос о типологии исторического романа на данный момент не решен окончательно. В качестве классифицирующего признака при разработке внутрижанровой типологии исследователи исторического романа выделяют связь той или иной разновидности с предшествующими жанровыми формами литературы (В.Я.Малкина), функцию вымысла в образе главного героя (Л.П.Александрова), особенности композиции произведения и др.

Наиболее универсальной представляется классификация, в основу которой положен характер исторического конфликта (А.Г.Баканов, Г.Ленобль, Г.В.Макаровская и др.). А.Г.Баканов выделяет три ведущие формы: историко-социальный, историко-философский, а также историко-биографический романы. Предлагается также выделять историко-документальный и историко-фольклорный романы как отдельные разновидности. В английской исторической романистике XIX в. важную роль играют произведения, центральным конфликтом которых становится религиозный конфликт, а сюжетообразующим мотивом - поиск и обретение веры. В связи с этим выделение Е.В.Сомовой в качестве отдельного типа религиозно-исторического романа вполне обосновано.

«Типологические закономерности сами по себе оказываются категорией, исторически изменчивой. И именно поэтому в поисках своего предмета и метода типологическое исследование не должно отрываться от истории литературы».

Определение принадлежности произведения к тому или иному типу всегда должно быть связано с анализом художественного произведения как совокупности объективного и субъективного начал. Необходимо учитывать как объективные факторы - характер конфликта, систему образов, способ организации материала, - так и личностное, авторское восприятие и замысел. Поверхностный анализ формальных признаков, равно как и чрезмерное увлечение авторской концепцией, может ввести исследователя в заблуждение относительно жанровой принадлежности произведения. Роман, по словам А.Я. Эсалнек, представляет собой «систему взаимосвязанных и взаимоподчиненных компонентов, управляемых некой сверхзадачей, которая, очевидно, и составляет ядро этой системы, ее сущностное начало, которое обязательно проявится в организации художественного целого».

В жанровом содержании обнаруживается несколько аспектов: тематика, проблематика, эстетический пафос и экстенсивность или интенсивность воспроизведения художественного мира.

В качестве ведущего жанрового признака большинство ученых выделяет проблемно-тематическую организацию произведения. При этом собственно проблематика конкретного текста может быть шире, чем тот круг тем, на основе которого мы относим произведение к тому или иному жанру, но эти темы оказывают значительное влияние на организацию художественного целого.

Внутренние процессы в литературе, пишет Н.Л. Лейдерман, можно понять и объяснить лишь в свете эстетической концепции личности. Все другие факторы жанра, т.е. те внешние и внутренние силы, под действием которых происходит жизнь жанра, действуют на него только в «сопряжении» с эстетически осваиваемой в данное время концепцией личности. Одним из факторов жанра является творческая индивидуальность писателя. Художник работает со своим материалом, стремясь придать ему наиболее адекватную его замыслу жанровую форму. Этот процесс не всегда осознается автором рационально, но при анализе широкого литературного контекста современности становится очевидна обусловленность индивидуальных творческих особенностей писателя объективными общественно-историческими и художественно-эстетическими факторами.

Творчество М. Рено в жанре исторического романа отличается разнообразием затронутых тем. Её романы относятся к разным типам исторического повествования. Романы «Последняя чаша», «Маска Аполлона» и «Поющий славу» представляют собой образец социально-исторического романа. Трилогия «Александр» - яркий пример историко-биографического жанра. Дилогию «Тезей» следует рассматривать с учетом специфики мифологического материала. Таким образом, в творчестве М. Рено можно выделить три типа исторического романа, каждый из которых имеет свою традицию в мировой литературе.

§ 3.1 Синтез жанровых форм в дилогии «Тезей»

Дилогия, посвященная легендарному афинскому герою Тезею, включает в себя романы «Царь должен умереть» и «Бык из моря». В отечественном литературоведении существуют работы, посвященные этим романам, в отличие от остальных произведений М. Рено (Е.М. Ерушова, М.В. Артамонова). Внимание исследователей в первую очередь привлекала мифологическая основа дилогии. В работе М.В. Артамоновой подробно рассмотрены различные аспекты использования мифологического сюжета в художественном произведении, изучена специфика мифотворчества английской писательницы, обнаружены примеры демифологизации и ремифологизации в романах «Царь должен умереть» и «Бык из моря».

Миф - чрезвычайно сложное явление в жизни человечества. Миф возникает на заре цивилизации, когда человек почувствовал необходимость как-то понять этот мир, свое место в нем. Анализ отношения мифа к художественному творчеству в наши дни представляет собой серьезную историко-методологическую проблему. Большинство мифологов в наше время настаивают на современном мифотворчестве, и даже определяют мифологизм как один из основных принципов сознания XX и XXI веков.

Миф и история в принципе не противостоят друг другу. Оба эти вида «свидетельств» о прошлом довольно тесно связаны между собой, и разделяющую черту найти иногда непросто. Часто древняя история народов начинается с мифов и сказаний, в которых повествуется о происхождении народа, его первых правителях, мудрецах и героях, войнах, бедствиях. Для древнего человека миф и история и вовсе представляются явлениями одного порядка. В начале исторического пути любого из народов, пока он еще не успел обзавестись ни литературой, ни наукой в настоящем смысле этого слова, миф, по существу, заменяет историю в ее основной функции копилки воспоминаний о событиях далекого прошлого.

Категории времени и пространства часто изъяты из структуры мифа, в повествование легко вводятся фантастические элементы, нарушаются законы формальной логики. Стоит, однако, учитывать, что именно с нашей точки зрения эти факты являются фантастическими, нереальными. Древний человек воспринимал их как само собой разумеющееся и не менее правдоподобное, чем окружающая действительность. В восприятии древних людей миф был воплощением коллективного опыта и знания многих поколений предков, чем-то вроде энциклопедии, где можно было найти ответ на основные вопросы человеческого бытия. Представленная в мифах картина жизни Вселенной и человеческого рода, взятая как единое целое, с нашей, современной точки зрения, безусловно, носила иррациональный, мистический характер и ни в коей мере не подчинялась законам логического научного мышления.

Миф с его многозначностью и широкими возможностями интерпретации является чрезвычайно благоприятной почвой для создания художественного произведения. «Миф становится привлекательной моделью в искусстве ХХ века и потому, что современных художников привлекает, прежде всего, в качестве объекта изображения изменчивость и бесконечная вариативность личности».

Античная мифология, её сюжеты и образы оказали огромное влияние на мировую литературу и изобразительное искусство. То более, то менее активно, но на протяжении многих веков своего развития литература обращалась в древнегреческой мифологической системе в поисках тем и мотивов.

Миф содержит в себе неисчерпаемый философско-эстетический материал, и позволяет в условно-символической форме выразить содержание, актуальное во все периоды развития человеческой культуры. Образы и мотивы древнегреческой мифологии воспроизводились в литературе и искусстве на протяжении многих веков в различных интерпретациях. Они, с одной стороны, узнаваемы читателем, а с другой стороны, несут в себе множество смыслов и ассоциаций, которые автор может использовать, как продолжая традицию восприятия того или иного образа, так и опровергая ее.

Английские писатели на протяжении ХХ века неоднократно обращаются к приемам художественной мифологизации. М.В. Артамонова отмечает, что у истоков традиции художественного мифологизма в английской литературе ХХ века стоит Дж. Джойс («Улисс», 1922 (James Joyce. Ulysses)), и в дальнейшем она развивается в творчестве Д.Г. Лоуренса («Пернатый змей», 1926 (David Herbert Lawrence. The Plumed Serpent)), Дж. Р.Р. Толкиена («Властелин колец», 1954-1955, Сильмариллион, 1977 (John Ronald Reuel Tolkien. The Lord of the Rings. The Silmarillion), К.С. Льюиса («Пока мы лиц не обрели», 1956 (Clive Staples Lewis. Till We Have Faces)), Дж. Фаулза («Волхв», 1965 (John Robert Fowles. The Magus)). «Однако способы функционирования приемов художественного мифологизма (демифологизация, ремифологизация, мифологизация) у перечисленных авторов существенно отличаются от их использования в романах М.Рено о Тезее».

Исторические романы Мэри Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» представляют значительный интерес с точки зрения трактовки мифологических сюжетов. В ее произведениях миф и история переплетаются, интерпретируются автором по-своему и создают особый мир. Интерес к личности, свойственный её романам, основанным на реальных исторических событиях, столь же присущ и дилогии «Тезей», в основу которой положен цикл мифов о великом афинском герое.

Ярким примером мифоцентрического произведения в европейской литературе ХХ века является тетралогия Т. Манна «Иосиф и его братья» (Thomas Mann, Joseph und seine Brüder, 1933-1943). Дилогия М. Рено обнаруживает некоторое сходство с романом Т. Манна в плане художественного своеобразия при всей разнице идейного содержания.

Н.С. Лейтес определяет произведение «Иосиф» как интеллектуальный роман с мифологическим сюжетом. Она отмечает преемственность с «Волшебной горой», но указывает, что проблематика в тетралогии ставится в общечеловеческом контексте.

Мифологические образы и сюжеты предоставляют писателю возможность придать универсальный характер повествованию, т.к. изначально несут в себе некое общекультурное, надысторическое значение. Даже если автор переносит действие в конкретную историческую эпоху, заложенный в мифологическом герое сверхобраз продолжает существовать в сознании читателя, всеобщее преобладает над определенно-историческим значением.

«Иосиф» Т. Манна показывает путь становления личности: постепенное отделение личности от коллектива, противопоставление себя общей массе, осознание своих связей с другими людьми и признание необходимости считаться с их интересами. Таким образом, кроме непосредственного сюжета, связанного с действием романа, существует определенное развитие философской идеи. Путь отдельного героя становится метафорой жизненного пути человека вообще, и, более того, человечества вообще. Многоплановость повествования - соединение фабульного, психологического и философского слоя - способствуют раскрытию гуманистической идеи прогрессивного развития личности и общества.

Общей чертой «Иосифа» Т. Манна и «Тезея» М. Рено становится также тщательное воссоздание деталей эпохи: быта, одежды, архитектуры, уклада жизни, политического устройства. Т. Манн в красках воссоздает жизнь древнеегипетского государства в третьей и четвертой книгах тетралогии. При этом писатель сравнивает высокий уровень цивилизации Древнего Египта с патриархальным укладом израильского народа. В романе М. Рено главный герой, глядя на жизнь критского общества (часть 4, «Крит»), то и дело обращается в мыслях к порядкам своей родины, и дает Криту весьма нелестную оценку, отмечая моральное разложение критян. Контраст и сопоставление разных уровней исторического развития и разных культур играют большую роль в идейно-художественной организации исторических романов Л. Фейхтвангера (например, в трилогии «Иосиф Флавий», включающей в себя романы «Иудейская война», «Сыновья», «Настанет день» (Lion Feuchtwanger. Der jüdische Krieg, 1932; Die Söhne, 1935; Der Tag wird kommen, 1942)).

Томас Манн проясняет исторические корни мифа, помещает героя в конкретно-историческую обстановку, но именно философская идея прогрессивного развития человека, рода и общества по спирали становится стержнем тетралогии, объединяя судьбу отдельной личности и всего человечества. Сочетание приемов демифологизации и ремифологизации при разработке художественного образа одного персонажа позволяет автору приблизить героя к читателю, сделать его узнаваемым и понятным, а затем придать образу универсальные черты, показать его обобщающее значение.

Для романов М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» также характерно сочетание приемов демифологизации и ремифологизации. Демифологизация основана на исследовании исторических свидетельств, научных источников, и одновременно с этим - на принципах психологизма в стремлении автора раскрыть индивидуальность главного героя, становление его характера. Недостающие факты автор восполняет собственными соображениями, но и они являются результатом предварительной работы по изучению различных свидетельств - материальных и письменных.

В плане функционирования приемов демифологизации и ремифологизации, сочетания мифологической и научно-теоретической составляющих романы М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» ближе всего к мифоцентрическим произведениям Р. Грейвза. В романе «Золотое руно» Р. Грейвз, разрушая фантастические элементы с помощью логики реального мира, подчиняет ход повествования собственной мифологической концепции.

«Ино ждала знака от Белой Богини, которая вскоре снова явилась ей во сне и сказала:

Ино, ты поступила хорошо, но поступишь еще лучше. Возьми весь семенной ячмень из кувшинов, который хранится в моем святилище, и тайно распредели его среди женщин Фтиотиды. Прикажи им поджарить его - каждая по две-три полных корзины, но смотри, чтобы ни одна не проговорилась, иначе им не уйти от моего гнева.

Ино задрожала во сне и спросила:

О мать, как ты можешь просить меня о таком?! Разве огонь не уничтожит жизнь в священном семени?

Богиня отвечала:

И тем не менее сделай так. И еще отрави воду в овечьих поилках миниев пластинчатым грибом и крапчатым болиголовом. Мой сын Зевс силой отобрал у меня дом на Пелионе; и я накажу его, погубив его стада». [Р. Грейвз, Золотое руно]

Способность общения с богами - неотъемлемая черта образа Тезея в дилогии М. Рено. Однако явного влияния божественного начала читатель не найдет. События, которые мифологическое сознание героя воспринимает как божественную волю, имеют вполне реальное логическое объяснение. М.В. Артамонова справедливо замечает, что «многие эпизоды оригинального мифа разделены ею на две составляющие - реалистичную и фантастическую, логическую и сверхлогическую, историческую и легендарную. Поэтому каждый роман обладает, по меньшей мере, двумя планами, очевидными для читателя и имплицитными, инстинктивными для главного героя, сквозь призму мифологического сознания которого мы воспринимаем все происходящее».

«Я мысленно видел бурное темное море, что бушевало вокруг Крита, - оно было пустынно.

Будет ли флот, нет ли, - сказал я, - когда подойдет наше время - мы узнаем его, государь. Я в руке Посейдона. Он послал меня сюда и не оставит. Он пошлет мне знак.

Я сказал это, чтобы утешить его: ведь почти не сомневался, что корабли не придут сюда, пока я сам их не пришлю. Но боги никогда не спят, и Синевласый Посейдон воистину услышал меня». [М. Рено, Царь должен умереть]

Обращение писательницы ко столь отдаленному периоду истории неизбежно вызывает определенные трудности при работе и обуславливает специфику художественной организации текста. Помимо сложностей, связанных с написанием убедительной картины прошлого, автор сталкивается с проблемой развития характеров своих персонажей. Образы героев должны обладать определенными чертами, свойственными описываемому историческому периоду. Поскольку достоверных исторических свидетельств, в частности письменных источников, о времени предполагаемого правления Тезея не существует, автор полагается на данные археологии, дошедшие до наших дней произведения изобразительного искусства, способные в той или иной степени раскрыть мировоззрение данной эпохи, и на собственную интуицию.

В дилогии Мэри Рено нашли своё отражение почти все сюжеты, связанные с мифом о Тезее. Автор на страницах своих книг показывает нам весь жизненный путь своего героя - начиная с детства, проведенного в Трезене и заканчивая смертью Тезея на острове Скирос.

Дилогия разделена на части, название которых определяется местопребыванием героя. Первая книга («Царь должен умереть») состоит из частей «Трезена», «Элевсин», «Афины», «Крит», «Наксос» (Troizen, Eleusis, Athens, Crete, Naxos). Вторая книга («Бык из моря») включает в себя части «Марафон», «Понт», «Эпидавр», «Скирос» (Marathon, Pontos, Epidauros, Skyros).

Смысл такой композиции не сводится к одному значению. Во-первых, М. Рено таким образом показывает жизнь своего героя как путь - мотив, не раз встречающийся в мировой литературе. Смена местопребывания всегда оказывается связана с переменами как в судьбе, так и в характере героя. Путь Тезея - это не просто перемещение из одной точки в другую, это получение нового опыта, это развитие внутреннего мира личности.

Во-вторых, выделение частей повествования по географическому признаку непосредственно связано с изображением конкретно-исторических обстоятельств. Устройство жизни в разных местностях имеет свои принципиальные особенности. Различаются политическое и социальное устройство, религиозные уклады, обычаи, нравы и быт. Тезей, как правило, высказывает свое мнение об увиденном, однако автор дает читателю возможность взглянуть на порядки минувшей эпохи как бы со стороны и оставляет право не согласиться с точкой зрения главного героя. Это возможно благодаря детальным описаниям и ярко выраженной субъективности оценки, формирующей основную идею произведения, но не претендующей на абсолютную истину.

В одних частях мы можем заметить, что М. Рено в основных чертах следует мифологическому сюжету. В других, например, в части «Крит», где автор описывает события, происходившие с Тезеем в Лабиринте, миф и его персонажи подвергаются значительным изменениям.

Во-первых, М. Рено, используя мифологический материал, практически отказывается от фантастического элемента, каждый поворот в сюжете писательница стремится обосновать логически. Герои М. Рено отличаются яркими, запоминающимися характерами. Каждому герою присущи определенные черты, которые в результате складываются в цельный психологический портрет. Их образы не статичны, мы наблюдаем их в развитии. Характер персонажей обусловлен условиями их воспитания, событиями, происходившими в их жизни.

Воспринимая мифологический материал, следуя в общих чертах логике его развития, М. Рено трансформирует образы героев, перераспределяет их функции, по-своему интерпретирует отношения между действующими лицами и отводит им отличные от мифа роли в сюжетной структуре романа.

В классическом мифе Минотавр, запертый в Лабиринте, пожирал юношей и девушек, привезенных в качестве дани. В романе этот мотив обыгрывается иначе, во вполне реалистической манере. В романе большое место отводится описанию «бычьей пляски» - ритуальному действию, призванному умилостивить Земного Быка, вызывающего землетрясения. Эта пляска состоит из сложных акробатических номеров, выполняемых командой на арене с живым быком. Таким образом, бык никого не ест в прямом смысле этого слова, но он может убить или покалечить во время пляски.

Своеобразно отношение писательницы к Астериону - Минотавру. В своей обычной манере, она убирает фантастический элемент из его истории, и Астерион в книге - сын жены Миноса и бычьего прыгуна из Ассирии. Он представлен грубым, жестоким, но очень умным человеком, которому удалось собрать почти всю власть на Крите в своих руках с помощью хитрых уловок и подкупа. Рено по-своему трактует отношения Тезея с Астерионом. Конфликт между ними начался сразу по прибытии Тезея с товарищами на Крит. Тезей не знал, кто такой этот грузный человек, и повел себя достаточно дерзко. Услышав от Тезея, что тот - сын Посейдона, Астерион кинул свой перстень в море, понимая, что Тезей не сможет отказаться нырнуть за ним. Тезей находит перстень, показывает его принцу, но затем швыряет обратно в море. Через некоторое время Тезей узнает, что Астерион купил их команду. Между Астерионом и Тезеем - вражда и ненависть, которой совсем нет между Тезеем и Миносом, и уж тем более Ариадной. Фактически Тезей убивает Минотавра, выполняя просьбу Миноса, опасавшегося, что Астерион станет владыкой Крита. В этом эпизоде Рено отходит от принятого мифологического сюжета, в котором перстень в море бросает сам Минос, а Минотавр навечно заперт в Лабиринте.

Образ человекобыка расщепляется на два образа - быка, который может убить Тезея физически, и человека - Астериона, Минотавра, - который стремится уничтожить Тезея морально. Непосредственно образ мифологического человекобыка возникает в сцене поединка Тезея и Минотавра. Писательница решает это с помощью «Маски Дедала» - священной маски быка, сделанной, по преданию, этим мастером. Готовясь принять царство, Астерион надевает эту маску, и в таком виде застает его Тезей.

Своеобразно художественное решение образа Ариадны. Верховная Жрица Крита изображается автором как реальная земная женщина, имеющая, тем не менее, сильный характер и незаурядный ум. Важными для раскрытия образа становятся её откровенные разговоры с Тезеем, когда она признается, что не передает людям волю богов, а лишь играет свою роль.

«Прошло несколько ночей, и вот однажды Ариадна говорит мне:

Завтра день моих предсказаний.<…>Эллинов приходит немного, им я ничего особенного говорить не стану. Но критянам скажу, что к ним грядет новый Царь Лета, чтобы жениться на Богине и благословить землю нашу. Гиацинт, расцветший в поле кровавом. Они это запомнят.

Я изумился.

Откуда ты знаешь, что будет говорить через тебя Владычица, пока ты не выпила чашу или не дышала дымом? - так я спросил.

О! - говорит, - я этой гадости почти не принимаю. От нее голова сначала кружится, а потом болит так - прямо раскалывается!.. И всякую чепуху начинаешь молоть…

Я был потрясен, но ничего не сказал ей. Если правда, что боги перестали говорить с ними, - странно было, что она так спокойно об этом говорит, небрежно. Тут бы плакать надо, а она!.. <…>

Я сделаю так, что они это хорошо запомнят. Лицо набелю, а под веками наложу красную полосу и устрою целое облако дыма, - им все равно, что это за дым, - закачу глаза, метаться буду, биться… А когда скажу - упаду без сознания.<…> У нас бы каждый месяц начинался хаос, если бы никто не знал, какими будут предсказания оракула».

В английской литературе существует пример очень близкого художественного образа - это героиня незаконченного романа У. Голдинга «Двойной язык». Десакрализация образа Жрицы в обоих произведениях происходит с помощью акцента на присущих обыкновенному человеку чертах, в том числе женских слабостях, внимания к психологии героини и полном устранении фантастической составляющей.

Исторические элементы образуют, по мнению некоторых исследователей, в мифе о Тезее и Минотавре лишь поверхностный слой. Сама структура мифа знакома исследователям и встречается в мировой мифологии много раз как обряд инициации юношей. Сначала - блуждания по запутанному неизвестному пространству, затем - опасность, чудовище, которое можно победить с помощью волшебного помощника (в данном случае - Ариадна) и, наконец, возвращение в мир к новой жизни. Хотя прямых указаний в тексте на восприятие поездки на Крит как обряда инициации нет, следя за психологией Тезея, мы можем уловить нечто подобное. Во Дворец Миноса он приходит юношей, пусть уже и подвергшимся испытаниям в жизни, покидает же Тезей Дворец зрелым, многое познавшим мужем

Стремясь соединить в единое художественное целое миф и историю, автор активно использует археологические данные для создания наиболее правдоподобной картины. В романе мы можем найти множество доказательств тому, что Рено внимательно изучала данные раскопок на Крите, прежде чем приступить к работе над текстом.

Используя материал исторических свидетельств и мифологического сюжета о Минотавре, писательница стремится отыскать причины кризиса критского общества, которые, в конечном счете, привели к его упадку. Особенно она подчеркивает легкомысленное отношение к культовым действиям. Религиозные обряды превращаются в своего рода развлечения, теряют самую свою суть. Воплощением отрицательных черт критского общества становится Минотавр, который с ужасающей для того времени непочтительностью относится к священным ритуалам, извлекая из них только собственную выгоду. В результате Тезей убивает Минотавра во время страшного землетрясения: крушение династии Миносов, произошедшее одновременно с разрушением тысячелетнего дворца, подчеркивают полный крах критской цивилизации.

Миф в романе М. Рено многогранен и играет одновременно несколько ролей. В мифе о Минотавре автор находит как исторические, так и философские моменты, вплетая и те, и другие в ткань повествования. Миф во многом восполняет недостающие исторические данные - для историков и на данный момент остается много загадок о периоде Минойского Крита. Автор предпринимает попытку «распутать» миф о Минотавре, отделить историческую правду от фантастических деталей и создать правдоподобную картину прошлого. Активно использует автор и философский подтекст, развивая как идеи, заложенные в мифе, так и дополняя их собственными соображениями. Например, очень важный философский момент, проходящий через весь роман, - готовность царя к жертве. Тезей готов пожертвовать собой ради своего народа, Минотавр отрицает идею о необходимости такой жертвы, и в результате Тезей одерживает как моральную, так и физическую победу.

Мифологическое сознание жителя Эллады не игнорируется автором романа, но, напротив, активно используется при разработке характеров и мировоззрения героев. Тезей с детства искренне убежден, что он и впрямь сын Посейдона. Когда он узнает правду, - что его мать развязала пояс в честь Богини-Матери в качестве жертвы, - он сильно переживает, но не отрекается от своей веры. Именно не будучи в силах отречься от своего отца Посейдона, Тезей принимает вызов Минотавра и достает его перстень из моря. Показав Астериону его кольцо, Тезей «возвращает перстень Посейдону» - снова бросает его в воду. Спустя значительное время Тезей узнает от Ариадны, почему этот поступок вызвал столь бурную реакцию у жителей Крита. Бросить кольцо в море для царя Крита означало «обручиться с морем», подтвердить свою готовность принять царство. Таким образом, поступок Тезея был воспринят как знамение. М. Рено стремится отразить сознание человека, который жил в эпоху, показанную в романе, а не просто нарядить в древние одежды человека современного. Для человека нашего времени мифология Древней Греции зачастую не больше, чем сказки, но для людей той эпохи мифы были частью реальности.

Таким образом, работая с мифологическим сюжетом, автор старается соблюсти принципы реализма и историзма. М. Рено приспосабливает мифологический материал к романной структуре, подчеркивая социальные мотивы, разрабатывая конфликт и психологические характеристики персонажей.

Наряду с реалистическим подходом, для романов дилогии «Тезей» характерно наличие романтических тенденций. Становление жанра исторического романа напрямую связано с творчеством писателей-романтиков, что оказало влияние на развитие жанра. Со временем меняются принципы работы с историческим материалом, художественная структура произведений, иначе расставляются акценты, но внимание к национальным особенностям, к знаковым событиям истории, к выдающимся личностям остается одной из основных черт исторического романа.

Столь же характерно для романтизма обращение к мифу. Романтики - Шеллинг, Ф.Шлегель, Л.Тик, Э.-Т.-А. Гофман - подарили мифу «второе рождение». В своем творчестве они руководствовались идеей творимой жизни, связью с идеей творчества как с универсальнейшей из всех идей. Для романтиков античный или средневековый миф - высший вид поэзии, они задумываются, способно ли новое время возродить миф по-новому, сами делают опыт воссоздания мифа. Романтики (в частности, Шеллинг) понимали миф как некий сверхобраз, сверхвыражение того, что содержит природа и история, миф - усиление внутреннего смысла, заложенного в художественный образ. Обращение М. Рено к мифологическому сюжету при написании исторического романа свидетельствует об интересе автора к мифу и мифотворчеству, стремлении раскрыть тайны, содержащиеся в мифе и использовать художественные возможности, заложенные в нем.

В ХХ веке с новой силой заявили о себе идейные и эстетические принципы романтизма, отвечая интересу художников к Личности, к внутреннему миру и переживаниям, к человеческим страстям и столкновению личных и общественных интересов. Дилогию М. Рено «Тезей» было бы некорректно отнести к направлению романтизма. Однако при анализе произведений М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря» прослеживаются некоторые традиции романтического исторического романа, в том числе в образе главного героя.

Тезей увлечен своей идеей, и всю жизнь свою выстраивает в соответствии с нею. Обобщенно можно охарактеризовать эту идею как служение богам и своему народу, и именно эта мысль, а не собственная гордыня или мелочное тщеславие толкают его на поступки. Тезей несколько раз на протяжении своей жизни вступает в открытый конфликт с обществом, в котором ему волею судьбы пришлось оказаться. Первый раз это случается в Элевсине, где он отказывается подчиняться культу Великой Матери с его обычаем убивать царя в конце года. Тезей собирает вокруг себя команду молодых людей и благодаря своему волевому характеру привлекает их на свою сторону, поколебав их прежние убеждения.

Будучи уже признанным сыном царя Афин, Тезей добровольно отправляется на Крит в составе команды, отобранной в качестве дани Миносу. Оказавшись на Крите, Тезей вступает в противостояние с незаконным сыном Миноса Астерионом. Недовольный порядками острова, считая цивилизацию Крита пришедшей в упадок, а придворные нравы насквозь прогнившими, Тезей непрерывно размышляет о возможных способах изменения укоренившихся традиций. При этом важным моментом, характеризующим главного героя, является то, что он не испытывает ненависти к Миносу, куда хуже его отношение к Астериону. «Минос посылал галеры за данью. Его печать скрепляла требования Крита к городам материка: столько-то хлеба и вина, столько-то жеребых кобыл и столько-то бычьих плясунов… Если бы наши нити пересеклись на поле битвы - я бы выпустил душу из груди его. Но царь есть царь: его дело управлять и расширять свои владения, и обеспечивать воинов добычей, и кормить народ… Зато он приветствовал меня, как подобает мне по званию и роду моему, хоть я был раб. Астерион озолотил меня, он ставил передо мной вино и лучшее мясо под звуки музыки на пирах своих - но унижал, пытался отнять единственное, что было у меня, - мою гордость…»

Всей романтической литературе свойственна тема «страшного мира». В то же время романтизм основан на идеях, бросающих вызов «страшному миру», - прежде всего идеях свободы. Идея свободы духа четко прослеживается в характере Тезея. На Крите он находится фактически в положении бесправного раба, хотя и посвященного Богу - Земному Быку. Тем не менее, он ни на минуту не забывает, что он царь, пусть его народ состоит сейчас из четырнадцати бычьих плясунов - молодых людей, выбранных в Афинах по жребию. Эта увлеченность, уверенность в собственных силах и дар убеждения каждый раз позволяют Тезею собрать вокруг себя надежную команду единомышленников.

В характере героя романтиков интересовали все страсти - высокие и низкие, противопоставляемые друг другу. В образе Тезея М. Рено также уделяет много внимания как возвышенным чувствам (самым ярким примером может служить его любовь к амазонке), так и весьма низменным увлечениям - например, пиратским походам с Пирифом. Яркой чертой в образе Тезея в трактовке М. Рено становится страсть к путешествиям, к перемене мест. В юности героя это выражается в желании покорить как можно больше земель, утвердить свою власть и свои законы на новых территориях. На склоне лет походы Тезея в море вместе с пиратами больше похожи на бродяжничество. Тезей, оставаясь царем, потерял ощущение родной земли. Ревность и гнев в истории с Федрой и Ипполитом также служат примером низких, но чрезвычайно сильных страстей, которым оказался подвержен даже сильный духом, стремящийся к справедливости герой.

Пока в характере Тезея преобладают лучшие человеческие качества - благородство духа, любовь, стремление преобразить мир вокруг себя, дать обществу справедливые законы - ему всё удается. Как только после смерти своей возлюбленной Тезей впал в уныние и стал уделять больше времени пиратству, нежели делам своего государства, удача покинула его. Проклятие, посланное им своему некогда горячо любимому сыну, повлекло за собой не только смерть Ипполита - можно сказать, оно убило и самого Тезея. Он сам говорит, что Сотрясатель Земли покарал его за то, что Тезей обернул его благословение в проклятие. Тезей отвернулся от своего сына - Посейдон отвернулся от своего.

Романтический герой как особый тип личности - человек сильных страстей и высоких устремлений, несовместимых с обыденным миром. Подобному характеру сопутствуют исключительные обстоятельства. Обстоятельства, в которые М. Рено ставит своего героя, способствуют проявлению в характере персонажа черт, присущих романтическому герою. Основные сюжетные линии в дилогии соответствуют мифологической основе, однако их интерпретация существенно отличается от общеизвестной фабулы. Волею судьбы Тезей оказывается в обстоятельствах, справиться с которыми не под силу обычному человеку, и в борьбе с этими обстоятельствами он видит смысл жизни.

Личность Тезея формируется под влиянием окружающей его действительности. Наибольшее влияние оказывают на него дед Питфей, чьи взгляды на судьбу и предназначение царя остались в сознании Тезея на всю жизнь, и мать. Ломая установившиеся порядки в завоеванных им землях, Тезей во многом руководствуется представлениями о справедливости, заложенными в детстве. Такой подход к работе над характером персонажа отвечает реалистической манере. Однако главный постулат реализма - «типический характер в типических обстоятельствах» - сознательно нарушается автором.

Главный герой дилогии не просто включен в исторический процесс, как, например, Алексий в романе «Последняя чаша» или Никерат в «Маске Аполлона» - он сам творит историю, меняет обычаи, устои, социальное устройство. Идея влияния личности на ход исторических событий, которая прослеживается во всех обращенных к античному периоду произведениях Рено, в романах «Царь должен умереть» и «Бык из моря» прослеживается наиболее четко и последовательно. Отсутствие конкретных исторических фактов в данном случае позволяет писательнице пренебречь социальными, политическими, культурными и экономическими причинами перемен в жизни древнегреческого общества, акцентировав внимание читателя на более общих вопросах.

Если подходить к дилогии «Тезей» с позиций реализма и историзма, то это сочинение уступает таким произведениям, как «Маска Аполлона», «Поющий славу», где картина социальной жизни Древней Греции гораздо точнее и конкретнее. Однако при анализе произведений, посвященных афинскому герою, следует учитывать не только формальные признаки исторического романа. Все исследователи отмечают, что дилогия «Тезей» занимает особое место в творчестве Рено. М. Артамонова справедливо утверждает, что «эти произведения представляют собой важный переходный этап в творчестве писательницы. Ее первый роман «Залог любви» («Purposes of Love») был опубликован в 1939 году, последний - «Погребальные игры» («Funeral Games») - в 1981 году, за два года до ее кончины. Таким образом, романы о Тесее составляют хронологический центр творчества М. Рено. В них она осмысливает пройденный этап и намечает пути дальнейшего развития, совершает переход от любовных романов к историческим через жанр мифоцентрического романа. В данных произведениях художественный мифологизм становится для нее наилучшим способом осмысления и изображения реальности <…>»

Мэри Рено усиленно подчеркивает значение мойры как направляющей силы. Понятие мойры раскрывается в разговоре Питфея с юным Тезеем:

«I said to him, What is that?

Moira? he said. The finished shape of our fate, the line drawn round it. It is the task the gads allot us, and the share of glory they allow; the limits we must not to pass; and our appointed end. Moira is all these» [p. 16]

Мойра не есть неизбежная судьба. Это понятие объединяет в себе идею высшего замысла, недоступного простому смертному (To such things as this people of our kin are born; it is our moira. But if we are faithful, the gods are not far away. [p.51], Men are only men [p.332]), и личного выбора человека, осознание им своих мыслей и поступков, готовность нести ответственность за них. Художественная структура дилогии подчинена этой концепции. Понятие судьбы в романе лишено безысходности, обладает непременным условием свободной воли человека.

Идея развития в дилогии представлена на разных уровнях. На уровне фабулы она проявляется в судьбе Тезея как царя, в психологическом плане - в эволюции характера, в плане событийном, историческом - в смене эпох, который проявляется в крушении прежних порядков и становлении новых. В каждом случае ясно прослеживается мотив смерти и возрождения. Лишь гибель старого обеспечивает возможность появления нового.

Тема убийства сопровождает образ Тезея на протяжении всего повествования, и в этом заложен больший смысл, нежели просто расплата с врагами или, напротив, потеря близких. Каждое убийство - ритуальное, на поле боя, в целях самозащиты, - на котором останавливает внимание читателя автор, отзывается в сознании героя переживаниями, меняющими его отношение к действительности, расширяющими его понимание окружающего мира. Начало этому положено жертвоприношением Царя Коней, которое вызвало душевное смятение маленького Тезея, но затем впервые раскрыло ему понятия мойры, долга, избранности, жертвы. Вся логика повествования подводит читателя к однозначному концу дилогии, когда Тезей стоит на вершине скалы, готовый добровольно принять свою смерть.

Исторический путь государства в общих чертах аналогичен жизненному пути героя. Становление, расцвет, упадок и крушение, за которым следует обновление. Такая модель особенно ярко показана на примере критской цивилизации, а также в смене формы правления в Элевсине.

Лейтмотив увядания и возрождения становится понятен при изучении теоретических основ мифотворчества М. Рено. Писательница, вслед за Дж. Фрезером, склонна, во-первых, приписывать мифу психопрагматическую функцию, а во-вторых, придавать большое значение вегетативному культу умирающего и возрождающегося бога. Одновременно с этим в её произведениях происходит демифологизация этого культа, и идея упадка/возрождения функционирует на уровне психологии героев и в событийном плане. В отношении М. Рено к мифу, на наш взгляд, сильно влияние английской антропологической школы (Э. Тэйлор, Э. Лэнг, Дж. Фрезер).

Н. Макьюэн (N. McEwan) отмечает, что в 1950-е годы стал возможным новый подход к исследованию мифа, позволивший с большим доверием относиться к более поздней традиции в древнегреческой литературе. Появились реальные основания предполагать, что Тезей существовал на самом деле.

М. Рено, следуя мифологическому сюжету в целом, в ряде случаев нарушает хронологию, последовательность событий, подчиняя мифологические элементы логике исторического развития. Романы М. Рено «Царь должен умереть» и «Бык из моря», лишенные абстрактности мифа, становятся историческими произведениями.

Жанровое своеобразие дилогии Мэри Рено «Тезей» обусловлено спецификой материала, послужившего основой для развития сюжета. Фабула романов основана на цикле мифов об афинском герое Тезее, и в романах находят отражение все ключевые моменты оригинального мифа. В поисках сведений о жизни своего героя М. Рено обращается к текстам Плутарха и работе Р. Грейвза «Мифы Древней Греции».

Археологические открытия конца XIX - первой половины ХХ века позволили взглянуть на античные мифы по-новому. Невозможным становится восприятие мифологии как набора не имеющих отношения к реальности сюжетов. Открытия А. Эванса на Крите произвели большое впечатление на английскую писательницу. Труды по археологии и истории крито-микенского царства становятся ценным источником информации при работе над романами о Тезее.

Разработка мифологического материала в дилогии связана с формированием определенной концепции развития исторического процесса. В романах М. Рено достаточно четко прослеживается идея становления нового через гибель прежнего. Обновление следует за разрушением, что проявляется на разных смысловых уровнях повествования. Такая концепция связана с теоретическими изысканиями в области мифа Дж. Фрезера (работа «Золотая ветвь» (Frazer J.G. The Golden Bough. 1923)), где большое внимание уделено вегетативному культу умирающего и воскресающего божества.

Романы «Царь должен умереть» и «Бык из моря» сочетают в себе ряд жанровых признаков: романа-мифа, историко-биографического романа, историко-философского романа.

В ХХ веке возникает особый жанр - «роман-миф», - в котором различные мифологические традиции используются синкретически в качестве материала для поэтической реконструкции неких исходных мифологических архетипов. Однако анализ художественной структуры дилогии М. Рено показывает, что автор не стремится к воссозданию архетипического образа или архетипической ситуации. Напротив, она сознательно разрушает традиционный образ Тезея, максимально приближая его к реальности. Её герой разительно отличается от мифологического Тезея как по внешним признакам, так и по личным качествам.

Теорию жанра романа-мифа разрабатывал Б.М. Гаспаров на примере произведений «Мастер и Маргарита» М. Булгакова и «Иосиф и его братья» Т. Манна. «В отличие от традиционного исторического романа, находящегося в рамках традиционного исторического мышления, где существуют различные дискретные планы, в лучшем случае обнаруживающие сходство между собой (в виде злободневных исторических сюжетов), здесь прошлое и настоящее, бытовая реальность и сверхреальность - это просто одно и то же, единая субстанция, переливающаяся из одного состояния в другое…»

Роман М. Рено не содержит в себе элементов «сверхреальности». Фантастическая составляющая существует лишь в сознании героев, что с позиций историзма объясняется мифологическим мышлением древнего человека, и воспринимается читателем не как часть мироустройства, но как особенность психологии персонажей. Таким образом, несмотря на определенные черты романа-мифа, присущие дилогии «Тезей», определить последнюю как произведение данного жанра представляется не совсем верным.

Повествование в историко-биографическом романе сосредоточено вокруг главного персонажа, чья жизнь разворачивается на фоне исторических событий. Внимание автора направлено в первую очередь на раскрытие внутреннего мира героя. По этому признаку романы о Тезее могут быть сопоставлены с историко-биографической художественной прозой, но не могут быть отнесены к ней безоговорочно, т.к. в центре историко-биографического романа - реальная историческая личность. Даже если предположить реальное существование Тезея, до наших дней не дошло никаких свидетельств о его жизни, кроме цикла мифов. Таким образом, характер главного героя основан на мифологическом материале, хотя при воссоздании исторической обстановки автор пользуется научными данными.

На наш взгляд, романы, входящие в дилогию «Тезей», можно определить как историко-философские романы с мифологическим сюжетом. Отличительной особенностью историко-философского романа является то, что обогащая описание старины, писатели, наряду с исторически неповторимым, акцентируют свое внимание и на всеобщем, на том, что вопреки современным границам сближает людей разных эпох. За подробностями исторического быта авторы видят «абсолютное бытие», и, подчас, выявление «надысторического» и общечеловеческого считают главной своей задачей.

М. Рено затрагивает проблемы, актуальные для человечества на всех этапах его сознательной истории. Вопросы об ответственности предводителя перед своим народом, о важности осознанного выбора своей судьбы, предостережение от гордыни и необоснованного авантюризма, поставленные автором на историко-мифологическом материале, во многом благодаря заложенным в мифе возможностям приобретают универсальный характер.

Всестороннее изучение функционирования признаков различных жанров в романах «Царь должен умереть» и «Бык из моря» позволяет выявить доминирующие черты, свойственные историко-философскому роману.

§ 3.2 Историко-социальные романы М. Рено

Жанр исторического романа появился в мировой литературе именно в форме историко-социального романа. Становление жанра связано и обращением к повествованию об историческом пути народа. Художественное отражение социально-политических конфликтов является одним из наиболее значимых вопросов исторической романистики.

А.Г. Баканов отмечает, что историко-социальный роман, ядро которого составляет художественный конфликт, отражающий противоборство социально-политических сил, обогащается элементами психологической, философской прозы, может содержать фольклорно-легендарный материал. Однако конфликт подчиняет себе идейно-художественную структуру романа.

В диссертации А.В. Ковровой содержится кратко и точно сформулированный тезис, позволяющий провести черту между разными типами исторического повествования: «Подобное деление, как и предлагаемая терминология - историко-социальный роман и историко-философский роман, - разумеется, условны и подразумевают разную степень, а главное, разные способы поэтического обобщения, эстетической завершенности концепции истории, которую автор разрабатывает в целом своего романного творчества. В историко-социальных романах авторские размышления отталкиваются от сюжета, развивающегося в социальной плоскости, и постепенно поднимаются до уровня философского обобщения. В историко-философских романах повествование об истории человечества ведется в притчеобразной форме, что обусловливает богословскую степень обобщения».

Историко-социальный тип романа является основным в рамках художественной исторической прозы. Социальный анализ позволяет авторам выявить типическое в характерах и обстоятельствах. В произведениях этого типа исследуется социальная природа исторического процесса во всем его многообразии: от переломных, кульминационных моментов до спокойного течения будней. Писатель может акцентировать какую-либо из сторон исторического конфликта: политическую, идеологическую, психологическую и др. Общими чертами, определяющими типологическое своеобразие таких произведений, оказываются преобладание социального над прочими компонентами в образе прошлого, четко дифференцированная система персонажей, отражающая противостояние классовых сил, большой сюжетный драматизм.

Среди английских писателей ХХ века интерес к анализу социальных конфликтов прошлого проявляет Дж. Линдсей (Jack Lindsay, 1900 <#"justify">«Long may you live, my friend; but no man lives forever. Believe me, Homer is in more danger than you know. Nowadays, one can manage less and less without writing, one is always getting some call for it».

В глазах Симонида Писистрат предстает идеальным правителем. Точка зрения главного героя, несомненно, связана с его творческой деятельностью. Многие действия Писистрата способствовали расцвету искусства. Ему принадлежит организация праздника Панафиней и Великих Панафиней (раз в четыре года), о которых упоминается в романе. Он также ввел в качестве общегосударственного крестьянский праздник Дионисий <#"justify">«It was my luck to be just in time for Pisistratos. I have always been glad not to have missed a man so remarkable and, as I still think, great. Soon after, as old age crept on him, he began to fail a little; but at that time, he was still what he had been, and one could understand how he had done what he had. It was no lie when I sang of him that he was a Perseus who had buried the Gorgon's head».

В своей оценке деятельности Писистрата и его сыновей Гиппарха и Гиппия М. Рено следует в основных чертах древним источникам. Однако можно заметить, что некоторые черты характера героев намеренно усилены, другие, напротив, сглажены. Противопоставление личных и качеств и политических способностей Писистрата и Писистратидов направлено на оправдание идеи, что для успешного руководства государством нужен особый склад личности. Писистрат обладает необходимыми качествами, и его правление оказывается весьма успешным. Его сыновья не смогли справиться с собственными страстями, что привело к падению режима.

Убийство Гиппарха в результате заговора Гармодия и Аристогитона сравнивается с местью Ахилла.

«Yes, I thought; it was as Achilles' heir that he must have seen himself; inheritor of the ancient laws, which say a man lives by his pride and shall defend it to the death <…> »

Основные исторические события и герои эпохи правления Писистрата и Писистратидов в Афинах показаны с помощью аналогий в поэзии и мифологии Древней Греции. Социально-политические особенности данного исторического периода, благодаря выбору рассказчика, оказываются тесно связаны с культурой и искусством, что накладывает отпечаток на жанровую специфику романа, ориентированного в большей мере на культурологический аспект. При этом культура - это социальное явление, и развитие культуры зависит от состояния общества. Роман «Поющий славу» посвящен сложному взаимодействию культуры и политики, искусства и общества.

Исторические романы М. Рено «Последняя чаша», «Маска Аполлона» и «Поющий славу» изображают события, происходившие в Древней Греции в классический период. Художественный конфликт романов связан с противоборством социально-политических сил, что позволяет отнести их к жанру историко-социального романа. Наряду с этим, произведения М. Рено имеют ярко выраженную специфику, которая связана с интересом писательницы к культуре и искусству Древней Греции, а точнее - к вопросу взаимодействия и взаимовлияния культуры и политики.

Роман «Последняя чаша» наиболее традиционен по содержанию с точки зрения жанровой принадлежности. В нем непосредственно рассматриваются события периода Пелопонесских войн, и выбор воина в качестве главного героя способствует детальному изображению политической ситуации и военных действий. Однако уже в этом романе заметно отношение автора к движущим силам исторического процесса как к синтезу философской мысли, политических устремлений и общественных настроений. В романе дано верное изображение соотношения политических сил, социальной обстановки, наряду с вниманием к быту, нравам и обычаям периода, о котором идет речь. Однако по степени разработки характеров персонажей первый роман Рено уступает последующим.

Наиболее ярким, точным и захватывающим произведением писательницы в жанре историко-социального романа является, на наш взгляд, «Маска Аполлона». В этой книге автору удалось соединить две сюжетных линии, одна из которых связана с древнегреческим театром, а другая - с напряженной политической борьбой в Сиракузах. В «Маске Аполлона» глубже и точнее психологические мотивировки героев. История театрального искусства Древней Греции, сведения о котором встречаются в романе, и современное главному герою состояние театра создает широкий культурный контекст эпохи, т.к. театральное искусство объединяет в себе и литературу, и прикладное искусство, и даже достижения технической мысли.

В предпоследнем романе в творческой карьере М. Рено - «Поющем славу», - по мнению западных исследователей, прослеживается тенденция идеализации античности. Писательница подходит к историческому периоду тирании Писистрата и его сыновей, сосредотачиваясь на культурной жизни. Повествование Симонида о временах своей молодости наполнено нежностью, ностальгией по ушедшему времени. Стоит, однако, заметить, что подобная трактовка событий, с одной стороны, связана с поиском положительного примера правителя в истории, а с другой - обусловлена психологией главного героя.

Для творчества М. Рено в жанре исторического романа в целом, и историко-социального романа в особенности, характерно ярко выраженное личное отношение рассказчика к историческим событиям и главным действующим лицам эпохи.

Историко-социальный роман на материале общественных коллизий работает над решением ряда важных морально-этических проблем. В романах М. Рено носителем нравственности и наилучших душевных устремлений выступает не государственных деятель, а деятель культуры - Сократ в «Последней чаше», Платон в «Маске Аполлона», Симонид в «Поющем славу». Историческая задача этих героев состоит в изменении общественного сознания эпохи.

А.Г. Баканов верно замечает, что «историко-социальный роман - понятие довольно емкое. Широко взятым социальным конфликтом, стоящим в центре его, не исчерпывается содержание произведений это жанровой разновидности. <…> От того, какая сфера приковывает к себе преимущественное внимание писателя, зависит соотношение содержательных и структурных элементов целого». Особенностью историко-социальных романов М. Рено является исследование жизни Древней Греции в социокультурном аспекте.

§ 3.3 Воплощение принципов историко-биографического романа в трилогии М. Рено об Александре Македонском

Жанровой доминантой историко-биографического типа романов является жизнеописание героя, сыгравшего видную роль в истории человечества. В качестве главного героя автор может выбрать политика, художника, ученого, писателя, философа или человека иной профессии, но это непременно должна быть личность, чье значение в истории неоспоримо, личность, сумевшая оказать существенное влияние на современный ей мир и остаться в памяти потомков.

Доктор филологических наук П.С. Глушаков пишет: «Историко-биографический жанр в литературе остается, видимо, наиболее дискуссионной проблемой литературоведения, вызывающей разноречивые мнения и рождающей далеко отстоящие друг от друга концепции. Сложность строго научного истолкования этого жанра лежит не сфере «отвлеченного», но связана с самим объектом исследования - личностью человека, его биографией. Это, иными словами, сложность не «интерпретационная», а «экзистенциальная», при которой изображение человека (а тем более исторической фигуры) малосводимо к нескольким типологическим «моделям».

Жизнеописание исторического персонажа предполагает исследование социокультурной ситуации, в условиях которой происходит становление и развитие характера. Посредством изображения взаимодействия жизни главного героя и исторических сил утверждается место личности в истории. Авторское отношение к персонажу и его исторической роли проявляется в том, каким образом писатель расставляет акценты в своем произведении, на какие моменты биографии и на какие личные качества героя он обращает внимание читателя.

К образу Александра Великого писатели обращались, начиная с античных времен (псевдоисторический греческий роман II-I вв. до н.э. «История Александра Великого (?????????? ???????), частично дошедший до наших дней в более поздней редакции). К XII веку относят рыцарский роман под названием «Роман об Александре», по-видимому, являющийся средневековой обработкой греческой «Истории…».

В ХХ веке писателями разных стран создано множество романов о великом полководце (Гарольд Лэмб, «Александр Македонский» (Harold Lamb, Alexander of Macedon, 1946); В.Г. Ян «Огни на курганах», 1932-1952; Морис Дрюон «Александр Македонский, или роман о Боге» (Maurice Druon, Alexandre le Grand <#"justify">1.Историческая романистика английской писательницы М. Рено отличается типологическим разнообразием. Среди восьми исторических романов писательницы выделяются три историко-социальных романа («Последняя чаша», «Маска Аполлона», «Поющий славу»); три историко-биографических романа, составляющие трилогию об Александре Великом («Небесное пламя», «Персидский мальчик», «Погребальные игры»); два историко-философских романа, созданные на основе синтеза мифологического сюжета и данных исторической науки, которые объединены в дилогию «Тезей» («Царь должен умереть», «Бык из моря»).

.Для историко-социальных романов М. Рено, помимо социально-политического конфликта как конститутивного признака данного типа исторической художественной прозы, характерно особое внимание к культуре той эпохи, которая изображена в романе. В первом историческом произведении писательницы - «Последняя чаша» - данная черта проявляется слабее, нежели в последующих, и связана в первую очередь с древнегреческой философией и самым ярким её представителем - Сократом. В романах «Маска Аполлона» и «Поющий славу» рассказ о культурной стороне жизни древнегреческого общества составляет отдельную, четко выделенную сюжетную линию.

.Для творческой манеры М. Рено свойственно стремление погрузить читателя в античный мир, максимально сократить дистанцию, разделяющую Древнюю Грецию и современность, создать у читателя впечатление, что он является очевидцем событий. Особенно заметна эта черта в историко-социальных романах писательницы, где композиция, манера повествования и использование языковых средств направлены на достижение эффекта сопричастия.

.В исторических романах Мэри Рено расстановка социально-политических сил верно отражает противостояние и борьбу основных участников исторического процесса соответствующего периода. Во многих случаях указание на то или иное событие или явление общественно-политической жизни Древней Греции представлено в форме упоминания, замечания «вскользь», т.е. развернутое описание отсутствует. В таких случаях неподготовленный читатель, который не ориентируется в античной истории, не всегда способен понять тот смысл, который автор вкладывает в краткую фразу или реплику. Это, как правило, не мешает восприятию сюжета, но знание исторической основы романов дает возможность более глубокого понимания характеров персонажей и художественных коллизий.

.В отношении жанрового своеобразия романы М. Рено продолжают традиции классического исторического романа, идущие от творчества В. Скотта. Наибольшее типологическое сходство в литературе ХХ века обнаруживается с историческими романами Р. Грейвза, также обращавшегося к мифологическому материалу («Золотое руно») и к жанру исторической художественной биографии (дилогия о римском императоре Клавдии).

Жанр исторического романа привлекает М. Рено по ряду причин. Он, несомненно, дает возможность показать универсальные, вечные проблемы развития человеческой истории. Отказываясь от прямых параллелей с современностью, Рено, тем не менее, организует идейно-художественную структуру романов таким образом, чтобы акцентировать внимание на вопросах, актуальных для ХХ века. В античном мире М. Рено ищет истоки развития западноевропейской цивилизации - политических, философских и культурных особенностей; эпоха завоеваний Александра Великого, события его жизни и после его смерти позволяют шире взглянуть на проблему взаимоотношений Запада и Востока. Обращение к античному, а именно - древнегреческому материалу, было вызвано личной заинтересованностью автора, симпатией к героям, культуре и мировоззрению эпохи.

Выбор жанровой формы обусловлен художественной задачей автора в каждом конкретном случае, особенностями материала, составляющего основу произведения, и, в свою очередь, влияет на структуру повествования, характер художественного конфликта, систему персонажей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование показало, что все романы писательницы об античном мире имеют общую концепцию, ряд схожих художественных приемов, определяющих творческую индивидуальность автора.

Задача автора исторического романа состоит не в документальном изображении конкретного исторического события или героя, но в художественном воссоздании духа эпохи, позволяющем читателю постичь, прочувствовать прошлое. Читатель видит в литературном произведении не только и не столько конкретные исторические факты, сколько авторское к ним отношение и их понимание. Таким образом, возникает параллель между прошлым и настоящим, их ассимиляция.

Неудержимый ход времени, связующий историческое прошлое с историческим настоящим, наталкивается на препятствие: нарушается связь между эпохой, какой она была и тем, какие последствия имела. Предметом изучения для автора исторического романа оказывается не прошлое, а след прошлого в настоящем; не история возникновения, а некий аспект воздействия истории, то есть во многом мифотворческая, легендарная слава. Историческая действительность, следовательно, не абстрагируется от исторического сознания (как при «объективном подходе»), а как раз наоборот: историческая действительность сводится к историческому сознанию. В результате возникает метафизический метод, в котором объективный исторический процесс смешивается с субъективным познанием истории, и при этом реальный исторический процесс растворяется в историческом сознании каждого данного субъекта, рассматривающего историческое событие в каждую данную эпоху.

В романах Мэри Рено мы наблюдаем действительно масштабные и впечатляющие, достаточно точные в воспроизведении деталей картины прошлого. Социально-политическая жизнь Древней Греции воссоздается в романах весьма правдиво и убедительно. Наряду с вниманием к общественному устройству изображаемой эпохи, Рено интересуют яркие, сильные личности, влияние которых на историю неоспоримо.

Писательницу интересуют проблемы отношения человека и истории, при этом особое внимание она уделяет не роли народных масс в истории, но значению отдельной личности в ходе исторического процесса. Кто творит историю - народ или его предводитель, - этот вопрос до сих пор вызывает споры, и, вероятно, никогда не будет решен однозначно. Анализируя концепцию произведений Рено, мы можем прийти к выводу, что она сторонница теории об определяющей роли личности в историческом процессе. Сократ, Александр Македонский, Тезей - эти люди будоражат умы общества, силой своего характера они меняют историю, меняют мировоззрение целых народов. В романах «Маска Аполлона» и «Поющий славу» позиция Рено по этому вопросу сложнее, в них большое внимание уделяется вопросу взаимовлиянию мыслителей и политических деятелей, но и в этих произведениях ключевую роль в ходе истории играют отдельные персонажи.

В своих произведениях Рено с большой ответственностью относилась к точности при описании публичных действий, к исторической стороне вопроса. Привлечение большого количества письменных свидетельств, данных археологии, изучение дошедших до наших дней произведений искусства в сочетании с критическим взглядом и фантазией позволяет Рено воссоздать своеобразие античной эпохи и вызвать искренний интерес у читателя, дать ему возможность погрузиться в мир прошлого.

В исторических художественных произведениях М. Рено особую роль играет мифология. Способы использования мифа в исторических романах Рено разнообразны. Во-первых, миф у Рено освобождается от фантастических элементов и максимально очищается от спорных моментов. За мифом она пытается разглядеть историю, фантастику сопоставить с реальностью, используя прием ремифологизации. С другой стороны, миф у нее все же остается мифом - пусть и переосмысленным, но с общим мифологическим сюжетом, героями. Рено в своем творчестве активно использует такой тип мифологизации, как мифологизация исторических лиц и событий. Один миф, по сути, заменяется другим - авторским мифом. Таким образом, ремифологизация сочетается в ее романах с демифологизацией. Наконец, в свои романы Рено включает достаточно обширные сведения об античной мифологии (а в романе «Персидский мальчик» - некоторые данные о мифологии Ахеменидского Ирана), использует сюжеты и имена богов.

Анализ исторической романистики М. Рено с точки зрения биографического подхода показал, что личный жизненный опыт писательницы оказывает существенное влияние на проблематику художественных произведений. Своеобразие жизненного пути писательницы определяет специфику ее произведений, что выражается, в первую очередь, в любовных коллизиях романов. Само обращение Рено к жанру исторического романа обусловлено, прежде всего, искренним увлечением древнегреческой историей и культурой. В своих исторических романах М. Рено смело касается сложных вопросов самого разного характера: политических (природа тирании), морально-этических (вопросы ответственности правителя перед народом, философов за свои идеи, нравственного долга), философских (тема судьбы является одним из лейтмотивов творчества писательницы) и др.

Для исторических романов Мэри Рено характерно обращение к таким периодам истории, которые явились сложными, переломными моментами для самой Древней Греции. Неоднозначность восприятия подобных эпох сознанием людей позволяет автору выразить своё мнение, свой взгляд на события, и таким образом выразить собственные идеи относительно мировой истории. Тесное переплетение исторических событий и личной жизни главных героев позволяет держать читателя в постоянном напряжении, удерживая его внимание. В романах Мэри Рено каждый может найти для себя то, что он ищет - размышления на общефилософские темы, детальное описание быта прошлого, любовные мотивы или захватывающие сцены битв.

В своих романах писательница ставит перед собой задачу не только воспроизвести правдивую картину прошлого, но и отразить внутренний мир своих героев, показать противоречивость натуры великой личности. В зависимости от того, какая линия оказывается доминирующей - социальная или биографическая - выделяется художественный конфликт в произведении, на основе которого определяется принадлежность романа к тому или иному типу исторической беллетристики.

Историческая художественная проза представлена в творчестве М. Рено типами историко-социального, историко-биографического и историко-философского романа. Каждому типу присущи особые художественные средства на уровне сюжета, организации системы персонажей, психологической характеристики героев, направленные на раскрытие конфликта произведения. Анализ этих средств обнаруживает традиции классического исторического романа в творчестве писательницы и позволяет выявить индивидуальную манеру М. Рено.

При сопоставлении Рено с другими писателями выявляются общие моменты, что дает основания говорить об определенных тенденциях в исторической беллетристике ХХ века. В частности, к таким тенденциям относится развенчивание образа жреца (жрицы), психологизация образа великой исторической личности, внимание писателя к внутреннему миру такого героя, его сомнениям, переживаниям.

Для исторических романов Рено характерно сочетание документальной точности при описании событий со стремлением автора обнаружить подлинные их причины, не всегда соответствующие общепринятым представлениям. М. Рено критически относится к историческим свидетельствам, учитывая при их изучении, интересы какой части общества представлял историк, и каким образом это сказалось на трактовке событий и характеров прошлого.

Творческую манеру М. Рено отличает стремление вызвать у читателя искренний интерес к античной истории, дать возможность не только оценить один из возможных событиям древнегреческой эпохи, но в полной мере ощутить её своеобразие. Усилия писательницы направлены на то, чтобы во время чтения её романов читатель почувствовал себя частью соответствующего исторического периода.

В исторической художественной литературе ХХ века выделяются оптимистическое и скептическое направление в зависимости от отношения автора к воссозданию исторического прошлого. Романы Мэри Рено относятся к оптимистическому направлению, признающему возможность реконструкции ушедшей эпохи. Исследование исторических романов М. Рено дополняет картину развития жанра в мировой литературе ХХ века.

БИБЛИОГРАФИЯ

Тексты и источники:

1.Renault, Mary. Fire from Heaven. - New York: A Division of Random House, Inc., 2002. - 376 p.

.Renault, Mary. Funeral Games. - New York: A Division of Random House, Inc., 2002. - 336 p.

.Renault, Mary. The Bull from the Sea. - New York: A Division of Random House, Inc., 2001. - 344 p.

.Renault, Mary. The King Must Die. - New York: A Division of Random House, Inc., 1988. - 340 p.

.Renault, Mary. The Last of the Wine. - New York: A Division of Random House, Inc., 2001. - 390 p.

.Renault, Mary. The Mask of Apollo. - New York: A Division of Random House, Inc., 1988. - 371 p.

.Renault, Mary. The Nature of Alexander. - New York: Pantheon Books, 1979. - 276 p.

.Renault, Mary. The Persian Boy. - New York: A Division of Random House, Inc., 1988. - 420 p.

.Renault, Mary. The Praise Singer. - New York: A Division of Random House, Inc., 1988. - 256 p.

10.Аристотель. Собр. соч. в 4х т. под ред. Асмуса В.Ф., т. 1 - М.: Мысль, 1975. - 552 с.

.Аристофан. Избранные комедии. / пер. А. Пиотровского - М.: Художественная литература, 1974. - 496 с.

.Арриан. Поход Александра. - М.: Миф, 1993. - 272 с.

.Грейвз Р. Я, Клавдий. / пер. с англ. Островской Г. - М.: Эксмо-СПб: Домино, 2006. - 528 с.

.Грейвз Р. Божественный Клавдий. / пер. с англ. Островской Г. - М.: Эксмо-СПб: Домино, 2006. - 592 с.

.Грейвс Р. Белая богиня. / пер. с англ. Володарской Л.И. - Екатеринбург: У-Фактория, 2007. - 656 с.

16.Грейвс Р. Золотое руно. / пер. с англ. Усовой Т. и Усовой Г. URL: #"justify">Теоретическая и критическая литература:

.Александрова Л.П. Советский исторический роман и вопросы историзма // Типология и поэтика. - Киев: Изд-во Киевского ун-та, 1987. - 155 с.

.Альбедиль М.Ф. В магическом круге мифов. Миф. История. Жизнь. - СПб: Паритет, 2002. - 336 с.

.Английская литература 1945-1980/ АН СССР. Институт мировой литературы им. А.М. Горького, отв. ред. А.П. Саруханян. - М.: Наука, 1987. - 511 с.

.Андреев Ю.А. Русско-советский исторический роман. 20-30-е гг. - М.-Л.: Акаднаук СССР, 1962. - 167 с.

.Андреев Ю.В. Поэзия мифа и проза истории. - Л.: Лениздат, 1990. - 223 с.

.Аникин Г.В. Современный английский роман. - Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1971. - 309 с.

.Анисимов А.Б. Философия истории и жанровый синтетизм артуровской пенталогии Мэри Стюарт// Дисс. … канд. филол. наук.- Якутск, 2007. - 219 с.

43.Античная литература: Учеб. для студентов пед. ин-тов/ А.Ф. Лосев, Г.А. Сонкина, А.А. Тахо-Годи и др.; Под ред. А.А. Тахо-Годи. - 4-е изд., дораб. - М.: Просвещение, 1986. - 464 с.

.Артамонова М.В. Художественный мифологизм в романах Мэри Рено о Тесее.// Дисс. … канд. филол. наук. - Магнитогорск, 2010. - 200 с.

45.Асмус В.Ф. Античная философия. - М.: Высшая школа, 2009. - 400 с.

.Баканов А.Г. Современный зарубежный исторический роман. - Киев: Выща школа, 1990. - 182 с.

47.Балакин Ю. Исторический роман в современном своем выражении// URL: #"justify">101.Краткий очерк истории философии/ под ред. Иовчука М.Т., Ойзермана Т.И., Щипанова И.Я. - М.: Мысль, 1971. - 790 с.

102.Кэмпбелл, Дж. Мифический образ. /Пер. с англ. К.Е. Семенова.- М.: АСТ, 2004. - 688 с.

103.Кэмпбелл, Дж. Тысячеликий герой /Пер. с англ. А.П. Хомик. - М.: АСТ - Киев: Рефл-бук, 1997. - 384 с.

.Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра: Монография. - Свердловск: Сред. урал. кн. изд-во, 1982. - 256 с.

.Лейдерман Н.Л. Жанровые системы литературных направлений и течений.// Взаимодействие метода, стиля и жанра в советской литературе. Сборник научных трудов. - Свердловск, 1988. - С. 4-16

.Лейтес Н.С. Немецкий роман 1918-1945 годов (эволюция жанра). - Пермь: Пермский гос. ун-т, 1975. - 324 с.

.Лейтес Н.С. Роман как художественная система. - Пермь: Пермский гос. ун-т, 1985. - 79 с.

.Ленобль Г.М. История и литература. - М.: Советский писатель, 1960. - 338 с.

.Литвиненко Н.А. Французский исторический роман первой половины XIX в. Эволюция жанра. - М.: УРАО, 1999. - 163 с.

.Литературная энциклопедия терминов и понятий/ гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. - М.: НПК «Интелвак», 2001. - 799 с.

.Литературный энциклопедический словарь под общ. редакцией В.М.Кожевникова и П.А.Николаева. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - 752 с.

.Лосев А.Ф. Античная философия истории. - М.: Наука, 1977. - 208 с.

.Лосев А.Ф. Диалектика мифа. - М.: Мысль, 2001. - 558 с.

.Лосев А.Ф. История античной эстетики: Софисты, Сократ, Платон. - М.: Фолио, АСТ, 2000. - 848 с.

.Лукач Д. Исторический роман// "Лит. критик", 1937, N 7, 12

.Лурье С.Я. История Греции. Ч. 1: С древнейших времен до образования афинского морского союза. - Л.: Ленинградский гос. ун-т, 1940. - 211 с.

.Макаровская Г.В. Типы исторического повествования./ под ред. проф. Покусаева Е.И. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1972. - 239 с.

.Маковельский А.О. Введение в философию. - Казань: тип. А.А. Родионова, преемник М.К. Кошкин, 1912. - 58 с.

.Малкина В.Я. Поэтика исторического романа: Проблема инварианта и типология жанра. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - 140 с.

.Маркевич Г. Основные проблемы науки о литературе. - М.: Прогресс, 1980. - 374 с.

.Маслова М. А. Роман У. Теккерея "История Генри Эсмонда" в контексте художественных исканий эпохи// дисс. ... кандидата филологических наук Нижний Новгород, 1998. - 215 с.

.Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. - Л.: Прибой, 1928. - 232 с.

.Меднис Н.Е. "Религиозный экфрасис" в русской литературе// Критика и семиотика. - Вып. 10. - Новосибирск, 2006. - С. 58-67

.Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. - М.: Наука, 2000. - 407 с.

.Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. - М.: РГГУ, 2000. - 167 с.

.Мериме П. Избранные сочинения в двух томах/ пер. с франц., вступ. статья Данилина Ю.И., т. 1 - М.: Художественная литература, 1956. - 612 с.

.Мифологический словарь. / Под ред. Мелетинского Е.М.- М.: Большая Российская энциклопедия, 1992. - 736 с.

.Назаренко М. О жанровой природе исторической и псевдоисторической прозы, Мова і культура. - Вип. 8. - Т. VІ. - Ч. 3. - Киев, 2005 [фактич. - 2006]. - С. 64-71.

.Немировский А.И. История Древнего Мира. Античность: Учебник для вузов. - М.: Владос, 2000. - 448 с.

.Нерсесянц В.С. Сократ. - М.: Инфра-М-Норма, 1996. - 312 с.

.Николаев П. Историзм в художественном творчестве и в литературоведении. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1983. - 336 с.

.Новикова В.Г., Шарыпина Т.А., Кобленкова Д.В. Очерки по истории зарубежной литературы ХХ века. Часть 2. - Н.Новгород: Изд. Ю.А. Николаев, 2008. - 236 с.

.Нусинов И.М. Избранные работы. - М.: Сов. писатель, 1959. - 408 с.

.Орлов С.А. Исторический роман Вальтера Скотта. - Горький: Изд-во ГГУ, 1960. - 478 с.

.Пендлбери Дж. Археология Крита/ пер. с англ. Я.М.Боровского, общ. ред. академика В.В.Струве - М.: Иностранная литратура, 1950. - 472 с.

.Петров С.М. Исторический роман в русской литературе. - М.: Учпедгиз, 1961. - 224 с.

.Райнеке Ю.С. Исторический роман постмодернизма и традиции жанра (Великобритания, Германия, Австрия)// Дисс. ... канд. филол. наук - М., 2002. - 211 с.

.Реизов Б.Г. Из истории европейских литератур. - Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1970. - 373 с.

.Реизов Б.Г. История и теория литературы: Сборник статей. - Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1986. - 318 с.

.Реизов Б.Г. Стендаль. Философия истории. Политика. Эстетика. - Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1974. - 407 с.

.Реизов Б.Г. Творчество Вальтера Скотта. - М.-Л.: Художественная литература, 1965. - 497 с.

.Роль народных масс и личности в истории. - М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. - 376 с.

.Рымарь Н.Т. Введение в теорию романа. - Воронеж: Изд-во ВорГУ., 1989. - 268 с.

.Сергеев В.С. История Древней Греции. - СПб: Полигон, 2002. - 704 с.

.Словарь литературоведческих терминов/ Елисеев И.А., Полякова Л.Г. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2002. - 320 с.

.Словарь литературоведческих терминов/ редакторы-составители Л.И.Тимофеев и С.В.Тураев. - М.: Просвещение, 1974. - 509 с.

.Сократ. Платон. Аристотель. Юм. Шопенгауэр. / сост. Болдырев Н.Ф. - Челябинск: Урал LTD, 1995. - 400 с.

.Сомова Е.В. Античный мир в английском историческом романе XIX века: Монография. - М.: Гос. ИРЯ им. А.С.Пушкина, 2008. - 200 с.

.Старикова Н.Н. Словенский исторический роман 1970-х годов// Автореферат дисс. … кандидата филологических наук - М., 1993. - 24 с.

.Старикова Н.Н. Типология словенской исторической прозы: роман 1920х - 1930х гг.// Автореферат дисс. … доктора филологических наук. - М., 2006. - 40 с.

151.Стиль и жанр художественного произведения. Стилевые особенности жанровых разновидностей английского и американского романов./ Под ред. Л.А. Кузнецовой, И.В. Викторовской - Львов: Вища школа, 1987. - 125 с.

.Строгецкий В.М. Афины и Спарта. Борьба за гегемонию в Греции в V в. до н. э. (478-431 гг.) / Отв. ред. ?. М. Холод. - СПб: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2008. - 291 с.

.Струков В.В. Художественное своеобразие романов Питера Акройда (к проблеме британского постмодернизма). - Воронеж: Полиграф, 2000. - 182 с.

.Суд над Сократом: сборник исторических свидетельств. / сост. Кургатников А.В. - СПб: Алетейя, 1997. - 262 с.

.Тамарченко Н.Д. «Капитанская дочка» и судьбы исторического романа в России // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 1999. Т. 58. № 2. С. 44-53

156.Тамарченко Н.Д. О своеобразии русского исторического романа («Князь Серебряный» А.К. Толстого) // Вопросы теории и истории русской литературы: Межвуз. сб. трудов. - Брянск, 1994. - С. 97-107

157.Тахо-Годи А. А. Роберт Грейвс - мифолог-поэт (Послесловие)// Р. Грейвз Мифы древней Греции, пер. с англ. Лукьяненко К.П., под ред. и с послесловием Тахо-Годи А.А. - М.: Прогресс, 1992. - 624 с.

.Тахо-Годи А.А., Лосев А.Ф. Греческая культура в символах и терминах. - СПб: Алетейя, 1999. - 714 с.

.Теория литературы в 3-х томах под ред. Г.Л.Абрамовича и др. Т. 2. - М.: Наука, 1964. - 486 с.

160.Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. - М.: Аспект-Пресс, 1996. - 334 с.

.Тураев С.В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII века - М.: Высшая школа, 1962. - 68 с.

.Федоров А. Томас Манн//История зарубежной литературы ХХ века: 1917-45. - М.: Просвещение, 1984. - 216 с.

.Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М.: Лабиринт, 1997. - 449 с.

.Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. - М.: АСТ: Транзиткнига, 2006. - 781 с.

.Хализев В.Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 2007. - 408 с.

.Халкидский Я. Комментарии на диалоги Платона. - СПб: Алетейя, 2000. - 319 с.

.Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. - М.: Советский писатель, 1978. - 366 с.

.Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики - М.: Изд-во МГУ, 1982. - 192 с.

.Шарыпина Т.А. Проблемы мифологизации в зарубежной литературе XIX-XX в.в. - Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 1995. - 135 с.

.Шахермайер Ф. Александр Македонский. сокр. сер. с нем. М. Ботвинника и Б. Функа. - М., 1986. URL: #"justify">172.Эйхенбаум Б.М. Мой временник. - СПб: ИНАПРЕСС, 2001. - 650 с.

173.Эсалнек А.Я. Типология романа (теоретический и историко-литературный аспекты) - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 159 с.

.Юнг К.Г. Архетип и символ. - М.: Ренессанс, 1991. - 304 с.

Научно-исследовательская литература на иностранных языках:

175.Ackerman, R. The Myth and Ritual School: J.G. Frazer and the Cambrige Ritualists. - New York and London: Routledge, 2002. - 244 p.

.Baker, Rozalie F., Baker, Charles F. Ancient Greeks: Creating the Classical Tradition. - New York: Oxford University Press, 1997. - 256 p.

.Baumgarten, M. The Historical Novel: Some Postulates// CLIO 4, 1975. - Pp.173-81.

.Bell, M.D. Hauthorne and the historical romance of New England. - Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1971. - 253 p.

.Bergonzi, B. Fictions of History// The Contemporary English Novel. - London, 1979. - Pp. 42-65.

.Brown, D. Walter Scot and the Historical Imagination. - London: Routledge & Kegan Paul Books, 1979. - 250 p.

.Brumm, U. Thoughts on History and the Novel// Comparative Literature Studies, 6, 1969.- Pp. 317-330.

.Buckley, J.H. The Triumph of Time: a Study of the Victorian Concept of Time, History, Progress and Decadence. - Cambridge, Mass.: Belknap Press of Harvard University Press, 1966. - 188 p.

.Burgess, A. History and Myth// The Novel Now. - London, 1968. - Pp. 132-139.

.Burns, L.C. Men are Just Men: The Novels of Mary Renault// Critique: Studies in Modern Fiction. - Vol. VI. - №3. - 1963. - Рр. 102-121

.Butterfiled, H. The Historical Novel: An Essay. - Cambridge: The University Press, 1924. - 113 p.

.Cam, H. Historical Novels. - London: Routlege and Paul, 1961. - 28 p.

.Canary, Robert H. Robert Graves. - Boston: The University Press, 1980. - 167 p.

.Cohen, J.M. Robert Graves. - Edinburg and London: Oliver & Boyd, 1960. - 120 p.

.Collingwood E.G. Essays in the philosophy of history. - Austin. Univ. of Texas press, 1965 - 160 p.

.De Groot, Jerome. The Historical Novel (The New Critical Idiom). -London and New York: Routledge, 2010. - 208 p.

.Dick, B. The Hellenism of Mary Renault. - Southern Illinois University Press, 1972. - 135 p.

.Dickinson, A.T. Jr. The American Historical Fiction. - New York: Scarecrow Press, 1958. - 314 p.

.Ellison, R. et al. The uses of History in Fiction// The Southern Literary Journal, 1, II, 1969. Pp. 57-90.

.English, James F. A. Concise Companion to Contemporary British Fiction. - Blackwell Publishing, 2006. - 296 p.

.Fleishman, A. The English Historical Novel. - Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press, 1971. - 288 p.

.Fuller, J.F.C. The generalship of Alexander the Great. - London: Da Capo Press, 1958 - 352 p.

.Gossman, L. Between history and literature. - Cambrige, London: Harvard univ. press, 1990. - 412 p.

.Green, P. Alexander of Macedon. - London: University of California Press, 1991/ - 617 p.

.Green, P. Aspects of the Historical Novel// Essays by Diverse Hands 31, 1962. Pp. 53-60.

.Hughes, H. The Historical Romance. - London and New York: Routledge, 1993. - 176 p.

.Humphrey, R. The Historical Novel as Philosophy of History. - London: London Univ. Inst. Of Germanic Studies, 1986. - 187 p.

.Johnson, S.L. Historical Fiction: A guide to the genre. - Westport and Oxford: Libraries Unlimited, 2005. - 836 p.

.Kermode, F. Novel, History and Type// Novel 1, 1968. - Pp. 231-238

.Leisy, E.E. The American Historical Novel. - Norman, Oklahoma: Univ. of Oklahoma, 1950. - 280 p

.Levin, D. In Defense of Historical Literature: Essays on American History, Autobiography, Drama and Fiction. - New York: Hill and Wang, 1967. - 144 p.

.Lukacs, G. The historical novel. - London: Merlin Press, 1982. - 363 p.

.Marriott, J. English History in English Fiction. - London and Glasgow: Blakie and Son, 1946. - 308 p.

.Massie, A. The novel today: A critical guide to the British novel 1970-1989. - London. New York: Longman, 1990. - 97 p.

.Matthews, B. The Historical Novel and Other Essays. - New York: Books for Libraries Press, 1968. - 322 p.

.McEwan, N. Perspective in British Historical Fiction Today. - London: Longwood Pr Ltd, 1987. - 207 p.

.Mink, L.O. History and Fiction as Modes of Comprehension// New Literary History 1, 1970. Pp. 541-558.

.Mink, L.O. Historical understanding. - Cornell university press, 1987. - 312 p.

213.Nadel, I.B. Biography: Fiction, Fact and Form. - London: University of Hawai'i Press <http://muse.jhu.edu/about/muse/publishers/hawaii>, 1985. - 248 p.

.Proud, L. Mary Renault by Linda Proud. URL: http://www.historicalnovels.info/Mary-Renault.html (дата обращения 25.04.2011) <C:\Users\meandr\AppData\Roaming\Microsoft\Word\Proud, L. Mary Renault by Linda Proud. URL: http:\www.historicalnovels.info\Mary-Renault.html (дата обращения 25.04.2011)>

215.Saintsbury, G.E.B. The English Novel. - London, 1919. - 320 p.

.Saintsbury, G.E.B. The Historical Novel. - Folcroft: Norwood Editions, 1975. - 80 p.

.Sanders, A. The Victorian Historical Novel 1840-1880. - London: Palgrave Macmillan, 1987. - 264 p.

.Scanlan, M. Traces of Another Time: History and politics in postwar British history. - Princeton, New Jersey: Princeton Univ. Press, 1990. - 220 p.

.Sheppard, A.T. The Art and Practice of Historical Fiction. - London: Humphrey Toulmin, 1930. - 300 p.

.Shaw, H. The Forms of Historical Fiction. Sir Walter Scott and His Successors. - London: Cornell University Press, 1983. - 260 p.

.Showalter, E. A literature of their own: from Charlotte Bronte to Doris Lessing. - London: Princeton University Press, 1982. - 392 p.

.Simmons, J.C. The Novelist as Historian: Essays on Victorian Historical Novel. - Paris, 1973. - 66 p.

.Sweetman, D. Mary Renault: A Biography. - San Diego, New York, London: A Harvest Book, 1994. - 322 p.

.Turner, J.W. The Kinds of Historical Fiction: An Essay in Definition and Methodology// Genre 12, 1979. Pp. 333-355.

.Van Woodward, C. The Uses of History in Fiction// The Southern Literary Journal 1, 1969. Pp. 57-90.

.Wallace, D. The Woman's Historical Novel: British Women Writers, 1900-2000. - Palgrave Macmillan, 2008. - 284 p.

.Weinstein, M.A. The Creative Imagination in Fiction and History// Genre 9, 1976. Pp. 263-277.

.White, H. Metahistory, the Historical Imagination in Nineteenth-century Europe. - The Johns Hopkins University Press, 1975. - 464 p.

.White, H. Historical Text as Literary Artifact // The Writing of History. Literary Form and Historical Understanding. Ed. by R.H. Canary and H. Kozicki. - The University of Wisconsin Press, 1978. - Pp. 41-62

.Wolfe, P. Mary Renault. By Peter Wolfe. - New York: Twayne Pub., 1969. - 210 p.

.Zilboorg, C. The Masks of Mary Renault. A Literary Biography. - Columbia, Missouri: University of Missouri Press, 2001. - 288 p.