"Песнь о Беовульфе" как источник по мировидению ранешнего средневековья

 


"Песнь о Беовульфе" как источник по мировидению ранешнего средневековья


Содержание

Введение………….

Глава 1. Картина мировидения по "Песне о Беовульфе"

1.Происхождение определений обозначающих дружинников и их социальные истоки

Глава 2. Взаимоотношения меж дружинником и конунгом

1.Анализ поэмы о Беовульфе

2."Идеальный воин", на основании данных поэмы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ввдение

 

1.Обоснование темы

Ни одно англосаксонское произведение, дошедшее до наших дней, не получило такового широкого признания, как "Беовульф". Эта поэма – единственное крупное произведение героического эпоса, сохранившееся целиком. По-видимому, песнь родилась в дружинном кругу, потому что основное место в ней отведено битвам, самим дружинникам, воинам – героям и пирам. Описание же остальных сторон жизни англосаксонского общества отсутствует. На базе поэмы можно судить и об этических взорах людей, живших в ту эру. Но в собственной курсовой работе я попытался на основании песни получить сведения об англосаксонском мировидении периода ранешнего средневековья, которое отражает поэма. Поэтому заглавие моей курсовой работы звучит следующим образом: "Песнь о Беовульфе" как источник по мировидению ранешнего средневековья.

2.Черта источника

Раннесредневековый период английской литературы относится к V – XI вв. Нашей эпохи. Его начало связанно с вторжением на местность Британии в середине V в. Англосаксов и ютов – племен германского происхождения; конец периода датируется 1066г., Когда произошла битва при Гастингсе, положившая начало завоеванию английских островов норманнами. Созданные пришельцами (англосаксами) небольшие королевства (англами – Мерсия и Нортумбрия, саксами – Уэссекс, ютами – Кент) боролись меж собой за политическую гегемонию. Эту гегемонию скоро после завоевания Нортумбрия уступила Мерсии, а в IX в. – Уэссексу. Западно-саксонский диалект Уэссекса стал классическим диалектом древнеанглийского языка. Огромное значение в ранешние века англосаксонской истории имела устная словесность. В песнях и сказаниях англосаксов, завоевавших Британию, длительное время сохранялись отзвуки преданий и сюжетов, составлявших содержание германской поэзии на континенте в более ранешний период. Все либо практически все дошедшие до нас монументы англосаксонской поэзии носят отчетливые следы обработки под влиянием христианизации варварских племен и т. Д.

"Беовульф" – один из образцов средневекового героического эпоса. Поэма появилась на базе старинных германских преданий, относящихся к языческим временам. Эти предания возникли в среде германских племен задолго до переселения англосаксов на местность Британии. Действие поэмы происходит на берегах Балтийского моря, её сюжет взят из германской мифологии. М. П. Алексеев утверждает, что всем исследователям "Беовульфа" в особенности примечательным казалось одно событие: Беовульф – не англосаксонский герой и действие поэмы не приурочено к Англии; в первой части поэмы оно происходит, возможно, в Зеландии, во второй – в Ютландии. Ни англы, ни саксы не принимают никакого роли в событиях, изображаемых в поэме. Эту изюминка поэмы толковали различно: одни относили сложение эпического сказания о Беовульфе ко времени до переселения англосаксов в Британию, когда, живя на континенте, они соседствовали с датчанами; остальные, напротив, утверждали, что поэма появилась позднее, к примеру, в период датских вторжений, принесших с собой новейшие для англосаксов северные сказания и особенный энтузиазм к генеалогии датских правителей. Беовульф – личность не историческая, но в поэме можно отыскать, правда в виде коротких эпизодов либо даже лишь случайных намеков, отголоски исторических событий, распрей и битв северогерманских народов меж собой и со своими южногерманскими соседями. Историко-географическая номенклатура поэмы показывает на то, что обработанные в поэме сказания, быстрее всего, могли сложиться в первой половине VI в., В области, лежавшей к северу от континентальной родины племени англов [1, с. 36]. Тем не менее, А. Аникст в собственной работе "История английской литературы" считает что, Беовульф был историческим лицом, жившим в VI в. Исторический Беовульф участвовал в борьбе, которую его дядя Хигелак вел против франков в 512г. Но от этих исторических фактов в поэме не осталось ничего, не считая ссылки на то событие, что Беовульф был племянником и наследником Хигелака [3, с. 8 – 10]. Фантастические подвиги Беовульфа перенесены, но, из ирреального мира сказки на историческую почву и происходят посреди народов Северной Европы: в "Беовульфе" фигурируют датчане, шведы, гауты (геаты), упоминаются остальные племена, названы повелители, которые некогда вправду ими правили. В виде Беовульфа сказались народные представления о герое, укрощающем силы природы. Беовульф – воплощение нравственного идеала героической личности ранешнего средневековья.

Сохранилось четыре рукописи с монументами древнеанглийской поэзии. Все они составлены около 1000г., Может быть на базе более ранешних рукописей.

1)"Кодекс "Беовульфа" (Cotton Vitellius A XV). не так давно выдвинуто предположение, что он написан во время правления Кнута (1016 – 1036гг.) И что на основании формирования кодекса поэму "Беовульф" в её сохранившейся редакции следует относить к этому же времени (Kiernan K. 'Beowulf' and the 'Beowulf' Manuscript. New Brunswick, 1981). но для передатировки поэмы, как считается, достаточных оснований нет (The Dating of 'Beowulf'. Ed. C. Chase. Toronto; L., 1981). Он содержит поэму "Беовульф" и ряд памятников религиозного эпоса.

2)"Эксетерская книга" (The Exeter Book), написанная меж 970 и 980 гг. По заказу епископа Леофрика и подаренная им собору в Эксетере. Это более полное собрание памятников разных жанров: религиозного эпоса, загадок, элегий.

3)"Кэдмоновская рукопись" (Junius Manuscript, Bodleian Library, Oxford), содержащая ряд поэм на религиозные темы.

4)Рукопись из Верчели, Италия (The Vercelli Book), сохранила разные произведения [7, c.189 – 190].

Текст поэмы был записан благодаря радостному стечению событий. Англию христианизировали (около 597г) с двух сторон: с севера (ирландцы) и с юга (миссия папы Григория I Великого ок. 540 – 604 гг. [5]). Южная миссия шла от католиков и не потерпела бы растраты пергамента на языческие стихи даже в христианской оправе, а ирландское христианство напротив само представляло собой смесь новой веры с язычеством, и германские обычаи были близки ему. В печати (Wanley's Catalogue of Anglo-Saxon Manuscripts) она упоминается в первый раз в 1705г. При пожаре английского музея (в котором хранится рукопись) в 1731г. Рукопись пострадала, но к тому времени уже была сделана транскрипция текста, которая и сейчас употребляется для восстановления утраченных частей. В первый раз издал её датчанин Торкелин (Grimur Jonsson Thorkelin) в 1815г., А первое английское издание относится к 1833 г.

Языческие жрецы запрещали записывать поэтические произведения; их запись стала осуществляться учеными – монахами после введения христианства. Наряду с возможными следами устной поэтической техники в "Беовульфе" мы, но, в еще большей степени встречаем следы тщательной, и, может быть, разновременной литературной обработке текста. Об этом свидетельствует, до этого всего, большой размер поэмы (3183 стиха). Высказывались догадки, что сначало обе её части не были соединены друг с другом; рассказ о боях с Гренделем и его мамой, в сущности, связан с рассказом о битве с драконом лишь личностью Беовульфа. Тем не менее характер героя, как он представлен в обеих частях поэмы, также как язык и метрика, свидетельствуют о том, что если даже обе части и могли появиться разновременно, то во всяком случае хронологически они не далеко отстоят друг от друга.

В руках христианского книжника поэма, непременно, подверглась очень значимым изменениям (были выброшены имена языческих богов и очень явные следы германской мифологии и внесены элементы христианских представлений). к примеру, он ("автор") считает Гренделя потомком Каина, называет морских чудовищ исчадием ада и т. Д. Крупная часть вставок взята из Ветхого завета (имена Авеля, Каина, Ноя, упоминания о потопе - все это прямо восходит к библейской книге Бытия, привлекшей внимание англосаксонских христианских поэтов и переложенной ими на стихи). Что касается Гренделя, то поэт вспоминает о великанах, очевидно смешивая христианское предание о сатане с античными легендами о титанах, восставших против олимпийцев. Христианское влияние чувствуется, но, не лишь в этих интерполяциях, очевидно противоречащих дохристианской базе поэмы; оно распространяется еще дальше, затрагивая развитие сюжета и даже характеристику героя. Христианские элементы проникли в строй поэмы глубже, чем кажется на первый взор; сам Беовульф преобразован в собственного рода христианского подвижника. Последний эпизод поэмы — описание погибели героя — различается совсем характерными противоречиями — следами литературной обработки в христианском духе ранее существовавшего предания.

То, что дошедшая до нас редакция поэмы о Беовульфе принадлежит англосаксонскому книжнику VIII— IX вв., Видно, наконец, и из стихотворной техники поэмы. Все уцелевшие произведения англосаксонской поэзии написаны так называемым древнегерманским аллитерирующим стихом, употреблявшимся не лишь в англосаксонской, но также и в древневерхненемецкой и древнескандинавской поэзии в период меж VIII и XIII вв. Аллитерирующий стих свойствен был как устному древнегерманскому героическому эпосу, так и памятникам письменности. Основной организующий принцип данной метрической системы - членение каждой стихотворной строчки на два полустишия, в которых по два основных ритмических ударения; при этом согласные звуки, стоявшие перед одним либо обоими основными ударениями первого полустишия, обязаны повторяться (т. Е. Аллитерировать) перед начальным ударением второго полустишия. Аллитерационная стих (чисто-тонический стих англосаксонской, древневерхненемецкой и староисландской поэзии (VIII — XIIIвв.): Почаще всего стих из двух полустиший, по два ударения в каждом, оба слова первого и одно из слов второго полустишия соединены аллитерацией начальных звуков. Сходная организация аллитерационного стиха распространена в тюркских языках) [5]. "Беовульфа" совсем искусна и различается серьезной выдержанностью; с нею соединены и остальные характерные черты стиля поэмы: нанизывание синонимов и нередкое внедрение метафор. Богатство метафор составляет, вообще говоря, одну из особенностей англосаксонской поэзии и сближает её с поэзией скандинавской. Так, поэт предпочитает сказать "древо радости" заместо "арфа", "отпрыск молота" заместо "клинок", "дорога кита" либо "лебединый путь" заместо "море", "боевые липы" заместо "щиты", "ковачи войн" заместо "воины" и т. Д. Некие метафоры различаются особой изысканностью и даже специфичной манерностью, впрочем в особенности ценившейся. В этом смысле стилистическая техника "Беовульфа" разработана искрометно.

"Беовульф" привлек к себе обширное внимание не лишь ученых, но и поэтов. Современными английскими стихами он перелагался много раз: более увлекательными опытами этого рода числятся стихотворные переводы Уильяма Морриса (1895) и Арчибальда Стронга (1925). Много раз пересказывался он также для детей и юношества (особое распространение в Англии и Америке получил прозаический пересказ поэмы, сделанный писательницей, российской по происхождению, 3.А. Рагозиной в 1898 г. И выдержавший ряд изданий). Л. Боткин в первый раз перевел «Беовульфа» на французский язык (1877). В настоящее время существует российский перевод поэмы, сделанный В. Тихомировым в кн.: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975, С. 27 – 180. В данной работе я употреблял первый перевод "Беовульфа" на российский язык (Перевод с древнеанглийского В. Тихомирова).

  О "Беовульфе" написано так необозримо много, что любая строка в нем может стать поводом для разностороннего обсуждения.

3.Степень изученности темы в литературе

Данной темой в литературе интересуются многие исследователи, труды, части которых я употреблял при написании курсовой работы. М.П. Алексеев в собственной работе "Литература средневековой Англии и Шотландии" в основном разглядывает вопрос о месте и времени, в котором происходили действия, отраженные в поэме. Коротко пересказывает её содержание. Этому же вопросу уделяет внимание и таковой исследователь как А. Аникст, он так же поднимает вопросы, затронутые Алексеевым. Во многом их работы схожи, но по неким, принципиальным, ключевым вопросам связанным с местом и временем, в котором происходили действия, отраженные в поэме авторы как уже было отмечено выше, расползаются во мнениях. В совместной работе Г.В. Аникина и Н.П. Михальской также приводиться короткое содержание поэмы, маленький экскурс в историю открытия поэмы и т.Д.

Что касается конкретно моей темы, то мне бы хотелось отметить работу Мельниковой Е.А. "Клинок и лира". В данной работе автор разглядывает представления о мире человека периода ранешнего средневековья, "идеал воина" по содержанию поэмы и т.Д.

Мария Оссовская разглядывает формирование "рыцарского идеала", истоки которого берут свое начало в рассматриваемый мной период.

Цель курсовой работы

Целями данной курсовой работы являются:

1.Выяснить, в какой степени песнь о Беовульфе как источник отражает мировидение ранешнего средневековья.

  2.Какие сведения об британских воинах данного периода можно получить информацию, изучив поэму.

5.Положения, выносимые на защиту

  Исходя из целей моей курсовой работы видно, что основной вопрос, который я ставил в ней, это вопрос о том может ли "Песнь о Беовульфе" служить источником по мировидению ранешнего средневековья. Так же не менее принципиальным является и то какую информацию об британских воинах можно получить на базе данного источника и можно ли её вообще получить

Глава   1. Картина мировидения по "Песне о Беовульфе"

1.Происхождение определений обозначающих дружинников и их социальные истоки

Хотелось бы сказать пару слов о происхождении самих определений обозначавших служилую знать в Англии в период ранешнего средневековья, так как об этом не упоминает источник, но кое-какие из них в нем все же употребляются (к примеру, термин "конунг" либо "тэн").

На позднелатинском языке термин miles (воин), не считая специфического обозначения профессии – "солдат", значит еще и подчиненное положение человека в обществе, находящегося на государственной службе. Итак, слово miles показывает на подчиненное служебное положение человека.

  Калоритные описания королевской дружины содержит поэма о "Беовульфе". дела меж владыкой и дружиной, воспроизведенные в ней, напоминают дела меж вождем и его воинами, запечатленные Тацитом. Они отчетливо раскрываются в словах Беовульфа, обращенных к королю дано Хротгару: "…если мне суждено утратить жизнь на твоей службе, то ты замени мне отца, когда я умру. Стань защитником моих юных тэнов и спутников" (Беовульф, 1478 – 1481). Вождь живет в окружении дружины и является покровителем собственных воинов – тэнов. Дружинники – телохранители – защитники вождя. В заслугу за службу они получают орудие, коней, драгоценности и землю. Вознаграждение может воспринимать форму кормлений – пиров, роскошь которых способствует распространению хорошей молвы о вожде, короле. Но в поэме наряду с архаическими картинами дружинного быта запечатлены и элементы отношений, сложившихся у англосаксов ко времени её составления. Повелитель "Беовульфа" – не лишь вождь дружины, но и правитель народа, страны. Правда, роль дружинников в государственном управлении никак не отражена в поэме [10, с. 90].

  Уже источники VII в. Содержат сведения о разных разрядах англосаксонской знати. Упоминается аристократия по происхождению, для обозначения которой употребляются разные англосаксонские (eorl, ealdormen) и латинские определения (dux, comes, nobiles, defensor, patricius, primas, satrap, subregulus) [10, с. 93]. В IX в. Подобные титулы употреблялись, когда речь шла о лице влиятельном, часто правителем области, графства, но подчиненном более высокому авторитету (королю).

  сразу в законодательных, документальных, повествовательных, поэтических монументах с VII в. Возникают упоминания о новой служилой знати, дружинниках короля, которые, видимо, могли и не иметь родовитых предков. Представители новой знати именовались гезитами (gesith), тэнами либо королевскими тэнами (thegh, cyninges thegh, thanius, regis), министериалами (minister), королевскими гезитами (до конца IX в). Как справедливо подчеркивает А. Я. Гуревич, англосаксонское право не разглядывало служилую знать "как однородную массу", а различало в её "среде несколько разрядов, в базе деления которых лежала материальная обеспеченность…" [10, с. 93].

  Наряду с гезитами (дружинниками) – землевладельцами  обществу были известны и безземельные дружинники . Понятие "безземельный гезит" трактуется историками по различному. Ф. Мэтланд, Д. Петрушевский принимали его практически, Ф. Стэнтон, К. Рамм и российские исследователи А. Я. Гуревич, М. Н. Соколова полагают, что в источниках имеются в виду малоземельные владельцы, которые не владеют количеством земли, достаточным для обеспечения их военной службы, то есть, имеют менее пяти [10, с. 93].

  Англосаксонскому обществу не было чуждо представление о наследственной знатности. Трактат "О вергельдах" упоминает о кэрле, который мог приобрести наследственный титул тэна, если его предки в трех поколениях обладали землей (не менее пяти гайд), рыцарским вооружением и исполняли определенные государственные повинности. То есть складывается и наследственная служилая знать.

  Но, несмотря на существование градаций посреди знати, статус разных её представителей в VII – начале X в. Не поддается однозначному определению. В изучаемый период тяжело провести четкую грань меж тэнами и элдорменами. Часто в источниках прослеживается смешение используемых определений.

  Итак, формирование рыцарства как класса берет свое начало с периода ранешнего средневековья. Как класс рыцарство совсем оформляется к XII – XIV вв, то есть ко времени его расцвета. Посреди социальных слоев населения, из которых формировалось английское рыцарство в первую очередь необходимо выделить королевскую дружину (упоминающуюся в Беовульфе), во-вторых, нельзя оставлять без внимания англосаксонскую знать, из представителей которой также формировалось рыцарство. Как понятно формирование рыцарства не могло обойтись без категории маленьких землевладельцев, а время от времени и зажиточных фермеров. Поэтому нельзя говорить об однородном составе английской дружине в данную эру.

 

Глава 2. Взаимоотношения меж дружинником и конунгом

2.1.Анализ поэмы о Беовульфе

  Перед анализом песни я дозволю себе коротко напомнить содержание самой поэмы.

  Беовульф, племянник короля геатов – скандинавского племени, населявшего, разумеется, южное побережье современной Швеции и называвшегося в Скандинавии гаутами [7, c. 75], - Узнает о несчастье, постигшем данов. На их прославленный замок Хеорот – Оленью палату уже многие годы нападает по ночам человекоподобное чудовище Грендель и пожирает наилучших воинов. Беовульф с маленький дружиной отправляется к данам, остается на ночь в Хеороте и в жестоком поединке с Гренделем вырывает у него правую руку. Но на следующую ночь в Хеорот приходит мать Гренделя. Мстя за отпрыска, она убивает и уносит с собой одного из датских витязей. Наутро Беовульф в сопровождении короля Дэнов Хродгара разыскивает по кровавым следам логово Гренделя, находящееся на дне горного озера, населенного чудовищами. С помощью волшебного клинка Беовульф побеждает мать Гренделя и отрубает ему голову. Благополучное возвращение героя отмечается пиром, после чего геаты пускаются в обратный путь. Через некое время в неудачном походе на франков погибает Хигелак, повелитель геатов; убит в распре со шведами его отпрыск, и владыкой геатов становится Беовульф. Пятьдесят лет его правления – время благоденствия и процветания геатов. Но вот возникает огнедышащий дракон. Клад, охраняемый им, был потревожен, и он, жаждущий мести, нападает на геатские селения и крепости. С помощью собственного дружинника Виглафа Беовульф побеждает дракона и завоевывает клад, но от ядовитых клыков дракона, погибает Беовульф. Геаты, оплакивая собственного короля, сжигают его тело и насыпают высокий курган на мысе, выдающимся в море, чтоб издалека был виден курган Беовульфа. Поминальный плач завершает поэму.

 

Как видно из содержания поэмы фабула её проста.

…Певец тронул струны арфы и начал рассказ о прославленных героях прошедшего. Умолк шум в палате, с пристальным вниманием смотрят дружинники и их повелитель за событиями жизни славного короля Хродгара, за строительством островерхого Хеорота, восхищаются щедростью, мудростью, благородством короля данов. Таковым, фактически, ему и надлежит быть – ведь он потомок славного рода воинов и правителей. Не менее знамениты своими достоинствами и отец его, и дед, не говоря уже об основоположнике династии – Скильде Скевинге, память о котором прожила века и будет жить вечно. И согласны они с заключением певца: да, это был хороший конунг! Сочувствуют они и его беде: ведь со всяким может случиться несчастье, и кто может одолеть такое чудовище, как Грендель! Есть ли, нет ли великанов на самом деле – не это принципиально. Значительно то, что не всякий может спасти Хродгара: тут нужен герой, владеющий многими выдающимися свойствами. Слушатель уже знает: обязан показаться не просто воин, равный своими наградами наилучшим посреди сидящих тут, в зале. Ему будет по плечу подвиг, который не смогли совершить храбрейшие из датских воинов, – а они известны как бесстрашные воители, недаром их нападений страшатся обитатели побережья. Мир, о котором повествует певец, - это их мир, знакомый во всех мелочах. Довольно было сказать, что клинок Беовульфа – изделие Веланда, и каждому становилось ясно, что клинок был превосходен, - каждый знал о мастерстве этого знаменитого кузнеца. Так Е.А. Мельникова в собственной книге "клинок и Лира" показывает мировосприятие и дух обитателей той далекой эры. В поэме тыщи маленьких деталей (к примеру, упоминание шлема Беовульфа, 1450 – 1451) неразрывными нитями связывали повествование с сегодняшним днем его слушателей.

  Но сколь бы ни был близок своими деталями мир поэмы к жизни рассказчика, он не был тождествен ей. Воспроизводя настоящие предметы быта и нравов, он в то же время различался от нее в собственной сущности: это был близкий и сразу далекий идеальный мир, имеющийся только в сознании певца и его слушателей. Созданный воображением и имеющийся только в воображении, эпический мир владеет многими чертами мира реального: он занимает определенное, хотя и воображаемое, пространство, соотнесенное в тоже время с настоящими территориями, знакомыми рассказчику.

  Действие протекает в присущем этому миру времени, но не постоянно совпадающем с настоящим. В нем находятся настоящие предметы быта: жилища, утварь, орудие, одежда и т. Д., Но все это вещи определенных категорий: миру поэмы свойственны некие предметно-вещевые атрибуты. Он населен людьми, но далеко не каждый может занять в нем место: это мир героев, избранных, людей, наделенных особыми свойствами. Основная, универсальная изюминка этого мира – это его героичность.

  Принципиально принципиальным было соответствие рассказываемого не действительности, а тому представлению о героике, которое было в сознании рассказчика и слушателей.

  базу героического деяния поэмы составляет конфликт крупного масштаба, вовлекающий судьбы целых племен. Наследуя "архаическую эпическую сюжетику, трансформируя её в согласовании с новыми идеалами… героический эпос периода формирования народностей и складывания ранешних стран" выдвигает "новейшие исторические идеалы и новейшие коллизии – защита родной земли от внешнего неприятеля, героика патриотического подвига… дела народа и власти" [7, с. 82 – 83].

  Аналогичные конфликтные ситуации отступлений в поэме, которые, как традиционно считается, являются короткими пересказами самостоятельных эпических произведений. Таковы борьба фризов и данов (песнь о битве при Финнсбурге), данов и хадобардов (песнь об Ингельде и Фреавару) и др. Маленькие племенные распри и столкновения получают в устах рассказчика "мировые" масштабы, разрастаются в действия, определяющие судьбы народов.

  Основная изюминка героического конфликта в поэме – его масштабность – описывает высокий накал страстей, эмоциональную насыщенность деяния. Создание конфликтной ситуации сопровождается взрывом эмоций: кошмара, ярости, жестокой жестокости, описание которых постоянно включено в преамбулу, предваряющую рассказ о самой битве.

  Набор чувств стереотипен. Правитель племени, на которое нападает чудовище, охвачен горем, он оплакивает свое несчастье (Хродгар – в двух первых эпизодах, Беовульф – в третьем). Герой, который обязан будет сокрушить чудовище, проявляет героическое бесстрашие, отвагу (Беовульф, 603 – 608, 1383 – 1396, 2509 – 2527). Чудовище – противник героя – обуреваемо кровожадностью, алчностью, злостью (Грендель: Беовульф, 729 – 746; его мать: 1276 – 1281; дракон: 2286 – 2310).

  Характер конфликта – его масштабность, значимость, неразрешимость обыденными средствами – обуславливает тип и методы героизации эпического героя. В первую очередь подчеркиваются неповторимость, неповторимость, которые выражаются в его предназначенности совершить этот подвиг.

  Беовульф – единственный из всех живущих на земле, кто может одолеть Гренделя и его мать, сразить огнедышащего дракона. Сама ситуация выступает в роли главной свойства богатыря, конкретно она описывает его героическую сущность, которая выявляется в деянии, направленном на спасение целого племени и непосильном иным людям. Все другие черты, присущие виду, производны и только оттеняют с разных сторон как частные проявления его героичность.

  В виде Беовульфа концентрируются свойства всего племени. Сила Беовульфа – это сила всех геатов, о чем говорится в поэме в связи с победой Беовульфа над Гренделем: "…врага они (геаты) одной силой все превзошли, его (Беовульфа) мощью" (Беовульф, 698 – 700). Сам образ могучего богатыря, олицетворяющего силу и мощь собственного племени, лишенного личных черт, но зато наделенного гиперболизированными достоинствами, нацелен на выполнение главной задачки, стоящей перед ним, - защиты племени (собственного и дружественного) от чудовищ. Одной из основных функций идеала средневекового рыцаря (идеал, берущий начало еще со времени ранешнего средневековья), является миссия (функция) защитника и справедливого судьи. Это видно из самой поэмы.

  Выполнение данной задачки обеспечивается совокупностью свойств, которыми наделяется Беовульф: силой, отвагой, верностью своему долгу и т. Д. Причем все эти свойства возведены в высшую, недосягаемую для остальных степень. Сила Беовульфа такая, что "тридцать ратников переборол он одной рукою" (Беовульф, 381 – 382). Беовульф выделяется посреди остальных дружинников своим внешним видом, сходу же обнаруживающим его героическую сущность

  Точно так же Вульфгар, воин Хродгара, принимающий гостей в Хеороте, с первого же взора уверен в том, что Беовульф является прославленным вождем, известным собственной силой и воинской доблестью (Беовульф, 336 – 339).

  И наружность Беовульфа, и его сила, и его нравственные свойства – верность долгу, верность королю и родичу гиперболизированы, идеальны, что и создает верно ощущаемую слушателями и рассказчиком дистанцию меж ними и героем.

  Дополнительным средством героизации служит и родословная героя. Человек в поэме не мыслится вне коллектива, с которым он связан узами родства. Введение хоть какого персонажа, фактически, раскрывается указанием на род, к которому он принадлежит, и перечислением его прославленных предков: подробно рассказывается родословная Хродгара и Хигелака, Унферт – "отпрыск Экглава", Оффа – "родич Хеммингов". Вот, что в поэме говорится относительно Виглафа: То Виглаф был, отпрыск Веохстана, сородич Эльвхера, щитоноситель…(Беовульф , 2601 – 2602)            

Указание рода, к которому принадлежит персонаж, имеет глубочайший смысл. Связь с прославленным, известным своими подвигами родом дополняет характеристику и описывает в известной мере достоинства героя. Он способен и готов к совершению подвигов не лишь в силу собственных личных свойств, но и как представитель славного своими подвигами рода. "Героические" свойства в значимой степени оказываются не индивидуальными, а родовыми. Деяния Беовульфа не осознаются как самоценный акт личного героизма, вне судеб и благополучия племени.

  В виде Беовульфа представление о героическом реализуется в более полном, чудесном и величавом его варианте. Но есть и остальные формы героического поведения: мудрость и щедрость Хродгара – короля племени, его покровителя и защитника; отвага, бесстрашие и преданность Виглафа; краса и щедрость Вальхтеов, королевы данов. Эти свойства в совокупности составляют собственного рода "каталог достоинств", обязательных для положительного персонажа героического эпоса. В большей степени этими достоинствами, естественно, награжден сам Беовульф: отвагой, мудростью, опытом, боевым искусством, искусством кораблевождения и плавания, красотой, ростом, силой и т. Д. Другие персонажи наделены только частью этих стереотипных свойств: определенные "наборы" их, сочетания тех либо других из них, соответствуют разным образам поэмы: идеальному правителю (Хродгару, Беовульфу), воину – богатырю (Беовульфу, Виглафу), что и создает в значимой степени обобщенность, стереотипность образов. Вот, к примеру, черта трех правителей – идеальных правителей собственных племен: Хротгара, Оффы, Беовульфа.

  Количество таковых образов – стереотипов невелико, их функции в сюжете строго разграничены, каждый из них воплощает один из качеств героического поведения, и, в совокупности образуя систему образов поэмы, они дополняют друг друга.

  Выражаясь в противоборстве двух враждующих сил, конфликт делит виды поэмы на два лагеря, в одном из которых – герой, повелитель и королева племени, их дружины, в другом – чудовища, противники героя. Мир поэмы разделен на две части: в центре первой – герой, в центре второй – его противники. Все элементы этого мира тяготеют к одному из полюсов, нет "нейтральных", не связанных с тем либо другим лагерем деталей. Виды персонажей и их свойства, временные и пространственные особенности, предметы – все несет отпечаток принадлежности к миру героев либо их врагов.

  Противопоставленность отдельных частей так последовательна и всеобъемлюща, что мир чудовищ стает как перевернутый мир героев. Он имеет те же самые свойства, но со знаком минус. Это собственного рода абсолютная противоположность мира героев, его обратная сторона.

  Не тяжело заметить, что система образов поэмы: повелитель, дружинники, королева, герой, его дружина – образует не что другое, как идеальное общество эпического мира. Эпический социум ограничен: в нем нет места настоящим публичным отношениям. Только одна единственная ячейка социальной структуры – вождь и его дружина, в большей степени отвечающая героическому эталону. Этот микросоциум в поэтическом сознании рассказчика и слушателей заменяет весь остальной мир. В поэме нет пахарей и купцов, охотников и рабов. Дружина постоянно отождествляется со всем племенем. Говоря о фризах, к примеру, скоп упоминает только о дворце Финна и его дружинниках, постоянно называя их "все фризы". "Даны" для него – это те, кто пирует в Хеороте, ходит в походы под предводительством Хродгара, получает от него дары. Поэтому описание датского двора в Хеороте – более полное изображение идеального эпического общества в англосаксонской поэзии [7, с. 90], а сам Хеорот является вещественным, материальным воплощением и олицетворением дружинного мира.

  Благополучие общества полностью зависит от соблюдения освященных многовековой практикой норм поведения, подобающих королю, с одной стороны, и его воинам – с другой. Повелитель обязан быть могуществен, щедр, мудр (последнее понимается конкретно как соблюдение обычных норм поведения). Воин – предан королю, отважен в битве.

  В "Беовульфе" идеальный правитель собственного народа встречается уже в начале поэмы: это образ Хродгара, "старого и седовласого" короля данов, основная сюжетная функция которого – не совершение подвигов, а привлечение героев и предоставление им способности совершить подвиг. В виде идеального правителя воплощаются представления о социальном порядке и благополучии. Одна из главных его функций – распределение богатств, раздача сокровищ. Конкретно по этому столько внимания уделяется щедрости Хродгара и остальных правителей.

   

  Вторая функция правителя – защита собственного племени, собственной дружины от возможного урона. О значимости данной функции свидетельствует огромное количество эпитетов, выражающих идею защиты, покровительства. И еще одно качество правителя регулярно отмечается в поэме – его мудрость, которая понимается, но, не как чисто интеллектуальное качество, а как практическое следование имеющимся этическим нормам, неукоснительное выполнение того, что обязано. Мудр тот повелитель, который соответствует героическому эталону, этикетному виду.

  Понятие взаимного долга играется в поэме важнейшую роль. В нем смешиваются этические представления различных эпох, Узы родства чуть ли не самые принципиальные социальные связи. С другой стороны, в эру позднеродового и раннефеодального строя человек включен в формирующуюся систему отношений вассалитета, что обуславливает взаимные обязательства короля и его дружины. Обязанности короля по отношению к дружинникам довольно однозначны и с большей полнотой воплощены в виде идеального правителя. Сложнее с отношением дружинников к королю. Декларируемым идеалом является Виглаф. Разумеется, что определяющими продолжают оставаться родственные связи: Беовульф верен своему сюзерену Хигелаку, который сразу является его дядей. Он помогает отпрыску Хигелака и заботится о нем, как подобает родичу. Хродульф осуждается в большей степени за то, что в борьбе за датский трон убивает собственного родича, отпрыска Хродгара. Да и Виглаф, как оказывается, связан с Беовульфом узами хоть и отдаленного, но родства.

  Долг вассальной верности – плата за милости, которыми одаривает повелитель собственного дружинника. Конкретно так соображает Виглаф свой долг, произнося речь, обличающую "малую дружину" в пренебрежении своим долгом.

 

  В не меньшей степени, чем характер конфликта, тип героев, вид публичной структуры, концепция героического описывает детали быта и вещи, наполняющие эпический мир [7, с. 95]. сейчас хотелось бы сказать о тех предметах быта и вещах, которые упоминаются в поэме. Но далеко не все бытовое свита англосаксонского воина находит отражение в песне. Все предметы, упоминающиеся в поэме, условно можно поделить на три категории: это предметы вооружения, пиршественная палата и торжественная утварь. Все остальное обилие вещей отсутствует в поэме: они не упоминаются, их не существует в том мире, где живут и действуют герои.

 Естественно, почаще всего изображается орудие: латы, шлемы, щиты, клинки. Конкретно с их помощью герой побеждает собственных врагов, они его единственные ассистенты в единоборстве, лишь на их помощь он может рассчитывать. Великолепие, неповторимость орудия является распространенным приемом героической свойства, оно служит внешним, видимым атрибутом героической сущности персонажа. Избранность героя находит отражение и в избранности орудия, в их предназначенности друг другу. В особенности важную роль играется клинок, который Беовульф находит в подводном жилище Гренделя и которым он убивает мать чудовища. Особая ценность и превосходные свойства орудия и доспехов – клинков, шлемов, лат – отмечаются различными методами. В первую очередь это эпитеты, указывающие на остроту, крепость, крепкость орудия, подробное описание украшений на нем. Не меньшее значение имеет и "генеалогия" орудия: его происхождение, принадлежность его прославленным воинам, победы, одержанные с его помощью (Беовульф, 2609 – 2613, 2619 – 2622). Родословная орудия, как и родословная персонажа, удостоверяет его достоинства, свидетельствует о присущих ему вначале, не зависящих от него самого выдающихся качествах.  Огромное внимание уделяется рассказчиком и тем дарам, которые Беовульф получает от Хродгара и Хигелака за победу. Певец подробно повествует о каждом из предметов, характеризует их внешний вид, превосходные свойства, "родословную" каждого из них (Беовульф, 1192 – 1201). В этих описаниях подчеркивается принадлежность предмета только избранным героям. Описания предметов в поэме не лишь функционально значимы. Рассказчик сам любуется ими, с узким знанием дела и естественным наслаждением изображает тот либо другой предмет. Более обстоятельно изображение клада, хранителем которого был дракон: тут перечислены десятки предметов, орудие, утварь, декорации, самоцветы, причем каждый из них охарактеризован раздельно (Беовульф, 2756 – 2771). Предметы, которыми заполнен эпический мир, докладывают ему живость, яркость и блеск. Предметный мир "Беовульфа" ярок, наряден, праздничен, и конкретно в этом обличье он героичен. Будничные, повседневные, тусклые предметы не согласуются с представлением о героике.

  Как видно на основании данных поэмы можно узреть "идеального воина", поэма содержит представления тех качествах, которые, по мнению средневекового общества обязаны быть непременно присущи "идеальному воину", на её базе можно получить информацию об оружии либо, к примеру, узнать ритуал погребения.

2.2 "Идеальный воин", на основании данных поэмы

Обобщая перечисленные при анализе поэмы "обязательные" свойства, присущие лишь только идеальному рыцарю мне хотелось бы пользоваться идеалом воина, короля-дружинника, изображаемого в Песне и который приводит Мария Оссовская в собственной работе "Рыцарь и буржуа".

  "Идеальный" воин-правитель обязан был происходить из хорошего рода. Но в идеале герой обязательно блистал великолепным генеалогическим древом. Он обязан был различаться красотой и привлекательностью. Его красоту традиционно подчеркивала одежда, свидетельствующая о любви к золоту и драгоценным камням. Доспехи и упряжь были подстать одежде.

  От героя требовалась сила. По другому он не сумел бы носить доспехи, которые весили около шестидесяти, восьмидесяти килограмм. Эту силу он проявлял традиционно, подобно Гераклу, в младенчестве. Таковым примером может служить Беовульф, прибывший из далека, чтоб высвободить датчан от чудовища, которое подкрадывалось по ночам и убивало знаменитейших рыцарей, вступает с ним в ужасную схватку и при этом бросает все свое орудие, чтобы выказать силу, позволяющую ему оторвать чудовищу лапу голыми руками.

  От воина-правителя ожидалось, что он будет постоянно заботится о собственной славе. Слава требовала неустанного доказательства, все новейших и новейших испытаний. Рыцарь не может тихо слушать о чужих успехах.

  При неизменной заботе о собственном боевом престиже понятно, что от воина требуется мужество. Недочет мужества – самое тяжелое обвинение. Мужество бывает также нужно для выполнения долга верности.

  Если мужество было нужно воину-правителю как человеку военному, то щедрость, которая от него ожидалась и которая числилась непременным свойством благородно рожденного, служила зависимым от него людям, и до этого всего тем, кто прославлял при дворах подвиги рыцарей в надежде на не плохое угощение и приличные случаю подарки перед отправлением в дальнейший путь.

  Воин, был ли он конунгом либо дружинником, как понятно, обязан был хранить безусловную верность своим обязательствам по отношению к равным себе. Самым тяжелым обвинением, какое можно было предъявить раннесредневековому воину и воину более позднего времени.

 

Заключение

  В конце собственной работы я хотел бы подвести результат всему вышесказанному. Изучив и проанализировав источник ("Беовульф") я пришел к выводу, что на основании данной поэмы можно получить информацию об британских воинах данной эры. Но песнь освещает только некие стороны британских воинов. Те свойства (физические и духовные) которыми, по мнению общества эры ранешнего средневековья обязан был обладать идеальный воин-правитель. В песне упоминается, хотя и в меньшей степени, орудие воинов, битвы, пиры, наконец, подробно описываются сокровища. Эта песнь может представлять энтузиазм и для людей, занимающихся выяснением и уточнением старых обычаев, к примеру, в "Беовульфе" есть упоминание об обряде погребения и т.Д. На базе песни можно узреть "очами современника" Песни то, как ему представлялся мир и его восприятие Поэмы.

 

 

 

 


Теги: "Песнь о Беовульфе" как источник по мировидению ранешнего средневековья  Курсовая работа (теория)  Литература
Просмотров: 18989
Найти в Wikkipedia статьи с фразой: "Песнь о Беовульфе" как источник по мировидению ранешнего средневековья
Назад